Книга: На кону жизнь
Палач мафии. На кону жизнь
Самолет набрал высоту.
– Господа, просьба расстегнуть ремни! – обольстительно улыбнулась красавица стюардесса.
Белая форменная рубашка с погончиками, до неприличия короткая юбка, туфли на высоком каблуке. Смотрится она эффектно и очень сексуально. А по-другому она просто и не могла смотреться.
Это был не обыкновенный самолет. Роскошный салон в светло-красных тонах, несколько кресел из мягкой дорогой кожи, кабинки, в которых размещены мягкие кушетки, застеленные шелковыми простынями. И стюардессы легкого поведения, по числу пассажиров, вернее, клиентов.
Клиентов было трое. Все с тугими кошельками. На борт они поднялись в поисках острых ощущений.
Давно замечено, что в полете человек испытывает мощный и продолжительный оргазм. Еще при взлете человеческий мозг начинает выделять в кровь большое количество адреналина и адренохром, вызывающий повышенное сексуальное возбуждение. Приятные ощущения усиливаются в несколько раз...
Мужчины расстегнули ремни. А один из них расстегнул и ширинку, пальцем поманил воздушную путану, привлек к себе. Другой, недолго думая, утащил в кабинку вторую красотку. Третий сгреб в охапку последнюю стюардессу, поставил ее на колени прямо на пол, задрал юбку...
Разнузданная оргия длилась не меньше двух часов. Пока планка сексуального возбуждения не опустилась на нулевой уровень, каждый из клиентов успел испытать не один оргазм.
Когда все закончилось, пассажиры прогнали проституток, уселись в кресла.
– Кайф! – устало выдохнул один.
– Неплохо, – кивнул второй.
– Классно... – лениво согласился третий.
– День еще не закончился. Надо бы продолжить. Давайте ко мне дернем. В сауне попаримся. Еще кое-что...
– Опять секс? Не, я пас!
– Я тоже! Больше не могу...
– Да какой там секс... Как насчет картишек?..
– Ну, можно...
– Опять на бабки играть?
– Можно и покруче... Есть вариант...
Широколицый мужчина крупного телосложения предложил, что можно поставить на кон в предстоящей игре. Его друзья сначала удивились. А затем с восторгом согласились.
Самолет пошел на снижение...
Лето в этом году выдалось ну очень жаркое. Начало июня. Температура на выходные аж тридцать градусов тепла. Пятнадцать в субботу и столько же в воскресенье. Итого, тридцать... Пусть будет хоть минус пятнадцать, лишь бы воскресенье дома провести, под крылышком у жены. Но нет, приходится к любовнице ехать. А у ментов одна любовница на всех. Зовут ее Служба. И никуда от нее не деться...
Москва, спортклуб «Геркулес», площадка перед входом забита иномарками. На культурный отдых съехался народ. Фитнес, бодибилдинг, теннис, бассейн, на закуску сауна – чтобы выгнать остатки забродившего жирка. Кирилл и сам не прочь был бы хорошенько поразмять мышцы. Но сегодня, похоже, придется больше мозгами шевелить... У золотистого «Фольксвагена Пассат» толпится народ. Двое постовых в форме, озадаченный хозяин машины, зеваки.
Кирилл припарковал свою машину, вышел в народ. Представился, предъявил служебное удостоверение постовым милиционерам. Подошел к «Фольксвагену», нагнулся. Так и есть. Взрывное устройство, прикрепленное к днищу. Судя по всему, самопал. Два тротиловых брикета, перетянутые скотчем, детонатор, самодельная магнитная присоска...
Полчаса назад случайный человек проходил мимо «Фольксвагена», обронил ключи от своей машины, наклонился, чтобы их поднять. И обнаружил подозрительный предмет, прикрепленный к днищу машины. Прохожий блеснул, так сказать, гражданской сознательностью, позвонил в милицию. А тут и хозяин появился. Не трусливый мужик, не хватает ртом воздух, не мандражирует.
Тротиловую «погремушку» Кирилл трогать не стал. Это не по его части. Сейчас прибудет взрывотехник, вот он пусть и разбирается. А его дело узнать, откуда взялась эта взрывная пиявка, откуда уши у нее растут...
Для начала беседа с хозяином. Статный мужчина лет сорока, прямая осанка, благородные черты лица. Одет по случаю – спортивный костюм, кроссовки. Едва уловимый запах пота. Губанов Алексей Емельянович.
Кирилл поставил задачу постовым никого не подпускать к заминированному «Фольксвагену». А сам с потерпевшим сел в свой «Опель».
Немецкие машины делятся на две категории. Первая: «Мерседесы», «БМВ», «Ауди», те же «Фольксвагены» – это элита. Вторая, «Опель» – для рабочего класса. У Кирилла второй вариант, «Опель Вектра». Рабочая лошадка пролетарского ГУБОПа. Как и сам Кирилл. Он тоже рабочая лошадка. Только он не любит возить тележку по кругу. А нераскрытое дело – это и есть замкнутый круг для сыскаря. Так что надо найти злодеев, пожелавших поднять на воздух пана спортсмена.
Начал Кирилл с самого простого. Спросил, где господин Губанов работает. Оказывается, у него свой супермаркет.
– И как идут дела?
– Да нормально, – кивнул Алексей Емельянович. – Не жалуемся...
– Налоги платите?
– Ну а как же!.. А к чему, позвольте, этот вопрос?
ГУБОП собираются переименовывать в ОРБ – оперативно-розыскное бюро. Вместо двенадцати региональных отделов будет семь – по числу федеральных округов. В принципе задумка неплохая. Потому как эти бюро будут заниматься еще и экономическими преступлениями. Криминал и экономика – близнецы-братья, так что ими должна заниматься одна контора... Но перед Кириллом не стояла задача уличить Губанова в сокрытии налогов и тому подобном. Хотя почву на этот предмет прощупать надо бы.
Логика простая. Там, где финансовые аферы, там обязательно заводятся паразиты в виде рэкетиров. По нынешним временам это явление не носит глобального характера, как десять лет назад. Но все равно заразы хватает.
– К чему вопрос? – переспросил Кирилл. – Да так, кое-какой момент надо бы прояснить... У вас «крыша» есть?
– В смысле?
– В смысле рэкет не наезжает?
– А при чем здесь это?
– Алексей Емельянович, вас пытались убить, – нахмурился Кирилл. – Понимаете, убить! Я же пытаюсь найти преступников, которые, возможно, предпримут еще одну попытку лишить вас жизни. И неизвестно, повезет ли вам в следующий раз... Итак, давайте договоримся, я задаю вам вопрос, а вы честно и без проволочек отвечаете на него. Иначе я не смогу дать никаких гарантий вашей безопасности...
Губанов проникся. И сразу вспомнил про своих отнюдь не небесных покровителей.
– Есть у меня «крыша», – сообщил он. – Вернее, была...
– Кто?
– Главный у них Толик Полотнов.
– Чья «бригада»?
– Это как?
– Ну, солнцевские, ореховские, таганские там...
– Если бы таганские. Так, шушера... Я отказался от их услуг...
Лидеры крупных криминальных сообществ с головой в солидном бизнесе. Но, как правило, они не чураются черной работы – продолжают делать «крышу» крупным и не очень предприятиям. А вот мелочь отдается на откуп дикарям-самокруткам. Супермаркеты мелочью не назовешь. Может быть, поэтому Губанов прозрел и отказался от услуг доморощенных рэкетиров.
– Так, вы отказались от услуг рэкетиров. Они вам после этого не угрожали?
– Ну, было... Сказали, что я без них пропаду. И еще обещали магазин сжечь... А я им пообещал, что, если они не оставят меня в покое, я обращусь в милицию...
– И что же, они после этого отстали?
– Представьте себе, да!..
– К сожалению, мне трудно это представить... В самом деле, имеются случаи, когда преступники отступают перед подобными угрозами. Но в вашем случае они, похоже, не отступили. Вернее, отступили, чтобы затем пойти в наступление...
– Вы думаете, это они заминировали мою машину?
– Следствие покажет...
Можно было крутить Губанова и дальше. Но у Кирилла не было времени. Подъехала оперативно-следственная бригада, нужно было скоординировать совместные действия.
Вслед за бригадой подтянулся и Дима Якушев.
– Что у тебя? – спросил Дима.
Фактически он был начальником Кирилла. Но держались они на равных. Друзья.
– Верхнюю строчку рейтинга версий занимает следующая версия – месть рэкетиров. Потерпевший отказался им платить, отсюда вытекают последствия. Отсюда вытекают, а под машину потерпевшего затекают, в виде самодельного взрывного устройства...
– Рэкет – это серьезно, – кивнул Дима.
Глаза у него заблестели, кончик носа зашевелился. Верный признак, что он хоть сейчас готов идти по взятому следу.
– Кто такие?
– Есть такой Толик Полотнов, – пояснил Кирилл.
– Не знаю такого.
– Я тоже...
– Надо узнать.
Кирилл снова занялся Губановым. Тот знал имя и фамилию своего покровителя, но с адресом было туго. И номера телефона он не знал. После того как он отказался от его услуг, рэкетир Полотнов сменил номер своего мобильника. Одно это наводило на мысль о заговоре против коммерсанта.
– Знаете что, под опекой этих архаровцев находится магазин моего знакомого. Записывайте: Басов Ростислав Андреевич, директор ИЧП «Ростик»...
– Чем он торгует?
– Бытовая техника. Телевизоры, холодильники, кондиционеры...
– Как нам его найти?
– Очень просто. Ростислав сейчас на работе... Может, он знает, как найти Полотнова...
– А если не знает?
Губанов пожал плечами. Но Кирилл с Димой не стали разводить руками. Не в их правилах пасовать перед такими ребусами.
Опрос свидетелей ничего не дал. Никто не видел, кто и как подкладывал мину под «Фольксваген». А кто видел, тот не спешил в этом признаваться. Общеизвестный принцип: моя хата с краю...
Кирилл еще раз опросил Губанова. На этот раз прощупал другие мотивы – компаньоны, конкуренты, жена, любовница... Если ему верить, его смерть никому из них не выгодна. Так что версия насчет рэкетиров оставалась самой актуальной.
В салон-магазин «Ростик» Кирилл и Дима выехали вдвоем. Опытные сыщики, они не понаслышке знали, что такое оперативная хитрость. Это искусство должно было выручить их и в этот раз.
В салон они вошли как хозяева. Разве что дверь не ногами открывали. Магазин небольшой, квадратов пятьдесят торговой площади. И все забито бытовой техникой, развернуться негде.
– Ростислав Андреевич где? – довольно грубо спросил у менеджера Дима.
– У себя в кабинете. Но, может быть, есть возможность обойтись без него?
– Нет такой возможности! – отрезал Кирилл. – Начальника сюда давай, да. Или к нему веди, ну!
Паренек хотел что-то сказать в пику, но тяжелый взгляд отбил у него всякое желание перечить. Он озадаченно пожал плечами и повел нежданных гостей к своему боссу.
Басов занимал крохотный кабинет без приемной. Фамилия у него звучная, а вот голос неважный.
– Я вас слушаю! – пискнул он.
И зачем-то повел хлипкими плечами.
– Мы твоя новая «крыша»! – с порога заявил Кирилл.
Некогда было разводить антимонии. Все должно быть коротко и ясно.
– А-а... Какая «крыша», господа? У меня уже есть «крыша»...
– Гонишь ты, нет у тебя «крыши», мы пробивали...
– У вас неверная информация... Если вы не верите, я могу позвонить человеку, он расставит все точки над i.
– Звони, – кивнул Кирилл.
Басов дрожащей рукой взял телефонную трубку, набрал номер.
– Анатолий Львович, у меня проблемы! – жалко сообщил он.
Кирилл забрал у него трубку.
– Слышь, Толян, это чисто у тебя проблемы! Теперь это наша точка, сечешь? – нагло заявил он.
– Че! – взвился бандит. – Ты кто такой?
– А тебе не все равно?.. Если хочешь узнать, кто я такой, давай забьем «стрелу», перетрем тему, все дела. Или ты уже в штаны накезал со страху?
– Ты за базаром следи, чертила!.. Короче, давай забьемся. Где и когда?.. И не забудь взять запасные штаны, понял?
Ровно через полтора часа Кирилл и Дима подъехали к парку сельхозакадемии через Чуксин тупик. Там их уже ждали четыре крепко сбитых типа. Неподалеку от них стоял джип «Чероки».
Вперед выступил узколицый паренек с тяжелой массивной челюстью. Смешное сочетание. Но сам он смешным не казался. Скорее наоборот. Взгляд жестокий, злой. И рука все под куртку норовит нырнуть.
Кирилл тоже был наготове. И можно было не сомневаться, что пистолет он выхватит раньше.
– Это ты, что ли, со мной базарил? – с пеной у рта спросил узколицый челюстино.
Судя по описанию, это и был Толик Полотнов.
– Ну я, – криво усмехнулся Кирилл.
– А че за базаром не следишь? Ты че, баклан?
– Не, мы – новая «крыша» Ростика Басова, – зевая, сообщил Дима.
– Это кто вам такое сказал?
– А сам Ростик и сказал... Мы это, Леху Губанова под свою «крышу» взяли. А они с Ростком в кентах. Вот Ростик к нам и напросился...
– Кого вы взяли? Губанова?! – озадачился Толик.
Похоже, интеллект не особо тяготил его.
– Ну да, он сам попросился.
– Да не может быть! Он сказал, что под ментов отходит...
– Мало ли что он сказал. Вот взял и под нас отошел...
– Вот урод! – скривился Толик. – Надо было ему башку проломить, козлу!..
– А что, мог бы? – усмехнулся Кирилл.
– Да без проблем!
– А тачку его зарядить смог бы? Ну, в смысле, фугас поставить...
– Ха! Да как два пальца... И вас вместе с ним фугануть – никаких проблем!.. Вы ваще кто такие? Кто за вами стоит?
– Говорю же тебе, мы новая «крыша» Леши Губанова. А стоит за нами РУБОП...
– Чего?! – сошел с лица Толик.
– Ну так тебе Леха правильно сказал, что у него «крыша» ментовская...
Полотнов с перепугу опрометчиво полез под куртку за «волыной». Но Кирилл опередил его минимум на две секунды. Подавляющее превосходство. Толику осталось лишь хлопать глазами.
Его дружкам тоже было неуютно. Хоть и два «ствола» против них. Но видно, что находятся они в умелых руках. Братки попятились. Но уйти им помешал спецназ. Собровцы лихо выскочили из засады, набросились на незадачливых рэкетиров. С бандой Толика Полотнова было покончено. Если не навсегда, то надолго. Во всяком случае, Кирилл очень хотел на это надеяться.
Братков отвезли на Шаболовку, выделили им номер однозвездочного отеля – одно очко на камеру и услуги надзирателя. После непродолжительной беседы по душам один из компаньонов Толика назвал адрес «бригадира». Дима Якушев оформил постановление на обыск. И понеслась...
На квартире рэкетира был обнаружен целый арсенал. Два пистолета «ТТ», самодельный прибор бесшумной стрельбы, горка патронов. И самое главное, несколько тротиловых шашек, аммонит плюс детонаторы. В общем, набор киллера-взрывника в готовом виде.
Изъятый арсенал и покушение на Губанова – это постамент, с которого очень удобно было начинать беседу с задержанными бандитами. Кирилл и Дима надеялись на их чистосердечные признания.
Но Толик все отрицал.
– Да пойми ты, придурок, – увещевал его Якушев. – Все против тебя. Угрозы в адрес Губанова были? Были. Взрывчатка, найденная у тебя на квартире. Одного этого уже хватает, чтобы обвинить тебя в покушении на убийство. А это статья тридцатая и сто пятая Уголовного кодекса, от восьми до двадцати лет...
– Чешуя все это, – вяло отмахивался Толик.
Сейчас он соответствовал своей фамилии. От переживаний был белым как полотно.
– Не трогал я Губанова. Не трогал, и точка!
– Точку в этом деле поставит суд. И это будет не просто точка, а жирная клякса на твоей судьбе, можешь в этом не сомневаться...
– Да вам бы только человека засадить!
– Толик, ты не на суде. А мы не господа присяжные заседатели. Ты из нас слезу не вышибай. Уж мы-то хорошо знаем, какое ты дерьмо... Короче, ты замазан капитально. И у тебя сейчас только один выход. Сам понимаешь, чистосердечное признание – не индульгенция, но приговор смягчить может.
– Какое чистосердечное признание! Не собирался я убивать Губанова...
– Вот так и напиши, не собирался, мол, спонтанно все вышло. Не ведал, что творил, черт за руку дернул. Можешь сумасшедшим прикинуться. Дескать, шарики за ролики, помутнение рассудка. В общем, пиши что хочешь. Но это должно быть признанием твоей вины.
– Не в чем мне признаваться!
– Да? А тебе интересно знать, что думают по этому поводу твои братаны?
– Что? – встрепенулся Толик.
– Как что? Что было, то и думают... Одно признание у нас уже есть...
– Кто?
– Толик, есть такое понятие, как тайна следствия... А есть еще и другое понятие. Неофициальное, так сказать. Про предвзятое отношение к подследственному слышал? Объяснить, что это значит?
– Не надо. Без вас знаю, – обреченно буркнул бандит. – В камеру к петухам бросите...
– Ну, если ты этого хочешь...
– Не хочу!.. Да не убивал я вашего Губанова!
– Правильно, не убивал. Потому что обстоятельства сложились не в твою пользу... Толик, ты меня уже достал! Не хочешь писать признание, не надо. Другие за тебя сделают! Один уже сделал, и другие сделают... И, поверь, все на тебя свалят. Все чистенькими останутся, а ты дерьмом захлебнешься... Ну так что, Толик, будем признаваться?
Толик думал долго и напряженно. Наконец решился.
– Будет вам признание, – угрюмо кивнул он. – На вилы вы меня взяли... Но учтите, на самом деле я Губанова не трогал!
– Конечно, не трогал, – усмехнулся Дима. – Ты, главное, правильно напиши, как ты его не трогал...
Полотнов написал чистосердечное признание, которое очень напоминало филькину грамоту. Да, он принимал участие в покушении на убийство гражданина Губанова. Но когда, в каком месте была заминирована машина, кем – этого он не указал. Не такой уж он дурак, каким казался. Знает, что будет проводиться следственный эксперимент. И он постарается, чтобы его действия разошлись с действительностью. Только ничего у него из этого не выйдет. Им и его командой будет заниматься ушлый следователь Фокин. Уж он-то сможет разложить по полочкам и события, и самих братков. Никуда они от него не денутся.
Лично Кирилл нисколько не сомневался, что Губанова пытался убить именно Толик Полотнов. То, что он отрицал свою вину, ничего не значило. Кирилл не первый год служит и не понаслышке знает, как ведут себя на допросах подозреваемые и обвиняемые...
После развода с первым мужем Татьяне отошел его дом, машина и куча денег. Но Кирилла это тяготило. Он не хотел жить в этом доме, и Таня его понимала. Она продала дом и все свои деньги вложила в дело. Открыла собственное модельное агентство. Это было единственное, в чем она знала толк. Может быть, поэтому с самого начала ее дела пошли неплохо.
Жена у него фотомодель и слегка бизнесвумен. Он же мент по жизни. И бизнес его не волнует. Хотя жене он помогал. Охранял ее агентство от нападок со стороны рэкетиров. А это немаловажная деталь. Ведь за «крышу» нужно платить. А пятнадцать-двадцать процентов от прибыли не уходят на сторону, остаются в бизнесе.
Получалось, модельное агентство «Элегант» – семейное предприятие четы Астафьевых. И все же Кириллу не давала покоя мысль о состоятельной жене. Вряд ли бы он обрадовался, если бы Татьяна пошла по миру. Но и на шее у жены висеть не хотелось. Может быть, поэтому на пару с Димой Якушевым он неофициально обеспечивал прикрытие еще для нескольких не очень крупных коммерческих структур. А это деньги.
Еще он обрадовался, когда по линии МВД ему было выделено собственное жилье. Всего лишь однокомнатная квартира на окраине города. Но скажи после этого, что он не вносит свою лепту в семейный бюджет.
Квартиру они с Таней тут же продали, добавили денег и купили трехкомнатный вариант в доме повышенной комфортности. Нагатино не центр Москвы, но и далеко не окраина. Кирилла все здесь устраивало, Таню тоже. Ей вообще нравилось все, что было по нраву ему. Не жена, а золото...
В квартире только что сделали ремонт в евростиле. С мебелью пока напряг. Все деньги в деле. Но этот недостаток Кирилла не угнетал. Главное, что есть, где им с Таней жить. Главное, что это не дом ее бывшего мужа, на все разговоры о котором был наложен запрет.
Диме их квартира понравилась. Его жена Ольга была в полном восторге. И она же предложила отметить это событие. И не абы где, а в модном ресторане «Ужин с пираньями». Кирилл и Таня проголосовали за.
Этот ресторан открыл какой-то безбашенный деятель. Главной фишкой был круглый бассейн посреди зала. В этом водоеме плавали зубастые пираньи. И был объявлен приз – десять тысяч долларов. Эти деньги должны были достаться смельчаку, который рискнул бы продержаться в бассейне пятнадцать минут. Правда, смельчаков не находилось. Зато какая реклама...
Кухня в ресторане соответствующая. К столу здесь подается все, чем якобы питаются пираньи. А считается, что они едят абсолютно все – от мелкой рыбешки и насекомых до акул и слонов. Может, это и не так. Но кухня в этом ресторане богатая, кулинарные изыски на высоте.
Кирилл занял столик рядом с бассейном. Пока Таня составляла заказ, он наблюдал за пираньями. Рыбки впечатляли. Длиной двадцать-тридцать сантиметров, краснобрюхие, большеголовые и тупорылые. Маленькие водоплавающие бульдоги. Не хотел бы Кирилл сунуть руку в этот бассейн.
Рыбки застыли на дне бассейна. Такое ощущение, будто кто-то на привязь их посадил. И они только ждут команды, чтобы сорваться с цепи. Они шевелили челюстями, двигали жаберными крылышками. Казалось, они смотрят на Кирилла. Ну уж нет, их общество не для него. Ему и в кругу друзей хорошо.
– Может, искупаемся? – в шутку спросил Дима.
– А может, не надо?
– Ну не знаю... Десять тысяч баксов на дороге не валяются...
– Все так считают, – усмехнулся Кирилл. – Только желающих нет...
– Это пока нет. А кто-нибудь обязательно в зюзю уклюкается, что тогда? Пьяному и бассейн с пираньями по колено...
– Тогда не напивайся, прошу тебя.
– Да если даже напьюсь, все равно не полезу. Я ж не клоун...
Кирилл обозрел зал. Публика солидная. Мужички в клубных пиджаках, стильные дамочки в золоте и жемчугах. На горячительное никто особо не налегает, на клоунаду никого не тянет. Так что, скорее всего, пираньи и сегодня останутся без человечинки.
Но Кирилл ошибся. Вечер был в самом разгаре, когда к бассейну подошел мужчина лет сорока, с лысиной на голове. Важная походка. Он остановился у самой кромки бассейна и с невозмутимым видом молча принялся раздеваться. Снял дорогой пиджак светлых тонов, аккуратно сложил его у ног. Шелковая сорочка, галстук, брюки легли рядом, сверху устроились часы и очки. Мужчина остался в одних плавках. Фигура у него, мягко говоря, не пляжная. Узкие плечи, длинное туловище, огромный живот, большая обвислая задница. Человек-бутылка.
Зал затаил дыхание. Даже музыка стихла. Рядом с безумным купальщиком застыл охранник клуба с секундомером.
Кирилл почему-то решил, что мужик испугается. Но нет, он прыгнул в бассейн. И началось...
Вода достигала уровня пупка. Хорошо, что не по горло. Иначе бы он просто не в состоянии был отбиваться от наседавших зубастиков. А он отбивался. И довольно успешно. Его бы сейчас к корме лодки прикрепить, толкал бы ее не хуже моторного винта.
Что ни говори, а зрелище было увлекательным. Кирилл даже не замечал брызг, которыми его щедро награждал полоумный купальщик.
Он продержался в бассейне девять минут. Но в конце концов выбился из сил и запросил помощи. Охранник спрятал секундомер и протянул к нему руки. Подбежал второй охранник с аптечкой в руках.
Крепкие хлопцы грамотно оказали мужику первую помощь. Пятку обработали каким-то раствором и перебинтовали. Еще два укуса были на лодыжке правой ноги. И еще пострадала левая ягодица.
Мужское достоинство, к счастью, не пострадало. Зато пострадало самолюбие. Смельчак не смог продержаться пятнадцати минут. И десять тысяч баксов плакали. Администратор ресторана преподнес ему утешительный приз – фотоаппарат. Но он тут же пошел на корм пираньям. Разобиженный смельчак без всякого сожаления швырнул его в бассейн.
– Придурок и есть придурок, – вынесла свое резюме Ольга.
– Придурок, – поддержала ее Таня. – Только мне кажется, что приз ему не нужен...
– Да уж видно, что не нужен. У него часы не меньше десяти тысяч долларов. Это же «Noblia», эксклюзивный вариант...
– У тебя что, глаз-алмаз? – улыбнулся Дима. – Ты заметила, какие у него часы?
– И заметила, а что?
– Тогда, может, скажешь, зачем он их с руки снял? Если это дорогие часы, значит, они водонепроницаемые, так?
– Ну, может, они ему мешали? Или застежка слабая... И вообще, господин сыщик, это по вашей части узнавать, что да почему?
– Мне кажется, что этот гражданин ничего противозаконного не совершил. Он имеет полное право покончить жизнь самоубийством...
– Нет, самоубийство здесь ни при чем, – покачала головой Таня. – Я думаю, мужчина с кем-то поспорил, выиграет он приз или нет.
– Может, и поспорил, – кивнул Кирилл. – А может, просто сумасшедший...
– А сейчас многие новые русские с ума сходят, – сказала Ольга. – Денег нахапали, а что делать с ними, не знают. «Шестисотые» «Мерседесы» уже не котируются, трехэтажные виллы тоже. Им что-нибудь необыкновенное подавай. Я вот слышала, что одни деятели на верблюдах помешались. Да, на верблюдах. Фишка у них такая, чей верблюд дальше плюнет...
– А я бы им макак порекомендовал, – развеселился Якушев. – Пусть соревнуются, у чьей макаки задница красней!
– Дима! – одернула его жена. – Ты – мент. И шуточки у тебя ментовские...
И Дима мент, и Кирилл мент. Поэтому ее слова были восприняты как комплимент.
Мужик тем временем оделся и с понурым видом вышел из ресторана. Кто-то из посетителей захлопал в ладоши, его поддержали. Но бурных аплодисментов не вышло. Да и не нужны горемыке овации. Дело не в них и даже не в деньгах. Возможно, мужик в самом деле проспорил. А на кону стояла куда большая сумма, чем десять тысяч. Или даже деньги здесь совсем ни при чем. Возможно, бассейн с пираньями серьезно подмочил его деловую репутацию...
Впрочем, Кириллу все равно, что да как. У богатых свои причуды, пусть как хотят развлекаются. Чем бы новый русский ни тешился, лишь бы других плакать не заставлял...
Это была классическая схема заказного убийства. Жертва заходит в подъезд, а киллер уже тут как тут.
Этого мужчину убили, когда он выходил из лифта. Всего один выстрел. Точный и смертельный. Пуля вошла в затылок, а вышла через правый глаз. Пистолет «ТТ» с самодельным глушителем лежал в его ногах. Классическая схема, классическое оружие. И, судя по всему, классическое отсутствие улик.
В ожидании жертвы преступник мог курить и даже оставить после себя «бычок». Но в подъезде полно окурков, и поди разберись, где его, а где чужой.
Эксперт сумел примерно определить место, откуда стреляли. Выстрел был от лифта. Очень даже может быть, что киллер поднялся на этаж вместе с жертвой.
– Если так, то потерпевший видел своего убийцу, – с важным видом заключил капитан-участковый.
– Ну и что? – усмехнулся Якушев. – Мертвые, как известно, молчат.
– А я слышал, что в Японии прибор изобрели. По нему можно считать картинку, которую человек видел перед самой смертью...
– Ну мы же не в Японии, капитан. Поэтому давайте искать другой прибор. Слышали о таком приборе, «свидетель» называется?
– Слышал, – угрюмо кивнул участковый. – Только нынче этот прибор ненадежный. Он сам с прибором на кого угодно забьет...
Это верно, мысленно согласился с ним Кирилл. Гражданская сознательность у населения на крайне низком уровне. Люди могут нагло врать и при этом заискивающе улыбаться. И ведь находят оправдательный мотив. Сдашь преступника – накличешь на себя беду. Предрассудки, навеянные современной действительностью. А действительность ужасающая. Каждый год по всей стране от рук убийц погибает около тридцати тысяч человек. А это население небольшого городка. Получается, вырезаются целые города. Возможно, граждане и не знают этой цифры. Но, скорее всего, догадываются. Потому и молчат.
Работа со свидетелями по данному случаю уже проводилась. Поверхностная, в экстренном порядке. По принципу кого увидели, того и опросили. Но никто ничего путного не сказал. Так, охи-ахи, сожаления и соболезнования. Удалось только выяснить имя и фамилию убитого, род занятий. Прояснилась хронология событий. Люди видели, как незадолго до своей гибели потерпевший выходил из подъезда, шел в магазин. Правда, как он возвращался, не видел никто. И как киллер к нему привязался, тоже осталось за кадром.
Игорь Норильцев был журналистом, работал в малотиражной газете «Новая эра». Жил в однокомнатной квартире, ни жены, ни детей. В самом ближайшем будущем следствие будет работать с его коллегами, поднимет все его газетные публикации, рабочие материалы. Может, получится зацепиться за какую-нибудь ниточку. А сейчас нужно ковать железо, пока оно не совсем остыло. Кирилл был озадачен следователем и отправился опрашивать соседей потерпевшего. Второй этап работы со свидетелями. И пусть они забивают на все с прибором, все равно надо работать.
Соседи, жившие с Норильцевым на одной лестничной площадке, уже опрошены по полной. Кирилл поднялся на этаж выше. Квартира, расположенная как раз над квартирой покойного. С нее и нужно начинать...
Дверь открыла женщина лет тридцати пяти. Если бы не слегка обрюзгшее лицо, синие разводы под глазами, ее можно было бы назвать симпатичной. Растрепанные волосы, небрежно запахнутый дешевый халат. Фигурка у нее высший класс. Тонкая талия, плоский животик, худые стройные ноги. Правда, все это скрывал приличный слой жира... Было видно, что эта особа не очень-то следила за собой. Запах перегара наводил еще на одну мысль.
Кирилл вежливо поздоровался, представился.
– Да, я вас слушаю, – после некоторого раздумья сказала женщина.
Или она с хорошего похмелья плохо соображала, или сама по себе тугодумка...
– Может, позволите пройти к вам? – осторожно спросил он.
– Ах да! – спохватилась женщина. – Только... Только у меня не убрано...
– Ничего, мы люди привычные.
Квартира однокомнатная, не первой свежести обои, дешевая мебель, в комнате кавардак, скомканная простыня на расправленном диване. На кухне стол – немытые тарелки с остатками пиршества, на полу возле холодильника две пустые водочные бутылки. Пепельница, набитая окурками. Впрочем, это не помешало Кириллу познакомиться с женщиной. Ее звали Нина. Отчества она не назвала. Молодится.
– Вдвоем гуляли? – спросил Кирилл.
– Извините, не поняла...
– Мужчина у вас вчера был или женщина?
– А, мужчина, конечно...
– Кто?
– Не понимаю, какое это имеет значение?
– Скажите, где вы находились сегодня с десяти до одиннадцати утра?
– Как где? Дома. Спала...
– Вы уж извините меня за мою дурацкую натуру, – располагающе улыбнулся Кирилл. – На любой ответ у меня тут же появляется вопрос. И ничего не могу с собой поделать. Прямо-таки распирает от вопросов. Да еще какие вопросы, аж самому стыдно... Вы говорите, что с десяти до одиннадцати утра вы спали. А мне уже интересно спросить, с кем вы спали. Еще раз прошу прощения...
– А вы наглец! – снисходительно усмехнулась женщина.
Сигарета в ее руке очертила замысловатую траекторию.
– Думаете, я сам этому рад? Ненавижу себя за это. Но работа есть работа...
– Вообще-то сегодня суббота. Какая работа?
– К сожалению, у преступников ненормированный рабочий день, без выходных и праздников. Нелегкие будни у тружеников криминального фронта. И себе покоя не дают, и нам... Ладно, не буду вас томить. Спрошу прямо, во сколько от вас вышел Игорь Норильцев?
– А-а, Игорь... Ну, он обычно рано уходит... Но не сегодня. Он вчера уходил... Ой! – Женщина сначала смутилась, затем ее лицо разгладилось, в глазах вспыхнул озорной огонек, а на губах заиграла кокетливая улыбка. – А вы, господин майор, жук! Такие вопросы задаете... А я дура. На них отвечаю... Скажите, а вы покойника можете разговорить?
Интересно, к чему этот вопрос про покойника?
– Нет, с покойниками я не разговариваю. Но стараюсь добиться того, чтобы за них говорили другие... Значит, ваш сосед Игорь Норильцев ночевал у вас вчера?
– Да, с четверга на пятницу... А что тут такого? Он холостой мужчина, я незамужняя женщина...
– Это понятно, – кивнул Кирилл. – Друг друга нужно выручать... А может, вы что-то путаете? Может, он у вас сегодня ночевал?
– Вы меня что, совсем за идиотку держите?.. Нет, Игоря у меня сегодня не было.
– А где он был? Может, он в другом месте ночевал? Ну, не у себя дома...
Это был провокационный вопрос. Потому как, судя по всему, потерпевший ночевал у себя дома. Где-то в десятом часу он вышел из квартиры, отправился в магазин. Купил продукты. Самый обыкновенный набор – пакет пельменей, кусок ветчины, хлеб, две бутылки пива. Все случилось, когда он возвращался домой... Откуда киллер мог знать, что он выйдет из дома именно в это время? Может, Норильцев за весь день и носа не высунул бы на улицу. Или замылился бы куда-нибудь до завтрашнего утра...
Киллеры люди терпеливые, они могут караулить жертву весь день. Вопрос только в том, где устроить засаду. Или в подъезде, что не очень подходяще. Или в машине во дворе. Это удобнее, но не та оперативность... А может, киллер получил точную наводку. От кого?.. Может, от разгульной соседки Норильцева. Все-таки они друг с другом были близки, возможно, делились планами на день. Или, может, врет Нина. Что, если сегодня у нее ночевал не кто-то там, а сам Норильцев... Но зачем ей убивать соседа? Нужно выяснять...
Норильцев купил две бутылки пива. Вопрос: для чего? Чтобы одного себя любимого побаловать? А может, себе и Нине на опохмелку нес. Может, он к ней шел. А по привычке на своем этаже остановился, к себе домой пошел. Если так, то потом он мог бы вернуться к своей утешительнице с пивом. Мог бы, если бы не пуля в затылок...
– Не знаю, может, где-то и ночевал, – надула щеки женщина. – Но не у меня, это точно...
– А у кого?
– Я откуда знаю! Чего вы ко мне пристали?
Да нет, знает она, знает. По глазам видно.
– Нина, а вы меня вводите в заблуждение! – вроде как в шутку погрозил ей пальцем Кирилл. – Знаете вы, что у Игоря есть зазноба!
Это было всего лишь предположение. И снова интуиция его не подвела.
– Ну есть!.. А вам-то какое дело?.. И вообще, зачем вы ко мне пришли? С пропиской у меня все в порядке. Паспорт нового образца...
Она в самом деле дура или прикидывается? Хотел бы Кирилл знать ответ на этот вопрос.
– Нина, вы, наверное, только-только проснулись!
– Ну да, вы же меня и разбудили...
– Тогда все ясно. Спросонья вы ничего не поняли. Нина, запомните раз и навсегда, отдел по борьбе с организованной преступностью проверкой паспортного режима не занимается... Меня интересует ваш сосед, Норильцев Игорь Александрович...
– Не было его у меня. Не было... А зачем он вам?
Кирилл не стал ничего объяснять. Вместе с Ниной вышел из квартиры, они спустились на один лестничный пролет вниз.
Труп как раз укладывали на носилки. Но еще не накрыли простыней. Обезображенное лицо, кровь, флюиды смерти... Нина чуть не упала в обморок.
– Это же Игорь, – бледнея, пролепетала она.
Кирилл внимательно наблюдал за ней. Реакция естественная, без признаков фальши. Или Нина в самом деле ничего не знала про убийство, или она блестящая актриса.
Он отвел Нину домой. Сейчас самое время ее дожимать.
– Извините, у меня снова нескромный вопрос, – начал Кирилл.
Женщина сидела за столом. Сокрушенный вид, голова опущена, рука подпирает подбородок. Дым сигареты.
– Да, пожалуйста, – тихо сказала она.
– У вас с Игорем было серьезно?
– Да какое там... Я для него была всего лишь отдушиной. Или с работы уставший придет, или Виолка его на три буквы пошлет, ну он сразу ко мне, тоску разогнать. Ну а я, дура, всегда рада...
– Виолка – это Виолетта, я правильно понял?
– Правильно.
– Кто она такая?
– Да баба его...
– Они вместе живут?
– Да нет... Она у него один раз была. Увидела его квартиру, хвостом вильнула и больше к нему ни ногой. Ей апартаменты с евроремонтом и джакузи подавай. А какое у Игоря джакузи. От зарплаты до зарплаты еле дотягивает... Дурак он, эта фифа с ним как с собачонкой играется, а он бегает за ней с поджатым хвостом...
– Красивая девушка?
– Девушка?! Ну вообще-то да, девушка. Ей лет двадцать пять... А что красивая, так этого у нее не отнять. Красивая бестия. Натуральная блондинка с голубыми глазами и роскошным бюстом, ноги от ушей. Мужики по таким бабам страдают...
– А бабы по мужикам не страдают?
– Это вы к чему?
– Вам Игорь нравился?
– Да. Видный мужчина.
– Замуж за него хотели?
– Да какое там замуж? Кто ж меня замуж такую непутевую возьмет?
– Ну, у вас же были мужчины, помимо Игоря...
– С чего вы взяли?
– Как с чего? Сегодня ночью у вас был мужчина. Но не Игорь... Или вы спали с сегодняшним гостем на разных кроватях?
– Да нет, вместе спали...
– А с кем именно?
– Зачем вам это? – вытаращилась на Кирилла Нина.
– Скажем так, для общего развития.
– Знаю я ваше развитие. Так события разовьете... А Иван, между прочим, сидел. Да, сидел! И, между прочим, за убийство!..
Интересное признание. Очень интересное. Но не стоит спешить с выводами, мысленно одернул себя Кирилл.
– Иван – это ваш друг?
– Друг, любовник... А как хотите, так и называйте... Только в печь не кладите...
– Про какую печь вы говорите?
– Про такую!.. Знаю я вас. Если человек судим, значит, он уже не человек. Навешаете всех собак на Ивана и на Колыму его сошлете...
– Ну почему сразу на Колыму?.. Хотя и Колыма ему светит. Если он в самом деле убил Норильцева...
Кирилл пристально смотрел на Нину. Держал ее в напряжении, искал в ней фальшь.
– Да не убивал он Игоря!
– Вы говорите, он сидел за убийство? Кого он убил?
– Давно это было. Лет десять назад. Он на свадьбе друга гулял. А там был еще один друг. Напились и... Но вы не думайте, Иван всего лишь защищался. Это и на суде учли. Всего пять лет ему дали...
Но факт остается фактом, этот тип убил человека, мотал срок. А как известно, зона не исправляет, она больше калечит человека.
– Так, Нина, давайте по порядку. Вчера у вас ночевал Игорь Норильцев. Сегодня – Иван. Получается, вы живете с двумя мужчинами...
– А что, нельзя? – В голосе женщины смесь вызова и обиды за свою несложившуюся жизнь.
– Дело не в том, можно или нельзя. Дело в том, что ваш друг Иван мог ревновать вас к Игорю. А убийство из ревности – очень распространенное явление, вам не кажется?..
– Кажется. В том-то и дело, что кажется... Но Иван не убивал. Я это точно знаю... Да и не ревновал он меня...
– Ну, это еще надо выяснить... Итак, несколько вопросов, скажем так, для протокола. В какое время ваш друг Иван вышел от вас сегодня?
– Точно не знаю, – растерянно пожала плечами Нина. – Я спала, когда он уходил... Нет, не знаю. Я не смотрела на часы... Но было уже светло, когда он собирался...
– Сейчас лето, рассветает рано. Так что это не ответ... Нина, вы правильно поступили, что сообщили мне о судимости вашего друга. Но это не освобождает вас от ответственности...
– От какой ответственности? – встрепенулась женщина.
– За дачу ложных показаний или даже за соучастие в убийстве... Нина, вы мне очень симпатичны. Но это вам не поможет, если вы в самом деле замешаны в убийстве гражданина Норильцева... Ваш друг сидел за убийство, он мог ревновать вас к потерпевшему. Это достаточно веские основания, чтобы предъявить ему обвинение. Будут допросы, будут признания. Как бы и вас не зацепило ненароком... Так что давайте начистоту. Что вы знаете о своем любовнике, какие отношения складывались у него с Игорем Норильцевым?
Как-то легко все получалось. Кирилл зашел в первую попавшуюся квартиру и тут же наткнулся на любовный треугольник. Нина – Норильцев – некий Иван. Все сходилось один к одному. Бывший зэк находился в квартире Нины, из окна мог увидеть, как его соперник возвращается из магазина домой. Пистолет с глушителем припасен заранее. Осталось только спуститься на этаж ниже. И застрелить Норильцева, когда он будет открывать дверь в свою квартиру. Что Иван и мог сделать... Не слишком ли легко и просто распутывается убийство? Слишком... Кирилл нутром чувствовал, что сейчас начнутся нестыковки.
– Ну что я про него знаю, – тяжко вздохнула женщина. – Тридцать лет ему, живет с матерью в Алтуфьеве, работает... В автосервисе работает, машины ремонтирует... Что еще?
– Откуда вы знаете, что он отбывал срок за убийство?
– Да сам рассказывал...
– Обычно такие вещи скрываются... Если рассказал, значит, к вам он относился достаточно серьезно, или я не прав?
– Ну, не знаю, серьезно или нет... Может, и серьезно...
– Замуж вас не звал?
– Да что вы меня все время жените? То на Игоре, то на Иване...
– Нина, давайте обойдемся без эмоций, ладно?.. Как вы с ним познакомились?
– Да как обычно знакомятся... В компании познакомились...
– В какой компании?
– Друзья ко мне приходили. Бутылку принесли, закуску, все как положено... Иван с ними был. Ну, мы посидели хорошо. Друзья ушли, а Иван остался... Вы меня осуждаете?
– Ваша личная жизнь меня не касается... И все же, что за друзья к вам приходили?
– Ну, одного Яша зовут, а другого Миша... А, кстати! – просияла Нина. – Яша и Миша сегодня на рыбалку собирались. Куда-то на Пахру. Ивана с собой звали... То-то я думаю, чего он так рано от меня ушел!
Нестыковка первая. Иван ушел от Нины еще до убийства, отправился на рыбалку с друзьями. Если так, то у него железное алиби. И он как вариант отпадает на корню... А жаль. Как всякому профессиональному сыскарю, Кириллу хотелось как можно скорее раскрыть преступление...
– А может, он все-таки после десяти часов утра ушел? – спросил он.
– Ну что вы! Кто ж после десяти на рыбалку отправляется? Поздно уже...
– А вы уверены, что Иван отправился на рыбалку?
– Ну, его же звали...
– Мало ли кто кого и куда звал.
– А вы у Яши с Мишей спросите. Они вам точно скажут.
– Как с ними связаться? Может, у кого-нибудь из них сотовый телефон есть?
– Да какой там сотовый? – пренебрежительно усмехнулась она. – Был бы сотовый, они бы его сразу пропили...
– Адреса?
С адресами проблем не было. Нина дала все три адреса – Ивана и его дружков.
– Хорошо, допустим, ваш друг не убивал Норильцева. Кто его тогда мог убить?
Нина думала недолго.
– Да кто угодно! Игорь же журналист... Может, написал про кого-то что-то нехорошее, ну, а его за это наказали...
– Эту версию мы, конечно, рассмотрим... А может, ваши друзья с Игорем что-то не поделили? Хотелось бы знать, кто они такие, эти Яша и Миша? Чем занимаются?
– Да ничем... Только вот не надо на них грешить. И не надо делать из моего дома малину. Вы мне тоже симпатичны, господин майор, но, если честно, вы мне надоели со своими вопросами. К убийству Игоря я не имею никакого отношения. Между прочим, я смотрю сериалы про милицию и знаю, что имею полное право не отвечать на ваши вопросы!
– А я имею полное право не задавать вам эти вопросы? – Кирилл попытался сгладить ситуацию радушной улыбкой.
Нина перед ним не устояла. И сменила гнев на милость:
– Ну, честное слово, не знаю я, кто мог убить Игоря. Не знаю... Мои друзья здесь точно ни при чем...
С этим Кирилл еще разберется, при чем они здесь или ни при чем. И с самой Ниной будет разбираться. Но ей об этом знать пока не обязательно. Он сделал вид, будто разговор на эту тему исчерпан.
– Да, у Игоря конфликт недавно был, – вспомнила вдруг Нина.
– С кем?
– Да тут у нас новый русский живет, ну что-то вроде того. Квартиру из двух сделал. Джип у него, «Мицубиси», что ли... Так вот, Игорь с ним поругался...
– Из-за чего?
– Да из-за ерунды... У нас двор маленький, детская площадка еще меньше. А этот тип машину свою на детскую площадку поставил. Ну, Игорь сказал ему, что так делать нельзя... Я из окна это видела. И слышала, как этот тип ругался. Матерился страх как... Я думала, он и с кулаками на Игоря полезет...
– Когда это было?
– Да на прошлой неделе...
– Инцидент был исчерпан?
– Ну да. Этот тип убрал машину и больше на площадку не ставил... Теперь будет ставить. Игоря-то больше нет... Неужели его в самом деле нет? Трудно в это поверить...
Кирилл расстался с Ниной. Они еще встретятся. Или в этой квартире, или в кабинете у следователя. Время покажет... А пока надо бы заняться новым русским. Нина рассказала, как его найти...
Новый русский жил в том же подъезде. На престижном третьем этаже. Вход в квартиру охраняла массивная бронированная дверь. Такую кувалдой не вышибешь. Разве что автогеном порезать, и то придется попотеть...
Над дверью ниша, в которой за толстым стеклом скрывался «глазок» видеокамеры и крохотный динамик. Под звонком специальная пластиковая ячейка, чтобы ставить квартиру на сигнализацию. Наверняка в самой квартире находится и тревожная кнопка для вызова наряда вневедомственной охраны. Неплохо укрепился новорус. Но ведь это его право.
Кирилл нажал на клавишу звонка. Ждать пришлось минуты три, не меньше.
– Че надо? – послышалось из динамика.
– Откройте, милиция!
– Ксиву покажи! В смысле корочки, да...
Кирилл поднес удостоверение к «глазку» видеокамеры.
– Майор Астафьев, Управление по борьбе с организованной преступностью...
– Ну и фига! Нашел, чем удивить! Че надо, спрашиваю? – Разговор есть.
– Давай говори и отваливай!
Грубый голос, грубый разговор. А Кирилл стой тут и обтекай... Вытащить бы этого урода из-за бронированной двери... А что дальше? В интересах дела он должен быть вежливым и обходительным. И плевать, что тебя при этом обливают помоями. И на самого себя плевать... Встретиться бы с этим типом где-нибудь в темном закоулке.
Усилием воли он охладил закипающую кровь. И даже изобразил улыбку на лице.
– Мне бы с глазу на глаз с вами поговорить, – сказал он.
– С глазу на глаз? – ухмыльнулся голос. – А твой глаз выдержит?.. Ладно, мент, заходи!
Новорусский хам сделал ему одолжение. Только Кирилл что-то не прыгает от радости.
Послышались щелчки отпираемых замков, бесшумно отворилась дверь.
– Заходи! – донеслось из глубины квартиры.
Кирилл зашел в холл. И оторопел. Прямо на него смотрел бойцовский бультерьер без намордника. Страшные глаза, утробное рычание. Еще мгновение, и он бросится в атаку.
Зверь остро чувствует страх, который превращает человека в жертву. А за жертвой охотятся... Но Кирилл не жертва. Он сам охотник. И пес должен это почувствовать. Пришлось напрячь всю свою волю, чтобы загнать страх на задворки души. И собрать в глазах всю свою энергию. Это был нечеловеческий взгляд. Сильный, лютый. Этот взгляд превратил в жертву самого пса. Бультерьер жалобно заскулил и, поджав хвост, скрылся из виду.
Но остался еще один бультерьер. О двух ногах. Бульдожья рожа, накачанные плечи, пивное пузо.
– Мент, ну ты даешь! – хмыкнул новорус. – Тебе бы на псарне работать...
Да, комплимент просто замечательный, с этим не поспоришь. Кириллу стоило усилий спрятать свою неприязнь к этому типу. А вот желание размазать его по стенке осталось.
– У меня к вам разговор, – напомнил Кирилл.
– Только если недолго. Двух минут хватит?
– А вы куда-то спешите?
– Да нет, просто выходной. А жена у меня молодая, сам понимаешь... Не, не понимаешь. У тебя жена, наверное, из деревни, да? Квашня деревенская, да? Кило сто весит, а, я угадал?
– Если точнее, сто двадцать... Пройдемте в комнату?
– Да какое в комнату, ты че? У меня в комнатах чистота и порядок. А ты туда со своим ментовским рылом... Короче, об чем базар?
Кирилл до боли сжал кулаки, напрягся, чтобы приструнить нервы.
– Для начала я бы хотел знать, как вас зовут. Фамилия, имя, отчество...
– А тебе не по барабану?.. Короче, Витя меня зовут, да. Фамилия Варенков. Все, доволен?..
– Я занимаюсь расследованием убийства Игоря Норильцева, – стараясь не обращать внимания на реплики этого идиота, сказал Кирилл. – Ну и че? Занимайся, я тебе че, мешаю?
– Не так давно у вас был конфликт с Норильцевым. Из-за машины, которую вы поставили на детскую площадку...
– Э-э, погоди, погоди! Так это он, что ли, да?.. Хы! Борзый чувак, в натуре, борзый... На меня буром попер, на других тоже...
– На кого на других?
– Да откель я знаю... Борзел мужик, потому и нарвался...
– Я не знаю, про каких других вы говорите, но конфликт с Норильцевым был у вас.
– Чего-то я не пойму! – брызнул слюной новорус. – Ты че, мент, на меня бочку катишь, да? Думаешь, это я его ухандохал? Ты че, в натуре, припух, да?.. Ты че на меня вылупился, че зенки пялишь? Не трогал я никакого Норильцева, понял? Я вообще не при делах...
– А я в этом не сомневаюсь, – усмехнулся Кирилл.
– В чем ты не сомневаешься?
– А в том, что ты вообще не при делах... Под бандита косишь, а ты фуфло дешевое, понял? Был бы ты крутым, ты бы так со мной не разговаривал...
Ни один уважающий себя браток не позволил бы себе столь грубого отношения к рубоповцу. И дело вовсе не в уважении к ментам. РУБОП – это очень серьезно, и бывалые братки прочувствовали эту истину на своей шкуре. А кое-кто и на задницу разменялся. В пресс-хате таких бакланов, как этот, опускают влет. Одной заявки хватит... А это хамло не въезжает. Насмотрелся фильмов, думает, что ему все можно. Придется его разубеждать. Слишком далеко он зашел в своей грубости.
– А как я с тобой разговариваю? – вскипел хам. – Как еще с ментом базарить? Мент, он и есть мент!.. Короче, ордер на обыск есть? Нет! Ну и вали отсюда! Я сказал, вали!!!
– Ну, раз нет у меня ордера, тогда ухожу... Как двери открыть?
– Бля, задолбало ментовье!..
Новорус всем своим видом показывал, что делает одолжение. Открыл Кириллу дверь и выставил его за порог. Хорошо, что пинка ему под зад не дал. Вернее, жаль, что он этого не сделал. Тогда Кирилл ноги-то ему повыдергал бы...
Якушева Кирилл нашел в квартире покойного. Он сидел за компьютером и копался в домашних архивах журналиста.
– Что-нибудь интересное? – спросил Кирилл.
– Если честно, то ничего интересного, – пожал плечами Дима. – Я тут его статейки пролистал. Ничего особенного. Ну, спускает он собак на российские власти, есть такое. Только собаки какие-то беззубые. Конкретных обвинений нет, одни сплошные домыслы. Ну, Чубайса песочит, Березовского. Так их и без него костерят все кому не лень... Короче, ничего конкретного. Может, что-нибудь дальше всплывет. А пока так, мура на постном масле...
– А на меня, Дима, собаку натурально только что спустили...
Кирилл рассказал другу про случай с новым русским.
– Вот сука! – взвился Дима. – Совсем, что ли, нюх потерял?
– Да у него и не было никакого нюха. Фраер дешевый. Может, фирма какая-то своя небольшая. А возомнил себя солью земли. Пальцы веером, сопли фонтаном...
– Обламывать таких надо... Говоришь, у него конфликт с покойным был?
– Был.
– Ну так в чем же дело? Основание для постановления на обыск у нас уже есть. Визитную карточку ты, надеюсь, оставил?
– Ну, случай обязывает! – улыбнулся Кирилл.
– Тогда будем ставить грубияна на место. До завтра потерпит?
– Думаю, да... Только этот тип ни при чем. Не убивал он Норильцева. Кишка у него тонка для таких дел...
Кирилл рассказал, что узнал у Нины Телегиной.
– Слушай, а это зацепка! – оживился Дима. – Иван Вершинин, говоришь... Надо будет его по картотеке пробить. И по адресу проехаться... Давай прямо сейчас к нему и поедем...
Иван жил на Алтуфьевском шоссе, в панельном двенадцатиэтажном доме. Трехкомнатная квартира, которую он делил с матерью. Дома его не было. Зато мать была на месте. Приятная миловидная женщина лет пятидесяти. Резкий контраст с оборзевшим новорусом. Она сразу впустила Кирилла с Димой в квартиру, даже кофе предложила.
– Надежда Сергеевна, нам ваш сын нужен, – осторожно сказал Кирилл.
– Он мне и самой нужен, – улыбнулась женщина. – Только его сейчас нет.
– А где он, если не секрет?
– Ну какой же тут может быть секрет. Он с друзьями на рыбалку отправился. Куда-то на Пахру...
– Скажите, он этой ночью дома ночевал?
– Нет... А, я поняла, – сошла с лица женщина. – Я все поняла. Это она. Это все она!
– Кто она?
– Нина ее зовут, если она, конечно, не врет.
– А почему она может врать?
– Да потому что она не очень порядочная женщина. Пьет, гуляет, клейма ставить негде... Это все она. Из-за нее вам нужен мой сын?
– Почему вы думаете, что из-за нее?
– Ну как же! Как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься...
– Надежда Сергеевна, насколько нам известно, ваш сын отбывал срок за убийство...
– Что?! – захлопала глазами женщина. – Кто вам такое сказал?
– Вы хотите сказать, что он у вас не судимый?
– Был грех, судили Ваню. Но не за убийство. За хулиганство. По молодости с кем-то подрался, получил год. Но он не в колонии сидел, он на поселении срок отбывал... А кто вам сказал, что он отбывал срок за убийство?
– Ну, есть сведения, что он сам об этом рассказывает...
– Он может, – тяжело вздохнула женщина. – Ваня может... Он у меня хороший. Очень хороший... Непутевый, правда. Но это не он виноват. Компания такая попалась. Дружки его, Яша и Миша. Сами нигде не работают и Ваню за собой тянут... Даже не знаю, куда они его заведут... Может, вы на него повлияете?
– Ну, если вы дадите добро, – загадочно улыбнулся Дима. – Скажите, Надежда Сергеевна, в котором часу Иван вернулся домой?
– Где-то в двенадцатом часу... А что?
– Ну как что? Вы сами подумайте, какая может быть рыбалка после двенадцати?
– Так сегодня же суббота. Может, они до завтра рыбачить будут... Да и какая там рыбалка? – пренебрежительно махнула рукой женщина. – Опять напьются, вот и вся рыбалка...
– Значит, ваш сын вернулся домой в двенадцатом часу дня. А если точнее?
– Если точнее... Сейчас скажу... А, передача как раз начиналась. «Пока все дома», вот... Сейчас посмотрю, во сколько это было... Так, одиннадцать тридцать... Значит, Ваня в половине двенадцатого вернулся... А это что-то значит?
– Значит, – кивнул Кирилл. – Это очень много значит...
От Нины до своего дома Иван мог добраться за полчаса. На такси, на метро, без разницы. Как раз и выходило, что где-то в половине одиннадцатого он мог застрелить Норильцева. Какое-то время он переводил дух, затем домой. На все про все ровно час... Да, Вершинин мог убить Норильцева. Если учитывать, что у него был повод расправиться с журналистом.
– Он у Нины ночевал. Это тоже имеет значение? – встревоженно спросила женщина.
– Ну, в какой-то степени да. Дело в том, что в подъезде ее дома застрелили человека. И ваш сын мог видеть убийцу. Он как раз выходил от Нины в это время...
– Говорила же, добром все это не кончится, – запричитала Надежда Сергеевна.
Возможно, она права. Если Вершинин убийца, то добром для него эта история точно не кончится... А если он не виноват?
Кирилл попытался выяснить, где именно, в каком месте может сейчас находиться Иван. Но женщина лишь развела руками.
Пришлось ехать по адресу раздолбая по имени Яша. Он тоже жил с родителями. Но, в отличие от Ивана, не появлялся больше недели. Мать и отец и знать не хотели, где он находится. До печенок достал их родной сыночек. И с Мишей точно такая же история. Три дня кряду его не было дома. Правда, его бабушка от него не открещивалась. Переживала за него, как бы чего не случилось. Ни Яша, ни Миша за удочками домой не заходили. Так какая же тогда может быть рыбалка?.. Да, бывает такое, напьются рыбаки – и улова нет, и удочки спьяну забудут. Может, и эта троица отправилась на промысел без удочек? Чтобы их потом не забывать... Все может быть...
Кирилл посмотрел на часы. Время половина пятого вечера.
– Этого Ивана нам сейчас не достать. А выходной все равно испорчен, – вздохнул он.
– Что ты предлагаешь?
– По девочкам поехать.
– Не понял. – В голосе Димы было больше любопытства, чем возмущения.
Жену он любил, дорожил ею. Но интерес к другим женщинам не потерял. Да и Кирилл частенько заглядывался на красивых женщин. Против природы-то не попрешь... Но сейчас им двигал чисто профессиональный интерес.
– У Норильцева зазноба была. Виолетта зовут.
– Да, ты говорил, – кивнул Дима.
Задорный огонек в глазах погас.
– Надо бы с ней пообщаться.
– Само собой... Но давай уж на понедельник.
– А если в понедельник поздно будет?
– Ну так выходные же... – Дима с мольбой посмотрел на Кирилла.
Иногда им самим трудно было разобраться, кто из них начальник, а кто подчиненный.
– Так мы же ненадолго, – улыбнулся Кирилл. – Только заедем, глянем... А смотреть есть на что. Нина говорила, что Виолетта еще та красотка...
– Ну, если так... А у тебя адрес есть?
– Нет. Придется к Норильцеву домой ехать. Должны же быть у него какие-то записи...
– Это верно. Записная книжка у него есть. Но она сейчас у Патокина... – Дима вооружился мобильником. Набрал номер: – Алло, Семеныч?.. Это Якушев... Ты там записную книжку Норильцева прикарманил... Не, не прикарманил? А, ну да, изъял... Да у нас все нормально. Сейчас едем в ОВД «Алтуфьево»... Подозреваемый у нас есть, да... Ну точно не знаем, где он сейчас, но будем выяснять... Когда?.. В понедельник? Понедельник – это здорово. А то тут есть несознательные элементы, которые предлагают остаться на сверхурочные... Ну да, Астафьев, кто ж еще... А что я? Я как он скажет. Надо тут к одной дамочке проехаться... Не, Семеныч, это чисто для дела. Чисто деловой вариант. А то еще подумаешь. В общем, ты в записях покойного покопайся. Дамочку Виолеттой зовут. Может, адресок там есть или телефончик... Перезвонишь? Хорошо...
В ОВД «Алтуфьево» Дима озадачил дежурную смену. Нужно было взять квартиру Вершинина под контроль и, как только рыбак вернется с рыбалки, самого взять в сети. Чтобы никуда не делся. Дима предлагал его до понедельника в КПЗ продержать. Но Кирилл сказал, что он приедет за ним, как только его возьмут. И не так важно, суббота это будет или воскресенье. Татьяна его поймет.
Они уже выходили из здания ОВД, когда позвонил следователь Патокин. Говорил с ним Дима.
– Что, Семеныч, нашел?.. Адресок есть? Нет адреса... Телефон? Стационарный. А ты адрес пробил... Ну да, понятно, ты ж у нас за главного, с тебя спрос... Да, едем, Семеныч, прямо сейчас и едем. Потолкуем с красоткой... Да, Семеныч, баба она красивая... Ах, ты сам! Ну ты, Семеныч, и жук!.. Нет, Семеныч, мы уж как-нибудь сами...
В записной книжке Норильцева была отмечена лишь одна Виолетта. Только имя и телефон. Если это та самая Виолетта, то фамилия у нее Ландышева, а жила она в центре города...
Это был элитный дом на Большой Никитской улице. В квартире был телефон, зарегистрированный на Виолетту Ландышеву. Значит, это была не чья-то, а именно ее квартира. Сколько комнат, пока неизвестно. Но по-любому, дамочка устроилась очень хорошо. Центр города, отличное место, престижный дом...
– Нижнее правое ребро заныло, – сказал Дима. – К чему бы это, не знаешь?
– К чему?
– Не пустит нас Виолочка к себе домой, не напоит чайком. Чует мое ребро, так просто к ней не подъедешь...
– Что, по повестке вызывать?
– Кирилл, ну ты как маленький? Где наша не пропадала... Как ты думаешь, она уже в курсе, что Норильцева больше нет?
– Не знаю.
– Узнаем... Сначала бы надо узнать, дома ли она.
Дима снова взялся за мобильный телефон, набрал номер.
– Здравствуйте! Виолетта Михайловна?.. Оператор всемирной службы доставки... Сейчас к вам подъедет молодой человек, привезет цветы... От кого? От Игоря Александровича!.. Ну, не знаю, от какого, может, и от Норильцева... Вы ждите, сейчас цветы вам подвезут... Не надо?! Ну, я не знаю, нам велено передать, а вы что хотите с ними делайте...
Дима отключил телефон и посмотрел на Кирилла.
– Трубку бросила, – пояснил он. – Нервная какая-то... Голос вроде бы молодой. Не знал, что климакс бывает в столь раннем возрасте... Ладно, пошли за цветами.
– Какие цветы?
– Да любые, желательно в корзинке... Да, брат, придется скинуться. Но ведь ты сам предлагал отправиться по девочкам...
Они купили цветы, зашли в подъезд дома. И сразу наткнулись на консьержа.
– Всемирная служба доставки! – важно сообщил Дима. И как ни в чем не бывало продолжил свой путь.
– Какая еще служба? – возмутился парень.
Он хотел было вцепиться в Диму, но Кирилл его опередил. Развернул перед его глазами красные корочки.
– Говорят же вам, служба доставки, – усмехнулся он. – Будете шуметь, доставим куда надо...
Парень шуметь не стал. Только мотнул головой и опустился в продавленное кресло.
Оперативники поднялись на шестой этаж. Кирилл отошел в сторону, а Дима замер перед стальной дверью, нажал на клавишу звонка.
Прошло не меньше пяти минут, прежде чем отворилась дверь. Кирилл со стороны наблюдал за другом. Видел, как округлились его глаза, как вытянулось лицо и опустилась челюсть. Игра началась.
– Я же сказала, не нужны мне цветы! – послышался женский голос.
Истерических ноток вроде нет, но возмущения выше крыши.
– Но мне сказали, – жалко пролепетал Дима.
– Мало ли что вам сказали!.. Вот. – Из дверного проема высунулась женская ручка, в корзину с цветами лег сложенный вчетверо листок бумаги. – Передайте заказчику. И пусть он меня больше не достает!
Женщина попыталась закрыть дверь, но Дима вовремя подставил ногу.
– Что вы делаете? – возмутилась она.
– Смотрю на вас!.. – пафосно воскликнул Якушев.
Виолетта и понять ничего не успела, а он уже втерся в дверной проем, втянулся в квартиру. Одно слово, спец.
Кирилл подошел поближе. Чтобы все слышать.
– Я не могу не смотреть на вас! – дурачился Дима. – Я помню чудное мгновенье! Передо мной явилась ты! Как мимолетное виденье! Как гений чистой... Как чисто гений!..
– По-моему, это вы передо мной явились!.. Если вы сейчас не уберетесь, я вызову милицию...
– Вы хотите испортить этот чудный миг? – сокрушенно воскликнул Дима. – Вы не хотите принять цветы от Игоря Александровича! Прошу вас, примите их от меня!.. О! Виолетта, вы покорили меня своей красотой! Я у ваших ног!..
– Убирайтесь прочь!
– Неужели вы можете вызвать милицию?
– Да!
– Тогда вызывайте! Иначе я отсюда не уйду. Я хочу умереть у ваших ног!
Похоже, первый акт спектакля затянулся. Пора переключаться на второй.
Кирилл вошел в квартиру.
– Милицию вызывали? – грозно спросил он.
Посреди просторного холла стояла девушка лет двадцати пяти. Красивое лицо, большие светло-серые глаза, длиннющие ресницы, роскошные волосы, великолепная фигура. И штормовые волны очарования... Сейчас она была смущена и растерянна. Но даже при этом наблюдалась царственная осанка, строгий, величественный взгляд. Судя по всему, эта красотка знала себе цену.
– А вы кто такой? – еще больше возмутилась она.
– Майор милиции Астафьев! – представился Кирилл.
Для убедительности он развернул служебное удостоверение. Девушка не растерялась, вчиталась в содержимое.
– В самом деле Астафьев. А что это за полоски? – А это показывает мое отношение к Управлению по борьбе с оргпреступностью. Майор Астафьев, оперуполномоченный РУБОП. Вы слышали про такую организацию?
– Да что-то слышала, – кивнула она. – Вы здесь случайно оказались?
– Нет. Я шел именно к вам... А тут, я вижу, какой-то конфликт...
Кирилл строго посмотрел на Диму. Лицо разгладилось, в глазах появилось узнавание.
– О! Да это мой начальник, майор Якушев! – обрадовался он. – Дима, что ты тут делаешь?
– Да вот, подрабатываю в свободное время. Цветы разношу. И в красивых девушек влюбляюсь...
– Может, хватит ломать комедию? – спросила Виолетта.
Похоже, она все поняла.
– Зачем весь этот цирк, может, скажете?
– И скажем! – широко улыбнулся Дима. – Так хотелось вас увидеть, Виолетта Михайловна!.. А ордера у нас, к сожалению, нет. Вы могли нас не принять. С виду вы женщина неприступная. С виду... Но я вижу, что в душе у вас цветут ландыши!
– Почему именно ландыши? – улыбнулась ему в ответ Виолетта.
Молодецкая удаль Димы Якушева растопила лед в ее душе. Девушка расцвела.
– Ну как почему? Фамилия у вас такая...
– Ах, фамилия... Что вам от меня нужно? – Ее шикарные брови вновь потянулись к переносице.
– Посмотреть на вас хотелось. Узнать, в самом ли деле вы такая красивая... Признаться, я покорен вашей красотой...
– А если без ля-ля?
Виолетта продолжала хмуриться. Но было видно, что комплимент из уст Димы лег на благодатную почву. Кирилл мог побиться об заклад, что у нее нет желания выставить их за порог. Чтобы подтвердить свою догадку, он закрыл дверь на замок. Никакой реакции с ее стороны. Как будто так и должно быть.
– Если без ля-ля, то можно фа-фа... Кофе «Фафа» – заряд бодрости на весь день! – весело продекларировал Дима.
– Уже вечер... И нет такого кофе «Фафа»... Зато есть коньяк «Хеннесси», – после непродолжительной паузы сказала она.
На ее губах снова играла улыбка.
Виолетта пригласила их в гостиную. Комната Кириллу понравилась. Новомодный стиль хай-фай, кожаная мебель, климат-контроль. Все как в лучших домах... А всего в квартире две или даже три комнаты. И это при том, что дом – полная чаша...
В дальнем углу гостиной находился домашний бар с самой настоящей барной стойкой и двумя кожаными стульями на хромированных металлокаркасах. Виолетта встала за стойку, а Кирилла с Димой пригласила занять места на стульях. Она барменша, они – клиенты. Неплохо придумано.
Девушка достала из бара пузатую бутылку дорогого коньяка и три хрустальные рюмки. Еще бы лимон порезать да сыр «Пармезан». Но, видно, Виолетта посчитала это излишеством. Или не хотела отвлекаться.
– Я слушаю вас, господа борцы с оргпреступностью, – любезно улыбнулась она.
Кирилл внимательно наблюдал за ней. И не замечал в ней нервозности и нездорового волнения. Похоже, она не совсем догадывалась, зачем понадобилась милиционерам. А еще, казалось, она не прочь была немного пофлиртовать. Самую малость. Вряд ли она хотела большего. Не та натура. Хотя кто ее знает...
– Всего несколько вопросов! – такой же улыбкой ответил ей Дима. – Начнем с цветов... Почему вы отказались от них?
– Ну, мне кажется, это мое личное дело, не правда ли?
– Совершенно верно. И вы имеете полное право не отвечать на этот вопрос без вашего адвоката... Кстати, вы можете ему позвонить.
– Спасибо за напоминание. Но обойдемся без адвоката. Я сама знаю, на какие вопросы можно отвечать, а на какие нет...
Это был опрометчивый ход с ее стороны. Дима не преминул им воспользоваться.
Как и Кирилл, он пытался уловить фальшь в ее поведении.
– Для вас существуют запретные темы?.. И, я так думаю, одна из них – Норильцев Игорь Александрович. Почему эта тема запретная? Вы в ссоре? Или есть другие основания, чтобы избавиться от Игоря?
– А, собственно, почему вас интересует Норильцев? – после недолгого раздумья спросила она. – И с чего вы взяли, что я хотела бы от него избавиться?..
– А вы бы хотели?
– Вы не ответили на мой вопрос. Почему вас интересует Норильцев? Что он натворил?
– А он должен был что-то натворить?
– Перестаньте говорить со мной загадками, – нахмурилась Виолетта. – Иначе я попрошу вас удалиться... Что случилось с Игорем?
Дима не торопился сообщать ей о гибели Норильцева. Хотел поговорить о нем как о живом. Но Виолетта поставила его перед фактом. Деваться некуда.
– Игоря больше нет, – скорбно вздохнул он. – Его застрелили...
– Как застрелили? – потрясенно уставилась на него Виолетта.
– Вот так, взяли да застрелили... Нет больше Игоря Норильцева...
– Какой ужас! – вроде бы искренне сокрушилась она. – И кто это сделал?
– Мы пытаемся это выяснить. Поэтому мы у вас... Вы меня, пожалуйста, извините, но я должен прочитать ваше послание. Это, конечно, невоспитанность, читать чужие письма. Но вы, прошу вас, не думайте обо мне плохо. Издержки профессии, понимаете ли...
Дима говорил, но Виолетта даже не слушала. Взгляд устремился в пустоту, рука судорожно нащупала сигарету. Кирилл поднес огонек. А Дима развернул записку.
– «Достал!..» – прочитал он. – Всего одно слово. Но как забористо... Значит, Норильцев вас уже достал?
– А-а, что? – встрепенулась Виолетта.
– Достал вас Норильцев?
– Ах, это... Да, он меня достал. Достал своей любовью...
– Он был в вас влюблен... Надо сказать, я его отлично понимаю... Как вы с ним познакомились?
– Ну как... Рома купил мне машину, помог с правами. А ездок я неважный. В общем, как только сама ездить начала, так и врезалась. Угадайте, в кого?
– В машину Норильцева?
– Да. У меня новенькая «Ауди», у него «Жигули». У меня бампер помят, у него переднее крыло всмятку... Я была виновата, а он хоть бы слово плохое в мой адрес сказал. Стоит улыбается... А мужчина он видный. Женщинам такие нравятся... – И вам он понравился?
– Вообще-то это личное... Но раз такое дело... Да, он мне понравился...
– Вы с ним встречались?
– Ну, не то чтобы... Я дала ему свой адрес, номер телефона. Деньги за машину предлагала. А он отказался. От денег отказался. Но не от телефона. Звонил мне, несколько раз в гостях у меня был... Но вы не подумайте, ничего не было...
– Да мы ничего и не думаем... Видный мужчина, неженатый, тем более нравился вам. А вы ему от ворот поворот. Как же так?
– Это мое личное дело! – отрезала Виолетта и недовольно посмотрела на Диму.
– И ваше личное горе, да? – не растерялся тот. – Вы же огорчились. Вижу, вас очень расстроила скорбная весть...
– Если видите, зачем спрашиваете? Игорь был мне по-своему дорог. Но между нами ничего не могло быть...
– Почему?
– По кочану и по капусте!
– До нашего прихода вы знали, что Игоря убили? – В глазах Димы вспыхнули азартные огоньки.
Так с ним было всегда, когда приходило время выкладывать козыри.
– Нет, – покачала головой Виолетта.
– Тогда почему вы не спросили, когда его убили?
– А разве это имеет значение? – искренне удивилась она. – Если человека больше нет, то его уже никогда не будет... А потом, я догадалась, что его убили сегодня...
– Как вы догадались?
– Очень просто. Сегодня утром Игорь мне звонил. Приглашал на уик-энд. Говорил, что у него дача в дальнем Подмосковье. Говорил, что мы могли бы провести время... Я, конечно, отказалась...
– Почему «конечно»?
– Потому что я не могу с ним встречаться. Не могу. Понимаете, не могу!.. И давайте без ваших «почему»!
– Без «почему» не получится, – покачал головой Дима. – Хотя бы потому, что мне нужно узнать ответ еще на один вопрос. Почему вы не спросили, как именно убили Игоря? Это могли быть грабители, а могло быть и заказное убийство... Может быть, вы знали, что его убил наемный убийца? Может, вы знаете, кто его нанял?..
– Вы каверзный человек, – криво усмехнулась Виолетта. – И вопросы у вас каверзные. Или это снова издержки профессии?
Она неплохо владела собой. Или у нее железные нервы, или это не первая ее встреча с милицией.
– Да, это снова издержки профессии, – разочарованно кивнул Дима. – И еще один вопрос... Кто такой Рома?
– Вы и сами должны это знать, – невозмутимо ответила она. – Если вы знаете про Норильцева, то должны знать про Романа... Или не знаете?
– Не знаем. Но обязательно узнаем.
– В чем я нисколько не сомневаюсь... Роман – мой любовник! – без всякого смущения заявила она. – Я девушка незамужняя, поэтому имею полное право иметь любовника...
– Или двух, – подсказал Дима.
– Двух?! Это на что вы намекаете? На мою связь с Норильцевым?.. Не было у нас ничего. Не было и быть не могло...
– Но вам же он нравился?
– Ну и что, что нравился? Роман – мой любовник. Но я отношусь к нему как к своему мужу. И изменять ему не собираюсь... И вообще, не нравится мне этот разговор. Вы узнали про Игоря? Узнали. Так что я вас больше не держу...
Дима достал девушку своими вопросами. Чем исчерпал свой, так сказать, соблазнительский ресурс. Поэтому за дело взялся Кирилл.
– Виолетта Михайловна, ну чего вы так разволновались? – вежливо спросил он. – Неужто между вашим любовником... Или лучше сказать, гражданским мужем?.. Неужели между ним и Норильцевым черная кошка пробежала?
Любовник Роман подарил ей новенькую «Ауди». Из этого следовало, что он человек далеко не бедствующий. Возможно, Виолетта обязана ему этой квартирой. Если так, то денег у него куры не клюют. И, как вывод, есть возможность нанять киллера. Чтобы раз и навсегда избавиться от соперника... Виолетта – очень красивая женщина. В принципе ради нее можно пойти на преступление.
– Черная кошка?! Между ними?! Вы шутите!.. Да Роман даже не знал о существовании Игоря...
– Вы в этом уверены?.. Вы же сами говорили, что Игорь был у вас в гостях. А в подъезде вашего дома консьерж. Вы думаете, он не мог поделиться своими наблюдениями с вашим Романом?
– Ну, я не знаю... – смутилась Виолетта.
И как-то неестественно отвела в сторону взгляд... Врет она. Знал Роман об Игоре. Наверняка Норильцев был предметом не очень приятного разговора между любовниками.
– Чем занимается ваш Роман? Бизнесмен, чиновник или...
– Вы хотите сказать, что он бандит? Нет, он не бандит. Он бизнесмен. И, поверьте, с криминалом он никак не связан...
– Хотелось бы в это верить!.. А еще хотелось бы встретиться с самим Романом...
– Попробуйте, – пожала плечами Виолетта.
– Что значит попробуйте?
– А то и значит... С Романом ваш номер не пройдет. Если вы сунетесь к нему с вашими дурацкими вопросами, он выставит вас за дверь!
– Вы так думаете?
– Я в этом уверена. У Романа в друзьях милицейские генералы. И связи в администрации президента...
– Даже так! Ну вы нас, Виолетта Михайловна, напугали... И все же мы рискнем задать ему пару вопросов. У вас нигде не завалялась его визитка?..
– Завалялась...
Виолетта нашла и дала Кириллу визитку своего любовника. Шурыгин Роман Валерьянович, президент акционерного общества «Экспресс», юридический адрес, рабочие телефоны, все как положено.
– Виолетта Михайловна, а о себе вы ничего не расскажете? – осторожно спросил Дима.
– Расскажу, – снисходительно усмехнулась она. – Есть одна, скажу вам, не очень интересная история. Знаю я двух милиционеров, которые сначала произвели на меня приятное впечатление, а затем достали до печенок своими вопросами... Надеюсь, вы догадываетесь, кого я имею в виду?
– Догадываемся, – поднял руки Кирилл. – А еще мы догадываемся, что нам пора.
– Совершенно верно!
Виолетта демонстративно поджала губы и отвела в сторону взгляд. Всем своим видом дает понять, что разговор окончен.
Кирилл и Дима откланялись, но только вышли в холл, как отворилась входная дверь. В квартиру входил мужчина крупного телосложения. Холеное раздавшееся вширь лицо, угрюмый взгляд. На рыхлом подбородке ямочка.
Мужик увидел Кирилла с Димой. И уже не ямочка на подбородке, а целая яма. И глаза сузились до размеров пулеметных амбразур.
– Кто это? – взревел он.
Чем не на шутку испугал свою любовницу. Возможно, он вел себя точно так же, когда увидел в ее квартире Игоря Норильцева.
– Роман, это из милиции! – пояснила Виолетта.
– Из какой милиции?
Мужик тяжело дышал. Как будто на шестой этаж на своих двоих поднимался.
– Управление по борьбе с организованной преступностью! – четко отрапортовала она.
– Какого черта?.. Вы что, в самом деле из милиции? – успокаиваясь, спросил Роман Валерьянович.
Сначала он просверлил глазами Диму, затем перевел пытливый взгляд на Кирилла.
– Да уж, так получилось, – кивнул Якушев.
– Что у вас получилось? С кем?
Уж не думает ли он, что они вдвоем занимались сексом с Виолеттой? Высокого же он мнения о своей любовнице. Или ревнивец, или есть причины так низко о ней думать...
– Так получилось, что Виолетта Михайловна знала одного человека...
– Какого человека?
– Да вы его знаете. Норильцев Игорь Александрович...
– Я?! Его знаю?! – Шурыгин устремил удивленный взгляд на Виолетту. – Кто это такой?
– Не так давно он врезался в машину Виолетты Михайловны, – ответил за нее Дима.
– Он врезался?! А разве не наоборот?
Вот так-то и выдал себя мужик. Знает он про Норильцева, знает, что это Виолетта врезалась в его машину... Зачем же тогда скрывает свое знакомство с ним – не важно, очное или заочное?
– Все-таки вы его знаете, Роман Валерьянович, – усмехнулся Якушев.
– Откуда вы знаете, как меня зовут?
– Должность обязывает... Есть сведения, что у вас был конфликт с Норильцевым.
– Конфликт?! – Шурыгин снова перевел взгляд на Виолетту.
– Кто вам такое сказал? – возмутилась она. – Рома, я им ничего не говорила!
– А что вы должны были сказать? – мгновенно среагировал Кирилл.
– Молчи, Виолетта, – криво усмехнулся мужик. – Я сам объясню им, что ты должна была им сказать. Ты должна была их на хрен послать!..
– Роман, я так и сделала, – ехидно усмехнулась красотка. – Видишь, они уже уходят...
– Уходим, – сквозь зубы процедил Дима. – Но не туда, куда вы нас посылаете...
– А куда хотите, туда и идите, – небрежно махнул рукой Шурыгин. – Только чтобы я больше вас здесь не видел...
– Вы с Игорем Норильцевым тоже так разговаривали?
– Слушайте, мужики вы, бляха, или пиявки? Чего ко мне липнете?.. Не до вас мне...
Шурыгин зевнул, почесал лысину. Затем достал из кармана визитку, протянул Якушеву.
– Настроение у меня сегодня хреновое. Сам не знаю, что говорю... Если у вас ко мне какие-то вопросы, в понедельник ко мне приходите, прямо в офис. Нет, лучше во вторник. В одиннадцать часов. Я своего адвоката на это время вызову. Ну все, мужики, бывайте!
В этом мужике чувствовалась козырная масть. Настоящий хозяин жизни. Не чета тому новорусу, который хамил Кириллу сегодня. Но это вовсе не значило, что ему можно все. Так грубо можно разговаривать с милиционерами, закон в принципе позволяет. Но ментам грубить не надо, у них свои законы – клыкастые и зубастые. Кажется, Шурыгин понял это, поэтому сменил гнев на милость. Но ведь Кирилл к нему не за милостыней пришел.
– Ну что скажешь? – уже в машине спросил Дима.
– Борзой боров, то и скажу... Не нравится он мне.
– Мне тоже... Надо бы копнуть под него.
– Думаешь, Норильцев на его совести?
– Очень может быть... Ревнивый черт. Такой может из-за бабы убить. Тем более баба какая. Такие на дороге не валяются...
– Или валяются, но недолго. Таких, как правило, быстро подбирают. Холят и лелеют...
– И от чужого вторжения оберегают... Итак, Рома Шурыгин, вторая фигура в пантеоне подозреваемых... Надо брать его в разработку...
– Легко сказать.
– Да уж, если он в самом деле такой крутой, каким кажется, то подобраться к нему будет не просто. Загребешься палки из колес вытаскивать...
– Нам не привыкать...
– То-то и оно. К тому же есть у меня охота столкнуть этого бегемота в болото. И у тебя, вижу, тоже...
За один день они с Димой проделали большую работу. Выделили сразу две версии. Шалопай Иван Вершинин и серьезный бизнесмен Роман Шурыгин. Два любовных треугольника, замыкающиеся на Норильцеве... Ну а если ни тот ни другой к его убийству не имеют никакого отношения?..
Да, работа проделана большая. Только результат пока не очень. Но и Москва не сразу строилась...
От начальника Дима вернулся с кислой миной.
– Ну и знаешь, кто он такой, этот Шурыгин? – мрачно усмехнулся он.
– Догадываюсь.
– Догадывались... Догадывались, что крутой. А на самом деле... На самом деле еще круче... Дело труба... В прямом смысле труба. Этот Шурыгин на трубе сидит. На нефтяной трубе. А это знаешь, какие бабки! А связи... Везет нам с тобой на шишкарей...
– Нет, это им на нас везет... Короче, какая установка?
– Ну как всегда. По возможности Шурыгина не трогать. По возможности... Короче говоря, разрешения на его разработку нам не видать как собственных ушей. Ни «наружки», ни прослушки... Да он и не даст себя прослушать. Говорят, у него очень сильная служба безопасности. И своих энтомологов наверняка хватает...
– Кого хватает?
– Энтомологи – это ученые, которые насекомых изучают. Короче, спецы по «жучкам» и «клопам», они нашу прослушку враз срежут. Само собой, шум поднимется, права человека, демократические свободы... Как человека завалить, так по фигу вся демократия. А как ответ держать, так визг и сопли... Короче, Шурыгина пока трогать не будем, – принял решение Дима. – Пока не будем... Отработаем все версии, если глухо, тогда за этого типа возьмемся...
– Как скажешь, командир, – пожал плечами Кирилл. – Кстати, уже понедельник, конец рабочего дня, а про Ваню Вершинина ни слуху ни духу...
– Да звонил я уже в Алтуфьево. Нету Вани, куда-то запропал... Между прочим, это уже сигнал. С чего бы это он ноги сделал? Уж не шапка ли горит?.. Что там у тебя по «Новой эре»?
Кирилл только что вернулся из редакции газеты, в которой работал покойный. Норильцев характеризовался с положительной стороны – хороший товарищ, добросовестный работник. Это официально. А не официально, с начальством он был не совсем в ладах. С коллегами у него все нормально. Друг, товарищ и брат. И выпить не дурак. И по части баб не промах. А еще обостренное чувство социальной справедливости.
– На редактора газеты я бы не грешил, – сказал Кирилл. – Были у них трения, но это служебные дела. Зачем начальнику убивать своего сотрудника, куда легче его уволить... Ты говоришь, что у него беззубые статьи. А его коллеги говорили другое. Острое у него перо, и писал он на злободневные темы. Недавно танком по столичной братве проехал, двух серьезных воров в законе зацепил. Человека из московского правительства пропесочил... Никто не исключает, что из-за этого он мог нажить себе смертельных врагов...
– Братва, воры в законе, московское правительство... – задумался Дима. – Конкретные имена есть?
– В том-то и дело, что есть... Например, вор в законе Идол. У него своя «бригада», свой бизнес, особняк в три этажа, жена... А Норильцев на него бочку катнул. Мол, не может законный вор возглавлять «бригаду», заниматься бизнесом, и семьи у него быть не должно, и жить он должен скромно...
– Да, загнул дядя. Не с его колокольни на вора плевать, тут сходняк все решает... Когда статья была?
– Совсем недавно, девятого дня.
– Вполне достаточно для вынесения и исполнения приговора... Очень даже может быть, что его Идол приговорил... Слышал я про этого Идола. Серьезный мужик. Тихий, спокойный, но обид не прощает... Не надо было Норильцеву его трогать... Да уже поздно ему объяснять... Там еще один вор засветился, кто?
– Грачев Елизар Степанович, он же Грачонок, – как по писаному доложил Кирилл. – Курирует несколько столичных «бригад». Занимается финансовыми махинациями. Короче говоря, с помощью нужных людей прикарманивает бюджетные денежки. Если верить Норильцеву, речь идет о миллионах. А верить ему можно, потому что копнул он глубоко... Да ты сам посмотри...
Дима взял газету, нашел статью, пробежался по ней взглядом.
– Нет здесь ничего особенного. Бездоказательно. А то, что Норильцев Грачонка в воровстве обвинил... Так на то Грачонок и вор, чтобы воровать... Нет, за такие дела не убивают... А вот Идол... Не знаю, мог он заказать Норильцева. Не знаю... Можно же было как-то по-другому его наказать. Например, пальцы обрубить, чтобы больше не писал. И ритуал мести соблюден, и мокрухи нет... В общем, Идола со счетов списывать не будем. Берем его на мушку... Про чиновника ты что-то там говорил...
– Сочильский Геннадий Валерьевич. Тоже замешан в денежных аферах. На пару с Грачонком...
– А Норильцев сделал ему припарку, так?.. Надо разузнать, кто такой этот Сочильский, под каким соусом он себя подает. А там решать будем... Так, про Шурыгина Норильцев ничего не писал?
– Нет... Знаешь, я думал над этим... Ты правильно говорил, что у Норильцева беззубые статьи. Но это раньше было. До его знакомства с Виолеттой. А после как прорвало... Может, он на ворах и чинушах перо свое оттачивал? Да потихоньку к Шурыгину подбирался...
– А кто его знает, – в раздумье Дима массировал кончик носа. – Там, где большая нефть, там, как правило, нехорошо пахнет. И за Шурыгиным наверняка криминальные грешки имеются... Но зачем Норильцеву его обличать? Чтобы Виолетту от Шурыгина отвадить? Чушь. Ей все равно, чем хорь занимается, лишь бы содержал... Да и без разницы, хотел Норильцев Шурыгину насолить или нет...
– Почему без разницы? Может, Норильцев и Шурыгин нос к носу встречались. Что, если Норильцев взял да пригрозил Шурыгину. А у того кровь взыграла...
– А тут еще одна любовь на двоих... Да все может быть... Значит, кто у нас на кону? Шурыгин, Вершинин, вор Идол и Грачонок с этим, как его, Сочильским... Шурыгина пока оставим в покое. А этих на прицел... Короче, сдаем весь расклад Патокину, а он пусть решает, что да как... Да, еще этот, новорус оборзелый. Им тоже нужно заняться. Все-таки у него конфликт был с Норильцевым. Патокин ордер обещал... Кстати, нам к нему сейчас надо. Совещаться будем...
На столе у Димы зазвонил телефон.
– Во, Семеныч уже беспокоится, – хватая трубку, усмехнулся он.
Но это звонил не следователь. Звонок был из дежурной части ОВД «Алтуфьево». Оказывается, наряд только что доставил в отдел Ивана Вершинина.
