Melinda Leigh

SAVE YOUR BREATH

Серия «Хит Amazon. Триллеры Мелинды Ли»

Публикуется с разрешения Amazon Publishing, www.apub.com,

при содействии Литературного агентства «Синопсис»

Перевод с английского Павловой Ирины

© Melinda Leigh, 2019

© Павлова И., перевод, 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2021

* * *

Глава первая

Где же она?

Спрятавшись в тени маленького белого бунгало Оливии Круз, он бросил взгляд на часы. Было почти десять. На протяжении последних нескольких недель Оливия уходила из дома по четвергам около пяти вечера и возвращалась к половине десятого. Ей уже следовало быть дома. Если только она не изменила привычный уклад.

Скрестив руки на груди, он подпер свой подбородок указательным пальцем. Возможно, Оливия вообще не собиралась приходить домой сегодня вечером. Время от времени она оставалась ночевать у своего дружка. А иногда этот тип спал у нее, но только не с четверга на пятницу.

Ладно, надо дать ей еще десять минут. Если она не появится, он вернется к своему фургону. Он оставил автомобиль в парке примерно в миле отсюда и дошел пешком до дома Оливии. Пока что ему было вполне комфортно, да и позицию для засады он занял выгодную — возле ее гаража. Шестифутовая секция забора у переднего угла бунгало прикрывала контейнер для мусора от взглядов прохожих и обеспечивала ему отличное укромное местечко. Сентябрьская ночь выдалась на редкость приятной по ощущениям. Скользнув глазами по деревянной панели, он внимательно осмотрел улицу. В этом пригородном районе было достаточно тихо, чтобы он мог уловить слабые звуки ночи. Легкий ветерок теребил на траве опавшие листья, а где-то в отдалении лаяла неугомонная собака.

Темное асфальтовое покрытие озарилось светом передних фар — на улицу свернула какая-то машина.

Она?

Он глубоко вдохнул воздух, пропитанный дымком костров, и проверил свой пульс. Он досконально изучил свою мишень и дотошно, до мелочей, спланировал эту ночь. А накануне забрал все камеры видеонаблюдения, которые установил еще несколько недель назад. Спроектированные в расчете на поимку грабителей, ворующих посылки у порога, они внешне выглядели как обычные камушки. Но благодаря своим батарейкам с двухмесячным сроком работы и сотовой связи эти камеры позволили ему вести удаленное наблюдение за жизнью Оливии. И камеры, и множество прочих хороших проверенных временем средств наблюдения в его фургоне и в сарае незаселенного дома позади ее бунгало — все это помогло ему составить четкое и точное представление о повседневном распорядке женщины.

Рисковать ему не хотелось.

Машина приблизилась. Белый «Приус». Это автомобиль Оливии! Она вернулась.

Все по плану…

Он размял шею и вытащил из кармана перчатки. Натянув их на руки, он открыл свой легковесный рюкзачок для спортивных пробежек; на этот раз в нем лежали моток клейкой ленты, кусок веревки, маска и нож. Пальцы нащупали контур защищенного колпачком шприца в нагрудном кармане куртки.

У него имелось все, что было нужно.

Он извлек маску из рюкзака и надел ее на лицо. Ему надо позаботиться о сохранения своей личности в тайне — на случай неудачи, хоть она и маловероятна. Он приготовился к любому возможному «если что». И даже разработал план Б, не менее важный, чем план А. Он не мог позволить себя поймать.

Дверь гаража поднялась, и пространство внутри осветилось. «Приус» вырулил на подъездную дорожку к бунгало Оливии и заехал в гараж. Прислушавшись, он привстал на мыски и замер в ожидании.

Главное — правильно распределить время и скоординировать с ним свои действия. Время играло решающую роль.

Внутри гаража открылась и закрылась дверца автомобиля. Каблуки Оливии процокали по бетону. Он представил себе, как она подходит к двери, ведущей в дом, а потом одновременно открывает ее и нажимает кнопку настенного выключателя. Закрепленная на потолке гаражная дверь фыркнула и зажужжала. Ровно секунду спустя она начала неспешно опускаться. А его уши различили звук закрывшейся внутри двери. Как и большинство людей, Оливия вошла в дом раньше, чем гаражная дверь доползла до бетонного пола.

Не дожидаясь, когда дверь опустится, он пригнулся и, переступив через красноглазый датчик, шагнул в нутро гаража. Ему нельзя было терять время. Оливия обезоруживала свою охранную систему с помощью брелока еще из машины, до входа в дом. Полагаясь на результаты своих многодневных наблюдений, он предположил: сейчас она пройдет на кухню, положит сумочку, снимет жакет и туфли и только потом достанет из кармана брелок. В его распоряжении оставалось, по меньшей мере, шестьдесят секунд, чтобы проникнуть внутрь до того, как она снова активирует охранную систему — уже с ним в доме. Иногда Оливия просыпалась посреди ночи и бродила по комнатам. Так что он знал наверняка: она не использовала детекторы движений, будучи дома.

Отсчитывая секунды, он устремился к двери; его кроссовки неслышно проследовали по полу. Пальцы обхватили дверную ручку и аккуратно повернули ее. Тихонько толкнув дверь, он приоткрыл ее ровно на дюйм. Приблизив глаз к щелке, заглянул внутрь. Прачечная была пуста, только тусклый свет просачивался в нее из соседней кухни. Этого он предусмотреть в своем плане не мог. Он никогда раньше не бывал в ее доме. И только примерно представлял себе расположение в нем комнат — на основании того, что сумел высмотреть в окна.

Толкнув дальше дверь и проскользнув за порог, он бесшумно притворил ее за собой и так же медленно разомкнул пальцы на ручке. Затем остановился и снова прислушался. Прачечную и кухню соединял коридор. Белая панельная дверь между комнатами была открыта. Несколько вдохов и выдохов — и тихий писк просигналил ему, что охранная система снова заработала. А через миг он услышал, как Оливия прошлась по кухне. Шаги приблизились, и под мышками у него взмокло от пота. Он быстро огляделся по сторонам — куда бы спрятаться? У противоположной стены комнаты находилась гардеробная. Но он не успеет до нее добраться. Под бешеный стук пульса в ушах он прошмыгнул за открытую дверь прачечной и вжался спиной в стену.

И стал ждать.

При необходимости он может напасть на нее и здесь — в прачечной. Но это не лучший вариант. На вид Оливия — борец. Она может оказать ему сопротивление. А он предпочитал действовать быстро и слаженно.

Ее тень продефилировала вдоль порога, и шаги опять отступили. Он услышал, как открылся и закрылся холодильник.

И с облегчением выдохнул.

Еще одна дверь открылась в дальней части дома. Оливия зашла в свою спальню. Он за несколько шагов пересек кафельное покрытие и открыл дверцу в гардеробную. Она была забита зимней обувью и одеждой. Превосходно! Оливия не станет заглядывать в нее этой ночью.

Он залез внутрь и стал ждать, когда в доме установится полная тишина.

Когда Оливия ляжет спать.

И когда наступит идеальное время для осуществления его плана.

Глава вторая

Оливия Круз пристально оглядела открытую кладовку. Она провела последний час, перебирая и перевешивая свою осенюю одежду. В принципе для середины сентября погода все еще сохранялась по-летнему теплой, но за последнюю неделю в северной части штата Нью-Йорк стало холодать. Листья уже начали менять свою окраску и опадать с деревьев. И на прошлой неделе Оливия достала свою фланелевую пижаму. А сегодня вечером она убрала на нижнюю полку босоножки и выставила вперед несколько пар ботильонов.

А что теперь? Теперь надо рассортировать по цвету блузки.

Но это же глупо!

В ее гардеробной и так уже абсурдно-идеальный порядок.

Ей нужно было принять важное решение, а она вот уже несколько дней медлила с этим. Все откладывала на потом. Оливия отступила назад из встроенной в стену гардеробной и решительно закрыла дверцу. Раньше ей отлично помогал сон. Но в последнее время Оливии спалось плохо, если вообще удавалось заснуть; вот и сейчас она боялась, что пролежит в постели, уставившись в потолок, всю ночь напролет. Оливия потерла вставший за грудиной комок и поплелась в ванную в поисках средства от изжоги.

Чуть раньше вечером ее немного отвлек от тягостных размышлений еженедельный ужин с родными. Мать приготовила ее любимое традиционное кубинское кушанье из черных бобов. Оливия, естественно, позволила себе злоупотребить им, и в ту минуту, когда она покинула родительский дом в Олбани и двинулась в обратный путь в Скарлет-Фоллз, всего в часе езды, ее самодеятельное расследование преступления снова завладело мыслями и вызвало дискомфорт в животе.

Разжевывая антацид, Оливия обдумала свое потрясающее открытие. Выводы, к которым она в итоге пришла, и возмутили черные бобы и рис в ее желудке. Работа Оливии как журналистки заключалась в поиске правды и установлении истины, а не в том, чтобы судить и тем более выносить приговор. Но если она решит отстаивать эту правду и предаст ее огласке, другие люди могут заплатить за ее разоблачение высокую цену — возможно, даже своими жизнями.

Оливия тянула с планом-проспектом своей новой книги и в то же время расценивала то затруднительное положение, в котором она неожиданно оказалась, как совершенно безвыходную ситуацию. Игнорирование правды шло вразрез со всеми ее принципами. Но ведь эта правда грозила опасностью другим людям.

Эх, знать бы, насколько велик риск… И сможет ли она потом жить спокойно, если возьмет на себя ответственность за смерть даже одного невинного человека?

Одержимость этим расследованием вылилась в три бессонные ночи подряд. Это уже слишком. Ей не следовало принимать решение в одиночку. Ей нужен был чей-то еще сторонний взгляд на это дело. Оливия принесла таблетки от изжоги в свою спальню, взяла с прикроватной тумбочки телефон и проверила время. Одиннадцать часов. Через пару секунд она забила в текстовое окошко всего пять слов — «ПОЗВОНИ МНЕ, ЕСЛИ НЕ СПИШЬ» — и отправила эсэмэску Линкольну Шарпу, своему…

Слово «парень» казалось глупым в их возрасте. Ей было сорок восемь, Линкольну — пятьдесят три. Они встречались несколько месяцев и проводили вместе ночь раз или пару раз в неделю. Оливия допускала, что их отношения были «особыми», хотя они никогда их специально не обсуждали.

Ярлыки ни для кого из них не были важны, но когда Оливия видела Шарпа или он ей внезапно звонил, кровь женщины внезапно закипала от возбуждения и радости, заставляя ее чувствовать себя девочкой-подростком. Помимо того, что она находила его привлекательным, Оливия также очень уважала Линкольна — как личность и профессионала своего дела.

Так почему же она столько времени вымучивала свое решение вместо того, чтобы просто узнать его мнение?

Полицейский детектив в отставке, Линкольн Шарп владел и руководил частной сыскной фирмой. Его практический опыт общения с системой правосудия, как и его багаж знаний о поведении преступников, были гораздо обширнее, чем у нее. Оливия ценила Шарпа за способность все понимать. И была уверена, что он соблюдет конфиденциальность ее расследования. Если бы она решила довести эту историю до конца, ей бы все равно пришлось обратиться в его фирму за помощью в практической следственной работе. В принципе она вольна подключить его к делу и сейчас.

Оливия рыгнула. Устремившаяся из желудка вверх кислота обожгла пищевод. Она разжевала еще одну таблетку антацида, рот обволок угольный привкус.

Протянув руку к стакану с водой, Оливия взяла его с тумбочки и сделала глоток. Через несколько секунд зазвонил телефон, и она нажала кнопку «Ответить».

— У тебя все в порядке? — обеспокоенным голосом спросил Линкольн. Оливия обычно не присылала ему эсэмэсок так поздно вечером.

— Да-да, в порядке, — заверила она Шарпа.

— Извини, у меня снова не получилось поужинать с твоими родителями, — сказал детектив. — Но я наконец-то закончил сегодня свое дело. И на следующей неделе точно смогу вырваться.

Шарп не много рассказывал о своей работе, и это было замечательно. Оливия понимала его профессионализм и ценила его умение соблюдать конфиденциальность своих клиентов. Но однажды он обмолвился, что это дело потребовало от него вести постоянное наблюдение по вечерам.

— Родители все понимают, — сказала Оливия. — А позвонила я потому, что зашла в тупик в своем расследовании и захотела узнать твое мнение. Ты не выкроишь для меня время завтра где-нибудь во второй половине дня? Я могу подъехать в твой офис.

— Конечно, — голос Линкольна окрасил интерес. — Сколько времени тебе отвести?

— Думаю, одного часа хватит, — Оливия подумала о помощниках Шарпа. Его деловой партнер, частный детектив Ланс Крюгер, и его невеста, адвокат Морган Дейн, также могли оказаться полезными в разрешении ее дилеммы. Особенно ценным был бы совет Морган как юриста. — Мне бы хотелось обсудить свой вопрос также с Лансем и Морган. Ты не посмотришь, будут ли они завтра в офисе?

— Подожди минутку. Дай-ка я проверю их цифровые календари, — тишина на линии прервалась через несколько секунд. — Ланс будет здесь после обеда. У Морган встреча с клиентом в девять утра. И потом ничего нет. Что, если я назначу тебе на час пополудни?

— Отлично, — Оливия опустила телефон и сделала пометку в приложении «Календарь». — Значит, увидимся завтра.

— А знаешь, на что я понадеялся, когда получил от тебя сообщение? — голос Шарпа внезапно стал более глубоким. — На то, что это был зов плоти.

Легкая дрожь пробежала по телу Оливии. А за ней последовала новая отрыжка. Оливия растерла огонь, разбушевавшийся за грудиной.

— Сегодня не слишком удачная ночь для встречи. Я переела маминой стряпни.

— Неудивительно, — фыркнул Шарп. — Твоя мать отменно готовит.

— К тому же мне утром придется рано встать, чтобы отвезти ее к врачу, — мама предложила ей заночевать в их доме на диване, но Оливия предпочла ему собственную кровать.

— А что с ней? — проявил участие Шарп.

— Она разволновалась из-за развода моей сестры, и у нее подскочило давление. Ей нравится, когда я сопровождаю ее к доктору — лишняя пара ушей.

— Разумно. Тогда увидимся завтра. Выспись хорошенько, чтобы чувствовать себя лучше.

— Спокойной ночи, — нажала «Отбой» Оливия.

Довольная тем, что Шарп поможет ей принять верное решение, она нырнула в постель и взяла книжку. Минула полночь, а сон так и не пришел к ней. Оливия отложила роман и попыталась изменить направление своих мыслей. Линкольн учил ее медитировать. Закрыв глаза, Оливия сосредоточилась на дыхании. Мысленно представила себя лежащей на пляже и постаралась синхронизировать свои вдохи и выдохи с приливами и отливами воображаемых волн. Поначалу у нее плохо получалось сконцентрироваться, но наконец ее тело отяжелело.

Оливия вздрогнула, сердце заколотилось быстрее, пот увлажнил ее футболку.

Что это было?

Взгляд на будильник, стоявший на прикроватной тумбочке, сказал ей: прошло несколько часов. А впечатление было такое, как будто она только-только сомкнула глаза. Похоже, она все-таки заснула. Оливия всмотрелась в темноту в спальне. Глаза скользнули по туалетному столику и стулу. Она действительно что-то услышала, или ей почудилось это во сне?

Сосредоточившись, Оливия стала прислушиваться к звукам своего дома, но не услышала ничего необычного. Хлопок и гул просигналили ей — включился обогреватель. Теплый поток воздуха вылетел из потолочного вентиляционного отверстия и пошевелил занавески на окнах.

Но будильник не зазвонил. Оливия дотянулась до своего мобильника. Вставать было еще слишком рано. Она дважды проверила в приложении на телефоне систему сигнализации. Дом был под охраной. Ей нужно было снова заснуть.

Оливия переместила ноги под одеялом, закрыла глаза и попыталась устроиться поудобнее.

Что-то зашуршало. Ее глаза резко распахнулись. Огромная фигура метнулась к ней. А в следующий миг тяжелое тело приземлилось на нее, придавив Оливию к матрасу. Судя по весу и росту напавшего, это был мужчина. Оливия попыталась замолотить руками и столкнуть его с себя. Но ее руки и ноги были зажаты в ловушке, пока он сидел на ней верхом. Она оказалась стиснутой в коконе своего одеяла, как туго спеленутое дитя. А ее горло было сдавлено так, что закричать она не могла.

Кровь разнесла панику по всему ее телу. Но Оливия все же постаралась вглядеться в темный силуэт противника, нависшего над ней. Лицо показалось Оливии до странности искаженным, а его черты — более светлыми и плоскими, чем у обычного человека. Он был в маске!

В приступе животного страха она опознала персонажа, чьей маской прикрылся нападавший — Майкла Майерса из фильма «Хэллоуин».

Вспышка ужаса прострелила ей позвоночник. Она вдохнула, приготовившись пусть даже через силу выдавить крик из своего сдавленного горла.

Он ударил ее по лицу. Боль — резкая и острая — обожгла ее скулу, но через несколько секунд отпустила под воздействием вскипевшего адреналина. Только крик умер у нее в груди, так и не сумев прорваться наружу.

Он взмахнул ножом перед ее лицом, а затем приложил палец в перчатке к резиновым губам своей маски: «Тс-с-с».

Оливия замерла. Учитывая их позиции, она в любом случае не смогла бы пошевелиться, да и вряд ли кто из соседей услышал бы ее крик. Тем более при закрытых окнах со звукоизоляцией.

Притворись, что покорна. Дождись подходящего момента.

Инстинктивно ей хотелось оказать ему сопротивление, но он лишил ее всякой возможности бежать или побороться с ним. В ее ушах отзывался стук сердца. Оно колотилось так, словно хотело выскочить из груди, но при каждой попытке наталкивалось на костяную броню грудины и отступало назад. Ее дыхание все учащалось, пока не стало почти нитевидным.

Что он собирался сделать?

Поведя плечом и скинув с него свой маленький рюкзак, он бросил его на постель рядом с ней и расстегнул застежку-молнию. Убрав нож в карман, он перенес свой вес с одного колена на другое и выдернул — поочередно — ее руки из-под одеяла. И зажал оба ее запястья в одной из своих рук. Она попыталась отодвинуться, но ее запястья были тонкими, а его хватка слишком крепкой и надежной. Он достал что-то из своего рюкзака, и Оливию пробрал свежий прилив страха. Она сглотнула металлический привкус, пока он туго обматывал ее запястья клейкой лентой. Как только ее руки были связаны, он залепил ей куском скотча еще и рот.

Из глаз Оливии потекли слезы. Ее нос забился. Она не могла вдохнуть довольно воздуха одним носом. И начала ощущать головокружение. А вдруг она задохнется с залепленным ртом? Ее зрение затуманилось. Перед глазами заплясали точки.

Ей необходимо было контролировать свое дыхание. Голос Линкольна эхом ворвался в ее сознание. «Вдохнули, два, три, четыре. Задержали дыхание, два, три, четыре. Выдохнули, два, три, четыре». После трех повторов ее зрение прояснилось.

А незванный гость слез с кровати и сорвал с нее одеяло. Несмотря на теплоту фланелевой пижамы, Оливия дрожала как осиновый лист, силясь побороть панику, грозившую лишить ее сил и способности соображать. Что бы он ни задумал, ей нужно быть готовой к реакции. Если он собирается ее изнасиловать, тогда ему придется отнять от нее свои руки, чтобы расстегнуть брюки. Однако он не делал никаких поползновений в этом направлении. Вместо этого он обмотал скотчем и ее лодыжки.

Мышцы Оливии затекли. Но… если бы он хотел ее убить, он, наверное, уже бы это сделал? Так ведь?

Пока Оливия сражалась с паникой, он, казалось, сохранял полнейшее спокойствие. Его движения были результативными, четкими и просчитанными, как будто он выполнял совершенно рутинную работу. Он никуда не торопился и, похоже, даже не был возбужден.

Может быть, он хотел просто обокрасть дом? Он действовал практически профессионально. Внутри у Оливии шевельнулась надежда. Наплевать — пусть забирает все, что хочет. Только бы поскорее убрался восвояси!

Уходите. Пожалуйста!

Он опять показал ей нож и прошептал:

— Не двигайся.

Внутри у Оливии все похолодело. Встав рядом с кроватью, он взял ее мобильный телефон и брелок от системы сигнализации, которые она оставила на прикроватной тумбочке. Опустив оба предмета себе в карманы, он застегнул молнию на рюкзаке и водрузил его за спину.

Возьмите все, что хотите, и уходите.

Оливия постаралась лежать неподвижно и беззвучно. Вдруг он позабудет о ее присутствии? Она не должна давать ему поводов причинить ей вред.

Но он снова повернулся к ней лицом-маской. Выражение глаз скрывали темные прорези. Оливия скорее почувствовала, чем увидела его пристальный, испытующий взгляд.

Глубоко в ее глотке заклокотали всхлипы.

Нет. Пожалуйста.

Он наклонился, схватил ее за руки и усадил на краю кровати. Правда окатила Оливию ледяным душем. Он явился к ней в дом не за ее вещами.

Он пришел за ней.

Внезапно его спокойствие стало зловещим, даже ужасающим. Он задумал ее куда-то увезти!

Оливия недавно закончила писать книгу об убийцах и похитителях детей. И ее сознанием завладела одна-единственная мысль: она не могла позволить забрать себя в какое-то неизвестное место, где у него будут и время, и все условия, чтобы делать с ней все, что он пожелает.

Большинству жертв, увезенных в другое место, спастись не удавалось. И, значит, ей уже нечего было терять. Она обязана продолжать бороться.

Оливия ткнула его обеими руками в лицо, но маска защитила его кожу. Он схватил ее за запястья. Она выдернула их из тисков его рук и ткнула костяшками своих пальцев ему в глаза. Он шлепнул по ним на автомате. Оливия лягнулась обеими ногами, но на ее ступнях были надеты только носки. Когда пальцы Оливии ударились о его более крепкую берцовую кость, ее ступни пронзила жестокая боль. Почти с ворчанием он отступил немного в сторону, зажав ее ступни между своими ногами.

Она снова атаковала его лицо. На этот раз она что было силы потянула за край маски, попытавшись ее сорвать. Ноготь Оливии пронзил маску. Кусочек резины оторвался, и она потянулась к мягкой коже его шеи. Ее ногти разодрали ему кожу, и он вздрогнул. Его тело напряглось, гнев впервые за все время отразился в позе.

Он замахнулся и нанес ей удар. Его кулак соприкоснулся с ее лицом. Боль разлилась по ее щеке, в глазах у Оливии потемнело. Но даже невзирая на это она осознала: он снова отвел руку назад. Он мог ударить ее еще сильнее.

Он быстро присел и взвалил ее себе на плечо. Ее руки и верхняя часть туловища свесились вдоль его спины. Его маленький нейлоновый рюкзак начал царапать ей лицо. Оливия дернулась, но он не дал ей сдвинуться с места, прижав свою тяжелую руку к ее спине. Его плечо впилось ей в живот, еще больше стеснив дыхание.

Оливию захлестнуло ощущение безнадежности. Она ничего не могла больше сделать.

Она была беспомощной.

И только ударялась об его спину и отскакивала от нее как мячик, пока он нес ее по коридору. Он знал ее дом слишком хорошо. Как долго он находился в нем вместе с ней?

Жуткая мысль пронеслась у нее в голове. Они направлялись к гаражу. Он задумал ее похитить вместе с ее автомобилем.

Когда она завтра — нет, уже сегодня — не появится в доме матери и в офисе Шарпа, Линкольн ей позвонит. Когда она так и не ответит на его звонки, он наверняка приедет узнать, в чем дело. Но ни ее сумочки, ни ее машины он не увидит. Кроме раскиданных постельных принадлежностей, никаких намеков на то, что ее украли, не будет. Она должна оставить ему какой-нибудь знак — знак, что ее увезли из дома насильно.

Оливия пошевелила руками в надежде высвободить их из клейкого наручника. Не сработало. Липкая лента только глубже впилась в тонкую кожу ее запястий. Разочарование и отчаяние душили ее.

А ведь Линкольн говорил ей, что нужно обновить охранную систему. Он даже предлагал ей сам это сделать. Но Оливия не считала это приоритетной задачей и только отмахнулась от него. Она не желала доставлять кому-то хлопоты и сама испытывать неудобства — даже на день или два.

А теперь ей предстояло умереть.

Может, ей повезет и он убьет ее быстро.

На кухне он сгреб с кухонного островка ее сумочку и ключи. Затем с помощью брелока отключил сигнализацию. Потом вошел в прачечную и застыл в ожидании, пока откроется дверь гаража. Оливия дотянулась до стены и схватилась обеими руками за обрамлявший дверь багет. Вцепилась в него со всей силой, на которую только была способна. Со злобным рыком он оторвал ее кисти от деревянного украшения. Кончик пальца пронзила боль — сломался ноготь. До крови или нет? На всякий случай она рывком выбросила руки еще раз вперед и провела растопыренными пальцами по ослепительно белому покрытию багета. Но разглядеть в темноте, удалось ли ей оставить отметину, Оливия не смогла.

Он занес ее в гараж, затем притворил и запер дверь в дом.

В последней отчаянной попытке Оливия вытащила правую сережку и бросила ее на пол. Потом то же самое сделала с левой.

Но это самое лучшее, что она могла сделать.

Он положил ее в грузовой отсек автомобиля. У «Приуса» отсутствовал традиционный багажник. Для багажного отделения была предусмотрена только дверца типа «люк». Значит, она сможет сидеть в машине и, возможно, ей удастся привлечь к себе чье-то внимание, пока он будет вести машину. Но прежде, чем ее надежды окрепли, он вытащил из своего рюкзака веревку и, обвязав ей шею Оливии, затянул петлю настолько туго, что она врезалась ей в горло. Затем он заставил ее тело свернуться в тугой клубок и затянул веревку вокруг ее лодыжек и запястий. Оливия вздрогнула — ее бедро уколола острая игла шприца. Страх с новой силой потряс ее разум. Он, наверняка, вколол ей какой-то наркотик. И скоро она станет совершенно беззащитной.

Что-то мягкое упало ей на тело и голову. Оливия дотронулась до него пальцами. Это плед, которым была накрыта спинка ее дивана?

Он закрыл заднюю дверцу, и машина тронулась с места.

Оливия заерзала, пробуя на прочность свои путы. Но даже малейшее шевеление ее тела только крепче стягивало удавку на шее. Если она попытается вырваться, то задушит себя. Значит, надо лежать неподвижно и посмотреть, куда он ее отвезет. Может, она сможет убежать позже. Хотя… учитывая, как легко он ее похитил, шансов на спасение у нее было ничтожно мало. Он распланировал сегодняшнюю ночь до мельчайших деталей. Он явно приготовился заранее!

Оливия уцепилась за успокоительную мысль: он еще ее не убил! Увезя ее живой, он только все себе усложнил. Почему?

От страха живот Оливии скрутили спазмы. А сознание начала сковывать дремота.

Может, ей и хотелось узнать, что еще он запланировал, но, увы, что бы ей ни грозило, она уже не в состоянии это предотвратить.

Но ведь не бывает идеальных планов. В любом, даже самом совершенном плане всегда имеется пусть даже один, пусть даже совсем малый, но просчет.

Ей нельзя сдаваться!

А пока… все, что ей оставалось — это надеяться, что Линкольн начнет ее искать. И до того момента, как он ее разыщет, она должна уцелеть…

Глава третья

Адвокат Морган Дейн пригласила Лену Оландер в свой кабинет.

Водянисто-голубые глаза женщины в обрамлении красных кругов были опухшие; она явно много плакала.

Чувство вины заставило плечи Морган слегка поникнуть.

— Может быть, выпьете чаю или кофе, миссис Оландер?

— Нет, спасибо, — гостья стиснула обеими руками маленькую коричневую сумочку. На ней были темные джинсы и светло-голубой свитер. На плечи падали тусклые прямые волосы, и четкая линия в трех дюймах от их корней молчаливо указывала на то, что она внезапно перестала закрашивать свою седину в светло-русый цвет. — Мне нужно вернуться на ферму до обеда. Кеннет не знает, что я здесь. Он бы этого не одобрил.

— Кеннет — ваш муж? — спросила Морган.

Голова миссис Оландер с усилием качнулась в кивке.

— Он любит есть строго по расписанию.

— У вас ведь молочная ферма, не так ли? — задала Морган новый вопрос.

Она навела справки об Оландерах в Гугле. «Оландер Дейри» была семейной коммерческой фермой средней руки.

— Так, — взгляд миссис Оландер скользнул по кабинету Дейн, ни на чем не фокусируясь.

Морган прикрыла дверь и жестом указала на два стула для посетителей, повернутых к ее рабочему столу:

— Садитесь, пожалуйста.

Миссис Оландер опустилась на один из стульев так, словно у нее болели все кости и мышцы тела. Несмотря на то, что гостья была рослой, широкоплечей и на вид в хорошей физической форме для своих пятидесяти с лишним лет, держалась она довольно неуверенно, даже боязливо. Верхняя часть тела женщины клонилась вперед, словно желая защитить ее жизненно важные органы от возможной атаки.

Морган обошла свой стол и присела:

— Что вас привело ко мне, миссис Оландер?

— Я хочу вас нанять, — женщина положила сумочку себе на колени, и ее пальцы погрузились в коричневую кожу, как когти хищника. Открыв сумочку, миссис Оландер достала из нее салфетку и промокнула глаза, слегка поморщившись — как будто они у нее болели. — Извините.

— Вам не за что извиняться, — поспешила заверить ее Морган, чья работа заключалась в том, чтобы помогать другим людям пережить самые тяжелые времена в их жизни.

Миссис Оландер шмыгнула носом:

— Вы знакомы с делом Эрика?

— Мне известны основные детали, — Морган уже просмотрела несколько газетных статей.

За несколько недель до этой встречи Эрик Оландер был осужден по обвинению в убийстве своей жены Натали. Судебный процесс удерживал внимание прессы в течение целой недели.

— Мой сын невиновен. Эрик никогда бы не убил Натали. Он любил ее.

— Его обвинили в ее удушении с помощью шнура от подвеса лампы.

— Он этого не делал. Это какой-то другой человек проник в их дом и убил Натали. Это все, как в том фильме с Харрисоном Фордом, — миссис Оландер описала рукой круг в воздухе. — Ну, в том, где он играет хирурга, которого ошибочно обвинили в убийстве собственной жены.

— «Беглеце»? — предположила Морган.

— Да-да, в нем, — кивнула миссис Оландер.

— В тот день, незадолго до своей смерти, Натали изучала в библиотеке приюты для жертв домашнего насилия.

Тот факт, что Натали пользовалась библиотечным компьютером, наводил на мысль, что муж отслеживал ее поиски в сети.

— Она была психически больна, — ответ миссис Оландер показался Морган отрепетированным.

— У Натали никогда в жизни не диагностировали никакого психического заболевания, — сказала Дейн.

— Нет, но она всегда была беспокойной… нервной, как олень. Как будто ее мучали тревога или страх.

— Прокурор заявил, что Эрик обращался с Натали очень жестоко и грубо. И несколько свидетелей подтвердили, что она боялась вашего сына.

— Я никогда не видела на ее теле никаких синяков, — миссис Оландер уперлась взглядом в пол и мрачно покачала головой. Может, она хотела убедить в этом саму себя? — Натали была параноиком.

Морган доводилось заниматься случаями домашнего насилия. И она отлично знала, что некоторые мужчины были чрезвычайно искусны в нанесении побоев и не оставляли на телах своих жертв никаких видимых следов. Но спорить с гостьей Морган не стала.

— Эрик заслужил справедливого суда, — острые скулы миссис Оландер расцвели красными пятнами. — Но его адвокат даже не пытался его защищать. Он хотел, чтобы Эрик признал свою вину. А теперь он говорит, что у него есть какой-то человек, готовый пересмотреть его дело. Но мне кажется, что он потерял к нему интерес. Он не отвечает на мои звонки.

В тех статьях, что Морган прочитала в газетах, она не увидела ничего, что указывало бы на противоречивость этого дела. Присяжные обсуждали его всего пару часов, прежде чем вынести обвинительный вердикт.

— А почему вы считаете, что суд над Эриком был несправедливым? — спросила Морган.

Она, скорее всего, тоже посоветовала бы Эрику признать себя виновным. Улики против него были вполне убедительными. И тюремный срок в двадцать пять лет все же был лучше пожизненного заключения. Эрику было всего тридцать два. После отбытия наказания у него останется еще сколько-то лет. А не признай он своей вины — получил бы пожизненный срок без всякого права на условно-досрочное освобождение.

Губы миссис Оландер сморщились:

— Потому что старшина присяжных утаила тот факты, что сама была жертвой домашнего насилия.

— Почему вы так решили? — Морган сделала пометку в своем блокноте.

— На прошлой неделе у нее брали интервью, — подбородок миссис Оландер вздернулся. — Ведущий телешоу изучил ее подноготную лучше, чем суд.

Судья не изучал прошлое каждого присяжного заседателя. Предполагаемые присяжные заполняли короткую анкету и проходили собеседование при отборе присяжных с целью определения его компетентности. И ничего более.

— То, что заседатель оказалась жертвой домашнего насилия не означает ее автоматического отстранения от работы в жюри присяжных, — пояснила Морган.

Губы миссис Оландер скривились в мрачной, отчаянной безнадежности:

— А зря. Разве она могла быть объективной по отношению к моему Эрику? — глаза матери увлажнились.

Вряд ли присяжная заседатель, пережившая в своей жизни домашнее насилие, могла отождествить себя с Натали. Ситуация не была такой однозначной, как думала миссис Оландер. Похоже, она насмотрелась сериала «Закон и порядок». В реальной жизни в залах судебных заседаний было гораздо меньше драматизма.

— У присяжной должны были спросить, не случалось ли в ее прошлом чего-либо такого, что могло повлиять на ее беспристрастность.

— Ну, ясно же, что она солгала, — миссис Оландер снова промокнула свои глаза салфеткой. — Приговор моему сыну должен быть отменен.

— Не все так просто. Даже если прошлое присяжного заседателя может послужить основанием для апелляции, наилучшим возможным исходом для Эрика станет новый судебный процесс. Суд не освободит его просто так.

Плечи миссис Оландер поникли:

— Вот, значит, как… Та женщина скрыла свое прошлое. Если этого недостаточно для отмены приговора, тогда что?

— Идеальных присяжных не существует, — сказала Морган. — И суд это понимает. Любой человек, входящий в жюри присяжных, неизбежно привносит в их работу опыт из своей личной жизни. Суд просит только, чтобы присяжные подходили к каждому делу непредвзято и выносили свои решения исключительно на основании тех свидетельств, которые озвучиваются в зале заседания в ходе судебного процесса.

— Но это неправильно! — миссис Оландер почти выплюнула эти слова. — Разве предубежденный присяжный не может послужить поводом для апелляции?

— Я не сказала, что это не может послужить основанием для апелляции. Я имела в виду только то, что такая вероятность не гарантирована на все сто процентов. Как давно та женщина-присяжная якобы подвергалась домашнему насилию?

— Я точно не помню, — миссис Оландер потерла большим пальцем медную застежку своей сумочки. — Возможно, лет двадцать назад или около того. Да только какое это имеет значение?

— Двадцать лет — это очень много. При таком сроке давности присяжная действительно могла отнестись к делу совершенно непредвзято.

— Не могла… Это невозможно, — прошипела миссис Оландер.

Она исходила из собственного опыта?

Морган не стала с ней спорить и перевела разговор на другую тему:

— Каково ваше финансовое положение? Защита Эрика, должно быть, обошлась вам в приличную копеечку.

— Именно так, — хмурая гримаса на лице миссис Оландер скривила ей даже линию подбородка; уныние в опухших глазах сменилось мрачной подавленностью. — Да и бизнес шел в последние годы не лучшим образом. Маленькие фермы, под стать нашей, неуклонно вытесняются с рынка. Уцелеть в таких условиях могут лишь крупные предприятия.

— Вы продали ферму.

Миссис Оландер кивнула:

— Мы переоформили закладную, чтобы покрыть расходы на защиту Эрика, но этих денег оказалось недостаточно. Мы не потянули новые счета адвоката и выплаты по закладной. Потеряли практически все. Мы прожили в этом доме двадцать пять лет, но, по правде сказать, коровы едва оправдывают свой прокорм. Скоро мы должны съехать. Я думала, что буду из-за этого переживать. Но нет…

— Апелляция предполагает повторное, детальное изучение и юридическую оценку всех обстоятельств дела и составление длинных и путаных заключений в письменной форме, а это все выливается в большое количество оплачиваемых часов работы адвоката. Подача апелляции может обойтись вам очень дорого.

Глаза миссис Оландер наполнились отчаянием:

— Мой сын сидит в тюремной камере, и он останется в ней до конца своей жизни, если мы ничего не предпримем.

Как бы Морган ей ни сочувствовала — как мать матери — это дело все же было не для нее. Выдвинув один из ящиков своего стола, она достала оттуда маленькую записную книжку и записала в ней название более крупной юридической фирмы в их районе. Время от времени они «передавали» друг другу клиентов в зависимости от обстоятельств. Некоторым клиентам достаточно было консультаций и услуг одного адвоката. Для ведения других дел (таких, как апелляция по делу Эрика Оландера) требовался целый штат сотрудников.

Кроме того, Морган показалось странным явное отсутствие у гостьи хоть какого-то сожаления в связи со смертью ее невестки. Да что уж там! В миссис Оландер все было не так. И профессиональная чуйка подсказывала Морган: Эрик Оландер убил свою жену в порыве гнева — именно так, как описал прокурор и подтвердили свидетельские показания.

Морган вырвала листок из записной книжки и протянула его миссис Оландер:

— Я крайне редко берусь за дела, связанные с обжалованием приговоров. Я — судебный адвокат. А вам нужен адвокат, специализирующийся на пересмотре дел в апелляционном порядке. Это совершенно иная процедура, требующая иного набора навыков. Вы с гораздо большей пользой распорядитесь своими деньгами, если наймете адвоката, занимающегося обжалованием судебных решений.

— Вы отказываете мне? — миссис Оландер уставилась на бумажный листок так, словно он мог ее укусить.

— Да. Вам действительно следует обратиться в более крупную фирму.

Миссис Оландер взяла листок и, держа его на расстоянии вытянутой руки, прищурилась. А в следующий миг совсем спала с лица:

— Они уже сказали «нет».

Похоже, и коллеги Дейн не увидели перспектив в пересмотре этого дела.

— Сожалею, — посочувствовала гостье Морган, но изменить ради нее реальность она не могла.

Миссис Оландер положила листок на рабочий стол Морган:

— Вы были моей последней надеждой. Я видела вас несколько раз по телевизору. И вы всегда казались мне такой… правильной, радеющей за справедливость, — миссис Оландер вскинула глаза и встретилась с глазами Дейн. Во взгляде женщины Морган увидела разочарование, сожаление и боль — достаточно глубокую, чтобы оставить шрам на душе.

И все-таки… все-таки она говорила о своей мертвой невестке с пренебрежением, если не презрением. Неужели ее материнские инстинкты блокировали все ее чувства к Натали? Или дело ее сына истощило миссис Оландер до такого предела, когда у нее не осталось уже никаких эмоциональных ресурсов?

В течение нескольких ударов сердца миссис Оландер изучала Морган, а потом ее рот сжался в бескровную линию:

— Чем я вам обязана за уделенное мне время?

— Сегодняшняя консультация бесплатная, — ответила Морган; ей не захотелось брать денег с бедной женщины.

— Благодарю вас, — миссис Оландер встала и зажала свою сумочку под мышкой. — Вы могли бы взяться за это дело и выставить мне огромный счет, но вы были честны со мной. Я ценю это.

Она развернулась и вышла из кабинета Морган напряженной, болезненной походкой измученной и признавшей свое поражение женщины. Остро нуждаясь в глотке свежего воздуха, Морган поспешила в коридор следом за ней.

Дверь в соседний кабинет была открыта. Внутри за своим рабочим столом сидел Ланс. Он посмотрел на лицо Морган, перевел глаза на клиентку и явно считал по языку ее тела пропитавшую его безнадежность.

Морган проводила миссис Оландер взглядом. А когда она закрыла дверь и повернулась, Ланс уже стоял в дверном проеме своего кабинета. Ростом под метр девяносто, светловолосый и мускулистый, в своих карго, стилизованных под военные брюки, плотно облегающей тело черной футболке и с «Глоком», он больше походил на спецназовца, чем на частного детектива. Но, несмотря на всю внешнюю «крутизну» Ланса, его голубые глаза сверкнули нежностью и обеспокоенностью, встретившись с глазами Морган.

— Все в порядке? — спросил парень.

Морган кивнула. Она арендовала кабинет в офисе фирмы «Расследования Шарпа». Поскольку ее дела часто требовали содействия сыщиков, такое соседство вполне себя оправдывало. Частное детективное агентство занимало нижнюю половину двухуровневой квартиры. Его основатель, Линкольн Шарп, жил на верхнем этаже.

Морган прошла на кухню в задней части здания, достала из холодильника кувшин и налила стакан фильтрованной воды. Развернулась и встала, прислонившись к рабочему кухонному столу. Окно, выходившее на задний двор, было открыто, и с каждым порывом ветерка в помещение врывался холодный воздух, принося с собой ароматы увядавшей листвы и дыма кострищ.

— У тебя такой вид, будто тебе нужно что-то покрепче воды, — Ланс повернулся и прислонился к столу рядом с ней. Их руки соприкоснулись, и этот контакт, как всегда, успокоил Морган.

Ее муж погиб в Ираке несколько лет тому назад. И два года Морган провела в паутине горя и депрессии. Год назад она возобновила общение с Лансом, на свиданки с которым бегала еще в средней школе. Их воссоединение вылилось в отношения, полные любви и взаимоуважения. Прошлой осенью Ланс сделал Морган предложение. И она каждый день благодарила Бога за то, что даровал ей второй шанс на личное счастье.

— Да, это было тяжело, — вздохнула Морган. — Что она хотела?

Морган в нескольких предложениях пересказала ему беседу с миссис Оландер:

— Я могла взять это дело. Пришлось бы много работать сверхурочно, но я в состоянии подать апелляцию. И я бы взяла с нее лишь малую толику того, во что ей обойдется адвокат из крупной фирмы, специализирующийся на обжаловании приговоров, — в груди Морган засвербело сомнение.

Как бывший прокурор, она все еще только привыкала выступать на стороне защиты в зале суда. Годы работы в прокурорской должности убедили Морган в том, что практически все подозреваемые действительно оказывались виновными. Но сейчас ее мнение изменилось. Ей уже удалось доказать невиновность нескольких человек, которым приписывались серьезные, а порой и тяжкие преступления. И она даже не представляла, что могло быть хуже того, чем оказаться пожизненно в тюрьме за убийство, которого ты не совершал.

— Мы с тобой оба понимаем, насколько маловероятно, чтобы предвзятое отношение одного присяжного могло сказаться на признании невинного человека виновным, — сказал Ланс. — Приговор обсуждают двенадцать присяжных. И они должны прийти к единогласному решению.

— Это так, — согласилась Морган. — Я чувствовала себя ужасно в разговоре с миссис Оландер, но я не увидела никаких перспектив в подаче апелляции.

— Ты была с ней честна. Ты — судебный адвокат и чертовски хороша на этом поприще. Ты не обязана браться за любое дело, которое тебе предлагают. У тебя есть и другие клиенты.

— Но никто из них не находится сейчас в таком тяжелом положении.

— Все дела не могут быть громкими. Тот старшеклассник, которому светит месяц в тюрьме за вандализм, тоже нуждается в твоей помощи. Ты должна прислушиваться к тому, что подсказывает тебе интуиция. Если чуйка говорит тебе, что дело нечистое, значит, там и правда что-то не так.

— Ты прав, — Морган допила воду и поставила стакан на стол. Я должна контролировать, каких клиентов брать. Чем проще случай, тем лучше. И у меня нет никакого желания работать по сто часов в неделю.

— Ты моя умница! — Ланс повернулся лицом к Морган и положил ей на плечи руки. — В этом самое большое преимущество быть самозанятым. Я люблю ужинать дома с детьми.

— И я. Семейные ужины очень важны.

С полгода назад дом Ланса сгорел дотла; он переехал жить в семью Морган и крепко подружился с тремя ее маленькими дочурками. Да и привязался к ним всем сердцем и душой. А девочки буквально обожали его и уже видели в нем своего будущего приемного отца. Они даже предпочитали, чтобы именно он читал им на ночь книжки. А парень с таким усердием пытался озвучивать каждого персонажа, что девочки нередко прыскали со смеху, что, естественно, только перебивало им сон.

Девочки не тосковали по своему биологическому отцу так, как Морган. Только у самой старшей из них, теперь уже семилетней, еще теплились в памяти какие-то слабые воспоминания о нем. Морган радовалась тому, что ее дочки были счастливы. Конечно, мысль о том, что они почти забыли родного отца, печалила молодую женщину, но она тщательно скрывала это в себе.

Пальцы Ланса скользнули по рукам Морган вниз и сжали ее кисти:

— До нашей свадьбы осталось всего две недели. У нас нет времени на сложные и запутанные дела, требующие длительного расследования.

— Да, времени нет! — Морган постаралась выбросить из головы все мысли об утренней встрече. Она заслуживала того, чтобы наслаждаться каждым мгновением предсвадебного волнения. — Лучше расскажи мне, куда мы поедем в наш медовый месяц? Мне же нужно собрать вещи.

— Там будет тепло, — лукаво усмехнулся Ланс. — Это все, что я могу тебе сказать. Остальное — сюрприз!

— Это несправедливо!

— Твоя сестра позаботится о том, чтобы ты подготовилась должным образом, — улыбка Ланса стала самодовольной.

Но не успела Морган пожурить Ланса за сокрытие маршрута их свадебного путешествия, как резкий, безошибочно различимый звук выстрела ворвался в открытое окно кухни.

Глава четвертая

При звуке выстрела рука Ланса рефлексивно схватилась за пистолет. Точно так же автоматически парень задвинул Морган за свою спину. Разумом он понимал, что ей не требуется его защита, но сердцу было все равно.

Морган опустилась на колено и, пригнув голову, спряталась за кухонным столом. Сжав в руке свой собственный пистолет, она прошептала:

— Ты можешь определить, откуда донесся выстрел?

Ланс помотал головой и, тоже пригнувшись, подкрался к окну и приподнял глаза над карнизом. Маленький задний двор казался пустынным и тихим. Потянувшись, Ланс притворил створку рамы и закрыл окно. Затем развернулся и на корточках выбрался из кухни в прихожую. Морган последовала за ним.

— Шарп! — позвал Ланс.

— Я здесь, — отозвался голос из его кабинета. Ланс и Морган проскользнули внутрь. Большое окно в кабинете Шарпа — комнаты, изначально предназначавшейся в этой квартире под гостиную, — выходило на улицу. Шеф Ланса, частный детектив Линкольн Шарп, с пистолетом в руке обводил взглядом оконную раму; его худощавое лицо было мрачным. Впрочем, благодаря регулярному выполнению целого комплекса физических упражнений, строгому соблюдению диеты, основанной на преобладании в рационе растительной пищи, и исключительному упорству, этот отставной полицейский офицер даже в свои пятьдесят три года оставался в лучшей форме, чем большинство его более молодых бывших коллег.

— Вы можете сказать, откуда стреляли? — спросил его Ланс.

— Оттуда, — Шарп кивнул на улицу. — Видишь там кого-нибудь?

— Нет, — изогнувшись, Ланс пристроился по другую сторону окна.

Обсаженная деревьями улица была совершенно безлюдной.

— А вы успели кого-нибудь заметить?

— Я вижу только вон тот фургон, припаркованный на противоположной стороне улицы перед бухгалтерской фирмой.

Ланс вперил взгляд в белый минивэн, стоявший у тротуара. От его стекол отражался солнечный свет.

— Я не могу разглядеть, есть ли кто в салоне.

— Может, мне позвонить на 911? — спросила Морган. — Мы уверены, что это не был хлопок из выхлопной трубы?

Худощавое лицо Шарпа сморщилось:

— По мне, так это был самый настоящий выстрел, но, возможно, и просто хлопок, — детектив направился к двери: — Давайте выйдем и проверим.

Ланс направился следом за Шарпом. Кинув через плечо взгляд на Морган, парень сказал:

— Оставайся здесь и веди наблюдение. Кто-то должен иметь возможность вызвать полицию.

Морган кивнула и заняла позицию с края от окна.

В коридоре Шарп двинулся в заднюю часть дома:

— Мы выйдем через заднюю дверь и обойдем дом.

Им действительно не следовало выходить через переднюю дверь. Вдруг на улице находился стрелок?

Они зашли на кухню. Ланс проверил задний двор. Он по-прежнему был пустынным. Парень занял позицию позади шефа. Его пульс застучал в глотке, когда Шарп выскользнул за дверь. Они крадучись пересекли заднее крыльцо и перепрыгнули через перила в боковой двор. А потом, прячась в тени дома, быстрыми перебежками добрались до его переднего угла.

И плечом к плечу прижались спинами плотно к стене.

Шарп выглянул из-за угла:

— Вроде никого.

— Я перебегу к дереву на тротуаре, — предложил Ланс.

Шарп кивнул и занял позицию прикрытия.

Ланс стрелой обогнул кустарник и, пригнувшись, побежал через передний двор. Остановившись у дуба, он вжался спиной в его кору, просканировал улицу в обоих направлениях и напряженно прислушался. Но адреналин — как и эхо его сердцебиения — заглушил почти все внешние шумы.

Взгляд Ланса упал на минивэн, припаркованный на другой стороне улицы. Отраженный солнечный свет превратил его окна в зеркала. Оглянувшись на Шарпа, Ланс махнул рукой в сторону фургона. Шарп стукнул себя по груди и указал жестом на дерево. Ланс дождался, когда шеф пересечет лужайку и присоединится к нему возле дерева, а потом трусцой перебежал проезжую часть улицы. Затем обошел минивэн и замер на газоне перед бухгалтерской фирмой.

С этой позиции Ланс отлично разглядел салон машины. На руле лежала чья-то фигура.

Ланс приблизился, не сводя глаз с передних и задних сидений. Обойдя фургон, он сложил кисть руки домиком над глазами и вперил взгляд в тонированное стекло. Грузовой отсек был пуст.

Ланс устремился к передку минивэна. При первоначальном осмотре он концентрировался на обнаружении возможных угроз. Теперь, удостоверившись, что в машине больше никого не было, он снова переключил свое внимание на водителя.

Даже после услышанного выстрела картина увиденного шокировала парня.

Внутренняя сторона водительского окошка и передний угол лобового стекла были забрызганы кровью. Ланс переместился к окошку со стороны пассажирского сиденья ради более хорошей обзорности.

Это была женщина, совсем недавно покинувшая кабинет Морган. В ее виске, прямо над правым ухом, зияло крошечное отверстие. Ее правая рука лежала на сиденье сбоку от бедра. Растопыренные пальцы тянулись к какому-то предмету на полу. А предметом этим был «Глок-43».

— Огнестрел, звони на 911, — подолом своей футболки Ланс попробовал открыть дверцу минивэна. Закрыта. Он снова обошел машину и попытался открыть водительскую дверцу. Тоже закрыта. И стекла во всех окнах были подняты.

Держа у уха телефон, Шарп пересек улицу. Сообщив диспетчеру адрес, он отнял мобильник от лица:

— Может, она еще жива?

— Сомневаюсь.

Но такая возможность, даже при минимуме шансов, заставила Ланса пренебречь сохранением улик. Перевернув пистолет, он рукояткой разбил стекло в водительской дверце, засунул в салон руку и приложил два пальца к шее женщины:

— Она мертва.

Шарп передал информацию по телефону, затем повернулся и отошел на несколько шагов в сторону.

Ланс убрал пистолет в кобуру, вытащил из кармана свой телефон и начал фотографировать. Собственные снимки не помешают — вдруг возникнут вопросы о гибели этой женщины. Полиция не всегда делилась информацией. Стоило появиться на месте правоохранительным органам, и о доступе к машине они могли забыть.

Нагнувшись и прищурившись, Ланс вгляделся в брызги на внутренних сторонах окон. Помимо крови к стеклам прилипли крупицы костей и мозгового вещества. Ланс наклонился еще ниже — рассмотреть лицо и голову женщины. Ее глаза были открыты и пусты. Ланс проверил окна со стороны пассажирского сиденья, но пулевых отверстий в них не нашел. Никаких признаков того, что пуля влетела внутрь салона снаружи.

На пассажирском сиденье лежала коричневая сумочка — открытая. Валявшийся на полу «Глок-43» был легкой, компактной моделью пистолета под патрон 9х19 мм — отличный выбор для скрытого ношения оружия. Неужели женщина достала его из своей сумочки?

Внутри у Ланса все похолодело. Миссис Оландер наверняка держала пистолет при себе во время встречи с Морган. На тротуаре позади него цокнул каблук. Обернувшись, Ланс увидел Морган; она стояла от него в нескольких футах и растирала руки. Узкая серая юбка и шелковая блузка явно не способны были защитить ее от утреннего холода. А длинные черные волосы были стянуты на затылке в узел.

— Кто это? — тихо спросила Морган.

Ланс выпрямился и загородил ей вид на тело.

— Женщина, которая была у тебя на консультации.

— С ней все в порядке? — Морган попыталась заглянуть за спину Ланса.

Он отодвинулся и положил ей руку на плечо.

— Нет. И ей уже не помочь. Она мертва.

Лицо Морган на несколько секунд сковал ужас. А потом она с силой тряхнула головой:

— Не понимаю, чего тут удивительного. Мы же слышали выстрел.

Морган несколько лет проработала прокурором, а после того, как она открыла свою собственную адвокатскую фирму по уголовным делам, они вместе с Лансом расследовали несколько дел об убийствах. Морган и раньше доводилось видеть мертвые тела. Ее не нужно было оберегать от подобного зрелища, да только Ланс попытался сделать это рефлексивно.

Парень опустил руку, и Морган решительно его обошла. И ему осталось только наблюдать за тем, как она старалась держать себя в руках, изучая тело и автомобиль. Лицо молодой женщины исказила печаль. Морган всегда отличалась чрезмерной эмпатией. И ее неприятие любого насилия по отношению к обвиняемым и те последствия, к которым это подчас приводило, заметно затрудняло ей работу и в то же время придавало Морган сил и страсти в борьбе за своих клиентов.

Губы молодой женщины сжались:

— Самоубийство?

— Похоже на то.

Морган метнула на парня взгляд.

— В этом нет твоей вины, — сказал Ланс.

— Я знаю, — криво усмехнулась Морган. Но по всему ее лицу разлилась ответственность. Сердце не всегда приемлет то, что говорит ему разум.

— Я серьезно.

— Она покончила с собой через несколько минут после ухода из моего кабинета, — Морган обхватила себя руками за талию. — Она сказала, что я — ее последняя надежда. А я отказалась взяться за ее дело.

— Ты ни в чем не виновата, — повторил Ланс более твердым голосом.

Вдалеке провыла сирена, и он поспешил убрать свой мобильник в карман.

Шарп тоже опустил свой телефон. Все трое отступили на несколько футов от автомобиля. Патрульная машина департамента полиции Скарлет-Фоллз припарковалась в нескольких ярдах от минивэна.

Из нее вылез офицер Карл Риптон. Шарп с Лансом работали с Риптоном в полиции Скарлетт-Фоллз. Карл убедился, что жертва мертва, и подошел к Шарпу, Лансу и Морган:

— Что тут произошло?

— Мы услышали выстрел, — Шарп коротко пересказал Риптону обстоятельства обнаружения тела.

Карл направился к своей машине, чтобы сделать несколько звонков. Через несколько минут он возвратился назад с маленьким блокнотом и ручкой. Разделив Шарпа, Ланса и Морган, он поочередно взял показания у каждого из них и попросил обождать на тротуаре.

— Медэксперт уже едет, — с этими словами Риптон достал из своего автомобиля фотокамеру и начал делать снимки и записи в блокноте.

Через полчаса прибыли медэксперт и детектив Стелла Дейн, сестра Морган. Они осмотрели тело и посовещались с Карлом. Команда медэксперта вытащила из своего фургона каталку. На ней уже лежал расстегнутый черный мешок для трупа. На тротуаре начали собираться зеваки. Вытягивая шеи, они пытались разглядеть тело.

Стелла бросила взгляд на ротозеев и повернулась к Морган, Лансу и Шарпу:

— Мы можем зайти внутрь поговорить?

— Конечно, — Шарп возглавил процессию к главному входу. — Я еще соберу записи с наших камер наблюдений, — детектив нырнул в свой кабинет.

— Отлично, — Стелла последовала за Морган и Лансом на кухню.

Присев за рабочий стол рядом с сестрой, она достала из кармана маленький блокнотик:

— Расскажи-ка мне о своей клиентке.

— Миссис Оландер не была моей клиенткой, — поправила Морган Стеллу и в подробностях пересказала свою беседу с миссис Оландер. Ланс подтвердил время ее прихода и ухода.

— Значит, никто из вас не видел ее после того, как она вышла на улицу, — уточнила Стелла.

— Да, это так, — кивнула Морган.

На кухню зашел Шарп со своим ноутбуком и положил его на стол:

— Все здесь.

Он коснулся клавиатуры, чтобы оживить ноутбук. Экран засветился, и Шарп нажал клавишу «Просмотр».

На экране миссис Оландер вышла из здания, пересекла улицу и села в свой минивэн. Как только она закрыла дверцу автомобиля, ее фигура превратилась в размытое пятно за стеклом. Какое-то время она вроде бы просидела неподвижно.

Ланс представил себе, как она всматривалась в лобовое стекло, полная безнадежности. А потом ее тень шевельнулась.

Бесшумное распыление красных брызг по внутренней стороне стекла заставил их всех вздрогнуть. Ланс почувствовал приступ тошноты. В течение нескольких секунд никто из них не проронил ни слова.

Потом Шарп прокашлялся и указал на экран:

— Минивэн попал в объективы обеих камер на переднем фасаде, но одна из них оказалась под плохим углом. На ней видны только солнечные блики.

Но я вам все равно отдам обе записи.

— Вы просмотрели видеозапись дальше? — поинтересовалась Стелла. — Никто не приближался к минивэну? Не вылезал из него?

Шарп нажал на клавишу быстрой перемотки вперед:

— Как видите, никого больше не было, пока мы не обнаружили тело. Я скачал весь фрагмент записи вплоть до прибытия Карла.

— Хорошо, — вздохнула Стелла и кивнула. — Это значительно облегчит мне работу.

Хотя картина самоубийства от этого не стала яснее.

— Я приготовлю чай, — Шарп налил чайник и зажег конфорку под ним. Затем опустил в керамический чайник заварочный шарик и, когда чайник засвистел, влил в него кипяток и перенес на стол вместе с четырьмя кружками.

Морган не возражала, хотя Ланс был уверен: она бы предпочла кофе. Но в тот момент Морган, должно быть, тоже испытывала тошноту, как и он. К тому же они все понимали: когда Шарп вживается в роль «матери-наседки», его не остановить. И не переспорить. Шарп не желал жить в своем стиле нео-хиппи в одиночку. Он хотел распространить его на всех, кто его окружал.

Детектив налил всем чай.

— Спасибо, — поблагодарила Стелла, добавив ложечку сахарного песка в свою кружку.

В этот момент зазвонил телефон Шарпа; он извинился и вышел из кухни — ответить на звонок. Его голос затих.

Стелла сделала еще несколько пометок в своем блокноте и убрала его в карман:

— С учетом видеозаписей и ваших показаний, миссис Оландер, скорее всего, совершила суицид. Я пока не усматриваю в ее смерти никаких признаков насилия.

— Эта женщина явно находилась в крайне подавленном состоянии из-за приговора ее сыну, — добавила Морган голосом, пропитанным чувством вины.

Ланс положил ей на руку свою руку, и Морган в знак признательности одарила его слабой улыбкой.

— Я дам вам знать, когда медэксперт произведет аутопсию и объявит официальную причину смерти, — мобильник Стеллы зажужжал, и она опустила глаза на его экран. — Мне надо идти. Так много преступлений. Так мало времени.

— А где Бруди? — спросил Ланс.

Стелла была одной из двух агентов сыскной полиции Скарлет-Фоллз.

— Бруди в отпуске, — ответила она. — Вместе с Ганной попивает ром на пляже острова Аруба.

— Хорошо им, — Ланс поднялся, чтобы проводить Стеллу до входной двери. Проходя по коридору, он увидел Шарпа, разговаривавшего по телефону в своем кабинете. Необычная напряженность в его позе привлекла внимание парня.

Шарп повернулся — мрачнее тучи.

Похоже, что-то случилось.

Глава пятая

— Сделайте глубокий вдох, — Шарп попытался успокоить миссис Круз, но страх в ее голосе сжал и его горло крепкой хваткой.

— Оливия дала мне номер вашего телефона на случай чрезвычайной необходимости, — произнесла его собеседница. — Надеюсь, я не помешала вам своим звонком. Я просто не знаю, кому еще звонить.

Чрезвычайной необходимости?

У Шарпа засосало под ложечкой:

— Что произошло?

— Оливия должна была приехать сюда еще несколько часов назад, чтобы отвезти меня к врачу, — миссис Круз заговорила быстрее, срочность невольно ускорила ее темп речи. — Я сначала подумала, что у нее сломалась машина. И на прием к врачу меня отвез муж. Но сейчас я уже дома и звоню Оливии и на мобильный, и на ее стационарный телефон, а она не отвечает, — миссис Круз всхлипнула: — Она не могла обо мне забыть.

— Нет, мэм, не могла, — Шарп провел рукой по своему свежему «ежику» на голове, мысленно прокручивая разные варианты. Двадцать пять лет своей работы следаком в полиции Скарлет-Фоллз не прошли для него даром. В голову сразу же полезли самые худшие сценарии. Но пугать ими миссис Круз было бесполезно, да и жестоко.

— На какое время у вас был назначен прием у врача? — спросил Шарп.

— На половину десятого утра, — ответила миссис Круз еще более высоким, почти срывавшимся голосом.

Шарп бросил взгляд на часы. Одиннадцать тридцать.

— Возможно, у Оливии действительно возникли проблемы с машиной, или случилась какая-нибудь поломка в квартире.

— Она бы тогда позвонила, — отвергла его предположение миссис Круз.

— Между Скарлет-Фоллз и Олбани имеются места, где сотовая связь очень плохая. Я поеду, проведаю ее прямо сейчас.

— Вы позвоните мне, когда ее найдете? — шмыгнула носом миссис Круз.

— Обязательно. Только постарайтесь успокоиться, не надо впадать в панику. Я скоро вам позвоню, — Шарп нажал кнопку отбоя и тут же набрал номер Оливии. А затем послал ей эсэмэс — на тот случай, если она и правда находилась вне зоны доступа. Иногда сообщения прорываются туда, куда не проходят звонки. И хотя Оливия редко брала трубку стационарного телефона — на него ей звонили только мать да телемаркетеры — Шарп попробовал дозвониться до нее и по домашнему номеру. После трех гудков сработал ее цифровой автоответчик. Шарп и на нем оставил сообщение для Оливии.

Опустив свой мобильник в карман, он вернулся на кухню. Стелла уже ушла.

— Звонила мать Оливии, — Шарп сообщил новости от нее Лансу и Морган. — Я поеду к ней домой. Оливия рассказала мне об этом приеме у врача вчера вечером по телефону. Она собиралась отвезти туда мать.

— Я поеду с вами, — шагнул Ланс следом за шефом.

Они оба направились к двери.

Подъездную дорогу к фирме «Расследования Шарпа» перегородил фургон медэксперта. Двое его помощников завозили каталку в его грузовой отсек. Черный мешок, в который уложили тело, уже был застегнут на молнию наглухо.

— Вы вдвоем поезжайте, — нахмурила брови Морган. — А я останусь здесь на всякий случай. Вдруг Карлу что-нибудь понадобится. Дайте мне знать, когда найдете Оливию.

— Хорошо. Спасибо, — Шарп достал из кармана ключи.

— Поведу я, — устремился Ланс к своему джипу. — Ваша машина заблокирована.

Шарп неохотно направился за ним, убирая ключи снова в карман.

— Карл, Морган в агентстве, если что, — бросил на ходу Ланс полицейскому.

— Спасибо, — отозвался тот. — Я поджидаю эвакуатор.

Помахав руками Карлу, детектив и его молодой помощник уселись в джип. Ланс вырулил за минивэн миссис Оландер и помчал кратчайшим путем к дому Оливии.

Через несколько минут он уже припарковался у ее бунгало. Шарп осмотрелся по сторонам, выискивая глазами признаки чего-то неладного. Но дом Оливии выглядел совершенно нормально. Они вышли из джипа. Шарп подошел к входной двери в гараж и, прикрыв глаза обеими руками, вперил взгляд в окошко. Место, где обычно Оливия ставила свою машину, пустовало. Неужели она уехала из дома, позабыв о просьбе матери?

Это не было похоже на Оливию. Накануне вечером она помнила о визите миссис Круз к врачу. Оливия единственная из ее дочерей оставалась незамужней. И, естественно, к ней первой мать всегда обращалась за помощью. Оливия души не чаяла в своих родителях.

Сзади к шефу приблизился Ланс.

— Ее здесь нет, — Шарпом начало завладевать беспокойство.

Ланс кивнул:

— Давайте проедем по маршруту от ее дома до дома родителей.

В груди Шарпа разлилась тревога.

— Вы же разговаривали с ней по телефону вчера вечером? — уточнил Ланс.

Шеф поспешил обратно к джипу:

— Да, она собиралась ложиться спать. Не очень хорошо себя чувствовала, — В сердце Шарпа закралось подозрение.

— Приболела?

— Да нет, просто расстройство пищеварения.

Она бы позвонила ему, если бы почувствовала себя хуже? Ведь так? Были ли их отношения уже настолько близки для этого? Они никогда не заговаривали о каких-либо обязательствах друг перед другом. Оба были независимы и опасались показаться навязчивыми и приставучими. Оба перегорели в прошлом, и у обоих какое-то время не было никаких романтических отношений. И Оливию вроде бы вполне устраивало (как и самого Шарпа), что он не торопил события.

Но внезапно Шарп почувствовал себя крайне одиноким.

— Давайте не будем забегать вперед, — сказал Ланс, направляя джип к шоссе, бегущему из города. — Если что-то выглядит как лошадь и пахнет лошадью, не надо искать зебру! Это же ваши слова?

— Мои, — пробурчал Шарп, буравя глазами обочину дороги. И попытался стереть бедственный сценарий, нарисовавшийся в его воображении. — У Оливии в машине нет запаски. Если у нее спустило колесо и ремонтного комплекта оказалось недостаточно, она должна была вызвать техпомощь. Но если ей не удалось поймать сигнал сотовой связи, она могла отправиться за ней пешком.

Но неужели у нее мобильник не ловил целых три часа?

— Почему бы не задействовать Морган? — Ланс свернул направо у знака «Стоп» и прибавил газа. — Пусть пока обзвонит полицейские участки и больницы между Скарлет-Фоллз и Олбани. Это, конечно, преждевременно, но вам так будет спокойнее.

Но Шарпу эти меры преждевременными не показались:

— Хорошая идея…

— Если хотите, я могу еще позвонить матери и узнать у нее — может ли она проверить мобильник Оливии, — предложил Ланс. Его мать страдала от депрессии и повышенной тревожности и редко покидала свой дом. Но она была компьютерным гением и часто помогала им в расследованиях. Поиск сотового телефона Оливии без ордера был отчасти сопряжен с незаконным хакингом, но Шарп ни на секунду не усомнился, что Оливия и не подумает жаловаться.

— Позвони, — кивнул он напарнику.

Не останавливаясь, Ланс переговорил по громкой связи сначала со своей матерью, потом с Морган. К тому моменту, как звонки были сделаны, он уже выехал с шоссе на федеральную автостраду. Шарп сел прямее и еще сосредоточеннее стал изучать окрестности дороги. Оливия могла съехать с обочины. Рельеф изобиловал канавами, оврагами и озерцами. Автомобиль Оливии мог оказаться спрятанным в подлеске. Или утопленным под водой.

Чем дольше они ехали, не находя никаких следов Оливии, тем сильнее колкий холодок сковывал нутро Шарпа.

Неподалеку от дома ее родителей в Олбани Ланс снизил скорость.

— Мне остановиться возле их дома?

— Не надо, — Шарп не хотел терять время.

Ланс развернул джип. И всю обратную дорогу до Скарлет-Фоллз Шарп так же внимательно изучал местность.

Он не заметил ни одного брошенного автомобиля на обочинах, никаких брешей в лесной зелени, указывавших на то, что машина могла съехать с дороги. Канавы тоже пугали пустотой.

Где же она?

Шарп потер себе грудь. Перед его мысленным взором всплыл образ Оливии в ее необыкновенно женственном плаще свободного покроя, столь любимых ею туфлях на острых каблуках и с озорными искорками в темных глазах.

Ланс свернул с федеральной трассы на эстакаду для съезда на шоссе, ведущее в Скарлет-Фоллз:

— Куда вы хотите поехать сейчас?

— Обратно к дому Оливии, — Шарп устрашился одной мысли о том, что ему придется позвонить миссис Круз и признаться ей, что он не нашел никаких следов ее дочери.

На приборной доске зажужжал телефон Ланса.

— Это моя мать, — он поставил звонок на громкую связь. — Привет, ма! Ты на громкой связи в машине. Шарп со мной рядом.

— Привет, Шарп, — вырвался из автомобильного динамика голос Дженни Крюгер. — Я попробовала отследить по GPS мобильник Оливии, но сигнала нет.

— Никакого? — опасения детектива резко возросли.

— Нет, — ответила Дженни. — Вообще никакого сигнала. Мне очень жаль. Последний звонок с ее мобильника был сделан тебе, вчера в одиннадцать вечера. Из ее дома.

Отсутствие сигнала могло означать, что Оливия находилась вне зоны покрытия сети. Либо… что батарея из ее телефона была вынута или повреждена.

Ланс припарковался у дома Оливии. Шарп выскочил из джипа и бросился бегом по вверх дорожке.

Ланс поспешил за ним вдогонку. Почти у самой двери он схватил шефа за руку:

— Не торопитесь.

— Что-то случилось, — Шарп остановился и перевел дух. Боль в груди вытеснила холодная, гнетущая пустота.

— Тем более нужно соблюдать все меры предосторожности, — Ланс опустил руку в карман своих карго и протянул шефу пару перчаток. — Мы же не хотим уничтожить улики.

Шарп неохотно взял перчатки и натянул их на руки. Ему не хотелось и мысли допускать о преступлении, совершенном в доме Оливии.

