Книга: Пуля для солиста
Пуля для солиста
1999 год
Труп мужчины обнаружили под мостом Рижской эстакады. Тело бросили между разбитым грузовиком и опорой моста.
Именно бросили. Потому что погиб мужчина не здесь. Его привезли сюда уже мертвого. С пулевым ранением в голову.
– Парень один его заметил, – сказал опер из 98-го отделения милиции. – С автостоянки шел, под мостом проходил... Проклятое место...
– Проклятое, – согласился следователь Ржаной.
И запахнул полы плаща. То ли чтобы от пронизывающего ветра защититься, то ли от проклятия. Вдруг оно передается по воздуху, как инфекция.
В прошлом году под этим же мостом труп нашли. Два сотрудника автостоянки проходили под мостом. И наткнулись на мертвого мужчину. На этом самом месте он и лежал. Только его топором зарубили.
– Может, автостоянку ликвидировать, – усмехнулся опер.
– Автостоянку? – удивленно посмотрел на него Ржаной.
– Ага. Чтоб больше трупов никто не находил...
– Да нет, тогда уж лучше бомбу атомную на Москву сбросить. Мегатонн эдак на десять. Чтобы всех разом. Зато потом больше никаких новых трупов...
– Можно и бомбу. Хоть согреемся...
Оперу тоже зябко. Тоже не терпится куда-нибудь в теплое местечко спрятаться. Но надо с трупом разобраться. Криминалисты над ним сейчас возятся. А их одних оставлять как-то неудобно.
Официальное заключение судмедэкспертов еще впереди. Но и без этого Ржаному ясно – это очередной «глухарь» на его голову.
Погибший не из бедных. Дорогой костюм на нем от Армани – фирма, не подделка. Печатка и обручальное кольцо, цепь на шее, запонки, заколка для галстука – все из благородного металла. В кармане бумажник – в нем деньги, около тысячи долларов. Все это нетронуто. Значит, версия ограбления отметается.
Зато отсутствовали документы, визитные карточки, квитанции – в общем, все, по чему можно установить личность потерпевшего. Все это аккуратно изъято. Убийцы явно не торопились.
– Били издалека, из снайперской винтовки. Я без всяких экспертов могу тебе сказать. Пуля усиленная. Полголовы начисто снесла...
– Он мог находиться дома. Там и нарвался на снайперскую пулю...
– А потом снайпер пришел к нему домой, взял за руку, отвел под Рижский мост, уложил. И сказал на прощание, спи спокойно, друг...
– Разберемся...
– Да хотелось бы... Если убитый – важная шишка, худо нам придется. Начальство заклюет...
Но это будет потом. А сейчас Ржаному нужно было хотя бы узнать, кто он такой, этот убитый. А узнавать почему-то не очень хотелось...
– Юрий Сергеевич, смотрите! – к нему подошел эксперт.
В руке у него обручальное кольцо.
– Смотрите, здесь инициалы и первая буква фамилии...
Хоть какая-то зацепка. Может, уже завтра Ржаной будет знать фамилию, имя и отчество убитого.
1987 год
– Внимание! Внимание! ВИА «Темная ночь»!.. Вау-у-у!..
Возглас доморощенного конферансье, восторженный визг девчонок, улюлюканье толпы, свист недовольных. Под эти звуки Алексей Белов выскочил на сцену летней танцплощадки.
Фамилии своей Леха соответствовал с точностью до наоборот. Смоляные волосы до плеч, смуглая кожа, греческий профиль. И синие-синие глаза. Белые только зубы. Как снег, ровные, один к одному. Он не прятал их, когда улыбался. Зачем, если такими зубами можно только гордиться?..
Улыбка у Лехи яркая, широкая, от души. Одной улыбкой он мог завести толпу. А плюс к этому чары синих глаз. Девчонки готовы были снопами ложиться у его ног. А когда он брал в руки гитару...
Леха провел медиатором по верхней струне бас-гитары, вывел гремучий протяжный звук. Ослепительно улыбнулся, обвел танцплощадку веселым взглядом. И сам попал под обстрел. Девчата стреляли в него жаркими взглядами. Пацаны, в основном, смотрели на него с откровенной завистью и даже ненавистью. Как же, кумир их подруг, сердцеед, соперник...
Впрочем, Лехе сейчас все равно, как реагирует на него толпа. Для него существовало только одно. Музыка.
Его друг Макар Бубенцов ударил по барабанам, Сеня Чайкин взял верхнюю ноту на клавишных, Коля Разов вывел короткое соло на гитаре. Вокально-инструментальный ансамбль «Темная ночь». Самодеятельный квартет, развлечение для танцующей молодежи, песни темных ночей...
– ...Симо-она, девочка моей мечты. Симо-она, королева красоты...
Голос у Лехи звонкий, сильный. Уж не хуже, чем у иной звезды отечественной эстрады.
Только, увы, Лехе нет места среди «звезд». Впрочем, у него еще все впереди. Он этим летом школу закончил. Скоро восемнадцать. Через пару месяцев повестка из военкомата придет. Аты-баты, шли солдаты... Отслужит два года, вернется домой. И снова за гитару. Иной жизни он себе не представляет.
Он исполнял песню «Симона». Толпа балдела. И он сам балдел. И не только от песни. От ощущения собственной значимости. И от девчонок. Их было много – море разливанное, одна лучше другой.
Леха взял на прицел девчонку в коротеньком платье. Смазливая мордашка, длинные ноги, узкая талия, крупная грудь – полный отпад. Девчонка дергалась под музыку в кругу подружек и призывно смотрела на него.
«Девочка созрела», – решил Леха. И улыбнулся. Не кому-то, а именно ей. Девчонка засияла. И тоже улыбнулась ему. «Люби меня, я вся твоя...» Примерно это можно было прочесть в ее глазах.
Леха снова улыбнулся. Проблема с подружкой на ночь решена. Сегодня он будет с этой киской. Интересно, на какой минуте она раздвинет ноги?..
Леха не знал, что такое настоящая любовь. Зато он отлично знал, что такое настоящий спортивный интерес. Интерес, который толкал его к девчонкам. Ему нравилось кружить им головы, ломать их «бастионы». Секс – это кайф. Но куда сильней и острей ощущение победы.
Он привык побеждать. И побед на его счету немало. Но азарт не ослабевает. У Лехи принцип. Или даже девиз. «Красивых женщин – тьма, всех не поиметь, но стремиться к этому надо...» И он стремился. Благо у него есть все для этого. Он не урод, и в штанах у него не какой-то огрызок. Полноценное достоинство мужчины. Ему всего семнадцать, а жизненного опыта на все тридцать лет...
– На недельку до второго, я уеду в Комарово... – запел он.
Самое интересное, ему не нужно никуда ехать. Уже приехал. В Комарово. С самого рождения здесь. В поселке городского типа Комарово.
Несколько песен из репертуара звезд отечественной эстрады. Перерыв. Леха и его друзья скрылись за кулисами. В комнатушке, где они держали инструменты и немудреную аппаратуру, их ждала трехлитровая банка «Жигулевского». А как же без этого?
– Колян, тебе нельзя, – сказал Леха. – У тебя после пива отрыжка. А тебе петь...
– Мне? – вытянул губы Разов.
Пел он не ахти. Слух есть, а голос – как эхо из пустого мусорного ведра. Но ничего, поет – слушают.
– У тебя что, снова гребля? – хмыкнул Макар.
– Гребля, лыжи и бабслей – мой любимый вид спорта, – кивнул Леха.
– И мой тоже! – пробасил Сеня.
Он прильнул к банке, сделал несколько глотков. Довольно крякнул. Спросил:
– «Лыжница» новая?
– Ага...
– Одна?
– Да вроде нет...
Сеня глянул на Колю. Нахмурил брови.
– Колян, будешь петь...
Сеня был самым старшим в ансамбле. Двадцать три года ему. Клавишник и художественный руководитель. Любитель выпить и по женской части не дурак. Одно его слово, и Леха бы отрабатывал свой номер по полной программе. Но Леха ведь не только хорошо поет и заводит толпу. Еще лучше он «разводит» девчонок. И всегда готов удружить «хвостопаду» Сене. Тем более, у Сени машина, старая «Волга». Если что, можно и на природу с девочками выехать, на капоте и багажнике их разложить...
К незнакомке Леха подошел со спины.
– Привет! – негромко сказал он ей на ухо.
И легонько тронул за плечо.
Девчонка вздрогнула от неожиданности. Обернулась к Лехе. Захлопала глазами, то ли от удивления, то ли со страху.
Леха глянул на нее, улыбнулся. И на ее подруг посмотрел. Одна, вторая... И парень какой-то в их кругу. Совсем юнец. Худой, нескладный, лицо прыщавое. Так себе, не пришей к звезде рукав...
В это время зазвучала медленная композиция. Сольная композиция Коли Разова. Хрипы, сипы под музыку. Но ничего, танцевать можно.
– Свободна? – развязно спросил Леха.
И, не дожидаясь ответа, взял девчонку за руку и вывел на середину танцплощадки. Она не сопротивлялась. Напротив, в танце сама прильнула к нему.
– Как тебя зовут?
– Инна...
Леха не просто нравился ей. Она хотела его. Всеми фибрами души он чувствовал это. И его антенна настроилась на нее.
– Раньше я тебя здесь не видел...
– А я здесь в первый раз...
Он уловил приятный коньячный аромат. Девчонка недавно выпила. Тем лучше...
– И как тебя угораздило?
– У подруги день рождения. Мы отмечали. А потом решили на дискотеку сходить...
– Не жалеешь?
– О чем?
– Что пришла.
– Если честно, думала, что пожалею. Я из Москвы. К подруге на день рождения приехала. У нас в столице цивилизация. А у вас, извини, колхоз. Танцы, вокально-инструментальный ансамбль – анахронизм...
– Ну не скажи... – готов был поспорить с ней Леха.
– И не скажу... – Она еще крепче прижалась к нему. – Беру свои слова обратно. Мне здесь уже нравится. С тобой...
Леха немедленно простил ее за столичный снобизм.
– А у какой подруги день рождения? – спросил он.
Инна показала ему на черноволосую девчонку. Симпатичная, стройная, модно одетая. Только на танец ее почему-то никто не приглашал. Или она всех отшивала. И парень стоит рядом с ней. С ноги на ногу переминается.
– Это Юля. А это Костик, ее брат...
– Так ты у них остановилась?
– У них... Предки на даче. Квартира свободна, стол накрыт...
– Коньячок?
– Коньячок... А разве плохо? Лето сейчас. Все можно. Каникулы...
– Школьные?
– Для кого школьные. А для кого студенческие...
– В институте учишься?
– В университете. В МГУ.
– Круто!.. На каком курсе?
– На третий перешла...
«Значит, восемнадцать лет есть», – пронеслось в голове у Лехи. И если что, не он за совращение малолетних отвечать будет. А она, Инна. Она совершеннолетняя, он нет... Только, конечно, в суд на нее он подавать не станет.
– Короче, планы на ночь у тебя неплохие... А меня в свою компанию не возьмете?
– Почему не возьмем? Если пообещаешь хорошо себя вести.
– Торжественно клянусь!.. Только я с другом.
– Думаю, Юля возражать не будет.
– Значит, мы идем с вами. Только если вы пообещаете хорошо себя вести...
– Вот те раз. С ног на голову...
– Я люблю кувыркаться. Особенно в... – Леха нарочно затянул паузу. – Хотя нет, про постель сейчас разговора нет...
– И не будет! – отрезала Инна. – По крайней мере со мной...
Леха усмехнулся. Все они так говорят...
Костик не любил шумных компаний. Тем более, поздно уже. Но вечер продолжался. И он против этого не возражал. Потому что у них в гостях Алексей Белов, местная знаменитость.
В их поселке его знает каждая собака. Девчонки млеют от него. Инна, Марина. Юля нет, к Алексею она равнодушна. Ее вообще парни не интересуют. Она девочка серьезная. На учебе зациклена, на книгах. Хобби – музыка. На парней времени не остается.
А Инна и Марина, ее университетские подружки, на парнях помешаны. Даже к Костику пытались приставать. Да только он всегда начеку. У него уже есть своя женщина. Хотя та об этом не подозревает...
Костику тоже хотелось стать известной личностью. Чем он хуже этого Алексея? Да ничем... Он тоже когда-нибудь будет знаменитостью. И не местного масштаба. Его звезда будет сиять на весь Союз. А может, его будут знать во всем мире...
