Глава 1

Ксения долго сидела на подоконнике, свесив ноги наружу. Прохладный утренний ветер обдувал ее голые ступни. Было немного страшно: все-таки девятый этаж, стоит один раз неловко пошевелиться – и упадешь, причем без шансов на выживание. Осторожно дотянувшись до кружки с кофе, предусмотрительно прихваченной с собой, Ксюша закурила. Конечно, сигареты – это яд и все такое… Ксюша вовсе не была глупой и безалаберной, но уж очень хотелось есть, а сигарета хотя бы немного притупляла чувство голода. Всего через два месяца она наконец-то защитит диплом, станет молодым специалистом, устроится на приличную работу, снимет квартиру, начнет нормально питаться и, конечно, будет следить за своим здоровьем.

– А пока как-то так, – произнесла вслух Ксения и затянулась.

Ей нравилось курить, но вот запах табака… Каждого курильщика преследует дурной запах изо рта, да и вообще иногда кажется, будто от тебя несет, как от ведра с протухшей рыбой. Девушка старалась курить поменьше и всегда носила с собой жевательную резинку, но чувство дискомфорта все равно оставалось.

– Опять на окне сидишь? – В кухню зашла Ольга – однокурсница, с которой они снимали квартиру. – Подвинься, – и примостилась рядом на подоконнике. Правда, свесить ноги наружу побоялась. – Неужели не страшно?

– А чего бояться? – Ксюша потянулась и осторожно повернулась к подруге. – Не самая плохая смерть, знаешь ли. Умереть в полете, а не от старости или захлебываясь собственной рвотой, когда подыхаешь от рака. Я вообще… когда доживу лет до сорока… и если доживу, конечно… – Ксения усмехнулась, – пойду на Эверест.

– Зачем? – Ольга тоже закурила.

В холодильнике у девчонок уже неделю не было ничего, кроме килограмма картошки, готовить и есть которую вовсе не хотелось.

– А чтобы умереть на подъеме. Не хочу становиться дряхлой.

Ксения спрыгнула с подоконника и подошла к зеркалу, висевшему над кухонной раковиной. Квартира, которую они снимали, принадлежала немолодой женщине и была старой, неухоженной. Женщину забрали к себе дети, а «однушку» стали сдавать. Так сказать, со всеми удобствами, понимай, с разваливающейся мебелью, текущими кранами, с зеркалом над раковиной на кухне при отсутствии оного в ванной. Но ничего менять было нельзя, даже мебель переставлять хозяйка запретила строго-настрого.

– Представляешь, – Ксения внимательно всматривалась в собственное отражение, – мне когда-нибудь будет сорок лет, и моя жизнь закончится. Я стану толстой, с такими огромными отекшими ногами и отвисшей грудью, у меня будут пухлые щеки и появятся морщины. Ужас! – девушка передернула плечами и грустно рассмеялась. – Уж лучше умереть в горах, чем дома от старости и простуды. Так, по-моему, у Высоцкого?

– Я не помню, – Ольга отмахнулась. – Но ты слишком мрачно смотришь на жизнь, это – точно.

– Я реалистично смотрю на жизнь.

И Ксюша отправилась в ванную…

Родители Ксении Владимир Сергеевич и Нина Гавриловна как раз и были ярчайшим примером того, как человек в сорок лет может превратиться в развалину. Отец работал слесарем на оборонном заводе и приносил домой неплохие деньги, но на эти деньги жила вся семья: мать, два Ксениных брата и маленькая сестра. А поскольку дети постоянно болели, то Нина Гавриловна как ушла в первый декрет с Ксюшей, так больше на работу и не выходила. Поэтому, когда Ксения заикнулась о том, чтобы и ей, студентке, хоть немного помочь, мать лишь грустно рассмеялась:

– Ксюш, ты же знаешь, у нас папа один работает… Хорошо хоть, не впроголодь живем. Братья растут быстро, им то ботинки, то куртки, а Машке еще и лекарства нужны дорогие. Если что и остается, мы копим – положили в надежный банк под большие проценты, уже через пару лет сможем обменять нашу квартиру на двухкомнатную.

Нина Гавриловна, всю жизнь прожившая в «однушке» с мужем и четырьмя детьми, мечтала только об одном – накопить много денег и поменять с доплатой их квартиру на бóльшую. Поэтому ровно половину отцовской зарплаты исправно клали на счет в банк, под какие-то особо высокие проценты. И без того небольшие доходы семьи, несколько лет как урезанные вдвое, позволяли существовать лишь на грани выживания. Да еще младшая сестра Ксении родилась недоношенной и до сих пор (ей уже исполнилось пять лет) непрерывно болела. На лечение тоже требовались деньги, и немалые.

Конечно, Ксения сама все это понимала и от родителей особой помощи никогда не ждала. Просто ей было непонятно: зачем рожать столько детей, если их так тяжело воспитывать на одну зарплату? Но задавать такие вопросы отцу с матерью она не осмеливалась.

Поэтому, поступив в институт, Ксения начала подрабатывать ночным продавцом в киоске. В принципе, работа ей даже нравилась – она и вздремнуть успевала, и к сессии подготовиться. Но так или иначе работала и училась она практически круглыми сутками, и от этого, конечно, сильно уставала. К счастью, Ксения была оптимисткой, жила одним днем и особо не переживала. Утешала себя тем, что скоро получит высшее образование и тогда уж точно не пропадет. А самое главное – у нее был Максим. С Максимом они встречались уже почти три года – это была сильная, страстная и обоюдная любовь. Ксюша была почти уверена, что после получения диплома молодой человек сделает ей предложение руки и сердца.

…В легком халатике Ксюша вошла в комнату. Ольга лежала на кровати лицом к стене.

– А ты на «пары» не идешь? – удивилась Ксюша. – У нас же занятия через полтора часа.

– Нет, не иду. – Ольга даже не повернулась.

Девчонки вместе учились, вместе жили, и Ксюша считала Олю даже не подругой, а скорее сестрой.

– Оля, что случилось? – Ксения, быстро переодевшись в джинсы и футболку, присела рядом с ней. – Ты с Сергеем поругалась? Его не было, когда я с работы вернулась… Он ушел ночью? Все нормально?

Пока Ксения работала в ларьке, у них дома часто оставался ночевать Ольгин парень – смазливый Сергей, якобы занимавшийся бизнесом. Парень он и впрямь был не промах: купил вагон дешевого ликера в бутылках, в каком-то сарае наклеивал фирменные этикетки и развозил уже «элитный алкоголь» по киоскам. Да и сама Ксения торговала этим ликером. Город у них был небольшой, все друг друга знали, и не было ничего удивительного в том, что Сергей поставлял свою продукцию и Евгению, хозяину киоска, в котором Ксюша работала.

– Оля, что ты молчишь?! – Ксюша осторожно похлопала Ольгу по плечу. – У тебя все нормально?

– Я беременна, – с трудом произнесла девушка и вновь замолчала.

– Откуда ты знаешь?

Ксюша даже замерла от неожиданности. Она ожидала всякого, но только не такого.

– Я в понедельник ходила к врачу – сдала анализы, а вчера пришел результат.

– Значит, это точно?

Ксюша в ужасе сжалась. Что греха таить, и у них с Максимом отношения были отнюдь не платоническими… Конечно, они всегда предохранялись, но одна только мысль о незапланированной беременности заставляла Ксению паниковать.

Родители Максима, папочка – директор комбината и мамочка – главный бухгалтер этого же комбината, вряд ли были бы рады незаконнорожденному внуку. С Ксюшей у них вообще были сложные отношения. Да что там сложные! Они Ксюшу откровенно не любили – за «босяцкое» происхождение, за нищих родителей с огромным выводком детей. И это их собственные слова – в выражении чувств родители Максима не стеснялись. Хотя в последнее время они вроде бы и смирились с выбором единственного сына, но разрушать хрупкий «худой мир» внеплановой беременностью Ксюше очень и очень не хотелось. Поэтому вопрос контрацепции был у них с Максимом в приоритете. Тем более в Ксюшином ларьке этого добра… в смысле, которое и с усиками, и с пупырышками, и светится… было навалом. Ксюша и Ольгу снабжала… теми самыми изделиями…

– Оля, а вы разве не предохранялись? – Ксения сильнее потрясла подругу за плечо. – Я же их домой приношу пачками.

– Ну да, но только сначала вроде было безопасно, а потом Сергей сказал, ему надоело, вот мы и решили… – промямлила Ольга.

Ксюша замолчала. Услышанное нужно было обдумать. Сейчас начало мая, диплом они получат в конце июля… а значит… – Срок какой?

– Три месяца, – буркнула Ольга.

– Сколько? – Ксюша вскочила на ноги. – Как три месяца? Ты больная на всю голову? У тебя три месяца не было месячных, а ты и не заметила? Почему ты куришь? Ты же куришь! – Девушка заметалась на крохотной комнатке.

– У меня два месяца было… правда, совсем чуть-чуть, – вяло отозвалась Ольга и повернула к подруге зареванное лицо. – Я думала, это от голода так…

– А так бывает?

Ксюша вернулась на диван и обняла подругу. Не переставая, впрочем, думать о том, что такое могло приключиться и с ней и это был бы конец света.

– Видимо, бывает.

Ольга вывернулась из объятий, встала и пошла на кухню. Открыла окно и закурила. Ксюша отправилась следом.

– А малышу не повредит? – она кивнула на сигарету.

– Малыша не будет. – Ольга смотрела куда-то вдаль, на проснувшийся и шумный город. – Я сегодня запишусь на аборт, есть еще неделя, пока можно сделать.

– Почему? А Сергей как же? – Ксения дрожащими руками взяла сигареты с холодильника и тоже закурила.

– Сергей сказал, ребенок не его и между нами все кончено, – ответила Ольга и грустно улыбнулась. – Знаешь, Ксюш, я даже не из-за Сергея переживаю, я до смерти боюсь делать аборт. Говорят, просто чудовищно больно…

У Ксении стыла кровь в жилах. У них в группе была такая Марина – девушка без комплексов или, если говорить прямо, гулящая. Так вот она однажды делала аборт, и, по ее словам, боль была просто невыносимая.

Ксюша подошла к подруге и уткнулась носом ей в плечо:

– Я с тобой пойду, все будет нормально. Сейчас главное не завалить диплом, а там разберемся.

Ольга благодарно улыбнулась:

– Ты правда пойдешь со мной? Я ужасно трушу.

– Конечно! – Ксения посмотрела на часы. – А сейчас давай собирайся! Мы и так уже опаздываем на пары.

Пока Ольга одевалась, Ксюша успела сделать легкий макияж. Ей, конечно, повезло: природа наделила девушку безупречной красотой, но и о безупречной красоте нужно заботиться. Поэтому Ксюша, невзирая на скудные средства, старательно следила за фигурой, волосами, лицом и руками. Если бы не одни и те же джинсы в любое время года и видавшие виды кроссовки, ее запросто можно было бы принять за модель с обложки всеми любимого женского журнала, того самого, читательницы которого веселые, бесстрашные и женственные. Ксения была довольно высокой, 175 см, она немного недотягивала до параметров своей любимицы Эль Макферсон по росту, но зато почти полностью соответствовала ее остальным параметрам. Высокая грудь, тонкая талия и, главное, стройные, умопомрачительно стройные ноги, которыми Ксюша по праву гордилась. А еще она была такой трепетной, тонкой, звонкой, натянутой как струна, казалось, что это не девушка, а легкий, невесомый эльф. Ну, по крайней мере, так о ней всегда говорил Максим.

Подбегая к зданию института, Ксюша заметила машину Максима. Парень ждал ее возле входа.

– Я к Максу! – Ксения махнула Ольге рукой и бросилась к любимому.

– Солнышко мое зеленоглазое, – забравшись в автомобиль, Ксюша поцеловала его в губы, – мое счастье, мое сокровище. Ты хоть знаешь, как я тебя люблю?

– Ты чего? – удивился Макс, хотя и сам пожирал Ксению влюбленными глазами. – Вчера же виделись?

– Ночь без тебя – это уже много! – рассмеялась Ксюша и хотела было выложить все последние новости про Ольгу и ее интересное положение, но передумала.

«А вдруг он решит, будто я так ему намекаю? Или проверяю, как он поступит, окажись я тоже беременной?» С одной стороны, Ксюша была уверена: если бы она оказалась беременной, Макс бы на ней обязательно женился. Она это знала, чувствовала. Но с другой стороны… И решила пока ничего про Ольгу не рассказывать, хотя раньше у нее от Макса секретов не было.

– Я тоже очень скучаю, – парень поцеловал ее и погладил по коленке. – Ксюш, давай-ка бросай эту ночную работу, выглядишь усталой!

– Ты же знаешь… – Ксюша отвернулась, достала из сумочки пачку сигарет и закурила. – Ты же знаешь, мне надо помогать родителям.

Это была «больная тема» и вечно не заживающая рана в их отношениях. Ее родители. Половину своей зарплаты Ксюша отдавала в семью и принципиально не принимала помощи Макса. У него были деньги – он подрабатывал программистом у отца на комбинате, да и карманных денег мамочка с папочкой давали немало. И Макс был готов помогать любимой, но Ксения позволяла только платить за обеды, покупать вкусненькое для совместных выездов на природу или сигареты и упорно продолжала работать. Максим был против и не раз об этом говорил. Со временем он даже стал ругаться: говорил, что просто ненавидит ее родителей, их никчемность и то, как они издеваются над своей дочерью.

– Они меня ни о чем не просят! Я сама им помогаю!

Ксюша всегда горячо вступалась за семью, хотя в глубине души и чувствовала некоторую правоту любимого. Может быть, ее матери следовало найти хоть какую-то работу. Пусть подработку, пусть полы мыть вечерами в подъезде. Но не брать денег у дочери-студентки, которая работает ночами и едва-едва зарабатывает на еду. Ксюша это понимала, но вслух не говорила. И в конце концов Максу пришлось смириться с таким положением дел. Однако знакомиться с ее родителями он наотрез отказался.

– Ты слишком много куришь!

Максим демонстративно начал разгонять рукой сигаретный дым. Сам он не курил, занимался спортом и вел здоровый образ жизни.

– Прости, прости. – Ксюша тут же потушила сигарету. – Ты прав – это отвратительно! Я знаю. Я брошу, совсем скоро брошу. Как только получу диплом…

Ксюша неожиданно осеклась и покраснела, потому что едва не сказала: «Как только получу диплом и мы поженимся». Она знала: родители Макса против свадьбы во время учебы, и соглашалась с ними. Но когда они с Максом станут самостоятельными, с высшим образованием, с работой… Было бы вполне логично пожениться… И вряд ли его родители тогда будут против…

Но парень, казалось, не заметил ее досадной промашки. Молча выйдя из машины, он открыл Ксюше дверь и сказал:

– Давай дуй на пары, вечером встретимся.

Выпорхнув, Ксения поцеловала любимого в уголок губ:

– Заезжай к нам часов в восемь вечера: я уже проснусь, но еще буду дома.

Иногда Ксюша, вернувшись домой после пар, спала пару часов, чтобы потом выйти к десяти на ночную работу. Какой бы она ни была оптимисткой, а спать ей надо было, и лучше побольше.

Глава 2

– Ты только не говори ему, кто тебе про это рассказал…

Ксюша расставляла ценники в витрине ларька. Рядом стоял хозяин Евгений и смотрел на нее тяжелым взглядом.

Евгению было двадцать пять лет, он носил настоящий «Адидас», курил «Кэмел», ездил на тюнингованной «девятке» и имел множество подружек, которых менял как перчатки. Кроме того, Ксюша была практически уверена в том, что Женя «крышует» местных предпринимателей. Поэтому его собственный бизнес так хорошо и стремительно развивается. Четыре года назад, когда Ксюша только нашла эту работу, у Евгения был один ларек. Затем он открыл еще несколько, а теперь вот не без гордости рассказывает о том, как занялся оптовыми поставками из Китая. Человеком Женя был неплохим: несмотря на бандитские замашки, к Ксюше относился с уважением и никогда не позволял себе ничего лишнего. Конечно, он знал про Макса – любимого парня и практически жениха, но Ксюша все же чувствовала, как ему нравится.

– Да вообще не наше это дело… – Евгений поморщился. – У меня с Сергеем только бизнес, никаких «терок», меня все устраивает. Я и говорить с ним про это не буду… А подруга твоя в следующий раз пусть умнее будет, не раздвигает ноги перед кем попало. Все, я поехал, вот твоя зарплата. – И протянул Ксюше пачку купюр.

– А не много… – нерешительно заметила Ксюша.

– Так это вместе с премией, – усмехнулся Женя. – Думаешь, я тебя не понимаю? У меня тоже старики-родители и братья есть…

Девушка промолчала, хотя у нее и пылали щеки. Евгений махнул рукой и уехал по своим делам. Только тогда Ксюша пересчитала деньги. Да, много, больше, чем обычно. Выходит, даже Женя заметил, как она похудела и осунулась. В прошлом месяце ей пришлось отдать родителям практически всю зарплату: Машка снова заболела, а у Кольки в начальной школе выпускной…

Ксюша заперла дверь, устроилась поудобнее и закурила. Да, она знала, как нравится Евгению. Он этого и не скрывал. В самом начале, когда она только устроилась на работу, хозяин даже попытался за ней ухаживать. Но Ксюша честно рассказала про Максима, рассказала, как его любит, и Евгений это понял и принял. Больше никогда не заводил разговоров на личные темы, хотя Ксюша и замечала, как он на нее смотрит, как горят его глаза, когда она рядом. Видно было: все еще влюблен и чувство не ослабевает. Со временем их отношения стали дружескими. Женя все знал о Ксюшиной семье и Максиме, но рассказы девушки слушал молча и с ненужными советами не лез; о себе практически ничего не рассказывал, а Ксюша и не настаивала. Как человек хозяин Ксюше нравился, но только как человек, а не как мужчина. В этом смысле у Евгения шансов не было – Ксюша целиком и полностью принадлежала Максиму.

Девушка и сама не понимала, зачем сегодня решилась рассказать хозяину про Сергея и Ольгу. Может быть, хотела, чтобы Евгений как-то повлиял на приятеля. Ей было невыносимо думать о подруге, которой придется пойти на такое, а негодяю Сергею все сойдет с рук. Но Евгений решил в дело не вмешиваться: «Бизнес, и ничего личного!» Кто знает, быть может, он и прав.

Докурив, Ксюша легла на кушетку, прижимая к себе толстую тетрадь с конспектами лекций. Конспекты надо было успеть переписать, а еще лучше сразу выучить. А еще заняться написанием диплома. И если повезет и ночь будет спокойной, то удастся даже немного поспать. Однако благие намерения так и остались намерениями. Ксюша свернулась клубочком и мгновенно уснула.

Проснулась она от настойчивого стука в окошечко.

– Эй! Вы работаете или нет?! – вернул девушку в реальность пьяный женский голос.

Ксюша вскочила с кушетки и посмотрела на часы – половина третьего ночи.

– Да, да, конечно. – Она торопливо открыла окошко. – Что вы хотели?

Ночными покупательницами оказались две молодые женщины, а рядом с ларьком была припаркована роскошная иномарка. Женщины были ослепительно красивы, а марки машины Ксюша даже и не знала.

– Нам надо вон тот вишневый ликер! – пьяненькая блондинка ткнула пальчиком в витрину. – А еще Snickers, и Mars, и Yupi. И побыстрее, пожалуйста, у нас «трубы горят». – И вторая, не менее эффектная блондинка громко рассмеялась.

Ксюша собрала заказ, взяла деньги и, пока ее ночные гостьи не уехали, наблюдала за ними в окошечко. Девушкам было лет по двадцать пять, обе хорошо одеты, в настоящих «косухах» и крутых джинсах, с ярким макияжем. Они были словно с другой планеты, и Ксения невольно залюбовалась. «Вот такая жена больше бы устроила родителей Макса», – почему-то мелькнуло в голове. В этот момент Ксюша не думала о том, что пьяные, катающиеся по ночному городу на дорогой машине красотки вовсе не предел мечтаний для обеспеченных и консервативных родителей Максима. Ксения видела только красивых, обеспеченных девушек, довольных собой и своей жизнью, в которой нет никаких проблем. И ее сердце неожиданно больно сжалось: «А если Макс на мне никогда не женится? Если он, как Сергей Ольгу, просто бросит и выберет кого-то из своего круга?»

Ксюша усилием воли отогнала тяжелые мысли, похлопала себя по щекам, прогоняя остатки сна, и открыла тетрадь с лекциями. «Ничего, – успокаивала она себя, – осталось совсем немного, и моя жизнь обязательно наладится». А пока, чтобы не утонуть в липком ужасе собственных опасений, решила подумать про Ольгу.

Вечером, пока ждали Максима, девушки успели поговорить по душам. Оля, как и говорила, записалась на аборт. Страшная операция, о которой Ксюша боялась и думать, ждала ее через три дня. Подруга выглядела подавленной, но спокойной. Ксюша решила: она приняла действительность и сможет выбраться из этой мерзкой истории.

– Скоро все закончится! – и, хотя девушки пили пустой чай в запущенной убогой комнате, Ксюша старалась выглядеть бодрой и веселой. – Скоро ты станешь дипломированным специалистом, найдешь хорошую работу, потом встретишь приличного парня, не такого, как Сергей. Тебе всего двадцать лет, это просто такой черный период, и он обязательно скоро закончится.

– Ты сама-то в это веришь? – Под глазами у Ольги залегли темные круги. – Тебе легко говорить, у тебя есть Макс, он никогда бы так с тобой не поступил.

Ксюша на мгновение замолчала, но потом ответила с жаром, даже с ненавистью – с ненавистью к несправедливости, к тому, что с хорошими людьми могут происходить плохие вещи:

– Да, я верю! Зло должно быть наказано! И твой Сергей еще огребет от жизни по полной. А ты… ты обязательно встретишь хорошего человека и будешь очень счастлива, понимаешь? Иначе и быть не может!

– Хорошо, если бы так… – Оля вымученно улыбнулась. – Наверное, ты права. Только прошу, не бросай меня в понедельник, иначе я сойду с ума.

На понедельник была назначена операция.

– Конечно, я буду рядом! – Ксюша погладила подругу по руке. – Я все время буду рядом!

Но на самом деле Ксюша испытывала чувство стыда. В какой-то момент она порадовалась тому, что такая беда приключилась не с ней, а с Олей. Наверное, это просто был инстинкт самосохранения. Ксюша ничего не могла с собой поделать, но она благодарила судьбу: не ей нужно решать, как жить дальше, не ей в понедельник идти на страшную операцию. Оставить ребенка? Одной Ольге его было бы просто не прокормить, не говоря уже о чем-то большем. Нет денег, нет жилья, пока нет работы. Время от времени Олина мама присылала продукты – она жила в деревне. Но сейчас ситуация изменилась, и мать сама сидит голодная. И как найти в такой жизни место еще и для ребенка? Оставить малыша с учетом всех обстоятельств было бы просто безумием…

И вконец измотанная мрачными мыслями, Ксюша снова задремала.

В пять утра пришла ее дневная сменщица – неряшливая опухшая женщина лет сорока пяти. Сухо поздоровавшись, она заступила на смену. Дневные продавщицы постоянно менялись, ни одна не задерживалась больше чем на полгода, а потому Ксюша уже перестала с ними искать контакт и ограничивалась простым «здравствуйте». Никаких личных отношений, только работа, и ее это вполне устраивало. Иногда она неосознанно копировала поведение Евгения, даже сама этого не понимая, хозяин ее торговой точки все-таки оказывал на нее большое влияние. Ксения как бы вскользь отмечала некоторые его поступки, которые ей очень нравились. Например, пару месяцев назад Евгений подобрал на дороге подбитую кем-то собаку и отдал ее в ветлечебницу, потратив на восстановление псины большую сумму денег. Сейчас этот пес жил у его родителей, и Евгений даже имя ему придумал, Подбитыш. С другой стороны, до Ксении доходили слухи, что этот же самый Евгений не чурается бандитских разборок и может с легкостью превратить человека в инвалида, особенно если были задеты его личные интересы. Но за свою семью и друзей этот же Евгений стоял насмерть и мог отдать последнее. Довольно странный тип, думала Ксения, но о своем боссе она думала не часто, разве что если возникали какие-то ассоциации, как сейчас, когда она передавала смену опухшей тетке.

Ксения шла по совершенно пустой улице. Дома еще тонули в рассветном сумраке, воздух был по-весеннему свеж и полон нежных запахов молодой листвы. Девушка остановилась и глубоко вздохнула. «Какая я счастливая, – неожиданно подумала она, – у меня есть Макс, есть родители, скоро я закончу институт, и весь мир будет у моих ног».

Ксения даже не догадывалась: меньше чем через неделю произойдут события, которые полностью разрушат ее жизнь.

Глава 3

Подруги сидели перед кабинетом врача, и у Ольги тряслись от ужаса руки. Рядом – такие же бледные женщины, которые пришли с той же целью и которым было так же страшно. Ксения видела это по смертельно белым лицам, по плотно сжатым губам и по красным зареванным глазам. Она смотрела на них и не могла понять: где их мужчины?! Где их мужья, любимые, те самые бравые парни, что занимались с этими женщинами сексом, а потом отправили их на аборт и даже не приехали поддержать, встретить после операции?

Сама процедура больше напоминала конвейер: женщину приглашали в кабинет, затем около часа было тихо, потом прооперированную перекладывали с кресла на кушетку и на живот ей клали лед, пока она еще около часа лежала и приходила в себя, рядом оперировали уже новую пациентку.

– Я боюсь! – Ольга вцепилась в Ксению ледяными руками. – Ксюшенька, милая, я боюсь! – И разревелась, не выдержав напряжения, копившегося с раннего утра.

– Раньше надо было бояться! – зло цыкнула на нее ярко накрашенная тетка лет тридцати пяти. – Думать надо до того, как… – и нецензурно выругалась, – а не после. Чего сейчас-то слезы лить? Все мы здесь в одной подводной лодке.

Ольга дернулась, как от удара, и замолчала, размазывая по щекам слезы. Последние несколько дней дались ей очень тяжело. Ксюша втайне надеялась, что Сергей одумается, вернется, а операцию делать не придется. Но он так и не появился.

– Я боюсь… – повторяла Ольга, до хруста сжимая Ксюшину руку. – Я не могу… Я боюсь…

Дверь операционной приоткрылась:

– Доротова! – крикнула медсестра, и Ольга снова вздрогнула всем телом.

– Ну, я пошла! – глазами, полными ужаса, она смотрела на Ксению, словно та могла чем-то помочь. – Ну, я пошла? – умоляюще взглянула Ксюше прямо в глаза, и этот взгляд девушка запомнила на всю жизнь. Казалось, Ольга хочет, чтобы подруга ее спасла, увела из этого страшного места, она держалась за Ксюшу, как утопающий цепляется за соломинку.

– Иди! – Ксения подтолкнула Ольгу к двери. – Все будет хорошо! Я рядом!

Наконец отпустив Ксюшину руку, она, низко наклонив голову, шагнула в операционную, будто шла на эшафот.

Когда дверь закрылась, Ксения опустилась на облезлый, как, впрочем, и все в этой больнице, стул и закрыла лицо руками. Ей, единственной из всех женщин в этой очереди, не нужно было идти в страшный кабинет, но смертельный страх она ощущала так же, как и все. Ксения и думать не хотела о том, что сейчас чувствует Ольга, как она снимает джинсы, белье, забирается на кресло…

«Остановись!» – посоветовала самой себе Ксения и решила выйти покурить.

Как назло, с утра зарядил серый, унылый дождь. Одно это могло безнадежно испортить настроение на весь день. Даже утренняя встреча с Максом не радовала – он довез подруг до больницы. Конечно, в подробности Ксения решила Макса не посвящать, просто сказала, мол, Ольге надо в гинекологию, а он и не задавал никаких вопросов.

Ксюша докурила, немного постояла, но возвращаться в мрачный, выкрашенный темно-синей краской коридор все равно пришлось. Прошло всего полчаса, как за Ольгой закрылась дверь. Но Ксюше показалось – уже целая вечность. Она металась по коридору, как зверь в клетке, то и дело бросая взгляд на часы. Прошло пять минут, семь, десять. Казалось, время просто остановилось. Ксения снова вышла покурить.

Когда бледная Ольга наконец вышла из кабинета, Ксения потеряла счет времени. Ей казалось, будто она сидит здесь уже целую неделю. И только ждет, ждет, ждет.

– Ты как? – кинулась она к зареванной подруге. – Сильно больно?

Ольга в ответ только кивнула и медленно поплелась к выходу.

– Может, присядешь? Отдохнешь? – Ксюша растерялась: она не ожидала увидеть подругу в настолько плохом эмоциональном состоянии.

– Нет, пойдем быстрее отсюда, – прошептала Ольга, ускоряя шаг.

И Ксения поняла, как подруге хочется поскорее выбраться из этого мрачного места.

На улице сплошной стеной шел дождь. Девушки нерешительно остановились под навесом над входом.

– На остановку? – Ксюша достала из пакета зонт. – Ты сама идти сможешь?

Ольга снова молча кивнула, взяла подругу под руку, и они медленно пошли вперед.

Когда девушки добрались до дома, был уже полдень, но дождь так и не прекратился. Наоборот, казалось, с каждым часом он только усиливается. Ксения уложила Ольгу на диван, а сама уселась в кресло напротив и достала конспекты. Чтобы хоть как-то отвлечься, она принялась читать лекции, но голова была занята совершенно другим.

«Почему Макс не спросил, не надо ли нас забрать после больницы? Он же видел, идет дождь. Как мы должны идти в такой дождь до остановки?» Ксения бездумно перелистывала страницы, даже не пытаясь понять прочитанное. «Может, у него пары или чем-то еще был занят», – отвечала она сама себе, но получалось как-то неубедительно. Да и потом, это же касалось не ее лично, а ее подруги. Вот если бы заболела (м-да…заболела) она, то Макс обязательно примчался бы на помощь.

– Ксюша… – Она глубоко задумалась и не сразу услышала, как Ольга ее зовет. – Ксюша!

– Да! – встрепенулась девушка и бросилась к подруге. – Что? Тебе плохо?

– Нет. – Оля улыбнулась синими губами. – Принеси мне воды, пожалуйста!

«Почему у нее такие синие губы?!» Ксюша в панике побежала на кухню, налила из чайника воды и принесла подруге.

– Ты точно нормально себя чувствуешь? – переспросила она, протягивая стакан.

– Да, только голова немного кружится, но это нормально. Меня в больнице предупредили, чтобы я не волновалась. – Ольга отпила воды и снова закрыла глаза. – Я посплю еще.

– Спи, спи, – прошептала Ксюша и тоже прилегла. Девушка хотела лишь на пару минут закрыть глаза, чуть-чуть отдохнуть, но сама не заметила, как уснула.

– Ксюша! Ксюша! – Из темноты она слышала слабый голос Ольги, но никак не могла проснуться. – Ксюша!

– А! Что? – Ксения сползла с дивана и застыла посреди темной комнаты. – Сколько сейчас времени? – Взглянула на часы, оказалось, половина десятого вечера. Как она могла так уснуть? Едва не проспала на работу.

– Ксюша! – снова позвала Ольга.

– Оля, что? – окончательно проснувшись, девушка кинулась к выключателю и зажгла свет.

Ольга осторожно поднималась с дивана:

– Мне надо в туалет, и меня морозит! – жалобно прошептала она, с трудом вставая на ноги.

Ксюша сначала даже не поняла, что случилось. Она лишь почувствовала густой отвратительный запах, а потом услышала слабый возглас Ольги. Та с ужасом смотрела на пол. Перехватив взгляд, Ксюша увидела, как по ногам девушки прямо на ковер струится ярко-красная кровь.

– Господи! – только и смогла выдохнуть она и, схватив сумку, бросилась к двери. – Я в автомат, вызову «Скорую», а ты ложись и не двигайся!

Перепрыгивая через ступеньки, девушка преодолела все девять лестничных пролетов и выскочила на улицу. Дождь все лил, Ксения моментально вымокла до нитки, но, не обращая на это ни малейшего внимания, добежала до ближайшего телефона-автомата и вызвала «Скорую помощь». Потом, немного поколебавшись, набрала домашний номер Макса. Трубку взяла его мать.

– Простите… – Ксения старалась держать себя в руках, но голос предательски дрожал. – Это Ксюша, подруга вашего сына. Вы не могли бы позвать Максима к телефону? Это очень важно!

Ксюша услышала, как мать Максима кладет трубку и кричит в глубь квартиры:

– Максик, там твоя подружка! Что за манеры? Звонит так поздно… Скажи ей, чтобы так больше не поступала! В конце-то концов, мы приличная семья…

Дальше Ксения уже не слышала, наконец-то Максим взял трубку.

– Любимая, что-то случилось?

Едва услышав его голос, Ксения разревелась.

– У Ольги кровь! Ей так плохо! Я «Скорую» вызвала, но мне страшно! – всхлипывала она.

– Я сейчас приеду! – пообещал Максим, и Ксения немного успокоилась.

Промокшая до нитки, она вернулась в квартиру. Ольга лежала на диване, вся в крови, и корчилась от боли.

– Сейчас врачи приедут! – Ксению трясло от холода. – Сейчас все будет хорошо!

Максим и «Скорая помощь» приехали одновременно. К счастью, Ксюша успела сбегать в ванную и переодеться в сухую одежду.

– Мы ее увезем в больницу! У нее кровотечение, видимо, аборт нечисто сделали, – объяснила доктор. – Увозим в шестую больницу, приезжайте завтра с утра. Привезите ей вещи.

– Она выживет? – спросила Ксения и прижалась к Максиму.

– Конечно, выживет! – доктор посмотрела на Ксюшу как на ненормальную. – Обычное осложнение после аборта, меньше таскаться надо!

Ольгу положили на носилки и вынесли из квартиры. Ксения вернулась в комнату и опустилась на свой диван. Она старалась не смотреть на постельное белье и ковер, пропитавшиеся кровью.

– Как много крови! – выдохнула девушка.

Макс продолжал стоять, опершись о косяк, и внимательно смотрел на Ксению. И ей этот взгляд не нравился.

– Что? – она подняла глаза. – Что ты так на меня смотришь?

– Аборт? – Макс произнес это слово так, словно выплюнул себе под ноги сгусток слизи. – Ольга сделала аборт?

– Да, Сергей ее бросил, и пришлось…

– Она шалава. – Макс говорил очень громко, и у Ксюши моментально заболела голова. – Если бы я знал, в чем дело… Я бы не приехал…

Ксюше показалось, она как-то не так поняла своего любимого или просто ослышалась. Глядя на него во все глаза, девушка только беззвучно открывала и закрывала рот.

– Аборт – это смертельный грех! – отчеканил Макс, продолжая сверлить Ксюшу глазами.

– Я не знала, что ты веришь в Бога! – Ксения поднялась и прошла мимо него на кухню. Открыла окно – дождь по-прежнему лил стеной – и закурила.

– При чем здесь Бог? – Макс проследовал за ней и был готов разглагольствовать дальше. – Женщина, убившая своего ребенка, не заслуживает прощения! Это даже не женщина, это тварь, и ее место на помойке!

– Но… – Ксения даже задохнулась от несправедливости услышанного. – А что ей оставалось делать? Сергей ее бросил, денег нет, вообще помощи ждать неоткуда…

– Раньше надо было думать! – жестко припечатал Максим и посмотрел на часы. – Ты на работу пойдешь? Или уже опоздала? Подвезти тебя?

Ксения в ответ лишь кивнула, не имея сил спорить. Накинула куртку и со вздохом подошла к двери.

– Ты бы тоже смогла сделать аборт? – запоздало поинтересовался Макс, когда они уже подъезжали к ларьку.

Ксения, всю дорогу ожидавшая этого вопроса, вздрогнула и потупила глаза.

– Конечно, нет! – солгала она.

– Поэтому я тебя и люблю! – Макс поцеловал ее в губы. Потом скривился и посоветовал: – Купи жвачку, пахнешь табаком!

Ксения постучала, выслушала ворчание сменщицы, бубнившей, мол, не обязана она здесь торчать сутками, и заступила на смену. Заперев за склочницей дверь, Ксюша села на кушетку и закрыла лицо руками. Завтра нужно столько всего успеть: сначала забежать в квартиру, собрать одежду и другие вещи для Ольги, завести все в больницу, приободрить подругу, а потом бегом в институт. Конечно, можно было бы попросить Макса ее повозить, но после сегодняшней отповеди Ксюше не хотелось его ни о чем просить. Девушка не могла понять, откуда в нем столько злости и гнева, почему он так несправедлив по отношению к Ольге. Ведь о Сергее он ни словом не обмолвился, а на Ольгу так набросился. Двойные стандарты? Мужчинам можно все, и они ни за что не отвечают, а женщина должна нести свой крест безропотно и молча?

Ксения сжала виски руками и закрыла глаза. Какой долгий, чудовищно долгий день! Да еще и дождь не смолкает ни на минуту, стучит и стучит по жестяной крыше ларька, будто вот-вот настанет всемирный потоп. Как все это вынести?

На Ксюшино счастье, в четыре утра в ларек заехал Евгений. Он молча посмотрел на измученную девушку и отпустил ее домой.

– У Ольги как дела? – спросил Евгений, пока она надевала куртку.

– Она… – Ксюша запнулась, вспомнив реакцию Максима. И, опасаясь услышать от Евгения те же слова, выпалила: – Ну, она избавилась от ребенка, не очень хорошо получилось, ее снова увезли в больницу.

– Понятно… – сухо ответил Евгений и закурил.

Ксения еще какое-то время подождала, ожидая проклятий и осуждений, но Евгений молчал, и она пошла домой. А дождь так и не закончился.

Глава 4

Через пару часов надо было забирать Ольгу из больницы. Вроде бы теперь все хорошо: и последствия ликвидировали грамотно, и детей Ольга в будущем сможет иметь. «Если захочет, конечно», – мрачно подумала Ксюша, наблюдая за матерью, хлопочущей на кухне. Перед визитом в больницу она зашла к родителям, чтобы оставить им денег.

– Вот папа говорит: в магазине на Ленина макароны можно дешевле купить. Но туда ведь еще дойти надо! А как я дойду, если весь дом на мне и у меня нет времени даже голову помыть? А по Советской, говорят, картошку продают по низкой цене, надо бы сходить, да снова некогда. А еще если молоко брать на базаре, то можно хорошо сэкономить, мне соседка сказала, что молоко это можно водой разводить и вкус как у магазинного получается, а по объему гораздо больше!

Ксения сидела на колченогом табурете и с тоской следила за тараканом, бойко бегущим по стене родительской кухни. Отец был на работе, братья в школе, а мать и больная температурившая Машка, наоборот, казались вечными узницами убогой квартирки.

– Как она? – Ксения кивнула в сторону комнаты.

– Да болеет все! – Нина Гавриловна поставила перед дочерью тарелку макарон, после чего вытерла руки о грязные треники. – Кушай! Правда, у нас даже чая нет. Но ты же знаешь – денег нет совсем.

– Я же принесла деньги!

Ксения посмотрела на тарелку с серыми слипшимися макаронами. Последние два дня девушка практически не ела, аппетит проснулся прямо-таки волчий, и она моментально проглотила обед. Нина Гавриловна осуждающе посмотрела на дочь, но добавки не предложила. Скоро из школы вернутся братья, придет с работы отец, а в этой семье все порции были распределены строго.

– Много ли ты приносишь! – Мать в отчаянии всплеснула руками. – Разве ж это деньги?

Ксении хотелось возразить. Ведь она отдавала матери ровно половину зарплаты, а на свою часть снимала квартиру, покупала еду и иногда вещи. Для нее это были большие деньги, ОЧЕНЬ большие. Возразить очень хотелось, но девушка посмотрела на полную, опухшую от постоянных слез и проблем старуху, в которую превратилась ее сорокалетняя мать, и промолчала. У Нины Гавриловны были седые грязные волосы, плохие зубы и выражение вечного страдания в глазах. «Какое счастье! Максим ведь ее не видел!» – подумала Ксения, и ей тотчас стало плохо. Стыдиться собственной матери – плохо, но в данной ситуации отчасти объяснимо.

– А отец твой на работе сутками. Говорит, кризис какой-то люди обещают… – мать присела напротив и протянула Ксении кружку с кипятком. В кружке плавали крупные листья неведомого растения. – Это липа, тетя Катя принесла, вот и пьем вместо чая, – пояснила Нина Гавриловна.

– Какой кризис? – Ксения пожала плечами. – В 1998 году никакого уже кризиса не будет. Откуда ему взяться-то?

– Вот и я так думаю, – отозвалась мать. – Но люди-то говорят другое. А у нас в банке уже много денег скопилось. Думаю, к Новому году снимем, обменяем нашу на двухкомнатную. Братья-то выросли, совсем не развернуться вчетвером в этой хатке. Хорошо хоть, ты от нас съехала. Как бы мы все здесь ютились, просто не представляю.

Ксения молча прихлебывала странный напиток.

– Ты больно худая стала! – Мать смерила ее недобрым взглядом. – Трахаешься, что ли, много?

Девушка вздрогнула и едва не пролила отраву на стол:

– Мама!

– Что мама? – Нина Гавриловна усмехнулась. – Знаю я вас, нынешнюю молодежь! Вам же ничего не надо! Только деньги да трах (она так и сказала: «трах») подавай! Куришь вон, я знаю! Худая как доска. С Максом из койки не вылезаете?

Нина Гавриловна ненавидела Макса, потому что Ксения имела глупость рассказать матери о том, как Макс отказался с ними знакомиться.

– Я работаю, мама! – Ксения вспыхнула. – Днем учусь, ночами работаю. Ты думаешь, на какие деньги я живу?

– Ну, смотри! – мать отмахнулась от оправданий, как от надоедливой мухи. – Залетишь, домой не приходи. Не пущу! У нас и так жить негде, только тебя с твоим ребенком и не хватало.

Ксения поежилась: она вновь представила себя на месте Ольги и сполна прочувствовала весь ужас ситуации.

– Мне пора! – Допивать липовую отраву расхотелось.

– А с институтом как? Закончила уже или нет? Надо на нормальную работу устраиваться. А то эти копейки в дом приносишь!

– Скоро защита! Диплом получу, и все! Ладно, мама, мне пора! – Девушка поспешно обулась и вылетела из квартиры.

До больницы Ксения добралась довольно быстро – от родительского дома как раз ходил прямой автобус. Она даже приехала чуть раньше, чем было нужно. Пришлось немного погулять у дверей.

– Привет! – Едва Ольга переступила порог больницы, как достала сигарету и с наслаждением закурила.

– Привет! – Ксения оглядела подругу и с радостью отметила: выглядит та значительно лучше. У Ольги появился легкий румянец, круги под глазами уже не казались такими страшными и пугающими. Да и голос был довольно бодрый. – Ну, ты как?

– Отлично! – горько усмехнулась Ольга. – Из меня только что выскребли моего первенца, а так все просто замечательно. Жизнь продолжается!

Ксения замялась. Как положено утешать женщин в таких случаях, она не знала и поэтому решила сменить тему:

– А я сегодня у родителей была! Мать говорит, кризис все ждут какой-то!

Но попытка отвлечь Ольгу беседой на отвлеченные темы провалилась – она лишь неопределенно качнула головой, и подруги направились к остановке. До дома ехали молча.

Дома Ксения вновь взялась за реабилитацию подруги.

– Я еду приготовила! – Ксения показала на плиту. – Там картошка жареная и минтай. Тебе хорошо кушать сейчас надо!

– Спасибо! – Оля кивнула и наконец-то улыбнулась. – Ты хорошая подруга! Жаль, все остальные люди – дерьмо!

Ольга села на подоконник, ногами внутрь кухни, и молча закурила.

– Ты точно нормально себя чувствуешь? – Ксения не сводила с нее напряженного взгляда. – Ты какая-то странная.

– Ну, естественно… странная… – Ольга затянулась, – не каждый день я делаю аборт.

На кухне повисла гнетущая тишина. Ксения уселась прямо на пол, тоже закурила и теперь пускала дым в потолок.

– Да нет, Ксюш, все нормально… – нарушила тишину Ольга. – Все хорошо будет, я отойду. Сейчас поем, потом почитаю конспекты, ты не переживай. Такая уж наша бабья доля.

– Ты точно в порядке? – в который раз спросила Ксения и посмотрела на часы.

Пора было собираться на работу.

– Точнее некуда! – Ольга одарила подругу благодарным взглядом. – Теперь все будет хорошо, обещаю! Я тебе оставлю половину. – Оля кивнула на плиту. – Вернешься – поешь как следует, а то ты худая как доска.

У Ксении отлегло от души. Ольга, похоже, действительно взяла себя в руки, и все самое страшное осталось позади.

– Мне и мать сегодня об этом сказала, – рассмеялась Ксюша. – Прямо так и сказала: ты, мол, дочка, стала худая как доска!