Нужно было идти к Патокину, но Дима изменил маршрут. И вместе с Кириллом прямым ходом отправился в «Алтуфьево».
Они представились дежурному майору.
– И где ж наш голубчик? – весело спросил Якушев.
– А где ж ему, голубчику, быть, как не в голубятне... Там с ним еще один бомж кукует...
Ваня сидел в клетке «обезьянника». С ним на одной лавке еще один «пассажир». Трудно было понять, кто из них бомж, а кто Вершинин... Ваня был в непотребном виде. Небритая рожа, опухшие глаза, чумазый нос, грязная рубаха, джинсы в каком-то мазуте. И все же он был почище бродяги. И воняло от него больше перегаром, чем бомжатиной.
Вершинин был пьян. Но на вопросы отвечать мог. Поэтому Дима распорядился выделить ему кабинет для допроса. Не тащить же его с собой в таком виде.
Задержанного привели в кабинет, посадили на табурет. Дима предложил ему сигарету. Вершинин жадно схватил «мальборину», глубоко затянулся.
– Сейчас бы косячок, да? – подмигнул ему Кирилл.
– Ага, – блаженно улыбнулся Ваня. Но тут же спохватился: – Да какой косячок, гражданин начальник? Я не употребляю...
Чувствовалось, что это не первый допрос в его жизни.
– А водочку?..
– Ну, водочка – святое дело... А что, нельзя?
– Можно, если осторожно... А ты, Ваня, неосторожно пьешь. Что за видок у тебя? Где тебя черти носили?
– Так это, с пацанами на рыбалке был...
– Да? И много рыбы наловил?
– Ну, не то чтобы много. Но уху варили, ага...
– Уха да с водочкой, хорошо, наверное?
– Да не то слово! Кайф!..
– За жизнь разговаривали?
– Ну да, был базар. Куда ж без этого?
– Про баб тоже говорили?
– Ну, само собой! Мы ж не педики, в натуре...
– А третий стопарь за кого поднимали? За тех, кого нет с нами, да?
– Вообще-то надо было. Да как-то не подумали. – Ваня озадаченно почесал затылок.
– Ну как же так не подумали? – расстроился Кирилл. – Что, Игорька даже не помянули?
– Какого Игорька?
– Да знаешь ты Игорька. Игорь Норильцев...
– А кто это такой?
– Ну ты, брат, даешь! Игорь Норильцев, сосед твоей Нинули! Этажом ниже живет. Да знаешь ты его! Вы ж Нинулю на двоих делили. Сегодня он, завтра ты... Или уже не делите?
Вершинин набычился, низко наклонил голову – угрюмо, исподлобья посмотрел на Кирилла.
– Тебе какое до этого дело, начальник?
– Как это какое дело? Тебя, дурака, жалею. У тебя с Ниной серьезно, а этот жук навозный просто похоть свою сливает. Вернее, сливал... Ты же знаешь, что с Игорем Норильцевым случилось. Потому и спрашиваю, помянул ты мужика или нет. Нехорошо как-то, если ты его не помянул...
Не похоже, что Ваня заметил подвох. Но в ловушку не попал.
– А с чего мы должны его поминать? Он что, мертвый?
– Ты-то сам как думаешь?
– Знаешь, начальник, я человек не злой. Но если б ему кирпич на голову упал, я бы не заплакал...
– Да нет, Иван, кирпич – это уже не модно. Сейчас больше из пистолета убивают... Пистолет у нас есть. А вот с глушителем проблема... Иван, не в службу, а в дружбу, подскажи, где глушитель можно достать? Ты, говорят, в автосервисе работаешь?
– Ну да, – кивнул Вершинин.
– У тебя там инструмент есть, материал. Ты сам глушитель сделать можешь?
– Могу! – кивнул Иван.
Кирилл поймал на себе одобрительный взгляд Якушева. Мол, в правильном ключе парня разводишь.
Норильцева убили из пистолета с самодельным глушителем, который Вершинин мог изготовить собственными руками. И он собственными устами подтверждал эту догадку. После глушителя нужно будет спросить про пистолет. Пусть дальше хвастается.
– И мне сделаешь?
– Да сделаю... А у вас какая машина?
– В смысле?
– Ну, отечественная или иномарка?..
– Иномарка.
– Сколько ей лет?
– Да года три, не больше, а что?
– Странно, и уже глушитель прогорел... Быть такого не может...
Разводил Кирилл, а получилось, развели его самого. Он про глушитель от пистолета, а ему про глушитель от машины... И попробуй пойми, кто в этом случае дурак.
– Иван, ты не понял, – не сдавался Кирилл. – Меня интересует глушитель к пистолету...
– К какому пистолету?
– А из которого ты в человека стрелял... Или пистолет без глушителя был?
– Постойте! Погодите! – замотал головой Ваня. – Что-то я ничего не пойму. Какой пистолет? Какой глушитель?.. И не стрелял я ни в кого. С чего вы взяли, что я стрелял?..
– Ну как же, Иван! Твой друг Яша нам уже все рассказал!..
– Яша вам рассказал?.. – недоуменно захлопал глазами Вершинин. – Не мог он вам этого сказать?
– А ты разве ему не рассказывал?
– Нет.
– А кому рассказывал?
– Никому...
– И правильно, Ваня, никому нельзя рассказывать, что ты человека убил... А ведь ты рассказывал Нине, что за убийство срок мотал. Зачем ты это сделал? Похвастаться хотел?
– Ну да. Сам не знаю, что на меня нашло. Взял да брякнул...
– Да ты не переживай. Сейчас тебе стыдиться нечего. Ты в самом деле человека убил. Нина тобой будет гордиться!..
Похоже, Ваня запутался. Непонимающий взгляд, отвисшая челюсть, сам весь как на шарнирах.
– Да я не знаю, убил я его или нет...
– Не знаешь? Так я тебе объясню. Убил ты его, как есть убил...
– Да? – Вершинин обреченно уронил голову на грудь. – А я думал, выживет...
– Ну ты, Ваня, даешь. Пуля в затылок – это верная смерть...
– Какая пуля?! Я его бутылкой по голове шарахнул...
– Кого – его?
– Ну Яшу, понятное дело...
Кирилл и Дима переглянулись. Интересные факты вырисовываются. Иван шарахнул своего дружка бутылкой по голове. Неужели мокруха?
– Бутылка пустая была?
– Ну да, пустая...
– Это плохо. Пустая бутылка – это смерть... Так ты, значит, убил своего другана?
– Ну не знаю. Когда уходил, он вроде еще дрыгался...
– Так, а ну расскажи, как все было?
– Да что рассказывать? Вам же Миха все рассказал, да? – нервно спросил Ваня.
– Ну да, твой друг Миша нам все и рассказал, – автоматически подтвердил его же догадку Кирилл. – Но мы-то хотим от тебя все услышать... Можем явку с повинной тебе оформить. Глядишь, и срок скостят. Да ты сам понимаешь. Срок мотал? Мотал. Чего тебе объяснять?.. Ну так что, расскажешь?
– Да что тут рассказывать. На Пахре мы рыбачили. В субботу приехали, а в воскресенье домой должны были ехать... Ну, пили, само собой. Я шесть пузырей выставил...
– Ого! Это с каких таких шишей?
– Так это, я ж зарплату получил...
– А по какому поводу?
– Ну так на рыбалку ж поехали. А там природа, все чин-чинарем. Грех не выпить... Выпили, значит. Один пузырь, второй... А потом все кончилось. Я знаю, у Яшки кент в Володарске живет. Говорю, сходи к нему, пусть пузырь первача выставит. А Яшка залупаться стал. Ну я ему и врезал... Пьяный был, ничего не соображал...
– А Миха куда делся?
– Так это ж, убежал. Как увидел, что Яшка в крови, так деру-то и дал. Ну и я ноги сделал...
– А друга, значит, одного оставил... Он и сейчас лежит, да?
– Вы разве не знаете? Вы что, его не видели?
– Нет. Но посмотреть бы надо...
Нужно было срочно ехать на Пахру. Если там в самом деле труп, то с Ваней разговор короткий.
– Место покажешь? – Да покажу, – убито кивнул Вершинин.
Дима отправился к начальнику ОВД. Нужно было объяснить ситуацию и выслать группу на Пахру.
Кирилл продолжал дожимать задержанного:
– Из-за бутылки, говоришь, друга своего убил?.. А я говорю тебе, что бутылка здесь ни при чем. Ты Яше сказал, что Норильцева убил. А он мог ментам тебя сдать.
– Что-то вы не то говорите! – мотнул головой Ваня.
– А может, ты вместе с Яшей Норильцева убивал?
– Да не убивал я никого!
– Врешь!.. Ты знал, что твоя Нина с Норильцевым спит...
– Ну знал. Ну и что? Она же шалава. Она со всеми спит!
– Да нет, Ваня, у тебя с ней все серьезно. Ты ревновал ее к Норильцеву. Потому и убил его... Ты в субботу от Нины когда ушел?
– Не помню. Часов в семь утра. Может, в восемь...
– А Норильцева когда застрелил?
– Да не стрелял я в него. Что вы ко мне пристали!.. Не убивал я!
Ваня затравленно смотрел на Кирилла, тело колотила крупная дрожь.
– Хорошо, где ты находился в эту субботу с десяти до одиннадцати часов?
– Да как где? С Яшкой был. Мы с ним у магазина встретились, как договорено. Водки купили. А потом Миха с удочками подтянулся...
– И сразу на Пахру поехали?
– Да собирались... Но я сначала домой зашел. Пожрать надо было что-нибудь взять...
– А почему тогда тебя видели в доме Норильцева в момент его убийства? – соврал Кирилл.
– Да быть этого не может! Не было меня там! Я с Яшкой был, а потом Миха подтянулся...
– Во сколько Миха подтянулся?
– Ну, одиннадцать уже было...
– Он появился, и ты сразу домой пошел.
– Ну да.
– А с Яшей ты когда встретился?
– Ну так уже десять часов было.
– Ладно у тебя все складывается. Яша может подтвердить, что ты был с ним с десяти до одиннадцати. А Миша не может... Но Яши-то уже нет. Он-то не подтвердит твое алиби...
– А, так вам алиби нужно? Так это без проблем!.. Мы когда с Яшей затаривались, там мужики бормотень глушили. Они меня видели. Они подтвердят...
– Мужики бормотень глушили, – передразнил Кирилл. – Помнят твои мужики, в какое время они тебя видели. Может, в девять утра, а может, в час дня. Поверь мне, Ваня, твои алкаши запутаются в своих показаниях... В общем, дело твое тухлое. Алиби у тебя, считай, нет, Нину ты ревновал, а потом, мокруха за тобой. Яшу же ты не просто так убил. Ты его убил как свидетеля преступления!
Вершинин дошел до кондиции. Люди его характера в таких случаях обычно ломаются и начинают говорить правду. Но Ваня упрямился и сознаваться упорно не хотел... Но ведь он только что сознался в убийстве своего друга. Фактически он уже сломлен. Почему же тогда не хочет брать на себя убийство Норильцева?.. Скорее всего, он его не убивал...
Вершинина посадили в «луноход» и повезли к реке Пахре. Кирилл и Дима отправились за ним.
Тело его дружка Яши нашли на указанном месте. Целые сутки мужик пролежал с проломленной головой. И, как ни странно, он до сих пор был жив. Но тем не менее статья сто одиннадцатая Уголовного кодекса Ване была гарантирована. Наказание – до десяти лет лишения свободы. А если Яша умрет, то Вершинин может загудеть на зону на куда больший срок.
За Яшей выехала машина «Скорой помощи». А за его дружком Мишей – наряд милиции. Ему тоже светит срок – за оставление в опасности. А возможно, он был соучастником убийства. Следствие все выяснит.
А пока Кирилл с Димой вели собственное следствие. Якушев насел на Ваню, чтобы выдавить из него признание в убийстве. Но бесполезно.
Местные менты предложили свое содействие. Но Дима отказался. Можно было прописать Вершинину курс палкопяткотерапии. После такого лечения Ваня бы раскололся. Но ложные признания Диме и Кириллу не нужны. Им нужна была истина...
Жить нужно в кайф. И Витя Варенков нисколько не сомневался в этом... Вообще-то сотрудники его фирмы обращались к нему уважительно – Виктор Сергеевич. Партнеры и клиенты – господин Варенков. Но это деловая обстановка, тут нужно держать марку. Строгий прикид, однотонный галстук, правильная речь. Бизнес не терпит разгильдяйства. Его фирма занималась производством и установкой пластиковых окон. Это, конечно, не сырье за границу гнать. Но копейка в карман капала исправно.
Работа работой, но есть еще и личное время. Вот тут-то с недавних пор Витя стал замечать за собой странности. Его буквально распирало от собственной крутости. Хотелось гнуть пальцы веером, вести крутые базары, наезжать на людей по поводу и без повода. И надо сказать, это у него получалось. Расступалась перед ним толпа. А что, у него крутой джип «Мицубиси Паджеро», конкретная комплекция, тяжелые кулаки. И говорить он умеет не по-детски закрученно. Пусть думают люди, что он реальный бандитский «бригадир», пусть трепещет плесень...
Правда, иногда он нарывался на отпор. Как с этим журналюгой. Подумаешь, джип свой в песочницу поставил. Это его конкретное право ставить машину где угодно. А этот писака наезжать начал. Витя на него буром попер. А журналюге хоть бы хны. Стоит, усмехается. А внутри у него стальной стержень. Если бы Витя на него с кулаками полез, мог бы и по репе схлопотать. А нарываться не хотелось. Свети потом фингалом перед женой.
А жена у него супер в сливках. Ирке всего двадцать лет. Личико, фигурка – все пучком, никаких изъянов. Правда, в сексе почти полный ноль. Нет, когда надо, она и ноги раздвигает, и на коленки становится, иногда даже ротик раскрывает. Но все без охоты. Просто подставляется девчонка. Чисто как надувная кукла. И все равно с ней классно...
В субботу мент приходил. Крутой чувак. Лордика одним взглядом остановил. Ха! Да только Витя еще круче оказался. Конкретно обломал мента. Самое прикольное, что Ирка это оценила. Сама приласкалась к нему, сама его оседлала и как поскачет... А стонала как! Песня!.. Жаль, эта песня быстро стихла. Уже на следующий день Ирка снова бревном прикинулась.
Вчера они в супермаркете были, так Витя там на одного черта наехал. Как попер на него буром. Чувак чуть на жопу не сел с перепуга. Думал, Ирка это оценит. Не оценила. Вот если бы на того мента снова наехать...
Кстати, ему было о чем побалакать с ментом. Витя точно не знал, киллер это был или нет. Но своими соображениями с ментовкой поделиться мог. Только змею одноглазую им по всей морде. Братва своих не сдает!..
В дверь позвонили. Витя зевнул и вывел на экран телевизора изображение с входной видеокамеры. И аж подпрыгнул от радости. На лестничной площадке стоял тот самый мент. Не, в натуре, как на заказ!
Витя обрадовался менту как родному. Впустил его в квартиру... Правда, вслед за ним зашли еще два каких-то типа. Тоже менты... Но так это даже еще больший кайф. Если он сразу троих построит, Ирка три раза отдастся ему не по-детски серьезно...
– Че, еще кого-то завалили? – осклабился Варенков.
– А вам что, одного трупа мало? – сверкнул взглядом мент.
Пусть косяки на него бросает, Вите оно до фонаря.
– Слышь, мент, ты бы хоть поздоровался. Говори: «Здравствуй, Виктор Сергеевич, долгих тебе лет жизни...»
– Ты чего придуриваешься? – спросил второй мент.
Тоже не слабый тип. Крепенький мужичок, и взгляд как сквозняк в морозную пору. Но Витя-то закаленный.
– А жопе слово не давали! – криво усмехнулся он.
Видел бы кто, как он с ментами разговаривает. Братва бы его стопудово зауважала... Ничего, скоро вся Москва узнает, что есть такой крутой пацан Витя Варенков. Уличная шпана десятой дорогой обходить его будет. А серьезные братки руку ему при встрече жать.
– Слушай, а чего ты такой борзый? – возмутился мент.
– Не, я не понял, ты че, будешь учить меня, как жить? Кто ты такой, а?
– Майор милиции Якушев, а что?
– Да таких майоров как собак нерезаных, понял?
– Следите за разговором, гражданин Варенков!
Витя прыснул со смеху. Вот напугал так напугал! Аж коленки затряслись...
– Снова учишь, мент? Не надо меня учить... Вали отсюда, пока я прокурору не позвонил!
– Кому?
– Прокурору!!!.. Какого хрена вы сюда заявились? Ордер есть?
Ордера у них, конечно же, нет. Витя был в этом уверен.
– Есть, – ошарашил его мент. – Постановление на обыск...
Он предъявил ему лист бумаги с гербовой печатью городского прокурора. Это и был ордер...
– Вы подозреваетесь в убийстве гражданина Норильцева! – Как обухом по голове.
Витя вмиг превратился в Виктора Сергеевича. Ему вдруг расхотелось грубить и хамить. И жена его уже не волновала.
– А-а... Не убивал я его... – промямлил Варенков.
– Следствие покажет, – хрустнул сухой голос третьего мента.
Это был следователь прокуратуры. Он вызвал двух понятых, а менты начали обыск в квартире.
Витю заколотило. Ничего запрещенного у него нет. Но где-то в загашнике валяется резиновый член. В секс-шопе купил, чтобы Ирку порадовать. Жена не обрадовалась подарку, с тех пор фаллоимитатор пылится без надобности. А менты его сейчас найдут... Ужас! Что подумают соседи! Еще решат, что это он самотыком балуется. И пойдет слух, что Витя Варенков – педик...
– Вы не имеете права! – вяло промямлил он. – Я буду жаловаться в Генеральную прокуратуру!
Но на него никто не обратил внимания. Менты продолжали шарить по квартире.
– О! Да тут у нас целый арсенал! – раздался громовой голос одного из них.
В ящике прихожки он обнаружил самый настоящий боевой патрон. И это произошло на глазах понятых. Следователь тут же занес находку в протокол, дал им расписаться.
Виктор Сергеевич еще не понимал сути происходящего. Всего лишь один патрон, что тут такого. Даже не важно, откуда он взялся... Главное, что менты не нашли резиновый фаллос. Они уже заканчивают обыск. Все, закончили. Больше не роются в его вещах. Фаллоимитатор в безопасности. И репутация Виктора Варенкова тоже...
– Виктор Сергеевич, как вы объясните происхождение этого патрона? – спросил следователь.
– А, патрон... Патрон, да?.. Ну я не знаю... Может, с улицы случайно занес?
– Виктор Сергеевич, это боевой патрон. Если его и занесли с улицы, то отнюдь не случайно...
– Ну, я не знаю... Может, у жены спросить?
Варенков спросил у Ирины, откуда мог взяться патрон. И получил ответ. Жена очень выразительно покрутила пальцем у виска.
– Она не знает...
– А кто знает?
Виктор Сергеевич пожал плечами.
– Насколько я могу судить, это патрон от пистолета Макарова. Гражданин Норильцев был убит из пистолета системы «ТТ». Значит, этот патрон уже не может быть боеприпасом для орудия убийства... Но, может, вы изначально замышляли убить Норильцева из пистолета Макарова?
– Нет.
– Что – нет? Сразу выбрали пистолет «ТТ»?
– Да. То есть нет... Не было у меня пистолета. Ни того, ни другого... И не убивал я Норильцева.
– Что-то с трудом верится. Ведь у вас был конфликт с Норильцевым. А по опросам соседей, вы характеризуетесь как человек резкий и вспыльчивый. Вы хамите людям на каждом шагу. Майора Астафьева облаяли. С майором Якушевым сцепились... Не знаю, кому как, а мне кажется, что человек с таким взрывным характером способен на убийство. Вот и найденный патрон это подтверждает. Кого вы еще собирались убить?..
Варенкову сделалось дурно. Он грузно опустился в кресло, рукой смахнул пот со лба, тяжело вздохнул. Перед глазами все плыло, голова кружилась.
– Статья двести двадцать вторая Уголовного кодекса Российской Федерации за незаконное хранение боевых припасов предусматривает лишение свободы на срок от двух до четырех лет...
– А-а... – Виктор Сергеевич был похож на рыбу, штормом выброшенную на ветер. Он жадно хватал ртом воздух. Но кислорода катастрофически не хватало.
– Боюсь, что я вынужден взять вас под стражу, – равнодушно заключил следователь.
Варенкова взяли под белы рученьки и повели на выход. Он не сопротивлялся. Потому как уже не был тем крутым мужиком, которого должна уважать столичная братва и как огня бояться уличная шпана.
События разворачивались как в дурном сне. Машина, прокуратура, постановление на арест. Но больше всего досаждали насмешки двух ментов, Астафьева и Якушева. Обидно было осознавать, что эти два майора круче его самого...
Ближе к вечеру он оказался в камере изолятора временного содержания. К этому времени Виктор немного пришел в себя. Понял, что не все так страшно. Его могли отправить в СИЗО – в Бутырку или в Матросскую Тишину. Слышал он про эти клоповники. Тоска, говорят. Или в «Петры» бы отвезли. Но его поместили в другой ИВС, при окружном УВД. А там не так уж и плохо. Старый изолятор снесли, на его месте соорудили новый. Само собой, евроремонтом здесь и не пахнет. Зато камеры просторные, новые санитарные нормы – четыре квадрата на рыло. Койки новенькие, в один ярус стоят. Вентиляция, радио. Даже постельное белье выдали. Только вот запашок в камере не очень. Потому как контингент отстойный.
Виктор осторожно зашел в камеру. Осмотрелся. На койках какие-то левые мужики. Блатных наколок ни у кого не наблюдается, петушиного угла и в помине нет. Даже свободная койка есть. Не у самого окна, конечно. Но и не у параши.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался он.
А в ответ тишина.
– Здорово, говорю, братва! – осмелел Витя.
– Здоровее видали, – зевая, ответил паренек.
Он сел на койку, снова зевнул.
– Шуруй на свое место, не закрывай проход...
Сказал и лег. Повернулся на бок зубами к стенке. Словом, потерял к новичку всякий интерес.
Зато Вите все интересно. А еще он почувствовал, как внутри его сварилось яйцо – да не всмятку, а вкрутую. Он ощутил потребность взять кого-нибудь за шкирку, сорвать со шконаря и приложить головой о стенку. Пусть знают Витю Варенкова! Пусть трепещет шушера!
– Слушай, мужик, ты еще долго будешь стоять? – недовольно посмотрел на него какой-то задрот в засаленном батнике.
Уж не бомжара ли какой?
– Не твое дело, понял? – отрезал Витя.
Зря он повел себя так грубо. Братва – это не менты. Они терпеть не будут... Только что-то никто не решился остановить его. Да и какая здесь братва. Шушера помойная.
Витя довольно ощерился, бросил шмотье на свободную шконку, застелил белье, лег поверх одеяла. В носу образовалась воздушная пробка, чтобы смрадный дух через нее не проходил. Типа адаптация. Глаза привыкли к обстановке. Ухо грела музыка в эфире. И сумбур из головы выветрился.
Его подозревают в убийстве Норильцева. Туфта все это. Менты ничего не докажут. За что его повязали? Да за какой-то вонючий патрон. Незаконное хранение боеприпасов. Ха! Да, может, он этот патрон чисто на улице нашел. Подобрал, принес домой без всякого злого умысла. Чисто талисман хотел сделать, типа, на золотой цепур повесить. А что, нельзя? Можно... Нет, не должны были менты с ним так поступать. Не место ему в этом голимом бомжатнике. Если какие-то предъявы из-за этого патрона, то пусть подписку с него берут. А его за решетку – это уже слишком.
Витя соскочил с койки, подбежал к двери и со всей мочи забарабанил по железной обшивке.
Через пару минут открылась кормушка.
– Что такое? – лениво спросил ментовской голос.
– Мне нужен адвокат! – громко сказал Витя.
– Поздно уже. Ложись спать. Утро вечера мудреней...
– Я имею право на один телефонный звонок!
– Телефон отключили. За неуплату...
– Я буду жаловаться!
– Жалуйся!
Кормушка закрылась. Витя остался один на один со своими сокамерниками. А они равнодушно смотрели на него.
– Тебе вертух правильно сказал, – с важным видом заметил паренек.
Судя по всему, в этой камере он держал марку.
– Сегодня ты ничего не решишь. Завтра буксовать будешь. А сейчас пыль не поднимай. Лягай спать...
– Слушай, я тебя спрашивал, что мне делать? – набычился Витя. – Че ты нос не в свое дело суешь?
Не, в натуре, что за фигня, какой-то щегол поучать его вздумал. Да кто он такой? Да Витя на одном гектаре с ним не сядет...
– А тебе что-то не нравится?
Не спешит паренек подрываться с койки, не бросается на Витю с кулаками. Понимает, что нет за ним реальной силы. Не такой уж он крутой, каким хочет казаться. Витя куда круче!..
– Не нравится! Бакланишь ты не в тему, это мне и не нравится!
Никто не спешил замолвить слово за паренька. И в драку никто не лез... Все, кончилось его время. Теперь Витя в этой хате центровой.
– Короче, закрой свое хлебало и сопи в две дырки, понял?
Паренек ничего не ответил. Только зло стиснул зубы... Да пусть злится. От бессилия все злятся. А Витя будет радоваться. От собственной силы... Все, теперь он самый крутой. И пусть кто скажет, что это не так.
Никто ничего против не говорил. Все молчали. А молчание – знак признания...
Витя с важным видом лег на шконку. Жрать охота. А ужином и не пахнет. И с собой из дому он ничего не взял. Ирка, сучка, даже не соизволила поехать за ним, узнать, где он находится... Ладно, вернется домой, устроит ей пропарку мозгов. В конце концов, чего он перед ней стелется. Он по-настоящему крутой мужик. Вона, даже тюремная камера перед ним на цырлы вот-вот встанет. Все признают его верховенство... Жаль только, что на данный момент никто из арестантов не спешит подогреть его харчами. Но это объяснимо. Откуда у этого быдла жратва? Разве что какие-нибудь обрезки с помойки.
Пять часов сна заменяют булку хлеба. Так что нужно закрывать глаза и баиньки. Так Витя и поступил. Он уже не сомневался, что завтра же окажется на свободе. Поэтому сон не заставил себя долго ждать...
Проснулся он от боли. Темно, душно и град ударов... Да ему «темную» устроили. Накрыли одеялом и долбят кулаками со всех сторон. Крепко держат, гады, не вырваться. А бьют как сильно. По почкам, по животу, какая-то сука саданула ногой по копчику.
Витя пытался сопротивляться. И от этого еще больше слабел. А удары продолжали сыпаться на него. Такое ощущение, будто он оказался в какой-то гигантской мясорубке...
Сознания он не потерял. Но когда его оставили в покое, у него просто сил не было перевернуться на другой бок и хотя бы посмотреть на своих обидчиков.
Зато утром к нему вернулись силы. И злости хоть отбавляй. Он нисколько не сомневался, что за «темной» стоит центровой паренек. Поэтому всю свою злобу выместил на нем. Настиг его возле умывальника и со всей силы приложил головой о стену. Тот еле добрался до койки, сел на нее, обхватил голову руками и закачался. Витя не удивился бы, если б он еще и поскуливать начал. Но парень не проронил и звука.
Ближе к обеду Витю выдернули из камеры. Оказывается, к нему прибыл адвокат. Зря он про жену думал плохо. Ирка с харчами ему не помогла, зато адвоката подсуетила.
– Постараемся что-нибудь придумать, – сказал мужик.
– А чего тут думать? – удивился Варенков. – Надо меня под подписку отсюда выдергивать. Прямо сейчас...
– Не так все просто.
– Да ну, мне что, из-за какого-то вонючего патрона здесь гнить? Никого за такое дерьмо не сажают!
– Ну, если бы патрон был сам по себе. А в свете известных нам обстоятельств... Вас подозревают в убийстве журналиста Норильцева. И найденный патрон наводит на серьезные размышления, а они не в вашу пользу, Виктор Сергеевич... Вы вспомнили, как этот злосчастный патрон попал к вам в дом?
– Да не знаю, – пожал плечами Варенков.
– У вас есть недоброжелатели?
– Ну, в принципе есть...
– Кто-нибудь из них приходил к вам домой?
– Надо подумать... Э-э, блин! А это не ментяра мне «маслину» подбросил?
– Какой ментяра? Кого вы имеете в виду?
– Да этот мент, который меня про Норильцева спрашивал. Майор Астафьев, ага, он... Я еще тогда собак на него спустил. В прямом и переносном смысле... Как вы думаете, мог он отомстить?
– Не знаю, – пожал плечами адвокат. – Он откуда, из РУБОПа?
– Ну да...
– РУБОП – это серьезно. Там такие волкодавы... А вы на него собак спустили?
– Да был грех...
Ну да, Витя этому майору конкретно хамил. А тот в ответ и слова грубого не сказал. А ведь он в самом деле волкодав. Вон как Лорда зашугал... Нельзя было с этим ментом шутить, нельзя...
– Вы считаете, что майор Астафьев мог подбросить вам патрон?
– Ну, в принципе да... Он же у этой прихожки стоял, когда я дверь ему открывал. Ирка в спальне была... Ну да, мог он патрон подбросить...
– Что ж, на это и будем бить. Заявим протест, возможно, задействуем прессу. Но это на будущее. А сейчас нам с вами выходить отсюда нужно. Для начала под подписку или под залог. Надеюсь, завтра мы уже будем в суде. Будем решать вопрос...
– Погодите, какое завтра? Надо, чтобы сегодня!
– Нет, сегодня никак не получится. И даже на завтра нет гарантии... Непростое у вас положение. Дело в том, что убийство журналиста Норильцева взято под особый контроль. И если вы в числе подозреваемых, выкрутиться будет не так уж просто. Но мы обязательно что-нибудь придумаем. А пока крепитесь, Виктор Сергеевич...
Обратно в камеру Варенков шел как на плаху. Его сокамерники представлялись ему палачами. И не зря. «Пассажиры» встретили его злобно-гнетущими взглядами. Это был предвестник ночного кошмара.
Остаток дня и всю ночь Варенков не смыкал глаз. Готовился отразить нападение. А утром следующего дня его снова вызвали к адвокату. Но, увы, хороших вестей он не получил. По ряду обстоятельств суд переносился на завтра. А без суда под подписку его не выпустят.
Получалось, ему предстояло провести в ИВС как минимум еще одну ночь. А сокамерники настроены решительно. Завтра ожидается этап на СИЗО. Поэтому они собирались расправиться с Витей сегодня. Надо что-то предпринимать...
Вор в законе Идол числился в списке подозреваемых. Но не имело смысла брать его под стражу. Пытай не пытай, он все равно ни в чем не признается. Поэтому было принято решение брать его в разработку. Следователь Патокин заручился всеми необходимыми санкциями, Дима Якушев договорился со специалистами технического отдела.
И вот первые результаты. С помощью аппаратуры сканирования высокочастотных сетей был взят на прослушку сотовый телефон Идола. Или у вора был специалист, или он сам допетрил, но его телефон был оборудован всеми степенями защиты. Но против лома нет приема. В вопросах спецтехники атакующий опережает обороняющегося как минимум на один шаг. В общем, специалисты технического отдела добились своего. И Кирилл смог стать свидетелем очень интересного разговора.
«Норильцева, козла, завалили», – сообщил Идолу незнакомый голос.
«Знаю, – ответил законник. – На кого менты собак вешают?»
«Да есть тут один фраер. Ему предъяву выставили...»
«Мы при делах?»
«Да кто его знает? Может, и при делах. Норильцев гнусь на тебя гнал. А мы откат могли дать...»
«Короче. Ты мне больше по этой теме не звони. Надо будет, с глазу на глаз перетрем. Есть варианты...»
Дима выключил диктофон.
– Вот и все. Тема, как говорится, исчерпана... Этот Идол не дурак. Его за язык не поймаешь...
– Да уж, попробуй пойми, с его подачи Норильцева убили или нет...
Подслушанный разговор был очень интересным. Но малосодержательным.
– Все равно кое-что прояснилось. Фраер – это Вершинин. Откуда ворам про него известно? Тюремный телеграф сработал или кто-то из наших информацию слил...
– Да для тюремного телеграфа вроде бы рановато. Вершинина только сегодня в СИЗО отправили...
– Думаешь, из наших кто?
– Ничего я не думаю. Только голову морочить... Надо бы узнать, когда и где Идол будет говорить с этим, который ему звонил...
– Будем работать, – кивнул Дима.
Разработка вора в законе – дело муторное. Приходится суетиться, чтобы в агентурной сети его запутать. Но, как говорится, если долго мучиться, что-нибудь получится. А потом, его телефон на прослушку поставлен. Может, «стрелку» ему через мобильник забьют...
– Надо к Патокину ехать, – сказал Якушев. – Пусть разговорчик послушает. Пусть решает...
На этот раз они не изменили курс. И прямым ходом отправились в прокуратуру.
Семеныч их ждал. Но не только для того, чтобы прослушать разговор.
– Сейчас Варенкова привезут, – сказал он.
– Откуда?
– Как откуда?! Из изолятора...
– А разве его еще не выпустили? – удивился Кирилл.
Он думал, что в ИВС его продержат максимум сутки. Он человек не бедный, должен был нанять толкового адвоката. И тот легко бы вытащил его под подписку... Но, видно, что-то не сложилось.
– Суд только завтра будет, – пояснил Семеныч. – А у него уже сегодня проблемы. С сокамерниками что-то не поделил. Конфликт, в общем...
Кирилл только усмехнулся. В ИВС, как правило, собирается разношерстная публика. Блатные, мужики, всякая шушера – все вперемешку, не разберешь, кто есть кто. Да и не до разборок там. Люди ждут этапа в следственный изолятор, маются. А уже в СИЗО все раскладывается по полочкам и по масти. Там чисто тюремные порядки, там уже не скроешь, кто ты такой на самом деле – человек или так себе.
А Варенкова уже в ИВС раскусили. Видно, на лбу у него написано – «фуфло». Не приняли его сокамерники. Потому и до конфликта дело дошло.
– Просит лично встречи с майором Астафьевым, – добавил Семеныч.
– Кажись, дошло до мужика, – хмыкнул Дима.
– Что до него дошло? – подозрительно посмотрел на него Патокин.
– Да так, ничего...
Семеныч не знал, что это Кирилл подбросил Варенкову патрон. Но, похоже, догадывался.
Патокин прослушал разговор с Идолом. И принял решение усилить работу с законным вором. А иного Кирилл с Димой и не ожидали.
Скоро подвезли Варенкова. Бедняга, на него даже жалко было смотреть. Мокрая курица, а не человек. А ведь таким крутым хотел казаться. Не знал он, что человек познается в неволе. Теперь знает...
– Товарищ майор! Товарищ майор, я бы хотел извиниться! – чуть ли не с порога начал Варенков.
– За что?
– Ну, я тогда нагрубил вам. В общем, вел себя, как нельзя себя вести...
– И что дальше?
– Мне бы... Мне бы в другую камеру!
– И ты для этого к нам рвался? – удивился Якушев.
– Нет. Нет!.. У меня для вас важные сведения!
– Да ну!
– Честное слово!.. Вы же убийство Игоря Норильцева расследуете? А у меня есть информация. Думаю, она вас заинтересует...
– Ладно, говори. Только без вранья.
– Да какое вранье! Все как на духу!.. В общем, мне кажется, я видел человека, который Норильцева убил...
Кирилл удивленно посмотрел на Диму. Что это, попытка свалить вину на других? Или он в самом деле видел убийцу?
– Я это, в субботу утром в магазин пошел, да, – рассказывал Варенков. – Жена окрошку собиралась делать. Ну это, продукты нужно было купить... В общем, я Норильцева в магазине видел. Он там что-то купил, домой пошел. Ну и я минут через пять тоже пошел. Это, в подъезд захожу, а мне навстречу мужик какой-то. Это, роба у него это, черная. Ну это, как у сантехников. Сумка такая, для инструментов...
– В лицо его запомнили? Опознать сможете?
– Ну, не знаю... Короче, на нем, кажется, парик был. Вот я этот момент в голове сейчас прокручиваю. Ну да, парик был. И усы... Рыжий парик, рыжие усы...
– Усы накладные?
– А что, запросто!
– Один ус, наверное, оборван был?
– Да нет, все на месте... Вы что, не верите мне? – возмутился Варенков. – Думаете, я вру?.. Да честное слово, был этот мужик. Рыжий парик, рыжие усы...
– Темные очки?
– Ну да, в самом деле были очки. Вообще глаз за ними не видно...
– Что еще сказать можете?
– Знаете, мне показалось, что у него дутые плечи...
– Чего? – вытаращился на него Патокин.
Похоже, он в самом деле не очень-то верил Варенкову. Да и Кирилл тоже не воспринимал его всерьез. Ну, очки, парик, накладные усы – это еще понятно. Но дутые плечи!..
– Ну это, знаете, костюм Бэтмена есть! – взбудораженно разъяснял Варенков. – Там еще плечи резиновые. И торс накачанный...
– А вертолет его не ждал? – усмехнулся Дима.
– Ну вот, не верите мне. А зря... Он в машину сел. Зеленая «шестерка» с затемненными окнами. Он на пассажирское сиденье сел. Значит, за рулем кто-то был...
– Номера машины не запомнили?
– Да нет, как-то не подумал...
– Кто еще рядом с вами был?
– В смысле?
– Ну, люди во дворе были?
– Да нет, дети там на качелях качались. А из взрослых никого...
– Вы точно это знаете?
– Точно!
– Откуда такая точность, Виктор Сергеевич? – саркастически усмехнулся Патокин. – Номера вы не заметили, зато знаете, что, кроме вас, свидетелей не было...
– Да врет он все! – махнул рукой Якушев. – Врет и не краснеет...
– Не вру я! – заколотился Варенков. – Честное слово, не вру!.. А то, что про свидетелей знаю... Тут одна штука была...
– А может, не одна?
– Да нет, серьезно!.. Это, мы с мужиком друг на друга налетели. Я спешил, а он вообще сломя голову летел... В общем, он когда на меня налетел, у него часы с руки слетели... А часы дорогие... Он даже не понял про часы. Сел в машину и уехал. А я-то вижу, часы стоящие. В общем, оглянулся по сторонам. Типа, не видит ли кто. Ну и поднял часы. Они у меня сейчас дома лежат... Думал, мужик за ними вернется...
– Не вернулся?
– Нет... Я надеюсь...
– Надеешься, что не вернется?.. Хорошие, наверное, часы?
– Ну зачем вы так? – надулся Варенков. – Я человек честный...
– А почему сразу про часы не сказал? Боялся, что мы их у тебя заберем?
Якушев попал в самую точку. Варенков стушевался, уронил взгляд на пол.
– Дома, говорите, часы?
– Дома.
До того момента, как мужик с дутыми плечами потерял часы, Кирилл мало верил рассказчику. Но сейчас хотел верить. Вдруг Варенков не врет? Вдруг это не кто-то там, а именно киллер потерял часы...
– Почему не показали нам при обыске?
– Я... Я это, как-то не подумал...
– Какой фирмы часы?
– «Noblia» японской фирмы «CITIZEN»... Это очень дорогие часы...
– Что-то знакомое, – наморщил лоб Якушев. – А, ну да. Видел я эти часы. У вас дома... Так это, значит, не ваши часы...
– Не мои... Говорю же, их киллер потерял...
– Если так, то вам придется еще пару месяцев в изоляторе попариться...
– Как!
– Да вот так! Вы покрываете убийцу, гражданин Варенков! И скрыли от следствия важную улику...
– А-а... Я не хотел! Так получилось. Бес попутал!..
Кириллу показалось, что Варенкова сейчас хватит удар. Пришлось смягчать ситуацию:
– Не переживайте, не будем вас казнить. Завтра вас повезут в суд и выпустят из-под стражи под залог. А сегодня вас переведут в другую камеру... Но сначала вы напишете записку своей жене, чтобы она отдала нам найденные вами часы.
– Да-да, конечно! – Как вассал на своего короля, смотрел на Кирилла Варенков.
– Правильно, – кивнул Патокин. – Вы за часами езжайте. А мы пока в протокол все занесем...
Варенков остался в кабинете у следователя, а Кирилл с Димой отправились к его жене.
Она была дома. И очень испугалась, когда узнала их.
– Что-то с Виктором?
– Нет, с ним все в порядке, – покачал головой Дима. – Завтра его должны отпустить... Можно вас на пару вопросов?
– Ну, конечно!
Ирина провела их в гостиную, предложила кофе. От кофе они отказались. А от вопросов нет.
– Ирина Николаевна, вам муж рассказывал о своей встрече с предполагаемым киллером? – спросил Кирилл.
Девушка смутилась, отвела в сторону взгляд.
– Говорил... Он от меня ничего не скрывает...
– А вы скрываете. От следствия скрываете. Почему?
– Виктор же не говорил вам ничего. И я молчала...
– Это, конечно, хорошо, что в семье такая солидарность. Плохо, что это может для вас печально закончиться...
– Это вы о чем?
– Да все о том же... Ваш муж уже за решеткой. А если бы он сразу мне все рассказал, глядишь, и не было бы обыска. И этот злосчастный патрон мы бы не нашли...
А ведь это Кирилл ему патрончик подбросил. В наказание. У них с Димой это называлось оставить визитку... А ведь не зря они его подставили. Не зря. Сломался Варенков. Про встречу с киллером рассказал...
– Ну ладно, что было, то было. Сейчас вы нам отдадите часы, которые нашел ваш муж, мы приобщим их к делу. И будем продолжать следствие. Если выяснится, что Виктор Сергеевич ни при чем, мы снимем с него все подозрения. А дело по незаконному хранению боеприпасов рассыплется еще до суда... Ну так что, вы отдаете нам часы?
– Да, конечно!
Ирина подошла к шкафу, открыла стеклянную дверцу, протянула было руку внутрь. И вдруг застыла с открытым ртом.
– А их здесь нет!
– Точно нет?
Дима поднялся с места, встал за ее спиной. Внимательным взглядом изучил содержимое шкафа.
– Но ведь были часы! Я их лично видел...
– Были, конечно... Но сейчас нет...
– Может, вы их куда-то в другое место положили?
– Нет, я их не трогала.
– Куда ж они делись?
– Понятия не имею!
– Та-ак! – озадаченно протянул Дима. – Когда вы их видели в последний раз?
– Вчера они еще были здесь. Это точно...
– С того момента вы куда-нибудь отлучались?
– Да... В магазин ходила...Только в магазин...
– У вас квартира на охране?
– Да... Да, квартира на охране. И я ставила ее на сигнализацию, когда уходила. Вы, наверное, думаете, что у меня вор дома побывал?
– Очень может быть...
Кирилл исследовал замки на входной двери. Следов взлома не было. Обошел квартиру. В каждой комнате объемный датчик охранной сигнализации. Если бы грабитель забрался через окно, у него не было бы никаких шансов уйти от наряда вневедомственной охраны.
А потом, оказалось, что, кроме часов, из квартиры ничего не похищено.
– Как же они могли пропасть? – пытливо глядя на Ирину, спросил Дима.
– Не знаю, – не очень уверенно ответила она.
Взгляд ее едва заметно дрогнул.
– Ваши предположения?
– Не знаю...
– Гости у вас были?
– Нет... Вернее, были. Тая была. Моя школьная подруга...
– Когда она у вас была?
– Вчера вечером. Мы допоздна сидели. А потом она ушла... – Вместе с часами?
– Не знаю, – пожала плечами Ирина.
Вид у нее был блеклый. С чего бы это?
– Адрес вашей подруги знаете?
– Знаю. Но она сейчас, наверное, на работе...
Кирилл записал домашний адрес Таи, место работы, номер сотового телефона.
– Мы сейчас проедем по этим адресам, – сказал Дима. – Поговорим с вашей подругой. А потом вернемся к вам. Я очень вас прошу, никуда из дома не отлучайтесь...
Кирилл принял решение. Пусть Дима занимается Таей. Он же останется во дворе. Что-то нечисто с этими часами. И с самой Ириной нечисто. Чего-то она недоговаривает. Надо бы проследить за ней.
Они вышли из квартиры. И сразу натолкнулись на старуху с мусорным ведром.
– Ходют здесь! – проворчала она себе под нос. – Мужа нет, а они к ней ходют...
– К кому к ней? – словно клещ вцепился в нее Дима.
– К Ирке, знамо дело...
– А что, нельзя к ней ходить?
– Ну, если она змея подколодная, то можно...
– Почему змея?
– Так говорю же, мужа в тюрьму увезли, а к ней ходют... Знамо дело, зачем...
– Зачем?
– А зачем парни к девкам ходют?
– Кроме нас, кто-то еще ходит? – А вам зачем знать? – покосилась на Диму старуха.
– Мы из милиции. Это мы Виктора Сергеевича забирали...
Он показал бабуле удостоверение, познакомился с ней. И задушевно спросил:
– Марья Патрикеевна, кто еще к Ирине, кроме нас, ходит?
– Да был тут один... Вчерась и был...
– Кто такой? Вы его знаете?
– Да нужен он мне, чтобы его знать... Знатный хлопец! Мой Вася в молодости таким же красавцем был, царствие ему небесное!
Старуха степенно перекрестилась.
– А когда он к ней приходил?
– Говорю же, вчера был. Поздно уже, за полночь... У меня бессонница. Я лекарство на кухню пить пошла. Ну, по пути в «глазок» глянула. А там Ирка. И парень этот... Они-то думали, что их никто не видит... Он от нее утром выходил.
– Вы его видели?
– Нет, не видела. Но догадываюсь...
Старуха торжественно улыбнулась, ну прямо как миссис Марпл в момент истины.
– Спасибо вам, Марья Патрикеевна...
Старуха продолжила свой путь. А Кирилл с Димой повернули назад. Девушка Тая их сейчас волновала мало.
Ирина сдалась сразу же, как только была поставлена перед фактом.
– Только прошу вас, ничего не говорите Виктору! – взмолилась она.
– Ну, этого я вам обещать не могу, – пожал плечами Дима. – Возможно, ваша просьба будет удовлетворена. Но только при одном условии...
Ирина натянуто улыбнулась и принужденно кивнула, соглашаясь. Судя по ее потухшему взгляду, она не так их поняла. Похоже, она решила, что в обмен на молчание ей придется еще раз изменить мужу.
– Условие достаточно жесткое, – глазами усмехнулся Дима. – Правда и только правда... Вы, Ирина, ничего не должны от нас скрывать. Ничего!
Ирина ничего не скрывала. Она рассказала, как вчера встретила свою школьную подругу. Они отправились к ней домой, выпили по чуть-чуть, как водится. А там, где по чуть-чуть, там и больше. В общем, Ирина основательно заглушила тоску по арестованному мужу. Тая тоже напилась. И потащила подругу в мужской стриптиз-клуб. Ирина упиралась. Но потом решила, что ничего страшного не будет, если она краем глаза глянет на обнаженного мужчину.
Дима требовал от нее правды. Поэтому она рассказала, что Виктор не удовлетворял ее как мужчина. Он почти вдвое старше ее и воспринимался ею больше как отец, чем муж. Отсюда вялый интерес к сексу. Нельзя сказать, что ее тянуло на чужих мужиков. Но в стриптиз-клубе у нее отказали тормоза.
– Его Сергеем звали, – хлюпала носом Ирина. – Он к нам за столик подсел. Симпатичный парень, атлетическое сложение... Он с Таей заигрывал. А ушел со мной... Так получилось. Я сама не понимала, что творю...
Действительно, что с пьяной женщины возьмешь?.. Дима изображал понимание, но насмешка все норовила сползти на губы.
– Стало быть, этот Сергей ночевал у вас дома, – заключил он.
– Получается, что да... Знаете, мне трудно в это поверить...
– Нехорошо, Ирина, нехорошо. Вы отдали часы Сергею, а свалили все на подругу...
Якушев неспроста обвинил Ирину в предательстве. Это психологическая подножка. Пусть разволнуется еще больше. Это ослабит ее бдительность.
– Я... Я не сваливала на нее... Я же не говорила, что часы Тая украла... А Сергею я ничего не отдавала. Честное слово, ничего. Разговор о часах даже не шел...
Ирина разволновалась не на шутку. Но про Сергея и часы вспомнила. Значит, она их ему не отдавала... Или отдавала, но сумела это скрыть...
А если все же Сергей украл часы? Зачем он это сделал?.. Кирилл мгновенно выстроил логическую цепочку. Киллер теряет часы, затем возвращается за ними. Он знает, кто их подобрал, знает, где они хранятся. Он выслеживает Ирину, едет за ней в женский клуб. Парень он симпатичный, а у Ирины играет кровь. Он мог бы просто подкараулить ее в подъезде, вместе с ней ворваться в квартиру. Но к чему этот гоп-стоп, если есть возможность обставить это дело куда более красиво. Совместить, так сказать, приятное с полезным... Итак, киллер оказался у нее в квартире. Воспользовался моментом и выкрал часы. Найти их было не так уж и трудно...
– Ирина, скажите, а на этих часах не было гравировки? – спросил Кирилл. – Может, это были дарственные часы, может, имя чье-то было, фамилия?
– Ну, я рассматривала часы. Ничего особенного... Дорогие, да. А чтобы гравировка какая... Нет, не было гравировки. Не было...
Что ж такое было на этих часах, чего боялся преступник? Особых примет нет. Но остаются зацепки для эксперта-криминалиста. Отпечатки пальцев на стекле, микрочастицы кожных выделений, волосяного покрова на тыльной стороне часов. Если этого боялся киллер, значит, он уже засвечен. Очень может быть, что данные о нем имеются в специальной картотеке. Есть с чем сравнивать. Вернее, было... Нет часов. И не корпеть над ними криминалисту...
Часы уплыли. Но все равно кое-что прояснилось. Все-таки был человек в робе сантехника, парик, накладные усы, непроницаемые очки. И дутые плечи...
– Еще один вопрос. Ирина, вы говорили, что Сергей атлетически сложен. Значит, у него широкие плечи...
– Да, плечи у него широкие, – кивнула девушка. – Сергей говорил, что занимается бодибилдингом...
Вот отсюда и растут дутые плечи... Не было никаких искусственных накладок под робой. Виктору Сергеевичу просто показалось. У киллера в самом деле могли быть широкие «бэтменовские» плечи...
А может, преступник возвратился за часами не только из опасения быть раскрытым. Ведь часы «Noblia» – вещь дорогая, такие на дороге не оставляют... Киллеры, как правило, люди небогатые. И вряд ли они будут тратиться на дорогие часы. Но, видно, этот наемник – оригинал. И часы у него оригинальные. И к тому же обладающие повышенной степенью точности. А у высококлассных киллеров все расписано до десятых долей секунд...
Киллер убил Норильцева, потерял часы, вернулся за ними. И, как итог, засветился перед Ириной. Без парика, без накладок, без очков. Было бы странно, если бы он занимался с ней сексом в очках...
– Ирина, вы запомнили Сергея в лицо? – спросил Кирилл. – Или его образ выветрился вместе с алкоголем?
– Да нет, я его запомнила...
Ирина согласилась проехаться с ними в управление, с ее показаний был сделан субъективный портрет. Теперь у следствия был фоторобот предполагаемого киллера. Уже неплохо...
Кирилл с Димой отвезли ее домой, но прихватили с собой и эксперта. Возможно, киллер оставил после себя «пальчики». Никитыч облазил всю квартиру. Но, увы, Сергей оказался профессионалом, следов после себя не оставил...
Можно было отправиться в женский клуб, где он снял Ирину. Но смысла в том не было. Парень явно не дурак, чтобы появиться там снова...
– Ирина, если вы случайно увидите этого Сергея, сразу звоните... – Дима дал ей свою визитку. – А насчет часов... скажите мужу, что отдали их нам. Не бойтесь, про Сергея он ничего не узнает. По крайней мере, от нас...
– А Виктора в самом деле завтра выпустят? – спросила Ирина.
– Можете не сомневаться...
На следующий день был суд. Виктор Сергеевич убедительно объяснил происхождение патрона. Дескать, нашел его на улице и принес домой, чтобы на следующий день сдать его в милицию. Но судья не стал отпускать его под подписку о невыезде. Он оправдал его подчистую. Дело было закрыто за отсутствием состава преступления.
А следствие продолжалось.
Яша Кумавлев умер в больнице. Теперь Иван Вершинин обвинялся в убийстве. И светил ему солидный срок.
– Я знал, что так и будет, – сокрушенно вздохнул он.
Допрашивал его Патокин. Кирилл просто присутствовал. Но это не мешало ему наблюдать за подследственным. Переживает парень, раскаивается. Взгляд его потух. Но затем разгорелся с новой силой. Только блеск в глазах явно нездоровый.
– Я же чистосердечно признался, что ударил его бутылкой по голове? – спросил он. – Скажите, на суде мне это зачтется?
– Зачтется, – кивнул Патокин.
– А если я чистосердечно признаюсь в убийстве журналиста Норильцева? – ошарашил его Виктор.
– Но ты же его не убивал!
– Кто вам такое сказал?.. Убивал! Это я убил Норильцева. Из-за Нины!
Вот так поворот...
– А пистолет где взял?
– Да был у меня «ствол». Я его случайно нашел...
– Быть такого не может.
– Ну как это не может, если может... И глушитель я сам сделал. В автомастерской...
– Да? И как ты убил Норильцева? Как же все происходило?
– Да очень просто... Это, я его из окна увидел. Гляжу, он через двор идет. Ну, думаю, в магазин шурует. Значит, скоро возвращаться будет... Ну, я пистолет взял, глушитель накрутил. Приготовился, в общем. Смотрю, он возвращается. Я от Нинки вышел, на этаж спустился. Типа, лифт жду. А тут Игорь. Он из лифта, я в лифт. Он к двери, а я «волыну» достаю. Не подвела «пушка»... Я пистолет выбросил. Ну, как это киллеры обычно делают. На лифте к Нинке поднялся. А Нинка как мертвая. Спит, ничего не видит, ничего не слышит... Привел себя в порядок. Выждал минут десять, а потом как ни в чем не бывало спустился на лифте вниз. Ну и домой...
– Складно получается, – покачал головой Патокин. – Только как вот объяснить, что на пистолете не твои отпечатки пальцев?..
– А что, пальчики были? Странно, я в перчатках был... Может, кто-то трогал «ствол»? После того как Норильцева убили... Ну, в смысле после того, как я его убил...
Действительно, на пистолете не было отпечатков пальцев. Потому что киллер работал в перчатках... Или Вершинин знал это. Или он в самом деле убийца... Но откуда ж тогда взялся человек в парике? Кто ж тогда потерял часы?.. А может, и не было никакого парика. И часы – выдумка Варенкова?.. Только не похоже, что мужик врет. Да и Тая, подруга Ирины, подтверждает, что был Сергей, что гостил он в квартире Варенковых... И по времени все сходится. Человек в парике вышел из подъезда как раз после убийства журналиста...
– Мы проводили экспертизу вашей одежды, – сказал Патокин. – Мы не обнаружили следов оружейного масла и пороховых газов. Как вы это можете объяснить?..
– Так я что, по-вашему, совсем дурак? – усмехнулся Вершинин. – Я детективные сериалы не смотрю? Я в другой одежде был. Говорю же, после того, как я Норильцева убил, я к Нинке домой поднялся. И переоделся. А ту одежду с собой забрал...
– Значит, у вас была сумка, в которой вы хранили эту одежду?
– Была... Нинка, наверное, думала, что там только водяра была. Не-а, там еще одежда была и «ствол»...
– И куда вы дели эту сумку?
– А вместе с одеждой и выбросил.
– Куда?
– Да на помойку, куда ж еще?..
– В мусоропровод?
– Ну да, я совсем дурак? Я ж знал, что после убийства вы все помойки в округе прошерстите. Я одежду далеко занес...
– Куда?
– Да если хотите, я покажу...
После убийства прошло много времени. И если была сумка с одеждой, она давно оказалась на городской свалке. Или какой-нибудь бомж ее носит...
Может, Норильцева в самом деле убил Вершинин. Не зря же Кирилл с Димой крутили его на признание. Все на нем сходилось. Парень понял, что рано или поздно истина всплывет на поверхность, поэтому решил чистосердечно во всем признаться. Авось срок скостят...
Патокин думал в том же ключе. После тщетных попыток уличить Вершинина в обмане он сдался. И сунул Ивану под нос чистый лист бумаги. Парень обрадовался, начал писать чистосердечное признание... Идиотская у него радость...
Кирилл оставил Патокина наедине с подследственным. А сам нашел знакомого капитана из оперчасти.
– Андрей, не в службу, а в дружбу, – начал он. – Меня один кадр интересует. Зовут Иван, фамилия Вершинин...
– Вершинин, Вершинин... Есть такой, – кивнул капитан. – Статья сто одиннадцатая...
– Да нет, уже сто пятая. Тяжкое увечье закончилось летальным исходом... Но суть не в этом. Вершинин заказное убийство на себя берет... А ты откуда про него знаешь? Информация какая-то есть?..
– А ты думал! – загадочно улыбнулся «кум». – Стук-стук-стук, открывайте, я ваш друг... Есть у меня один дружок в его камере...
– И о чем он телеграфирует?
– А о том, что к подследственному Вершинину проявляет интерес некий уголовник по кличке Жук. А если точнее, Жуковский Виталий Иванович. А если еще точнее, человек из окружения Идола. Ты, конечно же, слышал о таком!
– Спрашиваешь! – встрепенулся Кирилл. – И в чем же проявлялся этот интерес?
– А фиг его знает! – развел руками капитан. – Мой дружок не мог слышать, о чем они говорят. А говорили они долго. Твой Вершинин сначала мотал головой, а затем кивать начал – соглашаться. Жук человек авторитетный. И взял твоего Вершинина под свое крыло... Да ты, я вижу, догадываешься, о чем они говорили. Вона как глаза заблестели!
– Догадываюсь, Андрей. Догадываюсь... Человек ты свой, да и по долгу службы должен знать... Вершинин взял на себя мою заказуху. Мы в принципе его и подозревали. Но были и другие версии... А сегодня Вершинин признался в этом убийстве. И я так понял, что это его твой Жук подговорил. От имени законного вора Идола... Чтоб ты знал, Идол в числе подозреваемых. А зачем ему на себя мокруху брать, если можно того же Ваню подставить? Тем более что на нем уже есть одно убийство...
– Это верно, – согласился капитан. – Ваня, он и есть Ваня... Все равно мокруха за ним. Одной меньше, одной больше... Лет двадцать может схлопотать. А это, считай, вся жизнь. Он твою заказуху на себя берет, а ему за это льготы обломятся. Сам понимаешь, Идол в этой клоаке – величина. И ему ничего не стоит опустить Вершинина. Но он его поднимет. Потому что Ваня берет на себя чужой труп...
«И этим списывает с Идола смертный грех, – мысленно продолжил Кирилл... – А Вершинину терять нечего. И покровительство Идола ему сейчас как нельзя кстати...»
Авторитет Жук заехал на хату к Вершинину не просто так. И не с пустыми руками. Не важно, кто просветил его самого, но он знал, как именно убили Норильцева. Может, он сам его и грохнул. Вершинин заглотил информацию, и теперь его с толку не собьет никакой следственный эксперимент.
Рано или поздно он будет осужден за убийство Норильцева. И тем самым закроет своей грудью истинного убийцу...
Вор Идол был в разработке, за ним следили, его прослушивали. Но, получалось, опера профукали тот момент, когда он должен был встретиться со своим человеком, чтобы дать ему цеу насчет Норильцева. А разговор, судя по всему, состоялся. И его итогом было появление в СИЗО уголовника по кличке Жук. Последствия не замедлили сказаться... Кирилл невесело вздохнул. Не очень приятно осознавать, что тебя обвели вокруг пальца.
Из следственного изолятора Кирилл отправился в управление. Он еще по пути связался с Якушевым, кратко объяснил ему ситуацию. По возвращении вместе с ним отправился на доклад к начальнику.
Толстопят внимательно выслушал Кирилла. Довольно улыбнулся:
– Ну и хорошо, что Вершинин взял на себя Норильцева. Не вижу в этом ничего плохого.
– Так не он же его убил! – поморщился Кирилл.
– А кто?.. До истины хочешь докопаться? А у меня другая ситуация. До меня самого докапываются. Результата требуют... А результат вот он. Дело об убийстве журналиста Норильцева раскрыто. В результате оперативно-розыскных мероприятий был установлен и выведен на чистую воду убийца... Дальше говорить?
– Да не надо, и так все ясно.
– Ну а раз ясно, то какие еще могут быть вопросы... Само собой, я тебя, Кирилл, понимаю. Вы с Димой истину ищете. А истина, похоже, где-то под задницей у Идола... Так вы не беспокойтесь. Этот ворюга свое еще получит. Мы взяли его в разработку и не слезем с него, пока не возьмем за жабры. Какую-нибудь статью да пришьем...
Можно было не сомневаться, что Толстопят не отступится от Идола. И сделает все, чтобы засадить его за решетку... А в том, что это вор дал команду расправиться с журналистом, Кирилл уже не сомневался.
Рано или поздно высветится киллер Сергей. Через него можно будет выйти на законного вора. А там бравурная музыка, воспевающая справедливость...
Но справедливость может и не восторжествовать. И к этому нужно быть готовым. А Кирилл ко всему готов. Даже к тому, чтобы прямо сейчас взяться за новое дело...
– Перекусить бы! – мечтательно вздохнул Дима.
– Так в чем же дело?
Кирилл выискал взглядом летнее кафе под пестрым тентом, остановил возле него машину.
Ему и самому есть охота. Шутка ли, целые сутки в засаде провели. Если бы в квартире у кого или хотя бы в машине. А то в темном и пыльном цеху заброшенного завода. И если бы хоть результат был. Преступник, которого они ждали, так и не появился...
Кафе летнее, но дешевкой его не назовешь. Столики и кресла с хромированными ножками, официантки в единой униформе, небедное меню. Кирилл с Димой не мудрствовали лукаво. Заказали себе борщ, шашлык из свиного антрекота с огромным количеством лука, по пиву. Кирилл за рулем. Но одна бутылочка пива помехой ему не будет. А с гаишниками всегда можно договориться...
Народу в кафе было немного. Две дамы почтенного возраста, семья с ребенком. За дальним столиком какие-то парни. Один из них натуральный качок, двое так себе. Но все трое держатся с достоинством. Типа, крутые парни, и обухом их фиг перешибешь. Пьют пиво, болтают о чем-то своем, ни на кого не обращают внимания.
Опера расправились с борщом, хлебнули пивка, перекурили. Наконец подали шашлык. Один запах сводит с ума... А это что за явление?
Кирилл даже не понял, откуда взялся этот бомж. Патлатый, небритый, грязный, вонючий. Наверняка вокруг него как осы вьются и жужжат туберкулезные палочки. Он жадно смотрел на кусок мяса. Глаза тоскливые-тоскливые, казалось, он сейчас заплачет. – На! – Кирилл невольно пододвинул ему тарелку.
Жаль, конечно, было расставаться с чудом кулинарного искусства. Но бомж так жалобно на него смотрел...
Кирилл думал, что бродяга вцепится в кусок мяса и как собака понесет его в укромное место, чтобы там в одиночестве расправиться с ним в свое удовольствие. Но бомж только облизнулся.
– Мне бы денег, – покачал он головой.
Кирилл порылся в кармане и выудил оттуда десятку, бросил ее на стол. Бомж благодарно кивнул, сгреб купюру и направился к следующему столику. А это уже наглость. Сорвал куш, будь добр свалить, чтобы избавить людей от своего общества. А этот продолжал портить воздух своим зловонием.
Бомж направился к двум дамам. Но дорогу ему перегородил качок из «крутой» троицы.
– Ты че здесь делаешь? – грубо спросил он. – Кто тебя сюда пустил?
– Никто, – испуганно озираясь по сторонам, жалко пролепетал бомж.
– А кому отстегиваешь?
– Никому...
– Левый, да?.. А знаешь, что у нас с левыми делают?
Качок небрезгливо схватил бомжа за шиворот и потащил на выход. Его дружки потянулись за ним.
Кирилл уже понял, что это за типы. Рэкетирское отребье, живущее за счет попрошаек. Этот бомж не вписывался, так сказать, в их концепцию. Говоря проще, не платил им. Поэтому его ждало жестокое наказание.
– Убьют же! – возмутился Дима.
Он поднялся из-за стола. Кирилл тоже не собирался сидеть сложа руки.
Бомжа вывели из кафе. Судя по всему, его собирались втащить в проход между торговым павильоном и стеной жилого дома. Место закрытое от посторонних взглядов, так что жертву можно будет избивать сколь угодно долго – никто не помешает.
Но шелудивым рэкетирам помешали. Как ни странно, Кирилл и Дима были ни при чем. Их опередили какие-то крепкие ребята со стрижеными затылками. Они выскочили из серебристого «БМВ» и с ходу атаковали качка с его дружками.
Расправа была короткой. Качок пропустил мощнейший удар в нос. Хруст сломанной кости, кровяной фонтан. Удар в живот, снова в голову. Качок на земле. На него валятся его дружки. Тоже все в крови... Ребята из «БМВ» явно знали толк в бойцовых забавах... Только забавы ли это?
Кирилл заметил, куда делся бомж. Он сел в «БМВ». И при этом водитель сам распахнул перед ним дверцу. Чертовщина какая-то.
С рэкетирами было покончено. Кирилл их не жалел. Но с крутыми ребятами надо было бы разобраться. Никто не давал им права ломать людей прямо на улице.
Но ребята сами решили с ним разобраться. И заодно с Димой.
– А вот еще идут! – ткнул пальцем в их сторону здоровенный детина с приплюснутым носом. Такие боксеры, как правило, выступают в тяжелом весе.
Похоже, он принял их за дешевых рэкетиров. И у Кирилла не было времени объяснять ему, что это не так. Тяжеловес уже рвался к нему. За ним потянулись два его дружка.
Кирилл нисколько не сомневался, что у этого парня очень мощный удар. И у него не было никакого желания подставлять под его кулак свою голову. А кулак уже приближается. Правда, голова уходит в сторону. И нога автоматически пошла вперед. А удар у Кирилла резкий и тяжелый. И бить он знает куда...
Боксер пропустил удар, но на ногах устоял. Зато на какое-то мгновение потерял ориентацию в пространстве. Чем Кирилл не замедлил воспользоваться. Молниеносная подсечка, парень на земле. Не мешало бы провести добивающий удар. Ноу проблем! Тем более что мешать некому. Якушев вырубил одного голубчика, а второй у него на мушке. Вовремя Дима достал свой обрез...
Краем глаза Кирилл видел, как стартовал с места «БМВ». Все, бомж вне досягаемости. Зато его покровители в руках правосудия. Жаль, наручников только две пары. Но можно устроить хоровод. Один браслет оказался на запястье боксера, второй на руке у его дружка. Дима тоже не зевал. И приобщил к делу третьего красавца. Взялись за руки друзья...
А тут как на заказ наряд милиции. Разговор был недолгим. Крутых ребят сунули на заднее сиденье патрульной машины и повезли в отделение. Кирилл и Дима отправились вслед за ними. Очень хотелось узнать, кому это они отдали десять рублей. Сумма, может, и небольшая. Но ведь и бомж не настоящий. Реальные бомжи с охраной не ходят и на новеньких «БМВ» не раскатывают...
Кирилл понимал, что разговор с задержанными будет не из легких. Поэтому они с Димой пошли на хитрость.
Парней развели по разным камерам. Затем выдернули на допрос одного, второго. Оба как сговорились. Они охотно рассказывали о себе, но ни слова про то, что знают бомжа. Мол, сидели в «БМВ», пили пиво, а тут какие-то уроды бедолагу бить повели. Ну, они и заступились. А почему бомж в их машину сел, они, естественно, не знали.
Настала очередь боксера. Он тоже начал с себя. Зовут Алик, фамилия Малеев, место работы – частная охранная фирма «Каменный щит». С криминалом, естественно, не связан. Сегодня после смены они с друзьями решили прокатиться, купили пива. А тут бомж... Все та же песня, все те же куплеты...
– Значит, сегодня вы работали в ночь?
– Ну да... – беспечно кивнул Алик.
– А ваши друзья говорят, что вы работаете не в одну смену. И сегодня вы были на работе. Вы охраняли бомжа, его же вы и защищали...
На самом деле Кирилл уже связался с охранной фирмой и навел справки о задержанных. Все трое действительно являлись сотрудниками фирмы, но ни в какую смену они не входили. В данный момент они несли службу. Какую службу, в качестве кого, этого оператор не сказал. Секрет фирмы. Но все равно можно было делать выводы.
– Чушь они городят... – усмехнулся боксер. – Да никто ничего и не говорил. Признайтесь, вы меня на пушку берете, да?
Признаваться Кирилл в этом не стал. Напротив, всем своим видом он давал понять, что его дружки действительно открылись перед ним. А он обладал даром внушения. И сумел вложить в душу боксера сомнение насчет обмана.
Телефон зазвонил вовремя. Как договаривались... Дима взял трубку.
– Из больницы?! – удивленно переспросил он. – Из какой больницы?! А-а, насчет Марыкина... Да, да, была драка... Что?! Умер?! Да быть этого не может... Сломанная кость дошла до мозга?.. Да, это серьезно... Да, родственников мы оповестим. Ну и сами, конечно, приедем. Ждите...
Дима положил трубку. И впился в Алика тяжелым холодящим взглядом. Он умел так смотреть. И сейчас сумел телепортировать боксера из жаркого московского лета в холодную арктическую зиму. Парень поежился.
– Ну что, мужик, домахался? – грозно спросил Якушев.
– А что такое?
– Да ничего особенного. Так, человека убил...
– Кто, я?
– Нет, твой кулак... Ты Марыкина в нос ударил?
– Какого Марыкина?
– А парнишку, который бомжа из кафе выводил... Я сам видел, как ты ему нос сломал. И все видели... Нос ты ему сломал, понял? А сломанная кость в мозг врезалась, понимаешь?.. Ладно, не буду тут перед тобой распинаться. Пойду распоряжусь насчет СИЗО.
– Какое СИЗО? – трепыхнулся Алик.
– Ты дурак или прикидываешься? – мрачно усмехнулся Дима. – Ты думаешь, за убийство в санаторий отправляют? Нет, браток, ждет тебя казенный дом. И сто пятая статья...
Дима вышел из кабинета. Скрипку перенял Кирилл.
– Не повезло тебе, парень, – сочувственно вздохнул он. – Неужели силу удара не мог рассчитать?
– Да я... Да я не так сильно ударил... Слушай, командир, а может, как-то можно уладить это дело? Ну, может, это не я его ударил?..
Все, бомба на замерзшую реку упала, лед тронулся...
– Ну как не ты? Ты его ударил. Я же видел... И меня ударить хотел. Или неправда?
– Да ты извини, начальник! Бес попутал! За рэкетира тебя принял... А я же за правду, командир!
– Это хорошо, что ты правду любишь... А я детей своих люблю. А зарплата у меня, сам понимаешь, маленькая...
Алик только и ждал этого намека.
– Командир, давай договоримся, а? Десять тысяч, а?
– Не, десять тысяч рублей – это мало...
– Да какие рубли? Доллары!!!
– А! Ну тогда другое дело... Ладно, что-нибудь придумаем... Знаешь что! А давай кого-нибудь из твоих дружков подставим!
– Нет, ну ты что, начальник! Так нельзя...
– Да знаю, что нельзя... Но они-то тебя подставили, – доверительным тоном сообщил Кирилл.
– Они?! Меня?! Как!
– Ну, сказали, что это ты был организатором драки...
– Да ты что, командир, не могли они этого сказать. Да и не драка это была. Мы должны были прикрывать объект...
– Это бомж, что ли, объект?
– Да не бомж он... Ну, в смысле, под бомжа косит... А на самом деле... В общем, не бомж это...
– Уфф! – перевел дыхание Кирилл.
Он сунул руку в ящик стола, сделал вид, будто нажал на какую-то кнопку.
– Что там? – насторожился Алик.
– Диктофон.
– Ты что, записывал разговор?
– Ну да... Только мне эта пленочка не нужна. Я ее в службу внешней разведки отдам...
– Не понял.
– А что тут понимать? Вы охраняли бомжа, который на самом деле бомжом не являлся. Отсюда вывод, этот человек – агент вражеской разведки, занимающийся сбором важной информации...
– Какая информация?! Какой агент?! – захлопал глазами боксер. – Ты что, начальник, с дуба упал?
– А вот грубить мне не надо! – угрожающе нахмурился Кирилл. – Я бы, конечно, мог тебя от статьи отмазать. Придумал бы что-нибудь... Но тут дело пахнет керосином, то бишь шпионажем. И я не имею права скрыть это дело от службы внешней разведки. Извини, брат, но мне придется отдать тебя на растерзание контрразведчикам. А они тебя растерзают. Тем более что за тобой убийство. Будет от чего отталкиваться...
– Погоди, погоди! Давай разберемся! Ты...
– Не «ты», а «вы»...
– Хорошо, вы... Вы, начальник, ничего не поняли. Не было никакого шпиона...
– Тогда кого же вы прикрывали?
– Ладно, хорошо, я скажу!.. Только одно условие, никаких диктофонов!
– Да я его уже отключил. Давай рассказывай. А я подумаю, верить тебе или нет...
Кирилл небрежно развалился в кресле, сложил на груди руки, лениво зевнул.
Зато Алику покой только снился. Он никак не мог прийти в себя от потрясения. Напротив, все глубже погружался в трясину провокации.
– Короче, этот бомж никакой не шпион. Он обычный русский человек... Нет, не так. Он русский, но не обычный, а... В общем, новый русский...
– Забавно, новый русский – и в таком виде?
– Так в этом и прикол!.. У людей бабок полно, только они их уже не радуют. На солененькое тянет... Честно, не знаю точно, что там да как. Но у этого мужика с крышей не все в порядке. Да и не только у него. Там их целая компашка. Прикалываются люди. Загримируются под бомжей и шатаются по городу, пока по мозгам кто-нибудь не даст. Этот, считай, нарвался. Мы его вывели из игры. Теперь он бабки подбивает...
– Какие бабки?
– Да самые натуральные бабки. Фишка у них такая, кто успеет больше бабок насшибать, тот и победил... Сначала один придурок был, затем второй, теперь вот третий. И все на трендюлей нарывались. Этот больше всех продержался. Я так думаю, он нарочно на тех пацанов вышел, чтобы они на него наехали. А это финиш, типа, конец игры... Ему-то что, мы рядом. Если что, прикроем...
– Все ясно, – усмехнулся Кирилл. – С жиру люди бесятся...
– Вот-вот, с жиру!.. У них, я так понял, спор какой-то. Какие там бабки на кону, честное слово, не знаю...
– А кто они такие, эти придурки, ты знаешь?
– Так в том-то и дело, что нет. Нас одна баба наняла. Объяснила задачу, но ни фамилий, ни имен не назвала... Я так думаю, у этих чудиков своя охрана есть. Но они не хотят перед ней светиться. Чтобы их за дуриков не держали. Поэтому они в наше охранное агентство обратились. Типа, конфиденциальность...
– Логично... А почему именно баба вас наняла?
– Да я откуда знаю?.. Может, это она все дурости организует...
– А почему ты думаешь, что у них спор был? Может, они просто извращенцы. Есть же зоофилы, например, а эти – бомжефилы, не могут без бомжацкой романтики...
– Да нет, на такой романтике далеко не уедешь. Выше уровня помойной ямы не поднимешься. А эти новорусы высоко стоят. Потому как у них своя романтика – денежная... Да и баба сказала, что у них игра, кто больше монет насшибает...
– Баба, говоришь... Какая она из себя?
– Ну!.. Классная баба! Красивая!!! Как подумаю, так слюнки течь начинают...
– Смотри, не обляпайся... Как зовут ее?
– Да откуда ж я знаю? И на фирме вы ничего не узнаете. Сами понимаете, конфиденциальность...
– Она одна была?
– Ну да... Хотя нет, с ней какой-то паренек был. Чернявый такой. Для баб самое то...
– Может, любовник ее?
– Да не похоже... Он при ней как паж при королеве. Она – величина, а он так себе...
– А разве у королевы не может быть романа с пажом?
– Ну, в принципе может... Но одно я точно скажу, он у этой бабы на подхвате был, типа, подай, принеси...
– А конкретно?
– Ну, чем он конкретно занимался, я не знаю. Просто рядом крутился. А в машину они вместе сели...
– Ладно с этой бабой... Ты мне лучше скажи, куда ваш псевдобомж делся?
– Ну, его Эдик увез...
– Куда?
– Ну, куда ему сказали, туда и увез... А зачем вам этот чудик? Если вы думаете, что он в самом деле шпион...
– Да не думаю я ничего, – усмехнулся Кирилл.
И мысленно повторил заданный ему вопрос. Зачем ему этот бомж?.. В самом деле, зачем? У него что, своих дел нет... Все, любопытство удовлетворено. Пора сворачивать лавочку...
– В общем, так, Алик. Работаешь в своей фирме, работай дальше. Но на людей так с кулаками больше не бросайся. Не в лесу, чай, находишься. И не в деревне... Это Москва, Алик. Здесь серьезные люди за порядком смотрят... Еще раз попадешься, будут большие проблемы. Все, свободен...
У боксера чуть глаза на лоб не вылезли от удивления. И рот как у Щелкунчика стал – орех бы туда грецкий вставить, да по кумполу кулаком, такой бы хруст был...
– Жив твой Марыкин, – насмешливо смотрел на него Кирилл. – Нос ты ему в самом деле сломал. Ну так за дело же. Чтобы бомжей не обижал...
– А... а... А почему тогда?..
– Разыграли мы тебя. Чтобы язык твой развязать... Да ты не робей, информация про твоего бомжа никуда не уйдет. Нет у нас к нему интереса... Хотя... Ты если его увидишь, передай, что он мне десять рублей торчит...
Алик потрясенно поднялся, на негнущихся ногах направился к выходу. Судя по всему, он все еще не мог поверить, что его отпускают. Вот так просто отпускают. В дверях он обернулся...
– А кому именно он десять рублей должен?
– Майор Астафьев, ГУБОП СКМ МВД России... Не длинно?
– Да нет...
– Ну тогда иди!
Кирилл вышел из кабинета вслед за боксером. Поблагодарил коллег-территориалов за гостеприимство и понимание. И вместе с Димой отправился домой. В конце концов, у них сегодня выходной. Они отдыхать должны, а не слушать истории про свихнувшихся новых русских.
Но мысли об этих придурках не давали покоя.
– Ну не идиоты, то в бомжей играют, то пираньям на корм идут, – хмыкнул Дима.
Кирилл хорошо помнил ту историю с чудаком, прыгнувшим в бассейн с хищными зубастиками.
– Помнишь, Ольга еще про дятлов рассказывала, – продолжал Дима. – Ну, которые верблюдов держат... Заметь, им уже неинтересно хоровым онанизмом заниматься. Там же тоже свои соревнования, кто дальше струю метнет. Но это уже не актуально. Экзотики нет. А вот верблюды и соревнование, кто дальше плюнет, это да...
– Да, говорила Ольга про верблюдов. А еще она про часы говорила...
Кирилл вспомнил про часы, и его осенила сумасшедшая мысль.
– Про какие часы?
– А про «Noblia». Когда тот чудак к пираньям лезть собирался, он их с руки снял...
– Да, было дело, – кивнул Дима. – А ты это к чему про часы вспомнил?
– Ну, так... Ладно, не будем поднимать тему. А то до маразмов дойдем...
– Какие такие маразмы?
– Да такие... Даже говорить не хочу. А то сам же себя на смех подниму...
– Давай вместе посмеемся.
– Ну, сделай вывод вместо меня, посмеемся... Тот новорус из ресторана зачем часы снимал? Они же водонепроницаемые...
– Водонепроницаемые. Но они и мешать ему могли...
– А если застежка слабая?
– Дорогие часы и слабая застежка?
– Ну, мало ли что... А теперь вспомни про часы, которые киллер потерял.
– Вспомнил. Часы японской фирмы «CITIZEN».
– Еще одно название упустил. «Noblia»...
– Ну да, «Noblia»... Постой-ка, там «Noblia» и там «Noblia»... А почему киллер часы потерял? Уж не потому ли, что застежка слабая?..
– Не исключено... И еще один момент. Дутые плечи...
– Это здесь при чем?
– А вспомни новоруса из ресторана. Какая у него фигура?
– Смешная фигура. Плечи узкие, а задница... Слушай, а ведь у него в самом деле узкие плечи. И это могло броситься в глаза. Отсюда бэтменовские накладки... Это что ж получается? Норильцева тот самый новорус застрелил?
– Дима, я тебе это говорил? Ты сам до этого дошел, – усмехнулся Кирилл. – Так что ты над самим собой смейся...
– В самом деле смешно. Новорус в роли киллера... Зачем ему это надо?
– А зачем новорусам в бомжей рядиться?.. Игра, азарт, адреналин в три ручья...
– Ты думаешь, и Норильцева просто так, ради азарта, хлопнули? Типа, случайная жертва?..
– Да ничего я не думаю. Смешно так думать... Хотя мысль, конечно, напрашивается...
– Да нет, чешуя все это. У Норильцева были реальные враги. И один из них запросто мог уложить его выстрелом в затылок. Ты же был на следственном эксперименте. Видел, как Вершинин действовал. Все сходится...
– Сходится. Да не срастается...
– Правильно, все стрелки на Идола показывают. На Идола... А какое отношение может иметь к вору тот новорус?
– Да никакое... Говорю же, моя версия не выдерживает абсолютно никакой критики. Да и не версия это. Так, маразм после бессонной ночи...
– Плюс тот «бомж» с охраной... Это верно, после таких идиотизмов свихнуться можно...
Кирилл постарался забыть о новорусе из ресторана, выбросил из головы японские часы, задвинул на задний план псевдобомжа. В общем, привел мысли в порядок. И настроился на встречу с женой. Сегодня у нее должен быть рабочий день. Но у него отгул. Поэтому она поедет домой, как только он там появится...
Так и вышло. Душ Кирилл принимал в одиночестве. А вот кофе они пили вместе. А потом до самого позднего вечера занимались любовью...
Чисто семейный секс. Никаких извращений, никакого разврата. И без этого в крови хватало и адреналина, и адренохрома, этого источника удовольствия. И не было абсолютно никакого желания искать острых ощущений на стороне. Ни бомжом прикидываться, ни тем более рыбьим кормом...
Илья Данильцев не без удовольствия принимал от водителей денежные купюры в обмен на свою лояльность. Ну а что делать, когда зарплата небольшая. Да еще начальству нужно отстегнуть...
А действительно, что тут такого, если он возьмет у нарушителя пятьдесят или сто рублей. И ему наказание, и себе польза. К тому же риск оправдан. А его служба сопряжена с риском для жизни. Не зря же ему полагается бронежилет и автомат...
– Вот это скорость! – восторженно воскликнул напарник Гоша.
Он держал на прицеле радара зеленую «девятку», только что показавшуюся из-за поворота.
– Сколько? – спросил Илья.
– Стольник!
– Да быть не может. Я ж на глаз вижу, что здесь все сто двадцать, не меньше...
– Если точнее, сто двадцать пять. Как раз на стольник тянет. Если меньше ста рублей давать будет, не бери. Маловато будет...
«Девятка» сбавила скорость. Но это ее не спасло. Илья махнул жезлом.
Но вместо того, чтобы затормозить, «девятка» прибавила ходу.
– Ни фига себе! – возмутился Гоша. – Сто рублей уходят!.. Ильюха, давай в машину!
Автомобиль у них не самый лучший. У других – «Ауди», «Фольксвагены», «Дэу»... А у них просто «семерка». Но и у нарушителя не «Мерседес».
Машина взвыла сиренами и, резко набирая ход, помчалась за удаляющейся «девяткой».
Гоша разогнал машину до ста сорока. Но и «девятка» шла ходко, не догнать. Только все равно ей не уйти. Через два километра КПМ, там нарушителя перехватят. Илья уже связался с коллегами, те наготове.
Но «девятка» вдруг свернула на проселочную дорогу. Утопая в клубах поднятой пыли, рванула к лесу. Не снижая скорости, Гоша поравнялся с поворотом, резко ударил по тормозам. Машина развернулась и при этом точно вписалась в поворот. Снова рев мотора, опять машина набирает ход. Гоша – мастер, и от него не уйдешь.
Но в «девятке» этого не понимают, у них еще есть надежда. Только вот мастерства не хватает... Клубы пыли осели наземь, и Илья увидел преследуемую машину. Она стояла, смятым носом уткнувшись в дерево. Но людей в машине нет. Через кусты они сломя голову несутся в лес, только пятки сверкают. Их двое. Оба в спортивных костюмах. Как будто знали, что им предстоит бег с препятствиями. К этому они готовы. Но готовы ли они бегать наперегонки с пулями?
Данильцев еще в машине снял автомат с предохранителя, передернул затвор. Сейчас он уже мог жать на спуск. Автоматная очередь прошла над головой беглецов. Это предупредительный выстрел. Если они не остановятся, можно стрелять на поражение.
А беглецы остановились. Только их не видно. В кустах залегли. Илья и Гоша бросились к ним. У одного автомат, у другого пистолет. И наручники из машины прихватили...
Данильцев сначала почувствовал сильный толчок в грудь и только затем услышал звук выстрела. Один, второй, третий... Рядом упал Гоша. Пуля угодила ему в ногу... Илью спас бронежилет. Но все равно больно. Как будто бык рогом боднул. Задница сама к земле приклеилась, автомат выпал из рук...
Это были не просто беглецы, это были преступники. И притом вооруженные... Если бы они хотели добить милиционеров, они бы легко сделали это. Но они предпочли просто скрыться...
Илья кое-как поднялся с земли, взял в руки автомат. Стрелял он для острастки. Пока не опустошил оба магазина. Но ни одна пуля не угодила в цель. Зато в их экипаже потери. Ранен Гоша.
К счастью, ранение пустяковое. Пуля прошла навылет, не задела кость. Артерия тоже не задета, поэтому крови не очень много. Гоша сам остановил ее. Просто перетянул ногу ремнем.
– Остались мы с тобой, Ильюха, без стольника, – уныло вздохнул он.
Трудно понять, шутит он или нет.
Илья помог раненому товарищу добраться до машины. Затем подошел к «девятке», осторожно заглянул в салон. Никого. И пусто – ни сумок, ничего. Только в бардачке водительский хлам. А что в багажнике?
Данильцев с опаской открывал багажник. Как чувствовал, что там не чисто. И не ошибся. В багажнике лежал труп молодого человека. Его остекленевшие глаза смотрели прямо на милиционера...
* * *
Кирилл собирался ехать домой, когда зазвонил телефон.
– Это Ирина! – услышал он в трубке.
– Какая Ирина? – не сразу понял он.
– Ирина Варенкова. Вы что, не помните меня?
– Ах, Ирина... Давненько мы с вами не виделись...
– Да где ж давненько, и двух месяцев не прошло... Товарищ майор, вы просили, чтобы я вам насчет Сергея позвонила...
– Какой Сергей?.. Ах, Сергей...
История с убийством Норильцева уже начинала выветриваться из головы. Других дел хватало.
– Я его видела.
– Давно?
– Только что... И знаете, где? В «Криминальной хронике». Его нашли гаишники в багажнике машины. Обнаружен труп неизвестного мужчины... Это для них неизвестный, а я-то его сразу узнала...
– Так, погоди! Давай сначала. Гаишники нашли труп. И это попало в «Криминальную хронику». Труп неизвестного мужчины – это и есть тот самый Сергей...
– Совершенно верно... Товарищ майор, я бы могла вам этого не сообщать, – совсем не весело сказала Ирина.
– Мы бы сами все узнали, – парировал Кирилл.
– А если бы не узнали?.. Товарищ майор, я вас очень прошу, не впутывайте меня в это дело. Не вызывайте меня на опознание. А то еще Виктор узнает. А у нас уже все хорошо... Знаете, он после общения с вами стал просто золотым. Только одно плохо, ревнивый, жуть...
– Ирина, давайте так. Вы мне завтра позвоните. Где-то после обеда. Сами позвоните, чтобы я вас не искал. А я скажу вам, когда вам приехать на опознание. К сожалению, это необходимая процедура. Но вы постарайтесь, чтобы ваш муж ничего не узнал. А я со своей стороны гарантирую, что не стану просвещать его насчет ваших отношений с Сергеем... А вы точно уверены, что это он?
– Он это, он... Нет, я не могла перепутать...
После разговора с Ириной Кирилл связался с Якушевым, поделился новостью. Они вместе навели справки о криминальном трупе, найденном в багажнике машины. Такой случай в самом деле имел место быть. На Ярославском шоссе. Два сотрудника дорожно-постовой службы преследовали «девятку» «девяносто девятой» модели с двумя пассажирами. При задержании нарушители оказали сопротивление. В результате оба гаишника получили ранения. Преступники скрылись...
Оперативно-следственная группа описала труп, обследовала машину. Сейчас труп уже в морге, машина на штрафной стоянке. А преступников и след простыл.
В кои-то веки Кирилл мог отправиться домой по окончании рабочего дня. Мог, но не смог. Полковник Толстопят тоже спешил домой. Но ему пришлось задержаться. Нельзя сказать, что ему это понравилось.
– Ну и на кой ляд нам этот труп? – недовольно посмотрел он сначала на Диму, затем на Кирилла.
– Это может быть киллер, которого мы ищем.
– А кого мы ищем? Убийцу Норильцева? Так он уже задержан, следствие на стадии завершения...
– Вы же знаете, что истинный убийца на свободе.