Мечты, мечты... А пока он самый обыкновенный парень шестнадцати лет. Через неделю в школу, в десятый класс. Он неплохо играет на фортепиано. Но только почему-то никто не приглашает его в школьный ансамбль.
А зря. Ведь он не только играть умеет, но и петь. И даже песни сочиняет – музыку и слова к ним. Только кого это интересует?..
– Эй, давай, присоединяйся! – Алексей налил Костику водки.
Слишком вольно он себя здесь ведет. Будто он в их доме хозяин.
– Я не пью...
– Как? Совсем? – удивился Алексей.
– Совсем...
– Ты что, болеешь?
– А ты разве не видишь, что болею? – огрызнулся Костик. – Видишь, зеленый я, худой... А вообще, я белый, пушистый...
Алексей долго смотрел на него. Потом улыбнулся.
– А ты ничего, пацан, с юмором... Держи «пять»!
Он протянул ему руку. Костик ответил на рукопожатие.
– И я девочка ничего, – сказала Инна.
Глаза у нее блестят, щеки пылают. Кокетничает. И явно чего-то хочет...
– Тогда пойдем...
Алексей поднялся из-за стола. Подал ей руку.
– Куда?
– А куда-нибудь...
Инна вдруг зажеманничала.
– Вообще-то, куда-нибудь я не хожу...
– Тогда пошли покурим, – пожал плечами Алексей.
И посмотрел на Костика.
– Костик, где тут балкон?
Костик еще не мужик. Так, мальчик-одуванчик. Нескладный какой-то. Жизни настоящей не нюхал. Но Леха понял, что не дурак он. За словом в карман не лезет. И понятливый.
Он его про балкон спросил. А тот ему комнату свою показал. С выходом на балкон. Оставил его с Инной наедине, а сам ушел. Ну не молоток, а?..
Квартира у его предков не слабая. Четырехкомнатная, обстановка – высший класс. Порядок везде. Стол отменный. Салат «оливье», колбаска копченая, сыр, красная икра. Водочка, шампанское и коньяк. Инна сразу на него набросилась. Пяток рюмок хватанула и поплыла. Хоть прямо под столом ее раскладывай...
Но Леха культурный человек.
Он с Инной в комнате уединился.
– Присядем? – спросил он, когда за Костиком закрылась дверь.
Не дожидаясь ответа, он сел на диван, показал Инне на место рядом с собой.
– Мы же покурить хотели, – покачала головой она.
– Я не хочу курить. Сейчас не хочу...
– А когда хочешь?
– После первого «хочу»...
– Не поняла...
– А ты иди сюда, поймешь...
Он потянулся к Инне, ухватил ее за руку и усадил рядом с собой. И положил руку ей на талию. Почувствовал, как от напряжения ее тело натянулось словно струна. Еще немного, и можно доставать свой «смычок»...
– И что дальше?
Глупее вопроса не придумать.
– А дальше я кладу руку вот сюда, – объяснил Леха.
И легко коснулся ее упругой груди. Инна затрепетала, жадно задышала. Но руку его убрала.
– Я порядочная девушка, – заявила она.
– А кто в этом сомневается? – удивленно уставился на нее Леха. – Я, например, ни грамма...
– Сколько тебе лет?
– Семнадцать.
– Я бы не сказала...
– А что бы ты сказала?
– Я думаю, тебе лет двадцать.
– Это упрек или комплимент?
– А ты как думаешь?
– Сейчас не время думать. Ночь на дворе. Люди спать укладываются, а не думают...
– Нам тоже спать пора?
– И желательно вместе... Слушай, у тебя такая потрясная грудь...
И он уже двумя руками коснулся ее груди. И снова отпор.
– Не надо!..
– Извини! Руки сами тянутся... А давай их обрежем!
– Другое место бы тебе обрезать, – усмехнулась Инна.
– Только не это! – запротестовал Леха.
Она промолчала. И в знак недовольства отодвинулась от него. Но не ушла.
– Слушай, а у твоей подружки квартирка высший сорт. Предки у нее кто?
– Отец замдиректора завода, мать главный инженер...
– Не слабо... А сама Юля где учится?
– В университете. Где и я...
– А у нее парень есть?
– Нет... А чего это тебе так интересно?
– Да девчонка симпатичная...
Вообще-то, Леха не сильно преувеличивал. Юлька в самом деле девчонка ничего. Он бы за ней приударил. Если бы не Инна. Эта куда лучше. Личико самый смак, ножки, попка, грудки – все идеальное...
– Слушай, а у нее тоже отдельная комната?
– Откуда я знаю? – вспылила Инна.
Это она со злости. На самом деле все знает.
– Тогда я сам у нее спрошу...
Леха поднялся с места и направился к двери. И тут же будто пантера на него сзади набросилась. Шею его обвили нежные и в то же время сильные девичьи руки. Инна потянула его на себя. Они вместе бухнулись на диван.
Он ощутил пьянящий вкус ее губ. И тут же ее язык змеей пробрался в его рот, атаковал его небо.
В Инну вселился бес. На какие-то секунды она оторвалась от Лехи, в мгновение ока стянула с себя платье, осталась в одних трусиках – лифчика она не носила...
Фигура у нее супер, кожа гладкая, нежная. Отпадная девчонка. Леха почувствовал мощный приток мужских сил, его знамя вздыбилось вверх...
После «боя», довольный как питон после удачной охоты, Леха вышел из комнаты. Его привлекли звуки музыки, доносившиеся из гостиной. Кто-то играл на пианино, а кто-то подыгрывал на обыкновенной семиструнной гитаре. Мелодия такая заводная. И незнакомая...
Костик играл на пианино, а его сестра – на гитаре. Кроме них, в комнате никого. Пустой стол. На нем бутылка водки, закуска...
– А где Сеня? – спросил Леха.
Музыка тут же оборвалась.
Он по-хозяйски сел за стол, наполнил рюмку.
– Там же, где Марина.
– А где Марина?
– Там же, где и Сеня... В комнате закрылись.
Что и требовалось доказать.
Только Леху сейчас куда больше брат и сестра интересовали.
Костик на пианино играет. Очень хорошо у него это получается. И Юля с гитарой дружит. Ловко так пальцами струны перебирает. Классический вариант игры...
– А чего вы бренчали? – развязно спросил Леха.
– Не бренчали, а играли, – поправил его Костик.
Если он и обиделся, то виду не показал. Неплохой мальчишка.
– Это вы в своем ансамбле бренчите, а не играете, – пошла вдруг в наступление Юля. – Разве это игра? Уровень художественной самодеятельности...
– А мы и есть художественная самодеятельность...
Леху обидел небрежный тон Юли. Только он тоже умеет скрывать свои чувства.
– Ты вот скажи, Алексей, музыкальное образование у тебя есть? – Она продолжала атаковать.
– Нет... А у тебя?
– Только музыкальная школа. И у меня, и у Костика...
– А у меня и того нет. Музыкант-самоучка. Ну и что?.. Разве я от этого хуже пою?..
– Ты плохо поешь, – сказал Костик.
И этот туда же... Леха изобразил на лице кислую мину.
– Но у тебя талант, – продолжал Костик. – Тебе бы над вокалом поработать, голос поставить... А если не возьмешься за ум, весь век куковать тебе на танцплощадке...
– Нет, – не согласилась с ним Юля. – Век танцплощадок уже в прошлом. Я вообще поражаюсь, что у нас играет ансамбль. Везде уже давно диск-жокеи народ развлекают...
Брат и сестра говорили быстро, чуть ли не перебивая друг друга. Не давали Лехе вставить слово. Ему оставалось только переводить изумленный взгляд с одного на другого.
И все же он нашел брешь в этом словесном заборе.
– Тихо!.. – выставил он вперед обе руки, будто закрывался ими. – Вы что, сговорились?
– Да! – неожиданно согласились с ним Костик и Юля. – Мы сговорились! Сговорились против тебя...
Они словно в чем-то его обвиняли. Но в этом обвинении не было никакой злости. Может быть, поэтому и Леха не разозлился. Будто какую-то игру ему навязали. И он принял ее, хотя и без особого интереса.
– И чем же я вам так не угодил?
– Тебе надо над вокалом поработать. Голос у тебя сырой, грубый, – сказала Юля.
– Высушить, обтесать и отшлифовать?
– Именно, – кивнул Костик. – А потом, репертуар у тебя никакой...
– И чем же тебе мои песни не нравятся? – нахмурился Леха.
– Это не твои песни. Это чужие песни. Из репертуара известных певцов. А сам ты никто. И останешься никем, если у тебя не будет своих композиций. Без них ты никогда не выбьешься в люди...
– Думаешь, Америку открыл? – буркнул Леха. – Где ж я свои песни возьму? Они на дороге не валяются...
– Я могу тебе помочь, – неожиданно предложил Костик. – У меня есть несколько своих композиций. Поп-музыка. Одну мелодию ты только что слышал...
Да, точно, слышал он незнакомую музыку. Очень интересная мелодия. Потенциальный шлягер.
– И это сочинил ты? – Леха не скрывал удивления.
Костик вдруг покраснел. Словно его уличили в какой-то крамоле...
– Он еще и поет, и неплохо, – сказала Юля. – Только стесняется...
– А ты на гитаре играешь. И очень хорошо...
Леха почувствовал душевный подъем. Будто какая-то волна на свой гребень его подняла. И понесла вперед, навстречу грандиозному успеху.
– Слушайте, а если нам свою группу сколотить? – Он загорелся идеей. – За тобой, Костик, музыка и клавишные. Ты, Юля, на соло-гитаре, я на бас... За ударниками дело не станет... С такими песнями мы на большую сцену выбьемся. Что, не верите?
– Я верю, – кивнул Костик. – Большая сцена – это очень просто. Несколько шлягеров, студийная запись своего концерта, дальше радио, телевидение. И гастроли по всей стране. Толпы поклонников... Все очень просто...
Святая наивность. Напрасно он так думает. Не все так просто, как кажется. До большого успеха еще идти и идти. И надо дойти. Они дойдут. Леха почему-то не сомневался в этом.
– Нет, не все так просто, – с умным видом сказал Леха.
Но когда-нибудь и на их улице будет праздник, они заявят о себе на всю страну. Может, через год, через два...
– А я говорю, все очень просто, – стоял на своем Костик.
Леха с ним не соглашался. Но все равно ему нравилась его уверенность. А вдруг и на самом деле все так просто?
– Ты говоришь, он говорит, – усмехнулась Юля. – Просто, не просто... Я не знаю, получится у вас что-нибудь или нет. Но меня из своих планов исколючите. Мне это баловство ни к чему. Я уже давно переболела музыкой. Мне учиться надо...
– Ты в МГУ учишься? – спросил Леха.
– Да, а что?
– Ничего... На каком факультете?
– На юридическом...
– Большим человеком будешь?
– Очень надеюсь...
На этом разговор прекратился. Потому что в зале появилась Инна. Красивая, эффектная, сексуальная. Только для него она уже пройденный этап.
Да и не мог Леха думать о ней. Все его мысли о новом ансамбле, который он создаст. ВИА «Темная ночь» – это неплохо. Но ведь за главного там – Сеня. А Леха сам хотел быть центровым, самому хотелось руководить. Он ведь по природе – вожак...
Как хорошо, что Леша принял его предложение. Теперь у Костика есть смысл в жизни. Вместе с Алексеем они создают свой ансамбль.
Они встретились через день. Леша пришел к нему домой. Они закрылись у него в комнате.
– У меня один знакомый есть, – сказал Костик. – Мы в музыкальной школе вместе учились. В общем, за ним соло-гитара...
– Ты с ним говорил? Он согласен? – спросил Леша.
– Да, он согласен...
– Отлично!.. А я Макара уговорил, он на ударниках...
Леша вдруг помрачнел.
– Что такое? – встревожился Костик.
– Да так, ситуация тут была... Короче, поцапался я с Сеней. И с Колей тоже. Один Макар за мной пошел...
– Тебе очень дорог Сеня?
– Дорог?.. – хмыкнул Леша. – Ты как сморозишь!.. Да на хоботе у слона я его видел. Хвостопад хренов... Просто я больше не буду петь в его ансамбле.
– И все?
– А что, этого мало?
– Но ведь это не смертельно?