Ланс был не просто его партнером; Шарп считал его почти сыном. Когда Лансу было десять, пропал его отец. Шарпу, как детективу полиции Скарлет-Фоллз, поручили вести его дело. Он не нашел тогда Виктора Крюгера. А узнав, что Дженни Крюгер страдала тяжелыми приступами тревожности и оказалась не в состоянии ни справиться с исчезновением мужа, ни с воспитанием сына, Шарп пришел ей на помощь.

Он и сам тогда переживал плохие времена, разведясь с женой и потеряв напарника, убитого при исполнении. И в конечном итоге, Ланс и Дженни Крюгер стали частью его семьи. Шарп, естественно, встречался с женщинами в последующие двадцать лет, но никого не подпускал к себе близко. Пока… пока в его жизни не появилась Оливия.

И кто бы мог подумать, что его сердце покорит журналистка?

Но Оливии Круз это удалось.

Шарп сглотнул свой страх и отпер входную дверь ключом, который Оливия дала ему несколько недель назад. Открыв дверь, он шагнул внутрь. Ланс проследовал за шефом по коридору на кухню. Система охранной сигнализации надрывно пищала. Шарп набрал на панели код для ее отключения.

— Вы можете проверить историю системы? — заглянул через его плечо Ланс.

Шарп нажал на несколько кнопок и уставился на экран:

— В два тридцать ночи система была деактивирована и переведена в режим «Away», как при уходе из дома, — Шарп переместился в центр кухни и критическим взглядом обвел помещение. — Куда она могла поехать посреди ночи? — Зря он не интересовался у Оливии ее текущим журналистским расследованием. В груди Шарпа снова защемило.

— А она прежде срывалась из дома так поздно?

— Нет, насколько я знаю, — пробормотал Шарп. Но ведь он не ночевал у нее еженощно. Они проводили вместе пару ночей в неделю, а потом каждый возвращался в свое личное пространство.

— Она бы позвонила вам, если бы собралась на встречу с кем-то так поздно?

— Думаю, нет, — Шарп постарался загасить раздражение. Оливия не обязана была звонить ему перед каждым уходом из дома. И он не считал нужным уведомлять ее, если ему приходилось работать ночью.

Шарп обошел кухню:

— Она собирала материал для своей новой книги. Это все, что мне известно.

А теперь ему нужно было посмотреть в лицо фактам. Он спал с Оливией уже несколько месяцев и все же знал о ней очень мало.

Телефонный звонок прошлым вечером был первым знаком того, что она захотела поделиться с ним деталями своего расследования. Они спали, но свою работу друг с другом не обсуждали.

— А где она хранит ключи, сумочку, телефон, когда дома? — Ланс обошел кухню, изучая поверхности.

— На столе, — указал Шарп. Но стеклянный квадрат был пуст. — Она практически всегда носит телефон с собой из комнаты в комнату. Посреди ночи он должен был лежать на ее прикроватной тумбочке.

Шарп направился в коридор. Ланс — за ним. Они прошли в спальню Оливии. Одеяло валялось на полу.

— Оливия всегда заправляет постель, как только встает, — Шарп почувствовал, как дрогнул его голос, и постарался ни к чему не прикасаться. Если дом Оливии стал местом преступления, улики необходимо было сохранить.

От слов «место преступления» страх в грудине Шарпа зашевелился с удвоенной силой.

— Возможно, она очень торопилась, — поспешил сказать Ланс. Они с Морган жили с тремя детьми, двумя собаками, няней, дедушкой Морган и, казалось, нескончаемыми проектами по ремонту. Для них хаос был более нормальным, чем порядок. Но Оливия явно преуспевала в организации домашнего хозяйства.

— Оливия любит, чтобы все вещи были разложены по полочкам — каждая на своем месте, — Шарп вышел из спальни. При поверхностном осмотре все, кроме одеяла на полу, было как обычно. Детектив прошел во вторую спальню, которую Оливия превратила в рабочий кабинет. Ее ноутбук лежал в центре стола. Шарп поднял крышку. Доступ к содержимому ноутбука оказался защищен паролем. — У меня есть ключ от ее дома, мне известен код ее системы охранной сигнализации, но она никогда не сообщала мне пароль ее ноутбука.

Профессии обоих требовали соблюдения конфиденциальности. Шарп тоже не делился с Оливией информацией о своих клиентах. За последние пять лет Оливия, по существу, превратилась из журналистки в настоящую писательницу, автора криминальных романов. Но для Шарпа она так и оставалась репортершей (и это вызвало у него некоторую настороженность). Ланс прошел назад через кухню к двери, что вела в прачечную.

— Шеф! Идите сюда!

Шарп поспешил присоединиться к напарнику в узком коридоре. Ланс указал на дверь:

— Она ведет в гараж?

Шарп кивнул. Его взгляд проследил за указательным пальцем Ланса и остановился на темном мазке на белом багете вокруг двери. — Похоже на кровь, — произнес Ланс.

— Есть только один способ это проверить. У тебя в машине имеется набор для обнаружения следов крови? — спросил Шарп; его лицо напряглось.

— Увы, нет, — пожал плечами Ланс. — Мы ведь больше не копы. Не берем мазки и не изымаем улики. Только «следим». Я позвоню Стелле, она это устроит. А еще я позвоню Морган. Пусть подъедет. Она может заметить то, что упустили из виду мы.

Ланс отступил в сторону, чтобы сделать звонки.

Шарп присел и вперил долгий, пристальный взгляд в дверной багет. Красивое дерево портили мелкие царапинки. Глаза детектива скользнули по всей длине двери. К мягкой замазке вокруг рамы что-то прилипло. Что-то ярко-розовое. Отломанный ноготь! Впился в ярко-белый герметик.

Сердце Шарпа сжалось. Он вспомнил цвет лака, который был на ногтях Оливии, когда она гладила его голую грудь две ночи назад.

Ярко-розовый…

У Шарпа перехватило дыхание, в груди защемило, и он невольно поднес к ней руку.

— Шеф! — схватил его за локоть Ланс.

— Я в порядке, — указал на ноготь детектив.

Ланс изучил замазку и выпрямился; лицо парня заметно помрачнело.

— Морган скоро подъедет. Стелла не ответила на звонок. Я оставил ей сообщение. Не хотите вызвать полицию?

— И что я им скажу? — нервно переспросил Шарп. — Что Оливия не отвезла мать на прием к врачу, что она не заправила постель и сломала ноготь, выходя из дома? Мы с тобой оба понимаем, что этого недостаточно для возбуждения дела об исчезновении человека.

Шарп бросился к джипу Ланса за ручным электрическим фонариком. Он постарается как можно меньше прикасаться к поверхностям, но помешать ему в поиске ключей к тайне пропажи Оливии не сможет никто!

Когда он вернулся в прачечную, Ланс уже пометил темное пятно и место, где застрял сломанный ноготь, желтыми стикерами.

Шарп попробовал гаражную дверь:

— Запорный штифт закрыт. А это значит, что дверь закрыли изнутри или с помощью ключа, — детектив отомкнул штифт и вошел в гараж. В нем было так же чисто и опрятно, как и во всем доме Оливии. Ее велосипед стоял в стойке у стены. Напротив, за пустым пятачком, на котором Оливия обычно ставила машину, все самые нужные инструменты были подвешены с помощью крючков на перфорированной панели над небольшим рабочим столом. На бетонном полу не было ни пылинки. Шарп осветил пол фонариком. Никаких следов…

— Я думал, она любит заниматься садом, — Ланс осмотрел все пространство. — Но здесь нет даже пятнышка грязи.

— За гаражом имеется сарай, в котором Оливия хранит грязные вещи и инструменты, — пояснил Шарп. Что-то блестящее привлекло его внимание.

Детектив нагнулся.

— Что это? — поинтересовался Ланс.

Шарп опознал сережку-гвоздик с крошечным бриллиантом из комплекта Оливии:

— Сережка.

Ланс прилепил к бетону возле нее желтый стикер. Внимательно осматривая пол, прежде чем переставить ногу, Шарп двигался по кругу. У основания подъемной двери, задом к которой Оливия обычно ставила свой «Приус», блеснул металл.

— Тут вторая сережка.

— Может, она вытаскивала из автомобиля что-то громоздкое, задела мочки ушей и сережки расстегнулись? — предположил Ланс.

— Не знаю… — пробормотал Шарп. Версия Ланса ему не понравилась.

— Я мог ей купить потерянную сережку. Но чтобы сразу две? И этот сломанный ноготь в дверном косяке?

Они вернулись в дом. Шарп потер солнечное сплетение. Страх за ним свился в тугой шар.

Где же она?

Глава шестая

Морган проводила глазами эвакуатор, увезший на своей безбортовой платформе автомобиль миссис Оландер. От тротуара отделилась патрульная машина и последовала за ним.

Морган перевела взгляд на опустевшее место, где еще недавно был припаркован минивэн. Порыв ветра подхватил несколько опавших листьев, и они, кувыркаясь, слетели в водосточную канаву. На улице не осталось никаких признаков того, что несколько часов назад на ней свела счеты с жизнью несчастная женщина.

Я в этом не виновата!!!

Морган осознавала, что будет нелегко стереть из памяти отчаяние и удрученность миссис Оландер. Но найти Оливию стало сейчас приоритетной задачей, и Морган испытала облегчение, заперев кабинет и выйдя из здания. Через несколько минут она уже подъехала к бунгало Оливии Круз. Шарп открыл ей входную дверь, Морган прошла за ним на кухню.

Ланс пересек комнату и чмокнул ее в щеку.

— Что по больницам? — он не стал ее спрашивать про морги, хотя знал, что Морган и их обзвонила.

— Ничего, — ответила она. — Я проверила все больницы в радиусе ста милей отсюда. Никаких следов ни Оливии, ни любой другой неизвестной женщины, по описанию похожей на нее.

— Пойду осмотрю дом снаружи, — Ланс вышел на улицу.

Шарп кружил по кухне, как загнанный в ловушку зверь. Сердце глядевшей на него Морган обливалось кровью. Шарп мало кого допускал в свой маленький мирок, но в Оливию он влюбился сильно, по-настоящему, хоть и не хотел в этом признаваться даже себе самому.

Подъехала Стелла. Морган пустила сестру в дом и провела на кухню.

— У вас есть ключ? — спросила Стелла Шарпа.

— Да, — кивнул тот. — И коды системы охранной сигнализации. Спасибо, что приехали. Следователи обычно не входят в число специалистов оперативного реагирования.

На вызов обычно приезжал полицейский на патрулировании. И он же составлял первичный рапорт. Следователя на место происшествия вызывали, как правило, только в том случае, если патрульный находил доказательства умышленных действий.

Шарп проводил Стеллу в прачечную, показал ей сломанный ноготь и рассказал о звонке матери Оливии. Потом показал Стелле сережки в гараже. Всегда держащий себя в руках, сейчас он вел себя крайне взбудораженно. Его движения были резкими, порывистыми, нервными, а голос предательски подрагивал, когда он описывал крошечные и, казалось бы, случайные улики.

Стелла записала все его слова в свой блокнот.

— Значит, когда вы приехали, дом был заперт, а сигнализация включена? — уточнила она.

— Да, — ответил Шарп. — Сигнализация была отключена и снова активирована в 2:13 ночи.

— Оливия должна была также встретиться с нами в офисе, сегодня после обеда, — добавила Морган.

Стелла прошлась по дому. Проверила двери, окна и вернулась на кухню.

— Я не вижу никаких признаков взлома или борьбы. Наверное, Оливия уехала на встречу с кем-то. Возможно, в связи с книгой, над которой она в настоящее время работает. Это наиболее вероятное объяснение.

— Дженни Крюгер уже отследила ее мобильник. Сигнала нет. Последний раз Оливия разговаривала по телефону со мной, в одиннадцать вечера. Но я не проверял стационарный телефон, — Шарп потянулся к трубке и проверил журнал звонков на внешнем экране. — Два пропущенных звонка из фирмы по маркетинговому исследованию рынка. Оба за сегодня. Ночью звонков не поступало.

Стелла положила руку на бедро; ее лоб нахмурился в раздумьях.

— Я составлю рапорт, — вопреки расхожему мнению, человек не должен был отсутствовать энное время, чтобы его признали пропавшим без вести. Улики имеют свойство исчезать, и полиция ценила, когда люди обращались к ним по горячим следам. Но масштабы и качество расследования зависели от особых обстоятельств.

— Я также объявлю ее в розыск, — продолжила Стелла. Полицейский департамент Скарлет-Фоллз, помощники шерифа и полиция штата займутся поисками ее автомобиля. Обождите немного, я возьму набор для выявления следов крови.

Стелла достала из своей машины набор, потом сфотографировала пятно, взяла с него соскреб и убрала в полиэтиленовый пакетик вещественное доказательство — ноготь. А затем сняла отпечатки пальцев с дверных ручек, багетов и выключателей.

— Поиски будут более эффективными, если мы скоординируем наши усилия, — закончив свои манипуляции, произнесла Стелла.

— Конечно, — согласился Шарп. — Мы поговорим с ее семьей, друзьями и соседями. Морган уже обзвонила местные больницы.

— Держите меня в курсе, — закрыла чемоданчик со своими «инструментами» Стелла.

Ее напарник был в отпуске, и Стелле приходилось вести сразу несколько дел. А еще ей нужно было соблюдать законы конфиденциальности. В отличие от нее, Шарп, Ланс и Морган могли все бросить и всецело сосредоточиться на поисках Оливии. И Шарп мог (и порой так и делал) пренебречь этими законами и действовать по своему усмотрению.

Стелла записала приметы Оливии:

— Нет ли у нее характерных татуировок или родимых пятен?

— Нет, — помотал головою Шарп.

— А каких-либо хронических заболеваний? — спросила Стелла. — Ничего такого, о чем бы она мне рассказывала, — ответил детектив. — Но я справлюсь об этом у ее матери.

Мобильник Стеллы завибрировал. Не снимая телефон с ремня, она бросила взгляд на его экран. И, нахмурившись, поспешила нажать на «отбой».

Шарп потер лоб; его движения лишились обычной твердости. Отношения Шарпа с Оливией развивались по восходящей медленно, но верно.

— Вы не знаете, во что она была одета прошлой ночью? — поинтересовалась Стелла. — Вы общались по видео-чату?

— Нет, по телефону, — сказал Шарп. — Я не знаю, что на ней было надето. Но обычно в такой час она носит пижаму.

— А ее чемодан и косметичка на месте? Не пропали? — уточнила Стелла.

— Я еще не проверял, — провел рукой по голове Линкольн. — Да и не знаю, как они выглядят.

Вместе с Лансом и Стеллой детектив вернулись в спальню Оливии. Шарп распахнул дверцу гардеробной.

— Из одежды ничего не исчезло? — присоединилась к ним в гардеробной Морган. Стеллажи и полки были битком набиты одеждой и обувью. — Да, пожалуй, понять это невозможно.

— Вон чемодан, — указал Шарп на верхнюю полку. И вышел из гардеробной.

— А что с туалетными принадлежностями? Что она обычно берет с собой в поездку?

У Морган закрались опасения, что они вторгаются в частную жизнь Оливии, но она быстро отмела их и прошла в ванную. Оливия бы поняла.

Шарп заглянул внутрь через плечо девушки:

— Не знаю. Мы никогда не путешествовали вместе. Если она ночует у меня, то обычно приходит в полном сборе, как будто у нее поутру назначена встреча.

Домашняя аптечка была заполнена высококачественной, преимущественно натуральной косметикой. В узком бельевом шкафу за дверью Морган обнаружила дорожный набор туалетных принадлежностей и водонепроницаемую, соответствующую стандартам TSA сумку, а в ней — компактные флаконы с жидким содержимым.

— Не похоже, чтобы она куда-то уехала, — за набором туалетных принадлежностей Морган заметила ингалятор. Целостность его упаковки нарушена не была, а сигнатура датирована прошедшей зимой. — У Оливии проблемы с легкими?

— Нет, насколько мне известно, — Шарп пересек порог ванной, чтобы рассмотреть коробочку. — Я никогда не видел, чтобы она пользовалась ингалятором.

— Может, когда-то болела, — Морган вернула ингалятор на полку и следом за Шарпом вышла из ванной.

Стелла присела возле кровати; ее взгляд приковал какой-то предмет на бамбуковом полу:

— Похоже на кусочек резины.

Надев перчатки, она аккуратно подцепила за самый краешек бежевый квадратик резины шириной с дюйм.

— Что это? — нетерпеливо спросил Шарп.

— Пока не пойму.

Похлопав себя по карманам, Стелла извлекла из одного из них бумажный конверт для вещдоков.

— Пусть его изучат криминалисты, — выпрямилась она.

Они прошли в кабинет Оливии. Вдоль стен рядами тянулись книжные полки. Стелла подошла к рабочему столу Оливии и приподняла крышку ноутбука.

— Пока рано изымать ноутбук, чтобы ботаники в нем поковырялись, — окинув глазами стол, Стелла выдвинула ящики: — На первый взгляд, все в порядке.

Ее мобильник снова завибрировал, и Стелла его отключила:

— Мне пора. Я дам ориентировку, как только окажусь в машине. А вещдоки я закину в лабораторию. Если вы что-нибудь выясните, дайте мне знать. Я тоже вам сообщу, если что, — Стелла пожала руку Шарпу. — Возможно Оливия к вечеру вернется. Держитесь!

Детектив кивнул и, присев в кресло Оливии, вперил взгляд в ее ноутбук.

Морган вышла с сестрой на улицу. У штакетника, окружавшего сад Оливии, высилась куча опавших листьев. Из-за угла дома вынырнул Ланс.

Стелла показала ему кусочек резины в бумажном конверте и поинтересовалась:

— Нашел что-нибудь?

— Ничего. Никаких следов снаружи дверей или окон. Никаких отпечатков ног. И в садовом сарае полный порядок, — лицо парня сковало разочарование. — А где Шарп?

— Внутри, — ответила Морган.

— Даже не знаю, что еще мы тут можем предпринять, — вернулся в дом Ланс.

Когда он скрылся за дверью, Морган попрощалась с сестрой и тоже поспешила внутрь. Ланса и Шарпа она нашла в кабинете Оливии. Своим образцовым порядком он походил на музей. На белой промокашке не было ни одного пятнышка от кофе.

Совершенно потерянный Шарп все еще сидел за рабочим столом Оливии. И барабанил пальцами по закрытой крышке ее ноутбука:

— Надо пообщаться с ее друзьями, родными, соседями. Если ничего не прояснится, тогда покопаемся в ее рабочих файлах.

— Звучит разумно. Давайте составим план действий на сегодняшний вечер, — примостилась Морган на край стола. — А завтра утром обновим его, если за ночь ничего не случится.

Если Оливия не вернется домой.

— Я хочу еще раз проехаться по ее маршруту до дома родителей. Может, я упустил что-то из виду во время нашей первой поездки, — потер руки Шарп. — И поговорю с родителями, — он проверил время на экране своего мобильника. — Почти пять часов. Пора в дорогу. Ее родители, наверное, уже с ума посходили от беспокойства.

— Кто-нибудь из нас может поехать вместе с вами, — предложила Морган.

Но Шарп помотал головой:

— Это ни к чему.

— Вы не можете искать машину Оливии и одновременно управлять своим автомобилем, — возразила Морган.

— Морган поедет, — оттолкнулся от стены Ланс. — Возможно, мать Оливии и ее сестра будут с ней более откровенны.

Шарп умел разговорить людей, но Морган согласилась с Лансом: ей не хотелось оставлять детектива одного. Да и садиться за руль в таком смятенном состоянии ему не стоило.

— Может, вы и правы, — сказал Шарп.

— А я пока побеседую с соседями Оливии, — предложил Ланс. — И проверю ее любимые места в городе. Вы можете составить список тех заведений, где она чаще всего бывает? Может, у нее есть любимый ресторанчик или кофейня?

— Я составлю список, — выдвинув верхний ящик стола, Шарп достал из него блокнот.

— А я пока позвоню дедушке и предупрежу своих, что мы вернемся домой только к ужину, если не к ночи, — Морган вышла из кабинета.

Ланс последовал за ней на кухню.

— Пожалуй, я успею обернуться до того, как они лягут спать, — взглянув на часы, сказал он. — Опрос соседей займет не больше часа. Или около того.

Кивнув, Морган набрала номер деда. И, когда он снял трубку, рассказала об исчезновении Оливии.

— Да, конечно, мы все понимаем, — сказал дед. — Не волнуйся за дочек. У нас с Джианной все под контролем.

И в сто тысячный раз Морган мысленно поблагодарила его и жившую в их доме няню. А в следующую секунду услышала в телефоне тоненький голосок:

— Это мама?

— С тобой хочет поговорить Эйва. Держи, — передал трубку дед семилетней дочери Морган.

— Мамочка, ты же обещала свозить сегодня вечером нас в магазин, за костюмами к Хэллоуину, — прозвучал в ней пронзительный голосок девочки.

Морган только открыла рот, чтобы извиниться, как Ланс похлопал ее по руке и прошептал:

— Я могу с ними сходить.

— Подожди минутку, дорогая, — Морган опустила мобильник и зажала микрофон рукой: — До Хэллоуина еще целых шесть недель. У нас полно времени.

— Но мы же обещали свозить их в магазин сегодня, — Ланс снова посмотрел на часы. — Я буду дома в половине седьмого. На покупку нарядов уйдет не больше часа. В восемь я их уже уложу в постель.

— Ты уверен? — Морган не сомневалась в его способности справиться с девочками. Но возбуждение, которое всегда вызывал Хэллоуин у детей, не уступало разве что восторгу в Рождество. Дочки будут сильно взбудоражены.

— Абсолютно, — кивнул Ланс. — Что тут такого?

Морган приложила телефон к уху:

— Ланс сказал, что отвезет вас сегодня.

— Ура! — завизжала Эйва. И ей эхом откликнулись сестры.

Глава седьмая

Ланс приблизился к дому, стоявшему по диагонали от дома Оливии — синему строению в стиле кейп-код с красными ставнями. Было половина шестого вечера; большинство людей возвращались с работы. Ланс уже побывал в продуктовом магазине и в местном кафе с бодрящим названием «Выше нос!».

Никто там Оливию в тот день не видел.

Не повезло Лансу и в тех нескольких жилых домах, куда он успел заглянуть. Никто из их обитателей не видел Оливии вот уже несколько дней. Большинство людей работали и в будние дни проводили на улице мало времени.

Ланс поднялся на две ступеньки, остановился на переднем крыльце и позвонил в звонок. За дверью разразилась неистовым пронзительным лаем явно маленькая собачонка.

— А ну, тихо! — прикрикнул на нее чей-то голос.

Дверь распахнулась, и глазам Ланса предстал пожилой мужчина в серых хлопчатобумажных брюках, рубашке в красную клетку и ярко-оранжевых шиповках. У его ног потявкивал и порыкивал четырехфунтовый йоркширский терьер, норовивший прошмыгнуть мимо ног хозяина. Судя по всему, он просто жаждал вцепиться своими маленькими зубками в лодыжки Ланса и разорвать их на части. Оттолкнув разъярившегося пса в сторону, мужчина поспешил выйти на крыльцо. И, притворив за собою дверь, усмехнулся:

— Вы уж нас извините. Гриззу уже пятнадцать лет, а он так и не обучился хорошим манерам. Видать, горбатого могила исправит.

Вручив старику свою визитку, Ланс представился.

— А я Боб Джонсон, — старик прищурился на визитку, а затем достал из нагрудного кармана рубашки очки в черной оправе. — Частный сыщик? Мне еще не доводилось беседовать с кем-либо из вашей братии, — в голосе старика послышалось возбуждение. — Чем могу быть полезен?

— Я разыскиваю вашу соседку, Оливию Круз. Вы с ней знакомы?

— Да, я знаю Оливию. Она унаследовала этот дом от своей тетки. Я ее тоже знавал. Я живу в этом доме уже шесть десятков годков. Мы с супругой его купили сразу после рождения третьего ребенка.

— А ваша жена дома?

Боб покачал головой; его глаза увлажнились:

— Нет, в прошлом году она меня покинула, аккурат после нашей бриллиантовой свадьбы.

— Простите, — Ланс прочувствовал печаль вдовца. Сам он даже не представлял себе, что значит лишиться Морган. И что такое может когда-то случиться.

Боб ответил грустной улыбкой:

— Я благодарен ей за все годы, проведенные вместе. Она держала меня в узде, — старик моргнул, стряхнув с себя ностальгию. — Кто-то же должен был это делать.

Боб уже разменял девятый десяток, но для своего возраста был довольно бодр.

— Когда вы в последний раз разговаривали с Оливией? — не стал затягивать Ланс.

Боб поскреб подбородок.

— Пару дней тому назад, рано утром. Она работала в своем саду. Я советовался по поводу дерновых растений, которыми собираюсь засадить свои цветники. Я уже не могу нагибаться, чтобы пропалывать сорняки.

— А вы помните, что за день это был?

— А какой день сегодня?

— Пятница.

— Я на пенсии, и все дни для меня теперь сливаются, — пояснил Боб. — Раз сегодня пятница, значит, мы разговаривали в среду.

— И с тех пор вы ее больше не видели?

Брови Боба сошлись на переносице:

— Она проезжала мимо моего дома этой ночью. Я выгуливал пса. У нас обоих теперь бессонница. Гризз кружил по заднему двору, когда я услышал мотор ее машины.

— А вы не можете сказать, который был час? — спросил Ланс.

Боб подпер кулаком поясницу. И в раздумье опустил голову. Точное время я вам не скажу, но думаю, где-то между двумя и тремя ночи. Мы с Гриззом снова легли после этого.

— А за рулем была Оливия? Может, в машине сидел еще кто-то?

— Я не видел ее лица, — Боб указал головой на улицу. — Она проехала по этой дороге. Так что пассажирское сиденье было с моей стороны. Но я никого не заприметил на нем. Предполагаю, что она была одна.

Ланс воздержался от предположений.

— А вы уверены, что это был ее автомобиль?

— Я не проверял номера, — повел плечом Боб. — Но у нее у единственной на всей этой улице белый «Приус».

— А до того, как она проехала, вы никого не заметили возле ее дома?

Боб снова потер подбородок:

— Какой-то парень постучал в ее дверь вчера вечером, около семи часов. Он постучал. Она не открыла. И он ушел. Только и всего.

Но Ланс решил заострить на этом внимание. Какая-никакая, но зацепка!

— А как он выглядел?

Боб нахмурился:

— Высокий, светловолосый. Но его лица я в темноте не разглядел.

— Худой, толстый, обычного телосложения? — придрался Ланс.

— Он был в куртке, но я бы сказал, что обычного.

— А вы не видели, на какой машине он приехал?

— Заметил! — заговорил Боб на высоких нотах. — Я разбираюсь в марках машин, — ткнул он себя пальцем в грудь. — Это был «Шевроле Нова» 1971-го года выпуска. Черного цвета… Хотя, может, и темно-синего.

— Это дорогая тачка? — Ланс не разбирался в марках автомобилей.

— Не особо, — ответил Боб. — Но если вам нравятся мощные машинки (как мне, например), то смею вас заверить: он был в очень хорошем состоянии. И очень приметным! Не так уж много темно-синих или черных «Шевроле Нова» 71-года разъезжает в этой округе.

Ланс вытащил из кармана маленький блокнотик:

— Вы мне скажете свой номер телефона, Боб?

— Конечно, — утвердительно мотнул тот головой.

Ланс записал его контактные данные.

— А больше никаких посторонних людей вы не заметили здесь вчера вечером? Может, каких-нибудь продавцов, контролеров счетчиков, рабочих из строительных бригад?

Боб махнул рукой в сторону кирпичного дома ниже по улице:

— У Браунов вот уже год тянется ремонт. У их дома все время стоят какие-нибудь грузовые машины.

— А на прошлой неделе вы видели рабочих?

Боб спрятал руки в карманы и поежился, словно замерз.

— Около их дома целых две недели стоял белый автофургон.

— Вы можете его описать?

— Белый, без окон сзади. Немного помятый, — боб прикрыл глаза. — Извините, я не припомню, какой компании он принадлежал. Я и правда привык, что там все время стоят какие-то машины. И уже не обращаю на них внимания.

Поблагодарив старика, Ланс спустился с крыльца. Прошел до кирпичного дома и постучал в дверь. Ее открыла блондинка лет под сорок. Высокая и стройная, в длинном голубом свитере поверх брючек для йоги.

— Миссис Браун?

Женщина кивнула, и Ланс, представившись, тоже протянул ей визитку.

Блондинка, под стать Бобу, сощурилась на нее, но тут же вскинула подбородок в подозрении.

— Я друг Оливии Круз, — поспешил развеять его Ланс. — Она живет вон в том белом доме, — кивнул парень в сторону бунгало Оливии, расположенного наискосок от дома Браунов.

— Я не разговариваю с незнакомцами, — попыталась миссис Браун закрыть дверь.

Эх, была бы с ним Морган! — подумал Ланс. — Она не напугала бы так эту женщину, как он. Но Шарпу Морган была сейчас нужнее.

— Пожалуйста, подождите, — отступил на шаг от входной двери парень, постаравшись не выглядеть слишком устрашающим. Правда, ему и раньше это плохо удавалось.

Женщина заколебалась.

Ланс улыбнулся:

— Вы можете позвонить в полицейский департамент Скарлет-Фоллз. Любой, кто ответит на ваш звонок, сможет за меня поручиться. Я прослужил в полиции десять лет.

Блондинка хмыкнула и захлопнула дверь. Ланс услышал скрежет засова, вернувшегося на свое место.

Куда она пошла? Звонить? Или ему опять не повезло?

Ланс отошел от двери и облокотился о перила крыльца. Пожалуй, он даст ей несколько минут. А потом — если она все-таки откажется с ним разговаривать — он вернется к Бобу и попросит его представить. В ожидании он оглядел тихую улицу Оливии. С обеих сторон ее обрамляли уже взрослые дубы. Их изогнутые ветви затеняли тротуар. Там было много тенистых местечек, где можно было спрятаться.

Ланс настолько погрузился в свои мысли, что скрип двери за спиной заставил парня вздрогнуть.

Миссис Браун смахнула с глаз светлую прядь:

— Сержант передает вам привет.

Она позвонила! Ланс оценил по достоинству осторожность миссис Браун.

— Вы знакомы с мисс Круз? — задал он первый вопрос.

Из дома до Ланса донеслись детские голоса и топот бегущих ступней. Миссис Браун вышла на крыльцо и прикрыла за собой дверь.

— Знакомы — настолько, чтобы помахать ей ручкой. Только и всего. Я даже имени ее не знала, пока вы мне не сказали, — смутилась миссис Браун.

— Мы живем здесь уже год, но так и не знаем многих соседей.

— А вы видели ее в последние дни?

На лице миссис Браун отразилось беспокойство.

— А почему вы спрашиваете? С ней что-то случилось?

— Оливия пропустила сегодня прием у врача. Мы надеемся, что это всего лишь недоразумение, но ее мать сильно встревожилась и попросила нас в этом разобраться.

Миссис Браун сжала пальцами края свитера. Босая, она приподняла одну ногу в розовом носке вверх и осталась стоять на другой, как аист.

— Мне кажется, мы видели ее на неделе, — поджала она губы. — Да, видели. В воскресенье. Мы с мужем сгребали листья. И она тоже этим занималась. Я работаю неполный день, и у меня трое мальчиков; они играют в футбол. И во время футбольного сезона мне порой кажется, будто мы вообще не бываем дома, — миссис Браун взглянула на часы. — За мной должны заехать через десять минут. Сожалею, что не смогла вам ничем помочь.

— Последние две недели у вашего дома видели белый фургон. Он принадлежит одному из ваших подрядчиков?

— Нет, — нахмурилась миссис Браун. — Мы закончили ремонт еще месяц назад. Больше у нас никто не работает. Мне правда пора собираться. Надеюсь, вы отыщете мисс Круз.

Миссис Браун исчезла за дверью, и Ланс пошел дальше. Он пообщался с остальными соседями по улице. Никто из них не видел Оливию несколько дней. Двое заметили белый автофургон, но — как и Боб — не обратили на него внимания. И никто больше на улице не нанимал рабочих для ремонта.

Тогда почему этот белый фургон был припаркован на улице, напротив дома Оливии?

Ланс направился к своему джипу. Не прошел он и нескольких шагов, как из-за угла вырулил фургон «Джей-Би-Ти Ньюс» и затормозил перед домом Оливии. Из него вылезла съемочная бригада и начала устанавливать свое оборудование на тротуаре. Какой-то человек в костюме припудрил себе лицо.

Репортер.

Уже?

Раздраженный, Ланс устремился к своей машине. Настроение у парня совсем испортилось.

— Вы Ланс Крюгер? — спросил его «костюм».

Ланс сделал глубокий вдох, с шумом выдохнул воздух и остановился:

— А вы кто такой?

Мужчина обратил свое припудренное лицо к одному из ребят своей команды.

Его смуглая кожа и темные волосы были слишком… идеальными. Парень из съемочной группы подал «костюму» микрофон, а тот, в свою очередь, протянул его к Лансу:

— Вы расследуете дело Оливии Круз?

Ланс скрестил руки. Насколько он знал, исчезновение Оливии еще не стало достоянием общественности, но у полицейского департамента Скарлет-Фоллз всегда были проблемы с утечкой информации в прессу. Морган разговаривала со Стеллой по мобильному. Она не звонила в полицейский участок. Неужели их разговор засек полицейский сканер?

— Откуда вы знаете мисс Круз?

Репортер встретился с Лансом глазами, моргнул, а затем опустил микрофон и выключил его.

— Видите ли, у меня там есть свой информатор. И он сообщил мне о пропаже Оливии. Это правда? Она исчезла?

Ланс не смог решить, стоит ли задействовать средства массовой информации так рано. И принесет ли это пользу. Надо было обсудить это с Морган и Шарпом.

— Без комментариев, — рванул парень мимо репортера к своему джипу.

— Я все равно все узнаю, — прокричал ему вслед репортер. — У меня имеются и другие источники.

Ланс в этом не усомнился.

Глава восьмая

Оливия открыла глаза — перед ними поплыл туман. Она снова крепко сжала веки. Мысли закружились в замешательстве.

Что случилось? Где я?

Она лежала на боку, скрючившись. Сцена похищения внезапно всплыла в памяти калейдоскопом образов и ощущений. Глаза открылись. Оливия заморгала, попыталась вернуть себе ясность зрения. Взгляд уперся в темную поверхность, примерно в футе над лицом. Вытянув руку, она дотронулась до нее. Пальцы скользнули по твердому, холодному камню.

Оливия перевернулась на спину. Единственная тусклая лампочка отбрасывала достаточно света, чтобы она сумела различить то, что ее окружало. Она лежала на земляном полу. Каменная стена обрамляла пространство площадью десять на десять футов. Низкий потолок был собран из толстых деревянных бревен. Окон не было. Дальнюю стену закрывали пустые полки. У противоположной стены, рядом с крошечным светильником, узкие и крутые ступеньки вели наверх.

Погреб?

Она находилась под землей!

Замешательство сменилось ужасом. Адреналин обострил до предела все ее чувства, заполнил рот привкусом меди. Сердце бешено заколотилось, отзываясь в голове барабанной дробью.

С другой стороны (и это было уже хорошо), ее руки и ноги больше не были связаны. Исчезла и веревка с шеи. Но не успела Оливия испытать хоть какое-то облегчение, как ее легкие сжались так, словно грудь обвил большой и сильный удав. Дыхание стало частым и поверхностным.

Мне не хватает воздуха!

От недостатка кислорода и страха — голова закружилась.

Дыши!

Надо сохранять ясность мыслей.

Паника не поможет.

Еле уловимый ветерок вдруг коснулся ее лица. Где-то была вентиляция. А это значило, что она не останется без кислорода. И причиной ее затрудненного дыхания, скорее всего, стала тревога. Но одно дело — осознать это. И совсем другое — обуздать свой страх. Абсолютно разные вещи! Оливия начала считать: раз, два, три… В памяти снова всплыли слова Линкольна, под которые она обучалась владеть дыханием и преодолевать клаустрофобию, угрожавшую очередной панической атакой. Даже в воображении его глубокий, успокаивающий голос утешал и подбадривал Оливию. Ее язык прилип к пересохшему небу. Наверное, это побочный эффект того препарата, который ей вколол похититель.

Прошло несколько минут прежде, чем она восстановила дыхание. Как только головокружение прекратилось и сердцебиение замедлилось, Оливия ощутила пульсирующую боль в лице и ступнях.

Она попыталась оценить свое общее физическое состояние. Воздух в погребе был зябким и влажным. А она все еще оставалась одетой во фланелевые пижамные брючки, толстовку и плотные носки. Накинутая поверх хлопчатобумажная шаль была подогнута под ступни, но этого было совершенно недостаточно, чтобы спасти их от промозглой сырости. От каменной стены исходил такой холод, словно она лежала у глыбы льда.

Оливия ощупала рукой щеку. Над костью образовался отек размером с гусиное яйцо. Но вряд ли она была сломана. Со ступней все было иначе. Оливия попробовала пошевелить ей, и боль усилилась. Вся передняя часть ее стопы опухла и горела. Попытка ударить своего похитителя ногой в одном носке на поверку оказалась не лучшей идеей.

Даже если ей удастся выбраться отсюда, она вряд ли убежит далеко. Разве что ей попадется на пути машина, которую она сможет угнать. Перекатившись на руки и колени, Оливия встала и, прихрамывая, доковыляла до лестницы. Не обращая внимания на боль, она почти ползком начала взбираться по ступенькам. Деревянная дверь наверху была установлена под углом в коробке из толстых брусков, как дверь в переборке. Упершись руками в дерево, Оливия толкнула ее. Но дверь не поддалась. Даже на щелочку. Оливия попыталась нащупать петли, но не нашла их.

Похоже, они были снаружи. Может, надавить на дверь плечом?

Бесполезно… Дверь не сдвинулась даже на миллиметр. Этот путь к свободе для нее закрыт. Развернувшись, Оливия присела на ступеньку. Мерцавший у ее лица светильник оказался круглым пластмассовым диском, прикрепленным к стене. Диаметром всего два дюйма. Никаких проводов к нему не тянулось. Судя по всему, работал он на батарейках. Не лучший вариант в качестве оружия. Оливия нажала на светильнике кнопку, и он выключился, оставив ее в кромешной темноте.

Нет!!!

На Оливию снова нахлынула паника, и она поспешила еще раз нажать на кнопку. Светильник ожил. В груди разлилось облегчение, на которое голова отозвалась легким кружением.

Не делай так больше!

Воздух в погребе пах землей и сырыми листьями. Оливия напрягла слух — вдруг она уловит какие-то звуки, которые подскажут ей, где она находится. Вот! Слабый всплеск. Значит, рядом вода.

Может, ей закричать?

Оливия попробовала, но страх подло сковал ей горло. Сглотнув, она собрала все свое мужество и, повернувшись к двери, выкрикнула:

— Эй! Там кто-нибудь есть?

Ей никто не ответил.

Оливия снова развернулась лицом к своей темнице. На этот раз ее внимание привлекли два предмета, которые она ранее не заметила. В дальнем углу стоял биотуалет, а рядом с ее покрывалом — коричневый пакет с продуктами. Оливия наклонилась и открыла его. На блоке из шести бутылок с водой лежали два протеиновых батончика. Достаточно, чтобы продержаться несколько дней, если распорядиться этим скудным пайком рационально.

Легкие снова стеснило напряжение. Замерев, Оливия подождала, пока пройдет одышка.

Бежать не получится. Ей придется дожидаться, пока похититель сам не откроет эту чертову дверь. Но то, что могло произойти, когда ее тюрьма откроется, могло быть гораздо хуже. Оливии показалось, будто стены темницы наклонились к ней ближе.

Нет, она должна оставаться спокойной — насколько можно было оставаться спокойной в таких обстоятельствах. Ее похититель предпринял столько усилий, чтобы ее выкрасть. И оставил ей еду. Значит, он не собирался ее убивать?

Верно?

Но кем же он был, и почему он ее похитил? Неужели она сама себя сделала мишенью, задавая вопросы о двух убийствах, которые расследовала? С кем она только их не обсуждала! Возможно, одна из ее версий оказалась слишком близка к истине? Может быть, один из тех осужденных убийц был невиновен? А тот, кто заказал эти убийства, не захотел, чтобы она докопалась до правды. Но тогда почему же он ее не убил?

Оливия снова огляделась по сторонам. Не томилась ли пленницей в этом погребе еще какая-нибудь женщина? До нее?

Легкий прилив адреналина убыстрил ее пульс. В воображении опять зазвучал голос Линкольна: «Дыши!»

Доведется ли ей увидеть его снова?

Последнюю пару месяцев они все ходили вокруг да около, не решаясь обременить себя реальными обязательствами. Да, они обменялись ключами и кодами сигнализации. Но только ради удобства. Настоящего прогресса в их отношениях не наблюдалось. Секс был великолепным. Ни у кого из них не было интимных проблем. Куда как большую проблему, похоже, составляла боязнь эмоциональной зависимости.

Оба привыкли жить одни. У каждого за долгие годы одиночества сформировались устоявшиеся привычки. Мысль о том, что придется кардинально изменять свой образ жизни и ежедневно идти на компромисс и поступаться собственными пристрастиями, пугала Оливию. И Линкольна, наверное, тоже.

Но молчаливая договоренность все больше заводила обоих в тупик. Каждый с завидным упорством старался не оставлять в доме другого ничего, кроме зубной щетки и дезодоранта, никаких вещей, для хранения которых мог потребоваться выдвижной ящик комода и которые требовали признания определенной привязанности и верности.

И вот теперь, когда Оливия дрожала в одиночестве в темноте, все их безрассудные маневры для сохранения независимости вдруг показались ей до ужаса глупыми, а ее стремление избегать компромиссов мелким и нелепым.

Существовала большая вероятность того, что ее жизнь вскоре должна была оборваться. Людей не увозят из дома посреди ночи по безвинным причинам.

Ее похититель наверняка замыслил что-то недоброе.

Решимость сохранить спокойствие только усугубила клаустрофобию Оливии. Горло снова сдавило, дыхание участилось.

Ей необходимо себя чем-то занять! Иначе она просто сойдет с ума! Прихрамывая, Оливия прошлась по периметру погреба. Ей надо обследовать каждый дюйм своей темницы — вдруг она обнаружит какой-нибудь выход или потенциальное оружие!

Как долго ее будут держать под землей?

Глава девятая

Ланс поехал по направлению к дому и вызвал Шарпа по громкой связи.

— Ты что-нибудь узнал у соседей? — поинтересовался у него детектив.

— Возможно, — свернул направо Ланс. — Один пенсионер из дома по диагонали от бунгало Оливии несколько раз за последние две недели замечал белый фургон, припаркованный на противоположной стороне улицы. Он думал, что это фургон подрядчиков, делавших ремонт для семьи, проживающей ниже по улице. Я переговорил со всеми соседями. Но никто из них не занимался ремонтом в этот период. Я планирую связаться утром с городской управой, а также обзвонить службы грузоперевозок и кабельные компании. Может быть, найдется резонное объяснение этому фургону.

Шарп помолчал, как будто обдумывал услышанную информацию.

— Насколько можно доверять этому человеку?

— Старику под восемьдесят, но свои мысли он излагает ясно и четко, в показаниях не путается. Этот же человек видел вчера около семи вечера, как в дверь Оливии стучал какой-то высокий блондин. Она не открыла, и незнакомец удалился. А приехал и уехал он на «Шевроле Нова» 1971 года выпуска, черного или темно-синего цвета.

— Белый фургон — слишком расплывчатое описание, чтобы пробивать его регистрацию. Хотя может оказаться хорошим подтверждающим доказательством, когда мы установим подозреваемого. А вот черный или темно-синий «Шевроле Нова» 71-го года — автомобиль достаточно колоритный. Надо выяснить, зарегистрированы ли такие модели в округе Рэндольф.

— Я уже позвонил матери, она над этим работает, — сказал Ланс. — Я дам вам знать, если она что-то нароет.

— Спасибо, — закончил разговор Шарп.

В половине седьмого вечера Ланс открыл входную дверь в квартиру Морган и тотчас же оказался в окружении детей и собак. Когда парень решился переехать в новую семью, его немного беспокоил шум и бурная деятельность его обитателей. Сейчас, по прошествии шести месяцев, он уже не мыслил своей жизни без этого хаоса.

Самая младшая дочка Морган, Софи, катапультировалась с разбега прямо ему на руки. Готовый к прыжку девочки, Ланс подхватил ее и посадил себе на бедро. Софи обвила его всеми четырьмя своими конечностями. Семилетняя Эйва обычно вела себя более сдержанно, но в этот вечер и она обхватила Ланса за талию своими ручками. А шестилетняя Мия порывисто обняла его и тут же отскочила назад как кролик.

— Дайте Лансу переступить порог, — призвала их Джианна; остановившись позади этой кучи-малы, она вытерла руки полотенцем для посуды. Стройная, с тонким коричневым хвостиком, туго стянутым на макушке, она чувствовала себя уже гораздо лучше, чем когда только переехала жить к Морган. На вид ей можно было дать меньше девятнадцати лет. Из-за заболевания почек и требовавшегося диализа Джианна, конечно, заметно похудела, но с ее лица уже не сходила широкая улыбка, а в своей заботе о девочках она, похоже, не знала меры.

— Все сходили в ванную и вымыли ручки? — уточнила Джианна.

Вместо ответа девочки дружно развернулись и наперегонки помчались к ванной комнате в дальнем конце коридора.

— Ну вот, у тебя есть минутка, — рассмеялась Джианна Лансу. — Я приготовила цыпленка с пармезаном. Ты поешь сейчас или по возвращении из магазина?

До ушей Ланса донесся звук воды, спускаемой в туалете и бегущей из-под крана. Девочки вернутся через несколько секунд.

— Я могу подождать, — сказал парень.

Скрипнули пружины, и Ланс заглянул в гостиную. Там дедушка Морган, Арт Дейн, восстанавливал равновесие после подъема с кресла-каталки.

Опираясь на палку, он вышел в прихожую:

— Девочки немного возбуждены.

— Вижу, — поприветствовал Ланс собак, круживших у его ног. Французский бульдог Соня обнюхал его ботинки, а собака-спасатель Ракета наклонила морду к ноге парня. Присев на корточки, Ланс почесал каждую за ухом.

— Хэллоуин, — объяснила одним словом возбуждение девчушек Джианна. И перебросила полотенце через плечо: — Хотите, я поеду с вами?

— Не надо, мы справимся, — помотал головой Ланс. Была пятница, и утром Джианна ездила на диализ; она, наверное, устала.

Девочки примчались обратно так же быстро, как убежали. Эйва и Мия обули кеды. Пока Мия завязывала шнурки, ее язычок от усердия высунулся из ротика и застрял между зубами. Софи всунула ноги в резиновые сапожки высотой по колено. Они были ярко-желтого цвета и расписаны красными божьими коровками, и последние две недели девочка только в них и ходила.

— Поживее! — привстав на мыски, поторопила она Мию.

Та вскинула на сестру глаза, шнурки выскользнули из маленьких ручек, и ей пришлось начинать всю шнуровку сначала.

Софи выпустила из носика нетерпеливо-раздраженный выдох. Будь она драконом, из ее ноздрей наверняка бы вырвалось пламя:

— Пусть Ланс тебе поможет. А то магазин скоро закроется.

Мия нахмурилась на сестру:

— Я хочу завязать свои кеды сама.

— Торопиться некуда, — вмешался Ланс. — Магазин не закроется еще несколько часов.

Софи подпрыгнула к двери, приземлившись на обе ножки, словно тигр на свой хвост.

Мия завязала свой последний узелок и довольно ухмыльнулась:

— Я сделала это.

Ланс, наклонившись, протянул ей свою ладонь:

— Умница! — похвалил он девочку.

Затем распрямился, подтолкнул сестричек к двери и кинул через плечо Джианне:

— Мы вернемся где-то через час.

— Удачи! — напутствовала их Джианна.

Пока девочки выбегали за порог, внутренний голос предупредил Ланса, что удача ему и вправду может понадобиться. Он усадил сестричек в детские сиденья в фургоне Морган, пристегнул их ремнями безопасности, и последующую четверть часа они проболтали без умолка. На стоянке у магазина Ланс помог своим маленьким пассажиркам вылезти из машины и крепко сжал руку Софи. Из всех троих она была самой активной.

— Мия, — позвал Ланс, вытянув свободную руку, и девочка послушно схватилась за нее. — Эйва, возьми Мию за руку.

Для того чтобы безопасно провести трех детишек по стоянке, требовалось больше внимания и расчетливости, чем при аресте грозного преступника. Но вот, наконец, Ланс открыл под мелодичный звон колокольчика дверь магазина и завел девочек внутрь.

— Я точно знаю, кем хочу быть! — Эйва рванула вперед к витрине с нарядами для принцессы.

— Держись! — Ланс подхватил на руки Софи, взял за руку Мию и поспешил за старшей девочкой. Обычно Эйва вела себя более зрело, чем ее младшие сестры. Но костюмы к Хэллоуину были слишком волнительными.

Девочка обернулась; пока она изучала высокие манекены в многослойных оборках и тиарах, ее глаза округлились как блюдца.

— Я хочу быть Эльзой! Где она?

— Эльзой из «Холодного сердца?» — уточнил Ланс. За последние полгода он просмотрел едва ли не все существующие мультфильмы о принцессах.

— Да! — крутанулась вокруг своей оси Эйва. Ее глаза расширились еще больше, в голосе начало нарастать отчаяние: — Я не вижу ее!

Гордый тем, что он может распознать всех принцесс в витрине, Ланс указал на голубое платье:

— А Золушкой быть не хочешь?

— Золушкой будет Кейтлин, — насупилась Эйва, — Джесси будет Белл, Кинси решила быть Ариэль, — девочка скороговоркой выпалила еще несколько имен.

Ланс поставил Софи на ноги и отпустил руку Мии, твердым тоном повелев ей:

— Стой на месте!

Подняв руку, он снял с плечиков костюм Эльзы. И, повернувшись, вручил его Эйве:

— Вот, держи!

— Вау! — от восторженного вопля девочки у парня чуть не лопнули барабанные перепонки. Эйва приложила платье к лицу.

Ланс обернулся. Вот черт!

Мия и Софи исчезли.

— Где твои сестрички? — паника вспыхнула в груди Ланса, как спичка, чиркнувшая по коробку.

Куда они могли подеваться?

Эйва опустила костюм:

— Что-что?

— Твои сестры! — Ланс схватил ее за руку и стремительным шагом двинулся по проходу между витринами. Они завернули за угол и обвели глазами следующий проход. И парень с облегчением выдохнул: примерно в двадцати футах от них он заметил девчушек. Быстро нагнав их, он выпустил руку Эйвы.

— Посмотрите-ка, что у меня есть! — показала сестричкам свой блестящий наряд Эйва.

— А я хочу вот этот! — запрыгала Мия, тыча пальчиком в костюм белого единорога — плюшевую шкуру сказочного животного с болтавшимися ножками, розовой гривой, таким же розовым хвостом и сверкавшим серебристым рогом. Еще один подскок — и Мия схватила единорога за ногу. А в следующий миг девочка громко вскрикнула: добрая дюжина костюмов с шумом повалилась на пол. Ланс поднял их, чтобы снова повесить на вешалки, но все ноги упавших «единорогов» переплелись в один большой и путаный клубок. С чувством вины Ланс сдался.

«Гарантия занятости для продавцов», — хмыкнул про себя парень.

— Девочки, вы не должны никуда от меня отходить! — попытался внушить он сестричкам.

Эйва обняла свой костюм. Мия, пританцовывая, прошлась по кругу с единорогом. Но обе кивнули и глазами попросили у Ланса прощения. Впрочем, присмирели они лишь на пару секунд.

Обычно они вели себя хорошо. Что за бесенок в них вселился?

«Хэллоуин!» — эхом отозвался в ушах парня голос Джианны.

— А где Софи?

— Вон там! — показала Эйва.

Софи находилась от них всего в шести футах, но ее маленькое тельце было полускрыто картонной фигурой зомби в полный рост взрослого человека. Рука девочки тянулась к витрине с резиновыми масками зомби — жутким, окровавленным и совершенно неподходящим для четырехлетней девочки. Приди она в одной из них в школу, и всех ребят в классе неделю бы промучили ночные кошмары.

Ланс почувствовал, как чья-то рука дернула его за штанину. Мия обвила его ногу ручками и вскинула на Ланса глаза, полные слез.

Парень присел рядом с нею на корточки:

— В чем дело, Мия?

Указав на маску зомби, девочка прошептала ему на ухо:

— Она такая страшная.

— Не бойся, — приобнял ее за плечики Ланс. — Это всего лишь маска.

Мия наклонилась к нему, фыркнула и вытерла нос о шкуру единорога.

Теперь ему точно придется купить этот костюм…

Ланс повернулся к Эйве:

— Вы двое стойте тут! Никуда не ходите! Мы подобрали вам наряды. Теперь надо подыскать костюм для Софи.

— Ладно, — кивнули девочки. Мия встала рядом с сестрой.

Ланс снова повернулся к Софи. Возбуждение, сверкавшее в глазах девчушки, напомнили ему взгляд Дрю Бэрримор из «Порождающей огонь». Или того младенца из «Омена».

Парень приблизился к девочке:

— Это не детский костюм, Соф.

Она не вымолвила ни слова, но в глазах девочки Ланс прочитал: «И что с того?»

«Неужели она уже видит себя взрослой?» — содрогнулся парень.

Софи мудро предпочла торг конфронтации:

— Эйва и Мия получили те костюмы, которые захотели.

— Да, но они их выбрали в детской секции. А это костюмы для взрослых, — Ланс уставился на маску. В ней было нечто такое, что не давало ему покоя. Он чуть ли не силой заставил себя отвести от нее взгляд. — Давай посмотрим остальные наряды для детей? — предложил Ланс Софи.

Та наклонила голову набок, как будто обдумывала, насколько далеко она может зайти в своей настойчивости. Малышка была еще той хитрюгой, а Ланс (чего уж греха таить!) частенько давал слабину в спорах с ней. Плечики девочки поникли, она поводила мыском своего резинового сапожка по полу.

Ланс взял ее за руку. Они вернулись в детскую секцию и пошли вдоль витрин. Эйва и Мия потрусили — шаг в шаг — вслед за ними.

Взгляд Ланса привлекла витрина с костюмами щенков и котят.

— Как насчет этого котенка? — спросил он Софи. — Тебе же нравятся котята. Разве это не Мэри из «Котов-аристократов»?

— Я не хочу быть котенком, — затрясла Софи головкой так сильно, что ее косички заплясали из стороны в сторону.

— Ты же провела почти весь прошлый год в нарядах котят, — привел веский, по его мнению, аргумент Ланс.

— Но мне уже четыре года, — возразила Софи. — Я хочу какой-нибудь страшный костюм, чтобы меня все боялись.

Губки Мии задрожали.

— Давай посмотрим еще, — Ланс просканировал глазами проход. И в одной из витрин заприметил зомби-принцессу. В алом платье с прорехами, зеленовато-белыми тенями вокруг глаз, но без всяких брызг и пятен крови. Ланс снял платье:

— Хочешь быть зомби-принцессой?

Во вздохе Софи он уловил нараставшее разочарование:

— На этом платье нет крови.

Именно так.

— И даже при этом оно выглядит страшным, — попытался убедить девочку Ланс. Он не мог купить Софи костюм, вызывавший у Мии слезы и способный перепугать половину ребятишек в ее дошкольном классе. Морган его бы убила!

— А давай купим мне два наряда, — предложила Софи. — Один для школы, а другой для выпрашивания сладостей!

— Нет, мы купим один костюм, — постарался придать твердости своему взгляду Ланс.

Софи шаркнула желтым сапожком по натертому мастикой полу.

Ланс заметил в витрине набор «вампирского» грима.

— Но мы можем купить немного красной краски и нарисовать у тебя на лице капли крови. Но в школу ты с таким гримом не пойдешь. Только для выпрашивания сладостей. Договорились? Мы же не хотим запугать твоих одноклассников.

Софи бросила на Ланса бесстрастный взгляд, словно говоря: именно так я и думала сделать.

Ланс встретил его с такой же невозмутимостью.

— Ладно, — вздох девочки выдал всю борьбу чувств и эмоций, бушевавших у нее внутри.

— Вот и хорошо, — Ланс взял с полочки набор грима, повесил костюм зомби-принцессы себе на руку и повел девочек к кассе. По пути им снова пришлось проходить мимо витрины с масками, и она опять привлекла его внимание. Маски были резиновыми и надевались на всю голову. Ведьмы, скелеты, персонажи разных «ужастиков». Глаза Ланса остановились на маске зомби, облюбованной Софи — цвета человеческой плоти, с зияющими ранами и пустыми глазницами.

В памяти Ланса что-то всколыхнулось.

Девочки были уже в самом начале прохода.

Не имея времени разглядывать маску, Ланс схватил ее и спрятал под костюмом для Софи. И поспешил вдогонку за сестричками. На кассе он ловко отвлек их внимание леденцами на палочке, притворившись, что не расслышал, как Эйва прошептала Мие:

— Мама никогда не разрешает нам грызть леденцы.

Девочки не заметили, как Ланс оплатил маску и тихо попросил продавщицу упаковать ее в отдельный пакет, который он крепко стиснул под мышкой, пока они пересекали стоянку.

В фургоне Ланс спрятал пакет под пассажирским сиденьем. Затем рассадил по местам девочек и порулил домой. А дома сестрички разбежались по своим комнатам — примерять покупки. А Ланс вернулся к фургону за своим пакетом. Он занес его в спальню и плотно прикрыл за собою дверь. Присев на краешек кровати, Ланс вытащил маску из пакета и растянул ее пальцами. У резины был большой запас податливости, но при сильном натяжении она все-таки могла порваться.

Но гораздо важнее было другое — маска была из того же материала, того же цвета и такой же плотности, как и тот кусочек резины, который они обнаружили в спальне Оливии.

Глава десятая

Морган вела «Приус» Шарпа на юг по федеральной автостраде. Достаточно медленно, чтобы заставить водителей трех проехавших мимо машин нервно посигналить, а еще двух — показать ей средний палец.

Шарп ответил им тем же:

— Вот козлы. Они же могли тебя спокойно объехать!

Морган козлов просто игнорировала.

Уставившись в окно, Шарп пристально изучал придорожные окрестности.

На подъезде к мосту Морган еще больше замедлила скорость, а Шарп вытянул журавлем шею, чтобы лучше обозреть покатый речной берег. По выражению его лица с крепко поджатыми губами Морган поняла: никаких пробоин в ограждении или следов от протектора на рыхлой почве, указывавших на то, что какой-то автомобиль мог съехать с трассы, он не увидел. Проезжая по мосту, Морган бросила взгляд на темную воду. А что, если машина Оливии съехала с другой дороги?

Оставив мост позади, Морган снова сбавила скорость до предельно возможного уровня.

— А Оливия всегда ездит к родителям по этой автостраде?

— Да, всегда. Если только не случается аварий или пробок, — ответил Шарп, не отрывая глаз от окна. — Я проверил. Сегодня утром не было никаких дорожных происшествий.

— А могла ли она заехать куда-нибудь по пути? Тут нет ничего такого, что могло бы побудить ее свернуть с трассы?

— Не знаю, — вздох, вырвавшийся из груди Шарпа, заставил сердце Морган сжаться от сопереживания. — Но я также не знаю, что ее побудило уехать из дома в два часа ночи. И я не знаю, почему я вообще ищу ее машину. Сомневаюсь, чтобы она отправилась к родителям в такой час. Что она делала?

— Все это очень странно. Может быть, она следила за кем-то?

— Может быть. Но за кем? — голос Шарпа прозвучал глухо из-за беспокойства. Он знаком указал: — Сюда.

Остаток пути они проехали в полном молчании. Солнце уже опустилось за горизонт, погрузив автостраду в сумеречную темноту. Морган очень хотелось найти для Шарпа слова утешения, но его голова была наверняка забита воспоминаниями о всех жестоких преступлениях, расследовать которые ему довелось за последние тридцать лет. Как, впрочем, и ее. Увы, профессии обоих нередко выставляли человечество в худшем свете. И никого из них не могло одурачить это блаженное неведение и обманчивое чувство безопасности.

Морган свернула на развилке. Родители Оливии жили в старом поселении, состоящем из одноэтажных домов.

— Вот этот дом, — указал детектив на крошечный белый домик с красными ставнями. Сквозь щели в них просачивался свет, горевший внутри.

У поребрика скучал припаркованный голубой минивэн.

Морган припарковала «Приус» позади него, и они с Шарпом вылезли из машины.

Шарп с минуту постоял в нерешительности:

— Я не знаю, что им сказать…

В окне колыхнулась шторка. За ними кто-то наблюдал.

Морган взяла детектива за руку и повела по испещренной трещинами бетонной дорожке:

— Слова придут…

— Я разговаривал с семьями и прежде. Но это совсем другой случай, — сказал Шарп. — Я знаком с этими людьми лично.

Дверь распахнулась, прежде чем они дошли до крыльца. В дверном проеме застыла невысокая женщина с окрашенными в бронзовый цвет локонами.

«Мать Оливии!» — догадалась Морган. Темные глаза женщины терзались тревогой. Морган и Шарп поднялись по ступенькам на крыльцо.

— Вы не нашли Оливию, — сказала ровным голосом ее мать.

Шарп покачал головой:

— Нет, мэм… Прос… — начал извиняться детектив, но его сбивчивый лепет оборвало на полуслове объятие женщины.

Она крепко сжала его — словно понимала, что он не меньше нее самой нуждается в утешении. А потом выпустила из объятия и погладила по руке:

— Вы найдете ее. Я знаю, вы обязательно ее найдете.

Шарп отступил на шаг; в уголках его глаз скопилась влага.

— Это невеста моего помощника и партнера, Морган Дейн. Они с Лансом предложили свою помощь в поиске.

Морган и Шарп проследовали за миссис Круз в прихожую. И там уже Морган попала в ее объятия. Для такой маленькой женщины руки матери Оливии оказались на удивление сильными.

Отпустив Морган, миссис Круз остановилась от нее на расстоянии вытянутой руки:

— Спасибо вам. Оливия часто о вас рассказывала. Она считает вас блестящим адвокатом.

— Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы найти ее, — заверила встревоженную мать Морган.

— Я знаю, — миссис Круз провела гостей по короткому коридору в маленькую, но современную кухню. Там за обеденным столом сидели двое. Хозяйка дома представила своего мужа и сестру Оливии — Валери. Беспокойство семьи было осязаемым, как запах кофе.

— Я сварю вам кофе, — не дожидаясь ответа гостей, Валери засуетилась на кухне, пользуясь моментом, чтобы в движении выплеснуть наружу немного сдерживаемого волнения.

— Несколько минут назад нам позвонил репортер. Откуда ему известно об Оливии? — спросила Валери.

— Не знаю, — ответила Морган. Но ей следовало ожидать утечки новостей. Стелла могла держать расследование в строжайшем секрете, но в любом подразделении полиции периодически случался слив информации. — Что вы ему сказали?

— К телефону подошла мама, — взгляд Валери смягчился, когда она посмотрела на миссис Круз.

— Он был очень груб, и я повесила трубку, — добавила та.

«Не мешало бы ей стать “пресс-секретарем” этой семьи», — подумала Морган. Пресса могла оказаться полезным инструментом в расследовании, но ее, как и сообщаемые ей сведения, нужно было держать под контролем, особенно на раннем этапе поисков. Слухи зачастую порождают ложные зацепки, отнимающие драгоценное время расследования.

— Возможно, вам позвонят и другие репортеры, — предупредила Крузов Морган. — В следующий раз, если вам не захочется общаться с прессой самим, переадресуйте журналистов ко мне. Я с ними разберусь. Впрочем, можно организовать и официальную пресс-конференцию, чтобы обратиться за помощью к общественности.

Миссис Круз перевела взгляд с Морган на Валери и обратно:

— А как, по-вашему, нам лучше сделать? — спросила она.

— Мне надо подумать, — ответила Морган. — Вам не поступало никаких звонков или сообщений насчет Оливии?

— Нет, — помотала Валери головой. — Я еще проверила электронную почту родителей и почтовый ящик. Ничего.

Значит, никаких требований выкупа…

Морган покосилась на Шарпа. Тот стоял молча, с пустыми глазами, как будто у него не осталось ни мыслей, ни слов.

— В котором часу прошлым вечером Оливия уехала от вас? — продолжила за детектива Морган.

— Около девяти, — Валери достала из буфета чашки.

— Она прислала мне эсэмэску около десяти вечера, по прибытии домой, — добавила миссис Круз, присев рядом с мужем. — Я понимаю, это глупо. Оливия — взрослая женщина, но всякий раз, когда она от нас уезжает, я просто не могу заснуть, пока не узнаю, что она благополучно доехала до дома, — мистер Круз взял жену за руку, и их пальцы переплелись.

— Это вовсе не глупо, — Морган и представить себе не могла, что бы она испытывала, исчезни одна из ее дочерей. И не важно, сколько лет ей бы было. Одной этой мысли было довольно, чтобы ее грудь защемило беспокойство. Молодая женщина села напротив супругов.

— Матерям дозволено волноваться.

Шарп опустился на стул рядом с Морган.

— Оливия простит меня, — протянула ему блокнот миссис Круз. — Мы составили список друзей и подруг Оливии.

Шарп не отреагировал; он как прирос к своему стулу с отсутствующим видом, так и продолжил сидеть. Вместо него короткий список пробежала глазами Морган.

— Вы мне можете рассказать, как Оливия познакомилась с этими людьми? — попросила она, подхватив со стола ручку.

— У Оливии не так уж много настоящих друзей. Она слишком много работает. Но об этих людях она нам рассказывает, — миссис Круз ткнула пальцем в список. — Вот это ее лучшая подруга по колледжу. Они не виделись уже порядочно времени, но поддерживают связь по телефону. Вот с этой женщиной Оливия дружна с института, но я не знаю, когда они с ней созванивались в последний раз, — в том же духе миссис Круз рассказала об обладателях оставшихся фамилий из списка.

— А ее профессиональные контакты? — спросила Морган.

Валери поставила на стол две чашки кофе.

— Мне ничего об этом не известно. Много лет назад, когда Оливия работала в газете, у нее были в друзьях репортеры. Но потом она ушла из газеты. И прежде, чем написать книгу, годами подрабатывала фрилансером. Я давно не слышала от нее рассказов о встречах с кем-то из журналистов. Ее редактора зовут Джейк Райли, а литературного агента — Ким Хольгерсен. К сожалению, их телефонных номеров я не знаю.

— Это нетрудно узнать, — заверила ее Морган, записав оба имени в свой блокнот. — А бывшие бойфренды Оливии? Не было ли среди них особых ревнивцев или людей, склонных к жестокости?

— Нет. Да и не встречалась она уже давно ни с кем до знакомства с Линкольном, — встав рядом с отцом, Валери с грустью улыбнулась Шарпу:

— Она очень много рассказывала о вас. Вы первый мужчина, которого она привела к нам в дом за последний десяток лет.

Глаза Морган увлажнились. А уголок глаза Шарпа предательски задергался.

Детектив взял в руки чашку, но не отпил из нее ни глотка.

— А какие-нибудь заболевания у Оливии есть?

Миссис Круз кивнула:

— Да, в детстве у нее была астма, но сейчас она редко ее беспокоит. Разве что в самый разгар зимы, когда воздух сухой и холодный.

Вот почему Шарп об этом не знал. Он познакомился с Оливией прошлой весной.

Детектив откашлялся:

— А Оливия никому из вас не рассказывала о том, что ее кто-то преследует? Может, ей кто-нибудь докучал в последнее время?

Головы всех троих Крузов дружно закачались в отрицании.

— А что с работой? — спросила Морган. — Там все было гладко? Никаких поводов для волнения?

Валери нахмурилась:

— Прошлым вечером она сказала, что ей предстоит принять важное решение. Мне показалось, что Оливию что-то тяготило, но она не стала вдаваться в подробности.

Уж не это ли решение хотела обсудить Оливия с Шарпом, Лансом и Морган? И не с ним ли было связано ее исчезновение?

Валери покрутила на пальце обручальное кольцо:

— Мы говорили в основном обо мне. Я недавно развелась с мужем, встал вопрос о детях. Боюсь, мои проблемы стали главной темой нашего разговора за ужином, — глаза Валери наполнились слезами.

Миссис Круз протянула дочери пару салфеток и погладила ее руку:

— Ты ни в чем не виновата. Оливия проявила участие. На то и сестры, чтобы помогать и выслушивать.

Валери вытерла слезы:

— Оливия всегда больше слушает, чем говорит. Потому-то из нее и получилась отличная журналистка.

— А она не говорила, что собирается с кем-то встретиться прошлой ночью? — спросил Шарп.

— Нет, — односложно ответила Валери.

А ее родители только помотали головами.

— Оливия не рассказывала нам о своей работе, мы слишком сильно за нее переживаем, — миссис Круз приложила к губам костяшку пальца; по ее телу пробежала легкая дрожь. — Она постоянно общается с дурными людьми. Даже в тюрьме брала интервью, — голова женщины удрученно склонилась вниз.

Оливия интервьюировала преступников, что всегда сопряжено с опасностью. Уж кому-кому, а Морган это было отлично известно.

— Если вас интересует нынешнее расследование Оливии, поговорите лучше с ее литературным агентом, — тихо посоветовала Валери. — Сестра многим с ней делится.

Морган и Шарп продолжили расспросы, но, похоже, Валери была права: ее развод был основной темой для обсуждения в семье в прошедший месяц.

Морган проглядела свои записи:

— А вы не знаете, у кого имелся ключ от дома Оливии?

— У нас обеих есть ключи, — миссис Круз жестом показала на себя и Валери.

— И больше ни у кого? — уточнил Шарп.

Миссис Круз подняла вверх обе руки:

— Я не знаю.

— А Оливии не могли угрожать какие-нибудь фигуранты ее расследований? Она ничего такого не упоминала?

Покачав головой, миссис Круз залилась слезами. Муж ласково приобнял ее. Супруги прильнули друг к другу, почти соприкоснувшись лбами. И Морган почувствовала себя так, словно вторглась в чужую жизнь в самый интимный момент. Видеть страх, разделяемый родителями, было мучительно больно. И в то же время эта сцена была трогательно прекрасна.

Шарп отвернулся, выражение его лица сделалось непроницаемым. А потом детектив резко встал.

— Нам пора ехать, — пробормотал он охрипшим голосом.

— Мы свяжемся с вами утром, — положила руку на плечо миссис Круз Морган.

А та, в свою очередь, положила свою ладонь на руку Морган и крепко сжала ее. Затем скосила взгляд на Шарпа и снова посмотрела на его помощницу:

— Спасибо вам обоим. Без вас мы бы не знали, что и делать.