– А покормить мать тебя не забыла? – как-то с вызовом отозвалась Ольга и тотчас выдохнула. – Ох, прости меня! Просто грустно. Никому мы с тобой не нужны!

– Мы друг другу нужны! – Ксения обняла подругу. – Я люблю тебя сильно-сильно.

– И я тебя! – Оля чмокнула ее в щеку. – Давай беги на работу, а то опоздаешь.

Ксюша вышла, а Ольга осталась стоять у открытого окна, опираясь о подоконник, в клубах сигаретного дыма.

Когда Ксения пришла на работу, там ее ждал Евгений, а дневной сменщицы уже не было.

– Что-то случилось? – Ксюша немного удивилась, увидев Женю в ларьке.

– Нет, просто я свои владения объезжал, а Наталья отпросилась пораньше, вот и решил тебя дождаться. Ты как?

Ксения снова удивилась. Вопрос «Ты как?» Евгений задавал ей, наверное, второй раз за четыре года знакомства. Ксюше хотелось ответить, мол, все нормально и даже отлично, но неожиданно для самой себя она призналась:

– Как-то все идет не так… – И тут же улыбнулась.

– И что смешного? – Евгений был совершенно серьезен, покуривая свой любимый «Кэмел».

– Совершенно ничего, – еще раз улыбнулась Ксения и вдруг разревелась.

Пока она плакала, всхлипывая и размазывая тушь по щекам, Женя налил стакан воды и протянул ей.

– Устала ты. Вижу, устала! – Евгений хотел обнять девушку, но в последний момент передумал. – Отдохни недельку, выспись, закончи диплом.

– Я не могу! – Ксюша продолжала всхлипывать, но уже почти успокоилась. – Прости, чего-то я разревелась, как баба.

– Ты и есть баба, – усмехнулся Женя. – Ты же женщина, а не робот. Иди домой.

– Я не могу! – Ксюша испуганно вытаращила глаза. – Мать с меня деньги требует, опять Машка болеет, за квартиру платить надо. И Ольга еще… Я правда не могу.

– Ксения! – Евгений поморщился. – Иди в оплачиваемый отпуск. На неделю я найду тебе замену и заплачу как за весь месяц работы.

Ксюша напряглась, перестала плакать и смотрела на мужчину с недоверием, словно ожидая подвоха:

– Зачем ты это делаешь? Я буду тебе должна за это?

Женя громко рассмеялся:

– Нет, спать со мной совсем не обязательно! Иди, Ксения, иначе ты меня доконаешь! Иди и возвращайся через неделю, не раньше.

– Хорошо. – Ксюша не могла поверить своему счастью. Она прижалась к Евгению и поцеловала его в небритую щеку. – Спасибо! Спасибо тебе огромное!

Евгений порыва не оценил и как-то даже смущенно отпихнул девушку:

– Иди, я сказал!

Выйдя из прокуренного ларька, Ксюша с удовольствием набрала полную грудь чистого ночного воздуха. Кажется, не все в этой жизни так уж и плохо!

– Стой! – Неожиданно ей дорогу преградила тюнингованная «девятка» Евгения. – Я тебя до дома довезу. Сегодня здесь разборки должны быть у пацанов, а я забыл. Нечего тебе ночью одной шастать. Что же тебя твой Ромео не встречает?

– Ну, он же не знал… – Ксения не стала сопротивляться и села в машину.

Евгений промолчал, закурил и свернул в сторону Ксениного дома. Ксюша впервые оказалась в автомобиле своего шефа и исподтишка разглядывала салон, новую стереосистему… Эта тачка была даже лучше, чем у Макса.

– Приехали! – Евгений резко затормозил. – Все, выходи! Мне надо вернуться и найти кого-нибудь на смену в ларек, не хочу терять выручку.

– Спасибо!

Ксения вышла из машины и замерла: около дома стояли машины «Скорой помощи» и милиции. Несмотря на позднее время, у подъезда толпились люди и о чем-то негромко переговаривались. Евгений, оценив обстановку, тоже вышел из машины.

– Пойдем-ка, я тебя провожу до квартиры. – Шеф взял Ксению под ручку и спокойно направился к подъезду.

– А вот она! – пронзительно закричала одна из старух, стоявших у подъезда. – Они вместе квартиру снимали!

Ксюша, ничего не понимая, обернулась, и тут ее взгляд остановился на некой бесформенной куче на асфальте. Куча была накрыта старым покрывалом. Однако чем дольше смотрела Ксения, тем четче она все видела, и бесформенная куча буквально на глазах трансформировалась в подобие человеческого тела. Вскоре девушка уже смогла различить руки и ноги, раскинутые в неестественной позе, а потом и очертания головы.

– Что здесь происходит? – первым из ступора вышел Евгений.

Велев Ксении подождать, он подошел к милиционерам.

– А вы кто? – Молодой парень в форме оглядел спортивный прикид Евгения и сразу же нехорошо прищурился. – Кем приходитесь погибшей?

– Я друг вон той девушки. – Евгений кивнул в сторону Ксении, которая так и продолжала, будто загипнотизированная, рассматривать накрытое покрывалом тело.

– Ее соседка несколько минут назад выпала из окна. – Милиционер подошел к Ксении. – У вас же есть ключи от дома?

– Что? – Ксюша словно в глубоком сне расслышала его голос и повернулась. – Что вы сказали?

– Ключи от квартиры есть у вас? – нервно повторил милиционер. – Давайте поднимемся в квартиру, иначе дверь придется ломать.

И буквально потащил Ксюшу к подъезду, причем Евгений едва поспевал следом. Они поднялись на девятый этаж, Ксюша открыла дверь и первой ворвалась в квартиру.

– Оля! Там кого-то убили! У нас во дворе!

В комнате никого не было. Ксюша заглянула в ванную, затем кинулась на кухню и там обнаружила мрачного Евгения с неизменным «Кэмелом» в зубах и милиционера, читающего какую-то записку.

– Ксю – это вы? – служивый протянул Ксении вырванный из тетради листок в клеточку.

«Ксю, ты была права. Умереть в полете – не самая плохая смерть». Ксения перечитывала записку раз за разом и все никак не могла понять, кто ее написал.

– А где Ольга? – наконец произнесла побелевшими губами и огляделась. – Ольга-то где?

Евгений выбросил окурок в раковину, прижал дрожащую Ксению к себе.

– Она умерла, детка. Крепись!

И только тогда Ксения связала воедино и бесформенную, накрытую пледом кучу у подъезда, и визг старухи: «Вот она! Они вместе квартиру снимали!», и эту самую чудовищную записку. Ксения немного отстранилась, подняла на Евгения полные боли глаза и прошептала:

– Зачем она это сделала?

– Не знаю. – Женя прижал ее к себе еще крепче. – Наверное, не могла поступить иначе.

Глава 5

Ксения сидела на груде поваленных деревьев и пыталась закурить. Дождь не прекращался уже три дня, все вокруг отсырело до невозможности. Могилу залило водой, а вокруг была сплошная грязь. Могильщики боялись соскользнуть внутрь, поэтому поставили гроб с телом Ольги далеко от вырытой ямы и теперь мрачно наблюдали за прощанием родных и близких. На похороны пришло не так уж и много людей: приехала Ольгина мать из деревни, несколько ребят из института стояли с перепуганными лицами, Сергей вовсе не пришел, Максима тоже не было. Смерть Ольги нисколько его не смягчила, и он продолжал твердить, что Ольга сама все заслужила и женщина, которая может убить своего ребенка, достойна именно такой смерти. Ксюша врезала ему по физиономии, и больше они не виделись. Пока не виделись.

Спички отсырели, сигареты тоже. Ксюша была в дождевике, но, кажется, и он уже промок насквозь. Ксюша ничего больше не чувствовала – с того самого момента, как они с Женей увидели Ольгу на асфальте, она словно выключилась. Она относительно спокойно выслушала даже обвинения милиционеров в подстрекательстве к самоубийству. «Ты подала ей прекрасную идею», – сказали в отделении, и теперь Ксюша проходила как свидетель по делу о самоубийстве студентки. Ксении пришлось рассказать в милиции все: и про аборт, и про Сергея, который поступил как подлец и сбежал. Теперь ее затаскали на очные ставки.

Ксения в тот же вечер позвонила матери Ольги, рассказала о смерти дочери. Женщина долго голосила в трубку и приехала уже на следующее утро, но, как только узнала причину смерти, сразу изменилась в лице.

– Ее Бог накажет! – Тетка трясла неубранной головой и патетически вскидывала руки. – Моя дочь совершила сразу же два самых страшных греха! Как она могла убить невинного младенца! Как могла лишить себя жизни! Бог не простит ее! Надо было оставить ребенка в живых, Бог дал зайку, даст и лужайку! Но вы, вы, молодежь, вы же стали безбожниками! Вы продались за эти мерзкие деньги! У вас нет совести!

Потом был долгий период плача и проклятий. Она громко всхлипывала и завывала, но когда успокоилась, то неожиданно рассудительно заявила, мол, денег у нее нет и хоронить Ольгу ей не на что.

– Тем более такую дочь! – бросила она напоследок.

Хоронили Ольгу на деньги Ксении – девушка отдала все сбережения, но похороны все равно были бедными. Деревянный крест, могила на краю кладбища, прямо у дороги. Такие места всегда считались дешевыми, но только на это у Ксюши и хватило.

Хозяйка квартиры указала Ксении на дверь в тот же день, как ее вызвали на допрос в милицию. Ксюша молча собрала свои вещи и перевезла их в ларек к Евгению. Эти трое суток она почти не спала. Женя ей здорово помог в организации похорон, но попросил уже сегодня определиться с жильем и забрать барахло из торговой точки. На сами похороны Женя не пришел. Поэтому Ксюша сидела сейчас в сторонке, на поваленных деревьях, смотрела на рыдающую мать Ольги и ничегошеньки не чувствовала. Вернее, она переживала из-за отсыревших спичек. Сейчас это волновало ее больше всего.

– Все простились? – Хмурый гробовщик обвел глазами присутствующих.

Ребята из института, уже сто раз пожалевшие, что вообще пришли, жались подальше от скользкой ямы, мать Ольги орала в голос о невосполнимой потере, а Ксения лишь кивнула головой:

– Да, все!

Раз уж она здесь за главную, то и решения принимать ей. Сама Ксения не рыдала, рук не заламывала и на гроб не кидалась. Она простилась с подругой в тот самый момент, когда поняла, что Ольга выбросилась из окна. А причитать на публику у мертвого тела, которое уже ничего не понимает и не чувствует, Ксения не видела смысла. Она не верила ни в рай, ни в ад, ни в загробную жизнь и поэтому сейчас просто кивнула:

– Закапывайте!

Крест из-за дождя установить не удалось – земля превратилась в кашу, укрепить основание не было никакой возможности, и крест все время заваливался. Решили отложить на несколько дней, пока не выправится погода.

Минут через сорок все разошлись. Ксения шла медленно, едва переставляя ноги. У церквушки при входе на кладбище она увидела мать Ольги, которая подавала милостыню нищим и продолжала громко причитать:

– Помолитесь о душе моей падшей дочери! Ох, вся семья из-за нее проклята! Аборт и самоубийство! Как теперь мне жить? Как отмолить ее страшные грехи?

Ксения вздрогнула и, низко опустив голову, прошла мимо.

– Ксения! Постой! – Тетка все-таки увязалась за ней. – У Ольги магнитофон был и тостер… Ты куда все дела?

– Какой тостер? – Ксения из-за сильного стресса и трех бессонных суток просто не могла понять, что от нее хотят.

– Как какой?! – начала злиться та. – Такой красненький! И магнитофон был почти новый. Я сегодня домой возвращаюсь, мне бы забрать свое.

Ксения провела рукой по лбу и выдохнула:

– Я, честно, не помню. Наверное, остался у хозяйки, вы у нее спросите. Я только свои вещи собрала, Ольгины не сообразила взять.

– Как же… – хмыкнула скорбящая мать. – Не сообразила ты! Поди, давно прибрала себе, тостер-то дорогой, а магнитофон еще дороже.

Ксения в ужасе посмотрела на нее, отшатнулась и молча пошла по дороге, решив не дожидаться автобуса. Минут через двадцать автобус ее нагнал. Ксения села у окна, прижалась лбом к стеклу и заснула.

Когда она доехала до автовокзала, погода немного наладилась – серые тучи разошлись, проглядывало солнце. Самое главное, дождь прекратился, и Ксения стянула с себя мокрый плащ. Забрав из ларька сумки со своими вещами, она медленно пошла в сторону родительского дома. В любом случае идти ей больше было некуда. Мелькнула мысль позвонить Максу. Но после той чудовищной ссоры, когда Ксюша – впервые за все время их отношений – ударила его, они ни разу не разговаривали. А звонить сейчас и просить о помощи не хотелось. Тем более и сам Макс не проявлял никакого интереса к судьбе и проблемам любимой девушки.

Ксения зашла в пропахший кошачьей мочой подъезд, поднялась на третий этаж, но так и не нашла в себе сил постучать в дверь. Бросила сумки на грязный, заплеванный пол и села на них сверху. Появилась мысль закурить, но сигареты до сих пор были сырыми, да и спички тоже. Тогда она прислонилась спиной к обшарпанной стене, закрыла глаза и замерла.

– Дочка? А ты что здесь делаешь? – Отец страшно удивился, когда, возвращаясь с работы, увидел свою старшую дочь у порога квартиры.

– Папа? – Ксения очнулась, быстро поднялась, но тотчас схватилась руками за отца – потемнело в глазах, закружилась голова. – Да мне вроде как идти некуда, хозяйка нас из квартиры выгнала.

Ксения решила не рассказывать родителям о настоящих мотивах своего возвращения, то есть о самоубийстве подруги. Еще не хватало, чтобы ее мать, у которой в каждом углу стоит по иконе, принялась так же причитать и голосить, как мать Ольги. Второй истерики с призывами «отмаливать грехи» Ксения бы просто не вынесла.

– Ну и ладно! – Отец поддержал ее за локоть и поднял сумки с пола. – Ты же ведь ненадолго? Найдешь другую квартиру и съедешь…

– Да мне бы только диплом защитить, и все… – И нерешительно постучала в дверь.

– Кто там? – недовольный голос Нины Гавриловны заставил Ксению съежиться. Она очень волновалась, как мать воспримет ее возвращение.

– Мы! – отец выглядел вполне довольным. – Я соскучился по тебе, дочка! – Он притянул Ксению к себе и поцеловал в висок.

– О! – Нина Гавриловна вытерла мокрые руки о неизменное трико. – А ты чего здесь? – обратилась она к дочери.

– Ее из квартиры турнули, – пояснил отец, занося сумки. – Поживет пока у нас.

– Ну, ладно! – Нина Гавриловна попятилась в глубь коридора и тут же начала причитать: – Горе-то какое! Ксения, ты раньше меня предупредить не могла? Нам и ложить-то тебя некуда! Спать-то тебе где?

– В ванной пусть спит, – не желая раздувать конфликт, предложил отец. – Она и сама не знала заранее… Да она и ненадолго: погостит немного у стариков-родителей – и опять в молодую веселую жизнь.

Ксения молча сняла грязные, промокшие кроссовки и сразу же пошла в ванную – на свое новое законное, так сказать, место. Умылась, переоделась в сухое и вышла на кухню. Нина Гавриловна штопала свитер, отец смотрел телевизор, Машка спала, братья где-то гуляли.

– Голодная? – подняла на нее глаза мать. – На плите гречка, можешь поесть.

– Нет, спасибо. – Ксения замешкалась. – Я, наверное, пойду, мне вроде как на работу надо.

Неделя отпуска, щедро отпущенная ей Евгением, еще не закончилась, но Ксюше просто хотелось вырваться из родительского дома. А больше идти ей было некуда. Подруги больше нет, любимого человека, похоже, тоже, остались только ларек и институт.

Закончить институт сейчас стало для Ксении задачей номер один. «Получу диплом и сразу уеду отсюда. Поеду в Москву. Там и работа, и жилье сниму», – думала девушка. А насчет Макса? Она даже не знала. Может быть, ей стоило первой позвонить и извиниться? «Дорогой Макс! Прости меня за то, что моя подруга не соответствовала твоим высоким моральным требованиям!» Как-то так?

Ксения подошла к ларьку и постучала в дверь.

– Кто там? – выглянула Люба, ее дневная сменщица. – О! А ты чего здесь? Евгений сказал, тебя еще три дня не будет.

– Да я вернулась вот… – Ксения замешкалась. – Я сегодня в ночную выйду… я вернулась.

– Ну ладно! – Люба пожала полными плечами. – Ты Евгению только скажи, а то я опять крайней буду. Он злой какой-то ходит… Может, проблемы у него с бизнесом…

– Какие проблемы? – заинтересовалась Ксюша. – Серьезные?

– Я и не знаю, – отмахнулась женщина. – Деньги он мне платит, а остальное меня не касается. У тебя до смены еще четыре часа, иди пока домой.

– Ладно, я пойду… – Ксения отошла от ларька и огляделась. Куда идти? К кому? Она потопталась немного на месте и снова вернулась к Любе. – Можно я здесь посплю пока? Ты не против?

– Идти некуда, что ль? – сообразила сменщица. – Ты же вроде с подругой квартиру снимаешь?

– Похоронила я сегодня подругу, – неожиданно для себя произнесла Ксения, – вот как раз сегодня и похоронила.

Люба замерла, затем открыла двери и пустила Ксению внутрь.

– Может, выпьешь? – Люба достала из-под стула припрятанный ликер. – У меня здесь заначка – вишневый, вкусный.

– Ох нет, спасибо! – Ксения легла на кушетку и отвернулась к стене. – Ты разбуди меня, когда твоя смена закончится, ладно?

– Разбужу, – пообещала Люба и притихла.

Но как следует выспаться Ксюше не удалось.

– Вставай! – Сменщица трясла ее за плечо. – Пришли к тебе…

– Кто? Женя? – девушка спросонья не могла ничего понять.

– Нет, парень какой-то… – Люба пожала плечами. – Ничего… смазливенький такой…

«Максим!» – сообразила Ксения и сразу же проснулась. Она пригладила волосы и вышла из киоска на улицу.

– Я к тебе домой приехал, а бабка говорит, ты съехала три дня назад… – Максим переминался с ноги на ногу. Он хорошо выглядел – гладкий, розовощекий, в новом джемпере и довольный жизнью. Неожиданно Ксения почувствовала к нему жгучую ненависть.

– Сегодня похороны были! – Она подошла к Максу вплотную. – Я Ольгу закопала. Сегодня.

– Я же не знал, что именно сегодня… – похоже, парень испугался такого напора и растерялся.

– Не знал или не хотел знать? – Ксении так и хотелось заехать ему по физиономии во второй раз.

– Я ничего не знал… – Макс осторожно, словно она была заразная, дотронулся до ее руки. – Давай в машину… поговорим… чтобы не на виду…

Ксения пошла за ним следом, но в автомобиль не села, прислонилась к багажнику и закурила.

– Где ты сейчас живешь? – первым нарушил молчание Максим, не забыв, впрочем, отойти подальше от Ксении – сигаретный дым по-прежнему оставался его врагом.

– У родителей, – пожала плечами девушка.

– Ты вроде говорила, там и повернуться негде… – Макс выглядел устало.

– Мне больше некуда идти…

Внешне Ксения казалась спокойной и даже безразличной. Но на самом деле думала, что, если бы Максим ее действительно любил, сейчас ему следовало сказать: «Я люблю тебя, выходи за меня замуж, и мы будем жить вместе». Но Максим упрямо молчал.

Ксюша докурила сигарету, искоса взглянула на Максима и тотчас опустила глаза. Любимый казался крайне недовольным, но выяснять, чем же она так провинилась, Ксюша не могла и не хотела.

– Я пойду, Макс! – Она уже сделала шаг в сторону, когда парень подошел к ней и обнял. Ксюша в этот момент чувствовала себя бездушной куклой, манекеном, а не живым человеком.

– Постой! – Он начал целовать ее, все настойчивее и настойчивее прижимая к себе. – Я же люблю тебя! Зачем ты так!

Ксюша с омерзением вырвалась и бросилась обратно в ларек.

Глава 6

Нина Гавриловна поставила Ксюше раскладушку на кухне. Поскольку в разобранном виде раскладушка полностью перекрывала путь к плите, то спать Ксюша могла только тогда, когда мать не планировала готовить, никто не хотел есть или даже просто выпить чаю. Да, собственно, первую неделю дома она практически и не спала: наверстывала упущенное в институте, бегала на преддипломную практику, ночами работала в ларьке. Макс так ни разу больше не появился, а Ксения решила пока оставить все как есть и сама ему тоже не звонила – слишком сильна еще была обида. Одно было хорошо – пока обходилось без семейных конфликтов: мать к Ксении не цеплялась, денег не просила и никаких претензий не предъявляла.

Однако спустя неделю Нина Гавриловна все же приступила к выяснению отношений. Ксения вернулась с работы в пять часов утра и пыталась подремать пару часов перед учебой, но уже в седьмом часу была разбужена самым решительным образом.

– Нам надо поговорить! – Мать зашла на кухню и закрыла за собой дверь.

– Что? А? – встрепенулась заспанная Ксюша и села на раскладушке, протирая глаза.

– Вчера, пока ты была на работе, приходил следователь. – Нина Гавриловна убрала с усталого лица прядь седых волос. – Он сказал, ты являешься свидетелем по делу о самоубийстве твоей соседки. Это так? Так вот почему тебе негде жить и ты вернулась домой! Теперь я понимаю! Но я не могу понять, почему ты мне ничего не сказала?! Мне было стыдно, я выглядела перед следователем полной дурой!

У Ксюши оборвалось сердце. Она и сама не понимала, как забыла сказать матери о возможном визите следователя. Тот ведь предупреждал, что заглянет по месту прописки.

Одно радовало: из обвиняемой она стала всего лишь свидетелем по делу.

– Я не хотела тебя расстраивать! – пробормотала Ксюша первое, что пришло ей в голову, поднялась с раскладушки и подошла к раковине, чтобы умыться.

– Но даже это меня не так поразило! Оказывается, твоя подруга сделала аборт!

Вот именно этого Ксения и боялась: она прекрасно знала свою мать, которая вешала иконы в каждом углу, а распятье у нее было приколочено как раз над кроваткой, где спит Маша. Ее мать исправно ходила на исповедь и всегда подавала милостыню (деньги, которые ей давала Ксения) нищим у церкви, но настоящее милосердие к людям проявляла неохотно и крайне избирательно.

– У меня было четыре беременности, и я родила вас всех! – Лицо матери покраснело, на лбу пульсировала жила. – Мы никогда не жили богато, но это не главное! Главное, я дала всем вам жизнь, а не стала преступницей! Самое главное – это человеческая жизнь! Бог дает ребенку душу сразу же, как только женщина узнает, что беременная! Как можно было решиться на аборт? Она же стала матерью мертвого ребенка! Как только ее поганые ноги в это нечистое место понесли, где эти гады (она так и сказала – гады) делают аборты?

– Господи! – Ксения просто не могла больше слушать эти проповеди. – Зачем ты мне это говоришь?! Не я же аборт сделала!

– Мне стыдно, мне чудовищно стыдно за свою дочь, которая дружила с такой… – Нина Гавриловна уселась на раскладушку, а видавшая виды конструкция натужно заскрипела под тяжестью ее тела. – Но я хотела поговорить не только об этом!

Ксения напряглась и, не желая встречаться с матерью глазами, медленно поставила на огонь чайник.

– У отца на работе стали задерживать зарплату… – Нина Гавриловна громко всхлипнула. – Его начальник, этот больной ублюдок… Ему все равно, что у твоего отца трое несовершеннолетних детей и больная жена! Нам скоро будет нечего есть, а ему все равно! Как только такие люди живут? Его Бог накажет! Зло будет наказано! Бог все видит! Бог не оставляет своих детей!

Ксения молчала, страшась даже посмотреть на мать.

– Ксения! Да повернись же ты! – мать раздраженно хлопнула рукой по коленке и сморщилась от боли. – Я с твоей спиной должна разговаривать?!

Суровый окрик заставил девушку повернуться.

– Ксения, тебе надо найти какую-то нормальную работу – на весь день… – Нина Гавриловна тяжело вздохнула. – Эти гроши, которые ты нам приносишь… это даже не деньги. Это – ничего! Вон у тети Любы дочка работает продавщицей в магазине, приносит домой хорошие деньги. Говорит, у них место освободилось. Я думаю, тебе надо туда пойти.

– Я не могу! – едва выдохнула Ксения. – У меня через месяц диплом, защита, а потом я…

– А что мы есть будем этот месяц? – Нина Гавриловна расплакалась. Она сидела на раскладушке – полная, неопрятная и уставшая женщина, – трясла седой головой и ревела в голос. – Машка болеет! У Кольки нет обуви! Отец твой зарплату больше не приносит! Ох, бедная я бедная! Что делать? Как жить дальше? Одна надежда на Бога… Не оставит меня и моих кровиночек…

– Мне пора в институт!

Сил слушать все это у Ксении уже просто не осталось. Вылетев из кухни, она быстро оделась, побросала в сумку первые попавшиеся тетради и, даже не причесавшись, выбежала из квартиры.

У подъезда она остановилась и закурила. В таком виде в институт идти было нельзя, надо было сначала привести себя в порядок, а уж потом…

«Может, перенести защиту на осень? Не самый худший вариант», – подумала девушка. Все равно она сейчас живет на «автопилоте», голова до сих пор занята Ольгой и этой трагедией, а еще разрыв с Максом, и вполне можно просто завалить защиту дипломного проекта. «Может быть, мать и права, – Ксюша уселась на скамейку, решив взвесить все „за“ и „против“, – сейчас можно спокойно поработать, накопить денег, половину отдать матери, на остальные снять себе комнату. А осенью спокойно защитить диплом и сразу же уехать в Москву. С другой стороны, конечно, откладывать защиту вроде бы не совсем правильно. Мало ли, до осени может всякое случиться».

Ксения попыталась расчесать пальцами спутанные волосы, но не преуспела. А вот мысль о переносе защиты диплома на осень казалась ей все более и более удачной. Неожиданно для самой себя Ксения решила обсудить этот вопрос с Максимом. Телефон-автомат располагался на углу у дома. Девушка зашла в кабину и набрала домашний номер любимого. В столь ранний час Максим сам взял трубку.

– Да?

– Макс? Нам надо поговорить! – Ксения уже чувствовала, как обида постепенно уходит из сердца.

– Конечно! – слышно было, как парень обрадовался. – А ты где сейчас? Я тебя заберу!

– Я у подъезда… у родителей… – Ксения слишком поздно вспомнила, что выглядит сейчас не лучшим образом.

– Жди, через десять минут подъеду! – И Макс бросил трубку.

Ксения решила вернуться на лавочку и там дожидаться Максима. Но неожиданно столкнулась с матерью, опрометью выскочившей из подъезда. Растрепанная Нина Гавриловна в старой, уже не застегивающейся на располневшем теле куртке куда-то явно спешила.

– А ты чего сидишь? Говорила, на лекции опаздываешь! – спешка не помешала Нине Гавриловне сделать дочери очередное замечание.

– Я сейчас уже пойду… – смутилась Ксения. – А ты куда? В магазин?

– Нет! – женщина запахнула полы куртки и поежилась. – У Машки сыпь какая-то выступила… Я в церковь за святой водой… Надо ей попить дать да обмыть, тогда скорее поможет.

– Понятно! – Ксения кивнула. – Ты иди! Как бы сама не простудилась!

Еще не хватало, чтобы они с Максимом встретились! Выглядела Нина Гавриловна, мягко говоря, не очень презентабельно: в старой расстегнутой куртке прямо поверх неряшливого домашнего халата, стоптанные кроссовки на босу ногу, а сами ноги голые, белые, изуродованные узлами варикозных вен.

Макс подъехал минуты через три, и хотя мать уже успела уйти со двора, Ксения все равно быстро забралась в машину и сразу же попросила:

– Поехали! Не хочу светиться возле дома!

Макс повернул налево и припарковался в чужом дворе, причем выключил двигатель, а это явно предвещало серьезный разговор. Парень повернулся к Ксении:

– Я долго думал… Я люблю тебя, Ксения. Думаю, нам надо жить вместе! – и нежно взял ее за руку.

Ксюша немного опешила: с одной стороны, она была безумно рада примирению, но с другой, все-таки не совсем поняла, что именно предлагал ей Макс.

– Мы поженимся и будем жить вместе? Ты этого хочешь? – Ксения посмотрела на парня с тревогой и крепко сжала его пальцы. – Ты мне так предложение делаешь? Да?

– Ну… вообще-то не совсем… Насчет женитьбы… Я не могу… – Он замялся, но руки не отпустил. – Пойми, мои родители против свадьбы! Они считают, сначала нужно устроиться на работу, начать зарабатывать нормальные деньги, а потом уже заводить семью! Мы же сейчас оба безработные! Ты сама подумай! Какая свадьба?

Ксения отдернула руку. Наверное, это было слишком грубо, но девушка чувствовала себя униженной и будто какой-то второсортной:

– А я уже работаю – мне мать нашла работу! Вот именно об этом я и хотела с тобой поговорить.

– А как же диплом? – не мог скрыть удивления Макс.

– На осень перенесу. У нас многие так поступают. А пока заработаю нам денег на первое время. Потом и ты найдешь работу, и все будет нормально. – И, хотя Ксюша хотела казаться уверенной в себе оптимисткой, она все равно заметно волновалась. Предложение Макса «просто жить вместе», показалось ей обидным – словно она какая-то дешевка, а не его любимая девушка, его невеста.

– Ну… я даже не знаю… – как-то недовольно протянул Максим и отвернулся.

Ксения вспомнила, что за этот месяц они почти ни разу не целовались. Если не считать того случая у киоска… Неужели они действительно могут расстаться? Ксения почувствовала приступ паники: жизни без Макса она не могла себе представить.

– Я… я буду работать! – пролепетала она в отчаянии. – И свадьбу нам не надо! Платье, гости… К чему нам это? Давай мы просто распишемся – и все…

Ксюша едва не плакала: на самом деле, ей очень хотелось и красивое белое платье, и пышную фату, и белую «Волгу», украшенную глупым пупсом, и веселого тамаду, и даже бросать подружкам букет тоже хотелось. Ей хотелось праздника, ведь в ее жизни пока было так мало хорошего.

– Ладно, ладно! Так я согласен! Все эти платья и гости – это просто тупая трата денег. Хотя вряд ли моим родителям понравится такая скорая свадьба! – Но и в голосе Максима Ксюша особой радости не почувствовала.

– Мы вместе уже столько времени! Ты был моим первым мужчиной! Сколько еще должно пройти лет, чтобы ты на мне женился? И ты мне предлагаешь жить вместе? В качестве кого? Любовницы? – Девушка все же сорвалась, от стыда и унижения у нее горело лицо.

– Откуда столько пафоса? Я просто хотел тебе помочь! Ты постоянно цепляешь какие-то проблемы! Это тебе жить негде, а не мне! – разозлился и Максим.

– Значит, я нищенка, которую ты пожалел?

Вся нервотрепка последнего времени вылилась в истерику. Ксюша громко разрыдалась и выскочила из машины. А Максим вовсе не бросился за ней следом, наоборот, парень завел машину и, пронзительно взвизгнув шинами, сорвался с места.

Ксения добралась до института, написала заявление на перенос защиты диплома на осень и сразу же поехала в ларек. Куда угодно, лишь бы не домой. В киоске неожиданно оказался Евгений. Хозяин мрачно посмотрел на зареванную Ксению и вывел ее на улицу.

– Что у тебя еще случилось? – Евгений закурил.

– У отца на заводе задерживают зарплату… Нам не на что жить! – Ксения шмыгала носом. – Я только что перенесла защиту – диплом буду осенью защищать, а пока днем надо работать. Мать мне нашла работу, но я и у тебя тоже буду работать, – поспешно пояснила Ксения. – Мне сейчас очень нужны деньги.

– Деньги всем нужны… – философски заметил Евгений. – А вот защиту зря перенесла – это ошибка. Столько времени потратила на учебу, диплом надо получить обязательно.

– Но я же не собираюсь бросать! – с жаром начала оправдываться Ксения. – Я же только до осени… На время отложила… вот заработаю немного денег…

– Как сказал один умный человек: «Нет ничего более постоянного, чем временное!» – И спохватившись насчет неуместности цитаты, Евгений неловко приобнял девушку за плечи. – Но я не лезу. Это твоя жизнь и твой выбор, тем более я тебе никто. А как же жених твой? Он тебе поможет?

– Он не против… это же на время, и скоро все наладиться… он понимает… – немного исказила реальность Ксения.

– Хорошо, если так! – Женя отстранился и как-то криво усмехнулся. – Ситуация в стране тяжелая. Мне кажется, в ближайшее время нас ждут большие потрясения. Вполне возможно, мне тоже придется все бросить… Временно…

– Как бросить? – Ксения изменилась в лице. – Ты хочешь закрыть свои киоски?

– Ну, если все будет как сейчас, то нет. – Женя прислонился плечом к ларьку. – А если ситуация выйдет из-под контроля, этот бизнес будет приносить больше проблем, чем денег. В любом случае надо ждать.

– Чего? – пробормотала Ксения бледными губами.

– Развития ситуации, – пожал плечами Евгений. – Ладно, иди, работай. Если что, я рядом.

И пока Ксения обдумывала его слова, Женя сел в свою «девятку» и уехал.

Глава 7

После смерти Ольги прошло уже сорок дней. Сидя на родительской кухне, Ксюша размышляла о том, что надо бы сходить на кладбище и положено ли еще что-то делать, но сама в необходимость всех этих ритуалов не очень верила. Немного подумав, Ксюша решила сходить на кладбище завтра.

– Ксюша, мы с папой хотим в конце сентября взять деньги из банка, обменять квартиру с доплатой на двухкомнатную. – Нина Гавриловна оторвалась от лепки морковных котлет.

– Хорошо. – Ксения кивнула головой, почти не вникая в ее слова. Но потом все же подняла глаза на мать: – Мам, а что происходит на сороковой день после смерти?

– Душа покойного наконец-то улетает в рай или в ад… Навсегда, окончательно и бесповоротно… – моментально отозвалась женщина. – Вот я в рай попаду: у меня грехов нет, я абортов не делала, живу честно – я очень хороший человек. Поэтому мне не страшно умирать.

Ксения хотела спросить: отчего мать так уверена в существовании рая? Обратно ведь с рассказами о всеобщей благодати никто не возвращался. А почему умирают маленькие дети, пусть даже они и попадают в рай? Они ведь еще не успели сделать ничего по-настоящему хорошего или плохого? За что их наказывать страшной смертью, пусть потом они и окажутся в раю? Почему Бог допускает столько крови и боли, столько несправедливости, зачем войны… Все эти вопросы Ксении очень хотелось задать матери, но, конечно же, она промолчала. Потому что у матери это могло вызвать только агрессию и истерику с лейтмотивом: «Да как ты только можешь сомневаться!».

Когда Ксюше было лет десять, у них во дворе убили девочку, ее ровесницу. Убили жестоко, а перед этим еще и надругались. Ксюша тогда спросила у матери, как Бог мог такое допустить? В чем вина этой девочки? Почему она должна была пережить такое, прежде чем умереть? Нина Гавриловна страшно разозлилась и задавать такие вопросы запретила. Нельзя, и все! Убийцу так и не нашли, а мать той малышки спилась от чудовищного горя. И какой во всем этом был тайный смысл, Ксения так и не поняла.

– А что ты спрашиваешь? – неожиданно встрепенулась Нина Гавриловна. – Решила сходить в церковь? Так самоубийц не прощают! Твоя подруга стала вероотступницей! Вот ты в Бога не веришь, и все проблемы у тебя от этого: ни мужа, ни учебы, ни работы нормальной… Разве ж это работа – за кассой стоять?

Ксения промолчала, давно поняв, что в ее семье спорить бесполезно, и встала из-за стола:

– Мне в ларек пора.

Надев видавшие виды кроссовки, девушка вышла на улицу, завернула за угол дома и, убедившись, что мать не следит за ней с балкона, закурила. Нина Гавриловна была удивительно щепетильна в некоторых вопросах, но только в некоторых. Ее ни в малейшей степени не интересовало, где живет ее дочь, как она умудряется совмещать работу и учебу, хватает ли ей денег на еду, да и просто здорова ли она. Но вот в деле порицания курения и абортов женщина была сурова и непреклонна. Такое могут себе позволить только падшие женщины! Работать сутками и недосыпать? Пожалуйста! Мерзнуть зимой в старой куртке и рваных кроссовках? Тоже запросто! Курить? Нет, нет и еще раз нет!

Ксения докурила, выбросила окурок и задумалась. На самом деле ее смена начиналась только через три часа. Но оставаться дома Ксении решительно не хотелось. Немного подумав, девушка пошла к телефонной будке. Сначала она набрала домашний номер Максима, но передумала и сбросила, а потом позвонила Оксане.

Оксанка теперь была ее новой подругой. Девушки познакомились совсем недавно – в магазине: Ксюша стояла за кассой, а Оксана работала продавцом. Оксанка была из многодетной неполной семьи с сильно пьющей матерью. Работать она начала в тринадцать лет: сначала мыла полы в магазине, потом бросила школу и устроилась продавцом.

– Приезжай ко мне! – Оксанка снимала комнату, в которой кроме нее жили еще три девчонки. – Мы как раз тортик испекли – «Графские развалины»… Угостим…

Ксюша подумала, что сначала тащиться на другой конец города, а через час ехать обратно на работу не самая удачная идея. Но зато там будет весело и ее угостят тортом, а в последнее время девушке постоянно хотелось есть. Поэтому Ксюша все же согласилась.

Через сорок минут она стояла возле облезлой двери. Звонка не было, пришлось стучать кулаком. В гостях у Оксанки она была впервые.

– О! Кто к нам пришел! Какие люди! – Дверь открыла полная девушка в обтягивающей футболке. Надеть бюстгальтер девушка не сочла нужным, пышная грудь колыхалась в такт ее смеху. – Оксанка! Это к тебе, наверное, мадемуазель пришла! Вся такая утонченная и воздушная! – и рассмеялась противным смехом.

Ксения замешкалась – такого приема она не ожидала и растерялась.

– Не обращай на нее внимания! – Оксанка выбежала в коридор. – Давай в комнату скорее, а то у нас соседи такие нервные.

Девушка затолкала Ксюшу в маленькую прокуренную комнату. Кроме Оксаны и ее подруг в комнате обнаружились трое не слишком симпатичных парней. Руки их были покрыты наколками, а у одного на шее была массивная золотая цепь с огромным крестом. Вот именно он и обратился к Ксении первым:

– Какая красотка! Ты чья? Заходи, садись…

Оксанка, уже довольно пьяная, дружелюбно подтолкнула Ксению в спину.

– Иди садись вон туда, – кивнула в сторону бугая с цепью.

Ксения неловко пробралась к дивану и села рядом с пышногрудой сильфидой, открывшей ей дверь.

– Пей! – Перед ней оказался граненый стакан с ярко-оранжевой жидкостью.

– А что это? – Ксения искала глазами торт, но, кроме кучи окурков и двух открытых консервных банок, на столе ничего не было.

– Это спирт с апельсиновым Yupi, – отозвалась Оксанка. – Очень вкусно, попробуй.

– Я не пью. – Ксения достала из сумочки свои сигареты и закурила, осторожно рассматривая компанию.

Ребята были уже хорошо поддатые. Оксанка едва держалась на ногах, а ведь когда Ксения звонила час назад, у нее был совершенно трезвый голос.

Неужели она так напилась всего за час? Ксения расстроилась: она ехала в такую даль, чтобы полакомиться «Графскими развалинами» и поболтать с подругой, а приехала черт знает куда.

– Пей! – Парень с цепью на шее не отрывал от Ксении тяжелого взгляда. – Пей, а то мы обидимся! Или ты нас не уважаешь?

Ксюша молча взяла стакан и пригубила. Конечно, она знала, как пахнет спирт, но запах этого «коктейля» показался ей совершенно чудовищным. Не спасал даже химический аромат псевдоапельсинового Yupi. Тем более в действительности «коктейль» оказался преимущественно спиртом, лишь слегка подкрашенным апельсиновым концентратом.

– До дна пей! – Ксению вроде как в шутку повалили на диван две девахи, а третья, та самая, с колыхающейся грудью, влила содержимое стакана ей в рот.

Ксюше пришлось подчиниться и выпить, но затем она вырвалась и стала пробираться к двери:

– Мне пора на работу! – попыталась сгладить конфликт девушка, хотя на самом деле корила себя на все лады за необдуманное решение приехать.

Оксана сидела на коленях у одного из парней. Они целовались, и парень при всех лез ей под кофточку. Ксения вздрогнула и пошатнулась. В голове шумело: девушка практически ничего не ела с утра, залпом выпила стакан почти чистого спирта и сейчас стремительно пьянела.

– Я тебя провожу! – Парень с цепью подошел к Ксении и погладил ее по плечу. – Тебе куда надо? Могу подвезти.

– Я сама! – Ксения оттолкнула его руку, но на парня это не произвело ни малейшего впечатления. Он осторожно вытолкал Ксению в коридор, закрыл дверь в комнату и начал целовать ее противными, вонючими губами.

– Отстань! – Ксюша пыталась отпихнуть парня, но силы были неравны. Бугай оказался в три раза толще и сильнее, да и Ксения уже была совершенно пьяная. Тяжело дыша, парень затащил ее в туалет и запер за собой дверь. Ксения, краем уплывающего сознания отметив грязную сантехнику и швабру в углу, попыталась вырваться. Но перед глазами все плыло, а парень тем временем расстегнул джинсы и схватил Ксению за волосы.

– Давай! – потребовал владелец золотой цепи. И в этот момент Ксению вырвало. – Ах ты, тварь! – Парень, ударив Ксюшу по голове кулаком, бросился к раковине.

Девушка опустилась на грязный пол и закрыла лицо руками. Но пространство вокруг никак не переставало вращаться, и ее снова вырвало желчью.

Бугай отмылся, вытерся хозяйским полотенцем, висевшим около раковины, и вышел. А Ксюша продолжала сидеть в луже собственной рвоты. «Надо позвать на помощь», – сообразила девушка и на четвереньках выбралась в коридор. Дотянувшись до телефона, она дрожащими руками набрала 02.

– Меня хотели… – начала было Ксения, но осеклась.

Что сказать? Меня хотели изнасиловать? Но где доказательства? Она сама приехала, сама напилась. Меня хотели убить? Тоже не факт. Если бы бугай хотел ее убить, то убил бы. Да Ксюша даже не могла вспомнить Оксанкин адрес. Куда вызывать милицию? Доползти до комнаты и спросить?

Ксения поняла всю безнадежность своего положения и вернула трубку на рычаг. Кому еще можно позвонить? Максу? Но в последнюю встречу они так поругались… До окончательного разрыва осталось совсем чуть-чуть… А если позвонить ему сейчас… Он приедет, увидит Ксюшу в таком виде и в такой компании… Это точно поставит крест на их отношениях и возможном примирении, о котором Ксюша все еще втайне мечтала. Вот если бы была жива Ольга… Ксюша вспомнила о подруге и залилась слезами. Ольга бы ее никогда не бросила, сразу бы примчалась к ней на помощь, где бы ни была… Больше помощи ждать было неоткуда. И, немного посомневавшись, Ксения сбросила сообщение Евгению на пейджер. Она раньше никогда так не поступала, но ситуация была просто безвыходной.

Евгений перезвонил через три минуты, показавшиеся Ксении вечностью.

– Меня хотели изнасиловать… мне плохо… – прошептала она в трубку.

– Адрес! – Женя, как всегда, был немногословен.

– Возле продуктового магазина на Карельцева, там реклама сигарет на торце, с вишенкой. Пятый этаж, квартира прямо.

– Сейчас буду, жди.

Ксения огляделась: в квартире было не меньше пяти комнат, но сейчас двери всех были плотно закрыты. Коридор длинный, темный, грязный и невероятно захламленный, вонь стояла невыносимая. Слышны были женский визг, смех и густой мат. Видимо, это веселилась Оксанкина компания.

Ксения смутно понимала: до приезда Жени ей надо куда-то спрятаться. В любой момент в коридор мог выйти кто-то из Оксанкиных гостей и сделать с ней все что угодно.

Затравленно оглядевшись, девушка увидела кухню и стол, накрытый клеенкой. Под стол она и попыталась забиться. Но, как только Ксения почувствовала себя в относительной безопасности, раздались мощные удары в дверь.

– Откройте немедленно, мать вашу! – Входная дверь сотрясалась и была готова слететь с петель.

Смех в комнате у Оксаны прекратился. Пошатываясь, в коридор вышли та самая девица без бюстгальтера и один из парней.

– Кто там?

Парень открыл дверь и тотчас отлетел на пару метров в глубь коридора. Девица испуганно взвизгнула и бросилась наутек.

– Убивают! – завопила она, прячась в туалете.