– Не смертельно... Но мне нужно где-то петь.
– Зачем?.. Тебе сейчас не петь надо. А учиться петь.
– Ерунда...
– Не ерунда...
Костик знал – почти все считают его бесхарактерным. Но это не так. Он мог быть принципиальным. Мог настоять на своем.
– Я знаю одного человека. Преподаватель музыкальной школы. Мастер своего дела. Он может поработать над твоим голосом. Правда, занятия платные...
– Вот видишь, вариант отпадает сам собой. У меня бабок нет.
– У меня есть деньги... Немного, правда. Но для начала хватит.
– Не надо...
– Надо! – отрезал Костик.
Леша удивленно посмотрел на него. Затем одобрительно улыбнулся.
– А ты пацан что надо, – резюмировал он. – Есть в тебе стержень...
Костик почувствовал, как запылали его щеки. Снова краснеет... Спасибо Леше, он сделал вид, что не заметил этого.
– Кстати, мы не решили вопрос номер один, – сказал он.
– Какой вопрос?
– Инструменты и аппаратура.
– С этим все решено...
– Да ну?
– Я с отцом вчера разговаривал. Он сказал, у них в заводском клубе есть все, что надо. И никому не нужно...
– Нам нужно.
– Поэтому нам все и отдадут. Будем числиться при заводском клубе.
– Я не против... Когда мы можем заняться делом?
– Пока не знаю. Но думаю, на этой неделе...
Костик не ошибся. Вечером того же дня отец сообщил ему, что все вопросы с руководством клуба решены. И начинать можно хоть с завтрашнего дня...
А Костик еще тот фрукт. Хлипкий, еле дышит. А гляди ж ты, так за дело взялся – не остановишь.
Гитариста нашел. Парнишка под стать ему. Миша Злотцев. Интеллигент. Такой же тощий, прыщавый. Пальцы у него длинные. И сильные. Этими пальцами он творит чудеса. Такие «соляки» выписывает, закачаешься. Коля Разов и рядом с Мишей не стоял.
Костик и сам играет отлично. Да и Леха не на помойке руки нашел – звучит его гитара...
Звучит. Все звучит. И гитары, и клавишные, и ударник. Опять же, все благодаря Костику. Леха думал, им бросовый инструмент всучат. Так нет, ошибся. Инструмент, аппаратура – все почти новенькое, качественное. Отечественного производства, правда. Но было бы глупо рассчитывать на «Ямаху».
У Костика все просто. Недели не прошло, как ансамбль они сколотили, сейчас во всю работают над его музыкой, к выступлению готовятся. И преподаватель, Марат Евсеевич, с подачи Костика вцепился в Леху мертвой хваткой. Жизни не дает. Изнасиловал его своей принципиальностью. Я, говорит, если взялся за дело, то доведу его до конца. А в Лехе он, видите ли, определил зачатки таланта...
Может, Марат Евсеевич и доведет дело до конца. Поставит ему голос. Только где денег взять? Занятия ведь мани-мани стоят... Сейчас ведь Перестройка, мать ее так. Новое мышление. Кооперация, хозрасчет. Задаром никто в свое личное время работать не хочет...
А у Лехи денег нет. И у матери просить – кощунство. Бедно они с матерью живут. На одну ее зарплату библиотекаря. В двухкомнатной «распашонке» в пятиэтажной «хрущобе». Правда, он на танцах немного подрабатывал. Но теперь лафа закончилась. Искусство требует жертв...
Может, когда-нибудь ему удастся заработать большие деньги. Голосом и гитарой. На композициях Костика.
Песни у них еще сырые. Ничего, «поджарятся». Но как потом их до широких масс донести?
Именно этот вопрос больше всего волновал Леху.
– Все очень просто, – сказал Костик.
Опять он со своим «все очень просто». Леха невольно поморщился. – Мы запишем свой концерт на пленку...
– Уже записали, – скептически усмехнулся Леха.
У них был уже черновой вариант их первого концерта. Сами записали на магнитофон. Песни звучат. Но все еще такое сырое. А качество записи – это полный писец.
– Нет, – покачал головой Костик. – Нам нужен профессиональный уровень...
– Хотеть не вредно...
– Вредно не хотеть... В общем, я обо всем договорился. У моего дяди есть знакомый. Он звукорежиссер на одной звукозаписывающей студии. Я уже передал ему кассету с черновым вариантом....
– Думаешь, ему понравится?
– Не знаю. В любом случае бесплатно нам никто ничего делать не будет. Запись каждой песни обойдется в триста восемьдесят рублей...
Мертвое молчание. И в этой тишине все смотрели на Костика.
Триста восемьдесят рублей за песню. А этих песен у них семь. Счастливое число. Но цена совсем не счастливая. Триста восемьдесят умножить на семь – это ж... Леха начал считать. Но Костик его опередил.
– Две тысячи шестьсот шестьдесят рублей...
Мальчик-отличник. Вундеркинд. Все он знает... Нет, не все!
– И где ж нам взять такие бабки? – спросил Леха.
– Не знаю, – пожал плечами Костик. – Надо думать...
Ну вот, оказывается, не все так просто...
Песни у Костика бодрые, на мажорный лад. В самый раз под них ногами дрыгать на танцах. Дискотечный вариант. Но сегодня они обрели вдруг траурную окраску. Все играли так, будто похоронный марш исполняли. И у каждого в голове билась одна мысль. «Две тысячи шестьсот шестьдесят... Две тысячи шестьсот шестьдесят...»
С этой мыслью Леха возвращался домой. Поздно вечером. Ему бы сейчас на танцы идти. Но не хотелось. И девчонки сегодня не будоражили воображение. Другое давило на клапан в голове. Где взять такие сумасшедшие бабки?
– Лешенька, постой, – услышал он вдруг.
Он подходил к своей пятиэтажке, по обочине шел. И позади него остановилась машина. Новенькая белая «восьмерка». Последний писк автомобильной моды.
Из машины вышла какая-то девчонка...
Почему какая-то?.. Это ж Танюха из параллельного класса. Большая скромница и честная давалка. У нее еще родимое пятно на левой ягодице. Леха хорошо это запомнил. Два месяца назад дело было. На выпускном вечере. Он ее в раздевалку затащил. Она не сопротивлялась. Он ее «раком» пробовал, а она так лихо задом ему подмахивала. Очень аппетитное блюдо, надо сказать... Кстати, в тот вечер это блюдо и Макар имел честь отведать.
С виду Танюха пай-девочка. Да и вообще тихоня. Одна беда – никому отказывать не может. Не может, и все... Точно, честная давалка...
Леха остановился. Прошелся по Танюхе оценивающим взглядом. А девка она ничего. Фигуристая. Новенькие джинсы так плотно ножки обтягивают. И грудки под маечкой зазывно колыхаются. Только вот рыльцем, жаль, не вышла. Но если сзади пристраиваться или полотенцем мордашку закрывать – то нормально будет.
– Чего тебе? – спросил он.
– Лешенька, у меня сегодня день рождения, – кокетливо улыбнулась она.
На лице толстый слой косметики. Леха аж испугался, как бы от улыбки «штукатурка» не полетела.
– Рад за тебя...
– Я хотела бы тебя пригласить. У нас хорошая компания собирается. Ты многих знаешь...
– Поздно уже. С подарком не успею.
– Не нужен мне подарок.
– Не-а, без подарка я не могу...
Не хотелось Лехе идти к ней. И компания ему никакая сегодня не нужна. Послать бы эту дурочку на три веселых буквы.
– Не нужен мне подарок, – стояла на своем Танюха. – Мне ты нужен...
Ну вот, сейчас еще вспомнит тот вечер.
– Помнишь, как нам было хорошо?
Точно, вспомнила.
– Ага, и мне, и Макару...
– Какому Макару? – будто бы не поняла она.
– А другу моему. Которому после меня с тобой хорошо было...
– Не было никакого Макара, – покраснела Танюха.
– Ну да, ты еще скажи, что любишь меня. И потому ни с кем никогда...
– Да, я тебя люблю, – выпалила Танюха.
Может, и любит. Ничего в этом удивительного. Леха ведь не урод. Да и бабы народ влюбчивый. Только что-то нечисто в этом признании. Какой-то подвох. Темнит Танюха, темнит...
На машине к нему подъехала. Смотрите, мол, какие мы!.. Может, она женить его на себе вздумала?
– А я другую люблю, – скривил губы Леха.
– Кого?
Леха глянул прямо перед собой. И увидел красивую девочку. Девочку в самом прямом смысле этого слова. Вика, соседка, всего двенадцать лет ей. В пышном розовом платье, с огромными белыми бантами, в гольфах по колено. Не девчонка, а загляденье. Длинная русая коса, огромные глазищи – голубое небо в них. Леха называл ее Мальвина.
– Я вот ее люблю, – показал он на Вику. – Знакомься, моя невеста...
– Она же маленькая! – Танюха сделала деревянное лицо.
Зато Вика почему-то расцвела. Зарделась.
– Ничего, вырастет. Лет через пять можно и замуж. За меня... Правда, Вика?
– Правда! – радостно кивнула она.
– Ты же моя невеста?
– Да!..
Леха перевел взгляд с Вики на Танюху.
– Поняла?
– Дурак! – вспылила та.
Повернулась к нему спиной. И направилась к машине. Села на пассажирское сиденье. А из-за руля вылез парень лет двадцати. Ничего не сказал. Но как-то нехорошо посмотрел на Леху. Только он в упор не видел его.
– А ты правда за меня замуж выйдешь? – в шутку спросил Леха.
– Правда, – совершенно серьезно кивнула Вика.
– Вот и договорились!
Он широко улыбнулся, взял ее за руку. Так же в шутку скрепил их союз легким рукопожатием.
– Ты гуляешь?
– Да. – А я домой. Пока...
Но Вика не собиралась так просто отвязываться от него.
– А я с вами. Можно?
– Куда, ко мне домой?
– Нет, к себе. Нам же по пути...
– По пути...
Они вместе зашли в подъезд, поднялись на третий этаж.
– Пока! – попрощалась с ним Вика.
Встала на цыпочки, дотянулась до кнопки звонка, нажала на нее. И Леха позвонил в свою дверь.
Вике открыли раньше. Леха слышал, как удивилась ее мама.
– Ты так рано?..
– Я девочка честная, – деловито объяснила Вика. – И нечего мне поздно гулять...
Леха чуть не прыснул со смеху. Вот, значит, какая порядочная у него невеста. Позже шести вечера по улицам не шляется. Все правильно, береги честь смолоду...
Открылась дверь. Леха вошел в квартиру.
– А где твой ключ? – спросила мама.
– Да забыл...
И тут он увидел слезы и черную тоску в ее глазах.
– Что случилось? – встревоженно спросил он.
– Ничего... – всхлипнула она.
Она с нежностью погладила его по голове, повернулась к нему спиной и направилась в кухню.
– Мой руки, – на ходу бросила она. – Будем есть...
Мама у него хорошая, добрая. И красивая. Только почему-то все одна и одна. Отца Леха не помнил. Мама говорила, что он был летчиком-испытателем и разбился незадолго до его рождения.
Только почему он никогда не видел его фото?.. И почему время от времени мама плачет, как сейчас?..
– Ты уходишь? – спросила мама.
Она привыкла, что сын ее вечно где-то шляется. Кот, который гуляет сам по себе.
– Нет, – покачал он головой. – Сегодня я побуду с тобой.
– Что-то стряслось?
– Да нет, просто никуда не хочу идти.
– Вот и хорошо, поможешь мне на балконе прибраться. Я завтра там белить буду...
Леха не возражал В конце концов, он взрослый парень. И должен хоть что-то делать в доме.
После ужина они занимались балконом. Собрали в кучу весь хлам. Нужно было выносить его на улицу, к мусорному баку.
Но Леха решил повременить. Он нашел доски, принялся сколачивать из них навесной ящик для балкона. Закончил в двенадцатом часу ночи. Мама к этому времени легла спать.
И самому пора на боковую. Но что-то не хотелось. Да и мусор выбросить надо.
Мусора много! За один раз его не заберешь. Леха спустился во двор. Дошел до бака. Краем глаза выхватил из темноты какую-то легковую машину, тени возле нее. Но не придал этому значения. Вернулся домой за второй партией мусора.
Снова дошел до бака, вывалил туда хлам.
– И сам туда полезай, коз-зел! – услышал он за спиной.