Валери проводила гостей к выходу и выскользнула вместе с ними на крыльцо, притворив за собою дверь:

— Мои родители сильные духом, но они уже не молоды. Я не знаю, как они переживут, если… — всхлип прервал речь Валери; она прикрыла лицо рукой, прерывисто вздохнула, шмыгнула носом, но тут же сделала глубокий вдох и протяжно выдохнула, пытаясь собраться. Рука женщины упала ей на грудь и сжалась в нервный кулачок: — Пообещайте мне, что в случае плохих новостей вы позвоните мне первой… чтобы я смогла быть рядом с родителями, когда вы будете им сообщать?

Шарп кивнул, скривив рот в мрачную дугу:

— Обещаем.

Валери дала им номера домашнего и мобильного телефонов.

Морган послала ей эсэмэску:

— Теперь и у вас есть мой мобильный. Позвоните, если вспомните что-нибудь, что могло бы нам помочь в поисках вашей сестры.

Шарп и Морган направились к тротуару. С наступлением ночи на улице заметно похолодало. Морган плотнее стянула полы жакета.

— Я поведу, — устремился Шарп к водительской дверце. — Все равно слишком темно, чтобы разглядеть что-либо вдоль дороги. А сосредоточенность за рулем поможет мне думать.

Морган разблокировала дверцы «Приуса», они сели в салон, и она передала Шарпу ключи от машины.

— Оливия всегда писала о криминале, — завел мотор детектив. — Хотел бы я знать — не вышел ли недавно на свободу кто-нибудь из ее бывших «персонажей»?

— Похоже, для матери Ланса снова есть работа, — сказала Морган. — А нам надо бы еще составить список людей из прошлого Оливии. Никогда не знаешь, кто или что отыщется в чьем-то прошлом.

— Проверим записи ее телефонных разговоров и узнаем, со сколькими из этих людей Оливия общалась недавно, — Шарп отъехал от поребрика.

Поездка назад в Скарлет-Фоллз заняла час. По дороге Морган послала Лансу сообщение, но он не ответил. Она также обзвонила братьев и подруг Оливии из списка, что дала ей миссис Круз, но ничего ценного не узнала. Оливия не разговаривала с ними неделями.

Шарп подвез Морган до дома; было уже начало одиннадцатого, когда «Приус» наконец вырулил на ее подъездную дорогу.

— Куда вы сейчас? — спросила детектива Морган.

— Обратно в дом Оливии, — уставился в лобовое стекло Шарп. — Я хочу еще раз обойти его и осмотреть ее рабочий стол.

— Так, может, мне поехать с вами? — Морган не хотелось оставлять Шарпа наедине с его тревогами за Оливию.

Но детектив помотал головой:

— Уже поздно. Вам надо поспать. Встретимся утром. Может, я к тому времени найду какую-то зацепку.

— Позвоните нам, если обнаружите что-нибудь важное, — взявшись за дверную ручку, Морган подождала его ответ.

— Хорошо, — пообещал Шарп.

Морган вылезла из машины. Но Шарп не уехал, пока она не вошла в дом. В прихожей Морган разулась и, оставив туфли у входной двери, направилась на поиски своих домочадцев. Деда она застала в гостиной; сидя в своем кресле, Арт смотрел новости.

Морган наклонилась и поцеловала его в щеку:

— Что, все уже спят?

— Джианна легла пораньше. Ей сегодня нездоровилось. Ланс уложил девочек в восемь, но Мие приснился кошмарный сон. Он пошел ее успокоить, и я его больше не видел.

Морган положила руку на плечо деда:

— Спасибо.

Арт сжал ее руку и пожелал спокойной ночи.

Морган прошла по коридору в спальню дочек. По окончании строительства новой хозяйской спальни Джианна должна была переселиться в старую, а занимаемую ей пока комнату они планировали отдать Софи. Младшую из дочерей Морган до сих пор мучили кошмары; более точного названия им и придумать было сложно, потому что крики девочки кошмарили всех, за исключением Софи, которая спала под них, как ни в чем не бывало.

Морган приоткрыла дверь детской спальни и заглянула внутрь. Свет, проникший в щелку из коридора, разрядил темноту. В комнате теснились три односпальные кровати. Возле одной из них — кровати Мии — лежал Ланс. Его глаза были закрыты. После такого волнительного дня Морган позволила себе полюбоваться несколько минут на то, как тот спит. Ланс лежал на деревянном полу, на спине, подложив себе под голову вместо подушки плюшевого тюленя и сжимая его одной рукой, а другой — руку Мии.

Сердце Морган затрепетало от любви и благодарности, на глаза навернулись слезы.

И за что мне такое счастье?

Она нашла любовь во второй раз — с мужчиной, не побоявшимся заменить отца трем маленьким девочкам. Морган смахнула с глаз слезы и посмотрела на своих дочек. Судя по посапыванию, они сладко спали. Морган коснулась плеча Ланса. Парень открыл глаза и покрутил головой, разминая шею. Он был в синих спортивных штанах и серой футболке.

Не проронив ни звука, Ланс встал, потянулся и следом за Морган вышел из комнаты.

В коридоре он прошептал:

— Ты ужинала?

— Нет, — при напоминании о пище живот Морган алчно заурчал.

Взяв Морган за руку, Ланс повел ее в их недавно отремонтированную и заново меблированную кухню. Шкафчики и полки в ней сверкали белизной, а огоньки подсветки отбрасывали игривые блики на серый гранит столешниц.

— Джианна оставила тебе тарелку, — открыв холодильник, Ланс переставил ее в микроволновку и включил ее на подогрев. — Я сейчас вернусь, — парень выскочил из кухни, но уже через минуту возвратился: — Посмотри, что я купил в магазине товаров для Хэллоуина, — Ланс вытащил из пакета резиновую маску зомби: — Разве она не похожа на тот кусочек резины, что Стелла нашла у кровати Оливии?

Морган потерла маску пальцами:

— Похожа. Надо будет отдать ее Стелле. Пусть эксперты сравнят образцы. Правда, цвет у маски чуть светлее, как мне кажется.

— Да в том магазине десятков пять разных масок. А в интернете, наверное, предлагаются тысячи, — Ланс вскочил и заходил по кухне: — Только что делал кусок маски для Хэллоуина в спальне Оливии?

Морган прокрутила в голове разные версии:

— Ничего хорошего мне на ум не приходит.

Звонок микроволновки напомнил им о тарелке с едой. Ланс поставил ее перед Морган, и та стала есть, не ощущая вкуса пищи — все мысли сосредоточились на деле.

В кухню зашла Джианна.

— Ты как? — поинтересовалась у нее Морган; бледность девушки ей не понравилась, но Джианна часто чувствовала себя уставшей после диализа. Увы, процедура, сохранявшая ей жизнь, в то же время лишала ее сил и энергии.

— По-моему, я простудилась, — Джианна запила водой две таблетки «Тайленола». В классе Эйвы заболело сразу несколько ребятишек.

— Вирус «возвращения в школу». Может, тебе завтра сходить к врачу? — предложила девушке Морган.

— Это всего лишь простуда, — Джианна отправилась обратно спать.

А Морган вместе с Лансом прошли в свою спальню. Ланс взбил свои подушки и улегся, сцепив руки над головой.

Уставшая, но неугомонная Морган переоделась в пижаму, умылась, почистила зубы и тоже нырнула в постель. Лежа рядом с любимым, она рассказала ему о визите к родным Оливии:

— У меня сердце кровью обливалось. Они так переживают!

— Как и Шарп, — Ланс притянул Морган к себе, обвил рукой ее плечи и поцеловал в макушку. И уже через секунду погасил свет.

Голова Морган угнездилась на широкой груди парня. Под ритмичный стук его сердца она закрыла глаза, но сон не пришел. Минут через двадцать Морган заерзала.

— Не получается заснуть? — прошептал Ланс.

— Угу, — села на кровати Морган.

— Мне тоже не спится, — Ланс включил свет. — Шарп сказал, куда поехал?

— В дом Оливии, — Морган проверила время на экране мобильника. Половина двенадцатого ночи. — Скорее всего, он еще там.

Рука Ланса потянулась к брюкам, висевшим на спинке стула у кровати:

— Поехали!

Глава одиннадцатая

Шарп замер посередине кухни Оливии. Представил себе, как она стоит у кухонного стола и готовит салат из свежих, только что сорванных с грядки овощей, попивая из бокала красное вино. В такие тихие спокойные вечера Оливия обычно надевала дома джинсы или спортивные брюки для занятий йогой. А волосы убирала в конский хвост. Вот он заходит в комнату. Она вскидывает на него свои глаза, и ее лицо просветляется. На губах играет радостная улыбка. И его шаги становятся все мягче и легче.

Да-да, вот она — прямо перед ним… Шарп увидел Оливию так явственно, словно она и в самом деле стояла сейчас совсем рядом. Но навеянный воображением образ вскоре померк. Прилив эмоций захлестнул детектива быстрее, чем он сумел их распознать; грудь сдавило так сильно, что дышать стало невмоготу. Прошло несколько минут, и натиск эмоций ослабел; из всего множества чувств осталось только два — любовь и страх, переплетенные как кельтский узел.

Склонив голову, Шарп обхватил рукой шею.

Она не могла от него уйти! Их отношения только завязались, только начали набирать силу. И сейчас его сердце одолевала такая тоска, о существовании которой Шарп еще накануне даже не подозревал.

Почему, ну почему нужно обязательно потерять человека, чтобы осознать, насколько он тебе дорог?

Он должен был найти Оливию. Она вошла в его жизнь только недавно, но за несколько коротких месяцев стала первым человеком, которому он звонил, чтобы поделиться важными новостями — как хорошими, так и плохими. Его восхищал ее острый ум, находчивость, тонкий юмор и то, как проницательно она улавливала подноготную каждого человека (включая, возможно, его самого). По-настоящему необыкновенная женщина, Оливия зачастую на несколько шагов опережала его в любом разговоре. Если бы пропал он, она бы почувствовала это моментально.

А он… он не мыслил теперь жизни без нее.

Может быть, она покинула свой дом среди ночи в погоне за историей для своей новой книги?

Оливия была репортером. Но ей никто не звонил, ни на домашний, стационарный телефон, ни на мобильный. Значит, поездка куда-то была запланирована. Но за плечами Оливии был богатый жизненный опыт. Шарпу не верилось, что она бы отправилась на опасную встречу, не предприняв элементарных мер предосторожности. Она бы обязательно сказала кому-нибудь, куда поехала, либо оставила записку. Оливия вращалась в криминалистической журналистике двадцать пять лет. Она привыкла просчитывать все риски в своей работе и никогда не делала глупостей.

Шарп прокрутил в памяти свой телефонный разговор с ней накануне вечером. Оливия хотела обсудить не только с ним, но и с Морган и Лансом какую-то-проблему, с которой столкнулась в ходе своего частного журналистского расследования. Не могла ли его тема стать причиной ее исчезновения?

С улицы донесся гул мотора. Шарп быстро развернулся и поспешил по коридору к входной двери. В узкие стеклянные панели возле нее просочился свет приближавшихся фар. Сердце Шарпа зашлось бешеным галопом.

Оливия?

Автомобиль подъехал еще ближе и оказался под уличным фонарем. Джип Ланса подкатил к поребрику. На Шарпа нахлынуло разочарование. За ребрами вдруг появилась пустота; сердце пронзила жгучая боль. Шарп потер грудь.

Ланс и Морган вылезли из внедорожника и устремились ко входу в дом. Шарп открыл им дверь. В руках Ланса он заметил магазинный полиэтиленовый пакет. Парень достал из него резиновую маску и без слов протянул ее детективу.

Шарп взял маску, повертел в руках:

— Похожа на тот клочок резины, что мы нашли у кровати Оливии.

— И мы о том же подумали, — кивнул Ланс.

— Оливия часом не собиралась на костюмированную вечеринку по случаю Хэллоуина? — спросила Морган.

— При мне она об этом не упоминала, — ответил Шарп. — Обычно мы сверяем наши графики и планы, но до Хэллоуина еще целых шесть недель.

— Надо будет снова проверить ее рабочий календарь, — сказала Морган. — Хотя я не видела других частей костюма, когда мы осматривали дом ранее.

— Насколько она прочная? — Шарп решил проверить маску и натянул ее на пальцы. Резина треснула, и на пол полетел оторвавшийся квадратик: — Вот и ответ на вопрос, — взгляд детектива застыл на резине, к горлу снова подступил страх: — Похоже, нам следует исключить вероятность того, что Оливия самостоятельно покинула дом.

— Ее кто-то увез, — тихо проронила Морган.

— Но как? — Шарп снова окинул взглядом коридор и комнаты, пытаясь воссоздать картину происшедшего с учетом появившейся зацепки. — Судя по панели безопасности, Оливия отключила сигнализацию, вернувшись домой около десяти вечера. Через две минуты система сигнализации снова была включена, уже с пульта в доме. А в 2:13 ночи ее опять отключили и активировали уже с помощью брелока на улице.

Ланс подошел к панели безопасности:

— У нее устаревшая система сигнализации.

— И у нее нет детекторов движения и камер, — Шарпу захотелось себя ударить. Ему следовало настоять на том, чтобы Оливия обновила свою сигнализацию. — Я не вижу никаких признаков взлома системы, но отвергать такой вариант не стоит. Все, что управляется через Wi-Fi, уязвимо перед взломом.

Ланс отвернулся от панели безопасности:

— Давайте снова обойдем дом. На этот раз — исходя из предположения, что система сигнализации была выведена из строя, и в него проник посторонний, который затем и похитил Оливию.

Шарп направился по короткому коридору к спальне. Ланс и Морган последовали за ним.

Остановившись на пороге, детектив устремил взгляд на постель, разбросанную на полу. И представил себе, что могло произойти.

— Злоумышленник напал на ничего не подозревавшую спавшую Оливию.

— И он был в маске, — добавила Морган, потерев внезапно задрожавшие руки.

Шарп припомнил случай трехмесячной давности — ночь, когда они с Оливией попали в переплет с двумя головорезами. И Оливия отчаянно отбивалась и царапалась в борьбе за свою свободу. Эта женщина была не робкого десятка, способная за себя постоять.

— Она бы так легко не сдалась. Наверняка оказала сопротивление, — перед глазами Шарпа возникла отчетливая сцена: — Она попыталась расцарапать ему лицо ногтями.

— Но он был в маске, — вставил Ланс, — и Оливия ее порвала.

— Но напавший был физически сильнее и сумел ее перебороть. Или достал оружие, — Шарп представил, как незнакомец в маске стаскивает Оливию с кровати и за ее телом тянутся на пол одеяла и простыни. — И заставил ее или сам перенес в гараж.

Все трое прошли на кухню.

— Ее сумочка могла лежать на столе, — жестом показал Шарп. — И, значит, похититель мог завладеть ее мобильником, брелоком сигнализации и ключами от ее автомобиля. Он легко мог отключить и включить систему сигнализации как с помощью брелока, так и воспользовавшись приложением в ее телефоне.

Они дошли по коридору до прачечной.

— Он ретировался через гараж, — Шарп скользнул глазами по деревянному багету. Стелла забрала отломавшийся ноготь и взяла образец крови. Но пятнышко на багете осталось. — Оливия цеплялась за дверной наличник по дороге в гараж.

— Если бы Оливии удалось вырваться, — Морган распахнула дверь и встала на пороге, — тогда она бы смогла захлопнуть и запереть дверь, оставив похитителя в гараже. Чтобы это продемонстрировать, Морган жестом велела Лансу сойти по двум ступенькам на бетонный пол, а сама остановилась в прачечной.

— Но этого не произошло, — Ланс прошел глубже в гараж, — потому что он затолкал ее в багажник машины.

— У Оливии хэтчбэк. У него нет багажника, — Шарп прошел к тому месту, где обычно стоял «Приус» Оливии. — Он должен был каким-то образом лишить ее дееспособности.

— Он явно все продумал до мелочей, — констатировала Морган.

— И прихватил с собой что-то, чтобы ее удержать. Веревку. Возможно, наручники.

А может, воспользовался наркотиком, электрошокером или каким-то тупым предметом, чтобы сделать ее неспособной к сопротивлению.

Шарп мысленно прокрутил и другие варианты. Его взгляд упал на два желтых клейких листочка, которыми были помечены те места, где лежали сережки Оливии. И детектив все понял.

«Как же я не догадался об этом еще при первичном осмотре?» — попенял он себя.

Оливия была очень умна. Причем явно умнее самого Шарпа. И она бы никогда не сдалась просто так.

— Она оставила нам след, — взгляд Шарпа замер на пустом бетоне. Пытаясь осмыслить сцену, разыгравшуюся в его воображении, он потер обеими руками виски. — Я должен был сразу сообразить. Я должен был предположить, что Оливия похищена.

И он допустил, чтобы ее похитили.

— Шарп, — проник в его мозг твердый голос Морган. — Как вы могли до такого додуматься. Давайте лучше поищем в ее кабинете мотив.

— Верно, — кивнул детектив. Не расслабляться! За работу! — Оливия хранит всю деловую информацию и контакты в своем мобильнике. Телефон пропал, но он синхронизирован с ее компьютером. А ноутбук она держит на рабочем столе, — Шарп развернулся и понесся через весь дом в кабинет Оливии. Рука быстро нащупала выключатель, и в то же мгновение яркий свет изгнал из комнаты темноту. Встроенный стол и книжные стеллажи закрывали в ней все стены.

— Хотите, я попробую войти в ноутбук, — предложил Ланс. — Мне придется обойти пароль доступа, но это не трудно.

Шарп жестом пригласил его к столу, Ланс присел на стул-вертушку и открыл ноутбук. Не прошло и двух минут, как он вошел в систему.

— У меня получилось, — вскинул глаза парень.

Морган подошла к полкам и стала их изучать. В библиотеке Оливии были книги на все темы криминальной юстиции, от правил полицейского делопроизводства до защиты по уголовным делам. — Нам нужно установить, какие дела она расследовала, — Морган пробежала глазами по длинному рядку разноцветных папок. — Оливия заносила всю информацию в ноутбук или записывала в блокнот?

— И так, и так, — Шарп склонился над плечом Ланса. — Она забивала свои интервью и записи в ноутбук, но сохраняла оригиналы. И все раскладывала по папкам, для упорядочения сведений.

Детектив вспомнил, что в начале недели видел на столе Оливии две папки — черную и красную. Поискав их глазами, он обнаружил обе папки на полке над рабочим столом. Взял одну в руки, открыл и пробежал глазами первую страницу:

— Оливия изучала дело Клиффа Франклина, обвиненного в убийстве в 2016 году.

Ланс оторвал глаза от ноутбука:

— Я вижу две папки на ее рабочем столе. Одна озаглавлена «Клифф Франклин». А вот какое название у другой, вы ни за что не догадаетесь.

— И какое же? — обернулась Морган.

Ланс встретился с нею глазами:

— Оландер.

Морган обмерла:

— Оливия интересовалась делом Оландера?

Шарп снял с полки вторую папку и раскрыл ее:

— Сходится. Эта папка озаглавлена «Оландер». Это ведь фамилия той женщины, что застрелила себя у нашего офиса?

— Да, — явно разволновалась Морган.

— Вот же совпадение, — встав за стулом Ланса, Шарп вперил взгляд в экран ноутбука. Он уже понял: раз Оливия интересовалась этим делом, Морган не замедлит усомниться в правильности своего отказа миссис Оландер.

Морган потянулась за папками.

Шарп отдал их ей. Детектив не любил совпадения, и он знал: Морган их тоже не любила.

— Неужели она узнала что-то такое, что заставило ее усомниться в виновности Эрика Оландера? — покачав головой, Морган закрыла папку и положила руку на ее обложку: — Здесь слишком много материалов для быстрого прочтения. Я бы отнесла все это в наш офис и отобразила основные данные на доске.

— Согласен, — опустив крышку ноутбука, Ланс зажал его под мышкой. — Нам надо организоваться.

Им нужно было разделиться и изучить всю эту информацию. К тому же Ланс и Морган смотрели на дело под разными углами. У каждого был свой опыт и свои методы, но за последний год они научились работать в команде, и Шарп нуждался в их помощи.

А время шло.

Минули уже сутки, как исчезла Оливия. Шарп неверно истолковал несколько зацепок. И сейчас ему оставалось только уповать на то, что Оливия не лишится жизни из-за его ошибок.

Глава двенадцатая

Войдя в офис частного сыскного агентства «Расследования Шарпа», Ланс бросил куртку на свой стул и поспешил в кабинет Морган. Шарп настиг его в коридоре.

— Я собираюсь проверить онлайн-счета Оливии, — заявил Ланс.

Морган жестом указала на белую доску, висевшую на стене. Всякий раз, когда они сталкивались со сложными делами, ее кабинет превращался в их боевой штаб:

— Почему бы вам не остаться здесь и не воспользоваться доской? А я отнесу папки на кухню и начну читать, — с этими словами Морган подхватила со стола свой ноутбук и покинула кабинет.

Шарп уселся в ее кресло, а Ланс пристроился напротив него, за рабочим столом Морган, и открыл свой ноутбук. И несколько часов они провели, изучая контакты Оливии в сотовой сети и выписки по ее кредитным картам. К счастью, Оливия использовала один и тот же пароль для большинства своих аккаунтов.

— Я проверю вот эти — телефонные и финансовые, — согнул палец над клавиатурой компьютера Оливии Шарп.

— А я займусь контактами в социальных сетях, — Ланс обнаружил в соцсетях несколько аккаунтов под именем Оливии. Все — сугубо профессиональные. Оливия не постила личную информацию. И составляла свои посты заранее. Они автоматически загружались трижды в неделю. Ланс просмотрел все посты, выложенные Оливией за последние несколько месяцев, и определил три основные темы: залоговая реформа, местные преступления и грядущая публикация книги. У нескольких статей оказались длиннющие списки комментариев. Ланс раскрыл их и начал составлять свой список — неодобрительных и даже враждебных откликов. Переходя от одного поста к другому, он постарался выявить постоянных комментаторов, агрессивных троллей и угрозы.

Тут зажужжал принтер. Шарп встал и извлек из лотка лист бумаги. Он поднес его к доске и прикрепил магнитиком в центре. Это была фотография Оливии. Несколько секунд Шарп молча смотрел на нее, потом взял со стола фломастер и написал на доске сбоку дату и время ее исчезновения. Когда Шарп обернулся лицом к Лансу, его глаза были налиты кровью.

Ланс распрямил шею.

— Нам надо сгруппировать и зафиксировать на доске все улики и известные нам факты.

Шарп снова повернулся к доске, положил фломастер на ее бортик, снял свои очки для чтения в проволочной оправе, бросил их на записи и потер переносицу.

— Пойду схожу за Морган, — поднялся со стула и потянулся Ланс.

— Хорошо, — взяв очки, Шарп протер их полою рубашки и снова нацепил на нос.

Ланс направился на кухню. Морган сидела за столом с чашкой кофе и коробочкой пончиков у локтя. Перед ней лежали открытые папки Оливии и ее собственный ноутбук. Весь стол был припорошен пудрой с пончиков.

— И сколько ты их съела? — поинтересовался Ланс.

— Не знаю, — приоткрыв коробку, Морган заглянула внутрь: — Почти все. Остался один. Будешь?

— Нет, — Ланса замутило от одной мысли о пончике. — Сахар мне не поможет.

— Каждому свое, — пожала плечами Морган.

— Шарп хочет подвести итоги.

— Ладно, — закрыла свой ноутбук Морган.

Сварганив на скорую руку два протеиновых коктейля, Ланс понес их в «штаб». Морган последовала за ним, доедая на ходу последний пончик. Она прикончила его у самой двери, как ни в чем не бывало переступила порог и сразу же подошла к доске. Несколько секунд она изучала записи, сделанные на ней Шарпом.

Тот все еще сидел в ее кресле. Когда Ланс поставил перед ним один из коктейлей, детектив наконец оторвал глаза от компьютерного экрана и пробормотал:

— Спасибо.

Морган взяла фломастер:

— Итак, что нам известно?

— Я обнаружил в соцсетях несколько враждебных троллей, но не похоже, что кто-нибудь из них питал к Оливии личную неприязнь, — примостился на угол стола Ланс.

Морган написала «Тролли в соцсетях?» в самом низу доски, оставив место в центре для более обещающих зацепок.

Шарп выпил свой коктейль:

— За прошедшие две недели у Оливии было несколько долгих бесед с литературным агентом; она также получала сообщения от своего редактора, но, судя по всему, не перезванивала ему.

— Я свяжусь с ними обоими утром, — сказала Морган.

Шарп снял очки:

— Я все еще сверяю звонки и контакты Оливии с ее календарем. Она звонит и отправляет сообщения матери почти ежедневно. Несколько раз она долго разговаривала со своей сестрой. Во вторник у Оливии была продолжительная беседа с защитником Эрика Оландера, а на прошлой неделе она общалась с адвокатом Клиффа Франклина, — Шарп подался вперед и положил локоть на стол: — Оливия предпочитает вести электронную переписку по профессиональным вопросам, и у нее множество аккаунтов, включая один анонимный.

— Давайте посмотрим ее календарь, — открыл его на своем компьютере Ланс. Дремота вдруг настолько завладела им, что парень даже пожалел о том, что отказался от пончика, предложенного Морган. — Я отправлю матери список имен; пусть проверит, что за каждым из них тянется. Начнем с главных фигурантов двух дел, Франклина и Оландера, а также тех, кто созванивался или встречался с Оливией в последние две недели.

— А вы переслали этот календарь по электронной почте Стелле? — спросила Морган.

— Да, — откинулся Шарп на спинку кресла.

Ланс просмотрел календарь:

— В нем не значится никакой костюмированной вечеринки.

— Нет, не значится, — провел рукой по своим коротко стриженным и уже подернутым проседью волосам детектив.

Они помолчали несколько секунд. Если Оливию похитили именно так, как им представлялось, она должна была быть страшно напугана. Ланс старался не думать о том, как она проснулась и увидела в своей спальне человека в резиновой маске. Но еще сильнее он старался не думать о том, что такое же может случиться и с Морган. От одной мысли об этом у него учащалось сердцебиение.

Шарп как будто состарился за ночь. Обычно он выглядел и вел себя так, словно был вдвое моложе своего возраста. Но сегодня усталость и стресс избороздили его лицо морщинами, а глаза были затуманены беспокойством.

Парень постарался обуздать свои чувства. Шарп уже был эмоционально надломлен. Лансу требовалась ясная голова. Хотя ему очень нравилась Оливия, но еще большую службу он сослужил бы ей, если бы сумел абстрагироваться от своих эмоций и сохранить объективность.

— В календаре Оливии часто встречаются сокращения из заглавных букв, — уткнулся в свой блокнот Шарп. — Я выписал некоторые аббревиатуры. Многие легко расшифровываются. «ТОЙ» — это дилер «Тойоты». Две недели назад она ездила туда на своем «Приусе» на техосмотр. «КиО» — это фирма по обслуживанию кондиционеров и отопительных систем. В среду ее сотрудники проверяли батареи в доме Оливии. Своих родителей она называет «МиП».

— Давайте сосредоточимся на текущей неделе, — Ланс просмотрел недавние контакты Оливии: — Утром в понедельник она разговаривала со своим литературным агентом, а вечером того же дня встречалась с Леной и Кеннетом Оландерами на их ферме. Визит к врачу с ее матерью и встреча в нашем офисе — в пятничном графике. На субботу и воскресенье у Оливии ничего не было запланировано. На следующей неделе у нее намечен ланч с литературным агентом в понедельник и визит к стоматологу во вторник.

— И обычный ужин с родителями вечером в четверг, — добавила Морган.

— Да, — поскреб подбородок Шарп. — Морган, а что вы можете нам рассказать о тех делах, которые Оливия изучала для своей книги? Кроме того, что и Франклин, и Оландер были обвинены в убийстве?

Морган начала на доске новую колонку под названием «Дело Франклина»:

— Три года назад Клиффу Франклину было предъявлено обвинение в убийстве двадцатишестилетней Брэнди Холмс. Вы помните это дело, Шарп? Я тогда практически не слушала новостей.

Ее тогда терзала тоска по погибшему мужу.

— Ребята мало что о нем рассказывали, — Шарп потер круговыми движениями свои виски так, словно пытался стимулировать мозг заработать. «Ребятами» он называл своих бывших коллег по полиции, давно уже вышедших на пенсию. Шарп был самым младшим из них. По заведенной традиции они собирались раз в неделю в баре. И, даже будучи на пенсии, те «ребята» знали практически все, что происходило в местных правоохранительных органах.

Детектив опустил руки:

— В управлении шерифа Франклина подозревали в убийстве не только Брэнди, но и еще пяти пропавших женщин. Из них всех нашли только тело Брэнди. Насколько я знаю, остальные женщины до сих пор числятся без вести пропавшими. Официально Франклину было предъявлено обвинение в убийстве одной только Брэнди. Все ребята были убеждены: Франклин — серийный убийца. Но доказать этого они не смогли. Все почувствовали облегчение, когда его осудили и приговорили к пожизненному тюремному заключению. Но они действительно желали справедливого возмездия за остальных женщин, и им очень хотелось, чтобы их семьи наконец-то обрели покой.

Под именем «Франклин» Морган написала: «Пять пропавших женщин и жертва — Брэнди Холмс».

— Должна быть какая-то особая причина, по которой Оливия заинтересовалась этим делом, — сказал Ланс. — Что, если она пыталась разыскать остальных пропавших женщин?

— Возможно и так, — надела колпачок на свой фломастер Морган. — Но, судя по ее записям, она также собиралась проинтервьюировать брата Клиффа, Джоя. Только я не нашла никаких пометок, что их встреча состоялась.

Шарп кивнул; его лицо помрачнело еще больше:

— Я обнаружил множество звонков Джозефу Франклину продолжительностью не более тридцати секунд.

— Она оставляла ему сообщения, — предположил Ланс. — Возможно, он не отвечал на ее звонки, — Морган снова принялась изучать доску. — В своих первых интервью Клифф утверждал, что Джой, его брат, мог обеспечить ему алиби. Он жил в его доме на момент убийства. Но алиби было слабым, а улик против Клиффа было много. Он работал на машине Брэнди. Волосы, найденные в его багажнике, принадлежали именно ей. Это было установлено на основании экспертизы ДНК.

Шарп потер подбородок:

— А что не так с алиби?

Встав перед своим столом, Морган положила на него папку и открыла ее:

— Джой страдает тугоухостью и по ночам он вынимает слуховые аппараты. Если Клифф уезжал куда-то из его дома ночью, Джой мог попросту спать и ничего не услышать.

— Да, не слишком твердое алиби, чтобы противостоять анализу ДНК, — Шарп встал и начал расхаживать по кабинету взад-вперед.

Ланс напряг память:

— Обвинителем по делу Франклина выступал Брюс, так?

Морган перелистнула несколько страниц:

— Да. Надо будет с ним тоже поговорить. Я уверена, он хорошо помнит это дело; оно должно было принести ему немалые дивиденды.

Окружной прокурор Брюс Уолтер был опытным судебным адвокатом. Но должность окружного прокурора была выборной. Для политика Брюс был, в принципе, честным человеком. Но вполне мог извлечь для себя пользу из этого дела в своей предвыборной кампании.

— А что по встрече Оливии с Оландерами? — спросил Шарп. — Что она с ними обсуждала?

— Подождите, — направилась к двери Морган. — Мне надо сходить за второй папкой. Я еще не добралась до этого дела.

Теперь пришел черед Ланса встать у доски и записывать на ней факты. Он завел новую колонку, посвященную делу Оландера, и отметил в ней предвзятость старшины присяжных.

Морган вернулась с раскрытой папкой на изогнутой руке:

— Они обсуждали общие детали, — ее палец заскользил по странице. — Хотя нет. Подождите. Вот это сюрприз. Оливия была единственной, кто обратил внимание миссис Оландер на жюри присяжных.

Ланс еще раз сверился с календарем:

— Это было в понедельник.

— Да, — подтвердила Морган. — В тот де день, когда миссис Оландер договорилась со мной о встрече. Она сказала, что почерпнула эту информацию из телевизионного интервью.

— Может, я смогу найти его на Youtube, — Ланс подошел к своему компьютеру, зашел на Youtube и заполнил строку поиска. Но даже несмотря на то, что тема интервью была известна Лансу, ему потребовалось несколько попыток, чтобы найти видео. — Вот оно. Это один из сюжетов о несправедливостях в системе правосудия.

Нажав «Смотреть», Ланс запустил шестиминутный клип. Две женщины сидели в креслах под углом друг к другу. Ведущий — мужчина лет сорока, в сером костюме и с колючим взглядом — перечислил обвинения, выдвинутые против Эрика Оландера. На четвертой минуте собеседники перешли к самой интересной теме разговора.

Ведущий наклонился вперед:

— Расскажите нам о насилии, которому вы подверглись.

Старшина присяжных, женщина средних лет в темно-синих слаксах и светло-голубой блузке, покачала своей головой:

— Один ублюдок, с которым я встречалась, однажды избил меня во время ссоры. Его арестовали, и я с ним порвала. Этим все и ограничилось. Это был единичный случай насилия; под пример продолжительного домашнего насилия он не подпадает.

Интервьюер поджал губы:

— Но вы умолчали о нем, когда судья расспрашивал вас о случаях из прошлого, способных отразиться на вашей беспристрастности.

— Это произошло более двадцати лет назад, — ответила женщина. — Больше со мной ничего подобного не случалось.

Интервью продолжилось еще с минуту, но новых откровений не последовало.

— Похоже, нам следует поговорить с мистером Оландером, — закрыл свой ноутбук Ланс. — Оливия ведь встречалась с обоими родителями Эрика, да?

Морган заглянула в папку:

— Да. Боюсь только, что я не тот человек, который расположит его к разговору. Его жена покончила с собой через несколько минут после того, как я отказалась взяться за ее дело. Сомневаюсь, что он вообще захочет меня видеть.

— Я с ним встречусь, — вызвался Шарп. — Первым делом поутру.

— Я поеду с вами, — предложил Ланс.

— Ладно, — пожал плечами Шарп.

— А я свяжусь утром с адвокатами Франклина и Оландера, — положила Морган фломастер на бортик доски. — А пока продолжу изучать папки. Я пока лишь бегло просмотрела эти дела.

— Если Оливию похитил кто-то из причастных к ним лиц, значит, она заставила этого человека сильно занервничать, — сказал Шарп.

— Не вижу причин, по которым кто-то мог занервничать из-за закрытого дела, — скрестил руки Ланс. — Если только в преступлении не обвинили невиновного.

— И настоящий убийца не хочет, чтобы это открылось, потому что ему нравится разгуливать на свободе, — Шарп нажал на кнопку сбоку своего мобильника: — Уже два часа ночи. Оливия исчезла сутки назад, а мы так и не знаем, где ее искать.

Глава тринадцатая

Морган оторвала голову от стола. Первые лучи восходящего солнца осветлили темноту в кухне их офиса до серой дымки. Морган растерла ноющую шею и покрутила головой, чтобы растянуть затекшие мышцы. Рука сама собой потянулась к зудящей щеке и отцепила от кожи приклеившийся листок. Должно быть, она заснула за просмотром папок.

Морган посмотрела на пухлую папку Оливии с делом Оландера; рядом с ней стоял ее собственный открытый ноутбук. Ланс скопировал цифровые файлы Оливии и переслал их ей по электронной почте. Так что теперь у Морган вся информация хранилась в одном месте. Расследование Оливии было обширным и изобиловало повторами. Каждый источник удостоверен множество раз, каждый факт трижды перепроверен.

Оливия также затребовала официальные стенограммы заседаний суда по обоим делам. За исключением особых случаев и сведений по делам несовершеннолетних, информация о ходе судебных процессов была доступна онлайн за плату. Оливия получила стенограмму судебного процесса над Клиффом Франклином в электронном виде. Обвинение против Эрика Оландера было выдвинуто недавно, поэтому стенограмма суда над ним была Оливией заказана, но пока еще не получена. Оливия получила доступ и загрузила себе аудиозапись процесса, но Морган не могла прослушать все девяносто часов записи. И даже помощь судебного клерка не облегчила бы ей эту задачу. Ей нужно было целых семь помощников.

Остаток недели ушел бы только на то, чтобы просмотреть все страницы файла с делом Оландера. А дело Франклина было не менее объемным и сложным.

У Морган просто не было времени на изучение всех документов Оливии.

Ее глаза уже болели от напряжения, а она прочитала лишь малую часть материалов. А поскольку в ее распоряжении не было ни одного судебного клерка, Морган не оставалось ничего другого, как задействовать гораздо лучшего помощника — своего деда, отставного следователя Нью-Йоркского департамента полиции.

Она встала и вытянула руки к потолку.

— Ты уже проснулась, — переступил порог кухни Ланс; его волосы с одного бока были спутаны — похоже, его тоже сморил сон. Парень наклонился и поцеловал Морган: — Доброе утро!

— Доброе утро! — ответила она ему поцелуем.

И поплелась в свой кабинет — к кофеварке.

— Кофе будешь?

Шарпа за ее столом не было. Остаток ночи он провел, делая записи на доске. Но прежде чем ознакомиться с добавленной им информацией, Морган необходимо было взбодриться с помощью кофеина.

— Да, буду, — Ланс вошел в кабинет следом за ней. И провел рукой по голове, приглаживая растрепавшиеся волосы. — Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше. Дрема помогла, — Морган посмотрела на часы: семь утра.

И повернулась к кофеварке: — А где Шарп?

— Он вернулся в свой кабинет, — обнял ее парень.

Морган позволила себе расслабиться и на мгновенье прильнула к нему. Как и всегда, тесный контакт с Лансем спустил ее с небес на землю: — Не думаю, что Шарп вообще смог уснуть.

— Да, он действительно не спал, — выпустив Морган из своих объятий, Ланс угрюмо покачал головой: — Я беспокоюсь за него.

— Я тоже, — Морган включила кофеварку.

Передав парню первую чашку с кофе, она поставила наливаться вторую.

— Мне кажется, не стоит оставлять его сегодня одного, — понизив голос, проговорила она.

— Я тоже так думаю, — поддержал ее Ланс.

— Но согласится ли он на это? — усомнилась Морган, с нетерпением дожидаясь утренней порции кофеина.

— Попытка — не пытка. Почему бы тебе не поехать домой и позавтракать с дочками? Заодно примешь душ и переоденешься. Я видел девочек вчера вечером. И могу принять душ здесь. А потом поеду с Шарпом на ферму Оландеров.

— Отличная идея. А я позвоню сестре и расскажу ей, что мы узнали, — Морган скучала по своим дочкам. У нее уже несколько месяцев не было крупного дела, и она привыкла видеть их каждый день по утрам и вечерам. Мысли об объятиях, горячем душе и чистой одежде взбодрили ее. — Но не рано ли будет стучаться в дверь мистера Оландера?

— Он фермер. И наверняка встает с рассветом. К тому же я сомневаюсь, что смогу уговорить Шарпа подождать, — Ланс повернулся к двери: — Поцелуй дочурок за меня, — попросил он Морган, выходя из ее кабинета.

— Обязательно! Будьте осторожны! — крикнула она ему вслед.

Через несколько минут она услышала, как хлопнула входная дверь: Шарп с Лансом уехали к Оландеру. Морган поставила чашку с кофе на стол и подготовила материалы по делу Франклина для деда. Сортируя файлы, она успела позвонить Стелле и вкратце описать итоги их ночного расследования.

— У меня новостей меньше, — сказала Стелла. — Соответствий отпечаткам пальцев, снятым в доме Оливии, в базе нет. Что до образца крови с дверного багета, то экспресс-анализ показал, что кровь человеческая. Эксперт занесет образец ДНК в систему данных ДНК, но на выявление совпадения уйдут недели, если оно вообще будет установлено. Учитывая, что отломанный ноготь был розовым, я предполагаю, что и кровь была Оливии. Но я хочу проверить все базы.

Сводная система данных ДНК представляла собой программу ФБР, позволявшую сравнить образцы ДНК с таковыми в базах данных различных полицейских подразделений по уголовным делам. Совпадения могли указывать на конкретного подозреваемого или на обнаружение таких образцов при осмотре какого-либо другого места преступления.

— Спасибо, — Морган попрощалась с сестрой и закончила разговор. Не выпуская телефона из руки, она позвонила также редактору и литературному агенту Оливии. Никто из них не ответил, и Морган оставила им голосовые сообщения. Оба номера были сотовыми, но это не гарантировало, что их владельцы должны были отвечать на звонки в выходные.

Собрав сумку и подзарядившись достаточной дозой кофеина, чтобы уверенно сесть за руль, Морган надела пальто. И, повесив сумку на плечо, покинула свой кабинет.

Она открыла входную дверь и вздрогнула от неожиданности: на крыльце стоял незнакомый мужчина и смотрел на нее сверху вниз пронзительными голубыми глазами. Его лицо было худое и изможденное, одежда — мятая. А от запаха его тела Морган непроизвольно наморщила нос. Незнакомец явно давно не мылся. Он был бездомным? Морган глянула через его плечо и заметила повидавший виды зеленый пикап, припаркованный через дорогу.

— Чем могу помочь? — спросила мужчину Морган.

— Я Кеннет Оландер, — услышала она в ответ. И не нашлась, что сказать.

В свою бытность прокурором Морган общалась с семьями жертв, но это был совершенно уникальный случай.

— Моя жена приезжала к вам вчера, — приблизился к ней Оландер, пошатываясь на нетвердых ногах. Под его глазами темнели огромные мешки. Сами глаза были красными. А синюшная бледность намекала на длительный недосып, плохое и нерегулярное питание и убийственный стресс.

Морган, наконец, обрела голос:

— Да… Я сожалею о вашей потере.

Незваный гость кивнул, его глаза увлажнились. В свои пятьдесят пять мистер Оландер выглядел весьма впечатляюще. Высокий, с густыми седыми волосами и бородой, явно нуждавшейся в стрижке, он походил на стареющего викинга.

— Я хотел поговорить с вами о своей жене, — сделав еще шаг вперед, мистер Оландер протянул свою руку.

С секунду поколебавшись, Морган пожала ее.

Огрубевшие мозоли на обеих руках гостя указывали на многие годы ручного труда. Одет он был в темные джинсы и мятую голубую рубашку с рукавами, закатанными по локоть. Утро выдалось слишком холодным для прогулок без верхней одежды. Зябкий воздух уже начал задувать под полы короткого пальто Морган.

— Заходите, — посторонилась она, пропуская гостя в прихожую.

И направилась к своему кабинету. Там она сняла пальто и поставила сумку на комод:

— Выпьете кофе?

— Да, пожалуй, — мистер Оландер выглядел потерянным.

Морган жестом указала ему на кресло напротив своего рабочего стола:

— Садитесь, пожалуйста.

Гость опустился в кресло, положив дрожащие руки на подлокотники. Морган выдвинула ящик комода, достала пакет с печеньем, высыпала его в вазу, налила в кружку кофе, подала ее мистеру Оландеру и поставила перед ним вазу с печеньем.

— Сливки или сахар?

— Нет, спасибо, — мистер Оландер взял печенье.

Морган села за свой стол, ожидая, когда он будет готов к разговору. Гостю явно нужно было собраться с духом и мыслями. Пока он это делал, Морган положила себе на колени под столом мобильник и отправила Лансу эсэмэску: мистер Оландер не на ферме, а у них в офисе. После того как гость съел два печенья и отпил кофе, его лицо немножко посвежело.

Он откинулся на спинку кресла и уставился на кофе.

— Мне бы очень хотелось сказать, что я не верю в то, что моя жена покончила с собой, но это было бы ложью. Я нисколько этому не удивился, — мистер Оландер сцепил пальцы на кружке.

— Мне жаль, что все так случилось, — пробормотала Морган. Жизнь этого мужчины была разрушена.

Мистер Оландер едва кивнул.

— Она была на грани нервного срыва. Честно говоря, я думал, что она наложит на себя руки, когда Эрику предъявили обвинение. Даже поразительно, что она так долго продержалась.

— Она не обращалась за помощью к психологу?

— Нет, — голос гостя вдруг стал раздраженным, — она отказалась. Как будто не хотела, чтобы ей стало лучше. К тому же наша медицинская страховка не включает услуги психолога. И оплатить их мы бы тоже не смогли. Мы сначала заложили ферму, чтобы нанять лучшего адвоката. И даже продали кое-что из мебели. А потом и вовсе выставили ферму на продажу, хотя покупатель нашелся не сразу. В наши дни молочная ферма никому не нужна.

Мистер Оландер лишился сына, жены и дома. Что же у него осталось?

Надежда на то, что сын выиграет апелляцию?

— Где же вы живете? — спросила гостя Морган.

— Мы переехали в маленький домик в деревне. Я не привык жить в такой близости от других людей. Но это все, что я смог себе позволить. Впрочем, это не важно. Ферма сейчас — просто пустая ракушка. Я распродал все оборудование. Скотины не стало, — вздохнул гость, — ничего не осталось…

— Что я могу сделать для вас, мистер Оландер? — как можно мягче спросила Морган.

— Моя жена хотела нанять вас перед тем, как… — он сделал глубокий вдох и справился с волнением.

— Да, это так…

— Предъявленное Эрику обвинение подкосило ее. Она была сама не своя, пока к нам не приехала эта писательница. Она взбудоражила Лену, — мистер Оландер порылся в своем кармане и извлек из него помятую визитную карточку: — Оливия Круз, — он снова опустил визитку в карман. — Мисс Круз сказала нам, что расследует дело Эрика. Когда она сказала, что старшина присяжных солгала о своем прошлом, Лена пришла в ярость.

— А мисс Круз так и сказала, что старшина солгала? — решила уточнить Морган.

В основе предыдущей книги Оливии лежало дело одного из бывших клиентов Морган. Оливия знала процессуальные нормы. И наверняка была в курсе того, как выбирались и утверждались присяжные.

— Я не помню, употребила ли она слово «лгать», — наморщил лоб мистер Оландер. — По-моему, она сказала что-то вроде «предпочла умолчать», что в общем-то одно и то же.

Не совсем.

Как часто люди слышат то, что хотели бы услышать!

— Мисс Круз сказала, что она будет продолжать расследование и оповестит нас, если узнает еще что-нибудь. Адвокат Эрика уже подал апелляцию, но он не думает, что нам поможет информация мисс Круз. Он прорабатывает другие варианты.

Морган согласилась с адвокатом, а вот миссис Оландер — нет.

— За те деньги, что я заплатил этому законнику, ему бы следовало добиться хоть какого-то результата! — повысил голос мистер Оландер. Он отвел глаза в сторону, заскрежетал челюстями, пока пытался взять себя в руки.

Морган дала ему минуту на то, чтобы успокоиться. А потом сменила тему:

— Как ваша жена нашла меня?

— Лена видела вас по телевизору. Примерно в то время, когда Эрика арестовали в первый раз. Она еще тогда хотела вас нанять для его защиты, — качнулся мистер Оландер. — Но мы ограничены в средствах. И мне хотелось, чтобы дело Эрика вел более опытный адвокат. Вы ведь только недавно начали практиковать.

За плечами Морган был еще опыт работы прокурором. Но сейчас было неуместно об этом упоминать. Морган не продавала свои услуги. Она уже отказалась от этого дела.

Мистер Оландер поставил кружку на стол:

— Дело вот в чем. Этот чертов обвинитель на суде вел себя как высокомерный придурок. И я бы не удивился, если бы оказалось, что он знал о старшине присяжных и использовал ее в своих целях.

Помощник окружного прокурора Тони Эспозито выступал обвинителем по делу Эрика. Отношения Морган с Эспозито складывались по-разному — они бывали то дружескими, то состязательными, а подчас и враждебными. Его моральный кодекс представлялся Морган таким же серым, как и костюмы, которые он предпочитал. Эспозито мог быть заносчивым и надменным, и он любил выигрывать. Но Морган не могла себе представить, чтобы он поступился этическими нормами и поставил под угрозу свою карьеру, утаив важную информацию от защиты. Тем более в деле, в котором он имел заведомое преимущество.

— В большинстве случаев факты из далекого прошлого присяжных остаются неизвестными и защитнику, и обвинителю, — сказала Морган.

— Но он смешал Эрика с грязью!

Конечно, смешал. А как иначе? Он же хотел, чтобы присяжные почувствовали его уверенность в виновности Эрика. Эспозито хотел, чтобы они почувствовали и разделили его отвращение к обвиняемому. То, что происходило в зале заседания суда, было отчасти действом театральным. Правда была неуместной, если обвинитель не мог убедить жюри присяжных.

Внезапно кулак мистера Оландера обрушился на стол Морган, заставив его сотрястись, а ее — удивиться столь резкой перемене в поведении гостя.

— Суд над Эриком был сплошным фарсом! — лицо мистера Оландера искривилось до неузнаваемости. Теперь он совершенно не походил на того человека, которого Морган впустила в свой кабинет. — Я заплатил кучу денег за хорошего адвоката, а он начал с того, что предложил Эрику признать свою вину!

Адвокатская контора, в которую обратились Оландеры, находилась в Олбани. Морган была известна репутация их адвоката. Он был опытным и явно компетентным юристом.

Кожа на исхудавшем лице мистера Оландера вытянулась от гнева. Возможно, Эрик унаследовал изменчивый нрав своего отца. Морган вспомнила, как мистер Оландер держался на крыльце. Он потерял всю свою жизнь. И его эмоциональной нестабильности, конечно, следовало ожидать. Но Морган довелось допрашивать сотни подозреваемых и общаться с десятками жертв и множеством свидетелей. Мистеру Оландеру удалось сбить настройки ее отлаженного внутреннего детектора.

Он действительно был таким неуравновешенным? Или так проявлялась его депрессия? А может, он пытался играть на ее чувствах, рассчитывая вызвать ее симпатию и склонить к сотрудничеству? Который из двух мистеров Оландеров был настоящим?

Морган вспомнила слова, сказанные миссис Оландер во время их встречи: «Кеннет не знает, что я здесь. Он бы этого не одобрил». Тогда Морган не придала им особого значения. А теперь ей подумалось: а не боялась ли Лена Оландер своего мужа?

Жена Эрика тайно искала приют для жертв домашнего насилия. Что, если битье жен и маниакальный контроль над ними практиковали все мужчины в семействе Оландеров?

— Наш дерьмовый адвокатишка должен был сам узнать о предвзятости старшины присяжных, — встрял в размышления Морган мистер Оландер. — Мы не должны были узнать это от репортерши.

— Я уже объясняла вашей жене — тот факт, что эта женщина была жертвой домашнего насилия более двадцати лет тому назад, не влечет за собой ее автоматической дисквалификации как старшины присяжных.

— Что за дерьмо! — выплюнул ругательство из перекошенного рта мистер Оландер. — Ненавижу законников! — Его голос повысился, кулак подпер бедро. — Вы хотя бы можете дать мне прямой ответ?

— Мистер Оландер, все не так просто.

— Да уж, конечно, не просто. Я не дурак! Из меня высосали все, что только было можно. Я продал свою ферму, но не увидел взамен ничего.

Неужели он и вправду думал, что за деньги может купить свободу сыну?

— Последние несколько лет нам пришлось несладко. У меня почти ничего не осталось. Чертовы адвокаты забрали у меня последнее. А потом пришла Лена и сказала, что нам надо нанять другого адвоката. Я сказал ей… — мистер Оландер вдруг осекся и отвел глаза в сторону, как будто еле удержался от того, чтобы не произнести то, чего высказывать не следовало.

— Я сказал ей: «Нет, у нас уже есть адвокат. Я не собираюсь больше выбрасывать деньги на другого». Я хочу, чтобы вы вернули мне деньги, которые моя жена дала вам в качестве предварительного гонорара.

— Но ваша жена не давала мне никаких денег, — возразила Морган. — Я отказала ей. Я сказала вашей жене, что вам нужен адвокат, специализирующийся на апелляциях.

— Черт подери! — вскочил с кресла мистер Оландер. — Я знаю, что она дала вам деньги. Она взяла с собой чек, и его не было в ее сумочке.

На короткий миг память Морган вернула ее в прошлое — когда в последний раз имела дело с импульсивным, жестоким клиентом. Он ударил ее по лицу прямо в коридоре суда. Морган заработала тогда сотрясение мозга. Физически она вылечилась, но бесследно тот инцидент не прошел. Он заметно поколебал уверенность Морган в себе. Сердце молодой женщины бешено заколотилось, его удары эхом отзывались в ушах; под мышками проступил пот.

Может, мистер Оландер просто запугивал? Контролировал ли он себя или был действительно опасен?

Глава четырнадцатая

Ланс направил взгляд на ферму Оландеров через лобовое стекло «Приуса» Шарпа.

— А тут вообще-то кто-нибудь живет?

— Место выглядит заброшенным, — Шарп выключил мотор.

Они вылезли из машины перед одноэтажным домом, разветвившимся как спрут в разные стороны за счет пристроек. Второй дом в таком же стиле стоял на противоположном краю луга площадью с футбольное поле.

— Это адрес Кеннета Оландера, — указал на дом перед ними Ланс.

Защищенный от стихии всего несколькими деревьями, главный фермерский дом уже явно начал сдаваться под натиском времени и непогоды — старый и посеревший, он больше не мог скрывать своего возраста. Другой дом на вид был более новым — блеск синих ставней и белых досок напоминал отделку виниловой обшивкой. — Кеннет Оландер построил второй дом для Эрика и Натали.

Скрестив руки, Шарп внимательно оглядел оба дома.

— Почти замкнутый комплекс.

За домами тянулся длинный, низкий коровник, окруженный пустыми пастбищами и небольшими хозяйственными строениями.

Ланс прошел по дорожке к единственной ступеньке, что вела на переднее крыльцо первого дома:

— Кто-то, возможно, превратит весь этот участок в район массовой застройки.

Шарп постучал в дверь.

Внезапный порыв ветра закружил сухие листья, выстилавшие крыльцо. Но кроме их недовольного шелеста больше ничего не нарушило мрачную тишину забвения.

Шарп постучал в дверь еще раз. Они подождали несколько минут, но им так никто и не ответил.

— Давай обойдем его, — предложил детектив и направился к ближайшему окну. Сложив руку над глазами козырьком, он заглянул внутрь.

Ланс последовал за шефом вдоль бокового фасада дома, заглядывая в каждое окно на пути. Шарп всегда отличался любопытством и повсюду совал свой нос, но обычно он старался это делать в рамках закона.

— Интересно, как долго они прожили на ферме, — детектив резко развернулся и пошагал по траве. — Давай-ка осмотрим коровник.

Они прошли по грязной тропке от дома к коровнику.

— Да, запашок здесь пренеприятный, — наморщил нос детектив. — Я бы не стал покупать на этой ферме молоко, — Шарп обошел разлагающуюся тушу крупной крысы. Судя по характерным звукам в стене коровника, там ютились и живые грызуны.

— Я бы тоже, — согласился Ланс. — Остается лишь надеяться, что в лучшие времена порядка здесь было больше.

— Сомневаюсь, что эта ферма знавала лучшие времена. Тут все кричит о многолетнем запустении.

Они вошли в просторный огороженный загон, в котором хозяева когда-то держали скотину. Даже в отсутствие коров Лансу в ноздри ударил едкий запах навоза и мочи. Проржавевшее оборудование густо оплетала пышная паутина.

Центральная часть коровника была высотою в два этажа. По обе стороны от прохода располагались загоны и склады. Окна выходили в доильную зону. В задней части строения от стены к стене тянулись мостки, с которых работники фермы, скорее всего, наблюдали за процессом дойки.

Если не считать нескольких одичавших кошек, никакой другой живности в коровнике не было. Помещение у входа, по-видимому, служило «офисом» фермы. Ланс заглянул внутрь. Толстый слой пыли покрывал картотечные шкафы и потрепанный письменный стол. Полосатый кот выгнул спину и зашипел, а потом опрометью вылетел в открытую дверь в соседнее помещение.

— Сдается мне, мистера Оландера здесь нет, — Шарп вышел на улицу и устремился обратно к дому.

— Надо будет наведаться сюда еще раз, — поспешил за ним Ланс. — Может, нам следовало сначала позвонить.

— Предупреждая подозреваемого, ты даешь ему возможность спрятать все инкриминируемое дерьмо, — Шарп предпочитал застигать людей врасплох.

— Так-то оно так. Но тактичность может расположить человека к сотрудничеству. Мы ведь больше не полицейские. Мы не можем заставить людей разговаривать с нами — Ланс остановился. — Погодите. У вас что, есть причины подозревать Оландера в похищении Оливии?

— Нет, но спрятать женщину в таком большом и запустелом месте, как это, было бы легко, — Шарп обошел снова дом.

— Но какой у него мог быть мотив? — спросил Ланс.

Шарп подпер рукой бок:

— Миссис Оландер явилась на встречу с Морган одна. Почему ее муж не пришел вместе с ней? Может быть, он вовсе не желал добиваться освобождения сына.

— Но почему?

— Возможно, это он убил свою невестку.

— А у нас есть основания для такой версии?

— Нет, — замедлил шаг Шарп. — Но что, если он знает, что его сын виноват, и даже пытался ему помочь скрыть преступление.

— Эта версия звучит более правдоподобной.

— Давай-ка осмотрим второй дом, — предложил детектив.

Ланс последовал за ним по тропинке к дому Эрика. Заглядывая в каждое окно, они обошли его по периметру. Все комнаты пустовали. В них не было не только людей, но и никаких личных вещей. Из обстановки там находились лишь самые необходимые предметы мебели. А комната в задней части дома, которую Ланс посчитал семейной гостиной, была заставлена картонными коробками.

— Вот это окно не заперто. Ну-ка, подсади меня. — Шарп натянул на руки перчатки и толкнул оконную створку. — Мы здесь одни. Грех этим не воспользоваться. Другого такого шанса нам может больше не представиться.

Ланс помог детективу перемахнуть через подоконник. И вернулся к заднему углу дома — наблюдать за дорогой на случай, если мистер Оландер вернется домой. Шарп возвратился через четверть часа:

— Я проверил кладовки, чердак и подпол. Оливии там нет. Давай обследуем и главный дом.

Они перебежали луг и повторили уже отработанную схему. Разве что на этот раз Шарпу пришлось прибегнуть к отмычке, чтобы проникнуть в дом через окно.

— Там нет входа в подвальное помещение, — сказал он, спрыгнув из окна на траву. Подняв руку, Шарп притворил оконную створку.

— Это старый дом. У таких домов вход в подвальный этаж делался, как правило, с улицы.

Они двинулись к двустворчатой двери сзади дома. На ее ручках висела цепь, а на ушках навесной замок.

— Мы осмотрели уже девяносто процентов владения. С этим последним помещением мы справимся совсем быстро, — достав из барсетки набор отмычек, Шарп занялся замком.

Ланс и не подумал возражать. Это не было обычное расследование. И если существовал хотя бы один шанс — пусть даже призрачный — что Оливия томилась в подвале Оландера, они должны были его проверить.

Шарп вскрыл замок через две минуты.

— Подождите, — Ланс извлек из своего кармана перчатки и надел на руки.

Оба схватились за ручки. Дверные петли были ржавыми, но створки поддались легко. Деревянные ступени спускались в темноту. Шарп достал из кармана куртки фонарик и посветил им в темный проем. Но все, что они смогли разглядеть, — это несколько квадратных футов плотно утрамбованной земли и человеческие следы.

— Кто-то здесь недавно был, — Шарп без колебаний ринулся вниз по ступенькам. И направил фонарик на отпечатки подошв. — Похоже, все эти следы оставила одна и та же пара сапог.

Ланс последовал за шефом, подсвечивая себе путь своим фонариком. Все подвальное помещение разделялось перегородками на несколько зон для хранения. В первой на полках теснились пыльные коробки. На одних было написано «Рождественские украшения», на других «Трофеи Эрика в Младшей Лиге».

Ланс приподнял крышки нескольких коробок. Похоже, надписи соответствовали действительности.

Они прошли в следующую зону — огромную кладовку с полками, этикетки на которых свидетельствовали о том, что семейство Оландеров некогда хранило большое количество нескоропортящихся продуктов. От былых запасов остались коробка с сухими пайками, да несколько стеклянных банок с завинчивающимися крышками — домашние заготовки томатов и персиков.

В последней зоне Шарп и Ланс обнаружили четыре старых больших и невысоких квадратных чемодана.

— Как ты думаешь, что в них? — остановился перед одним из чемоданов Шарп, изучая висячий замок с ключом на его крышке.

Все чемоданы покрывал толстый слой пыли и паутины, а бетонный пол вокруг них — тонкий слой грязи; следов на нем не было.

— Не похоже, чтобы кто-то приближался к ним в последнее время. Но есть только один способ это проверить. Мы уже совершили и взлом, и проникновение. Надо довести дело до конца, — подошел ко второму чемодану Ланс. В кармане куртки у парня лежал его собственный набор отмычек.

— Верно мыслишь, — одобрил помощника Шарп.

Чемодан был старый, а замок простой. Ланс вскрыл его меньше, чем за полминуты.

Приподняв крышку своего чемодана, Шарп тихо присвистнул. И также тихо выругался:

— Вот черт!

Ланс заглянул внутрь его чемодана. Он был доверху набит винтовками.

— Это АР-15, — пробормотал Шарп.

Ланс поднял крышку своего чемодана. В нем хранились коробки с пулями.

— Здесь достаточно амуниции, чтобы вооружить небольшой отряд ополченцев. В третьем чемодане было еще больше оружия, а четвертый был доверху заполнен бронежилетами и противогазами.

Шарп махнул рукой над чемоданами:

— Что, черт возьми, Оландер со всем этим делает?

— Не знаю, — опустил крышку своего чемодана и снова запер его Ланс. — Но Оливии здесь нет.

Коротко кивнув, Шарп вернул свой в исходное состояние:

— Пистолетные рукоятки на этих винтовках нелегальные.

В штате Нью-Йорк разрешения на владение длинноствольным ружьем не требовалось, но некоторые детали на полуавтоматических винтовках были запрещены.

— Как и эти высоковместительные магазины, — добавил Ланс. Да и такое количество оружия было сильно подозрительным. — Надо бы сообщить Стелле.

— А как мы объясним ей свою находку?

— Хороший вопрос, — ухмыльнулся Ланс. — Надо бы что-то придумать. Ей ведь придется связаться с бюро алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ.

Это федеральное агентство не могло не заинтересоваться контрабандой огнестрельного оружия.

— Ты прав, — со вздохом признал Шарп.

Ланс вышел на улицу и заморгал от дневного света. Даже пасмурный день казался ярким в сравнении с подвальной темнотой. Они заперли наружную дверь и вернулись к «Приусу».

— Может, моя мама нароет какой-нибудь грязи на Оландера, — скользнул на пассажирское сиденье Ланс. Парень вытащил из кармана мобильник и проверил сообщения. Он пропустил эсэмэску от Морган! Он был настолько сфокусирован на поиске, что даже не почувствовал вибрации.

— Он в чем-то по уши замешан, — завел мотор Шарп.

Ланс прочитал сообщение Морган. И в груди у него все похолодело:

— Мистер Оландер в нашем офисе!

— Вот черт, — развернул автомобиль Шарп. — Мне не нравится, что Морган с ним наедине.

Лансу тоже это не нравилось. Он набрал номер Стеллы и включил громкую связь:

— У меня есть для тебя конфиденциальная информация.

В ответ послышался вздох.

— Может, мне лучше перезвонить тебе из таксофона? — посчитал нужным уточнить Ланс. Только найдет ли он хоть один работающий?

— Да говори уж, — в голосе Стеллы прозвучала усталость.

— В подвале дома Оландеров хранятся чемоданы с винтовками и амуницией.

— И откуда вам это известно?

— Нам сообщил об этом анонимный источник, — предположил Ланс.

— Не бери в голову, я не хочу знать подробности. Полагаю, вы не нашли там следов Оливии?

— Нет, — выдохнул Ланс.

— Ладно, — сказала Стелла. — Я позвоню в Бюро огнестрельного оружия и взрывчатых веществ в Олбани.

— У меня там есть знакомый, — встрял Шарп. У него имелись знакомые во всех местных правоохранительных органах. — Может, мне ему позвонить?

— И кто же это? — поинтересовалась Стелла.

— Райан Абрамс, — ответил Шарп.

— Я слышала о нем, — сказала Стелла. — Но мы с ним незнакомы.

Райан работал в Бюро уже пятнадцать лет. Когда Шарп служил в полиции Скарлет-Фоллз, они вместе вели два дела, связанные с незаконной продажей оружия.

— Хорошо, — согласилась Стелла. — Позвоните ему. И постарайтесь больше не нарываться на неприятности, — судя по тону, Стелла не слишком-то верила, что им это удастся.

— Постараемся, — покосился Ланс на шефа, сжимавшего руль до белизны в костяшках пальцев. Если Оливия не найдется в скором времени, удержать Шарпа от опасностей будет намного труднее.

Связь прервалась, и Ланс опустил свой мобильник:

— Может, Бюро пришлет своего агента.

— Чтобы обосновать необходимость и получить ордер на обыск, одного анонимного заявления о пушках, найденных в частном владении, будет недостаточно, — сказал Шарп. — А кроме этих пушек, нам больше нечем прижать Оландера.

— Но я не могу себе представить ни одного законного основания, по которому фермер-молочник хранил бы у себя столько оружия и амуниции.

— Может, он нелегальный торговец оружием? — предположил Шарп, отъехав от дома Оландера.

— Не знаю. Судя по всему, винтовки пролежали в подвале какое-то время. По-моему, ни один торговец оружием не захочет подставляться, складируя у себя нелегальный товар на долгий срок. Он будет стараться продать его как можно быстрее.

Шарп свернул на автостраду:

— Может, Оландер — коллекционер?

Ланс ткнул своим большим пальцем через плечо в заднее стекло:

— Это не коллекция. Это арсенал.

Глава пятнадцатая

«Ты же вооружена!» — напомнила себе Морган. Но даже будь она безоружной, она же из семьи копов! Ее учили постоять за себя с малых лет. Морган не прельщал неоправданный риск, но сносить оскорбления этого человека она не собиралась.

Придав своему лицу такое же выражение, как при перекрестном допросе, Морган оценила состояние мистера Оландера.

Он явно был чрезмерно возбужден — лицо раскраснелось, на виске нервно пульсировала вена. Но в его глазах не сквозило дикого безумия. Напротив, его взгляд был сосредоточенно-пронзительным.

Осмысленным и расчетливым.

Он просто «бычил», надеясь ее запугать.

Перед Морган находился теперь совершенно другой человек — не сокрушенный отец и муж, моливший пустить его в офис. Мистер Оландер оказался ловким манипулятором. Он обратил сочувствие к нему Морган против нее же самой. Но она не допустит, чтобы это повторилось снова!

— Мистер Оландер, я думаю, вам уже пора уходить, — Морган встала. На каблуках она была ростом почти в шесть футов; их глаза встретились, и на буравящий взгляд гостя Морган ответила твердым и уверенным взглядом.

Но мистер Оландер не ушел, а наклонился вперед, опершись о стол обеими ладонями. Он явно привык запугивать людей угрозами. Но в ее бытность прокурором Морган угрожали маститые убийцы, и ей доводилось иметь дело с куда как более грозными бандитами, нежели мистер Оландер — вот почему она носила на своем бедре «Глок».

Нападение на нее предыдущим клиентом в суде было исключительным и единичным случаем. У человека были проблемы с психикой. Он не контролировал себя и не смог сдержаться, даже сознавая, что всю сцену зафиксируют камеры наблюдения. Мистер Оландер был умнее.

Они сверлили друг друга глазами; и Морган даже не моргнула, пока «стареющий викинг» к ней примеривался.

Внезапно к ней метнулась его огромная лапа.

При этом выпаде Морган подалась назад. Ее рука автоматически потянулась к оружию, скрытому под блейзером. Но удар был нацелен не в нее. Мистер Оландер смахнул своей пятерней все, что лежало и стояло на ее столе. Ноутбук и промокательная бумага заскользили по полу. Керамическая кружка ударилась о белую доску и разбилась вдребезги, окропив каплями кофе маркерную доску.

Ребяческий характер этого поступка отозвался в груди Морган вспышкой гнева.

Не отводя взгляда от глаз мистера Оландера, она придала своему голосу ледяной тон, а лицу — выражение, которое она напускала на него при допросе предполагаемого убийцы. Когда Морган-прокурор общалась с подозреваемыми в убийстве, они были прикованы к столу наручниками, а за их разговором наблюдали блюстители порядка. Морган-адвокат такой защиты была лишена.

— Наша встреча закончена.

Мистер Оландер перевел взгляд на ее руку, все еще лежавшую на рукоятке пистолета, и, переместив вес, попятился назад. Но его мрачный взгляд сказал Морган: свой гнев этот вспыльчивый человек еще не укротил.

Несколько секунд мистер Оландер продолжал ее изучать; а потом его губы выгнулись в презрительно-надменную дугу.

— Что ж, ладно. Черт!

Едва кивнув, мистер Оландер развернулся на каблуках своих сапог и тяжелой поступью вышел из кабинета. Морган вытерла ладони о бедра. Облегчение расслабило ее мышцы. Нуждаясь в глотке свежего воздуха и желая убедиться, что гость покинет здание, Морган последовала за ним в коридор.

И там увидела Ланса — он стоял, прислонившись к стене у двери в ее кабинет. Поза парня была обманчиво расслабленной. Глаза практически пробуравили дырки в теле прошедшего мимо него Оландера. А тот ускорил свой шаг и обошел Ланса стороной. Как бывший полицейский, Ланс отлично владел всеми приемами самообороны и имел большой опыт по задержанию и аресту преступников. Каждая клеточка его тела была готова к атаке. Парень был альфа-самцом, и Оландер тотчас же признал свой подчиненный статус.

Но, выходя на улицу, он все же громко хлопнул дверью.

— Вы вернулись, — сделала глубокий вдох Морган. — А я и не слышала, что вы приехали.

— Это был мистер Оландер? — полюбопытствовал Ланс.

— Да, — повернулась к нему Морган; по телу молодой женщины разлилось тепло. — И давно ты тут стоишь?

— Порядком, — Ланс приблизился ней, наклонился и поцеловал в рот. — Мы вернулись минут пятнадцать назад.

— Значит, ты подслушивал под дверью, — Морган возвратилась в свой кабинет и, присев на корточки, стала собирать осколки кружки. Ланс подставил поближе мусорную корзину и достал из комода салфетки. Они вместе вытерли пятна кофе на полу.

А когда выпрямились, парень приобнял Морган за плечи.

— В другой ситуации я бы не стал подслушивать. Но я был начеку. Он вел себя как задиристый козел.

— Я поняла, — Морган бросила в мусорку керамические осколки. Ей нравилось, что Ланс уважал ее способность самостоятельно справляться с такими вызовами.

— Но услышать звук раскиданных вещей было перебором. Я уже готов был ворваться в твой кабинет и вышвырнуть его из здания, — Ланс продемонстрировал свое терпение, сомкнув большой и указательный пальцы.

— Я ценю твою выдержку, как и то, что ты стоял под дверью.