– Знаю... И в то же время не знаю. Нет у нас пока оснований предъявить обвинение Идолу. Нет!..
– Пока нет. А через труп киллера мы сможем выйти на вора. Во всяком случае, исключать эту вероятность нельзя...
– Кто труп на себя взял?
– Мытищинское УВД.
– Представляю, как там обрадуются, если мы заберем у них труп... Вы поезжайте на место. Но прошу вас, отпихивайтесь от этого воза...
В тот же день, вернее, вечер Кирилл и Дима прибыли в Мытищи. В УВД их уже ждали местные следователь и оперативники. Они не скрывали, что жаждут избавиться от трупа. Но обнадеживать их никто не стал.
Кирилла интересовали результаты осмотра места происшествия, описание трупа, результаты оперативной работы. Следователь охотно делился своими наблюдениями и впечатлениями.
– Задушили мужика, – рассказывал он. – Удавку на шею, и все дела...
Парню лет двадцать пять, не больше. Но видно, что не одно раскрытое дело за ним. И держится он раскованно. Руки в брюки, в зубах сигарета.
– В карманах пусто. Ни документов, ни фантиков. Вообще ничего... Одежда чистая, без следов уличной грязи, туфель нет. Предположительно, преступники убили его в доме, а затем погрузили в машину, чтобы вывезти за город. В багажнике была обнаружена лопата, понятно, зачем...
– Личность убитого установить не удалось? – спросил Дима.
– Чего нет, того нет... Говорю же, никаких зацепок. Но мы ищем...
Он с надеждой посмотрел на Якушева. Как будто спрашивал, ну когда же у него заберут это дело.
– С машиной что? Личность владельца установили?
– А как же? Мартиросян Роберт Акопович. Но он здесь ни при чем. Машину у него угнали... Кстати, это говорит о том, что преступники заранее готовились к преступлению...
И еще один вывод, который Кирилл прочел в глазах следователя. Возможно, это было заказное убийство. А если так, то им должен заниматься ГУБОП... Да, лихо работают территориалы. Сначала ищут, кому бы сбагрить труп, а затем уж, если не повезет, начинают искать убийцу...
– Отпечатки пальцев?
– Нет отпечатков. Преступники успели их уничтожить. У них же было время, пока уходили от погони...
– А в багажнике, на лопате?..
– Тоже ничего... Или они в перчатках его грузили, или перед тем, как сесть в машину, все уничтожили... Говорю же, грамотные ребята. Скорее всего, профессионалы...
Эти ублюдки стреляли в сотрудников милиции. И следователь должен был сделать все, чтобы это дело осталось за ним. Есть такое понятие, как дело чести... Но Кирилл понимал его. Может, он и не прочь был рассчитаться за коллег-гаишников. Но у него практически не было шансов распутать это дело. Преступники действовали грамотно, поэтому не оставили после себя практически никаких следов.
Кто они такие, как выглядят – не ясно. Только отпечатки ног на земле. Кроссовки сорок второго и сорок третьего размеров. Протекторы подошв – ерунда. Они или уже избавились от своей обуви, или избавятся от нее в самое ближайшее время.
Можно плясать от трупа. Но и здесь глухо. Личность не установлена. И будет ли установлена вообще? Это мог быть тот самый парень, которого Ирина знала под именем Сергей. Но совсем не факт, что это его настоящее имя. И вообще про него абсолютно ничего не известно... У Кирилла тоже не было никакого желания вешать на себя «глухаря». Поэтому, скорее всего, эту кашу придется расхлебывать мытищинскому угро. Но если им понадобится помощь рубоповцев, они могут на нее рассчитывать. Больше Кирилл обещать ничего не будет...
– У кого, говорите, была украдена «девятка»? – спросил Якушев.
– Мартиросян Роберт Акопович, место жительства город Москва... Это, между прочим, не Мытищи, – уныло пояснил следователь. – А труп нам оставили...
– Ну так вы же не машину ищете...
– А вы думаете, преступники угнали машину в Москве, а потом погнали ее в Мытищи, чтобы увезти труп... Нет, в Москве они его убивали...
– Логично, – не мог не согласиться Кирилл. – А откуда именно угнали машину?
– Никитский переулок, дом два... Говорю же, Москва. Самый центр. УВД Центрального округа должно этим делом заниматься...
Кириллу порядком надоела эта слезная песня. Поэтому он только обрадовался, когда Дима заявил, что им уже пора.
– Да, незадача, – невесело вздохнул он. – Стопудовый «глухарь». А ты, Кирилл, как думаешь?
– А что я думаю? Ничего не думаю... Завтра опознание проведем, там видно будет...
– Ну а если все-таки на нас это дело перебросят?
– Будем копать... Слушай, а где у нас Никитский переулок находится?
– Тю! Да это просто! В районе Большой Никитской улицы...
– Да это и без тебя понятно... Так, Большая Никитская улица, говоришь. А кто у нас там живет?
– Кто?
– Виолетта Ландышева...
– Ну и что?
– Да ничего. Просто подумал...
– Просто только дураки думают, а ты, Астафьев, не дурак... Ты в совпадения веришь? Нет. И я не верю... Так что давай соображать...
Дима заерзал на сиденье, глаза заблестели. Кто-то ищет смысл жизни в азартных играх с экзотической начинкой, а Якушева хлебом не корми, дай только выйти на след преступника. Только тогда он живет полноценной жизнью... А он, казалось, взял след.
– Кто у нас проходил по делу Норильцева? – взбудораженно рассуждал он вслух. – Вершинин, Варенков и любовник Виолетты Ландышевой, так?.. Затем появился предполагаемый киллер с предполагаемым именем Сергей. Мы его к кому приклеили? Правильно, к законному вору Идолу. А почему не к Роману Шурыгину? Кто его знает, может, это от него киллерские уши растут? Но дело темный лес. Вершинин под следствием. Шурыгин вроде бы ни при чем... А тут мы находим этого типа, Сергея. И выясняется, что его убили в районе Большой Никитской...
– Ну, это еще не выяснилось, – оспорил его довод Кирилл.
– Не выяснилось, так выяснится. Нутром чую, что скоро все прояснится...
– Нутро твое к делу не пришьешь. Факты нужны, что Сергея убили в доме Ландышевой...
– Вот! Его убили в доме Ландышевой!.. Заметь, я тебе этого не говорил. Ты сам до этого дошел! Может быть, даже раньше, чем я...
– Это все интуиция, Дима. А нам факты нужны, факты...
– Будут факты. Чуют мои ноздри, что будут...
Дима Якушев взял след. И рвался идти по нему до конца. Но если честно, что бы он ни говорил, не было у него твердой уверенности в удачном исходе.
Но, как говорится, главное ввязаться в бой, а там будет видно...
В этот раз они явились к Виолетте Ландышевой под собственным соусом. Не было никакого розыгрыша. Зато снова были цветы. И обольстительные улыбки.
Виолетта сразу открыла дверь.
– Снова вы? – принужденно улыбнулась она.
– И снова и опять... – Дима сиял, как медный котелок после чистки.
Нравилась ему Виолетта. Да и Кирилл не мог отказать ей в самой высокой оценке. Десять баллов из десяти возможных... Не зря же нефтяной магнат Шурыгин так холит ее и лелеет. Красивая женщина. Как бы слюнки не потекли...
Кирилл невольно вспомнил Алика из охранной фирмы. Насчет слюнок, это его выражение. Он-то как раз про свою нанимательницу рассказывал. Красивая баба, говорил, аж слюнки текут... Но, конечно же, Виолетта Ландышева к той женщине не имеет никакого отношения...
– Виолетта Михайловна, мы пришли к вам извиниться! – протягивая ей цветы, пояснил он.
– Что ж, спасибо!.. За цветы спасибо! А извинения... В чем вы передо мной провинились, чтобы извиняться?
– Ну как в чем? Мы тогда к вам так некстати пришли. Роман Валерьянович вам тогда из-за нас нагрубил...
– Ничего страшного. Вы же не просто так приходили? Вы убийство Игоря Норильцева расследовали... Кстати, мне так никто и не сообщил, нашли убийцу или нет?
– Нашли, – кивнул Кирилл.
Виолетта изобразила удивление. Но что-то не очень убедительно у нее получилось. Возможно, знает она про Вершинина.
– И кто же он?
– Да есть один товарищ. Он Игоря Норильцева к своей подруге приревновал.
– Что это за товарищ? И к кому он его приревновал?..
– А вы думаете, к вам?
– С чего вы взяли, что я могу так думать? – сошла с лица Виолетта.
– Да нет, ни с чего не взял. Просто показалось...
– Что вам показалось?
– Показалось, что вы можете обидеться, если Норильцева убили не из-за вас, а из-за другой женщины... Вы не сердитесь. Просто я знаю женщин. И знаю, что они любят, когда мужчины ломают из-за них копья...
– Здесь несколько иной случай, вы не находите? Если бы Игорь погиб в честном поединке... А это было заказное убийство. И мне кажется, ирония здесь неуместна...
– Действительно. Ирония здесь неуместна, – поддержал ее Дима. – Тем более что погиб не только Норильцев. Его убийца тоже погиб...
Для вида он немного подумал, показывать ей этот снимок или нет, но решил, что это не будет лишним. Он достал из кармана фотографию покойного Сергея, дал посмотреть Виолетте.
А Кирилл смотрел на нее. И от его проницательного взгляда не укрылось, как дрогнул ее взгляд. И краска схлынула со щек...
– Это и есть убийца Игоря, – пояснил Дима.
Он тоже заметил, в какое замешательство привел Виолетту этот снимок.
– Зачем... Зачем вы мне это показываете? – дрогнувшим голосом спросила она.
– А вы сами думаете, зачем?
Виолетта потрясенно вскинула на Диму глаза. Взгляд пылает, длинные ресницы дрожат, как стрелы на тетивах.
– Опять вы начинаете во здравие, а заканчиваете за упокой, – с упреком сказала она. – Вы меня в чем-то подозреваете?
– А разве у нас есть основания вас в чем-то подозревать? – изобразил изумление Кирилл. – Или вы считаете, что есть?.. Скажите, вы знали Сергея?
Этот вопрос застал ее врасплох.
– Сергея?! А-а, Сергея... Погодите, какого Сергея?.. Если Сергеем звали этого человека, то я его не знаю...
– Виолетта Михайловна, а вы юлите. Юлите вы, Виолетта Михайловна! – бравурно пригрозил ей пальцем Кирилл. – Знаете вы этого парня. Знаете! И по глазам я вижу. И вообще...
– Что вообще?
– Вы думаете, мы просто так к вам пришли? Нет, конечно... Мы знаем, что вы знакомы с Сергеем... А может, это он вас приревновал, Виолетта Михайловна? Может, это он из-за вас Игоря Норильцева убил?..
Женщина молчала. Взгляд опущен к полу, губы дрожат, руки нервно гладят коленки. Верный признак сильнейшего волнения. А просто так люди не волнуются...
– Виолетта Михайловна, да не переживайте так! – дожимал ее Кирилл. – Все ж нормально. Ваш Сергей мертв. Он уже не свидетель. Так что можете смело признаваться...
– В чем? – глухим голосом спросила она.
– В том, что знали Сергея. В том, что он ревновал вас к Норильцеву, грозился убить его. Вы, конечно, отговаривали его. Но он вас не послушал... Виолетта Михайловна, вы не бойтесь, никто не собирается обвинять вас в соучастии в убийстве...
Прежде чем ответить, она долго молчала. Что-то взвешивала в уме, отмеряла, прикидывала. Наконец сказала:
– Да, мне есть в чем признаться... Но говорить я буду только в присутствии своего адвоката. И не с вами, а со следователем, который ведет дело об убийстве Норильцева. А сейчас я прошу вас покинуть мою квартиру...
– Виолетта Михайловна, ну зачем же вы так! Мы к вам со всей душой! Добрый совет вам хотели дать...
– Мне звонить в прокуратуру?
– Все, все, мы уже уходим...
Кирилл и Дима не заставили себя долго ждать. И быстро спустились в свою машину. Радиоприемник уже настроен на нужную частоту, можно слушать, что творится в квартире у Виолетты. Не зря же Дима вместо себя оставил в гостях у нее «клопа».
Прослушивающее устройство опера взяли с собой на всякий случай. Они не знали, как поведет себя Виолетта. Но смутно догадывались, что результат будет. Их ожидания оправдались: женщина узнала Сергея. И Дима решил, что нужно действовать. «Клоп» как будто сам соскочил с его руки и приклеился к креслу, на котором он сидел.
«Жучок» функционировал. Но Кирилл слышал только фон. А вот в комнату кто-то вошел. Это Виолетта. Идет тихо, безмолвно. Какой-то писк. Как будто цыпленок механический у нее завелся. Писк все громче. Шум, треск. Слово:
– Идиоты!
И гробовая тишина в эфире. Как будто передающая станция отключилась. Да и не как будто...
– Идиоты – это мы, – досадливо поморщился Дима. – А она умная... Сканер у нее был, понял?
– Да уж понял, не совсем же дурак...
– Съела она нашего «клопа»... Чувствуется организация!
– Сканер у нее откуда?
– Да уж нетрудно догадаться. Лето сейчас, норковая шубка в подарок – не актуально. Поэтому Шурыгин ей сканер подарил... Не дурак мужик, понял, что мы еще раз прийти к ней можем, да не с пустыми руками... Нет, Кирилл, ты только подумай, нас баба сделала. Баба сделала нас. Сделала нас баба. На-ас! Сделала!..
– Ладно, бывает и хуже. Правда, реже... Что делать будем?
– К трах-шоу готовиться. «Большая вздрючка» называется. Слыхал о таком?
– Завтра и увижу, и услышу...
Как в воду они оба смотрели. Видимо, Виолетта пожаловалась своему любовнику, Шурыгин подцепил «клопа», повез его в прокуратуру, настрочил жалобу с требованием возбудить уголовное дело по факту нарушения неприкосновенности частной жизни гражданки Ландышевой. В общем, поднялась волна. Естественно, она докатилась до рубоповского начальства. Полковник Толстопят вызвал к себе Кирилла и Диму.
– Ну что, соколы, долетались? – закуривая, спросил он.
– Высоко летали, – кивнул Якушев. – Далеко смотрели...
– Не знаю, как далеко вы летали, но крылышки вам подрезали. И кто, баба!
– Так бабы сейчас лучшие спецы по крылышкам. Хотя, конечно, бывают прокладки и без крылышек...
– Шутник ты, Дима. А прокурор у нас тоже шутник. Вот заведут против вас дело, всем весело будет...
– Какое дело? Что мы такого сделали?.. Слышал я про какого-то «жучка». Так это не мы... Пусть Шурыгин докажет, что это мы!.. Не докажет он. Я ж не совсем кретин, чтобы пальчики свои на «клопе» оставлять. А он мог появиться еще до того, как мы пришли. Или вообще фальсификация налицо...
– А если у нее видеокамера в комнате была? Если она зафиксировала, как ты «жука» ставил?
– Не было видеокамеры, я бы заметил... А вообще, конечно, ребята они шустрые. Крепко забаррикадировались. О чем это говорит?
– О чем?
– О том, что не все у них чисто. Сначала Норильцев погибает. Затем Сергей... А Ландышева его знает. Точно знает... Сергей убил Норильцева, затем погиб сам. Зачистили его как исполнителя, и все дела. А может, Норильцева кто-то другой убил. И он же с Сергеем расправился... А вокруг кого знак вопроса закручивается? Вокруг Ландышевой и ее любовника. Что, если это Шурыгин и Норильцева убрал, и Сергея... Я так думаю, Ландышеву за жабры нужно брать. А вместе с ней и Шурыгина...
– Лихо ты, Якушев, разогнался. Только на поворотах тормозить надо... Ты мне лучше скажи, почему Вершинин Норильцева на себя взял? Или ты уже про Идола забыл?
– А что Идол? Да, были у него причины убивать журналиста. Но не факт, что он дал на него отмашку. Может, он всего лишь перестраховался? Была возможность, вот он и подставил Ваню Вершинина, чтобы на него самого не грешили. Мы-то на него грешим. Даже в разработку взяли. А что толку? Все равно Вершинин остается крайним... Кстати, это на руку Шурыгину. Уж он-то знает, кто Норильцева убил...
– Быстро ты скачешь, Дима. Как бы коней не загнать...
– Как учили, так и скачу... Шурыгина в разработку надо брать...
– Вы уже его любовницу в разработку взяли. Теперь вот отгребать будем... И вообще, откуда такая уверенность, что Ландышева знала Сергея? Откуда такая уверенность, спрашиваю?
– Да видели бы вы ее глаза, когда она смотрела на фотоснимок! А потом, она сама сказала, что знает его.
– И кто он такой?
– Остается только догадываться... Ландышевой есть что рассказать. Но разговаривать она будет только со следователем и в присутствии адвоката...
– Умно. Кто-то ж ее научил. Опять Шурыгин?
– А кто ж еще?.. Мы с Кириллом прокололись, не спорю. Но это не значит, что Шурыгина в разработку не надо брать. Надо!
– Размечтался! Он и близко нас к себе не подпустит. Ты же видишь, какой он осторожный. Даже у любовницы «Фумитокс» от ваших «клопов» есть...
– Ну да, бдит мужик. Если бдит, значит, есть чего бояться... А он боится. Бдит и бздит. Не знаю точно, за себя или за свою любовницу, но боится. Может, и за себя...
– Да, дела... Что, если вы в самом деле на гадючью нору вышли? Вот и жалить вас начали...
– Да пусть жалят.
– Якушев! Не знал, что ты у нас мазохист, – усмехнулся Толстопят. – Может, взыскание тебе объявить, чтоб настроение поднять?
– Да ладно, я уж как-нибудь без этого перетопчусь.
– Перетопчешься... Что с Ландышевой делать будем?
– Как это что? Дожимать!.. Возьмем Патокина – и к ней, пусть нам про своего Сергея расскажет...
– Не расскажет она вам ничего. Знать, скажет, его не знает. Можете не сомневаться, Шурыгин уже научил ее, как себя вести. Если он ей даже со сканером помог... Да, скользкий дядя... Не надо бы нам лезть в это дело. А то, чую, скоро большой политикой запахнет. Шурыгин – это большая нефть. У него связи, у него пресса. Поднимут шум. Обвинят нас в том, что мы выполняем чей-то политический заказ с целью передела нефтяного рынка. Первым на прицел попадает Шурыгин. Кто следующий?..
– Товарищ полковник, а у вас неплохо получается. Вы сами можете с обличительными статьями выступать.
– Да вот на пенсию как пойду, так и займусь... А на пенсию меня могут запросто спровадить. Вашими молитвами... Может, в самом деле не трогать Шурыгина? Есть же Вершинин, есть же признательные показания, результаты следственного эксперимента...
– А истина?
– Знаю, про какую истину вы говорите. Но жизнь-то другие истины диктует... В общем, так, трупом из багажника пусть занимаются те, кому положено. А вы в это дело не лезьте. Хватит, наломали дров. Своими делами занимайтесь. Вы меня поняли?
Кирилл и не сомневался, что беседа закончится в таком ключе. Толстопят их понимал. Но и лишние головные боли ему ни к чему.
Из кабинета начальника он выходил в скверном расположении духа. Так бывало всегда, когда распоряжением свыше накладывалось вето на ту или иную знатную персону... Почему сильным мира сего можно делать то, чего нельзя простым смертным? Все знали ответ на этот вопрос. Кирилл в том числе. Но этот ответ не успокаивал, а, наоборот, вносил раздрай в душу...
– В прошлый раз этого Шурыгина выгораживали, сейчас, – возмущался Дима. – А мне лично до фонаря, крутой он или нет. Если груздь, будь добр, полезай в кузов, то бишь в клетку...
– А если не виновен?.. Может, он вообще ни при чем?
– Вот это и надо выяснить!
– Как?
– А как всегда, каком книзу...
У Димы появилась идея. Кириллу она понравилась. И он готов был воплотить замысел в жизнь. Плевать на запреты. Ментовская истина превыше всего.
Костя Водицын спешил домой. Недавно он приобрел подержанный компьютер, подключился к Интернету. И сейчас ему не терпелось окунуться в виртуальное пространство, насыщенное всякими раздрайверными разностями.
– Здравствуйте, Константин Евгеньевич! – услышал он чей-то мужской голос.
Ему было всего двадцать два года. И просто так по имени-отчеству к нему никто не обращался. Что-то здесь не то...
Он остановился, оглянулся и увидел крепко сбитого мужчину. Знакомое лицо. Да это же мент. Тот самый, который приходил к Виолетте Ландышевой. Его друг шел к ней с цветами, а Костя хотел его задержать. Но этот мент предъявил ему служебное удостоверение, чем охладил его пыл. Они потом еще один раз приходили. И Ландышева спускалась к Косте и требовала, чтобы он никогда больше не пропускал к ней этих людей. Легко сказать...
– Константин Евгеньевич, вы, может быть, меня помните? – с располагающей улыбкой спросил мент.
– Помню, – кивнул Костя. – Только фамилию не помню...
– Майор Астафьев, Управление по борьбе с организованной преступностью. Мне бы поговорить с вами. Не волнуйтесь, беседа неофициальная. И не займет много времени. У меня машина, не хотите ли присесть?
Он показал на свой «Опель». Неплохо, оказывается, живут менты. Костя получал всего пять тысяч рублей в месяц. В принципе не так уж и худо. Но на такую машину ему не заработать.
Костя уныло кивнул, соглашаясь. Сел в машину. На заднем сиденье сидел еще один мент. Тот самый, который нес Ландышевой корзину цветов.
– Константин Евгеньевич, – начал Астафьев. – Или, лучше, я буду называть вас просто Костей?
– Да, я не против.
– Ну и отлично... Костя, у меня к вам несколько вопросов. Вы знаете гражданку Ландышеву?
– Виолетту Михайловну?.. Знаю...
Еще бы ее не знать. Такая красавица... А любовник у нее какой. Крутизна... А потом, он знал всех жильцов дома, в котором дежурил.
– Что вы можете о ней рассказать?
– Ну, женщина как женщина...
– Она живет одна?
– Ну, в принципе одна... Но у нее... Как это правильно сказать... В общем, у нее мужчина есть. Зовут Роман Валерьянович, фамилию вот не знаю...
– Это не важно.
– Кто еще у нее бывал, кроме Романа Валерьяновича?
– Ну, иногда к ней приходили...
– Кто? Мужчины?
Костя понял, что нужно притормозить. К Виолетте Михайловне в самом деле наведывались другие мужчины. Но это ее личная жизнь. И он не имеет права посвящать в нее других. Не такое уж у него плохое место, чтобы терять его... К тому же Виолетта Михайловна предупреждала его насчет этих ментов. Видимо, они уже достали ее своими вопросами. Теперь вот Костю достают...
– Ну, и мужчины были, и женщины. Она же не затворница какая-то...
– А кто именно к ней приходил?
– Да я откуда знаю?
– Как откуда? Вы же консьерж, вы обязаны интересоваться, кто приходит к ней в гости. Даже документы у них обязаны спрашивать...
– Да какие там документы... Они просто говорили, что к Виолетте Михайловне, я звонил ей, она спускалась за ними... Вот и все...
– А эти личности вам знакомы?
Мент показал ему две фотографии. На одной был изображен живой человек. Этого мужчину Костя помнил. Звали его Игорь, и он добивался расположения Виолетты. Несколько раз был у нее дома. А потом она запретила впускать его... Второй парень был мертвым. Косте стало не по себе. Тем более что он узнал его... Этот красавчик в последнее время зачастил к Ландышевой. Было что у них или нет, Костя точно не знал. Но догадывался. И Роман Валерьянович тоже догадывался. Не зря же он заявился к ней в ту ночь...
– Нет, я их не знаю, – мотнул головой Водицын.
– Точно не знаете? – Мент пристально смотрел на него.
Такое ощущение, будто душа на лебедку накручивается.
– Нет, не знаю, – снова соврал Костя.
– Еще один вопрос, – недовольно покачал головой Астафьев. – Следствием установлено, что вы дежурили в доме Ландышевой в ночь с пятого на шестое августа. Это так?
– Да, – кивнул Костя.
Это было неделю назад. И он хорошо запомнил эту ночь...
– Что вы можете рассказать о гостях Ландышевой?
– Ничего...
– Но гости-то были?.. Этот молодой человек приходил к ней?
Мент снова ткнул в фото покойника.
– Нет... Нет, не приходил...
– А Роман Валерьянович?
– Тоже не было...
– Вы в этом уверены?
– Уверен...
– А мне кажется, что вы, Костя, вводите нас в заблуждение. Что-то вы скрываете... Учтите, за дачу ложных показаний предусмотрена уголовная ответственность...
«Ерунда все это, – мысленно подумал Водицын. – Разговор без протокола. А потом, он всегда может сказать, что просто не заметил гостей Виолетты Михайловны...»
– Ну что, вспомнили? – давил на него мент.
– Да не было никого!
– Может быть, Виолетта Михайловна сама куда-нибудь уходила?
– Да не знаю я...
– Как это вы не знаете? Вы же должны были постоянно находиться на своем рабочем месте, наблюдать за передвижениями жильцов.
– Должен был, да не получалось... У меня это, расстройство желудка было, – на ходу соврал Костя. – Диарея, вот. Я через каждые три минуты в туалет бегал. А дверь открыта была. И подменить меня некому...
– Значит, вы не исключаете, что у Виолетты Михайловны могли быть гости?
– Ну, не знаю...
– А обратно от нее никто не выходил?
– Нет, не видел...
– С вами все ясно, Костя. Не хотите вы помочь следствию... А речь, между прочим, идет об убийстве...
Жаль, конечно, если кого-то убили. Но Костя здесь ни при чем. Его хата с краю... И есть еще одна истина: меньше говоришь, дольше живешь. А Роман Валерьянович совсем не тот человек, с которым можно шутки шутить. Уж Костя это знает...
Менты задавали ему вопросы. Но не получили ни одного толкового ответа. И в конце концов отпустили его.
Он вышел из машины. До подъезда рукой подать. Поднимется на лифте, мама откроет дверь, он зайдет в свою комнату и сразу включит компьютер. Пока тот будет загружаться, он помоет руки, бросит себе что-нибудь на зуб. И можно нырять в виртуальный омут. Там он даже и не вспомнит о приставучих ментах...
Дом у него самый обычный. Охраны в подъезде нет, домофон сто лет как сломан. Но ему все равно здесь нравится...
Костя зашел в подъезд. От лифта к нему навстречу направился какой-то человек. Черные брюки, черная рубаха, на лице маска. А в руке пистолет. В прорезях маски видны глаза – холодные, пустые. Это глаза убийцы. А в пистолете пуля. Для Кости... В голове зашумело, в желудке образовалась сосущая пустота, ноги-руки занемели.
Человек стоял перед ним, вкрутил в него парализующий взгляд.
– Ты Константин Водицын? – тихим глухим голосом, спросил он.
– Нет... – соврал Костя.
– Зачем врешь?
– Я... Я всем вру... И ментам вру...
Он вдруг понял, кто подослал к нему этого убийцу. Роман Валерьянович. Он не хочет, чтобы вскрылась тайна той страшной ночи.
– Я... Я никому ничего не сказал... И не скажу, честное слово!
– И не скажешь... В могиле все молчат...
Киллер потянул к нему руку с пистолетом. Сейчас грянет выстрел. Костя в ужасе зажмурил глаза...
Сзади послышался шум. Кто-то бежал к нему. Может, это спасение!
– Стой! Стрелять будем! – Это был голос майора Астафьева.
Когда Костя открыл глаза, киллера перед ним уже не было. Он во весь опор бежал вверх по лестнице. Мент устремился за ним в погоню.
А Костей занялся второй мент.
– Кто это был? – взволнованно спросил он.
– А... А... Он за мной приходил... – жалко пролепетал Костя. – Он... Он убить меня хотел...
– За что?
– Я не знаю...
Менты спасли Косте жизнь. Но он все равно им ничего не скажет. Роман Валерьянович поймет, что на него можно положиться. Он больше не станет его преследовать.
Майор Астафьев догнал киллера, скрутил его и поволок в машину. Костя с восхищением смотрел ему вслед. Но при этом у него не было никакого желания открыть ему правду...
– В общем, так, – собираясь идти за своим другом, сказал второй мент. – Закроешься дома и никому не открывай. Если вдруг что, звони на «ноль-два», ты меня понял?
– Понял.
– А завтра мы за тобой приедем.
– Зачем?
– Как зачем? Мы в ответе за твою жизнь. Поэтому должны взять тебя под охрану. Ну все, давай дуй домой...
Костя заперся в своей квартире и до самого утра дрожал, как затравленный заяц. Всю ночь он не сомкнул глаз. Все ему казалось, что к нему подбирается убийца.
А утром к нему приехали менты. Майор Астафьев и майор Якушев. Костя встретил их чуть ли не с распростертыми объятиями. Эти люди спасли ему жизнь, он так им благодарен за участие в его судьбе, но... Все же будет лучше, если он оставит рот на замке.
Прежде всего майор Астафьев подошел к окну на кухне, осмотрел двор. Затем поглядел вниз из окна в комнате Кости. Он что, киллера высматривает? Неужели все так серьезно?..
– Тоже ничего подозрительного, – с самым серьезным видом сказал он своему другу.
– А что может быть подозрительного? – содрогаясь от страшного предчувствия, спросил Водицын.
– Да пока все нормально. Но не исключена новая попытка...
– Какая попытка?
– Попытка убийства... Убить тебя, Костя, хотели...
– Кто?
– Да ты и сам знаешь.
– Не знаю...
– Ну хорошо, я тебе подскажу. Романа Валерьяновича Шурыгина знаешь?
– Знаю, – холодея, кивнул Костя.
– А дальше ты сам можешь нам все рассказать... Только не утруждай себя. Мы и без тебя все знаем. Киллер нам все рассказал...
– Так это... Так это был киллер?
– Ну, конечно, киллер... Но мы-то занимаемся раскрытием заказных убийств. И киллеры для нас что семечки. И этот во всем сознался...
– Так его... Так его Роман Валерьянович послал?
– Почему ты на него думаешь?
– Но вы же сами только что сказали!..
– А ты что можешь сказать?
– Я... Я не знаю... А что я должен сказать?..
– Что знаешь, то и говори... Пойми, Костя, твоя жизнь в опасности. И от твоих показаний зависит, как быстро мы возьмем преступника... Кое-что мы знаем. Но не все...
Костя очень хотел жить. А эти люди внушали ему доверие. И только они могут оградить его от следующего покушения. А оно будет. Если Костя не скажет правду...
– Чего вы не знаете? Я скажу! – закивал он.
– Во-первых, знаешь ли ты этих людей?
Астафьев показал ему два вчерашних фотоснимка.
– Знаю, – кивнул Костя.
– Кто это?
– Одного зовут Игорь. А тот, который мертвый... Виолетта Михайловна звала его Владом...
– Ты видел их вместе?
– Ну да, как бы я узнал, как его зовут?.. Сначала Влад приходил к ней вместе с Романом Валерьяновичем. Затем еще с одним парнем. А где-то с месяц назад один стал приходить... Иногда надолго с ней оставался.
– Ты у Влада этого документы смотрел?
– Нет.
– Значит, фамилию не знаешь? И где он живет, тоже не знаешь?
– Не знаю... Нет, если бы я знал, я бы, честное слово, сказал. Но я не знаю...
– Не знаешь так не знаешь... Теперь самый главный вопрос. Расскажи, что происходило в квартире Ландышевой в ночь с пятого на шестое августа?
– Я не знаю... Вернее, точно не знаю. Но догадываюсь...
– О чем ты догадываешься?
– Что-то не так там было... Сначала Влад к Виолетте пришел. Где-то в восьмом часу. А часа через три-четыре Роман Валерьянович появился. Такой злой...
– Он один был?
– В том-то и дело, что нет. С ним еще трое были. Мощные такие ребята. В пиджаках... Мне показалось, что у них под пиджаками пистолеты...
– Может, это его телохранители были?
– Не знаю... Он обычно телохранителей в машине оставлял. Поэтому я не видел, какие они из себя... Не знаю, может, это и телохранители были...
– Роман Валерьянович вместе со своими спутниками поднялся к Ландышевой. Что дальше было?
– Ну, не знаю, что у них там дальше было. Но где-то через пару часов громилы из дома вышли. Где их носило, я не знаю, но вернулись они под утро. Они поднялись к Виолетте Михайловне, а потом один из них ко мне спустился. Сказал мне, чтобы я в туалет шел, а он, мол, за меня подежурит. Ну, я ему говорю, что нельзя так. А он и слышать ничего не хочет... Это, глаза у него страшные. И под пиджаком пистолет... В общем, я заперся в туалете...
– И долго ты там просидел?
– Ну, минут пятнадцать-двадцать. А потом этот тип постучал. Выходи, говорит... Я вышел, хотел сесть на свое место. А потом решил, что надо во двор выглянуть. Выглянул. Смотрю, от подъезда «Мерседес» Романа Валерьяновича отъезжает. А за ним «девятка»...
– Какая модель?
– «Девяносто девятая».
– Какого цвета?
– Да зеленого, кажется...
– Что, темно было?
– Да какое темно! Это ж не наши дворы. Там цивилизация. Как днем светло!.. Да, «девятка» зеленая была. Даже темно-зеленая...
– Точно?
– Ну, не приснилось же мне...
– Молодец, Костя. Ты все, что надо, нам рассказал. Давай собирайся, в управление поедем...
– Зачем?
– Опасно тебе здесь оставаться. В самом деле опасно... Мы тебя охранять будем. А заодно ты дашь показания следователю...
Не хотелось Косте ехать в милицию. Но ведь нужно бороться за свою жизнь.
Кирилл с Димой выполнили установку полковника Толстопята. Поэтому убийством Влада Икс занимались те, кому положено было заниматься. Они же только помогли мытищинскому следователю выйти на след убийцы. Правда, для этого снова пришлось прибегнуть к хитрости.
Консьерж Костя мог бы проявить благоразумие и по своей воле поделиться с оперативниками своими наблюдениями и соображениями. Но он не стал делать этого. И виной здесь был страх, и не какой-то абстрактный, а конкретный. Страх перед Шурыгиным. Но, как говорится, клин клином вышибают. В подъезде его дома уже находился «киллер». Дима всего лишь дал ему зеленый свет. И тот многократно усилил Костин страх. Все остальное было делом техники.
Бесспорно, Кирилл поступил непорядочно по отношению к парню. Но что делать, когда свидетель не хочет давать показания. К тому же Водицыну в самом деле может угрожать опасность. Кто знает, может, Шурыгин уже дал команду избавиться от него как от опасного свидетеля...
Водицына отвезли в Мытищи, сдали на руки следователю и оперативникам. Пусть снимают с него показания, делают выводы. Пусть занимаются Виолеттой Ландышевой и ее любовником Шурыгиным. Нет, Кирилл с Димой руки не умывают. Они будут держать это дело под контролем. Но высовываться не будут. Пусть Шурыгин думает, что им занимаются совсем другие люди...
– А вообще, надо бы себе это дело забрать, – сказал Дима.
Они возвращались в управление. Якушев курил, Кирилл крутил баранку.
– В конце концов, этот Влад имеет прямое отношение к убийству Норильцева. Он его убил, стопроцентно он...
– Скорее всего, да, – кивнул Кирилл. – Вопрос в том, кто заказал музыку.
– Или по собственной инициативе, или с подачи Шурыгина. Скорее всего, последнее... Водицын говорил, что сначала Влад к Виолетте вместе с Шурыгиным приходил. Значит, он его человек... Норильцев тоже к Виолетте ходил. И каков итог? Нет мужика! Влад его завалил. По заказу Шурыгина. А затем сам к Виолетте зачастил. И что?.. Я так думаю, что у них с Виолеттой роман был. А Шурыгин их на месте преступления застукал. И на месте же пристукнул. Петлю на шею – и в багажник угнанной «девятки»... Ясно, зачем Водицына в сортир ночью загнали. Чтобы он не видел, как труп из подъезда выносили. Ничего, показания с него снимут, сделают выводы. А там с обыском к Ландышевой нагрянут. Может, что найдут...
– Ничего не найдут. Его же удушили, следов крови нет, отпечатки пальцев однозначно уничтожили... А вот побеседовать с ней было бы неплохо. На фоне стресса много чего интересного узнать можно...
– От стрессов хорошо адвокаты помогают. А ты можешь не сомневаться, ее адвокат уже на шухере. Шурыгин настропалил... Как же эту Виолетту Михайловну разговорить? А она много чего знает... Вот баба, а! Два убийства на ней сходятся...
Дима замолчал. Думает о чем-то, рассеянно в окно смотрит.
А думать есть о чем. По всему выходит, что два убийства связаны с Ландышевой и Шурыгиным. Но голыми руками этих голубчиков не возьмешь. Показания Водицына стоят немало. Влад пришел к Ландышевой в гости, за ним появился Шурыгин со свитой. Обратно Влад своим ходом не выходил. Уже можно сделать вывод, что его убили у нее на квартире, а тело затем вывезли за город. Тем более что эксперты четко зафиксировали время убийства. И оно сходится со временем, когда Влад гостил у своей любовницы. Так что уже у Шурыгина нет алиби. Это основание для его задержания...
Ну, задержат его, что дальше? Его адвокаты тут же набросятся на Водицына, сотрут парня вместе с его показаниями в порошок. Мог Костя выйти в туалет? Мог. Мог пропустить момент, когда Влад уходил от Виолетты? Мог... Да и сам Водицын может запеть под скрипку Шурыгина, заставить его нетрудно, было бы желание.
Чтобы взять Шурыгина за жабры, нужны неопровержимые улики и доказательства. Вот если бы сама Ландышева рассказала, как было дело. Но ведь она не расскажет...
Интересная женщина. И Норильцев ей нравился, и с Владом у нее были шуры-муры. Может, они оба были ее любовниками. Скорее всего, оба за то и поплатились... А что, если Виолетта очень переживает, что, если она возненавидела Шурыгина за его чересчур крутой нрав? Что, если можно сыграть на этом?..
Только вряд ли что получится. Ландышева производит впечатление сильной женщины. Ее на сострадании не взять... Хотя попробовать, конечно, нужно...
И еще вопрос: что делал Влад при ее персоне? Зачем Шурыгин свел их вместе? Какую цель он преследовал?.. Может, Влад был телохранителем при ней? Или кем-то вроде порученца?.. Вопросов уйма, но как найти на них ответы?..
– О! Знакомое название! – встрепенулся Дима. – «Каменный щит»...
Машина проезжала мимо серых домов сталинской постройки. Первые этажи занимали магазины, салоны, офисы фирм, среди которых Дима умудрился заметить частное охранное агентство «Каменный щит»...
– Неплохое название. За нами, как за каменным щитом! Звучит... Только щит этот не очень. Как мы этих героев развели, помнишь?.. О! А вот и сам герой!
У обочины дороги стоял и голосовал боксер Алик. Кирилл как раз шел по крайнему правому ряду, ему ничего не стоило остановить машину возле него.
Здоровый парень – тяжелые бицепсы, широкие плечи, мощная грудная клетка. Такие амбалы обычно смотрят на людей сверху вниз. И этот не исключение. В машину он садился так, будто делал водителю одолжение. И еще недовольство в глазах. Машина-то в принципе неплохая. Только вот передние места заняты, приходится довольствоваться задними. Наверное, Кирилл должен был поблагодарить его за то, что он соизволил сесть к нему в машину.
– До Крестьянской заставы, – небрежно обронил Алик.
– Без проблем, – бросил через плечо Кирилл. – Десять тысяч баксов, и все дела...
Он нарочно назвал эту сумму. Шутки ради и воспоминаний для. Помнится, они заключили сделку – с Алика десять тысяч, а он в обмен на это дарует ему свободу.
– Э-э, ты че, в натуре!.. А-а, товарищ майор! – изумленно протянул Алик.
– Узнал?
– Да разве вас забудешь?
– Как дела?
– Да ничего, нормально... А тачка у вас неплохая.
– Не жалуюсь... Помнишь, ты на десять тысяч готов был раскошелиться. Богато живешь. А пешком ходишь... – Так это, машина в ремонте. Сейчас как раз забирать еду...
Алик не помнил обид. И разговаривал с Кириллом так, будто тот на самом деле когда-то выручил его из беды. В голосе уважительные нотки, никаких намеков на пальцы веером.
– Работы много?
– Да хватает.
– Бомжей больше не охраняешь?
– Нет, ну их в пень... Намучился я тогда с ними...
– И с нами...
– Да и с вами тоже. Но я не в претензии. У каждого своя работа... А работаете вы круто, скажу я вам. Мне понравилось. Может, в милицию пойти работать... Шучу, конечно. Мне и на своем месте хорошо...
– Если б еще на бомжей не напрягали, да?
– Да в принципе ничего плохого. Мы ж тогда по десять штук рубликов получили. Чисто, премия... Могли бы и больше получить, если б на вас не нарвались... Меня, кстати, спрашивали, не наболтал ли я чего лишнего...
– Кто спрашивал? Начальство?
– Ну да, начальник.
– Ты, конечно, сказал, что был нем как рыба.
– Само собой... Заказчика этот вопрос волновал. Не хотела она, чтобы вы про всю эту канитель узнали...
– Заказчик, она... А, ну да, женщина вас тогда нанимала. Больше заказов не было?
– Нет, не было... И красавчика того не было. Ну, который возле нее крутился. И никогда больше не будет... Нет его больше. Если я, конечно, не ошибаюсь...
– О чем ты?
– Не о чем, а о ком. О покойнике... Я этого паренька в «Криминальной хронике» видел. Он на траве возле машины лежал. А над ним менты и репортеры с камерами...
– Он что, мертвый был?
– Ну да, придушили его, что ли...
Как будто электрический ток по мозговым извилинам прошел. Кирилл даже остановил машину, чтобы прийти в себя.
– А машина какая была? – спросил Дима.
Его также заинтересовала эта новость.
– Вроде «девятка».
– Цвет?
– Да не помню.
– Зеленый?
– Может, и зеленый... А я что-то не так сказал?
Дима не ответил. Он полез в свою папку за фотографией покойного Влада. Предъявил ее Алику.
– Он?
– Да, похоже, он... Ну да, он... Так вы что, занимаетесь этим делом?
– Получается, что так... Ты хорошо запомнил ту женщину, рядом с которой крутился этот парень?
– Разве такую женщину забудешь?
Алик явно был не рад, что впутался в это дело. Но деваться-то некуда. И он готов был помогать дальше.
– Опознать сможешь?
– Само собой. А где она?
– Дома у себя...
Дима озадаченно посмотрел на Кирилла. «Что делать будем?» – спрашивали его глаза.
Жаль, что у них не было фотографии Виолетты Ландышевой. А судя по всему, это она заказывала музыку в «Каменном щите»...
– Алик, нам очень нужно знать, та эта женщина, которая нам нужна, или нет, – сказал Кирилл. – К сожалению, мы не можем ее тебе сейчас показать... Давай так, сегодня-завтра мы сделаем фотографию. А потом созвонимся с тобой, встретимся. И ты нам скажешь, она это или не она. Все, больше от тебя ничего не потребуется. Лады?
– Лады, договорились, – уныло кивнул Алик.
Кирилл подвез его к автомастерской на Крестьянской заставе. Дальше они с Димой ехали без него.
– Как думаешь, это Виолетта была? – спросил Якушев.
– Думаю. Только о том и думаю.
– Не баба, а Фигаро какой-то. То здесь, то там. То с Шурыгиным, то с псевдобомжами...
– Их трое было. Одного мы видели. А двух других нет. Что, если один из них Шурыгин?
– Все может быть. Во всяком случае, я не удивлюсь... Слушай, а может, она не просто его любовница? Может, она у него за штатного массовика-затейника. Специалист по диким приколам...
– А Влад ей в помощь...
– Ну! А я о чем?.. Убийство Норильцева, убийство Влада... Короче, нужно объединять эти дела в одно. Тогда Ландышева с потрохами наша. Все, иду с этим вопросом с Толстопяту. В этот раз он от нас не отвертится...
– Давай для начала ее сфотографируем, – предложил Кирилл. – Чтобы Алик ее опознал. Тогда мы точно будем знать, что она заправляет псевдобомжами... Поверь, начальника это заинтересует. Убийствами его не удивишь. Но если к этому приплюсовать сумасшедших новорусов с их идиотскими играми... Да он сам на нас это дело навесит. И уже не важно будет, хочешь ты распутать этот гадючий клубок или нет, все равно будешь этим заниматься...
– Ну так в чем проблемы? Поехали к Ландышевой. С тебя фотоаппарат, а с меня машина. На твоем «Опеле» мы не поедем, он засвечен...
Ближе к вечеру Кирилл и Дима были на Большой Никитской. У них на вооружении был специальный фотоаппарат с мощным объективом. Качественные снимки можно было получить с расстояния ста метров. Поэтому они не стали вплотную подъезжать к дому. Виолетта сейчас должна быть начеку. Как бы не засветиться...
Ландышева была дома. Об этом свидетельствовала ее «Ауди» темно-серого цвета. Рано или поздно она должна была выйти из подъезда, вот тут-то она и попадет в объектив.
Виолетта появилась рано. Что такое полтора часа для охотников, умеющих сутками выжидать жертву?.. Она спешила. Поэтому Кирилл сумел сделать не больше пяти снимков, пока она не скрылась в машине.
– Торопится куда-то, – заметил Дима.
– Одна и без охраны...
– В том-то и дело... Знаешь, не по-джентльменски это, отпускать даму без сопровождения. Проедемся?
Кирилл был только за.
Виолетта отлично управляла машиной. Но в плотном автомобильном потоке особо не разгонишься. Поэтому Дима успевал за ней на своей «десятке». А она не замечала его. Во всяком случае, не предпринимала никаких попыток отсечь «хвост» или хотя бы его обнаружить...
Гонка была не очень долгой. Виолетта припарковала свою «Ауди» на стоянке перед офисным зданием концерна «Экспресс».
– О! Да она к Шурыгину в кабинет вхожа, – заметил Дима.
– Ну так, такая любовь!
– Ай лав ю и сбоку два трупа... О! А это что такое?
По мраморным ступенькам навстречу Виолетте спускался знакомый новорус. Тот самый деятель, который пытался скормить себя пираньям. Он узнал Виолетту, расцвел. Они остановились, мило о чем-то поговорили. И разошлись.
– Кирилл, сегодняшний день мы прожили не зря. Можешь в этом не сомневаться... Этот мужик из шурыгинской компашки... Шурыгин, он и тот псевдобомж, которого мы упустили. Их как минимум трое, и Виолетта с ними... Все, Кирилл, мозаика сложилась, картинка как на ладони... Зачем человек-бутылка пираний кормил?
– Игры у них такие?
– Игры. Опасные игры... Ладно пираньи, пусть бы они ему хрен отгрызли, я не против. Бомжацкий стеб тоже чешуя... А вот зачем в людей стрелять?
– Это что, тоже игра?
– Игра. Но, похоже, преследовала она конкретные цели... Ты мне вот скажи, зачем человек-бутылка снимал часы перед тем, как прыгнуть в бассейн? Уж не потому ли, что у них слабая застежка?..
– Был такой разговор, – кивнул Кирилл. – И про узкие плечи мы говорили. И про киллера с плечевыми накладками...
– Вот! Была у нас догадка, что Норильцева человек-бутылка грохнул. Потому что игры у них такие... Но тогда мы фантазировали. Потому что логики никакой не было. А сейчас-то мы знаем, что человек-бутылка из одной компашки с Шурыгиным. И он мог выполнить заказ своего дружка... Мы на Влада грешили. Но у него-то с плечами все в порядке. А у этого новоруса с плечами проблема. Парик изменил его внешность, накладки изменили фигуру. И причина у него была, чтобы Норильцева убить... Может, спор у них с Шурыгиным был. А может, он ему в карты проигрался. На кону стояла человеческая жизнь. Дико звучит, но мы-то с тобой знаем, на что способны люди. Вернее, нелюди...
– Ты думаешь, Шурыгин мог заказать своему должнику Норильцева? Потому что тот доставал его любовницу?..
– Правильно мыслишь, Кирилл. У каждого из игроков был свой недруг. И каждый из них ставил на кон его жизнь. Проиграл человек-бутылка, поэтому ему пришлось убить Норильцева. Он это сделал!
– А Влад?
– Что Влад? Влад – совсем другое дело. Игры здесь ни при чем... Просто он под горячую руку Шурыгину попался. Тот его и кончил. Наказал за то, что он с его бабой спал...
– А часы? Ведь он к Ирине Варенковой за часами приходил...
– Верно... Но это говорит лишь о том, что Ландышева была посвящена во все дела трех психов. Она же организовывала их игры...
У Димы на руках были факты. Виолетта Ландышева зналась и с Шурыгиным, и с человеком-бутылкой, и с псевдобомжом. Были все основания предполагать, что она организовывала их сумасшедший досуг. Два трупа сходились на ней. Норильцева мог убить человек-бутылка, Влада – кто-то из людей Шурыгина, а может, он сам удавку на его шее затянул. С логикой тут все в порядке. А вот подоплека... Трудно было поверить в то, что Норильцева проиграли в карты. Просто так, взяли и проиграли...
Кирилл неплохо разбирался в реалиях современной жизни. И знал, как развлекаются люди с ненормальной психикой. У тех же уголовников есть игры на человеческую жизнь. Проиграл – убей... Но Шурыгин же не уголовник, он далек от уголовной романтики... Хотя кто его знает...
Прыжки на резиновом канате с высокого моста, убийственные автогонки, русская рулетка – есть такие забавы у новых русских. Но чтобы стрелять в людей... Похоже, Шурыгин с компанией переплюнул всех. И первым пал Норильцев... А может, это уже не первая жертва этих нелюдей...
Утром следующего дня они с Димой были в кабинете у начальника. Версия, выдвинутая Якушевым, казалась фантастической. Но полковник Толстопят внимал каждому его слову. В его глазах не было и тени насмешки.
– Да, дела, – осуждающе покачал он головой. – И куда только страна катится? Не Москва, а второй Вавилон...
– Что делать-то будем, Иван Данилович?
– Что-что, как начальство скажет, так и будет...
Толстопят отправился на доклад к генералу. Кириллу и Диме оставалось только ждать, чем закончится их разговор.
Окно распахнулось под сильным порывом ветром. Занавеска вздулась, поднялась до самого потолка. Виолетта проснулась от шума, кинулась к окну. Но закрыть его не смогла. Перед ней стоял Бэтмен. Черный развивающийся плащ, черная маска с фигурными прорезями и треугольными ушками. Красная резиновая грудь бугрилась мышцами.
Ночной кошмар снял маску, дико захохотал... Бояться нечего. Это не Бэтмен, это Феликс. Он свой... Но что за ужасный смех? И почему он направляет на нее пистолет с глушителем?.. Сейчас он ее застрелит. Уберет как опасного свидетеля...
Виолетта вздрогнула и... проснулась.
Окно было закрыто, занавеска на месте. И никакого Феликса-Бэтмена... На дворе утро – в комнате светло. Бояться нечего. Ночной кошмар не повторится...
Виолетта посмотрела на часы. Половина седьмого. Рано. А она не привыкла вставать рано. Чем дольше спишь, тем моложе выглядишь. Может, это утверждение не верно. Но тем не менее в свои двадцать пять лет она выглядела как восемнадцатилетняя. И в сорок лет ей будут давать не больше двадцати...
Ей нравилась жизнь, которой она жила. Она хотела жить вечно. И быть вечно молодой... Но, увы, рано или поздно в дверь постучится старость, а за ней и смерть. Так что нужно жить в свое удовольствие. Жить так, чтобы было о чем вспомнить...
Виолетта упала на кровать, головой зарылась в подушки. И снова заснула...
Ее разбудил звонок в дверь. Длинный звонок, настойчивый и грубый. Кто-то ломился к ней... Может, Роман. А может, Феликс... Нет, это не Феликс. Он не имеет права к ней приходить. Да и Роман отменил свои визиты. В целях безопасности... А звонок продолжал резать слуховой нерв.
Виолетта взяла с тумбочки дистанционку, включила телевизор, вывела на экран изображение лестничной площадки. Какой-то незнакомый мужчина в штатском, за ним мент в форме. И мент смотрит на нее.
– Виолетта Михайловна, открывайте! – голос у него хриплый.
И глаза воспаленные. Не иначе как водочку вчера глушил... Это участковый. А с ним кто?
– Виолетта Михайловна, мы будем вынуждены взломать дверь! – пригрозил мент.
Виолетта только усмехнулась. Дверь у нее тяжелая, бронированная, с ней не так-то просто будет сладить... А если менты подтянут спецназ с их пиротехническими штучками?.. Только спецназа здесь не хватало. Да и дверь портить неохота.
В другое время она бы посмеялась над собственными опасениями. Но сейчас ей не до смеху. Что ни говори, а ментам она здорово насолила. Двух рубоповцев за порог выставила, еще и Романа на них натравила...
Тогда они просто установили «жучок» в ее квартире. И, между прочим, без санкции прокурора. По головке их за это, конечно, не погладили. Но и от дела вряд ли отстранили. А дело, надо сказать, серьезное. Убийство Игоря и Влада. И, как ни крути, все стрелки сходятся на ней... Наверное, это следователь к ней вместе с участковым пожаловал. Если так, то у него должна быть прокурорская санкция...
Нет, бумагу требовать не надо. Не стоит усугублять и без того шаткое положение... Виолетта вздохнула, набросила на себя халат и пошла к дверям.
Сначала в квартиру вошел мужчина в штатском.
– Патокин Юрий Семенович, – официально представился он.
И предъявил соответствующее прокурорское постановление. Все-таки есть санкция.
В квартиру входят незнакомые люди. Да это целая оперативно-следственная группа... Детектив-шоу начинается!
Виолетта пыталась взбодрить себя. Но тщетно... Недоброе предчувствие холодной склизкой змеей вползло в душу. А следователь готов высунуть жало... Что, если он знает все про ее подвиги? Что, если у него есть и постановление на ее арест?..
– Виолетта Михайловна, вы нас, конечно, извините, – тщетно скрывая насмешку, начал Патокин. – Но у нас есть основание считать, что в ночь с пятого на шестое число в вашей квартире произошло убийство...
– Что за бред? – изобразила она возмущение.
Не признаваться же, что в ее квартире задушили Влада... Это все Рома со своей проклятой ревностью...
– Я могу вызвать своего адвоката?
– Да, конечно. Это ваше право...
Виолетта знала все свои грехи. Как знала и то, что рано или поздно к ней нагрянет следователь. Поэтому адвокат Ромы был наготове. Она позвонила ему. Давид Яковлевич обещал быть ровно через час.
В ожидании адвоката она наблюдала за тем, как эксперты и оперативники исследуют ее квартиру. По нервам скребла тревога. Вдруг что-то найдут?.. Не должны. Но чем черт не шутит...
Похоже, у самого следователя нет никакой уверенности в результате. А что он в самом деле надеется найти? Следы крови? Так их нет. Выделения Влада? Размечтался. Отпечатки его пальцев? Ну так пусть будут... Удавку? Ну, это слишком. От шелкового шнурка остался только пепел. Влада порешили не вчера. Немало с тех пор воды утекло – и вообще, и из унитазного бачка в частности. Его документы и личные вещи тоже уничтожены...
Следователь собирался допросить Виолетту. Для того и поднята эта шумиха, чтобы сбить ее с толку... Пусть не старается, все равно она не будет говорить с ним без адвоката. Так что пусть ждет...
Эксперты закончили свое дело аккурат к приходу Давида Яковлевича. Все правильно, зачем нервировать адвоката. Он и без того нервный, профессия такая...
С Патокиным остался один оперативник. Остальные убрались. Давно пора...
– Ну что, нашли что-нибудь? – Виолетта не смогла удержаться от сарказма.
– Лабораторная экспертиза покажет, – уклончиво ответил следователь.
– Да ничего она не покажет...
– А в чем, собственно, дело? – встрял в разговор Горич. – Кто-нибудь объяснит мне, на каком основании вы допрашиваете Виолетту Михайловну?
Патокин уныло посмотрел на него и протянул адвокату санкцию прокурора.
– У вас есть основания считать, что в ее квартире убили человека? – ознакомившись с документом, спросил Давид Яковлевич.
Следователь явно сделал над собой усилие, чтобы не отмахнуться от него, как от назойливой мухи. Он сдержался и просто его проигнорировал. Все внимание на Виолетту. А взгляд у него въедливый и грубый, как наждачная бумага.
– Виолетта Михайловна, мне бы хотелось знать, где вы находились в ночь с пятого на шестое августа этого года?
– Дайте-ка вспомнить... – включилась она в игру. – Дома я была. Ну да, дома...
– Одна?
– В каком смысле?
– В прямом. Гости у вас были?
– Да, Влад приходил...
– Кто такой Влад?
– Вообще-то его Владислав зовут. Но я его называла Владом.
– Фамилия?
– Семижилов его фамилия...
Надо сказать, Влад соответствовал своей фамилии. И телом крепкий, и духом... Влад приходился Роману дальним родственником. Какие-то проблемы у него возникли, Рома его выручил. И взял к себе на работу в службу безопасности. Правда, в штат вводить не стал. Потому как решил использовать его для нештатных ситуаций.
Виолетта занималась организацией его досуга. Дело это нелегкое. Но благодарное. Машина, квартира и энная сумма на банковском счету – наглядное тому подтверждение. Когда придурок Феликс потерял часы, она узнала об этом первой. Запросила у Романа помощи, а тот выделил ей в помощь Влада. Сначала он узнал, куда делись часы. Затем они вместе выследили Ирину Варенкову, Влад проник и в ее квартиру, и в нее саму. В общем, часы попали к ней в руки. Но Феликсу не достались. Пятнадцать тысяч долларов для него не деньги. Правда, он очень дорожил своими часами. Но, как говорится, что упало, то пропало. Нет больше часов и никогда не будет... Виолетта не дура, и у нее есть опыт в криминальных делах. И она хорошо понимала, что часы не должны достаться ментам...
– С какой целью приходил к вам гражданин Семижилов?
– Да так просто приходил... Вообще-то это мое личное дело, зачем он приходил...
– Виолетта Михайловна имеет право не отвечать на этот вопрос! – поддержал ее адвокат.
– Вы знаете его давно?
– Да не так чтобы очень. Весной этого года познакомились, в марте или в апреле, точно не помню...
– Какие у вас с ним были отношения: дружеские, деловые или то и другое?
– Только личные...
– Насколько близкие?
Виолетта просто посмотрела на Горича. Тот понимающе кивнул и проехался по следовательским ушам законом о неприкосновенности частной жизни... Патокин уже не отмахнуться от него хотел. С каким удовольствием он загнал бы его под каблук и размазал по асфальту.
– В какое время гражданин Семижилов приходил к вам домой? – со скрипом спросил он.
Странный вопрос. Что мог делать молодой симпатичный мужчина с красивой, фактически одинокой женщиной?.. Конечно, они занимались любовью.
Как мужчина и как любовник Рома удовлетворял ее не на сто, но как минимум на восемьдесят процентов. Богатый, щедрый, это раз. И насчет секса без проблем, это два. Колотушка у него в штанах такая же тяжелая и мощная, как пачка стодолларовых купюр тяжестью в двадцать или даже тридцать «зеленых» штук...
Но Рома не так уж часто бывал у нее. Раза два в неделю, не больше, а на ночь оставался и того реже. В общем, его ей не хватало. Да и свежачка хотелось. Молодого, ядреного. Такого, как Влад...
Трудно сказать, кто кого совратил. Или он ее, или она его. Но в конце концов они оказались в одной постели. Виолетта не разочаровалась. Влад не тянул на тридцать штук баксов, зато мог заниматься сексом и не уставать хоть до самого утра. Точно, семижильный...
В тот день она хорошо выспалась. И могла бодрствовать хоть всю ночь. Так что Влад зашел к ней как нельзя кстати. И началось...
– Я точно не помню. Кажется, в семь часов вечера. Или даже в восемь...
– Когда он от вас ушел?
– Когда ушел?.. Не позже девяти.
А если точнее, то в районе девяти часов его голова находилась у нее между ног. Он такое вытворял... Виолетта постаралась отодвинуть щекотливые воспоминания на задний план...
– Кто еще был у вас?
– Роман. Роман Валерьянович Шурыгин. Мой... М-м... Мой очень хороший друг...
– Он был один?
– Ну, нет. С ним были его телохранители...
– Они тоже находились в вашей квартире?
– А что тут такого? Я отправила их на кухню, они пили кофе...
– А сами вы в это время чем занимались?
– Вообще-то это мое личное дело...
Горич уже хотел было открыть рот, но Виолетта остановила его взмахом руки. Ей и самой надоело слушать его жужжание.
– Когда пришел и когда ушел ваш... м-м... очень хороший друг? – передразнил ее Патокин.
Вот сволочь!.. Виолетта с удовольствием послала бы его на три буквы. Но пришлось выводить на губы милую улыбку.
– Ну, я точно не помню... Так, сейчас... Если Влад ушел в девять, то Роман пришел где-то в десять... А вот ушел он поздно. Я вас очень прошу, не спрашивайте, чем мы с ним занимались...
– Вы хотите сказать, что Влад ушел еще до того, как появился Роман Валерьянович?
– Ну, конечно же. Влад был у меня, но потом ушел. Сам, своим ходом. И я не понимаю, с чего вы взяли, что его убили в моей квартире?
– Я надеюсь, у вас есть серьезные основания выдвигать подобные версии! – блеснул взглядом Горич. – Иначе мне придется обжаловать в суде ваши действия...
– Есть основания. Это показания Водицына Константина Евгеньевича, охранника, дежурившего в подъезде этого дома в ночь с пятого на шестое августа. Так вот, он утверждает, что Влад Семижилов приходил к гражданке Ландышевой, а вот уходить от нее не уходил...
– Могу я ознакомиться с его показаниями?
– Да, пожалуйста, вот копия протокола...
Горич не просто изучал документ, казалось, он пытается сожрать глазами его содержимое... Наконец он вернул бумагу следователю. В его глазах искрился фейерверк по случаю праздничного торжества.
– Консьерж должен находиться на своем рабочем месте круглосуточно, я так понимаю? – бодро спросил он.
– Так.
– Когда я заходил в этот подъезд, рабочее место консьержа пустовало. Как вам это нравится?.. Ваш свидетель тоже мог отлучиться, в туалет, например. Поэтому он мог просмотреть тот момент, когда гражданин Семижилов выходил из подъезда... Вот если бы охранников на входе было двое, тогда другое дело. Но он был один. А человек, как известно, имеет свойство отправлять естественные надобности. И вряд ли гражданин Водицын мог справлять нужду прямо на рабочем месте... Поверьте, ваш консьерж просто проглядел гражданина Семижилова...
– Хорошо, допустим, он его просмотрел. Но как объяснить, что люди, прибывшие вместе с гражданином Шурыгиным, на какое-то время загнали консьержа в туалет? А зеленая «девятка», в которой впоследствии был обнаружен труп Семижилова?.. Хотите, объясню, как все было?
– Да, будьте добры! – напыжился адвокат.
Следователь кивнул. Он собирался объясняться с Горичем, но смотрел на Виолетту. И обращался тоже к ней.
– Влад Семижилов прибыл к вам, Виолетта Михайловна, в районе восьми часов вечера. Чем вы с ним занимались, это ваше дело. Но в районе двенадцати ночи появился Роман Валерьянович Шурыгин. Он застал вас с Владом. Между вами произошла ссора, в результате которой Влад был убит. В районе двух часов ночи телохранители Шурыгина вышли из дома, угнали «девятку» «девяносто девятой» модели, припарковали ее к дому. А затем поднялись к вам с тем, чтобы забрать тело Влада. Чтобы охранник Водицын не видел, как труп выносят из подъезда, один из телохранителей запер его в туалете. Правда, потом его выпустили. И он успел увидеть, как от вашего подъезда отъезжает зеленая «девятка»...
– Позвольте! – радостно просиял адвокат. – В протоколе записано, что от подъезда отъезжал «Мерседес» господина Шурыгина. А вместе с ним зеленая «девятка». И нигде не сказано, что кто-то из свиты господина Шурыгина садился в эту злосчастную «девятку». Отсюда мы можем сделать вывод, что «девятка» существовала сама по себе и не имела никакого отношения ни к господину Шурыгину, ни к его людям... И на каком основании вы утверждаете, что из подъезда выносили труп? Консьерж Водицын не видел этого. Не видел! Потому что не мог видеть!..
Горич знал, что говорить. И говорил, говорил... Судя по всему, у следствия не было стопроцентных доказательств того, что в квартире Виолетты произошло убийство. Влада могли убить кто и где угодно. Но только не Шурыгин и не у нее в квартире...
Но все было именно так, как говорил следователь.
Роман открыл дверь своим ключом. Виолетта даже не заметила, как он вошел в спальню. В это время она стояла задом и к нему, и к Владу, который пыхтел как паровоз, пытаясь выплеснуть в нее все свои белковые чувства...
Влад кончил... Говорят, в момент, когда на шее висельника затягивается петля, у него происходит непроизвольное семяизвержение. Трудно сказать, Влад разрядился по естественной причине или ему помог Роман. Но когда его семя проникло в нее, его шею уже сжимала удавка. С Виолетты его снимали уже мертвого...
Роман был в ярости. Виолетта думала, что он придушит и ее. Но обошлось...
Она прекрасно знала, что с головой у Романа не все в порядке. Не зря же его тянуло на всякого рода извращения – и в плане секса, и вообще... В этот раз его тоже потянуло на сексуальные подвиги. С фантазией у него туго, подсказывать было некому. Поэтому он не нашел ничего лучше, как трахнуть Виолетту рядом с еще не остывшим телом. Это был настоящий ураган. Жестокий и мощный. Но он быстро выдохся. А Роману хотелось продолжения. И он нашел выход. Позвал своих ребят и подложил Виолетту под них. Хорошо, что у него не хватило ума заснять групповуху на камеру...
Надо сказать, Виолетта не особо возражала против групповухи. Ей тоже нравилось извращаться. Не зря же они с Романом нашли друг друга... В общем, она была наказана, но в свое удовольствие. И даже не очень злилась на своего любовника за то, что он убил Влада. Тот сам во всем виноват, не надо было лезть в постель к женщине своего босса...
Роман пришел в чувство. Успокоилась и она. Они довольно мирно обсудили вопрос, как избавиться от трупа. Виолетта сама подсказала ему, как нужно действовать... Жаль, что его жеребцы не справились с задачей. Машину угнать смогли и консьержа изолировали. А вот труп спрятать не сумели. Нарвались на ментов, пришлось отстреливаться. Хорошо еще, что их не поймали...
Роман уже от них избавился. Говорит, лично их застрелил. Во-первых, за то, что они трахали Виолетту. Во-вторых, за то, что слишком много знали. А в-третьих, ему нравилось убивать.
А поступил он хитро. Сначала придрался к Валере, заставил его дружков вывезти его в лес. Валеру застрелил он, а Кеша с Борисом вырыли для него глубокую яму. Бедному Роману пришлось потрудиться. Шутка ли, закопать сразу три трупа. Но ничего, он не жалеет. Говорит, получил от этого огромный эмоциональный заряд. Ну не маньяк, а!..
Влад, Валера, Кеша и Борис. Это была его особая бригада для решения нештатных проблем. Роман называл их своими опричниками. Этот бой-квартет подчинялся ему напрямую. И Виолетта тоже могла им пользоваться – в рамках досуговых мероприятий. Но нет больше этой бригады. Некому больше исполнять его дурацкие прихоти. Может, теперь Роман успокоится? Хотелось бы на это надеяться... Надоели ей все эти идиотские забавы до чертиков...
Виолетта знала про темные дела Шурыгина. Но следователь о них не узнает. По крайней мере от нее. Она не собирается светить Романа, потому что он дорог ей прежде всего как щедрый и богатый спонсор. А потом, она хочет жить. Мало ли что у ее любовничка на уме...
Похоже, Давид Яковлевич не просто разговаривал с Патокиным, а еще и репетировал свое выступление в суде... Хорошо он загрузил Патокина, под самую завязку. Но, увы, разубедить его не смог.
– Виолетта Михайловна, мне бы хотелось услышать от вас, что же в самом деле произошло у вас дома в ночь с пятого на шестое августа... – Следователь снова обращался к ней.
Он думал, что все произойдет, как в том детективе. Виолетта выслушает его доводы, взвесит все «за» и «против» и наконец поймет, что деваться ей некуда. Выход только один – говорить правду... Ну, может, какая-нибудь клуша и раскололась бы. Но она-то не клуша. Она стреляный воробей, и на мякине ее не проведешь...
– Говорю же, Влад Семижилов ушел от меня в районе девяти часов. И, поверьте, в моем доме его не убивали...
– Кто ж тогда его убил? И где?
– Я откуда знаю?.. Вы про какую-то «девятку» говорите. Чья эта «девятка»?..
– Эта машина была угнана...
– Когда?
– В ночь с пятого на шестое августа.
– И вы утверждаете, что это сделали телохранители Романа Валерьяновича. А вам не приходило в голову, что машину никто не угонял? И что Влада задушил владелец этой машины... Откуда угнали машину?
– Из дома по Никитскому переулку.
– Так это ж рядом... Вы знаете, что Влад был без машины. О чем это говорит? Чтобы добраться до дома, он мог остановить частника. Так он и поступил. А частником оказался владелец «девятки». У Влада были деньги. Около тысячи долларов. Чем не повод для убийства? Сейчас за рваный рубль убивают...
Следователь глубоко задумался. Виолетта с трудом сдержала презрительную усмешку.
Сильно ошибается он, если держит ее за дуру. С головой у нее все в порядке. С передком, может быть, есть проблемы, а мозги на месте. И сейчас она доказывает это. Не зря же Горич смотрит на нее с восхищением. Сам-то он не додумался до этой версии. А она додумалась. Потому что хитра на выдумку...
– Владелец «девятки» узнал про деньги, задушил Влада, а труп спрятал в багажник, – продолжала она. – Утром он хотел вывезти его за город, но нарвался на гаишников...
– Но в «девятке» были двое.
– А кто говорит, что Влада убивал один человек?.. Убийцы отстреливались. Но разве только у телохранителей Шурыгина могло быть оружие?..
– Откуда вы знаете про перестрелку с сотрудниками ГИБДД?
– Что ж я, по-вашему, телевизор не смотрю? Влада и в «Дорожном патруле» показали, и в «Криминальной хронике». Он у нас теперь знаменитость... Не хотелось бы мне такой славы...
Патокин уныло вздохнул, устало провел рукой по лбу. Все, сдулся мужик... Хотя нет, порох в нем еще есть.
– А что вы можете сказать по поводу убийства гражданина Норильцева?
– Что я могу сказать? К этому убийству я не имею никакого отношения... Жаль, конечно, Игоря. Но я здесь ни при чем... Или вы думаете, что его убил Роман Валерьянович? Тоже якобы из ревности... Ерунда какая!.. Чтобы вы знали, Юрий Семенович, Роман нисколько меня не ревнует. Хотите в этом убедиться? – перешла она на игривый тон.
Если она пускала в ход свое обаяние, то ни один мужчина не мог устоять перед ней. Патокин не исключение. Вон как глазки загорелись. Неспроста он пересохшие губы облизывает и слюну сглатывает. Разволновался дядя... А как мужик он вроде ничего. Прикид бы ему сменить да с прической разобраться, тогда вообще было бы классно.
– Как я могу в этом убедиться?
– А очень просто... Юрий, давайте встретимся, проведем вместе веселую ночку, одну, вторую... Вот увидите, Роман Валерьянович вас и пальцем не тронет...
– Вы хоть соображаете, что говорите? – заерзал на заднице Патокин.
Уже неймется... Все мужики одинаковы. Дай только под юбку заглянуть, и он уже твой... Может, совратить мужичка? А почему нет?..
– Юрий, я же шучу! А вы что подумали?.. А если серьезно, Роман Валерьянович нисколько меня не ревнует. И если у вас хватит наглости, вы можете лично в этом убедиться... Знаете, я не сказала бы, что люблю наглых мужчин. Но мне трудно перед ними устоять. Такая у меня натура...
Она обласкала следователя жарким плотоядным взглядом. Чем окончательно смутила его... Бедный мужик не уходил от нее, а удирал. Так спешил, что не все вопросы задал. А может, и не было никаких вопросов...
Следователь ушел, за ним убрался адвокат. Виолетта вооружилась сканером и шаг за шагом принялась обследовать квартиру. У ментов свои оперативно-розыскные мероприятия, у нее свои. «Жучков» в квартире быть не должно...
В приемной у Романа сразу две секретарши. Обе девчонки хороши собой, хоть сейчас на подиум выводи. Но вряд ли Роман использует их не по прямому назначению. Секс с секретаршей для него пройденный этап. Для него это уже пресно. И любовницы – тоже неактуально. Потому и нет у него женщин на стороне. Одна Виолетта осталась. Может, она тоже пресная сама по себе. Но она знает, как сделать пилюлю соленой и острой. Потому Роман и нуждается в ее услугах...
Виолетта может приходить к Роману в офис, когда ей заблагорассудится. Потому что она его законная любовница. Секретарши это знают и завидуют ей, но только пусть попробуют не так ей улыбнуться или тем более сказать слово поперек...
Девчонки даже со своих мест приподнялись, когда Виолетта зашла в приемную. Знают, хитрые задницы, что останавливаться она не будет. Но все же предлагают ей чай, кофе... Виолетта ответила им резиновой улыбкой, небрежно махнула рукой.
Роман был на месте. Развалился в кресле, выставил на обозрение свое пузо, в руке дымится сигара. Он не один. За совещательным столом мужчина в строгом костюме, при галстуке. На лице заискивающая улыбка, язык строчит без умолку. Роман его слушает, но без должного внимания. Сразу видно, что перед ним сотрудник его фирмы. Может, даже очень важная персона. Но в любом случае он зависим от Романа. Если так, то Роман может прогнать его от себя небрежным движением руки.
Так он и поступил, когда увидел Виолетту. Просто отмахнулся от мужика, как от осенней мухи. А тот поджал хвост и с видом побитой собаки вымелся из кабинета.
– Изюму принесла? – без всяких предисловий спросил он.
Аж челюсти ходуном заходили от нетерпения.
– Да есть вариант. Изюм с клубничкой.
Изюм – это идея с изюминкой. Изюм с клубничкой – это сексуальные забавы с особым изыском.
– С клубничкой, это в самый раз! – расплылся в довольной улыбке Роман.
Серьезный с виду человек. Очень серьезный бизнесмен. Олигарх с солидными связями в Кремле. Но бизнес его сейчас не волнует. Потому что снова шило в задницу воткнулось. И не дает ему покоя. Пошалить маленькому мальчику захотелось. А своих мозгов, чтобы выдумать очередную пакость, не хватает. Разве что грубый примитив с убийствами. Но хватит трупов...
– Сценарий простой. Берешь Феликса, берешь Никиту, собираетесь с ним, ну, в сауне, например. Я привожу девчонок, по одной на каждого. Догадайся, что дальше будет?
– Что, по очереди трахать? – недовольно поморщился Роман.
– Нет, вообще не трахать. Девки будут соблазнять вас, извращаться. Стриптиз-шоу покажут, наконец. А вы должны держаться. Кто не выдержит, вылетает из игры. Сначала один, затем второй. А победитель остается. И ему достаются все три девчонки...
– В принципе неплохо. Что-то в этом есть...
– Только горчички не хватает, да? Будет тебе, Рома, горчичка. Вся фишка в том, что вы все под виагрой плясать будете. Или что-нибудь помощней придумаем. Так, чтобы у вас стояло дальше, чем видите. Ну как?
– Виагра – это круто. А если еще что покруче?.. Трахаться хочется, сил нет, а тут соска голая тебя дразнит. Как тут выдержать... Да нет, это не горчица. Это тротил с ментолом... Витолка, бляха, дай-ка я тебя расцелую!.. Слушай, а может, ты тоже с телками будешь? Никита тебя хочет, а ты его влет раздраконишь...
– А что? Я не откажусь... Только ты его потом не того?
Движением рук Виолетта показала, как затягивается петля на шее.
– Да нет, не боись. Никита свой человек. А потом, он же трахать тебя не будет. Проигравший же ничего не получает... Слушай, клевую ты фишку замутила! Это если проиграл, бабу не получаешь. А ялда аж лопается от сока. Вот это засада. Мазохисты отдыхают... Когда шалить будем?
– А когда скажешь, тогда и будем. Хоть сегодня. Но лучше завтра...
– Надо с Феликсом состыковаться и с Никитой... Это, с членовредительством ты не слабо придумала. А если что покруче? Через пару недель в самый раз будет...
– А может, без покруче?
– Ты это чего?
– Да того!.. Менты на хвосте сидят!..
– А-а, ну да!.. Думаешь, серьезно?
– Ты-то как сам думаешь?
– Да, нестыковка с этим Владом получилась... Слушай, тебе что, меня мало, а?
– Зачем спрашиваешь, если сам знаешь, что мало? – съязвила Виолетта. – Спасибо тебе, что под болванов своих подложил. Неплохой группен-секс получился. Еще бы разок... Жаль, кончились твои болваны...
– Хорош прикалываться... – поморщился Рома. – Я с тобой серьезно... Короче, следователь у меня сегодня был...
– С этого бы и начинал... Ты его далеко послал?
– Да нет, не посылал, не тот случай. Липкая каша заварилась, одним веслом не расхлебаешь... В общем, следак меня про Влада спрашивал. То да се, трали-вали. Само собой, я в отказ пошел... Ну, про Влада, конечно, рассказал. Слезу пустил. Все-таки родственник он мне. Седьмая вода на киселе, но все же...
– Только про Влада спрашивал?
– Да нет, про Норильцева тоже спросил. Но я-то его вообще не знаю. Ну, типа, того...
В кабинете у Ромы можно было говорить о чем угодно. Прослушать разговор невозможно. Если, конечно, на рынке шпионской техники не появилось какое-нибудь чудесное новшество, способное сломать любую защиту. Или в ментовке какой-нибудь левша не появился, способный подковать «клопа»...
– Больше ничего не спрашивал?
– А что, есть еще что-то?
– Сам знаешь, что есть... Норильцева кто приговорил?
Виолетта была за границей, когда Роме захотелось пощекотать нервы. Как обычно, ничего умного придумать он не смог. И Никита с Феликсом не больно-то хитры на выдумку. А им тоже остренькое подавай... В общем, собрались мужики, решили в карты сыграть. На человеческую жизнь.
Каждый выбрал для себя жертву, поставил ее на кон. И началось. Играли в преферанс. Больше всех вистов набрал Рома. В дураках остался Феликс. Один победитель, другой проигравший, один другому заказывает убийство.
Развлеклись они на славу. Рома показал Феликсу на человека, которого требовалось убить. Феликс собрал нервы в кулак и пошел на дело. И сумел-таки заминировать машину Губанова. Правда, взрыва не произошло, кто-то раньше времени обнаружил фугас.
Феликса искали, но бесполезно. От ментов он ушел. А вот от Ромы – нет. Рома предложил ему откупной. Бассейн с пираньями, только Феликс испытания не прошел. И должок продолжал висеть за ним. А тут как раз Игорь Норильцев к ней зачастил. Виолетта пару раз дала ему, чисто для приличия и собственного удовольствия. Роме это не понравилось. И как итог, Феликс снова вышел на дело. Было бы все замечательно, если бы не часы... Пришлось Виолетте подключаться. У Феликса на подхвате свои спецы были. Но для надежности она никому не доверила это дело.
– А кто исполнил Игоря?.. Феликс, между прочим, часы тогда потерял...
– Ну и что? Влад же их выкрал?
– Выкрал. Но менты-то его вычислили. А тут его труп... И Норильцев, и Влад на нас с тобой сходятся, понимаешь, в чем дело?
– Погоди, какие доказательства у ментов, что часы выкрал именно Влад? Мало ли что той сучке Варенковой привиделось? А сам Влад ничего не скажет...
– Закручено тут все слишком. Менты думают, что Игоря Влад убил...
– Хорошо, что на Феликса не грешат... И вообще, что хотят, то пусть и думают. Доказательств у них никаких нет. А на «нет» и суда нет... А потом, у них уже есть убийца. Какой-то Вершинин. Он сейчас под следствием и от своих показаний не отказывается...
– А кто Влада убил?
– Ну не я же... Еще раз повторяю, нет у ментов доказательств насчет меня. Нет! И пацанов своих я тоже не убирал, поняла?.. Были бы у ментов доказательства, меня бы уже в Бутырку спровадили. И никакие бы связи не помогли. Если делом занимается РУБОП, скидки на важность не канают...
– А почему РУБОП Владом занимается?
– Да потому, что два дела в одно объединили...
– Вот видишь, имеются у них сомнения насчет этого Вершинина...
– Ну и что? Пусть на Влада грешат, я не против... Скажешь, что у тебя роман с ним был. Скажешь, что Влад тебя к Норильцеву мог ревновать. А где ревность, там и пуля в голову...
– Так и скажу, – соглашаясь, кивнула головой Виолетта. – Я сейчас как раз к следователю еду. Кто у тебя был, Патокин?
– Кажется, он. А что?
– Да ничего. Просто теперь моя очередь с ним общаться...
– По повестке, говоришь, вызывает. Мог бы и сам к тебе съездить. Не перегрелся бы...
– Да нет, он-то как раз и боится со мной перегреться... Чует, что я неровно к нему дышу, – жеманно улыбнулась Виолетта. – Боится со мной наедине остаться...
– Это ты к чему?
– Да нет, не твоего гнева боится. Хотя кто его знает... Мне этот Юра самой нравится. Вот думаю, не соблазнить ли?
– И ты мне об этом говоришь?
– А что прикажешь делать? Я уже два раза ученая. И без твоей санкции больше ни под кого не лягу...
– Ты что, перепихнуться с ним хочешь?
– Ну, не то чтобы хочу... Игра у меня новая появилась.
– Какая? – встрепенулся Рома.
Одно только слово «игра» действовала на него как заклинание.
– Ты не беспокойся. Это будет моя личная игра. Я буду агентом ЦРУ, а Патокин советским шпионом. Я должна раскрутить его на информацию...
– А какая у него может быть информация?
– Рома, очнись! – Виолетта с ухмылкой помахала раскрытой ладонью перед его глазами. – Выходим из игры... Я – твой агент, а Патокин – следователь. И я должна узнать, какие козыри он держит против тебя...
– Слушай, Виолетта, а это идея! – расплылся в улыбке Рома.
– Между прочим, мог бы и сам дойти.
– Да как-то не подумал.
– А ты не думай. Зачем тебе напрягать извилины, если у тебя есть я... Ты же меня никогда не бросишь?
– Меня мама не в стиральной машине родила...
– Правильно, не надо меня бросать, милый. Пропадешь ты без меня.
– Уже пропадаю, – заерзал в кресле Рома.
На губах блуждала похотливая улыбка.
– Что, дорогой, давно не трахал агента ЦРУ?
– Слушай, всю жизнь мечтал!
– Нет, Рома, агент уходит на задание. У него уже нет времени... Или вы не даете санкцию, мистер президент?
– Да я-то даю... А ты даешь?
– Даю. Патокину дам. Но не сейчас...
Виолетта вынула из сумочки упаковку виагры, бросила Роману на стол.
– Можешь с девочками пока потренироваться, – небрежно улыбнулась она и показала ему спину.
Виолетта знала, когда с ним нужно быть ласковой, а когда можно быть дерзкой, ветреной. Она знала, как подогревать интерес к себе. Этот денежный мешок ее просто обожал...
* * *
В кабинет к следователю она заявилась во всеоружии женского обаяния. На ней не было короткого платья с умопомрачительным вырезом. Можно было надеть штанишки, бесстыже очерчивающие генитальные контуры. А если они полупрозрачные, да еще трусиков под ними нет... Но Виолетта и без этих дешевых вывертов смотрелась очень сексуально. Патокин смутился, спрятал глаза – сделал вид, что ищет какую-то бумагу.
На вид ему лет сорок. Подтянутый, моложавый. Правда, кое-какая доработка требуется. Но ей это ни к чему. Замуж она за него не собирается...
– Виолетта Михайловна, мне бы хотелось поговорить с вами о Владе Семижилове, – продолжая прятать от ее глаза, сказал Юра.
– Всегда пожалуйста, – снисходительно усмехнулась она.
Патокин имеет о ней определенное представление. И вряд ли он найдет ее поведение естественным, если она вдруг начнет краснеть и стесняться. Нужно вести себя с ним как уверенная, знающая себе цену женщина. А цену себе она знает хорошо...
– Вы знали, что Влад Семижилов дальний родственник гражданина Шурыгина?..
– Да, он говорил мне... Влад был ему троюродным племянником. Но Роман любил его чуть ли не как родного сына...
– Ну да, сын и отец, – насмешливо посмотрел на нее Патокин.
Кажется, он начал приходить в себя.
– Сын и отец в одной постели со мной, вы это хотели сказать? – изобразила возмущение Виолетта.
– Ну что вы, я совсем не это имел в виду!
Она хотела смутить следователя. И ей это удалось... Еще бы инициативой завладеть. Может, получится?..
– И что же вы имели в виду? – строго спросила Виолетта.
– Поверьте, я не хотел вас обидеть...
О! Да она заставляет его оправдываться. Уже что-то!..
– Да я и не обижаюсь. Работа у вас такая – сопоставлять, сравнивать... Хотелось бы знать, к чему этот разговор про дальнее родство?
– Дело в том, что мы разыскали мать Влада. Она очень хорошо отзывается о Романе Шурыгине...
– А вы думали! Где бы Влад мог зарабатывать такие деньги? Роман платил Владу не меньше двух тысяч долларов. Иногда за три тысячи зашкаливало...
– Это когда, например? – поймал ее на слове Патокин. – В каком месяце он получил три тысячи?
Вот жучара!.. Только и Виолетта не промах... Да, Влад в самом деле получил лишнюю штуку баксов за часы, которые потерял Феликс. Но Патокин об этом не узнает.
– Ну я не знаю, когда. Он не говорил...
– Значит, о его финансовом положении вы знаете с его слов?
– Совершенно верно.
– Итак, он работал у своего троюродного дяди. Где именно?
– Ну, он говорил, что в службе безопасности... Знаете, мне кажется, он следил за мной...
– Зачем?
– Мне кажется, это Роман заставлял его следить за мной. Ну, чтобы знать, кто ко мне ходит...
– А кто к вам ходил?
Патокин легко съехал с одной темы на другую.
– Игорь Норильцев ко мне ходил... А потом и сам Влад ко мне зачастил. В любви признавался, говорил, что жить без меня не может... Юрий Семенович, вы что, сомневаетесь в этом? – страстно спросила она.
– В чем?
– Как в чем? В том, что в меня можно влюбиться?
– А, это... Нет, в этом я как раз не сомневаюсь...
– Вы даже не представляете, какие вещи говорил мне Влад. Знаете, мне было так страшно...
– Что он вам говорил?
– Про Норильцева говорил. Требовал, чтобы я больше с ним не встречалась. Угрожал... Вы представляете, он мне угрожал!.. Обещал, что расскажет Роману об Игоре...
– И что тогда? – оживился Патокин.
– Было бы что... Норильцева бы Роман и пальцем не тронул. А мне бы досталось. Знаете, мне кажется, он мог бы меня избить. А потом бы взял и бросил...
– Это плохо?
– Что плохо? То, что он может меня бросить?.. Конечно, плохо. Роман... Роман... Скажем так, он щедрой души человек. А я люблю жить на широкую ногу...
– Да уж, красиво жить не запретишь... – закусил губу Патокин.
О! Да он уже ревнует ее... Клево!
– О чем мы с вами говорили? Ах да!.. Так вот, я на Влада сильно обиделась. Он, конечно, понял, что спорол чушь. Пытался загладить свою вину... Не важно, как он это делал... Кстати, Роману он об Игоре ничего не сказал. Ничего... Только все равно достал он меня с этим Игорем. Вы не поверите, но он обещал его убить!.. Я его, конечно, отговаривала. Хотя это было лишнее. Это было сказано в пылу ревности. И, конечно же, Влад не собирался воплощать в жизнь свою угрозу...
– Такую угрозу обычно воплощают в смерть, – мрачно усмехнулся Юрий.
– Да что вы такое говорите! Не мог Влад убить Игоря. Не мог...
– Тогда кто же его убил?
– Я знаю, вы склонны во всем винить Влада. Вы думаете, что это Влад убил Норильцева...
– А разве этого не может быть? Он же ревновал вас к Норильцеву...
– Ну, ревновал... Но Игорь не мог убить. Не такой он. Не такой он, и все...
– А может, все-таки он?.. Вы подумайте хорошо, может, все-таки он!
– Бедная я женщина. То вы обвиняете меня в том, что я покрываю убийцу Влада, теперь, оказывается, я покрываю убийцу Игоря... Если у меня нет мужа, если меня содержит любовник, значит, я падшая женщина? Вы так, наверное, думаете? – театрально воскликнула Виолетта.
– Ну что вы, я так не думаю... Просто есть факты...
– А к черту ваши факты!.. Не знаю я, кто убил Влада. Не знаю, кто убил Игоря...
– Но хотя бы догадываетесь?..
– Свою версию я уже изложила.
– Какую версию?
– А вы вспомните, я говорила вам про владельца зеленой «девятки»...
– Вы думаете, он мог убить Влада?
– И я так думаю. И Роман тоже... А вы же знаете, у Романа своя служба безопасности...
– К чему вы об этом?
– А к тому, что Роман уже навел справки об этой злосчастной «девятке». И узнал, кому она принадлежит. А принадлежит она Мартиросяну Роберту Акоповичу...