Он обернулся. Увидел четырех парней. Все незнакомые. И взрослые. И впереди тот самый парень, с которым подъезжала к нему Танюха.
– Кто там что-то вякнул? – окатил его презрительным взглядом Леха.
Он уличный пацан. И один на один дрался не раз, и стенка на стенку сходился. К дракам ему не привыкать. Обкатался он в уличных «махаловах». Поэтому сейчас не испытывал страха. Только чувство глубочайшего презрения.
– Козел ты, говорю...
– За козла ответишь...
– А ты за Танюху ответишь...
– А при чем здесь Танюха?
– Да при том. Сестра она моя.
– Ну и что?
– А то! Беременная она. От тебя беременная...
Только сейчас спокойствие оставило Леху. Вот, значит, в чем дело. Залетела Танюха. И не известно от кого. От Лехи. Или от Макара. Да что там! Любой мог трахнуть эту безотказную дуру! Ее родные, конечно, в шоке. Любимая дочь и любимая сестра ждет ребенка. От кого? И она показала на Леху. Он, мол, во всем виноват.
Точно, неспроста к нему сегодня Танюха подкатывалась, на день рождения приглашала. Хотела показать своему братцу, что с Лехой у нее более чем просто дружеские отношения. Только Леха ее прокатил. Но вины с себя этим не снял.
– На каком месяце? – холодея, спросил Леха.
– На третьем.
На третьем... А трахнул он ее два месяца назад. Значит, если Танюха залетела от него, то она должна быть на втором месяце... Хотя хрен его разберет, как там брюхатым срока насчитывают...
– Это не я.
– Ты!..
– Говорю, не я! – начал злиться Леха.
– Ты!!!
– Да пошел ты!
– Что?!
– Что слышал?
Парень дернулся. И выбросил вперед кулак. Леха успел уклониться. И со всей силой саданул парня ногой в пах. Тот взвыл от боли, согнулся в три погибели.
Но это было лишь начало. Три его дружка скопом набросились на Леху. Ударили одновременно. Один ногой в живот, второй кулаком в лицо, третий саданул рукой по затылку. Из глаз Лехи посыпались искры. Но на ногах он устоял. Даже смог ударить в ответ. Достал кого-то кулаком в челюсть. Второго пнул ногой. Но град ударов не ослабевал. Наоборот, даже усилился – это к дружкам присоединился брат Танюхи.
Леха ожесточенно сопротивлялся. Бил руками, ногами. Кому-то выбил зуб, кому-то расквасил нос, кому-то подбил глаз. Но в конце концов его сбили с ног, повалили на землю и принялись избивать ногами. Остановились, когда он перестал подавать признаки жизни.
– Кажись, готов! – сказал кто-то.
И склонился над Лехой.
Леха слышал голос, чувствовал, как чьи-то пальцы щупали его пульс. Так хотелось пнуть гада в ответ. Но сил не было.
Конкретно его замолотили. Дня три будет отходить.
– Вроде живой...
– Уходим...
Послышался шум шагов. Затем одна за другой хлопнули дверцы, завелся двигатель.
«Восьмерка» уехала. Зато приехала какая-то другая машина. Остановилась рядом с Лехой. Он слышал все. Но не мог оторвать от земли голову. Полубессознательное состояние.
– Вот урод, развалился посреди дороги, – услышал он недовольный мужской голос.
Все правильно, он перекрыл путь во двор. Но только он вовсе не урод.
Леха хотел заявить об этом. Но из груди вырывались нечленораздельные звуки.
– Еще и мычит, алкаш долбанный...
– Папа, это не алкаш! – послышался знакомый девичий голосок.
Нежные ручки коснулись его головы. Леха открыл глаза. Увидел Мальвину – Вику, соседскую девчонку. Ту самую... Его невесту... Леха даже улыбнулся, когда так подумал. Не грустно, не тоскливо улыбнулся, хотя и не то чтобы радостно. Не до веселья ему – все внутренности ноют, в голове ватный туман...
– Папа, это Леша, наш сосед...
Александр Геннадьевич, отец Вики, нагнулся над Лехой. Гримаса презрения сменилась выражением озабоченности.
– Да, дела, – протянул он.
Особого сострадания с его стороны не было. Это и понятно – дядя Саша не барышня кисейная. Конкретный мужик, на своей шкуре знает, что такое улица. Говорят, в былые годы центровым одной уличной команды был. Сейчас, понятное дело, остепенился. Но прошлое разве забудешь...
Он не стал охать, ахать. Сгреб Леху в охапку и закинул в салон своей «семерки».
– Светик, ты Елене Викторовне скажи про сына, а мы в больницу...
Это он своей жене сказал. Чтобы маму Лехину предупредила.
– Не надо, – простонал Леха.
Ему эта канитель с больницей не нравилась. Подумаешь, внутренности отпрессовали. Кости-то, похоже, целы. Самое главное...
Но дядя Саша его и слушать не стал. Отвез в больницу, сдал на руки дежурной смене. К этому времени Леха уже малость оклемался. Ходить мог, разговаривать более-менее. Правда, круги перед глазами, тошнота. И все болит...
Диагноз – легкое сотрясение мозга, множественные ушибы. Для какого-нибудь слюнтяя – это беда. А для уличного пацана – дело привычное. Кости целы, почки не отбиты, селезенка и легкие не порваны. Жить можно...
Его оставили в больнице, определили под наблюдение врача в палату. Утром у него побывала мать, затем пришли друзья – из старых Макар, из новых – Костик и Мишка. Короче, вся их группа. И никому – ни матери, ни друзьям – Леха не сказал, кто и за что его избил. Ни к чему это...
А потом появился следователь милиции. Леха стал валять дурака. Мол, выносил мусор, а тут на него налетели. И понять ничего не успел. Завалили. Замесили. Кто и за что? Леха только пожимал плечами. Ночь, темно, ничего не видно. А гадать он не умеет – разве что к бабке-гадалке сходить. Ничего от него не добился мент. Как пришел, так и ушел.
Ближе к вечеру заявился еще посетитель. Аркаша Смальцев. Один, без пацанов. Центровой уличной команды, к которой принадлежал Леха. Не с потрохами принадлежал, но никогда от драк с соседскими командами не отлынивал. Аркаша его за это уважал.
– Слыхал, брат, проблемы у тебя, – затянул он на приблатненный манер.
У Аркаши старший братан срок мотает – по очень серьезной статье. И сам Аркаша был осужден. За кражу. Правда, условно. Но все равно, это дает ему право ощущать свою принадлежность к уголовному братству.
– Проблемы, – кивнул Леха.
– Кто?
– Да есть тут одни уроды...
– Покажешь?
– Само собой. Вот оклемаюсь, и покажу...
Естественно, без ответа это дело Леха оставлять не собирался. А сам Аркаша был рад отомстить за корефана. Хлебом его не корми, дай репу кому-нибудь намять. И не с панталыку, а чисто за дело. Он ведь типа по понятиям пацан. Без повода никого не трогает. А кулаки чешутся...
Кулаки у него будь здоров. В каждом по полпуда. И сам махина еще та. Среднего роста, но в плечах такой размах – не обнимешь. А рожа – так это ваще. От одного его вида разрыв сердца может случиться. Если честно, Леха сейчас удивлялся – как такого монстра запросто в палату к нему пропустили.
Леша попал в больницу. Обыкновенная уличная разборка – так он сказал. Может быть, для него обыкновенная. Только Костик к таким разборкам не привык. Очень сильно Алексей побили. Все лицо в синяках, ссадинах, нос припухший. Костика оторопь взяла от его вида. А самому Леше хоть бы хны. Улыбается – весело ему. Из разного теста они. Костик и Миша – ближе к интеллигентам. Алексей же уличной закваски пацан. Шпана. Одно их объединяет – музыка.
Уже третий день он в больнице. Говорит, что совсем здоров. Мол, на нем все как на собаке заживает. Может быть, только ссадины на лице совсем свежие. И синяки еще желтеть не начали.
Лешу Костик навестил вместе с Макаром и Мишей. Потом они все разошлись по домам. А после обеда Костик и Миша встретились снова и вместе отправились на железнодорожную станцию, сели на электричку и поехали в столицу. Затем снова поезд. На этот раз подземный. Потом трамвай. И вот они возле дома, где живет знакомый его дяди.
Сергей Тарасович Кузнецов, звукорежиссер студии звукозаписи. Человек, который может им помочь. Он должен был прослушать их черновой концерт, вынести свое резюме.
Дома его не было. Еще не вернулся с работы. Костик и Миша устроились на лавочке перед его подъездом. Они готовы были ждать его хоть до самой ночи.
– Думаешь, он уже прослушал наш концерт? – с сомнением спросил Михаил.
– А что там слушать? Всего-то семь песен...
– А может, ему было некогда?
Костик невесело вздохнул. Сергей Тарасович занятой человек. И в самом деле он мог положить их кассету в долгий ящик. Если так, то зря они приперлись сюда. Зря сидят возле его дома и ждут его.
Надо было прийти через неделю, даже через две. Но это если поступать разумно. Только сил нет терпеть. Уж очень хотелось Костику узнать оценку собственного творения. К тому же и заняться им нечем – Леша лежит в больнице. А он вокалист и бас-гитара. Как без него репетировать?..
Сергей Тарасович появился в половине седьмого вечера. Рядом с подъездом остановились белые «Жигули» шестой модели. За рулем какой-то бородатый дядька в солнцезащитных очках. А на пассажирском сиденье Кузнецов. Он вышел из машины.
Костик поднялся ему навстречу. Сергей Тарасович увидел его. На какое-то мгновение в его глазах мелькнула растерянность. Затем на лице появилась добродушная улыбка. Но прежде чем идти к своему подъезду, он что-то сказал бородачу за рулем. Костик видел, как тот снял очки и посмотрел на него глазами-буравчиками. Изучающий взгляд, оценивающий. Интерес в нем.
– Здравствуйте, Константин! – сказал Сергей Тарасович и протянул ему руку.
Он обратился к нему на «вы». С каким-то даже почтением. С чего бы это?
Они обменялись приветствиями.
– Сергей Тарасович, я хотел бы узнать ваше мнение... – начал Костик.
– Насчет вашей кассеты? – улыбнулся тот.
– Да, если вы, конечно, нашли время ее прослушать...
– Слушал я ваш концерт.
– Я так рад, что вы нашли время...
– Да время-то я нашел. Только не нашел ничего хорошего в ваших песнях.
Костику вынесли приговор. Ничего хорошего в его песнях... Ему стало не по себе. Он побледнел, его зазнобило...
В это время из машины вышел бородач. Подошел к Костику. В упор глянул на него. Еще неуютней стало на душе.
После некоторого раздумья бородач протянул ему руку.
– Вадим Анатольевич, – представился он.
И натянуто улыбнулся.
– Что вам наговорил Сергей Тарасович? – скрипучим голосом спросил он.
Как будто по нервам поскреб.
Костик промолчал. Он так расстроился, что не мог выдавить из себя ни слова. Слезы подступали к горлу, душили его. Но он держался. Не хватало еще, чтобы он расплакался.
– Сергею Тарасовичу не очень понравились ваши песни, – продолжал бородач. – Но это не повод для того, чтобы расстраиваться...
– Не повод, – согласился Кузнецов. – Просто я поклонник хард-рока. «Скорпы», «Квин»... А у вас голубая попса, не мой вкус...
– Это оценка любителя, – сказал Вадим Анатольевич. – А что скажет нам уважаемый Сергей Тарасович как профессионал?
– С профессиональной точки зрения ваши песни стоят также не много. Примитивная мелодия, примитивный текст. И вокал откровенно слабый. Но!..
– Но! – подхватил бородач. – В этих песнях есть изюминка. Ваши песни звучат. В них есть нечто, что цепляет струны человеческой души... Но при всем при этом, материал тяжелый, сырой, неудобоваримый. Музыка нуждается в профессиональной аранжировке, текст песен нужно существенно переработать. Но все поправимо... В общем, мне ваши песни нравятся...
И сам Вадим Анатольевич стал вдруг нравиться Костику. Его слова как бальзам на душу. Костик воспрял духом.
– Насколько я понял, вы живете в Комарово, так? – спросил бородач.
– Да...
– Далековато... Если не возражаете, я вас подвезу домой. А по дороге поговорим о вашем творчестве...