— Я прижимался к ней ухом, — признался Ланс. — Но ты справилась с ним на «отлично».

В кабинет Морган заглянул Шарп — глаза воспаленные, лицо посеревшее.

— Все в порядке? — спросил детектив.

— Ко мне приходил мистер Оландер, — сказала Морган.

— Удалось выведать у него что-нибудь интересное? — Шарп несколько раз прищурился, словно хотел сфокусировать свой взгляд.

Морган в нескольких предложениях описала встречу.

— Самым интересным в нашем разговоре было то, что, в отличие от миссис Оландер, отстаивавшей невиновность Эрика, мистер Оландер даже не заикнулся об этом. Ни разу.

— Уж и не знаю, заботит ли его вообще невиновность сына, — Ланс рассказал Морган о том, что они с Шарпом обнаружили на ферме мистера Оландера.

На руках Морган проступили мурашки. Она настолько разволновалась, что даже не укорила их за взлом и проникновение в чужие владения.

— Если оружие нелегальное, возможно, жена Эрика узнала об этом. Может, из-за этого ее и убили.

— Пожалуй, в этой версии есть рациональное зерно, — согласился Ланс. — Шарп оставил сообщение в бюро огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, чтобы с ним связались.

Морган взяла пальто и сумку:

— Съезжу домой, но ненадолго.

— Спасибо вам, — Шарп вышел из ее кабинета.

Ланс проводил его взглядом:

— Ходячий мертвец.

— Ему необходимо выспаться, — кивнула Морган.

Тут зажужжал ее мобильник. Морган скосила глаза на экран. Ей нужно было уточнить дату и время доставки свадебного подарка для Ланса. Мысли о свадьбе — как и обо всех мелочах, которые в связи с таким событием частенько решаются в последний момент — даже не посещали ее с момента исчезновения Оливии.

— Все в порядке?

— Да, — Морган отвернула мобильник от Ланса.

Его брови изумленно приподнялись.

— Не одному тебе хранить секреты. Может быть, ты все же скажешь мне, куда мы поедем в медовый месяц?

— Не-а.

— Тогда увидимся позже, — опустила мобильник в карман Морган. — Позаботься о Шарпе. Если тебе что-то понадобится привезти из дома, сообщи мне эсэмэской.

Морган нуждалась в энергии. По дороге домой она сделала небольшой крюк и заехала в пекарню за свежими пончиками. Через четверть часа она уже стояла в прихожей своей квартиры, атакуемая двумя собаками и тремя дочками. Их поцелуи, объятия и ласки заметно приподняли ей настроение. Поскольку была суббота, Эйва и Мия все еще были в пижамках. Забрав у Морган коробку с пончиками, Эйва тут же убежала. Софи в своем костюме к Хэллоуину запрыгнула на руки мамы.

Морган прошла вместе с нею на кухню:

— Никаких пончиков до завтрака.

— Дедушка готовит оладьи! — потянулась к Арту Софи, и Морган поставила ее на ноги.

Дед стоял у плиты и лопаткой перекладывал оладьи с новой сковородки. В кастрюльке рядом шипел бекон. Девочки вскарабкались на табуреты за кухонным столом, и Арт поставил перед ними тарелки с оладьями.

— Не злоупотребляйте сиропом, девочки!

В надежде на их небрежность, Соня и Ракета заняли стратегические позиции возле табуретов.

Арт встретился глазами с Морган. Во взгляде деда она прочитала вопрос, который он не мог озвучить при детях. Морган помотала головой, и Арт нахмурился.

За стол присела Джианна. Лицо девушки было бледным.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила у нее Морган, наливая кружку кофе.

— Нормально. Я в состоянии готовить, — кинула та взгляд на Арта.

— Кушайте и наслаждайтесь, — отведав кусочек бекона, дед передал блюдо Морган. — Я всегда любил готовить.

Арт присел за стол.

Устав бороться с ним по поводу диеты, Морган взяла кусочек бекона. На ее мобильник пришло сообщение — от поставщицы продуктов. Морган позабыла позвонить ей накануне. Она даже думать не могла о свадьбе сегодня.

— Что-то не так? — спросила Джианна.

Морган отложила мобильник в сторону:

— Ничего. Просто мне надо было сделать несколько звонков в связи с последними приготовлениями к свадьбе.

— Я могу сделать их за тебя, — Джианна намазала маслом тост. — Хоть займу себя чем-нибудь. А то Арт не разрешает мне готовить.

— Ты уверена, что хочешь этим заняться? — переспросила девушку Морган.

— Конечно, — откусила тост Джианна.

— Что ж, ты и так уже спланировала половину приема. У тебя определенно есть дар организовывать вечеринки.

— Мне это в удовольствие, — с радостью подтвердила Джианна.

— Тогда ладно, — сказала Морган. — Поставщице продуктов нужно знать окончательное количество гостей. Список всего остального сделаю я.

Морган с облегчением делегировала полномочия по уточнению деталей праздника Джианне. И та явно с не меньшим удовольствием возложила на себя такую ответственность.

Только вот захотят ли они играть свадьбу, если не найдут Оливию за две следующие недели?

Проведя драгоценные полчаса в семейном кругу, Морган поела и опустошила еще две кружки кофе, а потом приняла душ. Еда и свежая одежда взбодрили ее. Когда она вернулась на кухню, дед внимательно смотрел на оставшиеся пончики.

— Девочки с Джианной смотрят мультики, — Арт выбрал шоколадный пончик и обмакнул его в кофе.

— Замечательно, потому что мне действительно сегодня нужна твоя помощь, — Морган конспективно обрисовала деду их расследование. — Ты почитаешь стенограмму суда и досье по одному старому убийству?

Морган решила сконцентрироваться на Эрике Оландере, а деду поручить разбираться с делом Клиффа Франклина.

— С превеликим удовольствием. Перешли мне на электронную почту все, что у тебя есть.

Морган вытащила ноутбук из сумки и зашла в свою почту.

Что бы она делала без деда?

Отец Морган — детектив полицейского департамента Нью-Йорка — был убит при исполнении. Ее старший брат учился тогда в колледже, но трех своих дочерей мать вывезла из города. Она утверждала, что переезд был продиктован желанием оказаться подальше от жестокости, но все понимали: она просто бежала от воспоминаний. Дед переехал в Скарлет-Фоллз вместе с ними. Вскоре после этого мать Морган умерла, и поднимать внучек на ноги пришлось Арту.

По прошествии лет после гибели мужа в Ираке, Морган отказалась от работы прокурором и снова зажила вместе с дедом. Он был ее «каменной стеной».

Рука Арта дрожала, когда он включал свой iPad и открывал полученное от нее письмо. Его волосы были совершенно седыми, и ходил он теперь только с палкой. От мыслей о том, что с каждым годом он становится все более немощным, у Морган все сжималось внутри.

— Спасибо тебе. Не знаю, что бы я без тебя делала, — Морган встала, положила на плечо деда руку и поцеловала его в щеку. — Ты у меня молодец. Ты гораздо сильнее, чем думаешь, — глаза Морган увлажнились.

— Эй, отставить слезы! Я еще не умер, — дед похлопал ее по руке. — И не собираюсь это делать в ближайшее время. Но когда-нибудь в далеком будущем — очень далеком! — тебе придется управляться без меня. И я не сомневаюсь, что буду гордиться тобой.

— Я знаю, — Морган смахнула слезинку под глазом. — Я просто устала.

— Дай мне знать, если надо будет сделать еще что-то, что мне по силам, — сказал дел. — Мое тело, может, и одряхлело, но мозг еще работает исправно.

За плечами Арта был опыт следователя, накопленный за многие десятки лет. В прошлом году он уже помог им с несколькими делами.

— Хорошо, — Морган снова убрала ноутбук в сумку. — Мне пора возвращаться в офис.

Обув лакированные туфли, Морган взяла сумку и пальто. Задержавшись ненадолго в гостиной, чтобы поцеловать на прощание дочек, она вышла из дома и села в свой джип.

Проверила сообщения. Ни от литературного агента Оливии, ни от ее редактора отклика пока не было. Разочарованная Морган поехала в офис. Как же они найдут Оливию, если с ними никто не хочет разговаривать?

В жизни Шарпа было немало трагедий и душевных травм. Ему потребовался не один десяток лет, чтобы снова впустить в свою жизнь женщину. Случись с Оливией худшее, Шарп не оправится от этой потери. Морган это понимала.

Глава шестнадцатая

Крик! Зловещий крик!

От испуга Оливия проснулась под сумасшедший стук сердца. На какое-то мгновение у нее возникло ощущение дежавю. Этот крик действительно прозвучал и ее разбудил? Или эту злую шутку с ней сыграло ее же собственное воображение? Оливия не знала, ни сколько времени она провела в подземелье, ни зачем ее похитил тот человек. Интересно — он уже прислал ее родителям требование о выкупе? Впрочем, даже если и прислал… У них все равно не было денег.

Несколько секунд она прислушивалась. Ничего… Оливия медленно поднялась. Ноги не слушались, ступни пронизывала боль. Но, пошатываясь, она все-таки пересекла погреб и вернулась назад. Ей необходимо двигаться!

Тяжело дыша, Оливия встала на одну ногу и прислонилась к стене. Попытка двигаться сбила ее дыхание. Она попыталась сделать глубокий вдох. Напрасно… Усилие вызвало хрип.

Нет. Не только усилие.

Ее астма обострилась из-за холодного воздуха. Прошлой ночью температура резко понизилась, а погреб был и без того сырым.

Это было плохо. Хуже некуда. У Оливии не было с собой лекарств. Ей нужно было найти выход!

Оливия с трудом перевела дыхание, прислонилась к стене и отпила немного воды. Ее тело пробила дрожь, и, поперхнувшись водой, она зашлась кашлем. Капли жидкости расплескались по подбородку. Она вытерла его рукавом своей кофты. Холодное питье спровоцировало еще один приступ дрожи. Она уже опустошила две бутылки воды и съела один протеиновый батончик. Не представляя, как долго ей придется продержаться на скудных запасах, Оливия расходовала их крайне экономно.

Сколько же времени она томится в погребе?

Оливия исследовала каждый дюйм своего подземелья; кроме двойных дверей выхода из него не было. Погреб делался для хранения продуктов зимой. Картофелю и моркови не требовался запасной выход.

Над ее головой что-то скрипнуло.

По коже Оливии пробежали мурашки тревоги. Она напряженно вслушалась. Тишину прорезал противный скрежет ржавых петель. Деревянную дверную раму царапнули чьи-то ногти. Оливия вздрогнула. От страха сердце заметалось в груди, словно птица в силках. Шаги по гравию приближались. Ее сердце застучало на предельной скорости. В груди защемило, дыхание сделалось быстрым и поверхностным. Рука непроизвольно стиснула бутылку с водой. Крепко-крепко.

«Не показывай ему своего страха», — сказал ей вдруг чей-то тихий голос, очень похожий на голос Линкольна.

Стараясь дышать глубоко, Оливия представила себе его серые глаза. Твердый, вселяющий мужество взгляд. Но этого оказалось недостаточно. Пересохшее горло все еще душил страх, и этот страх загнал ее в дальний угол погреба. А рука прикоснулась к распухшей щеке, напомнив об ударе ее похитителя.

Шарканье сапог по сухой земле стало ближе. По другую сторону двери казалось, будто снаружи передвигается что-то грузное и тяжелое. Снова скрип — дверь распахнулась, и чей-то темный силуэт вырос на фоне бледно-серого неба.

Сумерки. Только вот утренние или вечерние?

Он посветил в погреб фонариком. Его яркий луч ослепил Оливию, и она инстинктивно прикрыла глаза рукою. Под тяжелой поступью застонали деревянные ступеньки. Луч света отклонился в сторону, и Оливия опустила руку, чтобы рассмотреть спускавшегося по ним человека. Он волочил по лестнице белый мешок.

Оливия вздрогнула — скудный свет лестничного колодца упал на странные пропорции чужого лица, рассеивая по нему тени, делавшие его еще более устрашающим. Маска Майкла Майерса почему-то всколыхнула в груди Оливии ужас. Ей следовало порадоваться тому, что похититель не желал ей открывать свое лицо. Пока она его не узнает, у нее есть шанс. Он держал ее в плену с какой-то целью, но эта цель не требовала ее смерти.

Ее реакция на маску была чисто инстинктивной. Этот персонаж воплощал собой убийство, боль и ужас.

Он поднял руку — ладонью к Оливии. Знак ей — не двигаться! Дверь за собой он оставил открытой. Может, ей броситься вперед, проскочить мимо него и попытаться бежать?

Оливия перенесла вес. Боль пронзила ей ступни. Даже если она доберется до лестницы, ей его не опередить. Он схватит ее прежде, чем она поднимется на верхнюю ступень.

Разглядеть его лицо Оливия не могла, но она рассмотрела все, что только сумела. Ее похититель был ростом выше шести футов. Мускулистого сложения. Брюки цвета хаки, черная куртка и сапоги. На ремне в ножнах висел нож. Маска закрывала всю голову, так что цвет его волос Оливия не различила. Как, впрочем, и цвет глаз — они были довольно далеко от прорезей в маске.

— Почему… — Оливия попыталась спросить его, зачем он ее похитил. Но в горле пересохло так, что ей больше ничего не удалось выговорить. Да и это единственное слово прозвучало как неразборчивое карканье.

Он на мгновение застыл на месте — лицом к Оливии, фигура напряжена. В ее груди все похолодело; воспаленная щека заныла. Он знал, как сделать человеку больно.

— Что вам от меня нужно? — еле выдавила Оливия, ее зубы предательски застучали, пока она говорила.

Он сделал три шага вперед и ударил ее по щеке. Удар ошеломил ее — и быстротой его руки, и молниеносно отозвавшейся болью в уже расплывшемся по лицу синяке.

— Заткнись, — процедил он горловым шепотом, необычным и трескучим, как будто он намеренно изменил свой голос. Он поднял белый пакет: — Иди сюда.

Она поковыляла вперед, как голодная собака, которую постоянно бьет злобный хозяин, но она все равно тянется к нему за пищей. Словно дикое животное, она потянулась на запах горячей еды, невзирая на риск.

— Встань прямо, — скомандовал он.

Оливия перенесла вес и моргнула.

Он поднял кулек над ее головой, вне досягаемости:

— Ну-ка, попроси хорошенько.

Оливия почувствовала — отказ будет неверным выбором.

— Пожалуйста, дайте мне пакет.

Он опустил мешок ей в руку. Зажав бутылку с водой под мышкой, Оливия открыла его. В нем лежал сэндвич, завернутый в фольгу. Она вынула его из мешка — еще теплый! Оливия развернула сэндвич — горячая ветчина и плавленый сыр на длинной булке. Несмотря на нервы, запах заставил ее живот заурчать.

Она жадно откусила. Из-за прерывистого дыхания глотать ей было трудно, но она съела второй кусочек сэндвича. У нее остался всего один протеиновый батончик. Кто знает, когда ей снова дадут поесть?

После третьего куска кашель вынудил Оливию прерваться. Нужно перевести дыхание прежде, чем снова есть! Она отпила воды.

— Что это с тобой? — спросил он с отвращением в голосе.

— Астма, — опустила сэндвич Оливия. Она физически ощущала, как сужаются ее дыхательные пути. Если она не примет лекарства или не выйдет из этого промозглого, сырого погреба, будет еще хуже. — Здесь слишком холодно. Мне нужен мой…, — кашель заглушил слово «препарат».

Он упер руку в бок:

— У тебя есть одеяло.

Тонкого хлопчатобумажного покрывала было недостаточно, чтобы согреться в таком холодном погребе. Но главная проблема была в другом.

Все еще задыхаясь, Оливия покачала головой:

— Холодный воздух у меня в легких.

— Не пытайся обвести меня вокруг пальца, я не дурак, — он шагнул ближе, наклонился вперед. Его тело буквально вибрировало от ярости.

Следующий выдох Оливии получился с присвистом, ее пульс сбился с ритма; живот скрутило от сэндвича.

Удар слева настиг ее прежде, чем она среагировала. Заплывшая синяком щека взорвалась дикой болью, из глаз посыпались искры. Оливия пошатнулась, сэндвич и бутылка с водой вылетели из рук. Пораненная ступня подвела — Оливия не устояла на ногах и рухнула наземь. Копчик зазвенел болью. От удара даже то малое количество воздуха, которым ей удалось наполнить легкие, вырвалось наружу. Сидя недвижно и судорожно открывая рот, она попыталась втянуть в себя хоть малую толику воздуха, но ее грудная клетка сделалась настолько тугой, словно была из стали. Ее легкие отказывались расширяться.

— Я приношу тебе горячую еду, а ты платишь мне ложью, — его шепот окрасился откровенной враждебностью. — Так не поступают.

Оливия не смогла ему ответить. Она ничего не могла делать — только пыталась дышать.

Он подобрал сэндвич и засунул его обратно в пакет:

— В следующий раз веди себя поуважительнее. Мне и так не следовало тебя подкармливать. Выживают только сильные. А ты не выглядишь очень сильной.

Что это значило? Может, это был какой-то тест? Своеобразная проверка?

Забрав с собой мешок с сэндвичем, он двинулся к лестнице. Поднимаясь по ней, он щелкнул выключателем; а через несколько секунд дверь погреба захлопнулась с таким грохотом, что Оливии показалось, будто бы сотряслась вся земля. И она осталась одна в кромешной тьме — дрожащая, хватающая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

Вытянув вперед трясущиеся руки, напрягая память и отчаянно мечтая хотя бы об искорке света, Оливия поползла к лестнице; ее пижама пропиталась потом, страх почти сковал движения.

И вдруг рука уперлась в дерево нижней перемычки. Оливия начала карабкаться вверх. Сколько ступеней до выключателя? Она повернулась, водя руками по стене лестничного колодца. Пальцы нащупали пластиковый диск.

Пожалуйста, сработай!

Оливия нажала на него. Свет включился, и по ее щекам заструились слезы облегчения.

Что он собирался с ней сделать?

Она не хотела этого знать. Но как ей проскользнуть мимо него? Он был вооружен, а у нее не было ничего, кроме одежды.

Глава семнадцатая

Пульс Ланса участился, пока он пробежал по 2-й улице и свернул налево. Его кроссовки ударялись об асфальт в ровном ритме. Парень проверил время.

Шарп обещал подремать полчаса. А Ланс несколько часов не отрывал глаз от компьютерного экрана, и ему просто необходимо было глотнуть свежего воздуха.

Уточнив время, он развернулся и побежал обратно. Морган как раз вылезла из своего джипа. Поднявшись на носочки, она поцеловала Ланса.

Он поостерегся приближаться к ней вплотную:

— Я потный.

— Меня это не волнует, — Морган еще раз поцеловала его. — Где Шарп?

— Я заставил его прилечь.

— Молодец! А то он выглядел совсем измученным, — Морган приподняла бровь при взгляде на пропитавшуюся потом футболку Ланса: — Ты решил действовать по-другому?

— Я поспал немного ночью. Мне надо было проветриться.

Морган покачала головой:

— А я плотно позавтракала, напилась кофе и наелась пончиков.

— У каждого из нас свой рецепт, как бороться с усталостью, — Ланс распахнул входную дверь, и они вошли в здание.

Морган приложила к губам палец и мотнула головой — дверь в кабинет Шарпа была открыта. Детектив все еще спал. Ланс решил не будить его еще минут десять.

Он зашел вслед за Морган в ее кабинет:

— Как вели себя девочки?

— Замечательно. Ты был прав — я здорово подзарядилась, — Морган положила сумку на рабочий стол. — Дедушка уже просматривает материала по делу Франклина. Я пока еще копаюсь в деле Оландера, а в полдень у меня встреча с Эспозито.

Ланса не удивило, что помощник прокурора проводил субботний день в своем офисе. Обвинители частенько готовились по выходным к предстоящим процессам.

— Могу пожелать тебе только удачи, — хмыкнул парень, он продолжал считать Эспозито козлом и придурком.

Морган смягчила свое мнение о помощнике прокурора. Несколько месяцев назад Эспозито проявил признаки порядочности, и Морган готова была поверить ему. Впрочем, именно вера в людей подвигла ее заняться адвокатской практикой. Ланс знал, что она была успешным обвинителем, но небезосновательно подозревал, что с ролью защитника в суде она справляется даже лучше.

Ланс забрал одежду из своего кабинета и принял душ, но бриться не стал. Переодевшись в чистые карго и футболку с длинным рукавом, парень вернулся в кабинет. Зажужжал мобильник, на экране высветилось текстовое сообщение от его матери. Она предлагала видео-чат.

Ланс опустился в кресло за своим рабочим столом, открыл приложение в ноутбуке и вызвал мать. Она ответила на вызов — на экране телефона тут же высветилось ее лицо.

— Привет, ма!

— Здравствуй, дорогой, — миссис Крюгер по обыкновению, находилась в своем кабинете. Она так и жила в том доме, где вырос Ланс. Проблемы с психикой, похоже, были у нее всегда. Но после исчезновения мужа и отца Ланса (которому тогда было всего десять лет) Дженни Крюгер полностью изолировалась от мира.

Ее лицо на экране скривилось в грустной улыбке:

— Я так переживаю из-за пропажи Оливии.

— Спасибо, ма, — Ланс установил экран под углом, чтобы лучше ее видеть.

Стресс и время не пощадили его мать. Дженни Крюгер выглядела старше своего возраста, а ведь ей был всего шестьдесят один год. Правда, с тех пор как она начала виртуально «встречаться» с одним мужчиной из группы, с которой они вместе посещали сеансы психотерапии, глаза миссис Крюгер засветились ярче, а ее внешний облик претерпел разительные перемены. Сегодня ее седые волосы были чистыми, аккуратно уложенными и даже блестели, а губы освежала губная помада. Должно быть, у Дженни уже состоялся сеанс видеосвязи с ее другом Кевином. До появления Кевина Ланс никогда не видел на лице матери макияжа. По роду своей профессиональной деятельности Кевин тоже был связан с компьютерами, и им было о чем поговорить с Дженни. Их общение сделало его мать счастливой, и это было для Ланса главным; все остальное его не волновало.

— Я еще не закончила со сбором информации об интересующих вас лицах, — сказала Дженни Крюгер. Она проводила онлайн-уроки компьютерной грамотности и обучала клиентов дизайну, поддержке и обеспечению безопасности вебсайтов, а также помогала Шарпу и Лансу с поиском различных сведений в Интернете при расследовании сложных дел.

— Но у меня есть для вас кое-что новенькое, — миссис Крюгер открыла файл. — Я просмотрела расследования Оливии. И нашла несколько статей о людях, совершивших уголовные преступления. В последние десять лет фигурантами ее историй были, в основном, три человека, приговоренные к тюремному заключению. По данным Нью-Йоркского департамента по вопросам исполнения наказаний, двое из них до сих содержатся за решеткой, а вот третий вышел на свободу шесть лет назад.

— И кто же это?

— Один подрядчик, осужденный за кражи в особо крупных размерах. Он надул домовладельцев, преимущественно пожилых, на сумму свыше девяноста тысяч долларов. В тюрьме он пробыл восемнадцать месяцев. И обещал поквитаться даже с Оливией.

— Кандидат в потенциальные подозреваемые?

— Если не учитывать того, что освободился он шесть лет назад и переехал жить в Орегон. Вчера он выложил свои фотографии в Орегоне.

— Ну, тогда, похоже, это дохлый номер.

— Я пришлю тебе подробности по электронке. Остальную информацию отправлю сегодня же, но позже, — сказал Дженни Крюгер. — Да, вот еще что. Я не нашла черного или темно-синего «Шевроле Нова» 1971 года выпуска ни в Скарлет-Фоллз, ни в окрестных населенных пунктах. Я, конечно, расширю зону поиска. Но не мог ли ваш свидетель ошибиться с годом или цветом машины?

— Он говорил уверенно, — но было темно, и зрение у Боба было уже не таким острым, как в молодости. — Может, стоит проверить автомобили других темных цветов?

— Хорошо. Я покопалась также в прошлом литературного агента и редактора Оливии. Ни за кем из них криминальных грешков не числится. По крайней мере в районе трех близлежащих штатов.

Частные сыщики не имели доступа к общенациональным базам данных о преступлениях, которыми пользовались сотрудники правоохранительных органов. И воссоздавать «подноготную» интересовавших их лиц им приходилось по сведениям, хранившимся в архивах штатов и округов.

— А что с Клиффом Франклином? — спросил Ланс.

— До того как оказаться в тюрьме, он работал автомехаником, — ответила его мать. — Но, помимо работы в местном автомагазине, он имел и свой собственный бизнес. Франклин занимался реставрацией старых авто.

— А не связано ли это как-то с «Шевроле Нова» 71-го года? — задумался вслух Ланс.

— Я не обнаружила связи. Ни на Клиффа Франклина, ни на его брата такой автомобиль не зарегистрирован.

— Но машина может быть не зарегистрирована, — привел свой довод Ланс.

— Верно, — согласилась мать.

— А жены или бывшие у них есть? — поинтересовался Ланс.

— Нет, — ответила Дженни. — Клифф Франклин занимался своим побочным бизнесом под крышей своего брата.

— Джоя Франклина?

— Да. Джой — разработчик игр. Он владеет компанией под названием «Джей-Эф». Никаких судимостей. Никаких гражданских исков. Ни браков, ни разводов. И никакой активности в социальных сетях. Всю информацию о нем я почерпнула из данных, выложенных в сеть до обвинения его брата в убийстве. Такое впечатление, что после ареста Клиффа Джой залег на дно. Он не дал после суда ни одного интервью.

— А прессинг прессы, наверное, был жестким, — предположил Ланс.

— Да. Репортеры буквально преследовали его, — подтвердила Дженни Крюгер. — Джой Франклин владеет участком земли примерно в двадцати милях отсюда. Они с Клиффом унаследовали его от родителей, погибших в автокатастрофе, когда братьям было около двадцати. Клифф — старший, и в течение двух лет после смерти родителей он был опекуном Джоя. Они даже проживали по одному адресу до ареста Клиффа.

— Пожалуй, нам следует собрать побольше информации о Джое, — потер шею Ланс. Многочасовое сидение за ноутбуком сковало его мышцы.

— А об Оландерах ты что-нибудь нашла?

— А вот тут все гораздо интереснее, — причмокнула язычком миссис Крюгер. — Кеннет переехал сюда двадцать пять лет назад, купив ферму в округе Рэндольф. Но в этом-то и странность. Он не брал ипотеки.

— Расплатился наличными? — удивился Ланс.

— Да, — ответила мать. — Оландеры купили все: несколько сотен акров земли с домом, коровники, коров, оборудование, списки покупателей. Это стоило им почти миллион долларов.

— А откуда же они взяли деньги? — озадачился Ланс. — Помогли родственники?

— Я не нашла в семейной истории Кеннета ничего, что позволило бы предположить наличие у его родных таких денег. Но все возможно.

Однако Ланс уже заподозрил: источником денег был тот арсенал, что он обнаружил в подвале Оландеров.

Глава восемнадцатая

Трезвон будильника в телефоне вернул Шарпа из дремы в реальность. Ему потребовалось всего три секунды, чтобы вспомнить об исчезновении Оливии. Шарп оглядел свой кабинет, потом проверил мобильник — никаких эсэмэсок и электронных посланий.

Ничего.

Разочарование сдавило ему грудь так, словно на ней припарковалась машина. Присев на кушетке в своем кабинете, Шарп потер ощетинившуюся челюсть. Он не хотел смыкать глаз, это Ланс настоял. Но парень оказался прав. Даже в тумане пробуждения Шарп ощутил: его нейроны начали активироваться.

Он все еще был чертовски уставшим, но сон — пусть и непродолжительный — вернул ему хоть какую-то дееспособность.

Шарп поднялся с кушетки, пересек коридор и заглянул в кабинет Ланса.

— Есть что-нибудь?

— Я обзвонил службы грузоперевозок, кабельные компании и городскую управу. Никто из них не отправлял белый минивэн на улицу Оливии в последние две недели, — доложил Ланс. — Но к нам едет Стелла. Она сказала, что у нее есть новости. Почему бы Вам не выпить чаю? Вы выглядите ужасно.

Но Шарпа больше беспокоил мозг. Точнее, ощущение каши в голове.

— Боюсь, что чай мне не поможет.

Он прошел в кабинет Морган и выкрикнул оттуда:

— Как вы управляетесь с этой кофеваркой?

На пороге появился ошарашенный Ланс:

— Когда вы в последний раз пили кофе?

— Не знаю, — взял чистую кружку с полки Морган детектив. — Думаю, в девяностые. Но ничего другого мне не остается. Я с трудом соображаю. Мне действительно нужно что-то подейственней чая.

— Поднимите ручку, вставьте капсулу и нажмите на мигающую синюю кнопку.

— Эти пластиковые капсулы наносят страшный вред окружающей среде, — пробурчал Шарп, но последовал инструкции Ланса. Не прошло и минуты, как он уже держал в руках кружку с кофе. Шарп сделал пробный глоток. Вкус у кофе был не таким приятным, как ему помнилось, но он все равно нацелился его выпить.

— Что вам в действительности нужно, так это — больше спать, — сказал Ланс.

— Это нереально, пока мы не найдем Оливию, — повернулся Шарп; в его груди внезапно засвербела паника. — А что, если мы ее не найдем?

С каждой уходящей минутой шансы на то, что Оливия вернется живой и здоровой, уменьшались.

— Вы не должны так думать. Пока еще рано. Прошло всего полтора дня, — несмотря на произнесенные им слова, рот Ланса уныло скривился. — Давайте посмотрим, что скажет нам Стелла.

— Ты прав, — Шарп отнес кофе в свой кабинет. Кофеин пока не помогал. Детектив открыл ноутбук и попытался вспомнить, что он читал, когда почти заснул на клавиатуре. Дверь в его кабинет осталась открытой, позволяя обозревать холл.

За порог переступила Морган:

— Стелла приехала.

Вслед за сестрой Стелла вошла в кабинет Шарпа и расстегнула свою куртку. Внешне сестры были похожи — обе высокие, с длинными черными волосами и голубыми глазами. Но Стелла одевалась как полицейская: черные брюки, черные ботинки на плоской подошве и черная куртка поверх пистолета и наручников. А волосы убирала в универсальный пучок. Морган одевалась как успешный адвокат (каковым она, собственно, и являлась). Она была в женственном, подогнанном по фигуре сером костюме, белой блузке и туфлях на каблуке. Распущенные волосы струились по плечам.

— Утром позвонила Дженни Крюгер, — сказал Морган. — Она не нашла «Шевроле Нова» 71-го года, но Джой Франклин живет в уединенном частном владении, где его брат восстанавливал раритетные автомобили.

— Надо бы нанести Джою визит, — Стелла бросила куртку на кресло. — Давайте я вам быстро перескажу свои новости. Как я уже сказала Морган, отпечатки пальцев, снятые в доме Оливии, не имеют соответствий в АСИОП. Автоматизированная система идентификации отпечатков пальцев представляла собой общенациональную базу данных под эгидой ФБР. — С фирмой по обслуживанию кондиционеров и отопительных систем тоже все чисто. Они проверяют всех своих сотрудников. Ни у кого из них нет судимостей. И у того техника, что приходил к Оливии в среду, есть алиби. Он был на мальчишнике в стриптиз-клубе до трех часов ночи.

— Тогда вряд ли он причастен, — Шарп откинулся на спинку кресла.

— Верно. А еще шеф назначил пресс-конференцию, — Стелла посмотрела на часы. — Он решил открыть горячую линию и обратиться за помощью к общественности.

— Он не захотел, чтобы Вы пообщались с прессой? — ухмыльнулся Шарп. Он знал, что нынешний «чудила» (начальник полиции) любил «щеголять» перед прессой единственной женщиной-следователем Скарлет-Фоллз. Сам он был увлечен политикой.

Стелла вздохнула:

— Я сказала ему, что мне необходимо срочно проверить одну зацепку. На мое счастье, шеф любит красоваться перед камерами.

Шарп потер макушку:

— На полицию посыплются сотни звонков о каждом подозрительном соседе. И по меньшей мере одно ложное признание.

— Увы, мы уже ничего не можем изменить, — пожала плечами Стелла. — Пресс-конференции не миновать. Эта история вчера стала главной темой всех местных газет.

— И ваш шеф хочет лишний раз попасть в газеты, — у Шарпа зазвонил мобильник, и он скосил взгляд на его экран. — Это сестра Оливии. Мне уже следовало ей позвонить. — Да только сказать Крузам ему было нечего. Никогда еще Шарп не чувствовал себя так хреново. Он ответил на звонок: — Валери, извините, мне нужно было сообщить вам раньше наши скудные новости.

— Я звоню вам по другой причине, — голос Валери прозвучал расстроенно. — Мы не сомневаемся, что вы будете держать нас в курсе.

— Тогда что случилось? — насторожился Шарп.

— У нашего дома толпа журналистов, — ответила Валери. — Они заполонили всю улицу. И ведут репортажи с тротуара напротив дома.

— Вы видите, какие конкретно каналы?

— Вижу «JBT».

Шарп прикрыл микрофон телефона рукой и повернулся к Морган:

— Посмотрите, ведется ли онлайн-репортаж на сайте «JBT News».

Морган развернула ноутбук экраном к себе и забила запрос на клавиатуре:

— Да, идет. Я вижу там фургоны и других каналов. Они все толкутся перед домом Крузов.

Шарп снял руку с мобильника и спросил Валери?

— Хотите, мы приедем и потолкуем с прессой?

Валери помолчала, как будто размышляла над этим предложением.

— Нет, если только вы не думаете, что это поможет найти Оливию.

— Начальник полиции чуть позже будет проводить пресс-конференцию, — сказал ей Шарп. — Он объявит телефон горячей линии. Я не знаю, насколько тяжелым может оказаться общение с этой ордой репортеров для ваших родителей.

— Тогда мы не будем к ним выходить, будем их игнорировать, — сказала Валери.

— Если передумаете, дайте знать Морган. Она сможет организовать вашу собственную пресс-конференцию. На данный момент у нас появилось несколько зацепок, которые мы собираемся проверить сегодня утром, — Шарп решил не обнадеживать особо Крузов. И не делиться с ними подробной информацией — на тот случай, если репортеры все же доберутся до них. — Я позвоню вам, если мы еще что-то узнаем.

Закончив разговор, Шарп повернулся к Морган:

— Репортеры владеют какой-нибудь реальной информацией?

— Судя по всему — нет, — помотала головой Морган. — Их репортаж больше походит на развлекательную программу, нежели на новостной выпуск. Но они постоянно показывают фотографию Оливии и призывают всех, кто что-либо знает о ней, позвонить в полицию Скарлет-Фоллз.

Стелла присела в кресло лицом к столу Шарпа:

— Я бы хотела допросить бывшего управляющего молочной фермы Оландеров. Его зовут Рональд Александер. Оландеры уволили его несколько месяцев тому назад, когда дела на ферме пошли совсем плохо.

Шарп подался вперед; его пальцы вцепились в подлокотники кресла:

— А почему вы хотите поговорить с этим Рональдом?

— У меня появились вопросы насчет молочной фермы Оландеров. И мне хотелось бы задать их не Кеннету Оландеру, а стороннему человеку, — Стелла потащила кресло поближе и положила руки на стол: — Кеннет и Лена Оландеры поженились в Айове в 1982 году. Лене тогда был шестнадцать. Кеннету — двадцать три. Эрик родился в Айове. За Кеннетом Оландером никаких судимостей не числится, ни в штате Нью-Йорк, ни в Национальном центре — информации о преступлениях нет. Что, в общем-то, нормально. Любопытно другое. В системе социального страхования отсутствуют данные о трудовой деятельности Кеннета Оландера вплоть до 1994 года. И он не подавал налоговых деклараций до переезда в Скарлет-Фоллз.

Национальный центр информации о преступлениях был компьютеризованной базой данных ФБР о случаях правонарушений по всей стране.

— А Лена? — спросила Морган.

Стелла покачала головой:

— О Лене вообще нет никаких сведений, даже здесь и сейчас. Ее имени не значится даже в документах на ферму. Кеннет Оландер — единственный, кто из них платит налоги. У Лены Оландер имелись водительские права, но ни одного автомобиля на ее имя не зарегистрировано. У нее не было кредитных карточек. У этой супружеской четы был один общий банковский счет; остальные счета открыты на имя Кеннета. Револьвер, из которого она выстрелила в себя, также зарегистрирован на ее мужа. А лицензия на оружие допускает его применение только для защиты своего частного владения. Заявки на скрытое ношение оружия Кеннет не подавал.

— Значит, у Лены, вышедшей так рано замуж, не было ни собственных активов, ни кредитов, ни доходов, отдельных от мужа, — оперлась об угол стола Морган.

Склонные к насилию мужья нередко удерживали контроль над своими женами, лишив их доступа к деньгам. Финансовая зависимость могла быть прочной цепью.

— Надеюсь, Рональд остался недоволен своим увольнением и расскажет нам все о своем бывшем хозяине, — поднялась с кресла Стелла.

Шарп тоже встал:

— У вас есть адрес этого Рональда Александера?

— Да, — кивнула Стелла.

Шарп схватил со стола ключи от машины:

— Поехали — побеседуем с ним. Может, он расскажет нам то, чего нет в официальных источниках. Мы можем заехать и к Джою Франклину.

— Ладно, — приподняла руку Стелла в упреждающем жесте: — Я разрешу вам поехать со мной только на одном условии.

— Не уверен, что могу вам что-либо пообещать. Я готов на все, лишь бы найти Оливию, — заявил Шарп, и по его тону стало понятно: он готов был снести любые препятствия на пути. — Если вы не хотите, чтобы я присутствовал при вашем разговоре с Александером, я всегда могу пообщаться с ним потом, — детектив вел себя как полный придурок, и сам это понимал. Но ничего не мог с собой поделать.

Стелла пристально посмотрела на него:

— Вы могли бы оказать мне существенную помощь. Я очень ценю вас как следователя. Вы помогали мне освоиться в профессии, когда я была еще новичком. Сейчас, когда Бруди в отпуске, пара цепких глаз и чутких ушей мне бы не помешала. Ваш опыт бесценен.

— Что вы хотите, чтобы я делал? — пробормотал Шарп.

— Я хочу, чтобы вы больше не нарушали закон, — сказала Стелла. — По крайней мере пока вы будете работать со мной.

— Хорошо, — пообещал Шарп (при необходимости он мог в любой момент отделиться от Стеллы и обойти закон). — Поехали!

— А мы с Морган наведаемся к помощнику прокурора, — сказал Ланс. — Дайте нам знать, как пройдет встреча с Рональдом.

Шарп подхватил куртку и ринулся в коридор.

Застегнув на молнию свою куртку, Стелла поспешила следом за ним:

— В отличие от Оландеров, у Рональда колоритное прошлое. Он проработал на их молочной ферме десять лет. А до этого Рональд отсидел в тюрьме год за нелегальное владение оружием и еще полгода за нападение. Он избил человека, разрешившего своей собаке порезвиться на его лужайке.

Они прошли к полицейской машине Стеллы без опознавательных знаков. Шарп уселся на пассажирское сиденье. Стелла отъехала от их офиса:

— Как ни странно, но пострадавший от рук Рональда отказался подавать на него жалобу. Александера осудили на основании свидетельских показаний другого соседа.

— Возможно, жертва его боялась, — Шарп сталкивался и раньше с такими случаями.

Вопреки показываемому по телевизору, в реальности ни один гражданин не мог выдвигать обвинений против другого. Предъявить кому-либо обвинение в преступлении имел право лишь прокурор. И в том, что жертва отказывалась подавать иск или отзывала его из боязни возмездия, не было ничего необычного. Прокурор не нуждался в сотрудничестве жертвы со следствием. И хотя добиться признания подозреваемого виновным без поддержки пострадавшего было сложнее, прокурор мог добиться обвинительного приговора при наличии убедительных показаний иных лиц.

— А этот Рональд женат? — поинтересовался Шарп, глядя в окно на мелькавшие мимо дома. Вот они проехали улицу Оливии, и его грудь опять больно заныла — от пустоты, образовавшейся после ее пропажи.

Жива ли она еще?

— Да, — ответила на вопрос Шарпа Стелла. — Он женат на одной женщине уже как двадцать лет. — На знаке «Стоп» Стелла посмотрела направо и налево, а затем свернула на главную дорогу, рассекавшую пополам небольшой деловой район. — Устроившись на работу к Оландерам, Александер перестал попадать в неприятности.

Но он явно был предрасположен к насилию и способен на жестокость.

Глава девятнадцатая

В переговорной офиса прокурора Морган открыла свою папку.

— Спасибо, что согласились встретиться с нами. Мы не отнимем у вас много времени. Вы и так работаете сверхурочно. Серьезное дело?

— Нет, — сидевший по другу сторону стола помощник генерального прокурора Энтони Эспозито поправил отложные манжеты и подпер рукой подбородок. Темноволосый и аккуратно постриженный, он выглядел невероятно холеным; Эспозито буквально весь лоснился — от своих отбеленных зубов до черных ботинок от Феррагамо. И даже в выходной день помощник прокурора был облачен в серый костюм, пошитый на заказ и сидевший на нем идеально. — Я всегда работаю по субботам. Только по выходным в офисе тихо.

Годом ранее Морган, чуть было и сама не стала сотрудницей прокурорского офиса округа Рэндольф. Но после того как она согласилась защищать соседского сына, обвиненного в ужасном убийстве, и выиграла то дело, поступившее ей предложение было отозвано. И в конечном итоге, на вакантное место взяли Эспозито.

Но Морган ни на секунду не пожалела о своем решении. Теперь она могла регулировать рабочий график по своему усмотрению и работала по выходным только в том случае, если дело ей попадалось громкое. А такое случалось нечасто. В будние дни она, как правило, возвращалась домой уже в половине шестого и старалась проводить субботы и воскресенья с семьей.

И когда у нее появлялось дело, ставки в котором были высоки (как в случае с исчезновением Оливии), Морган могла работать сверхурочно, не истязая себя виной перед дочками.

Как будто такое было возможно для работавшей матери!

Но она могла хотя бы минимизировать свою вину, работая все остальное время в приемлемом режиме.

— Полагаю, вы уже слышали о том, что Оливия Круз пропала, — Морган сняла колпачок с авторучки и занесла ее над блокнотом.

— Да, — сказал Эспозито. — Мне жаль, что мисс Круз исчезла, но я сомневаюсь, что смогу вам чем-либо помочь.

— Мы тоже сомневаемся, — прокомментировал его слова Ланс, сидевший рядом с Морган. — Но одна из версий, которые мы сейчас разрабатываем, связана с ее текущим расследованием для новой книги. Оливия копалась в деле Эрика Оландера.

— А почему это дело ее заинтересовало? — Эспозито откинулся назад и скрестил на груди свои руки. Игнорируя Ланса, он сосредоточил свой взгляд на Морган: — Это был довольно легкий случай для преследования судебным порядком. Эрик пытался обставить убийство так, будто его жену убил грабитель, вторгшийся в их дом. Но вещественных доказательств оказалось достаточно, чтобы смешать этого подонка с дерьмом.

— Как? — Морган все еще дожидалась полной стенограммы судебного процесса над Эриком.

Подавшись вперед, Эспозито положил на стол локти:

— Его жена была избита и задушена. И, несмотря на все его попытки выставить все так, будто в их дом кто-то вторгся, эксперт по отпечаткам пальцев сумел обнаружить два отпечатка больших пальцев Эрика на горле его жены.

— Вот это да! — присвистнул Ланс. — Не так-то легко снять отпечатки с человеческой кожи.

— Нам повезло! Эксперт использовал черный магнитный порошок и снял отпечатки с помощью белого силикона. Они получились что надо! — глаза Эспозито довольно блеснули. — А на тот случай, если бы этого оказалось недостаточно для судьи, криминалист еще выделил из отпечатков контактную ДНК.

Контактной ДНК эксперты называли клетки кожи, оставленные человеком при прикосновении к объекту.

— При наличии отпечатков больших пальцев Эрика на шее жены ДНК было уже перебором, но присяжные любят криминалистические свидетельства, — Эспозито считал, что его работа заключается не в том, чтобы доказать вину подсудимого, а в том, чтобы убедить в его виновности присяжных.

— А как обвиняемый объяснил наличие своих отпечатков на шее жены? — на месте адвоката Эрика Морган бы постаралась убедить суд в том, что наличие отпечатков пальцев мужа на теле жены было вполне естественно.

— Он сказал, что прикасался к ее шее уже после ее смерти — хотел якобы проверить пульс. Но расположение отпечатков было идеальным для удушения, — Эспозито разомкнул свои пальцы и изобразил, как обхватывает ими чью-то шею: — Отпечатки располагались по обе стороны горла, именно так, как они и должны были располагаться при удушении.

— Да уж, — вставил Ланс, — таким способом проверить пульс человека довольно затруднительно.

— На шее его жены имелись также синяки, так что это вовсе не было нежное, любящее прикосновение, как он утверждал, — Эспозито раздраженно покосился на Ланса. — Да и подруги Натали подтвердили, что муженек ее терроризировал и старался от них изолировать. Они и раньше замечали у нее на теле синяки. Мы также установили, что Натали искала в Интернете приюты для жертв домашнего насилия.

— То есть у вас никогда не возникало сомнений в виновности Эрика? — спросила Морган.

— Никогда, — помотал головой Эспозито.

Ланс наклонился вперед:

— А у вас не возникало подозрений, что Эрику кто-то помог?

— Вы намекаете на его отца? — спросил Эспозито.

— Именно так, — кивнул Ланс.

— Возможно, и помог, — пожал плечами помощник прокурора. — Но доказательств тому не было. За отцом Эрика не числилось даже штрафа за превышение скорости, не то что какого-то криминала. Он чист, как стеклышко. Меня при подготовке к суду поразило другое, — признался Эспозито.

— Что именно? — насторожилась Морган.

— Поведение матери Эрика, — лоб Эспозито нахмурился. — Миссис Оландер твердила, что Эрик невиновен. Она все время повторяла несколько фраз: в их дом пробрался чужой человек, он-то и убил Натали. Каждый раз, когда я спрашивал ее, миссис Оландер повторяла одно и то же. Слово в слово.

— Ее заявление было отрепетировано, — сделала пометку в своем блокноте Морган.

— Да, — кресло под Эспозито скрипнуло, потому что он вдруг резко подался вперед. — И каждый раз, когда она говорила, она то и дело косилась на мужа. Готов поклясться, она и вздохнуть не решалась без его одобрения.

— А вы не пробовали допросить ее одну? — Морган бы не замедлила разделить эту пару.

— Конечно, пробовали, — закатил глаза Эспозито. — Как и дежурный офицер, прибывший на ферму по вызову о вторжении. Все ее заявления звучали одинаково. Она только больше нервничала, когда оставалась одна. Но повторяла одни и те же фразы. Как бы ни были сформулированы вопросы. А если мы отклонялись от вопросов, связанных с той ночью или убийством, она просто замолкала. Мне кажется, ее мозг бы взорвался, спроси я у нее, какой ее любимый цвет.

Морган положила авторучку:

— Вы полагаете, она боялась мужа?

Которого Ланс с Шарпом подозревали в нелегальной торговле оружием.

— Да, полагаю, — нахмурился Эспозито. — Мать Эрика застрелилась в своем автомобиле сразу после встречи с вами.

При воспоминании об этом Морган сглотнула.

— Да, — еле слышно вымолвила она.

Ланс постучал по столу костяшками пальцев:

— Эрик убил Натали, а миссис Оландер боялась своего мужа. Возможно, обе эти женщины были жертвами домашнего насилия. Но ни одно из этих обстоятельств не могло послужить причиной для похищения Оливии.

Ланс был прав. Им следовало сосредоточиться на Оливии, а не на миссис Оландер.

Морган заглянула в свои записи:

— А что за вопрос там возник со старшиной присяжных?

Эспозито усмехнулся:

— Адвокат Эрика подал апелляцию, но мы все понимаем, что она ни к чему не приведет. Присяжные не раздумывали долго над приговором. Не спорили. Их решение было анонимным. Возражавших против него не было. И никаких намеков на разногласия в стане присяжных тоже. Ничего!

Возможно, дело Оландера, какой бы странной ни была эта семейка, действительно не имело отношения к исчезновению Оливии.

— Вы сказали, что миссис Круз изучала два дела, — напомнил Эспозито. — А чье дело было вторым?

— Клиффа Франклина, — не стал скрывать Ланс.

В глазах помощника прокурора блеснули еле уловимые искорки удивления.

— Я не вел это дело, — Эспозито встал, приглаживая и так идеально уложенные волосы. — Вам надо расспросить о нем Брюса. А мне пора возвращаться к работе. — Эспозито пожал руку Морган чуть дольше, чем следовало бы: — Мисс Дейн, всегда к вашим услугам! — Эспозито бросил на Ланса надменный взгляд: — Крюгер.

В тоне Эспозито прозвучало уничижительное самодовольство. Он сделал два шага по направлению к двери.

Морган закатила глаза, но успела послать Лансу выразительный взгляд. Эспозито любил уколоть Ланса при любой возможности. Помощник прокурора был успешным судебным обвинителем. Такой специализации нередко сопутствует надменное высокомерие, а у Эспозито оно порой переливалось через край.

— А Брюс сегодня здесь? — бросила вслед ему Морган.

— Нет, — помотал головой помощник прокурора и, не добавив больше ни слова, вышел из помещения.

— Ну, что теперь? — Ланс встал и потянулся. Потом вынул из кармана мобильник и посмотрел на его экран: — От Шарпа ни строчки.

Морган вышла следом за Лансом из прокурорского офиса.

— Почему ты настоял, чтобы мы пригласили Эспозито на нашу свадьбу? — спросила она его, едва за ними закрылись двери лифта. — Он же так и норовит тебе досадить!

— Потому что я хочу, чтобы он увидел, как мы поженимся, — ухмыльнулся Ланс.

Морган покачала головой:

— Вы оба — что дети малые. Ведете себя как петухи.

— Не я это начал, — пожал плечами Ланс.

Они вышли из здания, пересекли парковку и подошли к его джипу. Пока они садились в машину, в кармане Морган завибрировал ее телефон. Она достала его и открыла сообщение:

— Дедушка пишет, что что-то нашел.

Пристегнув ремень безопасности, она перезвонила на мобильный Арта. Он ответил после первого гудка.

Морган подняла свой мобильник к лицу:

— Ты на громкой связи, дед.

— Дай мне зайти в мою комнату, — отозвался тот, сопя и пыхтя.

Морган встревожилась за его сердце и давление. Как, впрочем, и за масло с беконом, которыми он так любил злоупотреблять. В трубке послышались звуки телевизора и смех дочек. Похоже, деду пришлось подняться со своего кресла. Но вот дверь закрылась.

— Я у себя, — у Арта явно перехватило дыхание. — В общем, я начал изучать записи Оливии по делу Франклина. Она проводила свое расследование довольно легко, дополняя его ссылками на стенограмму судебного заседания, — Арт откашлялся. — Оливия обнаружила две ошибки в доказательной базе обвинения. Сначала — небольшую ошибку в адресе, обозначенном в исходном ордере на обыск. Одна цифра в номере дома не совпадала. Адвокат Франклина указал на это в суде и потребовал не принимать во внимание вещественные доказательства, полученные при обыске. Но судья отклонил его возражение. В ордере имелось достаточно описательных деталей дома, чтобы определить его точное местоположение.

Вопреки расхожему мнению, незначительные ошибки в ордерах на обыск не являются поводом для автоматического признания недействительными всех улик, найденных в процессе обыска. Для надежности полиция дополняет адреса в ордерах различными подробностями. Ими могут быть маршруты подъезда до места или описание конструкции и внешнего вида дома (включая его цвет и элементы декоративной отделки). И, если уполномоченные лица понимают, в каком именно доме им надлежит провести обыск, ордер считается действительным, даже если в номере дома допущена ошибка.

— Вторая ошибка, обнаруженная Оливией, в суде не всплыла. А она-то как раз важна, — Арт замолчал, переводя дух. — Одной из ключевых улик в деле были волосы жертвы, обнаруженные в багажнике Клиффа Франклина. Но в лабораторию на анализ было представлено больше волос, чем сдал криминалист, производивший обыск. Похоже, порядок передачи и хранения улик — в данном случае волос — был на каком-то этапе нарушен.

Нахождение каждого предмета из числа вещественных доказательств во время их сбора, хранения и передачи на экспертизу не должно было ни у кого вызывать сомнений. Невозможность установить цепочку хранения и передачи улик позволяла защите предположить, что какие-то улики могли быть загрязнены, испорчены, подтасованы или даже умышленно подложены.

— Дай догадаюсь, — потерла переносицу Морган. — Волосы, принадлежавшие жертве, исчезли из журнала регистрации улик.

— Умничка! — похвалил внучку Арт. — Но в деле были и другие улики, правда, в большинстве своем — косвенные. Одна из подруг Брэнди утверждала, что та считала Клиффа противным и гадким. Он вызывал у нее отвращение. Клиффа видели крутившимся у дома Брэнди, и один раз ей показалось, будто он шел за ней до продуктового магазина. Она упомянула об этом в сообщении той самой подруге.

— А какие-либо еще физические улики? — поинтересовалась Морган.

— Тело Брэнди было омыто, и марка средства для мытья посуды, которым воспользовался преступник, совпала с тем, что обнаружили при обыске в мойке под кухонной раковиной в доме Франклина. Но это очень распространенная марка.

— Расскажи мне поподробнее об обстоятельствах ее смерти, — попросила деда Морган.

— Ее автомобиль нашли на обочине Грейвелли-Роуд, — сказал Арт. — Брэнди ехала в общинный колледж на вечерние занятия. По дороге у нее заглох мотор. Кто-то бросил сахар в бензобак. Клифф Франклин работал автомехаником, он знал, как это делается. Но никаких доказательств того, что это сделал именно он, не нашли. Камеры слежения на автостоянке ее жилого комплекса не работали. Серебристая «Хонда Аккорд» попала в камеру видеонаблюдения универсама через дорогу от дома Брэнди. Она последовала за автомобилем Брэнди, когда та поехала в колледж. Клифф Франклин водил серебристую «Хонду Аккорд». Но номера на той «Хонде» были заляпаны грязью, и никаких особых примет у машины не имелось. Видео с ночной камеры было зернистым.

— Он последовал за ней, — допустила Морган.

— К несчастью, в штате Нью-Йорк зарегистрировано триста тысяч машин такой марки, а серебристый цвет у них — один из самых популярных, — вздохнул дед. — Так что опять: вполне хорошая поддерживающая улика, но недостаточная для того, чтобы осудить Франклина.

— А что дал обыск его дома? — спросила Морган. — Где он убил Брэнди и омыл ее тело?

— Этого следствием не установлено. Клифф жил у своего брата, Джоя, на ферме. Дом и хозяйственные постройки были чистыми. Никаких доказательств того, что Брэнди была убита именно там, полицейские не нашли. Но Джой сам забивает свою скотину. Он хранит спецодежду, перчатки и брезент и обрабатывает полы отбеливателем. Стоки были полны крови, остатков животных организмов и отбеливателя. Эксперты не смогли бы исследовать такое количество биологического материала.

Открыв блокнот, Морган сделала там пометки.

— А как была убита Брэнди?

— Задушена своим же собственным ремнем, — сказал Арт. — Аккуратное, бескровное убийство.

— Брэнди была изнасилована? — занесла ручку над блокнотом Морган.

— Погода в ту осень была на редкость теплой. И тело слишком сильно разложилось, чтобы медэксперт смог это определить, — в телефоне послышался шелест страниц, а затем Арт добавил: — Полиция штата послала поисковых собак на ферму Джоя и в тот район, где была найдена Брэнди. Но собаки не учуяли других трупов.

— Без тел доказать причастность Франклина к исчезновению еще пяти женщин невозможно, — заметил Ланс.

— Верно, — согласился Арт. — Апелляции должны быть законными, а не фактическими, правильно? Может Франклин подать апелляцию на основании неполной цепочки хранения и передачи улик?

— Это муторно, но в принципе может, — щелкнула авторучкой Морган. — Это правда, что апелляции подаются обычно при нарушениях в букве закона, а не в базе доказательных улик. Адвокат возражает против прикрепления к делу улики, но решение выносит судья. Возражение адвоката ставит под сомнение законность решения судьи. И это может послужить основанием для апелляции. Если адвокат не возражает, тогда ошибка остается невыявленной.

— Адвокат Франклина не возражал. Значит, технически оснований для апелляции у него нет, — резюмировал Арт.

— Так-то оно так, но поводом для подачи апелляции может стать неэффективная помощь защитника. Адвокат Франклина не заметил нарушения в цепочке хранения и передачи важнейшей вещественной улики в арсенале обвинения. Чем сыграл на руку прокурору. Если бы я решила подать апелляцию на его месте, я бы пошла именно таким путем.

— Вот черт, — шлепнул ладонями по рулю Ланс. — Я не могу поверить в то, чтобы люди шерифа так облажались при сборе улик из багажника Клиффа.

— Похожие ошибки были допущены и в деле О. Дж., — мысли Морган закрутились вихрем. — Если апелляция была бы подана, у прокурора появилась бы возможность начать новый процесс. Там достаточно доказательств?

— Не знаю, — засопел Арт. — Перечень улик не включен в стенограмму суда. Мне надо покопаться в деле.

Стенограмма судебного процесса фиксировала только слова, произнесенные на суде. Копии списков улик надо было заказывать отдельно. Но Морган уже завладели две навязчивые мысли.

Что, если Клифф Франклин действительно был невиновен?

И кто мог не желать, чтобы правда раскрылась?

Глава двадцатая

Лансу претило думать о том, что невиновный человек мог томиться в тюрьме за убийство, которого он не совершал. Но еще труднее ему было поверить в то, что Франклина подставили.

Морган вытащила из сумки свой блокнот.

— Это убийство расследовал шериф, ведь так? — постучал пальцем по рулю Ланс.

— Да, — сделала новые пометки в блокноте Морган.

— И нам известно, что он продажный.

— Да, он уже однажды сфальсифицировал улики в одном расследовании. Почему бы не допустить, что он мог поступать так же и в других делах, — Морган подняла ручку. — Только что могло его подвигнуть обвинить не того человека и позволить настоящему убийце избежать правосудия? Это лишено смысла.

— Плохо, что шериф уже мертв и мы не можем задать ему этот вопрос.

Морган приложила телефон к уху:

— Дедушка, а ты не нашел в материалах Оливии интервью с Брюсом Уолтерсом?

— Нет, — ответил Арт. — Но я нашел несколько заметок о сообщениях, которые она ему оставляла.

Значило ли это, что шериф избегал встреч с Оливией?

Кто-то позвал деда.

— Мне нужно идти, — сказал Арт. — Девочки уже ищут меня. Я рассказал вам все, что пока обнаружил. Если найду что-нибудь еще, то сразу же дам вам знать. Мне еще надо прочитать массу материалов.

— Спасибо, дедушка! Ты лучший! — опустила телефон Морган.

— Я знаю, — закончил разговор Арт.

Ланс завел мотор джипа:

— Куда думаешь поехать сейчас?

Морган повертела ручку в пальцах.

— Давай-ка заскочим к адвокату Клиффа Франклина. Его фирма находится в Рэдхевене, — Морган зачитала адрес в телефон и попросила проложить туда маршрут. Потом позвонила сестре и сообщила ей об ошибке в доказательной базе по делу Франклина.

Вскоре они прибыли в Редхейвен — небольшой городок, располагавшийся по соседству со Скарлет-Фоллз. Адвокатская контора Хансена, Адамса и Грина занимала небольшие апартаменты в офисном комплексе. Ланс припарковался прямо пред стеклянной дверью. Морган вышла из машины и подергала ручку. Дверь оказалась закрытой. Прикрыв сложенной козырьком рукой глаза, Морган попыталась заглянуть внутрь. А потом вернулась к джипу:

— Не похоже, чтобы там кто-то был. Но мне не хочется оставлять сообщение. Какие есть идеи?

— Давай наведаемся к нему домой, — сдал назад Ланс.

Морган позвонила Дженни и попросила ее узнать домашний адрес адвоката. Через несколько минут Дженни перезвонила, и Морган забила сообщенный ей адрес в приложение GPS на своем телефоне. Марк Хансен жил неподалеку от адвокатского бюро. Не прошло и десяти минут, как Ланс свернул на проселочную дорогу.

Перед черным почтовым ящиком он притормозил:

— Похоже, у адвоката Хансена дела идут прекрасно.

Ланс вырулил на подъездную дорогу. Марк Хансен жил в перестроенном амбаре, стоявшем в стороне от дороги. Передний газон — величиной с футбольное поле — был очень ухоженным. Большие окна прорезали фасад каменного короба постройки. Цветники были засажены кустиками декоративной капусты, а по обеим сторонам от входной двери красовались эффектные композиции из вязанок соломы и плодов тыквы. Ланс припарковался в самом конце подъездной дороги, и они с Морган вылезли из джипа.

— Что-то я не вижу здесь ни одной машины, — сказала Морган, обойдя джип спереди.

Ланс присоединился к ней.

— Я бы не ожидал их увидеть, — указал парень на четырехместный гаражный бокс, примыкавший сзади к дому.

Они направились по передней дорожке. Порыв ветра, хлестнувший Морган в спину, задул ей несколько прядей волос на лицо. Она отбросила их назад. Ланс нажал на кнопку звонка. По дому разнеслась трель колокольчика. Через несколько секунд они услышали звуки приближавшихся шагов.

Дверь открыла маленькая рыжеволосая женщина лет тридцати, в черных слаксах и черном блейзере поверх белой блузки:

— Чем я могу вам помочь?

— Мы ищем мистера Хансена, — Морган протянула ей свою визитку. — А вы его жена?

— Нет, я экономка. Вы можете оставить сообщение в его адвокатском бюро, — женщина потянулась к двери, явно намереваясь ее закрыть.

Но Ланс вставил в щель свой ботинок:

— У нас к нему срочное дело.

Морган сжала рукой локоть парня:

— Извините нас за то, что мы решились потревожить мистера Хансена дома. Но, как вам только что сказал мой помощник, дело не терпит отлагательств. Пропала женщина, и ее исчезновение может быть связано с одним из старых дел мистера Хансена.

— Обождите здесь, — экономка, нахмурившись, покосилась на ботинок Ланса, не дававший двери закрыться.

Ланс отступил:

— Простите.

Дверь захлопнулась. Еще один порыв ветра пронесся по открытой площадке. Морган стянула полы куртки. Прошло несколько минут, прежде чем дверь открылась снова, и из дома к ним вышел мужчина лет сорока. Он застегнул на молнию пуховой жилет, надетый поверх синего кашемирового свитера с высоким воротом:

— Я Марк Хансен. Моя экономка сказала, у вас ко мне срочное дело.

— Спасибо за то, что согласились с нами поговорить, — поспешила сказать Морган, прежде чем Ланс открыл рот. — Пропала женщина.

— Давайте пройдемся, — мистер Хансен пошагал вперед по стриженому газону. — Я не люблю обременять семью своими профессиональными делами.

— Понимаю вас, я тоже, — Морган заняла позицию между двумя мужчинами.

Ланс пошел в ногу с ней рядом:

— Речь идет о деле Клиффа Франклина.

Адвокат покачал головою в сомнении:

— Этому делу уже несколько лет. Уж и не знаю, как оно может быть связано с текущим делом о пропаже человека.

— Пропавшую женщину зовут Оливия Круз, — сказала Морган. — Вы помните свой разговор с ней о деле Франклина.

— Да. Я помню, как беседовал с нею по телефону, — убрал руки в карманы своего жилета мистер Хансен. — Ее интересовали подробности этого дела. Но всего разговора я не помню.

По мнению Ланса, «я не помню» означало одно: «я не хочу пересказывать его вам».

— Вам поручили вести дело Франклина? — спросила Морган.

— Именно так, — устремил свой взгляд на горизонт мистер Хансен. — Судья Миллер посчитал, что общественные защитники и без того слишком загружены, чтобы посвятить этому делу столько времени и сил, сколько оно требовало. И попросил его вести меня.

— И как вы к этому отнеслись? — поинтересовалась Морган.

Хансен повел плечом:

— Ну, вы же знаете, как оно бывает. Дело, конечно, было хлопотным, но лишняя реклама нашему бюро пошла бы на пользу.

— Но вы ведь проиграли дело, — заметил Ланс. — Какая же от этого польза?

Хансен бросил на парня странный взгляд:

— Позиция обвинения была очень сильной. Я посоветовал мистеру Франклину заключить сделку о признании вины. Там был вопрос по одному из ордеров на обыск. Этого было недовольно, чтобы добиться признания доказательной базы недействительной, но достаточно для того, чтобы у меня появился, пусть и некрупный, но козырь. Я мог бы добиться для Франклина двадцатипятилетнего срока. И лет через семнадцать он мог освободиться условно.

— Но он отказался, — смахнула с лица волосы Морган.

— Да. Он настаивал на своей невиновности, и дело дошло до суда. Я объявил свидетелей незаслуживающими доверия и попытался оспорить улики, обнаруженные при обыске у Франклина. Но судья отклонил мои возражения.

Морган наморщила губы, как будто размышляла, как сформулировать следующий вопрос.

— А что там произошло с образцами волос жертвы?

Глаза адвоката расширились, но уже в следующую секунду на его лицо вернулось бесстрастное выражение:

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

Но так ли это было на самом деле?

Морган постаралась сохранить свой тон нейтральным:

— Образцы волос, найденные в багажнике Франклина, не были оформлены в регистрационном журнале улик надлежащим образом. Порядок их хранения и передачи был нарушен. Это были те самые образцы, которые соответствовали ДНК жертвы.

Морган не озвучила главного.

Это была улика, на основании которой Клиффа Франклина осудили.

Марк молчал с минуту. Ланса поразило невозмутимое выражение его лица, но глаза адвоката выдали забурлившие в его мозгу мысли.

Наконец Хансен остановился и встретился с Морган взглядом:

— Мне необходимо еще раз просмотреть дело, прежде чем комментировать ваше утверждение, — произнес он как адвокат, занявший оборону.

— Вы не обсуждали это в разговоре с Оливией Круз? — Ланс даже не попытался сохранить нейтральный тон. Его голос сочился недоверием.

— Я не помню всех подробностей беседы с мисс Круз, — отчеканил свои слова мистер Хансен.

— Вы в этом уверены? — переспросила Морган. — Такая информация не может не запомниться.

— Я уже все прокомментировал вам, — развернувшись, адвокат направился к дому. — Я могу вам чем-то помочь в поисках мисс Круз?

— Можете, если ответите на вопрос, — вместо того чтобы оставить Морган между собой и Хансеном, Ланс обошел его с другого бока, так что адвокат оказался окруженным ими. Парню хотелось, чтобы Хансен ощутил давление: — Где вы были в два часа ночи в минувшую пятницу?

Хансен достал свой мобильник.

— Я ездил по делам в Рочестер. И вернулся домой в пятницу к полудню.

— Вы можете это доказать? — спросил Ланс.

— Могу, но не должен, — ускорив шаг, Хансен подвел их прямо к джипу. — Если вы захотите пообщаться со мной еще раз, обращайтесь, пожалуйста, в наше бюро. Желаю вам удачи в поисках мисс Круз, — с этими словами он оставил их у машины и зашел в дом.

Усаживаясь в джип, Ланс и Морган не проронили ни слова. На середине подъездной дороги Ланс взглянул в зеркало заднего вида:

— Я не могу утверждать, что он лгал. Но это его чертово «Я не помню»… Дело было громким. Он не мог позабыть столько важных подробностей.

— А я не могу понять: он провалил дело специально или по небрежности? В любом случае это открытие дает возможность подачи апелляции по причине некомпетентности адвоката.

— То есть у нас два варианта — некомпетентность или продажность?

— Похоже так, — согласилась Морган. — Но главный вопрос в другом — мог ли Хансен похитить Оливию, чтобы она не раскрыла его ошибку?

— Или же ее похитил настоящий убийца, чтобы сохранить свою вину в тайне?

— Угу, — Морган собрала волосы на затылке и завязала их в конский хвост. — Кто-то ее похитил.

— Хансен — скользкий тип. Не мешало бы нам последить за его домом какое-то время, — выехав с подъездной дороги, Ланс ослабил хватку своих пальцев на руле. От увиливания Хансена от откровенного разговора у парня во рту остался неприятный привкус. Адвокат явно знал больше, чем им сказал, но даже то, что на кону была жизнь Оливии, не повлияло на его разговорчивость. Морган посмотрела на дорогу:

— Слишком пустынная. Он обязательно заметит нас, если мы будем здесь стоять.

Она была права; местность вокруг дома Хансена отлично просматривалась.

— Он не хочет, чтобы его промах вскрылся, — Ланс был в этом уверен. — Ведь из-за этого его клиент сидит в тюрьме за преступление, которого не совершал. Готов побиться об заклад — Хансену не хотелось работать за гонорар, меньший его обычной почасовой оплаты. Он отнесся к делу халатно и упустил нарушение в цепочке хранения и передачи улик.

— Но почему Оливия тянула и не обнародовала свое открытие? — между бровями Морган появилась складочка.

— Возможно, приберегала его для своей книги.

— Думаешь, она на такое способна? — нахмурилась Морган.

— Оливия — репортер, — сказал Ланс, но ему не понравился такой ответ. — Но у нее, похоже, обостренное чувство этичности. Может быть, она как раз об этом и хотела поговорить с нами. Управление шерифа пыталось навесить на Франклина дела еще пяти пропавших женщин, но их тела так и не нашли. Возможно Оливия хотела собрать побольше информации о других жертвах, прежде чем основательно заняться именно этим случаем.

— А что, если Оливия колебалась — стоит ли изобличать эту ошибку адвоката? Что, если она не хотела, чтобы потенциальный серийный убийца оказался на свободе?

— Нам нужно поговорить с Тоддом Харви, — Ланс прокрутил «Контакты» в своем телефоне. Нынешний помощник шерифа округа Рэндольф выполнял обязанности шерифа. — Он работал на шерифа, когда проводилось это расследование.

— Шериф любил придерживать улики у себя, — напомнила парню Морган.

— Но дело должно было где-то храниться, — Ланс набрал сотовый номер помощника шерифа и поинтересовался у него о деле Франклина.

— Честное слово, не знаю, — сказал Тодд. — Можете приехать и просмотреть все старые дела, которые я вывез из офиса шерифа.

— Спасибо, — поблагодарил Ланс. — Сейчас будем.

Они подъехали к управлению шерифа. Тодд Харви встретил их в холле и проводил в маленький кабинет:

— Я отнес папки с материалами по делу об убийстве в приемную, — на круглом столе стояли в рядок картонные коробки. — Это все, что я смог найти. Можете сделать себе кофе, если захотите, — сказал помощник шерифа на выходе из кабинета.