В квартиру ворвался Евгений, еще раз пнул пытавшегося подняться на ноги парня и заорал во весь голос:

– Ксения! Ты где, мать твою?

– Я здесь… – отозвалась Ксюша, из последних сил пытаясь выползти из-под стола, но тело ее больше не слушалось. Она обмякла, а кухня продолжала вращаться вокруг со страшной скоростью.

Евгений в два прыжка оказался рядом с девушкой, вытащил ее из импровизированного убежища, взял на руки и уже хотел вынести из квартиры, но дорогу ему преградили Оксанкины приятели. У одного в руках была стальная бейсбольная бита.

– Ну, раз так! – Евгений посадил Ксюшу на кухонный стол, нехорошо усмехнулся, достал пистолет и выстрелил парню с битой в колено.

– Он? – Евгений повернулся к девушке, которая была до смерти перепугана и даже частично оглохла от звука выстрела. – Он тебя хотел трахнуть?

Ксюша испуганно замотала головой и показала на обладателя золотой цепи:

– Вот этот.

– Иди сюда! – Евгений поманил бугая пальцем. – А ты заткнись, иначе башку прострелю, – цыкнул он на раненого парня, который выл в голос, обхватив руками кровоточащее колено.

Бугай, не сводя глаз с пистолета, приблизился к Евгению.

– Ты ее хотел трахнуть? – вроде бы спокойно спросил Женя. – Да или нет?

Бледный несостоявшийся насильник испуганно затряс головой:

– Евгений… э-эх… Вы же Женя-Кэмел, верно? Я вас сразу не узнал… Вы простите меня, я же не знал, что эта соска ваша девушка…

Резко выбросив вперед кулак, Женя сломал негодяю нос, а затем приставил пистолет к его голове:

– Я спрашиваю, ты хотел ее трахнуть? Да или нет?

Ксюша наблюдала за происходящим словно со стороны. Девушка вообще ничего не чувствовала, очертания окружающих предметов то и дело странно искажались, и к тому же страшно болела голова.

Владелец золотой цепи упал на колени и зарыдал в голос, даже не вытирая бегущую по подбородку кровь.

– Кэмел, прости ради всего святого! Я не знал, что это ваша!

И тогда Евгений начал бить его ногами – в голову, лицо, живот, и бил до тех пор, пока бугай не затих.

– Ты! – Женя посмотрел на притихшего парня с простреленной коленкой. – Убери эту падаль! Если обо мне кто-то узнает, я вернусь и добью тебя и всю твою гребаную семью. Понял, урод?

– Понял, – испуганно закивал парень. – Простите нас, я… мы… мы же ничего не знали.

Ксения опустила глаза, пристально посмотрела на окровавленного, стонущего бугая и потеряла сознание.

Когда она пришла в себя, было темно. Девушка лежала в кровати, горел ночник. Вероятно, прошло уже несколько часов. Ксюше страшно захотелось пить. Она откинула одеяло и увидела, что лежит совершенно голая. Замотавшись в простыню, девушка вышла из комнаты. Оказалось, Евгений привез ее в свою квартиру. Сам спаситель сидел на кухне в белых шортах и футболке, обтягивающей его мускулистый торс, пил кофе и курил неизменный «Кэмел».

– Проснулась? – Женя посмотрел на Ксению без тени улыбки. – А теперь скажи мне, как ты умудрилась вляпаться в такое дерьмо?

– Я пить хочу… – Ксюше очень хотелось дать Евгению понять, насколько она ему благодарна. Можно сказать, безмерно благодарна. – Спасибо, ты меня спас! Спасибо!

Евгений открыл холодильник, достал пакет с апельсиновым соком и протянул его девушке:

– Пей! Чистые стаканы около раковины.

Пока Ксения наливала сок, Евгений подошел к плите и поставил сковороду на огонь:

– Яичницу будешь?

Ксению до сих пор мутило, она жадно пила ледяной сок, но от яичницы отказалась.

– Надо поесть немного, – возразил Евгений. – А то сил просто не останется. Так ты мне объяснишь, как оказалась в том притоне?

– Ну… я, вообще-то, приехала к Оксанке. Мы с ней вместе работаем в продуктовом. Я же просто «на тортик» ехала, а там они… эти… – жалко пробормотала Ксения и замолчала.

– Ладно… ехала «на тортик»… – великодушно согласился с Ксюшиными оправданиями Женя. – Но нажралась ты зачем? Что вы там пили? Отраву небось какую-нибудь?

Именно этого вопроса и боялась Ксения, поскольку дурочкой не была и понимала, что все ее объяснения с учетом данного факта выглядят просто глупо. Хотя на самом деле девушке просто не повезло оказаться не в то время и не в том месте.

– Я? Я только пригубила… А там чистый спирт оказался… – Смущенная Ксюша потянулась за лежавшими на столе сигаретами. Как всегда, «Кэмел». Вот откуда у Евгения это бандитское прозвище! Или кликуха? Как там у них говорят?

– Только пригубила? Нажралась! И тебя чуть всем миром не поимели! – Женя повернулся и поставил перед девушкой сковороду с шипящей яичницей. – Ты ведь не маленькая уже, должна понимать, как можно себя вести, а как нельзя! Ешь!

Ксения кивнула и закурила, но от первой же затяжки голова пошла кругом и ее снова затошнило. Наверное, поесть все же нужно. Девушка затушила сигарету и потянулась за вилкой. Евгений ел молча, сосредоточенно и вопросов больше не задавал.

– Откуда они тебя знают? – Ксения вспомнила о перепуганных насмерть мерзавцах.

– Меня многие знают, – отмахнулся Женя, – работа у меня такая.

– А у тебя проблем теперь не будет? – Ксения действительно не хотела, чтобы из-за нее у Евгения случились неприятности. Все-таки он уделал троих парней, и вряд ли им это понравилось.

– Нет, эти черти мне еще должны будут. – Евгений ел не поднимая глаз. – Ты у меня до утра останешься? Или тебя домой отвезти?

Ксения перестала дышать и замерла. Домой, конечно, было нельзя. Но что имеет в виду Женя?

– А где моя одежда? Я проснулась… а я совсем раздетая… – Ксения слабо улыбнулась.

– Одежду я постирал, – Женя яростно кромсал вилкой глазунью, – она рвотой была испачкана и еще какой-то дрянью. Да и ты не в лучшем состоянии… Так что я тебя еще и в душе помыл.

Ксения покраснела до кончиков волос и промолчала.

– Нет, я не воспользовался твоим беспомощным положением, – ответил Женя на незаданный вопрос. – У меня и так много женщин, мне насилие противно.

– Спасибо! – благодарно пролепетала Ксения и замолчала.

– Так ты у меня останешься или домой тебя отвезти? – повторил вопрос Евгений.

Ксения лихорадочно думала. Домой в таком виде нельзя – мать подымет вой: почему она не на работе, почему в таком состоянии, как могла до такого опуститься и так далее. Но и у Евгения оставаться тоже как-то неправильно: квартира однокомнатная, кровать одна, а значит, спать придется вместе. Но если Евгений не воспользовался ею в дýше, то ему можно доверять и он будет вести себя как джентльмен. К счастью, Евгений Ксюшины сомнения понял правильно и, усмехнувшись, девушку успокоил:

– Я спать буду на полу на кухне. Утром уйдешь на работу или куда там тебе надо. О случившемся молчи. Вообще молчи. Ни подругам, ни тем более этому мажорику своему. Поняла?

Ксения в ответ лишь кивнула. Хотела было сказать, что мажорика в ее жизни уже нет, но передумала. Вдруг Евгений подумает, будто она ему так навязывается?

– Ладно, иди спать, а посуду я помою сам. – Евгений положил сковороду в мойку.

Ксения потуже завернулась в простыни и вернулась в постель. Но сон не шел. Она слышала, как Женя бродит по кухне, потом раздавались щелчки зажигалки, потом снова шаги, и наконец стало тихо. Ксюша натянула простыню до подбородка и начала вспоминать события сегодняшнего вечера. Какой бы пьяной она ни была, но кое-что все же запомнила. Девушку восхитило, как быстро Женя примчался к ней на помощь, как брутально он выглядел, когда спасал ее от тех ублюдков, как он отлично сложен и как заботился о ней потом. Сегодня Ксюша словно впервые увидела Евгения и его великолепный торс, кубики на животе, накачанные бицепсы, сильные ноги. А как лихо он раскидал тех самых ублюдков, просто как самый настоящий Рембо! Ксения очень сомневалась, что в подобной ситуации Максим повел бы себя так же бесстрашно. Скорее всего, он позвонил бы своему отцу, ну а тот бы уже вызвал милицию да и сам примчался. А потом бы приехала мама Максима, и вот она бы точно всем задала трепку. Ксении стало смешно, и она улыбнулась в темноту. Да, Женя ее сегодня поразил до глубины души.

В общем, Ксюша вертелась на кровати, никак не могла удобно устроиться, а потом снова захотела пить и, осторожно ступая, пошла на кухню.

Женя спал прямо на полу, постелив матрас и с головой укрывшись одеялом. Ксения подошла к столу и налила себе воды.

– Не спится? – Почувствовала, как он рукой нежно гладит ее лодыжку. Ксения замерла, рука Жени поднялась выше… На кухне стояла напряженная тишина. Ксения в любой момент могла развернуться и уйти, но она лишь сбросила с себя простыню и поцеловала Евгения сама.

Ночь они провели вместе.

Глава 8

Рано утром Ксения оставила спящего Евгения и ушла домой. Она уже жалела, что пошла на поводу у своих чувств, но ничего нельзя было изменить. Конечно, Женя отличный парень, смелый, сильный, прекрасный любовник, но у нее же есть Максим. И как теперь смотреть своему парню в глаза, Ксюша не знала. Не знала она и как вести себя с Евгением. Делать вид, будто ничего не произошло? Или, наоборот, сесть и обсудить, как им быть дальше?

Ксюша медленно брела по утреннему городу и ломала голову, как же ей быть дальше. Она совершенно запуталась: все время случались непредвиденные события, и как реагировать правильно на все происходящее, она просто не знала. «Вот бы кто-нибудь сказал мне, как надо правильно», – усмехнулась Ксения своим невеселым мыслям и едва не налетела на Максима, прохаживающегося около ее подъезда.

– Ты с работы? Я тебя жду уже час! – Парень порывисто обнял Ксению и поцеловал ее в губы.

Бедняжка совершенно растерялась и стояла как соляной столб, не в силах пошевелиться.

– Я понял! Я не могу без тебя! – громко прошептал Максим, осыпая Ксюшу поцелуями. – Выходи за меня замуж! Пожалуйста-а-а… – совсем по-детски попросил он, и именно это вывело Ксюшу из ступора.

Девушка обняла Макса и расплакалась. Это были слезы одновременно стыда, раскаяния, облегчения и счастья. Она ревела и даже не вытирала щеки.

– Так ты согласна?

– Да! Я согласна!!! – Ксения от счастья закрыла лицо руками. Наконец-то в ее безумной жизни все наладилось. Она выходит замуж за любимого человека, скоро получит диплом, а потом начнется другая, совершенно новая и счастливая, жизнь с мужем.

Галантно усадив Ксюшу в машину, Максим выехал со двора.

– Мы куда? – поинтересовалась Ксения, положив руку парню на колено.

– Уже приехали! – Максим припарковался у заброшенного, полуразрушенного домика, предназначенного под снос. Он отстегнул ремень и наклонился к Ксюше:

– Я так по тебе соскучился…

Макс откинул свое кресло, расстегнул девушке джинсы и притянул ее к себе. Они занимались сексом рано утром, в машине без тонированных стекол, практически в центре города, а потому Ксении хотелось только одного – чтобы их никто не застукал. Когда все закончилось, Макс поправил одежду, одернул модную и очень дорогую футболку с крокодильчиком и пообещал:

– Завтра подадим заявление и купим кольца. Пока поживи у родителей, я найду нормальную квартиру, и мы сразу начнем жить вместе. Я люблю тебя, Ксюша.

– Я тоже тебя люблю. – Ксения вышла из машины, но опять закружилась голова, и она присела на корточки. – А что скажут твои родители?

– Им придется принять мое решение!

Лучи восходящего солнца так падали на идеальный профиль Ксюшиного любимого, что он напоминал полубога, короля или принца. Наверное, Максим и сам это понимал, потому что приосанился и говорил как-то излишне пафосно. Или, быть может, усталой измученной Ксюше так просто казалось.

– Я люблю тебя! – Максим гордо смотрел на Ксюшу. – И, как настоящий мужчина, я не могу бросить любимую женщину в беде. Мы поженимся!

«Так и есть! Он чувствует себя героем!» Мысль эта Ксюше была неприятна, но она сразу вспомнила о ночи, проведенной с Женей, и устыдилась. Как она может вообще критиковать Макса, да еще за такие мелочи, после того что сама натворила?

– Хорошо! – Отринув сомнения, Ксения решила поверить в свое счастье. – Значит, я рассказываю родителям о предложении? Мы поженимся, будем жить вместе и я от них съеду? А твои родители в курсе?

– Да, мои знают, – быстро ответил Макс, – своим тоже можешь сказать все как есть. Только никакой свадьбы, никаких гостей и никакого белого платья. Мы сейчас находимся не в той финансовой ситуации.

– Хорошо! – покорно согласилась Ксюша.

Девушку, конечно, немного покоробило, когда Максим овладел ею прямо посреди города, да еще и практически принудил ее к сексу. Но раз они поженятся, на такие мелочи можно не обращать внимание. В отношении будущего мужа все это можно счесть просто нелепыми, но безобидными эротическими фантазиями.

Максим отвез Ксюшу домой, поцеловал на прощание и уехал. А завтра с утра они должны были подать заявление. Девушка поднялась на свой этаж и открыла дверь ключом. Мать, как обычно, была на кухне – стояла у плиты и жарила на прогорклом жире картошку. Волны удушливой вони распространялись по всей квартире.

– Пришла? – Нина Гавриловна окинула Ксению недовольным взглядом. – Хоть молоко купить могла? У Машки жар, ей молоко с медом пить надо, а у нас ни молока, ни меда.

Ксюша растерялась:

– Так я же отдала тебе все деньги! Да и магазины еще закрыты!

– Все деньги ушли на оплату квартиры! Ты хоть знаешь, сколько сейчас стоит оплатить коммунальные услуги? Ты, кстати, здесь прописана, еще и за тебя платим! Все деньги уходят на квартиру да на еду. Ты тоже голодной не сидишь! Отец вчера получил четвертую часть за июль. Так мы эти деньги в банк сразу отнесли, иначе проценты не насчитают. А дома хоть шаром покати! – Мать всплеснула руками и разрыдалась. – За что мне такое? Какие мои грехи? Детей родила, тебя вырастила, не пью, не курю, на аборты не бегала и вот теперь жду жалких подачек, деньги выпрашиваю у собственной дочери!

– Мама, да ты что? – Ксения устало прислонилась к грязному косяку. Девушка уже была не рада встрече с матерью. – Да я вам все отдаю! Сколько заработаю, все отдаю! Я и институт бросила, только чтобы вам денег побольше заработать.

– Дура ты, поэтому и институт бросила! – окрысилась Нина Гавриловна. – Знала, сейчас диплома тебе не получить, вот и перенесла на осень. Разве я не права? Шлялась небось со своей подругой-абортичкой по мужикам, не учила ничего. А сейчас, конечно, о семье ты подумала!

Ксения опешила:

– Да что ты говоришь такое?

– А ты давай! – вышла из себя Нина Гавриловна. – Ори на мать! Бог тебя накажет! За неблагодарность твою!

В комнате проснулась и заплакала Машка.

– Вот и сестру разбудила! Радуйся! – завизжала мать и бросилась в комнату.

Ксения стояла в коридоре и не знала, что делать дальше. Рассказать, как Макс сделал ей предложение? Но какой в этом смысл? Только вызовет еще одну волну агрессии и обвинений. Поэтому девушка быстро приняла душ, переоделась и пошла на работу.

У служебного входа ее поджидала страшно напуганная Оксана.

– Ты как? – бросилась она к Ксюше. – Он тебя не изнасиловал? Урод! Сволочь! Правильно твой парень его так отделал!

– Это не мой парень! – Ксения посмотрела на поникшую, с черными кругами под глазами Оксану и пожалела ее. – Это мой друг, но… – Она хотела объяснить, но потом и сама поняла, что пока не в состоянии разобраться в их отношениях с Евгением. Кто они теперь друг другу? Точно не друзья, но и не любовники. Хотя секс был куда лучше, чем с Максом. Ксюше, правда, не хотелось этого признавать.

– Короче, не заморачивайся! – решила Ксения и протянула Оксане сигареты. – Только скажи, ты зачем меня в этот вертеп позвала? Ты же знала: у меня жених есть, да и не пью я. И сама ведешь себя черт знает как…

– Да я… – Оксанка закурила. – Понимаешь, мы с девками торт ели… Потом Олег позвонил… Олег – это которому колено прострелили. Он с бухлом пришел и с друзьями. А потом оно как-то завертелось… И… и, похоже, я подцепила триппер.

– Это что такое? – не сообразила Ксения, а потом до нее дошло. – Какой ужас! И как ты теперь? В вендиспансер пойдешь?

– Да ты сдурела! – Оксана ухмыльнулась. – Не в первый раз, но дай бог в последний. Антибиотики пропью, и все. У меня наркоман есть знакомый, а у него связи с аптеками налажены.

– А мне Макс предложение сделал! – Ксения решила все-таки поделиться с подругой радостью. – Завтра пойдем заявление подавать и кольца покупать.

– Какая ты все-таки счастливая, Ксенька! – с завистью протянула Оксана. – Я бы хоть за кого пошла, лишь бы позвали, да вот не зовут.

– Пить надо меньше и тра… – начала было Ксения, но осеклась: как она может давать советы подруге, если сама за сутки переспала с двумя разными мужчинами?

– Да я понимаю все… – Оксана потерла виски, а Ксюша невольно обратила внимание на ее обкусанные грязные ногти. – Мать все время пила, пила по-черному. Я, когда маленькая была, думала: вырасту – к спиртному даже не прикоснусь. И вот видишь, сама пью как лошадь. Знаю, надо останавливаться, иначе закончу как мамаша.

– А как она закончила?

– Она подохла в канаве, – отмахнулась Оксана. – Тебе повезло, у тебя приличная семья: мать, отец, сестра и братья, и в Бога верят, а у меня одни пьянки да побои в памяти. Тебе меня не понять.

Ксюша решила сменить тему и вернуться к обсуждению вопроса более приятного:

– У меня торжества не будет, но свидетельница должна быть. Придешь? Потом в кафешке посидим, отпразднуем мою свадьбу вчетвером.

– Конечно! Приду! – искренне обрадовалась Оксана. – А я переживала, ты меня и видеть не захочешь после случившегося…

– Ты-то здесь при чем? – Ксения уже давно на подругу не злилась, она вообще по натуре была отходчивой. – Придурки эти сами во всем виноваты. Кстати, а чем все закончилось?

– Да ничем… – Видно было, как вопрос Оксане неприятен. – Они вызвали своих пацанов, те их увезли. Просили передать, что искренне сожалеют – рассердили Кэмела и все такое. А он кто? Бандит? Он, наверное, рэкетом занимается? Или он киллер? Прикольный у тебя парень!

– Говорю же, он не мой парень! Мой парень Макс, и именно за него я выхожу замуж!

– А Кэмел про это знает? – ухмыльнулась Оксана. – Уж больно он хорош собой. Если не твой парень, может, у меня есть шансы?

Тут Ксению буквально скрутило от возмущения. Или от зависти? Представив, как Оксана и Женя будут вместе, Ксения разозлилась. Да никогда! А потом сама поразилась своей реакции. Что за чушь: она выходит замуж за одного парня, а ревнует другого?

– Шансы, может, и есть… – Ксения взяла себя в руки и изобразила равнодушие. – Пошли работать, а то уже открываемся скоро.

День пролетел незаметно быстро, но чем ближе был вечер, тем сильнее волновалась Ксения. Сегодня была ее смена в ларьке, а значит, серьезного разговора с Евгением не избежать. Ксюша была абсолютно уверена: разговор получится непростой.

К киоску Ксения подошла уже совершенно в растрепанных чувствах. Она сто раз репетировала речь, которую хотела произнести перед Евгением, и каждый раз находила огрехи. То слишком пафосно (тут сразу вспоминался гордый профиль Макса в лучах восходящего солнца), то слишком глупо, то как-то жалко, будто она умоляет. Все получалось не то и не так.

Впрочем, в ларьке оказалась только неопрятная Ксюшина сменщица, и никаких следов Евгения. Ксюша даже расстроилась – все приготовления были напрасны. Но вскоре Ксюша услышала шум автомобильного мотора, и Евгений возник на пороге, сразу взяв «быка за рога»:

– Кормухина! Шла бы ты домой! Нам с Ксенией поговорить вроде как надо.

Продавщица, удивленно глянув на Ксению, подхватила свою кошелку и была такова.

– Ксения, а ты чего смурная такая? – Евгений уселся на шаткий стул. – Садись, садись, поговорить надо. Или будешь делать вид, будто ничего не случилось?

Ксюша послушно опустилась на диванчик, но глаз так и не подняла.

– Я замуж выхожу, Женя… – пролепетала она, заливаясь краской, и подумала, что ведет себя сейчас как самая настоящая шлюха.

Евгений озадаченно крякнул:

– Ну, раз замуж выходишь и все нормально у тебя… Думаю, моя речь уже ни к чему…

В киоске повисло гнетущее молчание. Ксения преувеличенно внимательно рассматривала свои руки и чувствовала мучительную неловкость.

– Ксения! – Евгений вроде как собрался с мыслями. – Я тебя поздравляю и все такое, но у меня для тебя больше работы нет. Я сворачиваю все ларьки, как и говорил, буду мутить новое дело.

– Как?

Ксюша так испугалась, что забыла обо всем на свете и растерянно смотрела на Женю. Парень выглядел расстроенным и уставшим. Ксюше снова стало стыдно за свою неожиданную новость. Наверное, так поступать жестоко, но лучше уж сейчас и сразу, чем тянуть эти странные отношения и дальше. Ведь замуж-то она действительно выходит!

– Так! – Теперь уже Евгений старался не встречаться с ней глазами. – Продам все киоски, нашел покупателя. Времена неспокойные пошли, август скоро, и пока у меня есть до сентября время, надо рвать когти.

– А что в сентябре? – спросила Ксения, еще не осознав до конца, как сильно теперь изменится ее жизнь.

Она привыкла и к этой работе, и к Жене, и к постоянному доходу. Этот ларек стал для нее едва ли не вторым домом, у нее всегда была крыша над головой и место, где можно спрятаться ото всех и спокойно подумать. И теперь всего этого больше не будет.

– Я вложу деньги в другой бизнес! – Евгений хлопнул себя по коленям и встал. – Тебе ли переживать? Твой Макс мажор еще тот – будешь с ним как сыр в масле кататься.

Немного помолчал, повернулся к Ксюше спиной и тихо добавил:

– Сегодня смены уже не будет, придут люди, соберут весь товар, оборудование. Иди домой, Ксения. И вот еще… – Женя порылся в карманах и достал пачку купюр. – Это твоя зарплата и увольнительные. Вроде как на свадьбу подарок.

Так и не обернувшись, Евгений положил деньги на стол и вышел. Попрощаться он тоже не удосужился. Ксения продолжала сидеть как истукан. Разговор состоялся, конечно, но все случилось не так, как она задумывала. Зато теперь все стало предельно ясно. У нее чистая совесть и есть небольшая сумма «на черный день».

Ксения медленно поднялась, взяла деньги и вышла из ларька. Закрыла дверь своим ключом и пошла домой. У нее начиналась новая и счастливая жизнь, но почему-то отчаянно хотелось плакать.

Глава 9

Ксения и Оксана бродили по вещевому рынку. Ксюше надо было купить красивое платье – на подачу заявления и на саму регистрацию. В целях экономии платье она решила купить одно. Ведь еще ей пришлось потратиться на белые туфли, да и на красивую прическу нужно было отложить. Максим не проявил желания купить наряд своей невесте, и Ксюша истратила почти половину тех денег, которые ей выдал Евгений в день увольнения. За прошедшие две недели они ни разу не виделись, и Ксюша скучала – по Евгению, по ларьку, по прошлой жизни.

Толкаться в плотной толпе было невыносимо: день выдался жарким, пот тек ручьем, люди становились раздражительными и агрессивными.

– Вот это нормальное! – Оксана подошла к прилавку, на котором грудой были свалены джинсы Levi’s, а на веревке, натянутой над лотком, висели три платья. Одно из них, нежного голубого цвета, и привлекло внимание Оксаны.

– Да, красивое… – Ксюше платье тоже приглянулось. – Сколько стоит это платье? – обратилась она к продавщице с обветренным лицом.

– Вон ценник, слепая, что ли! – грубо ответила та и указала на кусок бумажки, неровно приколотый булавкой к подолу платья.

Ксения посмотрела на цену и вздохнула:

– Ой, дорого!

– Так я на своем горбу из Китая волокла! – разозлилась на нее тетка. – Ты хоть представляешь, как я его сюда дотащила? Да это самая низкая цена!

– Покупай! – Оксана толкнула Ксюшу под локоть. – Один раз замуж выходишь! Бери, раз понравилось!

И Ксения решилась. Она протянула в прямом смысле последние деньги мрачной тетке, сняла с веревки платье и почувствовала себя почти счастливой.

У подъезда Ксению поджидал Максим. Он теперь частенько караулил ее у дома родителей, но знакомиться с ними по-прежнему не хотел и в квартиру никогда не поднимался.

– Привет! – Ксения залезла в машину и поцеловала парня. – Как наши дела?

– Все хорошо! – Макс чмокнул ее в ответ. – Мне сегодня диплом выдали. Вот! – И протянул ей синюю книжицу.

Ксения бережно взяла в руки диплом о высшем образовании и едва не расплакалась. «А может быть, Женя был прав и я поторопилась?» Она грустно погладила пальчиками шершавую обложку. «Но и Макс, и моя мать были не против такого решения! В конце концов, сентябрь совсем скоро. И я тоже закончу, тоже получу диплом!» – решительно подумала девушка.

– Поздравляю! – Но документ она так и не раскрыла, просто подержала в руках и вернула Максу.

– Предки подарили мне на окончание института путевку в Турцию… – И тут Макс как-то подозрительно нахмурился. – Ну… ты же понимаешь… путевка рассчитана на одного человека…

Ксения неловко поправила сползающий с колен пакет с новым платьем. Ей показалось, будто она получила оплеуху, и у нее даже пропал голос:

– Это платье на регистрацию… Я его купила… Ты… мы идем завтра или нет?

– Ты стала такой навязчивой, – недовольно поморщился Макс. – Я же сказал: да, идем. И при чем здесь платье на регистрацию?

– Я оговорилась… – У Ксюши пылали щеки, она никак не могла понять: как это Максим может улететь в Турцию без нее, да еще и накануне их свадьбы. – Я просто оговорилась. Я хочу надеть это платье завтра.

– Хорошо! – Максим взял Ксению за руку. – Надеюсь, у тебя хватит ума не устраивать мне сцен из-за подарка родителей? Я же не виноват, что твои предки только рожать выводок детей могут, а обеспечивать их уже не способны!

Ксения вспыхнула:

– Не смей так говорить о моей семье!

– Я и не собирался! Но на нашей свадьбе их быть не должно! – разозлился Максим.

– Как это? – Слова Максима оскорбили Ксению до глубины души, хотя на самом деле она до сих пор не рассказала родителям о скорой свадьбе. – Но как тогда мы поженимся?

– А вот я и сам не знаю… – буркнул Максим, и у Ксении оборвалось сердце. – Чем больше я думаю, тем меньше мне нравится эта затея. Скажи мне: зачем тебе эта дурацкая печать в паспорте? Ты любишь меня, я люблю тебя. Давай съедемся и будем просто жить вместе. Моим родителям можно ничего не говорить, твоим тоже знать об этом ни к чему. Все тихо, спокойно, и никакой нервотрепки.

Ксения вцепилась в сверток с платьем и покачала головой:

– Нет!

– Что – нет? – Максим разозлился еще больше.

– Я так не могу… – ответила девушка шепотом.

– Что ты там бормочешь? – Макс уже вышел из себя. – Я ничего не понимаю!

Ксения понимала, что раньше Максим никогда так себя не вел, никогда не грубил и так явно не пренебрегал ее интересами. Да она и не позволила бы – сразу бы развернулась и ушла. Но сейчас у нее словно отнялись ноги, она не могла даже пошевелиться. А все потому, что за короткий срок рухнул весь ее привычный мир, и теперь у нее нет ничего: ни Ольги, ни образования, ни Жени, ни привычной работы. Остался только Макс и купленное сегодня нарядное голубое платье.

Ксюша продолжала молчать. Она старалась не смотреть на сверток, лежавший у нее на коленях, иначе не смогла бы сдержать слез. А плакать при Максиме девушка больше не хотела – их отношения окончательно и бесповоротно изменились.

– Давай так, – Максим взял себя в руки. – Я прилечу из Турции через две недели, и мы еще раз все обсудим. Все-таки я люблю тебя, малышка!

Парень чмокнул Ксению в уголок губ, и она выбралась из машины. Девушке было очень плохо и больно. Казалось, у нее буквально выдрали сердце из груди.

Дома Ксения первым делом спрятала сверток с платьем на антресоли – обновку могла увидеть мать, и это вызвало бы новую серию причитаний, жалоб и критики. Однако, как вскоре стало ясно, возможное обнаружение платья было лишь наименьшим из зол.

Когда девушка прошла в комнату, то сразу же поняла: случилось нечто ужасное. Все члены семьи сидели в полном оцепенении, стояла гробовая тишина.

– Что случилось? – хотя уже сама понимала: случилось, и это не обычная бытовая неприятность.

– Сегодня утром я пошла в банк, чтобы положить твои деньги нам на счет… – Нина Гавриловна подняла на дочь опухшее от слез лицо. – А там написано: «Банк больше не работает в связи с дефолтом».

– Что? Как? Папа? – Ксения растерялась, она еще не отошла от тяжелого разговора с Максом, и вот новая неприятность. Еще не связав воедино новость о закрытии банка с невосполнимой потерей всех денег, Ксения подошла к Владимиру Сергеевичу.

– Папа? Это что значит?

Отец сидел на краешке кровати, низко опустив голову и свесив руки. Именно эта безвольная поза взрослого мужчины напугала Ксению больше всего. Девушка кинулась к отцу, опустилась на колени и схватила его за плечи.

– Папа! – крикнула она, и тотчас заревела Машка. Братья сидели на кресле и тоже начали хлюпать носами.

– Я ничего не понимаю, дочка! – Владимир Сергеевич посмотрел на нее мутными красными глазами. – Нам сказали, банк обанкротился и денег больше нет…

– Ох, горе!!! – внезапно пронзительно громко взвыла Нина Гавриловна и принялась рвать на себе волосы.

Машка зашлась испуганным плачем, братья подбежали к матери и стали хватать ее за руки, но женщина не унималась. Она оттолкнула детей, с диким воем хлопнулась на колени возле икон и стала читать молитву, обливаясь слезами.

Владимир Сергеевич молча встал и, не сказав никому ни слова, вышел из квартиры. Ксения осталась сидеть на полу, совершенно раздавленная, обескураженная и потерянная. Что делать дальше и как жить, она не знала.

Нина Гавриловна рыдала еще около часа, затем собралась и тоже ушла в ночь.

– Я в церковь! Пойду грехи ваши отмаливать! Бог меня из-за вас наказывает! – Опухшая от слез Нина Гавриловна накинула черный платок и криво застегнула плащ. – Это все из-за тебя, Ксения! Это мне кара Господня, что вырастила такую непутевую дочь! Слишком я тебя изнежила, вон ты и выросла такой. Сожительствуешь без брака, куришь, как пропащая девка, да и друзья у тебя одни грешники, абортницы и самоубийцы. Пойду паду на пол перед иконами, может, Бог и простит меня, да и твою душу заблудшую.

– Машка испугалась! – Ксения попыталась остановить мать в дверях. – Мальчики голодные! Куда ты собралась? Давай дождемся утра, потом пойдешь!

– Нет! – Нина Гавриловна рвалась из квартиры. – Я пойду отмаливать ваши грехи, и тогда, может быть, все и наладится!

Ксения обреченно вздохнула. Спорить с матерью было бесполезно. Закрыв за Ниной Гавриловной дверь, Ксюша вернулась в комнату. Сначала она успокоила и уложила спать сестру, затем отварила макароны и накормила братьев ужином. Около часа ночи вернулся отец. Забыв разуться, Владимир Сергеевич прошел на кухню и положил на стол большую клетчатую сумку. Мальчишки, доедавшие в это время вторую порцию серых макарон, удивленно уставились на отца. Ксения же мечтала только об одном: поскорее выйти во двор и покурить.

– А где мать? – Владимир Сергеевич затравленно оглянулся. – Спит?

– В церковь ушла… – пояснили мальчишки, – а мы едим…

– Я все решил! – неожиданно громко произнес Владимир Сергеевич и показал рукой на сумку.

– Что это? – Ксения слезла с подоконника и подошла к столу. – Что в сумке?

– Там детали… – отец налил в стакан воды прямо из-под крана и залпом выпил. – Детали к радиоуправляемой ракетной системе…

– Детали? – Ксения аж поперхнулась. – Ты с работы детали украл? Но зачем?

– Они мне должны зарплату за два с половиной месяца! Я взял только свое! Эти детали я продам, и все!

Ксения схватилась за голову:

– Ты что наделал? Неси немедленно обратно! Тебя же арестуют! – Девушка стащила тяжеленную сумку со стола. – А вы идите спать! – прикрикнула она на братьев. – Нечего здесь сидеть! Ночь на дворе.

Мальчишки беспрекословно подчинились. Ксения подошла к отцу, который стоял, сгорбившись, у раковины и крутил в руках пустой стакан.

– Я назад не пойду! – Владимир Сергеевич обнял дочку рукой за шею. – Я взял свое, а ты лучше в это дело не лезь. Молодая еще, жизни не видела, а советы старику даешь.

– Тебе сорок лет! – Ксения осторожно освободилась от объятий. – Какой же ты старик? А детали вернуть надо. Я боюсь, милиция придет и тебя посадят.

– Если за мной придут, то уж точно не милиция! – Отец сел за кухонный стол. – Это детали от ракеты, от боевой ракеты. Если поймают, посадят на всю жизнь, а быть может, и расстреляют. Хотя нет, не расстреляют. В том году мораторий на смертную казнь ввели, я и забыл совсем.

– Да ты что говоришь такое? – Ксюша села напротив. – Откуда на твоем заводе детали от боевой ракеты? Ты же слесарь!

– Это я вам так всегда говорил. Я же подписку давал о неразглашении. Ты думаешь, откуда у простого слесаря такая зарплата хорошая? Так вот именно поэтому – оборонное предприятие!

– Уж такая хорошая зарплата? Вечно же без денег сидели! Вечно голодные! – Ксении невыносимо хотелось курить, но дома, да еще и при отце, даже помыслить было нельзя. Еще очень хотелось спросить, зачем же при такой зарплате мать с нее деньги постоянно брала. Но девушка, как обычно, промолчала.

– Так мать «на книжку» носила… Или на счет какой-то там… Я не вникал в это дело… – Отец нервно постучал костяшками пальцев по столу. – А теперь видишь, как все повернулось! Ни денег, ни работы, вот так, дочка.

– Пап, я выйду ненадолго!

Слушать все это дальше Ксюша уже просто не могла. Выскочив из-за стола, она накинула куртку, нащупала в кармане пачку сигарет и выбежала в подъезд. Ксения закурила, едва спустилась на этаж вниз. И, как оказалось, зря. Навстречу по лестнице поднималась мрачная Нина Гавриловна. Видимо, посещение церкви не смирило ее гнева, и Нине Гавриловне хотелось на ком-то сорвать злость.

– Потаскуха! – Нина Гавриловна наотмашь ударила Ксению по губам. – Еще раз увижу тебя с сигаретой, из дома выгоню!

Ксения молчала, аккуратно прикасаясь пальцами к разбитой губе. Мать, громко дыша, безразлично прошла рядом. Вскоре хлопнула дверь в квартиру. Ксюша села на грязные ступеньки и обхватила голову руками.

«А может быть, Макс прав?» Впервые Ксюша подумала о том, что в оценке ее родителей Макс может быть совершенно прав. И корень всех проблем действительно в их собственном поведении и системе ценностей, а окружающий мир и другие люди вовсе ни при чем. Ксения безумно устала от постоянных бед и горестей, от вечной неустроенности в быту, от иконок, развешанных по всем углам, в сочетании с нетерпимостью к другим и злобой. Почему они втягивают ее в свои проблемы? Почему никогда не спрашивают, как ее дела? Не нужна ли ей помощь и поддержка?

– Да пошли вы…

Ксения поднялась на ноги и вышла на улицу. Была глубокая ночь. Август выдался жарким, и Ксения сняла куртку. Достав из кармана сигареты, она закурила и поморщилась от боли в разбитой губе. Решение пришло неожиданно быстро. Ксюша выкинула окурок себе под ноги и пошла за угол, к ближайшей телефонной будке. Позвонить в такое время Максу домой она не решилась, поэтому продиктовала сообщение ему на пейджер, вернулась к знакомой скамейке и села, поджав ноги. Макс приехал через час.

– Наконец-то меня поняла! Я так рад! – Парень поцеловал Ксюшу, как только она забралась в машину, и, конечно же, не мог не заметить разбитой губы. Макс нахмурился: – Что с губой?

– Упала! – Ксении не хотелось говорить правду. – Макс, я не хочу больше общаться со своими родителями вообще. Я их знать больше не хочу! И на нашу свадьбу я их не позову!

– Отлично! – искренне обрадовался парень. – Я вернусь из Турции, и мы подадим заявление! Уверен, теперь мои родители не будут против нашей свадьбы. Дадут, так сказать, разрешение на наш брак! Если честно, конкретно против тебя они ничего не имеют. Но твоя многодетная, вечно нищая, вечно скулящая семья их жутко раздражает.

– Я же сказала! – Ксении почему-то было мерзко, словно она сделала что-то очень плохое. Она все равно чувствовала себя предательницей, как бы жутко ни сердилась на своих родителей. Но отступать было поздно. – Я же сказала! С ними все кончено! Но где мне жить? Где мне жить, пока ты будешь в Турции?

Максим достал из кармана ключи:

– Это ключи от моей квартиры. – Парень замялся. – Я не хотел тебе говорить, раз мы так поругались, но родители мне подарили квартиру! Они давно обещали: как только я окончу институт, смогу жить отдельно. Не снимать же мне углы с тараканами? Сама подумай. Зачем мне это?

– Действительно, – медленно произнесла Ксения, – незачем.

– Вот, бери ключи. У меня есть еще. Живи, пока я не вернусь. Там все необходимое есть, только продукты не успел купить, но это ты сама. Вот адрес. – Макс протянул ей клочок бумаги. – Это я для уборщицы писал, но раз ты там жить будешь, то я уборщицу отменю.

– Хорошо!

Ксению словно парализовало, ее захлестнула такая обида, что и словами не передать. Родители Макса ему квартиру купили и путевку подарили. И все это как само собой разумеющееся. А ей что? Бесконечные претензии и по морде запросто? А за что, спрашивается? За то, что отдавала последние деньги, которые ее мать спустила? Подарила какой-то непонятной конторе?

– Я их ненавижу! – прошептала Ксения. – Клянусь, я к ним больше и близко не подойду.

Макс удивленно посмотрел на невесту, но комментировать не решился.

Глава 10

Ксения жила в квартире Макса уже неделю. Получив ключи, она сразу вернулась домой и собрала вещи. Впрочем, родители все равно уже спали, и ее уход остался незамеченным. За прошедшие семь дней ее никто не искал, хотя мать прекрасно знала, где Ксения работает. Девушка сделала однозначный вывод: ее судьба родителей больше не интересует.

Квартира же оказалась просто шикарной – пусть и однокомнатная, но зато в самом центре города и в новостройке. Высокие потолки, дорогой евроремонт и огромная теплая лоджия. Ксения бродила по этим хоромам и сама не верила своему счастью! Теперь это ее дом, и она здесь сама себе хозяйка!

В тот день девушка проснулась раньше обычного. Возможно, причина была в плохом самочувствии – ее сильно тошнило, во рту стоял мерзкий привкус, будто ацетона хлебнула. Ксюша лежала на спине и пыталась вспомнить, что она вчера съела на ужин. Готовить для себя одной было неохота, она купила батончик Mars, а еще ела хлеб с маргарином Rama и пила кофе. Наверное, слишком много кофе.

Ксения осторожно села и растерла виски руками. Тошнота постепенно прошла, девушка начала собираться на работу. Она прогулялась по огромной квартире, и, несмотря на плохое самочувствие, настроение улучшалось с каждой минутой.

«Какое счастье, – размышляла Ксюша, натягивая джинсы, – через неделю вернется Макс. Я надену то самое голубое платье, и мы пойдем подавать заявление. Потом будет свадьба – наша свадьба, из гостей – родители Макса и Оксанка, а потом я получу диплом, а потом…» Что будет потом, Ксения еще не знала, но была уверена, что теперь ее ожидает только все лучшее. Потому что все плохое уже было!

Наконец девушка была готова к новому рабочему дню. Заперев входную дверь, Ксения еще некоторое время подержала ключи на открытой ладони, любуясь ими, как пропуском в другую жизнь, и побежала по ступенькам вниз.

– У вас торт будет?

Оксанка оттирала грязный холодильник, в котором совсем недавно хранилась рыба. Она запыхалась, лицо раскраснелось, волосы растрепались.

– Наверное.

Ксения тоже тяжело дышала, волоча по полу ящик водки. До открытия магазина оставалось чуть меньше часа, и подруги занимались привычными утренними делами.

– А квартира у него большая? – Оксана вытерла струящийся по лицу пот и выпрямилась. – Прямо своя квартира? Вот везет же тебе! – Она не могла скрыть зависти. – А я… а мне… а, да что там говорить! – на глазах у девушки выступили слезы.

Оксанка была высокой, довольно крупной девушкой, с широкой костью и плоскими скулами. Она носила неизменную ультракороткую стрижку и мечтала набить себе татуировку на плечо.

– Ты видела новый фильм? «Армагеддон» с Брюсом Уиллисом? – Ксения решила сменить тему разговора. Ей была неприятна зависть подруги, хотя природу этой зависти она отлично понимала, она сама точно так же завидовала Максиму. – У меня есть кассета для видеомагнитофона. Я вчера купила, можем посмотреть вместе, ты приходи ко мне сегодня.

– Ой, как здóрово! – обрадовалась Оксанка. – Я пиво с собой принесу?

– Лучше не надо. – Ксения поморщилась. – Хотя у Макса в баре я нашла ликер «Амаретто»… Можно выпить вместе с кофе.

– Отлично! – Но что-то все еще мучило Оксану. – Знаешь, я тебе кое-что сказать должна… Думаю, лучше это сейчас сделать, пока я к тебе домой не попала.

– Почему? – удивилась Ксения.

– Ну, я страшно тебе завидую и ничего не могу с этим поделать, – Оксана поставила ведро с грязной водой на пол. – А мне никогда ничего подобного не светит! Я решила, ты должна это знать. Короче, мы встречаемся с Женей! – выпалила девушка и замерла.

– С каким Женей? – не поняла Ксения.

– С Женей-Кэмелом! – повторила Оксана, и тут до Ксюши дошло.

– С Женей? Да как? Когда? – Она растерялась. Ксения никак не могла понять, почему новость ей так неприятна.

Ее окатила волна ревности, и девушка невольно задумалась о ее причине. Она выходит замуж за другого мужчину и сама сказала об этом Жене. Так какая может быть ревность?

– Я очень за вас рада! – Ксения выдавила из себя вымученную улыбку. – И хорошо, что ты сказала мне об этом сейчас. «У меня будет время привыкнуть к этой мысли». Последнюю фразу Ксюша вслух не произнесла.

– Тебе не интересно, где мы с ним встретились? – Оксанка стояла напротив Ксюши, уперев руки в боки.

– Нет! – Ксюше не хотелось продолжать этот разговор. – Неинтересно!

– А зря! Потому что я сама к нему приехала. Я узнала у парней, где он обитает, и они мне показали один бар. Там-то Женя и сидит каждый вечер. Ну, я туда приехала… А мы же виделись с ним в тот день, когда он за тобой приехал… Вот тема для беседы и нашлась довольно быстро. И еще, имей в виду, если он захочет, то на твою свадьбу мы придем вместе. У вас с ним ничего такого не было? Я думаю, нормально будет?

К такому повороту Ксения была просто не готова. Ничего такого не было? Ну да. Если не считать той самой ночи, которую они провели вместе и не без приятности. «Нет, допускать появления Жени на моей свадьбе нельзя категорически», – решила Ксения.