– И что дальше?
– А то, что машина не числилась в угоне...
– Не числилась. Потому что владелец не успел никому сообщить...
– Владелец – совсем молодой парень. Недавно двадцать лет исполнилось... Очень подозрительная личность, скажу я вам. И дружки у него очень подозрительные. Ну натуральные бандиты...
– Вы что, с ними встречались?
– Нет, я просто за ними наблюдала. И должна сказать, что они произвели на меня крайне неприятное впечатление... Короче говоря, эти типы запросто могли убить Влада...
– Вы за ними наблюдали? Как?
– Очень просто. Из окон своей квартиры. Их двор у меня как на ладони... Юрий Семенович, вы женаты? – без всякого перехода спросила она.
– Нет, а что? – опешил он.
– Один живете? Или с мамой?
– Один... А вам, собственно, какое дело?
– Просто хотела узнать, не заняты ли вы вечером?
– У вас ко мне какое-то предложение?
– Да. У меня к вам предложение... Я бы хотела, чтобы сегодняшний вечер вы провели у меня дома.
– Вы в своем уме?
– Юрий, зачем вы мне грубите? – Виолетта обиженно надула губки. – Я этого не заслужила... И предложение у меня к вам сугубо деловое. Я предлагаю посидеть со мною у окна. Мы будем пить кофе и наблюдать за дворовой компанией, которой заправляет Роберт Мартиросян... Вы посмотрите на этого парня и сразу поймете, кто убил Влада...
Патокин взял сигарету, закурил. Табачный дым иногда действует как паровая сила – поступает в голову и заставляет шевелить мозгами.
– А какой у вас кофе? – принужденно улыбнулся он.
– Отличный кофе. С ликером «Гальяно». Уверяю, вам очень понравится...
– Хорошо, завтра вечером я буду у вас...
– Сегодня!.. Время дорого, господин следователь! – кокетливо улыбнулась она.
– Хорошо, сегодня... Итак, на чем мы остановились?.. Да, вы говорили, что Влад угрожал Игорю...
– Юрий, ну сколько можно об одном и том же? Если вас так волнует этот вопрос, давайте обсудим его у меня дома... Только прошу вас, протокол оставьте здесь... Ну что, я пошла?
Патокин в изумлении смотрел, как она поднимается со своего места, идет к двери. Ведь он ее не отпускал...
Виолетта вышла из кабинета, шум закрывающейся двери был воспринят ею как победный пушечный залп. Она одурачила следователя, охмурила. Теперь он у нее в руках...
Патокин пришел к ней в половине восьмого. Сразу видно, что мужчина готовился к встрече с женщиной. Новая рубашка, начищенная обувь, модельная стрижка, аромат недешевого одеколона – терпкий мужской запах. Некоторые женщины от него без ума. А вот Виолетте такие ароматы не нравятся. Но и брезгливости не вызывают. А она вообще не брезгливая. Иначе бы она просто не подпустила к себе этого мента. Ну, разве что из деловых соображений...
Она обрадовалась ему так, как будто он был английским принцем. Мужики обожают, когда бабы боготворят их. И теряют всякую бдительность.
Виолетта подвела следователя к окну, показала место, где якобы собирается компания Роберта. Даже бинокль ему дала. Но он ничего не увидел...
– Там никого нет. Только дети какие-то...
– Ах да! Сегодня Роберт машину из ремонта забрал. Наверное, с дружками катается. Но, может, мы его еще увидим сегодня?
– Ну, не знаю...
– Да вы расслабьтесь, Юрий! Чувствуйте себя как дома... Знаете что, а давайте обойдемся без кофе. Но не без «Гальяно»...
– Насколько я знаю, это алкогольный напиток...
– Ну и что? Вы что, трезвенник? Или вы считаете, что находитесь при исполнении?.. Не надо так думать. При исполнении буду я. А вы отдыхайте. У вас сегодня был трудный день. И завтра снова на службу... Отдыхайте, Юрий, пока есть возможность...
Виолетта с улыбкой взяла его под руку и подвела к своему бару, усадила на высокий стул, сама встала за стойку. И скажи теперь, что она не при исполнении...
– Уверяю вас, это далеко не самый плохой коктейль... – щебетала она, доставая из бара бутылку ликера и бутылку дорогой водки.
Бар у нее что надо. Дорогое дерево, стильный интерьер, все аксессуары. И холодильник в наличии. Оттуда она достала сливки и лед. В шейкере смешала сливки с апельсиновым соком, хорошо взбила, затем процедила эту смесь в стакан хайбол, добавила туда лед. И уже на все это опустила слой ликера.
– У вас отлично получается, – с видом знатока заметил Юрий. – Вы случайно раньше не барменшей работали?
– Раньше – это когда?
– Ну, до того, как с Романом жить стали...
– Это вопрос для протокола? Или просто так?
– Просто так.
– Тогда скажу... Да, я в баре работала. Но не барменшей... Я исполняла стриптиз. Между прочим, я классно танцевала. Только прошу вас, не надо требовать от меня доказательств. А то еще танцевать заставите...
– Ну что вы! – смутился Юра.
– А вы что, не хотите, чтобы я станцевала перед вами? – еще больше смутила его Виолетта.
Ей нравилось играться с этим ментом. Потому что по идее все должно было быть наоборот. Он должен был ставить на нее капканы, загонять в ловушки. Да только слабо ему устоять перед женским обаянием. Ему бы мужланов всяких пытать, но не красивых женщин. Нет у него перед ними иммунитета. И перед ней в частности... Запал на нее мент, точно запал. Глаза горят, а голова как тот улей – роем роятся в ней развратные мысли... Что ж, у него сегодня есть шанс поиметь госпожу удачу в ее лице...
Виолетта сделала по коктейлю. Затем они перешли на один «Гольяно» без всяких примесей. Уже не было необходимости стоять за стойкой. И она перекочевала на свободный стул рядом с Юрой.
На ней был короткий халат из китайского шелка. Груди из него не вываливались, полы пока не расходились. Зато ноги обнажены достаточно высоко. А когда она села на стул, заложила ногу за ногу, мент стал похож на кота Тома в момент, когда ему прижали хвост. Глаза по пять копеек. А его шершавая «мышка Джерри» наверняка готова выскочить из штанов...
Они пили ликер, разговаривали на отвлеченные темы. Полы халатика разошлись в стороны, ноги обнажались все выше. Виолетта делала вид, что пьянеет. В глазах блудливый огонек, щечки порозовели, язык истомленно скользил по губам...
– Знаете, Юрий, а я ведь в самом деле хорошо танцую, – прощебетала она. – Нет, вы не верите мне. Я вижу, не верите... Ах да, вы же следователь. Вам нужны улики. Что ж, будут вам улики!
Она сделала музыку погромче, змейкой соскользнула со стула, вышла на середину комнаты. Мент ее не удерживал. Он же не дурак.
Виолетта в самом деле была классной танцовщицей. И Патокин мог в этом убедиться...
В Москву она приехала давно, восемь лет назад. Закончила школу в родном Барнауле, собрала вещички – и в путь. Прощание с родным папашкой было недолгим. Сунула ему фигу под нос, и все дела. Пусть радуется, что в ментовку на него не заявила. Пятнадцать лет ей было, когда этот козел напоил ее водкой, а затем трахнул под музыку Вивальди. Музыкант хренов, чтобы ему пальцы крышкой рояля придавило. А еще лучше крышкой гроба...
В Москву она ехала за счастьем. Красивая провинциальная девчонка с полным карманом... радужных надежд. А вот с деньгами проблема.
Виолетта хотела поступить в театральный институт. Думала, что ее внешние данные станут ее проходным баллом. Но оказалось, что среди поступающих полно таких красоток, как она. Ее «зарезали» на первом же экзамене... И тут же нашелся утешитель. Высокий лысый мужик с хорошими манерами. Он представился режиссером, заглянувшим в институт в поисках самородных дарований. И оказалось, что Виолетта вполне подходит на одну из ролей его будущего фильма. Роль, правда, эпизодическая. Но она может стать стартовой площадкой для ее актерской карьеры. Так ей говорили, а она, дура, уши развесила. А потом и ноги раздвинула. Потому как режиссер сумел убедить ее, что роль у нее уже в кармане. А она легла под него из благодарности. Скоро выяснилось, что никакой это не режиссер и к искусству имеет весьма отдаленное отношение. Он был искусником по части одурачивания молодых красоток...
В институт Виолетта не поступила. Но в родные края возвращаться не собиралась. Пришлось как-то устраивать свою жизнь. Ей повезло. Она смогла устроиться официанткой в один приличный ресторан. Платили хорошо, плюс чаевые. Правда, приходилось спать с хозяином ресторана. Но она быстро привыкла к тому, что в Москве многие вопросы решаются через постель.
Однажды Филипп, как звали директора ресторана, сказал, что собирается открыть новый ресторан. И не абы где, а в Турции. Якобы там сейчас Мекка для русских туристов, и он будет последним идиотом, если упустит возможность обогатиться. Через пару месяцев после этого он сообщил, что ресторан готов к открытию. И предложил Виолетте работать в нем администратором. Она согласилась. С ней за границу отправилось еще несколько симпатичных официанток.
Разумеется, никакого ресторана не было и в помине. Зато был турок Ахмад, который забрал у них паспорта и скопом загнал в притон, где Виолетте пришлось обслуживать потных, вонючих мужиков, но отнюдь не в качестве официантки. Первое время она пыталась сопротивляться, за это ее били, насиловали в извращенной форме. Грозились посадить на иглу. В конце концов она смирилась. И даже делала вид, что новая работа ей очень нравится. Ахмад решил, что так оно и есть на самом деле. И потерял бдительность. Виолетта воспользовалась моментом и сбежала из притона. В русском консульстве ей сразу дали от ворот поворот. Суть отговорки была такой – если тебя продали в рабство туркам, то ты уже не являешься российской подданной. Граждане России – люди с незапятнанной репутацией... Виолетта проглотила обиду и сунулась в полицейский участок. А там ее ждал Ахмад. Он обвинил ее в том, что она украла у него тысячу американских долларов. Ей грозила тюрьма. Ей страшно повезло, что за нее заступился один турецкий офицер. Он отвез ее к себе домой, накормил, одел. Трахнул, разумеется. Она прожила у него целый месяц в качестве добровольной наложницы. А затем он купил ей билет на самолет и отправил в Москву.
Она была и оставалась провинциалкой. Но радужные надежды давно померкли. На жизнь она смотрела трезвыми глазами... Ей повезло. Если это, конечно, можно было назвать везением. Она устроилась в массажный салон. По сути, это был самый настоящий бордель. Но здесь обслуживали VIP-персон и к проституткам относились неплохо. Никаких надзирателей, приличное общежитие, медосмотр, комфортные номера, приятные в общении клиенты. Виолетта даже стала получать удовольствие от работы. Только вот с оплатой не все честно. Ей платили тысячу долларов в месяц. Иногда выпадала премия – не больше пятисот баксов. Поначалу ей это нравилось. А потом стала угнетать мысль, что ее держат за последнюю дуру. Сколько бы она ни работала, оплата одна и та же... В конце концов она разругалась с хозяйкой и вместе с подружкой вышла на вольную охоту.
Как водится, она сразу попала под бандитскую «крышу». Но с ней поступали относительно честно. Пятьдесят процентов себе, остальное сутенерам. А зарабатывала она неплохо. Потому как спрос на нее был отменный. И работала она как ударница-многостаночница. Ее станки не знали отдыха...
Она получала кайф от секса. Но до смерти надоело ложиться под мужиков за деньги. Гордость, что ли, проснулась. А тут она случайно нарвалась на Филиппа. Она-то не забыла, что именно из-за него оказалась в турецком рабстве. Зато он забыл ее совершенно. Видно, таких красоток он имел в избытке. А скольким он, гад, сломал жизнь.
Может быть, Филипп узнал бы ее. Но она была в парике, опять же макияжная облицовка. В общем, она неузнанной отправилась к нему на квартиру. Клофелин в ее сумочке был постоянно. В качестве усмирительного для слишком буйных клиентов. Но в тот день она пустила его в ход в качестве усмирения подлецов. В бокал Филиппу она подсыпала лошадиную дозу клофелина, усыпила его и обчистила его квартиру. В тайнике на кухне она нашла тридцать тысяч долларов. Эти деньги она присвоила без зазрения совести. А разве это не компенсация за мучения в застенках турецких притонов?
За одну только ночь она заработала уйму денег. Эта мысль толкнула ее на преступный путь. Она стала профессиональной клофелинщицей. Ей страшно везло. И за полгода она умудрилась заработать около ста тысяч долларов. Но в конце концов она нарвалась на крутых братков. Они ее вычислили, забрали у нее все сбережения, пустили ее на круг. А затем заставили работать на себя. Это была каторга. И Виолетта обрадовалась, когда братков посадили в тюрьму за убийство. Она осталась одна. И решила больше не рисковать. А тут она встретила одну старую знакомую. Тоже из проституток. Та составила ей протекцию в крутое стриптиз-шоу. И Виолетта завертелась вокруг шеста. Танцевать она умела, фигура у нее супер. В общем, мужики кипятком писали. От клиентов не было отбоя. Приватный танец, затем постель до самого утра. Иногда за ночь она клала себе в карман пятьсот долларов.
А однажды она заработала целую тысячу. Это был очень щедрый клиент. И звали его Роман Шурыгин. Он сделал ее своей любовницей. Снял для нее квартиру, делал ей дорогие подарки, ездил с ней на курорты. Уже тогда она поняла, что банального секса ему недостаточно. Иногда она устраивала целые представления, чтобы превратить ночь в праздник. Роману это нравилось. Он требовал все новых выдумок. Она оправдывала его ожидания. И в конце концов стала организатором его досуга. Он очень ценил ее затеи. И это сказывалось на ее благосостоянии. Своя квартира, машина, куча денег на счетах. И нет надобности махать передком под потными похотливыми мужиками. Ну разве что иногда...
Она жила и трахалась в свое удовольствие. Ей даже нравилось устраивать тайные забавы для развращенного Романа и его дружков. Ей нравилось так жить. И когда над головой сгустились тучи, у нее не возникло желания изменить свою жизнь. Она принялась разгонять эти тучи руками. И ногами. И всеми частями своего роскошного тела...
Стриптиз в ее исполнении – это нечто. Следователь Патокин уже, похоже, кончил в штаны. Или вот-вот кончит...
Виолетта уже избавилась от халата. И лифчик уже покоится на барной стойке. Одни только стринги остались и босоножки на высоком каблуке. Волосы распущены, глаза как шаровые молнии – слепят и обжигают. Воздух до предела насыщен сексуальной энергией, если бы не музыка, наверняка можно было бы услышать треск. Вот-вот грянет разряд. Если, конечно, к приемной антенне Патокина подведено высоковольтное напряжение. А это, вне всякого сомнения, так. Мужик-то он нормальный, не избалован разнузданными изысками. Ему-то никакая виагра не нужна...
Трусики взвились в воздух, плавно спикировали на пол. Виолетта уже рядом с ментом, вьется вокруг него, ласкает взглядом и легкими прикосновениями. Все, мужик доведен до кипения. Еще чуть-чуть, и он набросится на нее, как оголодавший зверь. Если, конечно, чувство служебного долга не остановит... Да какое, к черту, чувство долга! Сейчас у него только один долг. Долг пожарника. Он обязан потушить пожар, бушующий в ее чреве. И она заставит его вытащить огнетушитель...
Виолетта провела пальцами по его пылающей щеке, отошла на пару шагов назад, опустилась на колени, повернулась к нему задом и отползла к дивану. Развратная поза, раздвинутые ягодицы... А попка у нее – лучше не бывает. Она знает ей цену. Патокин просто не сможет устоять...
А если устоит?.. Она ощутила азарт игры. Любит – не любит... Она ждала, когда он подойдет к ней. Ждала и трепетала. Само ожидание будоражило кровь не хуже наркотика...
Патокин не выдержал. Она слышала, как он подходит к ней, ощутила прикосновение. Что-то твердое и горячее ткнулось между ног. Внутри у нее жарко и влажно. И пусто... Сможет ли Юра заполнить эту пустоту. Так, чтобы ее распирало от тесноты. Смог... Какой гигант! А какой напор... Это не кайф. Это круче!..
Сексуальный шторм утих. Кораблик любви о двух парусах перекочевал в спальню. Ветра нет, мент на веслах – гребет тихо, нежно. И Виолетта утихомирилась. Легкая качка доставляет легкое удовольствие...
– А ты не посадишь меня в тюрьму? – неожиданно для гребца спросила она.
Юра чуть весло не утопил.
– За что?
– Но ты же меня в чем-то подозреваешь... Учти, я не хочу в тюрьму. Мне там холодно будет. Без тебя холодно, понимаешь?..
– А в чем ты виновата, чтобы сажать тебя в тюрьму? – Он говорил в такт своих движений.
Получалось очень забавно. Но не очень смешно... Коварный мент, даже на ложе любви ведет следствие. Впрочем, и она с ним не просто так трахается...
– Ни в чем... А вот если бы ты Шурыгина посадил в тюрьму...
Она нарочно оборвала этот разговор. Пусть Патокин понервничает, пусть помается ожиданием. Вдруг Виолетта сдаст своего любовника...
К этому разговору она вернулась не скоро. Сначала сходила в душ, затем сделала коктейль на двоих. Дождалась, когда Юра сам спросит про Романа.
– За что его в тюрьму сажать?
– Ну, ты же думаешь, что он Влада убил.
– А разве это не так?
– Увы, не так.
– Почему «увы»?
– Потому что Шурыгину самое место в тюрьме. Надоел он мне... Ты лучше. С тобой мне хорошо. Нет, честное слово, хорошо. Ты такой...
Виолетта умела грузить мужчин макаронными изделиями. И сейчас она продемонстрировала свое искусство. Юра таял, как снеговик под летним солнцем.
– Знаешь что, а давай Шурыгина на самом деле посадим в тюрьму! – взбалмошно предложила она.
– Ты думаешь, это так просто? Сначала нужно собрать доказательства его вины. Ты же не хочешь говорить, что это он убил Влада...
– Но ведь он же не убивал... А если... А что, если... – Виолетта искусственно затаила дыхание.
Создала видимость сильнейшего душевного волнения. А в действительности кровь у нее холодная, как у змеи...
– Что, если я дам показания? Скажу, что Шурыгин на моих глазах застрелил Влада...
– Он его задушил, – напомнил Юра.
– Да, точно, задушил... В общем, скажу, что Роман убил Влада на моих глазах...
– А может, это не он его убил? Может, кто-то из его телохранителей?.. Или ты видела, что это именно он Влада убил?
Вот скотина! Она к нему по-человечески, от всей души, так сказать, лапшу на уши вешает. А он ее на слове подловить пытается... Значит, он видит в ней дурочку, которую легко обвести вокруг пальца... Хорошо, если он о ней так думает...
– Юра, ты что-то не то говоришь, – мотнула она головой. – Я ничего не могла видеть. Потому что Рома никого не убивал... Но я могу так сказать. И тогда мы отправим его в тюрьму...
– Зачем тебе это?
– Говорю же, надоел он мне хуже горькой редьки. Терпеть его не могу...
– Но ведь ты живешь за его счет.
– А у меня, Юра, все есть. Квартира, машина, три шубки – песцовая и две норковые на выход и в будни... И деньги тоже есть. Хочешь, скажу сколько?.. Сто пятнадцать тысяч долларов! Ты хоть представляешь, какие это деньги!
– Представляю.
– А ты хоть представляешь, каково женщине жить без мужа?
– Никогда не был женщиной.
– Тогда тебе трудно меня понять... Юра, я не хочу, чтобы это была наша первая и последняя ночь. Ты приходи ко мне завтра!
– А Шурыгин?
– Да ну его!.. Я же говорю, это моя квартира. И ему здесь делать нечего!
– Это ты сейчас так говоришь. А придет Шурыгин, ты слова ему не скажешь.
– Ну почему не скажу?.. Хотя, в общем-то, ты прав. Так просто от него не избавиться... Может, мне в самом деле дать ложные показания против него?
– А его телохранители? Они скажут, что это не он убивал Влада. Скажут, что он всего лишь дал команду...
– Юра, у меня такое ощущение, как будто ты уверен, что Влад погиб именно у меня на квартире... Может, ты скажешь, что это я убила его? Может, ты уже так думаешь?
– Нет, конечно... Но Влада убили у тебя в квартире.
– Это доказано экспертизой?
– Нет. Экспертиза ничего не показала... Но есть показания Водицына. А мы ему верим...
– Тогда почему ты не арестуешь Шурыгина?.. Ты его арестуй. И мы можем жить вместе... Или я тебе не нравлюсь?
– Нравишься. Очень нравишься. Но дело не в этом...
Юра закутался в простыню, встал с постели, закурил, нервно заходил взад-вперед по комнате.
– А в чем тогда дело?
– Нет у меня доказательств против него. Я, конечно, могу его взять под стражу. Но у него ушлые адвокаты, они вмиг разобьют показания Водицына. А кроме них, у нас, к сожалению, ничего на него нет...
– Вообще ничего? Вы же считаете, что Игоря Норильцева убил Влад Семижилов...
– Да, есть такая версия. Всего лишь версия...
– А вы не можете повернуть так, что Влад убил Игоря по заказу Шурыгина?
– И такая версия тоже есть. Только нет абсолютно никаких доказательств. Так что твой Шурыгин выходит сухим из воды...
– Но я же могу сказать, что это он убил Влада. Тогда его точно посадят?
– Посадят. И вся его крутость по барабану... Но ты же этого не скажешь?
– Почему?
– Потому что побоишься.
– Я не боюсь!
– Не боишься?! Или ты чересчур храбрая, или, извини за откровенность, глупая. Ты пойми, у Шурыгина есть преданные ему люди. И они останутся на свободе...
– Ты говоришь про его телохранителей?
– А хотя бы про них.
– Но ведь их тоже арестуют?
– А как их найти? Думаешь, мы их не искали? Искали. Бесполезно. Шурыгин глубоко их спрятал. Очень глубоко. Возможно, на два метра ниже уровня земли...
– Ты так плохо о нем думаешь?
– А ты сама как думаешь?
– Если честно, я его боюсь... Да, пожалуй, ты прав. Не буду я связываться с ним... Скажи, а ты боишься Романа?
– Я?! Нет, не боюсь... Если бы боялся, меня бы здесь не было...
– Но ты же здесь. И правильно. Он тебе ничего не сделает, можешь мне поверить... Ты так и не ответил мне, придешь ли ты ко мне завтра?
– Приду, – твердо ответил Юра. – А Шурыгина я в самом деле не боюсь. Он меня не тронет. Хотя бы потому, что я вел его дело...
– Почему вел?
– Ну, я его и сейчас веду. Но скоро дело закроют...
– Почему?
– Говорю же, за отсутствием доказательств. Нет у нас ничего на Шурыгина. Ничего... А потом, у нас есть, на кого списать убийство Норильцева... А насчет Влада, так нам придется идти по другому пути... Кстати, мы тоже грешим на Мартиросяна. И, скорее всего, в ближайшее время им займемся...
– Зря вы медлите!
– Знаю, что зря. Но что делать? С людьми проблема, с техникой проблема... Хотя на Мартиросяна и людей дадут, и технику. А что касается Шурыгина, так тут сплошные препятствия. Из Генеральной прокуратуры рекомендуют не трогать его, из Главка МВД давят. Даже звонок из Кремля был... В общем, лично я в такой обстановке работать не могу...
– Но ведь работаешь. Меня вот на допрос сегодня вызывал... Юра, а я, кажется, поняла, зачем ты меня вызывал. Просто ты хотел увидеть меня, правда?
– Ну, в общем-то, да... Кстати, завтра я у тебя обязательно буду. Обязательно! За Мартиросяном буду следить, ты как, не против?
– Вместе будем следить, – просияла Виолетта.
Радовалась она натурально. Но вовсе не своему новому любовнику. Менты отступаются от Романа, от нее. Никаких больше допросов, никаких следственно-розыскных мероприятий. Она может вздохнуть свободно. И уже завтра приступить к работе...
Не знал Рома, что Виолетта может быть такой стервой. Надо же, что ему подсунула. А он, как тупоголовый пескарь, заглотил наживку. Теперь вот мучайся...
Конечно же, она нарочно приволокла сюда этих супертелок. Мордашки, буфера, булки, ноги – чисто эталонный вариант. Такую издалека увидишь, в одежде, и то поднимется. А тут они в чем мать родила, голыми задницами под носом крутят. А у тебя сперма от виагры закипает. Сил нет, как хочется схватить одну из них и нанизать на кукан. А можно всех сразу... Рома ощущал себя суперсексгигантом. И ему всерьез казалось, что он мог за один раз проткнуть своим копьем обеих красоток...
Но сначала бы он вставил Виолетте. За то, что она заставляет его мучиться. А она тоже в этой комнате, тоже виляет голым задом, отпадные буфера трясутся в такт музыке... Да, она стерва! Она садистка! Но какая женщина!!!..
Рома изнывал от похоти. Бабу хочется, хоть в петлю головой.
Феликс и Никита тоже как в аду. Никита во все глаза на Виолетту смотрит. По самые гланды ей вставляет – тоже глазами... Хочет он Виолетту. Всегда хотел!.. Не зря Рома ее на обозрение выставил. И ей прикольно, и шанс есть, что Никита сорвется...
Но первым срывается Феликс. Глаза как у жабы, желваки как пузыри. И член размером с ногу. Надо ж как его раздуло!
Девка не смогла увернуться от него. Он повалил ее на ковер, втиснулся между ног и вставил... И ему тут же вставили. Виолетта ловко ткнула его электрошокером под правое нижнее ребро. Феликс не вырубился. Но глаза стали еще больше, из распахнутой глотки вырвалось какое-то кваканье...
– Что, Фелька, трахнулся? – дико захохотал Рома.
– Ага, аж дым из задницы! – схватился за живот Никита.
Нужно было видеть, как Феликс пытался разглядеть свою задницу. Не дымится ли она. Похоже, у него от электрошока мозги отказали...
Виолетта помогла Феликсу подняться. Он был похож на забитую собаку. Потухший взгляд, поджатый хвост... А хвост у него натурально сдулся...
Что-то Феликсу в последнее время не везет. То людей мочить приходится, то пираний кормить. А еще часы, идиот, потерял. Мог бы спалиться.
Надо было на желание сегодня играть. Поиграл – становись волшебником. Рома бы ему такое желание загадал... Да, жаль, что Феликс всего лишь без бабы останется и на бабки слегка попадет.
Игра продолжалась. Член снова стал крепче стали. И кровь закипает, вот-вот крышу сорвет. Виолетта же зажигает, только держись. Бедному Никите уже невмоготу. Хоть бы кондрашка его хватил. Тогда Рома станет победителем. И ему в качестве приза достанутся сразу три бабы плюс шестьдесят штук баксов. А трахаться хочется до умопомрачения. Ну сколько же можно?.. Долбаная Виолетта, нашла что удумать! Смерти она его хочет, что ли!..
Виолетта умела танцевать стриптиз. И обе соски, которые рядом с ней, тоже профессионалки. Но Никита смотрит только на нее. Сейчас он не выдержит. Еще немного, еще...
Виолетта развернулась к нему задом, на прямых широко раздвинутых ногах прогнулась вперед, грудью коснулась пола. Все прелести наружу. Неужели Никита сможет удержаться?.. Есть, пошла торпеда! Еще секунда, и она будет поражена одним залпом. Но Виолетта знает правила игры... Треск, шум, и Никита на полу. У Феликса дым из задницы, у этого искры из глаз...
Из комнаты выводить его не нужно. Пусть остается здесь. И смотрит, как Рома жарит Виолетту. Ему-то она дает. Потому что он победитель. И вообще, она принадлежит только ему.
Никита смотрит, люто завидует. А Рома хрипит и смеется. Он победитель, и ему достается все. А остальные пусть пьют сырую воду...
Это был не просто секс. Это была какая-то фантастика. Казалось, только сейчас Рома узнал, что такое настоящий кайф. Перед глазами кружила карусель. Виолетта, Ритка, Лиза... Ритка, Виолетта, Лиза... Он не знал усталости. Долбил, долбил, долбил...
Остановиться он смог только утром. По причине полного полового бессилия. И полного внутреннего опустошения. Клевая была ночка, забористая... Но все равно не то. Так, легкая разминка перед более крутым развлечением, контуры которого пока еще смутно обозначались в голове... На часах половина седьмого. Рядом только Виолетта. Глаза соловьиные. Спать хочет. Да и он бы не прочь вздремнуть пару часов. Палочку бы ей поставить, и на боковую. Жаль только, что вместо палочки какой-то вялый стручок...
– А где Ритка с Лизкой? Куда слиняли?
– В душ пошли, – зевнула Виолетта.
– Зачем?
– Подмыться. Затрахал ты их, дорогой...
– А тебя?
– Нет, со мной этот номер не пройдет. Нас того, а мы крепчаем...
– А может, они к Феликсу с Никитой пошли? – встревожился Рома.
Нет, баб ему не жалко. Но условия игры должны быть соблюдены. Если проиграл, хрен тебе по всей морде вместо дырки...
– Ты что, очнись! Они давно по домам разъехались. Попарились, водочки покушали – и домой. Как говорится, не поимевши...
– Пусть радуются, что легко отделались...
– Ничего себе легко! Ты-то сам как мучился. Ты хоть пар спустил. А они...
– Да я не про то. Надо было Феликса на желание поставить.
– Сразу нужно было думать... И чем бы ты его озадачил?
– Ну, он же у нас спец по мокрым делам, – криво усмехнулся Рома. – А у тебя новый кобелек завелся... Чего вылупилась? Думаешь, я не знаю, чем ты со своим ментом занималась?
– Знаешь, конечно. Я ж тебе сама говорила, что буду с ним... Ты же разрешил...
– Где ж разрешил? Так просто сказал... Короче, никаких больше ментов... А то сама знаешь, что будет...
– Рома, у тебя что, мания моих любовников убивать? – покривила губы Виолетта.
– Не-а, не мания... Может, это у меня игра новая...
– Что-нибудь поумней придумай, ладно?
– А чем тебе не нравится моя игра? Или ты думаешь, что умнее всех. Нет, Виолетта, я тоже могу игры придумывать...
– Хорошие у тебя игры. Сначала Норильцев, затем Влад... А он, между прочим, твой родственник...
– Вот именно, что между прочим... Слушай, а чего ты взъелась? Может, завидуешь, а, признайся?.. Клевая у меня игра, да? Сам придумал!
– Если это игра, то ты, Рома, уже доигрался. Скажи спасибо, что менты дело не раздули.
– Ага, раздуют они, жди. Скорее лопнут... Меня, Виолетта, голыми руками не возьмешь... Не веришь? Вот завалю твоего следака, тогда поверишь... Сам завалю, без Феликса. Мне даже по кайфу будет. Особенно если это будет игра.
Да, элемент игры просто необходим. Иначе тоска...
– В опасные ты игры играешь, – покачала головой Виолетта.
– А что делать, если мне нравится?.. Тебя какой-то жук ментовской топтал, а я что, в задницу его за это целовать должен?
– Какой ты умный! Ты только что двух телок у меня на глазах драл... Что, мне их топить прикажешь?
– Виолетта, а это идея!
– Рома, может, хватит с ума сходить?.. Ты же знаешь, я не просто так с Патокиным спала...
– Тебе что, Звезду Героя на грудь повесить?
– Нет, лучше денежную премию, – усмехнулась Виолетта.
– За что? За то, что дешевого мента расколола? Так я и без него знал, что менты дело закроют. Куда им со мной тягаться?
– Рома, ты вроде не пил. А говоришь, как пьяный... На тебя что, виагра так действует?..
– Не знаю, что на меня действует. Но шалить охота...
– Проспись, успокойся...
– А ты на меня не дави, поняла?.. Не буду я твоих хорей убивать. Много чести для тебя... А играть охота. Знаешь, кого я замочу?
Ему нравилось дразнить Виолетту. И сейчас он вроде бы шутил. Но в то же время внутри его поднималась какая-то густая темная волна, она обволакивала сознание, втягивала его в бездну безрассудного риска... Может, и в самом деле кого-нибудь замочить? Самому. Эта игра развеет тоску...
– Знаю... Ритку замочи или Лизку... – Рома сразу и не понял, серьезное это предложение или просто прикол.
– А на кой ляд они мне?
– А на кой ляд тебе Патокина убивать? Чтобы развлечься, да?
– Да, Виолеттка, да. Лето – время развлечений.
– Заканчивается лето.
– Значит, нужно торопиться... Что ты там про Лизку говорила?
– Вариант есть. Для поднятия твоего боевого духа... Охоту на девчонок устроим. Как всегда, ты, Феликс и Никита. Егерей наймем, загонщиков. Девчонок в лес выгоним, дадим убежать, а затем флажками их обложим, облаву устроим. У кого меткий выстрел, тот победитель...
Неплохая идея. Во всяком случае, Рому она зацепила. Он представил, как носится по лесу наперегонки с Феликсом и Никитой, как целится из ружья в девок.
– Слушай, а ты хорошо придумала... Только чтобы бабы без трусов были...
– Как скажешь, дорогой!
Не Виолетта, а находка. И как он отдал ее на съедение менту? Непорядок. Нужно бы устранить эту несправедливость... Рома снова поймал себя на желании замочить следователя. И чтобы своими руками... Игра и месть в одном флаконе.
– Стрелять чем будем? – возбужденно спросил он. – Дробь, картечь, жакан?..
– Рома – ты зверь! – возмутилась Виолетта. И тут же взгляд ее стал ярким, теплым. – Но ты мой зверь. И я не хочу, чтобы тебя посадили в клетку... Рома, за жакан в тюрьму можно попасть. Одумайся!
– Не понял, сама предложила...
– Что я предложила? Охоту на девчонок устроить? Но ведь не обязательно убивать их. Вместо жакана краска. Есть специальные ружья-маркеры, которые краской стреляют... Тебе же нужна игра. Будет тебе игра...
– Маркеры?! Краска?!
Нельзя сказать, что Рома был разочарован. Но и особой радости в его голосе не улавливалось.
– А что с трофеем делать?
– Зажарить и съесть! – заговорщицки подмигнула ему Виолетта.
– Как зажарить? Натурально?
– А как ты сегодня девок жарил? Вот так и в лесу их жарить будешь. Пока вертел твой не сотрется...
А это идея. Лес, азарт погони, эйфория после удачного выстрела. Все естество трепещет от жажды обладать жертвой. И он будет ею обладать. Это будет кайф... Нет, это будет кайф в кубе. Потому что не так-то просто будет взять приз. Ведь у него будут два конкурента, которых он должен опередить. Должен! Чтобы одной рукой не держать свечку Феликсу или Никите, а на другой грызть с досады ногти... Он будет стараться. Он еще раз докажет своим друзьям, что он круче всех!
Рома разволновался, вскочил с постели, возбужденно заходил по комнате. Это не давал ему покоя внутренний двигатель, работающий на адреналиновом бензине.
Да, взрывную идею подала Виолетта. Спасибо ей за это...
Рома резко остановился, повернулся к ней. Криво усмехнулся.
– А ты хитрая! – бросил он ей в лицо. – Хитрая стерва... Не хочешь, чтобы я в тюрьму садился!
– Что тут плохого?
– Для меня или для тебя?.. Для тебя плохо. Потому что некому будет жемчуга тебе дарить?
Виолетта ничуть не разозлилась. Как раз напротив. В этом всплеске эмоций она уловила выгоду для себя.
– Какие жемчуга, дорогой?! Да, помню, ты обещал подарить мне жемчужное ожерелье. И где оно?
– Будет тебе ожерелье! Будет... После охоты...
Виолетта обласкала его взглядом, мурлыкнула себе что-то под нос и змейкой вползла под простыню. Руки сложила в лодочки, сунула их под голову, закрыла глазки. На лице умиротворение. Красивая уютная женщина... Что бы он без нее делал?
Рома остыл. И присоединился к своей любовнице. В конце концов, он имеет право на крепкий здоровый сон...
И на здоровую психику он тоже имел право. И нужно было устранять возникшие проблемы. Но Роману Валерьяновичу было не до этого...
* * *
Виолетта снова оказалась на высоте. Целое шоу устроила. Нарядила Рому, Феликса и Никиту в бархатные камзолы восемнадцатого века, посадила их на коней. Егеря, загонщики, собаки, охотничьи рожки. Короче, натуральная царская охота.
Это удовольствие встало Роме в копеечку. Но он нисколько не жалел. Во-первых, его душа закипала от накала страстей. А во-вторых, на кону стоял ценный приз. Секс с дичью – это, конечно, здорово. Плюс призовые бабки. Ну, и самое главное, гром победы!..
Рома был настроен на победу. Но и Феликс не собирался уступать. И Никита хотел засадить бабе – и в спину, и внутрь. А надо сказать, шансы на победу у него были. Стрелял он отменно. Чего не скажешь о Роме. И тем более о Феликсе. Зато Рома лучше всех держался в седле. Феликс в этом плане мешок с дерьмом. Похоже, ему сегодня вообще ничего не светит...
Ни Ритки, ни Лизки здесь и в помине не было. Виолетта нашла другую девчонку. Красивую, стройную, с мощными ногами и сильной дыхалкой. Бегала она здорово. Попробуй такую догнать... Баба обошлась в полторы штуки баксов. Да какая разница, сколько она стоит? Лишь бы поскорей добраться до нее...
Голозадая «лосиха» уже в лесу. Зона охоты обложена флажками, за которые она не смеет заходить. Но ей и без этого есть где развернуться. Фора у нее приличная. Так что непросто будет ее найти... Ничего, если будет слишком хорошо прятаться, Рома спустит на нее псов. Пусть пеняет на себя...
Загудел охотничий рожок. Охота началась. Рома первый сорвал с места своего скакуна. В руке отличное дальнобойное ружье с лазерным прицелом. Больших денег стоит. Да и болт с ними, с деньгами. Лишь бы победить...
Адреналин кипятит кровь, азарт будоражит сознание. Вперед, вперед... Каурый жеребец ведет себя отлично. Не показывает свой норов, не брыкается, не пытается встать на дыбы, чтобы сбросить седока с седла. А ход у него хороший. Быстрый, плавный. Рома значительно опережает Феликса. А вот Никита его нагоняет...
Воздушный поток в лицо, ветки по щекам, эйфория погони, азарт и еще раз азарт. Все есть. Одного только нет. Где же «лосиха»?
Охотники рассыпались веером. Три тропы идут параллельно. На одной Рома, на другой Никита, в отдалении скачет Феликс. Все напряженно всматриваются меж деревьев. Не мелькнет ли где голая задница?
Рома первый увидел спортсменку. Быстро бежит. А он еще быстрее скачет... Правило такое, догонишь – сделаешь, не догонишь – ее сделает другой. А добычей должен обладать только Рома.
Он уже на расстоянии выстрела. Останавливает коня, прицеливается. Выстрел. Мимо. Еще раз выстрел. Что за черт! Снова мимо!.. Еще один выстрел. Есть!!! Есть. Под мышкой шерсть... На спине девчонки расползается синее пятно. А синяя краска у Никиты... Твою мать! Это был его выстрел...
Все, Рома проиграл. И не видать ему ни бабы, ни бабок... Он соскочил с коня, в бешенстве шарахнул маркером по дереву. Лазерный прицел вдребезги, емкость с жидкими снарядами лопнула – Рому забрызгало краской. Как ни странно, он успокоился. Только спокойствие это какое-то нездоровое. Это был спокойный омут, из которого в любой момент мог вынырнуть черт...
«Лосиха» упала. Никита уже возле нее. Лихорадит мужика от возбуждения. Если бы Рома был поближе, он бы, скорее всего, услышал его рычание. Но он ничего не слышал. Только видел. Видел, как он переворачивает жертву на спину, та беззастенчиво раздвигает и задирает вверх длинные загорелые ноги. Никита уже без штанов, задница заколыхалась. И девка грамотно подмахивает в такт его движений... Рома представил, какой кайф ловит его дружок, и чуть не взвыл от зависти...
На место сбора он возвращался разбитый и опустошенный. На ходу сорвал с себя камзол, зашвырнул в кусты дурацкую шляпу. А на поляне, где ждала его Виолетта, он слишком сильно потянул на себя поводья. Конь заржал, встал на дыбы. Рома не смог удержаться в седле. И как мешок с дерьмом шлепнулся на землю. Больно. И обидно... Жить неохота, как обидно.
Он не привык проигрывать. И привык винить в своих бедах кого угодно, только не себя самого. Сегодня во всем была виновата Виолетта.
– Дура ты! – набросился на нее Рома. – И игры у тебя дурацкие!
Виолетта промолчала, потому что хорошо знала его. Сейчас он перебесится и успокоится... Но успокаиваться не хотелось. Выскочивший из него черт крепко сел ему на шею, не отцепишься...
Наконец Виолетта не выдержала.
– Алле! Мужик ты или не мужик? – презрительно скривилась она. – Умей проигрывать, понял?
Виолетта показала характер – устроила ему настоящую моральную взбучку. Рома ошалел от ее натиска, отступил. И больше ее не оскорблял. Успокоился. И даже поздравил Никиту с победой.
Поздравить-то он его поздравил. Но долго с ним находиться не мог. Душили досада и зависть. Ведь он побеждал во всех крупных играх, а тут... В общем, домой он возвращался только с Виолеттой.
Она вела машину, на него ноль внимания. Нарочно, что ли, игнорирует?.. Рому это задело.
– Ты что, серьезно считаешь, что я не мужик? – зло спросил он.
Виолетта промолчала. Не хочет с ним больше связываться. Она что, за дерьмо его держит?
– Я спрашиваю, мужик я или нет? – А ты сам как думаешь? – осторожно спросила она.
– Мужик! Мужик я!!!
– Я очень рада...
– Слушай, ты бы не умничала, а?
– Что, снова истерика?
– Да какая, на хрен, истерика?.. Останови машину. Я кому сказал, останови машину!!!
Виолетта послушно притормозила, съехала на обочину, остановилась.
Рома долго смотрел на нее тупым бычьим взглядом. Затем протянул ей руку.
– Спорим, что я настоящий мужик!
Виолетта пожала плечами, вложила в его руку свою ладонь.
– Спорим, – вяло сказала она. – На что?
– Если проспорю, куплю тебе джип «мерсовский»...
– Со всеми наворотами? – оживилась она.
– Со всеми наворотами. За сто пятьдесят штук... Но это если я проспорю... Если проспоришь ты, я... Я буду охотиться на тебя. С маркером. А потом... Ты сама знаешь, что будет потом...
– Знаю. И между прочим, только о том и мечтаю...
– Ну так что, спорим?
– Спорим, – кивнула Виолетта.
Свободной рукой Рома перебил «спорный узел». На губах выступила демоническая улыбка.
– Погоди, ты хочешь доказать мне, что ты настоящий мужик... – всполошилась Виолетта. – Как ты это докажешь? Что ты собираешься делать?
– Секрет.
– Рома, что ты задумал?
– Ничего...
– Рома, ты меня не обманешь. Я вижу, что ты задумал! Ты что, Патокина убить хочешь?
– Достала ты меня со своим Патокиным... Сколько ты раз с ним спала?
– Всего три раза... Зато теперь я точно знаю, что менты оставили нас в покое.
– Это я и без тебя знаю... Ладно, пусть живет твой Патокин. С ментами связываться...
– С ментами связываться нельзя. А с кем можно?
– С Лешей Губановым. Должок за ним...
– Не трогал бы ты его.
– Это еще почему? Потому что Феликс не смог его сделать?.. Так то ж Феликс, а то я... Я круче Феликса. И вообще, круче всех... Не веришь? Ну-ну. Я тебе докажу. Тем более что мы поспорили...
Виолетта не поощряет мокруху. Боится за него. Правильно делает, что боится. Потому что без него она пропадет... Но с ним ничего не случится. Он сделает свое дело без пыли и шума. Тем более что опыт у него есть. Всех своих «опричников» завалил. Влада, Валеру, Кешу и Борьку. Всех, своими руками... Он крут. Он по-настоящему крут! Он это уже доказал. И еще раз докажет... Надо будет позвонить в похоронное бюро и заказать для Леши Губанова венок...
Виолетта его не продаст, это стопудово. Но вот помощник из нее по части мокрых дел хреновый. И «опричников» своих он упокоил... Придется все делать самому. Ничего, он справится. Чем тяжелей дастся ему победа, тем круче будет кайф...
Новый супермаркет производил впечатление. Мрамор, пластик, минеральная штукатурка светлых тонов. Торговая площадь не менее тысячи квадратов. Стеллажи завалены товаром, девчонки в зеленых передничках, охранники в униформе, камеры слежения. В общем, все как в лучших домах.
А вот и директор. Деловой такой, надутый, как индюк. Только вся его важность куда-то вдруг исчезла, когда рядом с ним образовался Толик. Нет, страха в его глазах нет, и заискивающей улыбки тоже не наблюдается. Но краска с лица сошла.
– Ну, здравствуй, Алексей Емельянович, – насмешливо посмотрел на него Толик.
– Здравствуй, Анатолий, давно не виделись, – натянуто улыбнулся Губанов.
– Давненько. Почти три месяца в Бутырях потел... Гляжу, ты новый супермаркет открыл?
– Ну надо же расти... Тебя совсем выпустили или как?
– Или как... И меня, и пацанов. Пока только под залог...
– А дальше?
– Ты-то как думаешь, как нам дальше жить? – Толик демонстративно обвел зал многозначительным взглядом.
– Анатолий, я тебя понимаю, тебе жить как-то надо... Но, извини, ничем помочь тебе не могу.
– Что, «крышу» сменил, да?
– Ну, в общем-то, да... А разве это для тебя новость? Я тебе еще когда от ворот поворот показал...
– Ага, показал. На Бутырку ты мне показал...
– Кто ж виноват, что так получилось?
– Леша, ты мне баки не забивай. Я из-за тебя все лето на нарах парился. А ты еще спрашиваешь, кто виноват... Ты ж меня ментам сдал или нет?
– Анатолий, давай сразу расставим все точки над i. Я тебя никому не сдавал. Я просто сказал, что ты – моя «крыша». И все. А дальше они сами делали выводы...
Да уж, менты выводы делать умеют. Повязали Толика с пацанами, как последнего лоха. И еще, как назло, взрывчатку на хате нашли. Прессанули они его конкретно. Ребра не считали, почки не опускали, но чистосердечное признание написать заставили.
Затем был следственный эксперимент. Толик с пацанами выглядели как идиоты. Не знали, где машина стояла, с какого бока фугас нужно было ставить. А как они могли это знать, если они не минировали тачку. Если честно, была мысль шугануть Губанова. Но кто-то их опередил. Этот «кто-то» на свободе все лето гулял, а Толик с пацанами в переполненных хатах от жары подыхали.
Следственный эксперимент ничего не дал. Следователь решил, что они филонят, и правильных выводов не сделал. И адвокат какой-то вялый попался, не смог с ходу вытащить Толика из-за решек. Хорошо, другой адвокат более шустрым оказался. Он бил на то, что детонаторы, найденные на квартире Толика, по своим техническим характеристикам не стыковались с детонатором из фугаса. На этой кобыле он далеко не уехал, но хоть какое-то движение вперед. Бил он и на отсутствие свидетелей. Алиби у Толика было хлипкое. Они с пацанами на природе отдыхали в тот злосчастный день, чисто мальчишник был. Но адвокат все равно продолжал долбить лбом стену. И не только лбом. Толик смог отстегнуть ему приличную сумму в судейский фонд. Короче говоря, позавчера состоялся суд. Толика с пацанами выпустили под залог. И это при том, что на них вдобавок ко всему висела статья за незаконное хранение оружия и взрывчатых веществ.
Адвокат обещал развалить двести двадцать вторую статью. А вот как быть с покушением на убийство, он точно не знал. Если повезет, отмажет. А если не повезет... Так что, скорее всего, быть суду. А это, возможно, приговор...
На нары он точно не вернется. Они уже перетерли с пацанами. Если дело замять не удастся, они дернут за кордон.
Но лучше, конечно, замять это дело. Поэтому Толик наведался к Губанову. Нет, гноить он его не будет. Хотя не мешало бы загасить козла. Жаль, нельзя этого делать. Менты сразу все на него спишут. Тогда сливай воду...
От Губанова Толику нужно сейчас только одно. Пусть покажет на людей, которые могли бы подложить ему свинью вместе с фугасом. А уж он с пацанами решит, кто из них это сделал.
– Ты вот, Леха, магазин новый открыл, да? Бабки лопатой гребешь, да?
– Гребу. Только не в свой карман, а в чужой. Я ведь кредит брал, пока рассчитаюсь...
– Ты погоди, не перебивай. Не о бабках сейчас базар. А о том, как жить мне дальше...
– А как жить? Завязывай с рэкетом и живи как все нормальные люди.
– А это уж не мне решать, завязывать мне или нет, – мрачно усмехнулся Толик. – Это суд решать будет... Ты понимаешь, что меня на зону могут отправить?
– Анатолий, я тебя понимаю. Но ведь я не заставлял мину под мою машину подкладывать...
– Да не я это сделал! Не я, понимаешь, не я!.. Ты думаешь, зачем я на волю рвался? Я узнать хочу, кто тебя на воздух поднять хотел, понял!.. Я на себя чужую вину брать не хочу, пойми ты это!.. Короче, Леха, на «крышу» я не претендую. Но тебя я все равно достану. Ты мне скажешь, какая падла на тот свет тебя хочет отправить... Леха, ты хорошо подумай, кому ты дорогу перешел?
Губанов долго смотрел на него внимательным взглядом. Затем кивнул, как бы соглашаясь с его невиновностью. И повел его в свой кабинет.
– Ну так что, есть у тебя враги? – спросил Толик.
– Вообще-то этот вопрос мне следователь задавал.
– Фокин?
– Фокин... А еще рубоповцы спрашивали...
– Якушев и Астафьев? – недовольно скривился Толик.
– Да, они... Я им сказал, что врагов у меня нет...
– Только я, да?
– Ну а разве у нас не было конфликта?
– Так то ж чисто шутка была.
– Хороши шутки. Магазин мне сжечь обещал.
– Короче, Леха, ты не води вола. Говори, на кого еще грешишь. Кто твою тачку мог зарядить?
– А ты сам подумай... Три месяца прошло. И ни одного покушения... Пока тебя не было, все в порядке было.
Нет, не верит Губанов в его невиновность. Зачем же тогда в кабинет к себе привел? Может, не хочет, чтобы Толик поднимал шум на людях. А ведь он на это способен... Толика распирало от злости, хотелось рвать и метать. Хоть и с трудом, но он сдерживал свои порывы...
– Да не я твою тачку заминировал. Не я! Как ты этого не поймешь!
– Хорошо, допустим, это был не ты. Тогда кто?
– А как ты сам думаешь?
– Понимаешь, Анатолий, в чем дело. Я человек, в общем-то, не конфликтный. Не скажу, что у меня много друзей. Но и врагов тоже нет...
– А конкуренты?.. Ты вот магазин на пиковом месте отгрохал. Может, кто-то тоже хотел тут свое тесто замесить. А ты на него свой батон крошишь...
– Как ты думаешь, если бы меня хотели потеснить, мне бы, наверное, сначала угрожать стали...
– Ну, в принципе-то да.
– Насчет компаньонов... Компаньонов у меня нет, некому со мной одну шкуру делить...
– Это да... А жена?
– Жена?! – удивленно переспросил Губанов. – Ну нет, насчет жены я уверен на все сто. Нет, на все двести процентов...
– Жена у тебя красавица, – задумчиво изрек Толик. – Сам видел... А за ней никто не ухлестывает?
– Это ты к чему? Думаешь, у нее любовник есть?.. Ну, может, кто и набивался. Только с ней этот номер не пройдет... Нет, в своей Анжеле я не сомневаюсь...
– Не, ты погоди, никто не говорит, что она тебе рога наставила. Но, может, кто-то хочет к рукам ее прибрать. Ну, может, с самыми серьезными, это, намерениями, да... Тебя в расход, а твою Анжелу под венец...
– Фантазер ты, Анатолий. Ох и фантазер... Нет, моя Анжела здесь ни при чем. Можешь в этом не сомневаться...
Толик слушал Губанова и злился. Этот непробиваемый болван уверен, что у него нет врагов. Ну, нет так нет, это его личное счастье. Но ведь он эту лабуду будет на суде нести. Все хорошие, один Толик Полотнов плохой. Губанов положительный со всех сторон – судья ему поверит. А Толик на этап...
– Короче, я сейчас уйду, – угрожающе процедил он. – А ты хорошо подумай. Может, все-таки вспомнишь, кто дышит тебе в затылок... Ну все, я пошел. А ты думай. Завтра-послезавтра я у тебя. Смотри, это я сегодня хороший. А там и разозлиться могу... Алле, гуд бай!
Толик уже сел в свою машину, когда рядом с ним остановился джип «RAV-4». Из этой нехилой тачки вышла женщина редкой красоты. Ей уже слегка за тридцать, но выглядит – юная топ-модель рядом не стоит. Темные прямые волосы, идеальная графика лица, фигурка – полный отпад. Только глянешь на нее, и глаза намертво прилипают. Такой телке быстро ходить нельзя, а то мужики не будут успевать туловище вслед за головой поворачивать. Обернешься за ней, и шею себе на фиг скрутишь.
Это и есть Анжела, жена Губанова. Вот повезло мужику... Ему вообще крупно в этой жизни повезло. Честный бизнес, красивая жизнь, красивая жена, в семье все ладно, в общем, никаких проблем. Это Толику нужно сломя голову по жизни носиться, чтобы свой кусок урвать. Да еще башку под пули, шею под петлю подставлять. Надоела ему эта суета. И бабы дешевые надоели... Вот ему бы такая житуха, как у Губанова.
– Пенная телка, в натуре! – громыхнул басом Степок. – Гребет же кто-то...
– Пенная, – ухмыльнулся Толик. – Только не тебе пену снимать... А гребля у нее с Губановым.
Походка у Анжелы легкая, грациозная, чудная попка покачивается в такт движениям... У-ух, сюда бы ее сейчас!
– Что, любовница?
– Жена...
– Как думаешь, она только ему дает?
– Ну не тебе, это точно... Губанов говорит, что она у него верная...
– Да вроде на шалаву-то не похожа.
– А у нее что, на лбу должно быть написано, шалава она или нет?.. Короче, сейчас за ней поедем, – решил Толик.
– Что, чисто на съем? – возбудился Степок. – Или по беспределу вдуем?
– Может, и вдуют. Но не мы... Надо глянуть, есть у нее хорь или нет?
– Зачем?
– Ты мне скажи, тебе баба понравилась?
– Не то слово!
– Вот ты подумай. У тебя есть такая баба. У вас любовь, все дела. Только вот муженек под ногами мешается... Что бы ты с муженьком сделал?
– Это ты к чему?
– А к тому, стал бы ты его мочить или нет?
Степок задумался. Зрачки глаз сдвинулись к переносице, из открытого рта вывалился язык. Ну не дебил?..
– Ну так что? – поторопил его Толик. – Стал бы ты Губанова мочить?
– Да в принципе можно... У него ж два супермаркета. Все жене достанется...
Да нет, не дебил он. Варит голова. Зачем топтать втихаря от всех чью-то красавицу-жену, если можно сделать из нее богатую вдову и жить с ней в свое удовольствие... Врет Губанов. Есть у него враги. При такой жене и его бабках без врагов не обойтись.
Анжела вернулась в свою машину ровно через двадцать минут. Села и тю-тю. Для всех, но только не для Толика. Он плавно тронул машину с места и сел бабе на хвост...
Губанов жил где-то в районе Филевского парка. И Анжела ехала в этом направлении по Большой Филевской улице. Неужто домой спешит? Толик испытал легкое разочарование. А вдруг она в самом деле честная? Что, если нет у нее корыстного любовника?..
Анжела свернула на Новозаводскую улицу. До ее дома оставалось совсем чуть-чуть, когда ее обогнал новенький джип «БМВ». Клевая тачка. Только за рулем какой-то баран. Или пьяный, или загашенный. Он неудачно подрезал «Тойоту» – зацепил переднее крыло. Обе машины остановились.
Толик ощутил радостное возбуждение. Сейчас из «бэхи» вывалятся крутые ребята, наедут на Анжелу. А он тут как тут, на пару со Степком они порвут толпу. Анжела скажет им спасибо, а затем пригласит к себе на палочку чая... Тогда он точно будет знать, что у нее есть любовник, и не один...
Но нет, из «БМВ» выходит какой-то мужик. Дорогой костюм, галстук, сам весь прилизанный. Холеная морда... И эта морда подходит к Анжеле. Виновато улыбается, для убедительности прикладывает руки к груди. А глаза на лоб чего вдруг полезли? Даже рот открыл от удивления. И Анжела тоже в легком трансе... Они что, знают друг друга?..
Толик остановил машину, подошел к «RAV-4» с обратной от водителя стороны. Где авария, там всегда зеваки. За одного из них он и проканает. Главное, не светить свое лицо...
– Анжела, ты! Поверить не могу! – шалел от удивления мужик.
– Давно тебя не видела, Роман, – голос ее звучал прохладно.
Она явно была не рада этой встрече.
– И еще бы столько не видеть? – натянуто улыбнулся мужик.
– Ну почему же... Ты, между прочим, крыло мне помял...
– Анжела! Это не я! Водитель у меня новый... Честное слово, он уже уволен!
– Мне от этого не легче... В милицию звонить надо...
– Да какая тут милиция? Я все компенсирую на месте...
«Тойота» пострадала не очень. Крыло примято, фара разбита. Самое большее, в пять сотен баксов обойдется. А мужик отсчитывает три штуки «зеленью»... Рисуется, что ли?
Он протянул деньги женщине. Но та взяла себе ровно половину, а остальное вернула. Не жадная. Но все равно сработала чисто женская математика – на деление и вычитание. У баб в этом деле просто не существует операций сложения и умножения. Уж кто-кто, а Толик эту фигню схавал без перца и соли. Жена у него такая, то это ей нужно, то это. Одни убытки от нее...
– Ты извини, Роман, ехать мне надо, – скучающе улыбнулась красотка.
– Куда?
– Домой, куда же еще?
– Дочка ждет?
– Дочка... А ты что, про дочку мою знаешь? Откуда?
– Анжела, ну мы же не на разных планетах живем. Слышал я про тебя. Про тебя, про Алексея, про вашу Светланку. Сколько ей уже, пять есть?
– Есть...
– Вот видишь, знаю я про вас... Хорошо живете...
Голос мужика дрогнул. Взгляд подернулся зеленой ряской зависти. А на дне вспыхнули злые огоньки.
Губановы в самом деле жили очень хорошо. И Толик это отметил, и этот жук. Но ему-то на что жаловаться. Тачка крутая, костюмчик явно не с дешевого прилавка. С тремя штуками баксов как с каким-то хламом расстался... И все же он завидует Губанову. Очень завидует. И ясно, почему. Потому что у того есть Анжела. А это чисто эксклюзивный вариант. Еще одну такую ни за какие бабки не купишь.
Вона как этот Роман на нее смотрит. С трепетом и обожанием. Дон Педро Хулио Кончито из латиноамериканского «мыла» отдыхает... Неуютно Анжеле под его взглядом. Так и норовит обратно в свою машину юркнуть. Но мужик ее не отпускает. А она, типа, марку держит. Другая бы прямым текстом на хрен его послала... Может, ей помочь? Толик поймал себя на желании схватить мужика за ухо, развернуть к себе спиной и дать пинка под зад.
– Анжела, есть предложение, – сказал Роман. – Все равно тебе машину делать. А я знаю одну приличную автомастерскую. Завтра твой джип будет как новенький...
– А он и так новенький, – совсем не весело улыбнулась Анжела. – Две недели назад купили. А ты, Роман, его обновил...
– Злишься на меня?
– Да нет.
– И правильно делаешь. Есть одна золотая истина. Что ни делается, все к лучшему...
– Ты в этом уверен?
– Да... То есть нет...
Мужик разом потух. Угрюмо, исподлобья глянул на Анжелу.
– Вот ты от меня ушла. Это не к лучшему. Это к худшему... Скучаю я без тебя. Иногда такая тоска находит...
– Извини, Роман, ничем не могу тебе помочь... С автомастерской я сама разберусь. И со всем остальным... До свидания, Роман. Рада была тебя увидеть...
Не выдержала Анжела, похерила марку приличия. Села в машину, дала газу – и улю-лю... Роман в потерях. Даже руки к ней протянул, чтобы удержать. Да только руки коротки...
Толик вернулся в машину. Но ехать не спешил.
– Я не понял, баба же уезжает! – хотел подстегнуть его Степок.
– Баба пусть домой едет. А мы на мужика переключаемся... Надо глянуть, кто он такой...
– Зачем?
– Да интересно... Он ведь нарочно Анжелу рогами своими боднул. Тачку, мля, не пожалел...
– Ты думаешь, нарочно? Зачем?
– А типа, повод для знакомства... Только знакомство это давнее. А сейчас мужик чисто о себе напомнить хотел. Не забывай, Анжела, своего Педро Гомеса... Не, в натуре, Гомес – такую тачку покоцал... Я бы его урыл, гниду, если бы он меня боднул... Не, меня он бодать не будет. Он хоть и Педро, но мужиками не интересуется... Ему Анжела нужна. Типа, крутой амур. А вот Леха Губанов ему поперек горла...
– Ты думаешь, это он Губана заказал?
– А фиг его знает... Я их базар конкретно схавал. Это, Анжела кинула этого мужика. Жила с ним, а потом к Лехе переметнулась. У них дочка, это, пять лет. Значит, с Ромой Анжела давно рассталась, лет шесть назад как минимум... Бля, если бы меня такая баба бросила, я бы ее урыл, вместе с ее новым хорем...
Мужик сел в свой джип в расстроенных чувствах. Он уже ехал по Новозаводской улице. Развернулся, снова выехал на Большую Филевскую. И двинулся обратно к центру Москвы. Вот так-то, не было у него никакой другой цели в этом районе, кроме как зацепить бортом Анжелу.
Или он слишком умный, или полный идиот. Нашел, как напомнить о себе женщине. Машину ей помял. И как только она не вцепилась ему в глаза... А теперь этот мудила обижается, что не вышло сварить с ней каши... А может, он и хотел, чтобы Анжела послала его на хрен. Зачем?.. Может, он просто хотел напомнить о себе. Мол, бросила его Анжела, а он никуда не делся. Живет он – цветет и пахнет. Крутая тачка, крутой прикид, крутые бабки. И любовь свою показал. Мол, если грохнут вдруг мужа, пусть знает Анжела, что есть кому о ней позаботиться...
Джип «БМВ» шел в одиночку, без сопровождения. Ничего необычного Толик в этом не видел. Но только до тех пор, пока не узнал, кем в этой жизни был мужик Рома.
Офис нефтяного концерна «Экспресс» не поражал воображения, как офисный центр того же «Газпрома». Но все равно, халабуда приличная. Семь этажей, мрамор и стекло, блеск золота у парадного входа. В общем, красота. Хотел бы Толик стоять у руля этой конторы.
Но боссом транснефтяной компании ему не быть. А вот мужик Рома оказался президентом этой компании.
Толик быстро пробил этого жука по своим каналам. Теперь он кое-что знал про него. Шурыгин Роман Валерьянович, в далеком прошлом кооператор. Удачно попал в нефтяную струю. Сейчас он гонит нефть на Запад по трубам, в танкерах нефтеналивного флота. В общем, бабок у него немерено. Не один миллиард в обороте.
«Крышу» ему делают менты – высшие чины из МВД. Надежное прикрытие плюс собственная служба безопасности... А где служба безопасности, там, как правило, находятся отчаянные ребята, готовые за бабки проломить череп кому угодно. И фугас под машину подложить без проблем...
От Анжелы Шурыгин приехал на одной машине. А домой в тот же день отправился на роскошном «Линкольне» в сопровождении двух «мерсов» «Гелендваген». Круто. Толик не решился садиться на хвост этому эскорту. Стопудово засекут слежку, а потом ее отсекут – вместе с яйцами. А такая перспектива Толика не устраивала.
Он навел справки о Шурыгине. Решил, что пасти его – себе дороже. Но и сдаваться он не собирался. Нутром он чуял, что взял правильный след. Надо было доводить дело до конца.
После трех месяцев Бутырки с бабками у Толика было туго. И пацанов раз-два и обчелся. Этими силами с Шурыгиным не сладить. Но можно было взять в оборот Анжелу Губанову. Толик почему-то не сомневался, что нефтяной магнат будет искать с ней встречи...
У Толика был корешок в крутой столичной «бригаде». Авторитетный пацан, при конкретных делах. Просить у него пацанов в помощь бесполезно. А вот с машиной он Толику помог. Мало того, он дал ему во временное пользование несколько «клопов» с блоком прослушивания.
Толик разыграл целый спектакль. Степок наведался к Анжеле под видом электромонтера с телефонной станции и вставил «клопа» в стационарный аппарат.
Его труды не пропали даром. Ровно через неделю после аварии на Новозаводской улице Шурыгин позвонил Анжеле. Он поздоровался, представился. Спросил про машину.
– С машиной все в порядке. – Голос у Анжелы недовольный. Она явно не рада этому звонку.
– Значит, ты больше на меня не злишься? – Зато Шурыгин изображает радость.
– Не злюсь... Роман, как ты узнал номер моего телефона?
– Анжела, ну ты как маленькая. Я знаю про тебя все... Ты думаешь, я все забыл? Нет, я ничего не забыл. И все помню... Знаешь, я пытался все забыть. Но, увы, не получается...
– Роман, что было, уже не вернешь.
– Я знаю. Знаю, но поверить не могу... Ты думаешь, я случайно ударил твою машину? Нет, не случайно... Анжела, я схожу с ума. Я в самом деле схожу из-за тебя с ума!..
И, похоже, Шурыгин не хитрил. Толик явственно улавливал в его голосе маниакальные нотки. Так может говорить человек, одержимый бесом. Во всяком случае, так казалось Толику. А он привык доверять своим впечатлениям...
– Роман, что с тобой? То ты не давал знать о себе столько лет, то вдруг появляешься и начинаешь говорить какие-то страшные вещи...
– Страшные вещи?! Какие страшные вещи?.. Я тебя страшно люблю. И я тебя страшно хочу... Анжела, ты должна знать, что у меня уже нет сил терпеть!..
Шурыгин замолчал. В трубке было слышно его учащенное дыхание... Похоже, мужик не в себе. Сдвиг по фазе на почве любви? Разве в жизни так бывает?..
– Анжела, ты меня извини, я пьян... – Рома унял свой пыл. Голос его звучал спокойно. Язык, правда, малость заплетался. – Анжела, я бы хотел встретиться с тобой...
– Когда, сейчас?
– Нет, не сейчас... Сейчас я пьян. А я не хочу, чтобы ты видела меня пьяным... Давай завтра, а?
– Нет, Роман, не получится.
– А когда получится?
– Никогда... Роман, все сгорело. Ничего не осталось...
– Это у тебя не осталось. А у меня осталось... Короче, ничего не знаю. Я к тебе завтра приеду...
– Ты?! Ко мне?!
– Ну да, домой...
– Ты в своем уме?
– Был бы в своем уме, я бы тебе не звонил... Анжела, жди, завтра я буду у тебя дома...
– Роман, опомнись!.. Ладно, давай встретимся. Где-нибудь, но только не у меня дома...
Они договорились о встрече, на этом разговор закончился.
Встретились они в небольшом ресторане на Нахимовском проспекте. Анжела подъехала на своем джипе. А Шурыгин приехал на новеньком «мерсе» с круглыми фарами. Один и без охраны. Что бы это значило?
Толик находился в своей машине. Чтобы подслушать разговор, ему вовсе не обязательно было заходить в ресторан. Там уже все на мази. На каждом столике стояла вазочка с цветами. В каждой третьей поселился «клоп». И надо же, Шурыгин и Анжела сели именно за «упакованный» столик.
Толик был доволен. Он и его пацаны отлично справились с задачей. И на фига им, спрашивается, рисковать жизнью и свободой на ниве рэкета и гоп-стопа? Не лучше ли взять кредит у влиятельного друга, собрать в кучу все свои бабки и открыть частное охранно-детективное агентство. С заказами проблем быть не должно, можно будет рубить некислую капусту.
Шурыгин хотел сделать заказ. Но Анжела отказалась. Попросила только апельсиновый сок.
– Роман, у меня мало времени, – пояснила она.
– Когда-то у тебя было много времени для меня, – буркнул он.
– Что было, то было. Сейчас у меня другая жизнь.
– Ты счастлива с этим... – Голос его дрожал от злости.
Шурыгин не был под газом. Может, «коксу» хватанул?.. Или, может, в крови бурлит не наркотик? Может, психобациллы жизни ему не дают? Что, если у мужика шифер задымился?.. Бывает же такое. Бывает...
– Если под «этим» ты подразумеваешь Алексея, то да, я с ним счастлива. Ты это хотел услышать?
– Нет, как раз этого я слышать не хотел... Твой Губанов – крыса. Он украл у меня самое дорогое, тебя...
– Роман, давай обойдемся без патетики. А потом, Алексей не крал меня. Я сама к нему ушла... Когда поняла, что ты за человек...
– А что я за человек? – начал закипать Шурыгин.
– Ты сам прекрасно знаешь, каким ты был...
– Знаю... Но я уже не такой. Я изменился. Не веришь?
– Охотно верю. Но это ничего не меняет...
– Нет, меняет! Ты должна вернуться ко мне!
– Роман, ничего изменить нельзя. Да я и не хочу...
– Не хочешь. Пока не хочешь. А я сделаю все, чтобы ты этого захотела. Все!
– Что ты можешь сделать?
– Анжела, я богат. Я чертовски богат!.. Мы можем уехать из этой страны, купить себе огромную яхту, путешествовать по всему миру. Ты будешь счастлива!
– Мне и в России хорошо. И Алексея бросать я не собираюсь...
– Так, хорошо. Ты не веришь мне... Давай так. У меня сейчас отпуск. Я забросил все дела. Даже не так. Я удрал от своих дел, я удрал от всех... Ты тоже удерешь от всех. От дома, от семьи. Прямо сейчас мы убежим от всех. И уедем куда-нибудь... Куда ты хочешь, туда и поедем. Хочешь, в тропики, хочешь, на Северный полюс, куда угодно. Но сначала на Кипр, у меня уже билеты, на тебя и на себя. Заморочек с визами не будет...
– Роман, ты в своем уме? – возмутилась Анжела. – Никуда я с тобой не поеду! Даже не думай!..
– Поедешь... Поедешь, – одержимо твердил Шурыгин. – Поедешь, потому что тебя ждет подарок. Десять миллионов долларов. Десять миллионов!!!
– Ты точно сумасшедший!
– Да, я схожу с ума. И только ты можешь помочь мне... Поехали на Кипр. Всего на две недели. Никто не узнает, где мы. Никто. И никто не узнает, что я подарил тебе десять... Нет, двадцать миллионов... А если тебе не понравится со мной, ты можешь вернуться к своему мужу. И эти деньги будут ваши...
Да, мужик точно слетел с катушек. Двадцать «лимонов» за две недели отдыха. Анжела будет жить как королева, купаться в шампанском. И еще урвет двадцать «лимонов»... Дура она будет, если не согласится. И дура – если согласится. Этот психопат может наврать с три короба...
А может, он в самом деле натуральный психопат? И бегает он не от своих дел, а от санитаров из психушки?..
– Роман, это невозможно. Ни на какой Кипр я с тобой не поеду. И денег от тебя не приму... Извини, мне уже пора... И прошу тебя, не звони мне больше. И не преследуй. Иначе я буду вынуждена обратиться к мужу.
– И что?.. И что со мной сделает твой муж? – с вызовом спросил Шурыгин.
– Ничего. Просто ты никогда больше меня не увидишь...
– Да, это серьезно... Давай так, я тебя больше трогать не буду. Сам съезжу на Кипр, отдохну, нервишки подлечу. А когда вернусь, мы с тобой встретимся. Просто встретимся. Чисто как друзья...
– Нет, Роман, нет. Ничего не выйдет... Все, я ухожу!
Через минуту Анжела вышла из ресторана, села в машину и уехала. Толик мог отправиться вслед за ней. Но сейчас его куда больше интересовал Шурыгин. Он один, охраны не наблюдается. Можно без проблем сесть ему на хвост... Толик всеми фибрами души чувствовал, что впереди его ждет нечто очень интересное.
Шурыгин оставался в ресторане. Какое-то время он просто молчал. Затем его прорвало...
– Знал, что так и будет. Знал... Сука... Сука... Ты еще пожалеешь. Пожалеешь... – шипел он. – Жестоко пожалеешь...
Из ресторана он выходил красный как рак. И глаза навыкате. Руки болтаются как плети, ноги подкашиваются. Казалось, он сейчас упадет и забьется в эпилептическом припадке.
Но этого не случилось. Шурыгин добрался до своего «мерса», сел за руль. И замер в оцепенении. Прошло не меньше часа, прежде чем он отправился в путь.
Он выехал за город, около получаса шел на полной скорости по Минскому шоссе, затем свернул на проселочную дорогу.
Остановился он в каком-то поселке возле невзрачного дома. К нему вышел такой же невзрачный мужик в потертом пиджаке, помог загнать машину во двор. Они оба зашли в дом. Скоро мужик снова появился. Он вышел на улицу и чуть ли не бегом отправился в магазин. Домой он возвращался с полными пакетами еды и выпивки. Похоже, намечалась грандиозная пьянка.
Не знал Толик, что Кипр находится так близко от Москвы...
С Левой Каплуновым Рома учился в одном классе. Сколько лет прошло с тех пор, как отзвенел последний звонок. Лева был отличником, комсоргом, учителя считали, что он многого в жизни добьется. Рома же был двоечником и лоботрясом. Никто бы гроша ломаного на него не поставил... А как все обернулось? Лева в полном дерьме. Живет в каком-то стремном доме, по уши в навозе, никакой радости в жизни. А Рома... Рома миллиардер. Олигарх. Пуп земли.
Но есть одно, что их объединяет. И от Левы ушла жена, и от Ромы. Оба они как неприкаянные на этой земле.
Лева пил водку, рассказывал, как хреново ему в жизни. Рома тоже выпивал. Но молчал. И вовсе не потому, что у него все хорошо. Просто Лева по сравнению с ним жук навозный, и негоже ему, такому крутому, изливать перед ним свою печаль-тоску.
А на душе саднит. И в голове сумасшедший сумбур. Нервы от злости звенят как струны. Хоть сейчас хватайся за топор – и вперед. Но пока есть возможность, нужно сдерживаться...
После школы Рома поступил в институт. Закончил, несколько лет отработал на заводе рядовым инженером. Женился, обзавелся семьей. В восемьдесят шестом получил квартиру. Но не прожил в ней и дня. Продал. И все вырученные деньги вложил в дело – сначала шил джинсы-варенки, затем открыл собственный колбасный цех. Фортуна ему улыбалась. Со временем он купил роскошную квартиру, новенькую «девятку», завел любовницу. В девяностом развелся с женой. И никаких угрызений совести, как будто так и надо.
В тот же год на пару с другом Алексеем Губановым он основал коммерческий банк. Понта ради принял участие в организации конкурса красоты. О чем нисколько не пожалел. Потому что встретил там юную красавицу Анжелу. Надо сказать, он с первых же минут знакомства пытался ее совратить. Обещал корону всего лишь за одну ночь с ним. Анжела не сдалась. Но все равно стала первой красавицей. А затем и женой Романа. Он-то хотел, чтобы она была всего лишь его любовницей. Но так просто в постель она ложиться не собиралась. Пришлось жениться и пользоваться ею по праву мужа.
Анжела была хороша во всех отношениях. Красивая, неглупая, на сторону не смотрела, любила мужа, заботилась о нем. Но Роман не очень-то ценил тепло домашнего очага. Гулял безбожно. Анжела догадывалась о его похождениях, но ему было как-то все равно. Ее переживания трогали его мало.
В девяносто втором году Роман решил избавиться от своего компаньона. Нет, он не стал убивать Алексея. Просто в один прекрасный момент оказалось, что по бумагам банк принадлежит господину Шурыгину, а господин Губанов может сосать палец.
Этой радостной новостью он поделился с Анжелой. И очень удивился, когда на следующий день не обнаружил ее дома. Она ушла от него. И, как гласила записка, навсегда.
Роман очень переживал. Но не настолько сильно, чтобы биться головой о стену. По-настоящему его проняло, когда он узнал, к кому ушла его жена. Оказывается, она уехала из Москвы вместе с Алексеем Губановым. Обида и ревность рождали в душе Романа дикую злость. Он не знал, куда делся Губанов, где искать его вместе с Анжелой. Но его ярость все же нашла свой выход. Он с головой ушел в бизнес. И как итог, поднялся на недосягаемую для Губанова высоту. А именно этого он и добивался. Пусть знает Анжела, на кого она променяла Романа... Он пытался что-то доказать своей бывшей жене. И при этом даже не знал, чем занимается Алексей. Ему казалось, что тот прозябает в нищете вместе с Анжелой. Эта мысль доставляла ему садистское удовольствие...
Со временем боль утраты притупилась. Роман продолжал заниматься нефтяными делами. Поднимался все выше, обрастал связями и возможностями. Но при этом он все больше времени уделял отдыху. Снова бабы, снова пьянки. Канары, пальмы, яхты, длинноногие модели. И в Москве развлечений хватало. Жизнь била фонтаном.
А года три назад он встретил Алексея. Оказывается, его бывший друг отнюдь не был нищим. Он открыл в Москве магазин, затем супермаркет. Дела его шли неплохо. Квартира, машина... И главное, Анжела. Она была с ним. И ни о чем не жалела...
Роман наблюдал за ними со стороны. И жутко завидовал. Чтобы заглушить тоску, ему требовалось все больше адреналина. Банальный секс перестал его удовлетворять. Он перешел на малолетних девочек. Но так же быстро разочаровался и в них. У него были друзья, с которыми он проводил свободное время. Феликс и Никита тоже пресытились красивой жизнью. Их также тянуло на остренькое и солененькое. А тут под руку подвернулась Виолетта. Ее фантазии не знали границ. Словом, она сумела внести свежую струю в их досуг. Но хотелось не просто острых ощущений, а риска. В один прекрасный момент Роман додумался сыграть в карты на человеческую жизнь. Феликс и Никита приняли эту идею на ура.
Феликс проиграл. И получил страшное задание убить человека. Ему хотелось экстремального развлечения, а у Романа на примете была мишень. Ею стал Алексей Губанов. Но тому повезло. Взрывное устройство было обнаружено. Феликс категорически отказался добивать его. Пришлось показать ему на Игоря Норильцева. В конце концов Виолетта тоже была дорога Роману. Хотя и не в такой степени, как Анжела...
Роман продолжал ненавидеть своего бывшего друга. И эта ненависть сделала его настоящим маньяком. Психопатические мысли одна за другой срывались с вершины его обнищавшего разума и в конце концов понеслись вниз смертельно опасной лавиной.
Он знал, что после Норильцева Виолетта спала с Владом. И мог наказать его по-другому – например, отрезать детородный орган. Но этого ему было мало. Он задушил этого парня без всякого сожаления. И какое-то время испытывал после этого если не блаженство, то что-то близкое к этому.
А его «опричники»... Зачем они полезли трахать Виолетту? Роман-то их особо и не заставлял. Могли бы и отказаться... Не отказались – и оказались на том свете. Сами во всем виноваты... А как лихо Роман расправился с ними. До сих пор мурашки по коже, как вспомнит...
И Губанова он замочит. Чтобы было о чем вспомнить... Но для начала он хотел, чтобы Алексей побывал в его шкуре. Он бы мучился, страдал, а Роман получал бы от этого наслаждение. Но, увы, Анжела ответила отказом. И тем самым ускорила исполнение смертного приговора. Теперь у Романа не было тормозов. Маниакальная одержимость заблокировала его сознание. И все его естество было нацелено на убийство...
С Левой Каплуновым Роман встретился недавно. Случайно. Разговорились. Лева назвал свой адрес. Роман его запомнил, на всякий случай. И вот этот случай настал. Сразу после разговора с Анжелой Роман прямым ходом отправился к однокашнику. Никто не знает, куда он делся. И никто никогда не узнает. Лева отправится в мир иной вслед за Алексеем Губановым. Роман был твердо уверен, что рука его не дрогнет ни в том, ни в другом случае...
Лева рассказывал, какой он несчастный. Роман делал вид, что слушает его, а сам думал о своем.
– Да, хреновая у тебя жизнь, – оборвал он стенания. – Хочешь, я тебе «мерс» свой подарю?
– Ты шутишь? – зачарованно уставился на него Лева.
– А что, мне это как два пальца... Ты говоришь, у тебя «Нива» есть.
– Есть.
– Давай баш на баш. Я тебе «мерс», а ты мне свою «Ниву»...
– Зачем?
– Не важно... Ну, так ты согласен или нет?
– Спрашиваешь! А ты серьезно?
Роман промолчал. А чего он должен распинаться перед этим неудачником? Сказал раз, и хватит...
В гостях у Левы он провел два дня. И его желание убивать не ослабло ни на йоту. Как раз напротив, хотелось побыстрей провернуть дельце – и домой, отдыхать от трудов неправедных и обмывать свой успех. А через пару-тройку месяцев заявиться к Анжеле. Предложить ей руку и... Хрена ей, а не сердце. Не будет он жениться на ней. Пусть будет его любовницей. Хватит с нее и этого...
У Левы он забрал его шмотье. Стремные джинсы, потертую кожаную куртку. И «Ниву» взял. Типа, в обмен на «Мерседес». Пистолет с глушителем у него свой. Парик, накладные усы, очки и шапочка «ночь» с прорезями для глаз тоже в наличии. Осталось только подкараулить Губанова и всадить ему пулю в затылок.
Мудрствовать лукаво не надо. Лучше всего подстрелить Алексея в подъезде его дома. Испытанный киллерский вариант. У Феликса получилось. И у Романа получится. Даже лучше. Потому как он не станет терять часы. Он потеряет только одно – пулю.
В Москву он отправился рано утром. Уверенный, что за ним никто не следит.
А кто мог за ним следить? Начальник его службы даже не подозревает, куда делся Роман. И от ментов он тоже бы ушел, если бы они за ним следили... А вообще ментов он не боится. Его связи, его собственная значимость делают его недосягаемым для закона. Мусора пытались прищучить его из-за убийства Влада. Но куда им. Все подозрения с него как с гуся вода...
Его могут обвинить в убийстве Губанова. Пусть попробуют. Он выйдет сухим из воды даже в том случае, если наследит на месте преступления. Вернее, на месте возмездия...
Роман был уверен в своей безнаказанности. Маниакальное возбуждение судорогой сводило разум. Безумный азарт пьянил и окрылял. Бешеная экспрессия толкала вперед. Он смело шел на убийство, и у него даже в мыслях не было чего-то стыдиться...
* * *
Алексей, как всегда, проснулся чуть свет. Сначала молитвы у иконостаса. На них он отводил ровно сорок минут.
Без молитв он не мог. Он должен был покаяться в своих грехах, выразить богу свою благодарность за радость жизни, исполнить благодатью свой дух...
Был в его жизни переломный момент. Его жестоко обманул партнер, разорил, оставил ни с чем. Трудно пришлось Алексею. Но он выдержал. Потому что бог дал ему силы. И любимая женщина его утешила. Раньше он мог любоваться Анжелой только со стороны, потому что, как верная жена своего мужа, она не подпускала к себе чужих мужчин. Алексей ей нравился, но она тщательно скрывала это от всех. Даже от себя... Но Роман обнажил свою гадкую сущность, показал жене, какой он негодяй. Анжела терпела его измены, но подлость простить не смогла. Она бросила мужа и ушла к Алексею. Чтобы быть с ним в горе и в радости... И это было провидение божье. Алексей уверен в этом до сих пор.
Тогда они с Анжелой уехали из Москвы. Осели в провинциальном городе, сняли квартиру. Алексей пытался наладить бизнес. Но дела у него не шли, все проекты прогорали. Пока он не обратился к богу за помощью. С тех пор удача не покидает его.
Он заработал деньги, вернулся в Москву, открыл магазин. Дела резко пошли в гору. Теперь у него два супермаркета. И он уже подумывает о третьем...
Но он больше не будет просить бога ниспослать ему удачу. У него уже все есть. Любимая жена, замечательный ребенок, достаток, в конце концов. Сейчас он всего лишь благодарит бога за все, что у него есть. Благодарит и будет благодарить всегда.
После зарядки духовной идет физическая. В здоровом теле здоровый дух... Анжела уже копошится на кухне, готовит завтрак. Светланка еще спит, досматривает последний сон. Дочка у них – маленький совенок, поздно ложится спать, поздно просыпается...
Все у Алексея хорошо, все чудесно. После завтрака он отправится на работу, будет крутиться, зарабатывать деньги. А потом домой. Никаких любовниц, никаких других развлечений на стороне. Ему это просто неинтересно. Он черпает радость жизни из других источников. Бог, семья, дети...
Он не осуждал людей, у которых шило в одном месте. Разнузданные гулянки, спиртное, девочки, несчастные жены... У каждого свое понятие о счастье, каждый рисует жизнь в меру своих умственных возможностей. Рано или поздно люди осознают шальную греховность своего бытия, возвращаются к божественным истокам. Рано или поздно... Жаль, если этого не случается вообще. Очень жаль...
– Сон мне сегодня плохой приснился, – за завтраком сказала Анжела.
В глазах тревога, дыхание неровное. И пицца подгорела...
– Сон в руку – это ерунда, – улыбнулся Алексей. – Сны сбываются лишь в том случае, если ты запрограммируешься на них. Выбрось все из головы. И улыбнись...
– Тебе легко так говорить. Ты сильный. А я слабая женщина и в приметы верю... К тому же дело не только в приметах. Что, если этот Полотнов снова на тебя охотится?
– Пусть охотится, все равно удачи ему не видать.
– На бога надеешься?
– А как же!.. Все будет хорошо, вот увидишь...
– Нет, я с ним серьезно, а он улыбается...
– Жизнь хороша, и жить хорошо. Потому и улыбаюсь... А насчет этого Толика полотняного, так я позвонил куда надо. Майор Астафьев за него взялся...
Едва Толик ушел от него, Алексей позвонил майору Астафьеву. Кирилл и сам был возмущен тем, что бандита выпустили на свободу. Обещал разобраться... Разобрался он с ним или нет, но Толик Алексея больше не беспокоит. Ни разу не появился в его офисе. Скорее всего, он снова за решеткой.
– А Шурыгин? – спросила Анжела.
Как будто ковшик студеной воды за шиворот вылила.
– Что Шурыгин? – всполошенно спросил он.
– Алексей... Я не хотела тебе этого говорить, но... Ты знаешь, кто помял мне крыло на джипе? Шурыгин помял... Я знаю, он нарочно это сделал. Хотел показать, что машины и деньги для него тьфу... Он очень богатый. Очень... Нет, ты не подумай, его богатство меня совершенно не волнует. Просто... Просто он предлагал мне уехать с ним на Кипр, обещал круиз на личной яхте. Он много чего обещал... Нет, я не согласилась. У меня и в мыслях не было соглашаться. Но факт остается фактом. Он хочет меня у тебя отобрать... Алексей, у него с головой не в порядке. Видел бы ты его взгляд. Мне кажется, в него бес вселился. От него что угодно можно ожидать...
Алексей задумался. По сути, Шурыгин – проклятие его жизни. Но если копнуть глубже, то, не будь его, не было бы и Анжелы. Ведь это Роман ее нашел. Это уже потом она бросила его, чтобы уйти к Алексею... Сама жизнь наказала Романа за его подлость. Но не может так быть, что теперь он сам пытается наказать Алексея.
– Я вот думаю, – продолжала Анжела. – А если это он заминировал твою машину? Ну не он сам, а его люди...
– Вряд ли, – покачал головой Алексей. – Если бы Роман хотел меня наказать, он бы для начала снова пустил нас по миру. С его деньгами и связями это не так уж трудно, поверь мне. А я не замечаю, чтобы кто-то ставил мне подножки... Анжела, все хорошо, все просто замечательно. Никто не желает нам зла. А если и желает, помни, мы все под надежной защитой. Господи, избави нас от враг видимых и невидимых!..
Алексей перекрестился, поднялся из-за стола. Все, пора уходить. Он оделся, поцеловал жену и дочку. Вышел на лестничную площадку.
Душу кольнуло страшное предчувствие. Но Алексей подавил в себе этот сигнал. Он свято верил в защиту свыше и знал, что ничего плохого с ним не случится...
* * *
Роман импровизировал на ходу. Он решил не заходить в подъезд. Причина проста – утро, много народу, кто-нибудь мог обратить на него внимание, запомнить.
Но и во дворе много людей. Все спешат на работу. Машины одна за другой отъезжают от дома. А его «Нива» стоит. И он затаился в ожидании жертвы. Плевать на людей. Сейчас появится Губанов, Роман выскочит из машины, всадит ему в грудь две-три пули, контрольный выстрел в голову, и можно удирать... А если за ним бросятся в погоню? Объявится какой-нибудь народный герой, погонится за ним на машине, по мобильнику свяжется с ментами... Мобильники, сейчас этих штучек как грязи. Просто беда...
Роман уже начал жалеть, что встрял в это мокрое дело без предварительной подготовки. Парик, усы, очки, а затем еще и маска – всего этого, оказывается, мало. Нужен сообщник, который сразу сорвет машину с места, едва ты в ней окажешься после удачного выстрела. Но нет сообщника. Есть только пистолет с глушителем. Отличная машинка. «Глок» называется. Чисто киллерский вариант. Но Роман не киллер. Он просто игрок. И в принципе ему все равно, из чего стрелять. Лишь бы наповал. Смерть Губанова – это главный козырь в его игре...