Костик не возражал. Михаил, понятное дело, тоже. Метро – хорошо, электричка – хорошо, а машина – лучше.
– Мы с Сергеем Тарасовичем давние друзья, – объяснял по дороге Вадим Анатольевич.
– Вместе работаете? – спросил Костик.
– Нет, в музыке мы по разные стороны баррикад...
– Как это?
– Я музыкант. Бард, исполнитель авторских песен. Но, увы, не известный...
– У вас еще все впереди...
– Не надо лести, молодой человек. Лесть – это сладкая гадость. Вкусно, но противно... Когда-то я всерьез надеялся дотянуться до Высоцкого, до Окуджавы. Но искусство – это сплошная гранитная плита с одним небольшим окошком. Кто попал в окошко – тот летит дальше и поднимается ввысь. Кто мимо – тот разбивается о гранит, вместе с надеждами... Я уже похоронил свои надежды. А вы еще в пути, на подлете к светлому окошку. Не хотелось бы, чтобы вы врезались в стену... У вас есть определенный талант. Но вы молоды, у вас щенячий возраст. Вы как те слепые щенки. Вам нужен опытный человек. Человек, который сможет вывести вас на прямую дорогу успеха...
– Менеджер?.. Продюсер?.. Импрессарио?..
– Я вижу, вы наслышаны о западном шоу-бизнесе. Повторяю, западном. А у нас не запад, у нас Совдепия. У нас свои законы. Поэтому менеджер, продюсер, импрессарио – для нас лишь набор звуков... Хотя в принципе вы правы. Вам нужен кто-нибудь из этой святой троицы... Я, например, могу стать вашим менеджером...
– Вы это серьезно?
– Вполне... Мне нравится ваше творчество. Если подойти к делу серьезно, можно поднять ваш проект на самый высокий уровень. Грампластинки, гастрольные турне, полные стадионы, толпы поклонников...
Вадим Анатольевич не открывал Америку. Он всего лишь озвучивал мысли, которые постоянно крутились в голове Костика. И говорил он очень красиво, убедительно.
– Мы собираемся записать магнитоальбом...
– Пусть пока будет магнитоальбом. Пусть пока на студии у Сергея Тарасовича. Кассеты с записью вашего концерта мы отправим на «Мелодию», в музыкальные редакции радио, телевидения. Решим вопросы с Министерством культуры, заключим договоры с областной филармонией... В общем, раскрутим ваш проект...
– Значит, вы беретесь за нас? – с восторгом спросил Костик.
Он был так очарован Вадимом Анатольевичем, что воспринимал его чуть ли не как бога.
– Точно пока не скажу. Дело очень серьезное. Нужно взвесить все «за» и «против». А потом, я очень занятой человек...
Он не давал определенного ответа. Но только выигрывал в глазах Костика. Тот еще больше уверился в том, что если Вадим Анатольевич возьмется за дело, то доведет его до победного конца.
– А скажите, Константин, кто пишет песни?
– Я.
– Определенно, у вас талант.
– Спасибо...
– За что спасибо?.. Если за комплимент, тот тут вы не правы. Я комплиментов ни кому и никогда не делаю. Я говорю только правду. А за правду не благодарят... Сколько у вас сейчас песен? Столько же, сколько в вашем самодеятельном альбоме, семь?
– Уже девять! – гордо расправил плечи Костик.
Это действительно было так. За последние три дня он написал еще две песни. Вдохновение нашло. Но пока только музыку сочинил...
– Хорошие?
– Не знаю. Но думаю, не хуже тех, которые в альбоме. Правда, текст к музыке я еще не придумал. Но это не страшно. Текст будет...
– Я вам верю. А кто у вас в группе солист?
– Леша... Алексей Белов. Он сейчас в больнице. Его избили. Уличная шпана...
– Из-за девчонки?
– Он не говорит. Он у нас гордый...
– Ладно, с вашим Лешей разберемся...
Через некоторое время он сказал:
– Все, решено, я берусь за вас. Буду вашим представителем...
И принялся рисовать перед Костиком и Мишей радужные картины их совместного будущего. Уж очень хорошо у него это получалось.
– Доктор, я чувствую себя отлично, – сказал Леха. – Хватит мне здесь бока отлеживать...
Уже три дня он в больнице. Надоело.
– Голова кружится? – спросил врач, вечно усталый мужичок с мешками под глазами.
– Нет.
– Тошнота?
– Только от больницы...
– Ладно, посмотрим...
На этом утренний обход для Лехи закончился. А в обед пришла сестра. Молоденькая, хорошенькая, но очень деловая. Леха бы с удовольствием ее обломал. Да только с такими «узорами» на репе к ней не подъедешь.
– Белов! – назвала она его фамилию.
И ехидно так посмотрела сначала на него, а потом на список в руке.
– Тута я! – отозвался он.
– Тебя не выписывают...
И надо было об этом сообщать, злорадствовать.... Язва!..
У этой киски сегодня ночная смена. Можно будет к ней подкатить.
Но только мысль о возможном ночном подвиге не воодушевляла Леху. На волю его тянуло – сил нет...
Как только сестра вышла из палаты, он встал. Подошел к вешалке, снял с себя осточертевшую пижаму, надел свою одежду.
– Ты куда? – спросил старик, сосед по палате.
Семьдесят лет ему. Батальоном, говорит, на войне командовал.
– Наши уже Берлин штурмуют, а я здесь отлеживаюсь. На фронт мне надо, отец, к своим...
Дед не склеротик. И с юмором у него все в норме. Не поверил он Лехе. Но вдруг ушел в себя, в свои мысли. Нахлынули воспоминания о боевой молодости. Даже не заметил, как Леха сделал ему ручкой.
Плевать он хотел на больничные порядки. Выписывают, не выписывают – какая разница? Главное, он чувствует себя здоровым. И сам себя выписывает.
Он уходит самовольно. Ну и что с того? Что ему за это сделают? На учет в инспекции по делам несовершеннолетних поставят? Не за что. А потом, он и без того там стоит. А как же без этого? Жизнь у него слишком интересная, и дел «славных» немало на его счету...
Сестра-язва остановила его на выходе из отделения.
– Белов, вы куда? – начальственным тоном окликнула его она.
– За шампанским и цветами. Для вас, – буркнул он.
– Это лишнее...
– Тогда за презервативами... Или вы предпочитаете без них?
– Белов!..
Сестра начала хватать ртом воздух от возмущения. А Леха тем временем благополучно вышел из отделения. И преспокойно спустился вниз, покинул здание больницы.
Дом его совсем рядом. Минут пять пешком. Но как-то не хотелось светиться на улице. Шрамы и синяки не всегда украшают мужчину.
Леха двинулся к дому дворами. И в одном дворе увидел белую «восьмерку». Она стояла возле пятиэтажки, в которой жила Танюха. Наверняка, это машина ее брата.
Только Леха об этом подумал, как появился и он сам. Вместе со своими дружками. Они выходили из подъезда. Леху не заметили. Ничего, еще заметят. Чуть позже.
Сильно они его оскорбили. Такое оскорбление только кровью смывается. В драке.
Леха пошел дальше, пересек двор. И напоследок оглянулся назад. Увидел, как тронулась с места «восьмерка». Отличная, между прочим, машина. Новенькая.
Стоп! А ведь позор можно смыть не только кровью...
Вечером того же дня Леха разговаривал с Аркашей. В подвале двенадцатиэтажного дома, который приспособил под свою штаб-квартиру. Неплохо устроился. Сухо, прохладно, два кресла драных, тахта скрипучая – сколько баб на ней перетрахано...
– Ну так чо, братуха, козлов молотить идем? – спросил Аркаша.
– Да надо... Хотя можно и без этого.
– Эй, ты чо, я не понял!..
– Бабки мне нужны...
– Да не вопрос. Мозги козлам вправим. И бабки скачаем. Пару сотен. Типа за моральный ущерб. А чо, нормаль, да?
Аркаша явно гордился гениальностью собственной мысли.
– Мне много бабок нужно. Три тысячи «рваных»...
– Ну ты заломил, в натуре!
– У козла тачка классная. «Восьмерка» нулевая. На черном рынке такая «штук» на сорок потянет...
Аркаша вдруг помрачнел. Взгляд остекленел.
– Откуда узнал? – загробным голосом спросил он.
– Что узнал? – не понял Леха.
– То, что я за тачки взялся...
– В каком смысле, взялся?
– Тачки я угоняю... Откуда ты об этом узнал?
– Да не знал я этого. Просто решил, что ты можешь мне помочь?
– Точно, не знал?
– Да пусть меня бегемот задницей сожрет!..
Аркаша долго буравил Леху взглядом. Строил из себя обалденно крутого.
– Ладно, уболтал, – наконец сказал он.
Лицо его разгладилось. Взгляд посветлел.
– На тачку надо глянуть...
На «восьмерку» они глянули. Вечером того же дня. Из окошка тарантаса, который когда-то назывался «Москвичом». Рухлядь. Леха удивлялся, как эта машина не разваливается на ходу.
«Восьмерка» стояла возле подъезда, на том самом месте, где видел ее днем.
– Клевая тачка, – кивнул Аркаша. – «Штук» на пять потянет...
– Какие пять «штук»?.. – возмутился Леха.
– А ты чо, думаешь, ее так просто продать?.. Краденая тачка – это риск. А потом, надо номера перебивать, техпаспорт переделывать. Короче, куча проблем... А мое дело только тачку смыть. Перевязать ее красной ленточкой и купцу подать...
– Какому купцу?
– А вот это, братуха, не твоего ума дело!..
– Понял, не дурак...
– Вот и помалкивай в тряпочку... Короче, больше пяти «штук» мне вряд ли обломится.
– Две тебе, три мне.
– А не жирно?
– Мне. Надо. Три. «Штуки», – нажимая на каждое слово, проговорил Леха.
Прежде чем ответить, Аркаша долго думал. Даже в голове что-то искрилось от напряжения.
– Ладно, пусть будет так... Только угнать поможешь...
– Заметано!
Леха согласился. В конце концов, кто не рискует, тот не пьет шампанское.
Ему позарез нужны деньги. Две тысячи шестьсот шестьдесят рублей. Сумма, необходимая для записи семи песен. Плюс всякие накладные расходы.
Зря Танюхин брат поднял на него свою поганую лапу. Не знал, гад, с кем связался. Думал, Леха не сможет отомстить. Не на того нарвался...
Тачку смыли в тот же день.
Митя приехал, оставил машину возле подъезда. Даже дверь, дурак, не закрыл. Думал минуты на две-три домой заскочить, а потом уже в гараж машину отогнать.
Аркаша тенью шмыгнул к машине, сел в нее. Через минуту завелся двигатель. Леха на стреме стоял. Он помахал «восьмерке» ручкой. И поглубже спрятался в кусты.
Митя выскочил из дому минуты через три. А машина тю-тю...
Следующие три дня Леха просидел дома. От всех спрятался. Даже от пацанов из группы. Костик к нему приходил, в дверь звонил. С озабоченным видом. Леха видел его в «глазок», но дверь не открыл. Нет его, умер он для всех на время. И не попорченный фейс тому виной. Просто он очень боялся. И не хотелось ни перед кем показывать страх.
Он уличной закваски пацан. Драки, водка, конопля, бабы, уличный кураж – ко всему привычен. Но угон автомобиля – это уже слишком. Это вначале ему было все нипочем. А когда всерьез задумался, решил, что погорячился. Надо было просто начистить Танюхиному брату репу. А он украл у него машину. Тяжелую статью Уголовного кодекса себе отмерил. Назад бы повернуть. Да уже поздно. Закрутилось дело. Не остановить его... Страшно было Лехе, очень страшно. Все казалось, за ним сейчас придут менты, предъявят ордер на арест, возьмут под белы рученьки и поведут к «воронку» через весь двор. Люди будут тыкать в него пальцем, злорадствовать. И прощай музыка, и здравствуй небо в клеточку, друзья в полосочку.
Но ментов не было. Зато на третий день появился Юрка Шпиль. Посланец Аркаши. Леха пошел за ним, в подвал.
Аркаша сидел в своем кресле. Крутой до невозможности. Лыбится на блатной манер, пальцы веером пускает. Гонору выше крыши. На сраной козе к нему не подъедешь.
– Ну чо, братуха, у меня все путем, все в цвет...
Он сунул руку в карман и небрежно протянул Лехе пачку двадцатипятирублевых купюр, перетянутых резинкой.