– Пора, пошли открывать магазин, – поторопила она подругу.

Ксения уже встала за кассу, когда подошла директор магазина – усталая сорокалетняя тетка с жуткой химической завивкой – и тронула ее за плечо:

– Там к тебе пришли!

– Кто?

– Какие-то дети, – бросила директриса, а у Ксении оборвалось сердце.

Если к ней пришли «какие-то дети», означает это только одно – у родителей опять проблемы и опять, как всегда, решать все придется ей.

Ксения выбежала из магазина и сразу же увидела брата Сережку, хмуро пинавшего небольшой камешек.

– Что случилось? – спросила Ксюша севшим голосом.

– Папу сегодня утром увезла милиция. – Брат поднял на нее испуганные глаза. – А мама ушла в церковь, и ее до сих пор нет. Она сказала сходить в магазин и привести тебя домой.

– Но я не могу… У меня работа… – растерялась Ксения и почувствовала себя зверем, пойманным в капкан: все, от чего она бежала, возвращалось с космической скоростью.

– Машку рвет… Она такая бледная с утра… И мы не знаем, что делать… – жалобно произнес Сережка.

– Хорошо, подожди, я отпрошусь… – Ксения опустила низко голову и, словно преодолевая сопротивление ураганного ветра, вернулась в магазин.

– Пожалуйста, мне домой надо… – девушка подошла к директрисе, – у нас проблемы… – но про милицию она не решилась сказать.

– А кто за тебя смену отработает? – нахмурилась та.

– Я! – Оксана подошла к ним. – Я отработаю и за нее, и за себя.

– Но будешь работать сегодня без обеда! – Директриса отвернулась и направилась к себе в подсобку.

– Спасибо! – Ксения бросилась к выходу. – Боюсь, сегодня у нас встреча не состоится.

– Я уж поняла, – ухмыльнулась подруга, – ладно, посмотрим «Армагеддон» потом.

– У меня и так вечный армагеддон, – выдохнула Ксюша.

До дома они с Сережей дошли молча. Мать, как оказалось, уже вернулась и паковала какие-то сумки.

– Что у вас случилось? – спросила Ксения, хотя уже прекрасно знала ответ.

Отца арестовала милиция за кражу деталей с завода. А вот сумки зачем? Или мать куда-то собирается?

Этот вопрос Ксюша, едва сдерживая слезы, и задала матери. Ответ ее просто ошеломил: это действительно был армагеддон.

– Я ухожу послушницей в монастырь! – пафосно заявила мать и как ни в чем не бывало продолжила собирать вещи. – Твоего отца арестовали по серьезной статье, адвокат сказал, вряд ли оправдают или хотя бы меньше десяти лет дадут, да и денег на адвокатов у нас нет. Денег у нас вообще нет, банк ничего не вернул. Поэтому я решила оставить мирскую жизнь и посвятить себя Богу.

Ксюша обессиленно опустилась на диван и посмотрела на братьев и сестру: бледная Машка лежала на кровати и не сводила с матери испуганных глаз, а мальчишки застыли у двери и тоже сверлили мать напряженными взглядами. Ксения чувствовала себя так, как будто оказалась в плохом триллере: события происходят страшные и необъяснимые, но одновременно несуразные и невероятные.

– В какой монастырь? Ты с ума сошла? – Ксюша подумала, что от всех волнений и переживаний у матери действительно могло что-то случиться с психикой. – А этих куда? – Она махнула рукой в сторону братьев и сестры.

– А этих ты возьмешь себе! – с каким-то садистским удовольствием произнесла Нина Гавриловна. – Ты должна это сделать! Из-за тебя наша семья распалась!

– Из-за меня? – Ксения схватилась за голову. – Да что ты несешь такое?

– Ты не веришь в Бога! Куришь! Водилась с непристойной детоубийцей и самоубийцей! Вот Бог и наслал на нас проклятие! И теперь я должна отмолить наши погибшие души! Когда я пойму, что Бог нас простил, я вернусь!

Нина Гавриловна подхватила тяжелые сумки и прошла мимо застывших детей.

– Я обязательно вернусь за вами! – обратилась она к Машке и мальчишкам. – Пока за вами присмотрит Ксения. Я вернусь, как только отмолю наши души! Слишком я тебя изнежила, Ксения, вот ты и выросла такой…

И ушла. Ксения не нашла в себе сил встать с дивана, так и сидела, обхватив голову руками.

– И что теперь делать? – первым пришел в себя Сережа. Мальчик подошел к Ксении и прижался крепко-крепко. – Ты вернешься к нам в квартиру?

Ксюша была готова разреветься в голос. Но толку-то? Девушка подняла голову и внимательно осмотрела убогую комнату: грязные стены – даже не обоями оклеены, а покрашены синей масляной краской, вспученные доски пола, старая мебель и иконы в каждом углу – святые смотрели на Ксюшу осуждающе и сурово. Полная, глубокая безнадега. «В такой комнате детям оставаться больше нельзя ни минуты», – поняла Ксюша и преувеличенно радостно скомандовала:

– Собирайтесь! Вы переезжаете жить ко мне домой! В новую квартиру!

Глава 11

– Это невозможно, потому что просто невозможно! – Загорелый Макс сидел на кухне и едва ли не кричал на Ксюшу. – Отдай их в детдом, в интернат для умственно отсталых! Куда угодно, только убери их из моей квартиры! Ты уже задолбла со своими проблемами! Как же с тобой можно жить? Ты постоянно в какой-то безнадеге! Какие-то мерзкие дебильные дети! Придурошные родители! Я не готов к такому ужасу! Зачем мне это?

Ксюшин жених только прилетел из Турции и новым жильцам в своей квартире вовсе не обрадовался. Конечно, Ксения ждала возвращения Макса с огромной тревогой. Девушка понимала: вряд ли жениху понравится сюрприз в виде трех несовершеннолетних детей в его шикарной квартире, да еще и пятилетняя Машка все время вечно болеет. Квартира-то однокомнатная! Но ребята вели себя тихо, к приезду Макса отдраили весь дом, напекли пирогов и вообще очень старались, хотели Ксюшиного жениха порадовать. Но Макс стараний не оценил, и его буквально выворачивало от ненависти и злости.

– Ты о чем думала, когда их сюда притащила? – Макс уже побагровел от возмущения. – Ты думала, я буду кормить трех твоих родственников? Ксения, да ты с ума сошла? Мои родители едва согласились на брак с тобой! И только при условии, что ты навсегда прекращаешь любые контакты со своей семьей! А ты весь этот выводок ко мне домой притащила!

Ксения сидела понурившись, она боялась встретиться с женихом глазами, и от волнения ее сильно тошнило.

– А что мне было делать? – Девушке очень хотелось, чтобы жених ее понял, поверил в ее оправдания. – Куда их девать? Отца забрала милиция, мать ушла в монастырь. Они из-за дефолта все деньги, которые на квартиру копили, потеряли. Банк ни копейки не вернул.

– И что? – продолжал кипятиться Макс. – Сейчас у всех горе! Этот август многие не переживут! Их всех тоже подбирать и ко мне домой тащить?

– Макс! – тихо произнесла Ксения. – Они же не «все»… Это мои родные братья и сестра – они дети и… кроме меня, у них нет никого…

– Черт! – Макс внезапно словно очнулся. – А про отца-то я и не понял! За что его задержали? Подрался с кем-то? Напился? Мать поколотил?

– Нет, ты что… – начала было объяснять Ксения, но ее снова замутило.

Физическое недомогание усугублялось подозрениями в отношении Макса: девушка чувствовала, что ей придется забрать детей и вернуться в родительскую квартиру. И это означает полный крах всего, к чему она так стремилась.

– Отца забрали за кражу военного оборудования с завода, – коротко ответила она.

– Еще этого не хватало! – Максим схватился за голову. – Ксения, ты понимаешь: тесть-уголовник – это крест на моей будущей карьере?

– Да все я понимаю… – но все никак не могла заставить себя встать и уйти.

– И? Что ты намерена делать? – Максима буквально перекосило от отвращения. – Правильно родители говорили: от тебя одни неприятности!

– Я уйду… мы уйдем… – Ксения все же взяла себя в руки.

– Ну… – Макс даже немного успокоился. – Типа прости… Как получилось, так и получилось… Ключи забери с собой, я все равно замки поменяю. Надеюсь, завтра вас здесь уже не будет?

Ксения в ответ лишь кивнула и ушла в ванную. Девушку снова тошнило, хотелось плакать, но показывать свою слабость Максу она не собиралась.

Глава 12

– И чем все закончилось? – Оксана налила Ксюше полстакана водки.

– И мы три дня назад от него уехали! – Ксюша беспокойно посмотрела на стакан и осторожно уточнила: – А закусить есть чем?

– Нет! – Оксанка беззаботно махнула рукой. – Мы вчера все доели, даже хлеба нет.

Девушки сидели в Оксанкиной комнате, в той самой коммунальной квартире, откуда Ксюшу однажды спас Евгений, и пили водку. После того как Ксюша с детьми съехала из квартиры Макса, бывшего жениха она больше не видела. Ксюша понимала: это окончательный и бесповоротный разрыв отношений. Но думать о таком было невыносимо, и девушка впала в прострацию. Она ходила на работу, разговаривала с людьми, готовила и заботилась о детях, но совершенно ничего при этом не ощущала, словно ей ампутировали все мысли, чувства и эмоции, оставили только движущееся на автопилоте тело. Сегодня у Ксюши был выходной, и она приехала к Оксанке.

– Ладно. – Ксения зажала нос пальцами и выпила водку.

Дыхание перехватило, из глаз брызнули слезы. Ксюшу затошнило, и она задышала глубоко. Через пару минут дурнота отступила, по телу разлились приятная теплота и давно забытое спокойствие.

– Еще? – Оксанка с удивлением посмотрела на подругу. – А ты говорила, не пьешь!

– Раньше не пила, а сейчас…

Ксения достала сигарету и закурила. Ей было нереально, удивительно хорошо: все проблемы отошли на второй план, и даже полный крах всей жизни казался не таким уж и страшным.

– Вот и правильно! – Оксанка разлила водку по стаканам. – Здесь главное – меру знать. Вот моя мать меры не знала, потому и спилась. А мы с тобой меру знаем, и у нас все будет хорошо. А расслабиться всегда надо, иначе можно с ума сойти. И дальше ты как с Максом будешь?

– Я не знаю… – Ксения пожала плечами. – Он ненавидит мою семью… Ладно, раньше родителей ненавидел, это я могла понять. Но детей-то за что? Я тоже не в восторге, но деть Машку и братьев мне все равно некуда! Они несовершеннолетние – хочу я или нет, но кормить и воспитывать их обязана.

– Ну, это твоя мать обязана, а не ты… – Оксана тоже закурила.

Окна были распахнуты настежь, но стены маленькой темной комнаты слишком сильно пропитались табачной вонью. Однако после третьей порции водки Ксения перестала замечать тяжелый запах, да и вообще, чем больше она пила, тем легче ей становилось.

– Мать ушла наши грехи отмаливать. – Ксения, уже не морщась, выпила еще стакан. – Какой в этом смысл? Есть ли он вообще? Я даже не знаю…

– Вот и я не знаю… – Оксанка, пошатываясь, слезла с дивана и направилась к двери. – Я очень есть хочу, а ты?

Ксения почувствовала прямо-таки волчий голод и утвердительно кивнула:

– Я тоже.

– Давай я позвоню Алику, он пожрать привезет и еще бухла. Водка у нас тоже закончилась.

– Алик тот самый? – Ксения в ужасе замахала руками. – Нет, только не он!

– Нет! – прокричала Оксана из коридора. – Алик, это другой! Он нормальный, только старый, ему лет сорок. Зато он всегда со своим бухлом приходит и с едой. Ну что, звоню ему?

– А он что… – Ксения уже была пьяна и с трудом подбирала слова. – А он зачем к тебе ходит?

– У него дома с женой проблемы какие-то, а я типа помогаю. Ты же знаешь, я прирожденный психолог.

– Ну, раз так, пусть приходит, – разрешила Ксения, оценив мутным взглядом пустой стол.

Оксанка вернулась через несколько минут, веселая и довольная:

– Сейчас приедет и друга с собой возьмет, чтобы нам не скучно было.

– А где твои соседки? – вспомнила Ксюша про девушек, живших вместе с Оксаной.

– Одна у матери в деревне, у нее отпуск, а вторая в больнице, у нее какая-то там фигня, – отмахнулась Оксана. – Блин! Когда Алик уже приедет? Жрать охота страшно!

– А он точно нормальный? – заволновалась Ксюша.

В прошлый раз подобное случайное знакомство закончилось… очень плохо. И сейчас Жени нет и звонить… кстати…

– Кстати, – всплеснула руками Ксения. – А как развиваются твои отношения с Евгением? Ты же хотела за ним приударить?

– Да-а-а… мы переспали пару раз, – Оксана грустно улыбнулась, – и он пропал. Вот и все отношения.

Ксения почувствовала радость: видеть Оксану вместе с Женей ей не хотелось. Впрочем, признаваться в этом даже самой себе тоже не хотелось. Но и Оксана не упустила возможности подколоть подругу:

– Так все-таки! У вас с Максом свадьба будет или нет?

– Нет, наверное. Мы и заявление подать не успели… – Ксении неожиданно стало грустно-грустно.

Но тут в дверь наконец-то позвонили, Оксана радостно взвизгнула и выбежала из комнаты.

– Проходите, мы вас уже ждем!

Ксения слышала, как подруга щебечет с гостями, слышала мужские голоса, и вот дверь открылась, и гости прошли в комнату. Мужчинам действительно было «хорошо за сорок»: грузные, с весьма заметными животами, лысинами и грубыми лицами. Чем-то они даже были похожи на Ксюшиного отца.

– Какая красавица! Какая шея! – восхищенно причмокнул один из незнакомцев, встретившись с ней взглядом. Ксюша смутилась и покраснела – мужик ей не понравился. Нездоровый серый цвет лица в сочетании с огромным брюхом и нелепыми модными джинсами с вышитыми карманами (вышивку Ксюша углядела, когда мужчина повернулся и стал разбирать пакеты с провизией) – явно не мужчина ее мечты!

– Алик! – представился второй мужчина и рассмеялся, посмотрев на стол. – Да вы, девочки, не закусываете?!

Алик оказался более подтянутым и симпатичным, чем его пока безымянный друг.

– Это Андрей, – исправил упущение Алик, а Андрей сноровисто выкладывал хлеб, сыр, колбасу, коробочку маргарина Rama, яблоки и в качестве завершающего штриха выставил три бутылки водки плюс пару пакетиков Yupi.

– А это для наших красивых девчонок! – по-бабьи тонко взвизгнул Андрей и гордо водрузил на стол коробку конфет «Птичье молоко».

Оксанка сходила на кухню за ножом и принялась делать бутерброды, а Ксения едва сдерживалась, чтобы не вырвать у нее из рук колбасу и тотчас съесть.

– Девочки, давайте за знакомство! – Алик разливал водку, а Ксения наконец дотянулась до бутерброда и с наслаждением впилась в него зубами.

– Вы такие милые! – Андрей просто пожирал Ксюшу глазами. – Очень рад нашей встрече! Оксана, ты такая молодец! Давно надо было встретиться!

Мужчины чокнулись с Оксаной и выпили, а Ксения продолжала поглощать бутерброд.

– У меня есть свой бизнес! Я собственник серьезного бизнеса! – Андрей быстро захмелел и возжелал сразить подруг наповал своими мнимыми достоинствами. – Я знаю, как надо жить! Вы же, девки, совершенно ни к чему не стремитесь! Вам лишь бы замуж выскочить, да за богатого, и на этом все. Думаете, жизненная программа выполнена. Вот жена моя: вышла в молодости замуж за успешного человека (тут Андрей приосанился и выпятил грудь колесом), теперь весь день сидит дома, растолстела, подурнела. И все время пилит меня: зачем, мол, по девкам ходишь? А как не ходить, если я ее вовсе не хочу? Ну не стоит у альфа самца на такое! Вы, девки, запомните это: баба мужику нужна, пока он ее иметь хочет.

– Запомните, девочки! – Алику тоже захотелось внести свои «пять копеек». – Бабий век короток! В сорок лет вы становитесь унылым говном – на вас смотреть уже противно, не то что там… всякое-разное… Так что ловите момент и любите крутых мужиков, пока они на вас еще смотрят.

– Это вы, что ли, крутые? – Ксения рассмеялась в голос. – Вы серьезно? Вы старые… страшные…

– Замолчи! – испуганно шикнула Оксана и сделала «большие» глаза. – Ты с ума сошла? Они ведь и пристукнуть нас могут, а потом ничего никому не докажешь.

Ксения, шатаясь, вылезла из-за стола:

– Мне нехорошо! Я, пожалуй…

И опрометью бросилась в ванную комнату, где ее долго выворачивало в раковину. Хлипкая дверь пропускала все звуки, и Ксюша слышала недовольный голос Алика, отчитывавшего Оксану.

– Ты кого к нам притащила? Она мне весь настрой испортила. Блюет так, что слышно на всю квартиру. И чего теперь с ней делать? Просто так мы приехали, а?

Ксюша умылась холодной водой, но тошнота все не проходила. Она сползла по стене на пол и села, прислонившись пылающим лбом к холодному грязному унитазу. «Слишком много спиртного на голодный желудок, – подумала девушка, – зачем я только так напилась?»

– Ты как? – Оксана приоткрыла дверь. – Ты отравилась? Выглядишь просто ужасно.

– Мне очень плохо! – пробормотала Ксения, теряя сознание.

Дальнейшие события Ксюша почти не помнила: сознание то появлялось, то исчезало, реальность сменялась галлюцинациями и пьяным бредом. Ксюша помнила, как ее положили на носилки и погрузили в машину «Скорой помощи», а она умоляла Оксану позаботиться о детях. Потом была долгая, нереально долгая дорога до больницы. Затем провал, и вновь Ксюша очнулась, когда ей промывали желудок. Процедура оказалась жутко неприятной. Затем холодная палата и тишина. Очнулась Ксения, почувствовав укол в предплечье.

– Проснулась? – Медсестра смотрела на Ксюша укоризненно. – Такая молодая и так себя ведешь! Напилась как свинья, как алкаш распоследний, а ведь беременная! В это-то время можно было потерпеть и не пить?! Ох, девонька. Что вы за поколение такое? Как есть потерянное поколение – ни стыда у вас, ни совести, в Бога не верите, ни во что не верите…Все вам деньги нужны, ради денег на все готовы. Вот мы совсем не такие были, эх, что за время теперь…

И, махнув рукой, вышла из палаты. Ксюша, несколько раз сонно моргнув, решила оглядеться. Палата на десять коек, парочка стоек с капельницами, все кровати заняты, соседки уже проснулись и приводили себя в порядок. Только сейчас Ксюша заметила катетер в правой руке, соединенный с пакетом какого-то лекарственного раствора.

– Так ты беременна? А кольца нет, – Соседка слева смотрела на Ксюшу как на таракана. – Ты не замужем? Тебе лет-то сколько?

– Да они сейчас все умные! – обрадовалась бесплатному развлечению тетка на койке справа. – Как гулять, так умные, а как работать, так не умеем. Вон до чего страну довели! Ироды! Вот из-за таких, как она, всё!

– Да она тут при чем! – вступилась за Ксюшу еще одна женщина. – Она, что ли, деньги у тебя отняла? Это они виноваты – Горбачева убрали, теперь что творится! Я всю жизнь дочери деньги копила, а сейчас на эту тысячу только сапоги купить можно!

– Какие сапоги! У меня работы больше нет! Институт закрыли, а у мужа язва! Как жить теперь! – подключилась обладательница огромного бюста, стоявшая у окна.

И скандал продолжил набирать обороты, крики женщин становились все громче, каждое новое замечание лишь разжигало костер ненависти и обиды. В этом хаосе Ксения никак не могла собраться с мыслями. Пик скандала, все больше и больше напоминавшего стихийный митинг, совпал с возвращением медсестры. Хотя той, кажется, все это было не в новинку.

– А ну хватит! – гаркнула женщина. – Вы что устроили? Что за вопли? Вы же в больнице, другим больным покой нужен!

Пациентки разом притихли, вернулись на свои кровати, и в палате наступила тишина.

– Я беременная? – В этом внезапном безмолвии голос Ксении прозвучал как гром среди ясного неба.

– О дает! – не удержалась толстуха у окна. – Она даже не знает! Вот молодежь пошла!

– А ну цыц! – прикрикнула на нее медсестра. – Тебя не спросили!

Поправив белый, но не вполне свежий халат, женщина подошла к Ксюше и сказала ей прямо в лицо:

– Беременность десять недель. Как ты могла не знать?

Ксения вспомнила, как уже однажды все это слышала. Только тогда она спрашивала у Ольги, можно ли не догадываться о своей беременности. А вот теперь – истинная ирония судьбы – сама оказалась в таком же положении. «Как же это, оказывается, страшно, – Ксения хотела закрыть глаза, но лишь часто заморгала, и по щекам потекли слезы, – как это, оказывается, ужасно страшно».

– Аборт делать будешь? – Медсестра смотрела на нее со смесью жалости и брезгливости.

– Да! – Ксения кивнула и закрыла глаза.

Когда медсестра ушла, скандал не возобновился, в палате было тихо, и слышны были шаркающие шаги больных в коридоре.

И тут Ксения поняла, что даже не знает, чей это ребенок. Забеременела она до того, как Макс улетел в Турцию. А значит, это вполне могло случиться и в тот день, когда они с Женей… Как узнать, кто отец? Вряд ли это возможно. Да и какой смысл? Оба парня для нее теперь потеряны окончательно и бесповоротно. Даже если она и расскажет о беременности… Подумают, что она пытается их вернуть не самым честным способом. Да и как сказать? «Привет, я жду ребенка, но не уверена, от тебя ли!»

Вечером к Ксюше пришла Оксана. Под левым глазом у девушки красовался синяк, а руки были покрыты ссадинами и царапинами.

– Ты как? – спросила она у Ксюши, присаживаясь на краешек койки. – Ты прости, я тебе ничего не принесла. У твоих была, макароны им купила и хлеб. У Машки опять температура.

– Ты с ними сейчас живешь? – Ксения приподнялась на локте.

– Да, с ними! – Оксанка оглядела палату. – А тебя с этими старыми курами заперли?

– Оксана, я беременная! – Ксения села на койке и осторожно спустила ноги вниз.

– А меня Алик избил за… – начала было Оксана, но осеклась. – Как – беременная? От кого? Какой срок?

Ксения молчала. Она решила не рассказывать Оксане о ночи, проведенной с Женей. Все-таки у Оксаны с Женей тоже были отношения. «Права была моя мать, – с тоской подумала Ксюша, – совсем я опустилась, падать ниже некуда. Я даже не знаю, от кого у меня будет ребенок!»

– Это ребенок Макса? – Оксана первой прервала затянувшееся молчание.

– Ну да… – неуверенно ответила Ксения.

– Аборт делать будешь или ему скажешь?

– Я не знаю, имеет ли смысл ему говорить… Он же меня с детьми на улицу выгнал и больше не появлялся. Буду делать аборт.

Оксана машинально потерла ушибленную руку и промолчала. Молчала и Ксюша. Когда время для приема посетителей закончилось, Оксанка поцеловала ее в щеку и ушла.

– Завтра еще приду, – бросила уже в дверях.

К вечеру Ксюша почувствовала себя намного лучше. Ее больше не тошнило, не выламывало кости, не кружилась голова. Последствия интоксикации прошли, и уже можно было бы вернуться домой, если бы не беременность. Заснуть ночью девушке не удалось, она то и дело вспоминала очередь в кабинет гинеколога, насмерть перепуганные глаза Ольги и не могла поверить, что и ей придется пройти через такое же. Одно дело уговаривать, успокаивать и поддерживать другого человека, даже самого близкого, оказавшегося в сложной ситуации. Совсем другое дело – чувствовать этот ужас, отчаяние и боль самой, каждой клеточкой своего тела. Ксения в сотый раз вспомнила Ольгу. Если бы она тогда все понимала, то не оставила бы подругу одну ни на минутку.

Рано утром, как обычно, пришла медсестра и разбудила всю палату, включив верхнее освещение.

– Подъем, товарищи бабы! – сказала она и подошла к койке Ксении. – А тебя сегодня переводят в отделение гинекологии, в интоксикации тебе больше делать нечего. Собирай вещи.

Ксения бодро встала и пошла умываться. Из старого потрескавшегося зеркала, висевшего над умывальником, на нее смотрела испуганная, очень худая девчонка с большими грустными глазами. Вода была ледяной, а расчески у Ксюши не было вовсе. Вернувшись в палату, Ксения растерялась: ей было велено собирать вещи, но с собой у нее ничего не было. Девушка решила спросить у дежурной медсестры и направилась к ее посту.

– Ты из третьей палаты? – неожиданно обратилась к ней дежурная. – Нехорошеву Ксению позови, к ней муж пришел.

Ксюше показалось, что она ослышалась:

– Я Ксения Нехорошева. Какой муж? Где? – Ксения закрутила головой. – Это Макс? Его Макс зовут?

Ксюша предположила, что Оксанка разыскала Макса и все ему рассказала, а парню стало стыдно, и поэтому он сейчас пришел к ней.

– Я не знаю, он не представился! – буркнула дежурная и неопределенно махнула рукой. – Вон он там стоит, у входа в отделение.

Ксения побежала по коридору, не чувствуя под собой ног, открыла дверь и нос к носу столкнулась с Евгением.

– Мне Оксана сказала. Говорит, ты от Макса беременна. – Парень спокойно смотрел на ошеломленную и растерявшуюся Ксюшу. – Но я-то знаю – это мой ребенок. Я посчитал: десять недель – как раз та самая ночь, которую мы провели вместе. Собирайся, надо еще в загс съездить и подать заявление. Не хочу потом усыновлять собственного ребенка.

Ксения, с огромным трудом взяв себя в руки, смогла лишь кивнуть. Так неожиданно пришло ее спасение! Девушка была настолько благодарна Жене, что молча бросилась ему на шею и расплакалась.

– Теперь все будет хорошо, – сказал Евгений и нежно ее обнял. – А Оксанке скажи, ребенка потеряла, потом мы забеременеем другим. Не хочу всем объяснять про Макса и доказывать, что малыш мой. И запомни навсегда, на всю жизнь: я от своего ребенка никогда не откажусь. Поняла?

Так Ксения Нехорошева стала Ксенией Ивлевой.

Глава 1

Следующим утром Ксения проснулась в семь часов, приготовила Евгению завтрак – свежевыжатый апельсиновый сок и три неизменных тоста с клубничным джемом и попыталась сообразить, как лучше начать разговор о вчерашнем происшествии.

– Что ты собираешься делать? – наконец решилась она.

– Ничего! – Евгений мерил шагами кухню, – сделаю вид, будто ничего не случилось.

– Но ведь там погиб ребенок! – ужаснулась Ксения.

– А я при чем? – нахмурился муж. – У нас с Маратом в бизнесе равные доли, у него скоро предвыборная кампания в областную Думу, а я не хочу рисковать креслом президента компании. Сейчас сложное время, и инвесторы будут только рады любому компромату. Зачем мне эти проблемы?

– Но ведь там был ребенок! – тихо повторила Ксения.

– Где был ребенок? Какой ребенок? – на кухню вышла заспанная Ольга. Последний месяц летних каникул девушка провела в Италии со своим парнем и только позавчера вернулась. – Мама, ты снова беременна на старости лет? – неудачно пошутила Ольга.

– Ты что несешь? – Евгений раздраженно покрутил пальцем у виска. – Здоровенная девка вымахала, а ума ни на грош. Кстати, кто вчера вместе с тобой пришел? Если твой смазливый сморчок, то я его сейчас и прихлопну.

Ивлевы жили в просторной пятикомнатной квартире: гостиная, кабинет, огромная кухня-столовая, две спальни и каждая с отдельной ванной, красивые французские витражные окна и огромная лоджия – краса и гордость Ксении, за несколько лет создавшей там настоящий ботанический сад. Кроме того, комнаты были расположены так, чтобы можно было покидать квартиру, не попадаясь на глаза другим обитателям.

– Это Ирка, ты чего! – фыркнула дочь и села за стол. – Мам, дай мне поесть!

У Ивлевых никогда не было прислуги: Женя на дух не выносил рядом с собой чужих людей, и всю домашнюю работу выполняла Ксения.

– И где тогда она? – буркнул недовольный отец.

– Спит у меня в комнате! – удивленно взглянула на него Ольга. – Ты чего сегодня такой? Убили кого-то, что ли?

Девушка умудрилась снова неудачно пошутить, ударив по больному, и Ксения поморщилась.

– Вот творог, йогурт и сок. – Достала несколько упаковок из холодильника и шмякнула на стол перед дочерью. – Ешь, и хватит нести ерунду.

– Ладно, я пойду! – Евгений, доев последний тост, хмуро глянул на Ольгу, кивнул жене и ушел одеваться.

– Он чего такой злой? – Ольга сидела на высоком табурете, поджав под себя одну ногу. – У него на работе что-то стряслось?

– На работе вроде все нормально… – начала было Ксения, но Ольга ее перебила:

– Хотя ты-то откуда знаешь, ты же ничего не понимаешь в его бизнесе, я тоже, нашла у кого спрашивать.

Ксения вспыхнула:

– Ты хочешь сказать, потому что у меня нет образования?

– Ой, мам, тут уж намекай, не намекай… – Ольга снисходительно рассмеялась. – Ну недалекая ты… Есть такое… Все твои интересы крутятся вокруг кухни и цветочков, да и возраст уже такой… Ты и раньше-то умом не блистала, мне бабушка рассказывала, а сейчас и тем более. Тем более возраст у тебя такой…

– Какой? – Ксения уже не раз слышала подобные упреки со стороны дочери.

В следующем году Ольга должна была окончить престижный университет. Обучение на факультете «Международные экономические отношения» стоило просто нереальную кучу денег. Конечно, Евгений для единственной дочери не поскупился. Да и Ольга очень гордилась своей будущей профессией, планируя вывести бизнес отца на новый уровень. Но вот «необразованная» мать без диплома о высшем образовании воображаемому статусу девушки не очень-то соответствовала. К тому же с возрастом Ксения сильно располнела и на ухоженных стройных матерей Ольгиных подруг она походила мало.

– Ну, вот такой-такой! Такой домашний-домашний, как… Мамуль, ну ты не обижайся! – Ольга поняла, что чуть было не перешла грань дозволенного, и послала матери воздушный поцелуй. – Хоть ты и старая, и толстая, и клуша, но я все равно тебя люблю. Кстати, – девушка остановилась в дверях кухни, – отец мне оставил деньги? У меня сумочка совсем никакая, а мы сегодня с Иркой как раз собирались по бутикам прошвырнуться.

– Да, оставил… там, на тумбочке… – Ксения принялась убирать со стола.

– Всего пятьдесят тысяч? – крикнула возмущенная Ольга. – Мама, вы что, издеваетесь? Мне еще надо полный бак залить, сумку купить. И мы в кафе с ребятами хотели – в «Розового жука», а там ценник еще тот! Или я, как быдло, в «Макдоналдс» пойду?

– Возьми у меня в сумочке еще сколько надо… – В таких случаях Ксения испытывала противоречивые чувства: с одной стороны, поражалась дочкиному снобизму, но с другой – все же радовалась тому, что ее ребенок ни в чем не нуждается и может спокойно учиться.

– Я взяла еще «десятку»! Спасибо, мамуль! – Ольга спрятала деньги, но просьбы на этом еще не закончились. – Мам, ты бабушке не говори, как мы с Игорем в Европу ездили, а то она меня со света сживет своими принципами.

– Да уж, придется промолчать… – Ксения знала, как ее мать может довести до белого каления, и с дочерью была согласна. С возрастом Нина Гавриловна стала совершенно нетерпима к любым человеческим слабостям, а потому новость о том, что незамужняя внучка уже давно живет «во грехе» со своим молодым человеком, могла стать причиной серьезного конфликта.

– Я уехал! Буду очень поздно. – Евгений заглянул в кухню, чмокнул жену и умчался на работу.

Ольга с подругой долго наряжались, но бутики и модное кафе никак не могли ждать, и, весело хихикая, подружки отправились навстречу гламурным приключениям.

Ксения приступила к своим рутинным обязанностям: быть домохозяйкой означает делать множество дел одновременно. Она включила телевизор на кухне и, прислушиваясь краем уха к реалити-шоу «Давай найдем тебе мужа», в котором очень умные разведенные женщины давали очень глупым женщинам правильные советы, как выстраивать гармоничные отношения в семье, отмыла плиту и разгрузила посудомоечную машину.

Дальше нужно было решить проблему меню – обед и ужин, сколько блюд приготовить и кто все это будет есть. Ксения задумалась: муж и дочь, скорее всего, вернутся поздно, обедать ей придется в одиночестве, а значит, что-то серьезное готовить придется только на ужин. Ксения достала из холодильника замороженную курицу и решила запечь ее вместе с фасолью в духовке. Хотя можно и картошку отварить или рис приготовить. Выбор гарнира мог стать для Ксении серьезной проблемой.

И пока Ксения решала, с чем курица будет вкуснее, она достала из холодильника вчерашнее рагу, кусок пирога с рыбой и запихнула в микроволновку. Доев рагу, Ксения съела пирог и закусила тремя шоколадными конфетами. Потом немного подумала и решила все-таки съесть мороженое.

Женщина прекрасно понимала, что слишком много ест и двадцать килограммов лишнего веса ее вовсе не украшают, но ничего не могла с собой поделать, только еда в последнее время доставляла ей настоящее удовольствие. При этом Ксения была уверена в своем муже: Евгений любит ее не за тонкую талию и упругую попу, а потому, что она его жена, мать его дочери и просто очень хороший человек. Отношения между супругами были очень теплые, добрые и доверительные. Хотя особого рвения в выполнении супружеского долга они уже давно не проявляли – так, пару раз за пару месяцев. Откровенно говоря, Ксению это полностью устраивало: она считала, что в их возрасте это уже далеко не самое главное, при ее габаритах особых фортелей в постели выделывать не будешь, да и особого влечения к мужу она уже не испытывала. Муж никаких претензий не предъявлял, такое положение и его, видимо, устраивало.

Ксения доела мороженое и задумалась о парочке мармеладок – в желудке еще места хватит. Но потом передумала, поскольку собиралась в магазин за продуктами, а наевшись до отвала, скорее всего, снова завалится спать на полдня. «Хотя… в магазин можно и завтра… а сегодня никуда не ехать… все можно сделать завтра…» – вяло подумала Ксения, добралась до дивана и задремала.

Жизнь Ксении уже давно устоялась, один день был похож на другой, и это ее абсолютно устраивало. Красавица-дочь, студентка престижного вуза, успешный муж, уютный дом, ощущение полного и тотального счастья, крепкая вера в благополучное будущее.

Немного дегтя в эту бочку с медом добавляли только ее родственники. Нина Гавриловна теперь была на полном Ксенином обеспечении. Евгений купил неугомонной теще однокомнатную квартирку в спальном районе и ежемесячно выдавал определенную сумму «на жизнь». Казалось бы, это должно было смягчить нрав женщины, да и все дни напролет Нина Гавриловна проводила в церкви, где учатся смирению и мудрости. Но ее не устраивало всегда всё и все, придиркам и претензиям не было конца. Владимир Сергеевич отсидел весь срок и вышел три года назад. Фактически не разводясь с женой, он принял решение жить отдельно и уехал в какую-то глухую деревню, где стал разводить пчел. Машка уже год была замужем и жила своей собственной жизнью. А вот братья – Сергей и Николай – так и не смогли найти своего места в жизни. Николай жил с матерью, одно время работал вместе с нею при церкви, но больше лежал дома на диване и беспробудно пил. Сергей уехал на Север на заработки и с семьей практически не виделся.

Воспоминания прогнали сон, и Ксюша не могла не задуматься о кошмарном случае у Навалихиных на даче. Мертвый ребенок, убитая девочка в желтых босоножках… Получается, промолчав, они все становятся соучастниками убийства. Но как можно поступить по-другому? У Евгения и Марата совместный прибыльный бизнес, Анатолий Шубин тоже в доле. К тому же Марат Навалихин скоро станет депутатом (само собой, бизнес оформлен на жену Оксану). И это будет совсем другой уровень…

Ксения редко бывала у мужа в офисе. Она даже не знала точно, чем он занимается: что-то закупает оптом, а потом продает в розницу, и еще параллельно есть какие-то дела… Но все это без подробностей. Вот Оксана была полностью в курсе деятельности компании. Даже удачно выйдя замуж за Марата, она все равно в душе осталась той самой вечно голодной девчонкой, с которой Ксения работала вместе в магазине. Да, Оксана изменила свою внешность и стала красивее. Но, как ни странно, сытая спокойная жизнь изменила Оксану только к худшему. Она стала более злой, жестокой и равнодушной, чем была в молодости.

Отношения с Навалихиными у Ксении всегда были хорошими: с Оксанкой они были лучшими подругами всю жизнь, а в дела мужчин она и не лезла, но с Маратом всегда была мила и любезна. С Анатолием Шубиным Ксения почти не была знакома, с Татьяной они поддерживали дружеские отношения, встречались на вечеринках и приемах, но отношение к жизни у них было разным. Татьяна больше всего на свете боялась потерять мужа и бесконечно рожала, чтобы удержать его детьми. Ксения ее жалела, потому что знала: настоящий брак, как у них с Женей, – это прежде всего доверие и глубокое уважение к партнеру.

Ксения никак не могла успокоиться и вертелась на диване, прогоняя остатки сна. Ей очень хотелось знать, куда Навалихины дели тело ребенка – могли же и просто спрятать – и как решили проблему с матерью. Неужели просто дали денег? Ксюша подумала о том, что стоило бы расспросить Оксану, но потом передумала. И Оксана в последнее время была слишком нервной, и Евгений утром четко дал ей понять: не стоит лезть не в свое дело, лучше все забыть.

Наконец женщина села, потерла глаза и отправилась к холодильнику за очередной порцией любимого лакомства. На местном канале как раз начинался ее любимый сериал о любви, а полная миска орехов в шоколаде превращала просмотр в истинное наслаждение. В магазин она так и не выбралась: сначала пошел дождь, потом подошло время готовить курицу, а в семь часов вечера уже начинался ее любимый сериал о путешествиях. Ксения оторвалась от просмотра, только когда миска опустела, она тяжело встала с дивана и пошла к холодильнику за банкой мармелада. Когда она вернулась на место, уже показывали «Новости» и Марат Навалихин громко скандировал прямо с экрана:

– Я не допущу превращения нашего родного края в свалку токсичных отходов! Я боролся и буду бороться против произвола коррумпированных чиновников, которым совершенно наплевать на здоровье и благосостояние нашего народа. Я приложу все свои силы, чтобы мы наконец-то стали жить лучше, чтобы наши дети дышали свежим воздухом, а наши матери без опаски выращивали у себя на дачах натуральные помидоры! Скажем «нет» локации завода по переработке токсичных отходов в нашем крае!

Ксения вздрогнула от неожиданности и переключила канал. «Вон как старается, выборы скоро», – вспомнила она и принялась за мармелад. Она так весь день и проходила в пижаме и только к возвращению мужа и дочери переоделась в домашний халат.

Евгений приехал раньше обычного. Открыл дверь своим ключом и с порога осведомился:

– Ольга дома?

– Нет, – Ксения улыбнулась, – я думаю, она поздно придет…

– Это хорошо. – Евгений снял обувь и прошел мимо жены в гостиную. – Пойдем, нам надо поговорить, пока Ольга не вернулась.

– Что-то случилось? – забеспокоилась Ксения, бросившись вслед за мужем.

– Надо поговорить. – Евгений сел на диван и притянул к себе жену. – К нам сегодня приходили из прокуратуры… В цехах проблемы… мы их экстренно устраняем, но Марат беспокоится… как-то это не вовремя, и мы решили тело перепрятать.

– Оно все еще там? – испуганно взвизгнула Ксения. – На даче у Марата?

– Ну а где ему еще быть? – нахмурился Женя. – Конечно, там. Марат предлагает сегодня ночью перепрятать. А ты молчи, словно ничего и не было.

– Не нравится мне все это, Женя, – запричитала Ксения. – И пистолет у Марата боевой откуда-то взялся, и ты теперь становишься уже точно соучастником, да и вообще это такой случай…

– Да я согласен, – Женя потер руки, – но у нас нет другого выхода. Бизнес общий, значит, и все проблемы общие, а боевое оружие и у меня есть, ты сама знаешь.

– Знаю, – согласилась Ксения, – но ты же не стреляешь из него в маленьких девочек.

– Откуда ты знаешь? – усмехнулся Евгений, но, увидев, как жена побледнела, пошел на попятный: – Шучу, шучу. Я могу только морду какому-нибудь отморозку набить, да и то последний раз это в молодости было. Но сейчас надо сделать все возможное, чтобы Марат прошел в Думу. У нас еще конкурент появился, нашего инвестора к себе склоняет. Все к одному! Если Марат не пробьется в депутаты, то наш бизнес будет под угрозой. А этот экономический кризис, будь он неладен, и нас зацепил.

– А что за конкурент? – Обычно Ксения таких вопросов не задавала, и Евгений искренне удивился.

– К чему тебе эти проблемы? Жесткий конкурент, молодой и горячий, предлагает нашему инвестору вкусный проект. Вернее, управляющий проектами у инвестора молодой и горячий, самого собственника мы пока в глаза не видели. Если инвестор проект примет, нам придется нелегко. Но мы справимся. Ты, главное, молчи о том, что видела на даче.

– А Шубины? – уточнила Ксения.

– Шубины не идиоты и тоже будут молчать. Давай-ка я поем и поеду. На ужин что у нас?

– Курица, – Ксения, тяжело шаркая полными ногами, пошла на кухню, – сейчас все разогрею.

Поужинав и переодевшись, Евгений чмокнул Ксению в щеку:

– Ну, я поехал! Все будет хорошо, Ксенька, не такие беды мы с тобой переживали!

Закрыв за мужем дверь, Ксения позвонила дочери. Ольга домой возвращаться не собиралась, решила остаться у Игоря. Ксюша побродила по пустой квартире, доела всю курицу и легла спать.

Ночью ее разбудил телефонный звонок. Пока Ксения искала сотовый, она успела испугаться. Ясно же, никто и никогда не звонит просто так ночью. В три часа ночи звонят, если что-то случилось, и это «что-то» всегда очень плохое. Ксения включила свет, дрожащими руками схватила трубку и прижала к уху:

– Да?

– Евгений Ивлев вам кем приходится? – поинтересовался незнакомый мужской голос.

Ксению охватила паника:

– Я его жена! Что случилось?

– Он попал в аварию. Он жив, вы не переживайте! Приезжайте прямо сейчас в третью городскую больницу, в приемный покой.

– Что с ним? – Ксения сорвалась на крик.

– У него сломаны обе ноги, есть еще травмы, но он в сознании. Вы не волнуйтесь. – И, видимо желая избежать дальнейших расспросов, незнакомец отключился.

Ксения сползла с кровати и попыталась дозвониться до дочери, но та отключила телефон. Ксения отправила эсэмэску, постаравшись подобрать такие слова, чтобы Ольга не испугалась сильно. Натянув первое попавшееся платье, Ксюша накинула плащ и, сбиваясь, путая слова, вызвала такси. К приемному покою она добралась, уже находясь на грани истерики.

– Где-е-е-е-е мой муж! – Ксюша подбежала к дежурному врачу. Ей было очень жарко, лицо вспотело, глаза бегали. – Где-е-е-е-е мой муж! Ивлев Евгений!

– Это с аварии? – Сонный парень в белом халате прищурился, с удивлением и брезгливостью разглядывая полную визжащую тетку в домашних тапочках. – Так вот же он! – И кивнул на стоявшую в коридоре каталку. На каталке лежал Евгений с загипсованными ногами.

– Же-е-е-е-ня! – Ксения кинулась к мужу. – Что-о-о-о случилось?

– Не волнуйся, дорогая, – Евгений приподнялся на локте. – Все нормально, меня уже осмотрели, наложили гипс, жить буду.

– Но как? Ка-ак такое могло случиться? – Ксения тянула гласные и даже немного завывала, поскольку была страшно напугана.

– Я ехал от Марата, мы уже все сделали, а потом у меня отлетело колесо. Сам не пойму как, и я полетел кувырком. Я-то ничего, а вот машина вдребезги.

– Какой ужас! – Ксения прислонилась к стене, ноги ее не держали. – Тебе не больно?

– Нет, мне вкололи обезболивающее! – Евгений отмахнулся. – Полежу пару недель здесь, потом дома, ерунда. Плохо другое – как все это на работе скажется? Марат на выборах будет, ему не до бизнеса, а я здесь! Да еще эти проблемы с инвестором! Как все не вовремя!