Ланс и Морган присели и открыли первую коробку в надежде на то, что им удастся найти хоть какую-то зацепку. Разделив стальные коробки, они начали просматривать собранные в них материалы.

Через два часа Морган сварила себе вторую чашку кофе:

— Брэнди Холмс пропала в сентябре 2014 года. Расследуя ее исчезновение, шериф узнал о пропаже Тауни Миллер в октябре 2012 года.

— Он начал копать дальше и узнал об исчезновении еще четырех женщин; причем все пропали осенью, с интервалом в два года, — Ланс откинулся на спинку кресла и отпил воды; еще одна чашка кофе подняла бы бурю в его животе. — Кассандра Мартин исчезла в ноябре 2010 года; Саманта Ноулз — в сентябре 2008 года; Джесси Менделла — в октябре 2006 года и Бренда Чейз — в сентябре 2004 года.

Морган поставила свою чашку обратно на стол:

— И ни одну из этих женщин не нашли.

— Нет, но все эти женщины приобрели свои машины в автосалоне, в котором Клифф проработал пятнадцать лет. Возможно, он не занимался лично предпродажной подготовкой этих автомобилей, но мог увидеть женщин в мастерской. И узнать их имена и адреса в журнале регистрации клиентов салона.

— Но в этом салоне работали и другие люди, которые могли сделать то же самое, — заметила Морган.

Ланс встал и потянул свою занывшую спину:

— Да, но Франклин — единственный, кто работал в салоне на протяжении всего этого периода. Владелец чист, поскольку находился в Италии в момент исчезновения Брэнди.

— Ни одну из остальных женщин не нашли.

— Но тело Брэнди обнаружили в ноябре 2014 года. Ее могила была мелкой, и около трупа кружили звери. Ее тело разложилось. Но люди шерифа уже провели связь между Франклином и шестью пропавшими женщинами, и у них имелось достаточно подтверждающих доказательств, чтобы установить вероятный мотив и получить ордер на обыск. Они нашли в его багажнике волосы жертвы, и именно они послужили ключевой уликой для того, чтобы его осудить, — в груди Ланса шевельнулась злость. Самая важная улика в деле была под сомнением.

Морган перевернула страницу в папке:

— В округе должны храниться ДНК-профили остальных пяти женщин, проходящих по этому делу.

— Но волосы ни от одной из них не были обнаружены в багажнике Франклина, — добавил Ланс. — Если исключить волосы Брэнди как улику, хватило бы косвенных доказательств для начала нового судебного процесса?

— Не думаю, — закрыв папку, Морган положила на нее руку. — Вероятный мотив даже близко не приближается к стандарту, применяемому судом для начала нового процесса при отсутствии разумного сомнения. Франклин оказался бы на свободе.

— И возможно снова бы убил.

Глава двадцать первая

Взвинченная непомерным количеством кофе, который она поглотила в управлении шерифа, Морган вылезла из джипа перед частным сыскным агентством «Расследования Шарпа». Повесив сумку на плечо, она остановилась на тротуаре и посмотрела на входную дверь. На крыльце лежала посылка.

Ланс запер джип и поравнялся с ней:

— Шарп не звонил. Похоже, он все еще со Стеллой.

Они приблизились к крыльцу; тени обоих нависли над коробкой. Рядом с ней мигнул крошечный красный огонек. Морган заколебалась. Что это? Игра солнечного света? Огонек мигнул еще раз.

По коже Морган пробежали мурашки. Она схватила Ланса за предплечье. Что означал этот красный огонек рядом с посылкой?

Ланс застыл на месте как вкопанный. Рука Морган почувствовала, как напряглись его мускулы:

— Похож на инфракрасный луч.

Огонек замигал быстрее.

Коробка испустила слабый звуковой сигнал, затем второй.

— Ложись!

Третьего сигнала Морган уже не услышала. Прежде чем она успела осознать, что происходит, Ланс обвил рукой ее талию и потянул на газон. Морган растянулась на земле; подбородок заколола стриженая трава. От удара ее голова сотряслась, из легких вылетел воздух. Ланс повалился на нее и обхватил руками свою голову.

А в следующий миг прозвучал взрыв. На них посыпались мелкие осколки. Кусок чего-то тяжелого угодил Морган в икру. От боли ее разум моментально сконцентрировался.

Бомба!

Морган чуть не задохнулась. Ее сердце заколотилось о ребра. Она лежала, уткнувшись лицом в траву, а Ланс на ее спине не давал ей вздохнуть полной грудью. Заслоняя ее своим телом, он руками защищал их головы.

В воздухе установилась тишина, и Морган нащупала его руку:

— Ты в порядке?

— Вроде да, — Ланс немного сместился в сторону. — А ты?

— Я не могу дышать.

Соскользнув в сторону, Ланс лег на траву рядом с ней, одной рукою продолжая прикрывать ее спину:

— Как ты?

Перекатившись на бок, Морган сделала глубокий вдох. И ноги, и руки ее слушались. Сильной боли нигде не ощущалось.

— Все нормально, — Морган заметила кровь, сочившуюся по руке Ланса: — У тебя течет кровь.

Но парень не обратил на это никакого внимания. Он буравил глазами передний двор и улицу.

— Похоже, этот инфракрасный луч был детонатором, но давай поищем прикрытие. На всякий случай. Вдруг где-то лежит вторая «посылка».

Ланс присел на корточки, рывком поднял ее на ноги и подтолкнул обратно к джипу. Морган на ходу подхватила с травы сумку. С одной ноги у нее слетела туфля. Не поднимая ее, Морган неловко потрусила за Лансом к машине.

Оказавшись в салоне, Ланс завел мотор и направил джип вниз по улице; его голова вертелась в разные стороны с бешеной скоростью, глаза выискивали угрозу.

Пока парень рулил, Морган набрала 911, а затем оглянулась на дуплекс. В переднем крыльце зияла дыра, а облицовку здания по обе стороны от двери окропляли опалины. Большинство осколков, усеявших переднюю дорожку и газон, судя по всему, были остатками перил и корпуса бомбы.

Переднее окно, смотревшее в кабинет Шарпа, было разбито.

Морган ожидала более значительных повреждений, но радиус действия бомбы, похоже, ограничивался шестью футами, а эпицентр взрыва находился там, где лежала «посылка».

Повернувшись к Лансу, Морган потянулась к его кровоточившей руке:

— Дай посмотрю.

— Она не болит.

— И все же, — источник кровотечения Морган обнаружила моментально: рана длиной с дюйм в его бицепсе: — На нее нужно наложить швы.

Но Ланса эта рана, похоже, совершенно не волновала.

Звуки сирен возвестили им о приближении первых отреагировавших служб. Полицейский участок Скарлет-Фоллз находился всего в нескольких кварталах от офиса Шарпа. Из-за угла с ревом вынырнули две полицейские машины.

— Подожди здесь, — Ланс вылез из джипа и помахал им.

Машины остановились прямо посреди улицы, с включенными мигалками. Из них вышли два офицера. В одном Морган опознала Карла Риптона. Ланс заговорил со своим бывшим сослуживцем. Морган обула на ноги балетки, лежавшие в ее сумке, вылезла из джипа и присоединилась к Лансу на улице, когда офицер отошел от него в сторону.

Ланс повел ее назад к их машине:

— Они хотят, чтобы мы подождали здесь. Полиция собирается эвакуировать квартал и дождаться прибытия на место команды саперов.

Карл перегородил своим автомобилем один конец улицы; второй офицер подъехал к другому и сделал то же самое. Затем оба полицейских вышли из своих машин и побежали к зданиям, стоявшим по обе стороны от сыскного агентства Шарпа.

При мысли о том, что вокруг их офиса могли быть заложены и другие бомбы, Морган сделалось дурно. И при виде красной струйки, сочившейся сквозь пальцы Ланса на асфальт, ей не полегчало. Обычно Морган спокойно реагировала на кровь. Но после взрыва ее всю трясло и шатало. Да и коленки, подбородок и руки, которыми она ударилась о землю, свербили болью. Морган подняла багажник и, порывшись в задней части джипа, извлекла две бутылки воды и аптечку. Ланс набивал свой джип всякой всячиной так же, как она свою необъятную сумку.

Достав из аптечки три марлевых повязки, Морган приложила их к ране Ланса. Кровь за считанные секунды пропитала их. Она шла уже так сильно, что ей и двадцати повязок было бы мало. Нужно было что-то более абсорбирующее. Эластичный бинт в комплекте не был стерильным. Расстегнув молнию на своей сумке, Морган отыскала на ее дне гигиеническую прокладку, сорвала с нее упаковку и приложила к ране Ланса.

Скосив глаза на прокладку, парень приподнял бровь.

— Зато она чистая и отлично впитывает жидкость, — пожала плечами Морган, зафиксировав прокладку на месте бинтом. — Или ты решил поехать в отделение неотложной помощи?

— Нет-нет, все отлично, — энергично замотал головой Ланс, доставая из кармана мобильник: — Мне нужно позвонить Шарпу.

Закончив с раной Ланса, Морган обработала царапину на своей икре и залепила ее «Бэнд-эйдом». Улицу снова огласил вой сирен. На место происшествия прибыли еще несколько полицейских автомобилей. Через десять минут к ним присоединились две пожарные машины, карета скорой помощи и бригада парамедиков. Морган взмахом руки подозвала фельдшера, и тот раскрыл свой чемоданчик на капоте джипа.

Размотав повязку Морган, он всего лишь на секунду замолчал, а потом одобрительно кивнул ей:

— Изобретательно.

Затем промыл рану и авторитетно заявил Лансу:

— Эту дырку придется заштопать. Я залеплю ее пока крест-накрест лейкопластырем, но если кровь не остановится, вам придется проехать в отделение неотложной помощи. Вы не делали недавно прививки от столбняка?

— Делал, точно делал, — заверил фельдшера Ланс.

Парамедик забинтовал рану и обратился к Морган:

— А вы как?

— Я в порядке, — потому что Ланс заслонял ее своим телом, как щитом.

Фельдшер защелкнул чемоданчик и понес его в свою машину.

Морган повернулась к Лансу:

— Спасибо за то, что повалился на меня.

— Всегда пожалуйста!

— Шарп все еще со Стеллой? — Возбуждение улеглось, но дрожь Морган не унялась: воздух стал вдруг очень зябким.

— Думаю, да. Он не отвечает на звонки. Я оставил ему сообщение, — Ланс прокрутил на экране своего мобильника приложения: — Я могу получить доступ к камерам наблюдения, подключенным к моему телефону. Возможно, они засекли нашего подрывника.

— Будем надеяться, — пробормотала Морган. Это было бы слишком просто. Обычно им везло гораздо меньше.

— Вот он, — Ланс повернул к ней свой мобильник так, чтобы Морган был виден экран.

Мужчина в джинсах и толстовке с капюшоном на голове подбежал к переднему крыльцу, оставил на нем коробку и ретировался.

— Черт, — выругался Ланс, — он отворачивал свое лицо от камеры.

— Он знал, что она там установлена, — указала на экран Морган. — Проверь вторую камеру. Она охватывает улицу.

Ланс просмотрел запись второй камеры:

— Он припарковался вне ее зоны охвата.

— Прокрути еще раз запись первой камеры, — при появлении мужчины в капюшоне Морган прикоснулась к экрану и остановила видео: — Мы можем определить его приблизительный рост и тип телосложения.

— На вид он совершенно обычный человек.

— И обычные на вид люди способны на убийство.

— Верно.

Морган всмотрелась в изображение:

— Ты не видишь никаких логотипов на его одежде?

Ланс увеличил фигуру в капюшоне:

— У него ботинки «Тимберленд».

— А еще кожаные перчатки на руках, — взгляд Морган упал на тоненькую полоску кожи, проглядывавшую между рукавом толстовки и перчаткой: — Он белый.

— Нас хотел подорвать обычный белый парень среднего роста и среднего телосложения в обычных ботинках от «Тимберленд».

— Да, скудное описание.

«Но это лучше, чем вообще ничего», — подумала Морган.

— О-ох-ох, сюда подтягивается пресса, — вздохнул Ланс.

Морган вскинула голову. Два фургона новостных каналов вырулили из-за угла и остановились почти у самого оперативного пункта, сформированного полицейскими и пожарными. Не успели из них выгрузиться репортеры, как примчался третий фургон.

— Хоть один плюс в этом, но все же есть. Наша бомба отвлекает прессу от дома Крузов, — Ланс сощурил глаза так, что стал похож на волка.

— Да уж, — ухмыльнулась Морган, наблюдая за телевизионщиками. — Но как они умудрились так быстро приехать? Олбани отсюда в часе езды.

— Может, их кто-то навел, как вон того репортера, который якобы случайно нарисовался вчера возле дома Оливии, пока я опрашивал соседей.

Репортер заметил их. Но Морган с Лансом находились за барьером оперативного пункта. «Как же хорошо, что они не могут до нас добраться!» — порадовалась Морган. Журналисты выстроились в ряд и начали перекрикивать друг друга в микрофоны на фоне суетившихся полицейских.

— Собираешься поговорить с ними? — поинтересовался Ланс.

— Я собираюсь их проигнорировать, — огрызнулась Морган. Обычно она давала интервью, чтобы манипулировать общественным мнением к выгоде своих клиентов. Но на этот раз нужды в апелляции к прессе у нее не было.

— Ну и хорошо. А то мне противно видеть, как они делают сенсацию из исчезновения Оливии и преследуют ее семью ради рейтингов своих программ, — признался Ланс.

Прошло несколько часов, пока команда саперов осматривала офис Шарпа и соседние здания. Когда наконец они объявили территорию безопасной, скорая помощь, пожарные и половина полицейских машин уехали. Людям разрешили вернуться в свои дома и фирмы.

К Лансу и Морган приблизился начальник пожарной команды. В своей руке в перчатке он держал маленький серебристый предмет:

— Здание чистое. Там было только одно устройство.

— Что это? — кивнула Морган на серебристый предмет.

— Инфракрасный датчик движения. Похоже, в вашей посылке была самодельная бомба с механическим включателем, приводимым в действие этим датчиком. Задумано умно. Никаких проводов, которые могли бы броситься в глаза. А покушавшийся может находиться очень далеко от места взрыва. Но вы, ребята, счастливчики. Датчик засек ваше передвижение, когда вы еще находились на приличном расстоянии от бомбы. Окажись вы ближе, когда бомба сработала, и ваши мордашки нашпиговались бы шрапнелью.

С учетом того, что взрывной механизм сработал, а они отделались незначительными ранами и царапинами, Морган действительно почувствовала себя счастливой.

— Я ожидала более мощного взрыва от самодельной бомбы.

— Мы сможем сказать точнее, когда все детально исследуем. Но я подозреваю, что подрывник заложил в нее немного взрывчатки, — пожал плечами начальник пожарной бригады. — Намеренно или нет — вот в чем вопрос.

— У нас есть запись, когда он подкладывает посылку, — показал ему свой мобильник Ланс. — К сожалению, на ней не видно его лица или машины, но я отправлю вам ее по электронной почте.

— Следователь по поджогам и команда саперов все еще работают на месте происшествия. Я дам вам знать, когда у нас будут ответы на все вопросы.

— А внутрь войти мы можем? — спросила Морган.

Начальник пожарной бригады обернулся на дуплекс:

— Взрыв был ограниченного действия. Конструктивных повреждений нет, пострадало только крыльцо. Мы огородили его и газон. Криминалистам необходимо прочесать траву. Не ступайте на газон и лучше воспользуйтесь другим входом.

Ланс и Морган оставили джип в конце улицы и вернулись к офису. Остановившись на тротуаре, они уставились на зиявшую в крыльце дыру.

— И как это связано с пропажей Оливии? — День клонился к закату, и тень от здания упала на Морган. — Это что — предупреждение?

— Пожалуй, это хороший знак, — указал Ланс на почерневшее крыльцо. — Похоже, наше расследование заставило кого-то задергаться. Знать бы только — кого…

Глава двадцать вторая

— Помедленней, — сидя на пассажирском сиденье седана без опознавательных знаков, Шарп буравил глазами обочину трассы. — А то, как бы нам не проскочить подъездную дорогу к дому Джоя Франклина. Вот она!

Брешь в лесополосе обозначила въезд в частное владение. Стелла свернула, но путь их седану преградили массивные ворота. На них висели две таблички: «Осторожно, злая собака!» и «Посторонним вход запрещен!» Вокруг участка тянулся бревенчатый забор. По другую сторону ворот дорога резко уходила вправо. Но дома видно не было.

— Должно быть, Франклин очень любит уединение, — опустив стекло, Стелла нажала на кнопку домофона, установленного на будке у дороги. Но на вызов никто не откликнулся. Стелла еще раз нажала на кнопку, и… опять без ответа.

Шарп вышел из машины.

Через мгновение к нему присоединилась и Стелла:

— Мы не можем зайти за эти ворота без ордера на обыск.

Шарп пожалел, что он не один. Без Стеллы он бы уже был за воротами.

— Не представляю, как мы можем его получить, этот ордер, — пробурчал Шарп.

— Нам нужны доказательства, — сказала Стелла. — А пока у нас нет ничего, что даже с натяжкой можно было бы квалифицировать как достаточное основание для получения ордера.

Шарп прошелся от одного края ворот до другого и попытался отыскать хоть какую-то щель между бревнами в заборе. Тщетно. Они слишком плотно прилегали друг к другу. С домами без земельных наделов все было иначе. Там полицейский мог подойти к входной двери и постучаться в нее. А здесь забор и ворота напоминали всем незваным визитерам о неприкосновенности чужой собственности и предостерегали от вторжения в частную жизнь. Тупик…

— Придется удалиться восвояси, — развернулась Стелла.

— Нам необходимо переговорить с Джоем Франклином, — попытался возразить ей детектив.

Но Стелла уже подошла к дверце машины:

— Мне очень жаль, Шарп. Но мы должны соблюдать закон. Это частная собственность. Мы не можем пересечь ее границы без ордера на обыск.

А если Оливия где-то по ту сторону ворот?

До чего же порой невыносимы эти правила полицейского делопроизводства! Как хорошо, что его они больше не обременяли! Что ж, руки Стеллы были связаны. Но он при первой же возможности вернется сюда без нее! — решил частный сыщик.

Они сели в машину, и Стелла поехала к дому Рональда Александера. Бывший управляющий Оландеров жил в небольшом строении в стиле ранчо неподалеку от молочной фермы. Его дом был простым, без излишних украшательств, но содержался в полном порядке.

Стелла прижалась к бордюру мостовой напротив почтового ящика. Они вылезли из седана, потоптались пару минут на тротуаре и направились к крыльцу.

При их приближении занавеска на одном из окон колыхнулась. Стелла постучала в дверь. Им открыла изможденная с виду женщина в старых джинсах и замызганных тапочках. Ее подернутые проседью волосы были убраны назад и сколоты в тугой пучок на затылке. Глубокие морщинки обрамляли ее рот, а интуиция подсказала Шарпу, что гусиные лапки вокруг ее глаз не были следствием частого смеха.

Замерев на пороге, женщина подозрительно прищурила глаза на нежданных гостей. Скользнув взглядом по Шарпу, она плотнее сомкнула полы своего кардигана. А заговорив, обратила свой вопрос не ему, а Стелле.

— Что вам угодно?

— Вы миссис Рональд Александер? — спросила Стелла.

Женщина поколебалась, но потом едва заметно кивнула.

Стелла показала ей свой полицейский жетон и представила себя и Шарпа:

— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов о вашем муже.

Женщина тут же отступила за порог и попыталась захлопнуть дверь:

— Нет, вам лучше поговорить с самим Рональдом, — голос и руки миссис Александер задрожали. — Но его сейчас нет.

Шарп рукою придержал дверь:

— А Вы можете нам сказать, где он?

— Нет, — почти яростно замотала головой хозяйка, сверкнув белками своих глаз. Но уже в следующую секунду женщина опустила голову и уставилась на плитку под ногами: — Не могу, — едва выдохнула она.

Ее страх был осязаемым.

— Спасибо Вам в любом случае, — Шарп опустил руку и склонил голову в понимании. Миссис Александер покраснела, словно ей вдруг стало стыдно, но страх оказался сильнее того чувства достоинства, какое у нее, по-видимому, все же имелось. Она закрыла дверь, и тяжелый засов с громким лязгом вернулся в свои дужки.

Шарп со Стеллой двинулись от дома к машине. Но занять пассажирское сиденье Шарп не успел. Стелла заметила соседку Александеров. Женщина средних лет подкатила к бордюру свой мусорный бак и с подозрением покосилась на седан Стеллы. Домой она явно не спешила. Остановившись на тротуаре, женщина явно наблюдала за ними.

— Она производит впечатление словоохотливой особы. Попробуем собрать соседские сплетни? — Шарп поспешно пересек улицу: — Прошу прощения, мэм. Я разыскиваю Рональда Александера.

— Этот жалкий сукин сын еще кому-то нужен? — метнула хмурый взгляд на дом Александеров соседка.

Шарп вручил ей свою визитку и представил Стеллу своей помощницей.

— А меня зовут Айрис, — сказала женщина и кивком головы указала на соседский дом: — Полагаю, она вам не сказала ничего. Не удивлюсь, если даже она вам и дверь не открыла, — Айрис понизила голос до заговорщицкого тона. — По-моему, он даже выходить ей на улицу одной запрещает.

Шарп нахмурился в неодобрении, но комментировать это утверждение не стал. Айрис быстро разговорилась, и прерывать ее он не хотел. — Не удивлюсь, если он даже ее бьет, — покачала головой женщина, — Такой уж он тип.

— Тип? — решил уточнить Шарп.

— Ну да. Он считает, что женщины должны прислуживать мужчинам, быть их рабынями. Всякий раз, когда он встречает моего мужа (что случается нечасто, потому что Фред его на дух не переносит), он говорит ему, что место женщины дома и что ему, то есть Фреду, следовало бы поучить меня знать свое место, — с губ Айрис сорвался гавкающий смешок: — Это не Фред. Рональд был бы смешон, если бы не запугал тут всех.

— Запугал? Как? — спросила Стелла.

— Он избил до полусмерти нашего соседа, Ларри Брауна, за то, что его собака накакала на его газон. Вылетел как очумелый из дома, повалил его и принялся дубасить прямо по лицу, — содрогнулась Айрис. — Ларри выставил свой дом на продажу, как только выписался из больницы. Мы все надеялись, что Рональд переселится куда-нибудь после того, как отмотает срок, но он никуда не уехал.

— Это ужасно, — согласилась Стелла. — А Вас он тоже пугает?

— И да, и нет, — наклонила голову Айрис. — Он, в общем-то, ничего не делает. Просто он смотрит на меня так… Я не могу этого объяснить, просто чувствую его злость. Я ощущаю его ярость даже через дорогу. Это как жар, исходящий от асфальта в августе. А я ведь ему ничего плохого не делала. Я стараюсь его избегать. Если он выходит из своего дома, я тут же захожу в свой, — Айрис издала высокий, нервный смешок. — Слава Богу, Фред был полузащитником в футбольной команде своего колледжа. Рональд не станет с ним связываться.

— А вы видели, как он избивал вашего соседа? — Шарп решил уточнить, была ли женщина свидетельницей драки.

Айрис поежилась и потерла руки:

— Нет. Я вернулась с работы домой аккурат в тот момент, когда «скорая» забирала Ларри в больницу. Его лицо… — Айрис на несколько секунд прикрыла глаза; по ее телу пробежала дрожь. — Это произошло давно, но все, кто здесь жил тогда, помнят тот случай.

— А вы знаете, где Рональд мог бы находиться сейчас? — спросил Шарп.

— Конечно, — Айрис посмотрела на часы. — Он недавно устроился на работу в садовый центр «У Фредерика». Это на трассе 12. Я там обычно покупала многолетники. Но в этом году поехала за рассадой в «Хоум Депо».

— Если вспомните что-нибудь еще, — указал Шарп на свою визитку, которую Айрис все еще держала в руке, — позвоните мне.

— Обязательно, — убрала визитку в карман разговорчивая женщина. — Вся округа обрадуется, если Рональд снова угодит в тюрьму, да там и останется.

Шарп со Стеллой вернулись к машине.

— Попробуем наведаться в садовый центр? — пристегнулась ремнем безопасности Стелла.

Когда они со Стеллой погружались в расспросы, Шарпу почти что удавалось делать вид, что он ведет обычное расследование. Но в тот момент, когда его мозг оказывался незанятым, перед глазами тут же возникала Оливия. И пока Стелла отъезжала от дома Александеров, детектив ощутил свербевшую над сердцем пустоту.

Садовый центр «У Фредерика» находился всего в нескольких милях. Сельские дороги были пустынны, и поездка туда заняла лишь несколько минут.

Припарковавшись рядом с поддоном, заполненным тыквами, Стелла высветила на своем компьютере, встроенном в приборный щиток, фотографию с водительского удостоверения Рональда: — Вот кого мы ищем.

Рональду Александеру было около пятидесяти лет; его взгляд выдавал небольшое косоглазие, а покрытый красной сеточкой нос — давнее злоупотребление алкоголем.

Шарп и Стелла вышли из машины и пошли по проходам между растениями. Александера они нашли возле теплицы — он выставлял подносы с рассадой краснокочанной капусты на демонстрационный стол. Рональд оказался среднего телосложения, но его тело было напряженным, а лицо гневно-суровым, как будто он почти всю свою жизнь занимался физическим трудом и злился из-за этого. Вокруг его ушей уже наметились залысины, но голову пока еще украшала копна сальных каштановых волос с седыми прядками. Поверх джинсов и свитера у него был надет зеленый фартук с логотипом садового центра.

— Прошу прощения, вы мистер Александер? — Стелла отодвинула в сторону полу куртки, чтобы показать висевший на поясе жетон полицейского.

Глаза Рональда расширились, на какую-то долю секунды им явно завладел испуг.

— Чего вам надо? Я ничего не совершал.

— Тут есть какое-то место, где мы могли бы поговорить? — огляделась по сторонам Стелла. — Вы можете сделать небольшой перерыв? У нас всего несколько вопросов.

— Нет, вы что, не видите — я работаю, — Рональд повернулся лицом к капусте и спиной к двум следователям.

— Я с удовольствием улажу этот вопрос с вашим менеджером, — улыбнулась Стелла. — Уверена, что он не станет возражать против вашего содействия.

— Содействия чему? — переставил поднос с капустой Рональд.

— Моему расследованию, — сказала Стелла. — Жена вашего бывшего работодателя, Лена Оландер, мертва.

— Знаю. Видел в новостях, — Рональд развернулся, чтобы взять очередной поднос. — Я не обязан по закону отвечать на ваши вопросы, — никто не знает своих прав лучше бывших заключенных.

Но Стелла не отступилась:

— Мы бы хотели задать вам несколько вопросов о Лене и Кеннете Оландерах. Вы ведь работали на их молочной ферме, не так ли?

На лбу Рональда блеснул проступивший пот:

— Скажу напрямик. Я не желаю с вами разговаривать. Лена покончила с собой. Ко мне это не имеет никакого отношения.

Шарпу надоело тратить время на бесполезные препирательства:

— Ваш новый работодатель в курсе, что вы сидели в тюрьме?

— А какое это имеет значение? — облизал губы Рональд. — Что вы ко мне пристали?

— Почему вы не хотите поговорить с нами об Оландерах?

— Вы не имели права сюда приходить, — глаза Рональда заметались по проходу; как будто он опасался, что кто-то за ним наблюдает. — Вы не понимаете, — понизил он голос.

— Так объясните мне, — сказала Стелла.

Рональд открыл рот, но почти сразу же плотно сжал челюсти; однако под его напускной решимостью скрывался страх.

— Мне нечего вам рассказывать. Я работал у мистера Оландера, но ему пришлось продать свою ферму. А раз коров продали, работы для меня не осталось. Ему пришлось меня рассчитать.

— Вы были на ферме, когда Эрик убил свою жену? — поинтересовалась Стелла.

— Мне ничего об этом неизвестно.

— А вы когда-нибудь видели, чтобы Эрик дрался с женой? — надавила Стелла.

— Я редко видел жену Эрика.

— Вы не ответили на вопрос, — вступил в разговор Шарп.

— Я не обязан вам отвечать, — парировал Рональд. Скрестив на груди руки, он отступил на шаг назад.

— Ладно, Рональд, — дала задний ход Стелла. К сожалению, Александер был прав. По закону он не обязан был разговаривать с ними, а у них не было никаких рычагов, чтобы на него надавить.

Но Шарп сдаваться не был готов. Он шагнул вперед, сократив пространство, установленное между ними Рональдом, и заглянул ему в лицо:

— Почему бы вам не сказать нам, чего вы боитесь?

— Я ничего не боюсь, — но мускул на лице Рональда дрогнул.

Он лгал. И Шарп это чувствовал. К его глотке подступил гнев — такой же горький, как кофе Морган. Не будь рядом Стеллы, Шарп бы нашел способ разговорить Рональда.

Обычно он не позволял себе угрозы или физическое насилие, но с исчезновением Оливии для Шарпа все стало приемлемым и допустимым.

Стелла сжала его локоть:

— Пойдемте отсюда.

Неохотно Шарп поплелся за ней к машине.

— Вы уверены, что нам не стоило попросту выбить из него показания? — в шутке Шарпа была только доля шутки.

— Разговор не прошел зазря. Мы убедились, что Рональд запуган.

— Но кого он боится? Оландера? Или кого-то еще?

— Чего бы он ни боялся, он боится этого больше, чем полиции. И теперь мне захотелось пообщаться с мистером Оландером.

По дороге к молочной ферме никто из них не проронил ни слова. Два дома выглядели даже еще более удручающе, чем когда их осматривали Шарп с Лансом.

Они прошли к передней двери главного дома и постучались. Никто не ответил.

— Давайте посмотрим в коровнике, — отошел от двери Шарп.

— Хорошо, но мы не имеем права осматривать помещения, — предупредила Стелла. — Мы можем только покричать мистера Оландера. Ваших подозрений недостаточно для получения ордера на обыск.

— Угу, — уклончиво буркнул Шарп. Он не стал ничего обещать.

— Это место какое-то мрачное, — заметила Стелла, обходя следом за детективом дом. — Ферма-призрак.

— Похоже, Оландеры распродали все, что имело хоть какую-то ценность, — солнце пробилось сквозь тучи, и Шарп прикрыл рукою глаза. У входа в коровник он остановился. Из-за яркого солнечного света снаружи внутренность коровника казалась черной.

— Мистер Оландер! — крикнула Стелла в широкий дверной проем.

Мимо них из коровника прошмыгнула кошка и, покосившись на Шарпа и Стеллу гноящимися глазами, бросилась наутек.

— В коровнике воняет хуже, чем раньше, — помахал рукой перед носом Шарп. — Я чую лишь запах дерьма.

Стелла сложила руку рупором вокруг рта:

— Мистер Оландер, вы здесь?

Где-то в темноте скрипнула доска. Шарп переступил порог; недостижимая точка между его лопатками заныла от дурного предчувствия.

— Мы не можем зайти внутрь без ордера, — напомнила ему Стелла.

Как будто он об этом забыл! Нет, он не забыл. Но ему стало уже наплевать. Он никогда не найдет Оливию, соблюдая дурацкие правила!

— А вам не кажется, что тут что-то не так? — спросил детектив.

— Что не так?

— Не знаю, но… — Шарп не мог избавиться от своего предчувствия, да и не хотел. Инстинкт самосохранения не раз спасал его зад за последние тридцать лет. И все же необходимость все выяснить и найти Оливию погнала его вперед. Он сделал еще один шаг. В отсутствие прямого солнечного света его глаза начали привыкать к мраку внутри. Интерьер коровника обрел формы.

— Шарп, — окликнула его Стелла. — У меня нет ордера.

— Я не полицейский. Я — сознательный гражданин, беспокоящийся за мистера Оландера, — детектив проигнорировал раздраженный вздох Стеллы: хорошо ему было выдумывать оправдания. А пойди что не так — отдуваться придется ей. Но Шарпа это не волновало.

Коровник выглядел в целом так же, как и тем утром. Опустив голову, Шарп заметил в грязи следы. Он попытался восстановить в памяти картину прошлого осмотра коровника, но так и не смог вспомнить, видел ли он эти следы тогда или нет. Волосы на его затылке встопорщились; горло сдавила тревога. Рука автоматически нащупала оружие.

Что-то определенно было не так! Но что?

Еще одна кошка стрелой промчалась мимо, заставив Шарпа вздрогнуть. В открытую дверь залетела птица и взмыла к стропилам. Шарп последовал за звуком ее крыльев в пустом пространстве. Осмотрел мостки посередине коровника.

А потом он увидел это. Зрелище вызвало у него отвращение — инстинктивная человеческая реакция на смерть.

За дверью с улицы Стелла снова крикнула мистера Оландера.

— Он не откликнется, — вытащив пистолет, Шарп просканировал глазами пространство под крышей. От нервного возбуждения по его рукам пробежали мурашки.

— Откуда вы знаете?

Вернувшись назад, Шарп завел Стеллу в коровник и указал на мостки в его дальнем конце. А с них свисал мистер Оландер. Веревка, сдавившая ему шею, была переброшена через поручень и привязана к несущей балке. Грязные сапоги фермера болтались в нескольких футах над землей. Неужели Оландер настолько отчаялся, что повесился?

Шарп посмотрел на свежие следы.

А может, фермеру кто-то подсобил?

Детектив приблизился к телу.

— Вот черт! — Стелла вытащила свой пистолет. — Есть шансы, что он живой?

Будь мистер Оландер живой, они могли бы опустить его и попытаться реанимировать. В противном случае им надлежало сохранить всю сцену в неприкосновенности.

Тело висело к ним спиной. Держась от него на большом расстоянии, Шарп сделал круг, чтобы увидеть лицо жертвы. Багровая кожа, распухший, вывалившийся язык…

— Никаких. Он мертв.

— Самоубийство? — вынув телефон, Стелла вызвала подкрепление.

Шарп устремил взгляд на руки Оландера, болтавшиеся вдоль тела. Затем подошел к нему чуть ближе и достал свой мобильник. Включив на нем подсветку, детектив направил ее на труп. Кончики нескольких пальцев у жертвы краснели кровью — у них были вырваны ногти. Вытащив из кармана ручку, Шарп приподнял ею манжеты рукавов куртки фермера. Запястья обеих рук окольцовывали мрачные красные линии.

— У него вырваны ногти на пальцах, а на запястьях характерные следы — у Оландера были связаны руки.

Шарп оглядел пол, но не заметил ничего, что могло быть использовано с этой целью.

— Видимо, это не суицид, — наклонилась вперед Стелла, чтобы лучше видеть. А потом встала спиной к спине Шарпа и просканировала взглядом пространство вокруг.

— Давайте осмотрим строение, — Шарп двинулся к первому дверному проему.

Но Стелла призвала его вернуться:

— Нет! Мы дождемся снаружи подкрепления. Группа уже в пути. Расчетное время прибытия — восемь минут. Это строение слишком большое, чтобы мы смогли его осмотреть вдвоем.

Детектив заколебался.

— Шарп! — предупредила его Стелла твердым голосом. — Мы не знаем, здесь тот человек, что это сделал, или нет. Вы не сможете найти Оливию, если будете мертвы.

— Ладно, — детектив не любил ждать, но Стелла была права.

Они покинули коровник и стали ждать у машины.

Шарп понимал: Стелла права. Но время словно остановилось. Он заходил взад-вперед. Ни из коровника, ни из дома не доносилось ни звука.

Дом!

— Стойте здесь! — резко повернувшись, детектив бросился к основному дому.

— Шарп! — крикнула ему вдогонку Стелла. — Вернитесь!

Он услышал за спиной топот ее ботинок по сухой земле.

Шарп забежал за дом — дверь в подвал была распахнута, цепочка валялась на земле; несколько звеньев выпали. Шарп снова включил подсветку на телефоне. В этот миг к нему подбежала запыхавшаяся Стелла:

— Мы не можем туда спуститься!

— Вы правы, — сказал Шарп.

Стелла должна была соблюдать правила полицейского делопроизводства.

Шарп посветил на ступеньки и начал спускаться вниз:

— Мы не можем, но я могу.

И он спустился, держа палец на курке пистолета. Осветил пространство. Бетонный пол был усеян следами. Множеством следов. А еще по нему явно волочили что-то тяжелое. Шарп прошел тем же путем, что и утром. И еще не дойдя до зоны, где складировались чемоданы, он уже все понял. Помещение было пусто! Только четыре четких прямоугольника на бетоне указывали на то, что еще недавно там что-то лежало.

Разочарование захлестнуло Шарпа.

— Оружие исчезло, — крикнул он Стелле, вернувшись из задней части подвала к лестничному колодцу.

Поднимаясь наверх, Шарп проверил время на мобильнике — пять часов. А потом прочитал сообщение от Ланса:

— Вот дерьмо! — не сдержался он.

— Что случилось? — спросила Стелла.

— Кто-то подложил бомбу у офиса.

Стелла впилась в него взглядом.

— Никто не пострадал, — поспешил Шарп ее успокоить. — Взрывное устройство сработало, но повредило только крыльцо. Да и то несильно.

Глаза Стеллы устремились на коровник.

— Какая-то бессмыслица.

Шарп согласился.

— Но что, если все это связано с исчезновением Оливии? — озадачилась Стелла. — Вдруг она узнала что-то об оружии в подвале?

Каждая зацепка, которая у них появлялась, порождала гораздо больше вопросов, нежели ответов. Мистер Оландер был убит. Оландеры были замешаны в чем-то опасном. Но они даже на малую толику не продвинулись в поисках Оливии. А теперь еще кто-то пытался взорвать офис Шарпа!

— А вдруг Оливия вышла в своем расследовании на нелегальную торговлю оружием? — спросил детектив. Мысль о том, что Оливия могла оказаться в руках торговца оружием, усилила боль у него в груди. Шарп готов был побиться об заклад, что мистера Оландера повесили. Если Оливию похитил какой-то человек или люди, считавшие ее угрозой, захотят ли они сохранить ей жизнь?

Глава двадцать третья

Ланс стоял в кабинете Морган, изучая записи на белой доске, когда до его ушей донеслись звуки открывшейся и закрывшейся задней двери. Парень перевел взгляд на порог. А в следующий миг в дверном проеме появился Шарп. Его лицо осунулось еще сильнее, а мешки под глазами стали еще более жуткими, чем были утром. Естественно, никто из них не спал толком ночью, а было уже почти четыре утра.

— Где Морган? — детектив зашел в кабинет и встал рядом с Лансом, устремив свои усталые глаза на доску.

— Прилегла на кушетке в вашем офисе, — Ланс подремал раньше, но выглядел не свежее Шарпа.

— Вы вернулись? — влетев в кабинет, босая Морган ринулась прямиком к кофеварке, стоявшей на комоде за ее столом. Юбка на ней была помятой, а блузка расстегнута. Проходя мимо мужчин, Морган остановилась и положила руку на плечо Шарпа: — Вы в порядке?

— Честно говоря, нет, — помотал головой детектив. — И не буду, пока мы не найдем Оливию. Но я не знаю, что еще можно делать, кроме как продолжать искать ее.

Морган сжала его плечо:

— И именно этим мы и будем заниматься.

По правде говоря, они уже не могли работать в таком темпе и дальше. Способность соображать у всех троих резко снизилась из-за недостатка сна. Продолжая дремать урывками, они могли протянуть еще пару дней. Но разве что-то могло заставить Шарпа отступить? Было уже воскресенье. Оливия отсутствовала уже двое суток.

Заваривая себе кофе, Морган проверила телефон:

— Литературный агент Оливии прислала мне ответное сообщение, пока я спала. С ней можно будет связаться сегодня утром.

Шарп примостился на уголок рабочего стола. Истощение, сквозившее в его глазах, было вызвано не только недосыпом. Беспокойство за Оливию изводило его еще больше.

— Вы не приготовите мне чашку этого яда?

Брови Морган удивленно взмыли вверх:

— Опять? Вы серьезно? Да, конечно, приготовлю, — быстро спохватилась она.

Шарп покрутил шеей. Послышался хруст.

Морган достала с полки чистую кружку и вставила в кофеварку капсулу. Через минуту она подала детективу кружку с горячим напитком. Затем извлекла из ящика стола пакет с печеньем и съела одно.

Шарп тоже взял печенье.

— А вы вчера вечером ужинали? — поинтересовалась у него Морган.

Детектив помотал головой.

— Вам нужно поесть как следует, — Морган обошла стол и покинула кабинет.

Ланс внезапно ощутил себя беспомощным. А что, если они не найдут Оливию?

— Вы уверены, что мистер Оландер был убит?

Шарп кивнул:

— Медэксперт подтвердил, что красные круги на его запястьях являются следами от веревок.

Нуждаясь в энергии в любом виде, Ланс тоже потянулся за печеньем.

— Поскольку еще вчера на ферме хранилось оружие, а сегодня его уже там нет, я полагаю, что его убийца был как-то с ним связан, — вонзил в свое печенье зубы Шарп.

— Похоже, кто-то по-тихому вывез эти пушки, — до слуха Ланса донеслось слабое пиканье микроволновки на кухне.

— Да, — запил остаток печенья кофе детектив.

Через несколько минут Морган вернулась в кабинет с тарелкой супа, ложкой и чашкой попыхивавшего паром чая.

— Садитесь, — пригласила она Шарпа жестом за свой стол.

Когда тот уселся в ее рабочее кресло, Морган поставила перед ним суп и чай. Взяв ложку, Шарп погрузил ее в тарелку:

— Спасибо! Это как раз то, что мне было нужно.

Морган улыбнулась:

— Это ваш суп из холодильника, но все равно — пожалуйста.

— Кто подложил самодельную бомбу к нам на крыльцо? — отправил себе в рот полную ложку Шарп.

— А мы единодушны во мнении, что это связано с исчезновением Оливии? — уточнила Морган.

— Да, — кивнул Ланс.

— Они хотели нас убить или только запугать? — встав рядом с парнем, Морган уставилась на доску.

— Хороший вопрос, — глаза Ланса стали сухими, а зрение замутненным. Но это было неважно. Он простоял у доски почти всю ночь, пытаясь установить связь между всеми происшедшими событиями и выстроить версии о том, где могла находиться Оливия или кто мог похитить ее. К сожалению, расследование не сужалось. Наоборот, нитей появилось так много, что они грозили переплестись в путаную паутину.

Они не проронили больше ни слова, пока Шарп доедал суп.

— Я установил снаружи несколько дополнительных датчиков движения и камер наблюдения, — сказал Ланс. — Включите уведомления в приложении, и вам будет приходить сообщение, как только кто-то станет приближаться к зданию. Вы сможете наблюдать за его приближением в режиме реального времени.

— Отлично! По крайней мере никто не проскользнет к нам без нашего ведома, — отставил пустую тарелку Шарп. — Стелла позволила мне осмотреть сцену убийства Оландера в ее присутствии, — она оказалась достаточно мудра, чтобы извлечь пользу из опыта Шарпа. — Способ убийства Оландера наталкивал на мысль о том, что дело было не только в вывозе хранившегося у него оружия. На мостках была найдена пара перерезанных веревок. Сначала ему связали руки, потом заставили подняться на мостки в коровнике, потом накинули ему на шею петлю, перерезали веревки и столкнули с мостков. Высота падения тела составила около шести футов. Шея Оландера не сломалась, а пальцы на руках с вырванными ногтями кровоточили; смерть наступила не сразу, а через несколько минут. Он висел, цепляясь за веревку вокруг шеи, пока она его не удушила.

От картины, промелькнувшей в воображении Ланса, к его горлу подступила тошнота. Морган рядом с ним передернуло. Парень приобнял ее за плечи.

— Похоже на казнь, — промолвила Морган.

— Да, — согласился Шарп. — У меня такое ощущение, будто это было наказание за что-то или месть.

— Или же его убили в назидание другим, — заметил Ланс.

— Возможно, все вместе, — скрестила руки Морган. — Но для чего? Что за люди его убили? Может быть, он их каким-то образом предал?

Ланс написал на доске возможные мотивы под новой колонкой, озаглавленной «Убийство Оландера»:

— А что, если он украл у них то оружие?

— Возможно, — Шарп обеими руками помассировал свой череп, словно у него болела голова. — Но как оружие или смерть Оландера связаны с пропажей Оливии?

— Мы не знаем наверняка, связаны ли они с Оливией, — тихо заметила Морган. — В ее записях оружие не упоминается.

— Черт, — ругнулся Шарп. Опустив руки, он вскочил из-за стола и заходил по узкому пространству между ним и комодом. — Мы не приблизились ни на шаг к разгадке исчезновения Оливии. И совершенно не представляем себе, где ее искать.

Ланс не стал обижать Шарпа бессмысленным подбадриванием. Шансы найти Оливию живой убывали с каждой пролетавшей минутой. И они все это понимали. Притворяться было незачем.

— Давайте пока оставим случай Оландера, — сказал твердым голосом Ланс. — Пусть криминалисты и медэксперт делают свою работу.

— Ты прав. Тот, кто убил Оландера, не шибко старался замести все следы. Улик наверняка будет много. Но на их изучение потребуется время. То же самое и с бомбой, подложенной нам на крыльцо. Расследование любого поджога или подрыва — дело небыстрое, — Шарп сделал два шага, развернулся вокруг своей оси и прошел еще два шага в обратном направлении. — Мы нашли какие-нибудь доказательства того, что мотивом для похищения Оливии могла стать тема одного из ее бывших журналистских расследований?

— Ничего, что представлялось бы резонным, — ткнул пальцем Ланс в строку на доске. — Единственная реальная возможность — в Орегоне.

— И что мы имеем? — в тоне детектива отозвалось эхом его разочарование.

— Моя мать прислала последние справочные доклады, — сказал Ланс.

— Я начал их просматривать, но пока мне ничего не бросилось в глаза, — Шарп провел рукой по волосам, оставив их стоять торчком. — А вы продвинулись с делом Франклина? Что вы узнали в управлении шерифа?

— Мы с Морган изучили папку с материалами по делу об убийстве Брэнди. Шериф был убежден в причастности Франклина к исчезновению еще пяти женщин, пропавших за последние десять лет. Но его версия подкреплена очень малым количеством косвенных улик.

Морган открыла свои записи о деле Франклина:

— А если он невиновен?

В глазах Шарпа промелькнула тень:

— Тогда настоящий убийца постарается не допустить, чтобы Франклина освободили, а дело об убийстве Брэнди Холмс открыли заново.

Ланс взял со стола фломастер и написал «Настоящий убийца?» в колонке «Дело Франклина». У адвоката Франклина, Марка Хансена, тоже есть мотив. Он по-настоящему облажался в этом деле.

— Может, он вовсе не пропустил ошибки, — предположила Морган. — Может, он намеренно о ней умолчал.

— Но зачем это ему? — задался вопросом Ланс.

— Мне на ум приходят шантаж и взяточничество, — потер обеими руками лицо Шарп.

Ланс обвел имя Хансена в круг:

— Он заявил, что в ночь на пятницу находился в Рочестере, но отказался это доказать.

— Мы не можем его заставить предоставить нам расписку или чеки, — вздохнула Морган, — но мы можем включить его в список основных подозреваемых. У нас есть еще зацепки?

— Я собираюсь побеседовать с братом Франклина, Джоем, — сказал Шарп. — Сегодня. Без Стеллы. Если получится.

— А я думаю разыскать редактора Оливии после разговора с ее агентом, — заявила Морган. — Я знаю, сегодня воскресенье. Он может быть в отъезде, но я не намерена больше ждать.

— Я поеду с тобой, — предложил Ланс.

Морган была компетентной и опытной, но такой же была и Оливия, а ее, тем не менее, похитили. Выданное Морган в Нью-Йорке разрешение на скрытое ношение оружия не действовало в их городе. И поехать на встречу ей пришлось бы безоружной. Лансу это было не по душе. Как бывший полицейский с более чем десятилетним опытом, он имел право носить оружие везде — до истечения срока действия его лицензии. Он поедет с Морган и побудет в роли ее телохранителя, — решил парень.

— Нам уже скоро надо выезжать, — предупредила его Морган. — Туда три часа езды без пробок.

Ланс повернулся к Шарпу:

— А чем вы займетесь со Стеллой сегодня?

— Мы свяжемся с ней позже утром. Мы почти всю ночь проторчали на ферме Оландера. Я приехал сюда, а Стелла собиралась вздремнуть, если это ей, конечно, удалось, — Шарп не отрывал глаз от доски. — У меня такое ощущение, будто мы что-то упускаем из виду.

Глаза Морган обрамляли темные тени, и она выглядела так, словно спала прямо в одежде — как это и было:

— Мне нужно принять душ и переодеться.

Ланс заколебался, перевел взгляд на Шарпа:

— Хотите, я останусь здесь?

— Нет, поезжай вместе с Морган, — отмахнулся от его предложения детектив. — Стелла позвонит мне через несколько часов. Со мной ничего не случится, — поднявшись, он взял со стола тарелку и кружку: — Хоть я не хочу отдыхать, но проку от меня будет больше, если я тоже посплю пару часиков. Может, хоть тогда мой мозг перезагрузится и вещи начнут обретать смысл, — Шарп с посудой направился к двери. — Пожалуйста, поезжайте. Я не могу быть одновременно везде. Мне нужно, чтобы вы проверили зацепки в городе.

Ланс и Морган подхватили свои куртки и последовали за Шарпом на кухню, а оттуда все трое вышли через заднюю дверь. Воздух на улице был зябкий и сырой. Шарп включил охранную систему, запер дверь и обошел дуплекс. Морган застегнула свою шерстяную куртку на все пуговицы и, как сомнамбула, побрела за Лансом к его джипу. Полиция и следователь по поджогам закончили свою работу на крыльце, но оно все еще было огорожено лентой в целях безопасности.

Ланс сел за руль и проводил взглядом Шарпа, поднимавшегося по деревянной лестнице снаружи дома. Через минуту в окнах его квартиры на втором этаже загорелся свет.

— Думаешь, с ним все будет в порядке? — Ланс отъехал от поребрика.

— Нет, — потерла руки Морган, — я так не думаю.

Глава двадцать четвертая

Оливия задыхалась. При каждом вдохе и выдохе у нее возникало ощущение, будто она пытается дышать через коктейльную соломинку. Приступ кашля почти лишил ее воздуха. В который раз. Ее грудь и спина страшно болели.

Стоя на руках и коленях, Оливия попыталась делать вдохи и выдохи равномерно. И как можно медленнее, чтобы снова не зайтись жутким кашлем. Ей не следует сейчас зацикливаться на своей клаустрофобии. Или рези в ступнях и лице.

На несколько минут всасывание воздуха в легкие стало ее основной задачей. Грудь как будто окостенела, ребра болели.

Что он собирался делать?

Что могла сделать она?

Ничего.

Задохнуться.

Возможно, умереть.

Оливия поборола панику, попытавшуюся ею завладеть. Страх только еще больше затруднит дыхание. Но стеснение в легких усилило ее клаустрофобию. Оливия подумала о Линкольне, в голове зазвучал его голос. Такой успокаивающий!

Дрожа всем телом, Оливия поползла по грязи. Температура снижалась. Надо продолжать двигаться, чтобы кровь бежала по жилам! От лежания астма у нее обострялась. Она была астматиком, запертым в сыром погребе. Если ей не окажут медицинскую помощь в самое ближайшее время, добром для нее все это не кончится. Ему не придется делать с ней ничего, чтобы она умерла. Она умрет сама.

Палец Оливии наткнулся на мелкий камушек. Она на секунду зажала его в кулаке. Погреб был старым. Лет сто чьи-то ноги утрамбовывали в нем земляной пол. Но под землей лежали камни. Оливия заползла под свое одеяло, добавила найденный камень к тем, что уже собрала. Увы, ни один из них не был довольно велик, чтобы им можно было воспользоваться как оглушающим орудием.

Оливия уже подумывала над попыткой снять крышку с биотуалета, но она была сделана из легкого пластика и недостаточно тяжела, чтобы послужить оружием. Не годились для этого и пустые пластиковые бутылки из-под воды. У нее оставался еще один вариант, но он был сопряжен с риском, а шансов на успех все равно сулил мало. Она воспользуется им лишь в крайнем случае…

Зазвучавшие снаружи шаги напугали Оливию. Спустя несколько секунд она услышала скрип ржавых петель. Дверь открылась, и ступеньки осветил луч фонарика. Через минуту появился он. Конечно, в маске для Хэллоуина. Оливия это ожидала, и все-таки при виде неестественного резинового лица по ее коже пробежали колкие мурашки страха.

Держа маленький белый пакет, он начал спускаться по лестнице вниз. Сколько времени прошло с тех пор, как он был тут в последний раз? Один день? Просматривавшееся в дверной проем небо казалось серым. Но определить точно, были ли то утренние или вечерние сумерки, или погода на улице стояла пасмурная, Оливия не могла.

Его глаза уставились на нее сквозь прорези в маске:

— Ну что? Сегодня ты будешь вести себя более почтительно?

Значило ли это, что прошли уже сутки?

Оливия кивнула. Лучше подчиниться, притвориться покорной… Ведь он именно этого от нее хотел.

Он протянул ей белый пакет:

— Скажи «пожалуйста».

Оливия прокашлялась:

— Дайте мне, пожалуйста, еду.

— Вот так-то лучше, — он опустил ей в руки пакет.

Внутри лежал белый контейнер для пищи на вынос. Ноздри Оливии глумливо защекотал запах куриного супа. Умирая с голоду, она достала со дна пакета пластиковую ложку и зачерпнула суп. Он был едва теплый, но жидкость увлажнила и успокоила ее раздраженное кашлем горло.

Проглотив ее, Оливия сделала паузу — для вдоха.

— Спасибо, — еле слышно сказала она.

Он кивнул и, судя по надменному наклону головы, остался доволен ее послушанием.

Бежать из подвала было невозможно. Выбраться из него живой Оливия могла лишь в двух случаях — если бы ее нашли и если бы похититель решил ее отпустить. Ей надо поговорить с ним. Попытаться расположить его к себе. Чтобы он увидел в ней человека. Может, он тогда проявит к ней сочувствие?

Эх… Если бы только она могла есть, дышать и разговаривать одновременно! Еда оказалась в приоритете. Оливия уже съела второй протеиновый батончик и выпила половину тех запасов воды, что изначально хранились в погребе. Она нуждалась в пище для поддержания сил — на тот случай, если ей вдруг представится возможность бежать.

Съев половину супа, Оливия поперхнулась. У нее снова начался кашель. А вдруг ее вырвет той пищей, которую она только что съела? Испугавшись, Оливия опустила ложку в суп и подождала, пока приступ прошел. Ей надо было делать паузу каждый раз после нескольких глотков, но тогда она нескоро доест суп. Оливия не видела лица своего мучителя, но вся его фигура выражала дикое нетерпение. Переступив с ноги на ногу, он посмотрел на часы.

— Я принес тебе лекарства, — сказал он и извлек из кармана своей куртки полиэтиленовый пакетик с аптечным логотипом, открыл его и вытащил пузырек с микстурой от кашля и пакетик леденцов от кашля.

Оливия помотала головой:

— Они не по…, — кашель прервал ее на полуслове, — они не помогут.

Она хотела еще добавить: «Я не простужена». Но вместо этого из ее горла вырвался сухой, отрывистый кашель.

— Ну и черт с тобой, — бросил на пол пузырек и леденцы ее похититель. — Неблагодарная сука! Ты так ничему и не научилась? Я буду просто счастлив, когда покончу с тобой.

Но Оливия сосредоточилась на том, чтобы наполнить легкие воздухом. Из страха перед удушьем она израсходовала всю свою энергию. Легкие предавали ее. Она рисковала задохнуться сама, без посторонней помощи.

— Простите меня, — с трудом прохрипела Оливия.

Покачав головой, он скрестил руки на груди. От его напряженного тела изливалось разочарование.

— Твое извинение уже не важно. Тебе надо пережить еще два дня. А потом для тебя все будет кончено.

Внутри Оливии все похолодело. Он что — собирался убить ее через два дня? В голове все смешалось, панические мысли забегали как крысы. Рука потянулась в карман. Похоже, время для крайнего средства пришло…

Он развернулся и двинулся к лестнице. Оливия вытащила из кармана шнурок от пижамных штанов, обмотала его концы вокруг запястий и рванулась вперед. Накинув шнурок на его шею, она потянула его изо всей силы.

Шнурок представлял собой плетеный хлопчатобумажный корд. Ей пришлось завязать его концы узлами, чтобы держать его было удобней.

Он издал сдавленный звук, его руки взметнулись к шее, и он попытался засунуть пальцы под шнурок. Это у него не получилось, и, запрокинув руку через плечо, он постарался схватить Оливию. Продолжая через силу стягивать шнурок, она отпрянула назад и осталась для него недосягаемой. Он пошатнулся, но маска на голове защищала и его шею. Вонзив ступни в землю для устойчивости и эффекта рычага, Оливия потянула, что было мочи.

Сработало?

Но не успела надежда согреть ее сердце, как он схватил шнурок с тыльной стороны шеи и развернулся. Зацепившаяся за маску веревка стянула ее с его головы.

Их глаза встретились. Всего на миг. Один напряженный миг.

А уже в следующую секунду он прыгнул вперед; его кулак поразил висок Оливии прежде, чем она успела осознать, что случилось. От боли из глаз посыпались искры, зрение затуманилось, и она рухнула наземь. Увидев, что он отвел ногу назад, Оливия попыталась приготовиться к тому, что должно было последовать дальше. Первый удар пришелся по ее ребрам. Оливия свернулась клубком, защищая руками голову, и два следующих взмаха его сапога обрушились на ее бедра.

Не проронив ни слова, он вылез из погреба. Дверь захлопнулась с гулким и гневным стуком. Звуки сапог, ступавших по гальке, вскоре заглохли.

Голова Оливии раскалывалась от удара, легкие болели, из глотки вырывались дребезжащие хрипы. Она проверила руки и ноги. Те места, куда пришлись его удары, жгла дикая боль — предвестница синяков. Но ноги были целы, ничего не сломано.

Обливаясь потом, дрожа и преодолевая головокружение, Оливия встала на руки и коленки и возобновила поиски камней. Ей нужно найти другой способ бежать!

Если она его не найдет, тогда через два дня она умрет. Почему он назначил ей именно такой срок? Может, он потребовал выкуп и не получил его? а может, он потребовал выкуп, но все равно запланировал ее убить — после его получения?

Он не мог позволить ей остаться в живых.

Тем более теперь — после того, как она увидела его лицо…

Глава двадцать пятая

В восемь утра Морган читала материалы из своей папки на пассажирском сиденье джипа, пока Ланс заезжал в многоэтажную автостоянку в Манхэттене.

— Ким Хольгерсен родилась в Редхейвене, последние двадцать лет живет в Нью-Йорке. Проработав в двух литературных агентствах, она в 2015 году открыла свою собственную фирму. В 2007 году Ким вышла замуж за Брэндона Сайкса. Он — инвестор в недвижимость.

Ланс поставил джип возле будки дежурного, передал ему свои ключи и взял талон. Морган убрала папку в сумку, вылезла из машины и направилась к выходу из гаража.

Они прошли два квартала и остановились у пешеходного перехода в Верхнем Ист-Сайде, напротив многоквартирного жилого комплекса Ким Хольгерсен.

— Красивый домик, — скользнул глазами по зданию Ланс. — Выглядит дорого.

— В этом районе все дорого, — проговорила Морган, не сводя взгляда со светофора. — Ким с мужем купила этот дом за девятьсот тысяч долларов в 2007 году. С тех пор его стоимость выросла, как минимум, вдвое.

Светофор переключился, и они перешли улицу.

— Значит, дела у Хольгерсен идут хорошо? — спросил Ланс.

— Судя по тому, что накопала на нее твоя мама, Ким в прошлом году заключила несколько крупных сделок по изданию книг, список ее клиентов довольно впечатляющий, — Морган вспомнила имена нескольких известных клиентов, которые попались ей на глаза на сайте Хольгерсен. — Твоя мама также отметила, что типичный литературный агент получает пятнадцать процентов комиссионных от своих авторов.

— Тогда им следует заключать сделки постоянно, чтобы зарабатывать деньги, — Ланс открыл стеклянную дверь и придержал ее, пропуская Морган.

Она вступила в элегантный современный холл с отделкой в серых тонах. Два огромных букета из свежих красных хризантем сверкали яркими пятнами по обоим концам стойки администратора, облицованной панелями из красного дерева.

Морган сообщила их имена швейцару. Тот позвонил в квартиру литературного агента и взмахом руки направил их к лифту. Они поднялись на пятнадцатый этаж и нашли квартиру под номером 1511.

Дверь им открыла высокая женщина лет под сорок, в узких черных брюках и свитере длиной с тунику. Лицо ее было слишком бледным даже для обладательницы рыжих волос; а глаза обведены темными кругами, как будто она их давно не смыкала.

— Я Ким Хольгерсен. Заходите, пожалуйста, — отошла она назад, освободив гостям проход.

По манхэттенским стандартам, квартира была громадной. Ланс и Морган проследовали за Ким мимо кухни с длиннющим островом из серого гранита в шокирующе просторную гостиную. Над интерьерным убранством квартиры явно поработали профессионалы, и, судя по всему, в ней регулярно корпели работники службы генеральной уборки и не было детей. На столике возле стены были искусно расставлены несколько фотографий в серебристых рамках, гармонирующих с декором помещения.

Морган наклонилась, чтобы лучше их рассмотреть. На одном из снимков Ким стояла перед озером с двумя пожилыми людьми, выглядевшими как ее копии, только в возрасте. Мужчина держал за жабры огромную рыбину.

— Это ваши родители? — кивнула на фотографию Морган.

— Да, — улыбнулась Ким. — Этот снимок сделан несколько лет назад, когда мой отец еще мог рыбачить. Потом с ним случился инсульт.

— Простите, — Морган просмотрела другие фото. На большинстве из них люди, стоявшие рядом с Ким, держали в руках сертификаты. Морган прищурилась, чтобы прочитать, что в них было написано: — Ваши клиенты завоевали немало издательских наград и премий.

— Я счастлива, что помогла им, — кивнула Ким.

— Вы скромничаете, — сказала Морган. — У вас, должно быть, феноменальный дар распознавать таланты.

— Я люблю хорошие книги, — просто сказала Ким. — И поняла, что Оливия — это нечто особенное, едва прочитала первую страницу ее рукописи.

— Спасибо, что согласились встретиться с нами, миссис Хольгерсен, — уселась в одно из кресел Морган.

— Зовите меня, пожалуйста, Ким, — Хольгерсен заняла свое любимое место — напротив Морган. — Извините, что не перезвонила вам сразу. Я неважно себя чувствовала и последнюю пару дней в основном спала.

Ланс опустился в кресло рядом с Морган — осторожно, как будто опасался, что изящный предмет меблировки не выдержит его веса:

— У нас трое детей, я не представлял себе жизни в квартире, хотя эта гораздо просторней, чем я ожидал.

Ким сцепила руки; ногти на ее пальцах были неровно обгрызены:

— Я выросла в сельской местности, но я влюбилась в город, — подавшись вперед, агент положила руки себе на колени. — Я не знала, что Оливия исчезла. Иначе я бы сразу же вам перезвонила. Но, поскольку вы здесь… Означает ли ваш приход, что вы так и не напали на ее след?

— Да, — подтвердила ее догадку Морган. — И мы очень обеспокоены.

Вокруг глаз Ким сморщились гусиные лапки:

— Ее родители, должно быть, сходят с ума.

— Вы разговаривали с Оливией в начале недели? — приступила к расспросам Морган.

— Да, — кивнула Ким, — я ей звонила.

— Можете рассказать нам, что вы обсуждали? — наклонившись вперед, Ланс упер руки в бока.

— Не знаю, имею ли я право обсуждать дела Оливии без ее разрешения, — заколебалась Ким.

— Нам бы тоже хотелось заручиться разрешением Оливии, — согласилась Морган. — Но она пропала, и с момента ее исчезновения прошло уже более двух суток. Она не приехала к матери, чтобы отвезти ее к врачу в пятницу.

Глаза Ким расширились, она снова откинулась на спинку кресла:

— Это не похоже на Оливию.

— Ее семья очень встревожена, — подчеркнула Морган.

Ким кивнула:

— Я обрисую вам в общих словах, что мне, собственно, известно. Мы разговаривали о ее новой книге, точнее, о ее заявке на ее издание. Редактор Оливии хотел ее увидеть еще несколько недель назад.

— Но вы не знаете, о чем Оливия собиралась написать? — Ланс сцепил руки под своими коленями.

— Нет, — снова заколебалась литературный агент. — Оливия раскрыла мне только ее тему — несколько преступлений, совершенных в северной части штата Нью-Йорк. В подробности она меня не посвящала. Так что, о каких именно делах Оливия писала, я не знаю. Хотя и пыталась выяснить. Ее редактор названивал мне каждый день.

— А Оливию он тоже донимал? — поинтересовалась Морган.

— Да, издательский дом купил ее первую рукопись на аукционе. Заплатил приличную сумму. Они хотели включить ее новую книгу в свой план на следующий год. Но для этого им необходима была заявка от Оливии на ее издание. В идеале для них было бы, чтобы новая книга Оливии стала доступна для предзаказа сразу после выхода в свет ее первой книги, — Ким тяжело вздохнула. — Боюсь, я тоже немного давила на Оливию. К ее первой книге проявила интерес одна киностудия. Киношники подумывали снять фильм или мини-сериал о реальных преступлениях. Что-то вроде документального детективного сериала «Создавая убийцу». Мне хотелось, чтобы Оливия заключила с этой киностудией контракт и получила жирный аванс за свою вторую книгу, пока спрос на ее работы еще большой. Не факт, что ее первая книга стала бы бестселлером. А вторая книга выйдет только через полтора года. За это время многое может произойти. Рынок изменяется каждый день.

— Вы думаете, у Оливии было нервное истощение? — спросил Ланс.

— Да, — ответила Ким. — Она как-то обмолвилась мне, что даже прекратила электронную переписку с редактором. Сказала, что больше не может с ним общаться. Я порекомендовала ему оставить ее на некоторое время в покое, но он не внял моему совету. Оливия очень серьезно относится к своей работе. Ничего не делает кое-как. Я пытаюсь помочь ей сделать карьеру. Но вместе с тем я ценю ее профессионализм и должна уважать ее право работать так, как она считает нужным и правильным. Я так и сказала Джейку Райли.

— А вы не догадываетесь, почему Оливия не поделилась с вами или с редактором темой своего расследования?

— Нет, но она пообещала мне, что предоставит мне план книги на следующей неделе.

— В ее календаре намечена встреча с вами завтра в ресторане в Редхейвене, — сказала Морган. — Далековато вам ехать туда ради одного ланча.

Ким улыбнулась:

— Мои родители до сих пор живут в Редхейвене. Обычно я заезжаю к ним до встречи с Оливией.

— И часто вы с ними видитесь? — спросила Морган.

Ким нахмурилась.

— Я навещаю родителей по меньшей мере раз в две недели. Я пыталась уговорить их переехать поближе ко мне после инсульта отца. Даже подыскала им подходящее жилье. Но отец наотрез отказывается покидать Редхейвен. У Оливии те же проблемы с ее родителями. Она очень волнуется за мать из-за того, что у нее скачет давление. Мать Оливии расстроена из-за развода ее сестры. Мне это знакомо — моя мама тоже распсиховалась из-за того, что я развелась. С тех пор прошло уже два месяца, но она только об этом и говорит, — Ким замолчала, царапая кутикулу ногтем. — Оливия бы ни за что не пропустила эту встречу.

— А нам повезло, — сказала Морган. — Мой дедушка живет вместе с нами. Это все упрощает. Да еще и одна из сестер живет рядом. А у вас есть братья или сестры, готовые вам помогать?

Ким потрясла головой:

— Мой брат помогает мне, как может.

— Поддержка очень важна, — Морган задумалась о поддержке. — А у Оливии нет друзей среди прочих авторов? Таких, с кем она могла бы обсуждать свое расследование?

— Нет, насколько я знаю, — снова нахмурилась Ким. — У меня вообще сложилось впечатление, что она одиночка. Сколько раз я ни пыталась завлечь ее на какие-нибудь приемы или вечеринки в издательских кругах, она всегда отказывалась. Говорила, что лучше поедет домой, наденет пижаму и выпьет чашечку чая.

Именно так представляла себе идеальный вечер и Морган.

— А вы не знаете, где может быть сегодня ее редактор? — полюбопытствовал Ланс. — Мы бы хотели поговорить с ним.

— Я обычно связываюсь с ним по сотовому. Он работает на дому, удаленно, несколько дней в неделю. В последнем нашем разговоре он обмолвился о каких-то семейных проблемах, — Ким взяла мобильник со своего черного кофейного столика. — У вас есть этот номер?

— Думаю, да, — Морган достала свой телефон и назвала несколько последних цифр номера, который они с Лансом нашли в «Контактах» Оливии.

— Да, это он, — положив мобильник обратно на столик, Ким поднялась: — Пожалуйста, дайте мне знать, если вы ее найдете. Или если я смогу вам чем-нибудь помочь в расследовании.

— Хорошо, — Морган подхватила сумку и тоже встала.

Поблагодарив Ким, они с Лансом покинули ее квартиру и вернулись в гараж, где оставили джип. Ланс отдал парковщику талон, и тот исчез внутри гаража.

— Итак, и литературный агент, и редактор Оливии — оба донимали ее из-за новой книги, — сказал Ланс, пока они ждали машину.

— Да, — поежилась Морган: в гараже было холоднее, чем на улице. — Ким выглядела расстроенной.

— Она сказала, что была больна.

— Это объясняет ее темные круги под глазами, — согласилась Морган. — Но ее ногти обкусаны до мяса, и она продолжала ковырять заусенцы, когда призналась, что давила на Оливию.

— Может, она жалеет о том, что надоедала Оливии и добавляла ей проблем.

Уже в машине Ланс включил печку на полную мощность и направил обдув на Морган.

А та достала из сумки свой блокнот, сделала в нем записи и принялась изучать собранное Дженни Крюгер «досье» на Джейка Райли:

— Редактору Оливии тридцать четыре года. Он родился в Нью-Йорке, учился в нью-йоркском колледже, а сейчас живет в Бруклине, — Морган вбила адрес в GPS.

Им потребовалось тридцать пять минут, чтобы преодолеть девять милей в Нижнем Манхеттене и Бруклинский мост. На другом берегу Ланс с наглой ухмылкой подрезал такси, выехал на Мигган-стрит и устремился в Бруклин-Хайтс.

Морган указала на перекресток впереди:

— Там идет улица влево.

Ланс свернул налево и затормозил перед старинным особняком, облицованным коричневым песчаником:

— Ищи место для парковки.

Джип объехал три квартала, как акула, кружащая в поисках добычи. Наконец, Морган высмотрела местечко. Ланс припарковался, чуть не поцеловав бампер «Мини-Купера».