– Здесь две пятьсот, все как договаривались...
– Не понял, – протянул Леха. – Был же базар на три...
– Был базар, не вопрос, – важно кивнул Аркаша. – Ты помог тачку смыть. Без шухера, без свидетелей. Я тачку взял, барыге сплавил, бабульки получили. А до того дельце одно провернули. Чтобы твою задницу прикрыть...
– Короче?..
– Короче, козлов, которые тебя месили, мы выловили, ответ за тебя спросили. Замесили их конкретно, будь спокоен...
– Зачем?
– А сам как думаешь? – Аркаша едва не лопался от важности.
Леха пожал плечами.
– Дятел ты! Башка не варит. Плохо... У пацана тачка ушла. На кого он теперь думать будет?.. На тебя! Потому как ты «ответку» не дал. Он подумает, ты ему отомстил тем, что тачку смыл...
– Но ты ему репу начистил...
– То-то же! Потому он на тебя думать не будет... Сечешь?
Все просто как дважды два. Но Леха до этого не допер. Чего не скажешь про Аркашу.
Только Леху это не задело. Напротив, на душе стало вдруг спокойно. Полный штиль. Не дурак Аркаша, далеко не дурак. Варит у него котелок. А значит, не возьмут его менты на этой «восьмерке». Значит, не сдаст он Леху ...
А то, что пять сотен с его трех «штук» снял за мордобой – не беда. В этом мире за все надо платить.
– Хорошо, очень хорошо... Последнюю строку повтори...
Костик повторил. Сергей Тарасович остался доволен.
– Замечательно! Просто замечательно!.. На сегодня все!..
Костик снял наушники. Перевел дух.
– Во! – поднял большой палец Вадим Анатольевич. – Четыре песни за один раз. Ты хоть знаешь, что не всякий так сможет...
– Не всякий, – кивнул Сергей Тарасович. – Звукозапись – дело тонкое...
Костик уже на своей шкуре узнал, что это за дело. Это только со стороны кажется, надел наушники, поднес рот к микрофону и пой себе без остановок. А нет, если студия профессиональная и звукорежиссер мастер своего дела, то держись. Он душу из тебя вытянет, но заставит, чтобы каждая нота звучала на пределе твоих возможностей. Хоть по сто дублей на каждую строку песни. Но он добьется идеальной чистоты звучания. А если не добьется – то грош цена певцу...
У Кузнецова с Костиком все получилось. Они озвучили и записали четыре песни из их первого альбома. За деньги Вадима Анатольевича. Разумеется, при непосредственном его участии. Он контролировал запись. А до того проделал огромную работу. Отредактировал и углубил тексты песен. И качественная аранжировка песен – его заслуга. На свои средства он нанял специалиста. Тот всего за два дня привел музыку в соответствие...
Последние три дня все работали как проклятые. Все, кроме Леши. Пропал он куда-то. Удрал из больницы и пропал. Можно было подождать, когда он объявится. Но Сергей Тарасович ждать не мог. У него как раз «окно» в графике образовалось. И его нужно было срочно занять. Поэтому пришлось работать в авральном режиме. Чтобы успеть влезть в «окно». И они успели. Влезли. Завтра они запишут еще пять песен. Опять же на средства Вадима Анатольевича. И все, магнитоальбом готов...
По случаю первой удачи Вадим Анатольевич пригласил всех в кафе. В том числе и Сергея Тарасовича.
– Все хорошо, Костя. Все хорошо! У тебя получилось! – сиял Вадим Анатольевич.
– И все же было бы лучше, если бы мы дождались Лешу...
– Да что ты заладил? Леша, Леша... – поморщился Вадим Анатольевич. – Да у тебя голос не хуже, чем у него. Даже лучше, можешь мне поверить...
В какой-то мере Костик был с ним согласен. У Леши голос сильней, гуще, ярче. Но еще не доведен до кондиции. Возможно, тот же Кузнецов измордовал бы его, прежде чем песня в его исполнении легла на пленку. Он мог бы записывать одну песню день, а то и два. А сроки поджимали...
– Да, Костик неплохо поет, – согласился Макар. – Только он прав, Леху мы зря кинули...
Макар, как и Леха, по складу своему ближе к шпане, чем к интеллигенции. Выражения у него уличные. «Кинули». В нормальном звучании это значит обманули. Костик это уже знал. А Вадим Анатольевич и подавно. Он ведь тоже не в тепличных оранжереях вырос.
– Эй, мальчики, вы что, сговорились?
Вадим Анатольевич посмотрел на Костика так, как будто искал у него поддержки.
– Да никто не сговаривался, – пожал плечами Макар. – Просто с Лехой нельзя так поступать. Костик пацан клевый, никто против него ничего не имеет. Но все равно без Лехи нам никуда. Он ведь душа нашей группы...
– Так я разве что-то имею против вашего Лехи? – сказал Вадим Анатольевич. – И тут же поправился: – Нашего Лехи... Только скажите мне, где он? Куда пропал?..
– Да объявится он, объявится...
– Вот когда объявится, тогда и поговорим, а пока петь Костик будет. Сами понимаете, сроки поджимают.
Это понимали все. Поэтому разговор про Лешу исчерпал себя. Тем более, у Сергея Тарасовича возник вдруг очень важный вопрос.
– Насколько я понял, у вашего ансамбля нет названия, – сказал он.
– Да вот, никак определиться не можем, – пожал плечами Михаил. – Но мы думаем...
– Долго думаете. У меня уже четыре ваши песни. Вдруг кто-то уже слышал их. Вдруг кому-нибудь они уже понравились. Завтра вот спросит кто с радио или с телевидения, что за группа. Что мне ответить? Группа «Онаещебезназвания», так, что ли?
– А могут спросить? – разволновался Костик.
– Ну, не завтра, но могут, – кинул Кузнецов.
– Да мы и сами будем навязываться, – поддакнул Вадим Анатольевич. – В любом случае название нужно срочно... Давайте думать...
Он еще позавчера поставил вопрос о названии группы. Только как-то недосуг было думать над этим. Других важных дел было по горло.
– Может, назвать «Белый пароход»? – спросил Михаил.
– Звучит, – кивнул Вадим Анатольевич. – Но еще должен быть смысл. В этом названии есть смысл?
– Ну да... Пароход – это как бы символ движения вперед. А белый – это как бы символ безоблачного будущего...
– Неглупо... Только все равно, что-то не то в этом «Белом пароходе»...
– «Солнце», – предложил вариант Макар.
Вадим Анатольевич небрежно от него отмахнулся.
– «Наше солнце», – не сдавался Макар.
– Может, лучше «Пусть всегда будет солнце»? – ехидно усмехнулся Вадим Анатольевич.
Предложил свой вариант и Костик. Но и его отшили. И Михаил предлагал, и Макар, снова Костик. Но Вадима Анатольевича все не устраивало.
– Похоже, нам не договориться, – решил вдруг Макар. – Только мечтать об этом...
– Мечтать, – кивнул Михаил. – Мечта... Голубая мечта....
– Стой! – встрепенулся Вадим Анатольевич. – Как ты сказал?
– Голубая мечта...
– Отлично! «Голубая мечта» – так мы назовем наш ансамбль.
– Да ну, – поморщился Макар. – Мечта, да еще голубая. Ерунда какая-то...
– Нет, ребята, не ерунда, – авторитетно поддержал своего приятеля Кузнецов. – Голубой цвет – это, если хотите, целое музыкальное направление. Именно в этом направлении вы сейчас работаете. Да и сколько названий с прилагательным «голубой». Про «Голубые гитары» я молчу – это вчерашний день. А «Блю систем», или, по-нашему, «Голубые системы»?.. Кое в чем вы близки к их стилю. А потом, «Голубая мечта» – как это звучит...
– Все, утверждено, «Голубая мечта»!
Вадим Анатольевич мягко приложил ладонь к столу, будто завизировал проект с названием группы.
Группа «Голубая мечта!»... А может, на самом деле это звучит?..
Леха нажал на кнопку звонка. Дверь открыла Юля.
– Привет, где Костик? – широко улыбнулся он.
Он не стеснялся своих синяков и ссадин на лице. Потому как нечего было стесняться. От всего этого остались едва заметные следы.
– Его нет, – покачала она головой. – Он на студии...
– А-а, понял, так я и знал, что с пацанами занимается. Ладно, я туда... Пока!..
– Постой! – остановила его Юля.
На лице озабоченность, в глазах удивление.
– Чего?
– Ты хоть понял, про какую студию разговор?
– Ну да, студия – место, где мы репетируем...
Леха был уверен, что именно это она имела в виду. Хотя не принято было называть заводской клуб студией.
– Ты что, вправду ничего не знаешь?
– А что я должен знать?
– Костик на студии звукозаписи. На настоящей студии. Он песни свои записывает...
Лехе стало не по себе. Мышцы живота вдруг свело.
– А кто поет?
– Он сам... Ты будто с Луны свалился...
– Да вообще-то меня долго не было...
– Да, да, Костик говорил, что тебя не могли найти...
Не могли найти. Но искали. Леха сам свидетель тому. Он ведь не открыл Костику дверь.
Но кто ж мог подумать, что Костик не дождется его. Кто ж мог знать, что он начнет записывать альбом без него. Да и на какие, интересно, шиши...
– Слушай, но ведь на студию деньги нужны...
У Лехи в кармане пачка денег. Две с половиной тысячи. С них должно было все начаться... А может, Костик записывается в долг? Но какого хрена он это делает без него?
Внутри у Лехи все клокотало от возмущения. Его предали. Самым наглым образом предали...
– А Костик спонсора нашел.
– Спонсора? Какого на фиг спонсора?
– Спонсор – это сейчас такое модное слово. Спонсор – это человек, который финансирует тот или иной проект. В случае с вашей группой, спонсор вложил свои деньги в запись вашего концерта.
– Да? Интересно...
Леха прилагал все усилия, чтобы его обида и злость не вылезли наружу. А самого аж распирало.
Спонсора какого-то Костик нашел, на его денежки концерт записывает. А Леху побоку. На фига он нужен?..
– Вадим Анатольевич не только спонсор, – объясняла Юля. – Он еще и администратор вашей группы... Он организовал запись вашего альбома, дальше он обнародует его, выведет вас в люди. Концерты, гастроли по стране будет организовывать...
– А кто его об этом просил?
– Он сам напросился... Вообще-то, скользкий типчик. Не нравится он мне, – призналась Юля. – Какой-то не такой...
– Ладно, разберемся... Значит, Костик сейчас на студии...
– Вообще-то, они должны скоро подъехать.
– Кто они?
– Костик и Вадим Анатольевич. Он его на своей машине подвозит.
– Ладно, разберемся, – повторил Леха.
Попрощался с Юлей и был таков.
Вадим был доволен своей группой. Пока всего четыре песни записано. Но все такие заводные, такие душещипательные. Просто чудо, а не музыка...
Они посидели в кафе, отметили первый, пока еще только призрачный совместный успех. А сейчас Вадим вез своих мальчиков в Комарово, где они жили.
Его мальчики... Да, теперь он по праву мог так называть этих наивных парнишек. Костя и Миша – типичные маменькины сынки. С такими сладить легче простого. Макар – этот иногда зубы показывает. Но и с ним особых проблем не будет.
Группа «Голубая мечта». Красивое название. Романтическое.
«Модерн Токин», «Блю систем», Сиси Кэч, Сандра – это монстры современной зарубежной эстрады. Фанаты рока ненавидят эту музыку, гадят на нее. Презрительно называют «голубизной». Но музыка звучит. И собирает полные стадионы по всему миру.
Прав Серега, у группы «Голубая мечта» то же самое «голубое» направление. Их музыку тоже будут называть «голубизной». Пай-мальчики с милыми личиками и медовыми голосами. Вроде бы незатейливая мелодия. Сладкая до невозможности. Серегу от такой воротит. Но даже он признает, что эта музыка будет действовать на толпу похлеще слезоточивого газа. Потому как она способна глубоко проникнуть в глубь человеческой души, затронуть самые потаенные струны.
Уже сейчас Вадим уверенно мог заявить, что под музыку этих мальчиков будут балдеть миллионы. Группа «Голубая мечта» произведет фурор по всей стране. Он мог голову дать на отсечение, что будет именно так.