Но что-то не по себе. Даже страшно. В руках предательская слабость, в ногах неприятный холодок. Может, повернуть назад?.. Роман попытался взбодрить себя. Вспомнил, как Губанов украл у него Анжелу. Вспомнил, как он страдал. Это его завело. Но самый мощный импульс он получил, когда подумал о Феликсе. Его друг оказался настоящим мужиком, он смог исполнить журналюгу. И если Роман не застрелит Алексея, он ударит в грязь лицом. А он не привык быть хуже других. Он всегда только побеждает. И сейчас победит...
Когда Алексей Губанов вышел из подъезда, Роман был на боевом взводе. Азарт, адреналин, драйв, экспрессия – бешеный коктейль безумных чувств. Но при этом и башка варит.
Рома не стал выскакивать из «Нивы», чтобы всадить пулю в бывшего друга. Он понял, что Алексей без машины. И сейчас он идет в гараж. Ну точно, под детской площадкой находятся подземные гаражи, туда Губанов и держит курс. Неплохо было бы въехать туда за ним на «Ниве».
Проезд, судя по всему, сквозной. Можно такой вариант протолкнуть. Губанов заходит в гараж, а Рома влетает вслед за ним на машине. Сбивает его и, не останавливаясь, уносится в неизвестном направлении.
По номерам машины менты устанавливают владельца. Им оказывается Лев Александрович Каплунов, пропойца и холостяк. Само собой, его жестоко мучит совесть за сбитого насмерть человека. У него сдают нервы, и он лезет в петлю. Рома ему, конечно, поможет. Но об этом, естественно, никто не будет знать...
Алексей Губанов идет вниз по спуску к гаражным воротам. Его фигура в прицеле лобового стекла. Рома яростно жмет на газ...
* * *
Не зря, не зря Толик выпасал Шурыгина. Как знал, что этот дикий новорус выкинет финт. И точно, он вышел на охоту. Парик, очки, задрипанная «Нива». А под стремной курткой «ствол» с глушителем. Толик сам видел, как Шурыгин доставал его, чтобы заслать патрон в патронник.
Этот идиот уверен, что его никто не пасет. Думает, самый умный. Сделает дело и смоется без проблем. Как бы не так. Будут ему проблемы. Толик как раз и убил на него целую неделю, чтобы создать ему большие проблемы...
Первым Губанова заметил Степок.
– Это, Леха идет! – встрепенулся он.
Толик крепко сжал рукоять «ствола», палец на спусковом крючке.
Сейчас Шурыгин нафарширует Губанова свинцом, вот тогда в дело вступит Толик со Степком. Они повяжут этого чудика, сдадут ментам. И пусть уже те разбираются, кто в июне заминировал машину Губанова...
Губанов спокойно прошел мимо «Нивы», двинулся к подземным гаражам. А Шурыгин даже не чешется. Самое время загнать пулю в коммерса, не выходя из машины... «Нива» тронулась с места. Да Шурыгин, похоже, на смыв уходит. Шуганулся, что ли?.. Ну да, труханул. Человека завалить – это вам не тысячу баррелей нефти буржуям толкнуть...
Толик с досады закусил губу. Это ж надо, целую неделю как проклятые то за Губановой, то за Шурыгиным носились. И что?.. А то, что еще придется гоняться за этим с жиру бешеным идиотом, пока он не соизволит наконец завалить Губанова...
– Смотри, да он за Лехой поехал! – всколыхнулся Степок.
И точно. Шурыгин направил свою «Ниву» в гараж. Берет разгон... Да он сейчас Губанова бампером протаранит. Вот это вариант!.. Да, не дурак мужик, не дурак!..
Толик не зевал. Пустил свой джип с места в карьер. К спуску в гараж он подтянулся как раз в тот момент, когда «Нива» должна была ударить Губанова.
«Нива» совсем близко, а Губанов даже не оборачивается. Все, мужик, считай, ты уже труп... Э-э, ни фига себе!
Как будто какая-то пружина подбросила Губанова вверх и тут же швырнула вперед и в сторону. Он скрылся в темном чреве подземного коридора. Туда же ушла и «Нива». Послышался визг тормозов.
Нет, Шурыгин не упустит свою жертву. Он уже остановил машину, сейчас выскочит из нее, догонит Губанова и... «Ствол» у него с глушителем, так что выстрелов никто не услышит, в том числе и сам Толик.
Ну так и у них со Степком «стволы» с глушаками. Пусть Шурыгин кончает Губанова, а они пока прострелят колеса его «Нивы». Чтобы новоявленный киллер не удрал ненароком...
Толик выскочил из машины, на ходу вытащил «пушку». Степок уже за спиной. Тоже достает «волыну»... Э-э, что это с ним? Почему он бросается на Толика, зачем сносит его с ног, тычет носом в землю, наваливается на него всем телом?..
* * *
Не зря Алексей надеялся на своего ангела-хранителя. Он вовремя подал сигнал опасности. Алексей успел среагировать, и машина пронеслась мимо...
«Нива» останавливается. Хотелось бы глянуть на этого пьяного придурка. Еще только утро, а он уже глаза залил. Или даже обкурился.
Из машины выскочил какой-то мужчина довольно крупного телосложения. Но почему он в маске? И почему в его руке пистолет с чересчур длинным дулом? Да это же глушитель! А мужчина в маске – киллер...
Убийца подошел к Алексею, направил на него пистолет... Неужели выстрелит? Неужели никто не поможет?.. Нет, так не бывает. Ангел-хранитель не может оставить Алексея в беде...
– Ну вот, Леха, пора платить по счетам!
Голос был искажен дикой злобой. Но Алексей узнал его. Это Рома Шурыгин! С каких это пор он работает киллером?.. А может, его ненависть к Алексею столь велика, что он сам взялся за оружие...
– Кончу я тебя! А жену твою трахну, а потом в бетон... Ну все, пора!
Шурыгин уже выжал слабину на спусковом крючке, когда через ворота в подземный коридор ворвался человек-ураган. Он с разгону прыгнул на киллера. Раздался выстрел. Но пуля прошла высоко над головой. По ушам резанул жуткий визг рикошета. Но это не страшно. Было бы куда хуже, если бы грудную кость резанул смертельный металл...
Человек-ураган сбил Шурыгина с ног, приложил его головой о бетонный пол, скрутил руки за спиной, щелкнул наручниками.
Алексей узнал этого человека. Это был Кирилл Астафьев. Ангел-хранитель в звании майора...
Юра Патокин пришел без предупреждения. Виолетта удивилась, когда увидела его на экране монитора. Дверь она ему открыла, даже любезно улыбнулась. Но теплых чувств к нему нет и в помине. Не рада она его видеть.
Но делать нечего. Юра должен думать, что у них все серьезно. Только тогда она сможет его использовать. А она пока что нуждается в его услугах. Ведь она по-прежнему агент в тылу врага. И ей необходимо получать развединформацию о ходе следствия. Это у нее такая игра. Глупая игра. Накал азарта нулевой. Но получаемая информация имеет реальную цену. Ведь дела об убийстве Игоря Норильцева и Влада Семижилова все еще существуют в природе. Виолетта же покрывает убийц. Потому что ей за это платят приличные деньги...
– Может, я не вовремя? – смущенно спросил Юра.
– Ну что ты! – приласкала его бархатистым голоском Виолетта. – Ты всегда вовремя... У тебя такой счастливый вид. Ты так рад видеть меня?
– Само собой. Ты – мой праздник... А вот Шурыгин...
– Что Шурыгин? – забеспокоилась Виолетта.
Рома внезапно исчез. Просто взял да исчез. Испарился. В его службе безопасности думают, что он похищен, ведут розыск. И только одна Виолетта знает, где он. Вернее, догадывается...
У Ромы новый бзик. Крыша съехала с левой стороны на правую. Ультраправая игра под названием «Убей врага и стань мужчиной». Он сам выдумал эту сумасшедшую игру. И Виолетта его не останавливала. В конце концов она ему не мать, чтобы вставать поперек. Он уже большой мальчик, пусть что хочет, то и делает. Надоело ей цацкаться с ним. Да и бесполезно. Горбатого могила исправит...
– Шурыгин нам с тобой мешает, – сказал Юра. – Он мне уже по ночам снится. Подходит ко мне, душит...
– Не бойся, тебя он не задушит, – усмехнулась Виолетта.
Была у Ромы совсем уж приплюснутая мысль убить Патокина. Хорошо, она сумела уговорить его не связываться с ментами.
– Да уже не задушит, – радостно улыбнулся следак. – Не сможет... А ведь это он Влада тогда задушил.
– Ну, он так он, – с пренебрежительной ухмылкой отмахнулась от него Виолетта. – Надоело тебя разубеждать...
– И не надо было меня разубеждать. И знаешь почему? Да потому что Роман Шурыгин в самом деле убил Влада... Не веришь? А зря... Дело в том, что Шурыгин сам во всем признался...
– Как признался, когда? – оторопела Виолетта.
– Да сегодня и признался... Им другой следователь занимается, но я-то все равно в курсе...
– Погоди, ничего не пойму...
– Да чего тут понимать? Сегодня утром Шурыгина взяли с поличным. Ты не поверишь, но у него ум за разум зашел. Он хотел убить Алексея Губанова. Знаешь такого?
– Нет, – соврала Виолетта.
Сознание обожгло крапивным ядом, кровь в жилах остановилась, зато сердце заработало в несколько раз быстрей... Рому взяли с поличным, на месте преступления... Допрыгался козел...
– Да это не важно... Главное, что Шурыгин арестован, и сидеть ему в тюрьме лет двадцать...
– Почему так много? – машинально спросила Виолетта. – Ну как почему? Убийство Влада Семижилова, покушение на жизнь Алексея Губанова... Этот груз лет на двадцать потянет. А может, и на пожизненное... Помнишь, ты же сама хотела, чтобы Шурыгин сел в тюрьму. Ну вот, теперь нам с тобой никто не будет мешать. Заживем...
– Заживем, – механически кивнула она. – Хорошо заживем... Ты мне только скажи, насколько все серьезно? Точно у Романа нет никаких шансов выйти на свободу?
– Абсолютно никаких! Ну ты сама посуди! Свидетели есть, пистолет с его отпечатками есть, преступный замысел налицо. А потом, он сам сознался, что хотел убить Губанова...
– А Влад... Он признался в том, что его задушил?
– Признался...
Юра помрачнел. Озадаченно почесал затылок.
– Понимаешь, в чем дело, убийство произошло у тебя на квартире...
Виолетте показалось, будто у нее отнимаются ноги. Юра как знал, что ей сейчас требуется. Он подал ей руку и помог сесть в кресло... Да, хороший у нее друг. Всегда поможет сесть. И в кресло, и в тюрьму...
– Да, это так... – подтвердила она. – Теперь меня тоже арестуют?
– За что?
– Ну как за что? Я же скрывала правду!
– Да, есть такая статья, – уныло согласился Патокин. – Статья триста восьмая Уголовного кодекса. Отказ свидетеля от дачи показаний... Если бы Шурыгин был твоим мужем или просто близким родственником, тогда бы ты освобождалась от наказания...
– А большое наказание?
– До года исправительных работ или арест сроком на три месяца...
– И все?
– И все... Но это в том случае, если ты не являешься организатором или соучастником преступления...
– Не являюсь! – выпалила Виолетта.
А ведь она является организатором. Она организовывала безумные забавы Шурыгина. И есть часть ее вины в том, что у него в конце концов заклинило мозги. Он убил Влада без ее участия. Она здесь ни при чем... И все равно она виновата...
– Не являешься, – кивнул Патокин. – Шурыгин на тебя не показал... Но ведь еще не вечер. Может и показать!..
– Нет, не покажет. Не покажет! – запаниковала она. – Я... Мы... Мы с Владом вместе были... Он... Ну, мы с ним... В общем, появился Шурыгин. Он подошел к нему и задушил. Просто взял и задушил... А меня... Меня он изнасиловал... Нет, я к нему не в претензии, но...
– Тсс! – Юра приложил палец к ее губам. – Не надо больше слов. Я и без тебя все знаю...
Виолетта нисколько не сомневалась в том, что он говорит правду. Шурыгин в самом деле собирался убить Губанова. И об этом знала только она. Теперь об этом знают еще и менты. Потому что они взяли Романа на месте преступления. Арестовали его, допросили, и он им все рассказал... Хотя, может, и не все...
– Еще что ты знаешь? – осторожно спросила она.
– Да есть один дяденька. Подколзин Феликс Максимович. Знаешь такого?
– Нет, – снова соврала Виолетта.
В конце концов, она не на допросе, чтобы говорить правду.
– А я думал, знаешь, – беспечно посмотрел на нее Юра.
– Почему я должна его знать?
– Ну, он же друг Романа Шурыгина.
– Ты думаешь, я обязана знать всех его друзей?
– Нет, не обязана. Просто я подумал, мало ли что... Ладно, это я так, просто спросил. Никакой роли это не играет... Так вот, оказывается, Игоря Норильцева убил не Влад. И тем более не Иван Вершинин. Представляешь, его Феликс Подколзин убил. Из-за тебя, между прочим...
– Из-за меня?! Я-то здесь при чем?
– Шурыгин считал, что у тебя роман с Игорем. Ну, и, как человек ревнивый, решил от него избавиться. А тут как раз случай подвернулся. Феликс Подколзин крупно в карты ему проигрался. И Шурыгин велел ему в счет долга убить Норильцева... Игры, понимаешь ли, такие у наших новых русских... Все, доигрался Шурыгин. Теперь на нарах будет играть, на свое очко... Кстати, он много тебе денег подарил?
– Сколько есть, все мое! – встрепенулась Виолетта.
– Виолетта, ты что? Я же сейчас не следователь. Я ж не для протокола спрашиваю... Я жениться на тебе хочу. Мне ж интересно знать, сколько у тебя денег?
– Брак по расчету? – Она не смогла сдержать презрительной усмешки.
Но Юра, похоже, ее не заметил. Ну да, сейчас его только деньги волнуют.
– И по расчету, и по любви...
– Стало быть, ты делаешь мне предложение? – Ну, в общем-то, да! – просиял он. – А ты согласна?
– Не знаю... Надо подумать...
Видно, кислое выражение ее лица не оставляло Патокину надежд услышать твердое «да». Он вмиг сошел с лица, взгляд его затуманился.
Нужно было срочно исправлять ошибку. Сейчас Юра ей необходим. И он не должен срываться с ее крючка.
– Я подумаю, – повторила она с красочной улыбкой на лице. – Скорее всего, я соглашусь... Ты мне очень нравишься, и вообще...
Юра снова засиял, как медный котелок. И Виолетта сияла. В то время как на душе хмуро бродили тяжелые тучи.
Она не стравливала Подколзина с Норильцевым. В этом ее вины нет. Но она помогла Феликсу забрать часы. Они вместе с Владом развели мадам Варенкову. Выходит, она соучастница преступления. И ей грозит срок... Какой ужас!
Но Юра ничего не говорит про ее соучастие. Значит, Роман Шурыгин укрыл от следствия историю с часами. И, возможно, не проговорится... А что Феликс? Он-то может сдать ее. И тогда?
– Юра, ты говоришь, что Игоря Норильцева проиграли в карты? – съехала она с одной темы на другую.
– По сути, да. И по содержанию тоже...
– А Феликс? Его тоже арестовали?
– Нет. Пока нет... Завтра утром будет постановление на его арест. И мы его возьмем... Но до утра еще далеко. Впереди целая ночь...
– Да, конечно, – блудливо улыбнулась она.
– Может, немного выпьем?
– О чем разговор? Только сначала...
– Сначала в постель? Я не против... – Юра не просто смотрел на нее, он трахал ее глазами.
– Нет, сначала в душ... Ты сегодня какой-то взмыленный. Тебе нужно освежиться...
– Да, это само собой... Ты мне спинку потрешь?
– Не разговор... Только я сначала покурю, ладно?
Едва Юра скрылся в ванной, Виолетта схватилась за трубку. Но не за курительную, а за телефонную.
Она воспользовалась сотовым телефоном для особых случаев. И вышла с ним на балкон, где точно не могло быть никаких «жучков». Мало ли что, вдруг ее пытаются прослушать...
* * *
Эта дура Феликса просто бесила. По-человечески попросил у нее, чтобы секс был с какой-нибудь изюминкой. А эта шлюха что сделала: достала откуда-то бразильского паука и посадила его Феликсу на член. Вся эрекция насмарку. Паук отлетел в один угол комнаты, тупая телка в другой.
– Миленький, ну что ты злишься? – заскулила она. – Сейчас все продвинутые люди с таракашками балуются. Всех заводит... А ты... Извини, конечно, но ты какой-то несовременный...
Была бы сейчас «волына» под рукой, Феликс показал бы ей, какой он современный... Не продвинутый он. Ха! Он-то как раз продвинутый чувак. А эта дура по сравнению с ним просто недоношенная. Нашла, идиотка, чем удивить, пауком! Смех, да и только...
– Ты в самолете когда-нибудь трахалась? – позевывая, спросил Феликс.
– Зачем? – удивилась шлюха.
– Попробуешь, узнаешь. Это настоящий кайф. Твой паучок – тьфу по сравнению с этим... Ладно, хорош трепаться. Иди сюда. Ноги вместе, зубы врозь...
Банальный секс Феликса устраивал не очень. Но что поделаешь, если нет под рукой куда более крутого драйва. Лучше что-то, чем ничего...
Шлюха только взялась за работу, как зазвонил телефон. Феликсу ничего не стоило протянуть руку к мобильнику.
– Феликс, ты?
Звонила Виолетта... Вот кого ему сейчас не хватало. Эта бестия выдумывает такие игры, что кровь в жилах стынет от сумасшедшего азарта. Жаль только, он очень часто проигрывает и остается ни с чем. Но ничего, когда-нибудь ему повезет...
– Я, Виолетта, я!.. Когда мы встретимся?
Феликсу не терпелось поскорей начать новую игру. Может, на этот раз он выиграет.
– Не знаю... Феликс, тебе бежать нужно...
– Куда?
– Не знаю... Срочно собирайся, бери загранпаспорт и в аэропорт. Чем быстрее ты окажешься за кордоном, тем лучше...
– Виолетта, это что, новая игра?
– Да какая, мать вашу, игра? Доигрались вы, голубчики!.. Рому менты повязали.
– Чего-о?! – растерянно протянул Феликс.
– Рому арестовали.
– Ну и что? Как арестовали, так и выпустят... – Да уж, конечно! Его на месте преступления взяли. Он человека собирался убить, понимаешь? Пистолет, свидетели. В общем, на этот раз он крепко влип. Доигрался, что называется... Феликс, у меня нет времени все объяснять. Скажу только, что менты вышли на тебя. Они знают, что это ты убил Норильцева...
– Не может быть! – На этот раз холод пронизал Феликса до мозга костей.
– Еще как может! Менты все знают, можешь в этом не сомневаться. Завтра утром за тобой придут. Так что давай, действуй...
– Так, погоди, погоди... Ты остаешься здесь?
– Да.
– Хорошо. Тогда я вылетаю. И буду с тобой на связи...
– Да, Феликс, да... Ну все, как только устроишься, звони на этот номер. Все, пока! Удачи!..
На какое-то время после звонка Феликс ушел в транс. Он даже не замечал, что проститутка продолжает работать... Как и Шурыгин, он тоже занимался сырьем. Но гнал за границу не нефть, а ценные породы дерева в больших объемах и за очень большие деньги. Разумеется, львиная доля выручки оседала на счетах заграничных банков. Большая часть денег лежала на секретных счетах, арестовать которые просто невозможно. Да и его самого не арестуют. Спасибо Виолетте, предупредила. Он скроется от правосудия за границей. С его-то деньгами там можно жить припеваючи целую вечность.
Феликс вышел из транса, отшвырнул от себя проститутку, выгнал ее взашей. Быстро привел себя в порядок, оделся, вытащил из тайника «тревожный» кейс. Важные деловые бумаги, небольшая сумма денег и два заграничных паспорта – один настоящий, другой фальшивый. Феликс решил воспользоваться последним.
Шурыгина арестовали при попытке убийства. Это значит, что расколоть его легче легкого. Наверняка он показал на Феликса. И, возможно, в аэропорты уже отправлена ориентировка на него.
К фальшивому паспорту прилагался парик, очки с белым стеклом и несколько силиконовых вкладышей, с помощью которых можно было слегка изменить свою внешность. Осталось только привести себя в соответствие с фотографией в этом паспорте. С этой задачей Феликс справился быстро.
В подземном гараже его дома стояло несколько машин. Феликс выбрал скромный «Форд Фокус». И на нем отправился в путь.
В аэропорту он долго присматривался к окружающим. Нет ли среди них подозрительных людей, не следят ли за ним. Нет, все было чисто. Феликс взял билет на ближайший заграничный рейс, который позволяла ему фальшивая шенгенская виза. Качество фальшивки было идеальным. Он мог не бояться разоблачения.
На паспортном контроле его ждала красивая молодая женщина. Ее милая улыбка очаровывала и окрыляла. Такое ощущение, будто за границу можно улететь без самолета... Красавица сверила фото на паспорте с его внешностью. Снова премило улыбнулась. Протянула к нему руку с документами. Но на середине пути рука вернулась назад, паспорт тоже.
Ее улыбка стала еще ярче. А какой волнующий у нее голосок.
– Феликс Максимович, снимите, пожалуйста, парик! – попросила она.
До него не сразу дошло, что женщина назвала его по настоящему имени-отчеству. А еще парик...
– Какой парик? – хватая ртом воздух, взвыл он.
– Вот этот!
Чья-то сильная мужская рука сорвала с его головы парик. Феликс обернулся и увидел перед собой двух крепких мужчин. Дружелюбия в их взглядах не наблюдалось.
– Майор милиции Якушев, Управление по борьбе с оргпреступностью, – представился один. – Далеко собрались, гражданин Подколзин?
Второй не сказал ничего. Он просто надел на Феликса наручники...
– По какому праву? – взвизгнул Феликс.
– По праву крупье... Вы проиграли, гражданин Подколзин. Ваша ставка бита!..
Его вывели из здания аэропорта, посадили в машину и повезли в Москву.
– Куда вы меня везете?
– В центр тюремного досуга, – усмехнулся Якушев. – Не слыхали, в Бутырском изоляторе такой открылся?
– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – встрял в разговор второй мент.
– Будут ему смотрины... Кстати, Феликс Максимович, ты подставил вора в законе. Идол его кличка, слышал про такого?
– Нет... Я никого не подставлял...
– Да? А он почему-то по-другому думает... Ты Норильцева убил, а мы решили, что его Идол сделал. И не очень вежливо с ним поступили. Злится на нас Идол. Но с нас-то взятки гладки. А вот с тобой он церемониться не будет. Он, получается, за тебя пострадал. Теперь твоя очередь страдать... Короче, в тюрьме тебя ждет веселая жизнь...
Феликс от страха сжался в комок. Сама по себе тюрьма представлялась ему адом. А тут еще, оказывается, против него ополчился главный черт. Поддадут ему жару, как пить дать поддадут...
– Да ты не расстраивайся, Максимыч, – куражился Якушев. – Относись ко всему как к игре... В бомжа играл? Играл. Теперь вот в арестанта поиграешь. Веселая будет игра, я тебе обещаю. Только ты сильно не веселись. А то самых веселых в тюрьме кукарекать заставляют. А это очень плохая игра, я тебя уверяю...
Менты знают про игры в бомжей. А кто их мог просветить? Ну, конечно же, Шурыгин. И с убийством Норильцева он его сдал. И вообще... Значит, менты знают все, все, все... И все же Феликс попытался брыкнуться.
– Я не понимаю, о чем вы говорите? Какие-то бомжи, какой-то Норильцев. Я ничего не знаю...
– Мы эту песню уже слышали. Твой друг Шурыгин пел... Он тоже сначала в непонимайку играл. Да только против фактов не попрешь...
– Какие факты?
– Очень интересные факты, смешные, я бы сказал... В бассейне с пираньями кто купался? Ты купался...
Они и это знают... Да, похоже, Рома Шурыгин точно раскололся по полной.
– Часы «Noblia» со сломанной застежкой у кого были? У тебя были. Кто их на месте убийства Норильцева потерял? Ты их потерял. Ты Норильцева убил, а следы замести не смог. Опознали тебя, дорогой...
– Как опознали! Не могли опознать. Я в... – начал было и осекся Феликс.
– Правильно, в парике ты был, – продолжил за него Якушев. – И в очках ты был. Но это не значит, что тебя трудно будет опознать... Да и не надо тебя опознавать. Шурыгин во всем сознался. Сказал, что ты Норильцева убил. Ты, и точка...
Да, Норильцева убил Феликс. Но ведь он это сделал по заказу Шурыгина. Почему он должен за всех отдуваться?.. Нет, во всем виноват Роман. А Феликс всего лишь невинная жертва карточной игры.
– Он... Он меня заставил... – подавленно кивнул он.
– Конечно, заставил. Взял за руку и повел Норильцева убивать.
– Нет... Мы в карты играли. На человеческую жизнь. Я проиграл... Нужно было долг отработать. В общем... Ну, вы сами понимаете...
– А ты думаешь, мы этого не знаем? – усмехнулся Якушев. – Знаем. Мы все, сокол ты неясный, про тебя знаем... Сначала ты должен был Алексея Губанова убить, не получилось...
– Не получилось! – всхлипнул Феликс.
От его крутости не осталось и следа. Только слезы на глазах. Легкий намек на запоздалое раскаяние.
– Тогда Шурыгин решил тебя пираньям скормить. В наказание...
– Нет, не совсем так... Я не хотел убивать. Это не в моих принципах. Я же не убийца... А Шурыгин настаивал. Говорит, если не хочешь убивать, ныряй к пираньям. Продержишься пятнадцать минут, спишу с тебя долг... Не получилось. Страшно стало...
– Жаль, что пираньи тебе яйца не отгрызли. Глядишь, и Норильцев был бы жив... Сука ты, Подколзин. Змея ты подколодная. Человека ни за понюшку табака убил. Карточный долг... Знаешь, куда мы едем? В казино мы тебя везем. Только боюсь, что карты тебе не сдадут. Не ты, а на тебя играть будут...
– Кто?
– А у кого вы, твари, на людей играть научились? У зэков?.. Вот к ним ты сейчас и едешь. Они будут на тебя играть. Кто тебя выиграет, тот тебя и танцевать будет...
Феликс Подколзин совсем раскис. Голова обессиленно опустилась на впалую грудь...
Феликса отвезли в отделение милиции, сунули в камеру, которая почему-то называлась «обезьянником». Там он в страшных думах на жесткой скамейке провел ночь.
К утру он успокоился, привел свои мысли в порядок. Оказывается, не так страшен черт, как его малюют. Рома Шурыгин сдал его с потрохами. Но это случилось под давлением ментов. И у него, и у Феликса много, очень много денег. Их будут защищать лучшие адвокаты. С их помощью показания Шурыгина будут признаны недействительными. И если Виолетта вдруг расколется, она тоже со временем откажется от своих показаний. Она девочка умная, знает свою выгоду. Не зря же она уничтожила эти проклятые часы, которые могли бы стать важной уликой против Феликса. Нет часов, нет и маскарадного костюма, в котором он убивал Норильцева. Зато есть паренек, который взял на себя это убийство. Надо будет направить начальника службы безопасности к вору в законе Идолу, хорошо заплатить тому за содействие. И тогда тот паренек не откажется от Норильцева. На фоне его показаний все ментовские доводы против Феликса будут по меньшей мере неубедительными. Адвокаты организуют работу с судьями, в самое ближайшее время Феликса отпустят под залог, и он преспокойно отправится за границу. И вернется, когда все обвинения в его адрес разлетятся на мелкие кусочки. А это обязательно случится...
Вчера в машине он признался ментам в убийстве Норильцева. Но ведь разговор шел без протокола. Да и был бы протокол, он все равно отказался бы от своих показаний... У него есть деньги и адвокаты, которые знают, как покрепче затянуть повязку на глазах Фемиды, затупить ее меч и заклинить весы. Он выкрутится из этой ситуации. Вчерашние менты еще будут извиняться перед ним. Он извинения не примет. И потребует их увольнения из органов МВД. Ревностным служакам не место в доблестной российской милиции. Там должны служить люди покладистые, хорошо понимающие, как нужно вести себя с представителями элитного общества. Люди, с которыми можно строить правовое государство. Государство, в котором прав тот, у кого больше прав...
Феликс успокоился и потребовал телефон. Ведь он имеет право на один телефонный звонок. Ему подали мобильник. Только позвонить с него не получилось – сел аккумулятор. Телефон поставили на подзарядку. Обещали за час управиться.
Но телефона Феликс так и не дождался. Снова появились вчерашние менты. Он думал, что его посадят в «Опель», но его запихнули в ментовской «уазик», в отсек для перевозки задержанных.
Не раньше чем через час машина остановилась. Послышался скрип отодвигаемых ворот. Снова движение, снова остановка. Феликса выгрузили из машины.
Он стоял посреди тюремного двора. Вокруг серые здания, решетки, колючая проволока, люди в военной форме. Его повели в здание изолятора.
Его не обижали – не обзывали, не тыкали носом в грязь. С ним вообще никто не разговаривал. Такое ощущение, будто его отправляли в последний путь. Напрасно Феликс требовал прокурора и адвоката, никто из сотрудников изолятора даже ухом не повел.
Его тщательно обыскали, изъяли документы, личные вещи. Затем отдали на растерзание парикмахеру. От его пышной шевелюры остался короткий ежик. Как будто он на самом деле какой-то уголовник. Фотографирование, дактилоскопия, медосмотр, баня. Мыться пришлось в жутких условиях. Тазик воды, хозяйственное мыло, грязная мочалка. Не баня, а какая-то пародия. А что с его одеждой сделали? После прожарки его костюм и костюмом назвать было нельзя. Был костюм от Кардена, а стал костюмом от господина Бутырского. Тихий ужас. Феликсу стало казаться, что волосы на голове стали расти внутрь.
После всех мытарств ему вручили матрас, отнюдь не шелковое постельное белье, кружку, ложку, миску. И прямым ходом отправили в тюремную камеру. Напрасно он требовал встречи со следователем и адвокатом. Его внимательно выслушивали, понимающе кивали и обещали, что скоро все его требования будут выполнены. Только нужно было немного обождать. А зал ожидания находился в камере следственного изолятора. Куда его и запихнули.
Менты рекомендовали его относиться к происходящему как к игре. Но Феликс прекрасно понимал, что над ним просто издевались. Тюрьма с ее жуткими законами не место для игр. Здесь нет надежного прикрытия в лице крутых парней, готовых стоять за тебя до конца. И нет никакой возможности по своей воле остановить игру. Здесь все предельно серьезно, здесь ты один на льдине, а вокруг холодный океан и лютый мороз. И белый медведь когтями рвет душу...
Феликс слышал про переполненные камеры следственных изоляторов. Но в этой камере были свободные места. И народу не так чтобы уж очень много. Человек двадцать на полста квадратов общей площади. Запашок, правда, ужасный. И душно. Зато есть свободная койка, есть куда бросить кости.
Феликс прямым ходом направился к койке. Никто не обратил на него внимания. Хороший знак. Он расстелил матрас, застелил постель, лег поверх одеяла. Руки под голову, глаза закрыты. В носу образовались воздушные пробки. Это естественный фильтр, сдерживающий зловоние.
На душе тошно, полный дискомфорт во всем. Одно утешение: сокамерники даже не смотрят в его сторону, не пристают к нему, не лезут с разговорами. Можно немного расслабиться...
Перекусить бы, да и в туалет тянет. Но Феликс не хочет вставать, не хочет разрушать зыбкую гармонию. Как будто, если он встанет, чтобы отправиться в сортир, окружающий его мир рухнет на него, погребет под своими руинами. Он лежит. Он терпит. И будет терпеть. Скоро его вызовут на допрос.
Естественно, в кабинете следователя его будет ждать адвокат. Феликс останется с ним наедине, они выработают тактику поведения. И, возможно, уже завтра его выдернут в суд, чтобы изменить меру пресечения... Кстати, он так и не увидел ордера на свой арест, не было и обвинительного постановления. Может быть, его отпустят на волю уже сегодня. Да, скорее всего, так оно и будет...
Но шло время, а его никто никуда не звал.
Камера жила своей жизнью. Арестанты о чем-то тихо разговаривали между собой, что-то мастерили, самые уважаемые из них играли в карты, гоняли чифирь. А Феликса среди них будто и не было. Будто забыли о нем...
И во время ужина никто не обращал на него внимания. Он спокойно получил свою порцию пресной каши, теплого безвкусного чая. Без аппетита поел, снова лег на койку.
После ужина камера зашевелилась. К самому авторитетному арестанту подвели какого-то парня лет двадцати пяти. Взгляд потухший, голова опущена, руки дрожат. Его обступила толпа крепких молодцев. Феликс догадывался, что это воровские «гладиаторы». Что-то он слышал о них краем уха. Кстати, сейчас он мог получить от них в ухо. Поэтому он даже смотреть в их сторону боялся. Он просто закрыл глаза и навострил уши.
– Ну так расскажи братве, как дело было, – тихим зловещим голосом потребовал у парня «смотрящий».
– Да я... Да она... Мы это... – замямлил тот.
– Что, не один ты был?
– Нет... Еще Додик был и Вадик...
– Додик и Вадик не канают. Их с нами нет, поэтому спрос чисто с тебя... Сколько девчонке лет было?
– Я... Я не знаю...
Послышался звук удара. Короткий захлебнувшийся стон.
– Семнадцать...
– И вы ее втроем, да?
– Так она сама... Мы это, едем, а она идет. Юбка короткая, задницей виляет. Сама напрашивается... Мы к ней подъехали, то да се. Ну, она сама села. Ничего, не ломается. Мы с ней на речку поехали. Она сначала с Додиком, затем с Вадиком, ну и мне досталось... Да она сама хотела... Это, мы же деньги ей дали...
– Гонишь ты насчет бабок. Не было никаких бабок. Ты думаешь, мы не пробивали этот вопрос... Ты, черт помойный, по беспределу мохнатый сейф вскрыл. Это без базара...
– Нет, честное слово, не хотел я!.. Она сама!.. Так получилось... – скулил парень.
– Ну что, братва, что с этим мохнорылым пиндосом делать? – хмуро спросил «смотрящий».
– Ну так дырка за дырку, и все дела!..
– Парафинить!..
Предложения посыпались со всех сторон. И все против бедного парня.
Феликс лежал с закрытыми глазами. Но он и без того понимал, что происходит. Арестанты набросились на парня, сломали его, стащили штаны... Парень мычал, сопротивлялся. Но это ему не помогло...
Феликс с ужасом слушал, как уголовники насилуют несчастного. И с еще большим ужасом представлял себя на его месте...
На следующий день его вызвали на допрос. Но перед этим была встреча с адвокатом.
Григорий Андреевич Воронков был признанным специалистом по уголовным делам. Феликс воспрял духом.
– Феликс Максимович, зачем вы признались оперативникам из ГУБОПа в том, что убили гражданина Норильцева? – с легким упреком спросил Воронков.
– Я... Ну, я боялся, что они вывезут меня в лес, будут пытать...
– Отлично, – улыбнулся адвокат. – Так и скажете следователю, что дали показания под угрозой расправы. На самом же деле никакого Норильцева вы не знаете...
– А я в самом деле ничего не знаю.
– Я в этом не сомневаюсь.
– Когда меня выпустят?
– Точно сказать не могу... Видите ли, вы дали признательные показания. Да, они не могут служить доказательствами вашей вины. Но это на суде. А вот прокурора они убедили. Есть постановление на ваш арест, обвинительное постановление. Все достаточно серьезно. И к тому же оперативники настроены очень решительно. Сразу в следственный изолятор обычно не отправляют. А вам выпала честь... Ничего, вы, главное, не волнуйтесь. Все будет нормально. Я вас отсюда вытащу...
– Как скоро?
– Я же говорю, не знаю. Возможно, скоро... Главное, вы не должны признаваться в убийстве Норильцева. И про ваши игры не распространяйтесь... Да, эти игры вас очень подвели. Из-за них вы попали в категорию «особый случай». Как бы пресса против вас не ополчилась. Тогда ваше дело могут взять на особый контроль. Но ничего, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы вытащить вас отсюда как можно скорей... Сейчас нам нужно выработать с вами линию поведения на допросе...
Разговор с адвокатом занял довольно много времени. Но Феликсу некуда было спешить.
Следователь был само воплощение сухого канцелярского официоза. Он говорил вежливо, каверзных вопросов не задавал. Спрашивал только по существу и все ответы тщательно заносил в протокол. А ответы были простые – «нет», «не знаю», «такого не могло быть». Все в соответствии с тщательно разработанной тактикой защиты. Воронков был доволен.
После допроса Феликса повели в камеру. Туда он шел с большим пакетом, который передал ему адвокат. Спортивный костюм, туалетные принадлежности, всякая вкусная всячина.
Феликс зашел в камеру, и снова никто не обратил на него внимания. Он направился к своей койке, вытащил из пакета костюм.
Он разделся до трусов, когда к нему подошли блатные арестанты из свиты «смотрящего». Феликс уже достаточно ориентировался, кто есть кто в камере. Да и без того было ясно, что этот визит ничем хорошим не закончится.
– Слушай, мужик, а ты кто вообще такой? – хищно сощурившись, спросил один.
– Непонятный ты какой-то. Заходишь без спросу, шконарь седлаешь без спросу... – осуждающе покачал головой второй.
Феликс стоял перед ними в одних трусах и майке. Тело сотрясала крупная дрожь. Это животный страх наполнял его холодом изнутри.
– Ты че, крутой, в натуре, а? Ты кто такой, а?
– Я... Феликс меня зовут... Я... Я сделал что-то не так?
– Не, он еще спрашивает... Чморной ты какой-то мужик, – презрительно усмехнулся блатарь. – Ты из какого лесу взялся?
– А лес... Да, я лесом торгую... У меня много леса... На миллионы долларов...
– Чего?.. Так ты че, барыга, да? Башлей, говоришь, у тебя много?..
– Да... Если я что-то не так сделал, я заплачу... – О! А ты не дурак! Ловишь фишку... Это, костюмчик у тебя нехилый. Дай поносить!
Блатарь смахнул с койки костюм, не дожидаясь разрешения.
– В хабаре что? – показывая на пакет с продуктами, хмуро спросил его дружок.
– Я не знаю, что именно. Но должно быть вкусно...
– Да? А тебя в школе делиться учили?
– Да, конечно! – вскинулся Феликс.
Он взял пакет, протянул его блатному. Но тот покачал головой:
– Надень клифт и шагай к «смотрящему». Сам грев ему передашь...
«Смотрящий» даже не взглянул на протянутый ему пакет. Зато на Феликса посмотрел тяжелым испепеляющим взглядом.
– Ты вообще по жизни кто?
Он спросил тихо. Но Феликсу показалось, что от грохота заложило уши.
– Я... Я бизнесмен, бизнесом занимаюсь, – пролепетал Феликс.
Он хорошо помнил, чем закончился вчерашний разговор с насильником. Неужели и его сейчас парафинить будут?.. Жить не хотелось, настолько было страшно.
– Ну и че дальше? – скривился авторитет.
Его маленькие глазки-буравчики вытягивали из Феликса душу.
– У меня... У меня деньги есть. Много денег...
– Деньги – это хорошо. Плохо, что они у тебя... Ты мне что, башли предлагаешь?
– Ну... Ну, мне не жалко... Хотите... Хотите десять тысяч долларов?
– Десять штук гринов?! А ты, мужик, рубишь фишку, – сразу подобрел «смотрящий».
Феликс облегченно вздохнул. Деньги, они и в Африке деньги, и в тюремной камере. Они решают все. С их помощью можно откупиться и избежать позорной участи... Сейчас он договорится со «смотрящим», и тот возьмет его под свою опеку. Тогда его точно никто не тронет...
– А вот если бы у тебя не было бабок? – спросил авторитет.
Взгляд его стал злым. Душа Феликса снова ушла в пятки.
– Вот не было бы у тебя лавья, что тогда?.. Давай представим, что нет у тебя бабок. Кто ты тогда такой, а?
– Не знаю, – промямлил Феликс.
– Не знаешь... А я знаю. Фуфло ты. Фуфло голимое... Есть у тебя бабки, нет у тебя бабок, все равно ты фуфло. И место твое на параше...
«Смотрящий» сделал знак, и тут же постель Феликса оказалась на полу. Ему показали на койку, под которой прямо на полу спал опущенный вчера парень. Пришлось брать матрас, белье и тащить все на новое место. Камера веселилась. Каких только обидных слов не выслушал Феликс в свой адрес! Но этим все и ограничилось. Феликса не избивали и трусы с него не стягивали. А насмешки... Так это все временно. Скоро он выйдет на свободу, и все забудется...
Он понимал, что «смотрящий» только для вида не проявил особого интереса к его деньгам. На самом же деле он взял Феликса на заметку. Он рассчитывает на его деньги, поэтому до рукоприкладства дело не дойдет...
Уже после ужина от толпы блатных отделился дюжий детина. Он подошел к Феликсу, небрежно ударил ногой по койке. Пришлось подниматься, вытягиваться перед ним солдатиком.
– Слышь, чертила, фигура у тебя какая-то не такая, – зловеще улыбнулся детина. – Плечи маленькие, а жопа большая. Как у бабы... Слышь, а за бабу побыть не хочешь?
– Нет... – через силу выдавил из себя Феликс.
– Да? А я думал, хочешь... Лично я хочу... А ну-ка!
В руках у детины был какой-то журнал. А внутри фото обнаженной модели на весь разворот. И он приложил этот плакат к Феликсу снимком к себе.
– Нормально! – крикнул кто-то. – Если репу бабой закрыть, сойдет за телку!
Детина проигнорировал эту реплику. Скрутил журнал в трубочку, повернулся к Феликсу спиной и вернулся на место. Дальше злобной шутки дело не пошло.
Все-таки прав Феликс, «смотрящий» разрешает издеваться над ним, но руки и все остальное распускать не дает...
Феликса подняли среди ночи. Грубо схватили за шкирку и затащили в блатной угол. А там компашка. Среди прочих тот самый детина. Он смотрел на Феликса так жалко, что, казалось, вот-вот заплачет.
– Извини, мужик, так получилось, – сокрушенно развел он руками.
Феликс хотел спросить, что именно у него получилось. Но слова застряли в горле. Страшное предчувствие ледяной рукой сжимало шею...
– Ты такой красавчик, – продолжал детина. – Но, увы, ты уже не мой...
– Ты уже мой! – выпучив красные воспаленные глаза, дико заржал его дружок.
Ну и образина. Темный нездоровый цвет лица, приплюснутый нос, далеко выдвинутая вперед челюсть и гнилые пеньки вместо зубов.
– Извиняй, мужик, – снова развел руками детина. – Я тебя в карты проиграл!.. Так уж получилось...
От страха у Феликса подкосились ноги. Он с трудом удержал равновесие.
– Не повезло тебе, чертяка! – хохотнул беззубый.
Он качал своей безобразной головой, как китайский болванчик.
– Серик тебя бабой своей хотел сделать. Тебе бы это за кайф было... А мне лично в падлу тебя пихать. Я тебя просто...
Образина красноречиво провел ладонью по горлу... Он собирался убить Феликса. Он собирался его убить!!!.. Но ведь так не бывает. Нельзя проиграть человеческую жизнь. Это незаконно...
– Да ты не боись, чертила, лично я гасить тебя не буду. Тебя Серик сделает. Он же проиграл... Да ты че, боишься? Говорю же, не бойся. Тебя Серик не больно зарежет. Правда, Серик?
– Чик! И все дела! – осклабился детина. – И без анестезина, в натуре, чтобы печень не травить...
– Все, фуфел, вали на свое место. Гасить тебя сегодня не будем. Завтра... Или послезавтра... А может, через неделю... Да не колотись ты. Тебя во сне зарежут. Даже ничего не почувствуешь...
Феликс не помнил, как добрался до своей койки. В голове все перемешалось, душа свернулась калачиком, спряталась где-то в районе мочевого пузыря.
Всю ночь он не смыкал глаз. Все ждал, когда к нему подойдет Серик... Самое обидное заключалось в том, что своим бдением он не мог себе помочь. Серик легко зарежет его, даже если он не будет спать. Он сильный, а Феликс... Феликс по сравнению с ним полное ничтожество. Он полное ничтожество вообще...
К утру у него созрел спасительный план. Идея была проста, как все гениальное. Он обратился к беззубому и предложил ему деньги в обмен на свою жизнь. Но, увы, тот послал его на три буквы.
Оказывается, жизнь Феликса была проиграна без права выкупа. И «смотрящий» тоже ничем не мог помочь. Он сказал, что карточный долг – это свято и вмешиваться он не будет. А еще он обещал опарафинить Феликса, если тот еще раз сунется к нему с какой-нибудь просьбой.
Но Феликс продолжал борьбу за жизнь. Через надзирателя он добился, чтобы его вызвали к следователю. Встреча состоялась.
Феликс рассказал о том, как его проиграли в карты, и потребовал перевода в другую камеру, где бы его жизнь была вне опасности. В ответ следователь нагнал мути.
– Феликс Максимович, вы же образованный человек, – с усмешкой сказал он. – Вы же прекрасно понимаете, что вашу жизнь проиграли в шутку. Над вами просто издеваются...
– Издеваются! – не мог не согласиться Феликс. – Издеваются по-настоящему и убьют по-настоящему!
– Ну, не стоит преувеличивать, Феликс Максимович. Поверьте, никто не станет вас убивать. Здесь, в изоляторе, все на виду. Вы сами подумайте, кому охота получить срок за убийство?
– Но меня в самом деле хотят убить! – истерически взвизгнул Феликс. – Переведите меня в другую камеру! Я требую перевода в другую камеру! Я буду жаловаться!..
– Жалуйтесь, Феликс Максимович, жалуйтесь, это ваше право. А я не вижу оснований для перевода в другую камеру... Вот вы говорите, что вас проиграли в карты, что вы боитесь за свою жизнь. А давайте вспомним, что вы говорили по этому поводу вчера? Вы говорили, что игра на человеческую жизнь – это не более чем игра. И если бы вы лично проиграли, вы бы не стали убивать человека. Поверьте, точно так же думают и ваши сокамерники...
– Я вам не верю!
– А я не верю вам, гражданин Подколзин! – хищно сверкнул взглядом следователь. – Я, например, точно знаю, что это вы убили гражданина Норильцева! Есть показания свидетелей, факты! Но вы упорно все отрицаете!
– Но я же никого не убивал!
– Это вы так говорите... И я вам говорю, что вас никто убивать не собирается!
Только сейчас до Феликса дошло, что менты и его сокамерники в сговоре. Менты хотят выбить из него показания. А уголовники... Уголовники хотят наказать его за то, что он подставил под удар законного вора по кличке Идол. Если Феликса убьют, ментам это будет только на руку. Они уверены, что Феликс убил Норильцева. Как уверены в том, что Феликс достоин самого сурового наказания. А накажут его арестанты. Тем же способом, как он сам наказал Норильцева. Фактически справедливость восторжествует...
Тюрьма умеет хранить молчание. И если Феликса сегодня убьют, никто не сдаст его убийцу. А убить его могут запросто. Не в шутку, а по-настоящему. По заказу ментов. По заказу вора в законе. По заказу справедливости...
– Я вам не верю... – обреченно вздохнул Феликс. – Меня в самом деле могут убить. И я прошу перевода в другую камеру...
– Что ж, в изоляторе существует такая камера, где вас никто не достанет. Там обитают люди вашего достатка. Бизнесмены, чиновники. Скажу больше, там есть все условия для нормальной жизни...
– Сколько! Сколько я должен заплатить, чтобы попасть в эту камеру?
– Дорого. Очень дорого...
– Мне нужно знать точно!
– Я же говорю, очень дорого, – загадочно усмехнулся следователь. – Правда нынче в большой цене... От вас, Феликс Максимович, требуется правда, и только правда. Признайтесь в том, что вы убили гражданина Норильцева, и тогда вопрос с переводом решится в вашу пользу...
– Я должен посоветоваться с адвокатом!
– Пожалуйста, я не против. Но адвокат будет только завтра. И эту ночь вам придется провести в вашей камере.
– Только не это!
Ужас перед оголтелыми уголовниками оказался сильнее страха перед правдой. И Феликс дал признательные показания. Правда, он решил в самом ближайшем будущем отказаться от них. Но следователь, похоже, не догадывался. И с воодушевлением заполнял протокол допроса. Глаза его радостно заблестели, когда Феликс поставил под ним свою роспись...
Виолетта Ландышева уже не могла позволить себе вольного обращения с Кириллом и Димой. Она хорошо понимала, в какой переплет попала, поэтому вела себя соответственно.
– Виолетта Михайловна, мы знаем про вас все, – давил на нее Якушев. – Знаем, что вы организовывали эти дьявольские сабантуи для ваших сумасшедших друзей. Знаем, что вы помогали Подколзину выкрасть у гражданина Варенкова часы «Noblia». И это при том, что вы знали про убийство Норильцева. Фактически вы соучастница преступления, и вас будут судить... Кстати, суд обязательно учтет ваше прошлое...
– Мое прошлое? – вылупилась на него Виолетта. – А что такого было в моем прошлом?
– Вы занимались преступным ремеслом, Виолетта Михайловна. Слово «клофелин» вам что-нибудь говорит?
– У вас есть доказательства?
– У нас есть только факты, которые, кстати, легко опровергнуть. Но смысл в том, что их никто не будет опровергать. Просто у судьи сложится не очень хорошее о вас представление. Так что пять-шесть лет лишения свободы вам гарантировано...
Кириллу с Димой пришлось изрядно потрудиться, чтобы разложить по полочкам жизнь, которую она вела до знакомства с Шурыгиным. Само собой, все про нее узнать они не могли. Но всплыло немало интересного...
– Что же мне делать?
– Хороший вопрос. А у нас есть хороший ответ. Вы даете свидетельские показания против Шурыгина и Подколзина. А мы, в свою очередь, закрываем глаза на некоторые факты из вашей прошлой и настоящей жизни. И вы выходите сухой из воды, вот и все.
– Зачем вам мои показания? Вы же говорите, что Шурыгин и Подколзин сами во всем сознались.
– Совершенно верно. Но следствию нужны еще и свидетельские показания. Для большей убедительности... Ну так что, кого мне вызывать, следователя или конвой?
– Следователя! – встрепенулась Виолетта.
Ей не хотелось отправляться за решетку. И она готова была сдать и Шурыгина, и Подколзина. А ей есть в чем сознаваться. Кирилл мог побиться об заклад.
Следствие идет полным ходом. Подколзин уже раскололся, плюс к этому свидетельские показания Ландышевой. И Шурыгина теперь будет чем прижать. А он, надо сказать, оказался крепким орешком, до сих пор не раскололся...
После разговора с начальством полковник Толстопят принял решение плотно работать по Шурыгину и его окружению. Начали с Виолетты Ландышевой. Холостяк Юра Патокин был совсем не прочь стать жертвой ее любви. Как и предполагалось, Виолетта начала его активно охмурять. Юра продержался недолго. Но вместо того, чтобы давать ей информацию, он сеял дезинформацию. Он ни словом не обмолвился о том, что следствию известно о существовании Феликса Подколзина, о подозрениях на его счет. Он нарочно сообщил Ландышевой, что следствие зашло в тупик. Тем самым он усыпил бдительность Виолетты. И успокоил «тихий омут», в котором водились ее с жиру бешеные дружки.
А тем самым разработка Шурыгина продолжалась. Рубоповцам стало известно об очередных развлечениях сумасшедшей троицы. Банные забавы с виагрой. «Царская охота» на человека. Но придраться здесь особо было не к чему. Никто никого не убивал, совокупление с жертвами проводилось по согласию оных и с оплатой строго по прейскуранту...
Разработка Шурыгина продолжалась. Кирилл и Дима принимали в этом деле непосредственное участие. А тут еще известие о том, что суд изменил меру пресечения Толику Полотнову и его дружкам. Плюс звонок от Алексея Губанова по этому же поводу.
Оказывается, Толик пытался убедить Губанова в том, что это не он покушался на него. Но никто в это не поверил, ни сам Алексей Емельянович, ни Кирилл. Похоже, Полотнов нарочно искал некую третью силу, чтобы отвлечь внимание от собственной персоны. Есть люди, которые считают, что вокруг одни дураки...
Толик сначала потерялся. Затем объявился снова. Его засекли, когда он вел наружное наблюдение за женой Губанова. Якушев дал команду вести его до упора. Однако что-то не сложилось у «топтунов», упустили они братков. Но надо отдать им должное – «наружники» его искали. И даже устроили засаду возле дома Губанова. Результат превзошел все ожидания.
Кирилл хорошо помнил, как он стремглав летел на своем «Опеле» к дому Губанова. Оказывается, наружное наблюдение засекло появление Толика. Судя по всему, он пас или жену Губанова, или его самого. Возможно, собирался его убить. И Кирилл должен был предотвратить убийство.
Он появился в самый последний момент, когда Губанов скрылся в подземном гараже, а Толик Полотнов подтянулся к нему на машине, вышел за ним с пистолетом в руке. Капитан из «наружки» сработал великолепно. Бесшумно подкрался к бандиту со спины, так же бесшумно сбил с ног. Его напарник тоже не дремал – сумел вырубить второго братка. А Кирилл поспешил в сам гараж. А там, в подземной полутьме, любопытная картина – киллер и жертва.
Кириллу некогда было думать, кто скрывается под маской. Он сшиб киллера с ног. И только потом начал разбираться.
Оказывается, Алексея Губанова пытался убить не кто иной, как сам Роман Шурыгин. Кирилл долго не мог прийти в себя. Трудно было поверить в реальность происходящего. Крупный бизнесмен лично берется за пистолет, чтобы в качестве наемного убийцы расправиться со своим недругом. В приступе бешенства Шурыгин рассказал, почему он хотел убить Алексея. Но не объяснил, почему он решил сделать это собственными руками. Ведь он мог просто нанять киллера...
Шурыгин откровенничал недолго. Он быстро понял, что язык его – враг ему. Замолчал, замкнулся в себе. В общем, ушел в глухую несознанку.
И все же Кирилл догадался, зачем он лично взялся за пистолет. Он достаточно хорошо знал его и собравшуюся вокруг него компашку, чтобы сделать правильный вывод. Он не знал, как давно игра стала смыслом существования Шурыгина. Но знал, что это факт. Не важно, в какую форму была облачена эта игра – или карточные ставки, или кто-то с кем-то бился об заклад. Важно то, что убийство было элементом этой страшной игры. Потому Шурыгин лично взялся за оружие...
Оказывается, Шурыгин давно питал ненависть к Губанову. И это дало пищу для дальнейших размышлений. Или Шурыгин сам подложил бомбу под машину своего врага. Или это сделал кто-то из его дружков. Получалось, Толик Полотнов ни в чем не виноват. Разве только в том, что он бандит.
Роман Валерьянович упорствовал в своем молчании. Не поддавался ни на какие угрозы, все ухищрения следователя ни к чему не приводили.
Только мало кто знал, каким крепким орешком оказался Шурыгин. И это дало возможность рубоповцам разыграть свою карту. Это была их игра. На кону которой лежали правда и справедливость. Патокин искусно ввел Ландышеву в заблуждение. Спровоцировал ее на звонок Подколзину. Напрасно она конспирировалась, все равно их разговор удалось прослушать и записать на пленку. Эта запись послужила доказательством для прокурора, и он выписал ордер на арест Подколзина...
Кирилл каялся. Он действовал против Подколзина незаконными методами. Это по их с Димой сценарию его проиграли в карты. Во-первых, они хотели, чтобы этот гад прочувствовал, каково быть приговоренным к смерти. А во-вторых, они прессовали его, чтобы снять с него показания. И Подколзин раскололся.
Есть его показания. Следователь снимает свидетельские показания с Ландышевой. Шурыгин пытался застрелить Алексея Губанова, и это установленный факт. Словом, доказательная база в наличии. И нет никаких сомнений в том, кто убил Норильцева и Семижилова. Кирилл и Дима сделали свое дело. Пусть следователь доводит его до ума, готовит к передаче в суд.
А там будь что будет...
– Мороки с этими шизиками будет жуть, – сказал по этому поводу Дима. – Или невменяемыми их признают. Или подчистую оправдают...
К сожалению, современное правосудие стало на порядок гуманнее, чем раньше. Поймать преступника, собрать доказательства его вины – это даже не полдела. Приговор выносит суд, а там свои законы. Если ты никто и зовут тебя никак, получишь на всю катушку. Чем круче ты, чем больше у тебя денег, тем больше у тебя шансов избежать обвинительного приговора. Только одна защита посредством совершенно дурацких, но при этом совершено законных придирок способна разрушить любое уголовное дело. А если еще и судья заинтересован... У Шурыгина и у Подколзина денег куры не клюют. Им ничего не стоит нанять целую свору головастых адвокатов, подкупить судью.
А еще они могут потребовать суда присяжных заседателей. Это вообще цирк. Кирилл знал немало случаев, когда эти клоуны оправдывали отпетых убийц. Правда, в Верховном суде сидят серьезные люди. И, как правило, они отменяют почти все оправдательные приговоры. Но Шурыгин и Подколзин в состоянии купить и Верховный суд...
– Все может быть, – кивнул Кирилл. – И хорошо, что мы этим уродам славную баньку устроили...
Не зря они так жестко поступили с Подколзиным, не зря ткнули его носом в тюремную парашу. И Шурыгину досталось с лихвой. Его уголовники в первый день загнали под нары и чморили как могли. Петухом, правда, петь не заставили. Но память о веселых тюремных деньках навсегда останется с ним.
Сейчас эти два урода вышли из-под их контроля. Их обоих перевели в особые камеры. Их положение в обществе, их капиталы создают им привилегии и в тюрьме. В их камерах соблюдены все санитарные нормы, есть телевизоры, холодильники. Даже девочку можно заказать. Главное, плати...
Возможно, суд вынесет им оправдательный приговор. Но факт останется фактом. И Шурыгин, и Подколзин совершили тяжкие преступления, их разоблачили и наказали. А то, что наказание не в полной мере, это уже другой вопрос...
* * *
Виолетта любила плескаться в джакузи. Мягкая ароматная вода расслабляет, теплые струи ласкают тело. А если еще рядом есть сильный мужчина, который может потереть спинку...
Но сейчас ванна не доставляла ей удовольствия. И мужчины не волновали воображение. И виной всему страх...
Фактически она предала Романа. Она свидетельствовала против него. Протокол составлен, приобщен к делу. С нее же взята подписка о невыезде. Через месяц-два начнется судебный процесс. И она должна будет обличать Романа в суде.
Сам Роман в Бутырке, и Феликс там же. Но на свободе Никита. И он в состоянии наказать Виолетту за предательство. У него своя служба безопасности, своя личная бригада отмороженных «опричников»...
Виолетта вышла из джакузи, сполоснулась, подошла к зеркалу. Красивая молодая женщина, великолепное тело, свежая атласная кожа. И все это может разом исчезнуть. Красоту сожрет трупный яд, кожа сгниет, тело сожрут могильные черви. И все это может случиться очень скоро...
Нет, нельзя поддаваться панике. Все хорошо, все прекрасно... Виолетта встряхнулась, оделась и вышла из ванной. Сейчас она приведет себя в порядок и отправится... Отправится куда-нибудь, ну, например, в ночной клуб. Хватит хоронить себя заживо. Нужно жить и наслаждаться жизнью. Пока есть возможность. А возможность есть. Пока... Снова это проклятое «пока»... Нет, с ней ничего не случится. Ничего...
На ходу разгоняя мрачные мысли, она вошла в гостиную. А там... Виолетту хватил столбняк, когда она увидела Никиту.
Этот высокий статный мужчина с благородной проседью в густых волосах сидел в кресле и смотрел на нее немигающим взглядом. На губах снисходительная усмешка.
– Никита... – выдавила она. – Как... Как ты...
– Как я сюда попал? – помог он ей.
– Да...
– Очень просто. Ты не сменила замки. А у Романа был свой ключ от твоей квартиры...
– А как... Как он дал тебе этот ключ? Он же в изоляторе...
– Изолятор – это не загробный мир.
– При чем здесь загробный мир? – с содроганием спросила Виолетта.
Она чувствовала чье-то присутствие за спиной. Кто-то из телохранителей Никиты дышал ей в затылок. И, возможно, в руках у него удавка. Сейчас ее задушат, подвесят к люстре. От нее избавятся как от опасного свидетеля... Не зря же Никита завел разговор про тот свет.
– Да так, к слову пришлось, – понимающе улыбнулся он.
– Никита... Никита, зачем ты здесь?
– А как ты сама думаешь?
– Никита... Я... Они меня заставили...
– Это ты о чем?
– Ты знаешь, о чем... Они узнали о моем прошлом. Они могли посадить меня за настоящее... Никита, у меня не было выбора. Мне пришлось рассказать, как все было...
– А что было? Ничего не было... Нет никаких доказательств, что Влада убил Роман. Только твои показания... Но они уже недействительны...
– Почему?
Виолетта и сама знала ответ на этот вопрос. Сейчас ее убьют. И ее показания потеряют силу...
– Да потому, что ты не будешь свидетельствовать против Романа в суде.
– Никита... Никита, ну пожалуйста, не убивай! – взмолилась Виолетта.
– А кто тебе сказал, что я собираюсь тебя убить? – усмехнулся Никита.
– Тогда что... Что ты хочешь со мной сделать?
– Я хочу тебя сжечь, только и всего.
– Никита!..
– Вот только благодарности не надо!
– Никита, ну, пожалуйста!..
– Виолетта, я не понял, ты что, не хочешь ехать со мной на Гаити? Тебе не нравится жаркое солнце, на котором я хочу тебя сжечь?.. Да, Виолетта, да. Мы едем с тобой в Малайзию. Есть такой остров Лангкави. Настоящий земной рай... Или ты не хочешь ехать со мной?
– Я... Я хочу... Но у меня подписка о невыезде...
– Считай, что я ее аннулировал... Виолетта, мне почему-то кажется, что я нагнал на тебя страху. Извини, если это так. Поверь, ничего плохого я тебе не сделаю. Так что расслабься. И если хочешь, получай удовольствие... А ты хочешь? Ты хочешь ехать со мной?
Похоже, Никита говорил серьезно. Он не собирается ее убивать. Он всего лишь хочет увезти ее из России.
– Надолго?
– Да хоть навсегда... А если серьезно, то мы выедем, как только начнется судебный процесс...
– Я поняла.
– А пока мы побудем в Москве... Знаешь, я буду за тобой ухаживать. А как же иначе? Я же не могу взять тебя с собой просто так. Ты должна быть как минимум моей любовницей...
– А как же Роман?
– Рома не возражает. Можешь в этом не сомневаться... Кстати, он даже ключи возвращает. Вот одни...
Никита положил на столик ключи от ее квартиры.
– А вот другие!
Рядом легли автомобильные ключи.
– Что это?
– Ключи от «Мерседеса»... Вы, кажется, спорили с Ромой на джип «Мерседес». У него ничего не вышло. Получается, он проиграл. А, как человек чести, он не привык оставаться в долгу. Так что джип твой...
– Вы что, совсем с ума все посходили? – изумленно захлопала глазами Виолетта. – Тут такое дело, а у них игра...
– Вся жизнь игра, и от этого никуда не денешься... Да ты не переживай. Ничего страшного не происходит. Не позже чем через три-четыре месяца и Роман, и Феликс будут на свободе... Ты, Виолетта, не волнуйся, с Романом у нас все согласовано. Теперь ты будешь со мной, а не с ним. Так будет лучше для всех нас, поверь мне...
Никита уже давно неровно дышал к ней. И сейчас у него появилась возможность прибрать ее к рукам. Что называется, он воспользовался моментом... А почему бы ей не воспользоваться этим же моментом? Никита богат, внешне довольно-таки симпатичный. Виолетте будет с ним хорошо.
– Я тебе поверю, – кивнула она. – Но для начала я бы хотела встретиться с Романом. Хотела бы услышать все от него...
– Ты можешь ему позвонить, – невозмутимо посмотрел на нее Никита.
– Куда, в тюрьму?
– Да. И прямо сейчас... У Ромы сотовый телефон. И ему можно звонить куда угодно... И он сам может звонить...
– Тогда почему он ни разу не позвонил мне?
– А ты об этом сама у него спроси... А если хочешь знать мое мнение, то ты ему уже неинтересна. Поэтому он тебе и не звонит...
Предположение Никиты подтвердилось. Виолетта позвонила Роме, говорила с ним. Его голос звучал сухо и холодно. И он нисколько не возражал против того, чтобы она жила с Никитой. Похоже, она на самом деле ему уже не нужна.
Ну и фиг с ним! С Никитой ей будет даже лучше...
Никита забрал ее с собой, поселил в своем доме. А дом у него – это нечто. Настоящий дворец с бассейном и фонтанами. А в зимнем саду пальмы и обезьяны. И сам Никита настоящий джентльмен. Он дал ей возможность ощутить себя настоящей леди. А она вела себя соответственно. И мучила его целую вечность. Целых два дня. И только на третий легла с ним в постель. О чем нисколько не пожалела...
* * *
Настроение у Толика было не в дугу. Одна проблема за другой.
Пытался договориться со своим авторитетным друганом насчет частного охранно-детективного агентства. Результат – крестик на нолике. И в делах беда. Все самые более-менее доходные точки ушли налево, а Толику осталась только мелочовка. Ни себя не прокормить, ни пацанов – а их у него шесть рыл. И все жрать хотят. И, само собой, почти все уже на сторону посматривают. Блин, еще прибьются к какой-нибудь «бригаде», а Толик обтекай...
Можно, конечно, решить проблему. «Стволы» у него есть, пацаны конкретные. Можно наехать на чужаков, захапавших его точки. Но это пальба, кровь. И проблемы с ментами. А их и без того хоть отбавляй. И все из-за этих долбаных рубоповцев. По этой же причине приходится сторониться лихих гоп-стоповских дел. Был тут недавно один конкретный вариант, но...
Блин, хорошо, что в прошлый раз менты по уму во всем разобрались. Сначала майор Астафьев думал, что это Толик хотел завалить Губанова в гараже. Но потом до него все же дошло, что он, наоборот, хотел поймать убийцу. Только все равно этот ментяра его в кутузку запарил. Типа, Толик не прав был. Нужно было Губанова защищать, а не ждать, когда его замочат. А если честно, Толик именно этого и ждал...
В изоляторе он провел ровно две недели. Опять же по той злогребучей «оружейной» статье. Он же не с пустыми руками на Шурыгина охотился. А «ствол» у него незаконный... Пришлось рассказывать сказку, что они со Степком «стволы» эти случайно нашли, типа, в милицию сдавать везли, а тут беда, то да се. Короче, отмазались. Опять же, все бабки на адвокатов ушли...
Конкретно помурыжил его Астафьев, не вопрос. Но все равно спасибо ему. Он же конкретного убийцу взял. А Толика, получается, отмазал...
И все же он до сих пор под следствием. Из-за того арсенала, который менты хапнули в первый раз. Скорее всего, он отмажется. Все к этому идет... Но все равно высовываться сейчас не надо. Нужно, чтобы менты забыли о нем. Тогда можно и дела делать. Жаль, пацаны этого не понимают. Все Толика теребят...
В принципе работа у него есть. Инкассаторов бомбить, тачки уводить, хаты вымывать. Дело привычное. И пацаны у него отчаянные. С ними любые дела делать можно... Но лучше не рисковать. Типа, перетоптать момент...
Еще у Толика жена под боком. И сын растет. Четыре года уже. Им обоим цацки нужны – жене большие, сыну маленькие. А с бабками напряг...
Жена ноет. Типа, у ее подруги новенький «Ниссан Премьера», а у нее старенький «Фольксваген Гольф». Дура. Она ж и этого может лишиться. А что, тачку штуки за три-четыре баксов можно загнать. Это уже бабки... Жена как услышала это, так чуть не разрыдалась. Пришлось на три буквы ее послать, чтобы успокоилась. Успокоилась. В своей комнате закрылась и скулит себе под нос.
А у самого Толика под носом сынок. Ему что нужно, велик трехколесный?.. Самому бы колес достать. Или травки потянуть. Надоело все, в зеленую нирвану бы сигануть...
– Пап, а пап! А сказку расскажи! – попросил Федька.
– Да какую тебе сказку? – поморщился Толик. – Ладно, слушай... Это, идет волк по лесу, да. Хавать охота, да. А тут это, лиса сидит и рыбу точит, ну, в смысле хавает. Ага, это, а рыбы у нее навалом. Ну, волк и говорит. Ты че это, хрычевка рыжая, рыбу жрешь, а не делишься? Типа, делиться надо. А она ему, ты че, в натуре, рэкет? А волк ей, да хавать просто хочу. А она, ну если хочешь, пойди сам рыбы налови. Так это, говорит волчара, удочки нет. Тю, какая удочка! Вон я хвост в прорубь сунула, вона сколько наловила...
– А я знаю, знаю! – запрыгал с глупой радости сынок. – Волк тоже хвост в прорубь сунул!
– Ага, счас!.. Запомни, сынок, это только лохи свой хвост в прорубь суют. А это был правильный волк. Его на кидалово не разведешь... Это, короче, говорит ему лиса, надо на хвост рыбу ловить. Типа, конкретный будет улов, да. Ну, и ты че думаешь, сделал правильный волк? Правильно думаешь, сынок. Волк схватил лису за шкварник, отодрал ей хвост, ну и с ним рыбу пошел ловить... Понял, пацан, как правильные пацаны поступают!..
Толик мог и дальше развивать эту тему, но запищал мобильник. Он взял трубку и услышал чей-то незнакомый мужской голос.
– Анатолий Львович?
– Да, он самый... А это кто?
– Вы меня не знаете, поэтому представляться нет смысла. У меня к вам важный разговор...
– Ну и что дальше?
– Мы не могли бы с вами встретиться?
– Где, в «Петрах»? – усмехнулся Толик.
– Вы думаете, что я из милиции. Вы ошибаетесь. К милиции я не имею никакого отношения...
– Короче, есть одна кафешка. Давай через пару часов подруливай...
Толик назвал адрес и положил трубку.
Кафе находилось в двух шагах от его дома. Времени вроде бы навалом. Но все равно нужно торопиться. Он позвонил Степку, еще трем пацанам, велел подтягиваться к нему домой.
В кафе он нагрянул со свитой. Как подобает конкретному криминальному авторитету.
Там его уже ждали. Какой-то мужик. Модельная стрижка, прозрачные очки без оправы, костюм, галстук. Культура из него так и прет. Интеллигент, что ли?..
– Чего надо? – усаживаясь, спросил Толик.
Мужик ответил не сразу. Сначала просканировал его оценивающим, чуть насмешливым взглядом.
– А вы, Анатолий Львович, в самом деле такой крутой, как о вас отзывались, – одобрительно улыбнулся он.
– Кто отзывался?
– Да есть люди...
– Кто конкретно?
– Слухами земля полнится.
– Что-то темнишь ты, мужик. Не нравится мне это...
– Ну, мне тоже кое-что в вас не нравится, – слегка нахмурился мужик. – Я вот с вами на «вы», а вы мне «тыкаете»... Или я должен рассматривать этот момент как предложение перейти на «ты». Так я тебя понял?
– А короче можно? – скривил губы Толик.
Этот черт рисуется явно не в тему. Наверняка дело у него к нему есть. Долг там выбить или репу кому-нибудь отрихтовать. И вряд ли что серьезное... Тогда к чему все эти понты?
– Можно и короче... Анатолий, я наводил о тебе справки и выяснил, что ты сейчас, мягко говоря, без работы.
– Чешуя. У меня все путем... А ты что, работу мне предложить хочешь?
– Ты угадал... Видишь ли, я представляю одного очень крупного бизнесмена, у которого есть собственная служба безопасности. Но иногда возникают вопросы, которые невозможно решить собственными силами. Нужна поддержка, так сказать, со стороны...
– Что, завалить кого-то надо? – набычился Толик.
– Ну что ты!.. Хотя... Хотя могут возникнуть и такие моменты. Жизнь нынче, сам понимаешь, такая...
– Ага, не уберешь, не проживешь... Знаю я эти зачистки... Короче, что конкретно надо сделать?
– В том-то и дело, что на данный момент определенных задач нет. Но они могут возникнуть в любое время... В общем, не будем тянуть резину. И обговорим условия нашего сотрудничества. Мы предлагаем тебе открыть частную охранную фирму. Ты начальник, твои ребята подчиненные. Все легально, все красиво. Регистрация, офис, оружие на законном основании, деньги на развитие. Это что касается нас... Зарабатывать деньги ты будешь сам. Клиенты, услуги, все такое прочее. Это уже твои заботы. Нам все равно, как и чем ты будешь заниматься. Лишь бы ты не вступал в конфликт с законом...
Толик давно мечтал о собственном охранно-детективном агентстве. А тут появляется какой-то ну очень добрый дядя и предлагает сырные условия. Но бесплатный сыр только в мышеловке бывает.
– Что-то я не въезжаю. К чему весь этот сыр-бор? Может, ты хочешь, чтобы я охранял фирму твоего босса?
– Нет, этот вопрос мы решаем сами. А с твоей стороны мы ждем решения некоторых, так сказать, неординарных проблем...
– Неординарные проблемы без конфликта с законом?
– Анатолий, ты не понял. Это для других ты должен быть законопослушным гражданином. И только для нас ты должен делать исключение...
Наконец до Толика дошло. Эти мэны хотят иметь свою собственную ручную команду крутых пацанов. Наезды, выбивания долгов, даже мокруха... Что ж, ничего необычного здесь нет. Многие охранные фирмы именно этим и занимаются. Не для всех, конечно, но все же...
– Я все понял, – кивнул он. – Только это, тарифы бы согласовать.
– Это ты о чем?
– Ну, есть проблемы сухие, а есть мокрые. Я в принципе не против мокрых рук. Только хотелось бы знать, сколько я буду с этого иметь...
– Не волнуйся, не обидим. Самое меньшее пять «зеленых» штук за единицу измерения...
Пять тысяч долларов за труп. И это при том, что у Толика будет своя фирма. Да, заманчивое предложение...
– Хорошо, я подумаю...
Неизвестный мужчина оставил свои координаты. Но ни словом не обмолвился, на кого именно он работает. А Толику было по барабану. Главное, что у него появилась работа.
Труп был обнаружен в зарослях Лосиного Острова. По этим местам хаживали собачники. Они-то и обнаружили мертвого и к тому же сильно обгоревшего человека.
Судя по всему, его сначала убили выстрелом в голову, а затем облили бензином и подожгли. Надо ли говорить, что труп представлял собой ужасное зрелище.
Эксперты уже обследовали местность и сейчас вплотную занимались трупом. Катафалк был уже на подходе. В сущности, Кирилл и Дима опередили его ненадолго.
Об этом убийстве им сообщили в последнюю очередь. И то после того, как стало ясно, что человека убил профессионал. Во-первых, выстрел был произведен в голову – точно и хладнокровно. А во-вторых, гильзу обнаружить не удалось. Судя по всему, ее подобрал убийца. Это говорило о том, что у него есть опыт. В общем, убийство могло носить заказной характер.
Пуля вошла в лобную часть головы, вышла через затылок.
– Кровь только под головой, – делился наблюдениями оперативник из МУРа.
Его подключили к делу с самого начала. Поэтому у него уже имелись кое-какие соображения.
– Больше нигде крови нет. И пулю из земли извлекли... Значит, его застрелили в том положении, в котором он находится...
– Да, похоже на то, – кивнул Якушев. – Вывезли в лес, пристрелили, а затем сожгли...
– Спрашивается, зачем?..
– Как зачем? Чтобы не опознали... Документы при нем были? Или сгорели?
– Ничего не было... Только особые приметы.
– Что-то конкретное?
– Конкретное, – многозначительно кивнул опер. – На пальце правой руки следы татуировки...
– Что, перстень?
– Похоже на то.
– Кожа сильно сгорела?
– В том-то и дело, что нет. Татуировку свели уже давно. Может, год назад, может, позже... Но факт есть факт, татуировка была. А это значит, что покойник побывал в местах не столь отдаленных...
– Так его ж по картотеке можно вычислить.
– Вот я и спрашиваю, какой смысл был его сжигать. Все равно бы мы его опознали...
– Ну, это вы, капитан, такой умный. А преступник вот не додумался... Пистолет не нашли?
– Нет ни пистолета, ни гильзы. С собой унес и то, и другое...
– Вы это погодите, унес. Система оружия установлена? Может, он из револьвера стрелял. А гильза в барабане осталась...
– Ну, может быть. Эксперты поработают, определят... И личность убитого установят... На убитом кожаная куртка была и цепь золотая на шее. И стрижка, судя по всему, была. К тому же судимость...
– Понял, к чему вы клоните, капитан, – усмехнулся Дима. – Покойник из братков. А это оргпреступность... Только не нам, брат, решать, кому это ярмо на шею вешать. Если это наш клиент, мы им займемся без вопросов. А если ваш...
– Да оно-то понятно, – почесал затылок опер.
Никому не хотелось брать на себя это дело, этот труп. Но Дима прав, не им решать, кому это дело распутывать. А пока, если есть возможность, нужно сообща брать горячий след.
Но в том-то и штука, что не было возможности раскрыть это дело по горячим следам. Судя по всему, труп не совсем свежий. Два, а может быть, даже три дня. С момента его убийства много воды утекло. Преступники после себя ничего не оставили. И людей нет, которые хотя бы предположительно могли быть свидетелями преступления. Места-то здесь глухие.
Так что оставалось ждать, когда будет установлена личность покойного. И от этой точки танцевать. Но танцы будет заказывать уже тот, на кого спихнут всю эту «музыку»...
К исходу следующего дня Кирилла и Диму вызвал к себе Толстопят.
– Были на Лосином Острове? – хмуро спросил он и сам же ответил: – Были. Труп видели? Видели. Теперь вот будем узнавать, кто его там оставил...
– Блин! – сделал радостное лицо Дима. – А я сегодня утром встал и думаю: если это дело нам не передадут, я создам чисто ментовскую партию «Все трупы – нам!» и организую массовую акцию протеста...
– Будет тебе акция. Аж по самое не хочу... Короче, личность убитого установлена. Друнов Леонид Андреевич, одна тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения, судим... Дальше продолжать?
– Не надо, – нахмурил брови Дима. – Про Друнова мы уже слышали...
Этот парень на позапрошлой неделе заявился в прокуратуру и прямым текстом заявил, что знает, кто заминировал машину гражданина Губанова. Естественно, Кириллу и Диме сразу дали об этом знать. Патокин допросил Друнова. Выяснилось, что этот тип состоял в банде Толика Полотнова. И он лично видел, как Толик закладывал мину под «Фольксваген» Губанова.
Розыск Толика ни к чему не привел. Не было его в Москве, куда он делся, неизвестно. Во всяком случае, жена его ничего не знала. Да и не особенно его искали. Кирилл всерьез подозревал, что свидетельские показания Друнова – очередные происки защитников Шурыгина и Подколзина. Один из них не давал признательных показаний, другой, как и ожидалось, от них подчистую отказался. Виолетта Ландышева тоже куда-то исчезла. А без нее и признания преступников дело лишалось прочного фундамента и зависало в воздухе. Само собой, адвокаты делали все, чтобы развалить его окончательно.
Вот-вот должен был начаться судебный процесс. Шурыгин обвинялся в убийстве Влада Семижилова и в покушении на жизнь Губанова. На Губанове был завязан и Подколзин. Поэтому им было выгодно свалить вину на некое третье лицо. Толик Полотнов был самой подходящей фигурой, даже более того, как-никак он проходил по этому делу в качестве обвиняемого. И на него натравили подкупленного Друнова. Как на него вышли и сколько стоило его подкупить, судить сложно. Да и не обязательно. Главное, что факт, как говорится, состоялся. Бандит Толик обличен своим же подельщиком, а это весомое основание снова навесить на него дело Губанова.
– Это что ж получается, – пошевелил бровями Якушев. – Друнов засветил Полотнова. И за это его убили, так?
– Получается, что так, – кивнул Толстопят.
– Если мыслить логически, убили его с подачи Полотнова. Стало быть, Полотнов устраняет свидетелей...
– Отсюда вывод, – продолжил за него полковник. – Надо брать этого бандюка за шкирку. И чем скорее, тем лучше.
– Да так-то оно так. Только вот не верится мне, что все так просто. Кто-то воду здесь мутит. И даже известно, кто... Нет, без Шурыгина и Подколзина тут не обошлось. Они Полотнова подставляют...
– Дима, не надо грузить меня своими догадками. Бери Астафьева, подключай к этому делу кого хочешь, но Полотнов должен быть за решеткой...
– Да это понятно... Я вот что думаю. Мы же Полотнова искали на днях. У его жены были. Надо бы и сейчас к ней наведаться. Да не просто так, а с обыском...
– И что это даст?
– Могу поспорить, товарищ полковник, что там мы найдем кое-что очень интересное. Пистолет, например, из которого Друнова убили...
– Почему ты так думаешь?
– Да потому что знаю, какие силы за Шурыгиным и Подколзиным стоят.
– Они-то здесь при чем?
– Может, они лично и ни при чем. Но их люди постарались. Думаете, трудно пистолет в квартиру подбросить? Уж мы-то с Кириллом знаем, что нетрудно...
Есть преступления, совершаемые топорным методом. Лес вырубили, а щепок навалом по всей округе. И по этим щепкам найти преступника проще простого. Но в основном это бытовые преступления. Они происходят спонтанно, у преступника нет ни возможности, ни желания заметать следы, направлять следствие на ложный путь. Здесь все просто. И таких преступлений подавляющее большинство. Они-то и составляют основной процент раскрываемости, на них строятся победные реляции об успехах уголовного розыска.
Но есть преступления, за которыми стоит изощренный разум и опытный исполнитель. Здесь разыгрываются многоходовые комбинации, за хитросплетениями которых порой невозможно разглядеть главного виновника. Следы заметаются с особой тщательностью, если надо, ставятся ложные «указатели». Зачастую в ход идут подставы. И чтобы распутать такой узел, нужно засучить рукава не по локти, а по самые ключицы. Далеко не каждый сыщик готов пройти по этому заковыристому пути до конца. Как правило, следствие сворачивает на ложный путь, и за решетку попадают невинные. Кирилл с Димой на таких ребусах собаку съели. И они прекрасно знают, как делаются подставы. Да что там, их и самих подставляли. Кирилл даже на зоне из-за этого срок мотал...
И в этом случае налицо гордиев узел. Управление по борьбе с оргпреступностью, олигархи-толстосумы, мелкохищный бандит Толик Полотнов, убийства, кровь, ужасающие в своей циничности игры... Все сплелось, перемешалось. И все зависит от того, как поведут себя сыскари. Они сейчас на острие событий...
На следующий день, ближе к обеду, Кирилл и Дима заявились на квартиру к Полотнову. Дверь открыла его жена. Довольно-таки симпатичная девчонка с хроническим испугом в глазах.
Блатная романтика, как тот сиреневый туман, охмурила общество от верхов до самых низов. Когда-то девчонки стремились выйти замуж за военных, за летчиков, за моряков. Сейчас им всем подавай бандитов. А что, круто. И подруги завидуют, и защита есть, и с деньгами полный порядок, можно кататься на роскошных тачках, одеваться в бутиках, оттягиваться на Канарах. Но все эти прелести заканчиваются, когда милый друг попадает в серьезный переплет. Это и перспектива взлететь на воздух вместе с муженьком, можно просто остаться вдовой либо всю жизнь таскать передачки в СИЗО или слать их почтой на зону. Да и сам любимый в приступе бесконтрольного гнева может скрутить шею, в лучшем случае просто накостылять.
Похоже, до этой девочки уже дошло, в какое болото она влезла. Да и не девочка она. Ребенок уже есть. Пацану как минимум четыре года. И радости жизни в ее глазах нет. Тоска – еще не дремучая, но уже зеленая.
Квартирка у Толика не очень. Три комнаты, ремонт и обстановка так себе. Словом, остатки былой роскоши. Это раньше Толик стоял на своих двоих довольно крепко. А сейчас фортуна отвернулась от него. Его семья уже испытывает недостаток мужского внимания и наличности. А скоро, как в той песне, опять по пятницам пойдут свидания и слезы горькие родни...
– Здравствуйте, Валентина Сергеевна, – сухо поприветствовал девушку Дима. – Анатолий дома?
Валентина развела руками:
– Не было. С тех пор, как вы в прошлый раз приходили, не было его...
– Точно не было?
– Что ж, я врать вам буду?
– А что, не будете? Чай Толик не абы кто, а законный муж. И даже по закону вы имеете право укрывать его, так-то вот... Может, все-таки был Анатолий, а, Валентина Сергеевна? Мы ж вас ругать не будем...
– Ну а если был?..
– Когда?
– Позавчера. Ночь переночевал и уехал.
– Куда?
– Не докладывал... А вообще у него много дел.
– Ну, конечно, дел у него много. И все ну очень важные...
– А что, не важные? Между прочим, Толик людей от бандитов охраняет...
– Так никто и не спорит. Работа у бандитов такая, людей друг от друга охранять. А не было бы бандитов, и проблем у людей не было бы. А это, знамо дело, непорядок...
– А Толик не бандит! – уверенно заявила девушка.
– А кто ж он тогда?
– Он – директор частного охранно-детективного агентства, вот как!
– Да ну! Детективного! Так мы, получается, коллеги? А что ж вы в прошлый раз нам про его агентство ничего не говорили?
– Так вы и не спрашивали...
– Значит, он директор. Фирма, говорите, у него своя. Чего ж он тогда дома не бывает? От кого-то скрывается? Или работы много?
– От вас скрывается. Вы ж тогда не просто так приходили. Вы же ищете его...
– А он знает, за что?
– Ну, конечно. Он же под следствием. А ему за решетку неохота...
– Ах, он под следствием!.. А по какой статье, не помните?
– Почему не помню? Его за покушение на убийство хотели привлечь. Но Толик-то не виноват был. И следствие это доказало. Осталось только незаконное оружие...
– А разве Анатолий не знал, что его снова обвиняют в покушении на убийство?
– Да что вы говорите! – всполошилась Валентина. – Не может этого быть... Там какой-то Подколзин на Губанова покушался. Это же доказано...
– Доказано. Но только с одного конца палки. А палка, как известно, о двух концах. И этим вторым концом Толика по голове... Про Друнова Анатолий вам ничего не говорил?
– Друнов?! А, Друн?.. Да я его знаю. Он у нас был...
– Давно?
– Да уже давно... У Толика с Леньчиком конфликт был. Толик ему морду набил и прогнал...
– Когда это было? До его ареста или после?
– До того... Да, точно, до того... Толика в июле арестовали. А Леньчика еще в мае прогнали... Ну да, в мае...
Кирилл и Дима переглянулись.
– Значит, он не мог участвовать в покушении на Губанова? – спросил Кирилл.
– Да не было никакого покушения. Честное слово, Толик здесь ни при чем...
– А вы знаете, что Леонид Друнов свидетельствовал против вашего мужа? Он сам явился в прокуратуру и сообщил, что мину под машину Губанова подложил именно Анатолий Полотнов...
– Вы это серьезно? Вам поэтому и нужен Толик?..
– Ну, врать не будем, хотелось бы послушать его объяснения...
– А его нет!
– Знаем, что нет. Но мы его все равно найдем. Вы же дадите нам адресок его агентства? Или нет никакого агентства?..
– Есть, – замялась Валентина. – Только... Только я не знаю, где оно находится...
– Валентина Сергеевна!.. Такая красивая девушка, и обманываете. Стыдно!
– Но я в самом деле не знаю...
– Не получается у вас фальшивить... Когда вы правду говорите, глаза у вас не бегают. А когда врете, бегают. Вот и сейчас бегают... Ну так что, будем правду говорить?
– Ну, я не интересуюсь делами мужа. Потому и не знаю... Но у меня его визитка есть. Он их недавно из типографии забрал...
– Вот теперь мы вам верим! – весело подмигнул Диме Кирилл. – Только, увы, нам все равно придется вас побеспокоить. Сами понимаете, работа у нас такая...
Якушев послал участкового за понятыми. Обыск начался... Пистолет «ТТ» был найден в гостиной комнате под диваном.
– Что и требовалось доказать, – скептически усмехнулся Дима.
– Что, снова пистолет? – скисла Валентина.
– Почему снова?
– Ну как почему? То взрывчатку у него нашли, то с пистолетом задержали... Теперь вот снова пистолет... Ну, почему ему все время не везет?
– Так, погодите, погодите... Валентина Сергеевна, вы знали о существовании этого пистолета?
– Нет...
– Странно... Вы в квартире уборку делаете?
– Ну а как же?
– Под диваном полы моете?
– Ну да.
– Когда мыли последний раз?
– На прошлой неделе.
– Пистолет был?
– Не было...
– Так как же он появился?
– Не знаю... Может, Толик принес. Я же говорю, он позавчера дома был...
– Значит, этот пистолет оставил он...
– Наверное.
– А вы говорили ему, что мы приходили к вам, искали его?
– Ну а как же, говорила...
– Он испугался?
– Ну, не то чтобы испугался. Но злился очень...
– Что он говорил?
– Ну, говорил, что достали его менты. Достали его с этими «стволами»...
– Значит, он думал, что мы приходили из-за изъятого у него оружия?