– Ну, там Анатолий и Оксана… не разрушат же все за две недели… – хотела успокоить мужа Ксения.

– Надеюсь, – горько хмыкнул Евгений, – Ольга почему не приехала?

– Она у Игоря осталась, а телефон выключила – не смогла я дозвониться.

– Не нравятся мне эти ночевки! – нахмурился мужчина. – Ей еще институт заканчивать. А если любовь такая, то почему не женятся? Мы-то женились, а не жили гражданским браком. И кто только этот бред придумал?

– Сейчас другое время – Ксения пожала плечами. – А ты чего здесь лежишь?

– Платную палату готовят, – улыбнулся Евгений.

– А звонил мне кто? Придурок какой-то! Так меня напугал! – Ксения потихоньку начала приходить в себя.

– Да я попросил мужика одного… – удивился Евгений. – А что он тебе сказал? Нагрубил?

– Напугал просто, почти ничего не объяснил. – Ксюша наконец-то смогла улыбнуться. – Женька, что тебе из дома привезти?

– Ноутбук и футболки, – Евгений ухмыльнулся, – зарядки возьми, телефон второй, короче, все гаджеты. Ты иди домой, ночью тут нечего делать, а утром все привезешь.

– Я дождусь, пока тебя в палату оформят. – Ксения топталась на месте.

– Палата восьмая, она одна здесь платная. – Евгений приподнялся на локтях. – Езжай, говорю, домой. А привезешь все утром, часов в десять. Раньше не приезжай, я спать буду, и не звони, телефон мне вернули, но он почти разряжен, я его выключу, а то мало ли что, а я позвонить не смогу.

Ксения все-таки дождалась, пока мужа не перевели в отдельную палату, и только потом вызвала такси. Водитель, молодой таджик, города не знал, да и по-русски говорил плохо, а потому вместо привычных двадцати минут до дома Ксения добиралась почти час. И только оказавшись у подъезда, Ксения поняла: у нее нет сумки, а в сумке ключи и кошелек. Вот растяпа! Мало того, что выскочила из дома в домашних тапочках, так еще и сумку где-то оставила! Ксения попыталась позвонить мужу – может, сумку она забыла на каталке, но тот уже, как и обещал, выключил телефон. Тут Ксюша вспомнила, где оставила сумку: на столе у дежурного врача, но сейчас это знание ничем не могло ей помочь.

– Едем обратно! – сказала Ксения таксисту.

Предложение парню не пришлось по вкусу, но делать было нечего, и он повез ее в больницу.

Почти в шесть часов утра Ксения снова оказалась в приемном покое третьей городской больницы. Она бросилась к столу дежурного врача.

– Я у вас сумку оставила! – крикнула она, уже совершенно запыхавшись от бесконечной беготни.

– Да, вот ваша сумка! – сонный парень достал Ксенину собственность из-под стола. – Я убрал, вдруг украдут. Хотел вашей дочери отдать, но она еще в палате.

– Ольга приехала? – удивилась Ксения, а потом вспомнила, как сама написала ей эсэмэску. – Она у мужа?

– Да, она буквально следом за вами приехала, сейчас у него в палате. Восьмая палата.

– Я знаю. – Ксения открыла сумку и внимательно проверила содержимое: кошелек с деньгами и картами (все на месте), очки, прокладки, гигиеническая губная помада, ключи от дома, носовой платок, горсть шоколадных конфет (почти растаяли). Словом, ничего не пропало.

– Палата на втором этаже… – Парень потянулся. – Ну и ночка выдалась!

Ксения тяжело вздохнула и, утерев пот рукавом, поднялась на второй этаж. У палаты мужа она остановилась, чтобы немного отдышаться, грудь ходила ходуном, перед глазами кружились светящиеся точки. Пережитые усталость и волнение давали о себе знать. Ксения немного постояла, а потом потянула дверь на себя и вошла.

– Ольга, когда ты приехала? – Ксения зашла внутрь и оторопела: Евгений целовался с какой-то молодой женщиной. – А Ольга где? – растерянно прошептала она.

Брюнетка, чем-то в молодости даже похожая на нее, такие же длинные ноги, отшатнулась от Евгения и вскочила. Ксюшин муж покраснел и насупился. В палате повисла гнетущая тишина. Ксения медленно переводила взгляд с перепуганной брюнетки на сконфуженного мужа и обратно.

– Ольга-то где? – повторила она еще раз, почему-то обращаясь к брюнетке.

– Ольга не приезжала… – Евгений был красный как рак. – Это не то, что ты думаешь… я все тебе объясню!

Брюнетка бросилась вон, а до Ксении наконец-то дошло: она только что застукала своего мужа с любовницей. Она была настолько удивлена, даже поражена, что без сил опустилась в кресло и замолчала.

– Ты зачем вернулась? – Евгений взял себя в руки.

– Я сумку забыла… – ответила Ксюша, – а там ключи от квартиры, деньги, я же на такси доехала. Ах, такси! – Ксения ударила себя по лбу. – Я же за такси не заплатила, он меня ждет там! Я пойду! – Женщина тяжело поднялась. – Дежурный врач сказал, к тебе дочь приехала, я думала, это Ольга. А эта женщина… она кто?

Ксения остановилась в дверях палаты.

– Подождет такси. – Евгений понял, что разговора не избежать. – Нам надо поговорить. Садись.

Ксения послушно вернулась в кресло.

– Это… это была женщина, – заюлил Евгений. – Но с ней у меня все кончено. Черт! – Мужчина ударил кулаком по постели. – Как противно это слышать от самого себя! Как же мерзко все вышло! Ксения, я влюбился, но семья для меня дороже. Честно!

Ксения находилась в таком глубоком шоке, что осознать происходящее до конца все никак не могла. Да, женщина понимала: она только что застукала мужа с любовницей. Но все было так похоже на сюжет из ее любимых реалити-шоу, что казалось ненастоящим, выдуманным, сценой с актерами и заранее продуманным сценарием. Ксюша словно смотрела на происходящее со стороны, будто следила за развитием истории на экране телевизора.

– Она… – Евгений испуганно посмотрел на застывшую Ксению. – Ну да, я знаю, я мудак! Но я влюбился… так бывает… Но у меня ты и Ольга, и поэтому…

– Вы с ней давно… – Ксения хотела спросить «спите», но потом решила поменять это слово на нейтральное «общаетесь». – Вы с ней давно общаетесь?

Ксюше казалось, если называть женщину «эта» и «она», то все так и останется сценой из реалити-шоу. Если же муж назовет имя разлучницы, то ситуация станет настоящей и с этим придется жить дальше.

– Нет, недолго… – Евгений быстро отвел глаза в сторону. – Я завтра же поговорю с ней, и мы расстанемся. Как же это все не вовремя! И эта ваша встреча, и разговор этот! С бизнесом проблемы – мы ведь реально можем всего лишиться, у Марата неприятности… девчонка эта, а мать требует за молчание денег. И вот еще вы с Таней встретились! Все одно к одному!

«Значит, ее зовут Таня». Услышав имя, Ксюша почувствовала острый спазм в груди. Наверное, это ее душа стала отходить от наркоза.

– Я с ней расстанусь, но и ты должна понимать, чем я жертвую ради семьи… – начал Евгений и осекся, поскольку в палату вбежала Ольга:

– Папа! Ну как так можно! Ты чего, с ума сошел? – Дочь кинулась к нему с поцелуями. – Я перепугалась до смерти, когда мама эсэмэску скинула! Я чуть не рехнулась! Ну, ты как?

Но Евгений не ответил, и Ольга настороженно оглядела притихших родителей:

– У вас все нормально? Вы какие-то странные оба. Вы от меня что-то скрываете? Папе настолько плохо?

– Все нормально, – первым взял себя в руки Евгений. – Меня через пару-тройку недель выпишут, все заживет как на собаке.

– Мама, а ты чего такая, как мешком огретая? – Ольга повернулась к Ксении. – Почему ты в домашних тапках?

Ксюша, пытаясь выгадать время и успокоиться, медленно поправила волосы и выдавила из себя улыбку:

– Папа не обманывает, все действительно более-менее нормально. А сейчас нам пора, пойдем, папе спать надо. – Ксения тяжело поднялась из кресла и потянула за собой дочь. – Завтра приедем, отцу надо отдохнуть.

– Пока, пап! – Ольга наклонилась и чмокнула отца в щеку, а Ксения вышла из палаты молча.

К счастью, таксист все еще ждал Ксению, и мать с дочерью сразу же устроились на заднем сиденье.

– Я ее видела… – неожиданно не выдержала Ксюша: ее настолько скрутило от душевной боли, что буквально заскрипели зубы. – Я столкнулась в палате отца с его любовницей…

– С Таней? – спокойно спросила Ольга, а Ксения вновь оцепенела.

– Так ты о ней знала? Но почему? Как? – хотелось крикнуть Ксюше, но изо рта вылетали лишь нечленораздельные звуки и хрипы.

Ольга смотрела на мать насмешливо и снисходительно. Пока Ксюша пыталась справиться с собой, такси подъехало к их дому – в этот раз на дорогу ушло ровно двадцать минут. Таксист назвал сумму, и Ольга удивленно взглянула на мать:

– Ты с ним весь день каталась, что ли?

– Так ты все знала и ничего мне не сказала? – Отвечать на глупые вопросы у Ксении не было сил, из глаз брызнули слезы.

– Вот поэтому ничего и не сказала! Ты совершенно не умеешь себя вести на людях! – поморщилась Ольга, оглядываясь вокруг. – Пошли домой, еще не хватало, чтобы соседи этот концерт увидели, мы все-таки приличная семья, а не какие-нибудь маргиналы.

Поднимаясь в квартиру, женщины молчали. Ольга открыла дверь своим ключом и сразу же прошла на кухню. Раздался звон стекла, девушка появилась в коридоре со стаканом воды.

– Здесь тридцать капель валерьянки. – Ольга протянула стакан матери. – Выпей, и пошли в комнату.

Ксения послушно отхлебнула и направилась в гостиную.

– Садись! – Ольга усадила мать на диван. – Я о Тане знаю не так давно – пару месяцев, может, больше. Случайно подслушала телефонный разговор отца. Папа просил тебе ничего не говорить, обещал с ней порвать, не хотел тебя расстраивать. Вот и все.

– Так ты ее не видела? – Ксении стало немного легче: дочь ее не предавала, а просто не хотела расстраивать.

– Нет, не видела! – Ольга ухмыльнулась. – И как она выглядит? Лет ей сколько?

– Лет тридцать… – Ксения говорила медленно, словно отходила от наркоза. Но душевная боль не проходила, а становилась только сильнее: волны обиды и горечи накатывали, как схватки, и каждая последующая была больнее, чем предыдущая. – Она стройная такая, даже худая брюнетка. С длинными волосами… Знаешь, она даже чем-то на меня в молодости похожа.

– А, ну все понятно… – протянула Ольга. – Папа западает на один типаж. Ну и вообще, все ясно.

– В смысле – все ясно? – не поняла Ксения.

– Да в том смысле, что ты «анфакбл»! – состроила недовольную мину дочь.

– Кто я? – опешила Ксения. – Какой «арфабл»?

– Не «арфабл», а «анфакбл»! Ты словно пещерный человек! Кроме своих дурацких сериалов еще что-то смотришь? «Анфакбл» значит несексуальная, совершенно не вызываешь никаких желаний у мужчины. И знаешь, мама… в этом плане я отца понимаю.

– Да как ты матери говоришь такое?! – вспыхнула Ксения. – Разве такой я тебя воспитывала?

– Я говорю правду! – Ольга усмехнулась. – Ты спросила, я ответила. Ты посмотри на себя! Я сколько раз говорила: «Надо похудеть»? Раз сто? Ты же выглядишь просто чудовищно! Мама!

– Да ведь главное – семья, а не тело! – притворно возмутилась Ксения, но на самом деле она понимала: дочь права. Ей было стыдно за то, как она себя распустила. Но, с другой стороны, она ведь действительно доверяла мужу как самой себе! И была уверена в благополучии своей семьи. А внешность? Много ли значит внешность, если нет семьи? – Может, ты и права… надо дать отцу шанс.

– Отцу шанс?! – изумилась Ольга и обидно расхохоталась. – Мама! Это тебе надо как-то шанс получить! Отец и без тебя прекрасно проживет: он мужчина, у него бизнес, а уж Тани-Мани, молодые и красивые, всегда найдутся. А ты? У тебя даже высшего образования нет! Бросит тебя отец, ты как жить будешь? Тебя на работу если и возьмут, то только продавщицей. А уж про нового мужчину я вообще молчу! С твоими-то габаритами!

Ксения просто опешила. Она поняла, что дочь давно копила в себе раздражение и обиду и вот наконец-то выплеснула гнев на мать-неудачницу. Сказанное отчасти отрезвило Ксению, но в то же время повергло в шок. Неужели действительно все так плохо? Если Женя ее бросит, то жизнь закончится и не будет ни единого шанса что-то изменить?

«Я как будто во сне жила все эти годы!» – ужаснулась Ксения. Получалось, что счастливый брак полностью уничтожил ее стремление к самореализации и развитию. После нищей молодости и всех пережитых бед Ксении хотелось жить тихо и спокойно, радоваться возвращению мужа с работы, растить дочь и хлопотать по дому. Быть идеальной женой и матерью, одним словом. А вместо этого Ксюша превратилась в бабу – толстую, ленивую, живущую от сериала до сериала и постоянно что-то жующую. Ксению охватило отчаяние от того, как быстро, как молниеносно непоправимо изменилась ее тихая, счастливая, размеренная жизнь. И все из-за этой Тани! Ксюша уже успела отругать себя за забывчивость: не забыла бы сумку, не пришлось бы возвращаться и Таня так и не появилась бы в ее жизни.

– Поэтому отцу не выноси мозг и не выясняй отношений… – посоветовала Ольга и отправилась к себе в спальню. – Не дай бог, он тебя бросит… Кому ты такая будешь нужна?

– Доченька, а тебе я разве не нужна буду? – Ксения устало подняла на дочь глаза.

– Мне? – Ольга хмыкнула. – Да нет, конечно, я тебя люблю и все такое… Но у меня скоро будет своя семья, а ты ничего не умеешь – ни образования, ни профессии. Как я тебя представлю родителям Игоря? О чем ты с ними будешь говорить?

– Я образования из-за семьи не получила! – У Ксении от такой несправедливости навернулись слезы на глаза. – Бабушка Нина ушла в монастырь на полгода, просто бросив троих детей на меня! Мне всего двадцать лет тогда было! И диплом я из-за этого не получила, хотя училась хорошо! А ты знаешь, чего мне стоило хорошо учиться? За мою учебу никто не платил, я круглыми сутками работала, да еще матери деньги приносила! А потом я узнала, что беременна тобой…

– А вот баба Нина говорит, ты просто инфантильная и ленивая! Поэтому ничего в жизни не добилась! – Ольга пожала плечами. – Бабка, хоть и сдвинутая на почве церкви фанатичка, но что-то все же умеет, и я ей почему-то больше верю, чем тебе. Она мне всегда говорила, что вырастила из тебя изнеженную девочку, что ты не работала, дома не помогала, только курила да шаталась с девками плохими, пока она одна горбатилась. Разве человек, верящий в Бога, врать будет? Тем более что этот человек твоя родная мать. Бросит тебя отец, и куда пойдешь?

– Я поняла! – резко прервала ее Ксения. – Иди спать, Ольга.

– И нечего психовать! – огрызнулась дочь. – Уж я-то в сорок лет никогда не буду выглядеть как ты. Это же жесть просто! Как так можно себя запустить? Ты же не работаешь, а денег и времени навалом?

Ольга ушла, а Ксения еще долго сидела неподвижно и думала о том, как жить дальше. Конечно, дочь права, и права буквально во всем. Она действительно растолстела, разленилась, и понятно, отчего Женя ее больше не хочет. Как можно заниматься сексом с огромной, рыхлой, вечно жующей тушей? Наверное, его даже нельзя винить за интрижку с Таней. Ну, погулял мужик пару месяцев, с кем не бывает. Но правда правдой, а в душе у Ксении все перевернулось: она больше не могла относиться к Жене как раньше. Что-то пропало, сгорело дотла, ушло навсегда. Наверное, это было доверие. Даже если Евгений действительно бросит любовницу и никогда не заведет другой, а она никогда не напомнит ему о случившемся, как раньше все равно уже не будет. Жизнь Ксении в очередной раз изменилась навсегда. А кто виноват? А еще неожиданно выяснилось, что ее мать постоянно говорит о ней какие-то гадости дочери. Зачем она это делает? Чтобы унять свою совесть? Чтобы выглядеть в глазах внучки лучше, чем она есть? Вопрос остался без ответа.

Потом Ксюша решила, что похудеть все же не помешает. Но как сбросить лишний вес, если только от еды она получает настоящее удовольствие? Зря Ольга думает, будто она не старалась. Ксения пыталась похудеть много раз, но больше одного дня без любимых вкусностей не выдерживала. Днем она пыталась соблюдать диету, но к ночи просыпался просто зверский голод, и она сметала все из холодильника за один присест. Начать бегать? Ходить в тренажерный зал? Чтобы там все смеялись над ее неуклюжестью?

Только под утро Ксения забылась тяжелым тревожным сном. Когда она проснулась, Ольги уже дома не было. Под магнитиком на холодильнике обнаружилась записка: «Я у Игоря. Люблю. Прости, что наговорила вчера лишнего». Усевшись за стол, Ксюша немного подумала и поняла: ехать в больницу к Жене ей вовсе не хочется. Конечно, ехать все равно было надо, но Ксюша решила оттянуть этот момент и для начала позавтракать. Распахнув холодильник, Ксюша задумчиво разглядывала содержимое: пирог с мясом (можно разогреть в микроволновке), котлеты (вчерашние), коробка с пирожными (клубничные, самые любимые), зефир (без него Ксения не могла прожить и дня). Но, вспомнив ночной разговор с дочерью, решительно закрыла дверцу и сварила себе кофе. Без сахара. Смакуя непривычную горечь, Ксюша пыталась оценить собственный вес. Сто килограммов? Сто пять? В юности при росте метр семьдесят пять она весила пятьдесят пять килограммов и была очаровательно стройной. После рождения Ольги вес остановился в районе восьмидесяти килограммов, но за последние годы она прибавила еще не меньше двадцати…

Допив кофе, Ксения направилась в ванную. Голод уже потихоньку давал о себе знать, грозясь вскоре затмить все остальные чувства. В ванной женщина встала у огромного, в пол, зеркала и включила подсветку. Как ни странно, раньше Ксения ни разу не пыталась оценить свою фигуру. Вот Ольга, та крутилась перед зеркалом сутки напролет. Сделав над собой усилие, женщина посмотрела в зеркало. Н-да-а-а! Она большая! Нет, даже не так! Она – огромная! Если быть честной с самой собой. При ее росте выглядеть очаровательной пышечкой просто невозможно: она может быть либо стройной женщиной, либо огромным бегемотом, как сейчас. Да и дело не только в расплывшейся фигуре – все остальное ничуть не лучше: косметикой она не пользовалась, стрижка скучная – классическое короткое каре. Главное достоинство такой стрижки – на уход можно времени не тратить: волосы помыла, расчесала – и все. Правда, волосы Ксюша красила, но только из-за пробивающейся седины.

Ксения скривилась, махнула рукой и забралась в душевую кабину, где долго, с ожесточением, терла себя жесткой мочалкой, словно надеясь, что лишний вес исчезнет сам собой. Затем насухо вытерлась, уложила волосы феном и пошла в комнату к Ольге – за косметикой. Ксюша наложила тональный крем, накрасила ресницы и даже губы, но потом помаду стерла – с непривычки сочла саму себя вульгарной.

Дальше настал черед одежды. В последние годы Ксения носила огромные мешковатые кофты и свитера, бесформенные брюки или черные юбки до щиколоток. Из-за лишнего веса начали отекать и болеть ноги, поэтому туфли и босоножки на шпильках Ксения уже лет пять как сменила на удобные кроссовки. Никаких других вещей у Ксюши просто не было, и она натянула серый свитер и очередные бесформенные брюки. В зеркале отразилась полная, прямо-таки огромная женщина с одутловатым лицом. Женщина показалась Ксюше просто безобразной. От бессилия и недовольства собой Ксения едва не разревелась, но вовремя вспомнила о накрашенных ресницах. Хотя справедливости ради нужно отметить, что безобразной Ксюша выглядела только в своем собственном представлении. Полная – да, но никак не безобразная. Однако после измены мужа со стройной брюнеткой и «разноса» дочери Ксения ощущала себя уродом, «бородатой женщиной», мамонтом.

Собрав вещи мужа – спортивный костюм, белье, туалетные принадлежности («мыльно-рыльные принадлежности», как часто шутил Евгений), ноутбук и зарядные устройства, – Ксения снова вызвала такси. Сама она машину не водила – боялась, хотя права имела, да и не нужна машина, чтобы добираться до продуктового гипермаркета рядом с домом. А больше Ксения никуда не ходила. За последние пять лет за руль она садилась один раз – как раз после того злополучного юбилея Марата Навалихина. Мысли о сочном куске мясного пирога, воздушной нежности зефира в сочетании с чашечкой крепкого сладкого кофе все это время не давали Ксении покоя. Но затем Ксюша вспоминала о стройной брюнетке Татьяне и одергивала саму себя.

До больницы она добралась без происшествий. Евгений лежал в одноместной, довольно светлой и уютной палате, но сам был мрачнее тучи.

– Привет! – Ксения решила пока делать вид, будто ничего не случилось. – Я привезла все, что ты просил!

– Спасибо! – буркнул муж и отвернулся.

Ксения растерялась. К такому повороту событий она не была готова: предполагалось, что Женя снова начнет юлить и извиняться, а она будет высокомерно молчать, демонстрируя холодность истинной Снежной королевы. Но Женя молчал. Ксения поставила сумку на пол и присела на кровать.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

Ксения уже была готова простить мужа и дать ему второй шанс, но для этого он должен был раскаяться, а он этого не делал, и все ее планы пошли насмарку.

– Ты о чем? – Евгений соизволил повернуться к жене. – Если о ногах, все более-менее нормально, недели через три вернусь домой. А с бизнесом… дела обстоят очень плохо, инвестор давит, а у Марата предвыборная кампания… Анатолий вообще пропал куда-то.

– Как – пропал?

Ксения притворно удивилась, но, честно говоря, вот именно сейчас ей было совершенно плевать, куда там делся Анатолий Шубин. Ее гораздо больше интересовала Таня. Та Таня, которая брюнетка и разлучница, а вовсе не Таня – жена Анатолия. Поговорил с ней муж или нет?

– С ней я поговорил. – Евгений осознанно не произнес имя девушки вслух. – Сказал, что все кончено и я выбираю семью.

Вроде бы это известие должно было принести Ксении облегчение. Но отчего-то не принесло. Ксюша поняла, что муж выбрал не ее как женщину и личность, а привычный образ жизни, сытый и спокойный быт. Плюс в настоящий момент у Евгения были дела поважнее, связанные с проблемами в бизнесе, и отвлекаться еще и на семейные разборки ему не хотелось.

– Я поеду. – Ксении стало нечем дышать, ей действительно не хватало воздуха. – Кормят тебя здесь как на убой, я приеду через неделю, привезу чистые вещи.

И, не прощаясь, вышла из палаты. Добравшись до дома, Ксения немедленно бросилась к холодильнику, достала огромный кусок холодного мясного пирога и начала яростно жевать. Застывший жир оставался на губах, в спешке Ксения откусывала слишком большие куски, но есть хотелось слишком сильно. Покончив с пирогом, Ксения доела все пирожные, потом колбасу и зефир. Только ощутив боль в переполненном желудке, Ксения остановилась и присела за стол. Ее тошнило, она съела в два раза больше обычного, но при этом все равно была голодна.

С трудом добравшись до дивана, Ксения свернулась клубочком, накрылась теплым пледом и почти сразу же уснула. Когда она проснулась, был уже поздний вечер. На ужин Ксения пожарила себе гигантскую яичницу из восьми яиц, присовокупив щедрый ломоть копченого сала. Ольга осталась ночевать у Игоря, прислав эсэмэску, мол, и в ближайшие дни поживет у него. Наверное, не очень-то ей хотелось утешать мать-недотепу, от которой загулял отец. Ксения даже обрадовалась, что останется дома одна: не придется изображать спокойствие и безразличие, можно всласть погоревать. Покончив с яичницей, Ксения вновь подошла к холодильнику и открыла дверцу. Ничего вкусного уже не осталось, только фрукты-овощи, а грызть яблоки Ксении сейчас не хотелось.

Заказав по телефону большую пиццу c беконом и торт «Наполеон», Ксения уселась на диван и включила телевизор. К счастью, показывали ее любимый сериал, и Ксения наконец-то расслабилась. «Сейчас дождусь пиццу и буду смотреть телевизор, – она снова закуталась в плед, – в моей жизни ничего не изменилось, а на Таню эту мне плевать».

Засыпала она все под те же лозунги Марата, что-то слишком часто его стали показывать на местном телевидении. Сквозь подступающую дрему Ксения снова слышала призывы не допустить строительство завода по переработке опасных отходов на территории их области. Она даже где-то краем уха слышала – может, Евгений ей говорил или по телевизору что-то подобное было, – что федеральное правительство выделило деньги на строительство огромного современного предприятия по переработке опасных отходов. И что людям, живущим в непосредственной близости от завода, была обещана полная безопасность, новые рабочие места с высокими зарплатами и полная медицинская страховка. Для небольшого городка с убогой инфраструктурой и мизерными «серыми» зарплатами это было бы счастьем, но люди рассудили иначе. Они не хотели травить себя и близких и жить в непосредственной близости от «второго Чернобыля». Начались бесконечные митинги и протесты, а Марат так удачно подсел на эту волну всеобщей ненависти к «светлому будущему» и теперь удачно на этом спекулировал.

Глава 2

Неделя прошла относительно спокойно. Правда, Ксения так и не смогла заставить себя выйти на улицу, заказывая на дом готовую еду из соседнего кафе. Можно было бы заказать в магазине продукты, но готовить привычные блюда Ксения тоже не могла себя заставить. Да и не для кого было: Ольга снова улетела в Европу, какой-то там молодежный праздник, Евгения она не навещала, и возить ему еду не было нужды. К тому же Ксении просто смертельно не хотелось ничего делать. Она вставала в полдень, заказывала гору еды и садилась перед телевизором. Так проходил день за днем. В квартире было грязно, даже мусор – упаковки от готовой еды – Ксюше было лень выбрасывать.

Наконец наступило воскресенье. На следующее утро нужно было ехать к Евгению в больницу. Ксения раздумывала, не нанять ли курьера, который заберет у нее чистые вещи и отвезет их Евгению. За эту неделю они пару раз общались с мужем через WhatsApp, дела у Евгения шли хорошо, и к концу месяца он обещал быть дома. И вот именно это пугало Ксению больше всего. Как они теперь будут жить вместе? Она отчаянно пыталась найти выход из сложившейся ситуации, но ей все больше казалось, что Ольга была права с самого начала: Ксения – старая, толстая, никому не нужная пожилая женщина без образования и опыта работы. Еще и почти больная: толстые ноги вечно отекают, с такими ногами она просто не сможет работать. Да и кем работать? Наверное, к такому варианту развития событий следовало готовиться раньше, тут Ксения явно сглупила, но ведь Женя всегда казался ей просто образцовым отцом и мужем. Она всецело ему доверяла. В принципе, он и сейчас повел себя по-мужски: оборвал недолгую интрижку и вернулся в семью. Но простить его Ксения не могла – сердце разрывалось до сих пор. Она не хотела или даже не могла больше видеть мужа, хотя и желала, чтобы это чувство поскорее прошло. А пока она ела.

Ксения не спала в супружеской кровати с того самого дня, как узнала про Таню. Сначала она просто перебралась на диван в гостиной, а теперь и постель перестала убирать, весь день проводя в уютном гнездышке из пуховых одеял и пышных подушек. Вот и сейчас Ксюша устроилась поудобнее, подложила одну из подушек под спину и, предвкушая очередную порцию чистого удовольствия, открыла коробку с едой. Курьер принес большую порцию острых куриных крылышек с соусом и шесть разных пирогов: с мясом, с мясом и овощами, с рыбой, с курицей и парочку сладких – с вишней и яблоками.

Нащупав пульт от телевизора, Ксения включила свое любимое дневное шоу для домохозяек – она всегда успокаивалась, когда смотрела эту передачу. Прибавив звук, Ксюша с наслаждением принялась на куриные крылышки и разделалась с ними очень быстро. К пирогам следовало заварить чаю, но вставать было лень, и она начала жевать всухомятку.

Когда она заканчивала с яблочным пирогом, зазвонил сотовый телефон. Ксения вздрогнула: ей неделями никто не звонил, а если раздавался звонок, это неизбежно означало какую-то проблему. На дисплее высветился незнакомый номер. Это еще больше напугало Ксению, и брать трубку она не спешила. В конце концов звонки прекратились. Ксюша подумала и решила вообще не отвечать, даже если и перезвонят. Номер незнакомый – зачем ей это?

Но, раз уж она встала, Ксения решила сделать большую кружку горячего сладкого чая. От еды всухомятку желудок уже побаливал. Когда закипел чайник, вновь раздался звонок. Ксения замерла и прислушалась. Звонки не смолкали, пришлось вернуться в комнату. Взглянув на дисплей телефона, Ксения даже немного обрадовалась: звонил Евгений, но, взяв трубку, все же поморщилась. Наверное, ему срочно что-то понадобилось, и теперь ей придется ехать в эту чертову больницу.

– Алло? – Ксения старалась говорить приветливо и дружелюбно. – Ну, ты как?

– Ксюша, ты должна срочно приехать, есть разговор… – Евгений явно волновался, – это очень важно, касается нашего бизнеса… Здесь все так… короче, надо лично тебе сказать…

У Ксении оборвалось сердце, но вовсе не из-за волнения о судьбе Жениного бизнеса. «Приехать прямо сейчас» означало, что придется умываться, одеваться, вызывать такси и тащиться к нему на другой конец света. А Ксении хотелось только вернуться в постель, доесть пирог, выпить чаю, а потом достать из морозилки мороженое и смотреть сериалы.

– Хорошо, скоро буду! – простонала Ксюша. – Тебе что-то привезти?

– Нет, приезжай сама поскорее! Это очень важно!

Ксения попрощалась с мужем, пообещав выехать немедленно. Положила трубку на стол и задумалась. Она так объелась, что любое движение давалось очень тяжело. Да к тому же неимоверно хотелось спать, просто глаза слипались. Ксения прилегла на диван, закрыла глаза – только на секундочку – и тут же крепко заснула. Телефон звонил еще несколько раз, но не было никаких сил выбраться из вязкой, нездоровой дремоты.

Проснулась Ксюша поздно вечером. Тут же все вспомнила: она должна была ехать к мужу в больницу, и сердце просто оборвалось. Как она могла заснуть, ведь Евгений ее ждал и хотел сказать что-то важное! Ксюша схватила сотовый, но телефон полностью разрядился. Следовало поставить аппарат на зарядку и немного подождать. А пока женщина отправилась на кухню, достала из холодильника пачку майонеза и белый хлеб. Ничего съедобного больше не осталось, а если заказать еду, все равно придется ждать. Поэтому Ксения сделала пять импровизированных бутербродов и взялась за телефон. Три пропущенных вызова, и все от Евгения. Она обреченно набрала номер мужа. Ясно: сейчас на нее обрушится поток гневных слов, но Ксюша решила отговориться подскочившим давлением (могло бы быть и правдой, если бы она удосужилась воспользоваться тонометром), из-за которого никак не могла встать с кровати. Откусив огромный кусок, Ксюша набрала номер мужа.

– Алло? Женя? – Ксения никак не могла прожевать и говорила с набитым ртом.

– Это не Женя, – ответил чужой мужской голос. – Вы кто ему будете?

Ксения так удивилась, что глубоко вздохнула и подавилась. Начался страшный кашель, она согнулась пополам, телефон выпал из рук. Когда она смогла отдышаться и подняла с пола телефон, таинственный собеседник уже отключился, раздавались длинные гудки. Ксения снова набрала Женин номер, но на этот раз трубку никто не взял, а потом телефон и вовсе оказался выключенным.

Ксения запаниковала, еще раз попыталась дозвониться до мужа, но с прежним результатом, а потом бросилась на поиски телефонных номеров больницы, в которой лежал Женя. Но и в больнице никто не подходил к телефону. Ксения решила позвонить Оксанке Навалихиной, попутно прихватив еще один бутерброд.

– Да? Ксюша, что так поздно? – ответила Оксана сонным голосом.

– Женя пропал куда-то! – Ксения жевала бутерброд и одновременно всхлипывала.

– Я ничего не понимаю! Ты ревешь, что ли? – Оксана была крайне раздражена. – Прожуй сначала или прекрати реветь, я ничегошеньки не понимаю!

– Женя пропал куда-то! – снова всхлипнула Ксения, – я звоню ему в больницу, а у него телефон недоступен, и в приемном покое никто трубку не берет.

– Значит, надо ехать к нему! В чем проблема-то? – Оксана искренне не понимала, зачем ее надо было будить в полдвенадцатого ночи.

– А я не могу к нему приехать! – разревелась Ксения.

Ну как объяснить подруге про стресс, про неделю затворничества, про еду и что она чувствует себя огромным бегемотом?

– Сейчас я за тобой заеду и съездим вместе! Давай собирайся! – обреченно вздохнула Навалихина.

Ксения положила телефон на стол и доела бутерброд. Затем прошла в ванную, умылась и забрала в хвостик грязные волосы. Натянула бесформенный серый свитер, а вот привычные джинсы оказались малы и не сошлись на животе – за последнюю неделю Ксюша значительно поправилась.

Оксана приехала быстро, заспанная и злая, и велела Ксюше садиться в машину.

– Что у вас произошло?

– Понимаешь, Женя мне позвонил, попросил приехать, а у меня давление скакануло, и я вырубилась. – Зная Оксану, Ксюша решила правду все же не рассказывать. – А потом я пришла в себя, набрала его, а у него уже телефон недоступен.

– Может, спит уже? – равнодушно предположила Оксана. – И рот вытри, в чем-то извозилась.

О том, что к телефону мужа подошел какой-то чужой мужчина, Ксения решила не говорить. Может, если не скажет вслух, ничего страшного и не случится.

К больнице они подъехали через двадцать минут. Энергичная Оксана легко выпорхнула из автомобиля и первой вошла в двери. Ксения, тяжело дыша, едва вылезла и, медленно ступая опухшими ногами, потащилась за ней следом.

В приемном покое было необычно многолюдно. Суетились медсестры, бегали врачи, присутствовал даже заведующий отделением. Первой неладное заподозрила Оксана, когда увидела характерного вида «людей в штатском».

– Что у вас здесь творится? – обратилась она к заведующему отделением, сухонькому пожилому мужичку, суетившемуся больше всех. – Неужто пожар?

– У нас ЧП! – Он мельком взглянул на Навалихину, а на подоспевшую Ксюшу и внимания не обратил. – Выходите из больницы.

– Да что случилось? – собралась с духом Ксения. – Мне к мужу надо, он у вас лежит в восьмой платной палате.

Лицо заведующего вытянулось, и он стремглав кинулся к мужчине в штатском, изучавшему компьютер за стойкой регистратуры.

– Это она! Это его жена! – буквально завизжал мужчинка, хватая сотрудника органов за рукав.

– А что случилось? – как заведенная повторяла Ксения.

Она окончательно растерялась, вся эта суета, крики, мрачная Навалихина и теперь этот мужик в костюме, который смотрит на нее тяжелым взглядом.

– Паспорт с собой? – не поздоровавшись, спросил он у Ксении.

– В сумочке! – пролепетала женщина, доставая документ.

– Пройдемте со мной! – Он бесцеремонно потянул Ксению в глубь коридора. – А вас, дамочка, – рявкнул он на Навалихину, – я попрошу выйти вон! И не путаться под ногами!

– Мужа вы когда в последний раз видели? – Мужчина смотрел на Ксению ледяными глазами.

– Вы кто вообще? – очнулась женщина.

Мужчина достал корочки:

– Следователь прокуратуры Синицын Василий Васильевич.

– В чем дело? – Ксению уже буквально колотило. – Вы мне объясните или нет?

– Вашего мужа убили три часа назад.

– Что? Как? Где Евгений? – закричала Ксюша.

– Вашего мужа убили прямо в палате. Убийцу никто не видел – сейчас мы изучаем записи с камер видеонаблюдения, но свидетелей пока не нашли. Приношу свои искренние соболезнования. Так когда вы мужа видели в последний раз?

Ответить на вопрос Ксения не смогла. Она просто онемела.

– Я понимаю, у вас шок… Но если вы возьмете себя в руки и ответите на мои вопросы, это может помочь следствию. Вы когда мужа навещали?

– Он звонил мне сегодня утром, просил срочно приехать. Вот я и приехала, – пробормотала Ксения.

– Не очень-то вы торопились! – заметил Синицын. – Были срочные дела дома?

– У меня поднялось давление… я не смогла даже из квартиры выйти… – жалобно произнесла Ксюша и почувствовала, как начинает кружиться голова. – Можно я присяду?

– Конечно. – Следователь взял ее под локоть и подвел к стульям, стоящим у стены. – Скажите, вы прямо из дома сюда приехали? И весь день были дома? Кто-то может это подтвердить?

– Я днем еду заказывала – курьер из кафе может подтвердить… А потом спала… – честно ответила женщина.

– У вашего мужа были враги? В бизнесе проблемы? Бывших друзей чем-то обидел? С родственниками конфликты? Кто-то мог хотеть его смерти? Тайны? Интриги? Любовницы? – сменил тему следователь.

– Есть! – Ксению осенило. – У него была любовница Таня, он с ней расстался неделю назад.

– Ну, я думаю, это не повод для убийства, – усмехнулся Синицын. – Но спасибо, проверим. Фамилию, имя, отчество знаете? Где работает?

– Я не знаю, – Ксения пожала плечами, – я ее видела один раз, и то мельком. Черненькая такая, смазливенькая. Зовут Таня.

– Ваш муж является президентом крупного промышленного холдинга? Это верно?

– Да, верно.

– Он вам не рассказывал о проблемах, связанных с работой? Конфликты? Или еще что-то? Есть предположения?

Ксения хотела рассказать о проблемах с инвестором, но вовремя одернула саму себя. Такие вещи сначала надо обсудить с Навалихиными, а уже потом рассказывать следователю.

– Я не знаю… я домохозяйка… в его дела и не лезла никогда…

– Ну да, ну да… – хмыкнул следователь. – Ладно, идите домой, здесь вам делать больше нечего. Когда будет необходимо, мы вас сами вызовем.

– А как же Евгений? – растерялась Ксюша.

– Тело сначала на экспертизу… потом отдадим семье. В интересах следствия я вам больше ничего сказать не могу. Кстати, у вас дома есть оружие?

– Уж не думаете ли вы, что это я его убила? – Ксения всплеснула руками, вспомнив, как настойчиво следователь интересовался тем, где она была и кто может это подтвердить.

Синицын оглядел ее с головы до ног и усмехнулся:

– Нет, что вы сами убили, не думаю. Но могли и обратиться к кому-нибудь…

– Зачем? – в ужасе отшатнулась Ксения.

– У вас повод был, – хмыкнул Синицын. – Сами же говорили: у мужа была любовница.

Тут следователя окликнули, и он, даже не попрощавшись, вернулся к оперативникам, которые крутились неподалеку и тоже расспрашивали всех присутствующих. Ксения еще немного постояла в коридоре и вышла из больницы. Навалихина ждала ее в машине.

– Я уже все знаю. – Оксана обняла подругу. – Какой-то ужас! Поехали к нам, Марат хочет с тобой поговорить.

– Прямо сейчас? – Ксения хотела только вернуться домой, доесть хлеб с майонезом и лечь спать.

– Прямо сейчас. – Оксана умела быть настойчивой.

Глава 3

Домработница принесла кофе и свежие булочки. Ксения схватила сразу три и принялась жевать.

– Это очень странно! – Марат ходил или скорее метался по огромной кухне. – У нас очень большие неприятности с инвестором, и убийство Жени я однозначно связываю именно с этим.

– Что за проблемы? – спросила Ксения с набитым ртом.

– Ты можешь хоть минуту не жевать? – взорвалась Оксана. – Честное слово, бесит уже! Сколько можно жрать?

Марат неодобрительно посмотрел на жену, но сдержался и продолжил:

– Дело обстоит так: нашему холдингу необходимы ежегодные вливания, иначе говоря, кредиты. Берем мы их под проценты, затем проценты и сами кредиты исправно платим. Но в этот раз наш прежний инвестор решил увеличить процентную ставку по кредитам почти вдвое. Это совершенно нереально. Хотя я знаю, что у инвестора в совете директоров произошли серьезные ротации. Может быть, это и повлияло на новые условия. Евгений должен был с ними встретиться еще раньше. Но тут эта авария. Мы ждали, когда Евгений выйдет из больницы и пойдет на встречу. Если немедленно не решить этот вопрос, то придется на год подписывать этот кабальный договор, и тогда мы практически банкроты. Им это выгодно, нам нет. Поскольку все завязано на Евгении, то и его смерть им только на руку.

– Что делать? – Ксения наконец справилась с пышной булкой.

– Я не знаю… – Марат продолжал метаться по кухне, как зверь в клетке. – У меня выборы в Думу на носу, я всеми силами сдерживаю строительство этого чертова завода в нашем крае, да и по документам я не имею к этому бизнесу никакого отношения. Оксана, конечно, в теме, но для переговоров нужны все долевые собственники холдинга. Раз Евгения нет в живых, на переговоры придется ехать тебе и Оксане.

Ксения буквально похолодела от ужаса:

– Мне? Куда? Я же ничего в этом не понимаю! А где Шубины? Он же тоже в доле!

– С Шубиным вообще странная ситуация вышла… – Марат остановился и облокотился на спинку барного стула. – Неделю назад он продал нам свою часть бизнеса и укатил в неизвестном направлении. Сейчас даже трубку не берет. То ли совпадение, то ли он заранее что-то знал. Теперь это уже неважно. Важно, что совладелицами холдинга теперь по бумагам являетесь вы – ты и Оксана. И если будут проблемы, отвечать тоже вам.

– А что может случиться? – Ксении все происходящее напоминало страшный сон.

– Например, банкротство. Вариантов развития ситуации может быть масса. От тюрьмы и до сумы…

В кухне повисла гнетущая тишина.

– Я понимаю, Ксения, у тебя горе… Но возьми себя в руки. Сейчас на кону стоит наше благосостояние. Наше, но и твое, заметь, тоже. И твоей дочери.

– Вы знали, что у Жени была любовница? – напрямую спросила Навалихиных Ксения и по их глазам поняла: да, знали. – Почему мне ничего не говорили?

– Да-а-а… – отмахнулся Марат. – Светка у нас в офисе со многими шашни крутила, к ней никто серьезно и не относился. Она вроде «ППЖ» – «походно-полевая жена»… Ты даже не думай, ничего серьезного у Евгения с ней и быть не могло.

– Светка? – буквально крикнула удивленная Ксения. – Так у него еще и Светка была?

Навалихины поняли, что попали впросак, и переглянулись:

– А ты кого имела в виду?

– Я говорила о Тане. – Ксения была готова разреветься, но вместо этого взяла еще одну булочку.

– Никакой Тани я не знаю. – Марат действительно был сильно удивлен. – Думаю, тебе кто-то наврал. Не было у Евгения никакой Тани.

Ксения решила не спорить и правоту свою не доказывать. Она доела булку и собралась домой.

– Сегодня в три у вас с Оксаной встреча с инвестором. – Марат скептически посмотрел на Ксению. – Ему про убийство Евгения ничего не говорите, как раз и посмотрите на его реакцию.

– У меня следователь спрашивал… были ли у Евгения враги, – вспомнила Ксения. – Я могу рассказать про инвестора?

– Ни в коем случае! – испугался Марат. – Если нашим холдингом займется прокуратура, то, считай, все пропало! Мне нельзя у вас светиться, а сами вы проверку органов и переговоры с инвестором не вывезете. Молчи, Ксения, просто держи рот на замке. А когда я в Думу пройду, то у нас будут другие возможности… Тогда и узнаем, кто убил моего родного Женьку…

И Навалихин расплакался. Вид рыдающего Марата напугал Ксению даже больше, чем весть о смерти мужа. Если уж сам Марат плачет, значит, Евгения точно больше нет в живых. И Ксения тоже разрыдалась, а следом за ней и Оксана. Так они и плакали вместе, лучшие друзья, почти родные, осиротевшие вмиг люди.

Глава 4

Ксения с самого утра готовилась к встрече с загадочным инвестором. Она специально не ела, чтобы почувствовать легкость в теле и сознании, а не расползаться сонной медузой по дивану.