Серега прозевал момент. Надо было ему самому хвататься за эту группу. Но Серега упустил инициативу, передал Вадиму. А он за нее схватился обеими руками. Это шанс. Его последний шанс выбиться в люди. И он использует его с полной отдачей.
Тридцать пять лет ему. Преклонный возраст для начинающего артиста. Уже много лет начинающего. Вадим считал себя бардом. И его друзья так считали. Только почему-то никто всерьез не относился к его творчеству. Стихи так себе, голос гнусавый. Так за спиной у него говорили злопыхатели.
Злопыхатели на то и злопыхатели, чтобы им не верить. И Вадим не верил. Но тем не менее серьезного успеха у публики добиться не смог. Само собой, он постоянно участвовал во всевозможных самодеятельных конкурсах авторской музыки. Только всегда кто-то опережал его. Всегда славили кого-то другого, не его.
Долго он бился головой о стену. И наконец понял, что авторская музыка не приведет его к славе. Только от этого вывода ему не стало легче. Напротив, его душило отчаяние... Но вдруг появились эти мальчики. С убийственными попсовыми песнями.
Вадим понял – это тот поезд, который вывезет его в светлое будущее. Он станет представителем, администратором «Голубой мечты». Эта группа станет для него золотой жилой. Эта группа начертает его имя в списке знаменитостей...
От Москвы до Комарово недалеко. Не прошло и часу, как они были на месте. Сначала Вадим завез домой Макара, затем расстался с Мишей. И последним подвез к дому Костю. Хороший мальчик, послушный. Правда, немного дерганный. Все за своего друга Лешу переживает. Винит себя, что Вадим кинул его.
А не нравится Вадиму Леша. Заочно не нравится – ведь он ни разу не видел его. Ему одной информации об этом парне достаточно. Уличный пацан, охламон, оболтус. Поет он вроде бы ничего. Голос у него действительно немного лучше, чем у Кости. Но Вадим побаивался, что пацан этот не захочет идти в общей упряжке. Заупрямиться может. А ему строптивцы не нужны. Ведь он собирается вить из своих мальчиков веревки...
– О, Леша! – испуганно вдруг протянул Костя.
Вадим увидел, как с лавочки перед подъездом поднимается паренек с длинными смоляными волосами. Синие, невероятной красоты глаза. Лицо античного бога. Смугловатая кожа. Ладная фигурка. Джинсы, футболка – все в обтяжку. Что-то в штанах сильно оттопыривается... Красавчик. Гроза женщин. И не только...
Вадим с открытым ртом наблюдал, как этот парнишка подходит к его машине, бесцеремонно открывает заднюю дверцу, с презрительной ухмылкой усаживается на сиденье.
Нахальный симпатяга. На сцене, с гитарой он будет смотреться сногсшибательно. Девчонки будут от него без ума. Он станет бесспорным секс-символом для них. Он будет собирать полные стадионы.
Нет, такими красавчиками разбрасываться нельзя.
– Ну давай, Костик, рассказывай! – развязным тоном потребовал Леша.
– О чем? – Костя имел жалкий вид.
– О том, как друзей своих кидаешь...
– Это не я.
– А кто?
– Вадим Анатольевич.
Вадим понял, теперь его очередь говорить. Но ему пришлось приложить усилие, чтобы стряхнуть с себя оцепенение.
– Понимаешь, Леша... Так тебя зовут, правильно?
– Ну... – едва удостоил его взглядом красавчик.
– Понимаешь, Леша, мы тебя долго искали, но ты куда-то пропал...
– Это мое дело, где мне быть, а где не быть.
– Но мы не могли тебя ждать. У нас график.
– Какой, в задницу, график? – скривился парень.
– Если бы мы не стали записываться сейчас, то ждали бы своей очереди три или даже четыре месяца...
Вадим вдруг поймал себя на том, что отчитывается перед этим наглым юнцом. Мало того, еще и заискивает перед ним. Такого с ним не бывало...
– Слушай, а кто ты вообще такой?
Ну и манеры у этого парнишки!..
– Я, между прочим, вдвое старше тебя...
– Ну и что?
– И прошу обращаться ко мне на «вы».
– Да ну! – презрительно скривился Леша. – Слушай, откуда ты взялся такой? Кто тебя сюда звал?
– Константин и Михаил.
Вадиму вовсе не хотелось оправдываться перед этим юным грубияном. Но и послать его на три буквы язык не поворачивался. Нельзя гнать этого парнишку. Нельзя терять такого солиста.
– А у меня кто-нибудь что-нибудь спрашивал? Я вам что, хрен с бугра, да?..
– Может быть...
– Закрой рот!.. Короче, я знаю, что на твои гребанные бабки записаны песни, сколько, я не знаю...
– Четыре.
– Ага, четыре. По триста восемьдесят рублей за штуку...
Да, именно такую цену назвал мальчикам Серега. Но для Вадима он сделал скидку. Так что ему каждая песня обошлась вдвое дешевле.
– Допустим...
– Костик, а ну посчитай, сколько этот...хм... администратор бабок отвалил...
– А нечего считать... За все я заплатил две тысячи рублей.
Цифру эту Вадим взял от фонаря. Знал, что для этого юнца сумма непосильная...
Но Леша вдруг вытащил из кармана брюк пачку денег. Вот, значит, что у него оттопыривалось...
С деловым видом паренек отсчитал двадцать бумажек, сунул их обратно в карман. Остальное небрежно протянул Вадиму.
– Короче, тут две «штуки». Забирай и отваливай, понял?..
Но Вадим даже не шелохнулся.
– Откуда деньги? – спросил он.
– От верблюда... Украл, понял?
– Я серьезно.
– А если серьезно, то не твоего ума дело...
– Почему ты такой?
– Какой?
– Ершистый. Я тебе что-то плохое сделал?
– Он еще спрашивает... Короче, ты бабки берешь?
– Нет! – отрезал Вадим.
Он не собирался из-за этого задиристого юнца терять свою «Голубую мечту».
– Тогда проваливай без бабок!..
Вадиму было не по себе. Этот юнец прогонял его. И в сущности, он имел на это право. Если, конечно, его поддерживают Костик и другие мальчики. Ведь Вадим ни с кем не заключил письменного договора. А деньги за песни ему возвращают, да еще с большими процентами...
И вдруг ему в голову пришла умная мысль. Он интуитивно сделал правильный ход.
– Знаешь, Леша, я вот что думаю...
– Да мне по фигу, что ты там себе думаешь!
– Может быть... А может, и нет... В общем, у меня есть знакомые в вашем отделение милиции...
– Эй, ты чо, при чем здесь милиция? – помрачнел Леша.
– Мне почему-то кажется, что ты украл эти деньги.
– А болт тебе в задницу, не хочешь!..
Вадим разозлился.
– Слушай ты, недоносок! Еще раз откроешь свою поганую пасть, я тебе ее до ушей разорву. Понял?..
Какое-то время Леша переваривал услышанное. Он не ожидал такого отпора. И явно был растерян. Только виду не показывал. Но на грубость новой грубостью отвечать не стал.
– Дядя обиделся, да? – хмыкнул он. – Ладно, больше не будем его обижать... А что там дядя насчет милиции говорил?
– Если очень захотеть, можно проверить происхождение этих денег.
– Попробуй!..
Вадиму показалось, что за этой бравадой скрывается страх. Может, и в самом деле этот паренек украл деньги. И теперь боится разоблачения. Если так, то он станет сговорчивей. А Вадиму нужно было с ним договориться.
– Да нет, Леша, не буду я обращаться в милицию. Ни к чему это. Ведь мы с тобой и без того договоримся.
– О чем?
– О совместной деятельности.
– Зачем?
– Так будет лучше для нас обоих... Ты будешь петь песни. Я буду заботиться о продвижении вашей группы на большую сцену. Поверь, у меня большой опыт. Я знаю, как и что делать...
– Да, Леша, да, – подал голос Костя. – У Вадима Анатольевича большой опыт, он знающий человек.
– Вот видишь, Костя это подтверждает. Мало того, он согласен, чтобы остальные пять песен альбома спел ты.
– Да я согласен, – кивнул Костя.
Мальчик-одуванчик. Или, лучше сказать, лопух. Если он так легко уступает пальму первенства.
– Только не пять, а шесть, – неожиданно поправился он. – Пока мы ехали, у меня родилась еще одна мелодия...
Лопух. И гений. Даже если он не будет петь, все равно останется самым ценным кадром в группе. Только Вадим будет больше ценить Лешу. Он ведь будет не только вокалистом. Он станет секс-символом для миллионов девчонок. И не только для них...
– Ладно, заметано, – кивнул Леша. – Пусть все остается как есть. Только петь буду я...
– Вот видишь, как все хорошо, – заулыбался Вадим.
– Ты уж извиняй, что буром на тебя пер, – сказал Леша.
– Да я уже об этом забыл...
– Бабки возьмешь?
Он снова протянул свои деньги.
Вадим хотел ответить отказом. А вдруг и в самом деле не все чисто с этими деньгами. Но жадность взяла верх. Уж больно любил он деньги.
1988 год
– Группа «Голубая мечта»!.. Приветствуйте!..
Возглас профессионального конферансье, восторженный визг многотысячной толпы. Под эти звуки Алексей Белов выскочил на импровизированную сцену. Вокруг бурлили трибуны стадиона...
А ведь не так давно он пел на какой-то задрипанной танцплощадке. Для горстки танцующих. А сейчас он поет для всей страны...
– Красные розы, красные розы, грезы нашей любви...
Дурацкая песня. Дурацкие слова. Лехе стыдно было озвучивать такую туфту.
Но эта туфта гремела по всей стране. Миллионы пацанов и девчонок сходили от нее с ума. Имя Алексея Белова у всех на устах...
Концерты их группы с дебильным названием «Голубая мечта» собирают полные стадионы. Свершилось то, о чем они так мечтали. Он, Костик, Макар и Мишка... И еще Вадим, их администратор.
Они записали свой первый самодеятельный концерт. Одиннадцать песен легли на одну кассету. И этот альбом Вадим начал проталкивать по всем инстанциям – фирма «Мелодия», «Союз», музыкальные редакции радио и телевидения. Но у него ничего не получалось. Везде он получал от ворот поворот. Песни дерьмо, певцы – дилетанты. Одним словом, чушь на постном масле. Мол, от этих песенок стошнит любого нормального человека...
Но случилось невероятное. Магнитоальбом никому не известной группы «Голубая мечта» сам по себе стал гулять по стране. Музыка переписывалась с одного магнитофона на другой, пошла цепная реакция. Стихия захлестнула всю страну. В конце концов песни «Голубой мечты» понеслись из каждой подворотни. Их слушали все от мала до велика. Страна, казалось, сошла с ума...
Только радио и телевидение и не думали «крутить» дико популярные песни. Напротив, был состряпан целый ряд передач. По группе «Голубая мечта» проехались вдоль и поперек. Однако, как ни странно, общественная травля только умножала число поклонников группы.
И высочайшие чиновники от идеологии и культуры трубили во все трубы. Пора, мол, положить конец безобразию, на корню задавить пошлятину и безвкусицу на нашей эстраде. Но популярность группы росла как на дрожжах...
Всю осень и всю зиму через областную филармонию Вадим пытался пробить гастрольные туры. Но напуганные чиновники побоялись взять группу под свое крылышко. К весне шумиха вокруг его детища поутихла. И «Голубой мечте» дали зеленый свет.
Начались гастроли. Благо предложения сыпались со всей страны...
Но пока была только Москва и города в пределах «Золотого кольца». Даже до Ленинграда очередь не дошла.
Везде «Голубую мечту» встречали толпы поклонников. На самих концертах вокруг сцены выстраивались менты с дубинками – чтобы сдержать натиск сумасшедших фанатов. А после выступлений артистам приходилось спасаться бегством. Леха однажды попробовал выйти к своим поклонникам. Так едва ноги унес. А всю его одежду изорвали на сувениры...
Словом, жизнь била ключом. Но при этом самая популярная в стране группа ни разу не засветилась на телевидении и в прессе. Чинуши от культуры сняли свое категорическое «не пущать!». Но телевизионные и газетные редакции по-прежнему, на всякий случай, не принимали «Голубую мечту»... Ну и хрен с ними! Жаль, конечно, что в лицо Леху знали только те, кто побывал на его концертах.
Ничего, придет время, и его фейс будет мелькать и на экранах телевизоров, и на обложках самых популярных изданий.