Они вернулись к особняку, и Ланс поднялся по ступенькам на крыльцо. Подергал дверную ручку, но дверь не поддалась. Прикрыв глаза рукой, Морган вперила взгляд в стеклянные панели. Внутри дома было крошечное фойе, вдоль одной из стен которого тянулась вверх лестница. Краска уже начала облупливаться, а деревянные ступени и перила были истерты до темных пятен.

— Время прогулки, — Морган разглядела мужчину, спускавшегося по лестнице вниз с чем-то похожим на гоночный велосипед. На голове мужчины был аэродинамический шлем, а на теле — плотно облегающая велосипедная одежда. Отступив назад, Морган изучила кнопки вызова у двери. В доме оказалось восемь квартир — по две на каждом этаже. Морган нажала на кнопку квартиры 4–В.

Велосипедист открыл дверь.

Ланс схватился за ручку и придержал дверь, пока мужчина, опрокинув велосипед на заднее колесо, вытаскивал его наружу. Он топал так, словно на ногах у него были туфли для степа.

— Спасибо, — поблагодарил мужчина и поинтересовался: — Вы к кому?

— К Джейку Райли из квартиры 4–В, — улыбнулась ему Морган.

Мужчина помотал головой:

— Его нет дома. Я его не видел в последнее время. Может, он в «Баре Райли», — велосипедист объяснил им, как туда добраться: — Всего полмили. Вы можете дойти пешком, — клацая ботинками по бетону, он спустил велосипед со ступенек крыльца, поставил его на дорогу и укатил.

Последовав его инструкциям, Морган и Ланс поднялись по Хикс-стрит до Атлантик-авеню. Из-за туч показалось солнце, и, в отличие от Манхеттена, его теплые лучи дотянулись до улицы Бруклина.

Через десять минут они приблизились к «Бару Райли», оказавшемуся дешевой забегаловкой. И пересекли узкий переулок, тянувшийся рядом с ним.

— Морган, — Ланс скользнул взглядом по переулку.

В самом его конце из-за мусорного контейнера выглядывал передок старого черного автомобиля.

— Стой тут, — Ланс пробежался по переулку и вернулся с горящими глазами: — Это «Шевроле Нова».

— Это редактор Оливии стучал в ее дверь в четверг вечером, — от радости Морган сразу согрелась. Может, это была та самая зацепка, которую они искали?

Ланс кивнул:

— Отсюда всего три часа езды.

Они подошли к двери бара. Морган посмотрела на часы:

— Половина одиннадцатого. Я не вижу часы работы. Как ты думаешь, бар открыт?

Ланс вгляделся в стеклянную дверную панель:

— В баре есть люди.

— Утренняя разминка?

— Хардкор, — согласился Ланс.

В баре царила темнота, а пол под ногами казался липким. Деревянная барная стойка была сделана в форме буквы «J». Вдоль стены выстроились рядком дюжина столов. А в пространство между барной стойкой и дверью, ведущей в туалетные комнаты и подсобку, было втиснуто пианино.

Несмотря на ранний час, на деревянных табуретах сидело несколько человек, державших в руках высокие бокалы с напитком янтарного цвета. А за их спинами протирал насухо стаканы бармен. Морган направилась прямо к нему, почему-то во взглядах, устремившихся на нее, засквозила откровенная враждебность. Почуяв ее, Ланс, по своему обыкновению, поспешил занять позицию между Морган и неприветливыми завсегдатаями забегаловки.

Бармен поставил стакан на стойку:

— Чего изволите?

— Мы разыскиваем Джейка Райли, — улыбнулась ему Морган.

Но бармен не ответил ей тем же:

— Вы похожи на адвоката.

Слово «адвокат» он произнес так, словно оно было для него аналогично «сатане».

Морган оглядела себя; ее костюм и туфли на каблуке, конечно же, не относились к тем одеяниям, в которых она обычно хаживала в бар. Но ведь она собиралась на встречу с литературным агентом и редактором. И потому сочла более уместным профессиональный костюм.

— А я и есть адвокат, — Морган положила на стойку свою визитку. — Мне просто нужно поговорить с мистером Райли.

Бармен на пару секунд скосил взгляд на визитку:

— Я его не видел.

По твердому дереву пола шаркнули чьи-то шаги — справа от Морган. Стоявший рядом с ней Ланс напрягся, а Морган повернула голову. Пожилой мужчина замер в дверном проеме между служебными помещениями и барной стойкой. Искусственный свет из подсобки за его спиной упал на ружье, которое он нацелил на Морган и Ланса.

Глава двадцать шестая

По спине Ланса струйкой вниз потек пот. Пожилой мужчина с ружьем в руках раскачивался из стороны в сторону, словно клен под порывами ураганного ветра. Старик был совершенно лысым и бледным, как смерть, а впалые глаза недвусмысленно намекали на ужасную болезнь, безжалостно его разъедавшую. Джинсы и свитер болтались безразмерными мешками на теле, уже практически превратившемся в скелет.

— За чем пожаловали? — приблизился мужчина к Морган на пару шагов; его пальцы, сжимавшие ружье, были тонкими, как когти. — Вручить мне очередную повестку в суд?

— Нет, мы пришли просто поговорить, — подняв руки, Ланс одновременно прикрыл плечом Морган. Но встать впереди и заслонить ее своим телом полностью он не решился — из боязни вывести старика из себя. Может, ему тоже вытащить свой пистолет? — заколебался парень. И тут же одернул себя: вряд ли он опустошит кобуру раньше, чем старик нажмет на курок. В нем явно боролись отчаяние и неуверенность. Не слишком надежная комбинация. Ланс не мог рисковать. Попасть из пистолета точно в цель с расстояния в восемь — десять футов было проблематично, а вот выстрел из ружья мог стать смертельным.

Морган подняла перед собой руки — ладонями наружу, в классической позиции «руки вверх».

Какой-то человек помоложе выскочил за стариком из подсобки:

— Отец! Опусти ружье!

— Нет, — старик указал его дулом на Морган и Ланса. — Я не хочу, чтобы еще один проклятый адвокат нас поимел. Я умираю, черт подери! Мне терять нечего!

Сместившись на дюйм в сторону, Ланс прикрыл Морган своим телом чуть больше.

— Отец, хватит! — мужчина помоложе положил свои руки на руки старика и уткнул дуло ружья в пол. Потом осторожно отобрал его у отца, нырнул в подсобку и через несколько секунд вышел из нее уже без ружья.

Ланс покосился на Морган. Она опустила руки. А завсегдатаи бара за ней расстреливали их неодобрительными, хмурыми взглядами.

— Неужели вы не можете оставить в покое этих людей? — рявкнул бармен. — Неужели вы не можете дождаться его кончины, чтобы забрать этот бар?

— Мы здесь не за тем, чтобы забрать бар, — тихо произнесла Морган.

— Вы из банка? — спросил мужчина помоложе.

Морган помотала головой:

— Мы не понимаем, о чем вы говорите.

Мужчина помоложе выглядел скорее изнуренным и расстроенным, нежели враждебным, однако Ланс остался стоять между ним и Морган (на всякий случай).

Но вот Морган выступила вперед и протянула мужчине помоложе визитку:

— Я Морган Дейн, а это мой помощник — Ланс Крюгер. Мы разыскиваем Джейка Райли.

Мужчина взял визитку и прочитал ее:

— Которого Джейка Райли? Старшего или младшего?

— Редактора, — уточнила Морган.

— Это я, — напряжение в плечах Джейка ослабло. — Я — Райли младший, — он взял за руку отца: — Ну же, отец, иди спать.

— Нет, — выдернул свою руку Райли-старший, а затем скрючился и рухнул на скамейку для пианино: — Дружище, налей-ка мне виски!

Райли-младший нахмурился:

— Отец, тебе не стоит…

— Не смей указывать, что мне стоит, а чего не стоит делать. Что бы я ни делал, я все равно умру, — Райли-старший провел пальцами по клавишам и положил на них руки плашмя: они слишком сильно тряслись, чтобы он смог что-то сыграть. — Я всего лишь хочу пять чертовых минут нормальной жизни.

Бармен заполнил бокал янтарным напитком на два пальца и поставил его на стойку. Старик, кряхтя, встал со скамейки и, шаркая ногами, подошел к табурету. С трудом опустившись на него, он пододвинул бокал к себе поближе, его костлявые плечи поникли над виски. Закрыв глаза, Райли-старший сделал глоток. Но тут же закашлялся и отставил бокал в сторону:

— Твою мать! Я не могу играть на своем пианино. Я не могу пить свой виски. Может, сдохнуть прямо сейчас? — Он снова приложился к бокалу губами. На этот раз — только слегка их увлажнив. — Ну вот, так-то лучше, — старик поглядел на Ланса и Морган: — Значит, вы не из банка?

— Нет, сэр, — Ланс подошел к пианино и присел на скамейку.

— Можно мне пройти в уборную? — спросила Морган.

Джейк жестом указал на дверь в глубине бара, и Морган устремилась к ней.

Ланс растопырил пальцы над клавиатурой:

— Я слегка подзабыл, но… — парень вперил взгляд в открытые ноты «Пианиста». Он не касался клавиш уже полгода, с тех пор, как его дом выгорел дотла вместе с его пианино. Но Ланс играл на нем большую часть своей жизни. Музыка его умиротворяла. Помогала думать. И на протяжении всех долгих лет, минувших после пропажи его отца, он находил в ней спасение. Возможно, однажды он найдет способ втиснуть инструмент в квартиру Морган. Софи уже выказала интерес (и способности!) к игре на фортепиано.

Двадцать секунд наигрыша, и его руки все вспомнили. Пальцы сами закружили над клавишами. Ланс запел, не думая ни о чем, и на несколько минут растворился в песне.

Морган вернулась, когда смолкли ее последние звуки. Райли-старший допил виски и с глухим стуком поставил бокал на стойку:

— Не желаете приходить сюда и играть по пятничным и субботним вечерам?

— Извините, — помотал головою Ланс. — Это для меня всего лишь хобби.

— Что ж, а попробовать бы стоило, — пожал плечами старик.

Его сын обвел глазами посетителей, не сводивших с них глаз и прислушивавшихся к их разговору:

— Я только возьму свою куртку. Мы побеседуем на улице.

Подхватив куртку за барной стойкой, он повел Морган и Ланса к входной двери. Они вышли на залитый солнцем переулок. Ланс, взмокший после инцидента с ружьем, снял свою куртку.

— Спасибо за песню, я давно уже не видел отца таким расслабленным, — подперев спиной кирпичную стену, Джейк закурил сигарету. — Думаете, наблюдать за тем, как отец умирает от рака легких, побудит меня бросить курить? Возможно… когда его не станет… я и брошу…

— Мне очень жаль, что ваш отец неизлечимо болен, — засунула руки в карманы своего шерстяного жакета Морган.

— Он протянет еще максимум два месяца, — вздохнул Джейк. — Этот бар небольшой, но это все, что у него осталось. Бар помог ему пережить смерть моей матери. И помогает ему смириться с собственной участью. Когда отец умрет, кредиторы получат это заведение. Я не хочу им владеть, — Джейк сердито затянулся, а затем снова вздохнул.

— Я заметил в конце переулка «Нову». Славная машинка. Ваша? — поинтересовался Ланс.

Джейк покачал головой:

— Это машина бармена.

«Вот это удача!» — подумал Ланс, а вслух произнес:

— Мы пришли поговорить с вами об Оливии Круз.

Джейк сделал еще одну долгую затяжку:

— А с чего это вдруг?

— Она пропала, — пояснил Ланс, следя за его реакцией.

Джейк стряхнул с сигареты пепел:

— С чего вы взяли?

— Оливию не видели с вечера четверга, — объяснила Морган. — Она не отвечает на звонки по мобильному и эсэмэски. Мы волнуемся за нее.

— Я бы так сильно не волновался, — голос Джейка окрасило раздражение. — Оливия частенько не отвечает на сообщения. Может, она просто вас избегает.

— Значит ли это, что она избегала вас? — уточнил Ланс.

Джейк не ответил на вопрос, но Ланс заметил в его глазах проблеск правды.

Райли-младший выдохнул изо рта клуб дыма:

— Я не собираюсь разглашать личную информацию об Оливии только потому, что вы утверждаете, будто разыскиваете ее.

— Я понимаю ваши сомнения, — отвернула от струи дыма свою голову Морган. — И на самом деле ценю ваше стремление сохранить конфиденциальность клиентской информации, но родные и друзья Оливии переживают за нее.

— И, тем не менее, я не могу вам ничего сказать, — поднял ладонь Джейк. — Да и с вечера четверга прошло всего двое суток. Может быть, Оливия куда-то уехала. Она взрослая женщина. И не обязана отчитываться за каждый шаг перед своими родными.

— Но такое поведение не типично для Оливии, — голос Морган зазвучал настойчивей и тверже. — Она даже не свозила мать к врачу.

— Послушайте, у меня тоже есть семья, — стрельнул глазами на отца Джейк; сквозь стеклянную дверь было видно, как тот смеялся над чем-то со своими приятелями в дальнем конце бара. — Но я не делюсь ни с кем своими ежедневными планами. Почему вы не допускаете мысли о том, что Оливия просто забыла об этом визите к врачу? Идеальных людей нет. Да, может, она просто уехала из города, чтобы снять стресс и избавиться, хоть на время, от всех тех людей, что досаждают ей всякими просьбами, которые ей вовсе не хочется выполнять.

Ланс рукой развеял дым у своего лица:

— А почему вы такое допускаете?

Джейк опять затянулся, хотя докурил свою сигарету почти до фильтра.

— Я не могу вам этого сказать.

— Мы побеседовали с ее литературным агентом, — сказал Ланс. — С ее слов, Оливия не торопилась подавать заявку на свою новую книгу.

Губа Джейка скривилась:

— От ее агента ни толку, ни помощи. Хольгерсен всегда торопит своих клиентов и постоянно что-то мутит. Она напориста и требовательна, когда желает добиться чего-то для своих авторов, но ни с кем больше не считается. С тех пор, как ее бросил муж, она стала полнейшей дрянью. Велела мне оставить Оливию в покое, а потом у нее хватило наглости донимать меня контрактами для двух писак, которым она наобещала с три короба. Город кишит сплетнями о грязных подробностях ее бракоразводного процесса, и ей сейчас очень нужны деньги. Но, честно говоря, мне на это плевать.

Потому что ее работа — отстаивать интересы своих клиентов, а не твоих.

— А Оливия никогда не упоминала о том, что беспокоится за свою безопасность? — поинтересовалась Морган. — Или о чем-то, что ее тревожило в связи с текущим расследованием?

— А Оливия заявлена в розыск? Полиция подключилась к ее розыску? — с вызовом спросил Джейк.

— Да, — кивнула Морган. — Вы можете поговорить с детективом Стеллой Дейн из полицейского управления Скарлет-Фоллз. Вам дать ее телефонный номер?

— Хм… Не надо, — Джейк помолчал, словно подыскивая слова. — В этом нет необходимости. — Он бросил окурок и раздавил его каблуком. — Если полицейские захотят со мной пообщаться, они сами нанесут мне визит, — Джейк одарил и Ланса, и Морган неприязненным взглядом: — По крайней мере это будут официальные представители закона, а не частный сыщик и адвокат.

— Люди видели, как вы стучали в дверь Оливии в четверг вечером, — сблефовала Морган. Фактически сосед Оливии видел только «Нову». Он не разглядел лица водителя. И они не могли доказать, что именно Джейк был тем светловолосым человеком, что сидел за рулем «Шевроле».

Райли-младший нахмурился:

— Я ни в чем признаваться не намерен. Но время премиальных приближается, и еще один контракт на стоящую книгу не помешал бы, — Джейк впился глазами в ботинки. — С деньгами у меня сейчас туго. Помимо моей собственной работы, на мне еще управление баром. И у меня нет времени на поиски другого хорошего автора.

— Поэтому вы поехали к Оливии домой? — наклонился к собеседнику Ланс; он хотел услышать от него это чертово признание.

— Если бы она мне перезвонила, мне не пришлось бы этого делать, — рявкнул Джейк и тут же плотно сжал губы, как будто осознал, что сам только что признался в том, что был возле дома Оливии. — Послушайте, она не открыла мне дверь, и я понял, как глупо и некорректно себя повел. Я развернулся и поехал домой.

— Когда вы вернулись? — спросила Морган.

— Около полуночи, — ответил Джейк. — Бармен поручится за меня. Я ездил на его машине.

«Или он соврет ради тебя».

— Если вы найдете Оливию, скажите ей, чтобы она отвечала на мои звонки. Мне нужно идти, — Джейк развернулся и скрылся в баре.

Морган, нахмурившись, посмотрела на закрывшуюся за ним дверь:

— Думаешь, он позвонит Стелле?

— Сомневаюсь, — Ланс отвернулся от бара. — Джейк просто удивился тому, что полиция объявила ее в розыск. Ему даже в голову не пришло, что двухдневное отсутствие Оливии — серьезный повод для беспокойства. Он явно думает, что Оливия сбежала из города, чтобы уклониться от своих обязательств.

— И он злится на Оливию за то, что она его избегала. Теперь, когда мы обнаружили «Шевроле Нова», возможно, Стелла наведается к нему сама или пришлет местного полицейского побеседовать с ним, — Морган взяла Ланса под руку. — Пока ты играл на пианино, я проверила подсобку и квартиру наверху. Никаких следов Оливии там нет.

Ланс посмотрел на нее сверху вниз:

— Ты нарушила закон?

— Не совсем, — ухмыльнулась Морган. — Квартира была открыта, а воспользоваться уборной Джейк мне разрешил. Он не уточнил которой.

— Чушь собачья, — рассмеялся Ланс. — Ты проникла в частное жилище без разрешения, — приобняв Морган, парень сжал ее локоть. — Это круто.

Морган округлила глаза:

— У тебя все круто.

— Нет, — наклонился Ланс к ее уху, — только то, что делаешь ты.

Морган покачала головой, а потом на полушаге остановилась и втянула ноздрями воздух:

— Пахнет едой.

— Сейчас только одиннадцать.

Морган сунула руки в карманы:

— Я голодна. Мне нужно больше есть, чтобы компенсировать недосып.

— Если мы возьмем сэндвичи, чтобы съесть по дороге домой, нам не придется останавливаться.

Они зашли в булочную в квартале от бара и заказали сэндвичи на вынос. А Морган добавила к ним еще булочки, кофе и десяток пончиков.

— А рогалики кому? — озадачился Ланс.

— Дедушке, — взяла пакет с рогаликами и свой кофе с прилавка Морган. — Он утверждает, что только в Нью-Йорке можно найти настоящие пончики.

Ланс расплатился и забрал у продавца пакет с сэндвичами. И они направились к джипу. В половине двенадцатого они уже сидели в машине.

Ланс развернул на коленях свой сэндвич:

— И что ты думаешь по поводу того, что мы сегодня узнали?

Морган отпила кофе:

— Оливия держала тему своего расследования в секрете. Никто не знал, над чем она работала. И ее агент, и редактор — оба давили на нее, пытаясь выведать информацию о ее новой книге.

— Уклонение Оливии от общения с редактором создает ему лишние проблемы в издательстве. А он и так под огромным давлением из-за болезни отца и финансовой ситуации.

— Определенно, — Морган вытерла салфеткой рот. — Джейк Райли нуждается в деньгах, он был возле дома Оливии в вечер перед ее исчезновением, а уровень стресса у него зашкаливает.

— Но чего бы он добился, похитив Оливию?

— Не знаю.

— Возможно, он хотел добиться от нее заявки на книгу и утратил контроль, — предположил Ланс. — Он зол и в полном отчаянии.

Он мог убить ее случайно.

— Возможно, — согласилась Морган. — Но, по словам Джейка, Ким тоже нуждается в деньгах. Но опять же, ей выгоднее, чтобы Оливия оставалась живой и здоровой. Чтобы приносила ей больше доходов.

— Могло быть что-то, что мы не проверили? — откусил от сэндвича Ланс.

Морган сунула использованную салфетку в опустевший пакет.

— Пока ты будешь рулить, я просмотрю налоговые отчеты — вдруг я обнаружу еще какую-то недвижимость, принадлежащую Джейку или его отцу.

Ланс подал назад, насколько мог, чтобы не зацепить стоявшую за джипом машину. Затем отъехал от поребрика и устремился к Бруклинскому мосту. Возможная мотивация Джейка или Ким была неясна, но отчаянная потребность в деньгах порой побуждает людей делать самые неприглядные вещи.

Глава двадцать седьмая

Лучи света пролились потоком в окно и упали на его кровать. Шарп потянулся к Оливии. Он почти ощутил шелковистость ее блестящих темных волос. Но его рука опустилась на пустую подушку. Воспоминания о паре прошедших дней нахлынули обратно. Шарпу захотелось вернуться назад — в свой сон, в котором Оливия была рядом с ним. Вытащить ее из постели на утреннюю пробежку. А еще лучше — прижать ее к себе и провести весь следующий час, занимаясь с нею любовью.

Но ничего этого он сделать не мог.

Оливия пропала.

Шарп перевернулся на бок и уткнулся лицом в подушку. Оливия ночевала у него всего раз в неделю, но его подушка хранила ее запах. Еле уловимый цитрусовый аромат ее шампуня защекотал ему ноздри, проник в его горло и разбередил саднящую болью пустоту вокруг его сердца.

Я должен ее найти!

Шарп просто не представлял себе будущего без Оливии. До этой недели он, хоть и подумывал, но больше побаивался брать на себя какие-либо обязательства. А сейчас он осознал: все его попытки встать в позу были пустой, неоправданной тратой времени.

Времени, которое он мог использовать, чтобы узнать ее лучше.

Времени, которое вернуть назад было уже невозможно.

А что, если он никогда ее не найдет? Или найдет, но она будет…

Проработав столько лет детективом, Шарп понимал: шансы на ее возвращение домой живой и здоровой утекали, словно капли воды сквозь его пальцы. Сообщения о пропавших без вести людях и снимки, сделанные во время вскрытия трупов, постоянно всплывали у него в памяти.

Слишком много таких случаев было за его практику…

В бытность патрульным офицером Шарпу приходилось уведомлять людей о гибели их родных в автокатастрофах. Тогда ему казалось, что это худшая из всех обязанностей полицейского. Потом исчез отец Ланса, и Шарп осознал, что незнание — невозможность для семьи, потерявшей мужа и отца, поставить точку — могло быть не менее разрушительным для психики. Ланс и его мать прожили, не зная, что произошло с Виком Крюгером, двадцать три года. И все это время печаль терзала их сердца на пару с надеждой. Пока не осталось ничего, кроме невыносимой муки. Ланс еще двигался дальше по жизни, а вот Дженни целиком отдалась своей боли.

Вплоть до сегодняшнего дня Шарп не мог во всей мере оценить глубину эмоционального выгорания, вызываемого незнанием. Но он также не мог себе представить, что с ним будет, если он узнает о смерти Оливии. Или увидит ее обнаженное и покрытое синяками тело на столе для вскрытия в морге. Его воображение подло замещало лицом Оливии лица всех тех жертв, чье вскрытие он наблюдал за свою карьеру полицейского. Его нос разъедал формалин, глотку душил запах разлагавшейся плоти, глаза резало от вида органов, извлеченных из вспоротой брюшной полости, а в ушах стоял противный звук медицинской пилы, разрезающей череп.

Шарп заморгал, пытаясь избавиться от отвратительной картины. Ему нужно было вернуться мыслями к расследованию. Он слишком много повидал на своем веку и слишком много знал, чтобы отрицать возможный исход их поисков. Но позволять воображению и памяти угнетать его ум, было опасно. Его ум должен был оставаться холодным. Или… питаться надеждой. Пусть эта надежда и таяла с каждым часом.

Тоска и отчаяние не вернут Оливию домой. Возьми себя в руки и займись делом немедля!

Шарп оторвал голову от подушки Оливии, сел и свесил ноги с кровати. Покосился на телефон — Ланс и Стелла оставили ему сообщения. А было уже почти два часа дня! Он проспал шесть часов…

А ведь он только прилег вздремнуть. Но сон увлек его в такую глубокую темную пропасть, что он даже не услышал телефонных оповещений.

Шарп проверил сообщения. Ничего срочного. Ланс и Морган возвращались назад. Стелла поехала на вскрытие Оландера. И пообещала, что согласует с Шарпом план дальнейших действий после этой процедуры.

Шарп встал с кровати. От отчаяния голова была словно ватной. Ему нужно успокоиться, собраться с мыслями! Шарп принял холодный душ. И, пока брился, на телефон пришла новая эсэмэска от Стеллы — она заедет за ним через десять минут. Шарп стер с лица остатки крема для бритья, почистил зубы, оделся. И почувствовал себя почти человеком.

Прихватив на кухне два протеиновых батончика, он спустился в офис, оставив заднюю дверь незапертой для Стеллы.

Она вошла в его кабинет через несколько минут, держа в руках два стаканчика с кофе, купленных на вынос.

— Я знаю, вы обычно не пьете кофе. Но я подумала, что вам потребуется подзарядка, — протянула она детективу один из стаканчиков.

— Спасибо, — взял его Шарп. — Тяжелое утро?

Развернув обертку протеинового батончика, Шарп занял свое кресло, раскрыл ноутбук и подождал, пока он загрузится.

Стелла опустилась в одно из кресел перед его рабочим столом:

— Ненавижу вскрытия.

Образ обнаженного, посеревшего тела Оливии на стальном столе, пробив ментальный барьер, снова всплыл перед глазами Шарпа. Он положил батончик на стол и заставил себя хлебнуть кофе. Горечь обволокла глотку и вызвала дискомфорт в желудке. Поставив стаканчик, Шарп встал:

— Пойду схожу за водой. Вам принести что-нибудь?

Стелла помотала головой.

Вернувшись из кухни с водой, Шарп опять уселся в свое кресло и наконец-то стал соображать:

— Как прошло вскрытие Оландера?

— Медэксперт официально признал причиной его смерти убийство. Помимо следов от веревок и вырванных ногтей, на петле были обнаружены следы крови и материи; на руках Оландера синяки — похоже, он сопротивлялся. Медэксперт зафиксировал также следы ударов по животу и несколько сломанных ребер.

— Его били.

— Да, — Стелла встала и зашагала по кабинету со стаканчиком кофе в руке:

— Но почему? В наказание? Или они хотели выбить из него какую-то информацию?

— Если бы я знал!

Зажужжал мобильник Шарпа. Он посмотрел на его экран:

— Это Райан Абрамс из бюро огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, — пробормотал Шарп Стелле и ответил на звонок: — Спасибо, что перезвонил, Райан. Со мною рядом Стелла Дейн из полицейского управления Скарлет-Фоллз. Она расследует убийство, возможно, связанное с нелегальным сбытом оружия. Я могу включить громкую связь?

— Да, — ответил Абрамс.

Шарп переключил вызов:

— Ты выяснил для нас что-нибудь?

— Да, — выдохнул Райан. — Я не нашел ничего за Кеннетом Оландером в штате Нью-Йорк, но я раскопал кое-что в Айове: отец Кеннета был связан с «ОВЖ» — национальной антиправительственной военизированной группировкой.

— А как расшифровывается «ОВЖ»? — поинтересовался Шарп.

— «Оставшиеся в живых», — ответил Райан.

Шарп взял ручку и блокнот для записей:

— И где эти боевики орудуют?

— Это довольно крупная группировка, насчитывает несколько тысяч человек, — сказал Райан. — Они предпочитают сельские районы, особенно фермы и большие лесные массивы, — до ушей Шарпа донесся шелест бумаг. — Мы выявили членов этой организации в пятнадцати штатах. Ведут они себя в принципе тихо, занимаются своими делами.

— Это какими же? — решила уточнить Стелла.

— В основном, делают запасы продовольствия, топлива, оружия и медикаментов, готовясь пережить конец света. Оборудуют убежища и организуют военно-тренировочные лагеря. Члены группировки ведут блоги и используют аккаунты в социальных сетях, чтобы обмениваться советами и техниками выживания. Всплывают раз в несколько лет, когда кого-нибудь из их братии ловят на незаконной покупке или ношении оружия. Нескольких членов «ОВЖ» мы арестовали за хранение незаконного оружия. Они не доверяют властям и не регистрируют свое оружие, так что их правонарушения квалифицируются по-разному в зависимости от местных законов.

В разных штатах были свои законы об оружии. На большей территории штата Нью-Йорк регистрации длинноствольного оружия не требовалось. Как и разрешения на его покупку. Но по пистолетам велся строгий учет.

— В подвале у Оландера были припрятаны винтовки AR-15, боеприпасы и бронежилеты, — сказал Шарп.

— Похоже, его ферма использовалась как склад, — заметил Райан. — Вы сфотографировали винтовки?

— Нет, — Шарп мысленно пнул себя по заднице. — А отмыванием денег члены «ОВЖ» промышляют? — «Может, этим объясняется покупка Оландерами молочной фермы за наличные?», — озадачился Шарп.

— Думаем, что да, — подтвердил его догадку Абрамс. — Они проводят небольшие операции, и их разброс по стране довольно велик. Так что особого внимания у органов финансового контроля они к себе не привлекают.

— Вчера Кеннет Оландер был найден повешенным в своем коровнике, — встряла Стелла.

Райан присвистнул:

— Вот те раз. Самоубийство?

— Нет, — возразила Стелла. — Убийство. И оружие исчезло.

— Значит, навлек на себя чей-то гнев, — резюмировал Абрамс.

Шарп постучал пальцами по столу:

— Ты сказал, что эти ребята стараются держаться в тени и не попадаться вам на крючок. Что ты имел под этим в виду?

— Они не живут в лагерях, которые легко найти. Предпочитают рассредоточивать своих людей и ресурсы, — пояснил Райан. — Даже если мы обнаружим какой-то их лагерь или склад, мы найдем там лишь малую долю их вооружения. А для деятельности, которую они желают скрыть, эти ребята пользуются даркнетом.

Даже Шарп знал о существовании трех уровней интернета — видимой сети, или «поверхностного» интернета, теневой сети, или «глубокого» интернета, и темной скрытой сети, или даркнета. Поверхностным интернетом — обычной поисковой сетью — пользуются ежедневно большинство людей. Доступ к глубокому интернету получить посредством общепринятых поисковых серверов невозможно. Но большинство его сайтов вполне легитимны, как, например, банковские онлайн-счета, для доступа к которым необходима регистрация и знание логинов и паролей, защищающих информацию о клиентах. А вот пользователи даркнета намеренно скрывают свои личные данные и местонахождение с помощью различных инструментов шифрования. Благодаря анонимному характеру даркнет — идеальное поле для криминальной деятельности.

При расследовании его прошлого дела Шарпу довелось столкнуться с местной группировкой боевиков.

— Сколько отрядов «ОВЖ» может действовать в одном регионе? — поинтересовался он у Абрамса.

— Их количество удвоилось за последний десяток лет. Отдельные члены «ОВЖ» были осуждены за преступления с применением оружия, несколько человек пропали без вести или были найдены мертвыми. Но мы не смогли доказать причастность этой организации к этим преступлениям. Эти ребята, как я уже сказал, стараются не привлекать к себе и к своей группировке слишком много внимания. На первый взгляд, они ничего криминального не делают — просто обучаются техникам выживания и тренируются.

— А их денежные средства вы можете отследить? — спросил Шарп.

— Раньше они прокручивали свои деньги через швейцарские банки или банки Каймановых островов. Но международное банковское право претерпело существенные изменения. И теперь труднее скрывать незаконно полученные средства. Судя по всему, сейчас эти ребята приобретают и используют законный бизнес для прикрытия своих делишек. Еще раз повторюсь — они всеми силами стараются не засветиться.

— Может, убийство своей жены сыном одного из участников группировки раздражило ее руководство? — предположил Шарп.

— Именно такого внимания к себе они не хотят, — согласился Райан.

Шарп вкратце посвятил его в дело Эрика:

— Этого достаточно, чтобы отцу вынесли смертный приговор лидеры группировки?

Райан помолчал, размышляя:

— Не думаю. Мне кажется, что для этого должно быть более веское основание — оружие, деньги, измена или предательство.

— И мы не понимаем, как это все может быть связано с нашей пропавшей журналисткой, — сказала Стелла. — Можно, я пошлю вам список лиц, вовлеченных в это дело. Может, чьи-то имена вам окажутся знакомы?

— Конечно, — ответил Райан.

— Спасибо, — поблагодарила его Стелла; в этот момент зазвонил ее мобильник, и она, извинившись, вышла из кабинета Шарпа, чтобы ответить на звонок.

А Райан продолжил:

— Как я уже упоминал, мы подозревали, что некоторые боевики были убиты, но выйти на исполнителей и доказать причастность кого-либо из этой группировки к тем убийствам нам не удалось.

— Может, те жертвы хотели выйти из организации? — допустил Шарп.

Абрамс вздохнул:

— Из таких группировок выход только один.

— И Оландер его нашел, — сказал Шарп. — Спасибо за помощь, Рай!

— Обращайся. Я планирую покопаться еще. Может, что-то и надумаю. Хотелось бы мне прижать этих ребятишек, раз они балуются с нелегальным оружием.

— Позвонишь мне или Стелле, если что-то нароешь? — попросил Шарп.

— Позвоню, — пообещал Абрамс.

Закончив разговор, Шарп поднял глаза и увидел, что Стелла уже вернулась в кабинет. Она смотрела на него с мрачным выражением на лице.

Сердце детектива сжалось, приготовившись к самозащите.

— Что?

— Автомобиль Оливии обнаружен в двадцати минутах езды отсюда.

Шарп вскочил на ноги:

— Где? Она в машине?

Стелла подняла руку:

— Пока еще неизвестно. «Приус» в овраге.

Шарп почувствовал, как от его лица отхлынула кровь, голова закружилась. Мгновением позже Стелла уже подхватила его под локоть, но детектив даже не заметил, что она к нему подошла.

Неужели Оливия пролежала в том овраге — мертвая — два дня? Могла ли она выжить? Люди выживали и за более долгий период. Целый сонм мыслей, полных надежды и страшных, зароился в его голове. Шарп с трудом смог сформулировать вопрос.

— В каком состоянии автомобиль?

— Не знаю, — помотала головой Стелла. — Я говорила с патрульными штата. На момент разговора они видели только задний бампер. Похоже, машина съехала с дороги у самого моста. Ребята проезжали мимо, заметили сломанные молодые деревца и остановились. Склон оврага очень крутой и заросший деревьями и кустарниками. Патрульным потребуется альпинистское снаряжение, чтобы добраться до машины.

Шарп на подкашивающихся ногах устремился к двери.

Стелла сорвала с вешалки его куртку и протянула детективу:

— Может, позвоните Лансу и сообщите ему об этом?

Шарп кивнул. Его рот словно онемел, он не смог вымолвить ни слова. В полном молчании детектив надел куртку. Адреналин в крови явно зашкалил, пульс резко участился, стал почти нитевидным. К горлу подступила тошнота. И он с трудом нашел выход из здания и запер заднюю дверь.

Сев на пассажирское сиденье в полицейской машине Стеллы, Шарп с помощью мобильного приложения в телефоне поставил офис на сигнализацию. И все это он делал на автопилоте.

Его разум занимала всего одна мысль.

В каком состоянии они обнаружат Оливию?

Его большой палец застыл над кнопками телефона: надо действительно позвонить Лансу. Это было глупо, но в сердце Шарпа затеплилась надежда на то, что парень успеет приехать к месту аварии. Ближе него у детектива никого не было.

Через полчаса он будет знать, жива Оливия или мертва. И не пожалеет ли он тогда о том, что узнал это?

Может, незнание все-таки было лучше?

Стелла убавила звук своей рации. Шарп уставился в лобовое стекло и прислушался к негромкому разговору. Стелла выехала за черту города и прибавила газу на федеральной трассе. Шарпу очень хотелось, чтобы она ехала еще быстрее. И в то же время… ему этого совсем не хотелось.

Потому что больше всего он боялся прибыть на место аварии к моменту опознания бездыханного тела Оливии.

Глава двадцать восьмая

Ланс остановился за двумя автомобилями патрульных и темно-синей полицейской машиной Стеллы:

— Даже не знаю, на что надеяться.

— Я тоже, — сидя на пассажирском сиденье его джипа, Морган переобулась, сменив туфли на балетки, извлеченные из ее необъятной сумки. — Что бы это значило?

— Не имею ни малейшего представления. Давай подождем и посмотрим, что мы обнаружим в «Приусе», — Ланс покосился на Морган — она вся дрожала: — На заднем сиденье валяется более теплая куртка.

Они почти доехали до Скарлет-Фоллз, когда позвонил Шарп; и Ланс, развернувшись, помчался на запад, к месту предполагаемой аварии.

Они вышли из машины. Морган открыла крышку заднего люка, сняла свой шерстяной жакет и надела более плотную, но и более тяжелую куртку Ланса — непродуваемую и непромокаемую. Из одного кармана куртки она достала перчатки, а из другого — шапочку.

Заприметив Шарпа и Стеллу возле машины скорой помощи, Ланс поспешил туда. Лицо Шарпа было белым как линия, бегущая вдоль обочины. Стелла представила парню двоих патрульных. Но Ланс не разобрал их имен; его вниманием всецело завладел детектив. Точнее его бледность и темные круги вокруг серых глаз. А потом Ланс отошел к краю обочины и посмотрел вниз.

Его взгляд скользнул по веренице сломанных кустов и небольших, еще совсем молоденьких деревьев. На глубине порядка сорока футов виднелся задок белого «Приуса». Похоже, машину остановила шеренга более рослых деревьев. Первая половина склона была крутой, а затем он уходил вниз обрывистой стеной длиной не менее двадцати пяти футов. Без специального снаряжения туда было не спуститься.

Мог ли кто-то выжить в такой аварии?

— Мы прибыли сюда всего несколько минут назад, — сказала Стелла. — Пожарная команда со спасательным оборудованием уже на подъезде.

— Ожидаемое время прибытия — десять минут, — подтвердил первый патрульный.

Шарп указал на овраг:

— Это автомобиль моей подруги. И я не собираюсь ждать. Буду спускаться сам, — он отошел от группы и окликнул Ланса: — У тебя есть трос в машине?

— Да, — развернулся парень. Переубеждать Шарпа было бесполезно. Окажись в этом овраге автомобиль Морган, его бы тоже ничто не остановило. И никто… Но ему также не хотелось, чтобы Шарп получил травму: — Я с вами!

— Спасибо, — процедил детектив.

Ланс открыл багажное отделение джипа. Он хранил в машине целый арсенал разных средств и вещей на экстренный случай, и ему было не впервой их использовать. Ланс передал Шарпу нейлоновый трос с карабином и достал еще один такой же комплект для себя.

Шарп обмотал талию тросом и переплел его концы узлом внахлест; потом еще раз обвязал тросом талию и, пропустив концы троса между ног, обвил их вокруг петли на талии, натянул на плечи, перекинул за спину и, протянув вперед по бедрам, связал несколькими узлами на боку, сконструировав «швейцарскую обвязку». А затем прикрепил к импровизированной «упряжке» спереди карабин.

Ланс последовал его примеру, только перекинул через плечо еще две секции троса. Шарп вернулся к группе, а Ланс подал джип задом поближе к краю оврага. Ввиду отсутствия деревьев на обочине дороги, они привязали свои тросы к буксирной балке на задней части джипа. И начали спуск, огибая валуны, кусты и стволы деревьев. Наверху отвесной стенки оврага оба сделали паузу. С этого угла Ланс смог лучше разглядеть «Приус»:

— Машина не доехала до дна оврага. Вон те деревья помешали ей скатиться дальше, — заметил он.

Шарп покосился через плечо:

— Самый чистый путь со стороны водителя.

— Верно, — подтвердил Ланс. — Нам не следует приземляться на автомобиль — вдруг под нашим весом он полетит на дно.

Еще одно падение с высоты в двадцать футов грозило добить любого, кто еще оставался в салоне живым.

— Смотрите на сломанные деревья, — Ланс ступил за край отвесной стены оврага и, медленно ослабляя трос, продолжил спуск. Шарп держался рядом с ним. Они повисли на уровне машины. Крыша «Приуса» была частично срезана, крылья сильно помяты; лобовое стекло испещрено трещинами и дырами; водительская дверца болталась распахнутой. Обвив ногами корень дерева, Ланс остановился, осторожно наклонился вперед и заглянул в салон. Водительское сиденье было свободно.

— Ее нет спереди, — сказал парень.

Салон автомобиля был нашпигован осколками стекла и мусором. Подушка безопасности сработала и сдулась. Но, в общем и целом, салон внутри, невзирая на наружные повреждения, практически не пострадал.

Шарп устремил глаза на дно оврага:

— Пассажиры могли выскочить из машины в момент аварии или вылезти и спуститься вниз уже потом.

— Могли… — Ланс поискал глазами кровь на сиденьях, руле и приборной доске: — Я не вижу следов крови в машине. Если бы человек оставался в ней, пока она падала, без ранений бы не обошлось.

Шарп кивнул:

— Наверное, тому, кто ее вел, крупно повезло.

— Может и так, — сказал Ланс, хотя сам сильно в этом сомневался. Даже удерживаемый ремнем безопасности человек не мог не пострадать в такой аварии.

— Водитель бы повис на ремне безопасности. Ремень не перерезан. Высвободиться из него и машины было бы нелегко.

— Нет, — Шарп замолчал на несколько секунд, а потом пробормотал: — Мы же уже установили, что Оливию похитили из ее дома.

— Возможно, мы ошиблись в том, что похититель затолкал ее в багажный отсек. Он мог сесть сзади и под дулом пистолета заставить Оливию вести машину, — Ланс внимательно оглядел «Приус». — Или она каким-то образом спровоцировала водителя на аварию.

Шарп не менее внимательно изучил салон:

— Я убежден — в нем должна была быть кровь.

— А может, в машине никого не было? — после осмотра салона Лансу такой вариант показался самым вероятным. — Автомобиль могли столкнуть с обочины, чтобы избавиться от него.

Шарп опустился еще на несколько футов:

— Я спущусь на дно оврага.

Ланс последовал за ним; оказавшись на твердой земле, он отстегнул свой карабин, позволив тросу повиснуть. У его ступней валялось боковое зеркало. Кусочки красного пластика — возможно, от разбившейся крышки фонаря — усеивали всю землю вокруг. Ланс поднял глаза на машину, непрочно угнездившуюся на деревьях над их головами. Стена оврага у основания была почти вертикальной, но из земли все же пробивалось несколько тоненьких деревьев и кустиков. Да только смогли бы они удержать тело взрослого человека?

Достав из кармана мобильник, Ланс послал Морган сообщение: «Оливии нет. Обследуем овраг».

— Я пойду туда, — направился на юг Шарп.

Ланс двинулся в противоположную сторону. Опустив глаза вниз, он искал сломанные ветки кустарников, следы ног, капли крови, обрывки ткани, — все, что могло бы указывать на то, что раненый человек шел этим же путем. Но Ланс так ничего и не нашел. Пройдя с сотню футов, он повернул назад.

Вернувшись к машине, Ланс сложил руки рупором у рта и крикнул:

— Шарп!

— Иду! — отозвался детектив и через пару минут действительно появился.

— Чем быстрее мы поднимемся наверх, тем быстрее патрульные смогут организовать поиск. Я не заметил никаких следов, но всякое возможно.

Шарп кивнул:

— Мне тоже ничего не бросилось в глаза. Не знаю — расслабляться или нет.

— Я знаю, — начал подниматься наверх Ланс.

Подъем занял у них больше времени, чем спуск. К тому времени, как они вылезли на обочину дороги, бригады медиков, пожарных и эвакуатор уже прибыли.

Шарп и Ланс поделились своими выводами с полицейскими и отошли в сторону. А пожарные и водитель эвакуатора принялись обсуждать, как проще поднять из оврага «Приус». Ланс освободился от своей «швейцарской обвязки». Шарп сделал то же самое. И оба встали на обочине.

Шарп указал на ленту асфальтобетона:

— Никаких следов заноса. Если бы меня занесло к краю дороги, я бы нажал на тормоза.

— Я тоже, — согласился с ним Ланс.

— Думаю, ты прав, — сказал детектив. — В машине никого не было. И столкнул ее в овраг тот, кто похитил Оливию.

Морган принесла Шарпу и Лансу по бутылке воды из джипа. После подъема по груди Ланса ручейком струился пот. Физические усилия немного подкрасили щеки Шарпа, но его взгляд оставался потерянным.

У Морган зажужжал телефон. Она отошла в сторону ответить на звонок.

— Что вы узнали в городе? — поинтересовался Шарп.

Ланс пересказал ему разговоры с агентом и редактором Оливии:

— Редактор и оказался тем человеком, который приезжал к ней в четверг вечером. Но при всем нашем нежелании поверить в его алиби Морган не нашла другой собственности ни у него, ни у его отца. Оливии в баре мы не нашли, да и вряд ли Райли смог бы удерживать ее в плену в квартире на четвертом этаже.

— И какая же у нас сейчас наиболее обнадеживающая зацепка? — насупился Шарп. — Джой Франклин — единственный человек, которого нам не удалось расспросить.

Морган поспешно приблизилась к ним; ее губы угрюмо скривились:

— Джианна разболелась не на шутку. Дед так разволновался, что позвонил Маку и попросил отвезти ее в отделение неотложной помощи.

К ним подошла Стелла. Едва взглянув в лицо сестре, она обеспокоенно спросила:

— Что стряслось?

Морган объяснила.

Стелла познакомилась с Джианной раньше сестры. Больше двух лет назад, когда у Джианны случился передоз, она спасла девушку с помощью налоксона. Но почки Джианны оказались серьезно повреждены.

— Я сейчас же поеду в больницу, — повернулась к Лансу Морган; ее брови вопросительно приподнялись: — Ты можешь остаться с Шарпом.

— Поезжайте оба, позаботьтесь о Джианне, — махнула рукою Стелла. — Я привезу Шарпа в офис позднее. Уверена, он не захочет уезжать отсюда, пока мы не вытащим из оврага машину.

— Да, — подтвердил детектив; его глаза были непроницаемо темны. Может, он думал об отце Ланса, автомобиль которого пролежал на дне озера двадцать три года? И, когда его наконец нашли и вытащили на сушу, в багажнике оказался скелет. Шарп об этом не забыл; он желал досконально обследовать «Приус». Повернувшись к Лансу, детектив сказал:

— Поезжай с Морган. Джианна ведь — часть твоей новой семьи. Они в тебе нуждаются.

Морган уже решительно шагала к джипу.

— Я довезу ее до больницы и вернусь к вам, — Ланс достал из кармана ключи и ткнул ими в Шарпа: — Пообещайте, что не поедете к Джою Франклину, не предупредив меня.

— Хорошо, — поднял обе руки в знак повиновения Шарп. — Обещаю. Подъем «Приуса» займет немало времени. Мы проведем здесь несколько часов, как пить дать.

Ланс поспешил вслед за Морган.

— Позвоните мне, когда узнаете, что с Джианной! — крикнула им вдогонку Стелла.

Ланс махнул ей рукою через плечо, подбежал к джипу и сел за руль.

Морган пристегнулась и вцепилась в подлокотники так, что костяшки ее пальцев побелели:

— Мне надо было настоять, чтобы она еще вчера обратилась к врачу.

— Люди болеют. И не всегда серьезно. Я уверен, что твой дед просто перестраховался. Джианна могла подхватить обычный вирус. Как только начинается школа, кто-то из детей обязательно ходит с насморком, — Ланс надавил на педаль газа, надеясь, что окажется прав.

Глава двадцать девятая

Морган выскочила из джипа на парковке перед станцией неотложной помощи. Не дожидаясь Ланса, она помчалась по асфальту ко входу. Ланс догнал ее у самых дверей.

— Погоди! — схватил он Морган за локоть.

Резко обернувшись, она стряхнула его руку:

— Что?

— Сделай глубокий вдох. Иначе ты своим видом напугаешь Джианну.

— Дедушка никогда не поддается панике. Если он отправил Джианну в больницу, значит, все серьезно.

Морган смахнула волосы с глаз. Тяжесть в животе застряла твердым, застывшим комком. В груди в клубок переплелись змеи эмоций; страх и чувство вины кололи и кусали, причиняя ей почти осязаемую физическую боль.

Ей нужно было уделять Джианне больше внимания! Ведь врачи предупреждали: диализ мог усугубить осложнения от болезней, которые большинство здоровых людей переносили в легкой форме. Но общее состояние здоровья Джианны настолько заметно улучшилось с тех пор, как она поселилась у Морган, что они все невольно поддались ложному самоуспокоению.

Ланс положил руки на плечи Морган:

— Просто сделай три глубоких вдоха и выдоха, и потом мы зайдем.

Морган вдохнула; холодный воздух остудил ее пыл.

— Ну вот, уже лучше, — Ланс стиснул ее плечи и опустил руки.

Морган повернулась лицом к входу и непроизвольно схватила парня за руку.

Автоматические двери с присвистом открылись, и они одновременно, плечом к плечу, вошли в приемный покой. Морган обвела небольшое помещение взглядом. Ни Мака, ни Джианны в нем не было. Они с Лансом подошли к регистрационной стойке и назвали медсестре фамилию Джианны.

Та нацелила взгляд в экран компьютера:

— Койка номер семь. Вы можете пройти к ней, — указала медсестра на двойные двери.

Когда Морган и Ланс к ним приблизились, двери открылись; вдоль стен тянулись ряды каталок, стоявших в разделенных шторками отсеках под стать автомобилям в салоне продаж.

Увидев цифру семь, Морган устремилась вперед. Мак сидел у кровати на складном стуле, но сама кровать была пуста. Внутри Морган все перевернулось.

— Где она?

Мак встал:

— Джианну увезли, чтобы взять какие-то анализы. Скоро вернут.

— Насколько она плоха? — наспех приобняла Морган Мака.

Тот нахмурился:

— После обеда у нее поднялась температура, и деду не понравился ее вид.

— Он всегда трезво оценивает ситуацию, — скользнула взглядом по коридору Морган.

Джианну еще не везли.

— Врач полагает, что во время процедуры гемодиализа в ее организм могла попасть инфекция, — Мак провел рукой по своим спутанным волосам серфингиста. Будучи преподавателем биологии в местном университете, он проводил немало времени, участвуя волонтером в поисковых и спасательных операциях. И был вечно загорелым.

— Спасибо, что привез ее сюда, — пожал ему руку Ланс.

— Всегда рад помочь, — Мак кивнул на стулья: — Почему бы тебе не присесть, Морган? Вид у тебя уставший.

Сокрушенно помотав головой, Морган заходила взад-вперед:

— Думаю, она простудилась. У меня и в мыслях не было, что с Джианной может что-то случиться. Она выглядела в последнее время так хорошо, что я порою даже забывала, насколько серьезна ее болезнь.

— Но ее не поместили в реанимацию, — заметил Мак. — И врач не показался мне сильно встревоженным. Так что расслабься.

Но Морган не смогла обуздать свое волнение. До переезда к ней о Джианне никто не заботился. Ее мать была проституткой и начала заставлять свою дочь заниматься тем же, когда Джианне было всего тринадцать. В настоящее время мать Джианны сидела в тюрьме за изготовление метамфетамина. А своего отца девушка никогда в жизни не видела. Проживание в семье Морган стало для нее первой светлой полосой за долгое время.

Внимание Морган привлек скрип колес. Санитарка завезла в бокс каталку.

Лицо Джианны было бледным; только на щеках розовел лихорадочный румянец. Протерев руки антисептиком, закрепленным на стене, Морган подошла к каталке и прикоснулась ко лбу девушки; он был горячим.

— Со мной все в порядке, — слабым голосом промолвила Джианна.

— Вам что-нибудь нужно прямо сейчас? — осведомилась у нее санитарка.

Джианна покачала головой.

— Тогда ладно. Скоро к вам заглянет врач, — санитарка вышла из бокса и задернула за собой шторку.

Морган сжала руку Джианны:

— Мне так жаль, что меня не было дома.

— Ты не можешь находиться везде одновременно, — передвинулась чуть повыше на каталке Джианна.

— Нам следовало сходить к врачу еще вчера, — сказала Морган.

Джианна приподняла руку и нахмурилась — обычно после диализа под кожей образовывалась твердая шишка. Но на этот раз рука сильно распухла и покраснела:

— Вчера рука так не выглядела, и температура держалась нормальная. Никаких причин подумать о чем-то серьезном не было.

— К вам можно? — шторка распахнулась, и в бокс вошел врач в синих брюках и халате. Представившись, он сказал: — Как я и заподозрил, когда Джианна к нам поступила, сосудистый доступ был инфицирован. Мы прооперируем Джианну, чтобы удалить инфицированный трансплантат. И назначим ей также антибиотики внутривенно.

— А как она будет получать диализ без трансплантата? — поинтересовалась Морган.

Врач посветил ручкой-фонариком в глаза Джианны:

— Мы используем центральный венозный катетер, пока заражение не пройдет, а потом хирург определит, куда можно будет поместить новый трансплантат.

Джианне требовалось, как минимум, три хирургических вмешательства, чтобы вернуться в то состояние, в котором она находилась до выходных. И еще месяц или два ей предстояло жить с временным катетером, торчащим из грудной клетки. Конечно, Джианна и не подумала бы жаловаться, но в глубине души девушка не могла не испытывать разочарования.

Врач проверил жизненные показатели Джианны.

— К сожалению, такое случается нередко, — похлопал он девушке по ноге. — Вы в порядке?

Джианна кивнула.

— Может быть, у вас имеются какие-нибудь вопросы ко мне?

— Нет, — помотала она головой.

Врач заглянул в ее карту:

— Температура немного снизилась. Скажите, помогает ли вам парацетамол также от боли, или вам подобрать более сильный препарат?

Джианну мучила боль? Она даже не обмолвилась об этом!

Девушка энергично потрясла головой:

— Ничего не надо.

Брови доктора выгнулись вверх.

— У меня была героиновая зависимость, — пояснила, не моргая, Джианна. — Вот уже два года, как я от нее избавилась. И не желаю рисковать. Меня включили в список на трансплантацию. Я не хотела бы уменьшить свои шансы на обретение новой почки.

— Приятно слышать, — врач открыл ноутбук на настенной полке и что-то напечатал: — Я приму это к сведению и сделаю пометку в вашей истории болезни. И все же, если боль станет невыносимой, скажите! Мы можем купировать ее и другими способами. Вы не должны мучиться.

Джианна кивнула:

— Пока все нормально.

Врач закрыл ноутбук:

— Тогда потерпите, пока вам не подыщут место в палате. Ничего не ешьте и не пейте. Хирург намерен удалить трансплантат уже сегодня вечером.

Врач ушел. Через несколько минут в бокс заглянула санитарка и попросила их выйти:

— Дайте нам десять минут.

Морган, Ланс и Мак ретировались в приемный покой.

— Какая у нее очередь в списке на трансплантацию? — поинтересовался Мак.

— Трудно сказать, — за прошедший год Морган помогла Джианне оформить все документы для включения ее в список на пересадку почки и стала «экспертом» в области почечной недостаточности. — Джианна на диализе чуть больше двух лет. Ожидание почки от подходящего донора в среднем составляет от трех до пяти лет, как минимум.

— Черт! — выругался Мак.

— Ничего не поделаешь, — Морган повернулась к Лансу: — Ты вернешься к Шарпу?

— Надо бы. После подъема машины ему придется ждать Стеллу довольно долго. Боюсь, он не вытерпит, поедет куда-нибудь и, уж точно, не будет соблюдать осторожность, хоть и обещал, — сказал Ланс. — Но твоему деду в одиночку не справиться с тремя внучками.

— Давайте я с ними посижу, — предложил Мак. — Стелла все равно не скоро будет дома. Наверняка проработает всю ночь. А дети мне составят отличную компанию, не дадут заскучать.

— Спасибо тебе, Мак, — поцеловала в щеку парня Морган.

— Семья есть семья, — расплылся тот в улыбке. — Передайте Джианне, что я навещу ее завтра. А твоим дочкам по пути прихвачу пиццу.

Морган еще раз поблагодарила Мака, и парень уехал.

— Ты останешься здесь? — приобнял Морган Ланс.

Морган кивнула, обвила его рукой за талию и прильнула лицом к его широкой груди:

— Я останусь с Джианной до окончания операции.

— Может, привезти тебе какие-нибудь вещи из дома? — поцеловал ее в макушку Ланс.

— Не надо, — отстранившись от него, Морган погладила свою пухлую сумку: — У меня с собой и зубная щетка, и мелочь для торгового автомата. А больше мне ничего и не нужно.

Спать в одежде для Морган начало уже входить в привычку.

Во взгляде Ланса читалось беспокойство:

— Не люблю разделяться, но нас только двое.

— Слава Богу, есть еще Мак и Стелла, — Морган положила руки на грудь Ланса. — Не волнуйся, со мной здесь точно все будет в порядке!

Ланс обнял Морган, сцепив руки за ее спиной:

— А как насчет Пейтон и Иэна? Они не могли бы помочь?

Старший брат Морган состоял в спецназе полицейского департамента Нью-Йорка. А ее младшая сестра была судебным психиатром в Калифорнии:

— Я позвоню им обоим. Но у них своя жизнь и своя работа. Они не могут все бросить ради того, чтобы присматривать за моими детьми. Тем более что им обоим придется отпрашиваться, чтобы приехать на нашу свадьбу, — Морган помолчала. — Может, лучше ее отложить?

В глазах Ланса на секунду промелькнуло разочарование.

Морган потребовалось много времени, чтобы унять тоску по своему первому, погибшему, мужу и освободить в своем сердце место для Ланса. И все это время парень терпеливо ждал, когда Морган будет готова. Еще недавно она пребывала в таком возбуждении из-за предстоящего бракосочетания. И все для них складывалось так хорошо!

— Я вовсе не хочу откладывать свадьбу… Просто я… — выразить словами свои эмоции Морган не смогла. — Мне не хотелось бы играть свадьбу, если Джианна будет в это время в больнице, а Оливия не найдется… или того хуже…

— Понимаю, — отвел глаза Ланс. — Ты права.

— Я не хочу, чтобы годовщины нашей свадьбы омрачались… — не договорила Морган. Ей не хотелось произносить «смертью Оливии».

Ланс кивнул:

— Я понимаю, на кону сейчас гораздо больше, чем наша свадьба. Найти Оливию и поставить Джианну на ноги намного важнее. Но я действительно хочу на тебе жениться! Жить вместе хорошо, но мне этого недостаточно.

Привстав на носочки, Морган поцеловала парня:

— Может, вы уже сегодня найдете Оливию. И Джианна быстро поправится. Тогда нам не придется переносить свадьбу.

Судя по взгляду Ланса, он и сам в это слабо верил. Но Морган поцеловал:

— Я люблю тебя! Со свадьбой и без.

— Я тоже тебя очень люблю, — обняв Ланса, Морган крепко поцеловала его в губы. До чего же она была благодарна Господу за то, что Ланс появился в ее жизни! — Наверное, это очень эгоистично с моей стороны… в свете всего, что еще может случиться… Но я расстроена. Я на самом деле ждала нашу свадьбу.

— И я, — с грустью улыбнулся Ланс и погладил ее по щеке: — Позвони, если тебе что-то потребуется.

— Хорошо, — пообещала Морган. Хотя ей требовались всего лишь три клона самой себя.

Зажужжал мобильник Ланса, парень посмотрел на экран:

— Шарп хочет поехать поговорить с Джоем Франклином. Стеллу вызвали обратно в полицейский участок для участия в пресс-конференции.

— Будь осторожен. Позаботься о Шарпе… и о себе!

Глава тридцатая

— Не думаю, что это хорошая идея, — произнес Ланс.

Проигнорировав его слова, Шарп вылез из «Приуса». Натянув куртку на торчавший на бедре приклад «Глока», Ланс поспешил за детективом. Солнце уже село, а деревья, нависавшие над узкой грязной аллеей, блокировали лунный свет, делая их силуэты почти неразличимыми в глухой темноте. Холодный ветер теребил их ветви, зловеще шелестя листвой.

— Он не отвечает ни на телефон, ни на вызов домофона у ворот. А нам необходимо с ним поговорить, — Шарп обошел джип спереди и вонзил взгляд в ворота из стали и дерева, преграждавшие им доступ во владения Джозефа Франклина.

— Этот парень серьезно оберегает свою личную жизнь от вмешательства посторонних, — Ланс обвел взглядом темный лес. Джозефу Франклину принадлежал участок площадью в пятьдесят акров.

— Угу, — Шарп протиснулся в брешь между воротами и столбом забора.

Ланс со вздохом последовал за ним.

— Мы просто постучим в его дверь, — Шарп без малейших колебаний устремился вперед по дороге. Чем сильнее он впадал в отчаяние, тем более безрассудным становился.

Это место не похоже на то, куда можно попасть, просто постучавшись.

За воротами дорога резко сузилась. Ветви деревьев сомкнулись над их головами, образовав тоннель из листвы. Это место похоже на ловушку.

— Твоя мать сказала, что Джой — разработчик игр, — заметил Шарп. — Он «ботан», а не член группировки боевиков.

Они свернули за поворот и остановились.

— Такого я не ожидал, — пробурчал детектив.

— Я тоже, — поддакнул ему Ланс.

Ландшафтные фонари освещали выросший перед их глазами дом. Не укрепленную крепость, а каменное трехэтажное строение в стиле английских усадебных особняков. Оно выглядело как на рисунке из книжки сказок. Перед каменными ступенями крыльца дорога обвивала кольцом пустой фонтан.

— Ты гляди — современная спутниковая тарелка, — кивнул Шарп на дом.

— И камеры тоже установлены, — Ланс указал на новехонькие камеры видеонаблюдения под облупившимися свесами крыши.

— Он узнает, что мы здесь были, — Шарп рванулся вперед. Преодолев за пару скачков ступени, он надавил на звонок. Но им никто не открыл. Шарп ударил по тяжелой двери кулаком.

Ничего…

Детектив заколотил по двери еще громче.

И опять без ответа.

— Плохо. Похоже, Франклина нет дома, — Ланс отступил от двери. — Придется нам приезжать сюда еще раз.

Но у Шарпа были другие соображения. Он резко развернулся и пошел вдоль боковой стены дома.

Ланс трусцой догнал детектива:

— Куда вы направляетесь?

Шарп не замедлил свой шаг:

— Джой туговат на ухо. Может, он работает в задней части дома и не слышит нас.

— Шарп! — окликнул детектива Ланс. Но тот не отреагировал. Тогда Ланс схватил Шарпа за локоть.

Детектив обернулся:

— Знаю, мы нарушаем чужое право владения. Но мне по барабану. Пока существует хоть маленький шанс, что Оливия здесь, я буду ее искать.

Ланс в сомнении покачал головой:

— Вы нарываетесь на пулю. Кто будет искать Оливию, если вы ее получите?

— А что бы делал ты, если бы пропала Морган?

Ланс без сожаления нарушил бы все законы! Похоже, эта мысль отобразилась на его лице.

— Вот и я так думаю, — Шарп завернул за угол.

За домом проволочное ограждение обрамляло курятник; внутри закудахтали куры. Стоявший на пандусе, ведущем в курятник, большой красный петух недовольно покосился на незваных гостей. На лужайке паслось несколько коз. Стоило Лансу и Шарпу пойти по ней, и они тут же отбежали в сторонку и снова принялись щипать траву.

Ланс почувствовал на себе чей-то взгляд. Либо за ними кто-то наблюдал, либо ему это почудилось. Ланс отошел от Шарпа на несколько футов — чтобы они стали отдельными мишенями. Пока они пересекали открытое пространство между задней стеной дома и хозяйственными постройками, спрятаться от пуль им было негде.

Ланс снова заколебался — как поступить? Красться тайком и дальше или все-таки крикнуть хозяина? Шарп явно не собирался подавать никаких предупредительных сигналов. Он остановился у входа в коровник. Дверь в него оказалась открытой. Ланс вошел следом за Шарпом внутрь и посветил фонариком. Четыре коровы в большом загоне приподняли головы; с их губ свисало сено. Во втором загоне содержалось несколько поросят. Один из них вдруг завизжал, и от этого высокого, пронзительного звука волосы на голове Ланса нервно встопорщились. Но пахло в коровнике лучше, чем он ожидал. Загоны выглядели чистыми, и, судя по наличию в них дверей, животных выводили и на улицу.

— Его здесь нет, — направился к выходу Шарп.

Ланс вышел из коровника следом за ним. Температура заметно понизилась, воздух стал слишком зябким для сентября. В стороне от дома стояли еще два строения. Они направились ко второму — с металлической кровлей. Деревянная дверь была закрыта, но ноздри Ланса уловили знакомый металлический запах.

Кровь!

Шарп принюхался и кивнул:

— Я тоже чую.

Это был запах смерти, но смрад разложения еще не отравил воздух.

Свежее убийство.

Шарп вытащил свой пистолет. Ланс тоже. И встал сбоку от дверного проема — чтобы не стать легкой мишенью по его центру. Его пульс резко участился, живот скрутило.

Но, судя по запаху, опасность им грозила. За дверью затаилась смерть.

Шарп постучал:

— Мистер Франклин! Вы здесь?

В ответ их поприветствовала тишина. Шарп рукавом рубашки открыл дверь. И они с Лансом ворвались внутрь, как хорошо натренированная команда спецназовцев — нацелив дула своих пистолетов в разные углы. Но там было пусто.

Внутри оказалось еще холодней, чем снаружи. В центре помещения с деревянной подставки свисала чья-то фигура. Плотно обмотанная белой материей — как жертва паука в шелковом коконе.

Вдоль одной стены тянулся верстак. Ступив на полиэтиленовую пленку, покрывавшую бетонный пол и усеянную пятнами и маленькими лужицами крови, Ланс сделал шаг к телу.

Шарп тяжело задышал. Краска отхлынула от его лица, и оно стало серовато-белым — как бетон под их ногами.

— Нет, не может быть, — мольба в его голосе смешалась со стоном.

Ланс подошел ближе к телу; оно было обвешано металлическими ведрами со льдом — по три ведра с каждого бока. От ведер веяло холодом. Ланс заглянул в них, и к горлу тотчас подступила тошнота.

Кровь…

— Тело слишком большое, это не может быть Оливия, — сказал Ланс.

Но это мог быть Джой Франклин.

Шарп издал звук, который мог быть как согласием, так и признаком начавшейся тошноты. А затем детектив наклонился вперед, подпер руками бока и прохрипел:

— Пожалуйста…

Ему нужно было знать.

Ланс приблизился к телу. Все же странная у него была форма… Протянув руку, парень приподнял край савана:

— Там копыто!

Он быстро размотал тело, и на него уставилась голова с опухшими глазками.

Ланс отпрянул назад:

— Вот черт! Да это мертвый поросенок.

— Поросенок? — вскинул глаза Шарп, с минуту он смотрел на поросячью голову; правда постепенно доходила до его сознания; лицо стало обретать краски. Детектив выдохнул, и с этим выдохом его тела покинула острая тревога.

Ланс снова замотал голову поросенка; он мало смыслил в забое скота, но он видел, как охотники подвешивали оленя.

— Вы как? — попытался он измерить пульс у Шарпа.

— Нормально, — кивнул детектив. — Разве что постарел за прошедшую минуту на несколько лет. Только и всего.

— Пойдемте отсюда, — Ланс устремился к выходу. Свет из-за дома ослепил парня. А чье-то грозное дыхание снова вздыбило ему волосы. Прикрыв от света глаза, он разглядел тень пугающе огромного существа.

Шарп щелкнул своим фонариком.

— Твою мать! Это собака или медведь? — шепотом спросил он.

— Думаю, собака, — едва выдавил в ответ Ланс, его рот и глотка разом пересохли.

Шерсть у существа была коричневая, а морда черная. Голова квадратная, тело крупное, чуть ли не с «фольксваген» величиной.

— Отступаем медленно назад, — прошептал Шарп.

— А по-моему, нам надо давать деру! — за Лансом однажды уже гналась собака; и он чудом вышел целым из той погони.

— Нет, — попятился назад Шарп. — Ты только пробудишь в ней охотничий инстинкт.

Да уж! Именно добычей и почувствовал себя Ланс.

Глава тридцать первая

Ланс уставился на собаку; по его спине струйкой потек пот.

— Эй! — прозвучал вдруг чей-то голос.

Ланс оглянулся на крик. К ним направлялся мужчина с топором, балансировавшим на его плече. Худощавый, ростом под метр девяносто, он передвигался как легкоатлет. Если это и был Джой Франклин, то на разработчика игр он никак не походил.

Мужчина приложил ко рту руку. Пронзительный свист разорвал тишину, собака резко развернулась и потрусила к своему хозяину. Тот скомандовал ей «Сидеть!», и животное покорно опустилось на землю у его ног.

— Хорошая девочка! — похвалил питомицу высоким голосом «атлет», погладив ее за ушами.

Собака завиляла задом величиной в половину своего огромного туловища. А топор с плеча мужчины упал ему в руки. «А что, если он на меня бросится? Я смогу выхватить пистолет и выстрелить прежде, чем на меня обрушится железное лезвие?» — промелькнуло в голове Ланса.

— Вы, должно быть, Джой Франклин, — обратился он к мужчине, подняв обе руки вверх, ладонями вперед. С виду оборонительная позиция позволила его руке оказаться ближе к оружию, висевшему на боку.

— Не двигайтесь! — прокричал мужчина. — Вы разве не видели надпись «Посторонним вход запрещен»?

— Наверное, мы ее не заметили, — Ланс указал пальцем на дом. — Мы постучали в вашу дверь, а потом подумали — вдруг вы в коровнике?

— Мне плевать, что вы стучались в дом, — лицо мужчины полыхнуло гневом. — Как вы проникли за ворота?

— Мы просто зашли, — Лансу было не видать его лица. — Так вы — Джой Франклин?

— Убирайтесь отсюда! Вы репортеры? Да будет вам известно — я ненавижу вашу братию! — Джой приблизился к ним. — Все еще названиваете мне, все еще пытаетесь пробраться в мой дом, хотя прошло уже столько лет. Я не могу никуда ни пойти, ни поехать без того, чтобы кто-то из вашей компашки не сфотографировал меня. В прошлом месяце я застукал на дороге одного ретивого мальца. Он запускал дрон над моим домом.

Оливия была журналисткой. Приезжала ли она сюда? Может, она разозлила Франклина?

Ланс встретился с ним взглядом:

— Мы не имеем к прессе никакого отношения.

Глаза Джоя метнулись с Ланса на Шарпа и обратно. Сделав еще шаг вперед, он вперил взгляд в лицо парня:

— Повтори, что ты сказал!

Ланс вспомнил о проблемах со слухом у Франклина и, повысив голос, постарался произнести как можно четче:

— Мы не имеем к прессе отношения.

Джой опустил топор на землю и повернулся к собаке:

— Сидеть!

А затем подошел к Лансу вплотную:

— Тогда кто же вы?