Ксюша до сих пор не рассказала Ольге о смерти Евгения. Об убийстве. Ей не хотелось сообщать об этом дочери по телефону, требовать немедленного возвращения. Мало ли что может случиться в такой ситуации! Через пару дней Ольга и так вернется, к этому же времени отдадут тело и будут похороны. Ксения решила, что расскажет Ольге все прямо в день похорон, а сейчас ей лучше заняться спасением бизнеса, который, по словам Марата, находится на волоске от гибели.

Вытащив из шкафа всю свою одежду, женщина решила провести ревизию гардероба. Несколько бесформенных кофт, куча вытянутых свитеров, спортивные штаны, черные растянутые брюки, черная прямая юбка в пол (Оксана дразнила Ксюшу попадьей за эту юбку). Совершенно точно ясно, что на деловую встречу ей ехать не в чем. Придется тащиться в магазин за деловым костюмом, а это неприятно и противно.

Ксения шопинг не любила. Можно даже сказать, с трудом переносила: куча негатива, одно сплошное расстройство и очередной мешковатый наряд в итоге. Красивой одежды для женщин с такими телесами, как у нее, просто не было. Да еще и выразительные взгляды продавщиц! Покупка же обуви превращалась просто в пытку. Размер у Ксении был 41, и при этом еще страшно потели ноги. Возможно, из-за лишнего веса и отеков, возможно, из-за какого-то гормонального сбоя. Огромные дурно пахнущие отечные ноги полностью разрушали и так невысокую Ксюшину самооценку. Нина Гавриловна советовала дочери стать истинной русской женщиной, отрешиться от земной суеты, лишнего веса и потных ног и прийти уже в церковь, раскаяться, смириться, попросить покаяния и прощения и молиться Богу. Но Ксюша пока держалась.

Сейчас же пришлось напялить свитер, брюки и кроссовки и на такси отправиться в ненавистный магазин. Машина Евгения так и стояла в подземном гараже, но сама садиться за руль Ксения пока не хотела. Направлялась она в магазин эконом-класса – в дорогих бутиках одежды ее размеров практически никогда не было. По крайней мере, ни в одном элитном магазине Ксении не попадался на глаза деловой костюм 58-го размера.

Ксюша вошла в торговый зал и, решив не тратить время на перебирание вешалок с одеждой, сразу же обратилась к скучающей продавщице. Объяснила, что ей нужно два строгих наряда: деловой костюм с юбкой и черное платье для присутствия на похоронах. И две пары классических туфель без каблуков. Пока девушка искала вещи подходящих размеров, Ксения прошла в кабинку, уселась на стульчик и задумалась. Только что она совершенно спокойно попросила показать ей черное платье для похорон мужа, с которым они прожили двадцать лет. Ксения действительно ничего не чувствовала. Потом вспомнила, что, когда покончила с собой ее лучшая подруга Ольга, чувствовала она себя так же. «Наверное, это защитная реакция. Мозг сам пытается обезопасить себя от переживаний», – решила Ксения.

Отодвинув шторку, Ксюша взяла у девушки-продавщицы целый ворох платьев и костюмов. Первый же костюм не сошелся на груди. Она посмотрела на ярлычок – как обычно, 58-й размер, и тяжело вздохнула. Значит, она действительно поправилась. Пришлось просить подобрать все то же самое, но уже на размер больше. При этом Ксения уже начинала нервничать и паниковать.

Платье 60-го размера нашлось только одно – бесформенное, темно-синего, почти черного цвета, весьма похожее на мешок для картошки. Но Ксения хотя бы в него влезала. Что же касается обуви, то здесь ее ожидал полный провал. Ни одни классические туфли ей не подошли, да и размеров больше 41-го в магазине не оказалось. Ксения подобрала удобные спортивные тапочки – симпатичные, голубого цвета и с забавной шнуровкой, но, увы, никак не соответствующие понятию делового стиля. Однако она рассудила, что под переговорным столом тапочек все равно не будет видно. Рассчитавшись за покупки, Ксения сразу же поехала домой: нужно было еще успеть сделать макияж и уложить волосы.

Через три часа Ксения (в новом платье и в спортивных тапочках) и Оксана (в строгом сером брючном костюме и в дизайнерских туфлях) сидели в комнате переговоров и ждали представителя инвестора. Ксения заметно нервничала, а вот Оксана, наоборот, была на удивление спокойной.

– Здравствуйте! – В комнату стремительно вошла красивая белокурая девушка. – Прошу прощения, что заставила вас ждать! Пробки! Меня зовут Анна Лакрицина ^[1], – представилась она и уселась напротив подруг.

Глаза у девушки были невероятного зеленого цвета.

Ксения была просто ошарашена: почему-то она не ожидала, что представителем инвестора окажется молодая и довольно симпатичная женщина. Растерялась и Оксана Навалихина: предварительная стратегия явно дала сбой, ведь весь ее продуманный образ sexy lady предполагал взаимодействие с инвестором-мужчиной, а тут милая, если не сказать красивая, девушка!

Затянувшееся молчание первой нарушила Анна Лакрицина:

– Прошу вас представиться.

– Ксения Ивлева. – Оксана кивком головы указала на раскрасневшуюся Ксюшу, по лицу которой катились крупные капли едкого пота. – Я – Оксана Навалихина. Мы обе совладелицы холдинга с равными правами.

– А где же Евгений Ивлев? – Анна неприятно улыбнулась. – Неужели ему неинтересна судьба компании?

Оксана и Ксения переглянулись. Выдержав паузу, Оксана спокойно ответила:

– Он, к сожалению, в больнице – проблемы с сердцем. Поэтому переговоры будем вести мы.

– Очень жаль, – без тени жалости ответила Анна Лакрицина. – Думаю, наше предложение не будет способствовать его быстрому выздоровлению. Мы изучили ваш годовой отчет: валовая прибыль упала до критического размера, но при этом три месяца назад вы вывели из оборота огромную сумму денег. На что пошли эти деньги?

Ксения, растерявшись, молчала. Уж она-то точно понятия не имела о расходах компании. Она всегда была только женой президента холдинга, но не больше.

– Вот вы молчите… А мы по своим каналам узнали… Этими деньгами была оплачена предвыборная кампания Навалихина Марата, кандидата в депутаты областной Думы. Вы, как я понимаю, – представитель инвестора победно посмотрела на Оксану, – являетесь законной женой данного кандидата в депутаты. Могу ли я предположить, что Марат Навалихин имеет какое-то отношение к вашему холдингу?

Оксана молчала. Казалось, к такому повороту она была не готова.

– В связи с незапланированным изъятием оборотных активов компании, а также в связи с тем, что ваш холдинг не поставил в известность инвестора, мы не готовы продолжать с вами сотрудничество на прежних условиях. Новые процентные ставки по кредитованию, а также обязательный пакет акций для инвестора – это наше категоричное условие.

Зеленоглазая Анна протянула Навалихиной файл с бумагами:

– Можете пока прочитать. Я, с вашего позволения, попрошу приготовить кофе.

Блондинка вышла из кабинета. Оксана просматривала бумаги, и ее лицо все больше и больше бледнело.

– Все плохо? – спросила Ксения, увидев реакцию подруги.

– Хуже не бывает. – Навалихина рассеянно перелистывала документы. – Подписать это – все равно что подписать себе смертный приговор.

– И что нам делать?

– Нельзя сейчас решать. Дома мы с Маратом обсудим. Они знают про Марата – это плохо. Но гораздо хуже – их это знание не пугает.

– Как это?

– Ксения! Не тупи! Им известно: один из реальных владельцев холдинга – человек, баллотирующийся в областную Думу. Но при этом они нас «троллят». Это значит только одно: шансов на победу у моего мужа совсем немного, иначе они бы предпочли с нами дружить.

– Они – это кто? Кто был вашим инвестором все эти годы?

– Акционерный банк «Витязь», мы с ним сотрудничаем уже лет 15. Но в этом году у них произошли изменения в совете директоров, теперь там новые люди, имена которых до сих пор остаются в тайне. Видимо, новый топ-менеджмент подошел к вопросу инвестирования более серьезно. И вот результат. Если мы сейчас подпишем этот договор, то останемся практически без всего.

– Покажи Марату! – Ксения выбралась из-за стола. – Кстати, Евгений мне успел рассказать, как вы собирались избавиться от тела девочки…

– Какой девочки? – нахмурилась Оксана. – Ты о чем вообще?

– Ну, как же… – растерялась Ксения, – день рождения на даче… Марат застрелил дочку прислуги…

– Ксения! – Навалихина повысила голос. – Ты о чем? Никогда ничего подобного не было! Ты перепила в тот день? На солнышке спеклась?

Ксения вспыхнула и бросилась вон из кабинета. Спорить с Оксаной было бесполезно, тем более в такой ситуации, когда от подруги зависело общее благополучие.

Ксения отправилась домой. Еще в такси она заказала три большие пиццы – с грибами, острым перчиком и анчоусами – и теперь с наслаждением предвкушала предстоящую трапезу. Но стоило переступить порог квартиры и расплатиться с доставкой, как снова зазвонил сотовый. Ксения ответила.

– Это следователь Синицын, – не здороваясь, сразу перешел к делу он, – тело мужа можно будет забрать завтра.

– Уже? – опешила Ксения. Ольга возвращалась только послезавтра, но все равно… нужно же время на подготовку…

– Да, уже.

– Вы нашли убийцу? – спросила Ксения.

– Что? – Синицын рассмеялся. – Да вы что? Такие дела длятся годами!

– А у Татьяны вы были?

– У любовницы вашего мужа? Конечно, были. Но у нее железное алиби. Точно не она убила. Да, и вот еще что: ноутбук, телефон, – в общем, все гаджеты вашего мужа пока останутся у нас. Если будут еще вопросы, я вам позвоню. Все!

Ксения растерянно стояла посередине огромной пустой квартиры: в одной руке коробки с пиццей, в другой – телефон. Затем уселась на диван, раскрыла первую коробку с пиццей и начала есть. Она откусывала огромные куски, почти не жуя, глотала и давилась, но ела и ела, и лишь поглотив все, смогла перевести дух. Ксения едва стащила с себя новое платье, переоделась в удобные домашние брюки и футболку и отправилась в огромную гардеробную. В основном там хранились вещи Евгения и Ольги. У самой Ксении гардероб был скудный, и пополнять его она не любила. Ксюша достала любимый серый костюм мужа, подобрала рубашку и туфли. Потом передумала и решила заменить серый костюм на синий – в синем Евгений вроде бы всегда ходил на важные переговоры. Держа в одной руке вешалку с серым костюмом, а в другой с синим, она все никак не могла определиться с выбором.

– Все-таки синий! – наконец решила Ксения.

Взяла рубашку, галстук, белье и носки, достала из шкафа новые туфли и все сложила в большую сумку. Когда складывала костюм, автоматически проверила карманы (как перед стиркой) и достала смятую бумажку с каким-то паролем. Ксения вспомнила, как совсем недавно Евгений возмущался, что никак не может запомнить новый пароль для домашнего компьютера, поэтому записал пароль на бумажке, а потом где-то оставил и теперь не может вспомнить где. Они еще тогда посмеялись вместе, что старость подкралась незаметно!

– Кстати! – Ксения мысленно ударила кулаком по лбу. – Надо хоть матери сказать о смерти столь не любимого ею зятя!

Ксюша взяла телефон и стала набирать номер Нины Гавриловны, одновременно размышляя о том, как это у матери получается жить исключительно за счет дочери и зятя, но при этом не только не испытывать благодарности, но и считать их темными душами, отступившими от Бога и чуть ли не сатанистами. «Сатанисты» исправно оплачивали все счета женщины, но смягчить тем ее сердце никак не могли.

– Мама? – Нина Гавриловна взяла трубку практически сразу. – Женю убили, послезавтра будут похороны.

– Да? – Мать оставалась совершенно спокойной. – Ну, при вашем стиле жизни это неудивительно. Отпевать когда собираешься? Надо, чтобы хоть после смерти он пришел к Богу. И ты должна молиться, просить у Бога прощения, тогда твой непутевый муж попадет в рай. Батюшку когда на отпевание вызывать?

Ксению передернуло, но спорить и отвечать на вопросы она не стала, просто молча повесила трубку. Потом задумалась: кому еще позвонить? Ольга скоро вернется, Навалихины знают, ее сестра Маша живет в другом городе – как только она вышла замуж, общаться сестры практически прекратили, там, где отец живет, вообще нет сотовой связи, а с братьями разговаривать просто бесполезно.

Поэтому Ксюша решила больше никому не звонить, а покопаться в компьютере мужа, попытаться узнать, как на самом деле обстоят дела в холдинге. К счастью, следователь Синицын ограничился изъятием ноутбука, забыв поинтересоваться, был ли у Евгения другой компьютер. И теперь Ксюша включила этот другой компьютер, ввела пароль, экран посветлел, и система загрузилась. Пароль оказался верным!

Ксения прошлась по папкам на «рабочем столе» – ничего интересного: какие-то чертежи, сметы, анализ финансовых потоков, инструкции. В общем, ничегошеньки не понятно. Тогда Ксюша зашла в личную почту мужа. Большинство писем приходило с одного и того же адреса. Щелкнув мышью, Ксюша открыла первое письмо и сразу же все поняла. Отправителем оказалась Фролова Татьяна Владимировна, старший специалист отдела продаж фирмы «Nano Ink. Oil». Она же любовница ее мужа – фотография на «аватарке» сомнений не оставляла. Работали в одной компании. Неудивительно. Больше ничего интересного не нашлось, да и Ксюша враз потеряла охоту искать секреты, которые вовсе ее не обрадуют.

Она какое-то время размышляла, а не съездить ли в холдинг и не поговорить ли с Татьяной. Но потом поостыла. Какой смысл собачиться со случайной пассией мужа, о которой даже его лучший друг ничего не знал? Навалихины сболтнули о какой-то Светлане. Следов этой женщины Ксюше отыскать не удалось. Но мало ли, может, они только начали «общаться» и пока не наследили в виртуальном пространстве.

В общем, Ксения выключила компьютер и отправилась спать, потому что ей предстоял тяжелый день.

Глава 5

На похоронах Евгения было очень много народу. Ксения просто затерялась в такой толпе. Они с Ольгой сначала стояли, как и положено, у гроба, но потом их постепенно оттеснили в сторону совершенно неизвестные ей люди. Все они хотели долго и нудно говорить о том, какой Евгений был хороший человек. Ксения слушала эти монологи и думала: да, действительно, Евгений был стоящим мужиком, сам построил свой бизнес, обожал дочь, во всем потакал жене и позволил ей не работать, содержал даже ненавистную тещу. На похороны Нина Гавриловна, кстати, не явилась, потому что Ксения отказалась отпевать мужа. Ксюша думала о том, что Евгений действительно был замечательным, но лично она так и не смогла его простить. За измены, многочисленные измены, как уже выяснилось. Конечно, ей сейчас было горько, но чего-то большего, чем горечь, она не чувствовала.

Как ни странно, довольно спокойно восприняла новость об убийстве отца и Ольга. Ксения опасалась слез, криков, истерик или, наоборот, ступора и депрессии. Но любимая «папина дочка» была невозмутимо холодна. На похоронах она держались молодцом, была настолько спокойна и уравновешенна, насколько это было возможно в подобной ситуации. Такая реакция даже напугала Ксюшу. И куда больше взволновало Ольгу известие о возможном банкротстве. Она испугалась и засыпала мать вопросами.

Когда наконец все закончилось, Ксения и Ольга вернулись в квартиру.

– Нам ее надо продать! – Дочь ходила по огромным пятикомнатным хоромам. – И купить две квартиры поменьше. Тебе и мне! Кстати, отец нам что-то оставил на жизнь? Или мне придется идти «на панель»?

– Оля, у нас остался совместный банковский счет – там около 10 миллионов рублей, есть эта квартира и его бизнес.

– Бизнес, который вот-вот может накрыться медным тазом. Тетя Оксана успела намекнуть… – вздохнула Ольга. – И что нам теперь делать? На что жить дальше? Ты не думала найти работу?

– Я? – Ксения опешила. – Я думала, ты найдешь работу. В твоем возрасте я пахала на двух работах, да еще и училась. Днем и ночью.

– Мама, ну не заливай мне! – Ольга даже не разозлилась. – Мне баба Нина все рассказала: ты вместо работы бегала на свидания к своему Михаилу.

– К Максиму… – поправила Ксения дочь.

– Ну, к Максиму. Какая разница? А дома всем говорила, что работаешь. Но бабушка знала, что ты еще и с отцом роман крутила. Если о такой работе идет речь, то я только «за».

Ксения промолчала, поскольку думала уже о другом. О том, что на деньги с банковского счета можно купить две квартиры и сдавать их, а ту, в которой они сейчас живут, действительно обменять на две скромные квартирки. Есть ведь еще машина – дорогой внедорожник. Быть может, еще и удастся бизнес сохранить или хотя бы его часть.

– Я спать пошла! – заявила Ольга и ушла в свою комнату.

Ксения походила по комнате, а затем потянулась к телефону. Она заказала огромный торт с клубникой, пару салатов, два пирога с рыбой, хотела еще заказать… но решила остановиться, потому что, наверное, пора научиться экономить деньги.

Ксения съела весь торт за один присест. Столовой ложкой. Ночью Ксюше стало плохо, ее тошнило, участилось сердцебиение, она чувствовала удушье и реально испугалась. Если она попадет в больницу, то на их бизнесе можно будет поставить крест.

Но к утру Ксения вполне оправилась и не смогла отказать себе в удовольствии полакомиться рыбным пирогом и салатиком. Ольга с подругой уехала на шопинг, желая отвлечься от мрачных мыслей. Ксюше казалось, что дочь вообще не переживает, но, с другой стороны, лучше уж так, чем впасть в затяжную депрессию. Сама Ксюша почти не думала о смерти мужа, она блокировала все эмоции и решила, что разберется с этим чуть позже, когда сможет рационально мыслить. Разовые любовницы Евгения, типа Тани и Светланы, уже не вызывали у Ксюши гнева, но все равно думать про это она еще не могла. Спокойно думать.

Ксения доела рыбный пирог, все салаты и уже собралась прилечь отдохнуть, как ей позвонила Оксана.

– Ксения, сегодня в пять у нас встреча с инвестором, но я прийти никак не могу. У Марата съемки ролика для предвыборной кампании – типа семейные ценности и все такое, мы с сыном тоже должны быть в кадре. Поэтому ты поезжай одна. Встреча в бизнес-центре «Дипломат», офис 506. Подписывать ничего не надо, просто послушай. Думаю, они узнали про убийство Евгения и пересмотрели ситуацию. Может, внесут дополнительные условия. Вот ты и должна все выслушать, а потом пересказать мне.

– А вообще как сейчас дела в холдинге?

– Марат пытается решить проблемы, общается с нужными людьми. Ну, пока.

Ксения тяжело вздохнула. Опять весь день насмарку: придется мыть голову, укладывать волосы, краситься и снова надевать это ненавистное, узкое, душное платье. В платье Ксюша чувствовала себя настоящим мамонтом.

Однако Ксюша смогла пересилить себя и в пять часов подъезжала к бизнес-центру «Дипломат». В качестве моральной компенсации она предвкушала, как после встречи отправится в супермаркет и накупит продуктов. Она купит селедку! Такую настоящую, русскую селедочку, жирную и безумно вкусную! И черного хлеба! И свежего зеленого лука! И как все это съест! У Ксении потекли слюнки, и она судорожно сглотнула, опасаясь стать похожей на слюнявого бульдога. Мысль о еде, однако, необычайно поднимала настроение.

Тяжело дыша, она вошла в нужный офис и села за длинный стол.

– Добрый день! – Безупречная блондинка Анна Лакрицина протянула ей руку. Ксюша неуверенно пожала.

– А где ваша компаньонка? – Лакрицина разложила на столе документы. – А ваш муж? Он еще в больнице?

– Евгения вчера похоронили, – спокойно произнесла Ксения, – и скорее всего, вы уже об этом знаете. Может быть, вы мне скажете, кому была выгодна его смерть? Не знаете кого-нибудь, кому это было выгоднее, чем вам?

– Вы меня обвиняете в убийстве? – Анна подняла свои безупречные брови. – Серьезно?

Ксения промолчала, коря себя за несдержанность.

– Ну, в таком случае перенесем собрание всех заинтересованных лиц на другой день. А пока я предлагаю вам ознакомиться с документами, которые мы подготовили для вашего холдинга.

Анна выложила на стол бумаги, взяла сумочку и встала из-за стола, но внезапно, запнувшись о ножку стула, упала. Поскольку девушка вскрикнула, Ксюша бросилась ей на помощь. Получилось только хуже, Ксюша умудрилась опрокинуть стол, да и сама шлепнулась рядом с Анной.

Неожиданно для себя самой Ксения засмеялась.

– Вы как? – спросила она Анну, просто захлебываясь от смеха.

Для женщины, которая только вчера похоронила мужа, она смеялась неприлично громко.

– Я нормально! – Анна Лакрицина тоже хихикала в голос. – Если сейчас кто-то войдет, непременно подумает, что мы не пришли к консенсусу и подрались.

Теперь они уже обе смеялись в голос, и эта неожиданная потасовка растопила лед между ними.

Лакрицина встала первая, поправляя прическу.

– Давайте я помогу! – Она подняла легкий стеклянный стол и протянула Ксении руку.

Женщины привели кабинет в порядок, Ксюша собрала, практически не глядя, все документы, которые лежали на полу, и они сердечно распрощались.

Однако к тому моменту, как Ксения вернулась домой, настроение у нее вновь испортилось. Заставить себя дойти до магазина она так и не смогла. Поэтому разделась и вновь заказала еду на дом. Она была настолько голодна, что дрожали руки. Пакет с документами она бросила на пол в коридоре. Ожидая обед, Ксюша решила позаботиться и об ужине. Возможно, восточная кухня. Ей хотелось чего-то жирного и острого. Но интернет в телефоне никак не желал загружаться. Завис, или она забыла заплатить. Ксюша раскраснелась, пот струился по ее лицу, она начала нервничать.

Тут ее внимание привлек компьютер мужа, стоявший в кабинете. Она видела компьютер сквозь приоткрытую дверь гостиной. И тогда ее осенило: можно ведь заказать ужин на дом, минуя телефон. Тяжело кряхтя, Ксения поднялась с дивана и подошла к компьютеру. Бумажка с паролем так и осталась прилепленной к монитору.

Ксения включила компьютер, открыла поисковик, но пока она загружала сайт, пришло новое почтовое уведомление. Ксения машинально кликнула на сообщение и оказалась в почте Евгения. С момента его смерти на почту пришло всего два письма, и оба они были из детской клиники неврозов, то есть чисто рекламного характера. Потеряв всякий интерес к предполагаемому спаму, Ксения начала рассматривать изображения блюд на сайте. Но тут пришло еще одно письмо. Снова из клиники неврозов. Ксения открыла письмо, увидела контакты клиники и, раз уж у нее был в руках телефон, набрала номер. Она была жутко взвинчена и раздражена, внутри все клокотало от гнева, и безобидный спам, на который она никогда не обращала внимание, внезапно вызвал у нее бурю гнева.

– Детская клиника неврозов, чем я могу вам помочь? – услышала Ксения вежливый женский голос.

– Прекратите слать мне ваш спам! – выкрикнула Ксюша. И ей сразу же стало стыдно за свое поведение. – Зачем вы рассылаете свои письма?

– Приношу извинения от лица клиники, но мы делаем рассылку только нашим клиентам.

– Моей дочери двадцать лет! И я никогда не обращалась в вашу клинику! Потому что она детская! – продолжала бушевать Ксения. – Это ошибка! Будьте любезны, уберите этот адрес из рассылки.

– Хорошо, – согласилась приветливая девушка из клиники, – назовите электронный адрес и вашу фамилию, я все удалю.

– Ивлев Евгений. Электронный адрес «[email protected]». Это мой муж – почта у нас общая.

– Ну вот, я все проверила… – через несколько секунд прощебетала девушка, – никакой ошибки нет. Ваш муж приходил к нам два раза с вашим сыном, с Ивлевым Тимофеем. Жаль, что вы были не в курсе.

– Это ошибка! – опешила Ксения. – У нас нет сына, только дочь!

– Тогда еще раз приношу свои извинения. Ваш адрес мы убрали из рассылки. В вашем личном кабинете есть бонусы, они предполагают скидку при повторном обращении, их тоже убрать?

– Все уберите! Спасибо! – И Ксения положила трубку.

«Какие они все-таки бестолочи! Перепутали Женю с каким-то однофамильцем и теперь засыпают нас своей рекламой». В это время в дверь позвонили – вряд ли Ольга вернулась домой, она предпочитала ночевать у своего парня, скорее, курьер с Ксюшиным обедом. Курьер и оказался. Ксения расплатилась, взяла пакеты с едой и вернулась в кабинет. Уплетая ужин, она бесцельно бродила по просторам Интернета, но ее мысли то и дело возвращались к разговору с администратором детской клиники. У девушки был очень странный голос: когда Ксюша сказала, что у них с Евгением нет никакого сына, девушка как будто почувствовала себя неловко. Но почему? Потому что допустила ошибку и перепутала клиентов-однофамильцев? Или потому, что сказала то, чего не следовало говорить? Выдала, так сказать, врачебную тайну. Тут Ксения замерла с открытым ртом, так и не прожевав до конца огромный кусок пирога с курагой.

Ксюше пришла в голову одна мысль, и она принялась рыться в ящиках рабочего стола мужа, просматривая все его бумаги. Ксюша искала паспорт Евгения. Организацией похорон занимались Навалихины, они же и брали свидетельство о смерти, Ксения просто отдала им паспорт мужа. А затем, уже после похорон, не глядя запихнула документ в один из ящиков. Ксюша подумала, что за последние десять лет она ни разу не то что не держала в руках, но и просто не видела документов мужа. Казалось бы, зачем?

Ксюша вытащила из ящика паспорт Евгения и дрожащими руками открыла страничку «Дети»: первой шла запись двадцатилетней давности: «дочь – Ивлева Ольга Евгеньевна», а вторая запись была сделана пять лет назад: «сын – Ивлев Тимофей Евгеньевич». Ксения не могла поверить своим глазам. Она находилась в каком-то совершенно нереальном состоянии глубочайшего шока. Получается, у ее мужа пять лет назад родился сын и он даже признал ребенка, записал в свой паспорт, а она ничего-ничего не знала. Мало того, что не знала, она даже не догадывалась о происходящем!

И тут у Ксении начала складываться вся история, разрозненные кусочки «пазла» сами собой начали собираться вместе. Правда, то, что получалось в итоге, Ксюше очень не нравилось. Она метнулась обратно к компьютеру и снова вошла в почту мужа. Открыла одно из писем Фроловой Татьяны Владимировны, отыскала номера телефонов, глубоко вздохнула и набрала один из них. Татьяна ответила практически сразу же.

– Алло!

– Это Ксения, жена Евгения Ивлева, – начала Ксения и по молчанию Татьяны с ужасом поняла: все ее предположения оказались правдой. – Нам надо встретиться и поговорить!

Ксюша решила не сдаваться сразу, хотя и почувствовала себя очень-очень плохо: она сильно вспотела, лицо раскраснелось, дыхание стало прерывистым. Ксюше казалось, ее сейчас хватит удар.

– О чем нам с вами говорить? – ледяным тоном ответила Татьяна. – Вы, наверное, про ребенка узнали? Да, это наш сын – мой и Евгения. И, думаю, вам стоит не со мной общаться, а с моим адвокатом. Вопросы наследства в любом случае нужно будет обсуждать.

– Какого наследства? – опешила Ксения.

О том, что мальчик Тимофей, о существовании которого она узнала полчаса назад, тоже наследник Евгения, Ксюша и не подумала.

– После смерти Евгения часть его имущества наследует его сын. Это вполне логично. Мой сын такой же наследник, как вы и ваша дочь, – отрезала Татьяна и, не прощаясь, положила трубку.

Ксения сидела совершенно опустошенная. Ей и в голову не могло прийти, что сын ее мужа может претендовать на часть их с Евгением совместно нажитого имущества. Сейчас она уже даже жалела о звонке любовнице мужа. Но новость о наличии у мужа еще одного ребенка невероятно потрясла Ксюшу, и мыслить здраво она просто не могла. Потом появилась еще одна мысль: «Так вот он и повод! Вот повод заказать убийство Жени!»

Евгений расстался с Татьяной, то есть с матерью своего сына. А значит, мог и перестать помогать им официально. И если дамочка привыкла жить на широкую ногу, то единственный способ сохранить привычный образ жизни – это убить любовника и отсудить у его семьи часть наследства для его сына. Интересно, сколько по закону должен получить несовершеннолетний наследник? Да и зачем вообще Евгений усыновил этого ребенка? Впрочем, ответ Ксюша знала: потому что ее муж был очень порядочным и честным человеком, любил детей, и тем более это был мальчик. «И запомни навсегда, на всю жизнь: я от своего ребенка никогда не откажусь. Поняла?» Ксения вспомнила этот разговор двадцатилетней давности, когда Евгений забирал ее из больницы. И да, действительно, ее муж сдержал слово, от своих детей он не отказался.

Ксюша горько всхлипнула, закрыла лицо руками и застыла. Она все отчетливее осознавала нехитрую истину: все последние годы она провела в каком-то тумане, ничего не видела, ничего не слышала, ничего не понимала и ни во что не вмешивалась. А у Евгения тем временем была другая, параллельная жизнь. И в этой жизни были Татьяна и ребенок – фактически вторая семья. То есть это была не мимолетная связь, в чем пытался убедить муж Ксюшу, а многолетние серьезные отношения. Быть может, Евгений даже любил эту Татьяну. Почему тогда не разводился? Опять же, потому что был порядочным и честным, не хотел травмировать Ольгу и не мог бросить на произвол судьбы толстую дуреху – жену.

Думать об этом было невыносимо. Ксюша вернулась к столу и вновь принялась за еду. Она ожесточенно кусала, жевала и глотала, совершенно не чувствуя вкуса еды, и ела до тех пор, пока желудок не свело от боли. А потом вернулась на диван, завернулась в любимое пуховое одеяло и уснула тяжелым сном.

Глава 6

Проснувшись на следующее утро довольно рано, Ксюша против воли начала вспоминать события вчерашнего дня. Воспоминания были не из приятных: провальные переговоры с Анной Лакрициной (Ксюша вспомнила о так и не прочитанных документах), безумная история с неожиданно возникшим внебрачным сыном Евгения, предстоящие проблемы с наследством и очередной акт обжорства. И как результат, ощущение полного хаоса в ее жизни.

Ксюша повернулась на другой бок и хотела спать дальше, раз уж во сне реальный мир не кажется таким кошмарным, но раздался телефонный звонок.

– Ты вчера была на встрече? – без всяких предисловий спросила Оксана Навалихина.

Ксения похолодела – вчера она забыла позвонить Оксане. И немудрено: она была в таком ужасе от появления в ее жизни Ивлева Тимофея, что необходимость отчитаться перед Оксаной о переговорах с представителем инвестора отошла на второй план.

– Да, у меня все документы! – Ксения сонно щурилась, ей совершенно не хотелось просыпаться. Ну ни капельки!

– Я заеду к тебе сейчас, отдашь все мне, – почти приказала Оксана. – Ты дома?

Ксения вскочила в ужасе. Еще не хватало, чтобы Навалихина увидела, как она запустила квартиру и все эти пакеты из-под готовой еды! Ни за что!

– Я дома, но я уже ухожу! – почти закричала Ксюша. – Давай где-нибудь встретимся позже!

– Некогда мне таскаться по кафешкам! – буркнула Навалихина. – Буду через пять минут, жди!

Ксюша с трудом сползла с дивана и поплелась в ванную. Она сознательно не смотрела в зеркало – не расстроиться бы еще больше. С учетом последних новостей о наличии у Евгения второй семьи – молодой и стройной любовницы и маленького сына – Ксения стала чувствовать себя не просто старой, а жирной, неповоротливой старухой. Тут раздались звонки в дверь – Оксана трезвонила и трезвонила. Ксюша накинула халат и пошла открывать.

– Проходи! – Ксения попятилась внутрь коридора и пропустила Оксану в квартиру. – Что за пожар?

Вместо ответа подтянутая и изящная Оксана, облаченная в новенький брючный костюм (явно очень дорогой), окинула Ксению брезгливым взглядом:

– Ты себя в зеркало видела? Я понимаю, смерть мужа и все такое… Но ты когда последний раз голову мыла?

Ксения промолчала и пошла на кухню. Навалихина последовала за ней.

– Вот документы! – Ксения протянула пакет с бумагами. – Кофе будешь?

– Лучше бы водки, но я за рулем! – вздохнула Навалихина, забираясь на высокий барный стул. – Все катится куда-то к чертям собачьим! Евгения убили! А у них даже подозреваемых нет! Никаких зацепок – меня вчера приглашали на разговор… У Марата полный беспредел в предвыборной кампании и еще эта фигня с инвестором. Кстати, я навела справки об этой Анне Лакрициной… И я, честно говоря, пребываю в шоке.

– А кто она? – с интересом повернулась Ксения.

Не то чтобы ее безумно интересовала личность Анны Лакрициной, но впервые после вчерашнего телефонного разговора с Татьяной она могла подумать о чем-то другом.

– О! Ты не поверишь! Она живет в Черногории – у нее там свой бизнес, но ее нанимают как антикризисного менеджера. Говорят, она очень дорого стоит. Но что касается ее личной жизни: муж, дети, родители, – все покрыто туманом. Ее даже нет в социальных сетях, ее нет нигде. Знаешь, это очень странно, что в Интернете нет ни одной информации про антикризисного менеджера такого уровня! Обычно у них есть свой сайт, портфолио, отзывы, а здесь ну полная тишина, и мне это очень не нравится. Кажется мне, что Анна Лакрицина вовсе не антикризисный менеджер, а вообще какая-то…дама… из… черт – Оксана щелкнула пальцами в воздухе, пытаясь подобрать слово, – она словно из «Белой стрелы», ты Солоника помнишь?

– Да, – Ксения кивнула головой, эта история была как раз на пике ее молодости, – это известный киллер, почти наш земляк, он убивал на заказ. А что такое «Белая стрела»? Про эту организацию я слышу впервые.

– «Белая стрела» – это неофициальная правительственная структура, которая убивает ненужных людей любого социального уровня – хоть депутата, хоть вора в законе, хоть олигарха – руками криминального мира. Все проплачено правительством, но никто и никогда в этом не сознается.

– А Лакрицина здесь при чем? – спросила Ксения, хотя уже начинала что-то понимать.

– Лакрицина, если мои предположения верны, очень может работать на подобную организацию уже в наше время. И если она не антикризисный менеджер, как представляется, а адепт, чаще всего насильно завербованный в эти ряды, то шансов выиграть у нее у нас ноль.

– И какое это к нам имеет отношение? Антикризисный менеджер – это… – Ксения разлила готовый кофе по чашкам.

– Значит, у инвестора серьезные финансовые проблемы, и дай Бог, как говорит твоя безумная мамаша, чтобы я была не права и все эти «Белые стрелы» оказались лишь моей бабьей истерикой. Если Лакрицина просто антикризисный менеджер и если Марату удастся узнать, в чем именно заключаются наши самые большие финансовые проблемы и ошибки, он сможет подергать за нужные ниточки… То все вполне может получиться! – Навалихина сделала глоточек. – Где у тебя сахар?

– Вот! – Ксения поставила перед подругой сахарницу. – Оксана, скажи, пожалуйста, а ты знала, что у вашей сотрудницы Фроловой Татьяны Владимировны и моего Женьки есть общий сын?

Ксении было плевать на «Белую стрелу», ее волновала только вторая семья ее мужа.

– Что? – Навалихина едва не подавилась кофе. Хотя Ксюша уловила некоторую наигранность. – Это как?

– А вот так… – Ксения недоумевала, как это можно скрывать роман с подчиненной длиной минимум в шесть лет от лучших друзей и одновременно бизнес-партнеров. И не просто роман, а еще и общего ребенка. – Я вчера все узнала, даже с этой мадам Фроловой разговаривала. Оказывается, она собирается претендовать на наследство ради своего сына.

– Это еще доказать надо! – усмехнулась Оксана. – Мало ли, чей это сын. Конечно, ей выгоднее представить мальчика сыном Евгения. А где результаты ДНК-экспертизы? Для вступления в права наследства понадобится.

– Евгений его усыновил сразу после рождения и даже вписал в свой паспорт. – Ксения отстраненно размешивала сахар в чашечке кофе. – И требования ее совершенно логичны и законны. Мне нужен адвокат! Я боюсь потерять половину имущества.

– Вот это новость! – Навалихина подперла голову руками. – Я даже не знаю, что сказать. Но адвоката, конечно, я тебе найду.

Потом Оксана еще немного подумала и воскликнула:

– Так вот же повод для убийства Женьки! Они расстались, он не был на ней женат, и единственный шанс оттяпать деньги – это претендовать на наследство после его смерти. Дело за малым: нужно его убить… И вуаля!.. Денежки становятся ее. Звони Синицину! Немедленно! – после чего извлекла из сумочки визитку следователя и потянулась за телефоном.

– Он же меня вчера допрашивал: просил звонить сразу же, как узнаю что-то новое! Но, думаю, ему все равно, я позвоню или ты. Главное, сведения важные!

– Я ему о Татьяне еще в больнице сказала. – Ксения энтузиазма Оксаны не разделяла. – Я же сразу сказала: у нее был повод убить Евгения. Обиделась – он же ее бросил и в семью вернулся – и решила отомстить…Я тогда даже предположить не могла, что у нее и Евгения есть общий сын.

– А Синицын?

– Сказал, у нее алиби! Все проверили, и это точно не она! – пожала плечами Ксения.

– Вот! Сын – это и есть новые обстоятельства! Роль Татьяны теперь выглядит совершенно иначе! Синицын должен об этом знать! – И Оксана положила перед Ксюшей визитку.

Ксения немного замешкалась, но все-таки взяла телефон и позвонила Василию Васильевичу.

– Алло? Это Ксения Ивлева. Вы сказали звонить, если у меня появятся какие-нибудь новости…

– Какая Ксения? Какие новости? Женщина… Вы кто такая?

– Я? Я? – растерялась Ксюша и уже хотела прекратить разговор, но Навалихина буквально выхватила телефон из ее рук.

– Синицын? Вы в своем уме? Что за тон? Это Навалихина. Да-да, та самая Оксана, мы буквально вчера с вами беседовали. Убийство Евгения Ивлева! А сегодня звоним вот зачем: Ксения узнала про внебрачного ребенка Татьяны Фроловой от Евгения!

– И что? Вы думаете, ребенок может быть связан с убийством?

– Мы думаем – да. Ребенка Евгений усыновил, а Татьяна эта собирается претендовать на наследство. И это хороший повод для убийства! – Оксана уже начала злиться. – Сами подумайте: Евгений прекращает все отношения с любовницей и выбирает семью, а Татьяна, таким образом, остается без щедрой финансовой поддержки! И тогда она нанимает человека, который убивает Евгения и получает право претендовать на наследство!

– Ну, это вряд ли… – хмыкнул Синицын. – Я проверил документы Ивлева еще в день убийства. Про ребенка все знаю, ничего нового вы мне не сказали. Какой смысл убивать Евгения, если он так и так должен платить ребенку алименты? Не захочет – эта Татьяна запросто могла бы подать в суд.

Навалихина задумалась:

– А завещание? Вы проверяли, оно вообще есть? Может, Евгений завещал сыну больше, чем жене и дочери? Вот Татьяна и не стала ждать естественной, так сказать, кончины!

– Как по мне, так глупость. Но можно проверить, – буркнул Синицын, – найду время, проверю. До свидания!

– Ничего он делать не будет! – Оксана со злостью стукнула кулаком по столу. – У него, видите ли, нет на это времени!

– И что делать? – Ксения допила кофе и теперь задумалась о полноценном завтраке. Ей хотелось огромную яичницу, да еще и с сальцем. Вкусным, ароматным копченым сальцем с тонкими прожилками мяса. Но есть при Оксане ей точно не хотелось. Объедаться Ксюша предпочитала в одиночестве.

– Сами все проверим! – Навалихина потерла руки. – Значит, план такой: я попрошу Марата вызвать Фролову к себе, а пока она будет у него в кабинете, ты вытащишь у нее из сумочки ключи и сделаешь дубликат. Потом едем к ней домой и все там проверяем.

– Я? – Ксения испугалась. – Я не смогу! У меня ничего не получится! У меня уже сейчас руки дрожат!

– Вот я только одного понять не могу… – нахмурилась Оксанка, – когда ты успела в такую тетеху превратиться? Я же помню тебя совсем другой! Ты была легкая на подъем, ничего не боялась, никогда не унывала! Что с тобой случилось?

– Жизнь так сложилась… – промямлила Ксения, потупив глаза. Но на самом деле она плохо понимала, чего хочет от нее подруга. Зверски хотелось есть, и думать Ксюша могла только о предстоящей трапезе.

– Да какая жизнь? – Навалихина слезла со стула. – У тебя проблемы были только в юности, да и то – мне вот гораздо хуже приходилось, а потом ты всю жизнь как сыр в масле каталась. Ты и сейчас надеешься на доброго волшебника Женю, который вдруг прилетит и тебя ото всего спасет, как всегда? Нет, сейчас все будет иначе! Не начнешь шевелиться, любовница мужа оттяпает у тебя половину имущества, а инвестор разорит наш бизнес! Ладно, у меня есть Марат – мы с сыном не пропадем! Но вы с Ольгой как собираетесь существовать?! Тем более она девочка с размахом, наследства ей надолго не хватит, а работать вы – ни ты, ни она – не умеете и не хотите!

– Да как так можно? – У Ксении из глаз брызнули слезы. – У меня мужа убили, потом я про вторую семью и сына узнала, и еще ты на меня кричишь! – И Ксюша громко разрыдалась, вздрагивая большим и рыхлым телом.

– Если я тебя в чувство не приведу, то кто тогда? Кто еще тебе правду скажет? А без этой правды ты прямиком в пропасть катишься. – Навалихина уже разозлилась по-настоящему. – Ксения, ты двадцать лет жила в сказке. Но все, сказка кончилась! Пора возвращаться в реальность! Если ты сейчас не соберешься и не проявишь волю, то потеряешь все.

Ксения продолжала громко всхлипывать и шмыгать носом – большая, рыхлая женщина с красным отечным лицом.

– Документы по нашему бизнесу я заберу. – Оксана кивнула на стопку бумаг. – Там еще какие-то бумажки, они мне не нужны.

Оксана ушла, а Ксения, едва услышав, как хлопнула входная дверь, бросилась к холодильнику и взялась за приготовление глазуньи, которую так долго вожделела. Не утруждая себя перекладыванием яичницы на тарелку, Ксюша поставила сковороду на стол, достала батон и стала есть, причем и хлеб она не нарезала, а отрывала куски руками. По мере того как желудок наполнялся, Ксению начала одолевать приятная дремота. Паника наконец-то отступила. Ксюша протерла куском хлеба пустую сковороду, с неослабевающим аппетитом доела и этот кусочек, потом прошла в гостиную, плюхнулась на диван и тотчас уснула.

– Мама! Проснись! – Ксения с трудом разлепила глаза. Зачем же Ольга так сильно трясет ее за плечо? – Поговорить надо!

– Я спать хочу… – буркнула Ксюша и хотела перевернуться на другой бок, но Ольга не отставала и, кажется, начинала злиться.

– Да проснись же, тебе говорю! Гости у нас!

Ксения, сонно моргая, села:

– Кто? Какие гости?

– Я! – Молодой и симпатичный мужчина в деловом костюме смотрел на Ксению со смесью удивления и брезгливости. – Я адвокат Фроловой Татьяны Владимировны. Она выставила иск по завещанию вашего мужа и претендует на часть вашего имущества. Предлагаю обсудить дело в неформальной обстановке – может быть, нам удастся избежать судебных тяжб и решить все полюбовно.

Ксения продолжала сонно хлопать глазами, огромная грудь колыхалась в такт дыханию. Она никак не могла понять, чего от нее хочет этот человек, но зато очень остро чувствовала собственную никчемность – сидела на разобранной постели в ночной рубашке, заляпанной яичным желтком, лохматая и заспанная.

– Мама! – завопила Ольга. – Это что за дела! Я вернулась домой за вещами, и что я вижу? Почему папина любовница хочет у нас отобрать наше имущество? Мама! Да очнись ты уже!

Перепуганная Ольга была готова разреветься, а потом в запале ударила Ксюшу по щеке. Пощечина привела Ксюшу в себя, хотя на глазах и выступили слезы.