– Ну да...
– Он знал, что на нем висит статья о незаконном хранении оружия. И при этом оставил дома пистолет... Не кажется ли вам это странным?
– Кажется...
– Тогда еще один вопрос? Кто к вам еще приходил за последние три-четыре дня?
– Как кто? Мама моя приходила, сестра. Подруги были... Еще Степа Дольцев приходил...
– Кто это такой?
– Степа-то?.. Ну, он с Толиком работает. Толик директор, а он его зам...
– И часто он к вам ходит?
– Да не то чтобы очень...
– Он один был или с Анатолием?
– Один.
– Когда приходил?
– А перед Толиком и приходил. Степок пришел, а на следующий день Толик появился...
– Зачем он приходил?
– Толика он искал.
– Как это он мог вашего мужа искать, если он с ним работает?
– Ну, я не знаю...
– А может, все-таки знаете?
– Что я должна знать?
– Валентина, давайте вместе рассуждать. Леня Друнов предал вашего мужа. Как вы думаете, что сделает с ним Толик?
– Не знаю...
– Он может его убить?
– Да что вы! Толик на это не способен...
– А как же тогда получилось, что Леню Друнова убили?..
– Убили?! Леньчика убили?! Да что вы говорите!
Кирилл внимательно наблюдал за Валентиной. Она была из тех людей, которые не умеют врать. Ее реакция на происходящее была вполне искренней. Похоже, она в самом деле не знала про убийство Друнова... Но ведь Толик и не должен был посвящать ее в свои дела.
– Да, убили Друнова. Взяли и убили. И очень даже может быть, что убили его из этого самого пистолета...
– Вы... Вы хотите сказать, что это сделал Толик?
– Не знаю, экспертиза покажет... Вот вы говорите, что у вас коллега вашего мужа был.
– Да, Степа...
– Он мог положить под диван этот пистолет?
– Он?! Да что вы! Зачем ему это?
– Да всякое бывает... Ну так что, мог или не мог?
– Не знаю... Он вообще-то в этой комнате сидел, вот в этом кресле... А я на кухню уходила, кофе делать...
– Он сам попросил кофе или вы предложили?
– Ну, вообще-то я собиралась предложить. Но он сам попросил... Сказал, что кофе у меня самый лучший...
– Получается, какое-то время Степан был в комнате один?
– Да, был...
Дима оформил изъятие пистолета и с нарочным отправил его на экспертизу. А сам вместе с Кириллом и еще двумя оперативниками отправился по адресу, указанному в визитке.
Охранная фирма размещалась в подвале жилого дома на Кутузовском проспекте.
Неплохое место – центр города, подъездная дорога, чистый уютный двор, место для стоянки машин. Над входом висела вывеска «Частное охранно-детективное агентство „Славия“...
– Ага, братья-славяне... – прокомментировал Дима. – Хорошо устроились...
На входе их попытался остановить браток в кожаной куртке. Но магическое слово «РУБОП» охладило его пыл и заставило уйти с дороги. Один из оперативников тут же взял его в оборот, лишил возможности связаться с начальством.
Кирилл не раз бывал в фирмах, которые занимали такие вот полуподвальные этажи. И всегда все было на уровне. Евроремонт, офисная мебель и техника, кондиционированный воздух. Но в этом подвале ничто не радовало глаз. Грубый ремонт, тусклое освещение, затхлый воздух.
В директорском кабинете никого не было. Зато не пустовал кабинет его зама. На дверях табличка: «Степан Геннадьевич Дольцев».
Кирилл открыл дверь и первым вошел в кабинет. А там за дешевым канцелярским столом восседал крупного и плотного телосложения парень. Тяжелые надбровные дуги, сдвинутый в сторону нос, мощные желваки. И колючий недружелюбный взгляд.
Видно было, что парня так и подмывает нагрубить Кириллу и Диме. Но он решил, что это клиенты пожаловали. А клиентам грубить нельзя. Иначе бизнес зачахнет...
– Здравствуйте, Степан Геннадьевич, мы к вам! – широко улыбнулся Кирилл.
– По какому вопросу? – Степок попытался изобразить улыбку.
Но вышла какая-то ужимка.
– Говорят, вы у нас Шерлок Холмс... Извините, я хотел сказать, вы – доктор Ватсон. А за Шерлока Холмса у вас господин Полотнов... А где сам Анатолий Львович?
– Я за него. Все вопросы ко мне, – голос у Степка был трухлявый и скрипучий, как дряхлая половица.
– А где Анатолий Львович?
– Э-э... В командировке...
– Понятно... Значит, наш вопрос можете решить вы.
– Смотря какой вопрос?
– Вопрос детективного плана. А вы, как мы поняли, решаете именно такие вопросы... В общем, нам нужна ваша помощь. Нужно решить один детективный ребус...
– Да, я слушаю, – приосанился Степок.
– Видите ли, в чем дело. Не так давно в Московскую городскую прокуратуру явился некий гражданин. И заявил, что его друг пытался убить человека. А через несколько дней этого гражданина застрелили. Пистолет, из которого в него стреляли, был найден на квартире его друга. Получается, что это друг в него стрелял...
– А поконкретней можно? – нахмурился Степок.
– Можно и поконкретней. Фамилия первого персонажа Друнов. А фамилия его друга Полотнов. Получается, что Полотнов стрелял в Друнова. Но есть еще одно действующее лицо. Его фамилия Дольцев... Я говорю про вас, Степан Геннадьевич...
– Не понял, это че за клоунада? Вы кто такие?
– Мы ваши коллеги, Степан Геннадьевич...
Дима показал свое служебное удостоверение. Чем вызвал всплеск праведного гнева.
– Я не понял, а чего вы мне мозги тут парите? Если вы менты, сразу так и говорите...
– А может, лучше сразу наручники на вас надеть?
– Какие наручники? – вмиг стушевался Степок.
– Очень хорошие наручники. Импортные, системы «JayPee», очень качественные. Уверяю вас, вам будет в них очень удобно...
– А что я сделал? – встрепенулся Степок.
– Ничего. Просто пистолет, из которого стреляли в Леню Друнова, был у вас. Пока вы не подбросили его своему другу и начальнику Толику Полотнову...
Дима не мог знать, паленый «ствол» они нашли или нет, подбрасывал его Дольцев или нет. Он брал Степка чисто на пушку. И вместе с Кириллом следил, как он реагирует на его версию.
– Да вы что, с ума сошли? – вскипел Дольцев.
Его возмущение было неискренним. И взгляд воровато метался по комнате.
– Да нет, это ты, Степа, с ума сошел, – криво усмехнулся Дима. – На глазах у ребенка пистолет под диван совать...
– Какой ребенок? О чем вы?
– А ты разве не знал, что у Толика сын есть? Федором его зовут... Он в коридоре игрался и видел, как ты пистолет под диван сунул...
– Да вы что! Не было там никакого Федора. Он спал в это время...
– В какое время он спал, когда ты «ствол» под диван совал? – поймал его на слове Кирилл.
– Да не совал я ничего! Какой «ствол»! Гоните вы, не было никакого «ствола»!..
Фальшь из Дольцева лезла, как фарш из мясорубки. Можно не сомневаться, что это он подсунул «ствол» Толику. Только вот доказательств нет. А без них его не дожмешь.
– И чем же тебе Толик не угодил? – давил на него Дима. – Что, место его занять хочешь, а?.. Или это ты хотел Губанова убить? А Толика подставить решил?.. А может, ты на Шурыгина и его кодлу работаешь?.. Смотри, Степа, сколько мы тебе вариантов предложили. Выбирай!
– Это не варианты, это фуфло... Не знаю, о чем вы говорите. И про «ствол» ничего не знаю. И Друнова я не убивал...
– Степан Геннадьевич, а откуда вы знаете, что Друнова убили? – торжествующе спросил Дима.
– Как откуда? – опешил Степок. – Вы же говорили...
– Кто вам что говорил? Мы говорили, что в Друнова стреляли. Но мы же не говорили, что его убили...
– А разве это не одно и то же?
– Конечно, нет... Вот вы стреляли в Друнова, вы же могли промазать... Но вы не промазали. Вы точно в голову попали... Неплохо ты, Степа, стреляешь, скажу я тебе...
– Не стрелял я в него! Что вы мне мозги полощете?
– Да нет, это ты, Степа, голову нам морочишь. Мы то знаем, что это ты Друнова убил!
Степа хотел что-то сказать в свое оправдание. Но как будто в нем тормоз какой-то сработал. Он поджал губы, насупился, глянул на Диму исподлобья.
– Все, хватит, больше я с вами ни о чем говорить не буду. Можете меня арестовать, но без адвоката я с вами разговаривать не стану...
– Своим умом до этого дошел или кто-то подсказал? – мрачно усмехнулся Дима.
В ответ Степок только сильнее стиснул зубы.
– Нехорошая у тебя игра получается, – зловеще посмотрел на него Кирилл. – Ты Толика подставляешь. А ведь он тебе не хрен с бугра. Может, он и не самый крутой авторитет. Но кореша у него люди конкретные. И предъявить тебе счет, Степок, могут!
– И предъява конкретная будет. – Дима тоже перешел на приблатненную интонацию. – Оторвут тебе башку, Степа, как пить дать оторвут...
Степок сошел с лица, нервно забарабанил пальцами по столу.
– Не оторвут, – выдавил он из себя. – Не за что потому что... Не подставлял я Толика...
– Врешь ты все... Хочешь, расскажу, как все было? Кое-кто сделал тебе очень интересное предложение. Ты, Степа, убиваешь Друнова, подбрасываешь «ствол» Толику. Его арестовывают, и ты занимаешь его место... Все это, Степа, мы знаем точно. Вопрос только в том, кто именно сделал тебе предложение, от которого ты не смог отказаться...
– И еще один вопрос: куда делся сам Толик? – развил тему Кирилл. – Почему мы не можем его арестовать?.. Кажется, я знаю ответ. Ты его, Степа, грохнул. Толик же не осел, он мог пробить, кто ему подляну сделал. Тогда тебе, Степок, не жить...
– Говорю же, чешуя это все... – проскрипел Дольцев. – Если бы я мог просто так Толика грохнуть, зачем бы я с Друновым воду мутил?..
– А вот мы и хотим знать, зачем?.. Ты бы, Степа, покаялся, рассказал бы, как все было. Сам понимаешь, чистосердечное признание смягчает вину...
– Снова вы мне мозги парите, – буркнул Степок. – Достали уже...
– Ну, разве это достали? Это так, разминка... А вот когда мы тебя в Матросскую Тишину отправим, вот тогда тебя по-настоящему достанут. Горло ночью тихо-тихо вскроют, и привет...
– Да не убивал я Толика! – заколотился бандит. – Зачем мне это?
– Как зачем? Чтобы все думали, что Толик в бегах. А он лежит себе спокойно в безымянной могилке...
– Еще раз говорю, не убивал я Толика!
– А Друнова?
– И Друнова!
– И где же тогда Толик?
– Не знаю...
– Да нет, знаешь ты все, Степа, знаешь. Только говорить не хочешь. Или забыл?.. Если забыл, мы тебе память освежим. Есть у нас особое для этого место. Собирайся, с нами поедешь...
– Куда?
– Ну, ясное дело, что не в пятизвездочный отель, – усмехнулся Кирилл.
– В пятирешеточный, – с ухмылкой уточнил Дима.
– На каком основании?
– Основание?.. Основание мы тебе сейчас организуем!..
Обыск в кабинете длился недолго. Достаточно было заглянуть в ящик стола, чтобы обнаружить коробок с гашишем.
– Травкой балуемся, Степан Геннадьевич? – не стал скрывать своего злорадства Дима. – Хорошая хоть травка?
– Это не мое... Это вы подбросили!
– Ну-у! Знакомая песня... Ладно, прокурор разберется, твое это или наше...
На Дольцева надели наручники. И отвезли в изолятор временного содержания. Но это было еще не все. Нужно было устроить для Степы подсадную утку. У Кирилла был такой человек для задушевных бесед. На его счету не одно раскрытое таким образом дело. Само собой, организация такого дела требовала времени. Так что в управление они с Димой вернулись под вечер.
Едва они там появились, как их потребовал к себе Толстопят.
– Ну что, нашли Полотнова? – с непонятной насмешкой спросил он.
– Нет, не нашли... – покачал головой Дима. – Дома его нет, в офисе тоже...
– У него и офис есть?
– В том-то и дело. Свое собственное охранно-детективное агентство открыл. Вот...
Дима протянул полковнику визитку с реквизитами Толика. Но тот на нее даже не взглянул.
– А пистолет?..
– А пистолет нашли. Он сейчас на экспертизе. Судя по всему, тот самый «ствол»...
– Откуда такая уверенность?
– Так говорю же, Иван Данилович, подставили Толика-то. И мы даже знаем, кто. Это его дружок постарался. Некий Степан Дольцев. Он сейчас в изоляторе...
– Лихо вы, – хмыкнул Толстопят. – Он что, вам во всем сознался?
– В том-то и дело, что нет. Мы его на пушку взяли, а он занервничал... Он это сделал, и дураку ясно, что он...
– Так у вас нет никаких доказательств, а вы его в кутузку. За что?
– За хранение наркотиков, вот за что. Мы у него гашиш нашли. А это уже основание...
– Это хорошо, что вы наркотик нашли. Надеюсь, при понятых его изъяли, протокол изъятия оформили...
– Да некогда было с этим возиться, – признался Якушев.
– Весело живем. Его ж адвокаты в два счета отобьют... И правильно, между прочим, сделают. Будет вам урок... Ладно, с этим мы как-нибудь разберемся. Вопрос в другом. Непонятно, почему у тебя, Дима, такая уверенность в невиновности Полотнова?
– Я ж говорю, дружок его подставил.
– Но доказательств его вины нет.
– Нет, но будут...
– Ты в этом уверен?
– Уверен.
– Да нет, не уверен. Вижу, нет в тебе твердой уверенности... Ты еще вчера говорил, что Полотнова подставили. Говорил, что люди Шурыгина могли его подставить...
– Говорил. И сейчас говорю... Степан Дольцев не своим умом думал, когда на дело шел. Кто-то его вел... Люди Шурыгина его вели. Или Подколзина.
– Ага, а сам Полотнов чист как белый лист. Не мог он на Губанова покушаться. И Друнова он не мог убить...
– Мог, конечно, но это не в его интересах. Тем более что известно, кто на Губанова покушался...
– Это еще доказать надо. А с доказательствами, сам понимаешь, туго. Ландышева свидетельствовать не будет, это я тебе обещаю. Подколзин от своих показаний отказался. Других свидетелей нет. Вообще ничего нет. Только домыслы...
– Но мы же все равно знаем, кто на Губанова покушался.
– Мы-то знаем... А вот судьи не знают. И Губанова они на Полотнова спишут. Потому что есть показания Друнова, есть труп Друнова и есть пистолет, из которого его застрелили... И еще кое-что есть... Вы Неверова помните?
– А как его, гада, забудешь? – повел бровью Дима. – А к чему вы об этом?
Филипп Неверов был киллером. Когда-то служил в милиции, лет семь назад уволился. Пробовал заниматься бизнесом, не получилось, ума не хватило. Тогда он подрядился убивать людей за деньги. Неизвестно, сколько точно убийств было за ним. Но один труп был доказан железно.
Неверов убил жертву выстрелом в упор. И забрызгал свою одежду кровью. Был свидетель, который видел, как он убегал с места преступления. Само преступление было раскрыто по горячим следам. Кирилл с Димой лично задержали преступника, сдали его одежду на экспертизу. В общем, все улики налицо. Состоялся суд, и киллера... оправдали.
В это было трудно поверить, но факт есть факт. Присяжных заседателей смутил тот факт, что кровь, обнаруженная на одежде подсудимого, соответствует крови убитого всего на девяносто три процента. Оказывается, есть еще семь процентов вероятности, что Неверов невиновен. А лучше оправдать виновного, чем осудить невинного... Напрасно заседателям объясняли, что девяносто три процента – это максимальная вероятность, которую может дать экспертиза. Абсурд восторжествовал. И Неверов был отпущен из-под стражи прямо в зале суда.
Присяжные заседатели показали себя натуральными идиотами. И в то же время Кирилл всерьез подозревал, что их просто-напросто подкупили. Да и адвокат у Неверова был не из дешевых... В общем, убийца оказался на свободе. Хотя в ожидании решения Верховного суда он должен был находиться под стражей.
– Нет больше Неверова. Застрелили его...
– Туда ему и дорога... Кто?
– Толик Полотнов его застрелил. Судя по всему, заказное убийство...
– Что-то ничего не пойму. Когда это случилось?
– Сегодня рано утром... Полотнова на месте преступления взяли. И знаете, кто? Зеленоградское ОВД отличилось... Видите, как получается. Наш клиент человека убил, его взяли с поличным, а мы узнаем об этом в последнюю очередь...
– Да, дела, – почесал затылок Дима. – Где сейчас Полотнов?
– Пока в Зеленограде. А там видно будет... Давайте ноги в руки – и к нему...
В Зеленоград оперативники летели сломя голову. Уж очень не терпелось пообщаться с Толиком. Узнать, как он докатился до такой жизни.
– Веселая картинка, – в машине сказал Дима. – Полотнов у нас, оказывается, киллер... А что, с рэкетом его конкретно подвинули, с бабками напряг. А тут заказ подвернулся...
– Чей заказ?
– Да варианты есть. Мы-то не знаем, сколько за Неверовым трупов. Это знают он сам и те, на кого он работал. Кто-то из старых клиентов его завалил...
– Это понятно. Непонятно другое, почему именно Толика наняли? Что это, совпадение?
– Да неясно пока... Но ничего, сейчас мы все узнаем...
В ОВД Зеленограда Кирилла и Диму ждали. Местные оперативники не скрывали своей гордости. Как-никак киллера задержали, да еще на месте преступления. Может, это и не сенсация, но яркое событие, точно. Гордились зеленоградские, но не зазнавались. И к рубоповцам отнеслись с пониманием. Тут же выделили им кабинет. Под конвоем доставили Полотнова, наручниками пристегнули к специальной скобе.
Еще до того замначальника ОВД прояснил ситуацию. Оказывается, утром этого дня на пульт поступил звонок от неизвестного, который сообщил, что по такому-то адресу готовится заказное убийство. Группа немедленного реагирования выехала на место. Но чуть-чуть не успела. Толик уже исполнил свою жертву. Правда, уйти не смог. На выходе из подъезда нарвался на группу захвата...
На лице Толика была гримаса боли. Он мелко дрожал, свободной рукой держался за живот.
– У тебя что, ломка? – спросил Якушев.
– Да какая ломка? – болезненно поморщился Толик. – Я же не долблюсь...
– Плохо?
– Да не плохо... Хреново!!!.. Наизнанку, бля, выворачивает...
– Давай без мата. Ты уже, братан, отматерился. Большой срок тебе светит...
– Да без вас знаю.
– Кто тебе Неверова заказал? Давай по порядку и с самого начала...
– Воды дайте. И закурить...
Кирилл наполнил стакан водой. Толик осушил его одним залпом. Попросил еще. А вот сигарета не пошла. Табачный дым чуть наизнанку его не вывернул.
– Не знаю, что за беда... – откашливаясь, прохрипел Толик. – Хреново мне, спасу нет... Блин, хоть подыхай...
– Надо тебя в больницу везти. Пусть там посмотрят, что да как... Давай так, Толик, мы сейчас тебе этап на больничку организуем. А пока машину не подадут, мы с тобой пообщаемся...
Дима вышел из кабинета, сходил к начальнику ОВД, объяснил ситуацию, вернулся.
– Все в порядке. Через часик поедем... Ну так что, кто тебе Неверова заказал?
– Его Эдиком зовут... Фамилию не знаю. На кого работает, тоже не знаю. Короче, ничего про него не знаю... Он ко мне с месяц назад подкатился. Так, мол, и так, мы тебе с бабками поможем. Ну, чтобы охранную фирму открыть. А у меня как с раз с бабками напряг был... В общем, бабок он мне дал. Двадцать штук «зеленью». Я бы не сказал, что много. Но хоть что-то... А потом он говорит, надо одного человека исполнить. Желательно лично. Типа, мне они доверяют, а моим пацанам пока нет...
– Кто они?
– Ну, так этот Эдик не сам по себе. За ним какие-то серьезные люди стоят. Не знаю, бизнес там, криминал или все вместе. Но с бабками у них нормально... Короче, их служба безопасности мараться не хочет. Поэтому я с пацанами им понадобился... В общем, Эдик мне бабок за Неверова дал. Десять штук баксов. Сказал, что завалить его непросто будет. Он, типа, киллер. Сказал, что его долго пасти надо, чтобы завалить...
– И долго ты его пас?
– Три дня...
– Сам?
– Ну да, сам...
– Так ты что, в одиночку Неверова хлопнул?
– А что тут такого? У меня ж опыт...
– Опыт?! Это интересно... Может, расскажешь, как ты его приобрел?..
– Да нет никакого опыта... – стушевался Толик. – Это я к слову сказал... А с Неверовым легко было. Он с корешком своим всю ночь бухал. Корешок его поутряне за бухлом пошел. Ну а я вместо него к Неверову. В дверь позвонил, а он открыл. А там все просто... Он даже ничего не понял...
– Легко у тебя все. А вот уйти не смог. Ты хоть знаешь, почему?
– Да вроде кто-то в ментовку позвонил.
– Кто это мог сделать?
– Да хрен его знает...
– Может, кто-то из твоих пацанов?
– Да нет, не может...
– А Степок?
– Степок?! Да нет, Степок не мог...
– А он в курсе был, что ты Неверова должен был сделать?
– Нет! – скоропалительно ответил Толик.
И взгляд его неестественно дернулся.
– А может, знал? – Кирилл всем видом показывал, что не верит ему.
– Да нет, не знал...
– А про Друнова он знал?
– В смысле...
– Знал твой Степок, что ты Друнова убил?
– Друнова?! Я?! Чего-то я не пойму. Друнов – это Леньчик, что ли? Его что, убили? Кто?
– Ты его убил. Ты!..
– Да вы че, сдурели! – взвился Толик. – Если я Неверова грохнул, то вы все трупы на меня списать хотите?
– А на кого ж нам еще Друнова списывать?.. Ты сам посуди, Друнов был в прокуратуре и заявил, что это ты подложил мину под машину Губанова...
– Бред какой-то. Не было этого... А он что, в самом деле в прокуратуру приходил?
– А ты не знал?
– Нет... Это, я позавчера домой к жене приходил, да. Она мне говорила, что менты ко мне заявлялись. Ну, я подумал, что это из-за той канители с оружием... А это что, из-за Губанова?
– Это мы к тебе приходили. Из-за Губанова... – кивнул Дима.
– Теперь ясно... Ясно, что ни фига не ясно. Вы ж говорите, что Друнова убили. Как же он тогда заявил?
– Толик, у тебя голова болит?
– Болит...
– Оно и видно... Сначала Друнов на тебя заявил. А потом его убили. Выстрелом из пистолета. А потом еще и сожгли, чтобы мы его опознать не смогли. А мы его опознали. И «ствол» нашли, из которого его убили. Угадай, где мы его нашли?.. У тебя дома мы этот «ствол» нашли...
– Да быть не может! Не мочил я Друна. Не я это...
– А Степок мог его замочить?
– С какого это бодуна? Степок без меня и шагу не сделает...
– Да нет, Толик, ошибаешься ты. Твой Степок без твоей поддержки ходить научился... Это он Друнова убил. И пистолет тебе домой подбросил...
– Да вы что? Быть этого не может!
– Может, Толик, может... А ты сам подумай, кто мог в милицию позвонить да тебя сдать?
– Вы думаете, Степок?
– А он знал про то, что ты собираешься Неверова убить?
– Знал... А ведь знал, да... Мы с ним на связи были...
– А еще с кем ты на связи... Эй, Полотнов, что с тобой?
Толик закатил глаза, открыл рот, покачнулся на табурете, а затем грохнулся с него на пол. Изо рта пошла кровавая пена.
– Мать твою! Врача!
Врач появился минут через двадцать. Но помочь Толику он был уже не в силах. Толик был мертв. Его труп отправили на судебно-медицинскую экспертизу.
Толстопят не скрывал, насколько он раздосадован.
– Ну, и как настроение, господа сыщики? – кисло усмехнулся он.
– Да неважнец, – невесело вздохнул Дима.
– Обыграли нас, обскакали. Или даже обкакали, можно сказать... Что, обтекать будем?
– Ага, на суде...
– Вот именно что на суде. Если, конечно, до суда дело дойдет. Может, и не будет никакого суда. А если будет, можете не сомневаться, что первое покушение на Губанова спишут на Полотнова...
Кирилл уже в этом не сомневался. Друнов обличил Полотнова, тот его за это убил. Экспертиза установила, что его убили из пистолета, который нашли на квартире у Толика. К тому же Полотнов убил Неверова. Это доказанный факт. И как ни крути, в глазах судей Толик Полотнов – настоящий злодей. И любой адвокат уверит их в том, что на Губанова покушался он, а не Подколзин с подачи Шурыгина. А потом еще окажется, что и во второй раз на Губанова покушался Толик. А Шурыгин всего лишь хотел спасти старого друга...
Иван Вершинин продолжал утверждать, что Норильцева убил именно он. И, получается, Подколзин снова ни при чем. Его оправдают и по этой статье. Влада Семижилова убил непонятно кто. Прямых доказательств вины Шурыгина нет. Так что и он, судя по всему, выйдет сухим из воды...
– Говорила мне мама, не связывайся с олигархами, – уныло хмыкнул Дима.
– И папа тебе это говорил, – показывая на себя, добавил Толстопят. – Видишь, что бывает, когда не слушаешься старших... Проиграли мы это дело. Проорали, как говорит братва... Ладно, хоть помурыжили этих зажравшихся уродов, и то хорошо...
– Да нет, их дальше надо крутить, – сказал Кирилл. – В случае с Друновым Полотнова подставили. И надо выяснить, чьих это рук дело...
– Астафьев, может, хватит? – поморщился Толстопят. – Если Полотнова в самом деле подставили, то сделали это очень грамотно. И сделали это специалисты своего дела, за спиной у которых большие люди и большие деньги... Хочешь, чтобы и тебя подставили?.. И меня могут подставить, и Якушева... Ты думаешь, высокое начальство за нас заступится?.. В общем, давайте договоримся так. Шурыгин и Подколзин пусть выкручиваются как могут. Друнова и Неверова убил Полотнов, это доказано, дело закрыто в связи со смертью обвиняемого. Забыли обо всем этом. И занимаемся своими делами. А дел у вас и без того полным-полно...
– Да, но Полотнова самого убили, – покачал головой Якушев. – Есть результаты судебно-медицинской экспертизы. В организме покойного обнаружены следы сильнодействующего яда. Не с водопроводной же водичкой он его получил...
Результаты экспертизы были получены только что. И выводы делались на ходу.
Толстопят думал недолго.
– Тот, кто Неверова заказал, тот и Полотнова отравил. Ему могли дать медленный яд... Какой срок ему на устранение Неверова установили? Три дня?.. Вот на три-четыре дня его и зарядили...
– Ну вот видите, Иван Данилович, кто-то заказал Неверова. И заказчика нужно искать...
– Да надо бы заняться, – кивнул Толстопят. – Только чует моя печенка, гиблое это дело... Да и не мы Неверовым занимаемся. Зеленоградские уже отрапортовали об успешном раскрытии дела. Убийца найден, и на этом точка. И если они хотят дальше копать, пусть это будет их головная боль...
– Боитесь вы чего-то, товарищ полковник.
– Да не то чтобы боюсь... Не нравится мне все это. Почему Полотнова именно на Неверова натравили? Что это, совпадение или...
– Или... Мы думали над этим вопросом. И пока не знаем ответа... Дольцева нужно трясти... Ну точно, Дольцева!.. Через него «ствол» Толику подбросили. И, возможно, это он сдал его ментам... Чем-то не угодил ему Толик. Но сам бы он вряд ли за него взялся. Кто-то подтолкнул его... Есть некий Эдик, который помог Толику с деньгами и который заказал ему Неверова. Этого Эдика нужно искать. И без Дольцева нам не обойтись...
– Ну что ж, тряхните этого бандюка. Может, что высветится...
Полковник Толстопят состоял из двух частей. Одной частью он был приспособленцем, старался угождать начальству и держать нос по ветру жизни, в которой заправляли олигархи вроде Шурыгина. Второй своей частью он был профессиональным сыщиком. И авантюрная струнка в нем наблюдалась. Он вроде бы и хотел удержать дело с олигархами на тормозах, но в то же время ему хотелось знать правду. А до правды можно было докопаться через Степана Дольцева. Потому что таинственный Эдик, о котором говорил Полотнов, состоял на службе у Шурыгина либо тех, кто стоял за ним или рядом с ним. Например, на свободе остался второй друг Шурыгина, некий Никита Зверьев. Возможно, это его люди подставили Толика через Степана. Нетрудно догадаться, зачем...
Толстопят дал добро на разработку Дольцева. Кирилл и Дима взялись за это дело без особого восторга, но с боевым настроем. Только их ожидало разочарование. Оказывается, Степок уже был на свободе. На второй день заточения его выдернули под залог пронырливые адвокаты.
– Надо к нему домой ехать, – решил Дима. – Или в офис...
– Да нет его там, – покачал головой Кирилл. – Хотя проверить, конечно, нужно...
– И не просто проверить. Надо с обыском к нему нагрянуть... Мы у него травку изъяли. А это уже повод для более тщательного обыска...
Результат обыска превзошел все ожидания. В кабинете Дольцева, в тайнике, была найдена ампула с ядом, идентичным тому, который был обнаружен в организме Полотнова.
Выходило, это Дольцев «угостил» друга ядом. И, скорее всего, он же позвонил в ОВД Зеленограда, чтобы известить дежурную часть о готовящемся убийстве.
Все беды Полотнова от рук его же дружка. И хотелось бы знать точно, своим умом дошел Дольцев до столь сложных по исполнению комбинаций или все-таки кто-то подсказал ему, к тому же еще и помог. Кирилл и Дима склонялись ко второму варианту. Но узнать точный ответ на этот вопрос они могли только через Дольцева. А его и след простыл...
Дольцева нашли на третий день поисков. Но, увы, он уже ничего не мог сказать.
Его тело было обнаружено под Спасским мостом. Его убили одним-единственным выстрелом в голову, а затем сбросили под мост. Следов преступники не оставили...
– Ну вот и все, оборвалась ниточка, – сказал по этому поводу Толстопят. – Полотнова убрали, Дольцева убрали. А начали с Друнова. Полбанды, считай, вырезали. Лихо... Игра нешуточная пошла...
– Но игра, – подчеркнул Дима. – И опять Шурыгин с Подколзиным вырисовываются...
– Очень может быть, – кивнул полковник. – И если три трупа – их рук дело, то это доказывает, что так просто их не возьмешь. И тяжелая артиллерия не поможет. Все концы на такую глубину спрятаны... Но работать с ними придется. Три трупа – не один труп. И не важно, что бандиты... В общем, все три трупа будут объединены в одно дело. Для раскрытия будет создана оперативно-следственная группа, в состав которой, считайте, вы уже входите... Что-то не вижу радости в ваших глазах...
Дима Якушев невесело пожал плечами. Действительно, не было радости в его глазах. Да и Кирилл не особо верил в успех безнадежного дела...
Расследование тройного убийства началось с показаний, которые дал... Степан Дольцев. Дима первым принес в управление эту газету.
Перед самой своей смертью Степок встречался с журналистом Макридиным из «Желтой газеты». А тот опубликовал такую ахинею... Оказывается, Степан Дольцев смертельно боялся двух оперуполномоченных ГУБОПа – майора Якушева и майора Астафьева. Если верить газетному бреду, они устроили на Дольцева настоящую охоту. Незаконно нагрянули к нему с обыском, изъяли ими же подброшенный наркотик, отправили его за решетку. И не просто так, а якобы для последующей расправы над Степаном Дольцевым. Дескать, они не собирались выпускать его живым из милицейских застенков.
А предыстория этого якобы беспрецедентного по своей циничности шага такова. Оказывается, Степан Дольцев был другом Анатолия Полотнова, который занимался незаконной деятельностью, а именно, делал «крышу» бизнесменам. Однажды владелец одного магазина отказался платить Анатолию дань, за что было решено его наказать. Под машину коммерсанта подложили взрывное устройство. Анатолий был арестован, было возбуждено дело о покушении на убийство. Но майор Якушев и майор Астафьев решили взять рэкетира под свою опеку. Они помогли ему обрести свободу. А его вину переложили на плечи ни в чем не повинных людей. Нетрудно было догадаться, кто эти «невинные». Разумеется, Шурыгин и Подколзин. Чем дальше в лес, тем больше дров. Якушев и Астафьев якобы давно бредили идеей расправляться с отпетыми преступниками руками тех же преступников. В этих целях они и задействовали Анатолия Полотнова. И в конечном итоге было создано охранное агентство «Славия». Само собой, рубоповцы остались за кадром, а в центре событий оказался Анатолий Полотнов и его друг Степан Дольцев. Их задачей было убивать людей, неугодных двум кровожадным майорам.
Еще до создания «Славии» на пути беспредельщиков в погонах неожиданно возникло препятствие. Некий журналист Норильцев случайно узнал об их планах и собирался предать их огласке. Норильцев был приговорен. Его убил все тот же Анатолий Полотнов. Но его вину опять же переложили на плечи Шурыгина и Подколзина. Чем рубоповцам не угодили эти люди, остается только догадываться... Писака из «Желтой газеты» продолжал бредить дальше. Чтобы засадить за решетку гражданина Шурыгина, бравые борцы с оргпреступностью решили его подставить. С этой целью и был убит некий Влад Семижилов. Шурыгин был обвинен в его убийстве и взят под стражу. Следом за ним был арестован и его друг Феликс Подколзин.
Разумеется, Якушев и Астафьев продолжали творить свои черные дела. Щелкопер рассказал историю про отморозка Неверова. Его оправдал суд, но два майора приговорили его к смертной казни. И в это время на горизонте появляется некий Леонид Друнов, который дает показания против Анатолия Полотнова. Якушев и Астафьев узнают об этом и устраняют Друнова. Затем они подставляют под удар самого Полотнова. А все стрелки переводят на Степана Дольцева. И, конечно же, устраивают на него охоту... В конце статьи Дольцев предупреждает журналиста, что его могут в любое время убить...
– Ты хоть что-нибудь понимаешь? – Дима брезгливо отбросил газету в сторону.
– Бред сивой кобылы... – кусая губы, сказал Кирилл.
Как будто выгребную яму на душе вырыли, да еще и дерьмом под самую завязку наполнили.
– Не было никакой встречи с журналистом Макридиным. Это чисто заказная статья. Само собой, с подачи Шурыгина и его гниль-компании...
– Да, опомоили нас не слабо...
– Ты посмотри, как все сходится. Неверовым кто занимался? Мы занимались. И Толика мы в оборот взяли. Норильцев на нас завязан. А потом эта «Славия». Как четко все состыковалось, а... Так мы с тобой, оказывается, «Белая стрела»...
Кирилл не промедлил с ответом.
– Похоже, Шурыгин хочет, чтобы мы расправлялись со всякими ублюдками без суда и следствия. Что ж, пусть будет так...
– А это мысль. Может, сыграем на его жизнь, а? Кто проиграет, тому «ствол» в руки...
– Нет, кто выиграет... В нашем случае с ним должен расправиться тот, кто выиграет... Ладно, шутки в сторону. Давай думать, как из этого дерьма выбираться...
– А чего выбираться? Само стечет...
Примерно то же самое сказал и Толстопят. И, конечно же, развил тему.
– Ерунда все это на постном масле. Никаких доказательств. Сплошное голословие... Но вам нужно быть начеку. Неизвестно, что за всем этим последует...
Кирилл не знал, чем все это закончится. Но ничего хорошего не ждал...
На этом подиуме Татьяна была королевой. И не только потому, что все другие модели были ее подданными. Она была самой яркой и самой красивой среди всех. И походка у нее легкая, непринужденная. Как будто не идет она, а парит над землей... Кирилл любовался ею и завидовал... самому себе. У него жена самая лучшая – самая красивая, самая добрая, самая-самая...
Тане вовсе не обязательно было дефилировать на подиуме. Она генеральный директор модельного агентства. Ее дело моделей на показ выставлять. За что заказчик платит ей деньги. Но что поделать, если ей хотелось блеснуть своей красотой. Она все-таки женщина...
Сегодня у Кирилла выходной. А вот Татьяна в работе. Но они знают, как совместить полезное с приятным. Показ мод уже заканчивается, модели переоденутся, кто-то из них уедет, кто-то останется. Гости уж точно не разойдутся. Подиум – это всего лишь часть общей программы, дальше банкет по случаю презентации салона мод. А халявный фуршет – это святое...
Татьяна ушла с подиума в легкомысленном платье, а в зал вышла в стильном деловом костюмчике. Она уже не модель, она бизнесвумен. Гордая и независимая... Хотя нет, зависимая. Но только от Кирилла.
Она взяла его под руку. И сразу же растаяла. Все, никакая она больше не деловая леди. Она просто женщина, которая полностью доверилась мужчине...
Публика в зале представительная. Солидные мужчины, знающие себе цену дамы. Кирилл даже удивился, когда услышал:
– Товарищ майор...
Обращались к нему. Поэтому пришлось обернуться.
Кирилл удивился еще сильней, когда увидел перед собой Виктора Варенкова. Он был не один, с женой.
Виктор смотрел на Таню с нескрываемым восхищением, а Ирина – с завистью.
Кирилл вспомнил, какую пургу в свое время гнал Витя. Кирилл, мол, дешевый мент, и жена у него какая-то толстая клуша из колхоза «Сперматозоид коммунизма». А оказывается, это вовсе не так. Менты, оказывается, тоже люди. И у них запросто могут быть красивые и стильные жены.
– Ну зачем так официально? – улыбнулся он. – Зови меня просто Кирилл. Чай, не в околотке находимся... Да, знакомьтесь, это моя супруга, зовут Татьяна...
Татьяна сверкнула ослепительной улыбкой, чем окончательно смутила Варенкова.
– А я... Видел, как вы выходили... Блеск!.. Товарищ майор, э-э, Кирилл, а можно вас на минутку? Разговор есть...
– Ну разве что на минутку...
Кирилл оставил Татьяну наедине с Ириной, а сам с Виктором отошел в сторонку.
– Тут такое дело, – начал Варенков. – Ко мне баба... Ну, в смысле женщина... В общем, ко мне домой тут одна приходила. Насчет вас спрашивала...
– Кто такая? – нахмурил брови Кирилл.
– Сказала, что журналистка...
– Говоришь, мною интересовалась?
– В том-то и дело, что да... Спрашивала, как я в кутузке оказался. Ну это, почему вы меня арестовали, по какому праву. И это, еще спрашивала, не били меня в камере, не издевались?..
Кирилл понял все. Шурыгин или кто-то из его дружков продолжали игру против них с Димой. Статьи в «Желтой газете» оказалось мало. Не произвела она того эффекта, который должна была произвести. Начальство Кирилла не сделало должных выводов, не возбудило в отношении его уголовное дело. Не отстранило от дела. Теперь в ход должны были пойти более конкретные статьи с указанием жертв беспредела, который творили майор Якушев и майор Астафьев.
А ведь, по большому счету, Варенков жертва произвола. Патрон, из-за которого он оказался в изоляторе, ему подбросили. Да и в камере над ним издевались самым натуральным образом. Кирилл осознавал свою вину. Но при этом видел свое оправдание. Ведь Варенков дал потом важные показания, направил следствие на правильный путь.
Но факт все равно остается фактом. Варенков стал жертвой милицейского произвола. И кто-то хочет раздуть эту муху до размеров слона.
– И что ты сказал? – стараясь скрыть волнение, спросил Кирилл.
– Да я-то... Не, я ничего не сказал... В смысле сказал, что патрон у меня в квартире нашли. Но я сказал, что сам этот патрон случайно нашел. Хотел в милицию сдать, да не успел. А в капэзэ надо мной не издевались. Я там в авторитете был, да... Ну, я так сказал...
Варенков прятал глаза. Или неловко ему, что наврал насчет своего авторитета. Или он совсем заврался. Очень может быть, что он открыл журналистке всю правду...
– Точно так и сказал? – Кирилл вперил в него тяжелый пытливый взгляд.
– Ну да, сказал... Я и сам знал, что не надо лишнего говорить. А потом Ирина подсказала...
– Ирина тоже при разговоре присутствовала?
– Ну а то. Разговор-то у нас дома был...
Похоже, теперь Варенков говорил правду. Он-то мог открыть журналистке все карты. Но жена предостерегла. Ирина решила подстраховаться. Конфликтовать с Кириллом и Димой не в ее интересах. Могла открыться правда о ее грешках с красавчиком Владом...
– Значит, говоришь, пытала она тебя... Знаешь зачем?
– Да знаю... Читал статью в «Желтой газете»... Бочку на тебя катят, Кирилл. И эта баба порвать тебя хочет... Не, ты только не думай, я тебя не осуждаю. Ты крутой мент. В натуре, крутой. И если ты кого-то там втихаря завалишь, я не против... И со мной ты правильно поступил, да. Я ж на тебя тогда не по теме попер. Нельзя так с крутыми ментами...
– Это хорошо, что ты все понимаешь, – кивнул Кирилл. – Эта женщина визитку не оставила?
– Да нет. Сказала только, что ее Жанна зовут... Давай по пять капель? Что-то во рту пересохло...
Похоже, Варенков полностью освоился в обществе Кирилла. И уже почитал его если не за друга, то за приятеля, с которым в кайф выпить водочки.
Кирилл не избегал его общества. Поэтому не отказался осушить с ним пару рюмок...
Выпил он не так уж и много. В голове не штормит, всего лишь приятное волнение в крови. Он мог бы даже сесть за руль. Но Таня лишила его водительских прав и отправила на пассажирское сиденье. Сама села за руль. И довезла Кирилла до самого дома.
– Дальше я сам, – сказал он.
Таня не возражала. Еще бы! Она любила водить машину. Но ей не нравилось ставить ее в гараж. «Не женское это дело», – говорила она.
– Только побыстрей, – она шаловливо улыбнулась.
Кирилл обожал эту улыбку. Она предвещала жаркую ночку на супружеском ложе. Сегодня они будут любить друг друга до самозабвения... Та-ак, быстрее в гараж и домой!
А до гаражей рукой подать. Они сразу за домом. Около полусотни боксов, спрятанных под землей. Они идеально вписаны в местный ландшафт, издалека их сложно заметить. Аккуратно и цивилизованно.
Но это не подземные гаражи в чистом виде. Асфальтированный спуск и подъездная площадка под открытым небом. Но все равно, так просто к гаражам не подъедешь. Пластиковая будка охранника, красивый, словно игрушечный шлагбаум.
Поздний вечер, темно, в будке горит свет. А вот и сам охранник. Кирилл показал ему пропуск – шлагбаум открылся. Можно ехать.
Он поставил машину, закрыл ворота, направился домой. Идти всего ничего. Усыпанная листьями аллея, газоны, деревья, уличные фонари. Неподалеку дорога, по ней проносятся машины. Одна машина припаркована к обочине. Стоит себе сиротливо, кого-то ждет.
Поздно уже. Осенний ветер срывает листья, швыряет их за шиворот. Не так чтобы уж очень холодно, но промозгло. В общем, не самое лучшее время для гуляний. Поэтому прохожих раз-два и обчелся. Какой-то пан-спортсмен бежит трусцой, бабулька в темном берете ведет на поводке пекинеса в смешной жилетке...
Бабулька шла, думая о чем-то своем. Но вдруг она встрепенулась, глаза у нее расширились. Что такого увидела она у Кирилла за спиной?..
Волчий инстинкт подал сигнал об опасности. Сознание в момент перескочило на рефлекторный уровень. Кирилл еще не понял, что происходит, но его тело уже превратилось в сгусток взрывной энергии.
Сначала рефлексы отшвырнули его в сторону и только потом позволили обернуться, чтобы посмотреть на источник опасности.
Это была не ложная тревога. К Кириллу стремительно приближался человек в черной маске. В руке у него пистолет с глушителем. И он уже стреляет...
Кирилл нырнул в куст. Стремительный кувырок через плечо... Сейчас бы достать «ствол» и двумя-тремя выстрелами упокоить источник опасности. Но казус заключался в том, что пистолета у него не было. Поэтому ему оставалось одно – бежать.
Он бросил тело в сторону. И вовремя. Пуля вспахала землю в том месте, где он только что находился.
Кирилл уже на ногах. Петляя между деревьями, бежит к проходу между домами. Человек в маске стреляет. Но он не в состоянии угадать траекторию его движения. Он мажет – пули летят мимо.
Резкий рывок в сторону. В подкорке яркая вспышка. Сигнал об опасности. Похоже, киллер всего-таки взял его на мушку. Кирилл падает на землю. Пуля просвистела аккурат над головой. Он уже на ногах. Снова уход в сторону, рывок вперед. Он уже в проходе между домами. Снова кувырок... Выстрелов нет. Или киллер меняет обойму, или он стремительно приближается.
Прежде чем свернуть за угол дома, Кирилл глянул назад. И увидел человека в маске. Он в самом деле бежал очень быстро. Но не к нему, а к машине у обочины дороги. Так вот, значит, кого ждала эта серебристая «десятка».
Преследовать его Кирилл не стал. Не та ситуация, чтобы бросаться на саблезубого тигра с голыми руками. Он позволил киллеру скрыться. И позвонил в управление. Смотался домой, вытащил из сейфа пистолет. Теперь он сам – мощная боевая машина. Теперь ему ничего не страшно.
Только вот Татьяна трепетала как осиновый лист. Пришлось дать ей снотворного.
Оперативно-следственная группа прибыла через час. Свидетелей опрашивать не понадобилось. Кирилл – сам свидетель. Только ничего путного он сказать не мог. Киллер был в маске. Рост выше среднего, телосложение плотное, скрылся на автомобиле «ВАЗ-21010». Номера машины он не видел.
Эксперты оказались более результативными. Они смогли вытащить из ствола дерева одну пулю.
Домой Кирилл вернулся поздно. Таня уже спала. Он принял душ и лег рядом. Сегодня не до секса...
* * *
Толстопят озадаченно сканировал взглядом заключение экспертизы. Затем посмотрел на Кирилла, на Диму.
– Интересная ситуация. Очень интересная... В тебя и в Дольцева стреляли из одного пистолета...
– В том-то и дело, – кивнул Якушев. – Какая-то непонятная петрушка. После Дольцева убийца должен был избавиться от «ствола». А он с ним на Кирилла охотится. Зачем?
– Может, у него всего один пистолет? – неуверенно предположил полковник.
– Да уж... Киллер на шурыгинскую камарилью работает. И работает очень серьезно. Ему ничего не стоило с пулеметом на Кирилла выйти. А он с «ТТ» на него. Из «тотоши» хорошо в упор стрелять. А для дальнего боя...
– А разве киллер не в упор собирался стрелять? Просто Кирилл вовремя среагировал...
– Не суть важно, товарищ полковник. По-любому, вопрос остается открытым. Почему в Дольцева и в Кирилла стреляли из одного пистолета?
– Астафьев, а ты чего молчишь? – спросил Толстопят. – Его чуть не убили, а ему хоть бы хны. Сидит, молчит, будто ему все равно, кто в него стрелял...
– Да не молчу я, – улыбнулся Кирилл. – Просто думаю...
– Ну так поделись соображениями.
– Да есть одна мысль.
– Ну!
– Видите ли, с точки зрения ситуационной эрудиции не каждый индивидуум, критически мотивирующий абстракцию, способен игнорировать критерии утопического субъективизма, концептуально интерпретируя общепринятые дефанизирующие поляризаторы...
– Чего-о?
– Короче говоря, подставить нас хотят... – мрачно усмехнулся Кирилл.
И посмотрел на Якушева.
– Ты вчера вечером где был?
– При чем здесь это? – изумленно уставился на него Дима.
– Давай без эмоций.
– На вокзале я вчера был. Ольгу провожал. Ты же знаешь, у нее мать заболела, она к ней поехала...
– Ольгу проводил, а потом?
– Потом домой. А что?
– С кем дома был?
– Один... Я не понял, тебе что, алиби нужно?
– Вот именно, алиби. А судя по всему, алиби-то как раз у тебя и нет...
– Астафьев, ты что, с ума сошел! – заступился за Диму Толстопят. – Ты что, на Якушева думаешь?
– Я-то не думаю. А вот кто-то подумать может... Вспомните предсмертную исповедь Дольцева. Кого он боялся? Якушева и Астафьева, правильно?.. А кто такие Якушев и Астафьев? Правильно, это «Белая стрела». И им ничего не стоило расправиться с Дольцевым незаконным методом. Отсюда следует, что Дольцева мог убить майор Якушев. И он же пытался убить своего сообщника майора Астафьева, чтобы обрубить все концы... Между прочим, тот киллер на «десятке» скрылся. А у майора Якушева тоже «десятка»...
Дима слушал Кирилла с раскрытым ртом. В глазах растерянность.
– Мы не с дилетантами дело имеем, – продолжал Кирилл. – Тут все продумано от «а» до «я». Это Якушев с Астафьевым пытались убить Губанова, это они убили Норильцева и Семижилова, они же расправились с Друновым и Дольцевым. И Полотнова нам тоже пришьют. Мы же допрашивали его перед самой смертью. Значит, это мы его и отравили... Грамотно нас травят. И подставляют очень грамотно... Вернее, подставляют Диму Якушева. А меня... Мне уготовили место на кладбище... Меня убивают, Диму обвиняют в убийстве, сажают в тюрьму. На нас вешают всех собак, выводят из игры. А Шурыгина и Подколзина выпускают на свободу с чистой совестью...
– Горазд ты, Астафьев, страсти накалять, – совсем не весело улыбнулся Толстопят. – Чтобы посадить Якушева, нужны веские основания...
– Например, пистолет, из которого в меня стреляли, да?
– Есть пистолет, – очумело посмотрел на Кирилла Дима. – Где-то есть... Или дома у меня. Или у нас в кабинете... Эти уроды на все способны. Я их ублюдочные штучки знаю...
– Думаешь, подбросили? – озабоченно посмотрел на него Толстопят.
Он также прекрасно понимал, с каким противником имеет дело. Один только пистолет, подброшенный Полотнову, чего стоит. А как профессионально самого Толика зачистили. А Друнов, Дольцев... Да, против рубоповцев работают настоящие профи, мастера многоходовых закрученных комбинаций. Так что ничего удивительного, если в рабочем столе Якушева вдруг окажется «паленый» пистолет...
– Думает, – вместо Якушева ответил Кирилл. – Мы все так думаем...
– Так какого хрена вы здесь сидите? – возмутился полковник. – А ну живо искать «ствол»!..
– Ну, если вы лично даете санкцию...
Натянутая улыбка Кирилла не смогла снять общего напряжения. Скорее она еще более накалила обстановку.
Прямо от Толстопята Кирилл и Дима отправились в свой кабинет. Закрылись на ключ и начали обыск. Но чужого пистолета нигде не было. Только свой неучтенный «ствол». И пачка опять же неучтенных патронов.
– Избавляться от этого нужно, – решил Якушев. – И чем быстрей, тем лучше...
К пистолету и патронам присоединились несколько «чеков» с героином, небольшой пакетик с марихуаной. Все это Дима спрятал в туалете. Было там укромное место...
– Дима, надо к тебе домой ехать, – сказал Кирилл.
– Точно, дома сейчас никого нет. Замки в принципе вскрыть можно... Может, прямо сейчас «ствол» подбрасывают. Чем черт не шутит, может, охальника за шкварник возьмем...
Они еще раз осмотрели кабинет. Но выйти из него не смогли. В самый последний момент к ним вломилась целая делегация. Полковник из службы собственной безопасности и два оперативника из той же конторы. За их спинами с унылой физиономией маячил Толстопят.
– Майор Якушев? Майор Астафьев? – сухо спросил полковник.
Его тон не предвещал ничего хорошего. А ничего хорошего от него и не ждали.
– Они самые, – кивнул Кирилл.
Он знал этого служаку. Полковник Челенков. Инквизитор.
– Снова вы, Астафьев, в нехорошую историю вляпались, – все тем же сухим, лишенным всяких эмоций голосом сказал полковник.
Это он про Сомова ему напоминает. Был такой богатей вроде Шурыгина. Такая же мразь. Кирилл пытался с ним бодаться. А в результате оказался на нарах. Круто его тогда подставили...
Но тогда все закончилось хорошо. Кирилла оправдали. Благодаря Якушеву. И восстановили на службе. Благодаря Толстопяту... Чем же все закончится на этот раз?
– Ну почему вляпался? – усмехнулся Кирилл. – Если бы вляпался, сейчас бы в морге лежал. Увернулся я от пули, товарищ полковник. Что же здесь плохого?
– Это хорошо, что вы увернулись. Но история все равно нехорошая...
– А если конкретней?
– Если конкретней, вот постановление на обыск...
– Есть постановление, – угрюмо подтвердил Толстопят.
– Что искать будете? И где? – спросил Дима.
И нарвался на обжигающий взгляд Челенкова.
– Майор Якушев, где вы находились вчера с девяти от одиннадцати вечера?
Дима был готов к этому вопросу.
– С семи до восьми вечера я был на Курском вокзале, провожал жену. Затем отправился к себе домой. Приехал около десяти часов. Находился там до утра...
– Кто может это подтвердить?
– Соседи, – неуверенно ответил Дима.
– Кто именно?
– А зачем вам это знать? Вы что, в чем-то меня обвиняете?
– Пока нет... Итак, мы бы хотели осмотреть ваш кабинет.
– Нам выйти?
– Ни в коем случае.
Обыск в кабинете ничего не даст. Но Челенков не унимался. Он решил осмотреть машину Якушева. У Кирилла кольнуло под левой лопаткой. Это не сердце. Это нехорошее предчувствие.
Предчувствие не обмануло. В багажнике у Димы был найден пистолет «ТТ». Его изъяли в присутствии понятых, с составлением соответствующего протокола.
Впервые в свой кабинет Дима возвращался в качестве подозреваемого. Кирилл остался в коридоре под опекой уэсбэшного оперативника. Он стоял чуть ли не по стойке «смирно», лицо строгое, непроницаемое, взгляд твердый, холодный. Ну само воплощение карающей справедливости.
– Капитан, сделай лицо попроще, – насмешливо посоветовал Кирилл.
Оперативник смерил его суровым взглядом. Но нарвался на ответный взгляд. По-настоящему жесткий и по-настоящему гипнотический. Он стушевался и отвел глаза в сторону.
– Да расслабься ты, капитан. Все нормально, я тебя не съем... Куришь?
Капитан курил. И вместе с Кириллом отправился в курилку. Понимает, что бесполезно делать морду кирпичом. С майором Астафьевым этот номер не пройдет.
– Думаете, это мы с Якушевым Дольцева застрелили? – доверительным тоном спросил Кирилл.
– А вы сами как думаете? – повелся уэсбэшник.
– Да на нас сейчас все, что угодно, спихнуть можно. Мы теперь персоны нон грата, или я не прав?
– Ну, на пустом месте слухи не рождаются...
– Это ты про «Желтую газету»?
– И не только... Жалобы на вас со всех сторон... Виктора Варенкова по подложному предлогу арестовали. Было такое?
– От него жалоба?
– Нет. От его адвоката...
Не врал, значит, вчера Варенков. Он в самом деле не стал жаловаться на Кирилла. Тогда к делу подключили адвоката, который занимался его делом. Глубоко копнули шурыгинцы...
– Ерунда все это, – покачал головой Кирилл. – Не было никакого подлога.
– А Шурыгин? А Подколзин?..
– И от них жалоба?
– От них лично...
– Подколзин жалуется, что в изоляторе его пытались лишить жизни. И, конечно же, с подачи Астафьева и Якушева... А Шурыгин на что жалуется? Он не убить Губанова хотел, а защитить его. А вот майор Астафьев все с ног на голову поставил. Так?
– Что-то в этом роде. Вы откуда знаете?
– А мы с Димой этих гадов уже наизусть выучили. Только вот поздно догадались, что «ствол» нам подкинули...
– Это вы про какой «ствол»? Про тот, который в машине нашли?
– Про тот самый...
– Из этого пистолета, между прочим, в вас стреляли...
– Стоп! А вы откуда знаете? Что, уже есть заключение экспертизы? Или кто-то сообщил вам, что «ствол» у Якушева?
Кирилл в упор смотрел на уэсбэшника. Тот не смог выдержать его взгляд, слегка стушевался.
– Да можешь не отвечать, капитан. Я и так все знаю... И ты знай, что подставить нас с Якушевым хотят. Яму нам роют, а вас в качестве могильщиков используют... Знаю, что будет экспертиза, знаю, что «ствол» тот самый, из которого в меня стреляли. Но я никогда не поверю, что Дима Якушев мог в меня стрелять... И не было никакой «Белой стрелы». И Анатолий Полотнов никогда на нас не работал. А Шурыгин и Подколзин... Это нелюди, капитан. Им человека убить, что в карты сыграть... Они на Губанова играли, на Норильцева. Теперь у них другая ставка. Я и Дима Якушев. И я бы на вашем месте не подыгрывал им, совесть потом будет мучить. Ты мент, и мы – менты. А менты должны быть друг за друга горой. Иначе сожрут нас всех всякие шурыгины и подколзины...
Уэсбэшник молчал. Переваривал услышанное. Затем внимательно посмотрел на Кирилла, тихо сказал:
– Мы во всем разберемся.
Из кабинета Дима вышел с понурой головой. Руки он держал так, будто на них были замкнуты наручники. В сущности, так и было. Полковник Челенков принял решение взять его под стражу до выяснения обстоятельств.
Он был бы не прочь отправить под арест и Кирилла. Но у него не было никаких улик против него. «Желтая газета» – это слишком смешно. Хотя выводы из нее делались достаточно серьезные. К тому же за спиной у Челенкова стояли шурыгинские ублюдки, они ему и нашептывали на ухо...
Кирилла не взяли под стражу. Но временно отстранили от исполнения служебных обязанностей. Полковник Толстопят вызвал его к себе в кабинет, чтобы забрать табельное оружие и удостоверение.
– Еще «ствол» есть? – мрачно спросил он.
– Не понял, Иван Данилович, про какой «ствол» вы говорите?
– Кирилл, не придуряйся, тебе это не идет... Или ты думаешь, я заодно с инквизиторами? Нет, ошибаешься, я с вами... Ну так что, есть «ствол»?
– Может, и есть. А что?
– Сам знаешь, что. Охотятся на тебя. Тебе сейчас без оружия никак нельзя...
– Знаю. И те, кто Челенкова на Диму натравил, тоже знают. Возьму я левый «ствол», а меня тут же под жабры. А-а, товарищ майор, незаконное хранение оружия? Тот же Челенков с радостью в наручники меня оформит... Нет, не буду я левый «ствол» брать...
– Э-э! Мать моя женщина! – отчаянно махнул рукой Толстопят. – Под свою ответственность!.. Уж лучше на пенсию, чем на такое смотреть!..
Он вернул Кириллу пистолет и удостоверение.
– Самое лучшее, это тебя в управлении закрыть. Чтобы в безопасности... Но ты ж не останешься...
– Не останусь. Потому что жена у меня есть. А эти суки на ней отыграться могут...
– Ладно, давай тогда так. Ты со своей Татьяной дома закройся. А я ребят возле вашего дома поставлю. Было бы здорово киллера с поличным взять...
– Может, пусть они за мной ходят? Не могу же я все время дома сидеть.
– Пусть ходят... Да, Кирилл, так и сделаем. Ты будешь приманкой...
Кирилл только усмехнулся в ответ... Нет, приманкой он не будет. Он будет охотником.
В тюремной камере было тепло и уютно. Да и не камера это, а скорее номер трехзвездочного отеля. Зарешеченное окно закрывает плотная гардина. Приличная мебель, душевая кабинка с горячей водой, холодильник. И домашний кинотеатр...
Роман Шурыгин как раз смотрел кино. «Живая мишень». Жан-Клод Ван Дамм в главной роли. Старый фильм. Но Роман как-то не удосужился посмотреть его раньше. Зато сейчас смотрел с удовольствием.
Не слабая забава – охотиться на человека. Как волка со всех сторон его обложили. И стреляют в него не из маркеров, а из настоящего оружия. Арбалеты, ружья, автоматы... Хотел бы Роман оказаться на месте главного охотника. Никаких денег бы не пожалел...
В кино есть свой закон бутерброда. Если фильм обрывается, то обязательно на самом интересном месте. Роману тоже не дали досмотреть кино. Оторвали от экрана, как всегда, на самом интересном месте.
Дверь в камеру отворилась. Появился вертух. На лице заискивающая улыбка.
– Роман Валерьянович! Вас просят на выход. Машина уже ждет.
– Что, уже? – потягиваясь, спросил Роман.
Он знал, что в самое ближайшее время будет суд. Но не думал, что именно сегодня.
Надзиратели прощались с ним как с родным. Понятно, почему. Сколько бабок он им скормил, не счесть. Тюремный сервис дороже гостиничного как минимум на порядок.
Романа повезли в суд. Не очень приятно после комфортабельной камеры трястись в вонючем «воронке».
Суд был недолгим. Адвокат загрузил судью фактами, доказывающими невиновность Романа.
А он в самом деле невиновен. Оказывается, не было никакой игры в карты, после которой Феликс должен был убить Губанова, а затем Норильцева. На Губанова покушался некий Анатолий Полотнов. Норильцева убил некий Иван Вершинин. И вторая попытка убить Губанова – тоже дело рук Анатолия Полотнова. Он собирался убить Губанова, а вот Роман Валерьянович Шурыгин хотел защитить своего лучшего друга. Но вместо этого в покушении на убийство обвинили его самого. Якобы со стороны ментов была чудовищная фальсификация...
Роман думал, что после столь убедительной речи судья выпустит его на свободу под залог. Но судья пошел дальше. И закрыл дело за отсутствием состава преступления!..
Все, не будет никакого судебного процесса. И тем более не будет обвинительного приговора. Роман Шурыгин полностью свободен!
Статуя Фемиды не видела обращенной к ней презрительной улыбки. А что она могла видеть? Она же слепая... Одной рукой она держит меч, а другой весы. Дает понять, что бабок на весы надо бросить. Дает понять. И вообще дает. За бабки. А у Романа бабки водятся. Поэтому он и смог отыметь эту слепую дуру...
Может, в других странах Фемида зрячая. А в России – слепая даже без повязки. Поэтому в России можно все. В том числе отыметь и саму Россию. Были бы бабки...
Из суда Роман выходил с важностью короля. А кто скажет, что он не король? Вон и карета подана. Роскошный лимузин за полмиллиона долларов. Рядом с машиной еще один король. Это Никита. А с ним Виолетта... Красивая баба. Но теперь она Роману не принадлежит.
Никита направился к Роману, крепко пожал ему руку, по-братски обнял, похлопал по плечу. Виолетта осталась в стороне. Только робко улыбнулась ему. И в лимузин она садиться не стала. Услужливый охранник открыл перед ней дверцу в навороченный «шестисотый» «Мерседес». Королевская машина для принцессы...
– А где Феликс? – усаживаясь в машину, спросил Роман.
Подколзина отпустили под залог еще в прошлом месяце. У него ситуация попроще. Его не брали на месте с оружием в руках. А признательные показания – это ерунда...
– Где Феликс?
– А депрессию в вине топит...
– Идиот! Депрессия в вине не тонет. Ее можно только в бабе утопить. Чтобы аж по самые миндалины...
– И бабы есть. Все у него есть. И бабы, и вино. Не скучает. Но из дома никуда...
– Ладно, сами к нему заедем...
– Когда?
– А прямо сейчас.
– Ну нет. Сейчас ко мне едем... Виолетта ужин приготовила. С изюмом, само собой...
– Виолетта?! – помрачнел Роман.
Но Никита легко выдержал его взгляд... Никита не какой-то холуй, с которым можно вести себя по-барски. Он очень крутой финансовый магнат. И еще неизвестно, у кого больше денег, у него или у Романа. И завязки у него на самых верхах... Убить бы его. Но за это Романа могут отыметь во все щели. Нет, с ним лучше не связываться. Надо находить мишени попроще...
– Рома, я не понял, ты что, в претензии? – недоуменно повел бровью Никита. – Ты же сам сказал, что она тебе больше не нужна...
– Да говорил... – неохотно согласился Шурыгин.
– Ну а раз она тебе не нужна, я ее себе забрал...
– Что упало, то пропало... Что, варит она тебе изюм?
– Еще какой изюм! – Никита сжал кулак и выставил вверх указательный палец. – И для меня варит, и для тебя...
– Вкусно? – с завистью спросил Роман.
– А как тебе вкус свободы? Нравится? Так это ее работа... Ты думаешь, это адвокаты тебя вытащили?
– А разве нет? Они так ловко этих ментов подставили. Я даже сам поверил, что ни в чем не виноват... И эта статья в «Желтой газете». Лихо закрутили...
– Ты думаешь, это твои адвокаты? Рома, ты наивный, как вчерашний день... Виолетте спасибо. Это она все закрутила. Само собой, все я делал, вернее, мои ребята. Но по ее плану. Признаюсь, пришлось потрудиться. И кровушка лилась. Три трупа как-никак. Мог быть и четвертый. Знаешь, кто? Майор Астафьев. И знаешь, кто на него покушался? Его друг майор Якушев... Это все Виолетта. И знаешь, зачем она все это делала? Все ради тебя, друг мой. Чтобы ты на нее не сердился... Считай, что это была игра. Если у нее все получается, ты на нее не злишься. Если нет, то ты можешь забрать ее себе, если захочешь...
– А если захочу?
Виолетта была не так дорога ему, как та же Анжела. Но он и раньше выделял ее из всех своих любовниц. Ни к кому он не относился так хорошо, как к ней... Он ценил ее во всех отношениях, и как женщину, и как массовика-затейника. Он ее ценил. И убивал из-за нее...
Никита в курсе, какие страсти вокруг нее кипели. Боится он Романа. Поэтому и заставил Виолетту работать на его освобождение. Чтобы и себя, и ее в его глазах обелить... Боится. Ну и хорошо, что боится. Значит, уважает.
– Такую женщину и не хотеть, – понимающе усмехнулся Никита. – Ты же знаешь, как я сам ее хотел...
– Знаю...
Не зря же Роман подставил его под Виолетту, когда играли в «дразнилку». Не зря же Никита сорвался из-за нее...
– Теперь ты ее хочешь. Но извини, ничем помочь тебе не могу. У Виолетты все получилось. Ты на свободе...
– Игра у вас, говоришь, была. И на кону моя свобода...
– И не только твоя. А наша с Виолеттой... Я же тебе говорю, три трупа было. И все три – братки... Там целая карусель была, как-нибудь расскажу... А потом было покушение на мента. Сам понимаешь, какой риск...
– Это ты про Астафьева?
– Про него.
– Много он мне крови попортил, гад... Завалить его надо было.
– Не получилось... Киллер у него за спиной был. Ну не мог Астафьев увернуться. А увернулся. Чутье у него волчье, а ноги заячьи...
– А с этим, с Якушевым?
– Как должна была закрутиться карусель, так она и закрутилась. Подставили мы Якушева. Он сейчас в изоляторе. По обвинению в покушении на убийство Астафьева. И трех братков, нами упокоенных, ему шьют. И даже Губанова повесить на него хотят. А ты, друг мой, оказывается, вовсе и ни при чем. Потому-то тебя и выпустили...
Теперь Шурыгину было ясно, почему судья закрыл дело.
– А сам Астафьев где? – сглатывая слюну, спросил он.
– И его хотели взять. Он же вместе с Якушевым людей убивал. Это потом уже Якушев хотел его убить, чтобы концы в воду... В общем, Астафьев тоже под следствием. Но...
– Что – но?
– Да промашку менты допустили. Надо было его сразу вязать. А они сначала от дела его отстранили, вроде как под домашний арест отправили... Представляешь, у его дома менты засаду выставили. Киллера поджидали... Но у меня, сам понимаешь, не дураки работают...
«Не дураки», – мысленно согласился Шурыгин. На Никиту работают крутые парни. И у него были свои «опричники». Надо бы новую спецбригаду организовать. Давно пора.
– Ты говоришь, Астафьев дома, а менты взять его не могут. Я так тебя понял? – спросил Шурыгин.
– Так-то оно так. Но Астафьев тоже не дурак. Он понял, что рано или поздно его возьмут. Поэтому подался в бега. Вместе с женой... А жена у него красавица. Видел бы ты ее...
– На что ты намекаешь?
– Да никакого намека, просто говорю...
– А я думал, ты хочешь, чтобы я его женой занялся.
– Неплохая идея. Можешь устроить на нее охоту. И на самого Астафьева тоже. Убивать его не надо. Просто сдать ментам, и все...
– Устроить охоту, говоришь... А это идея. Надо подумать...
– Подумай, подумай, – снисходительно усмехнулся Никита. – Виолетта, та уже все придумала...
– Что она придумала?
– Всем скопом на Астафьева охотиться будем. Ты, я... Ну и Феликс, если захочет... Это игра будет, Рома. Крутая игра. Кто первым Астафьева возьмет, тот и победитель. А приз... Ну, с этим мы что-нибудь придумаем...
– А ты уверен, что Астафьев точно в бегах? Может, нас просто за нос водят. Как в прошлый раз...
Менты уже однажды ввели Шурыгина в заблуждение. Дали понять, что дело об убийстве Семижилова зашло в тупик. А сами продолжали держать Романа под прицелом. Потому и смогли взять его в тот момент, когда он пытался убить Губанова...
Крепко досталось ему. Могло быть и гораздо хуже. Но после пережитого у него не было особого желания исправляться. Он хорошо помнил то возбуждение, ту эйфорию азарта, которая охватила его, когда он готовился нажать на спусковой крючок. И сейчас он хотел испытать заново этот экстаз. Но так, чтобы затем обязательно последовал оргазм убийства...
– Нет, в этот раз все реально, – мотнул головой Никита. – Я серьезных людей к делу подключил. Они держат меня в курсе. Все спокойно в тылу врага... Я хотел сказать, для нас все спокойно. А для Якушева и Астафьева беда. Один в тюрьме, другой в бегах... А потом, если Астафьев вдруг окажется наживкой, что маловероятно, мы все равно имеем право на него охотиться. Мы-то думаем, что он в федеральном розыске. А кто нам запретит быть добровольными помощниками ментов...
– Закон запретит, – сказал Шурыгин. – Закон против того, чтобы беглых ментов убивали...
– А кто сказал, что мы будем его убивать? Я же говорил, нам достаточно поймать его и отдать ментам. Пусть сами его терзают...
– Ты, если его возьмешь, можешь отдать ментам, – зло проговорил Роман. – А я его щадить не буду. Я...
На память пришли кадры из фильма «Живая мишень». Стрела из арбалета с шумом рассекает воздух, вгрызается в спину жертвы... Вот это кайф!
– Я его, гада, насквозь... Завалю я этого мента...
Роман немного подумал и добавил огня:
– Валить его надо. У него друзья в ментовке. Дело рано или поздно развалится. Тогда у него будут развязаны руки. И ничто не помешает ему взяться за нас. Лично я не уверен, что он будет действовать по закону. Это еще тот волчара... Короче, Никита, открываем сезон охоты. И условие такое: мент Астафьев должен умереть. Это ядреная будет охота, с перчиком и с чесночком...
Никита думал недолго. Шурыгин видел, как разгорается в его глазах азартный огонек.
– Ладно, пусть будет так, я не против, – кивнул он. – Но тут надо все продумать. Чтобы все как по нотам, чтобы никаких осечек... Виолетта что-нибудь придумает, не сомневайся...
– Что бы мы делали без нашей Виолетты?
– Что бы мы делали без моей Виолетты? – уточнил Никита.
Этому жуку палец рот не клади. Все, нет больше у Романа Виолетты. Да и хрен с ней... Азарт предстоящей игры вытеснил из него гнетущее чувство поражения на любовном фронте.
– Именно это я и хотел сказать, – согласился он.
– Моя Виолетта просто гениальная, – наслаждаясь своей победой, улыбнулся Никита.
– Как ты сказал, генитальная? – переспросил Роман.
Шутка была не очень удачная. Никита даже не улыбнулся.
– И генитальная тоже, – с самым серьезным видом сказал он. – Но только не для всех...
Машины свернули с шоссе к особняку Никиты. Клево у него. Настоящий дворец посреди соснового бора. Воздух эталонной чистоты, звенящая тишина. Люди хлопают дверцами, разговаривают. А все равно тишина... Впрочем, завидовать нечему. У Романа хоромы не хуже. – Прошу пожаловать к нашему шалашу! – широко улыбнулся Никита.
Он смотрел не на Романа, а на Виолетту, которая бодро поднималась по мраморным ступенькам. Какие у нее ножки, какая грация, а сколько обаяния... Все-таки зря тот отказался от нее.
– Красивая! – аж причмокнул от удовольствия Никита. – И моя... А ты, Рома, не переживай. Будет и на твоей улице праздник. Даже раньше, чем ты думаешь... Кстати, у тебя же есть Анжела...
– Есть, – удрученно кивнул Рома. – Но не у меня... Может, мне Губанова грохнуть, а?
– Не советую. Менты могут засечь. Они на тебя злые...
– Чхать я на них хотел. Что они мне сделают?
– Пока мы все вместе, ничего...
На «вместе» Никита сделал особый упор. Как бы давал понять, что не резон им ссориться из-за Виолетты. Что ж, он прав. С этим не поспоришь.
– Но я не думаю, что тебе нужно убивать Губанова. Ты можешь получить Анжелу и без этого... Я тебе подскажу, как. Но не сейчас. Всему свое время.
Никита легко взял его под локоток, повел в дом. Но у самого крыльца остановился.
– Знаешь что, пойдем, я тебе кое-что покажу!
Его интригующая улыбка зацепила Романа, взбодрила его. Такое ощущение, будто дозу адреналина в кровь впрыснули.
По мраморным ступенькам они спустились в подвал. Там тоже все на уровне. Евростиль, свежий уютный воздух. В конце коридора дверь из красного дерева. Никита открыл ее.
– Только после вас!
Роман первым зашел в полутемную комнату. И дверь тут же захлопнулась за ним. Никита остался с той стороны.
– Рома! Чувствуй себя как дома! – услышал он его голос, исходящий из скрытых динамиков. – И не забывай, что ты в гостях!..
– Ты что же делаешь, чайник?
– От чайника слышу... Внимание! Распорядок дня! Встреча со следователем – семнадцать ноль-ноль, прием пищи – восемнадцать ноль-ноль. Спасибо за внимание! Вы слушали передачу «Эхо тюремных будней».
– Никита! Хорош прикалываться!
– Какие приколы, брат! Это жизнь!
В помещении зажегся свет. Роман огляделся и офонарел. Он находился в своей родной тюремной камере. Точно такой же пол, отделка стен, потолка, мебель, домашний кинотеатр, офисный стол с компьютером... Может, в подвале у Никиты находилась фантастическая телепортационная камера, из которой он переместился обратно в Бутырку? Мистика какая-то...
Но нет. Это не его камера. Это всего лишь копия... Но зачем Никите понадобилось устраивать весь этот балаган?
И до Романа вдруг дошло, зачем... Никита лишает его свободы. Он заточил его в этой камере, чтобы Роман никогда не отобрал у него Виолетту. Вот идиот! Они же договорились, что никаких претензий с его стороны не будет.
А может, Виолетта здесь и ни при чем? Может, Никита больше не хочет участвовать в их экстремальных играх? А Роману и Феликсу он помог только для того, чтобы снова изолировать их, но уже у себя под боком. Чтобы они были у него под контролем... Теперь понятно, почему Феликса сегодня не было. Вино он глушит и баб топчет. Туфта это все. Феликс сидит в соседней с Романом камере...
Шурыгин попытался докричаться до Никиты. Бесполезно. Пытался барабанить в дверь. Глухо. Тогда он сел в кресло, включил телевизор. И вздрогнул. На экране маячила физиономия Никиты. Он издевательски улыбался и махал Роману рукой.
– Сука ты! – взвился Шурыгин.
Он стащил с себя туфлю и зашвырнул ее в телевизор. Экран выдержал удар, не разбился. Но погас. И то дело...
За спиной послышался легкий щелчок. Это открылась дверь. Роман рванулся к выходу. Но путь уже преграждали два дюжих охранника в форме эмвэдэшников. Рубашки с погонами сидели на них как влитые, брюки идеально выглажены. Не думал Роман, что военная форма может быть такой стильной... А вот дубинки в руках охранников стильными не назовешь. Разве что просто сильными. Если они обрушатся ему на голову... Неужели Никита способен натравить на него своих церберов?.. От этого козла всего можно ждать.
Охранники стояли как статуи – грозно и монолитно. Взгляды холодные, пустые. И страшные. Роман невольно поежился.
Как по команде охранники резко повернулись на девяносто градусов. Один – влево, другой – вправо. Образуют коридор для... Роман не мог поверить своим глазам. В камеру входила... Анжела...
Да, это была она. Стопроцентно она. То же лицо, те же глаза, та же осанка. И той же мощности энергия обаяния...
Анжела была в ментовской форме. Белая, без единой морщинки рубашка с белыми погонами. Короткая серая юбка плотно облегала бедра. И смотрелась в высшей степени эротично. Полусапожки на высоком каблуке удлиняли и без того не короткие ноги. Волосы заколоты, на голове элегантная пилотка. В руке кожаная папочка с золоченой застежкой.
Она и в самом деле походила на ментовского следователя. Холодная, неприступная. И независимая. Она смотрела на Романа так, будто запросто могла положить его на одну ладонь, а другой прихлопнуть.
Она села за стол.
– Присаживайтесь! – тоном, не терпящим возражений, предложила она.
Роман был как зачарованный. На негнущихся ногах задним ходом добрался до кушетки, сел.
Невероятно интригующая игра... Игра. Но какой полярности? Для чего она задумана? Чтобы доставить Роману удовольствие или, наоборот, ткнуть лицом в грязь?
Анжела окинула его черствым взглядом.
– Гражданин Шурыгин, вы обвиняетесь в покушении на убийство гражданина Губанова, – ее губы изогнулись в неприязненную линию.
– У вас есть обвинительное постановление? – принял игру Роман.
– Обвинительное постановление – я сама... Вы хотели оставить жену Губанова без мужа, а его ребенка без отца, так или не так?
– А если так, то что?
– Вам нужна Анжела Губанова? – Голос у нее сухой, лишенный всяких эмоций.
Но знакомый тембр приятно ласкает слух.
– Нет. Мне нужна Анжела Шурыгина...
– Такой нет.
– Уже нет. Но будет. Снова будет...
– Насколько я вас поняла, вы намерены добиться своего?
Анжела положила ногу на ногу. Юбочка задралась еще выше. Какие у нее ножки!.. Да она дразнит Романа. Дразнит!.. И ждет возмездия. Не зря же в ее глазах вспыхнул распутный огонек.
Она уже не была сухой и черствой. Во всех ее движениях ощущалось страстное томление. Язык нежно скользнул по сочным трепетным губам...
– А как же иначе?
– Зачем вам это?
– Как зачем? Я хочу Анжелу. Очень ее хочу!.. Хотите, покажу, как я ее хочу?
– Вы предлагаете следственный эксперимент?
Ее длинные изнеженные пальчики волнительно теребили верхнюю пуговицу на рубашке. Высокая грудь от частого дыхания ходила ходуном. Юбка поднялась еще выше...
– Да. И прямо сейчас...
У Романа больше не было сил терпеть. Он подошел к Анжеле, ловко расстегнул одну пуговицу на рубашке, вторую. Свободной рукой снял одну ногу с другой, развел их в стороны.
Анжела забросила голову назад, жадно задышала...
Нет, эта игра чисто в удовольствие! Это суперсюрприз от Никиты. Он устроил ему тюремную камеру. Но какого следователя ему подсунул! Анжелу!!! Да еще в ментовской форме!.. Возбуждение сумасшедшей силы. Никакая виагра рядом не стоит...
Анжела позволила снять с себя рубашку, лифчик. Сама стянула с себя юбку. Роман не стал тащить ее в постель. Если она следователь, а это следственный кабинет, то и вариации должны быть соответствующие...
Он разложил ее прямо на столе. Анжела раскинула ноги... Тело у нее молодое, упругое. Какой кайф прижаться к нему, мять руками груди, ягодицы. Аромат волос, кожи пьянил кровь сильнее виски. А как жарко у нее внутри. Скользко и тесно. Она впускает его в себя... У Романа было такое ощущение, будто он попал в эпицентр гигантского смерча. Его закружило, понесло, а затем с силой швырнуло в океан блаженства...
Ну, Никита, ну удружи-и-ил... Спасибо ему большо-о-ое!.. Виолетта Роману больше не нужна-а-а. Для него теперь есть только Анжела-а-а... О-о-о! Как хорошо-о-о!..
Люську трудно было назвать красавицей. Но на мужиков она действовала как конский возбудитель – флакончик на табун. Есть такие бабы с особенной энергетикой. Люська как раз из таких.
Сегодня она блондинка. Этот парик ей очень идет. И накрашена она здорово. Спец старался. Короче, конкретный макияж делает ее отпадной телкой. Так она и есть телка. Потому как пасется у обочины дороги. И питается исключительно «зеленью». Нет, она не проститутка. Она приманка для лоха. На ней обтягивающие джинсы цвета загорелой кожи. Издалека кажется, что на ней только стильный кожаный пиджачок, а ниже голые ноги. Натуральное западалово. Филимон палец себе откусит, если жертва на нее не клюнет.
Люська поднимает руку. На сочных губах улыбка, рука призывно поглаживает бедро... Есть, «Форд Мондео» лихо тормозит возле нее. Все, она уже в машине.
– Первый, карась заглотил мотыля! – послышалось в наушниках.
Филимон и сам это видит. Но Боб обязан доложить ему. У них в команде все четко, как в крутом спецназе.
А они, по сути, и есть спецназ.
Филимон два года служил в десантуре. Хотел в Афган, не сложилось. Зато на втором году службы угодил в дисбат. А оттуда умудрился попасть на зону. Прапора одного до полусмерти забил. За что схлопотал три года строгача. Отсидел от звонка до звонка. А затем опять армия. На этот раз добровольческая, наемная. Несколько лет воевал в Карабахе. Много бабок срубить не удалось. Зато боевого опыта хоть отбавляй. Потом Абхазия. Там повоевать пришлось. Там же с пацанами конкретными сошелся. Боб, Кузя, Аршин, Зотыч и Шурик. Эти тоже вдоволь хлебнули варева «горячих точек». Карабах, Сербия, Хорватия. Зотыч даже в Чечне засветился. На стороне «чехов». Но ему не западло со своими воевать. Он же чисто «дикий гусь». Ему все равно кого валить, лишь бы бабки платили...
Из Абхазии всем скопом они подались в Москву. Аршин знал одного крутого авторитета, который мигом подыскал им работу. Само собой, не на консервном заводе яблоки мочить. Это не для них. А вот людей мочить – это пожалуйста. Да ничего другого они делать и не умели...
Это уже четырнадцатый на их счету заказ. Правда, еще не исполненный. Но Люська уже в машине. Так что полдела, считай, сделано.
«Девятка» плавно тронулась с места. Приклеилась к «Форду»... Так, жертве пора тормозить тачку. Люська должна найти предлог, чтобы он нажал на тормоз.
«Форд» аккуратно припарковался к обочине дороги. Стекла темные, не видно, что происходит в машине. Но Филимон и без того знает, какая канитель там закрутилась.
– Все нормально! – передала Люська.
У нее тоже есть портативная рация. А иначе и быть не может. Филимон серьезные дела ставит, без технических прибамбасов тут никак нельзя.
Вместе с Шуриком он выходит из «девятки», пересаживается в «Форд». Электрошокер у Люськи мощный. Так что мужик уже в отрубе. А может, и копыта отбросил. Нет, еще дышит. Это хорошо...
Жертву перетащили на заднее сиденье. Шурик сел за руль, а Филимон достал из кармана куртки плоскую бутылку водки, влил ее в рот мужику. Если вдруг их остановят менты, Люська с невинной улыбкой покажет им на него, скажет, что это ее любовник нажрался. Типа, друзей пришлось просить, чтобы домой отвезли.
Если менты начнут залупаться, придется сунуть им на лапу пару сотен, чтобы заткнулись. Само собой, бабок Филимону жалко. Не так-то просто они ему достаются. Расценки на человеческую жизнь нынче низкие. Что это такое, три штуки баксов за труп? Курам на смех и котам на слезы...
Раскошеливаться на ментов не пришлось. На выезде из города их никто не тормознул. С десяток километров по Минскому шоссе, а дальше в лес. Чем глубже, тем лучше.
Мужика вытащили из «Форда». Зотыч достал из багажника «девятки» мясницкий топор. Люська отвернулась, чтобы не смотреть на то, как он будет рубить голову. А Филимону по барабану. Ему что корову забить, что человека, все едино.
Отрубленную голову положили мужику на грудь. Боб щелкнул фотоаппаратом. Это для заказчика. Чтобы убедился, что дело сделано.
– Люська, шашлычка не хочешь? – спросил Кузя. – А то мы мигом?
Люська поняла, какой шашлык ей предлагают. Не выдержала. Блеванула под березу.
– Удобрение будет, – позевывая, сказал Шурик.
Никого из пацанов не смущал вид обезглавленного тела. Одно слово, профи. А Люська еще сырая. Привыкнет.
Аршин и Кузя взялись за лопату. Это дело для них привычное. И окопы рыть приходилось, и друганов хоронить. Сейчас вот мужика захоронят. А завтра про него уже и забудут... Хотя нет, забудут они его, когда бабки закончатся. Сначала помянут недобрым словом, а затем забудут...
Если все будет нормально, бабки закончатся не скоро. Три штуки баксов за покойника. И штук десять за тачку возьмут. «Форд» совсем новый, больших денег стоит. За полцены в той же Абхазии его с руками оторвут. Канал сбыта у них есть, так что тачка уйдет без проблем... Не пропадать же добру.
И вообще, очень удобно. Мужика они исполнили, а по ментовским сводкам он как пропавший без вести пройдет. Искать его особо не будут, да и не найдут никогда. И на команду Филимона хрен когда выйдут. Потому как все его жертвы без вести пропадают. А машины их за кордон уходят...
Земля в этом лесу мягкая, податливая. И пацаны работают как экскаваторы. Всего за час управились. Яма готова, пора сбрасывать покойничка.
К Филимону неспешной походкой подошел Зотыч. Он вообще неторопливый. И ходит прикольно – как медведь, вразвалку. Сила в нем, кстати, тоже медвежья. На вид не амбал. А если обхватит ручищами, хрен вырвешься.
– Филимон, Люська мне что-то не нравится, – тихо сказал он.
Люська до сих пор сидела возле березы. Голова опущена, глаза непонятно куда смотрят.
– Что тебе не нравится?
– Ты бы слышал, что она там себе под нос бормочет. Говорит, надоело ей все. Типа, хватит с нее... Из дела она выходить собирается, понял?
В начале этого года Боб с Кузей тачку в Абхазию перегоняли. И по дороге Люську подсняли. Тогда она за плечами у дальнобойщиков каталась, за копейки с ними пихалась. А Боб с Кузей ее пригрели, к себе взяли. Филимон сначала бочку на них катнул, Люську на хрен хотел послать. А потом понял, что эта баба ценная находка для них. Приобщил ее к делу, и все путем. Уже пять мужиков на крючок поймала. И электрошокером их без проблем пригрела...
– Да, что-то не то с ней, – согласился с Зотычем Филимон. – Как бы в ментовку не сунулась...
– Так в том-то и дело.
– Что делать будем?
– Да для начала бы трахнуть, – осклабился Зотыч. – Чего ей зазря пропадать?
– И то дело, – кивнул Филимон. – Кто первый?
– Ну, если ты не будешь, то я...
У Филимона не было никакого желания трахать Люську. Это раньше у него на нее стояло, а сейчас нет. Надоела...
Зотыч подошел к Люське, без церемоний схватил ее за волосы.
– Что ты делаешь, урод! – взвизгнула она.
– Это кто урод? – рассвирепел Зотыч.
Он размахнулся и ударил ее наотмашь. Филимон думал, что у нее челюсти выскочат.
– Зотыч, ты чего, в натуре! – попытался заступиться за нее Боб.
– А ничего! Люська нас под ментов кинуть хочет. Вот когда «погоны» тебя раком загнут, тогда и узнаешь, чего!
– Менты?! Менты – это стремно! – сошел с лица Боб. – Так ты ее сам раком загни!..
– Без проблем. А ты очередь занимай...
Люську сначала драли по очереди, затем включился «вертолет». Люська явно не хотела петь хором, но кто ее спрашивал. Она уже не была крутой налетчицей, она снова была дешевой плечевой шлюхой.
Филимону так и не захотелось вставить ей на посошок. Но ему нравилось смотреть, как ее гоняют по кругу пацаны. Он возбудился. Но это было не сексуальное возбуждение...
В конце концов он остановил «вертолет». Подтягивая штаны, пацаны разошлись в стороны. Филимон достал пистолет, наставил его на Люську.
– Ты ж моя баба. А трахаешься со всеми. Нехорошо...
– Филимон! Филимоша! Ну не надо! – взмолилась она.
– А трахаться больше не будешь?
– Нет!
– А на хрена ж ты мне такая нужна?
Филимон не без удовольствия нажал на спусковой крючок. «Беретта» привычно дернулась в его руке. Через этот толчок в кровь передался импульс дикой радости.