Ланс вытащил из кармана визитку и, ослепленный лучом фонаря, протянул ее Франклину:

— Вы Джой?

— Он самый, — Франклин посветил фонариком на визитку, затем снова в лицо Лансу: — Что вам нужно?

— Всего лишь задать вам несколько вопросов, — ответил Ланс. — По поводу пропавшей женщины.

— Мне ничего неизвестно ни о какой пропавшей женщине, — отступил на шаг назад Джой. — Я почти не покидаю свою ферму.

— Пожалуйста! — подался вперед Шарп. — Ее зовут Оливия Круз. Она писательница, пишет книги о реальных преступлениях. И она — моя подруга. Уделите нам хотя бы десять минут! Она исчезла уже несколько суток назад, — взмолился детектив.

— Хорошо, — Джой развернулся и, не сказав больше ни слова, пошел к дому. Щелком пальцев он позвал свою собаку. Большое животное безропотно потрусило рядом с ним.

Шарп пошел за Лансом, нога в ногу. Они проследовали за хозяином и его собакой до порога. Джой впустил их в дом и провел по коридору в просторную кухню. Как и сам дом снаружи, она тоже была выдержана в стиле старинной усадьбы. Пол был выложен плиткой в цвет кирпича. С полки над столом с доской для разделки мяса свешивались медные кастрюльки.

Собака развернулась, ткнулась мордой в пах Ланса и завиляла хвостом.

— Она дружелюбная? — поинтересовался у хозяина парень, которому совсем не понравилась близость ее громадных зубов к такой важной для мужчины части тела.

— Да, — вздохнул Джой. — Только не говорите об этом, пожалуйста, никому. Она до чертиков напугала не одного репортера, но на самом деле сторожевая собака из нее хреновая. Она всех любит и ко всем ластится.

Ланс погладил собаку по голове, осторожно отодвинув ее нос от своего паха.

Воодушевленная вниманием, псина подалась вперед, вынудив Ланса отпрянуть назад.

— Место! — скомандовал Джой, указав собаке на спальное место в углу, размером с двуспальный матрас. Собака послушно поплелась туда и улеглась на подстилку. Джой обошел кухонную стойку, выдвинул ящик и достал из него два слуховых аппарата. Вставив их в уши, он обернулся к гостям:

— Итак, что вы хотите?

— Скажите, Оливия Круз контактировала с вами? — начал Шарп.

— Да, несколько раз. По телефону и по электронной почте, — скрестил на груди руки Джой. — Я ответил ей на письмо, написал, что не даю интервью.

— Вы не слышали нас, когда мы были на улице? — спросил Ланс, прислонившись бедром к столу.

— Нет, — помотал головою Франклин. — Но я могу читать по губам.

Вот и нашлось объяснение тому, почему Джой не слышал их криков с улицы.

— Вы никогда не беседовали с Оливией? — заткнул большой палец за передний карман своих джинсов детектив.

— Нет, — растопырив пальцы, Джой оперся ладонями о стол. — Я предпочитаю электронную переписку и текстовые сообщения. Не люблю разговаривать по телефону. Даже со слуховыми аппаратами мне бывает трудно разобрать слова, не видя губ и мимики лица собеседника.

Шарп склонил голову набок:

— Ваш брат сказал, что находился у вас в ночь похищения Брэнди Холмс. Это так?

Джой уставился на собаку.

— Как я указал в своих свидетельских показаниях, по ночам я не ношу слуховых аппаратов. Сказать по правде, я вообще не люблю их носить. Это не очки. Слух вернуть полностью нельзя. А я так и не привык к тому, как они усиливают чужую речь. Они все время искажают звуки, да еще и помехи звучат постоянно. Это все равно что носить в ушах затычки.

— Почему вы не предоставили брату алиби? — спросил Шарп.

— А разве я мог это сделать? — повысил голос Джой. — Даже если бы я хотел, все равно это было бы невозможно.

— Но вы не захотели? — надавил Шарп.

Джой моргнул:

— Я бы очень хотел обеспечить брату алиби.

Ланс сменил тему:

— Оливия обнаружила ошибку в доказательной базе, озвученной на суде над вашим братом. Она упоминала вам об этом?

На лбу Джоя Франклина проступили капельки пота, жилка на виске напряженно запульсировала.

— Нет, — ответил он почти одними губами.

Соврал?

— А что было не так с доказательствами? — спросил Джой.

Ланс рассказал ему о нарушениях в цепочке хранения и передачи образцов волос.

— Я ни черта не смыслю в этой вашей юридической хренотени, но мой брат никогда не выйдет из тюрьмы, — Джой потряс головой, словно пытался убедить в этом самого себя.

— А если он подаст апелляцию? — допустил Ланс.

— Прошло столько лет, — пролепетал Джой. — Возможно ли такое вообще?

— Не знаю, — сказал Ланс. — Но Оливия что-то раскопала. И вот теперь она пропала.

— Ну, Клифф в тюрьме. Он не мог ее похитить, — заходил взад — вперед Джой. Подперев одной рукой бок, он непроизвольно провел другой по своим густым черным волосам. От его фигуры волнами повеяло страдание.

— Вы действительно не встречались с Оливией? — спросил Шарп.

Джой замер на месте; его рот сам собой приоткрылся, а глаза заметались между Лансом и детективом:

— Вы же не думаете, что я причастен к ее исчезновению?

Именно так и думал Ланс.

Наклонившись вперед, он оперся обеими ладонями о гладкую деревянную поверхность:

— Почему вас так взволновало известие о выявлении ошибки в доказательной базе обвинения? Вы верите, что Клифф невиновен? Он ведь наверняка будет злиться на вас за то, что вы отказали ему в алиби. Шутка ли! Просидеть за решеткой три года за преступление, которое не совершал!

Джой сглотнул:

— Разговор окончен. Убирайтесь! — рявкнул он внезапно огрубевшим голосом. Почуяв перемену в настроении хозяина, собака вскочила на лапы, сфокусировав на нем внимание.

Шарп не сводил глаз с Франклина, пока Ланс вел его до двери. Они вышли из дома в холодную ночь. И, пока добирались до машины, не проронили ни слова.

Детектив разблокировал дверцы автомобиля с помощью брелока.

— Давайте я поведу, — предложил Ланс, направившись к водительской двери.

Шарп не стал возражать. Заняв пассажирское сиденье, он спросил:

— И что ты думаешь?

— Не знаю, — развернул машину Ланс. — Джою явно не понравилась идея о том, что с его брата могут снять обвинение.

— Может, он действительно считает брата виновным. Или это он убил Брэнди? Возможно, он не заинтересован в пересмотре дела? — Шарп откинул голову на спинку сиденья. — Но у нас нет никаких доказательств его причастности к убийству Брэнди или остальных пропавших женщин.

Ланс вырулил на главную дорогу.

— Может, мы не слишком глубоко копнули? — потянулся Шарп к своему телефону. — Когда Джой говорил, что хотел бы обеспечить брату алиби, он явно врал как сивый мерин.

— Куда едем? — спросил Ланс.

— В офис, — буркнул детектив. — Я хочу еще раз просмотреть все, что у нас есть на Джоя Франклина, и связаться с твоей матерью и Стеллой. А еще мне надо позвонить сестре Оливии и рассказать ей о ходе расследования.

А Ланс решил позвонить Морган и сообщить ей, что заночует в офисе. Шарп все больше утрачивал над собою контроль, что при складывавшихся обстоятельствах было совершенно понятно. Но оставлять его одного Ланс не хотел.

Глава тридцать вторая

Морган зашевелилась. Боль в шее заставила ее пробудиться. Сидя в больничном кресле, она зажмурилась от лучей восходящего солнца, просачивавшихся внутрь сквозь открытые жалюзи.

Медсестра проверяла жизненные показатели Джианны.

— Ты проснулась, — улыбнулась девушка.

Морган потерла затекшую шею:

— Как ты себя чувствуешь?

— Замечательно, — сказала Джианна, хотя в ее глазах отражалась боль. — Тебе надо бы поехать домой и немного поспать.

— Я уже подремала, — взглянула на часы Морган. Она проспала почти пять часов после того, как Джианну вернули в палату после операции.

Медсестра покинула палату.

— Морган, я так вам благодарна за все, что вы для меня делаете! — сказала Джианна.

— Мне это в радость…

— Дай мне договорить, — Джианна потерла краешек пластыря над своим новым катетером в груди, как будто это он вызывал у нее боль. — Всего два с небольшим года назад меня не волновало, буду я жить или умру. Потом Стелла спасла мне жизнь и помогла мне избавиться от наркозависимости. Я не верила в себя, а Стелла в меня поверила. У меня не было денег. И мне было очень трудно смириться с отказом почек. Даже если бы я захотела освоить какую-то профессию и устроиться на работу, я была для этого слишком слаба, — опустив руку, Джианна принялась теребить кончик одеяла. — Я была очень подавлена. Возможно, даже больше, чем при передозе. Это произошло случайно. Я легкомысленно относилась к жизни, потому что мне незачем было жить. Но когда я вышла из больницы, мне пришлось делать выбор. Жить мне дальше или нет? Диализ обязывает человека. И, если бы я не захотела жить, я бы просто прекратила на него ходить. И никто бы не смог меня заставить.

Джианна ложкой зачерпнула ледяную стружку в пластиковой тарелке на своем подносе и отправила в рот.

Морган знала о пережитой ею депрессии, но даже не догадывалась о том, что Джианна подумывала о смерти.

— Но Стелла не позволила мне сдаться. Она навещала меня каждый день. Проверяла, есть ли у меня еда. Она дважды оплатила мои счета за съемную квартиру. Я тогда поняла, насколько важно иметь рядом с собой человека, который о тебе заботится. В моей прежней жизни таких людей не было, — Джианна снова прервалась, чтобы сглотнуть, и выудила из тарелки еще одну ледяную стружку.

Морган не перебивала девушку. Она почувствовала, что Джианне необходимо выговориться, снять с души груз. Девушка жила у Морган больше года. Но они никогда так откровенно не разговаривали друг с другом. Морган была сосредоточена на том, чтобы поправить, по возможности, здоровье Джианны и подготовить ее к трансплантации почки. И ни о чем другом не думала. А ей надо было уделять больше внимания эмоциональному состоянию девушки. Пациенты на диализе нередко впадают в депрессию. А Джианну, помимо болезни, угнетало еще бремя жизненных проблем.

— Как бы там ни было… — продолжила девушка. — Но тот вечер, когда ты сказала, что я поеду с тобой домой, навсегда перевернул мою жизнь, — Джианна пережила похищение, во время которого едва не умерла. — Часть меня хотела сказать «Нет». Просто поехать домой и умереть. Мне тяжело было обременить вас заботой о себе. Как бы это странно ни звучало, но желание жить дальше меня пугало. «Что, если у меня не получится? Что, если я не оправдаю ваших усилий? Буду делать все, как положено, но все равно умру? Что, если я снова возьмусь за старое?» — эти вопросы терзали и мучили меня, — тяжело сглотнув, Джианна замолчала.

Морган прикоснулась к ее руке:

— Во-первых, я убеждена, что этого бы никогда не случилось. А во-вторых, я все равно бы помогала тебе.

Да только все бы изменилось. Морган никогда бы не позволила жить в своем доме — рядом с детьми — человеку, употребляющему наркотики.

— У наркоманов случаются рецидивы, — взгляд Джианны потяжелел. — Я испытывала боль почти каждый день. Мне было бы проще найти какую-нибудь дурь и ни о чем больше не париться. Желание жить означало, что мне придется каждый день прилагать усилия, чтобы поправиться. Но еще больше меня страшила необходимость сближаться с людьми. Это было трудно, — Джианна опустила глаза на руку Морган, лежавшую поверх ее руки. — Но я была слишком истощена, и физически, и морально, чтобы спорить с вами. И я позволила вам взять ответственность за меня на себя.

— Извини, если я тогда слишком раскомандовалась, — сказала Морган. Она и не думала оказывать давление на Джианну.

Девушка рассмеялась:

— Не то чтобы слишком, но достаточно. Как бы там ни было, но те первые недели в вашем доме оказались потрясающими. Девочки приняли меня сразу. Они не знали, какой я была прежде… и что я вытворяла, — щеки Джианны зарделись от стыда.

Морган сжала ее руку.

— Вся ваша семья приняла меня! И никого не волновало мое прошлое. Я никогда не смогу воздать вам должное за все, что вы мне дали. И пускай мы не родственники, но я люблю вас, каждого члена вашей семьи больше, чем кого-либо из своей биологической семьи, — Джианна шмыгнула носом и вытерла слезинку на щеке; родная мать только использовала ее в своих целях.

— Мы счастливы, что ты живешь с нами, — сказала Морган. — И мы тоже тебя очень любим.

Джианна кивнула:

— Я теперь хочу жить. Не стану врать. Этот рецидив немного выбил меня из колеи, — девушка указала на трубку, закрепленную пластырем на ее груди. — Но теперь я не собираюсь сдаваться. И как бы больно мне ни было, это все временно. Доктор сказал, что такое случается. И через пару месяцев я вернусь к нормальной жизни. А если повезет, может, мне успеют сделать трансплантацию до следующего ухудшения.

— Будем надеяться! — подбодрила девушку Морган.

Джианна вскинула глаза, встретилась с ней взглядом, и Морган различила в нем твердую решимость.

— Но ты должна поехать домой, позаботиться о себе и своей семье и продолжить поиски Оливии. Я уже не та слабая и больная девушка, которую вы практически удочерили в прошлом году. Я могу теперь за себя постоять. И я справлюсь!

Морган прониклась огромным уважением к Джианне. Все, что ей было нужно — это любовь и поддержка. И как же ужасно было то, что она никогда не видела ни того, ни другого за свои первые восемнадцать лет жизни.

— Хорошо, — Морган встала и взяла сумку. — Только пообещай, что ты пришлешь мне эсэмэску, если у тебя возникнут проблемы. Если не найдешь меня, дед все урегулирует.

Джианна снова улыбнулась:

— Он это умеет.

— Да уж, — Морган направилась к двери, но на полпути обернулась: — И, к твоему сведению, я не смогла бы без его помощи справиться с потерей мужа. В потребности в людях нет ничего зазорного. Просто мне повезло чуток больше, чем тебе — я родилась в семье, в которой это понимают с рождения.

Морган вышла из палаты. По пути к лифту она остановилась у поста медсестер и сообщила им номер дедовского мобильника (на всякий случай). Джианна хоть и стала уже вполне взрослой, но одинокой она больше не была. У нее теперь была семья. И кто-то всегда должен был находиться рядом, готовый помочь.

На улице Морган открыла в телефоне приложение «Найти попутчика» и вызвала машину. Ее минивэн остался у дома, а Ланс забрал джип. Через десять минут за ней заехали, а через двадцать уже высадили. Открыв входную дверь своей квартиры, Морган вошла внутрь и разулась в прихожей. Собаки поприветствовали ее сонными потягиваниями, повизгиванием и ленивым вилянием хвостами. Она почесала им за ушами. И, взяв в руки туфли, прошла в гостиную.

Мак поднялся с кушетки, на которой он явно спал:

— Как Джианна? — потер он глаза.

— Ей сделали операцию и перевели в палату. Через несколько дней она уже сможет вернуться домой.

— Здорово! — потянулся Мак. — Тебе следует хоть пару часиков поспать. Не обижайся, но ты выглядишь ужасно.

— Не буду спорить.

— А где Ланс?

— С Шарпом, — Морган положила сумку.

— Ты хоть ела? — поинтересовался Мак.

Морган помотала головой. Ее сон в больнице был беспокойным. Усталость валила ее с ног, как снежная лавина.

— Скоро уже дочки проснутся. Я приготовлю завтрак, а потом по-быстрому приму душ, — Морган прошла на кухню.

Мак последовал за ней. Собаки заскулили, и он подсыпал корма в их миски.

— У тебя сегодня есть уроки? — налила воды в кофейник Морган.

— Один урок и приемные часы утром, — Мак поставил миски на пол. — Я могу завезти Софи в детский сад по дороге на работу и забрать на обратном пути. И посидеть с детьми после обеда.

— Я тебе буду очень признательна. Я даже не знаю, как сложится у меня сегодняшний день, — Морган с вечера не разговаривала ни с Лансом, ни с Шарпом, ни со Стеллой.

— Сбегаю домой, приму душ и сразу назад. Я еще успею выгулять собак перед отъездом, — чмокнув Морган в щеку, Мак ушел. Они со Стеллой жили в нескольких минутах ходьбы от ее дома.

— Спасибо тебе! — крикнула ему вдогонку Морган. Потом положила кофе в кофейник, поставила его на плиту и помчалась в душ. Когда она вышла из ванной в банном халате, ее в коридоре заметила Софи:

— Мамочка!

Девочка спала в своем костюме к Хэллоуину. Она метнулась к матери и запрыгнула ей на руки. Морган обняла дочку, поцеловала и отнесла на кухню:

— Что ты хочешь на завтрак?

— Оладьи! А ты сможешь испечь их так, как делает Джианна? — спросила Софи.

— Думаю, да, — Морган налила в чашку кофе и нашла в шкафу коробку со смесью для оладий. — До того как у нас поселилась Джианна, все оладушки пекла вам я.

— Но Джианна их делает по-особенному, — Софи вскарабкалась на табурет, встала на колени и оперлась локтями о кухонный остров. — Она вернется сегодня домой?

— Нет. Только через несколько дней.

— Я скучаю по ней, — вздохнула Софи.

В кухню вошли Эйва, Мия и дедушка Арт. Морган обняла по очереди всех, усадила за стол и налила каждому сок. Затем замесила тесто и начала печь оладьи. Уложив их горкой на тарелке, она дала по паре оладий девочкам, поставила тарелку на кухонный стол и, наконец, присела сама.

— А Джианна вчера испекла оладьи в форме зайчиков, — изучив свои оладьи, Софи полила их сиропом. А попробовав кусочек, неохотно признала: — Почти такие же вкусные, как у Джианны.

— Ну, спасибо, — довольная, Морган отхлебнула свой кофе. Джианна прожила с ними всего один год, но для четырехлетней девочки это была четверть прожитой ею жизни. Как если бы Джианна всегда жила с ними.

Девочки управились с завтраком, и Морган велела им одеваться.

Дед подвинул к ней тарелку с оладьями:

— Поешь сама. Одним кофе сыт не будешь.

— Я волнуюсь за Джианну.

— Она сильная. Справится.

Морган понизила голос, чтобы не слышали дочки:

— А если нет? Что, если ей не успеют пересадить почку?

Арт нахмурился:

— Давай будем жить сегодняшним днем и не думать о плохом. У нас и так проблем хватает.

— Ты прав, — кивнула Морган, но, пока она ела оладьи, сомнения так и не улетучились из ее головы.

Морган прошла в свою спальню, надела джинсы и свитер и довела Эйву и Мию до автобусной остановки. Мак, как и обещал, повез Софи в детский сад, а Морган вернулась на кухню — выпить еще кофе.

В этот момент позвонил Ланс.

— Привет, — ответила на звонок Морган.

— И тебе привет!

Морган рассказала Лансу о состоянии Джианны, а потом спросила:

— А как Шарп?

— Как ты и предполагала, — уныло пробормотал парень. — Не представляю, что с ним будет, если мы не найдем Оливию.

— Я тоже, — вздохнула Морган. — Девочки уже отправились в школу. Через четверть часа я буду в офисе.

— Не спеши. Мы с Шарпом собираемся расспросить бывшего работника Оландеров, Рональда Александера. Стелла попыталась с ним поговорить вчера, но он сотрудничать не захотел. Шарп хочет испытать другой подход.

— Стелле это не понравится, — встревожилась Морган.

— Скорее всего, — согласился Ланс. — Но Шарп все равно к нему поедет — со мной или без меня. Я не хочу отпускать его одного. Хотя предпочел бы, чтобы никто из нас не оставался один.

— Хорошо, поезжай. А я пока тут просмотрю снова папки с делами. Может, дедушка поможет…

— Погоди, — сказал Ланс. — Включи новости. Там репортер берет интервью у Ким Хольгерсен.

Продолжая прижимать телефон к уху, Морган прошла из кухни в гостиную и включила телевизор.

На экране литературный агент Оливии стояла перед небольшим одноэтажным домом. Обе стороны улицы обрамляли такие же домики с крошечными участками земли. На обочине дороги Морган разглядела фургон телевизионщиков.

Репортер протянул к Ким микрофон:

— Вы волнуетесь за свою клиентку, Оливию Круз?

Ким убрала за ухо длинную прядь рыжих волос:

— Конечно волнуюсь.

— Вы узнали что-то новое о ней в полиции? — поинтересовался репортер.

— Боюсь, мне не следует обсуждать это с вами, — повернулась к дому Ким.

— Вы живете в Нью-Йорке. Как вы тут оказались? — не отставал репортер, забрасывая Ким вопросами быстрее, чем она бы могла на них ответить. — Это полиция вас попросила приехать сюда? Вам известно что-нибудь о пропаже Оливии Круз?

Ким слабины не дала. Поглядев прямо в камеру, она заявила:

— Я приехала сюда навестить своих родителей, но я доступна для сотрудников полиции в любое время дня и ночи. Оливия — не только мой клиент, но еще и моя подруга. Мне бы очень хотелось располагать хоть какой-нибудь информацией, которая помогла бы ей вернуться домой. Но единственное, что я могу — это молиться за ее возвращение целой и невредимой. Я не могу себе даже представить, каково сейчас ее родным, — голос Ким дрогнул. — Если кто-то знает, где может находиться Оливия, пожалуйста, позвоните в полицию! — С этими словами Ким развернулась и ушла.

Журналист добавил, что Оливия пропала три дня назад, и закончил репортаж.

— Как он разыскал ее в доме родителей? — выключила телевизор Морган. — Похоже, кто-то слил информацию прессе.

— Обычная утечка в управлении полиции, — сказал Ланс. — Шарп уже готов. Мне пора.

— Удачи вам с Александером!

— Я позвоню тебе, когда мы с ним пообщаемся, — пообещал Ланс. И добавил: — Я люблю тебя!

— Я тоже тебя люблю, — нажав «Отбой», Морган вернулась на кухню.

Арт уже закатал рукава свитера:

— Приступим к работе! Чем я могу тебе помочь?

Морган достала ноутбук:

— Я хочу сфокусироваться на Джое Франклине. Шарп с Лансом побеседовали с ним вчера вечером, и у обоих создалось впечатление, что он юлил, отвечая на их вопросы. Надо бы проверить, не был ли он связан с убитой Брэнди Холмс или с кем-либо из остальных пяти девушек, до сих пор числящихся пропавшими.

— Думаешь, это он их убил? — спросил дед.

— Не знаю. Но это бы объяснило его нежелание обсуждать апелляцию по делу брата. Если Джой виновен, ему не нужен пересмотр дела.

Арт указал на дверь:

— Ты не сходишь за моим ноутбуком в спальню?

— Конечно, — Морган принесла его компьютер. — Ты можешь найти свидетельские показания Джоя на судебном процессе над Клиффом? Мне бы хотелось их почитать.

Они сели рядышком за кухонный стол. Морган еще раз прочитала показания Джоя и справочную информацию, но ничего нового не обнаружила. Затем она переключила внимание на автосалон, в котором до ареста работал Клифф. Пока что это была единственная ниточка, связующая пропавших женщин. Морган изучала страничку «О нас», когда заметила в самом низу сайта инициалы.

— Сайт разработан корпорацией «Джей-Эф», — прочитала она вслух, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

— Это инициалы Джоя Франклина, — сказал Арт.

Морган поискала в своем компьютере информацию, которую накопала на Джоя мать Ланса. На второй странице она нашла название компании по разработке игр:

— Так и есть! Джой владеет корпорацией «Джей-Эф».

— Раз Джой создал сайт автосалона, в котором работал его брат, значит, он знаком с его владельцем, — предположил Арт.

— И раз Джой разрабатывал сайт, значит, он мог иметь доступ к клиентской базе, включая имена и адреса — Брэнди Холмс и остальных пяти пропавших женщин! — добавила Морган.

Мог ли Джой Франклин убить шестерых женщин? И не стала ли Оливия его седьмой жертвой?

Глава тридцать третья

Ланс устремил взгляд сквозь лобовое стекло на садовый центр. На капоте его джипа сверкали отблески лучей послеполуденного солнца. Они с Шарпом наблюдали за выходом из центра вот уже несколько часов, ожидая, когда Рональд Александер закончит работу.

Рука Шарпа оторвалась от коленки. Взяв с приборной доски стаканчик с кофе, купленный на вынос, детектив энергично его потряс. Ланс оставил свой стаканчик недопитым наполовину, но не стал предлагать кофе шефу. Полгода назад у Шарпа было серьезное повреждение брюшной полости. Он полностью восстановился, но сейчас выглядел настолько худым, словно разом потерял те пятнадцать футов веса, которые с тех пор набрал. И Ланс понимал — почему. Шарп чувствовал себя больным и беспомощным из-за исчезновения Оливии. Если бы пропала Морган, Ланс бы вообще сошел с ума.

Шарп открутил крышку у бутылки с водой:

— Вон он.

Ланс увидел, как бывший работник молочной фермы Оландеров вышел из главного корпуса садового центра. Между джипом и фургоном Александера стояло с дюжину машин. И Ланс мог не тревожиться, что Рональд его заметит.

Александер пересек парковку и залез в свой потрепанный пикап.

— Что вы думаете делать? — завел мотор Ланс.

— Давай проследим за ним. Посмотрим, куда он поедет, — Шарп выпрямился, повертел головой и в пятидесятый раз проверил свой телефон.

Ланс подал назад, дождался, когда Александер выехал с парковки, и, вырулив на проселочную дорогу, пристроился следом за его фургоном, сохраняя дистанцию в две машины.

— Он едет не домой, — пробурчал Шарп, когда пикап свернул налево у знака «Стоп».

Ланс сбавил скорость. Буферной дистанции в две машины больше не было. Им следовало держаться на большем расстоянии от машины Александера.

Через десять минут Александер заехал во двор небольшого местного бара, «Выпей и закуси».

Ланс припарковался в трех рядах от фургона Александера:

— И что теперь?

Шарп взялся за дверную ручку:

— Пойдем, поговорим с ним.

Ланс последовал за шефом в бар. В два часа пополудни народу в баре было еще мало. Несколько человек, сидевших за барной стойкой, смотрели футбольный матч по плоскоэкранному телевизору. Большинство столиков были свободны. В баре пахло топленым салом и пивом. Александер, пристроившись в самом конце стойки, сосредоточенно смотрел на свою кружку с янтарным напитком. Шарп с Лансом разделились, чтобы окружить его с обеих сторон.

— Виски. Двойной, — постучал пальцами по стойке детектив.

Ланс за спиной Александера приподнял в удивлении бровь. Его шеф редко пил крепкие спиртные напитки.

Барменша метнула вопросительный взгляд на Ланса, и парень заказал себе содовую. Девушка налила виски Шарпу и подвинула к нему бокал. Детектив взял его и одним глотком опустошил наполовину. Барменша поставила стакан содовой перед Лансом и удалилась.

Парень повернулся и водрузил локоть на стойку, зажав Александера между собой и Шарпом.

А в следующий миг рука Шарпа задела Александера, и его пиво выплеснулось из кружки.

— Эй, поаккуратней! — Александер вытер стойку коктейльной салфеткой. И взглянул на Шарпа. Судя по лицу, он сразу узнал детектива; гнев в его глазах сменился подозрительностью: — Что вам нужно?

— Вспомнил меня? — допив виски, Шарп поставил бокал на стойку. Барменша поспешила наполнить его снова.

— Угу, — буркнул Александер. — Ты работаешь с этой полицейской сучкой, — губы Рональда самодовольно скривились: — Но ты не сможешь заставить меня говорить. Либо предъявляй мне обвинение, либо оставь меня в покое!

— Я не коп, — с бокалом виски в руке, Шарп повернулся лицом к Александеру.

— Я тоже, — добавил Ланс.

Окинув обоих оценивающим взглядом, тот отхлебнул из своей кружки пиво:

— Тогда для чего вы здесь?

— Чтобы задать тебе еще несколько вопросов, — Шарп отпил еще виски. — Об «ОВЖ».

Александер поперхнулся и чуть не выронил кружку:

— Тсс…

— Давай-ка присядем вон там, — указал Ланс на свободный столик в дальнем конце бара.

— Нет, — крутанулся на табурете Александер, развернувшись спиной к барной стойке. — И я ничего вам не скажу.

Шарп посмотрел ему прямо в лицо:

— В ночь с прошлого четверга на пятницу пропала женщина. Моя женщина. Это личное. Я сюда не просто потрещать пришел.

— Это та журналистка, которую показывали в «Новостях»? — нахмурился Александер.

— Да, — кивнул Шарп.

— Это не моя проблема, — пожал плечами Александер.

Лицо Шарпа побагровело. Он добил второй виски и поставил пустой бокал на стойку:

— Возможно, к этому причастны «ОВЖ».

— Тогда эта сучка, скорее всего, мертва, — отставил кружку с пивом Александер.

— Ты же знаешь, что случилось с Кеннетом, так? — жилка под глазом Шарпа свирепо задергалась.

— За что люди из «ОВЖ» убили Кеннета Оландера? — спросил Ланс.

Явно осознав свой промах, Александер побледнел:

— Откуда мне знать?

— Подумай гипотетически, — сказал Шарп. — За что такие организации, как «ОВЖ», убивают людей?

Александер проигнорировал его вопрос.

Шарп схватил его за грудки и стащил с табурета:

— Журналистка ездила на ферму Оландеров в прошлый понедельник, вечером. Ты ее там видел?

— Меня там не было. Меня же уволили, вы что — забыли? — плюнул в лицо Шарпу Рональд. — Отвяжитесь от меня!

Обойдя Александера, Ланс попытался схватить шефа за руки:

— Нам пора, Шарп!

Но детектив стряхнул его руки, развернулся и ударил кулаком прямо в лицо Александера. Голова Рональда откинулась назад, а тело зашаталось.

— Эй! — из глубины бара вынырнул высокий здоровенный детина с бутылкой в руке. И без всяких колебаний замахнулся ею на Шарпа. Тот смотрел только на Александера. И даже не заметил подходящего сзади мужчины.

Метнувшись вперед, Ланс преградил путь нападавшему и блокировал его удар. Здоровяк заехал Лансу в солнечное сплетение. Воздух со свистом вырвался из его легких, от боли парень согнулся пополам.

Мужчина занес бутылку высоко над головой; его рот исказила подлая ухмылка; он явно получал удовольствие от драк.

Вдохнув, Ланс схватил его руку в тот самый момент, когда бутылка уже начала опускаться. И, развернувшись через бедро, швырнул здоровяка на пол. Бутылка с пивом вылетела из его руки, ударилась о стену и разбилась вдребезги. Мужчина перекатился, вскочил на ноги, провел рукой по рту и бросился на Ланса, пытаясь ухватить его за бедра. Ланс сделал подсечку и надавил своим весом на лопатки обидчика. Тот плюхнулся ничком.

Развернувшись, Ланс схватил его руку и заломил за спину. Его сердце стучало как сумасшедшее, дыхание сбилось, и Ланс остановился глотнуть воздуха.

В десяти футах от него Шарп, сидя верхом на груди Александера, барабанил кулаками по его лицу. В очередной раз, отведя руку назад, он нанес ему еще один хлесткий удар:

— Я задал тебе вопрос. Из-за чего люди из «ОВЖ» убили Оландера? Отвечай!

— Из-за денег, — харкнул кровью изо рта Александер. — Они заплатили за его ферму. А он ее заложил и потратил деньги на адвоката для своего придурочного сына.

Шарп снова тряханул Александера за грудки:

— Откуда тебе это известно?

— Я проработал там много лет. Многое слышал, — облизал окровавленные губы Рональд.

— Это они похитили Оливию Круз? — спросил Шарп.

Александер прикрыл рот.

Шарп опять поднес к его лицу кулак.

— Шеф! — выпустив здоровяка, Ланс с трудом поднялся на ноги, рванулся к Шарпу и, схватив его сзади за плечи, оттащил от Александера: — Успокойтесь!

— Пусти меня! — постарался вырваться из его цепкой хватки Шарп. Он подсек парню ногу, и оба повалились на пол. Только Шарп не прекратил своих попыток высвободиться. Разочарование и отчаяние придали ему силы и выносливости.

Ланс не хотел травмировать шефа, но и позволить ему выбить дух из Рональда Александера он тоже не мог.

Навалившись на Шарпа всем телом, он услышал звуки приближавшихся сирен.

Глава тридцать четвертая

Полицейский участок Скарлет-Фоллз занимал весь первый этаж административного здания. Морган пересекла отделанный серой плиткой вестибюль и прошла в офис открытого типа с множеством кабинок. В одной из них она увидела сестру, сидевшую за компьютером.

Морган остановилась перед рабочим столом Стеллы:

— Где они?

Стелла ударила по клавише клавиатуры, и экран ее компьютера погас. Она медленно поднялась из-за стола; брюки и блузка на молодой женщине были сильно помяты: она не переодевалась уже много часов.

— Я посадила Ланса и Шарпа в переговорную. Два других парня — в комнатах для допросов. У меня не хватило духу посадить Шарпа в камеру предварительного заключения, хотя следовало бы. За то, что он избил Рональда Александера.

— Что все-таки произошло? — поинтересовалась Морган; сестра поскупилась на подробности, когда ей позвонила.

Стелла устремилась в коридор:

— На пленке с камеры наблюдения из бара «Выпей и закуси» видно, как Шарп расспрашивал Александера. Внезапно он потерял над собою контроль и набросился на него с кулаками.

— Он последние дни сам не свой, — заступилась за детектива Морган; сама она даже не представляла, как он смог продержаться так долго.

— Я все понимаю. И именно поэтому он остужается сейчас в переговорной, а не в камере, — Стелла свернула в коридор. У закрытой двери стоял патрульный. — Ланс пытался остановить Шарпа, но тоже ввязался в борьбу, когда в драку полез один из дружков Александера.

— Мне нужно внести залог? — спросила Морган.

— Нет, им обоим повезло. У Александера имеется судимость. Он не будет подавать жалобу, поскольку Шарп с Лансом могут ответить тем же. У его приятеля тоже судимость, и он готов все забыть. Никакого ущерба бару они не причинили, так что и его владелец не собирается подавать иск. Только отныне Лансу и Шарпу будет заказано посещать тот бар, причем пожизненно. Как, впрочем, и приближаться к Рональду Александеру.

Морган потерла лоб:

— Шарпу это не понравится. У нас так мало зацепок! И ни одна из них нас никуда пока не вывела.

— Знаю, но это лучшее, что я могла для них сделать в сложившихся обстоятельствах. Либо мы договариваемся, либо Шарп окажется обвинен. Он может лишиться лицензии частного детектива, — Стелла распахнула дверь в переговорную.

Ланс пил кофе за столом. Рядом с ним сидел в кресле Шарп с приложенным к руке пакетом льда. Стелла закрыла за собой дверь. Едва сестры вошли внутрь, Шарп вскинул глаза; вокруг одного из них темнел синяк; должно быть, Александер в какой-то момент умудрился ответить детективу. Но в его глазах Морган увидела такую печаль, что ее сердце сжалось.

Чем она могла ему помочь?

Морган поприветствовала Ланса быстрым поцелуем, развернула свободное кресло и села лицом к Шарпу:

— С вами все в порядке?

Детектив покачал головой:

— Не знаю.

Морган посвятила его в суть предложенной Стеллою сделки:

— Думаю, вам следует согласиться.

Шарп кивнул:

— Я наломал дров. Признаю. Александер ляпнул, что Оливия, скорее всего, мертва. Он сказал это так, словно это не имело никакого значения. И я взорвался. Мне захотелось его убить, голыми руками, — Шарп приподнял пакет со льдом и посмотрел на красные, рассеченные костяшки своих пальцев. Они явно не могли зажить скоро. — А теперь мы лишились чуть ли не единственной нашей зацепки.

— Возможно, у нас появилась другая, — Морган рассказала о том, что Джой Франклин разрабатывал вебсайт автосалона.

Шарп поднялся:

— Мне надо поговорить с Джоем еще раз. Немедленно.

Стелла предостерегающе подняла руку:

— Нет, я сама навещу Франклина после того, как мы здесь закончим. Но взять с собой вас я не могу.

Шарп опустился в кресло в пораженческой позе:

— Я понимаю.

Стелла бросила ему многозначительный взгляд:

— Но со мной сможет поехать Морган, если вы пообещаете больше не нарываться на неприятности.

— Договорились, — кивнул детектив.

Стелла протянула Лансу связку ключей:

— Я велела пригнать сюда ваш джип. И еще одно…

— Что? — сжал ключ в ладони Ланс.

— Я допросила Александера после того, как его доставили в участок. У него алиби — на всю ночь, когда исчезла Оливия. Он напился в том же баре, в котором вы его нашли сегодня. Он там завсегдатай. Барменша подтвердила, что закрыла заведение в прошлый четверг только ночью. Александер был настолько пьян, что ей пришлось забрать у него ключи и посадить в такси. Это было в два часа ночи. И в ее приложении сохранилось уведомление о том, что таксист доставил Александера по указанному адресу. И он был слишком пьян, чтобы совершить хоть какое-то преступление. Не говоря о таком, что требовало четкости и ловкости исполнения. Если Оливию и похитили парни из «ОВЖ», то только не Александер.

Ланс подбросил ключи:

— Поехали отсюда.

В вестибюле он остановился:

— Нам с Шарпом надо забрать свои личные вещи.

Включая пистолеты.

Морган прикоснулась к его руке:

— В таком случае встретимся в офисе после того, как мы со Стеллой побеседуем с Джоем Франклином.

Она вышла следом за сестрой на улицу. Они пересекли парковку, и Морган села на пассажирское сиденье в полицейской машине сестры без опознавательных знаков.

— Спасибо, что взяла меня с собой, — поблагодарила она Стеллу.

Та выехала с парковки:

— Ты знаешь больше о деле Франклина, чем я. Так что я рассчитываю на твою помощь. Плюс — я не хочу надевать униформу. Она может побудить его уйти в глухую оборону. Он и так не склонен обсуждать дело брата.

— А твой шеф в курсе, что ты собираешься допросить Джоя по поводу закрытого дела?

— Нет, — свернула налево Стелла. — Но пять пропавших женщин так и не нашли. Их дела до сих пор открыты. Я знаю о нарушении в порядке хранения и передачи улик, и бывший шериф был продажным ублюдком, но подбросить улики не так-то легко. Дело было громкое. И за ходом расследования наблюдало слишком много глаз. Мне трудно поверить в тщательно продуманный заговор.

— Ты думаешь, что ошибка в доказательной базе могла быть простой оплошностью? — спросила Морган; такая версия показалась ей вероятной. — И ты не допускаешь возможности, что Клифф отправился в тюрьму за преступление, содеянное Джоем?

— Я пока не знаю, но именно это мы и должны выяснить. Джой не захотел, чтобы его брат подавал апелляцию. Почему? Большинство людей солгали бы ради своего брата. А Джой не стал. И он разрабатывал дизайн вебсайта для автосалона. Так что доступ к клиентской базе него был. Раз он не предоставил брату алиби на ту ночь, когда убили Брэнди Холмс, значит, он с ним в схожей ситуации. Спать дома одному — тоже не алиби, — пока машина ехала по сельской дороге, Стелла барабанила пальцами по рулю: — Мы не можем арестовать Джоя ни за разработку вебсайта, ни за отсутствие алиби. Как он знакомился с теми женщинами? Он ведь не работал в автосалоне.

— Разработка сайта требует постоянного контакта с руководством магазина. А, кроме того, Джой мог захаживать в него, пока там работал Клифф.

Через несколько минут Стелла свернула на подъездную дорогу к дому Джоя Франклина, остановилась у ворот, дотянулась до домофона и нажала кнопку вызова.

— Да, — раздался мужской голос.

— Это детектив Стелла Дейн, полиция Скарлет-Фоллз. Я бы хотела с вами побеседовать.

Прошло несколько секунд прежде, чем Джой ответил:

— Хорошо, проходите в дом.

Морган вылезла из машины и открыла ворота. После того как Стелла заехала на частную территорию, она закрыла ворота и снова уселась в автомобиль. Свернув за поворот, Стелла припарковалась перед высоким каменным домом.

Морган окинула его взглядом. Плющ обвивал три этажа из серого камня. На передней лужайке паслись три козы.

— Попахивает средневековьем.

Стелла сообщила по рации о своем местонахождении. Сестры вышли из машины и направились к дому. Не успели они постучать, как дверь им открыл высокий мужчина в джинсах, фланелевой рубашке и сапогах. Выйдя на крыльцо, он притворил за собою дверь. Из дома донесся громкий лай крупной собаки. Джой повернул голову, и Морган заметила у него в ухе маленький слуховой аппарат под цвет кожи.

— Мистер Франклин, — Стелла представила себя и Морган. — Нам бы хотелось задать вам несколько вопросов.

— Задавайте, — скрестил руки на груди Джой.

— Вам известно о нарушении в цепочке хранения и передачи улик в деле вашего брата? — начала Стелла.

Джой поглядел каждой в глаза, оценил сестер и, возможно, постарался понять, известно ли им о визите Шарпа и Ланса накануне.

— Я узнал об этом вчера вечером.

— Вы разговаривали со своим братом или его защитником? — спросила Стелла.

— Пока еще нет, — облизал губы Джой.

— Вас не радует возможность помочь брату подать апелляцию? — повысив голос, Стелла в удивлении подняла брови.

— Просто мне пока еще не предоставлялась такая возможность, только и всего, — переступив с ноги на ногу, Джой отвел глаза.

Лжец!

Стелла покачнулась на носках:

— Откуда вы знаете владельца салона «Скоростные авто»?

— А с чего вы взяли, что я его знаю? — вздернул подбородок Джой.

— Вы разрабатывали дизайн его вебсайта, — пояснила Стелла.

— Это было много лет назад, — Джой развел руки и сунул их в передние карманы джинсов. Его голос звучал ровно, как будто он был совершенно спокоен. Но его неспособность стоять неподвижно или поддерживать визуальный контакт говорила об обратном.

Его надо было подтолкнуть.

Морган решилась на шоковую атаку:

— Вы были знакомы с Брэнди Холмс?

Джой метнул на нее быстрый взгляд.

— Нет, — ответил он, но в его глазах промелькнуло беспокойство. Он понял скрытый подтекст ее вопроса.

Морган надавила:

— А с Кассандрой Мартин, Самантой Ноулз, Джесси Менделлой, Брендой Чейз…

— Нет, — оборвал ее Джой. Его лицо побледнело. Он явно знал эти фамилии. И его голос внезапно стал хриплым: — Почему вы меня спрашиваете об этом?

Морган усилила давление:

— Есть только одна причина, по которой вы, как мне думается, не желаете, чтобы ваш брат обжаловал приговор. Именно вы убили этих женщин, и вы не хотите пересмотра дела.

— Нет, — резко мотнул головою Джой.

Стелла наклонилась вперед, ее голос повысился еще больше, когда она продолжила цепочку вопросов сестры:

— Вы взяли машину брата в ту ночь? Вы подсыпали сахар в бензобак Брэнди? И вы ехали за ней, пока ее автомобиль не сломался. Это вы убили Брэнди Холмс?

— Нет! — сжав голову руками, Джой развернулся. — Вы не понимаете!

Стелла понизила голос:

— И не пойму, пока вы мне все не расскажете.

— Я не убивал ни одной из этих женщин, но в их смерти виноват я, — Джой закрыл глаза. Его руки повисли вдоль туловища. — И причина, по которой я не хочу, чтобы брат выходил из тюрьмы, одна: он — чудовище!

Морган обменялась взглядом со Стеллой.

— Я знал Тодда, владельца автосалона, еще с колледжа. И это я попросил его взять на работу Клиффа, — лицо Джоя исказило чувство вины. — Это из-за меня погибли те женщины. Если бы я не устроил Клиффа на работу, он никогда бы не встретился с ними. И они были бы живы…

— Пятерых из них так и не нашли. Откуда вы знаете, что они мертвы? — мягким голосом спросила Стелла.

— Клифф признался мне в том, что он их убил, — Джой отступил к двери и прислонился к ней; его глаза потемнели и наполнились болью. — Он рассказал мне все в мельчайших подробностях. Я умолял его остановиться. И после каждого убийства он клятвенно уверял меня, что больше такого не повторится. Проходил год или около того, и я уже начинал думать, что он действительно образумился. Но он снова предавался своему чудовищному пороку. Когда нашли Брэнди Холмс, у меня появилась надежда. На то, что его посадят.

— Тогда почему вы не свидетельствовали против него? — уперла руку в бок Стелла.

Лицо Джоя озарила ярость:

— Да потому что он — мой брат! — он махнул рукой на Морган: — Это ведь ваша сестра, верно? Вы бы предали ее?

— Если бы она убила шестерых человек? Я бы ее выдала! — кивнула Стелла.

— А Клифф вырастил меня, поставил на ноги после кончины родителей. Он заботился обо мне. И только благодаря ему я не оказался в приемной семье. Он сказал мне: «Джой, мы — семья, а члены семьи всегда держатся вместе», — глаза Джоя блеснули. — А теперь я собираюсь его предать. На моей совести и так смерть шести женщин. Клифф не должен выйти из тюрьмы. Он не в состоянии себя контролировать. Если его выпустят, погибнут еще и другие люди. Я не могу с этим жить.

Джой выглядел совершенно подавленным, и Морган невольно захотелось его утешить. Но тут она вспомнила о семьях исчезнувших женщин. Этот человек знал о том, что они мертвы, столько лет! И все это время он заставлял их родных страдать и надеяться только потому, что не хотел предавать своего брата-монстра!

Вина Джоя была намного серьезнее, — осознала Морган и поежилась от зябкого холодка, пробежавшего по ее телу.

Он узнавал о новом убийстве сразу же, как только Клифф его совершал.

Но молчал…

И его молчание позволяло брату продолжать убивать.

Да, все эти смерти на его совести!

И почти все его аргументы начинались со слова «Я». Джоя не волновали убитые женщины и их семьи. Он беспокоился только о себе.

— А теперь вы дадите показания? — спросила Морган.

Джой сморгнул влагу с глаз:

— Возможно. Но я должен быть уверен, что меня не обвинят в сговоре, пособничестве, подстрекательстве или в соучастии.

В груди Морган заклокотал гнев. Он еще и торговался! Это было низко! А она чуть было не прониклась к нему жалостью…

— Вы знаете, где спрятаны трупы убитых женщин? Сможете показать? — спросила Стелла.

Джой встретился с ней взглядом — холодным и расчетливым. В его глазах больше не выражалось никаких эмоций.

— Смогу. Если вы гарантируете мне неприкосновенность.

Ублюдок!

Глава тридцать пятая

Спустя час Морган смотрела на белую доску, а рядом с ней, плечом к плечу, стояли Ланс с Шарпом.

— Стелла будет связана по рукам и ногам весь остаток вечера, — сказала она. Сестра доставила Джоя Франклина в полицейский участок и отправила Морган обратно в офис на патрульной машине.

— Она будет занята до конца недели, — добавил Ланс. — Или даже дольше. Все зависит от того, как быстро и где они обнаружат останки пяти женщин.

— Поэтому мы должны сосредоточиться на поисках Оливии, — буравя взглядом доску, Шарп сцепил руки на затылке: — Кто у нас остался в подозреваемых?

Взяв фломастер, Морган написала слово «алиби» рядом с именем Рональда Александера. Напротив имени Кеннета Оландера она написала «мертв». А рядом с именем Джоя Франклина поставила знак вопроса:

— Джой сейчас в руках Стеллы. Если допустить, что его история подтвердится, мы можем и его вычеркнуть из нашего списка.

Шарп опустил руки:

— А что с адвокатом Франклина?

Ланс помотал головой:

— Марк Хансен заявил, что находился в Рочестере, и при необходимости сможет это доказать.

— Но он отказался предоставлять доказательства, — буркнул Шарп. — Что с редактором?

Морган заглянула в свои записи:

— Говорит, что вернулся в бар около полуночи и бармен может это подтвердить.

Шарп махнул рукой в воздухе:

— Бармен может и соврать ради него.

Морган вздохнула:

— Можно было бы проверить его записи Изи-Пасс, но у нас нет основания для их затребования.

— А что, если к пропаже Оливии причастен совершенно посторонний, неизвестный нам человек, — надтреснутым голосом предположил Шарп. — Что, если Оливию похитил какой-нибудь случайный псих, увидевший ее по телевизору и зациклившийся на ней? Или ее похищение организовали боевики «ОВЖ», потому что она что-то выведала об их нелегальной торговле оружием? И Александер может оказаться прав: Оливии уже нет в живых. Они могли убить ее в ту же ночь, когда похитили.

Несколько секунд все трое молчали.

Зазвонивший телефон Ланса заставил парня вздрогнуть от неожиданности:

— Это мама, — он ответил на звонок: — Привет, ма! Я включу тебя на громкую связь. Со мной рядом Морган и Шарп.

Поприветствовав всех, Дженни перешла к делу:

— Я копнула глубже прошлое людей из окружения Оливии и обнаружила кое-что интересное о Ким Хольгерсен.

— Что именно?

— Хольгерсен — не слишком распространенная фамилия. И мне не составило труда найти родителей Ким. Фрэнк и Этель Хольгерсены живут в Редхейвене. Я узнала и их нынешний адрес, и предыдущий. Пару лет назад их старый дом перешел в собственность Стивена Хольгерсена. За последние шесть месяцев несколько кредиторов подали на него в суд, и на эту недвижимость был наложен арест.

— Выходит, у Стивена Хольгерсена серьезные финансовые проблемы, — резюмировал Ланс.

— Да, — подтвердила Дженни. — Он владеет компанией под названием «Школа выживания и примитивной жизни в дикой природе», и эта компания подала заявление о своем банкротстве по главе 11.

Морган подошла к своему рабочему столу, открыла ноутбук и просмотрела профили Ким в социальных сетях:

— Я не вижу Стивена Хольгерсена в числе ее друзей.

— Они должны быть родственниками. Поищи его самого, — Ланс обошел стол и из-за плеча Морган уставился на экран.

— У него свои аккаунты в сетях, — сказала его мать. — И отдельные странички о его школе выживания. Аккаунты Ким не связаны с аккаунтами Стивена. Но Ким принадлежит половина компании Стивена.

Морган забила его данные в поисковике:

— Вот он!

Ланс наклонился ближе к экрану:

— Ну да! Он точно ее родственник. Очень похож на Ким.

На фотографии в профиле высокий и рыжеволосый Стивен Хольгерсен был одет с головы до ног в камуфляжную форму и держал в руках AR-15. Морган прокрутила дальше страничку, полную ссылок на посты в блоге с советами по выживанию.

— У него есть и канал на YouTube, — Морган открыла новую вкладку: — Практически то же самое.

— А какой адрес его частного владения? — Шарп обошел вокруг стола и заглянул в экран через плечо Морган.

Дженни назвала им номер сельского маршрута в Редхейвен:

— Школа выживания располагается по тому же адресу. И вот еще что: Стивен Хольгерсен ездит на белом автофургоне «Шевроле-Экспресс».

А не тот ли фургон стоял возле дома Оливии?

Дженни попрощалась и отключилась.

Морган забила адрес Стивена в мобильное приложение. На экране отобразился зеленый массив с синим подковообразным пятном почти в самом центре участка.

— Похоже, там только лес да озеро, — Морган высветила сайт школы выживания: — Школа предлагает недельные курсы выживания в условиях дикой природы. Есть фотогалерея.

Она просмотрела несколько снимков, на которых люди рыбачили с помощью самодельных острог и сетей, строили укрытия из подручных природных материалов и ставили силки для поимки мелкой дичи.

Шарп не сводил глаз с экрана:

— Отличное местечко, чтобы спрятать похищенную жертву.

Морган постучала пальцем по столу:

— Но зачем агенту Оливии похищать свою клиентку? — в ее уставшем мозгу завертелись возможные версии: — Может, финансовый мотив?

— Ким развелась с мужем; возможно, она нуждается в деньгах, — пожал плечами Шарп.

— Верно, — согласилась Морган. — Но разве она не потеряет деньги, если Оливия не выпустит больше ни одной книги?

— Какая-то бессмыслица. Ким нужно, чтобы Оливия закончила свою книгу, — Шарп потянулся к компьютеру Морган, на экране которого все еще был высвечен сайт компании. — Мы не знаем, работают ли Ким и Стивен вместе. Быть может, у них произошел конфликт. У нас нет информации об их родстве, но мы все сталкивались с семейными спорами и знаем, что кровное родство не всегда подразумевает под собой близость и дружбу. Нам известно, что Ким — агент Оливии. И мы гипотетически допускаем, что Оливию похитил Стивен. Остальное — догадки, — Шарп кликнул вкладку с пометкой «Видео» и зачитал вслух два первых названия: — «Установка мин-ловушек для безопасности вашей семьи», «Как изготовить взрывную проволочную сигнализацию?»

Морган прочитала название еще нескольких видео:

— «Знайте свои права при обыске и аресте», «Как оставаться вне поля зрения правоохранительных служб».

— Гм, этот парень мог подложить на наше крыльцо взрывное устройство, — заметил Ланс.

— Надо бы позвонить Стелле, — предложила Морган.

Но Шарп замотал головой:

— Зачем? Она занята с Джоем Франклином, а у нас нет никаких доказательств причастности Стивена Хольгерсена к пропаже Оливии. По крайней мере конкретных. Способность человека что-то сделать — еще не повод его обвинять. Как и банкротство его фирмы. Стелла не сможет получить даже ордер на обыск.

— Но она могла бы его допросить, — откинулась на спинку кресла Морган.

— Этот парень явно не паинька, — ткнул в экран ее компьютера Шарп. — И свои права он знает. Он не согласится на разговор. И не допустит Стеллу в свое владение. А вызов на допрос насторожит его и заставит избавиться от любых настоящих улик. И если Оливия у него, он перепрячет ее в другое место.

Если она еще жива.

Шарп встал и посмотрел сначала на Морган, а потом — на Ланса:

— Думаю, мне следует поехать к этому Стивену одному. Я собираюсь нарушить сегодня вечером длиннющий перечень законов…

Ланс остановил шефа:

— Вы никуда один не поедете. Я с вами.

— В таком случае вам лучше иметь под рукой адвоката, — добавила Морган.

Шарпа нельзя было отпускать одного. Он и так уже чудом избежал ареста. Кто знал, что еще мог учудить отчаявшийся детектив?

Глава тридцать шестая

Лежа на боку под одеялом, Оливия услышала звук отпираемой двери. Когда он сказал, что ей осталось потерпеть всего два дня?

«Какой сегодня день?»

Оливия лежала в углу погреба с одеялом, натянутым на плечи. При каждом вдохе и выдохе в ее груди все бурлило и клокотало. Тело болело от уже полученных ударов. Возможно, ему и не придется ее убивать. Сколько еще она так протянет?

Под аккомпанемент заскрипевших петель дверь открылась, и его сапоги загромыхали по ступеням.

— Какого хрена? — он подошел ближе, шаркая ногами по грязи, и остановился в шаге от ее головы; его тень нависла над Оливией. Прошло несколько секунд: — Вот черт.

Луч фонарика показался ей красным за прикрытыми глазами.

— Поднимайся! — он пнул ее сапогом.

Застонав, Оливия перекатилась на руки и колени, удерживая на плечах одеяло, как накидку. Откашлявшись, она вдохнула в легкие кислород.

— Я сказал «поднимайся!» — он ткнул мыском сапога ей в бедро.

Ногу Оливии прострелила боль, и она снова застонала; ее голова обреченно повисла.

— Давай! Вставай на ноги! Твое время вышло. Пойдем на прогулку.

Он собирается меня убить.

Оливия вскинула на него глаза. Он уже не скрывал свое лицо за маской. Хотя и без маски он выглядел устрашающим. Но выбора у Оливии не было. Ее время вышло…

Она подтянула одну ногу под туловище и подняла голову. Ее кулак зажал носок. Вскочив на ноги, Оливия хлестнула по его голове носком. Последний день она провела, набивая его всеми мелкими камушками, которые ей удалось отыскать в земляном полу погреба. И теперь эти камушки ударились о голову ее похитителя с глухим стуком.

Он отпрянул назад, его колени подогнулись, фонарик выпал из руки на пол. Замахнувшись снова носком, Оливия ринулась вперед. Удар пришелся ему по виску. Он пару секунд махал руками, как мельница лопастями, а потом повалился на спину в грязь.

Оливии захотелось ударить его еще раз. Но для этого ей надо было подобраться к нему еще ближе. Он мог ее схватить!

Не стоит.

Опасаясь отводить от него взгляд, Оливия подхватила с земли фонарик и попятилась к лестнице. Он полусидел, опираясь на одну руку, а другой, схватившись за голову.

Оливия повернулась и начала карабкаться по ступеням. Поднявшись наверх, она захлопнула дверь и осмотрелась по сторонам. Погреб оказался вырыт в склоне холма, поросшего лесом. Рядом с дверью на земле валялся большой навесной металлический замок. Он запирался на ключ, который, наверное, остался в погребе у ее похитителя.

Но ей надо было чем-то припереть дверь. Она оглушила его, но сознания он не потерял. Вскоре он пустится за нею в погоню.

Схватив тонкую ветку, Оливия просунула ее в дверные ручки. Это лучшее, что она могла сделать. Отвернувшись от погреба, она еще раз огляделась — уже внимательнее. Но единственное, что она сумела различить в темноте, — это лес. Он окружал ее со всех сторон. Были ли где-то поблизости люди? Рискует ли она, если включит фонарик?

Она все же включила его, но направила луч на землю. Вниз по склону тянулась тропинка. Куда ей деваться? Пойти по тропинке в надежде выйти к дороге и остановить какую-нибудь машину? Или двинуться в обратном направлении?

Выключив фонарик, Оливия поковыляла к тропинке. Земля в обоих направлениях была песчаной. Ему не составит труда обнаружить ее след. В крови Оливии забурлил адреналин, облегчив ей дыхание и уменьшив боль в ступнях. Но она все равно не могла двигаться быстро. Прихрамывая, Оливия устремилась по тропинке вниз.

Она не прошла и сотни футов, как услышала первый удар — толчок его тела о дверь погреба. Он очухался и встал на ноги! Сколько времени ему потребуется, чтобы вырваться из погреба? Несколько минут? Он скоро нагонит ее, и она не сможет от него убежать…

Нужно найти укрытие!

От страха ее сердце зашлось бешеным стуком, тревога сковала Оливии легкие, и дышать с каждым шагом ей становилось все труднее. По спине между лопатками заструился холодный, липкий пот. Она не должна ему позволить себя схватить!

Тропинку пересекла другая тропка. Но на раздумья у Оливии времени не было. Она свернула направо. Должна же быть где-то поблизости машина! Ей нужно продолжать поиски! Но поврежденная ступня и астма практически связали ее.

Как же ей сбить его со следа? Тропка снова разделилась. Пройдя несколько шагов в одну сторону, Оливия попятилась обратно по собственным следам. Вернувшись к развилке, она сошла с тропки и побрела параллельно ей. Но хруст ветки под ногой вернул ее назад, на тропку.

Вперед! Только вперед! Не останавливаться! Никаких передышек!

Внезапно тропинка оборвалась. Споткнувшись, Оливия упала на колени. Ноги обожгла дикая боль. Задыхаясь и хрипя, она с трудом присела на корточки. Легкие болели нестерпимо. За деревьями что-то блеснуло. Вода? Поднимайся! Вперед! Пошатываясь, Оливия вышла на берег. Впереди, справа и слева — куда ни кинь взгляд — простиралось озеро. Лунный свет усеивал его черную, как смоль, гладь искрящимися блестками. Над водой тянулся причал. А в конце причала стоял сарай. Вдруг в нем хранилась лодка? Луна посеребрила каменистый берег. Как же его пересечь, не оставив следов! Да! Надо просто пойти по камням!

Но, если она спрячется в сарае, а он ее там найдет, она окажется в ловушке!

Громкий треск эхом разнесся в ночи. На несколько секунд Оливия застыла на месте. Она думала, что отошла от погреба на достаточное расстояние, чтобы не услышать шум выломанной двери. Но она ошиблась. Ей не удалось уйти так далеко, как она надеялась. Он был рядом…

И он шел за ней…

Вскочив на ноги, Оливия запрыгала по камням к сараю. Других укрытий поблизости не было. А она передвигалась слишком медленно, чтобы не дать себя догнать. Сарай был ее единственной надеждой. Открыв дверь, Оливия вошла внутрь, и ее волной захлестнуло разочарование. А еще через миг его сменила дикая паника. Вдоль всех стен стояли рыболовные удочки. А в углу горкой пучились сети. Больше в сарае ничего не было.

Может, ей спрятаться под сетями? А что, есть выбор?

Глава тридцать седьмая

Ланс нацепил очки ночного видения поверх черной вязаной шапочки, скрывавшей его светло-русые волосы. И перевернул их — пока в этих очках нужды не было. Стоявший рядом с ним Шарп застегнул на липучки свой бронежилет. Оделся он в этот раз под стать Лансу; на детективе были черные брюки карго, черная куртка на молнии и вязаная шапочка поверх коротких волос с проседью.

— Не люблю бездействовать и ждать, пребывая в неведении, — проворчала Морган возле джипа. Под ее черным жакетом тоже был надет кевларовый бронежилет. А бледную кожу лица скрывал темно-серый шарф.

— Если мы попадем в передрягу, кто-то должен будет позвать нам подмогу, — Шарп проверил пистолет в кобуре на боку.

— Ты не сможешь нас выручить, если угодишь вместе с нами за решетку, — Лансу не хотелось разделяться, но они не представляли себе, в какой переплет могли угодить.

Морган была невероятно умна и обладала множеством других ценных качеств. Но ее физическая подготовка оставляла желать лучшего. В прошлом она справлялась с испытаниями на силу и выносливость благодаря своей воле и решимости. Но Ланс и Шарп регулярно бегали и без нее могли передвигаться гораздо быстрее.

— Слишком много переменных, чтобы предполагать наверняка, чем закончится наш визит к Стивену, — Шарп подобрал с земли палку длиной около трех футов и, достав из кармана кусок ярко-желтого паракорда, привязал его к ее концу. — Надо, чтобы один из нас оставался снаружи.

— Что это? — спросила Морган.

— Детектор проволочных растяжек, — ухмыльнулся Шарп и вытянул палку перед собой; шнур повис вертикально. Детектив медленно помотал им из стороны в сторону: — Паракорд очень легкий. Он укажет нам на ловушку, не приводя ее в действие. В самодельной бомбе был использован инфракрасный датчик, но здесь, в лесу, более уместны простейшие технологии. В своих роликах на YouTube Стивен применял рыболовную леску.

— Не по душе мне, что вы будете бродить по лесу в темноте, — сжала губы Морган. — Вдруг вы не заметите инфракрасный датчик?

Шарп помотал головой:

— Стивен превратил свой участок в лагерь для тренировки «выживальщиков». Он бы не стал рисковать подрывом собственных клиентов.

Но Ланс в том не был так уверен. Школу выживания Хольгерсена постигло банкротство. Как давно здесь проводились последние занятия? Ланс подумал об арсенале, который они с Шарпом обнаружили на ферме Оландеров. У Стивена, как ярого приверженца движения за выживание, тоже должны были храниться под рукой боеприпасы. И в приличном количестве. Ланс и Шарп собирались нарушить его право владения. Как поведет себя Хольгерсен, если обнаружит их бродящими по его земле и вынюхивающими что-то? Погонится ли он за ними с оружием или позвонит в управление шерифа?

Но дело могло принять еще более худший оборот, если бы оказалось, что Стивен Хольгерсен не похищал и не прятал Оливию.

Крах бизнеса не делал его преступником. У них не было никаких улик против Стивена в поддержку очередной версии. Но с момента пропажи Оливии прошло уже больше трех суток. И Шарп уже не мог ждать доступа и сбора новой информации. Он вконец разнервничался после того, как узнал об огромной задолженности Стивена Хольгерсена и увидел в YouTube его ролики об установке мин-ловушек. Ланс с трудом убедил его переодеться и просмотреть спутниковые снимки участка Хольгерсена и выложенные в сети фотографии его лагеря.

Джип они спрятали за грядой деревьев сразу за въездом на территорию школы выживания. С этого места Морган открывался хороший обзор на проселочную и подъездную дороги в обоих направлениях.

Наклонившись, Ланс поцеловал ее в губы:

— Будь осторожна!

Морган кивнула:

— Это вы пускаетесь в предприятие, которое бог весть, чем закончится.

— Все будет хорошо, — сжал парень руками ладони Морган. — Это будет всего лишь еще одна операция «вторжение — отход». Наша задача — избежать столкновения.

Судя по фото, выложенным в сеть, весь участок Хольгерсена оставался в девственном состоянии. Его клиенты платили деньги за то, чтобы научиться выживать в условиях дикой природы.

— Пошли, — стукнул Ланса по плечу Шарп.

— Я люблю тебя! — отпустил руки Морган парень.

— И я тебя! — отступила она на шаг назад.

И Ланс с Шарпом углубились в лес. Ланс надвинул на глаза очки ночного видения и просканировал окрестности. Очки ночного видения нового поколения высветили ландшафт в черно-белых оттенках, а не в традиционном зеленом спектре. Забрав у шефа палку со шнуром, Ланс вытянул ее вперед. Державшийся справа от него детектив выискивал глазами инфракрасные датчики. Густота леса и возможные мины-ловушки замедляли их темп.

Преодолев сотню ярдов, они вышли на тропку. Слева от Ланса мигнул красный огонек. Схватив Шарпа за руку и вынудив его остановиться, парень указал на огонек. Достав из кармана фонарик в виде крошечной авторучки, детектив посветил на него. И, наклонившись к уху Ланса, прошептал:

— Растяжка, соединенная с гранатой со световым или звуковым действием.

Сигнал тревоги был все же лучше, чем бомба.

Ланс обогнул устройство.

Они снова зашли в лес и двинулись на север, параллельно тропке. Участок Хольгерсена находился на полуострове, вдававшемся в озеро. Его воды создавали для потенциальных вторженцев естественную преграду с трех сторон. Спутники, производившие фотосъемку объекта, не смогли проникнуть сквозь плотную завесу деревьев, но зафиксировали несколько строений у самого озера. Вероятно, и жилой дом Стивена тоже находился возле озера. Большинство людей, владеющих участками с природными водоемами, предпочитают строить свои дома с видом на них.

Убегавшая на север от того места, где они припарковали джип, тропка, судя по всему, пересекала владение Стивена по центру. Ланс сверился с компасом и отклонился чуть западнее, в сторону береговой линии. Всегда лучше подбираться к цели с фланга, нежели напрямую.

Сосновые иголки под ногами почти не шуршали. Подлесок поредел, и они прибавили в скорости. В ноздри Ланса ударил запах мшаника.

Озеро, должно быть, впереди!

Ланс обернулся, чтобы подать сигнал шефу. А в следующий миг раздался громкий щелчок, и Шарп упал наземь.

Глава тридцать восьмая

Боль пронзила ногу Шарпа. Повалившись на бок, он ударился бедром о камень.

Сдав назад, Ланс спросил его шепотом:

— Вы как? В порядке?

— Не знаю, я обо что-то споткнулся, — Шарп попробовал подтянуть ногу, но тщетно. — Ботинок застрял.

— Может, зацепился за корень дерева? — Опустившись на колени, Ланс разгреб в стороны сосновую хвою. — Да нет, — покачал он головой, — это не корень. Это капкан.

Шарп присел. Лунный свет озарил черный металл пружинного капкана для отлова некрупных зверей. От такого зрелища детектив поежился.

— Вам повезло! — поспешил подбодрить шефа Ланс. — Вы наступили на самый краешек, и клешни впились в подошву.

Наступи Шарп на капкан всей ногой — и железный механизм мог сломать ему стопу.

— Ты можешь его открыть?

— Попробую. А если не смогу, вам придется снять ботинок, — Ланс взялся за дуги капкана, но его пружины не поддались. — Ну-ка, встаньте, чтобы я смог по максимуму использовать вес своего тела, — протянув руку, парень помог Шарпу принять вертикальное положение.

Стоя на одной ноге, Шарп с трудом удерживал равновесие. Ланс встал ногами на клешни капкана и надавил на них одновременно всей своей массой. Челюсти ловушки раскрылись, Шарп высвободил ногу и попробовал на нее наступить. Потом сделал несколько шагов. Слабая боль кольнула при повороте ступню, но нога его слушалась.

— Все нормально, — заверил он напарника.

— Мне послышались какие-то звуки в той стороне, — указал на северо-восток Ланс.

— Пошли! — Шарп оставил капкан закрытым, чтобы он больше никого не травмировал.

Виновный или нет, но Стивен Хольгерсен явно был психом.

Они вышли на тропку и двинулись в том направлении, которое указал Ланс. Шарп рванул вперед. Но Ланс его придержал:

— Мы ничего и никого не найдем, если кто-нибудь из нас сломает ногу в капкане, — он снова принялся водить перед собой палкой с паракордом, выискивая растяжки.

Ярдов через сто Ланс остановился. Стукнув Шарпа по плечу, парень указал глазами на землю. Шнур уперся в растяжку из рыболовной лески.

— Проклятие! Да этот парень и впрямь чокнутый! — пробурчал себе под нос детектив. — И все-таки нам надо поспешить.

— Знаю, — прошептал Ланс. Потянув аккуратно леску, он вытащил из-под горки песка петлю. — Еще одна ловушка для ног!

— Прости, что я тогда обругал тебя за покупку этих очков, — Шарп обошел ловушку, и они продолжили путь к озеру. Досада захлестнула детектива. Как же им найти Оливию в таком диком и глухом месте? Сотни акров девственного леса кишели растяжками, капканами и ловушками.

От грустных мыслей Шарпа отвлек звук плещущейся воды. Они приближались к озеру. Впереди показался каменистый берег, а за ним — подернутая рябью поверхность озера, таинственно мерцавшего под луной.

Скрип заставил обоих замереть. Свернув с тропки, Шарп с Лансом нырнули в кусты, отделявшие их от берега, и осторожно раздвинули ветки. Над водою тянулся причал. И на его краю, перед открытой дверью сарая, стоял мужчина. Его голос разносился над камнями угрожающе:

— Оливия, если ты выйдешь оттуда прямо сейчас, я обещаю убить тебя быстро. И больно тебе не будет.

Оливия жива?

В сердце Шарпа всколыхнулась надежда, но уже через секунду ее вытеснил гнев. Этот человек только что пообещал убить Оливию. Шарпу захотелось задушить его голыми руками. Судя по всему, Оливия находилась в сарае. Но убедиться в этом можно было только одним способом. Возбужденный и разъяренный одновременно, Шарп метнулся вперед.