– Минуту! – Она завернулась в одеяло, сползла с дивана и бросилась в ванную. Быстро умылась, накинула халат и вышла к незваному гостю. Смазливый адвокат, имени которого она так и не запомнила… или он просто забыл представиться… обнаружился в кухне. Беспорядок там царил чудовищный, Ксюша просто ужаснулась: на кухонном столе так и осталась стоять грязная сковородка из-под яичницы, кругом были хлебные крошки, стаканы с недопитым кофе, а на полу лежали упаковки из-под готовой еды – горы контейнеров, коробочек и пакетов. Ксения вздохнула и предложила адвокату выпить кофе на лоджии. Там стояли стол и два кресла и, насколько помнила Ксюша, еще было относительно чисто.

– Ольга, свари нам кофе, – попросила Ксения, провожая адвоката до лоджии. – Кстати, а как вас зовут?

– Макар Покрушин, – представился парень, причем глаза его так и бегали, так и бегали, словно жили своей собственной жизнью.

– Сама вари! – огрызнулась дочь. – А я лучше послушаю, почему чужая баба хочет забрать мои деньги!

– Я и без кофе обойдусь, – миролюбиво отозвался адвокат и сел в кресло. Второе заняла Ольга, а Ксения осталась стоять в дверях. – Вы ей скажете или мне это сделать? – обратился адвокат Покрушин к Ксении.

– Я сама… – Ксения глубоко вздохнула и промямлила: – Видишь ли, Оля… Дело в том… Понимаешь, у твоего папы уже давно была вторая семья. Родился сын – твой брат, мальчику сейчас пять лет, и твой папа его признал родным.

– Ублюдок! – прошипела Ольга побледневшими губами. Дочь настолько изменилась в лице, что Ксения за нее испугалась. – Больной ублюдок! Ходил налево, ладно. Но зачем он этого гаденыша признал? Мама! Он разве не понимал, что наследство придется делить между двумя детьми!!!

– Ольга! Прекрати! – Ксении стало стыдно за безобразную истерику и злые слова дочери. Да еще и на глазах у чужого человека. – Наверное, папа не мог иначе и…

Но Ольга не дала ей договорить. Дочь вскочила из кресла и закричала:

– Я ничего не отдам этому маленькому мерзавцу! Так и знайте! И Татьяне так и передайте: пусть хвост подожмет – ей здесь ничего не обломится!

На Макара эта тирада не произвела ни малейшего впечатления. Он спокойно сказал:

– Видите ли… Ваш отец год назад написал завещание, согласно которому в случае его смерти одна треть этой квартиры отходит Тимофею Ивлеву (так зовут мальчика), а также половина загородного дома и пять миллионов с личного банковского счета. А вот весь бизнес полностью принадлежит вам – на этот счет никаких распоряжений в завещании нет.

У Ксении потемнело в глазах. Получается, они остаются без квартиры, без дома и без половины денег со счета. Бизнес со дня на день может и накрыться. Причем, если возникнут какие-то финансовые проблемы или штрафы, то нечем даже будет расплатиться.

– А с машинами что? – услышала Ксения голос дочери.

Счастье, Ольга пока еще ничего не знает о ситуации с холдингом!

– О машинах в завещании ничего не сказано. Я думаю, они остаются у вас.

– Спасибо, дорогой папа! – Ольга издевательски поклонилась Покрушину в пояс и демонстративно вышла.

Ксения села в освободившееся кресло:

– И… вы думаете…Татьяна все это получит? У нас есть шансы опротестовать завещание?

– Да никаких, если честно! – Макар улыбнулся. – Завещание в порядке, Тимофей признанный сын, и даже если бы ваш муж его не признал, завещание само по себе является самостоятельным документом. Ребенок несовершеннолетний, суд будет на его стороне.

– Тогда о чем вы хотели договариваться? – недоуменно спросила Ксения.

– Татьяна Владимировна предлагает вам достойный обмен: вы ей отдаете эту квартиру полностью, а она официально отказывается от половины загородного дома.

– А как же пять миллионов со счета? – усмехнулась Ксения.

– Ну, это деньги на образование Тимофея. Вы же знаете, сколько сейчас стоит высшее образование в хорошем университете!

И тут Ксению осенило: надо же заплатить за Ольгино обучение! Последний год остался. Но как это сделать сейчас? Ведь у них со дня на день ничего не останется! Они с Ольгой пропали!

– В противном случае, – продолжил Макар, – Татьяна с сыном въезжают в вашу квартиру. Могут даже завтра. По закону две комнаты из пяти ее. И будете жить все вместе до того момента, как мы найдем покупателей на квартиру.

У Ксении потемнело в глазах: такого она не ожидала! Едва найдя силы на улыбку, она тихо сказала:

– Я подумаю и позвоню вам завтра… У вас же есть визитка?

– Конечно! – Макар протянул ей претенциозную золотую карточку. – Звоните завтра, мне надо отчитаться перед клиенткой, сообщить о результатах встречи, так сказать.

– Я завтра вам позвоню! – Ксения вновь почувствовала дикий голод, мысли о еде постепенно вытесняли все остальные.

Когда адвокат ушел, Ксения прошла в Ольгину спальню. Дочь лежала на кровати и рыдала.

– Успокойся! – Ксения присела на краешек кровати. – Все наладится!

– Как? Как наладится?! – Ольга с ненавистью посмотрела на мать и вытерла слезы. – Это ты во всем виновата!!! Ты такая… такая… никакая! Правильно отец от тебя гулять стал! И что теперь делать? Мне полы мыть идти? Мне??? Или кассиршей? Из-за тебя все!!!

Ксения отпрянула:

– Ты что?

– Уйди из моей комнаты! – Ольга толкнула ее в бок. – Убирайся! Ненавижу тебя! Все из-за тебя!!!

Ксения тяжело поднялась на ноги и молча вышла из комнаты. Она вернулась на кухню и открыла холодильник. Еды в холодильнике не было. Ксюша уже хотела снова звонить в кафе и заказать что-нибудь вкусненькое, но передумала и позвонила Навалихиной.

– Оксана, я согласна! Пусть Марат вызовет эту Татьяну, а я украду ключи!

– Вот и славно! – обрадовалась Оксана. – Договоримся с Маратом, когда у него будет время приехать в офис. Пригласит ее к себе – вроде как поговорить о моральном облике сотрудницы… А ты в это время обыскиваешь ее сумочку. Думаю, завтра Марат сможет.

– Хорошо, – согласилась Ксения, – тогда жду твоего звонка, как определитесь…

– Ок! – И Навалихина отключилась.

Н-да-а-а! И никаких тебе «не переживай, все наладится» или «все будет хорошо, не унывай».

Следующий звонок предсказуемо был в службу доставки. Ксюша заказала три огромных пиццы и пирог с оливками. Потом подумала, неплохо бы у Ольги спросить, что она хочет на ужин. Но дочь ужинать, судя по всему, не собиралась – она складывала вещи в большую спортивную сумку.

– Ты куда? – поинтересовалась Ксения.

– К Игорю! – буркнула Ольга. – Позвони мне, когда решишь все свои проблемы! Я взяла все деньги из сейфа – мне тоже надо как-то жить.

– Ты хотела сказать, наши проблемы? – опешила Ксения.

– Нет, мама, твои и только твои! – Ольга смотрела на нее с плохо скрываемой ненавистью. – Ты мне испортила всю жизнь, ты все время меня душила своей идиотской любовью и опекой и не давала мне жить как я хочу! Ты превратилась в толстую корову, и отец от тебя загулял, а делить наследство надо мне! Ты должна решить свои проблемы и обеспечить мне достойную жизнь, потому что я твой единственный ребенок! Надеюсь, у тебя нет внебрачных детей, как у папика?

Захлебываясь слезами, девушка выбежала из квартиры, а Ксения поняла, что с готовой едой на заказ придется завязывать, раз Ольга только что забрала из дома всю наличку. В кошельке у Ксении было две тысячи рублей – на сегодняшнюю пиццу хватит, а завтра придется идти в банк, снимать деньги с совместного счета. И еще у Евгения в столе хранилась банковская карта, но пароля Ксения не помнила.

Несмотря на три съеденные пиццы, на следующий день Ксюше удалось встать рано. Виной тому был звонок Оксаны, успевшей организовать интригу с похищением ключей у Татьяны Фроловой. В офис холдинга Ксюша поехала на такси и еще из машины позвонила Навалихиной:

– Оксана, я приехала, я у офиса!

– Заходи, я тебя сейчас встречу!

Ксения, опустив голову, вошла внутрь. Дорогу ей преградил щупленький охранник с крохотными усиками:

– Женщина, вы куда? Пропуск есть?

– Нет!

Ксения опешила. Раньше, когда она посещала офис мужа (пусть и случалось это очень редко), ее пропускали без лишних вопросов. Охранник новенький, не знает ее в лицо? Или теперь у нее нет привилегий жены директора холдинга? Теперь, мол, она как все… только на общих основаниях… Но почему? Неужели Марат и Оксана отдали такой приказ?

– Она ко мне! – К охраннику подошла Оксана. – Эта женщина ко мне!

Внезапно Ксения взорвалась. Ее ужасно взбесил покровительственный тон Навалихиной. С какой стати? Почему Оксана строит из себя начальницу и великого босса, если компания теперь в равных долях принадлежит им троим?

– Вообще-то я вхожу в совет директоров! Так же, как и ты! – рявкнула Ксения.

– Ты чего? – искренне удивилась Оксана. – Давай проходи! – Ты чего истерику устроила? – Навалихина завела Ксюшу в свой кабинет. – Тебя здесь никто не знает. Ты за двадцать лет три раза сюда заходила. Тебя в принципе не интересовало, чем муж занимается. Как к тебе должны относиться?

Ксения молчала. Ответить ей, конечно, было нечего, но очень уж раздражало высокомерие подруги и ее покровительственный тон по отношению к ней, Ксюше.

– А ты почему так со мной разговариваешь? – Ксюша, привыкшая решать все дела миром, в этот раз никак не могла успокоиться. – Мы же с тобой равноценные партнеры…

И тут Навалихина начала смеяться. Не наигранно – чтобы оставить последнее слово за собой, а совершенно искренне и от всей души. И это просто добило Ксению. Она молча встала и просто вышла из кабинета. Оставаться в этом здании, рядом с этой женщиной Ксюша просто не могла ни минуты.

Из офиса Ксения сразу же пошла в банк – надо было снять деньги для жизни и переоформить счет на себя. Хотя бы ту половину, которая принадлежит им с Ольгой.

– Добрый день! Я бы хотела снять деньги с банковского счета, – обратилась Ксюша к девушке, встречающей клиентов банка.

Девушка пригласила ее к терминалу, объяснила, как получить талончик к нужному специалисту, и указала на диванчик, где нужно было ждать своей очереди. Ксюша послушно села и тут же ушла в свои мысли. Конечно, ее дочь полностью права: она жила и совершенно не думала о завтрашнем дне. Пережив столько неприятностей и горя в юности, Ксения полагала, что больше разочарования ее не коснуться. Вроде как в пословице про снаряд: дважды в одну воронку не падает. Но в ее воронку снаряд угодил дважды, и в этот раз буквально разнес на куски всю ее привычную жизнь. И признать это хочешь не хочешь, а придется. Тут на электронном табло появился номер, соответствующий номеру ее талончика, и Ксюша направилась к нужному столу. Она положила все документы перед сотрудницей банка. Девушка с бейджем «Карима Фатимова» дежурно улыбнулась.

– Добрый день! Я хочу снять с вот этого счета ровно половину суммы.

– Конечно, одну секундочку.

– Карима, я хотела бы получить всю сумму крупными купюрами.

Тут Ксения задумалась: пять миллионов – это сколько? Куда ей положить деньги и как безопасно донести до дома? У нее даже пакета нет, только небольшая сумка. Может, такси вызвать?

– К сожалению, ваш счет заморожен… – сообщила девушка.

– Как – заморожен? – Ксения запаниковала: уж этого она точно не ожидала.

– Постановление службы судебных приставов. Вам разве уведомление не пришло?

– Нет! – Ксения была совершенно оглушена этой новостью. – Подождите!

Она решила позвонить Макару Покрушину – раз уж он тоже заинтересован в этих деньгах, вот пусть и разбирается.

– Алло! Макар? Это Ксения Ивлева! Я сейчас в банке. Хотела деньги снять, а счет, как выяснилось, заморожен!

– Добрый день! – Паршивец-адвокат был вежлив до неприличия. – Конечно. Я же вам говорил: Татьяна Владимировна подала иск, вплоть до окончательного решения суда счет замораживается, а продавать недвижимое имущество вы не имеете права. И надо было позвонить мне сегодня утром, а сейчас уже вторая половина дня. Я бы вам все рассказал, и не пришлось бы идти в банк.

Не зная, как поступить дальше, Ксения выключила телефон, вскочила и выбежала из банка.

– Оксана! – Ксения в панике набрала подругу. – Ты прости меня… у меня нервишки прямо ни к черту. Наш план в силе? Фролову надо остановить.

– Поздно! – ответила Оксана ледяным тоном. – Она утром подала заявление на увольнение «по собственному желанию» и ушла домой. Марат с ней говорил. Сказала, жаль, мол, как все обернулось, но с Евгением они друг друга любили, мальчик точно его сын, на деньги претендовать имеет полное право.

Ксения остановилась посередине улицы, пытаясь унять выскакивающее из груди сердце.

– И что мне делать? Мой счет в банке заморожен, мне даже еды купить не на что теперь! – в отчаянии выкрикнула она.

– Есть зарплата Евгения за этот месяц. Здесь, в офисе, приезжай и забирай. Только без истерик, прошу. И еще, мне кажется, тебе надо поговорить с адвокатом Фроловой и согласиться на ее условия.

– А если это она убила Женю? – всхлипнула Ксения. – Получается, она добилась всего, чего хотела?

– Получается! – Оксана хмыкнула. – У нас был шанс попасть к ней домой и все разузнать, но ты этот шанс спустила в унитаз. Истерику на ровном месте закатила! И еще… Ксения, я посмотрела документы от Анны Лакрициной – там тоже все капец… Короче, приезжай за зарплатой, и все обсудим.

В этот раз добираться пришлось на автобусе – Ксюша решила экономить. Но после поездки в общественном транспорте ей стало так плохо, что дойти от остановки до офиса холдинга она просто не смогла. Тяжело опустилась на скамейку и, борясь с головокружением, пыталась просто не упасть в обморок. У Ксении не осталось сил даже пошевелиться. Мимо проходили люди, но ни один не предложил помощь полной женщине с бледным лицом и черными кругами под глазами.

Сколько прошло времени, прежде чем гул в ушах стих и мир перестал вращаться, Ксения не запомнила. С трудом поднявшись на ноги, она медленно пошла к офису. На этот раз охранник сразу же ее пропустил. Ксения позвонила Навалихиной:

– Я приехала, стою у поста охраны.

– Поднимайся ко мне!

Ксюша едва шла – казалось, тяжелые, отекшие от жары ноги весят целую тонну. В кабинете у Оксанки оказался еще и Марат, сидевший с самым мрачным видом. Но все же, когда Ксения вошла, Марат вскочил, обнял ее и сказал подобающие слова утешения. Хотя и скривился, поскольку в такую жару Ксения сильно потела. Ксюша села в кресло, Оксана принесла ей стакан воды.

– Ксюша, сразу скажу: про роман Евгения и Фроловой мы ничего не знали! Они так хорошо маскировались! А уж про сына и тем более! Кто бы мог подумать: у Фроловой сын от Евгения!

– А еще Фролова подала иск о разделе имущества. Наследство для сына выбивает. Евгений ведь мальчику треть имущества в завещании отписал. – Оксана, как всегда, была очень практична.

– Завещание? Это как? Значит, Женька о чем-то таком догадывался? Я имею в виду покушение… убийство… – Марат нахмурился. – А как же вы с Ольгой?

– Он поделил все поровну! – защитила покойного мужа Ксения. – Но пока будут суды, счет заморозят и я без денег останусь.

– Вот это да! – Марат потер подбородок. – И в компании дела тоже идут из ряда вон плохо. Оксана тебе говорила. У меня через месяц выборы, я здесь не могу светиться. Шубины уже слились. Теперь вся ответственность на вас с Оксаной. Инвестор отказался пойти на наши условия. Фирму в течение полугода признают банкротом. А на тебя, как на соучредителя, ляжет огромная сумма долга. Ксения, может оказаться, что у тебя по суду отберут все – все наследство, которое после дележа с Фроловой останется.

– И что мне делать? – Ксюша испытывала дикую панику.

– Подписать документы о выходе из совета правления компании, затем выйти из учредителей фирмы. Мы будем платить тебе сто тысяч каждый месяц, но это все. Ты же понимаешь, тогда все долги лягут на Оксану. И ей, то есть нам, придется выкручиваться, сокращать штат, менять концепцию компании, платить огромные штрафы.

– Мне надо подумать! – Ксении опять стало плохо.

– Думай, но недолго! – Марат протянул ей конверт. – Это зарплата Евгения, трать пока на неотложные нужды.

Ксения молча взяла деньги и встала из кресла.

– Вызовите мне такси, мне нехорошо, – попросила она друзей.

– Конечно! – Оксанка обняла ее плечи. – Ты не переживай так, выкрутимся!

В ответ Ксения смогла лишь кивнуть головой.

Дома было очень душно и грязно. Остатки еды уже начали отвратительно пахнуть, гора грязной посуды в раковине покрылась плесенью. Ксения безразлично окинула взглядом загаженную квартиру и легла спать. Сегодня был трудный день.

Проснулась она ночью, от жуткого голода, и немедленно отправилась на кухню в поисках съестного. Но ничего не нашла. Холодильник был пуст, в шкафах и ящиках тоже не нашлось даже пачки печенья. Ксения в ярости стала перетряхивать все коробки и пакеты, в надежде отыскать хотя бы маленькую шоколадку. Шоколадки не обнаружилось, но зато из одного пакета выпала визитка Анны Лакрициной и какие-то мятые документы.

Заказав очередную порцию пирогов и пиццу, Ксения хотела выкинуть бумаги, но зацепилась взглядом за приписанную от руки строчку: «Набережная Народной Воли, 17, офис 34, в 13–00». Почерк был ровный и красивый, явно женский. Ксения решила: наверное, Анна Лакрицина делала заметки, пока ждала ее, Ксюшу. Но потом вспомнила: где-то она уже видела этот адрес, причем не далее как вчера днем. Немного подумав, Ксюша бросилась в коридор, схватила свою сумку и извлекла из нее визитку адвоката Покрушина. Так и есть: адрес тот же самый – набережная Народной Воли, дом 17, офис 34. «Получается, что адвокат любовницы мужа и представитель инвестора Анна Лакрицина знакомы? Само собой, таких совпадений не бывает!» – поняла Ксюша. «Вопрос второй: как именно эта таинственная бизнес-леди, прибывшая из Черногории уничтожить бизнес Евгения, связана с адвокатом любовницы все того же Евгения? А нет ли связи между этой Анной и Татьяной Фроловой?» И тут уже голова у Ксении пошла кругом, хотя и было ясно: все происходящее связано лично с Евгением. Со все возрастающим ужасом Ксюша думала о том, что практически ничего не знала о жизни собственного мужа. Как такое могло получиться? Как она могла все это допустить? И особенно вторую семью?

«Надо будет завтра съездить на эту набережную – зайти к Макару, задать пару вопросов, поинтересоваться, не знаком ли он с Анной Лакрициной, а потом можно и следователю Синицыну позвонить… хотя… есть ли ему дело до убийства Жени…» – рассуждала Ксения, но тут раздался звонок в дверь, принесли еду, и все проблемы вновь отошли на второй план. Ксюша ела, ела и ела, а когда от пирогов не осталось и крошки, отправилась спать.

Глава 7

Утром Ксения решила не завтракать. Сходила в душ, уложила волосы, подкрасила ресницы и губы, надела то самое темно-синее платье, которое купила для похорон. Но потом вспомнила, что прогноз погоды пугал страшной жарой, и переоделась. Черные брюки (пусть и мешковатые) из легкой ткани и розовая футболка с коротким рукавом – все же так лучше, чем страдать в темном закрытом платье. Отчего-то Ксюше хотелось, чтобы мерзкий самовлюбленный адвокатишка Макар Покрушин увидел ее в другом свете.

Она добралась до набережной Народной Воли и немного приуныла. Здесь располагались офисы самых респектабельных, самых процветающих компаний, а потому на парковках перед офисными зданиями стояли исключительно крутые иномарки, улицы были заполнены мужчинами в дорогих деловых костюмах и стройными (так показалось Ксении), хорошо и со вкусом одетыми женщинами, куда-то спешащими в туфлях на высоченных шпильках. Ксения в своей розовой футболке и растоптанных спортивных шлепках чувствовала себя очень неуютно – инородным телом среди этих хозяев жизни чувствовала себя Ксения. Появилась мысль вернуться домой, заказать торт «Наполеон», включить любимый сериал по телевизору и забыть обо всем. Но Ксюша смогла сделать над собой усилие, войти в бизнес-центр и протянуть охраннику паспорт. Окинув ее безразличным взглядом, мужчина оформил документы и пропустил Ксению внутрь.

Ксения огляделась: стены отделаны бежевым мрамором, приятного оттенка топленого молока, эффектные бронзовые светильники, стилизованные под старину, и огромная винтажная люстра, щедро рассыпавшая холодные хрустальные брызги. В центре холла – большой фонтан, уже беломраморный, и бассейн с живыми золотыми рыбками.

Насладившись видом этого великолепия, Ксюша передернула плечами и вызвала лифт. Ей нужно было на второй этаж, но подниматься по лестнице не хотелось. Второй этаж тоже поражал дизайнерскими изысками, необычно контрастируя с классической роскошью вестибюля: все было выполнено в стиле хай-тек. Стекло, бетон, минимализм, необычные светильники.

Ксения медленно брела по коридору, читая таблички на дверях: «ООО „Инвестор“», «Костелеком», «Радуга и свет», «ЖКХ „Весна“». Наконец обнаружился и 34-й офис: «Адвокатская контора „Фемида“». Однако дверь была заперта. Ксения достала сотовый и набрала номер Покрушина.

– Алло! Макар? Добрый день! А вы где находитесь? Я стою у дверей вашего офиса. Нам необходимо поговорить.

– Добрый день! – Макар был необычайно любезен. – Ксения, а почему вы не предупредили меня заранее? О встрече нужно было сначала договориться, а только потом являться в мой офис! Я сейчас в прокуратуре. Как раз в связи с делом об убийстве вашего мужа. Я же интересы его сына представляю. Вернусь часа через три. Может быть, мы перенесем встречу на завтра?

– Нет! – Ксения поняла, что еще одной поездки в этот бизнес-центр ей хотелось бы избежать. – Я лучше вас дождусь.

– Хорошо! На десятом этаже есть неплохое кафе, там вкусный кофе – можете скоротать время. Как освобожусь, я вам позвоню.

Зачем-то еще немного покрутившись у запертых дверей, Ксения пошла к лифту. Навстречу ей шли две молодые женщины в прямо-таки роскошных (в соответствии с нормами делового стиля, конечно) нарядах: одна в голубом приталенном платье, а на второй красовался великолепный светло-зеленый костюм. Женщины весело цокали каблучками по сверкающему гранитному полу и, как показалось Ксении, насмешливо смерили ее взглядами.

Ксюша втянула голову в плечи и вошла в лифт. Одна стена была полностью зеркальная, и до самого десятого этажа Ксюша предпочла стоять лицом к дверям. Кафе, как и обещал Макар, действительно оказалось вполне приличным. Ксения взяла себе капучино с двойным кленовым сиропом и пирог с вишней. Выбрала столик в самом углу зала, возле огромного панорамного окна, и принялась за пирог. В кафе кроме Ксюши оказалось всего три человека: двое мужчин пили кофе и о чем-то неспешно беседовали, женщина за столиком у окна пила сок. Ждать Макара нужно было не меньше двух с половиной часов.

Тут в кафе зашли трое мужчин. Ксения мельком взглянула на одного из них, и его лицо показалось ей странно знакомым. Ксюша попыталась вспомнить, где она могла видеть этого мужчину. Коллега Евгения по работе? Раньше она сопровождала мужа на разные светские мероприятия и только в последние годы, когда совсем уж располнела, перестала это делать. Может, это знакомый Ольги? Девушка знакомила мать со своими приятелями. Нет, этому мужчине лет 35–40, а Ольгины знакомые намного моложе. Ксения была уверена: она знает этого мужчину, причем знает хорошо, но память как будто бы специально блокировала все воспоминания. Может, он просто похож на актера из ее любимого сериала? И тут они с мужчиной встретились глазами, и ее осенило:

– Макс? – только и смогла выдохнуть пораженная до глубины души Ксения. Действительно, это был «ее» Максим, ее первый мужчина и любовь всей ее молодости. И они не виделись двадцать лет. Максим выглядел просто замечательно, недаром Ксения предположила, что ему лет тридцать пять. Стройный, подтянутый, в великолепном сером костюме и в светлой рубашке. Сейчас Максим был даже красивее, чем в молодости. В нем чувствовалась порода.

– Ксюша? – К сожалению, Максим ее тоже узнал.

Ксении захотелось провалиться сквозь землю, настолько красноречив был его удивленный и обескураженный взгляд.

– Ксюша? – еще раз повторил ошеломленный Макс и подсел к ней за столик. – Ты что здесь делаешь? Как твои дела? Ты… ты… ты стала такая большая!

– Все хорошо! – Ксении было больно видеть разочарование Максима, которое тот даже не смог скрыть. – У меня все просто отлично!

– Я рад… – протянул Макс, исподтишка рассматривая Ксюшин монументальный бюст и предательски обтянутые розовой футболкой складки жира на боках. – Ты… ты как живешь?

Мужчина явно был поражен, насколько сурово время обошлось с его стройной возлюбленной, с его невесомым эльфом. Эльф превратился в кобылу-тяжеловеса…

– Нормально… – Ксения опустила глаза и посмотрела на правую руку Максима. Кольцо было – естественно, он женат.

– У меня семья, трое детей. – Максим правильно истолковал ее взгляд. – А у тебя дети есть?

– Да. Дочь – Ольга. – Ксении не хотелось больше встречаться глазами с Максимом, уж слишком красноречивым был его разочарованный взгляд.

– Да, да… – безразлично пробормотал Максим. – Ну… Рад был тебя видеть, Ксения. Прощай!

И ушел за столик к коллегам. А через пару минут в кафе раздался оглушительный мужской смех. Это Макс порадовал своих друзей какой-то необычайно смешной шуткой. Конечно же, Ксения решила, что смеются над ней. Наверное, Максим им сказал или даже показал, во что превратилась его первая любовь, которую он бросил. И подумала, как Максим сейчас в душе благодарит своих родителей, запретивших ему жениться на Ксюше. После этого бедной женщине захотелось провалиться сквозь землю. Так плохо ей не было даже тогда, когда следователь Синицын сообщил об убийстве Евгения. Ей было мучительно стыдно и очень больно. Казалось, юношеская любовь еще жива в ее сердце. А вот Макс только потешался над ней, и когда уходил из кафе, не только не подошел к ней, но даже и не взглянул в ее сторону. Ксения отвернулась к окну, и по ее щекам потекли слезы. Звонок противного адвоката Покрушина принес Ксении облегчение. Отчасти еще и потому, что за два часа, прошедших после «встречи с юностью», неожиданно в голове у нее все встало на свои места и она поняла, чего действительно хочет от жизни дальше.

– Ксения, я в офисе! – сообщил Макар. – Жду вас.

– Я думаю, вы были правы. – Ксения уселась в кресло и сразу «взяла быка за рога». – Я согласна на ваши первоначальные условия. Так будет лучше и проще для всех.

– Отлично! – Макар потер руки. – Тогда подвожу итог: вам и вашей дочери Ольге достается загородный дом, две иномарки, пять миллионов рублей с общего счета и весь семейный бизнес, на него госпожа Фролова не претендует. Госпоже Фроловой отходит квартира, пять миллионов рублей соответственно, и мы расходимся полюбовно.

– Да, так и есть. – Ксения кивнула. – Надеюсь, бумаги вы подготовите быстро, ваша клиентка подпишет все сразу, это ведь и в ее интересах. И у меня к вам еще один вопрос: откуда вы знаете Анну Лакрицину?

Ксюша внимательно следила за реакцией Макара, но парень никак себя не выдал. Ни следа изумления или испуга на холеном лице. Или он хороший актер, или действительно ничего не знает.

– Я не знаю никакой Анны… – Покрушин равнодушно пожал плечами. – Кто это такая? Может быть, как-то связано с моей практикой…Но вообще не припоминаю…

Ксения растерялась – к такому повороту событий она не была готова. Нет, она не надеялась на немедленное и чистосердечное признание Макара во всех грехах. Но все же предполагала какую-то интригу: она задаст вопрос, он начнет все отрицать, но изменится в лице, она это заметит и начнет «давить», а потом узнает… Узнает какую такую тайну? Этого Ксюша и сама не вполне понимала. Она чувствовала: ее Евгений, Анна Лакрицина и адвокат Покрушин как-то связаны… Но вот как? Тут у Ксюши идеи закончились.

– Неважно! – Ксюша нарочито небрежно махнула рукой. – Так, одна знакомая, вроде бы и вы должны эту девушку знать… Но это не имеет особого значения…

– Странная вы женщина, Ксения! – вздохнул Макар. – Хорошо, я подготовлю все документы и вам позвоню.

Вернувшись домой, Ксения совершила невозможное – она не стала заказывать кучу еды и заваливаться на диван, а достала с верхней полки шкафа-купе напольные весы, которые убрала почти сразу после рождения Ольги и больше уже не доставала. Глубоко вздохнув, причем сердце при этом колотилось просто ужасно, Ксения зажмурилась и встала на весы. Затем открыла глаза.

– Сто три килограмма! – в ужасе ахнула она и бросилась прочь, будто весы были полны адской скверны. Имея рост 175 сантиметров, она не казалась катастрофично толстой. Но все женщины склонны преуменьшать свой вес, а реальные цифры иногда могут и шокировать. Сто три килограмма представлялись Ксении настоящим бедствием. Когда они встречались с Максом, она весила килограмм пятьдесят пять, ну максимум пятьдесят восемь. Конечно, прошло двадцать лет. Она больше не юная и стройная девушка, а рожавшая женщина, мать взрослой дочери. Но чтобы поправиться ровно в два раза! Это просто… Ксения даже эпитета подходящего не могла подобрать. Что уж говорить о бедном Максе (вернее, богатом и успешном, с женой и тремя детьми) – конечно, увидев ее в кафе, он совершенно обалдел.

Кое-как справившись с собой, Ксения позвонила дочери и попросила ее приехать для серьезного разговора. Следовало сразу же сообщить Ольге о соглашении с адвокатом Татьяны Фроловой. Ольга обещала приехать вечером, а пока Ксюша быстренько навела порядок на кухне, наконец-то собрала весь мусор и отправилась к матери.

Нина Гавриловна была дома, но Ксюше вовсе не обрадовалась. Доброты и приветливости в ее словах не было ни на грош:

– Ты куда пропала? После похорон я тебя и не видела. Ты мне денег не дала на этот месяц. На что я, по-твоему, жить должна? Николай опять в запое, я его уже и не видела неделю. – Затем она повернулась и пошла в комнату.

Ксения направилась следом. Вернее, попыталась протиснуться сквозь нагромождения мебели и самых невероятных вещей, каждая из которых, по словам Нины Гавриловны, была необычайно нужной и ценной. Полочка для обуви, подставка для цветов (с цветами), три иконы на стене, огромное зеркало сбоку, торшер в углу, куча коробок с неизвестным содержимым. Комната выглядела не лучше: два дивана, два шкафа, старый сервант, и кругом иконы, кресты и церковные календари.

– Мама, я хотела попросить тебя… – Ксения осторожно опустилась на краешек дивана. – У меня проблемы с бизнесом Евгения… я хочу записать на тебя дом и машину, чтобы у нас не отобрали…

– Нет! – не задумываясь, ответила Нина Гавриловна. – Я не хочу участвовать в твоих аферах! Я честный и порядочный человек! Я старый человек! Могу я хоть сейчас пожить спокойно?

– Но мама… – опешила Ксения. – Я же не прошу тебя чем-то рисковать! Просто я оформлю на тебя имущество. В чем здесь подвох? И это же ведь всем нам нужно, не только мне…

– Я же сказала! Нет! – И демонстративно перекрестилась. – Я не хочу рисковать! Я ничего в этом не понимаю! Ты тоже ничего не понимаешь – у тебя даже образования нет… Подведешь меня, и останусь я на улице на старости!

– Я могу нанять юриста, пусть хоть он тебе объяснит! – Ксения всплеснула руками. – Зачем ты все делаешь мне назло?

– Я? – искренне удивилась Нина Гавриловна. – Я всю жизнь учила тебя быть самостоятельной, умной, честной. И что в итоге? Кем ты стала? Ах! – Мать махнула на нее рукой.

– Я не хочу переписывать на Ольгу, – пыталась достучаться до матери Ксения, – она молодая, глупая, скоро выйдет замуж. Мало ли, муж может уговорить ее все продать… Это лишний риск. Зачем это делать, когда можно все спокойно переписать на тебя? У тебя даже фамилия другая! Неужели так трудно мне помочь? Тебе даже делать ничего не придется, просто поставить подпись!

– Я подпишу, а потом ты меня на улицу выкинешь! – Нина Гавриловна уже кричала в голос. – Не вмешивай меня в свои дела, Ксения! У тебя своя жизнь, у меня своя – правильная, спокойная. Не вмешивай меня в свои грязные делишки.

– Мама! – Ксения не сдавалась. – Мне придется отказаться от части нашего бизнеса! Как жить дальше?

– Найдешь работу, как все! – отрезала мать. – А то вон жопу какую себе отрастила!

Ксения вспыхнула и поняла: пора уходить, толку от этого разговора не будет. Из коридора она крикнула матери:

– Я ухожу!

– И принеси мне деньги! Мне жить не на что! – не забыла напомнить о своих нуждах Нина Гавриловна.

Ксения вышла на улицу и горько вздохнула. Может, действительно ей поискать работу? Конечно, не директором, и свой бизнес она вряд ли сейчас «потянет», но стоит попытаться хотя бы продавцом. Деньги лишними никогда не бывают. К тому же приятно знать, что даже в самом наихудшем случае у нее есть вариант, как не умереть с голоду. Хотя… чтобы умереть с голоду, ей надо вообще не есть полгода…

На глаза Ксении попалось объявление «Требуются продавцы» в витрине продуктового магазина. «Вот как раз и узнаю!» Ксения вошла внутрь и спросила, нельзя ли поговорить с заведующей. Из подсобки вышла крупная блондинка с ярко накрашенными глазами и грубо нарисованными черным карандашом бровями.

– Женщина, вам чего? – Она бесцеремонно разглядывала Ксению.

– Хотела узнать по поводу работы продавцом! – испуганно ответила Ксюша. – Я в витрине объявление увидела.

– Вам лет сколько? – хмыкнула блондинка.

– Мне? Сорок! – Ксения совершенно растерялась. – А какое отношение это имеет к работе?

– Женщина! Вы старая! – бестактно заявила заведующая, посмотрев на Ксюшу как на идиотку. – У нас девки молодые и то не выдерживают: таскают мешки с сахаром по пятьдесят килограммов. А вы развалитесь через день. Тем более с вашим весом!

– Я же не грузчиком нанимаюсь! – Ксения такого поворота не ожидала.

– У нас нет грузчиков! Девчонки все сами делают. А вы как думали? – И ушла обратно в подсобку.

Обескураженная Ксения вышла на улицу и сразу же позвонила Оксане:

– Нам надо встретиться и прямо сейчас! Ты не представляешь, кого я сегодня встретила!

– Кого? – Навалихина была заинтригована.

– Вот приезжай ко мне, и поговорим!

– Мне некогда! Работы много! Я могу тебя забрать – где ты там сейчас – и домой отвезти. А пока едем, поговорим.

– Давай! – Ксения продиктовала адрес и указала магазин, в который ее не приняли даже продавцом, в качестве ориентира. Навалихина подъехала минут через двадцать.

– Оксана… – Ксения неуклюже забралась в машину. – Почему у женщины все время спрашивают ее возраст? Это же неприлично. Все равно как у мужчины каждый интересовался бы длиной его… ммм… достоинства.

– Кто у тебя спрашивал про возраст? – Оксана рассмеялась, но тут же посерьезнела. – Ксюш, ты прости меня! Наговорила тебе всякого… Ты пойми, я сейчас вся на нервах…

– Я уже простила! – Ксения действительно больше не обижалась на подругу. – Понимаешь, я хотела устроиться на работу… А там сразу про возраст… И еще сказали: «Вы – старая!»

– Ты? Зачем? – Навалихина покрутила пальцем у виска. – Мы же пообещали тебе выплачивать по сто тысяч ежемесячно. Пока вам хватит. На следующий год Ольга закончит институт, начнет работать или замуж выйдет, будет сама себя обеспечивать. А ты уже сможешь жить в свое удовольствие.

– Да я вам верю… – Ксения улыбнулась, – просто хотела проверить, смогу ли я сама…

– Проверила? – усмехнулась Оксана и, не дожидаясь ответа, сменила тему: – Так кого ты сегодня видела?

– Максима… – пробормотала Ксения, и ее улыбка тут же поблекла.

– Какого Максима? – не поняла Оксана, а потом даже вскрикнула: – Того самого Макса? Самойлова? Да ты что!!!! И как он выглядит? Где он сейчас? Слушай, я его помню. Такой красивый мажорик, любовь всей твоей жизни. Я помню, как он тебя бросил, ты даже ребенка тогда чуть не потеряла, и если бы Женя…

– Да, Женя меня спас… – Ксения погрустнела, – он меня всегда спасал…

– Евгений был классным мужиком! – констатировала Оксанка. – И так любил тебя… Ладно, давай сейчас лучше про Макса. Итак, что Макс? Толстый и лысый?

– Высокий, стройный, подтянутый! – Ксения смотрела в окно. – Женат, трое детей.

– Откуда знаешь?

– Сам сказал… – протянула Ксения.

– Так ты еще с ним и говорила? – ахнула Навалихина. – Я бы на твоем месте не решилась, честное слово. Ну и как поговорили? Он тебя сразу узнал?

– Оксана, у него челюсть отпала, когда он увидел, во что я превратилась! – Ксения тяжело вздохнула.

– Ну, зачем ты так… – не очень уверенно запротестовала Оксана.

Машина затормозила у подъезда. На прощанье Навалихина поинтересовалась:

– Так что ты решила с бизнесом? Когда подписываем документы?

– Я решила бороться! – Ксюша дотянулась до Оксанки и обняла подругу. – Все потерять я еще успею!

Навалихина, явно не ожидавшая такого ответа, очень удивилась, но взяла себя в руки и спорить не стала:

– Я смотрю, ты под впечатлением от встречи с Максом! Но тебе уже не двадцать лет. И чтобы воевать, как ты выразилась, одного стремления мало. Нужны знания и опыт, которых у тебя нет и быть не может.

– У тебя тоже нет образования, но ведь ты справляешься! – возразила Ксения.

– Я двадцать лет, с того самого дня, как познакомилась у вас в гостях с Маратом, помогаю ему в бизнесе! Я живу этим делом и знаю его до мельчайших деталей! Не хочу с тобой снова ссориться, но это совершенно разные вещи. Завтра поговорим!

Оксана высадила Ксению и быстро уехала. А в квартире Ксению уже поджидала Ольга.

– Мама, привет! – Дочь ее крепко обняла. – Ты прости меня, мы так плохо тогда расстались! Нервы у меня стали совсем никудышные. О чем ты хотела поговорить? Мы будем судиться с этой дрянью с ее выродком?

Ксения поморщилась:

– Разве можно так говорить о ребенке?

– Да какой это ребенок! – завелась Ольга. – Выродок! Выродок!

– Оля, все! Прекращай! Ребенок ни в чем не виноват! – Ксения провела Ольгу на кухню. – Я перепишу на тебя загородный дом и машину. И пять миллионов мы получим. Как раз хватит оплатить еще год учебы и на первое время, пока ищешь работу.

– И? – Ольга начала метаться по кухне. – А наша квартира? Все-таки эта дрянь ее получит? Неужели ничего нельзя сделать? Это же наш с тобой дом!

– Я попробую сохранить наш бизнес. Правда, не уверена, получится ли. В любом случае сейчас нам выгодней принять ее условия, чем годами мотаться по судам. Пока будут идти суды, счет будет заморожен. А в квартире у нее право на две комнаты – может сама въехать вместе с сыном, и это еще терпимый вариант, а может сдать свои комнаты узбекской семье из ста человек.

– Ужас! – Ольга закрыла лицо руками, но снова не сдержалась. – Как ты могла допустить такое?

Ксения в ответ лишь пожала плечами и молча вышла из кухни.

Глава 1

Ксения включила телевизор. По всем местным каналам разные люди поздравляли Марата Навалихина с получением депутатского мандата. Большой куш в виде места в областной Думе был взят! За спиной у Марата маячила радостная красотка Оксана Навалихина с сыном, и все вокруг улыбались и аплодировали!

Строительство завода по переработке опасных отходов было заморожено, и люди ликовали! Все остается как обычно: ни денег, ни работы, ни перспектив!

Почему-то смотреть на чужой триумф не хотелось, и Ксюша вышла на улицу. Стояли первые дни осени, уже пожелтели листья и случались заморозки. Особенно холодно бывало по утрам. Ксения, еще не привыкшая к загородной жизни, больше всего не любила именно эти ранние холодные часы. Хотя именно в это время она заставляла себя выходить на пробежку.

Ксюша переехала в загородный дом всего две недели назад. Она успела оформить всю собственность на Ольгу, продать часть ненужных вещей из квартиры и снять деньги с банковского счета. Дочь категорически отказалась жить за городом и обосновалась у Игоря окончательно. Часть денег и машину Ксения отдала Ольге. Наступил новый учебный год, Ольга вернулась в институт, а Ксения пыталась привыкнуть к новому ритму жизни.

Оказывается, загородный дом, даже подключенный к котельной загородного поселка, – это совершенно другая история, нежели городская квартира. Дом требовал постоянного ухода и вложений, поэтому Ксения решила сдать часть дома, чтобы получать постоянный доход. Дом имел два входа-выхода: один вел в основную, хозяйскую часть, а второй в гостевую – две комнаты с кухней, где ночевали приезжавшие к Ивлевым друзья. Именно в гостевой части и поселились квартиранты: спокойная семейная пара без ребенка, но зато с пятью собаками. Супруги оказались «заводчиками» и именно поэтому искали жилье за городом.

Ксения попросила держать собак в вольерах и не отпускать их гулять без намордника. А в остальном ее все устраивало. Она обитала на своей половине дома и постепенно привыкала к новой жизни. Ольга почти не звонила, поскольку до сих пор была обижена на мать. Девушка считала мать главной виновницей всего случившегося. Если бы не ее лень и безынициативность, отец не завел бы другую семью и другого ребенка, не оставил бы им наследства и Ольга с матерью не лишились бы роскошной квартиры. Ксюша не спорила. Она и сама понимала, как Евгений в ней разочаровался, как устал от скучной жизни с толстой, вечно жующей женой. Жаль, что не понимала этого раньше и верила, будто главное в семье – это любовь и доверие. К сожалению, оказалось, мужчинам этого было мало.

Расследование по делу об убийстве Евгения стояло на месте. Последний раз следователь Синицын намекнул, мол, скорее всего, заказчика им найти так и не удастся.

– Сколько таких преступлений остается нераскрытыми? – Синицын смотрел на Ксюшу с сожалением. – Я понимаю, вам важно, чтобы мы нашли убийцу вашего мужа, но это порой невозможно. У нас вон певцов, ведущих, политиков среди белого дня стреляют, и никто заказчика найти не может. Сами знаете, так никого и не разыскали до сих пор.

В ответ Ксения лишь кивнула. Возразить ей и правда было нечего, но в голове почему-то сразу же всплыл тот самый разговор с Оксаной про «Белую стрелу». «Это когда на деньги правительства убирают ненужных людей руками криминального мира», – вспомнила Ксения бред подруги. Или не бред? С другой стороны, в чем таком ужасном должен был засветиться ее муж, чтобы за него взялась такая серьезная организация? Опять-таки, как выяснилось, Ксения ничегошеньки не знала о жизни мужа и уже, наверное, даже не удивилась бы, узнай сейчас, что он торговал боеголовками.

Но были в ее жизни и несомненные перемены к лучшему. Ксюша все-таки смогла взять себя в руки и теперь каждое утро вставала в четыре утра и ровно два часа в любую погоду бегала по лесной тропинке. Возможно, поначалу глагол «бегала» и не вполне описывал то, как она, неуклюже переваливаясь и обливаясь потом, шагала по лесу. Но вскоре она смогла перейти на быстрый шаг. А затем и вправду побежала. К тому же питалась Ксюша исключительно отварным рисом и овощами, вообще отключив холодильник – во избежание соблазнов. Да и овощи с рисом готовила понемногу, только на один день. За первый месяц Ксюша сбросила пятнадцать килограммов. Внешне она почти никак не изменилась, но вечно опухшим и «тяжелым» ногам стало немного легче.