По идее, нужно было произвести контрольный выстрел. Но Филимон пожалел патрон. Он же денег стоит...
Люську сбросили в могилу и закопали вместе с исполненной жертвой.
В тот же день Боб и Кузя отправились в Абхазию. Вернулись через четыре дня. Довольные и с деньгами. Одиннадцать тысяч долларов. Даже больше, чем рассчитывал Филимон.
Для полного расклада осталось получить три штуки за убитого.
Заказчик перед Филимоном не светился. Да это и не обязательно. Какая разница Филимону, кого гасить, лишь бы деньги платили. Вопрос только в том, каков статус жертвы. Чем выше стоит человек, тем больше за него дают бабок. Последняя жертва стоила три штуки «зеленью». Их Филимон и получил. Через посредника.
Это был мужик средних лет. Вытянутое книзу скуластое лицо, неустойчивый взгляд. Рядом с Филимоном он чувствовал себя неуютно. И всегда норовил как можно быстрей избавиться от него.
Филимон показал ему фотографию. Посредник брезгливо глянул на нее и передал ему деньги. Но уходить не торопился.
– Дело есть, – после недолгой паузы сказал он.
– Так быстро?
Интервал между заказами составлял, как правило, месяц. А тут сразу новое дело. Ну, оно понятно. В стране снова начался передел собственности. Желающих избавиться от компаньонов и конкурентов пруд пруди.
– А это разве плохо?
– Так отдохнуть бы.
– Ну, это ваше право. Только клиент найдет кого-то другого...
– Зачем другого?.. Что за дело?
– Не знаю... Знаю только, что долгое и хлопотное... В общем, заказчик встретится с вами напрямую. Не лично, нет, но через своего человека... Если вы, конечно, захотите?
– Долгое и хлопотное, говоришь? А скока весит, в граммах?
– Вас не обидят, это я вам обещаю. Только задаток пятьдесят тысяч.
– Ни фига себе! Это что, какого-то магната надо исполнить?
– Не знаю...
С человеком заказчика Филимон встретился через два дня. Безлюдный парк, скамейка. Вокруг ни души. Их разговор мог подслушать только холодный осенний ветер.
Парень в темных непроницаемых очках поднял воротник кожаного плаща. Холодно ему. А может, внутренний мандраж колотит. Только Филимону хоть бы хны. Он человек закаленный и снаружи, и изнутри. Кожаная куртка нараспашку, руки покоятся на спинке скамейки.
– Мне сказали, что вы согласны взяться за дело, – осторожно начал парень.
– Смотря какое дело.
– Мне сказали, что вы готовы взяться за любое.
– Ну, мало ли что вам сказали. Президента страны, например, я не потяну...
– Ну, президент нас не интересует... Нас интересует бывший мент.
– Всего-то?.. Мне сказали, что я получу задаток в пятьдесят штук. Не многовато ли для мента?
– Не многовато. Это особенный мент. Бывший рубоповец. Профессионал. Его так просто не возьмешь... Тем более что его еще надо найти. В данный момент он находится в федеральном розыске...
– Понятно. То, что он профи, – это чешуя. Мои ребята его влет сделают. А вот то, что он в розыске, – это не есть хорошо. Но ничего, мы его найдем. Это я вам обещаю... Пятьдесят штук – это только задаток, я правильно понял?
– Еще пятьдесят тысяч вы получите, когда передадите его нам...
Филимон аж причмокнул от удовольствия. Сто тысяч долларов за какого-то мента. Заказчик явно не в своем уме. Только Филимон лечить его не собирается, это не его заботы.
– Вы хотите, чтобы мы отдали вам его труп?
– Нет, нам он нужен живым...
– Живым?!
В голову пришла шальная мысль. А почему бы и в самом деле не загнуть цену?
– Ладно, мы его возьмем живым... Итак, задаток сто тысяч и пятьдесят потом.
– Сто пятьдесят тысяч?! А не много?
– Вы же сами сказали, что этот мент профи. Мы бы могли его снять из снайперки. Но если живым брать, то возни будет много...
– Ладно. Пусть будет сто пятьдесят. Но задаток остается прежним. Пятьдесят тысяч. Остальное потом...
– Похоже, вы не очень-то верите, что я могу его найти?
– Главное, чтобы вы в это верили.
– Я-то верю... Мне нужна вся информация об этом человеке. Полная!
– Вы ее получите.
– Тогда по рукам?
– По рукам!
Филимон протянул парню раскрытую ладонь. Но вместо рукопожатия получил увесистый сверток. И то неплохо.
Еще он получил папку с фотографией мента и данными о нем. Парень оставил ему адрес своего почтового ящика в Интернете. Филимон назвал ему свой е-мейл. В конце концов, он не пещерный человек. И как всякий цивилизованный киллер идет в ногу со временем...
* * *
Дверь запиралась на два замка. Но Филимон без проблем вскрыл их. Никакой отмычки не понадобилось. Потому что у него было два ключа, изготовленные по слепкам.
Кузя у них мастер по этим делам. Он знает, в какой пропорции делать смесь из парафина и мыла. Этой смесью он заполняет замочную скважину, выдерживает какое-то время, а затем осторожно вынимает. Все, готов слепок, по которому легко изготовить ключ.
Квартирка хорошая. Две комнаты, свежий ремонт, с мебелью порядок. В спальне вообще клево. Огромная кровать. Натуральный траходром. Словом, не квартира, а уютное гнездышко для любовников. Или развратное логово для прелюбодеев. Кому как нравится, тот так пусть и называет. Филимону без разницы, кто и чем здесь занимается. Для него главное – сорвать с этого дела шерсти клок.
Вчера над этим траходромом работала скрытая видеокамера. А сегодня в видеомагнитофон уже вставлена кассета. Филимон для того и пришел сюда, чтобы посмотреть порнофильм. И желательно в обществе прекрасной дамы.
В кармане тихонько запиликал мобильник.
– Мамзель нарисовалась, – услышал он голос Боба. – Будь готов...
А Филимон всегда готов.
Лида Сангина появилась минуты через три после того, как Филимон уселся в кресло перед телевизором. Она как на крыльях влетела в комнату и оторопела. Думала хоря своего увидеть, а тут незнакомый мужик.
– А... А что вы здесь делаете? – хватая ртом воздух, спросила она.
– Так это, кину привезли, – усмехнулся Филимон.
– Вы... Ты кто такой?
– Это, кинщик. Говорю же, кину привезли...
Баба уже пришла в себя. Стала наглеть. И даже схватила Филимона за куртку.
– А ну пошел отсюда!
Рука у нее мягкая, нежная. Филимону ничего не стоило заломить ее за спину. Лида застыла перед ним в неудобной позе. Для себя. Но не для него. Ему-то как раз удобно. Задирай ей юбку и начинай. Она ж не абы к кому шла, а к любовнику. Наверняка без трусиков. Меньше возни будет...
– Отпусти! – взвыла она. – Кому говорю, отпусти!
Так хотелось ее опустить. Но, увы, пришлось отпускать. Лида с разгону плюхнулась на диван. Ноги высоко взлетели вверх, раздвинулись. Жаль, что снова опустились...
– Вы, гражданка Сангина, со мной так больше не шутите! – грозным тоном предупредил ее Филимон. – С представителем закона дело имеете!
– С представителем закона?! Это вы, что ли? – ошалело хлопая глазами, спросила она.
– А что, не похоже?.. Капитан Щипан, полиция нравов...
– А что, есть такая полиция?
– Есть... Пока есть аморальные явления, полиция нравов будет существовать. Вот у вас, гражданка Сангина, муж есть?
– Есть.
– Вот видите! А вы вместо того чтобы домой ехать, к любовнику завернули...
Ее любовник все еще в пути. Доехать никак не может. Сначала одно колесо спустило. Он его уже заменил, но тут же пробил второе. Непруха у мужика. Это ему Аршин подсобляет.
Лида – баба знойная. Красивая, стройная. И аксессуары конкретные – грудки, попка, ножки, все в идеале. Хорь ради нее машину на дороге бросит, тачку ловить будет. А тут снова Аршин. Нет, убивать он его не станет. Но куда-нибудь к черту на кулички завезет...
– Какой любовник, о чем вы?
– Не о чем, а о ком! О чем – это когда фаллоимитатор. А вы живого мужика обсасывали. Кстати, как знаток должен заметить, у вас неплохо получается...
Филимон врубил видик, и на экране телевизора всплыла забавная картинка. Мужик лежал на спине, а Лида стояла перед ним на четвереньках... Хотел бы Филимон оказаться на его месте.
– Знаете, а вам бы в порнофильмах сниматься. Лично я гарантирую успех... Кстати, а ваше модельное агентство не сотрудничает с порностудиями? А то бы можно было заключить пару выгодных контрактов...
Лида не могла ему ответить. Во-первых, она его не слушала. А во-вторых, от увиденного она лишилась дара речи. Со временем, правда, голос прорезался.
– Вы... Вы не имеете права, – пробормотала она.
– Да, меня нет ни справа, ни слева. А я бы не отказался... Кстати, я бы не отказался от выгодного обмена. Я вам пленочку, а вы мне... сами понимаете что...
Сначала Лида смерила его свирепым взглядом. Затем оценивающим. Потом в ее глазах появился определенный интерес. В конце концов, Филимон не какой-то неотесанный мужлан. Всегда пользовался успехом у женщин.
– А вы подлец!
– Нет, я не подлец. Я из полиции нравов. И я обязан учить людей, как заниматься нравственным сексом...
– Даже так?
– А как вы хотели?
– Как я хотела?! Признаюсь, я вас не хочу. Я вас ненавижу!.. Но!.. Но я бы не хотела, чтобы эту пленку увидел муж...
– Зато вы сможете показать ее любовнику... Кстати, а почему вы про него не спрашиваете? Или вам не интересно, где он?
– Интересно.
– Тогда знайте. Ваш Евгений арестован.
– За что?
– Во-первых, за аморальное поведение. А во-вторых, за незаконное проникновение в чужое жилище... Это же не его квартира. А он сюда проник. Ровно за полчаса до вашего прихода...
– Как это не его квартира? Мы вместе снимаем эту квартиру! – Не знаю, не знаю... Ну так что, будем учиться нравственному сексу?
– Скотина ты!
Сначала Лида сверкнула гневным взглядом. А затем – сосками своих потрясных грудок. И юбочка отлетела в сторону. С трусиками Филимон справился сам. Они зависли где-то на люстре...
Лида работала в модельном агентстве, которым заправляла Татьяна Астафьева.
Никто не знал, где скрывается мент Астафьев. Но были же люди, которые знали об этом, но молчали. И Лида Сангина могла быть одной из них. Во-первых, она дружила с Астафьевой, а во-вторых, осталась рулить агентством вместо нее.
Три дня назад с ней разговаривал Зотыч. Он услышал от нее «не знаю», а в глазах прочел обратное. Пришлось брать ее в переплет.
Можно было просто взять эту бабу за шкварник, ткнуть мордой в унитаз и ногами выбить всю правду. Но Филимон не какой-то там топорный киллер, он высококлассный специалист. И сегодня он еще раз в этом убедился. Достаточно сложная комбинация прошла на ура. Телку выпасли до самого этого хлева, пробили ситуацию насчет хоря. Вчера здесь работала видеокамера. А сегодня работает сам Филимон... Вроде бы все просто. Выследил, засветил, предъявил. Но на это время требуется, люди, техника, а сколько риска. К тому же нужно успевать работать по другим направлениям. Не только ж через Сангину можно было выйти на мента Астафьева.
Только во всех других направлениях тупик. Филимон пробил несколько адресов, по которым мог скрываться мент, но все глухо. Про Астафьева мог знать кто-то из его ментовских дружков. Но то рубоповцы, а Филимон к ним сунуться не решился. А с Лидой запросто.
Лида могла и не знать, куда делся мент со своей женой. А столько сил на нее убито. И чтобы оправдать затраты, Филимон трахал ее по полной программе. Можно было бы и пацанов позвать, чтобы полный откупной с нее взять...
Он драл бабу не меньше часа. И себе спуску не давал, и ей. Когда все было кончено, Лида долго приходила в себя.
– Ну ты гигант! – зарываясь головой в подушку, прошептала она.
Приятно было услышать такое. Филимон довольно ощерился:
– Это, еще хочешь?
– Не надо...
– Ну не сейчас, а потом...
– Надо подумать...
– Думай.
– Ты кассету мне отдашь? – отрываясь от подушки, спросила она.
– Кстати, ты мне должна. С тебя двести баксов, – осклабился Филимон.
– Ты с ума сошел! – всполошилась Лида.
– Я ж говорил тебе, что я учу людей, как заниматься нравственным сексом. А услуги-то платные. Я тебе сейчас какой секс показал – нравственный и безнравственный. Сто баксов за одно, сто баксов за другое. Итого двести, разумеешь?
– Ты что, вправду сумасшедший? – взвилась Лида.
– Нет, просто я умный. А ты безмозглая шлюха!.. – рассмеялся ей в лицо Филимон. – Я что, на мента похож, да? Да ты посмотри получше, какой с меня мент, а?
– А мне какая разница, кто ты, мент или нет? Кассету давай!
– Не, ну ты, в натуре, тупая! Это ты мне должна, а не я, сечешь?.. Но ты не ссы, кассету я тебе отдам. Ты мне расскажешь, куда твоя подруга Таня делась, а я тебе кассету...
– Какая Таня? – сделала глупые глаза Лида. Или в самом деле дура непробиваемая, или прикидывается.
– Таня. Астафьева. Я хочу знать, где она скрывается вместе с мужем.
– Так ты весь этот цирк из-за Тани устроил? – пренебрежительно фыркнула она. – Еще неизвестно, кто из нас тупой... Зря старался, миленький. Ты бы ко мне по-хорошему пришел, я бы тебе и так сказала, куда Таня делась... Она с мужем за границу улетела. Куда-то в Испанию...
Филимон разочарованно вздохнул. Под насмешливым взглядом Лиды неторопливо подошел к стулу, где под ворохом одежды лежала «беретта». Резкое взрывное движение, и «ствол» упирается женщине в лоб.
– Ты кого лечишь, сука? – свирепо зарычал он. – Не улетали они за границу, не улетали. Нет их в таможенных списках... Короче, сейчас я зову пацанов, они тебя ставят на хор, я снимаю все на видео. И обе кассеты отправляю твоему мужу. А потом ему отправят твой труп. Не знаю, будет он хоронить жену-шалаву или нет. На помойку тебя, поблядуху, выкинет... Где Астафьева? Считаю до трех. Раз... Два...
– Подожди, подожди, не стреляй! – взвыла Лида. – Я скажу...
– Говори.
– Она может у родителей быть...
– Ну ты и сука! Опять лечить вздумала?.. Нет у нее родителей. Никого у нее нет. Даже брата в Чечне убили...
Он знал про Таню Антонову-Астафьеву если не все, то многое. И про самого Кирилла знал. Адреса их родственников, знакомых. Но все впустую...
– Может... Может, она у родителей мужа?
– А может, мне тебя все-таки прикончить, а?.. Нет их нигде, и ты, лярва, это знаешь... А ну колись, где они могут быть... Два с половиной!..
– Знаю... Знаю... Таня говорила, что они с мужем дачу купили...
Про дачу Филимон не знал ничего. Догадывался. Потому и пробил по риелторским фирмам фамилию Астафьевых. Но и там полный облом. Если и была у них дача, то брали они ее без посредников, напрямую. И знали об этом избранные. Лида, например. И еще, может, кто-то из ментовских дружков Астафьева.
– Где дача?
– Далеко от Москвы. Сто семьдесят километров от МКАД...
– Да хоть триста!.. Где именно?
– Село Кукуево, это по Рижскому шоссе, а потом еще километров десять в сторону...
– Улица?
– Там всего одна улица... А дом... Таня говорила, что «тринадцать» их с Кириллом число. Сказала, что с дачей им повезло. Я так думаю, это тринадцатый дом...
Филимон широко улыбнулся. И спрятал пистолет.
– Ну вот и умница. А то ломалась... Надо тебя наградить. Ты как больше любишь, чтобы тебя вдвоем делали или втроем?..
– Не надо... Ну зачем?.. Я же все сказала...
– Ты че, на вертолете не хочешь полетать?.. Чем же тебя наградить, а?
– Ничего не надо. Отпусти!
– А как же пацаны? Они тоже свежатинки хотят...
– Может, лучше ты? – умоляюще смотрела на него Лида.
– Да ты меня всего высушила... Ладно, я тебе как-нибудь позвоню, хорошо? Встретимся, а? Станок-то у тебя ладный. И внутрях тесно, как у девочки. А мордашка супер... Ну так что, встретимся?
– Да, да, хорошо, я согласна... Запиши телефон...
– Ты че гонишь? Твой телефон я знаю. И адресок твой знаю... Я все про тебя знаю. Так что ты сейчас подмойся и чеши домой. А про ментовку и думать забудь. Вякнешь кому про меня, я тебя из-под земли достану. Хоть в Кукуево прячься, хоть в Хухуево... А кассетку я все-таки себе оставлю. Так, на всякий случай. Вдруг ты наврала про Кукуево...
– Да есть там у них дача. Только я не знаю, там ли они...
– Зато ты знаешь, что кассетка у меня... Ну все, до встречи!
Филимон по-хозяйски похлопал Лиду по щеке, поднялся, сунул «беретту» за пояс и вышел из квартиры.
В тот же вечер он собрал всю команду и выехал в Кукуево. А к Лиде он еще вернется. Знойная телка, да и мысль есть одна конкретная.
Это была его идея купить дачу в самом обыкновенном русском селе подальше от Москвы. Небольшой кирпичный дом десять на десять. Хозяин продавал его по дешевке. Кирилл нанял мастеров, которые за лето сделали в доме ремонт, привели в божеский вид изнутри и снаружи.
Не так уж и много денег вложил. А дом как конфетка стал. Внутри тепло и уютно. Во дворе, правда, много хлама. Рабочие поленились убрать строительный мусор, а Кирилл не проконтролировал. Ничего, сейчас у него полно времени. Подойдет час, он сделает и это. Расправится с мусором, снесет ветхую беседку, приведет в порядок сад, огород. И все будет о'кей.
Еще бы в душе порядок навести. Он старается, но что-то плохо получается.
Весь мир на него ополчился. Сперва Шурыгин со товарищи собак на него спустил. Затем родное Министерство внутренних дел к травле подключилось. Сначала просто от дела отстранили, а затем... Игра явно шла в одни ворота. Дима Якушев за решеткой, он сам в опале. Кирилл понимал, что рано или поздно за ним придут. Поэтому сделал ноги. Вместе с женой.
Про эту дачу не знал никто. Даже Дима Якушев. Во всяком случае, Кирилл никому про нее не говорил. Потому как знал, в какое время он живет. Как чувствовал, что рано или поздно ему понадобится надежное убежище.
Дима надежный друг. Но у него есть жена, которая узнала бы про эту дачу от него. И она не железная. Могла бы и проговориться... Но Ольга ничего не знает. Никто ничего не знает. Татьяна уверяет, что также никому про этот дом не рассказывала. Так что можно ничего не бояться...
А Кирилл ничего и не боится. Только вот мысли мрачные гнетут, жизни не дают. Он вне закона, это раз. Он обязан вытащить Диму из-за решетки, это два. Но у него нет возможности действовать. По крайней мере сейчас. Его ищет милиция. Это в принципе ерунда. Менты разыскивают его без всякого рвения. А вот Шурыгин со своими ублюдочными друзьями, эти паразиты будут искать его с остервенением. И задействуют немалые силы – возможности у них есть. Для них это будет своего рода игра. Возможно, они даже сделали ставку на Кирилла.
Игра игрой, но Кирилл приговорен. В финале этой игры ему уготована смерть... Что ж, пусть попробует Шурыгин его достать. Пусть попробует. Если у него ничего не получится, Кирилл сам выйдет на охоту. Надо только выждать момент. Дождаться, когда спадет волна... Только вот сил уже нет ждать. Хоть сейчас в бой. Но, увы, спешка хороша только при ловле блох. А Шурыгин отнюдь не блоха...
Одно успокаивало Кирилла. Татьяна рядом с ним. Скучно ей здесь, видно, что тянет ее в город. Но она не жалуется, терпеливо сносит все тяготы и лишения. Одно слово, настоящая офицерская жена. К тому же, как и Кирилл, она выросла в деревне. К сельскому быту ей не привыкать.
Татьяна управлялась в доме, на нем двор. Нужно было убирать мусор, заниматься садом и огородом. Но всем этим Кирилл начал заниматься совсем недавно. До этого у него была другая работа... В общем, было чем занять себя днем. А вечером ужин, по капельке вина и... Свежий воздух и здоровый труд без всяких нервотрепок поднимали либидо на небывалую высоту. И телевизор не хотелось смотреть. Только постель. К полуночи они выдыхались и сладко засыпали.
Но сегодня у Кирилла бессонница. И неспроста. По нервам скребет тревога. На душе нехорошее предчувствие.
А Татьяне хоть бы хны. Повернулась на бочок, сложенные ладошки под голову. И минуты не прошло, а она уже сопит.
Внутренняя тревога могла быть ложной. С ним и раньше так случалось. Бывало, поднимется с кровати, подойдет к одному окну, к другому. Затем из дому выйдет, бесшумной тенью обследует двор. Даже засаду, бывало, устраивал. Но проходила ночь, наступало утро, и никаких эксцессов. И сегодня все обойдется без происшествий...
Кирилл поворочался с боку на бок. Но заснуть не получалось. Что ж, для успокоения нервов придется делать ночной обход. Он быстро оделся, вытащил из-под подушки пистолет и тихонько выскользнул во двор.
Спасибо Ивану Данилычу за табельный «ствол» и удостоверение. Правда, штатный «макаров» спрятан в надежном месте. Он Кириллу без надобности. Не та ситуация, чтобы пользоваться номерным оружием. Вдруг убить кого придется, а это засвеченный «ствол»...
На вооружении у него американский «кольт». Мощная машинка, только в обойме патронов маловато. Всего семь штук...
Во дворе все было спокойно. Но Кирилл не успокаивался. Он вышел на улицу, постоял немного. Никаких подозрительных движений. Пора возвращаться в дом.
У самого порога он замер в нерешительности. Нет, надо остаться. Хотя бы с часок побыть на чердаке. Там хорошо и даже уютно.
На чердак можно забраться по приставной лестнице. Эта лестница может стать своего рода провокацией для незваных гостей. Их соблазнит легкий доступ на чердак, откуда через внутренний люк можно попасть в дом. Только вот не дойдет до них, что на чердаке их поджидают.
Кирилл приставил лестницу, забрался на чердак. Отсюда подступы к дому просматриваются со всех сторон. Отличное место для наблюдения. Кирилл взял под контроль пространство от ворот до входной двери. На всех окнах дома решетки, и если вдруг объявится какой злодей, в дом он может ворваться только через дверь. Или через чердак – по уже приставленной лестнице. Вот тут Кирилл его и накроет. Стреляет он быстро и метко...
Он бросил у самого лаза матрас. Лег, прислушался к тишине вокруг себя. Все в порядке. И внутренняя тревога ослабла. Нехорошее предчувствие улетучилось. Но уходить еще рано. Хотя бы минут пятнадцать-двадцать полежать.
На дворе холодно. Осень как-никак. На чердаке чуть потеплей. Но все равно зябко. Да Кирилл умел согреваться и без огня. Достаточно расслабить мышцы тела, мысленно ощутить источник тепла внутри себя. Тогда можно согреться.
Так он и поступил. Расслабил тело. Сознание расслабилось само по себе. В крови тепло, на душе уютно. Из звенящей тишины выползает мягкая рука Морфея, закрывает глаза...
Странно, он лежит на матрасе, смотрит на ворота. Но как он может видеть, как из дома выходит Татьяна? Куда она идет? Похоже, никуда. Она просто ищет Кирилла. Интересно, как быстро она его найдет?.. Она обошла дом, подошла к лестнице, подняла голову, улыбнулась Кириллу. Все, нашла.
Но вот улыбка сходит с ее лица. Волосы вздымаются, как у ведьмы. Нет, волосы встают дыбом от страха. И в глазах непонятный ужас. В уши врывается истеричный визг:
– Кирилл!!!
Его как током шарахнуло. Он мгновенно проснулся, резко распахнул глаза. И увидел перед собой человека. Он стоял на лестнице и в упор смотрел на Кирилла. Он явно не ожидал его здесь увидеть. Поэтому не успел наставить на него оружие. А в руке у него пистолет. И если Кирилл опоздает... Но он не опоздал.
Пуля раздробила незваному гостю правую ключицу. Он взвыл от боли и кубарем слетел с лестницы.
Кирилл быстро выглянул во двор. Картина самая неприглядная. Три или четыре человека наставляют на него пистолеты и автоматы.
Он едва успел спрятать голову. Шквал огня ворвался на чердак. Лопался шифер, пули с противным визгом рикошетили от бетонных перегородок. Но это было еще не все. Кирилл только нырнул в люк, только закрыл за собой крышку, как над головой что-то сильно громыхнуло.
Профессионально работают ребята. Ловко зашвырнули на чердак гранату.
Взрывная волна у этой «хлопушки» не очень. Не содрогнулись стены, не задрожал трусливо в серванте хрусталь. Возможно, это всего лишь светошумовая граната.
Но им ничего не стоит забросать «осами» весь дом.
Татьяна была уже на ногах. В одной ночной рубашке, в руках охотничье ружье. Волосы растрепаны, в глазах ужас.
– Что случилось? – завидев Кирилла, крикнула она.
– Гоблины объявились! Уходить надо...
На окнах решетки, дверь под прицелом. Но у Кирилла есть выход. Не зря же он столько времени рыл десятиметровую траншею. Надо было двор от хлама расчищать, а он копал, копал. И докопался. Аж до соседского двора. Траншею накрыл деревянными мостками, забросал их листьями. И продолжал работать уже под землей. И вывел ход в соседский гараж, где стояла его собственная машина. Сосед так ничего и не понял. Да ему и не надо ничего понимать...
Кирилл схватил Татьяну за руку, потянул в подвал. И вовремя. Через стекло в комнату влетела граната со слезоточивым газом. Это хоть и не «оса-2», но лучше под нее не попадать... Похоже, эти ребята намерены взять Кирилла живым. Видно, Шурыгин хочет с ним лично пообщаться.
Из подвала они втиснулись в узкое пространство подземного хода, с трудом, но достаточно быстро добрались до соседского гаража. Ворота открывались изнутри. Но нужно еще открыть ворота на улицу. Но у соседа высокая ограда. И налетчики не видят его. А собака не лает. Потому что Кирилл загодя приручил ее.
Ворота открыты. Татьяна за рулем. Машина выезжает из гаража, Кирилл на ходу запрыгивает в нее. Они выезжают на улицу. А теперь газу!
На околице села стояли две «девятки». Это были машины нападавших. Они оставили их, чтобы пешком добраться до их с Таней дома. Возможно, в машинах кто-то был. Хорошо было бы взять «языка». Но Кирилл не стал рисковать. Ведь с ним Татьяна...
Они обошли машины стороной, выехали на шоссе.
– Куда дальше? – спросила жена.
– Сам бы хотел знать... Давай в Москву, по пути что-нибудь придумаем...
– Может, лучше от Москвы? – с сомнением посмотрела на него жена.
– Нет. Мне к Москве поближе надо быть... Знаешь, кажется, есть вариант...
Он вспомнил об Алексее Губанове. Нельзя сказать, что Кирилл с ним подружился. Но Губанов однажды пригласил их с Таней к себе на дачу. Видно, хотел отблагодарить Кирилла за то, что он спас его от Шурыгина. Они ловили рыбу, жарили шашлыки, пили пиво. В общем, нормально провели время. Перед тем как ехать в город, Алексей показал ему, где он прячет ключ.
«Мало ли что может случиться, – пояснил он. – Если вдруг что, этот дом всегда открыт для вас...»
Это «если вдруг что» случилось. У Кирилла не было надежного пристанища. Почему бы не воспользоваться гостеприимством Губанова? Ведь он не числится ни в родственниках, ни в друзьях Кирилла, потому у него на даче будет безопасно. Относительно безопасно... – Ты про нашу дачу кому-нибудь говорила? – спросил у Тани Кирилл.
– Я же говорила тебе, что нет...
Ответ прозвучал неубедительно. И голос дрогнул.
– А если честно?
– Ну, честно... Только Лидке сказала...
– Какой Лидке?
– Ну Лидка, Сангина. Ты ее знаешь... Ты что, думаешь, она могла проболтаться?
Наивный вопрос. За Кирилла взялись серьезные люди, и для них не проблема развязать Лиде язык. Если они, конечно, до нее добрались...
– Эх, Таня, Таня... Ты номер ее телефона знаешь?
– Ну, конечно... А ты что, хочешь ей позвонить?
– Да нет, ни к чему это. Просто спросил... Может, когда-нибудь позвоню.
– Когда?
– Когда телефон будет...
Ни у Кирилла, ни у Тани не было сотовых телефонов. Научно-технический прогресс не стоит на месте. И сейчас специальный технический отдел МВД имеет в своем распоряжении аппаратуру, в принципе способную прослушать их с Таней разговоры даже через выключенные телефоны. В принципе это значит: может, прослушают, а может, и нет. Второе более вероятно. Но на всякий случай Кирилл решил убрать мобильники подальше.
Да и не очень-то хотел он звонить Лиде. Зачем что-то выяснять, если и так все ясно.
– Надо было кого-нибудь из гоблинов захватить, – вслух подумал он.
– Зачем?
– Да поговорили бы. Нашли бы о чем поговорить...
Возможно, на них с Татьяной напали те самые деятели, которые убили Друнова и Дольцева. Хорошо было бы выбить из них правду об этих событиях. Это была бы отличная индульгенция и для Димы Якушева, и для самого Кирилла. Но, как говорится, что упало, то пропало...
* * *
Дверь оказалась прочной. Но Боб с Кузей все же справились с ней. Филимон первым ворвался в дом. Дым еще не развеялся, но на нем противогаз со специальным фильтром. А вот у мента и его жены противогазов нет. Их сначала накрыл слезоточивый газ, затем нервно-паралитический. Наверняка сейчас бьются в конвульсиях.
Но мента нигде не было. И жены не наблюдалось.
– Куда они, бля, делись? – зарычал Филимон.
– Может, в подвале? – подсказал Зотыч.
– Давай глянь там!
Филимон не рискнул первым лезть в подвал. Кто знает этого мента, может, он успел закрыть лицо и глаза мокрой тряпкой. Или в подвале вообще нет дыма. Сунешься туда, а там пуля в лоб. Вон как он Шурика сделал. Пацан до сих пор в сознание прийти не может. А ведь мог и наглушняк его завалить.
Зотыч сорвал крышку люка, но первым внутрь полез Аршин.
– Никого! – восторженно сообщил он.
– Идиот! Чему радуешься? – рассвирепел Филимон.
После Аршина в погреб спускаться было не страшно. Здесь в самом деле почти не было газа. Но не было и мента.
– Филимон, смотри!
В стене под самым потолком Аршин обнаружил углубление, где запросто мог уместиться человек.
– Там они, – решил Филимон.
Он не ошибся. Только явно недооценил размер ниши. Оказывается, это был целый подземный ход, который вывел Филимона в гараж. Ворота нараспашку, машины нет.
Этот гараж находился в соседском дворе. А ведь Филимону показалось, что оттуда выехала машина. Кто ж знал, что это мент от них уходит...
Филимон вышел из гаража, и тут же в ногу вцепилась овчарка. Аршин не растерялся и выстрелил ей в голову. Но, уже мертвая, собака продолжала держать прокушенную ногу мертвой хваткой.
– Вот сука! – выругался он.
– Это кобель! – уточнил Аршин.
– Да какая разница, мать твою!..
Филимон с трудом вырвал окровавленную ногу из зубастых тисков. Кое-как остановил кровь.
– Уходим! – крикнул он.
Вся деревня уже на ушах. Кто его знает, может, в этом колхозе есть участковый. А Филимону вовсе не хотелось вешать на себя его труп.
Уходили они несолоно хлебавши. Филимон хромал, Шурика тащили на руках. Веселая компания, едрить мента через коромысло... Филимон с трудом сдерживал закипающую злость.
Шурик пришел в себя уже в машине. К этому времени запас терпения у Филимона подошел к концу.
– Какого хрена ты полез на этот гребаный чердак? – заорал он на подчиненного.
Шурик не ответил. Ему было слишком больно, и, похоже, он с трудом ориентировался в навалившейся на него действительности. Но Филимону было все равно, понимает он его или нет.
– Я спрашиваю, падла, чего тебя понесло на этот чердак?
Филимон и его пацаны имели богатый боевой опыт. Они достаточно грамотно подобрались к дому. Боб держал кувалду, Зотыч и Аршин готовили гранаты. План был прост – заполнить дом газом, а затем ворваться внутрь. Лестница на чердак никого не трогала. Никого, кроме Шурика. Он вдруг решил, что с чердака легко будет ворваться в дом. И ворвался, мать его за лобок...
Со стороны мента это была психологическая ловушка, на которую и попался Шурик. И он грамотно разыграл свою карту. Подстрелил Шурика, спрыгнул в дом, забрал с собой жену и ушел через подземный ход...
Не надо было соваться на чердак. Нужно было забросать его гранатами, как и сам дом. Аршин бросил ему вслед светошумку, но было поздно. А если бы он швырнул туда гранату еще до того, как Шурик полез по лестнице?
Накрыли бы тогда мента. Но Шурик все испортил... Он во всем виноват!
Сейчас Филимон даже не думал, что Аршин бы не догадался просто так швырнуть гранату на чердак. До него еще не дошло, что майор Астафьев запросто мог бы спуститься с чердака, когда они войдут в дом, и перестрелять их со спины. До него не могло это дойти, потому что бешеная злость затмила разум...
Он велел свернуть в лес, когда машина остановилась, вытащил из нее Шурика. И жестоко избил на глазах у всех.
Шурик давно потерял сознание, а он продолжал его бить. Остановился, когда вместе с ударами выплеснул из себя всю злость.
– Ну и что теперь делать с этим мясом? – спросил Зотыч.
– Как что? В машину и... Погоди, его что, еще в больницу везти надо?
– Ну да. Без врача он загнется.
Филимон озадаченно почесал макушку. Затем демонически усмехнулся. И выхватил пистолет. Выстрелы последовали незамедлительно.
– Ну а теперь ему нужен врач? – злобно хохотнул он.
– Не, теперь ему нужен только могильщик, – холодно усмехнулся Зотыч.
Боб и Кузя нехотя взялись за лопаты...
Розыски сбежавшего мента продолжались еще два дня. Но, увы, никаких результатов. А затем на Филимона через своего человека вышел сам заказчик.
Встреча произошла все в том же тихом безлюдном парке. Только на этот раз неподалеку от места затаились бойцы Филимона. Он всерьез опасался, что заказчик попытается свести с ним счеты. Но все было спокойно.
– Ну как дела? – сухо спросил парень.
– Да вышли на этого мента, – уныло пожал плечами Филимон. – Чуть не взяли...
– Чуть не считается.
– Да знаю... Ничего, мы его найдем.
– Будем надеяться... У меня к вам еще одно дело. Надеюсь, оно не займет у вас много времени. И пройдет как по маслу... Дело касается одной женщины...
Филимон приготовился слушать.
С утра у Алексея Губанова было отличное настроение. И день не принес огорчений. Планка настроения не опускалась. Как раз напротив. Рабочий день подходит к концу, скоро он отправится домой, там его ждут жена и дочка.
Телефон зазвонил в шестом часу. Это был незнакомый голос. Говорила женщина, которая, похоже, его знала.
– Алексей Емельянович, здравствуйте! – затараторила она. – Я понимаю, что это не мое дело, но я видела вашу жену в обществе какого-то мужчины...
Внутри все перевернулось. Но Алексей быстро взял себя в руки. Тут просто какая-то ошибка.
– Вы, наверное, меня с кем-то путаете?
– Нет, нет, вы Алексей Емельянович Губанов, а вашу жену зовут Анжела...
Ошибки вроде бы нет. Эта женщина действительно обратилась по адресу. Но такого просто не может быть, чтобы Анжела да в обществе с другим мужчиной...
– И где вы ее видели? – пытаясь смочить слюной пересохшее горло, спросил Губанов.
– Ресторан «Алые паруса». Это недалеко от вашего супермаркета...
– Нет, вы ошиблись. То была не моя жена...
Алексей положил трубку. Его Анжела точно не может ходить в ресторан с чужим мужчиной. Это просто исключено... Скорее всего, кто-то жестоко подшутил над ним. Бывают же безмозглые шутники...
Он попытался взять себя в руки, переключить сознание на рутинные дела. Но, увы, в глаза лезла навязчивая картинка. Ресторан, какой-то мужчина, а за одним с ним столиком Анжела. Быть такого не может, но ведь всякое бывает...
В конце концов Алексей не вытерпел. Позвонил домой. Трубку взяла няня. Анжела еще до обеда уехала в косметический салон и до сих пор не вернулась. Ее мобильный телефон не отвечал. Или вне зоны приема, что маловероятно. Или она его отключила... А почему она его отключила? Не для того ли, чтобы муж ее не беспокоил... Нет, ерунда все это. Не может Анжела быть в «Алых парусах». Это легко проверить. Ресторан в самом деле находится недалеко от его супермаркета, всего минут пять-десять езды. А машина под боком.
Дорога была чистая, без пробок, поэтому ровно через четыре минуты он остановил машину возле ресторана. Хотелось закрыть глаза, а открыть их уже в зале. И воочию убедиться, что Анжелы там нет... Ох, и поругает он себя! Как он мог поверить в чьи-то бесстыжие наветы, как он мог поддаться отчаянию...
Алексей вошел в ресторан, обвел взглядом зал. Людей раз-два и обчелся. Анжелы нигде нет... Но ведь есть еще отдельные кабинеты. Алексей заглянул в первый попавшийся.
Анжела сидела за столиком у самого окна и о чем-то мило болтала с... Это был Роман Шурыгин. В этом невозможно было ошибиться.
Алексей застыл как вкопанный. В душе буйствовала лютая метель. Мысли в голове перемешались. Но он все же умудрился вырвать из этого водоворота здравую мысль, попытался сосредоточиться на ней.
Анжела когда-то была женой Шурыгина. Рома не может этого забыть. И она тоже. Возможно, они встретились случайно. Рома предложил ей отметить встречу в ресторане. Анжела долго отказывалась, но в конце концов уступила ему. Ведь это всего лишь ресторан, и ничего страшного, если она побудет немного с бывшим мужем. Это просто дружеский ужин... Но почему Анжела так вдохновенно смотрит на Рому, почему в ее глазах страстный огонь?.. Ревность снова смешала мысли в кипучий коктейль.
– Я вам не помешал? – сквозь зубы спросил Алексей.
Анжела метнула на него взгляд. Смешалась, потухла. Поджала губы и отвела в сторону взгляд. Могла бы виновато улыбнуться, подойти к нему, сказать, что ничего страшного нет.
Роман резко обернулся. Испуганно уставился на Алексея. Затем в его глазах появилось злорадство и торжество.
– А, это ты? – небрежно скривил он губы.
– Я! – Алексей дрожал как лихорадочный.
– Ну и чего ты приперся?
– На вас посмотреть!
– Посмотрел? Ну и иди отсюда!.. Не видишь, нам не до тебя!
Роман откровенно грубит. Но это понятно. А почему молчит Анжела? Почему она не одернет его, почему не объяснит Алексею, что все в порядке, и они могут ехать домой. Там они поговорят, разберутся. Анжела извинится, а он скоро все забудет... Ему уже сейчас хотелось все забыть...
– Анжела, что случилось? Почему ты здесь?
– Так вышло, – смущенно пожала она плечами.
– Тебя Роман сюда затащил?
– Нет, никуда он меня не тащил. Я сама...
– Слушай, Леша, чего ты к ней привязался? – злорадно осклабился Роман. – Анжела больше не хочет быть с тобой, неужели не понятно, а?
– А тебя не спрашивают! – вскипел Алексей.
– А тебя сюда не звали, понял! – рассвирепел Шурыгин.
Он сидел на стуле лицом к нему и качался как маятник взад-вперед. Как будто вот-вот собирался броситься в атаку. Алексей на всякий случай приготовился встретить его прямым справа.
– Все, мужик, власть переменилась! – клокотал Роман. – Анжела от меня к тебе ушла. Теперь наоборот, теперь она со мной будет... Правда, Анжела?
Конечно же, сейчас Анжела отрицательно мотнет головой, скажет, что Роман неудачно пошутил. Она не может бросить Алексея. Не может. Это противоестественно.
– Правда...
Но Анжела соглашается с Шурыгиным. И виновато смотрит на Алексея.
– Извини... Я в самом деле не хочу с тобой больше жить...
Как будто небо на землю упало. Алексей задыхался под его тяжестью.
– Но почему?
– Потому что...
– Слушай, Леша, будь мужчиной, а? – снова встрял в разговор Шурыгин. – Ну бросает тебя жена, ну и что? Смирись и живи дальше... А мы с Анжелой будем жить дальше...
– Анжела, он что-то не то говорит! Что-то не то, да?
– Алексей, в самом деле, будь мужчиной! – беспощадно отрезала Анжела. – Я ухожу от тебя. И это решенный вопрос...
– А как же Светланка?
– Светланку я заберу. Потом. Когда все уляжется...
– Что уляжется?
– Да не что, а кто? – гнусно хохотнул Роман. – Ты что не понял, да? Анжела уляжется. Анжела уляжется ко мне в постель...
– Скотина! – не выдержал Алексей.
И с кулаками бросился на Шурыгина. Но кто-то крепко схватил его сзади. Земля под ногами вдруг поменялась местом с потолком. Это Алексей оказался на полу. Два крепких парня подняли его, оттащили в глубь кабинета. Алексей пытался высвободиться, но куда там. Телохранители Шурыгина обладали неимоверной силой.
– Ну все, Леша, мы пошли! – злорадно ухмыльнулся Роман.
Он поднялся со своего места, подал руку Анжеле. Та виновато посмотрела на Алексея, жалостливо вздохнула и вышла из-за стола. Какая она красивая! Богиня... Нет, падший ангел...
Шурыгин и Анжела уехали. И только после этого Алексея отпустили. Парни извинились перед ним, но это не имело никакого значения. К ним у Алексея претензий не было. А вот к жене и бывшему другу...
Как же так, Роман пытался его убить. Чуть-чуть не застрелил его. Его же арестовали, посадили в тюрьму. Но вот он уже на свободе. Мало того, он снова совершил преступление. Он украл. Украл у Алексея жену... Как же так, он же думал, что Анжела любит только его и никого другого. Казалось, скорее солнце с луной поменяются местами, чем Анжела изменит ему...
Алексей, шатаясь, вышел из ресторана. Постоял немного. Вернулся. Сел за первый попавшийся столик. Заказал водки.
Спиртное подействовало расслабляюще. Напряжение мысли спало, на душе чуть-чуть полегчало. И в один прекрасный момент он понял, что ничего страшного и не произошло. Роман всего-навсего разыграл его. И с ним была не Анжела. Это была совсем другая женщина. Чертовски похожая на Анжелу, но не она... Нет, Анжела не могла так просто взять и бросить мужа. Она вообще не способна на измену...
У чужой женщины не может быть телефона Анжелы. Сейчас Алексей позвонит на телефон жены и убедится, что она уже дома, ждет его к ужину.
Он вытащил из кармана сотовый телефон, набрал знакомый номер.
– Алексей, ты? – услышал он родной голос.
– Анжела... Ты дома?
– Дома... Да, я у Романа дома, а что?
Она дома, но не у себя, вернее, не у них. Она с Шурыгиным. Значит, то была не чужая женщина. То в самом деле была Анжела.
– Как это что? Я тебе муж или кто?
– Алексей, ты пьян?
– Да, я немного пьян!.. Я остался в том самом ресторане... Где ты... Где вы... Анжела, почему ты ушла с ним?
– Потому что Роман мой первый мужчина. И я его люблю... Думала, что разлюбила. Но... Алексей, ты, пожалуйста, попроси администратора, пусть тебя домой отвезут... Ладно, я сама договорюсь... А ты сильно не напивайся, ладно?
Сумасшедший дом какой-то. Она ушла с Шурыгиным. И при этом еще заботится об Алексее. Как будто он ей родной...
– Анжела! Всего один вопрос! Ты меня любишь?
– Люблю, – недолго думая, ответила она. Только голос ее прозвучал как-то хлипко. – Но Романа я люблю больше... Алексей, извини, мне некогда...
– Ты чем-то занята?
– Кем-то...
В эфире послышались какие-то шорохи, затем Алексей уловил чье-то дыхание...
– Роман, ну не надо... – зашептала Анжела.
Да это Шурыгин лезет к ней под юбку. Она его отгоняет, но он все равно лезет. Что ж он, гад, делает? Ну разве так можно? Хоть бы подождал немного...
– Надо, надо!
Это голос Шурыгина. Он продолжает свое гнусное дело.
– Ну, Роман... Ну...
Послышался какой-то стук. Похоже, это телефон вывалился из рук Анжелы. А она сама жадно дышит... Вот уже застонала от удовольствия... Стоны все чаще, все громче. Похоже, они разошлись не на шутку...
У Алексея кругом пошла голова. Ноги занемели, налились ртутью... Разве такое возможно? Его жена занимается сексом с другим мужчиной. И он это слышит... Это что, конец света наступил?..
Алексей в бешенстве бросил телефон на пол. Обхватил голову руками, как будто боялся, что она лопнет от напряжения.
Приятный женский голос донесся откуда-то издалека.
– Мужчина, зачем телефон разбили?.. Хороший телефон, с цветным дисплеем. Больших денег стоит...
Алексей оторвал голову от рук, поднял глаза. Перед ним стояла девушка, совсем еще девчонка. Лет семнадцать-восемнадцать. Очень красивая. Густые светлые волосы, милое личико, ярко накрашенные губы, ресницы длинные и прямые как стрелы. Красивые голубые, как небо, глаза. Короткое облегающее платье из какого-то блестящего материала очень шло к ее стройной фигуре. Она смотрела на Алексея и держала в руке ею же поднятый телефон.
– А-а, ерунда, – махнул он рукой.
– Вы чем-то расстроены?
– Да не то слово... Горе у меня...
– Мои соболезнования...
– Типун вам на язык. Какие соболезнования? Никто не умер... Хотя нет, умерла. Любовь умерла...
– Может, я могу чем-то вам помочь?
– Вы?! Чем вы можете мне помочь?.. Хотя... Если вас, конечно, не затруднит. Выпейте со мной, а?
– Водки? – слегка поморщила она чуть вздернутый носик.
– Ну, можете заказать чего другого... Вот меню. Что хотите, то и заказывайте. Деньги ерунда... А я пока выпью. Водки, да... Горькая водка. И мне горько. А клин клином вышибают...
Он наполнил хрустальную рюмку и залпом выпил. Немного подумал. И выпил еще. Но на душе легче не стало.
– Водка сейчас не в моде, – сказала девушка. – Разве что анисовая. Из которой абсент готовят... Вы пьете абсент? Это сейчас модно. И, между прочим, очень помогает...
– Абсент?! Вы шутите?
– Я?! Шучу?! А почему вы думаете, что я шучу?.. Кстати, меня Нора зовут...
– Меня тоже зовут. И кстати, и некстати, Алексей меня зовут... Так вот, Нора, абсент еще в прошлом веке запретили. Это галлюциногенный напиток, это все равно что наркотик...
– Может быть. Но сейчас его все пьют. Очень модно... Хотите, закажу?
– Ну что ж, попробуйте.
Алексей думал, что у официанта округлятся глаза, когда Нора закажет абсент. Но он даже бровью не повел. Спокойно передал заказ бармену, и тот принялся за приготовление напитка. Это было целое священнодействие. Он что-то с чем-то мешал, затем поджигал, накрывая сосуд стеклянным колпаком... Наконец абсент был готов. Напиток подали к столу.
Коктейль был горьким. Все-таки горькая полынь в нем. Как раз то, что надо... Алексей выпил. В голове сразу просветлело, кровь весело заструилась в жилах. Точно, наркотик...
Нора стала еще красивей. И даже желанной... Алексей с ужасом поймал себя на мысли, что совсем не прочь согрешить с ней... А что, собственно, в этом ужасного. Его любимая жена трахается, считай при нем, с чужим мужиком, а он должен хранить ей верность?
Мир поменял краски. Темные тона сменились радужными. Чувство реальности исказилось, как изображение в кривом зеркале. Алексей пил абсент, болтал с Норой. А потом вдруг все стало куда-то исчезать. Энергия в нем била ключом, но сознание проваливалось под сиреневый лед...
Он смутно помнил, как выходил с Норой из ресторана, как они садились в его машину. За руль сел какой-то мужчина, назвавшийся специальным сотрудником ресторана. Нора что-то говорила про то, чтобы их отвезли к нему домой...
Но домой он не поедет. Потому что там дочка. Не может он привести туда чужую женщину. А на дачу может. Там можно делать что угодно... А ему угодно целовать Нору, мять ее упругое податливое тело.
В машине она сразу села к нему на колени, он бесстыже просунул руку между ее ног. Это было последнее, что успело запечатлеть мерцающее сознание. Дальше разнузданное и шальное забытье...
Таня разбудила его среди ночи.
– Кирилл, там машина подъехала.
Он подошел к окну, глянул во двор. Точно, машина. «Фольксваген Пассат». Какой-то парень закрывает ворота.
Теперь ясно, почему не сработал сигнал тревоги. Это машина Алексея Губанова. А вот и он сам... Еле на ногах стоит. И какую-то девку лапает. Это не Анжела. Точно, не Анжела.
– Что это с ним? – спросил Кирилл.
Татьяна не ответила. Она срочно наводила порядок в комнате.
– Что ты делаешь?
– Ты хочешь, чтобы он нас заметил?
– А что тут такого? Ну заметит, и что?..
Дом у Алексея двухэтажный. Но комнат раз-два и обчелся. Спальня всего одна, на втором этаже. Но на первом есть каминный зал, а там раскладной диван. И если Алексей в дупель пьян, ему все равно, где топтать свою телку. Вряд ли он поднимется на второй этаж...
С ним явно что-то не то. Секс с чужими женщинами не в его правилах. И если он приперся на дачу с какой-то левой телкой, значит, стряслось что-то серьезное. Пожалуй, Татьяна права. Не надо бы себя обнаруживать...
Они вышли из спальни, спрятались в небольшой комнатушке, которую Алексей называл своим рабочим кабинетом. Комнатка закрывалась изнутри. Да и вряд ли Губанов сюда сунется...
Алексей не стал подниматься на второй этаж. Видно, застрял с девчонкой на первом этаже. Наверное, разведут огонь в камине. А еще добавят огонька внутри себя...
Где-то через четверть часа в коридоре второго этажа послышались легкие шаги. Сначала они исчезли в спальне, но затем переместились к кабинету. Кто-то дернул на себя дверь – один раз, второй. На этом все и закончилось. Человек по ту сторону двери ушел в спальню. И больше не давал о себе знать.
– Знаешь, это кто? – едва слышно спросил Кирилл.
– Кто? – Татьяна сильнее прижалась к нему.
– Это парень, который пригнал машину. Губанов пьян, сам машину вести не мог. Видно, пришлось кого-то нанимать...
– Он в спальню пошел.
– Правильно. Потому что спальня предназначена для того, чтобы в ней спать. Алексей с девкой будет развлекаться, а он пока поспит...
– А мы?
– И мы будем спать...
На вешалке у самой двери висело старое пальто. Кирилл расстелил его на полу. Лег сам, привлек к себе жену. В тесноте, да не в обиде. Кирилл и не даст себя в обиду. Пистолет лежит рядом. Магазин полный... Да и не понадобится ему пистолет. Ситуация не та...
– Алексей очень любит свою жену, – прошептала Таня.
– Ну и что?
– Как это ну и что?.. Ты тоже любишь меня. Или нет?
– Очень люблю.
– А говоришь, ну и что... Ты что, тоже изменяешь мне с девками?
– Даже не думай так. Я тебе не изменял и изменять не собираюсь.
– Только попробуй, сразу кастрирую...
– Не сомневаюсь, – улыбнулся Кирилл. – Как думаешь, Анжела тоже своего муженька кастрирует?..
– Если узнает... Лично я ей ничего не скажу. Зачем Анжелу расстраивать?.. Знаешь, как она Алексея любит!
– Как?
– Очень-очень... Мы с ней разговаривали. Она говорила, что Алексей – самое лучшее, что было, есть и может быть в ее жизни. Она с ним счастлива... А он... Не думала, что он способен на такое...
– А может, она ему изменила? А он в ответ...
– Глупый ты. И Алексей твой глупый. Все мужики глупые... Мужики не могут любить. А вот женщины... Видел бы ты, как глаза у нее светились, когда она мне про Алексея рассказывала. Она его в самом деле очень любит. Она ему не могла изменить, я в этом уверена...
– Ладно, пусть они сами там разбираются. Давай спать. Если получится...
У Татьяны получилось. А у него нет. Сон как отрезало. Кирилл пытался считать до ста, но дошел до тысячи. А сна ни в одном глазу...
Он тихонько встал. Подошел к окну, глянул вниз. Из окон каминного зала свет на землю не падал. Значит, темно там. Дураку ясно, кто и чем там занимается.
Кирилл уже собирался вернуться на место, когда в зале зажегся свет. Или Алексей уже управился, или решил заниматься сексом при включенном свете. Что ж, это его личные проблемы.
Кирилл лег к Татьяне. Только умостился, как в коридоре едва слышно обозначились чьи-то шаги. Парень тихонько выходил из спальни, спускался по лестнице вниз. Или нужда замучила, или... Может, он третьим решил стать?
Кирилл снова встал и подошел к окну. Парень во двор не выходил. И третьим он явно не будет. Не пустит его Алексей, он не извращенец. Чего ж тогда водила застрял на первом этаже? Может, просто подглядывает? Как таких называют, вуайеристами, что ли?..
Кирилл тоже умел подглядывать. Именно умел, а не любил. Профессия у него такая. И любопытство соответственно профессиональное.
Он тихонько открыл дверь, бесшумно прокрался по коридору. По пути заглянул в спальню. Никого. Лестница скрипучая. Поэтому пришлось снять туфли. Без единого шороха он спустился вниз. И сразу же увидел парня. Он стоял у входа в каминный зал и что-то держал перед собой. Кирилл не сразу догадался, что это небольших размеров цифровая видеокамера. Зато сразу понял, для чего она нужна.
Этот извращенец снимал Алексея и его подружку на камеру... А может, он вовсе не извращенец. Что, если кто-то сделал на Губанова заказ? Его напоили, подсунули ему девку, а теперь нагло снимают, чтобы затем шантажировать...
Кирилл умел подкрадываться тихо и незаметно, как зверь. Одной рукой он закрыл парню рот, а второй сильно ударил его по затылку. Бедняга и понять ничего не успел, а уже лежал на полу без сознания.
Кирилл сам заглянул в комнату. Так и есть, Алексей занимается сексом со своей девкой. Он на спине, а она сверху, скачет на нем, как на коне...
Развратники с головой были заняты своим делом. И не заметили, как Кирилл вытащил во двор бесчувственное тело, закрыл за собой дверь.
На улице холодина. Кожаная куртка не греет. Но Кириллу хоть бы хны. Охотничий азарт греет изнутри не хуже атомного реактора.
Он затащил парня за дом. Пока тот приходил в себя, просмотрел запись. Алексей был снят в разных позах. И наверху, и сбоку, и снизу... Можно только представить, как отреагирует на это Анжела.
Парень очнулся. Непонимающе уставился на Кирилла. Дернулся, пытаясь встать. Но увесистый толчок в лоб вернул его на место. Вдобавок ко всему Кирилл приставил ему под нос «ствол» «кольта».
– Ну че, мурло, отвечать будем? – на приблатненной ноте спросил он.
– За что? – трепыхнулся парень.
Совсем еще молодой. Лет девятнадцать-двадцать. Чистенький, опрятный, волосы зализанные. На вид крепкий. Высокий рост, широкие плечи. Но внутри размазня.
– Как за что? Ты че моего братана подставляешь?
– Какого братана?
– Слышь, ты че мне вола тут гонишь. Леха Губанов мой братан... Ты зачем, гнида, на камеру его снял, а? Ты зачем его подставляешь?
– Я... Я не хотел...
– Ты извращенец, да?
– Я?! Да... Да, да, есть такое... Подглядывать люблю...
– Ты не подглядывал. Ты на камеру все снимал. Зачем?
– Ну, чтобы потом смотреть... Хобби у меня такое...
– А у меня знаешь какое хобби? Таким муфлонам, как ты, чайники дырявить. Счас я тебе мозги наружу выпущу...
– Не надо...
– Как это не надо? Я зону, мля, не для того топтал, чтобы такая гнусь, как ты, по земле ходила...
– Я... Я больше не буду...
– Ты это ангелам на том свете расскажешь... Слушай, а может, у тебя бабло есть...
– Что есть?
– Не, ну ты, в натуре, чмо невъезжающее... Деньги, спрашиваю, есть?
– А, деньги! А сколько нужно?
– Да тысяч двадцать устроит... Тогда живи.
– Двадцать тысяч. Долларов?..
– Да на хрена мне твои доллары?
– Рублей?!
– Ты че, в натуре, охренел?.. Двадцать тысяч евро, понял?.. Короче, бабки есть?
– Нет, откуда?
– Ты мне че туфту задвигаешь?.. Ты сколько с Лехи бабок срубить хотел?.. Вот только не надо мне впаривать, что ты это снимал, чтобы чисто подрочить... Бабки ты с него срубить хотел. Хотел, я спрашиваю?
– Хотел.
– А сколько с других срубил? Много? То-то и оно, что много...
– Нет у меня двадцати тысяч... Давай на пять договоримся. У меня только пять есть...
– Ладно, пусть будет пять... Я тоже цену скину. Хотел двадцать пуль в твою гнилую башку загнать, а так всего пять будет... Счас я тебя, козла помойного...
Кирилл нажал на спусковой крючок. Но вместо выстрела послышался холостой щелчок.
– О-е! А обойма? Счас...
Он достал из кармана магазин, вставил его в рукоять пистолета, устрашающе клацнул затворной рамой.
– Вот счас точняк будет!
Он снова приставил «ствол» к носу.
– Ну не надо! Ну не надо! – забился в истерике парень.
В нос ударил запах дерьма.
– Ты че, в натуре, в штаны навалил? – сморщился Кирилл. – Лучше бы ты бабок навалил...
– Есть... Есть у меня деньги!.. Я найду двадцать тысяч!!!
– У Шурыгина попросишь? – как о чем-то само собой разумеющемся спросил Кирилл.
– Нет, не у него. У его зама...
– По безопасности, что ли?
– Да...
– Это он тебя сюда послал? Или Шурыгин?
– Шурыгин в курсе... Какой Шурыгин? – спохватился парень. – Про какого Шурыгина вы говорите?
– Да про того самого, про которого ты говоришь... Значит, Шурыгин тебя сюда пасанул, да?
– Нет, я сам...
– Молчи, гнида!.. Я про вашу гнилую компашку все знаю. У Шурыгина жена была, это, Анжелой зовут. Так она, это, сейчас с братаном моим живет. А Шурыгин, в рот ему копыто, колотится. Он же братана моего завалить хотел. Ты-то знаешь об этом, гондон ты фаршированный!
– Я нет, не знаю...
– Да знаешь ты все... Слушай, твой Шурыгин моего братана кончить хотел. А я тебя за это кончу. Во, мля, как я до этого раньше не допер, а то мантулюсь тут с тобой не по делу!.. Ну все, покойничек, закрывай глаза. Поехали!..
– Не-е-ет!!!
– О-е! Ты че визжишь, как баба? Аж уши заложило... Ты мужик, в натуре, или хлам? Умри как мужик, а?..
– Не надо! Ну, пожалуйста... Я вам все расскажу!.. Все-таки довел его Кирилл до кондиции.
– Что ты мне расскажешь?
– Это очень важно. Если ваш брат узнает, он вас расцелует!..
– Че! – скривился Кирилл. – Ты за кого нас держишь, фраер дешевый? Ты ща сам с «волыной» поцелуешься...
– Извините! Я не то хотел сказать. Я хотел сказать, что Губанов очень обрадуется... Он-то думает, что его жена с Шурыгиным живет...
Само собой, для Кирилла это было новостью. Но он и виду не подал.
– А это разве не так?
– Нет... То не Анжела была с Шурыгиным...
– А кто?
– Сестра ее...
– Чего?
– Сестра ее родная. Ну, не только родная. Они это, близнецы...
– Что-то не слышал я про сестру!
– Да никто про нее не слышал. Ни Губанов, ни сама Анжела... У нее мать алкашка конченая была. Это, одну девчонку в детдом сдала, другую на бабку спихнула. Это, Анжелу бабке, а эту, Алевтину, – в детдом... У Анжелы все нормально было. Выросла, замуж удачно вышла. А у Алевтины с этим делом тоска... Короче, я эти расклады точно не знаю. Знаю, что Губанова сильно подставили. Он сегодня Шурыгина с Алевтиной видел, а думал, что это Анжела. Ну, и напился с горя...
– А вы ему телку левую подсунули, пойлом накачали, да? А потом на видюшник сняли. Зачем видюшник, а? Кому?..
– Я... Я не знаю...
– Слышь, поц крапленый, ты мне фуфло не загоняй, да. Ты если колоться начал, то колись до конца. А то я сам твою черепушку расколю... Ну!
– Это для Анжелы...
– Тю, блин, а на фига? Если такая каша, то она Леху своего поймет...
– Так она ничего и не узнает про подставу. Ее похитили...
– Фью! Ни черта себе размазы!.. Где она?
– Не знаю. Честное слово, не знаю...
– Слышь, ты мне извилины не заравнивай, не надо!
– Да я, честное слово, не знаю!
– А кто знает?
– Я точно не знаю, но на Шурыгина какая-то братва работает. Там все очень серьезно закручено... Это, они мента беглого ищут...
– Какого мента?
– Астафьев его фамилия. Но вам это неинтересно...
– Мне, вошь пузатая, все интересно... Астафьев, говоришь. Ищут его, да?
– Ищут. Но все бесполезно...
– А если найдут?
– Не знаю. Или пристрелят, или... Мне кажется, он нужен Шурыгину живым. Зачем, не знаю... Там у них свои дела...
– У кого это у них?
– Да компания у них своя. Они там какие-то дела непонятные делают. Нас туда особо не подпускают...
– Кого это нас?
– Ну, службу безопасности...
– А про Анжелу ты знаешь?
– Ну так Шурыгин нас к этому делу подключил. Меня и еще двоих... Тут же все чисто, убивать никого не надо. Роман Валерьянович мстит Губанову. За то, что он у него жену увел. Хочет, чтобы Губанов все на себе прочувствовал. И Анжелу хочет себе забрать. Для того и снял его с Норой. Показать ей хочет, что муж ей изменяет...
– Это понятно. Непонятно другое. Ваша служба что, мочиловом не занимается?
– Да нет... То есть да... Ну там, конкурента убрать. Эти дела Бармалеич решал. У него там своя команда... И у Шурыгина есть особые люди чисто для своих особых дел. Но мы про них ничего не знаем...
– А кто знает?
– Может, кто-то и знает... Раньше баба у него была. Виолеттой звали. Она сейчас с Никитой живет. Это друг Романа Валерьяновича... Это она, кстати, Алевтину нашла. Чтобы Шурыгин не страдал. А он... Ему Анжела больше нужна. Вот мы и крутимся...
– Что-то я не пойму. Ты компромат на Губанова собираешь. Ты и еще кто-то там крутитесь. Анжелу же непонятно кто похитил... И еще какая-то особая бригада, о которой ты слышал краем уха... Так что ж это получается, правая рука не знает, что делает левая? Так не бывает. Голова должна быть... Есть голова, спрашиваю?
– Есть.
– Кто? Шурыгин?
– Ну да, он всем рулит. Но есть еще один человек...
– Слушай, я не буду тебя убивать. И даже денег с тебя не возьму. Слово пацана даю, что отпущу. Только ты скажи, что это за черт?
– Его Ярославом зовут. Он раньше у Бармалеича в помощниках ходил...
– Бармалеич?! Он вообще кто такой?
– Бармилин Иннокентий Станиславович. Начальник службы безопасности концерна «Экспресс»...
– Так это Бармалеич этим делом заправляет?
– Нет. Он в эти игры не играет. Для этого Ярослав есть. Шурыгин его сильно к себе приблизил... – Как на этого Ярослава выйти?
– Зачем вам это?
– Как зачем? Интересно посмотреть, какая паскуда моему братану рога ставит. Я ему самому рога поотшибаю... Ну так что, кто такой этот Ярослав? Фамилия, где живет?
– Фамилию не знаю. Где живет, тоже не знаю... Да и не найдете вы его дома. Он всегда при Шурыгине. Ну, может, и бывает дома. Но я, честное слово, не знаю его адреса...
– Ну не знаешь так не знаешь... Короче, еще один вопрос, и расходимся. Это, что про мента знаешь? Астафьев который, да...
– Да ничего я про него не знаю. Знаю, что в бегах. Шурыгин его ищет...
– А чего он в бегах, не знаешь?
– Да подставили его, говорят.
– Кто говорит?
– Да Ярослав говорил...
– А это не он его подставил?
– Нет, не он. Это точно... Астафьевым Никита занимался, ну, друг Шурыгина. У него свои спецы...
– Кто конкретно?
– Да я откуда знаю? Меня в эти дела никто не посвящал. Я что знаю, то и говорю...
– Хорошо, что говоришь. А то лежал бы сейчас с простреленной башкой. А так живи...
– Вы меня отпускаете?
– Ну, не то чтобы отпускаю. Но жить будешь... Документы у тебя есть?
– Да, права. Трясущейся рукой парень достал из нагрудного кармана права, протянул Кириллу.
– Буканшин Дмитрий Геннадьевич, – прочитал Кирилл. – Моего друга тоже Димой зовут. И он из-за твоего Шурыгина сейчас в тюрьме сидит... Ты вот скажи мне, Дима, ты бы мог человека убить?
– Не знаю, а что?
– А я знаю. Мог бы ты убить человека. Только тюрьмы боишься. Боишься, спрашиваю?
– А кто ж ее не боится? Все нормальные люди боятся.
– Вот и я о том же. Ты еще нормальный парень, Дима. А будешь под шурыгинскую дудку плясать, допляшешься. Шурыгин твой под колпаком. Понимаешь, о чем я говорю?
– Нет, – мотнул головой Дима.
– В разработке твой Шурыгин. Им Управление по борьбе с оргпреступностью занимается. Про РУБОП слышал?
– Ну, конечно...
– Это хорошо, что слышал... Так вот, майор Астафьев никогда не был в бегах. И его друг Дмитрий Якушев не сидит в тюрьме. Все это утка для Шурыгина. Чтобы он расслабился, чтобы не ждал удара из-за угла.
Кирилл врал на ходу. Получалось складно. Может быть, потому, что он хотел, чтобы эта ложь стала былью.
– А удар будет, Дима. Обязательно будет. Это я тебе говорю...
– Кто это вы?.. Вы уже нормально говорите. Не как бандит...
– А я не бандит, Дима. Я антибандит. Зовут меня Кирилл, фамилия Астафьев!
– А-а...
– Вот тебе и «а»... Ты, конечно, извини, что я тебе репутацию подмочил. Вернее, подговнил. Но поверь, это был очистительный понос. Очистился ты, Дима...
Кирилла разбирал смех. Но при этом он умудрялся сохранять серьезное выражение лица.
– Очистился ты, Дима, – повторил он. – Но не совсем. Видишь, я не знаю всех твоих грехов. Но ведь их можно вообще никогда не узнать, правда?.. В общем, ты, Дима, помогаешь правосудию, а взамен получаешь индульгенцию за прошлые грехи...
– А что... Что я должен делать?
– Кому ты должен передать видеокамеру?
– Вообще-то можно было бы через Интернет перегнать. Но здесь нет компьютера... В общем, сейчас Олег должен подъехать.
– Когда сейчас?
– Ну, я ему позвоню, а он где-то через час будет.
– Отлично. Ты ему сейчас позвонишь. И у тебя будет как раз ровно час, чтобы подмы... В смысле, привести себя в порядок... Кстати, девка с вами работает?
– С нами. Но она левая. Не в курсах... Ее уже сейчас прогнать можно...
Прогонять никого не пришлось. Алексей и его подружка уже угомонились и спали в обнимку. С виду сладкая парочка. А так одна сплошная горчица...
Буканшин позвонил своему напарнику. Затем позаимствовал у Губанова брюки и с ними отправился в душ. Кирилл поднялся к Татьяне, разбудил ее и велел не волноваться. Обещал скоро вернуться.
Олег подъехал на видавшем виды «Мерседесе» в шестом часу утра. Само собой, он очень удивился, когда под нос ему ткнулся ствол пистолета.
– Это засада, брат, – усмехнулся Кирилл. – Так что расслабься, сопротивление бесполезно...
Он вытащил парня из машины, обыскал. В отличие от своего дружка, этот был вооружен. Пистолет «ИЖ», точная копия «ПМ». Штатное оружие штатного сотрудника охранной фирмы или службы безопасности. Плюс мобильный телефон.
Краем глаза он следил за Димой. Но тот не проявлял признаков беспокойства.
Кирилл вернул Олега на место. Буканшин занял пассажирское кресло спереди. Сам Кирилл умостился сзади. Через спинку сиденья наставил пистолет на Олега. Дима опасений не вызывал. Хотя и его, конечно же, нужно держать под контролем.
– Я не понял, как это все называется? – Олег никак не мог прийти в себя.
– Тебе же сказали, засада это, – уныло пояснил Дима. – Ментовская засада...
– Да ты не переживай, парень. Будешь хорошо себя вести, отпустим с миром...
Кирилл достал телефон, сделал вид, будто набрал номер.
– Первый! Все в порядке! Веду объект... Есть держаться на связи!.. Ну что, пацаны, поехали?
– Куда?
– Куда ты видеокамеру должен отвезти. Туда и вези...
– А куда я должен ее везти?
– Слушай, парень, ты меня не доставай. Я вообще-то добрый, но если разозлюсь... Спусковой крючок в пистолете слабый. Могу пулю пустить ненароком. Скажу потом, что при попытке к бегству пристрелил. Вон Дима подтвердит. Он свой человек...
Олег свирепо зыркнул взглядом в сторону своего дружка.
– Ты думаешь, я не знаю, куда ехать? Знаю... Так что не глупи, парень. А то даже раскаяться не успеешь...
Минут через двадцать машина выехала на МКАД. Еще полчаса пути в сторону Митина, затем поворот. И еще около часа пути. Было уже светло, когда они остановились недалеко от большого двухэтажного дома с высокой кирпичной оградой на окраине дачного поселка.
– Здесь Анжела, – буркнул Олег. – Ярослав с ней. И Матвей с Аркашей... Это наши ребята. От Бармалеича...
– А что, были и не ваши?
– Ну да, эти были, которые залетные. У них за старшего Филимон какой-то. Крутые пацаны. Ярослав говорит, что они «дикие гуси». В Армении воевали, в Абхазии...
Похоже, это и были те самые орлы, с которыми Кириллу пришлось иметь дело. Это в самом деле были профессионалы.
– Это они Анжелу взяли? – спросил он.
– Они, – кивнул Олег. – Вчера взяли. Все, что у нее было, другой бабе отдали.
– Алевтине?
– Ага...
– А где сейчас Алевтина?
– Ну, она с Шурыгиным сейчас. Дома у него.
– А Шурыгин к Анжеле наведывался?
– Да нет пока. Но, может, сегодня наведается. А может, завтра...
– А может, и никогда, – усмехнулся Кирилл. – А эти профи абхазские где сейчас?
– Да кто его знает. Они сами по себе. Только с Ярославом контачат...
– А Ярослав, значит, здесь?
– Может, здесь. А может, и нет... Он вообще-то в город с утра собирался. Может, уже уехал...
– А ты позвони, спроси, в доме он или нет. А заодно дружков своих кликни. Пусть выйдут. Скажи, что в машине бензин кончился, пусть до дому докатят... Только прошу тебя, не глупи. Я очень сильно нервничаю...
Олег расстроенно вздохнул, взял протянутый мобильник, набрал номер.
– Аркаша, ты? А Ярослав где? Уже уехал, да?.. А я приехал. Мы тут с Димоном недалеко стоим. Бензин закончился. Выйди, помоги толкнуть. И Матвея прихвати... Да сами не дотолкаем. Тут же в горку. Слышь, не гони, да. Это тебе вместо зарядки...
Олег отключил телефон, вернул его Кириллу.
– Сейчас будут.
– Молодец, парень! Отлично сработано! От имени министра МВД объявляю тебе благодарность! Держи пять!
Кирилл протянул ему ладонь. Но довел ее только до его шеи. Вырубил его одним-единственным точечным ударом. У Димы шары на лоб полезли.
– Извини, брат. Ты тоже отличился... Это тебе от замминистра!
Последних слов Буканшин слышать не мог, так как был уже в отрубе.
Минут через пять появились еще два героя. Крепкие парни, в кожаных куртках. Лица хмурые, волевые. Но нет на них характерного налета махровой уголовщины. Эти парни не топтали зону, вряд ли состояли в крутых бандитских «бригадах». Хотя... Хотя всякое может быть. Не так давно была уничтожена банда, состоявшая из студентов. Так эти пай-мальчики держали в страхе целый город. Даже крутые криминальные авторитеты не могли ничего с ними поделать...
Кирилл вышел им навстречу с радушной улыбкой. Только вот раскрытые корочки служебного удостоверения улыбкой никак не назовешь. И пистолет в другой руке не поднимал настроения.
– Только без глупостей, – предупредил Кирилл. – Спиной ко мне, руки на капот!
Оба парня подчинились. Кирилл обыскал одного. Сунул изъятый пистолет в карман. Начал обыскивать второго. Но чуть не схлопотал локтем в нос. Парень, оказывается, был каратистом. И падал на землю он очень эффектно. Рукоять пистолета была использована Кириллом в качестве лома. А против лома, как известно, нет приема.
Кирилл взял второго парня за шкирку и поволок к дому. Олег, Дима и бодливый каратист оставались у него в тылу. Но он их не боялся. Во-первых, все трое еще не скоро должны прийти в себя. А во-вторых, у них нет оружия. Зато он сам вооружен до зубов.
Во дворе дома стояла машина. Слегка потрепанный временем и дорогами «БМВ-520».
– Твоя тачка? – на всякий случай спросил Кирилл.
– Матвея, – буркнул парень.
– А ключи?
– В машине ключи...
– Анжела где?
– В комнате, на втором этаже...
– Что ж, я сам найду... А ты машину пока посторожи...
Ну что за день сегодня! То и дело приходится быть выключателем. И этого паренька пришлось выключить. Кирилл всего лишь слегка его придушил. Для надежности хорошо было бы всех четверых в наручники, но нет при нем этих цацек. А жаль...
Кирилл бегло осмотрел дом. Никого. Только Анжела. Дверь пришлось вышибать ногой. Но грохот удара и треск дерева лишь разбудил женщину и даже взбодрил. Ей не пришлось ломать голову, снится ей Кирилл или нет. Она мигом соскочила с постели и без лишних разговоров отправилась за ним. Анжела спала в одежде, поэтому ей не нужно было тратить времени на одевание. И вещей у нее никаких не было.
Они выбежали из дома. Парень возле машины все еще лежал в отрубе. Качественная работа. Кирилл открыл ворота, сел за руль, Анжела устроилась рядом.
Он подъехал к «Мерседесу». Из трех парней в себя пришел только Буканшин. Пошатываясь, он стоял у машины и потирал отбитую шею.
Кирилл остановил машину. Выглянул в окошко. Выражение лица такое, будто закадычного друга встретил. Было видно, что его улыбка раздражает Диму. Но ему как-то все равно.
– Да, помял я тебя, дружище. Ты уж извини... Да, я кое-что забыл! Камеру отдай. Она тебе больше не нужна...
Буканшин отдал видеокамеру. Нужно было видеть, с каким лицом он это сделал. Казалось, он хотел растворить Кирилла в азотной кислоте своего взгляда.
– Да, и еще... Ты бы шел отсюда от греха подальше. Спрячься где-нибудь. А то, не ровен час, разозлится на тебя Шурыгин. А я бы не советовал тебе попадать под его горячую руку... Учти, парень, все очень серьезно. Так что, если хочешь жить, беги отсюда как можно дальше...
Больше с ним говорить было не о чем. Буканшин не дурак и должен сделать правильные выводы. А не сделает... В конце концов, Кирилл не заставлял его следить за Губановым с видеокамерой в руках. И на Ярослава работать не заставлял...
Ярослав... Хотел бы Кирилл встретиться с ним и поговорить с глазу на глаз. Но, увы, ему нужно было спешить. Пока все шло гладко. Но в любое время могли появиться бугры и буераки. Кто его знает, может, Ярослав уже сейчас сюда едет, да не один, а с наемниками. А те вооружены не «ижевскими» пукалками. У них автоматы и гранаты, которые они достаточно шустро пускают в ход...
Кирилл дал газу, и, вздымая пыль, машина ходко пошла по дороге на выезд из поселка.
– Что это? – глядя на камеру, спросила Анжела.
– Да так, ничего, – пожал плечами Кирилл.
Он остановил машину возле деревенского пруда, в котором плавали утки. И выбросил туда камеру. Вряд ли уток интересует порно. Да и техникой они пользоваться не умеют...
* * *
Алексей с трудом разомкнул веки. Голова тяжелая, будто свинцом с вечера залили. Мышцы болят, кости ломит.
Кажется, вчера он слишком много выпил. Значит, был повод... А повод был. Был! Горький повод. От него ушла жена... А потом появилась Нора. Кажется, они вместе уходили из ресторана...
Как будто пчела его ужалила. Он резко соскочил с дивана. Осмотрелся по сторонам. Никого... Знакомая комната. Да он, оказывается, на своей собственной даче. Норы нет. Значит, у них ничего не было...
Да как же не было, если было. Алексей напряг память. С трудом вырвал из нее несколько заретушированных кадров. Да, он занимался сексом с Норой. Он помнил, как теребил языком соски ее грудей, как входил в нее... Норы нет. Видно, она уже ушла. Но это ничего не меняет. Он спал с чужой женщиной. Он изменял Анжеле...
Стоп! Но ведь Анжела ушла от него. С Шурыгиным... Может быть. Но зачем нужно было нажираться до свинячьего визга? Зачем нужно было тащить к себе в постель ресторанную шлюху?..
Алексей глянул в угол комнаты. Икона Божьей Матери. Он грешил на виду у нее. Какой ужас! Как он мог опуститься до этого?..
Он не стал падать на колени, не стал читать молитв. Он просто сел на краешек дивана, низко склонил голову, накрыл ее руками... Он раскаивается. Он жестоко раскаивается. И просит у бога прощения. За то, что прелюбодействовал. За то, что отчаивался...
Раскаяние его было искренним. И на душе немного полегчало. Но Алексей продолжал сидеть с повинно опущенной головой.
– Алексей Емельянович! Леша! Завтракать будем? – спросил чей-то женский голос.
Неужели Нора все еще здесь?
Губанов вскинул голову и увидел Таню, жену Кирилла Астафьева... А может, не было никакой Норы. Может, он был с Таней?.. От стыда и удивления глаза полезли на лоб.
– А Нора уже ушла, – улыбнулась Татьяна.
Такое ощущение, будто она прочла его мысли.
– А ты... Ты как здесь оказалась?
– Долго объяснять.
– Ну тогда не объясняй. Потом поговорим... Нехорошо мне что-то.
– Да уж вижу... Завтракать будешь?
– Какой завтрак, о чем ты? Ничего не полезет...
– Ну смотри.
Татьяна ушла. Алексей снова уронил голову на грудь, закрылся руками. Плохо ему, очень плохо. Снова тяжесть на душе. И в желудке мировая революция. Как бы бомбежка не началась...
Была бы Анжела, она бы нашла, чем ему помочь. Но Анжелы нет. И больше не будет. Она с Шурыгиным... Может, снова напиться? И похмелье снять, и вообще... Нет, не надо. Нельзя отчаиваться. Надо брать себя в руки. Нужно жить дальше... Только что за жизнь без Анжелы?..
– Алексей...
Это снова Татьяна. Совсем не важно, как она здесь оказалась. И у него в мыслях нет прогонять ее. Но лучше бы она его сейчас не трогала.
Алексей поднял голову. В ушах зашумело, перед глазами пошли радужные круги... Не зря говорят, что абсент провоцирует галлюцинации... Перед ним стояла Анжела. Но это было всего лишь видение, игра больного воображения.
Анжела подошла к нему, села на край дивана. Нежно обняла его за шею, привлекла к себе. Больше всего на свете он хотел, чтобы это видение продолжалось... Но какое же это видение, если он ощущает тепло ее тела, обоняние улавливает запах ее волос. Неужели галлюцинации бывают таким масштабными?
– Алексей, – тихо сказала Анжела. – Оказывается, у меня есть сестра... Еще в детстве мама говорила с бабушкой, что у меня есть сестра-близнец. Но я думала, что мне это приснилось...
Какой-то бред... Ладно, пусть будет бред, лишь бы видение не исчезало.
– Вчера ты не меня видел в ресторане. А мою сестру... Кирилл может подтвердить...
В голове лопнул какой-то пузырь. Разлившаяся жидкость вымыла из сознания хмарь. Мозги встали на место... Нет никаких галлюцинаций. Анжела в самом деле обнимает его. А сестра... У нее вправду может быть сестра-близнец. Явление отнюдь не редкое...
– Анжела! – просветленным взглядом посмотрел он на жену. – Где ты была?
– Меня похитили. Но все уже в порядке. Кирилл меня освободил...
– Кто тебя похитил?
– Шурыгин... Все, молчи. – Анжела улыбнулась и мягко закрыла ему ладошкой рот. – Тебе сейчас не надо разговаривать. Все хорошо. Все очень хорошо. Сейчас мы поедем домой... А ты пока поспи. У тебя слипаются глаза. Ты хочешь спать...
Похмельную маету сняло как рукой. Алексею просто хотелось спать. Глаза в самом деле слипались. А тут еще мягкий убаюкивающий голос Анжелы. Нет никаких сил бороться со сном...
Закрывая глаза, он глянул на икону Божьей Матери. Мать Мария нежно улыбалась ему... А в дверях стоит его ангел-хранитель. Если Кирилл рядом, можно спать спокойно...
* * *
Анжела форменным образом усыпила мужа. Затем, когда все было готово к отъезду, разбудила его.
Алексей крепко пожал Кириллу руку, долго с благодарностью тряс ее.
– Я бы вам вот что посоветовал. Бросайте все дела и дуйте за границу. На время, пока все не уляжется. Рано или поздно я достану Шурыгина. Это я вам обещаю...
Шурыгин в покое их не оставит, можно в этом не сомневаться. Алексей понимает это не хуже, чем он. И, скорее всего, в самое ближайшее время они покинут страну. А вот Кирилл останется. Чтобы разобраться с Шурыгиным...
– Да, пожалуй, ты прав. Нужно уезжать... – сказала Анжела. – Кстати, я не могу понять, зачем ты Татьяну за собой таскаешь. Пусть она будет с нами...
Действительно, это вариант. Рядом с ним Татьяна подвергается большой опасности. Почему бы и ей не скрыться за границей? Тем более что есть надежные спутники? И паспорт заграничный тоже есть...
– Нет, я никуда не поеду, – мотнула головой Татьяна.
– Поедешь, – отрезал Кирилл.
– Но...
– Давай без «но». Боюсь я за тебя. Да и руки без тебя будут развязаны...
– Я понимаю... Но я буду за тебя бояться.
– Со мной ничего не случится, я тебе обещаю...
– Ладно, уговорил. Только... Я бы Лиду Сангину с собой взяла.
– Чего? – удивленно уставился на жену Кирилл.
– Помнишь, ты говорил, что позвонишь Лиде, когда у тебя появится телефон?
– Говорил... Но это я к слову сказал...
– А я к слову взяла и позвонила ей. Только что... У нее неприятности. И, между прочим, связанные с нами... Это она рассказала бандитам про дачу в Кукуеве. Но у нее не было другого выбора...
– Понятное дело, братва умеет ставить перед выбором, этого у нее не отнимешь...
– Лиду скомпрометировали. Затем грозились убить... В общем, история не закончилась. Бандиты ей теперь покоя не дают. Их главарь требует, чтобы она спала с ним...
– И она с ним спит?
– Да. Потому что у нее нет другого выхода. Она же не хочет, чтобы ее убили... Можно, я ее с собой заберу?
– Умнее ничего не придумала? Знаешь, сколько времени нужно, чтобы вытащить ее... Давай так, я сам во всем разберусь...
Лиду взяли в оборот те самые «абхазские» профи, которые охотились за Кириллом. И, похоже, у него появился шанс выйти на их главаря. Если он, конечно, в самом деле все еще встречается с Лидой...
Лида Сангина – баба красивая. И «дикий гусь» мог прикипеть к ней всерьез и надолго. С одной стороны, это плохо. Для Лиды. А с другой – хорошо. Для Кирилла. Если у него появился шанс взять бандитов, он его использует...
Кирилл узнал все координаты Лиды Сангиной. И стал собирать жену в путь. Дело это оказалось довольно муторным. Сначала нужно было съездить в город, дождаться, когда Алексей откроет въездные визы на Кипр. Это не заняло много времени. Но ведь Кирилл находился в розыске. Менты его искали так себе, а вот шурыгинская камарилья не спит. Особенно сейчас, когда он разворошил их осиное гнездо.
С паспортами и визами разобрались, Алексей и Анжела собрали вещи. Но это было только начало. Было неразумно вылетать за границу из Москвы. Поэтому пришлось отправляться в Питер. А это время. И опять же риск... Но все обошлось. Татьяна и чета Губановых благополучно отбыли из страны.
Теперь у Кирилла были развязаны руки.
Ярослав имел бледный вид.
– Ты говно! Понял, кто! – в бешенстве рычал на него Шурыгин. – Где этот гнусный мент? Где, я спрашиваю!..
– Мы были на даче у Губанова. Но там его нет, – жалко промямлил Ярослав.
– Да, будет он тебя там дожидаться, жди!.. Как он Анжелу нашел? Я спрашиваю, как?
– Я не знаю, как он у Губанова на даче оказался. Филимон говорит, что они его там искали. Не было его там... – Когда они его искали?
– Ну, еще до того, как на него вышли... Видно, он из Кукуева к Губанову подался...
– Видно? Да нет, как раз ни черта и не видно. Вот когда этот мент будет стоять передо мной, тогда будет видно... Кто клялся мне, что Астафьев будет у меня в руках, а? Почему ты не держишь слово?
– Так получилось... Филимон сказал, что найдет его...
– Ну, сказал, ну и что с того? Результат где?..
– Будет результат...
– Не справляется твой Филимон. Не справляется... И ты не справляешься...
На службу безопасности Роман тоже не надеялся. Бармилин свое дело знал четко. Шпионаж, контрразведка, охрана объектов. С этим у него все на самом высоком уровне. А вот к поискам мента Шурыгин подключать его не стал. Начнутся расспросы, появится нездоровое любопытство. Бармилин бывший гэбист. Шурыгин в нем уверен. Но не на все сто. Поэтому к поискам мента напрямую подключать его не стал.
А вот Ярослава озадачил. Парень толковый и без тормозов. Еще нескольких крутых ребят из бармилинской службы подключил. Это его новые «опричники». Ярослав нашел банду безбашенных боевиков, хорошо заплатил им и натравил их на Астафьева. Ярослав бы также напрямую подключился к этому делу. Но Роман нацелил его на другое...
Тогда, в «тюремной камере» дома у Никиты, Роман думал, что к нему с допросом пришла сама Анжела. Игра была под грифом «супер». Оторвался он тогда на всю катушку. А потом оказалось, что это была вовсе и не Анжела.
Оказывается, то была Алевтина, родная сестра Анжелы, к тому же еще и близнец. В какой-то степени Роман был разочарован. Но Алевтина зажигала круто. Да и в постели была гораздо шустрей своей скромной сестренки. Какое-то время Роман получал удовольствие. А потом понял, что Алевтина не совсем то, что ему нужно. Да и мысль в голове одна созрела.
Он сам придумал эту игру. Все так хорошо начиналось. Но проклятый мент снова сломал все карты. А люди Ярослава эти карты еще и обгадили...
– Да, сделаю, – кивнул Ярослав.
– А этих... – болезненно скривился Роман. – Не думал я, что у меня такие клоуны служат. Этого, Буканшина, нашли?
– Да нашли гниду, – заскрежетал зубами Ярослав. – Может, это, язык ему отрезать?
– Ну да, ему язык отрежем, чтобы больше не болтал. А тебе голову. Чтобы дела так больше не делал... Астафьев твоих клоунов как сосунков сделал. Без единого выстрела... Ладно это, так он Анжелу увел... Ты Анжелу искать собираешься?
– Да мы были у нее дома. Нет там никого. И Губанова нигде нет. Исчезли все...
– Исчезли...
Шурыгин задумался. Похоже, Анжелу трогать пока не надо. Все усилия нужно сосредоточить на Астафьеве. Губановыми он займется, когда разделается с ментом... А он с ним собственными руками разделается. Как договорено...
Только вот незадача. Мент Астафьев скользкий жук. Даже безоружный он будет представлять собой немалую опасность. И чтобы его убить, нужны определенные навыки, опыт. Так что не мешало бы потренироваться.