Ланс схватил его руку и оттащил назад. Указав рукой на боковую стену сарая, он приложил потом палец к груди. Шарп с трудом, но подавил в себе желание броситься сломя голову на незнакомца, хорошенько ему врезать и заставить сказать, где он прятал Оливию. Но Ланс был прав. Им надо было окружить этого человека. Иначе он мог убежать. А еще он мог быть вооружен.

— Считаем до пятидесяти, — прошептал Ланс и метнулся вдоль шеренги деревьев направо.

Шарп помолился, чтобы никто из них не угодил в очередную ловушку, и, продолжая отсчет, повернулся снова к озеру как раз в тот момент, когда мужчина, угрожавший Оливии, исчез внутри сарая.

Двадцать девять. Тридцать.

Шарп начал считать быстрее.

Глава тридцать девятая

Под дощатым настилом причала Оливия дрожала всем телом в ледяной воде озера. Его дно было вязким и скользким под ее босыми ногами.

По причалу затопали сапоги. Он зашел в сарай. Слава богу, ей хватило ума передумать и не спрятаться там! А то он бы ее уже нашел…

Звуки шагов приблизились. Ее пульс резко участился. Ей захотелось убежать, но бежать было некуда. У причала не было привязано ни одной лодки. Да и ветра, чтобы пуститься в плавание, тоже. Тело Оливии оставалось недвижным, но сердце колотилось в груди, словно дикая птица в плену цепкой клетки.

Инстинктивно ей хотелось задержать дыхание, но она понимала: это может спровоцировать приступ кашля. И Оливии оставалось только молиться — чтобы плеск воды и дальше заглушал ее хрипы. Пока она не закашляется, он ее не найдет.

— Где ты? — пронесся над водой его злобный голос. — Клянусь, чем дольше ты будешь от меня прятаться, тем сильнее я заставлю тебя страдать!

От этих слов по телу Оливии побежали колкие мурашки. Но она не пошевелилась. Мог ли он услышать, как клацали ее зубы? А руки беглянки, обвивавшие сваи дока, уже начинало сводить.

Давай! Нет! Не двигайся!

Как бы дискомфортно ей ни было, ей нельзя было шевелиться. Шаги приблизились. Чтобы поменьше хрипеть, Оливия задышала часто и поверхностно. Она подняла глаза вверх. И разглядела между досками настила его подошвы.

Так близко…

Сердце забилось о ребра с такой силой, что Оливия испугалась: как бы он не услышал его стук! В горле запершило от рвущегося наружу кашля. Сглотнув, Оливия сосредоточилась на дыхании. Дыши чаще, но ровнее!

Пожалуйста, нет!

Холод обжигал ее кожу, норовил проникнуть до самых костей. Зубы застучали еще громче. Тело медленно, но верно немело. Руки и ступни уже казались ей ледышками. Как она сможет держаться за сваи, если не будет чувствовать рук?

Только не двигайся!

Медленно-медленно, но шаги начали удаляться. Оливия превратилась в ожидание. Ему нужно время, чтобы пересечь каменистый берег и вернуться на тропку в лесу.

Ее руки заскользили по мокрым сваям. А ее ноги засосал вязкий ил. Холод сомкнулся над ее головой. Несколько секунд она покачивалась на мутной воде. А потом снова поджала ноги. Но она успела вынырнуть и сплюнуть.

А вдруг он услышал?

Оливия напрягла слух, но шагов больше не услышала. Он ушел? Или поджидал, когда она себя обнаружит? Она не могла дольше ждать. Еще немного, и она вообще не сможет шевелиться. Тело перестанет ей повиноваться. И она захлебнется и утонет.

Оливия отпустила сваи; ее руки безвольно упали; голова снова ушла под воду. Холодная вода обожгла ей глаза. Нет, она не готова была умирать! Ее инстинкт самосохранения взбунтовался, и ноги последовали его примеру. Она снова всплыла. Барахтаясь в воде, Оливия хватала ртом воздух, пытаясь обозреть берег, а водоросли нежно ласкали ее лицо.

На берегу никого не было, но Оливия ощущала чье-то присутствие. На коже снова проступили мурашки. Кто-то наблюдал…

Где же он?

Может, ей повезло и он вернулся искать ее в лес? Может, он не услышал, как она чуть было не захлебнулась?

Оливия нащупала практически бесчувственными ступнями дно и попыталась пойти к берегу. Озеро не отпускало ее; водоросли обвивали икры, камыши хлестали по ногам. Споткнувшись о камень, Оливия пошатнулась. Вытянув руки и ноги, она восстановила равновесие и поплыла вдоль причала вперед. Она еще могла плыть!

Впереди была суша. Но что потом? Она промокла, наверняка переохладилась, и приступ астмы казался уже неминуемым. Даже стоя неподвижно, она почти не могла дышать. Разве она убежит? Да и куда?

Протянувшаяся от причала рука схватила ее за локоть:

— А ну, выходи из воды, сука!

Оливия попыталась сопротивляться, но он вытащил ее из озера. Недостаток кислорода лишил ее энергии. И даже паника, бушевавшая внутри, не могла придать ей сил, чтобы отбиться. Она шлепнулась на причал как тряпичная кукла. Нога ударилась о дерево, он протащил ее по настилу, а потом вдруг остановился и погрозил ей пальцем:

— Я потратил много времени на погоню за тобой. Ты что, думала, что сможешь убежать?

Нет, она так уже не думала…

Уровень кислорода в ее легких упал до минимума, панику сменила грусть. Она больше никогда не увидит своих родных и Линкольна. Ее жизнь кончена, а в ней столько осталось недоделанного и недосказанного! Ее легкие стали тверже тисков. Оливия едва втягивала в них воздух — ровно столько, чтобы не потерять сознание. Она не могла сопротивляться. И бежать тоже не могла.

Она была в его власти…

Глава сороковая

В черно-белой палитре своих очков ночного видения Ланс наблюдал за тем, как неизвестный мужчина — возможно, Стивен Хольгерсен — вытащил на причал тело женщины. Она — явно обессиленная — упала на руки и колени. Кто эта женщина? Оливия?

Женщина была такого же роста и сложения. Скрывшаяся, было, за тучей луна осветила озеро, и Ланс ее разглядел. Оливия!

Парень испытал невероятное облегчение.

Она жива!

Ланс тут же отправил Морган короткое сообщение с просьбой позвонить на 911 и вызвать на озеро подмогу.

Опустив мобильник в карман, Ланс достал пистолет. Если Морган получила его эсэмэску и вызвала подкрепление, отряд экстренного реагирования доберется до въезда на территорию лагеря только через двадцать минут. А потом полицейским Редхейвена или людям шерифа округа Рэндольф придется их еще искать. Сколько им потребуется на это времени, одному Богу ведомо. Им с Шарпом придется действовать самостоятельно. В лучшем случае подкрепление подоспеет, когда их противостояние с похитителем уже закончится. Только вот чем?

Ему надо подкрасться к Стивену. Ланс снял очки и положил их на землю у корней дерева. Внимание Хольгерсена было сосредоточено на Оливии, стоявшей перед ним на коленях. Ланс прополз по берегу и спрятался за сараем. Выглянув, он увидел Шарпа, приближавшегося с другой стороны. Выскользнув из-за сарая, Ланс плавно погрузился в воду; над поверхностью озера осталась только его голова.

Оливия и Стивен находились уже в самом конце настила, примерно в сорока футах от них. Ланс поплыл вдоль причала — медленно, стараясь, не делать громких всплесков. Преодолев футов двадцать, Ланс вздернул подбородок и обозрел причал.

Все еще стоя на четвереньках, Оливия кашляла, сплевывая воду на дощатый настил. С ее длинных темных волос стекала вода. Пижама была мокрой насквозь. Плечи сгорбились в поражении. С более близкого расстояния Ланс смог разглядеть на ее лице синяки.

— Ты думала, что слишком умная? Спряталась в воде и я тебя не найду? — Стивен дернул Оливию за волосы. — А теперь ты считаешь себя умной?

Оливия застонала, и в груди Ланса вскипел гнев. Мужчина, причинявший боль женщине, заслуживал такого же обращения, только в стократ хуже.

Стивен выпустил волосы Оливии, и ее голова в изнеможении повисла. Она снова зашлась диким кашлем — сухим, надрывным, болезненным. Когда приступ закончился, Ланс различил ее хрипы. Тело Оливии содрогалось от усилия вдохнуть воздух. А могла ли она вообще дышать? Сколько времени она провела под водой?

Ланс двинулся вперед. Оливия нуждалась в защите и помощи. Не потом, а сейчас! Но Стивен находился совсем рядом. Выстрелив, Ланс рисковал ранить и Оливию. Ему нужно было занять более выгодную позицию.

Ланс нырнул и поплыл под водой, продираясь сквозь густые водоросли и камышовые побеги. Добравшись до края причала, парень встал на нижнюю ступеньку и приподнял голову над настилом.

Стоявший всего в нескольких футах от него, Стивен вытащил из кармана боевой нож «Ка-Бар». Снова схватив Оливию за волосы, он оттянул ее голову назад, оголив полностью шею. Ланс замер: успеет ли он добежать до Стивена прежде, чем тот перережет Оливии горло? Вряд ли…

— Скажи мне: «Прощай», — проскрежетал зубами Стивен, приставив к шее Оливии нож.

Краем глаза Ланс увидел, как Шарп запрыгнул на край причала и навел на Хольгерсена свой пистолет:

— А ну, брось нож!

Голова Стивена резко крутанулась, глаза сузились при виде Шарпа:

— Вы кто?

— Частный сыщик, — представился Шарп.

— Частный сыщик? — фыркнул Стивен. — Ни шагу больше, ищейка! Мне довольно полоснуть по ее глотке всего один раз! — он провел кончиком ножа по горлу Оливии. На ее шее проступила тонкая полоска крови.

— И что дальше? — спросил Шарп. — Я ведь буду свидетелем. Ты и меня тоже убьешь?

— А почему нет, старикан? Мне не составит это труда.

— Давай, — вытянув вперед свободную руку, Шарп поманил его к себе указательным пальцем. — Что, слабо? Справиться с женщиной легко. А ты попробуй совладать с взрослым мужчиной. Испугался? Так ты трус?

Заставив Оливию встать, Стивен загородился ею, как живым щитом:

— Стреляй! Это всего лишь баба! Попадешь в нее, большой беды не будет!

Шарп не сдвинулся с места.

— Брось нож, — повторил он, не опуская пистолета.

— И не подумаю, — осклабился Стивен. — Еще один шаг, и я перережу ей горло. Она истечет кровью раньше, чем ты наберешь 911.

Шарп сделал вперед один крошечный шажок:

— Зачем ты ее похитил, Стивен? Ради чего?

Продолжай тянуть время, Шарп!

— Я сейчас должен повиниться и исповедаться перед тобой? Рассказать тебе историю своей жизни? — усмехнулся Стивен. — Да пошел ты! Я ничего тебе не скажу!

По грудь в воде, Ланс поднялся еще на одну ступеньку. Между ногами Оливии и Стивена он хорошо видел шефа. Заметил ли его Шарп? Медленно и очень осторожно Ланс начал вылезать из воды. Наконец он выполз на причал.

Ему требовалось всего несколько дюймов! Несколько дюймов свободного пространства между шеей Оливии и смертоносным лезвием. Но Стивен держал нож слишком близко к ее горлу. Нужно было, чтобы Шарп заставил его сдвинуться. Всего на дюйм или два. Это все, что требовалось Лансу.

Ну же, давай!

— У тебя нет шансов, — заорал Шарп. — Я пришел сюда не один. И полиция уже на подходе.

— Они никогда отсюда не выберутся! Положи пушку! — крикнул в ответ Стивен. Нож остался вдавленным в кожу Оливии.

— Хорошо, хорошо, — произнес Шарп. — Я положу пистолет. Но ты должен убрать нож от ее шеи!

— Иди к черту! Здесь я устанавливаю правила!

— Запомни, — голос Шарпа сделался хриплым. — Если этот нож поранит ее еще раз, я тебя пристрелю! С такого расстояния я не промахнусь! Если ты ее поранишь, ты — покойник!

Стивен заколебался:

— Сдается мне, ситуация патовая.

— Мне тоже, — холодно вымолвил Шарп.

Ланс услышал, как застонала Оливия.

Стивен скосил глаза в сторону. И, прежде чем Ланс смог сместиться, он вместе с Оливией метнулся с причала вниз. Они упали в озеро, подняв тучу брызг. Ланс рванулся вперед и нагнулся над краем настила, пытаясь разглядеть в воде Оливию.

Рябь на темной поверхности озера коварно заискрилась под светом луны. Ланс не увидел ничего, кроме пузырей. А по причалу к нему уже мчался Шарп.

Справа послышался всплеск. Ланс спрыгнул с причала. Только бы это была Оливия, а не Стивен!

Глава сорок первая

Морган приложила телефон к уху. Она все еще была на связи со службой 911. Ланс и Шарп нашли Оливию, но нуждались в помощи.

— Оливия Круз найдена. Ее похитили и удерживали здесь, — сообщила адрес диспетчеру Морган. — Я не знаю, в каком она состоянии. Пожалуйста, пришлите медиков.

— Одна группа уже в пути. Будет на месте через двадцать минут, — сказала диспетчер.

— Здесь два бывших офицера департамента полиции Скарлет-Фоллз. Оба вооружены, — предупредила Морган; ей совсем не хотелось, чтобы полицейские Редхейвена пристрелили Ланса или Шарпа.

— Хорошо, мэм. Оставайтесь, пожалуйста, на линии, — попросила диспетчер.

Учитывая удаленность лагеря Хольгерсена, время реагирования — двадцать минут — было совсем неплохим. Но Ланс написал ей в сообщении, что они нашли Оливию, но у них возникли проблемы. Больше Морган ничего не знала.

Что за проблемы у них могли быть?

Стивен похитил Оливию. Он явно был способен на ужасные поступки. Что сейчас происходило с Лансом?

Морган зашагала по траве. Гул мотора обратил ее глаза на дорогу. Морган выглянула из-за вечнозеленого кустарника. Фары приблизились.

— У вас находилась еще какая-нибудь группа на подъезде к лагерю? Сюда уже кто-то прибыл.

— Нет, мэм. Ближайшее подразделение еще в пути. Расчетное время прибытия — одиннадцать минут. Пожалуйста, оставайтесь на связи, — повторила диспетчер. — Хорошо будет, если вы подадите полицейским какой-нибудь сигнал, когда они прибудут на место.

Подъехавшая машина замедлила ход и заехала на территорию лагеря. Элегантный BMW явно не принадлежал полиции. Морган предпочла остаться в укрытии.

— Сообщите группе подкрепления, что здесь может оказаться несколько подозреваемых, — сказала диспетчеру Морган.

Если на подъездную дорогу к Стивену Хольгерсену свернули не сотрудники правоохранительных органов, то кто? Может, это сам Хольгерсен вернулся откуда-нибудь домой? Нет, Стивен ездил на белом фургоне.

Клиент? Приятель? Сестра?

Надо бы избавить Ланса от неприятных сюрпризов!

Морган отправила ему сообщение о том, что в лагерь заехала какая-то машина, но полиция подоспеет на место не раньше, чем через десять минут.

А по прибытии полицейским придется еще искать озеро. Лансу и Шарпу надо во что бы то ни стало дождаться подкрепления, прежде чем вступать в схватку с несколькими вооруженными людьми!

Морган села в джип, закрыла дверцу и сосредоточила все внимание на въезде в лагерь.

До чего же она ненавидела ждать!

Глава сорок вторая

Остановившись на краю причального настила, Шарп посветил фонариком в воду:

— Оливия! Ланс!

Справа послышался всплеск. Шарп направил туда луч фонарика и разглядел на мелководье Ланса и Хольгерсена. Они боролись. Ланс ударил кулаком противника в лицо. Стивен отшатнулся. Со своей позиции Шарп не мог взять на мушку Хольгерсена. Ладно, Ланс сам с ним разберется!

Где же Оливия?

Шарп увидел на поверхности череду пузырьков. Убрав пистолет в кобуру, он прыгнул в озеро. Холодная вода сомкнулась над его головой. Шарп доплыл до самого дна, пытаясь нащупать в кромешной темноте тело Оливии. Но его руки черпали только воду…

Вдруг между его пальцев проскользнуло что-то длинное и шелковистое. Ее волосы? Шарп схватил пучок водорослей. Разочарование пронзило его сердце. В этот самый момент Оливия тонула! Если он не найдет ее в течение одной — двух минут, она умрет! Но легкие затребовали кислорода, и Шарп вынырнул.

Глотнув воздух, он снова закричал:

— Оливия!

В груди Шарпа забурлила паника. Сколько еще она сможет продержаться под водою живой? Заметив в нескольких футах от себя новые пузырьки, Шарп сделал глубокий вдох и опять погрузился под воду. Его рука коснулась одежды. Оливия! Шарп метнулся вперед и наткнулся на руку. Схватив ее, он вытащил Оливию на поверхность. Жива??? Перевернув Оливию на спину, Шарп поплыл вместе с нею к берегу. Добравшись до мелководья, он поднял ее на руки, вынес на сушу и аккуратно положил.

— Пожалуйста! — приложил Шарп руку к ее груди. Оливия пробыла под водой не более двух минут. — Ты не можешь уйти, Лив!

Но ее грудь не вздымалась. Оливия не дышала.

Зажав ей ноздри, Шарп припал губами к ее губам и сделал два глубоких выдоха ей в рот. Затем, считая про себя, начал делать непрямой массаж сердца. Снова зажав ноздри Оливии, Шарп сделал еще два выдоха ей в рот.

Она зашевелилась и захрипела, и сердце Шарпа чуть не выпрыгнуло из груди. Он поспешил перевернуть ее на бок — чтобы вода вытекла изо рта. Оливия тяжело закашлялась, ее тело напряглось от усилия. Но когда спазм прошел, она вдохнула живительный воздух. Шарп приложил к ее запястью два пальца. И они нащупали пульс!

Облегчение волной накатило на Шарпа. От радости у него даже слегка закружилась голова. Наклонившись, Шарп сжал Оливию в своих объятиях и несколько секунд баюкал ее, как маленькую девочку. А потом поцеловал в лоб:

— С возвращением!

Оливия перевернулась на спину. И на мгновение замерла с широко распахнутыми глазами. Но ей все еще угрожала опасность. Дыхание оставалось поверхностным и неровным, и она никак не могла набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы ему ответить.

Шарп вытащил из кармана мобильник — вызвать скорую. Но телефон намок в воде и не включился. Оливия была жива, но боролась за каждый вдох! Ей надо было срочно в больницу!

Шарп поискал глазами Ланса. Черт! Куда он делся?

— Ланс! — заорал во всю глотку детектив.

Но ему никто не ответил.

Глава сорок третья

Стоя по пояс в воде, Ланс прикрыл руками голову. Удар Стивена пришелся ему в бицепс. Перегруппировавшись, Хольгерсен попытался нанести ему по подбородку апперкот. Метнувшись в сторону, Ланс уклонился и нанес ему ответный удар в челюсть, а затем еще один — сбоку. Голова Стивена откачнулась назад, из его носа хлынула кровь, а руки рефлексивно потянулись к лицу.

Толкнув противника обеими руками в грудь, Ланс опрокинул его на спину и потянулся за своим «Глоком».

Они были примерно одного роста и комплекции, и Хольгерсен явно обучался технике рукопашного боя. Но Ланс и не думал о справедливом поединке. Драться с ним честно означало обречь себя на поражение. А главным для Ланса было — не умереть.

Прежде чем он успел выхватить пистолет, Хольгерсен набросился на парня. Вода замедляла движения Ланса. Стивен обхватил его за талию. И они уже вдвоем повалились в воду, барахтаясь в ней, словно крокодил со свежей жертвой в пасти.

Вода ослепила Ланса, в рот хлынула мутная грязь. Чуть не захлебнувшись, он поднял голову над водой и со всей силы втянул носом воздух. Стивен изогнулся, схватил Ланса за шею и снова утащил под воду.

Задержав дыхание, Ланс постарался выпрямиться. Руки сами подтянулись к горлу и вцепились в пальцы Хольгерсена. Пара секунд, и хватка противника ослабла. Вода вытолкнула Ланса на поверхность. Хольгерсен отпрянул назад. Его левая рука неуклюже упала в сторону. Один палец выгнулся под неестественным углом, сделав ее бесполезной.

Шагнув вперед, Ланс снова попытался дотянуться до пистолета. Но его рука наткнулась на пустую кобуру.

— Ищешь это? — прорычал Хольгерсен. И навел на Ланса его собственный пистолет. Должно быть, он выхватил его, когда пытался Ланса утопить.

Парень не стал тратить время на разговоры. А нырнул и поплыл ко дну. Вздрогнув от звука выстрела, он замер в ожидании боли. Хоть бы пуля угодила в бронежилет! Но прошло несколько секунд, а боли он так и не почувствовал.

И Стивен куда-то исчез.

Ланс всплыл на поверхность. Хольгерсен кружил на воде, нацелив пистолет куда-то вверх. Прогремел еще один выстрел. Но только стрелял Стивен, повернувшись к Лансу спиной и в другом направлении. Ланс снова нырнул и поплыл к Хольгерсену. Но кроме водорослей и замутненной илом воды его глаза ничего не видели. Еще три взмаха руками, и пальцы Ланса уткнулись в материю.

Обвив руками ноги Стивена, Ланс встал и выдернул его из воды. И тут же швырнул его на спину. Пистолет вылетел из руки Стивена и с громким всплеском приводнился чуть в стороне. Хольгерсен забился в конвульсиях. Ланс ослабил хватку, Стивен выскользнул из его рук и попытался уплыть.

Нет уж, ты от меня не уйдешь!

Ланс запрыгнул на спину Хольгерсена. Просунув руку под его подбородок и обхватив ее ладонью бицепс противоположной руки, он другой рукой надавил на шею Стивена, перекрывая кровоснабжение головы. И не ослаблял своего удушающего захвата, пока Хольгерсен не обмяк.

Глава сорок четвертая

Над озером прогремел выстрел. Шарп замер, всматриваясь в темноту. С Лансом все должно быть в порядке. Должно!

Детектив настолько отдался поиску Оливии, что оставил напарника наедине с Хольгерсеном. Кто знает, какое оружие имел при себе этот чокнутый «выживальщик».

Через пару минут, показавшихся детективу вечностью, из воды показался человек, волочивший по мелководью чье-то тело за ноги.

Кто это?

Лунный свет упал на лицо Ланса:

— Чертов ублюдок пытался застрелить меня из моего же пистолета.

Воздух с присвистом вырвался из легких Шарпа.

— У вас есть с собой стяжки? — спросил Ланс, похлопывая по своим карманам: — Мои куда-то подевались, а он минуты через две очнется.

— Так ты его не убил? — вытащив из кармана на штанине своих карго связку стяжек, Шарп передал их напарнику.

— Нет, но я несколько раз заехал ему по морде кулаком. Возможно, у него сотрясение мозга. Да и нос наверняка сломан, — вернувшись к кромке воды, Ланс заломил руки Стивена за спину и связал их. Потом вытащил Хольгерсена дальше на берег, обмотал его лодыжки стяжками и сцепил их со стяжками на запястьях, придав телу Стивена форму буквы «С», только выгнутой в обратную сторону.

Глаза Хольгерсена были закрыты, лицо превратилось в кровавое месиво. Но он дышал.

Ланс опустился на землю рядом с Шарпом:

— Как Оливия?

— Жива, — повернулся к женщине детектив; ресницы на ее глазах трепетали, как крылышки бабочки. — Оливия, ты меня слышишь?

Подрагивая всем телом, она кивнула и вымолвила хриплым слабым голосом всего одно слово:

— Астма.

— Мы поможем тебе, — нежно коснулся ее плеча Шарп. А потом обернулся к Лансу: — Я утопил свой мобильник. Твой у тебя?

— Мой нахлебался воды, — помотал головою Ланс. — Но я успел отправить Морган сообщение до того, как мы с ним схватились, — парень поднялся на ноги. — Только не знаю, получила ли она его. И что предприняла. Пойду посмотрю, смогу ли я найти тут где-то телефон или добежать по дороге до Морган.

Шарпу и Лансу потребовалось сорок пять минут, чтобы продраться сквозь лесные заросли к озеру. Но по частной подъездной дороге парень мог добраться до джипа с Морган гораздо быстрее.

— Не забывай про стяжки, — предостерег его Шарп.

Ланс повернулся к сараю:

— Сначала проверю, есть ли телефон.

Шарп погладил Оливию по плечу:

— Потерпи еще немножко.

Сфокусированная на своем дыхании, она только слабо кивнула.

Без средств первой помощи Шарп ничего не мог предпринять. У него не было даже одеяла. И свою одежду он тоже не мог предложить Оливии — она была насквозь мокрой. Детектив нервно потер руки.

— Все будет хорошо, — попытался успокоить он Оливию. — Просто старайся дышать ровнее.

Но, черт возьми, ей явно становилось хуже с каждой минутой!

Из сарая вышел Ланс:

— Там только рыболовные снасти. Ждите тут. Я вернусь.

— Стоять! — раздался женский окрик. — Никуда ты не пойдешь!

Кто это, черт подери?

Шарп обернулся и обомлел, к горлу снова подступил комок страха.

В десяти футах от них стояла высокая женщина с «конским хвостом» на затылке. И судя по тому, как ее руки держали пистолет, она умела с ним обращаться.

— Вы кто? — спросил ее Шарп, хотя уже догадался: это была сестра Стивена. Похоже, они действовали заодно.

— Заткнись и подними руки вверх! — скомандовала она.

— Шарп, познакомьтесь. Это Ким Хольгерсен, — поднял руки Ланс. — Литературный агент Оливии.

— Я сказала: «Молчать!» — сменила Ким позицию так, что под ее мушкой оказался и Ланс. — Выше руки!

Шарп поколебался: а не броситься ли на нее? Он был в бронежилете. Как и Ланс. Но Оливия оказалась бы уязвимой, начни Ким стрелять. Он встал перед ней.

— Как мило! Решили прикрыть ее своим телом? — в голосе Ким, наставившей пистолет на Оливию, задребезжало презрение. — Вы оба! Бросьте свое оружие в озеро!

— Мое уже там, — усмехнулся Ланс, повертев перед лицом пустыми руками.

Шарп потянулся к своему пистолету.

Но Ким остановила его:

— Левой рукой!

Шарп вытащил пистолет из кобуры и двумя пальцами бросил его в мелководье у самого берега:

— Зачем вы это делаете?

— Признаваться глупо. Помалкивай! — Ким повернулась к Лансу: — Освободи моего брата!

Ланс подошел к Стивену. За неимением ножа ему пришлось воспользоваться зубами, чтобы снять стяжки. Хольгерсен со стоном перекатился на спину.

— Вставай, Стивен, — велела ему Ким. — Ступай за фургоном.

Стивен перевернулся на колени.

— Что ты собираешься делать? — хриплым голосом, медленно выговаривая слова, поинтересовался он у сестрицы. И стер с лица пятна, которые Шарп посчитал кровью.

— План «Б», — тяжело выдохнула Ким. — Убьем их всех и избавимся от их тел подальше отсюда. Никто на нас не подумает.

Глава сорок пятая

Ланс повернул руку так, чтобы Ким не заметила в ней камень, который он подобрал, освобождая ее брата. В какой-то момент ее внимание должно было притупиться. Ким намеревалась убить их всех. И ему ничего другого не оставалось, как попытаться этому помешать.

Получила ли его сообщение Морган? Вызвала ли полицию?

В любом случае ждать помощи было бессмысленно. Он должен был остановить Ким и ее брата. Слава Богу, хоть Морган с ними не было! Хоть ей не угрожало быть застреленной!

Стивен поковылял вверх по склону к тропинке, ведущей в лес. Ланс снял свои очки ночного видения перед тем, как прыгнуть в воду. Но луна достаточно хорошо озаряла берег, чтобы он увидел, как фигура Стивена исчезла в лесу. Похоже, дом и хозяйственные постройки действительно находились неподалеку от озера, потому что не прошло и нескольких минут, как из-за группы деревьев показался белый грузопассажирский фургон. Стивен выехал на берег и, остановившись рядом с сестрой, вылез из машины. Луна осветила его лицо — оно походило на бесформенный кусок сырого мяса. Один глаз почти полностью заплыл, нос распух, кожу покрывала спекшаяся кровь. И двигался он медленно, как будто совершенно обессилел. Может, Ланс сломал ему и ребра? Парню очень захотелось в это поверить!

Если бы Лансу удалось обезоружить и обезвредить Ким, Шарп бы справился с раненым Стивеном. Ланс крепче сжал камень. Пистолет в руках Ким был полуавтоматическим. Если он промахнется, она перестреляет их за пару секунд…

Стивен открыл грузовой люк фургона.

Ким махнула рукой Шарпу:

— Подними ее и положи в машину.

— Нет, — Шарп плотнее прикрыл собой Оливию. — Ты же только что сказала, что собираешься нас всех убить. Я не желаю облегчать тебе задачу.

Не сводя с него глаз, Ким подняла пистолет и посмотрела в прицел:

— Хочешь быть первым?

Шарп не шелохнулся. Яростно закинув руку, Ланс метнул в Ким камень. Ланс стоял от нее почти в десяти футах. Но камень все-таки задел ее щеку. Голову Ким мотнуло в сторону. Она пошатнулась, пистолет подскочил в руке. Ланс бросился к Ким. Стивен попытался преградить ему путь, но Ланс оттолкнул его плечом и ударил по яйцам.

Стивен плюхнулся наземь мешком.

А Ланс продолжил движение. Еще пять футов! Он почти достал ее!

Чья-то рука впилась ему в лодыжку. И Ланс упал лицом в грязь. Оглянувшись, он увидел Стивена, все еще лежавшего на земле и сжимавшего его ботинок обеими руками. Ланс пнул его в морду:

— Отцепись!

Из носа Стивена заструилась свежая кровь. Он застонал и обмяк.

Ланс привстал на колено. Ким уже перехватила пистолет и целилась в него! В попытке увильнуть от прицела Ланс откатился в сторону, но никакого укрытия поблизости не оказалось.

Темный лес огласил громкий выстрел. Ланс застыл. Но, к его немалому удивлению, Ким тоже замерла на месте. Этот выстрел произвела не она. Но кто?

— Стоять!

Ланс узнал этот голос. Они все обернулись на него. Морган стояла примерно в восьми футах за спиною Ким, и ее пистолет был нацелен на литературного агента. Облегчение, гордость, любовь — все эти чувства разом всколыхнулись в груди Ланса. Морган опять пришла ему на выручку, хотя он вроде бы находчиво вывел ее из смертельной игры.

— Положи оружие, или я тебе пристрелю! — велела Морган.

Несколько секунд Ким стояла неподвижно. Неужели она не желала сдаваться? Даже если бы Морган не была метким стрелком (а она и не была!), промахнуться с такого расстояния было трудно. Неужели Ким страдала склонностью к суициду? Морган уже однажды застрелила человека в схожей ситуации. Она не отличалась жестокостью, если только тем, кого она любила, не угрожала опасность.

Но Ким, похоже, была отчаянной женщиной. Упав на землю, она развернула пистолет на 180 градусов и навела его на Морган.

А в следующий миг — почти одновременно — прозвучали два выстрела.

Морган отшатнулась назад, ее рука взметнулась к ребрам. Ким попала в нее?

Нет!!!

Взгляд Ланса вернулся к Ким. Она поднялась на ноги и, покачиваясь, устремилась к лесу. А ее пистолет остался лежать на земле. Морган промахнулась?

— Ким! — слабым голосом закричал Стивен.

Но сестра даже не обернулась на взволнованный окрик брата.

Ланс снова посмотрел на Морган. С трудом дыша, она держалась за бок. У нее что — текла кровь? Ланс в панике вскочил на ноги и побежал к ней. Но прежде, чем он подскочил к любимой, она пришла в себя. И сделала то, что он меньше всего ожидал: пронеслась мимо него быстрее, чем могла бегать, как он думал.

— Я справлюсь со Стивеном, — крикнул Шарп, направившись к Хольгерсену и подобрав по пути пистолет Ким.

Чтобы оправиться от шока, Лансу потребовалась секунда. Он бросился вслед за Морган. Ким замедлила шаг, Морган догнала ее в несколько скачков. И толкнула в плечо. Качнувшись вперед, Ким рухнула наземь вниз лицом. Через секунду Морган уже сидела на литературном агенте верхом, упираясь коленом ей в спину.

Ланс подоспел в тот момент, когда Морган заломила Ким руки за спину.

— У тебя есть стяжки? — бросила она парню через плечо.

— Вот, — подал ей пару штук Ланс.

Связав руки Ким, Морган, тяжело дыша, села на землю.

Наклонившись, Ланс коснулся полы ее жакета:

— Ты ранена?

И вздохнул с облегчением, когда его пальцы нащупали бронежилет:

— Ты все-таки его надела!

— Ты же сам заставил меня это сделать, — Морган сняла жакет и бронежилет.

— Я и забыл, — запаниковал Ланс.

Морган приподняла подол своей рубашки:

— У меня такое ощущение, будто по мне стукнули молотком.

— У тебя будет большущий синяк, — Ланс был несказанно этому рад.

— Переживу как-нибудь, — опустила рубашку Морган.

Ланс перевернул Ким на спину. Из ее плеча сочилась кровь. Морган не промахнулась. Они обе попали в цель, но на Морган был бронежилет, а на Ким — нет. Раненая Ким под воздействием адреналина побежала в лес.

Ланс обыскал ее на предмет другого оружия и обнаружил в кармане куртки складной нож. Забрав его, Ланс покосился на Шарпа. Тот уже связал руки Стивена. Тот, похоже, уже был ни на что не способен. Разве что изрыгнуть рвоту. Но Шарп на всякий случай проверил его карманы и связал лодыжки. А затем вернулся к Оливии.

Ланс поставил Ким на ноги и повел обратно на поляну. А там усадил с собой рядом.

— Я истекаю кровью, — пожаловалась Ким.

Ланс со вздохом взял шарф Морган, которым она маскировала бледность лица, и обмотал им плечо Ким.

— Полиция уже в пути, — сказала Морган. — Как Оливия?

— Нехорошо, — обернулся к ней Шарп. Дыхание Оливии было напряженным. При каждом выдохе из ее груди вырывался свист. Шарп прикоснулся к ее лицу, и Оливия открыла глаза. Потом приподняла руку и протянула ее к Шарпу. Детектив сомкнул вокруг нее свои пальцы. А лес наполнился гулом приближавшихся сирен.

Вскоре на поляне возле озера припарковались четыре полицейские машины Редхейвена, «скорая» и бригада парамедиков. Шарп поднялся в скорую следом за Оливией. Медики тотчас же надели ей кислородную маску и принялись вводить ей внутривенно необходимые лекарства. Постепенно на лице Оливии заиграли краски.

Ланс приобнял Морган. А она положила ему на плечо свою голову. Поначалу они ничего не говорили. Физический контакт возвращал им спокойствие. Все было позади. Никто не погиб — даже Хольгерсены. Тело Ланса вдруг обмякло от слабости. Он был мокрым, озябшим, голодным и совершенно истощенным.

Но его сердце ликовало от радостного неверия в то, что они нашли Оливию живой.

— Я хочу поехать домой и проспать целую неделю, — вымолвила, наконец, Морган.

— Понимаю, — сжал ее руку Ланс. Они почти не спали с прошлого четверга. — Это были очень долгие четыре дня.

— И нам опять не удастся сегодня поспать? — спросила Морган.

— Скорее всего, нет, — им предстояла длинная и утомительная ночь дачи свидетельских показаний, но Ланса это волновало меньше всего. Все, за кого он волновался и переживал, были живы. И это было главное!

Глава сорок шестая

Оливия потянулась за стаканом с водой на прикроватном столике на колесиках.

Сидевшая на стуле рядом детектив Стелла Дейн записала что-то в маленький блокнот и предложила:

— Если вам нужен отдых, я могу прийти в другой раз.

— Нет-нет, — глотнула воды Оливия. — Я уже почти все рассказала. Я хочу с этим закончить, — ей очень хотелось оставить все происшедшее в прошлом. Но, будучи реалисткой, она понимала, что у нее все равно не получится. «Шрамы» от похищения будут преследовать ее всю жизнь.

Сможет ли она когда-нибудь находиться одна? Будет ли спать спокойно, без ночных кошмаров?

Оливия содрогнулась. Был бы сейчас рядом Линкольн! Он впервые покинул ее с тех пор, как нашел ее накануне вечером. Шарп отлучился всего на двадцать минут, а Оливия уже скучала по нему. За пять минувших дней она прошла длинный путь — от абсолютной самостоятельности до полной зависимости.

Оливия уже в деталях рассказала Стелле о событиях, случившихся с момента похищения до ее бегства и спасения:

— Я до сих пор не могу поверить, что мой литературный агент организовала мое похищение ради пиара. Я знала, что ей пришлось нелегко после развода, и ее сильно раздражало, что я тянула с книгой. И все-таки…

— Это ужасно, — согласилась Стелла. — Вы даже не подозревали, в каком отчаянии она пребывала?

— Нет, — Оливия прокрутила в голове несколько последних разговоров с Ким. — Она упомянула однажды, что боится потерять квартиру. Но мы сотрудничали с ней недолго. Я просто не успела узнать ее хорошо.

Оливия предполагала, что будет чувствовать себя обманутой и преданной. Но пока что она только радовалась тому, что осталась жива, и боялась оставаться одна. Может быть, со временем — после того, как она проведет за беседами с психологом сотни часов и придет более-менее в себя после такого сурового испытания — злость и нахлынет на нее. Но это будет нескоро…

— Мы думали, что один из убийц, чьи дела вы расследовали, был невиновен. А настоящий преступник не желал пересмотра дела, — сказала Стелла.

— А что, Клиффа Франклина ждет новое судебное разбирательство? — поинтересовалась Оливия.

— Сомневаюсь, — ответила Стелла. — Джой рассказал нам в мельчайших подробностях, как его брат убил еще пять женщин. Если поисковые группы обнаружат их тела, у нас будут все доказательства, подкрепляющие его показания. Джой не хотел свидетельствовать против брата, пока на кону стояла его личная свобода. Теперь он заливается соловьем. Даже если Клифф подаст апелляцию по делу об убийстве Брэнди Холмс, ему сразу же предъявят обвинения в пяти других убийствах.

— Для меня большое облегчение услышать это, — призналась Оливия. — Я понимала, что должна была обратить внимание правоохранительных органов на нарушение в цепочке хранения и передачи улик. И я уже почти закончила книгу… Но что-то внутри меня противилось этому… Наверное, мне больше не следует заниматься журналистикой.

— Вы слишком строги к себе. И слишком близко принимаете все к сердцу.

— Не мое дело — формировать общественное мнение или выступать в роли судьи и присяжных. Но я думала, что обязана раскрыть правду.

— Быть человечной и не желать, чтобы убийца вышел на свободу и покалечил жизни другим людям, — нормально, — заверила Оливию Стелла. И, наклонив голову, спросила: — А вы никогда не допускали мысли, что Эрик Оландер невиновен?

— Допускала, но только поначалу и ненадолго. Хотя его дело показалось мне интересным. Я подозревала, что родители помогли ему придумать сценарий ограбления, чтобы скрыть его причастность к убийству жены.

Стелла отложила ручку и блокнот:

— Вам все же следует отдохнуть. Да и Шарп, наверное, уже кружит по коридору за дверью.

Оливия представила себе такую картину и, несмотря на свое состояние, не удержалась от улыбки.

Стелла встала со стула:

— Как вам кажется, вы восстановитесь?

Оливия вспомнила о кошмарном сне под утро и о том, как Шарп разбудил ее и не выпускал из объятий, пока она не успокоилась.

— Это будет не так-то легко. Но рано или поздно я поправлюсь.

* * *

Прислонившись к стене больничного коридора, у двери в палату Оливии, Шарп застыл в ожидании. Он вконец устал, просидев всю ночь у постели любимой. Лечебные процедуры благотворно сказались на ее дыхании. Но сон Оливии не единожды прерывали кошмары.

И все же эта усталость была гораздо приятнее тех чувств, которые он пережил за последние несколько дней, думая, что никогда большее ее не увидит.

Шарп увидел приближавшуюся Морган. Рядом с ней шагал Ланс с плюшевым мишкой, державшим в лапах воздушный шарик с надписью: «Поправляйся скорее!» Оба выглядели такими же изнуренными, как и Шарп. Лицо Морган пугало своей бледностью, а глаза Ланса обрамляли темные круги. Но они держались за руки и улыбались.

«Смогут ли они с Оливией стать вместе такими же счастливыми?» — подумал Шарп. Хотя в глубине души он знал: ответ на этот вопрос — «Да!»

— Вы что, вообще не спали ночью? — спросил детектив после того, как Морган поприветствовала его касанием к руке.

— Девочки проснулись в шесть, — улыбнулась Морган с легкой завистью: — А мы пока только мечтаем о сне.

— Дети не желают слышать отговорки вроде того, что «мы поздно вернулись», — ворчливо поддержал ее Ланс. — Я даже в душ смог попасть только после их ухода в школу. — Но под усталостью парня скрывалось кое-что другое: он явно был доволен тем, что дочки Морган по нему так соскучились.

— Теперь мы чистые и наполненные кофеином, — сказала Морган. — Это лучшее, на что мы могли сегодня надеяться.

— С Оливией все нормально? — кивнул на закрытую дверь Ланс.

— Стелла берет у нее показания, — ответил Шарп. — А астма успокаивается. Врачи напичкали ее всякими лекарствами.

Дверь в палату открылась, и в коридор выглянула голова Стеллы:

— Шарп, вы можете зайти, — похоже, она совсем не удивилась, увидев у палаты Ланса и Морган: — Вам двоим не мешало бы тоже послушать ее рассказ. Это избавило бы меня от необходимости его повторять.

Шарп вошел в палату. Он прислушался, есть ли хрипы, но ничего не услышал. Детектив предложил стул у постели Оливии Морган, но та помотала в ответ головой. И Шарп сам опустился на него; его рука потянулась к руке Оливии:

— Как ты, нормально?

— Да, — кивнула Оливия. — Когда об этом рассказываешь, становится легче.

Шарп сжал ее руку. До прихода Стеллы Оливия рассказала ему все, что сумела вспомнить о своем похищении. Детектив представил себе, как она пыталась задушить Стивена шнурком-пояском, как выковыривала камни из земляного пола погреба и набивала ими свой носок. И не смог поверить в то, что Оливия умудрилась сделать два типа оружия из пижамы!

Ланс положил на прикроватный столик мишку:

— Как вы себя чувствуете?

— Со мной все будет хорошо — благодаря вам! Спасибо вам всем, — поблагодарила Оливия.

В разговор встряла Стелла:

— Ким решила воспользоваться своим правом хранить молчание. Она в буквальном смысле не промолвила ни слова после ареста. Смотрит в одну точку на стене в своей камере. А в допросной так смотрит на меня, — губы Стеллы расплылись в заговорщицкой и слегка ядовитой улыбке: — Зато ее братец говорит без умолка. Он страшно боится, что сестра постарается свалить всю вину на него. Нам приходится только предполагать, что именно она сделала.

— Возможно, нам сыграло на руку то, что она пыталась бежать, бросив брата в лагере, — добавил Шарп.

— Так и есть. Он зол и обижен на Ким, считает, что она предала его после всего, что он для нее сделал. Это Стивен разработал весь план. Ким попросила его похитить Оливию и спрятать ее на уикенд. — Стелла замолчала на пару секунд, чтобы сделать вдох. — Он думал отпустить Оливию в понедельник или во вторник, притворившись, будто хочет убить ее в лесу. Стивен планировал дать ей бежать. Но все изменилось, когда пленница увидела его лицо. Раз Оливия его узнала, она должна была умереть.

Сглотнув, Оливия прикрыла на несколько секунд глаза. Ее попытка бежать стала для нее смертным приговором.

— Дайте догадаюсь, — сказала Морган. — Муж Ким отсудил у нее половину стоимости квартиры. И Ким нужны были деньги, чтобы выкупить его долю.

— Да, — кивнула Стелла. — А еще она прилично вложилась в школу выживания своего братца, но та прогорела. У Ким не было сбережений. А ей надо было внести довольно крупную сумму денег в течение последующих шести месяцев. Ким стала несдержанной, агрессивной. Требовала, чтобы издатели подписывали контракты, не оговаривая сроков. Лишь бы ей заплатили. И это она сливала информацию прессе. Это был такой пиар-ход. Ким полагала, что похищение и спасение Оливии взорвет местную прессу, сделает Оливию знаменитой. И все, что они с братцем творили — от анонимного звонка репортерам о бомбе до сброса машины Оливии в овраг — все это делалось с одной целью: подогреть интерес прессы и обеспечить книге Оливии хорошую рекламу. Ким убедила брата, что сможет заключить контракт на сумму в пять миллионов долларов. Только за книгу. А еще она рассчитывала на контракт с киношниками. Ким полагала, что у нее отбоя не будет от киностудий, желающих снять фильм о похищении Оливии.

— Но это же безумие, — сказал Ланс.

— Да, — подтвердила Стелла. — После ухода мужа Ким превратилась в форменную психопатку. Судя по всему, она поддерживала его финансово все последние десять лет, пока муженек терял деньги на рынке недвижимости. А он отплатил ей, изменив с двадцатилетней и подав иск на половину имущества. Такое предательство больно ранило Ким. Со слов Стивена, ее привязанность к квартире переросла в одержимость.

— А брат согласился с ее затеей потому, что и сам был по уши в долгах? — спросил Ланс.

— Да, — кивнула Стелла. — И он настаивал на том, что они не собирались причинять Оливии никакого вреда. Просто хотели ее спрятать на несколько дней. Вел себя так, словно похищение — обычная забава.

— Зато теперь сядет в тюрьму надолго, — злобно выдохнул Шарп. — Надеюсь, прокурор не станет заключать с ним сделку.

Стелла подняла руку:

— Я даже не беспокоюсь на этот счет. Улик против Стивена предостаточно. И прокурор занял жесткую позицию.

Вот и хорошо!

— А что с Кеннетом Оландером? — спросил Ланс.

Стелла пожала плечами:

— Его смерть не имеет никакого отношения к похищению Оливии. Мы подозреваем, что его убийство организовали люди из «ОВЖ». Это дело расследуют ФБР и Бюро алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, — судя по всему, Оливию это не расстроило. — Они держат меня в курсе. Но с учетом масштаба и истории этой организации я не рассчитываю на то, что убийство Оландера будет быстро раскрыто. К слову сказать, агент Бюро допускает, что Стивен Хольгерсен был связан с «ОВЖ». Среди клиентов его фирмы было несколько возможных членов этой группировки.

— Это совсем неудивительно, — заметил Ланс. — Для того такие школы выживания и организуют.

Стелла повернулась к Оливии:

— Позвоните мне, если у вас появятся какие-то вопросы. И если вспомните еще какие-нибудь детали.

— Хорошо, — пообещала Оливия.

И Стелла вышла из палаты.

— Как же я вам благодарна! — всхлипнула Оливия. — Без вас троих меня бы здесь не было.

— Мы очень рады, что с вами все обошлось, — погладила ее по плечу Морган. — Но не будем вас утомлять. Вам необходим отдых. Позвоните, если вам что-то потребуется, — взгляд Морган скользнул с Оливии на Шарпа: — И вы тоже.

— Спасибо, — пробормотал детектив; предложение Морган растрогало его — на глазах проступили слезы. С тех пор как они нашли Оливию, эмоции буквально переполняли Шарпа. И усталость не была им помехой. У него еще не было своей семьи, зато имелись настоящие друзья. — Надеюсь, вы поедете домой — спать.

— Нет, — помотал головою Ланс. — Джианну сегодня выписывают из больницы. Мы должны ее забрать.

— А вот это хорошая новость! — Шарп встал и проводил молодую пару до двери. — Спасибо вам обоим! Не знаю, как бы я со всем этим справился без вас.

— Мы всегда будем с вами, — поцеловала детектива в щеку Морган.

Ланс пожал ему руку и по-мужски похлопал по спине:

— Позвоните нам попозже, сообщите, что нового.

— Позвоню, — проводил ребят глазами Шарп. А потом вернулся на свой стул рядом с кроватью. Взяв руку Оливии, он провел по ее гладкой коже большим пальцем.

— Ты выглядишь уставшим, Линкольн, — сказала Оливия. — Тебе тоже следует поехать домой и поспать.

— Я останусь с тобой, — Шарп поднес руку Оливии к своим губам и поцеловал костяшки ее пальцев. — Я подремлю, когда ты уснешь.

— Не буду лукавить — я действительно ощущаю себя в большей безопасности, когда ты рядом.

— Значит, я всегда буду с тобой рядом.

— Спасибо тебе, — голос Оливии был слабым, но улыбка искренней. Как и пожатие его руки.

Шарп понятия не имел, куда заведут его эти отношения. Но отныне себя сдерживать он не собирался.

Но пока не время было для официальных заявлений. Они оба были слишком взвинчены. И Шарпу не хотелось, чтобы его признание Оливии в любви прозвучало в такой негативной обстановке. Потому что он действительно ее любил. И сознавал это. Глаза Шарпа встретились с глазами Оливии. Она тоже это осознавала. И, похоже, отвечала на его любовь любовью.

Но она пережила ужасное испытание. И ей необходимо было поправить здоровье — и физическое, и психическое.

Что ж, спешить было некуда.

Шарп никуда не собирался уходить.

Глава сорок седьмая

День уже клонился к вечеру, когда Морган вынесла из автомобиля на крыльцо сумку Джианны. Ее выписка заняла больше времени, чем они ожидали. Похоже, больницы существуют в своем собственном часовом поясе.

Ланс метнулся вперед и открыл дверь:

— Позвольте мне проконтролировать готовность к встрече.

Джианна последовала за ним:

— Я чувствую себя хорошо. Ничего не надо контролировать.

Но Морган опасалась за катетер, закрепленный на груди Джианны с помощью большой полоски пластыря. Ей не хотелось, чтобы дочки или собаки случайно задели короткую трубочку. Риск инфицирования сохранялся, а Джианне не нужны были новые операции.

Все трое вошли в квартиру. Предусмотрительный Мак уже придерживал собак. Натянув поводки, они рвались вперед со всей мочи. Зато девочки встретили Джианну в прихожей аплодисментами.

— Я так скучала по тебе, — вытерла глазки Мия.

— Я тоже скучала! — обхватила ногу Джианны Эйва. — Сильно-сильно!

Софи радостно запрыгала:

— Посмотри, что мы тебе приготовили!

Схватив Джианну за руку, девочка потащила ее на кухню. А там висел длинный баннер из склеенных скотчем листов бумаги, на котором синим карандашом было выведено: «Добро пожаловать домой, Джианна!»

Всплеснув руками, Джианна обняла всех трех девчушек:

— Я тоже по вам очень соскучилась!

Софи усадила ее на табуретку:

— Дядя Мак сварил куриный суп.

— Ну-ка, девочки, доставайте свои тарелки и ложки, — подойдя к плите, Мак приподнял крышку большой кастрюли. Кухню моментально заполнил запах куриного бульона.

Софи принесла подставки под горячее и салфетки. Мия пересчитала ложки, а Эйва достала из буфета и расставила на столе тарелки. На кухню, шаркая ногами и опираясь на палку, зашел дед:

— Морган, а разливать придется тебе! — сняв фартук, сказал Мак. — Стелла вернется домой с минуты на минуту, — Мак отлил немного супа в стеклянный контейнер и завернул плотно крышку: — Я поужинаю со своей девочкой.

— Спасибо тебе за все! — обняла парня Морган.

— Пока, дядя Мак! — хором прокричали девочки.

— Подожди, когда и мы со Стеллой обзаведемся детьми. У тебя будет масса шансов меня отблагодарить, — улыбнувшись Морган, Мак поцеловал девочек и ушел.

А Морган озадачилась: уж не подумывали ли Мак со Стеллой о детях? Они же даже о свадьбе не заикались! Ей казалось, что Стелла не спешила с замужеством. Но, может быть, Маку удалось ее убедить?

Отбросив эти мысли, Морган насладилась ужином в кругу семьи. После того как дочки опустошили тарелки, Ланс вызвался их вымыть. А когда Джианна запротестовала, парень строго помотал головой:

— Ты пока похозяйничаешь в облегченном режиме. И радуйся этому!

И Джианна снова опустилась на табуретку.

Морган тут же воспользовалась воцарившейся тишиной. Откашлявшись, она объявила:

— Мы решили перенести свадьбу.

— Почему? — обомлела Джианна.

Вытерев руки о кухонное полотенце, Ланс пересек кухню и встал у стула Морган. Они договорились выступить единым фронтом. Да, Оливия нашлась, но она была еще сильно травмирована. Да и Джианне еще предстояло окрепнуть.

— Мы решили, что будет лучше, если мы отложим наше бракосочетание до лучших времен.

— Нет!!! — дружно завопили девочки.

А Софи и вовсе разревелась:

— Вы с Лансом лл-лаздумали жениться? — дефект речи, исчезнувший у девочки несколько месяцев назад, внезапно снова проявился. — Я хочу, чтобы Ланс был моим папой!

— Нет, мы по-прежнему намерены пожениться, — сказал Ланс. — Только мы сделаем это чуть позже.

— Я просто не представляю себе, как играть свадьбу через полторы недели, — начала объяснять Морган. — Мы и не подготовились толком. Столько еще надо сделать! А Оливия все еще в больнице…

— Она выйдет оттуда через день-другой, — перебила ее Джианна.

— А разве не стоит отложить свадьбу до того времени, когда и ты будешь чувствовать себя лучше? — не сдавалась Морган.

— Нет! — соскользнула с табуретки Джианна. — Где моя сумка? — Разыскав рюкзак, Джианна поставила его на кухонный стол, достала компьютер и открыла его: — Все уже готово! Я позвонила из больницы поставщице и назвала ей точное число гостей.

— Ты занималась нашей свадьбой, лежа на больничной койке? — ошеломленная Морган откинулась на спинку стула.

— Ну да, — опустила голову Джианна. — Все лучше, чем пялиться в потолок. Морган, со мной все в порядке! — Джианна ткнула себя в грудь: — Это всего лишь небольшой рецидив. Даже сейчас я в десять раз здоровее, чем была, когда переехала к вам! Эта болезнь — моя реальность. Но я не позволю, чтобы она мне мешала жить. А в моих жизненных планах — погулять у вас на свадьбе.

— Ты должна жениться на Лансе! — из глаз Софи снова потекли слезы.

Эйва и Мия закивали.

Морган с Лансом обменялись взглядами. Парень пожал плечами:

— Я хочу на тебе жениться. А если уж серьезно, в нашей жизни всегда будет хаос. Если мы будем ждать тихого, удобного момента, боюсь, мы никогда не поженимся.

— Но мне еще предстоит окончательная подгонка платья! — Морган потянулась к телефону, чтобы посмотреть календарь.

— Она назначена на пятницу, а вы, похоже, похудели, — нахмурилась Джианна.

Арт подал Морган корзину с хлебом:

— Мажь маслом.

В груди Морган разлилась теплота:

— Вы уверены, что это никому не будет в тягость…

— Раз у меня облегченный режим по хозяйству, мне точно хватит времени, чтобы продумать все до мелочей и устроить по высшему разряду, — кивнула на свой ноутбук Джианна.

— Что ж, тогда ладно. Похоже, мы все-таки поженимся на следующей неделе, — улыбнулась Морган с радостью на сердце. Ланс был прав. Хаос — их хобби! Их жизнь никогда не будет спокойной и размеренной. Ну и пусть. Ей нравился хаос семейной жизни!

Завизжав от восторга, девочки бросились в объятия Ланса. Остаток вечера прошел в удивительном умиротворении. В постель Морган с Лансом легли, как только уложили дочек. И проспали аж десять часов!

Глава сорок восьмая

Как-то неловко.

Неделей позже Ланс оказался у надгробия первого мужа Морган.

Эйва и Мия захотели проведать своего папу и показать ему наряды, которые купила им к свадьбе Морган. Обе девочки были в голубых платьицах, лакированных черных сапожках и коротеньких пальтишках. А Софи надела свой костюм зомби и желтые резиновые сапожки, украшенные божьими коровками.

Морган была занята последними приготовлениями к свадьбе; Мак проверял письменные работы своих учеников, а Стелла общалась с сотрудниками ФБР. За прошедшую неделю поисковые группы нашли тела всех пяти жертв Клиффа Франклина. Но для Ланса дело было закрыто. И, поскольку все, что ему нужно было сделать в субботу — это облачиться в свой костюм и явиться на церемонию вовремя, парень вызвался сопроводить дочек Морган на кладбище.

Эйва единственная из трех девочек помнила отца. Повернувшись личиком к надгробию, она погладила голубую ткань своего пышного платьица:

— Мамочка разрешила мне выбрать цвет.

Мия встала рядом с сестрой, но ее внимание привлекла Софи, кружившаяся в нескольких футах от них. Ее костюм зомби с каждым днем становился все более потрепанным. Но девочка была счастлива. И Мия побежала к сестре, чтобы покружиться вместе с нею.

Перестав разглаживать платье, Эйва вскинула глаза на Ланса. Между бровями девочки появилась вертикальная морщинка задумчивости, которую она унаследовала от матери:

— Папочка действительно меня слышит?

Развернувшись так, чтобы видеть краем глаза Софи и Мию, Ланс присел на корточки рядом с Эйвой:

— А как ты думаешь?

— Я не знаю, — снова повернулась к надгробию девочка. — Мне хочется с ним поговорить, но все как-то странно. Он не отвечает.

Ланс тщательно продумал свой ответ:

— Ты помнишь похороны?

Межбровная морщинка на лобике Эйвы стала глубже:

— Смутно. Солдаты начали палить из ружей, а я закрыла глаза и заплакала. Мне было страшно, — задрожала девочка.

— Представляю, — приобнял ее за плечи Ланс.

— А он вообще здесь? — спросила Эйва, оглядываясь по сторонам.

Скажи ей Ланс, что папа лежит под землей, девочку неделю бы мучили кошмарные сны. Но время от времени она просила отвести ее к отцу. В семь лет ребенок уже начинает понемногу постигать понятие смерти. Лансу не хотелось лишать Эйву того успокоения, которое она обретала, побывав на кладбище.

— Тебе нравится сюда приходить?

Наклонив головку, девочка задумалась:

— Иногда.

— Тогда приходи сюда, когда захочешь. Но поговорить с папой ты можешь в любое время. Для этого не нужно находиться здесь. Твой папочка везде, где ты находишься. Он всегда с тобой, — Ланс ткнул себя в грудь: — Вот здесь.

— А дедушка сказал, что он на небе.

— Уверен, что так оно и есть.

О чем именно она его спрашивала? Неужели он все испортил?

За последние полгода Ланс усвоил один хороший урок в общении с детьми: они были очень непосредственными и всегда говорили все прямо.

— Эйва, что такое? — всполошился Ланс.

Глаза девочки наполнились слезами; губки задрожали:

— В школе Эмили сказала, что мой папочка рассердится на меня за то, что я радуюсь тому, что ты станешь моим новым папой, — всхлипнула Эйва. — А я не хочу, чтобы он на меня сердился!

Эх, Эмили, Эмили…

Почему дети бывают такими злыми? Как давно Эйва терзается из-за этого?

— Эмили не права, — твердо произнес Ланс. — Твой папочка тебя очень любит и хочет, чтобы ты была счастлива.

Эйва просияла:

— Ты уверен?

— На все сто, — кивнул Ланс.

Девочка обвила руками его шею. А потом помчалась к сестричкам и закружилась вместе с ними на траве.

Ланс посмотрел на надгробие. А что теперь? Просто уйти показалось ему неправильным. Если бы Джон не погиб, Морган оставалась бы его женой — любящей и любимой. Ланс это сознавал. И все же не испытывал ревности к человеку, которому когда-то принадлежало сердце Морган. Где бы сейчас Джон ни находился, рядом с ним не было любимой женщины. Ланс такого даже представлять не хотел.

Он склонил перед надгробием голову:

— Мне жаль, что ты погиб, Джон. Я люблю твоих дочек, как собственных детей. И Морган люблю — так, что не выразить словами. Я обещаю тебе заботиться о них всех. И никого важнее их для меня больше не будет. До конца жизни!

С комком в горле величиной с мяч для софтбола, Ланс отвернулся от могилы, позвал девочек и повел их к выходу с кладбища. Усадив всех троих в минивэн и пристегнув ремнями, Ланс почувствовал себя так, словно прошел самый важный тест на отцовство.

Глава сорок девятая

Морган шла по песку Скарлет-Бич. Под руку с дедом. В другой руке Арт сжимал трость. Он упрямо отказывался опираться на руку внучки. Перед ними протянулись ряды складных стульев, обращенных к озеру. Послеполуденное солнце отражалось бликами в его ровной поверхности.

Эйва, Мия и Софи выстроились рядком в своих голубых платьицах. Эйве ужасно нравились кружева и лаковая кожа.

— Вы готовы? — спросила Стелла в платье-футляре длиной по колено и такого же цвета, как и наряды девочек.

Морган разгладила свое платье из белого шелка, струившееся по ее телу чуть ниже колен.

Подождите! А где туфельки Софи?

Морган улыбнулась. Это было неважно. День выдался теплым и солнечным. В конце прохода ее ждал Ланс в темно-синем костюме. Рядом, как всегда, стоял Шарп. В переднем ряду Морган заметила Оливию и Джианну. Оливия держала iPad, чтобы мать Ланса могла наблюдать за церемонией в формате видеоконференции.

— Мамочка, мне можно идти? — спросила Эйва таким громким шепотом, что все гости заулыбались.

Морган кивнула.

Эйва прошествовала по проходу, рассыпая перед ней лепестки роз. За ней проследовала Мия — медленными, размеренными шажками, именно так, как они натренировались накануне. Софи начала кружиться, осыпая цветочными лепестками гостей. Стелла прошла вслед за девочками и встала впереди рядом со священником.

Взгляд Морган вернулся к Лансу и задержался на нем. И пока она шла к жениху, его глаза были прикованы к ней. Арт всхлипнул, похлопав по плечам и Морган, и Ланса. И, пройдя к своему стулу в первом ряду, сел между другой сестрой Морган, Пейтон, и ее братом, Иэном. Стелла заняла свое место возле невесты, а ее дочки кучкой выстроились у их ног.

Из-за детей они отказались от длинной, напыщенной церемонии. Священник зачитал традиционное вступление, а затем объявил:

— Ланс и Морган написали свои собственные клятвы.

Ланс повернулся к Морган лицом:

— Обещаю быть тебе любящим мужем, компаньоном и другом. Обещаю быть твоим партнером в исполнении родительских обязанностей, союзником в конфликтах и пособником в проказах и шалостях. Клянусь, что у тебя всегда будет кофе по утрам и пончики по субботам и я буду любить тебя всем своим сердцем до конца моих дней.

Морган испугалась, что расплачется, но, едва она стиснула руку Ланса, как почувствовала себя невероятно счастливой:

— Я никогда не буду воспринимать тебя как должное. Обещаю быть тебе любящей женой, подругой, сообщницей, а при необходимости — и твоим адвокатом. Я всегда буду тебе благодарной за то, что ты взял меня в жены. Сегодня я отдаю тебе свою руку. А мое сердце ты уже забрал!

Они хором сказали: «Да», — и обменялись кольцами. И не успела Морган моргнуть, как священник провозгласил их мужем и женой, а Ланс поцеловал.

Все это казалось Морган сном, волшебной сказкой. Еще три года назад ее жизнь была разрушена. А сейчас она вернулась к ней, наполнив сердце счастьем.

Ланс поднял голову. Его голубые глаза тоже сверкали счастьем (или слезами?), когда он улыбнулся и поцеловал Морган. Она обвила его шею руками и прильнула губами к его губам. А девочки радостно захлопали в ладошки.

— Ну, хватит уже целоваться, — нырнула между ними Софи.

— Целоваться можно бесконечно, — водрузив девочку себе на спину, Ланс поднял на руки Мию и Эйву. А в следующий миг заиграла музыка, и дети помчались вокруг тента, натянутого на пляже над столами и стульями. Они испытали легкое разочарование из-за того, что не увидели нигде надувного замка или пони. Но Джианна пригласила на свадьбу гримера и организовала для маленьких гостей игры.

Оттащив Джианну от детей, Морган вручила ей полную тарелку:

— Сядь и поешь! Тебе нужно беречь силы.

— Я чувствую себя гораздо лучше, — заверила ее девушка, но все же присела и отправила себе на вилке в рот пасту.

Шарп подвел к столу Оливию. И повернул свой стул к Джианне:

— У меня есть для вас новости. В тот день, когда Оливию выписали из больницы, мы спустились в центр трансплантологии и сдали анализы. Не знаю, говорили ли они тебе, — кивнул детектив на семью Морган, — но они тоже там побывали. Вчера из центра позвонили. Похоже, моя почка тебе подходит. Мне еще предстоит сделать массу анализов, но, насколько я понимаю, я могу отдать тебе свою почку.

Джианна выронила вилку; по щекам девушки потекли слезы:

— Я не могу… Я не…

Морган ощутила слабость в коленях. Ее семья сильно расстроилась, узнав, что у них другой тип крови. А Шарп молчал. Морган даже не знала, что он тоже обращался в центр. Вот это был сюрприз!

Шарп погладил Джианну по руке:

— Все в порядке. Не нужно слов.

Девушка бросилась ему на шею и едва не задушила в объятиях.

Шарп застыл на несколько секунд, а потом тоже ее обнял и погладил по спине:

— Я не хотел вызвать у тебя слезы.

— Мне следовало сказать нет, — всхлипнула Джианна. — Забирать у вас почку эгоистично.

— С чего вдруг? — нахмурился Шарп. — У меня есть две почки, а достаточно одной. Это элементарная математика.

Только вот его решение было неэлементарным.

На глаза Морган навернулись слезы. А она не расплакалась даже во время церемонии бракосочетания! Но великодушная щедрость детектива растрогала ее до глубины души.

— Спасибо вам, Шарп, — сказала Морган.

Тот кивнул:

— Друзья помогают друг другу. А мы ведь друзья!

Прием подошел к концу. Держась за руки, Морган с Лансом попрощались с гостями. Организатор банкета отогнал Морган от тента, под которым она пыталась навести порядок. Солнце уже садилось, когда они усадили девочек в минивэн. Малышки заметно подустали. По дороге домой Софи заснула. Ланс отнес ее в кровать и переодел в пижаму. Морган помогла Эйве и Мие переодеться и почистить зубы. А затем тоже уложила в постель.

— Я тоже пошел спать, — поцеловал внучку Арт и исчез.

— И я, — обняв молодоженов, Джианна удалилась в свою комнату.

Морган прошла на кухню — в свадебном платье, но босая.

Открыв холодильник, Ланс извлек из него бутылку шампанского и коробку с пиццей:

— Что-то я проголодался, — Ланс снял пиджак и развязал галстук. Рукава его белой рубашки были закатаны.

— И я, — кивнула Морган. — Я так и не успела ничего поесть на свадьбе, — взяв из коробки кусочек пиццы, Морган проглотила его холодным.

Ланс открыл шампанское и наполнил два бокала:

— А разве им запивают пиццу?

— Пиццу можно запивать чем угодно, — подняла бокал Морган. — За нас!

— За нас! — чокнулся с ней Ланс.

Сердце Морган переполнилось счастьем. Даже голова слегка закружилась.

— Замечательный был день, — отпила она глоток искристого напитка. Пицца и шампанское отлично подошли для его завершения.

— Да, — поставил свой бокал Ланс. — У меня для тебя кое-что есть.

Он достал из кармана пиджака конверт и протянул его Морган.

— Это буклет об Италии!

Ланс кивнул:

— Туда-то мы и поедем. На восемь дней.

— Восемь дней? А как же дети?

Ланс поднял руку:

— С ними останется Пейтон. Ей захотелось и с дедом немного побыть. Она призналась, что скучает по нему.

— Восемь дней в Италии, — открыла буклет Морган. — Рим, Флоренция и Венеция. Мечты сбываются?

И вдруг она вспомнила о своем подарке для Ланса. Схватив за руку, она потащила его из кухни через гостиную в небольшой кабинет:

— Сейчас тут немного тесновато, но мы купим новую мебель, когда его до конца приведут в порядок.

Морган отодвинула всю старую мебель к одной стене, чтобы освободить место для детского рояля. Ланс застыл, не веря собственным глазам:

— Откуда?

— Его доставили сегодня. А дверь открыл сосед, — внутри у Морган все ликовало: — Я старалась, чтобы сюрприз получился!

— И тебе это удалось. Я ни о чем не догадался.

— Я хотела показать тебе, как сильно я тебя люблю! Поэтому выбрала в качестве подарка то, к чему у тебя лежит сердце.

— Я люблю играть на фортепиано, — обняв Морган за талию, Ланс притянул ее к себе. — Но мое сердце принадлежит тебе. Кроме тебя мне ничего не нужно.

Их губы слились в неторопливом сладком поцелуе — одном из тех, которыми они собирались наслаждаться всю оставшуюся жизнь.

Отстранившись, Морган улыбнулась:

— Опробуешь его?

Поставив бокал с шампанским, Ланс присел за рояль, слегка коснулся нескольких клавиш и заиграл «Не могу тебя не любить».

Морган села рядом, наслаждаясь его бархатистым тенором.

Закончив, Ланс повернулся к ней и снова поцеловал:

— Спасибо тебе за такой подарок!

— Обещаешь играть для меня часто?

— В мире нет ничего, что я бы для тебя не сделал! Я буду любить тебя всем сердцем и душой до конца жизни.

Обвив шею Ланса руками, Морган еще раз поцеловала его:

— И я тебя.

Усадив ее к себе на колени, Ланс пробормотал:

— И теперь, когда мы остались одни, я готов показать, как сильно я тебя люблю.

Морган чуть не захлебнулась счастьем:

— Может, нам лечь в постель? — прошептала она Лансу на ухо.

— Я слышала здесь музыку, — произнес чей-то тоненький голосок.

Морган обернулась — в дверях стояли все три ее дочки. Морган ткнулась лбом в плечо Ланса:

— Это я виновата. Я попросила тебя сыграть.

Ланс затрясся от смеха. Поцеловав Морган в носик, он шепнул ей всего два слова:

— Восемь дней.

— Они опять целуются, — покачала головкой Софи. И, подбежав, втиснулась на скамейку для рояля между мамой и Лансом:

— Дайте мне поиграть!

— И мне! И мне!

Эйва и Мия обступили Ланса. Морган соскользнула со скамейки, освобождая им место.

— Прости! — губами попросил ее Ланс.

Морган могла теперь подождать. Через два дня она заполучит его в свое полное распоряжение на целых восемь дней! И всю оставшуюся жизнь они проведут вместе.

А дочкам… дочкам придется привыкнуть к их частым поцелуям!