Критика Навалихиной не смутила Ксюшу, и теперь она целыми днями сидела в офисе, с маниакальной настойчивостью пытаясь понять, что произошло с бизнесом ее мужа и как из этих проблем можно выбраться. Ксения заняла бывший кабинет Евгения, полагая, что имеет на это право.

Анна Лакрицина, как и обещала, заставила их подписать кабальные условия займа. Теперь каждый божий день Оксана твердила о близости конца света, если Марат не получит мандат. Но вот сегодня настал день триумфа – Навалихин победил на выборах, теперь у него и власть, и деньги! Оксана воспрянула духом, надеясь, что теперь у Марата получится решить проблемы их бизнеса в кулуарах власти.

Пару раз Ксения встречалась в офисе с Анной Лакрициной. Анна казалась Ксюше вполне адекватной женщиной. Но конечно, везде совала свой нос и постоянно вынюхивала, имеет ли Марат Навалихин хоть какое-то отношение к этому бизнесу. Однако по бумагам все было чисто, и поэтому Лакрицина, даже если все понимала, доказать ничего не могла.

Ксюша теперь сама водила машину. Порой, проезжая мимо старой квартиры, где она, как ей самой казалось, была счастлива, Ксюша отворачивалась, старалась не смотреть на окна своего бывшего дома, в котором теперь жила любовница ее мужа с сыном. Водила она очень неуверенно, поэтому выезжала рано, намного раньше начала рабочего дня, стараясь избежать пробок на дорогах. Когда Ксюша похудела, ей стали доступны деловые костюмы. Да, все еще гигантских размеров, но все же больше соответствующие ее новому статусу деловой женщины, нежели розовые майки или «картофельное» платье. В последнее время, сравнив свое унылое каре с прическами офисных дамочек, Ксюша начала подумывать о хорошем салоне красоты, новой стильной прическе и даже, возможно, новом цвете волос.

Сегодня она приехала в офис за час до начала рабочего дня. Предстоял очередной долгий и изматывающий день. В офисе было неспокойно, ходили слухи о скором закрытии холдинга и массовых сокращениях. Кроме того, сотрудники все еще не могли прийти в себя, узнав разом и об убийстве Евгения, и об «особых» отношениях, в которых состояли босс и старший специалист отдела продаж Татьяна Фролова. Про ребенка тоже стало известно. Вся эта «Санта-Барбара» сказывалась не лучшим образом на работе холдинга, который и так был в состоянии кризиса. Коллектив лихорадило, холдинг неуклонно шел ко дну.

Ксения почти ничего не понимала в отчетах, поступавших к ней ежедневно, но уже начинала догадываться, что они кем-то тщательно редактируются, прежде чем оказаться у нее на столе. Временами ее вера в себя подвергалась испытаниям, и Ксюша начинала раздумывать: не было ли ее решение возродить умирающий бизнес мужа ошибкой.

Сегодня, например, нужно было – оценив прибыль за последний квартал – сократить персонал на треть, а оставшимся урезать и без того не слишком высокую зарплату. И еще придется съехать из этого здания, арендная плата стала теперь для них просто неподъемная.

– Ты уже на месте? – В кабинет зашла Оксана Навалихина. И неожиданно «выдала», без всякой подготовки: – Что говорит Синицын? Не нашли еще подозреваемых?

Несмотря на новый модный костюм и дизайнерские туфли, выглядела Оксана неважно. Какая-то потерянная и уставшая.

– Нет. – Ксения лишь махнула рукой. Из-за постоянного переутомления она не нашла в себе сил удивиться вопросу. – Говорит, гиблое дело, заказчика не найдут.

– Это плохо… – Оксана вздохнула. – Даже подозреваемого нет! Камеры в больнице были выключены. Я думаю, их специально отключили на это время. У Татьяны Фроловой железное алиби и нет мотива. Если Женя написал завещание год назад, то она теряла больше, чем приобретала. Живой Женя ей постоянно деньги давал, плюс завещание. А после его смерти денег уже не прибавится. А больше всего меня смущает, что Женя предполагал, как все может кончиться. В смысле, плохо. Или даже ждал этого. Поэтому заранее подготовился. Он тебе ничего не говорил? Может, боялся или ждал удара в спину?

– Нет! – Ксения горько улыбнулась. – Я сейчас понимаю: он со мной и не говорил ни о чем, кроме бытовых проблем. Давно уже ничем со мной не делился. Уверена, Татьяна Фролова знает куда больше меня.

– Ненавижу эту стерву! – неожиданно сорвалась Навалихина. – Ненавижу! Женя всегда выбирал не тех женщин! Такой классный был мужик и такой дурак в плане баб! – неожиданно проговорилась подруга.

– Ты что? – удивленно посмотрела на нее Ксения.

– Да за тебя простить не могу… – Оксана натянуто вздохнула. – И спала эта дрянь с чужим мужем, и еще отобрала у тебя половину имущества.

– Ей Женя сам все отдал. – Ксения и не думала защищать соперницу, просто сейчас делить им было уже нечего. Муж погиб, деньги распилены, все закончилось!

– Хорошо, если ты так спокойно ко всему относишься! – Оксана внимательно посмотрела на Ксюшу. – Ты похудела… не болеешь?

– Нет, не болею! – Ксения вспыхнула от радости: уже и окружающие замечают, как она теряет лишние килограммы. Вот что значит жить за городом!

– Я тебя так и не спросила… Ну и как там? За городом?

– Нормально! – пожала плечами Ксюша – Как везде…

– Ладно, я пойду, работы много! – Оксана подошла к дверям. – Если будут новости от следователя, ты мне скажи!

– Конечно! – Ксения кивнула и тут же углубилась в цифры отчетов.

Чем больше документов изучала Ксения, тем больше вопросов у нее возникало. Например: знал ли ее муж, насколько огромные деньги изъял Марат из оборота холдинга для оплаты своей предвыборной кампании? Конечно, вопрос этот она уже задавала. Марат и Оксана дружно твердили, мол, да, знал, и это было совместное решение. Однако именно это совместное решение и привело холдинг к нынешнему печальному состоянию. Если бы Ксения не была настолько уверена в друзьях, то могла бы задуматься об их причастности к убийству. Ну или, по крайней мере, Марата. Оксана могла и не знать ничего. Тем более Марат в последнее время старался с Ксенией не встречаться, ограничивался натужным: «Привет!» – и в глаза не смотрел.

Чем больше Ксения думала, тем сильнее подозревала Марата. У него умозрительно находилось больше всего мотивов, и мотивы эти были самыми серьезными. Марату было выгодно лишиться компаньона и стать единственным собственником бизнеса. Хотя зачем ему убыточный бизнес? Но Ксения еще многого не понимает, а Марат мог задумать какую-то сложную интригу, посредством которой надеялся реанимировать убыточный бизнес. Кроме того, Евгений мог не знать об изъятии средств из оборота холдинга, а потом узнать и возмутиться, потребовать возвращения денег. Марат же во избежание конфликтов мог убить Евгения по этой причине. Это тоже серьезный и вполне реальный мотив. Есть и третья причина – тот самый жуткий случай с убитой девочкой на юбилее. Евгений мог неожиданно передумать и решить сообщить «куда следует», или Марат, опасаясь шантажа, решил превентивно избавиться от друга. На Анатолия Шубина Марат надавил или как-то запугал. Тот продал свою часть бизнеса и сбежал. Зная характер Евгения, с ним Марат так поступить точно не мог. Поэтому единственный способ заставить Евгения замолчать навсегда – это его убить. Возможно всякое. Или смерть Евгения вообще никак не связана с Маратом и этим холдингом, а что, если у Евгения был еще один, криминальный, бизнес? Все-таки у Ксении в голове прочно засела мысль о «Белой стреле» и заказных убийствах, и вот именно в этом случае появление загадочной Анны Лакрициной было вполне объяснимо. Она интересовалась не делами загибающегося холдинга, она пыталась что-то выяснить про тот, другой, бизнес Евгения. Но знал ли о другом бизнесе друга Марат? Столько вопросов и ни одного ответа! Ксения вздохнула: а ведь все началось после смерти той девочки.

«Однако, – мрачно подумала Ксюша, – именно после этого случая все в их жизни пошло наперекосяк». Если бы Ксюша верила в Бога или если бы рядом оказалась ее мать, причины случившегося были бы очевидны: Бога прогневили, кара Господня на них обрушалась.

И тут Ксения подумала вот о чем: если Марат виноват, а не тайная организация (здесь Ксения нервно хихикнула) и именно он убирает свидетелей, то он должен убить и ее. Вполне возможно, именно ее жизнь сейчас и находится под угрозой. Она стала совать нос в мужские дела, она знает о том, что было на даче, она тоже совладелица холдинга – и всем этим может сильно мешать Марату.

Ксюша понимала, что бродит вокруг до около, но никак не могла понять, в чем ее ошибка. Может, стоит просто поговорить с Маратом? Или нет? У него же сейчас депутатская неприкосновенность! А она кто? Вот убьют ее, а заказчика тоже никто не найдет!

Первой мыслью было позвонить следователю Синицыну, но потом Ксения передумала, ведь у нее нет ни единого доказательства. А если она приедет сейчас на дачу к Навалихиным (там сейчас никого нет, осенью-зимой дача пустует), найдет и выкопает тело девочки Маши? А потом позвонит Синицыну? Против такого доказательства Синицын не устоит! Хотя… А как она объяснит, почему так долго молчала? Хотя… Можно объяснить так: Марат ее запугал, она подозревала Марата в причастности к убийству мужа, боялась за дочь. Поверит или нет?

Но Ксения все же решила подрезать крылья собственной фантазии. Если Марат ни в чем не виноват, а она нажалуется Синицыну… Получается, она сдаст лучших друзей, которые помогли ей в трудный период.

Ксения окончательно запуталась и почувствовала приступ дикого голода. Так бывало всегда, когда она начинала волноваться. Еда успокаивала, и чем больше волнений, тем больше пищи, лучше всего жирной, сладкой и калорийной. Ксения привыкла заедать стресс и теперь очень страдала. Привычный способ успокоения или новые жизненные принципы? Вот в чем вопрос. Почище гамлетовского! Новые жизненные принципы все же победили: Ксюша налила в стакан воды и принялась пить маленькими глотками – именно так она теперь справлялась с паникой и голодом.

После пары стаканов она окончательно успокоилась и приняла два важных решения: звонить Синицыну и сдавать Марата пока не будет, но на дачу съездит и тело отыскать попытается. Однако прежняя безынициативная Ксюша могла взять верх над новой Ксюшей, а потому ехать на дачу к Навалихиным следовало немедленно. Так Ксюша и поступила. По дороге, правда, решила, что появляться там средь бела дня и в деловом костюме будет глупо. Тут она вспомнила, как утром раздумывала о новой прическе, и завернула в салон красоты.

Мастер долго рассматривала полную сорокалетнюю женщину и ее унылую стрижку, а потом безжизненно спросила:

– Оставляем каре, только кончики подровняем и красим в естественный цвет?

Ксения на мгновение задумалась. Ответ пришел сразу же:

– Нет! Делаем ультракороткую стрижку и обесцвечиваем до естественного светло-русого оттенка!

Ксюша хотела кардинально поменяться не только внутренне, но и внешне. Когда через три часа она вышла из салона красоты, ее было уже почти не узнать. Красивая стильная стрижка открывала маленькие аккуратные ушки, а светлый оттенок молодил ее на несколько лет. В общем, новый образ Ксюше очень шел!

Сев в машину, Ксения отправилась домой переодеваться. Еще нужно было собрать инвентарь – фонарик, лопату, перчатки – и купить в аптеке марлевую зелененькую маску (в целях конспирации). Тут Ксюше вспомнилось сакраментальное «Вор должен сидеть в тюрьме!» А Марат не только вор (если Евгений все же не знал об изъятии денег для предвыборной кампании), он – убийца! Убийца маленькой девочки! Он должен сидеть в тюрьме в любом случае, неважно, замешан он в убийстве Евгения или нет. И Ксюша ненадолго опять запаниковала.

Ксения собрала все необходимое, положила в багажник и, решив скоротать время, включила телевизор. Выбрав канал, на котором шел очередной женский сериал, Ксения почувствовала непреодолимый приступ голода. Все-таки старые привычки были очень живучи! Ксюша медленно досчитала до десяти и обратно, потом взяла одно яблока и начала медленно есть, тщательно пережевывая каждый кусочек. Постепенно зверский голод все-таки отступил.

Ксения выехала, когда начало смеркаться. Чем ближе она подъезжала к загородному дому Навалихиных, тем тревожнее становилось на душе. К сожалению, о том, что поселок охраняемый, Ксюша забыла напрочь, и охрана дальше ворот ее просто не пустила. Ксения едва не расплакалась, развернулась и поехала назад, но потом остановилась и вышла из машины. Может быть, оставить автомобиль в лесу и попытаться пробраться на дачу через калитку, выходящую в лес? Конечно, лопату с собой уже не потащишь и выкопать она ничего не сможет (если серьезно, то она и не собиралась этого делать), но место захоронения отыскать все же можно. И это уже хорошо.

Ксюша припарковала автомобиль в кустах, проверила, видно ли его с дороги (оказалось, нет, не видно), и углубилась в лес. Пришлось идти по лесной тропе, чтобы зайти в коттеджный поселок со стороны березовой рощи. Листья уже пожелтели, начали опадать и слабо шуршали под ногами. Стемнело очень быстро, и Ксения включила фонарик.

К даче Навалихиных она вышла спустя полтора часа и остановилась возле высокого забора. Еще одна преграда. Естественно, калитка заперта. Как же попасть внутрь? Ксюша пошла вдоль забора, надеясь отыскать какую-нибудь лазейку, но лазейки не попадалось, а сам забор был новым и высоким – перелезть через него не было никакой возможности. Ксюша едва не разревелась от бессилия: очередная попытка что-то сделать самой закончилась провалом. И в довершение всех бед в лицо ей ударил луч света. Прямо на Ксюшу шел парень в униформе. Охрана поселка.

– А ну стой! Ты чего здесь делаешь? Я поймал женщину! – радостно сообщил парень по рации. – Да, да… Та самая, которая пыталась проехать на машине. Нет, она пешком дошла. Да, возле дома Навалихиных, звони хозяевам.

У Ксении потемнело в глазах: если сейчас они позвонят Марату, ей придет конец.

– Не звоните ему, прошу вас! – Она умоляюще схватила парня за руку, но тот лишь брезгливо отшатнулся.

– Такая немолодая женщина, и туда же! В вашем возрасте пора заканчивать лазить по чужим домам.

– Вы думаете, я воровка? – удивилась Ксения. – Нет, я совсем не для этого пыталась проникнуть внутрь.

– Мне все равно. Мы позвонили хозяевам, они сюда едут. Пусть сами решают, что с вами делать. А пока пойдемте, побудете у нас на КПП.

Ксения от нахлынувшего ужаса была ни жива ни мертва. Она легко представила перекошенное от злости лицо Марата – как только он ее увидит, сразу поймет, зачем она приехала в его загородный дом ночью.

Ксения сидела в домике охраны и вместе с ними смотрела телевизор. Герои развлекательной передачи кривлялись, дурачились, не смешно шутили, а зрители буквально визжали от восторга. Ксюше это показалось смешным, но потом она задумалась о том, как смешно смотрится сама – ночью, в компании охранников перед телевизором с глупым шоу, в темном костюме, намекающем на ее не вполне законные планы, с фонариком и с зелененькой медицинской маской в кармане. И главное: ведь она почти серьезно собиралась искать и выкапывать труп. Не иначе, помутнение рассудка какое-то! Надо было просто сообщить о том ужасном происшествии на юбилее Синицыну… Но… Снова все упирается в отсутствие серьезных доказательств… Ксения поняла, что сама себя загнала в ловушку. Сейчас приедет Марат, улыбнется охранникам, заберет злоумышленницу, то есть ее, Ксюшу, и преспокойно где-нибудь пристрелит. Как Женю. Вот дура!

Раздался шум мотора. У Ксении оборвалось сердце, вслед за охранниками она вышла на улицу и увидела машину Оксаны. Ксения с облегчением выдохнула и виновато посмотрела на Навалихину.

– Все нормально! – обратилась Оксана к охранникам. – Это моя подруга, и я просила ее проверить вашу бдительность. Сами понимает, мой муж стал депутатом, идиотов, которые могут нам угрожать, появится много.

– Дурацкая проверка! – разозлился парень из охраны. – Что за цирк вы устроили?

– Простите, больше такого не повторится! – Навалихина затолкала Ксению в машину. – Мы можем проехать внутрь? Останемся на ночь здесь, поздно уже в город возвращаться.

Охрана молча пропустила Навалихину на территорию коттеджного поселка. Пока ехали до дома, женщины не сказали друг другу ни слова. Открыв с помощью пульта дистанционного управления ворота, Оксана загнала машину во двор.

– Выходи! Дома поговорим! – Любезничать Навалихина не собиралась.

Ксения молча вылезла из машины и пошла к дверям, зачем-то всматриваясь в окружающую темноту.

– Проходи! – Оксана пропустила подругу вперед, зажгла свет в холле и показала рукой на кухню. – Кофе? Вроде кофе у нас оставался где-то…

– Ты даже меня не спросишь, зачем я приехала? – Ксения глубоко вздохнула и сразу спросила о самом важном.

– Я и так знаю… – не поворачивая головы, ответила Оксана. – Но ее здесь уже давно нет. И хотя мы с тобой ни разу больше не говорили об этом, я всегда знала: однажды ты не выдержишь и сюда вернешься.

– Почему?

– Ну, сколько бы ты ни говорила о своем неверии… Но всю жизнь свою мать слушаешь, а у той все «Бог», «церковь», «страшный грех», «надо отмаливать…» – Оксана поставила турку на плиту. – Ты же понимаешь, произошел просто несчастный случай. Марат ни в чем не виноват, просто так сложились обстоятельства. Тело давно увезли и уничтожили…

– Женя помогал?

– Да, – твердо сказала Оксана. – Теперь говорить об этом уже не имеет смысла. Марат обещал, как станет депутатом, взять под опеку какой-нибудь детский дом и так отработать, или, я не знаю, как правильно сказать… смыть свой грех. Твоя мать в этом лучше разбирается.

– А ты не думаешь… – Ксении терять уже было нечего, и она решила поговорить с подругой начистоту. – Не думаешь, что это именно Марат и заказал Евгения? Я нашла как минимум две причины…

– Марат? Женьку? – Навалихина выдохнула. – Да ты с ума сошла! Они были друзья неразлейвода! Никогда!

– Ну… Может, ты тоже многого не знаешь о своем муже? Как, например, я не знала о своем.

– Я? – Оксана хотела что-то сказать, но внезапно осеклась. – Я… а черт его знает… Может быть, и так. Я должна что-то сделать? Следить за собственным мужем?

В ответ Ксения лишь пожала плечами. Если бы она сама знала!

– Я могу за ним наблюдать, но Марат очень хитрый. – Оксана не выглядела уверенной. – Я и сама часто думаю, как все изменилось после того дня рождения. Все пошло кувырком. Вроде бы я и не верю в кару за грехи, но факт остается фактом. Ты тело не ищи, все равно его не найдешь. А если сунешься сюда еще раз и Марат все узнает, он сотрет тебя в порошок. Женьку он не тронул бы никогда, Женька был ему другом, а ты ему никто. И я ничего не смогу сделать, ты поняла меня?

В ответ Ксения лишь кивнула, к чему лишние слова.

Глава 2

Ксения выбежала во двор и натянула рукавички. Выпал первый настоящий снег, и было уже по-зимнему морозно. Ксюша соображала, где ей сегодня лучше всего бегать, так как все ее любимые тропинки полностью замело. Она покрутила головой и решила побежать просто вдоль дороги. Ксения теперь любила бегать, потому что в это время ей лучше думалось.

Компанию спасти так и не удалось. Сегодня был тот самый день, когда их холдинг должны были признать банкротом и пустить «с молотка». Ксения понимала, что все шло именно к этому, но все равно до конца не могла смириться с еще одним поражением. Оксана еще вчера под контролем Анны Лакрициной подписала все необходимые документы, отказываясь от всех постов и прав. Ксения сделать то же самое отказалась. Она оттягивала этот момент до последнего, словно надеялась на чудо, которого и быть не могло. Марат в офисе больше не появился ни разу. Ему хватало и депутатских хлопот. По телевизору (на местных каналах) Навалихин мелькал даже чаще, чем Киркоров. К «дачному» разговору они с Оксаной не возвращались. Ксения поняла, что доказать ничего не сможет и тягаться с Маратом ей не по силам. Они с Оксаной практически перестали общаться. Навалихина Ксению явно избегала. Наверное, не хотела выбирать между мужем и подругой. Постепенно их дружба сходила на нет. Да и вообще Оксана стала какой-то тихой и задумчивой. Может быть, она переживала из-за краха компании, которой посвятила двадцать лет жизни, или события последних месяцев ее вымотали морально.

Расследование убийства Евгения не продвинулось ни на шаг, дело перешло в разряд «глухарей», и Ксения уже смирилась с тем, что убийцу ее мужа (даже если это Марат) никогда не найдут. То есть она смирилась с тем, что от следователей нет никакого толку, но не с тем, что убийца останется безнаказанным. Если следователи не могут найти улики, она сделает это сама. Сегодня ее последний день в компании, потом свободного времени будет навалом, и она сможет начать свою игру против Марата.

Набегавшись по свежему снегу и уже почувствовав себя победительницей, Ксения вернулась домой и по привычке встала на весы: 63 килограмма! С момента начала ее новой жизни она сбросила целых пятьдесят килограммов! Теперь Ксюша стала совершенно другой женщиной: стройной, подтянутой, с озорной мальчишечьей стрижкой. Ксюше было искренне жаль, что такой ее не увидел Евгений. Возможно, возьмись она за себя раньше, и не появилась бы у Евгения вторая семья.

– А может, дело и не во мне было! – Ксения улыбнулась и начала одеваться. Сегодня, в последний свой рабочий день, она хотела выглядеть потрясающе. Ксения надела черные брюки и синюю рубашку, выгодно облегающую ее новую безупречную фигуру. Нанесла макияж, уложила волосы и, накинув стильную шубку из голубого искусственного меха (натуральные меха давно не в тренде), села в автомобиль. И не удержалась, еще раз полюбовалась на себя в зеркало.

Да, она действительно преобразилась до неузнаваемости! Она великолепно выглядит, у нее перестали болеть ноги, и бесконтрольному обжорству Ксения больше не предавалась. Только отношения с дочерью так и оставались тяжелыми. За все это время Ксения звонила Ольге пару раз, но разговаривала та очень неохотно, и Ксения решила пока дочь не беспокоить. С Ниной Гавриловной все было как всегда. Увидев, как она похудела, женщина пустилась в рассуждения о том, как Ксения, лишившись мужа, пустилась во все тяжкие и, несомненно, предается безудержному разврату с первыми встречными.

Ксения завела мотор и поехала в город. Ей было очень жаль расставаться с этой частью своей новой жизни, но она действительно уже сделала все возможное. Через два часа она подпишет документы, и Анна Лакрицина поставит жирную точку в истории их холдинга. Вполне возможно, после процедуры банкротства предприятия отойдут инвестору или пойдут с молотка по одному. Ксения не узнавала – это было бы слишком больно.

Ксения остановилась в большой пробке на набережной Народной Воли и вспомнила, как несколько месяцев назад она – большая, тяжелая, неухоженная и несчастная женщина – встретилась в кафе бизнес-центра со своей первой любовью. И как Максим смеялся на ней. Сейчас она была почти уверена: смеялся Максим именно над ней. Наверное, назвал ее коровой, или бегемотом, или мамонтом. А его друзей это развеселило.

Ксения посмотрела на часы. До встречи с Анной Лакрициной у нее оставалось около полутора часов. И Ксения почувствовала непреодолимое желание вернуться в кафе бизнес-центра. Она надеялась снова встретить там Максима и насладиться удивленным выражением на его красивом лице. Более того, Ксения поняла: все это время она неосознанно мечтала только об одном – чтобы ее, помолодевшую и постройневшую, увидел ее первый мужчина и понял, кого он потерял.

Вспомнив о жене Макса и их троих детях, Ксения хмыкнула про себя. Получается, у Ольги могут появиться новые братики и сестрички. Ксюша иногда задавалась вопросом: а чья Ольга дочь на самом деле? С равной степенью вероятности ее отцом могли быть и Евгений, и Максим. Больше всего Ольга была похожа на Ксению. Но проскальзывало в ней что-то и от Евгения. Однако, когда Ксения увидела Макса после двадцатилетней разлуки, его улыбка напомнила ей об Ольге – дочь улыбалась точно так же.

Ксения потрясла головой и прогнала эти бесполезные мысли. Никогда, ни при каких обстоятельствах не откроет она Ольге возможной тайны ее рождения. Если она хранила эту тайну двадцать лет, то сможет с ней жить и дальше.

Ксения свернула к бизнес-центру и остановила машину на платной стоянке. Зайдя внутрь, Ксюша решила не полагаться на случай, а спросила у охраны, как ей найти Самойлова Максима. Ксения немного опасалась, что Максим был в этом здании по делам, но нет, компания господина Самойлова – коммерческий банк «Витязь» – занимала весь восьмой этаж этого центра.

Ксения поспешила к лифту. Она совсем не волновалась, наоборот, было такое злое чувство победы. Она предвкушала, как скажет все Максиму в лицо – какой он подлец, бросивший ее в молодости и насмехавшийся над ней сейчас. Скажет все это и уйдет прочь. Даже если Максу на нее глубоко плевать, сама она будет помнить этот миг победы всю оставшуюся жизнь.

Ксения с надменным видом прошла мимо опешившей девушки-помощницы и без стука вошла в кабинет Максима. Он был не один – обсуждал что-то со стройной блондинкой. «Наверно, жена», – равнодушно предположила Ксюша. Тут их с Максом глаза встретились. Сначала Максим ее не узнал, но потом по его лицу пробежала тень и он воскликнул:

– Ксюша? Ты?

На его возглас обернулась и блондинка. Анна Лакрицина собственной персоной! От изумления Ксюша даже пошатнулась: она ожидала увидеть кого угодно, но только не ее!

В кабинет вбежала перепуганная секретарша:

– Простите, я не смогла ее удержать!

– Все нормально. Закройте дверь, пожалуйста! – И Максим довольно бесцеремонно выставил девушку за дверь.

– Ксения! Как вы здесь оказались? – Первой в себя пришла Анна Лакрицина. – У нас с вами через час процедура банкротства. Но раз вы все выяснили и знаете, кто тот самый новый инвестор, к которому переходит ваш бизнес, то можете подписать все бумаги здесь. Они у меня в портфеле.

Но тут Анна нахмурилась и посмотрела на Максима:

– Когда она вошла в кабинет, вы воскликнули: «Ксюша!» Значит, вы знали ее раньше?

Лакрицина переводила взгляд с Ксении на Макса.

«Значит, все-таки не „Белая стрела“, – напряженно думала Ксения, – бред все это, а она действительно просто антикризисный менеджер, эта Анна, но то, что она знает Максима и работает на него, это, конечно, жесть!» Мысли вихрем кружились в голове у Ксении, но она молчала, стараясь не выдать своего изумления внешне.

– Анна, разрешите, мы с Ксенией поговорим наедине? Спасибо, – не стал ничего объяснять Максим.

Лакрицина вышла из кабинета, а Ксюша подошла к столу и села напротив Макса.

– Ты очень хорошо выглядишь! – Максим попытался выдавить из себя улыбку, но получилось лишь жалкое ее подобие. – Ты так похудела!

– Макс, зачем ты это сделал? – спросила Ксения, как только к ней вернулся дар речи. – Ты специально разорил моего мужа, чтобы что-то доказать? Но что? Евгений мертв, как ты знаешь. И если за его убийством стоишь ты, то объясни мне, в чем смысл?

Макс вышел из-за стола и подошел к окну, теперь Ксения видела лишь его накачанную спину в безупречном дорогом пиджаке.

– Тогда… помнишь, после больницы… – Максим говорил тихо, но Ксения слышала каждое его слово. – Твой муж приехал ко мне и сильно меня унизил. Он сказал, если я еще раз появлюсь в вашей жизни, он меня убьет.

– И ты ждал мести двадцать лет? – ужаснулась Ксения. – Это смешно и нелепо, Макс!

– Я не ждал, – продолжил Макс, так и не повернувшись к Ксении. – Я знал про вашу дочь. Но потом я надолго выкинул все из головы, у меня были свои проблемы, и пока все не наладилось, прошло много времени. А однажды в городе из окна машины я увидел тебя. Ты ела пирожок, прямо на улице, жир стекал по твоему лоснящемуся лицу, и я понял, что не хочу больше мести, ты сама отомстила себе.

Он замолчал. Молчала и Ксения. Она не могла понять: в чем ее вина?

– Разве это не ты бросил меня в трудный момент жизни? – обратилась Ксения к спине Максима.

– Но ты и не переживала! – Макс повернулся, его лицо было перекошено от злости. – Я думал, ты будешь страдать и убиваться! А ты просто вышла замуж и забыла все!

– Разве ты не этого хотел? – Ксения уже пришла в себя, и ее захлестнула ярость. – Ты вынашивал двадцать лет план мести? Двадцать лет хотел убить моего мужа и уничтожить его бизнес?

– Ну ты и… – Макс едва сдерживался. – Да я никогда и пальцем твоего Евгения не трогал! Я не имею никакого отношения к его убийству! А что касается бизнеса – когда у меня появилась возможность выбора, войти или не войти в совет директоров инвестора вашего бизнеса, я решил войти. Вот и все. Мне было вполне достаточно видеть, какой ты стала коровой, а твой муж лишился бы своего холдинга. Убийство точно не моих рук дело!

– Ты разорил собственную дочь! – Ксения услышала, как она это говорит, и ужаснулась. Но слова уже сорвались с губ. И теперь Макс сидел бледный и усмехался.

– Не может такого быть! – Мужчина ударил кулаком по столу. – Это ерунда! Если ты сказала правду, я верну тебе холдинг. Но если наврала, то держись, я тебя уничтожу! Я сотру тебя в порошок! Если моего ребенка воспитывал этот неандерталец…

– Макс! – Ксения поднялась из-за стола. – Давай договоримся о проведении теста ДНК, но только так, чтобы Ольга ничего не знала. Думаю, твоя семья тоже не заинтересована в появлении взрослого ребенка у папы. Я точно знаю, такие новости могут разрушить даже самый крепкий брак!

– Я с тобой согласен. – Максим нервно барабанил костяшками пальцев по столу. – Но правду я знать все-таки должен! Возьми! – Неожиданно Максим вцепился себе в шевелюру и выдернул несколько волос. Затем он достал из стола «файл» и положил волоски в него. – Возьми! Сделай ДНК-анализ и принеси мне результаты. А пока я Анну Лакрицину обрадую приостановлением процедуры банкротства.

– А если бы я сегодня не пришла к тебе? – решила все-таки поинтересоваться Ксюша.

Осознать роль Максима в банкротстве холдинга вот так, сразу, ей было трудно.

– Но ты пришла, хотя я тебя и не звал. Кстати, Лакрицина ничего не знает о нашем прошлом. Она просто антикризисный менеджер, который помогает мне выполнять мою работу.

Ксения молча взяла со стола файл с волосками и вышла из кабинета. Секретарша Макса окинула ее уничтожающим взглядом.

– Ксения! – У лифта ждала Анна Лакрицина. – Я поражена! Я думала, вы не знакомы с Максимом Самойловым. Вы можете мне все объяснить?

– Пусть лучше он вам сам все объяснит!

Пришел лифт, и Ксюша предпочла поскорее удалиться. Как только она оказалась на улице, то сразу же набрала Навалихину.

– Оксанка! Марат ни в чем не виноват! Я знаю, кто заказал Женю! – почти прокричала Ксения в трубку.

– Кто? – Голос у Оксаны был глухой и безжизненный.

– Это не телефонный разговор, приезжай ко мне сегодня вечером, все обсудим. Мне надо к Ольге заскочить и еще в пару мест. Давай у меня в восемь? Нормально?

– Да, я приеду! – Навалихина положила трубку.

Ксении хотелось прямо сегодня послать материалы на генетический анализ. Конечно, она была практически уверена в отцовстве Евгения, но бывает всякое. В жизни есть место случаю, и кому, как не Ксении, об этом знать!

Ксения сначала действительно хотела позвонить дочери и под каким-нибудь предлогом пригласить ее на встречу, но потом передумала. Она вспомнила, как Ольга перевозила в загородный дом пару коробок со своими вещами. Была там и парочка расчесок. И теперь Ксения рассчитывала отыскать парочку волосков дочери. К счастью, ей повезло, образцы для экспертизы нашли, Ксения их тщательно упаковала и вернулась в город. Сдала все на анализ и уже собиралась домой, когда ей позвонила Анна Лакрицина.

– Надо встретиться, и прямо сейчас! – Женщина была взволнована. – Это очень важно и касается вашей безопасности!

– Что случилось? – У Ксении оборвалось сердце.

– Следователи вышли на исполнителя убийства! Скоро вам позвонит Синицын и сам все скажет, но до этого момента нам необходимо встретиться! Прямо сейчас!

Ксения недоумевала: откуда Анна Лакрицина, антикризисный менеджер, пусть и высококлассный, может знать такие новости? Откуда она может знать Синицына? Что вообще происходит? «Белая стрела»… – пронеслось в голове у Ксении, и она оцепенела. Она была уверена, она чувствовала каждой клеточкой своей души, что сейчас узнает что-то гораздо более страшное, чем имя заказчика убийства своего мужа.

– Лучше бы ты была просто антикризисным менеджером, – пробормотала Ксения.

– Что? Что? Я вас не слышу! Стойте где стоите! Я уже еду! – Анна отключилась, а Ксения, по-прежнему пребывая в состоянии шока от пришедшего понимания, кто есть кто, остановилась возле жилого дома и заглушила двигатель.

Лакрицина подъехала через полчаса. И жестом пригласила Ксению пересесть в свой огромный внедорожник. Ксюша подчинилась.

– Вы кто такая на самом деле? – Ксения сидела на пассажирском сиденье и больше всего на свете хотела получить ответ именно на этот вопрос.

– Если я вам отвечу, то назад пути уже не будет. Скажем так, я представляю интересы определенных людей.

– Это такие люди, имен которых нельзя произносить вслух? – усмехнулась Ксения. – «Белая стрела»?

Анна вздрогнула и рассмеялась:

– Ну, что вы, право! Это же просто миф, легенда, выдумка, это как рассказы про НЛО! Вы же понимаете, что никакой «Белой стрелы» не существует? Вы бы не делились своими предположениями с первыми встречными, тем более такими предположениями! – Анна была совершенно серьезна. – Просто пару лет назад я попала в ситуацию, из которой не было выхода, и они мне помогли. На этом я свои объяснения заканчиваю. У меня два вопроса: откуда вы знаете Максима Самойлова и что вас с ним связывает теперь?

– Я вам отвечу на этот вопрос, если вы мне скажете, что вас связывает с Максимом Самойловым.

– Только работа, – отрезала Анна. – Ему посоветовали меня нанять те самые люди, имя которых нельзя произносить вслух. Работая с ним, я не собиралась контактировать с вами или вашим мужем. Меня и тех самых людей интересовал и интересует только Марат. Но мы и представить не могли, что Евгений Ивлев и Максим Самойлов были как-то связаны раньше.

– Максим – мой первый мужчина, я собиралась даже выйти за него замуж, а он меня бросил. Тогда я вышла замуж за Женю.

– Получается, между Самойловым и вашим мужем была давняя вражда?

– Да, они друг друга на дух не переносили. Так, значит, Максим заказал убийство Евгения?

– Нет, – ответила Анна. – Он действительно не имеет к убийству вашего мужа никакого отношения. Самойлов хотел разорить холдинг, и он это сделал. Его амбиции были удовлетворены полностью.

– Тогда кто? – опешила Ксения. Она уже успела убедить себя в том, что киллера нанял Максим. – Неужели Марат?

– А насколько хорошо вы знаете Марата? – оживилась Анна. – Ну, если забыть про ребенка, которого он по пьяни застрелил на даче. А вы все его до сих пор покрываете.

У Ксении, как говорится, просто отпала челюсть:

– Откуда такие сведения? Господи, Анна, на кого вы работаете?

Лакрицина усмехнулась:

– Я же сказала, имен называть не буду. Но пояснить кое-что, наверное, смогу. Тем более я рассчитываю на вашу помощь.

У Ксюши оборвалось сердце:

– Помощь? Какую помощь? В чем?

– Марат Навалихин уже давно под контролем соответствующих органов. Он организовал криминальный бизнес, связанный с нелегальным захоронением опасных отходов. И кстати, ваш муж Евгений все знал и активно ему помогал в этом.

У Ксении, как говорится, отпала челюсть.

– Так Марат же орал на каждом углу: «Давайте не дадим открыть завод по переработке опасных отходов! Чистое небо и вода!» Он только под этими лозунгами и в Думу-то пролез! А сам…

– Да, а сам! – отчеканила Анна. – Ему действительно не нужен был завод, но просто так закрыть проект, одобренный федеральным правительством, невозможно. Хоть все вы на митинги идите, толку не будет.

– Значит, в закрытии проекта были заинтересованы люди на самом верху? – Ксения испугалась собственной догадливости. – Они были заинтересованы… потому что… потому что… господи! – Ксения выпучила глаза и закрыла рот руками. – Потому что именно они и помогали Марату контролировать криминальный бизнес по нелегальному захоронению. Господи! Куда влез мой муж?! Так вот почему Женя боялся смерти и написал завещание еще год назад! – догадалась побледневшая Ксения. – И наверное, он именно это хотел сказать мне в больнице, но не успел… Его отстрелили свои же люди? Потому что он стал опасен? Перестал на все соглашаться? И вы говорите: нет никакой «Белой стрелы»? – Ксения зажмурилась от ужаса.

– И у Марата, и у вашего мужа есть счета за рубежом, – проигнорировала Анна вопрос про «Белую стрелу», – денег там много, но вам до них уже не добраться. Поэтому Навалихины и не особо стремились спасать бизнес. Марату нужен был депутатский мандат, и он его получил. А мы за все это время, как ни странно, не смогли через него подобраться к заказчикам.

– Заказчикам чего? – не поняла Ксения.

– Утилизация опасных отходов очень хорошо оплачивается. В этом замешаны самые высокопоставленные лица, здесь вы на удивление оказались догадливы. Нам нужно «вести» Марата Навалихина, пока мы не получим необходимую информацию. Но это становится делать все сложнее и сложнее. Сначала убили вашего мужа, а сегодня выяснилось, что между Максимом Самойловым и Евгением Ивлевым была давняя вражда. К счастью для Максима, он просто тупой обиженный мажор, который на деньги папы играет в большого босса. Весь его инвестиционный проект полностью спонсирован деньгами отца. Максим Самойлов совершенно ничего не знает о криминальном бизнесе вашего мужа и Марата Навалихина. Он хотел просто отомстить за обиды молодости.

– Так чем я-то смогу вам помочь? – Ксюша уже сильно волновалась. Вмешиваться в такую интригу ей совершенно не хотелось, равно как и иметь общие дела с Анной Лакрициной.

– Вас не интересует, кто заказал вашего мужа? – Анна усмехнулась. – А ведь я могу назвать вам это имя!

– Марат?

– Нет, это женщина… – Анна усмехнулась. – Я знаю, порой жизнь преподносит нам такие сюрпризы…

– Значит, все-таки Татьяна! – вскрикнула Ксения. – Я так и думала! Эта тупая стерва!

– Нет, это не любовница вашего мужа. Татьяна Фролова вообще никак не связана с этими событиями.

– Тогда кто? – Ксения совершенно была сбита с толку.

– Вы точно хотите знать имя? – переспросила Анна.

У Ксении перехватило горло, мелькнула сумасшедшая мысль: вдруг по какой-то причине, ей неведомой, отца заказала Ольга?

– Это Оксана Навалихина! – Лакрицина посмотрела на мертвенно-бледное лицо Ксении. – Не ожидали?

– Нет! – Ксюша вздохнула с облегчением. Самое главное, это не Ольга. – Но почему?

– Сначала мы, как и вы, подозревали Татьяну Фролову. Я даже встречалась с ее адвокатом – таким неприятным сладким типчиком. Хотела выяснить, что происходит. Но очень скоро стало ясно: Фролова здесь ни при чем, она обычная офисная дурочка, которой удалось подцепить босса и даже родить ему сына.

Ксения поморщилась, и Анна это заметила:

– Простите, не хотела делать вам больно.

– Ничего.

– Затем, – продолжила Анна, – мы шли вашим путем и подозревали Марата, но эта версия тоже не подтвердилась. О Максиме Самойлове и речи не шло. Его мотивы были понятны нам с самого начала, и он был нужен лишь для того, чтобы без подозрений выйти на Марата Навалихина. Скажите, а вашего мужа и Оксану Навалихину не могла связывать какая-нибудь давняя история?

– Оксанка его любила в молодости… – Ксении стало очень грустно. – Но он выбрал меня.

– Все ясно! – Анна вздохнула. – Сейчас вам позвонит Синицын и попросит рассказать все, что вы знаете. Мы поставили его в известность о личности заказчицы. Не знаю, кому хотела отомстить ваша подруга: самому Евгению, вам или Татьяне Фроловой. Я попрошу вас ничего не говорить ему ни о Марате, ни об убитом ребенке, ни тем более о Максиме Самойлове. О бизнесе по захоронению отходов Оксане Навалихиной точно ничего не известно.

– Почему Синицыну нельзя рассказать про убитого Маратом ребенка?

– Потому что пока он нам нужен на свободе, иначе на крупных заказчиков нам не выйти. Навалихин так рвался к депутатскому креслу… Мы уверены, теперь он планирует совершенно иные по масштабу дела. Именно поэтому сейчас так важно его не упустить. Как вы понимаете, моя миссия уже выполнена. Процедура банкротства закончена, я больше не смогу контролировать Навалихина. Думаю, он все же попытается как-то замять дело жены, но вряд ли у него это получится, а нам шумиха совершенно ни к чему…

– А что это значит? – Ксении стало нехорошо.

– А это значит, живой ваша подруга останется недолго…

– Но в чем смысл? – Ксюша вздрогнула. – Если уже поймали самого киллера и он назвал ее имя?

– Киллер изменит показания, заявит, будто ошибся и оговорил похожую женщину. Я думаю, он изменит показания завтра утром. Наши хорошо работают и быстро. А вот сама Оксана может сгоряча или под давлением наболтать лишнего.

Ксения схватила сотовый телефон, но Анна мягко ударила ее по руке:

– Не звоните ей, уже поздно. Сейчас пропущенные звонки с вашего телефона не нужны.

Ксения сидела совершенно раздавленная, она не понимала и не знала, что ей делать дальше.

– Вы были очень плохой женой президента, – усмехнулась Анна, – плохой женой президента компании. Так говорил о вас сам Евгений. Но я думаю, из вас получится очень хороший помощник депутата Марата Навалихина.

Ксения поняла, на что намекает эта страшная женщина.

– Нет! Я не хочу! Не могу! Да и он не согласится на такое!

– Ну, это дело техники! Я вас научу, как правильно втереться к нему в доверие. У вас теперь есть общая боль – вы потеряли супругов и близких друзей. К тому же Марату и в голову не придет, что такая клуша может быть замешана в чем-то подозрительном. За «клушу» прошу прощения, – сочла нужным сделать «реверанс» Анна.

– Отказаться я не могу? – обреченно спросила Ксюша.

– Нет! – Анна покачала головой. – Но, когда дело закончится, вы станете очень обеспеченной женщиной, а мы вас больше никогда не потревожим.

– А вы выйдете на тех самых высокопоставленных лиц в федеральном правительстве и просто их убьете. Без суда и следствия, потому что суд и следствие… м-да… потому что, когда очень много денег, нет ни суда, ни следствия и все заранее оплачено? – Теперь Ксения поняла все, и молчавшая Анна только подтвердила все ее выводы. Ксюше стало страшно, невозможно страшно, до обморока, до боли в зубах.

– Аня, как вы в это попали? – спросила Ксения Лакрицину, но в этот момент зазвонил сотовый телефон. Ксения с ужасом уставилась на номер Синицына, высветившийся на дисплее.

– Это следователь! – Ксюша показала Анне входящий вызов.

– Он еще не знает про аварию и считает Оксану Навалихину живой. Смотрите, не проговоритесь. И еще: никогда больше не общайтесь с Самойловым. Надеюсь, между вами и Максимом не осталось незаконченных дел? – И с этими словами Анна вытолкала Ксюшу из машины.

Ксения лишь испуганно покачала головой:

– Нет, никаких дел нет.

Телефон продолжал надрываться.

– Ответьте ему! – приказала Анна Лакрицина и сорвалась с места, оставив Ксению в облаке городской пыли.