Он уже тренируется. Вместе с Никитой и Феликсом чуть ли не каждый день выезжает в лес на конях. Скачут, стреляют из арбалетов, ружей, пистолетов. Сноровка есть. Надо бы еще боевого опыта набраться...
– Ладно, про Анжелу пока забыли, – решил Роман. – Сейчас нас должен волновать только Астафьев...
– Филимон сказал, что обязательно его возьмет, – закивал Ярослав. – Будем в это верить... Надо бы еще пяток ребят покруче. Чтобы мокрых дел не боялись...
– Сделаю!
– Делай. И чем быстрей, тем лучше... А с этим выкидышем Буканшиным я лично разберусь...
Право первого выстрела будет и у Никиты, и у Феликса. Но Роман должен их опередить... Волна дикого азарта накрыла Романа с головой.
* * *
Поздняя осень. Холодно. Воздух свежий, дышится легко, свободно. А на душе бушуют страсти. И сердце как будто пытается вырваться из груди. Насыщенная адреналином кровь жарко греет тело. Никакой холод не страшен.
– Листва с деревьев облетела, – возбужденно сказал Роман. – Это здорово. Мишень хорошо будет видно...
А вот и сама мишень. Дима Буканшин далеко не романтик. Нет в нем должного азарта. А ведь такая улетная игра предстоит...
– Надо было ему на спину круг белый нашить, – усмехнулся Феликс.
Он восседал верхом на гнедом скакуне. Фигура у него несуразная. Но в теплой куртке с дутыми плечами изъянов не видно. Лицо сосредоточенное, взгляд как у орла. В руке арбалет с лазерным прицелом. В специальную седельную кобуру вложен пистолет-пулемет «бизон». Это на всякий случай, если ситуация вдруг выйдет из-под контроля.
Никита тоже рвется в бой. Он еще не запрыгнул в седло. Но уже сам, как тот конь, с ноги на ногу переминается.
Непредвиденных ситуаций быть не должно. Все под контролем. Сам Роман выставил полдюжины крутых ребят, не боящихся крови. Никита подключил к делу свою особую бригаду. Это с десяток головорезов – если не отпетых, то близко к тому. У Феликса тоже есть свои проверенные люди. Не много, четыре штыка. С миру по нитке, голому рубашка. Всего набралось два десятка крутых парней, которых абсолютно не смущает предстоящая забава.
Несколько человек держат «дичь». Остальные по периметру оцепили сектор охоты. Все при оружии, все при рациях.
– Ну что, козел, побегаем? – злорадно спросил жертву Роман. – Мент бегает. И ты побегаешь...
– Сам ты козел! – попытался плюнуть ему в лицо смертник.
Но слишком далеко он от него стоял, чтобы попасть. Зато крутыши стоят вплотную к нему самому. Сильный удар по голове успокоил мишень. Но ненависть в глазах не угасла.
Только Роману до лампочки, как Буканшин к нему относится. Но все равно он этого недоноска накажет. Своей рукой накажет. Он должен опередить Никиту и Феликса.
Шурыгин подошел к своему коню, вставил ногу в стремя, шустро забрался в седло. Проверил, готов ли к бою пистолет-пулемет. Зарядил арбалет. Стальная стрела готова сорваться с цепи и проткнуть жертву. А сила у нее огромная. Человека насквозь пробивает...
Все, охотники готовы гнаться за «дичью». По сигналу Буканшина спускают с привязи. Шансов уцелеть у него нет. Судя по всему, он это понимает. Но так уж устроен человек, чтобы не утонуть, он хватается за соломинку. И этот на что-то надеется...
Буканшин бросился в лес. Парень сильный, выносливый. Бегает быстро. Одно удовольствие за ним охотиться.
Жертва скрылась в лесу. Все, пора!
Конь под Шурыгиным знатный, породистый. И призовой. Сто тысяч долларов за него не пожалел. Но и под Никитой и Феликсом элитные скакуны. И еще неизвестно, кто кого опередит...
Опередил всех Никита. Он первым сел на хвост Буканшину... Но первым выстрелил Феликс. Правда, стрела пролетела высоко у того над головой.
А вот Никита оказался точней. Его стрела вонзилась жертве в плечо. Но это не считается. Победитель тот, чей выстрел закончится летальным исходом.
И у Никиты, и у Феликса арбалеты разряжены. А у Романа в боевом состоянии. И конь стремительно настигает жертву. Пора тормозить.
Он остановился, прицелился. Расстояние до мишени не более десяти шагов. Точное попадание неизбежно. Стрела летит точно в цель. Все, призовые двести тысяч у Романа, считай, в кармане.
Но деньги не самое главное. Куда важней ощущение победы, чувство превосходства над своими друзьями-неудачниками... Но что за черт? В самый последний момент Буканшин спотыкается, падает. И стрела проходит над ним. Втыкается в дерево. Незадача...
– Ну козел! – взбеленился Роман.
Он с трудом удержался, чтобы не вытащить из кобуры пистолет-пулемет. С каким бы удовольствием он нажал на спусковой крючок. Но это против правил. За это штраф...
Буканшин поднялся, не оглядываясь, побежал дальше. Далеко ему не уйти. Потому что Никита и Феликс вот-вот заправят арбалеты. Кто-то из них его сделает... А Роман будет в пролете...
Быстрыми лихорадочными движениями он натянул тетиву, достал стрелу. А рядом топот копыт. Это Никита настигает жертву. И Феликс спешит. Но и Роман тоже готов. Только шансов у него почти никаких. Друзья значительно его опережают.
Никита и Феликс торопятся выстрелить. Уже целятся. Но их кони слишком близко друг от друга. В момент выстрела сталкиваются. Стрелы летят черт-те куда... Ну все, в этот раз Роман не упустит свой шанс.
Буканшин бежит сломя голову. Но силы уже на исходе. К тому же он потерял много крови. Вот-вот упадет. И Роману не составит никакого труда добить его. Нужно только коня подогнать вплотную к нему...
До Буканшина шагов пять, не больше. Конь замер на месте. Роман целится. Промазать просто невозможно... Шурыгин нажал на спуск. Стрела гулко сорвалась с тетивы. Короткий полет. У Романа сладострастно замерло сердце, когда послышался звук пробиваемой плоти.
Стрела угодила точно в «десятку». Мишень рухнула замертво... Роман победил!
Азарт схлынул. Все его естество трепетало от эйфории победы... Сейчас ему и в голову не приходило, что он убил человека. И не только потому, что он потерял рассудок. А еще и потому, что человеческая жизнь потеряла для него всякую ценность. Он, Никита и Феликс жили в своем мире, где правил бал сатана...
После отъезда жены несколько дней Кирилл скрывался в Москве, в квартире одного своего старинного приятеля. Здесь его не искали. И приятель на улицу не гнал. Но пора было выходить на охоту.
Для начала он должен добраться до «диких гусей». Самая лучшая оборона – нападение. Эта формула боя пришла из древних времен. И до сих пор не потеряла своей актуальности.
Он знал, где живет Лида. Но она замужем и не будет встречаться с Филимоном у себя дома. Если они вообще встречаются...
Он мог бы созвониться с Лидой, выяснить обстоятельства. Если она нуждается в его помощи, она ему все расскажет. А если не нуждается... Бывает, женщины терпеть не могут злодеев, а затем вдруг в них влюбляются...
Как бы то ни было, у Кирилла есть возможность взять Филимона, через него выйти на неуловимого Ярослава, а там и на Шурыгина, если повезет. А не повезет, так Шурыгина можно будет зацепить другим способом. Каким, будет видно. А сейчас Лида...
Он караулил ее в машине. Ждал, когда она выйдет из агентства... А вот и она. Садится в свой «Фольксваген Гольф». Время тринадцать тридцать. Вопрос, куда она едет. Домой? Вряд ли. Еще рано. По делам? Очень может быть...
Лиду он довел до Чертанова. Крупнопанельный высотный дом, стандартный двор – сломанные качели, песочница, загаженная собаками. Машин навалом. Лиде повезло. Она нашла пространство между двумя машинами, заняла его. Кириллу повезло меньше. Он также увидел зазор между двумя иномарками, стоявшими друг за другом. Но слишком он маленький. Всего на один метр больше, чем его авто. Одна надежда на собственное мастерство. Он задним ходом тютелька в тютельку втиснулся в свободное пространство. А теперь бегом из машины и за Лидой, которая скрылась в подъезде.
Он заскочил в подъезд как раз в тот момент, когда задвинулись двери лифта. Теперь надо демонстрировать мастерство спринтера вертикального взлета. Лифт опережать не надо. Нужно идти вровень с ним или лучше чуть-чуть отставать. К счастью, лифт самый обыкновенный, не скоростной. Кирилл сумел угнаться за ним. И вместе с ним допрыгал до площадки между восьмым и девятым этажом.
Он сумел остаться незаметным для Лиды. Смог проследить, в какую квартиру она зашла. Что дальше? Идти за ней или ждать?
Кирилл решил ждать. И не напрасно. Минут через пятнадцать в ту же квартиру зашел мужчина лет тридцати пяти. Гераклом его не назовешь, но в нем чувствовалась тяжелая и крепкая мужская кость. Физической силы в нем предостаточно. И вряд ли у него слабый боевой дух. Скорее всего, это и есть Филимон, на которого он охотился.
На девятый этаж он поднялся пешком. Но Кирилл еще до этого переместился выше. И наблюдал за ним с площадки между девятым и десятым этажом. Скорее ощущал его интуитивно, чем видел.
Мужчина открыл дверь своим ключом. И у Лиды свой ключ. Значит, эта квартира что-то вроде любовного гнездышка. Только вот какая здесь любовь, добровольная или подневольная?
Кирилл осторожно подошел к лифту, спустился на первый этаж. Затем пешком поднялся на девятый. Ничего подозрительного на своем пути не встретил. Выходило, что Филимон не оставил прикрытия. Что ж, тем хуже для него.
У Кирилла не было парика, но были темные непроницаемые очки, слегка искажающие овал лица. Руками он взъерошил волосы – вышла прическа «взрыв на макаронной фабрике». Измазал щеку пеплом от сигареты. Передернул куртку наперекосяк. Приоткрыл и скривил рот. В таком виде Лида узнать его не должна.
Он не клоун, но цирк изобразить может.
Кирилл нажал на клавишу звонка. Видок у него что надо. Чисто алкаш после долгих возлияний. Штормит его основательно, руки ходят ходуном. Голова на всякий случай слегка опущена вниз – как будто он рогом хочет упереться в дверной косяк.
Дверь не открывали долго. Или Лида с Филимоном чем-то усиленно занимались. Или делали вид, что дома никого нет. Но Кирилл умел быть доставучим.
Он беспрерывно жал на клавишу звонка. Затем начал барабанить в дверь.
– Любка, мать твою, открой! – громко требовал он. – Любка, открой, кому говорю! Я знаю, ты дома!..
Язык заплетался, тело словно маятник качалось из стороны в сторону. Ну чем не алкаш, перепутавший квартиру?..
Филимон терпел долго. Но в конце концов этот концерт его достал. Он открыл дверь.
– Мужик, ты ошибся адресом! – грозно сказал он.
Но Кирилл на него даже не смотрел. И продолжал жать на клавишу звонка.
– Любка, мать твою!
– Пошел на х...! – Далее пошла еще более остро отточенная нецензурная брань.
Только Кирилл не унимался. И вынудил-таки Филимона переступить порог.
«Дикий гусь», казалось бы, небрежно махнул крылом. Кирилл должен был легко перехватить его руку. Но Филимон неожиданно прибавил резкости. Его руку Кирилл все же удержал. А вот ногу... Мощный удар в пах отбросил его на два шага назад. А бандит уже выхватывает «ствол». Это уже ни в какие рамки не лезет. Слишком круто, на бедного алкаша с «волыной»... А может, он понял, кто перед ним?
Но Кирилл уже не алкаш. Боль пересилена, отбрасывающий импульс преобразован в наступательный вектор. Движения быстрые, энергичные. Он опережает Филимона. Сильным ударом выбивает «ствол» из его руки. Локтем бьет в челюсть. И добавляет головой в переносицу... В квартиру Филимон возвращается в бессознательном состоянии. Лида в коридоре, она едва успевает увернуться от пролетающей мимо туши.
Кирилл забрал упавший пистолет, вошел в квартиру, закрыл за собой дверь. Затем снял очки, оправил волосы. Улыбнулся ей.
– Это ты на него Татьяне жаловалась? – спросил он.
– Кирилл, ты... – в изумлении хлопнула она ладонями себя по щекам.
– Я-то Кирилл. А это кто? Филимон?
– Филимон, – потрясенно кивнула она.
– И чем вы тут занимаетесь?
– Мог бы и не спрашивать...
– Понятно...
На этот раз Кирилл прихватил с собой наручники. Ловко скрутил Филимона, скрепил его руки за спиной. Теперь надо брать его за шкирку и тащить в комнату. Там и светлей, и просторней.
– В квартире никого больше нет? – на всякий случай спросил он.
– Есть, – ответил ему чей-то... мужской голос.
И тут же в затылок ткнулось что-то твердое. Наверняка ствол пистолета.
– Головой не шевели, – потребовал голос. – Дернешься, мозги гулять пойдут...
– Клочками да по закоулочкам, – добавил еще один голос.
Из кухни выходил крепко сложенный мужчина. Жесткий взгляд, волевой подбородок, дубленая кожа лица. В руке он держал пистолет-пулемет «узи». Круто... Ему достаточно было нажать на спуск, чтобы превратить Кирилла в решето.
– Что, не ждал? – спросил мужик с «узи». – Кстати, меня Филимоном зовут...
Филимон?! Но ведь Филимон лежал сейчас на полу в наручниках... Правильный вывод напрашивался сам. Но Кирилл не успел его сделать. Сильный удар в затылок выбил из него сознание. Искры из глаз, белый-пребелый туман и темнота...
Очнулся он в комнате, куда хотел затащить своего пленника. Теперь он сам был в неволе. Руки скованы наручниками, ноги связаны скотчем. А его бывший пленник стоял и держал его на прицеле пистолета. В глазах лютая злость. Кирилл не сомневался, что он с удовольствием начинит его свинцом, только дай ему команду. Но такой команды пока не было. Зато был Филимон. Он сидел на диване и злорадно смотрел на Кирилла.
– Что, мусорок, добегался? – хищно осклабился он. – Хватит, набегался, пора на покой. Или на упокой, а?
Кирилл хранил молчание. А зачем тратить попусту слова, если они сейчас не имеют абсолютно никакого значения.
– Доставил ты нам хлопот, – продолжал куражиться Филимон. – Шурика завалил, царствие ему небесное. Боба вот уделал... Боб, покажи, как он тебя уделал...
Мужик ухмыльнулся, сунул «ствол» за пояс и приблизился к Кириллу. Схватил его за грудки. И с силой ударил головой. Он метил в переносицу. Но Кирилл успел подставить под удар верхнюю часть лба. Ему было очень больно. Но сознания он не потерял. Зато самого Боба заштормило. Видно, как в глазах плещется боль.
– Не получилось, – с осуждением посмотрел на своего подручного Филимон. – А надо, чтобы получилось...
Боб снова сделал замах головой. Но ударил Кирилла коленом в живот. Удар у него мощный. И эта добавка кулаком в нос... Обливаясь кровью, Кирилл рухнул на пол. Боб в бешенстве стал добивать его ногами. Кирилл был связан, и у него не было возможности закрываться. Этот мясник запросто мог забить его насмерть. Но Филимон его остановил. Велел вернуть Кирилла на место.
– Это тебе за Боба, – с гнусной ухмылкой сказал он. – А еще получишь за Шурика... Да, мусорок, да, не будет тебе жизни на этом свете. Отгулял ты свое... Мне говорили, что ты крутой. Может, и крутой. Но от меня-то все равно не уйдешь... Ловко я тебя на Лидке развел, а? Целую неделю тебя выпасали. Оказалось, не зря... Ладно, некогда мне с тобой тереть. Ехать пора... Слушай, легаш гнойный, ты че все время молчишь, а? Я тут перед тобой базлы гоняю, а ты в молчанку со мной играешь. Тебе че, в падлу со мной базарить, а?
Филимон соскочил с дивана и с разбега ударил его ногой в лицо. Кирилл грохнулся на пол вместе с креслом. Сознание закатилось куда-то под батарею...
В себя он пришел все в той же комнате. Он лежал на полу, а над ним с иголкой в руке стояла Лида. Он мог видеть ее только левым глазом. Правый затек, горел огнем. А Лида еще и иголку в него сует... Она что, совсем с катушек слетела?
Она увидела, что Кирилл пришел в себя, испуганно отдернула руку с иголкой.
– Ты чего? – пошевелил он пересохшими губами.
– У тебя бровь порвана...
Она так и сказала – порвана. Не рассечена, именно порвана. Видно, хорошо приложился к ней носком ботинка Филимон.
– Я ее сейчас зашью...
И она в самом деле принялась зашивать ему бровь. Обыкновенной иголкой, обыкновенной ниткой. Ей было страшно, тошно. Но она все же пересилила себя. Кириллу было больно. Но он с благодарностью принял эту помощь...
– Я даже не знала... Не знала, зачем они здесь... – плача, шептала она. – Филимон говорил, что убьет меня...
– Говорил, – с наглым оскалом подтвердил бандит. – И еще раз скажу... Закрой пасть, сука! Еще одно слово, и я тебе башку разнесу!..
Лида поджала губы. И смоченным бинтом принялась стирать кровь с Кирилла. Затем она смочила раны йодом. И взялась за тряпку. Филимон заставил ее навести идеальный порядок в комнате...
Кирилла больше не трогали. Веревками привязали к креслу, оставили в комнате одного. Филимон утащил Лиду в спальню. Вместе с ним туда отправились его дружки. Сдавленные крики возмущения, характерные звуки ударов, всхлипы, болезненные стоны, гнусный смех бандитов – все это слышал Кирилл. Он понимал, что вытворяют с женщиной эти подонки. Но, увы, он ничем не мог ей помочь. Слишком крепко связали его, профессионально...
Бандиты насиловали Лиду до самой ночи. А напоследок... Кирилл не был уверен, что ее застрелили. Но он слышал два приглушенных выстрела. Возможно, ему показалось. Но к нему Филимон выходил с пистолетом, на ствол которого был накручен глушитель. Когда Кирилла вытаскивали из квартиры, Лида в коридор не вышла... Похоже, ее в самом деле застрелили...
Кирилла запихнули в багажник машины, куда-то повезли. Дорога была долгой, он чуть не задохнулся от нехватки кислорода. Когда его вытащили из машины, он жадно хватал ртом воздух. Казалось, он никогда не восстановит дыхание.
Он находился во дворе какого-то дома. Где именно этот дом, кому он принадлежит – все это осталось для него тайной за семью печатями.
Пребывание на свежем воздухе закончилось для Кирилла холодным подвалом. Его швырнули в длинный узкий отсек с бетонным полом, закрыли за ним тяжелую железную дверь. Окон здесь не было, воздух поступал плохо. Похоже, его снова ждало кислородное голодание. Кромешная тьма давила на психику. Холод пробирал до костей, мешал сосредоточиться.
Кирилл догадывался, зачем его бросили в этот подвал. Еще тогда, когда «дикие гуси» забрасывали его дом дымовыми гранатами, он понял, что его хотят взять живым. Он знал, на кого работали эти профи. На Шурыгина. Значит, Шурыгин хочет видеть его.
Это будет встреча победителя с побежденным. На благородство Шурыгина рассчитывать не приходится. Этот урод будет злорадствовать и вытирать о Кирилла ноги. К этому нужно себя готовить. А вот что его ждет дальше? Или Кирилла убьют, или сдадут в милицию. Последнее маловероятно. Вдруг Кирилл выкрутится, выйдет на свободу и начнет мстить. А кроме того, он много знает... Нет, Шурыгин его убьет. Тысячу долларов против одного цента, что он уготовил ему смерть. А сделать это нетрудно. Прямо сейчас может открыться дверь, в камеру влетит боевая осколочная граната и поднимет Кирилла к небесам...
Он провел в подземелье остаток ночи и все утро. Всего часов девять-десять, не больше. Но ему показалось, что прошла вечность. Скованные руки и ноги затекли, онемели. Кровь замерзла в жилах, тело нещадно чесалось, натянутые нервы гудели, как провода высоковольтной линии.
Из подвала по бетонным ступенькам внутренней лестницы его затащили на первый этаж дома. Роскошью в евростиле здесь и не пахло. Но и нищеты тоже не было. В доме с такой обстановкой жили состоятельные люди уже далеких восьмидесятых годов. Видно, или владелец дома не хотел ничего менять, или он сам был здесь редким гостем...
Кирилла швырнули в комнату, к запястью правой руки прицепили браслет еще одной пары наручников. Второй браслет замкнулся на трубе отопительной батареи.
А батарея горячая. Кирилл прижался к ней боком. Капля удовольствия в море садистских ужасов.
Филимон подошел к нему, сначала просто похлопал его по щеке. А затем со всей силы ударил раскрытой ладонью в правое ухо.
– Слышишь, бубенчики звенят? – мерзко ощерился он. – Это нам в путь-дорогу пора... Ну все, бывай. Может, на том свете свидимся...
– Это ты туда собрался? – спросил Кирилл.
– Да нет, это тебя туда отправят, чисто по льготной путевке. А я еще поживу...
Филимон замахнулся, чтобы снова ударить его. Потом передумал.
– Ладно, лежачего не бьют, – махнул он рукой. – Не в моих это правилах.
– Кто бы говорил, – усмехнулся Кирилл. – Лиду зачем убил?
– Тебе не все равно?.. Ах да, ты же у нас мент. Тебе все знать надо... Надоела мне Лидка. Вот и убил... И ты мне надоел. Своими руками бы тебя, гниду...
Глаза Филимона налились кровью. Сдерживая злость, он повернулся к Кириллу спиной. И тут же снова развернулся к нему лицом. Кирилл успел отвернуть лицо. И оставил на растерзание ботинку только левое ухо. Жуткая боль. Но ухо целое. А ведь могло срезать как бритвой...
– Смотри, увертливый... – удивленно покачал головой Филимон. – Давай-ка еще разок...
– А может, не надо? – спросил чей-то незнакомый голос.
В комнату входил парень в черных очках и в кожаном плаще нараспашку. Волосы зализаны, на смуглом лице легкая небритость. Широкая походка, резкие движения. Парень явно косит под испанского мачо с замашками крутого гангстера.
– Еще забьешь его ненароком, – усмехнулся он. – Нам тогда не достанется...
– А, это ты... Бабки привез? – хмуро спросил Филимон.
– Само собой. У нас все без обмана...
На глазах у Кирилла он передал Филимону кейс. Тот быстро открыл его, принялся считать деньги.
Судя по всему, этот парень и есть Ярослав. Посредник между Шурыгиным и «дикими гусями».
– Все нормально... Я свободен? – зевая, спросил Филимон.
– Есть еще одно дельце, – покачал головой парень. – Если это тебя, конечно, не напрягает...
– Завалить кого-то? Запросто. Все упирается только в цену вопроса...
– Не волнуйся, не обидим...
Эти оба знали, что Кирилл занимался раскрытием заказных убийств. И при нем так запросто один другому делает смертельный заказ... Похоже, они уже видят в нем покойника, поэтому не принимают его в расчет.
Парень и наемник вышли из комнаты. А где-то через полчаса в комнату зашел Шурыгин собственной персоной. С ним еще двое. Один из них Феликс Подколзин. А второй... И второго Кирилл узнал. Никита Зверьев. Третий игрок в обойме с жиру взбесившихся ублюдков. Вот с кем бы сейчас хотел пообщаться Кирилл. Но чтобы не он, а Никита был прикован наручниками к батарее. Это его орлы подставили Диму Якушева, да и самого Кирилла подвели под удар... Но будет ли у него возможность разобраться с этим делом. Должна быть возможность. Потому что Кирилл обязан вытащить Диму из тюрьмы.
Шурыгин не скрывал своего злорадства.
– Ну вот и все, мусорок, вот и поменялись мы с тобой местами... Теперь ты обвиняемый, а я обвинитель...
– И в чем же я виноват? – усмехнулся Кирилл.
– Да в том, что батон на меня крошить вздумал... А еще из-за тебя Дима Буканшин погиб...
– Буканшин?! Погиб?! Почему из-за меня?
– Да потому, что он Анжелу тебе сдал. И мне пришлось его наказать... А знаешь как?
Шурыгин достал из кармана пиджака фотографию и показал Кириллу. На снимке был изображен лежащий на земле человек, в спине и в плече которого торчали стальные стрелы.
– Это я его сделал! – похвастался Шурыгин. – Славная, скажу тебе, была охота...
– Не хочешь поучаствовать? – с издевкой спросил Никита.
– Что-то нет желания, – покачал головой Кирилл.
Он хорошо помнил, как эта гнусная компашка азарта ради охотилась за обнаженной девчонкой. Тогда вместо пуль использовалась краска. Жертва не погибла, с ней всего лишь занимались сексом. Но, видно, с тех пор огонь азарта перешел в пожар. И этим ублюдкам уже мало стрелять из маркеров. Они взяли на вооружение боевые арбалеты. И одной из их жертв стал Дима Буканшин... Говорил же ему Кирилл, чтобы он спрятался подальше. Не послушался парень, и вот итог...
Хотел бы Кирилл, чтобы на месте Буканшина с пробитой спиной на земле валялся Роман Шурыгин. Он бы лично всадил в него стрелу. Не дрогнула бы рука...
– А кто тебя спрашивает, есть у тебя желание или нет? – с мерзкой улыбкой спросил Феликс. – Ты будешь мишенью на этой охоте, понял? Мы будем на тебя охотиться... Я хорошо помню, как вы гноили меня в тюрьме. И я тебя за это накажу. Я лично всажу в тебя стрелу!..
– Конечно, Феликс, ты всадишь стрелу в его труп, – засмеялся Шурыгин. – Сначала я его убью, а потом ты можешь стрелять в него хоть до посинения...
– Рома, а ты от скромности не умрешь, – ухмыльнулся Никита. – Ты так говоришь, будто уверен в победе... А ведь победный выстрел могу сделать я. И я его сделаю...
Кирилл наблюдал за этими людьми. И мог с уверенностью сказать, что перед ним самые настоящие сумасшедшие. С каким остервенением спорили они, кто из них убьет Кирилла. Сколько дьявольского огня было в их глазах!
– Хорошие у вас игры, – усмехнулся Кирилл.
Его голос подействовал на них отрезвляюще. Они разом успокоились. Три пары глаз тупо уставились на него.
– Вас самих отстреливать надо, – заключил он.
– Да нет, – покачал головой Никита. – Мы тебя вперед пропустим...
– А потом друг друга перестреляете...
– Ты за нас, мент, не волнуйся. Ты за себя переживай...
– И за себя я переживаю. И за Диму Якушева, которого ты, гнида, подставил...
– Насчет гниды – это, козел, не по адресу! – скривился Зверьев. – А насчет Якушева... Да, это я его подставил. Хочешь допросить меня? Давай, допрашивай. А то как-то неудобно получается. Рому ты допрашивал, Феликса тоже. А меня нет...
– Майор Якушев – твоя работа?
– Моя, – ухмыльнулся Никита. – Красиво я вас, минтонов, сделал, да? Делал и делать буду!
– Друнова кто убил?
– Друнова?! Вы его убили. Ты и твой Якушев... Потому ты в бегах, мент поганый... Ловко мои парни сработали, да?
– Кто конкретно?
– Ты, мент, морду попроще сделай. Глядишь, и скажу... Жека его кончил... Ну вот, и раскрутил ты дело. Только какой в этом толк? Все равно ты покойник...
– Да есть толк, – усмехнулся Кирилл. – Я на том свете это дело оформлю и в божий суд передам...
– Ха! Напугал!
– Да уж, таким судом вас не напугаешь. Вас без суда и следствия в ад отправят. Будете чертей там веселить. Будете бегать от них, а они на вас охотиться...
– Когда это будет? – глумливо скривил губы Шурыгин. – А на тебя уже завтра охотиться будут. Повеселишь ты нас...
Он хотел еще что-то сказать. Но передумал. Махнул рукой: мол, не о чем ему с Кириллом разговаривать. И вышел из комнаты. За ним потянулись его сатанинские дружки.
Минуты через две вернулся Феликс. Он подошел к Кириллу, оскалил зубы в полоумной улыбке.
– Ты их не слушай... Они тебя не убьют... Я тебя убью! Вот увидишь!
Кириллу вовсе не хотелось видеть свою смерть. И тем более умирать от руки этого свихнувшегося новоруса. Но у него не было выбора. Никаких или-или. Только умереть... Хотя, конечно, если будет возможность, он пободается с этими ублюдками за свою жизнь.
Первое время Роман спал в одной с ней постели. Затем выделил ей отдельную комнату. Приходил к ней ночью, делал свое дело и уходил. И по утрам тоже тревожил. Как сработает «будильник» на половину шестого, так он бежит к ней. Правда, в последнее время он все реже по утрам к ней заглядывает.
Сегодня Алевтина его не ждала. Ан нет, приперся. Навалился на нее, разбудил.
– Что, не спится? – грубо спросил он, раздвигая ей ноги.
Алевтина только вздохнула. Ей вовсе не хочется раскидываться перед ним. Тем более утром, когда охота спать. Но что делать? Она зависит от этого человека. А еще у нее есть шанс выйти за него замуж...
Она ощутила колыхающуюся твердь внутри себя. Ничего приятного. Не разогрелась она, не увлажнилась. Но Роману все равно, хорошо ей или нет. Ему главное себя ублажить. А вот ей нужно заботиться о нем. Поэтому и приходится изображать ураган страсти – стонать по-сумасшедшему, подмахивать, извиваться... Что ж, ей к этому не привыкать.
Сколько помнила себя Алевтина, столько ей приходилось приспосабливаться к жизни. Дом малютки, затем детский дом. Законы человеческой стаи, тяготы, лишения. Она не знала тепла материнских рук, в душе всегда холод. Она не жила, она выживала. А чтобы выжить, нужно было уметь приспосабливаться ко всему.
После детдома почти все ее подружки с головой нырнули в бурную реку жизни. Их понесло по течению. Кого занесло на панель, кого в тюрьму, кто-то умер от передозировки. Был момент, когда Алевтина чуть не сорвалась с обрыва в эту реку. Но у нее была цель, которая оставила ее на берегу. Она хотела нормальной, человеческой жизни. И она знала, как можно устроить свою судьбу.
Она была красивой. Мужчины заглядывались на нее, домогались, тащили в постель. Но мимолетные связи ее не интересовали. Ей нужен был сильный, состоятельный мужчина, который мог бы обеспечить ей красивую жизнь.
Она хорошо понимала, что мужчины любят веселых, но женятся на серьезных. А если к тому же девушка красивая и знатная, то ей и вовсе цены нет.
В поисках счастья она приехала в Ленинград, устроилась на работу в продмаг помощником продавца. Зарплата маленькая, доступа к дефициту почти никакого. Зато это не панель. И мужики не приставали. Она выдала себя за дочь генерала, командовавшего армией на Дальнем Востоке. Через пару месяцев познакомилась с парнем, у которого отец был важной персоной в горисполкоме. Правда, со своими родителями он ее знакомить не стал. Оказывается, его мать была категорически против женитьбы. Но Сергей уверял, что после свадьбы она изменит свою позицию. А отец подарит им трехкомнатную квартиру в центре города и машину «Жигули». Они собирались расписаться тайно. До ЗАГСа Сергей не раз пытался лишить ее девственности. Но из этого ничего не выходило.
До свадьбы остался всего один день, когда в порыве откровенности Сергей признался, что родители у него простые смертные. Алевтина всего лишь пожурила его и, несмотря ни на что, обещала быть ему верной и заботливой женой. Правда, в ЗАГС она так и не пришла. Сергей просто перестал для нее существовать...
Она продолжала искать себе достойного мужа. И ей повезло. Судьба свела ее с молодым человеком, у которого был свой коммерческий банк. На этот раз она не дала обвести себя вокруг пальца – узнала, что Вячеслав на самом деле тот человек, за которого себя выдает. Он относился к ней очень хорошо, она не сомневалась в серьезности его намерений. Дело шло к свадьбе. Алевтина была уверена в своем избраннике, поэтому уступила его мужскому натиску. Она рассталась с девственностью в романтической обстановке. В ванной с шампанским, при свечах. Вячеслав убедился в ее честности. И стал относиться к ней еще более трепетно. Но... За день до свадьбы его убили бандиты. Заказной выстрел оставил Алевтину у разбитого корыта.
Спустя какое-то время появился еще один жених. «Бригадир» крутой бандитской группировки. Сперва все было хорошо. Затем Алевтина поняла, что Митяй всего лишь пользуется ею. Сначала он спал с ней один, а затем время от времени стал подкладывать к ней в постель своих дружков. Она отказывалась обслуживать братву, за что ее сильно избивали. А еще Митяй обещал посадить ее на иглу. И, пожалуй, сдержал бы свое обещание. Но Алевтину спасла бандитская пуля. Митяя убили на одной из разборок. И Алевтина обрела свободу.
К этому времени она успела получить образование. Заочно окончила политехнический институт. И смогла устроиться на приличную должность в одной коммерческой фирме.
Этой фирмой руководил Юрий Антонович – пожилой мужчина с огромным пузом и потными ладонями. Разумеется, он стал приставать к Алевтине, навязчиво предлагал ей стать его любовницей. Такая перспектива ее не устраивала. Но в конце концов она сдалась. Юрий Антонович купил ей и обставил квартиру, подарил иномарку, давал деньги на карманные расходы. Да и наезжал к ней не так уж и часто, два-три раза в неделю. Алевтина была относительно довольна такой жизнью. Но в один прекрасный момент ее благодетель нашел себе другую любовницу, а ее вышвырнул на улицу. Оказалось, что квартира и машина принадлежат ему, а не ей. Он забрал у нее все, даже подарки. И вдобавок ко всему уволил с работы.
Алевтину подобрал его приятель. Он просто снимал для нее квартиру, машин никаких не дарил, о шубках и драгоценностях даже не приходилось мечтать. Но у Алевтины была перспектива выйти за Михаила замуж. Но, увы, все мимо... После Михаила у нее был Георгий, затем ее взял на содержание Иван. А после него уже некому было перенять эстафету. И в поисках счастья Алевтина подалась в Москву. Но, увы, здесь ее тоже никто не ждал. Красота осталась, но возраст уже не тот. И все же она не унывала. Вывесила свое фото в Интернете в надежде на счастливое знакомство.
Но вместо мужчины она встретила женщину. Нет, розовая любовь здесь ни при чем. Женщиной оказалась Виолетта Ландышева. Она рассказала Алевтине про некую Анжелу, которая как две капли воды похожа на нее. Алевтина что-то слышала про свою сестру-близнеца. Но если честно, у нее никогда не было желания разыскать ее. На собственном опыте она убедилась, что незримые узы между однояйцевыми близнецами не более, чем миф.
Виолетта рассказала ей все про Анжелу. Вот кому везло, так это ее родной сестре. Сначала один выгодный брак, затем другой. Бывший и настоящий муж готовы были перегрызть ради нее друг другу глотки. Анжела была королевой. А вот Алевтина выше дешевой содержанки подняться не смогла. Эта мысль не просто угнетала. Она вызвала жгучую ненависть к сестре. И Алевтина решилась на игру, которую предложила Виолетта.
Сначала она отдалась Роману Шурыгину в форме следователя милиции. Затем стала жить с ним. Чуть погодя жестоко разыграла Анжелу и ее мужа.
Шурыгин поначалу обещал ей звезды с небес. Но скоро стал охладевать к ней. Ему нужна была Анжела, Алевтина же была для него всего лишь красивым, но дешевым заменителем его бывшей жены. Она, дурочка, думала, что Роман женится на ней. Но, судя по всему, все шло к привычному финалу. Рано или поздно Шурыгин даст ей пинка под зад...
Роман уже не пылал к ней страстью. И секс с Алевтиной воспринимал как некий механический акт. Вот и сейчас он сунул, немного подергался, «плюнул» и, как тот колобок с горки, скатился с нее. На этом все и закончилось.
– Доброе утро! – уходя, бросил он.
Ну, не скотина!
Алевтина сходила в душ, затем пару часиков понежилась в постели. Роман взаперти ее не держал, но свободу в какой-то мере ограничивал. Она могла ездить только в определенный салон красоты, фитнес-клуб, гипермаркет. Только один маршрут, и чтобы никаких отклонений. Ее никто не охранял, и, по сути, она могла нарушить этот запрет. Но многолетняя привычка во всем слушаться своих любовников брала над ней верх. Да и ни к чему ей без дела мотаться по Москве.
Возможно, она заблуждалась насчет Романа. Кто его знает, может, он в самом деле женится на ней. Так или иначе, она должна быть постоянно в форме. Поэтому фитнес для нее жизненно необходим.
Шейпинг, занятия на тренажерах. Все это мучительно, изнурительно. Зато фигура у нее само совершенство... После фитнес-клуба она отправилась в гипермаркет. Продукты ее не интересовали. Она зашла в бутик, где смогла приобрести относительно недорогое, но роскошное и стильное платье. Дальше салон красоты, из которого она вышла во всеоружии женского очарования.
Феликс смотрел на нее с открытым ртом... Кстати, а откуда здесь взялся Феликс? Что ему нужно?
– Алевтина, ты выглядишь потрясающе! – вне себя от восторга протянул он.
– Я знаю, – скупо улыбнулась она.
– Роман будет идиотом, если не женится на тебе.
– Феликс, вы здесь для того, чтобы сказать мне об этом?
– Именно! Именно для этого я тебя и нашел... У меня к тебе очень важный разговор...
– Очень-очень важный?
– Важнее не бывает!
– Ну, если так...
Алевтина позволила усадить себя в его машину. Кроме них двоих, там никого не было.
– Алевтина, возможно, это выглядит смешно. Но... Алевтина, я прошу твоей руки и сердца!
– Вы это серьезно? – опешила она.
Феликс, конечно, не красавец. Но красавец ей и не нужен. Ей бы состоятельного мужа. И Феликс как раз то, что ей нужно. Он очень богат, у него крупный бизнес. Замужем за ним она заткнет за пояс зазнайку-сестру...
– Очень серьезно, – кивнул он.
– А как же Роман?
– Глупая ты. Роману ты не нужна. Ему Анжела нужна. Как только он ее найдет, ты окажешься за бортом. А возможно, это случится еще раньше... Мы говорили с ним о тебе. Ты ему не очень интересна... А вот я... Я всю жизнь мечтал о такой женщине...
– Но у вас же есть жена.
– Была да сплыла...
Для убедительности Феликс достал свой паспорт, показал штамп недельной давности о том, что у него больше нет жены.
– Я готов зарегистрировать наш брак хоть сейчас...
– Так не бывает! – потрясенно качнула она головой.
– Бывает!.. Если не веришь, мы можем прямо сейчас отправиться в ЗАГС!
– Но сначала нужно подать заявление...
– Алевтина, ты что, не понимаешь, кто я такой? Да я любой ЗАГС могу купить с потрохами... Ну так что, едем?
– Куда, в ЗАГС?
– Ну, конечно!.. В этом платье ты выглядишь как невеста. А тебе, кстати, давно пора замуж. Или я не прав?
Естественно, он был прав на все сто процентов.
– Так ты согласна?
– Согласна! – выпалила Алевтина.
Это ее шанс, и она должна хвататься за него руками и ногами.
– Отлично... Но сначала мы должны обговорить одну деталь...
– Вы имеете в виду брачный контракт?
– Ну нет, брачный контракт здесь ни при чем... Я давно присматривался к тебе, Алевтина. И вижу, что ты не подлая женщина, как некоторые. Я тебе доверяю... Да, я тебя доверяю, поэтому прошу об одном одолжении...
Феликс заговорщицки понизил голос:
– Завтра Роман собирается охотиться на человека.
– Как это на человека? – опешила Алевтина.
– Очень просто. Человек будет убегать от него, а он будет в него стрелять. И, скорее всего, убьет его... Ты должна понимать, что это уголовно наказуемое преступление. А я не хочу, чтобы Роман попал в тюрьму. Он слишком дорог мне как друг. Я его пытался отговорить, но увы... В общем, нужно, чтобы Роман не смог завтра отправиться на охоту. И ты это сделаешь...
– Как?
– Очень просто. Ты подпоишь его снотворным. И завтра весь день он проспит...
– И ради этого вы хотите жениться на мне? – как на сумасшедшего посмотрела на него Алевтина.
– Ну нет, конечно. Это всего лишь небольшая проверка, что-то вроде теста, будешь ты жить со мной в согласии или нет... Ну так что, ты берешься за это дело?
– Я подумаю...
– Не надо думать. У нас с тобой мало времени. Сейчас ты говоришь мне «да», мы сразу отправляемся с тобой в ЗАГС. Ты будешь моей женой, а я твоим мужем...
– А как же брачная ночь? Ведь, чтобы подпоить Романа, я должна провести эту ночь с ним...
– Ну что поделаешь, дружба требует жертв. Одной ночью меньше, одной больше... Но учти, после этой ночи больше никаких Романов. Ты меня поняла?
– Поняла.
– Значит, ты согласна?
– Согласна.
Алевтина не могла поверить, что это происходит с ней. ЗАГС, напыщенные речи, обручальные кольца, шампанское... Она стала женой Феликса. Из Золушки превратилась в принцессу.
Феликс не должен был отпускать ее к Роману. Но он отпустил. И дал ей белый порошок, который она должна была подсыпать в бокал Роману. Что ж, она сделает это. В конце концов, жена должна слушаться мужа...
Свадебная церемония осталась для Романа тайной. Поэтому он продолжал воспринимать Алевтину как свою собственность.
Сегодня она стала женой богатого человека. Сбылась ее мечта. Сегодня у нее первая брачная ночь с... чужим человеком. Но это не важно. Главное, что в паспорте стоит заветный штамп.
Произошедшее событие радовало и вдохновляло Алевтину. Состояние ее души невольно передалось Роману. И он с удовольствием откликнулся на ее предложение остаться с ней на всю ночь.
Алевтина показала все, на что способна. После изнуряющих любовных утех они пили холодное шампанское. В бокале Романа был растворен порошок...
Феликс говорил, что Роман будет спать всю ночь и весь день. Но утром он поднялся и на своих двоих ушел из ее комнаты. Спать он не хотел, но чувствовал себя неважно. Глаза мутные, руки трясет мелкая дрожь, движения вялые, заторможенные. Пожалуй, в таком состоянии он вряд ли сможет убить человека. Выходит, что ее муж спас Романа от уголовной ответственности. Значит, Алевтина выполнила свое брачное обещание. Теперь она запросто может бросить Романа и отправиться к Феликсу на правах законной жены...
Кирилла держали в подвале несколько дней. Есть не давали, в туалет не водили. Единственная радость – кружка сырой воды в день. И еще наручники сняли, чтобы руки не съела гангрена.
Он знал, какая участь его ждет. За ним будут охотиться нелюди. Это смертельно опасная игра, из которой он вряд ли сможет выйти победителем. Хотя какие-то шансы у него есть. Только с каждым днем эти шансы тают, как весенний лед на реке. Тюремщики нарочно создали ему нечеловеческие условия, чтобы вытянуть из него все физические и моральные силы. Когда он ослабнет окончательно, у него не будет абсолютно никакой возможности уйти от преследования...
И вот настал час «икс». Его вытащили из подвала. Глаза отвыкли от света, поэтому Кирилл чуть не ослеп от ярких солнечных лучей. До машины он дошел своим ходом. Голова кружилась, перед глазами расплывались жирные темные круги, ноги подкашивались от слабости.
– Ничего, еще ходит, – сказал кто-то.
– Ходит. Он еще и бегать будет...
С ним не церемонились. Сильные руки схватили его и сунули в багажник «Мерседеса». Кирилл был настолько слаб, что не мог ориентироваться во времени. Поэтому он даже приблизительно не мог сказать, как долго его везли.
Наконец машина остановилась. Его вытянули из багажника, швырнули на пожухлую траву. Это была большая лесная поляна посреди березовой рощи... Береза. Он давно заметил, что это дерево дает ему силы. Много раз, когда ему было плохо, он ехал в березовый лес, прижимался к самому крупному дереву. И куда только немощь девалась...
Но самая ближайшая береза слишком далеко от него. К тому же путь преграждают крепкие парни в кожаных куртках и с автоматами в руках.
Послышался топот копыт. К нему на белом коне подъехал Роман Шурыгин. В руке у него арбалет с лазерным прицелом. Из крупной седельной кобуры торчит рукоять оружия. Похоже, пистолет-пулемет.
Он с презрением смотрел на Кирилла. Только взгляд у него какой-то шаткий. Лицо бледное, руки трясутся. Видно, что не в себе мужик. Может, с перепоя...
К Шурыгину подъехал еще один «герой». Никита Зверьев. И с этим что-то не так. В седле он держится крепко. Его не мутит, не шатает. Только время от времени он протирает платком глаза.
Зато с Подколзиным все в полном порядке. Взгляд блестит, щеки розовые, улыбка во весь рот. На Кирилла он даже не смотрит. Как будто это ниже его достоинства – обращать на него внимание. Дескать, он будет смотреть на него только через прорезь прицела...
Феликс поглядел на Шурыгина, на Зверьева. Улыбка сползла с его губ. В глазах появилась озабоченность.
– Никита, что у тебя с глазами? – донесся до Кирилла его голос.
– Да не знаю. Конъюнктивит, что ли?..
– А ты, Рома? Лица на тебе нет.
– Да с Алевтиной вчера баловались. Шампанское пили...
– Много выпили?
– Да я бы не сказал. Может, шампунь какая-то левая. Траванулся, короче...
– Никита, ты видеть можешь? – продолжал допытываться Феликс.
– Да в принципе вижу...
– Ну нет, если в принципе, то так не годится. И ты, Рома, плохой... Может, отложим охоту?
– Да я вот думаю, – пожал плечами Рома.
– Не надо думать, – покачал головой Никита. – Делать надо... Когда еще соберемся. И этот, – показал он на Кирилла, – на ладан дышит. Еще сам по себе коньки отбросит...
– Да оно-то так, – кивнул Феликс. – Но вам-то хреново. А со мной все в порядке. Скажете потом, что были не в форме...
– Скажем, если что? Если ты победишь? – презрительно скривился Шурыгин. – Да скорее рак на горе свистнет...
– Нет, брат, тебе ничего не светит, – ухмыльнулся Никита.
Он снова протер глаза платком. Затем крепко зажмурился, разомкнул веки, посмотрел вдаль.
– Да вроде нормально все. Можно начинать...
– Начнем, – кивнул Шурыгин. – Давай начинать. А то совсем хреново станет...
– Ну, смотрите, я предупредил, – эффектно поднялся на стремени Феликс.
Кирилл заметил в его взгляде скрытую насмешку... Уж не он ли сам траванул Шурыгина и Никиту? Что, если это не просто нелюди, но еще и пауки в банке? Если они запросто распоряжаются чужими жизнями, то им ничего не стоит перегрызть глотки друг другу.
Сильные руки схватили Кирилла за шиворот, оторвали от земли, поставили на ноги.
– Ну что, козел, поскачем? – глумливо спросил голос за спиной.
Больше всего Кириллу хотелось опуститься на землю и лежать, пока смерть сама не придет за ним. Но тогда он погибнет наверняка. А так у него есть шанс. Крохотный, но шанс. Феликс сам по себе неудачник. А Шурыгина с Никитой, возможно, он вывел из игры, чтобы самому поймать удачу за хвост. Вернее, за оперение стрелы...
– Бежишь прямо, – наставлял Кирилла голос. – Свернешь влево или прямо, тебя поймают. Там у нас люди. Они тебя, падаль, живьем закопают, понял?.. Бежишь пять минут. А потом начинается охота... Ну все, пошел!
Кирилла бесцеремонно пнули под зад коленом. Он не смог удержать равновесия – упал. Но тут же поднялся и побежал.
Он еще только начал бег, а силы уже на исходе. И воздуха не хватает. Дыхание пережимает ледяная рука, ноги отказываются повиноваться, руки висят как плети. Но все равно нужно бежать. Нужно бороться за жизнь.
Кирилл собрал все силы в кулак, сосредоточился на действительности. Даже внутренний хронометр заработал. Чтобы пересечь поляну, ему понадобилось около минуты. Затем начинались деревья. Еще минуты две он углублялся в лес. Затем остановился. Какой смысл бежать, если его преследователи на конях? Они все равно его нагонят...
Деревья растут довольно редко. Значит, для лошадей лес не препятствие. И арбалетным стрелам здесь раздолье. Шансы выжить ничтожно малы. Но все равно нужно бороться.
Кирилл выбрал дерево покрупней. Прижался к нему, обнял как родную женщину. Береза помогла ему и на этот раз. Такое ощущение, будто живой древесный сок вошел внутрь его, напитал кровь энергией. Голова перестала кружиться, он гораздо лучше стал ориентироваться в пространстве. Мышцы ног и рук налились силой...
Он огляделся по сторонам. Найти бы какой-нибудь дрын. Это, конечно, не защита от стальной стрелы и тем более автоматной очереди. Но хоть что-то... Только вокруг ни единой более-менее подходящей палки. Видно, шурыгинские молодчики поработали в качестве санитаров леса, убрали все пригодные для боя предметы.
Но ведь есть деревья. Например, эта молоденькая березка. Если хватит сил, ее можно сломать. Тогда шансы на успех значительно возрастут... Это кощунство – ломать деревья. Но Кирилл надеялся, что мать-природа простит его. Ведь он рушит березку не забавы ради. Он спасает свою жизнь...
В природе все закономерно. Есть хищники, есть жертвы. Сильные убивают слабых. Но только для того, чтобы прокормить себя. Убийств ради забавы в природе не существует. Если, конечно, дело не касается двуногих хищников. Среди людей встречаются подонки вроде Шурыгина, Подколзина и Зверьева, готовые убить человека потехи ради. Хотя можно ли назвать их людьми? Да и зверьем не назовешь. Зачем лесных зверей оскорблять таким сравнением?..
Кирилл подпрыгнул, схватил березку за макушку, потянул на себя. Упирается дерево, не хочет спасать ему жизнь. Но Кирилл все же смог склонить макушку к земле. Только не ломается дерево, нет характерного треска.
Зато есть топот копыт. Шурыгин возглавляет гонку. Он уже совсем близко. Останавливает коня, надежно стопорит его, чтобы неосторожным движением не сбить прицел. Красный луч лазерного прицела упирается Кириллу точно в глаз. И еще один луч. Издалека. Это целится в Кирилла Никита Зверьев. Да, лихо они взяли его в оборот. Не выкрутиться.
Спортивный арбалет мощное оружие. Стрела летит так же быстро, как и пуля. От нее не увернешься. Хотя попробовать можно...
Луч соскользнул с Кирилла. Видно, Шурыгин угадал его маневр... Плохо ему, но реакция у него отменная... Да нет, реакция здесь ни при чем. Просто в самый последний момент его сильно качнуло. И стрела уходит высоко вверх... Сразу за ним стреляет Никита. Но у него явные проблемы со зрением. Кириллу не надо увертываться. Все равно стрела пройдет мимо... Так и случилось. Смерть прошла в метре от его правого уха.
Шурыгин и Никита лихорадочно перезаряжают арбалеты. До них недалеко. Хорошо бы подскочить к одному из них, вырвать из седельной кобуры пистолет-пулемет... Но это несбыточные мечты. Прямо на Кирилла несется Феликс. Он пытается осадить лошадь. Но что-то не ладится у него. Конь несется прямо на Кирилла.
Что-то не то с рысаком. Глаза шальные, изо рта хлещет пена. Подколзин пытается его остановить. Но тот поднимается на дыбы. В нескольких шагах от Кирилла. Самое время отпустить березку.
Дерево распрямляется и бьет коня в морду. Тот еще сильней задирает вверх передние копыта. Феликс пытается удержаться в седле, но Кирилл уже висит на нем. Скидывает его на землю, из седельной кобуры успевает выхватить пистолет-пулемет.
Хорошо, что у этого урода настоящие друзья. Настоящие уроды! Как здорово, что кто-то из них подпоил его рысака какой-то дрянью. Как они помогли Кириллу...
Конь освободился от седока и помчался куда-то в глубину рощи. Сам Феликс лежит на земле с неестественно запрокинутой набок головой. Глаза безжизненно смотрят куда-то в небо. Похоже, этот урод сломал шею. Но Кирилл плакать не будет. Да ему и не до Феликса.
Шурыгин уже зарядил арбалет. Уже метится в Кирилла. Но шансов попасть у него нет. Мандраж его хватил. Нижняя челюсть трясется, руки сотрясает крупная дрожь. Страшно ему, понимает, что пришел его смертный час...
Кирилл задержал выстрел всего на мгновение. Но этого времени ему хватило, чтобы вспомнить, сколько трупов числилось за этим ублюдком. А Дима Якушев сейчас где? Он в тюрьме и взывает о мести... Что ж, Кирилл выполняет его заявку.
Он нажал и сразу отпустил спусковой крючок. Три-четыре пули ударили Шурыгина в грудь. На землю падал труп...
Кирилла и Диму обвинили в организации «Белой стрелы». Что ж, обвинение не напрасное. «Белая стрела» в действии...
Никита оказался умнее всех. Он не стал дозаряжать арбалет, и за пистолет-пулемет не хватался. Он споро натянул поводья, его конь рванул с места в карьер. Кирилл выстрелил навскидку, но промазал – слишком резво двигалась цель. Можно удлинить очередь. Но Никита был не единственным, в кого нужно стрелять. Кирилл окружен, и сейчас со всех сторон на него ринутся вооруженные молодчики. Если уже не ринулись...
Кирилл отыскал взглядом шурыгинского скакуна. Он стоял возле своего мертвого хозяина и теребил губами его волосы.
С лошадьми Кирилл обращаться умел. Не зря же он вырос в деревне... Он лихо вскочил в седло, натянул поводья. И вскачь помчался вслед за Зверьевым. Теперь у него уже два «бизона». И к нему близко лучше не подходить...
Он вовремя вскочил на коня. Сзади бежали молодчики с «калашниковыми». Каким числом, Кирилл сосчитать не успел. Но грохот за спиной поднялся внушительный. И вокруг свинцовые «пчелки» зароились. К счастью, ни одна не ужалила ни всадника, ни коня.
Кирилл ушел от преследователей. Но это еще не все. Лес оцеплен со всех сторон. Никита, тот без помех прорывается сквозь ограждение. А вот Кирилла пропускать никто не хочет. Справа ему навстречу летят сразу два орла, и слева наперерез бежит «герой» с дробовиком.
Конь не машина, он сам идет по дороге. Можно отвлечься от управления. И переключиться на цели. Нелегкое это дело – стрелять на скаку, но, когда у тебя в руке скорострельное оружие с большим запасом патронов, шансы на меткие выстрелы резко повышаются. Тем более если это рука профессионала...
Кирилл нажал на спусковой крючок, «бизон» изрыгнул из себя насыщенную свинцовую очередь. Плотность огня потрясающая, пули летят точно в заданном направлении... Двумя трупами в этом лесу стало больше.
Слева громыхнул дробовик. Но стрелок взял неправильную поправку на скорость. Заряд картечи разорвал воздух за спиной Кирилла. А вот он знает, как правильно делать поправку. Только из седла с разворотом он никогда не стрелял... Но первый блин не вышел комом. Он опустошил весь магазин, зато уложил незадачливого стрелка. Больше он ни в кого стрелять не будет...
Никита Зверьев был далеко. Но у Кирилла была надежда догнать его. Конь под ним быстрый, сильный. И он легко держится в седле, подыгрывает скакуну. В руках грозное оружие с полным магазином.
Лес уже закончился. Пошли поля. Никита мчится по проселочной дороге. Кирилл стремительно настигает его. Еще немного, и можно стрелять на поражение. Но Зверьев нужен ему живым. Он сам недавно просил, чтобы Кирилл его допросил. Сам, ухмыляясь, рассказал ему про какого-то Жеку.
Обстоятельства изменились в пользу Кирилла. И он должен продолжить допрос – выйти на всех, чьи показания могут вытащить Диму Якушева из-за решетки и реабилитировать его самого.
До Никиты оставалось совсем немного, когда сзади донесся шум мотора. Кирилл оглянулся и увидел армейский «уазик» с открытым верхом. В машине вооруженные люди. Кириллу даже показалось, что он смог различить знакомое лицо. Да это же Филимон. Это уже третья степень подстраховки. И сломать этот уровень защиты будет не так уж просто.
Машина стремительно приближалась. И у Кирилла был только один путь, чтобы уйти от погони – свернуть в лес. Но тогда он упустит Никиту... Да черт с ним. Сейчас главное – сохранить собственную голову.
Кирилл завернул коня в лес. Секунд пятнадцать-двадцать, и он будет под прикрытием деревьев. Но, увы, Кирилла подстрелили на пятой секунде. Кто-то из «диких гусей» выстрелил из подствольника. Граната разорвалась в метре от лошади. Этого хватило, чтобы Кирилл кубарем покатился по земле. К счастью, его самого осколком не зацепило. И падение было относительно благополучным. Он сильно сбил локоть, крепко ударился головой о землю. Но ни вывихов, ни переломов. Как настоящий воин, он сумел остаться с оружием в руках.
Конь лежал на земле и бился в предсмертной конвульсии. Кирилл метнулся к нему, залег за его агонизирующей тушей, как за укрытием. И вовремя. Рядом рванула еще одна граната. Автоматные очереди оборвали предсмертные страдания бедной лошади.
«Дикие гуси» прижали Кирилла к земле. Они уже вышли из машины. Стреляя на ходу, приближались к нему. Щадить они его не будут, это однозначно. У него только два способа, чтобы уцелеть. Первый – зарыться глубоко в землю, прокопать подземный ход до самой Москвы и выбраться на белый свет где-нибудь в районе Генеральной прокуратуры. Шутка. Генеральная прокуратура ему не нужна. Да и он вовсе не крот и уйти под землю не сможет. Разве что это сделают за него «дикие гуси». На два метра вниз, и все, никто не узнает, где могилка их...
Под землю он не зароется. Поэтому он должен прибегнуть ко второму способу. Это форменное сумасшествие – подняться во весь рост и открыть ответный огонь. Ему не продержаться и секунды. Один шанс из тысячи, что он уцелеет...
Кирилл вспомнил Афган, вспомнил сумасшедший бой, в котором погиб его командир. Тогда он со своими друзьями точно так же поднялся навстречу врагу. Ведь не дрогнул под свинцовым ливнем... И сейчас не дрогнет. А если погибнет, значит, суждено тому быть...
В этот рывок он вложил всю свою силу. Выпрыгнул из-за укрытия, нырок вниз головой, перекат через правое плечо. Встал на колено, вскинул пистолет-пулемет. «Дикие гуси» не спят. Они уже поймали его в перекрестья своих прицелов. Кирилл их не опережает, но и не опаздывает.
Кирилл остервенело жал на спусковой крючок. Боевая злость и страх перед смертью туманили разум. Но сейчас его тело подчинялось рефлексам. Годами отточенное мастерство первоклассного стрелка не подвело...
Два боевика рухнули замертво. Еще один замер на земле с широко раскинутыми руками. В его теле еще теплилась жизнь. Но он уже был не опасен. Четвертый был за рулем. Он уже понял, с кем имеет дело. И не стал пытать судьбу. Он уже развернул машину, уходит от Кирилла.
«Бизон» неплохо ведет себя в бою. Но прицельная дальность мала. Всего сто пятьдесят метров. Но Кириллу сегодня везет. Он уцелел в жуткой перестрелке. Одна пуля царапнула голову, вторая ковырнула плечо, третья задела ногу, но это не беда. Главное, он жив. Главное, он может держать оружие в руках. Главное, еще есть патроны в магазине.
Он стрелял, пока не иссякли все патроны. И достал-таки водилу. Боевик безжизненно ткнулся носом в руль. «Уазик» съехал в кювет, остановился.
Патронов у Кирилла больше нет. Но в нескольких шагах от него валяются на земле три автомата. Кирилл и сам был близок к тому, чтобы улечься рядом с ними. Сил больше нет, боль изнуряет нервы, кровь сочится из ран. Но нельзя ложиться. Нужно бороться. Нужно выживать...
Он подполз к ближайшему автомату. Бросил взгляд на еще живого боевика. Это был сам Филимон. Он смотрел на него потухшим взглядом.
– Ну вот и все, – тихо сказал Кирилл. – Слышишь, бубенчики звенят? Это черти за тобой едут...
– Убьешь? – едва слышно спросил Филимон.
– А что с тобой еще делать?
– В ментовку сдай. Я расскажу, как все было...
– Знаю, что ты расскажешь. Кровожадный мент Астафьев перестрелял ни в чем не повинных людей, да?
– Нет... Я скажу, как Ярослава найти. Я знаю, где он живет... Он не говорил мне, где живет. Я его сам вычислил...
– Ну и где он живет?
Филимон назвал адрес.
– И что мне это даст?
– Ярослав гнилой. Если его хорошо тряхнуть, он всех сдаст. И меня в том числе...
Ярослав жил в Сокольниках. Но дома его сейчас нет. Сейчас он вместе с другими ублюдками гонится за Кириллом. В любую минуту на него могут выйти... Надо спешить.
Кирилл собрал все оружие, сделал над собой усилие и сумел-таки добраться до «уазика». Вытряхнул труп из машины, сам сел за руль. Ну а что дальше? Автомобиль неспроста остановился. Кювет впереди по ходу движения был завален замлей. Машина это препятствие не возьмет... Но ведь можно дать задний ход...
Определенно, этот день Кирилл мог по праву назвать своим. Сегодня ему чертовски везло. И от охотников ушел, и от одной погони. Есть шанс уйти и от другой. Машина слушается его, задним ходом выезжает из кювета. Бак почти полный. Оружие в руках. Преследователей пока не видно. Рано или поздно они появятся. Но Кирилла здесь уже не будет.
Он развернул машину, подъехал к месту недавнего сражения. Нужно было забрать с собой Филимона. Но тот был мертв. Глаза безжизненно смотрели в небо, пульс отсутствовал. Баба с возу – кобыле легче. Грешно так думать, но что есть, то есть...
Кирилл снова сел в машину и ударил по газам.
Голова раскалывается от боли. Левая рука слушается плохо. И правая нога тоже не подарок. В обоих случаях пуля вырвала из него по куску мяса. Но внутри ни одна не осталась. Кость не задета, кровь остановлена. В общем, жить можно. Правда, жизнь у него пока идет по принципу – крути педали, пока не дали. Но в самое ближайшее время он сам будет охотником...
Ярослав не зря оставил команду Филимона при себе. Мента они взяли, значит, могли его и удержать. Сам он со своими людьми должен был держать оцепление. А Филимон должен был пристрелить Астафьева, если тот вдруг выйдет за флажки.
Жека еще посмеивался над ним. Типа, напрасные меры предосторожности. Мол, мент уже на ладан дышит, его даже Феликс сможет подстрелить. А уж из кольца оцепления он и в жизнь не выйдет.
Но Жека жестоко ошибался. Мент показал класс. Феликсу сломал шею, Шурыгина застрелил. Сам Ярослав в него стрелял вместе со своими бойцами. Но мимо. Астафьев был как заговоренный.
По пути он пристрелил еще трех бойцов из оцепления. И продолжил погоню за Никитой. Но Филимон уже сел ему на хвост. Нагнал его. Но... Ярослав с содроганием глядел на три трупа в нескольких метрах от проселочной дороги. Неподалеку лежал мертвый конь Шурыгина. Еще раньше был обнаружен труп филимоновского водителя по кличке Аршин.
Кирилла Астафьева нигде не было, машины тоже.
– Ушел, мразь, – сквозь зубы процедил Жека. – Гасить его надо было, а не цацкаться с ним... Бля, не люди, а придурки какие-то...
Жека работал на Зверьева, Ярослав – на Шурыгина, уже покойного. И оба они были не очень высокого мнения о своих боссах.
У Жеки запиликал мобильник.
– У вас все нормально?.. – с почтением спросил он. – А у нас не очень. Астафьев ушел... Да ищем. Но он далеко ушел... Понял, из-под земли достанем...
Жека спрятал трубку. Внимательно посмотрел на Ярослава.
– Никита звонил, – пояснил он.
– Я так и понял.
– Астафьева искать надо.
– Да надо. А где?
– Хрен его знает... По следу пока пойдем...
– Какой след? Тут через километр одна развилка, затем еще... Как узнать, по какой он дороге поехал?
– Разделяться будем. Ты в одну сторону, я в другую... Это еще о чем разговор. Шурыгина больше нет.
– Нет, – досадливо поморщился Ярослав.
– А Никита есть. Он сейчас... Не важно, где он сейчас. Важно то, что мы теперь все на него работаем. Я, ты, мои пацаны, твои – в общем, все...
– Это кто так решил?
– Я так решил... Такие вот, брат, дела. Осиротел ты без Шурыгина. А я тебя под свою опеку беру...
– На правах начальника?
– А ты думал... Да ты не косей, в натуре. Все путем. Ты пацан не стремный. Я тебя не обижу...
В принципе Жека прав. Без Шурыгина Ярослав со своими бойцами – никто. Свято место пусто не бывает, и шурыгинский «Экспресс» возглавит новый хозяин. А Бармалеич еще до того открестится от Ярослава. Скажет, что их с Шурыгиным забавы его не касаются. И будет прав. Бармалеич не дурак, потому он и не играл в эти идиотские игры. А вот Ярослав купился. И теперь как неприкаянный.
Но есть Жека. И он берет его к себе под крыло. Ярослав будет полным кретином, если откажется от его предложения. У него в подчинении есть люди. И они могут войти в состав Жекиной команды на правах отдельной «бригады». А сам Ярослав будет иметь статус «бригадира»... Да какие, к черту, права! Какой статус! Сейчас не время думать об этом. Нужно ловить Астафьева. Иначе все полетит в тартарары...
– Ну так что, отходишь под меня? – спросил Жека.
– Да! – с готовностью кивнул Ярослав.
– Отлично. Тогда держимся на связи...
Они обменялись номерами сотовых телефонов. И на развилке дорог разъехались в разные стороны.
Ярослав отдавал себе отчет, с каким ментозавром имеет дело. И ничуть не был удивлен нулевыми результатами розыска. Астафьев как сквозь землю провалился.
У Жеки тоже ничего не выгорело.
– Короче, продолжаем его искать, – уныло сказал он. – Если ничего, завтра утром собираемся у меня...
Жека назвал адрес точки сбора. На этом сеанс связи закончился.
Ярослав обвел усталым взглядом своих подчиненных.
– Хреновые у нас дела, – тускло сказал он. – Мента искать велено...
– Да куда ж его искать? – фыркнул Матвей. – Ментам сейчас нас искать велено...
Очень даже может быть, что ментозавр добрался до своих. Арестовали его или нет, дело десятое. Главное, что менты могут встать на дыбы, начать розыск «охотников» и «загонщиков».
– Уходить надо, – сказал Олег.
– Куда? – невесело вздохнул Ярослав.
– А куда угодно. Чем дальше, тем лучше...
Да, пожалуй, Олег прав. Нужно брать ноги в руки и сматываться куда подальше. И на Жеку с его боссом наплевать. Завтра утром Ярослав подтянется к месту сбора, там его менты и накроют. Такой вариант не исключен.
– За границу надо дергать, – решил он.
– А загранпаспорта?
– Что-нибудь придумаем. Сейчас главное из Москвы слинять...
– Без денег далеко не уйдешь.
– Да бабки есть. У меня дома...
Ярослав жил в однокомнатной квартире в Сокольниках. Тесновато у него там, зато хата своя... Неужели у него не будет теперь ни Москвы, ни квартиры? Доля вечного изгнанника его не прельщала. Но и зэком он становиться не хотел.
В домашнем тайнике у него хранились приличные деньги. Около двадцати тысяч долларов. И у пацанов что-нибудь да наберется. Так что бабки на дорогу есть. Надо их только забрать...
Домой он приехал глубокой ночью. Свет в окнах не горит, во дворе ни единой души, тишина. Олега и Матвея он оставил в машине, а сам поднялся к себе. Своим ключом открыл дверь. Свет зажигать не стал. Как будто с улицы за ним мог кто-то следить...
Но за ним следили из кухни. Он зашел в ванную, чтобы взломать тайник, и в затылок ткнулся ствол пистолета.
– Тихо, парень... – услышал он знакомый голос.
Это был майор Астафьев... Вот дьявол! Все-таки добрались менты до его хаты...
– Я... Я... Вы меня с кем-то перепутали... – первое, что пришло в голову, брякнул Ярослав.
– Нравишься ты мне, парень, – усмехнулся мент. – Хорошо, что словесный понос у тебя. Хорошо, что не натуральный...
– Я... Я ничего не знаю...
– Не понял, я тебя что, о чем-то спрашиваю?
– Ну... Ну, вы же хотите знать...
– Что я хочу знать?
– Ну, про Шурыгина, про Филимона...
– Зачем мне что-то про них знать? Шурыгина больше нет, Филимона тоже. Зачем они мне?.. И ты мне уже, считай, не нужен. Сейчас грохну тебя и обо всем забуду...
– Вы... Вы не имеете права, – заскулил Ярослав.
– Не понял, про какие такие права ты мне тут говоришь?
– Вы не имеете права убивать меня. Это не по закону!
– А по закону на живого человека охотиться?.. Не по закону. То-то же... Нет у вас, господа уроды, своего закона. А у меня есть. У меня свой ментовской закон. Шурыгин и Подколзин уже наказаны, Филимон со своими отморозками тоже наказан. Осталось только тебя, падаль, наказать, и все, дело сделано...
– Вы... Вы меня убьете?
– Ты в этом сомневаешься?
Голос Астафьева звенел от ненависти. Пистолет все больней упирался в затылок. Интуитивно Ярослав чувствовал, как его палец выжимает слабину на спусковом крючке.
– Нет, не сомневаюсь, – промямлил он.
– Ну, тогда закрывай глаза. Будет немного больно...
Ярослав в самом деле не сомневался, что мент выстрелит.
– Не надо... Я все скажу!
– Не о чем мне с тобой разговаривать!
– Есть... Есть о чем!.. Ваш друг в тюрьме! А я знаю, как он туда попал...
– Как?
– Это все Жека. Жека!!!..
Ярослав очень хотел жить. И под дулом пистолета тюрьма казалась ему раем...
* * *
Из Ярослава текло в три ручья. В два ручья – правда, и в один – жидкость, похожая на мочу.
Ничего нового он не сказал. Шурыгин со своей камарильей, Филимон со своими отморозками, дикая охота – обо всем этом Кирилл знал и без него. И про Жеку он знал. Только не знал, где найти этого паразита.
А вот Ярослав это знал. И назвал место за городом, где скоро он должен был встретиться с Жекой.
– Ты сейчас один? – спросил Кирилл.
– Нет. В машине Матвей и Олег...
– Тебя ждут?
– Меня...
– Боюсь, что не дождутся... Трудный день у тебя сегодня был, парень. Надо бы отдохнуть...
Кирилл ударил Ярослава пистолетной рукоятью по шее. Тот вырубился и упал ему на руки. Кирилл уложил его на пол, полотенцами связал по рукам и ногам. Затем взялся за телефон.
Ярослав у него в руках. Душонка у него трусливая, язык без костей. Он расколется при первом же допросе и повторит все, что рассказывал Кириллу. Так что можно звонить Толстопяту.
– Кирилл, мать твою! – взорвался Иван Данилович. – Ах ты, паразит! Куда ты делся?
– Как куда? Я же в федеральном розыске...
– Да ерунда это все! Связался бы со мной, мы бы обязательно что-нибудь придумали.
– Ну вот, связался же...
– А сколько времени прошло?
– Сколько времени? А ровно столько, сколько было нужно, чтобы взять шурыгинскую кодлу с поличным...
– Ты что, это сделал?
– Нет, они сами себя сделали. Я лишь слегка подкорректировал ситуацию... В общем, долго рассказывать, Иван Данилович. Мне помощь нужна...
– Что конкретно?
– Живчика я нашел, который Диму Якушева подставил. Вышел я на него. Завтра... Вернее, уже сегодня он будет в одном месте. С ним человек шесть-семь вооруженных бойцов...
Как и ожидалось, Толстопят немедленно взялся за гуж. Поднял на ноги весь свой отдел, подключил спецназ.
И за Кириллом выслали машину с людьми. Для начала нужно было нейтрализовать людей Ярослава. Но они еще до приезда оперативников сами наведались к Кириллу. Ему было до жути хреново. Но встречу ночным гостям он организовал достойную. Оба попробовали на вкус и запах пол под ногами.
Задержанных отвезли в отдел. А Кирилл, несмотря ни на что, вместе со своими коллегами отправился на очередное задержание.
Это был небольшой дачный поселок в нескольких километрах от Троицка. Жека со своими головорезами ждал Ярослава в недостроенном доме. Ждал одних, а дождался других.
При задержании преступники оказали сопротивление. Лично Жека ранил одного собровца. Разумеется, на исповеди перед спецназовскими ботинками он глубоко раскаялся. И вместе с покаянными речами полковник Толстопят узнал всю правду о делах шурыгинской кодлы.
Жека рассказал про то, как с подачи Никиты Зверьева и его подруги Виолетты Ландышевой убил Друнова, затем Толика Полотнова и его дружка Дольцева, как устроил травлю на Кирилла Астафьева и Дмитрия Якушева. Допрос проводил следователь. Он тщательно запротоколировал показания.
* * *
Никита был в панике. Зато Виолетта была само спокойствие. И еще его успокаивала.
– Да не волнуйся ты, все будет в порядке...
Она подала ему стакан волы. Никита залпом осушил его. Но истерика не прекращалась.
– Да как тут не волноваться? Какой может быть порядок? Астафьев на свободе...
– Ну и что? Думаешь, он сунется к своим?
– Запросто!.. Виолетта, понимаешь, это крах! Там в лесу столько трупов, столько причастных к делу людей...
– Никита, давай без истерик! Вы сами заварили эту кашу...
– Мы заварили. Я, Рома и Феликс... А расхлебывать мне, да?
– Никита, ты забываешь, что я всегда с тобой... И хотя ты до сих пор так и не сделал мне предложения...
– Виолетта! Ты должна что-нибудь придумать!
Никита хватался за нее как за соломинку. И не знал, что сейчас она для него больше гиря на шее, чем спасательный круг.
Устала Виолетта от этих маразматических игр. Да, она сама придумывала их, сама устраивала, организовывала. Но ведь она была не в восторге от этого сумасшествия. И ей вовсе не хотелось загонять Астафьева и Якушева в капкан. Просто так было нужно... Но с нее хватит. Она умывает руки.
– Я уже придумала... Между прочим, я знала, чем закончится ваша охота...
– Как ты это могла знать?
– Ты велел взбеленить под Феликсом коня?
– Я.
– А с глазами у тебя что было? Почему ты не мог стрелять?..
– Или Феликс, или Рома напакостил...
– Правильно. А Роме тоже напакостили. Может быть, Феликс... Вы совсем свихнулись на этих играх... Но я-то не чокнутая. Я знала, что рано или поздно вы прогорите. Так оно и случилось. Не знаю, рано это или поздно... Но ты не переживай, Никита. У меня есть план... Для начала мы подключим прессу. Это будет твое обращение к народу!..
– Ого!
– Да, Никита, да... Ты очень богатый человек, ты вращаешься в высоких сферах. А некто из еще более высоких сфер стремится замарать твое честное имя. Ты не участвовал ни в каких играх, все это наговоры, не имеющие ничего общего с действительностью... Вот смотри!
Виолетта протянула ему папку с бумагами.
– Что это?
– Статья для газеты. И не одна... Как раз то, о чем я тебе только что говорила...
Никита схватил верхний лист бумаги, прочитал.
– Неплохо, – кивнул он.
– Читай дальше.
– Некогда!
– Ты куда-то спешишь?
– Ну, конечно, в любой момент сюда могут нагрянуть менты...
– Тогда надо ехать. Паспорта готовы, билеты заказаны...
– Виолетта, ты прелесть!
– Я знаю. Только одного не знаю, почему ты до сих пор не женился на мне?
– Виолетта, мы распишемся сразу, как только окажемся за границей.
– Врешь ты... Ну да ладно, тебе врать можно. Мы с тобой свои люди. Или нет?
– Ну, конечно же, да!
Никита закрыл папку.
– Погоди! А расписаться?
– Где расписаться?
– Под каждой статьей.
– Зачем?
– Никита, ты меня удивляешь. Мы с тобой будем за границей. И кто здесь без твоей подписи поверит, что эти статьи заверены тобой?..
– Да-да, я как-то не подумал...
Никита, не глядя, подмахнул все бумаги. Виолетта забрала папку.
Из дома они выехали без происшествий.
– Никита, не надо нервничать. Даже если Астафьев рассказал про тебя, нас так быстро не арестуют. Если за нами придут, то не раньше чем завтра... До регистрации еще целых четыре часа. Надо бы заехать к нотариусу.
– К кому? – не понял Никита.
– К нотариусу, который заверит твою подпись... Ты же должен понимать, что эти статьи очень много значат для нас. Так что нотариус не помешает...
– Да это без проблем, – кивнул Никита.
И недавние события, и сама Виолетта основательно заморочили ему голову. Можно было вешать ему на уши любую лапшу. Лишь бы голос звучал убедительно. К тому же Никита привык доверять ей во всем... А зря...
Нотариус был своим человеком. И без лишних вопросов заверил все бумаги. За что получил денежное вознаграждение в размере тысячи долларов. Но что это по сравнению с теми ста тысячами, которые Виолетта заплатила ему на днях...
Ей давно было пора начать свою игру. И она ее начала. Вернее, уже почти закончила. Вместе с бесполезными статьями для прессы Никита подписал и дал на заверение завещание, согласно которому половина его состояния переходила Виолетте. Все остальное родным и близким. Не потому, что Виолетта такая добрая, а чтобы придать завещанию видимость подлинного...
Завещание она оставила у нотариуса. Согласно еще одной бумаге, бездумно подписанной Никитой, Самуил Елисеевич становился исполнителем его завещания.
В аэропорту во время регистрации к ним подошли мужчины в штатском. Виолетта сразу поняла, что это менты. Ей стало немного не по себе, но волнения своего она не выказала. Зато Никиту чуть не хватил удар... Вернее, он его хватил, но уже когда его в наручниках выводили из здания аэропорта.
Он захрипел, схватился за сердце, стал падать. Он умер от сердечного приступа по пути в больницу... Виолетта негодовала, громко ругала ментов за то, что они убили человека. В душе она усмехалась. Отравленный ею Никита умер в самый нужный момент. И теперь вся вина за его гибель лежит на ментах. Надо же, довели человека до сердечного приступа...
Когда-то Дима вырвал Кирилла из тюрьмы. Кирилл отплатил ему той же монетой. Теперь Дима на свободе. Управление собственной безопасности получило убедительные доказательства его невиновности. Вместо него сидят истинные преступники.
Кирилл встречал Диму у ворот изолятора в гордом одиночестве. Они подали друг другу руки, обнялись. Все как положено в таких случаях. Сели в машину. Для Кирилла это было не просто. Нога еще не зажила. Он не хромал, но испытывал сильные болевые ощущения. Да и с плечом проблемы. Зато с головой все в порядке. И в прямом, и в переносном смысле.
– А Ольга не знает, что меня отпускают? – разочарованно спросил Дима.
– Знает. Я ей звонил...
– Почему ж ее нет?
– Видишь ли, далеко Италия, слишком далеко...
– Какая Италия? Она что, в Италии?
– Совершенно верно. И мы с тобой скоро туда отправимся. Уже путевки на руках, паспорта завтра будут...
– А служба?
– Какая служба? Ты уволен, я уволен...
Это была истинная правда. Высокое начальство поспешило откреститься от опальных майоров, был подписан приказ об их увольнении.
– Так можно восстановиться!
– А ты этого хочешь?.. Тебе нравится баланду хлебать?
– Не очень...
– Мы защищаем закон, а закон не хочет защищать нас, вот как это называется... Честно тебе скажу, если бы Шурыгин, Подколзин и Зверьев были живы, нам бы с тобой не поздоровилось. Снова бы всех собак на нас навешали...
– Да уж, сомнений на этот счет мало...
– Этих убрали. Появятся другие. Мы с ними свяжемся или они с нами, не важно, но снова будет драчка. Возможно, в следующий раз мы оба окажемся на нарах. А может, и в морге... Нет, Дима, я в эти игры играть не хочу. С нашими законами широко не развернешься, и виноватым оказаться, как два пальца...
– Это верно. А за решеткой, скажу тебе, не сахар... Но мы же с тобой сыскари, Кирилл. Что нам на гражданке делать?
– Как что, сыском будем заниматься. А если точнее, частным сыском... Тут одно помещение освободилось. Тот самый подвал, в котором Толик Полотнов свое агентство держал, помнишь. Так вот я решил взять его в аренду. Наймем людей, сделаем ремонт – и за работу... Что ты на меня смотришь? Не нравится идея?
– Да в принципе можно... А кто за начальника?
– Это очень важный вопрос?
– Ну, не то чтобы очень...
– Но решить его нужно. Хочешь, Толстопята к себе возьмем? Будет нами командовать...
– А он согласится?
– Нет.
– Тогда о чем разговор?
– Об Италии, Дима, разговор. Нас с тобой там Ольга и Татьяна ждут. Отдохнем, развеемся, а когда вернемся, будем решать, кому из нас начальником быть. А может, решим, что лучше погоны надеть, как ты думаешь?
– Ничего я не думаю, – улыбнулся Дима. – Хочу в Италию!.. А там будет видно...
Через три дня они вылетели в Афины.
Именно туда собиралась и Виолетта Ландышева вместе со своим озверелым Никитой. Но ей не повезло. Их взяли в аэропорту. Никита двинул ноги от сердечного приступа, Виолетту же поместили в женский изолятор. Она до сих пор там. Но, судя по всему, скоро выйдет на свободу. Нет прямых доказательств ее соучастия в преступлениях ублюдочной троицы. Шурыгин, Подколзин и Зверьев показаний дать не могут. А Жека говорит, что Друнова, Полотнова и Дольцева убивал по прямому указанию Никиты. И только догадывался, что эти указания исходят от Виолетты. А, как известно, догадки к делу не пришьешь...
Скоро Виолетта выйдет на свободу. Ну и ляд с ней. Главное, что наказаны главные виновники чудовищных игр. Главное, что Кирилл и Дима не напрасно рисковали собой...
* * *
Феликса больше нет. Бедняга упал с коня и сломал шею. Говорят, он охотился на живых людей. Может, он и негодяй. Но Алевтина его жена. И она не может думать о нем плохо. Да и как тут думать, если она в одночасье стала его вдовой. Очень богатой вдовой!..
Она жила в его загородном особняке. Чудная природа, свежий воздух, вышколенная прислуга, крепкие охранники, жаждущие ее тела. Ей нравилось ловить на себе их восхищенные взгляды. Но секса ни с кем из них быть у нее не могло. Кто она, а кто они! Между ними огромная разница...
Дом был само великолепие. Роскошные апартаменты, зимний бассейн. В этом бассейне она как раз и купалась, когда перед ней появилась какая-то женщина. Властная, надменная, хорошо одетая. Она окатила Алевтину презрительным взглядом.
Алевтина не смутилась. И уже готова была послать ее куда подальше, но увидела двух милиционеров в форме. Под ложечкой неприятно засосало. Неужели имущество Феликса подлежит конфискации? А может, конфискации подлежит сама Алевтина. Что, если эти люди пришли ее арестовать?..
Она вылезла из бассейна, стараясь оставаться невозмутимой, тщательно вытерлась. И спокойно спросила у женщины, что ей здесь нужно.
– Это я бы хотела спросить у вас, что вы здесь делаете?
Этой мадам было не меньше сорока лет. Красавицей ее не назовешь. Но было видно, что она привыкла следить за своей внешностью.
– Вы спрашиваете, что я делаю в своем доме? – высокомерно удивилась Алевтина.
– С чего вы взяли, что это ваш дом? Это дом моего мужа, Феликса Максимовича...
– Ах, так вы его бывшая жена. Так бы и сказали. Я бы подкинула вам пару тысчонок на бедность...
– Что вы несете? – взвизгнула женщина. – И кто вам сказал, что я его бывшая жена? Я его настоящая жена!.. Вернее, вдова... Этот дом принадлежит мне. А вы незаконно вторглись в мое жилище. И еще ведете себя, как последняя негодяйка. Надо же, она подкинет мне на бедность... Вы сами уберетесь отсюда? Или вас вышвырнуть? – взглядом показывая на милиционеров, спросила она.
– Это я могу вас вышвырнуть отсюда, – усмехнулась Алевтина. И тоже посмотрела на представителей закона. – Эта женщина бывшая жена Феликса Максимовича. Он развелся с ней и женился на мне...
– Боюсь вас разочаровать, крошка. Феликс со мной никогда не разводился... Вот свидетельство о браке, вот печать в паспорте...
Все то же самое имелось и у Алевтины. Но... Как вскоре выяснилось, Феликс жестоко обманул ее. Он женился на ней по липовому паспорту с липовым штампом о разводе. По всем правилам ее брак должен был быть признан незаконным. На имущество покойного она не имела абсолютно никаких прав.
Феликс Подколзин дал знать о себе с того света. И Алевтина оказалась одной из жертв его чудовищных игр...
* * *
Месяц в женском изоляторе показался Виолетте вечностью. Нельзя сказать, что ее там обижали, нет. Но ей там жутко не нравилось. Да и на волю хотелось поскорей.
Самуил Елисеевич уже обнародовал завещание покойного Никиты Зверьева. Вряд ли его родные и близкие горели желанием делиться с Виолеттой. Но у них не было выбора. Это было единственное завещание покойного, и как утвержденный им же исполнитель завещания Самуил Елисеевич должен был стоять на страже интересов его любовницы...
Виолетта вернулась домой, с превеликим удовольствием избавилась от несвежего белья и одежды, залезла в джакузи. В ванной она провела целый час. Сейчас она оденется, посетит салон красоты, затем солярий. А вечером можно отправиться куда-нибудь, например в казино. Почему бы не повеселиться и не швырнуть на ветер немного денег. А что еще делать красивой, молодой и независимой миллионерше?..
В дверь позвонили. Виолетта вывела на экран телевизора изображение с лестничной площадки, затем открыла дверь.
На пороге стоял молодой человек. Это был Артем, младший брат Никиты. По годам он чуть старше Виолетты и к тому же очень хорош собой. Красавец-мужчина при параде, в руках роскошный букет роз.
Надо сказать, Виолетта не очень удивилась этому визиту. Она уже была в курсе, что Артему отошла большая часть наследства, причитающегося родным и близким покойного Никиты. И ждала встречи с ним. Просто не думала, что он сам явится к ней, да еще с цветами.
Это был не просто визит вежливости. Оказывается, Артем преследовал конкретную цель. Он чуть ли не с ходу предложил Виолетте стать его женой.
– Вы самая красивая девушка, которую я когда-либо видел... – объяснил он свое намерение.
– Артем, вы мне тоже очень нравитесь, – с насмешливой улыбкой призналась она. – Но давайте не будем лукавить. Вы хотите объединить наши капиталы, или я не права?
– Вы правы, – не стал отрицать он. – Я бы хотел объединить наши... Наши усилия... А насчет капиталов... Виолетта, вы, возможно, еще не в курсе. Но в последнее время у Никиты была масса проблем. Он прогорел на одной очень важной сделке, набрал много кредитов... В общем, на данный момент у него больше долгов, чем денег...
Артем говорил страшные вещи. Оказывается, финансово-промышленная компания, которой руководил Никита, была близка к банкротству. И требовались невероятные усилия, чтобы возродить ее к жизни. Артем готов был взяться за этот непосильный труд. А вот у Виолетты не было абсолютно никакого желания тянуть на себе этот воз. Ей нужны были только деньги...
Виолетта не дала Артему согласия стать его женой. Обещала подумать.
И она думала... Для начала она наняла аудиторов, которые должны были проверить реальное состояние дел покойного Никиты. Заключение было неутешительным. После выплат по всем долгам его финансово-промышленная компания была банкротом. И у Артема Зверьева практически не было шансов вдохнуть в нее жизнь...
Артем ждал от нее ответа. И он его получил. Виолетта не хотела выходить за него замуж. И готова была отказаться от своей части наследства. В обмен на пять миллионов долларов. Для Артема это были очень большие деньги. И после долгих переговоров он сумел скостить сумму до полумиллиона. Виолетта согласилась. В конце концов, лучше иметь что-то, чем ничего...
Она отказалась от наследства, взамен получила обещанные деньги. А через месяц узнала, что финансово-промышленная компания, которую возглавлял Артем Зверьев, является одним из самых преуспевающих предприятий России с общим оборотом не менее трех миллиардов долларов, и то по самым скромным расчетам...
Она бросилась к Артему за объяснениями. И она их получила. Зверьев-младший не скрывал своего презрения к ней. И доходчиво ей все объяснил.
Оказывается, он был в курсе, каким образом она получила половину наследства. Самуил Елисеевич оказался предателем. Хитрый еврей сам явился к Артему и рассказал ему об афере с завещанием. Сделал он это, разумеется, не бескорыстно. Но факт есть факт, Артем узнал от него про подлог. И начал действовать. Он ловко ввел Виолетту в заблуждение, подкупил нанятых ею аудиторов. Чем подтолкнул ее к опрометчивому решению.
Артему достались миллиарды, по сравнению с которыми ее полмиллиона казались жалкой подачкой...