– Я, конечно, понимаю, что вы у нас чрезвычайно занятой молодой человек. Что у вас нет времени учить уроки. Но, извините, ничем не могу помочь...
Елизавета Андреевна твердой рукой вывела цифру «два» в классном журнале. В графе напротив его фамилии. Безжалостно. Но и без всякого злорадства. Холодная, неприступная... И самая лучшая...
Костик вздохнул и медленно направился к своему столу. Сел. Сложил руки под подбородком. И печальными глазами посмотрел на математичку.
– И нечего на меня так смотреть, Перевалов! – строго глянула на него учительница.
– Да плюнь ты на это стерву! – посоветовала ему Аллочка.
В недавнем прошлом она только и делала, что издевалась над Костиком. Такой сякой, слюнтяй, тюха-матюха и тому подобное.
А сейчас не устает ему в любви признаваться. И не только она. Вся школа свихнулась. По коридору спокойно пройти невозможно. Сразу же вокруг тебя толпа девчонок собирается. И всем автограф дай... Но если бы этим дело ограничивалось. Записками его забрасывают. Умоляют о свидании. В любви признаются. А недавно одна дурочка чуть вены при нем не вскрыла.
Такая вот дикая у Костика популярность. Дикая. В прямом смысле этого слова. Не нравится ему все это...
– Она не стерва, – тихо сказал он.
Елизавета Андреевна самая лучшая. Стройная, красивая, мечта любого мужчины. Она с девятого класса у них. Недавно институт закончила. Совсем молодая – двадцать три года ей. Строгая, неприступная... Пацаны ее тихо ненавидят. А для Костика она самая лучшая...
Он влюбился в тот день, когда она впервые переступила порог их класса. Тогда он еще и не думал, что когда-нибудь станет знаменитым. Самый обыкновенный школьник. А она самая необыкновенная учительница. Он любил ее и называл за глаза Снежной королевой. Кстати, очень удачное сравнение.
Только Елизавета Андреевна не обращала на него никакого внимания. И даже после того, как на него обрушилась всесоюзная слава, она не выделяла его из числа остальных учеников.
Девчонки из класса чуть ли не дрались между собой за право сидеть с ним за одной партой. Всем он был нужен. Но только не ей...
Очень жаль. Елизавета Андреевна – его первая и, наверное, единственная любовь. Костик из-за нее страдал. Ночей не спал, все думал, как ее завоевать. Из-за нее отшивал от себя всех поклонниц, ни с одной не переспал – хотя возможностей было хоть отбавляй. Вон Леха, тот не зевает, пользуется моментом. В его «блатхате» все стены исписаны именами девчонок, с которыми он спал.
А вот у Костика на счету ни одной победы. Потому что ему нужна одна-единственная победа. Над Елизаветой Андреевной. Только она по-прежнему неприступная крепость.
Он робел перед ней. Он терял дар речи от одной мысли, что надо раскрыться перед ней.
Костик представил, как он будет счастлив, если Елизавета Андреевна ответит ему взаимностью. Он будет носить ее на руках, охапками дарить ей цветы. Они будут жить вместе, долго и счастливо. У них будут дети. Он будет любить их. Это не жизнь, а мечта. И вовсе даже не голубая...
– Перевалов! – вернула его к действительности Елизавета Андреевна. – О чем задумался?..
– Ни о чем, – робея, ответил Костик.
– А я решила ты об экзаменах думаешь...
– Да нет...
– А зря. Ты знаешь, что тебе грозит «двойка»?
Без злорадства спросила. Без ехидства. Но в глазах ледяная пустыня.
– Я подтянусь...
– Буду очень рада.
Она повернулась к нему спиной. Подошла к доске, взяла мел. Все, она и думать забыла о каком-то Костике Перевалове. Для нее он абсолютный ноль. И ей совершенно все равно, что в него влюблены миллионы девчонок по всей стране...
С Костиком они друзья. Только тот не слушается Леху. Ну на фига он ходит в эту чертову школу. Май месяц, погода смак, девчонки в коротких юбочках ляжками светят. Красота. А он, полудурок, над учебниками корпит, до обеда на уроках пропадает. Конечно, выпускной класс. Меньше чем через месяц экзамены. Да будто его выпустят из школы без аттестата зрелости. Его, суперзвезду отечественной эстрады...
Хотя, может, Лехе хорошо рассуждать. Потому как он закончил школу в прошлом году.
Но ведь в прошлом году осенью ему восемнадцать исполнилось. Могли бы в армию забрить. Но не забрили. И этой весной военкомат не дергается. Потому как Леха кучу бабок кое-кому отвалил, справкой липовой обзавелся. Энурез у него.
И Костик может учителям на лапу сунуть, чтобы на экзаменах его не терроризировали. Да только отказывается дурачок. Говорит, непорядочно так делать.
Впрочем, Леха и сам порядочный парень. У него девчонки по порядку идут. Сегодня одна, завтра другая. А еще он застенчивым бывает. Как вот сейчас. Согнул свою новую подружку, пыхтит над ней, как паровоз. А одной рукой держится за стенку.
Девчонка хорошенькая. Блондиночка с пышным задом. Позавчера еще целочкой была. А сегодня такие коленца в постели выказывает. Вот что значит его, Лехина, школа. Два дня и две ночи он не слезает с нее, на практике «Кама сутру» преподает. Занятная, кстати, вещица...
Приближался кульминационный момент. Леха напрягся всем телом, сковал мышцы. Вспышка оргазма, орудийный залп. Высший кайф!..
Леха подмял под себя блондинку, в изнеможении рухнул вместе с ней на кровать. Тело расслабилось. Но вместе с этим появилась боль. В животе. Она нарастала комом. Казалось, она заполнила каждую клеточку его тела...
– М-мм... – промычал он.
Было так больно, что он никак не мог вспомнить, как зовут блондинку. Так и не вспомнил. Но она и без того вызвала «Скорую помощь».
Боль отпустила его уже в больнице. После того как он сдал анализы, после того как его поместили в отдельную палату. Ему стало легче в процедурной, куда его повели с приговором – «острый аппендицит, срочная операция».
В процедурной играл магнитофон. Старенькая «Весна». И песни «весенние». В исполнении группы «Голубая мечта». А ничего другого люди в этой стране, похоже, и не слушали...
Появилась медсестра. Молоденькая, симпатичная. Леха присмотрелся к ней повнимательней. Ба! Да это же та самая...
– Привет! – Он подмигнул ей.
– Привет, – обескураженно протянула она.
Застыла посреди комнаты, как изваяние, и смотрит, смотрит. Будто вспомнить пытается.
– Ну что, узнала?
– Узнала, – кивнула она.
– На концерте была?
– На каком концерте?
– На моем...
– Да, я понимаю, больной, у вас приступ, температура...
– Эй, я серьезно.
– Я тоже.
– Ты же музыку слушаешь, – показал он на магнитофон.
– Ну и что?
– Нравится?
– Очень.
– И не знаешь, кто это поет?
– «Голубая мечта».
– А кто в составе группы?
– Мне какая разница? Поют хорошо, и ладно. А выяснять, кто да как, не до этого мне.
– А до чего?
– До таких вот, как ты... А ну снимай штаны!..
– Чего?
– Сейчас узнаешь...
Она взяла со столика допотопную безопасную бритву, вставила в нее лезвие.
– Операция?
– По удалению волосяных покровов...
Леха, конечно, любил, когда заботливая женская рука порхает над этим местом. Но чтобы так...
Ловкими быстрыми движениями сестра начала соскабливать бритвой волосы в паху. Насухо. И больно. Но как бы в качестве компенсации она иногда прикасалась пальчиками к его стеблю...
Леха чувствовал себя жуть как неуютно. Он на кушетке со спущенными штанами, сестра, бритье. Никакой романтики, никакого интима. Поэтому он даже удивился, когда почувствовал мощный прилив крови в пах.
– Ой! – вскрикнула сестра.
И будто даже брезгливо оттолкнула от себя его чудо.
– Тебе что, не нравится?
Лехе было неловко. Но он привык не теряться в любой ситуации.
– Ужас!
Она даже набросила на его сокровище какую-то пеленку, подвернувшуюся под руку.
– Такого в моей практике еще не было!
– Чего такого?
– А ты сам не понял? – зарделась она.
– А-а, ты про это... Ты что, никогда заряженной пушки не видела?
– Какой пушки?
– Которая может выстрелить... Сама знаешь чем...
– Тьфу на тебя!
Сестра сунула ему в руку бритву. Делай, мол, все сам. И выскочила из процедурной. Щеки ее пылали.
Леха только пожал плечами. Чумная она какая-то...
Он сделал все сам. Затем лег на тележку, на которой его повезли в операционную. Перед этим ему сделали какой-то укол. Стало так хорошо, хорошо. Язык развязался...
– Я буду жаловаться, – сказал он в операционной врачу.
Будто не он это говорил. Будто кто-то другой.
– На что? – тот даже не удивился.
– Ваша сестра отказалась меня обслуживать...
– Я вас обслужу, – усмехнулся врач.
Он сделал ему еще укол. И Леха куда-то провалился...
Очнулся он в какой-то палате. На высокой койке. И увидел ту самую сестру.
Она стояла перед ним. Руки в карманах. Поджатые губы. Вокруг нее туман.
– Вы мне не нравитесь, Белов! – холодно сказала она.
Леха хотел ей что-то сказать, но язык не повиновался. И тело словно парализовано.
– У вас язык без костей. Мелете всякую чепуху...
Да, да, перед тем как отключиться под наркозом, он нес что-то несусветное. И, наверняка, что-то насчет этой милашки. Ему вдруг стало стыдно. Может быть, впервые в жизни.
– Вы очень обидели меня, – заключила сестра.
И стала куда-то исчезать. Туман поглотил ее. А с ней и всю палату... Леха снова отключился.
Когда он очнулся в следующий раз, он обнаружил возле себя врача. Того самого дежурного хирурга.
– Доктор, я что-то не то говорил? – сделал он умоляющие глаза.
И язык уже повиновался ему. И тело было послушно.
– Да было дело, – усмехнулся тот. – Но вы не волнуйтесь, под наркозом часто такое наговорят...
– А что я говорил?
– Пусть это останется врачебной тайной...
И снова усмешка поползла по лицу врача.
– Я ее сильно обидел?
– Кого ее?
– Я даже не знаю, как ее зовут...
– Наташа.
– Значит, вы знаете, о ком речь, – сделал вывод Леха. – Значит, я в самом деле про нее такое наговорил...
– Мы все уже об этом забыли.
– А я нет.
Лехе стало стыдно.
– Я попрошу у нее прощения, – решил он. – Времени у меня много. Мне ведь долго здесь лежать?
– Да. До завтрашнего утра.
– Не понял...
Леха догадался провести рукой по низу живота. Там у него должен быть свежий шов после операции. Но там ничего не было.
– Операцию отменили в последний момент, – сказал доктор. – Мы вас чуть зря не порезали...
– Почему зря?
– У вас не аппендицит. У вас приступ иного характера. Возможно, это связано с желчекаменной болезнью. В общем, вам нужно пройти полное медицинское обследование в стационаре.
– У вас?
– Можно и у нас. Но лучше в Центральной клинической больнице. У вас, наверное, есть возможность туда попасть...
– Почему вы так думаете?
– В отличие от Наташи, я знаю, кто вы такой... Мне лично не очень нравится творчество «Голубой мечты». Но я знаю, кто в этой группе солист. А Наташа, как это принято сейчас говорить в молодежной среде, балдеет от вашей музыки. Но вас не узнала. Странная ситуация, не правда ли...
– Может быть, – кивнул Леха. – А она что, в самом деле не знала, кто я?
– Не знала. Но теперь знает... В нашей больнице все знают, что вы тот самый знаменитый Алексей Белов.
Лехе показалось, что врач говорит об этом нарочно, чтобы позлить его. Мол, теперь все в больнице знают, какой он, Алексей Белов, негодяй и какие пакости говорил по адресу бедной сестры Наташи. Как бы эта гадость про него по всему свету не разнеслась...
– У меня все, – сказал доктор. – Доброй ночи.
Он повернулся к Лехе спиной.
Костик решился на подвиг. В конце концов, он уже взрослый человек. И уже кое-чего добился в жизни. Словом, есть у него шансы на успех у Елизаветы Андреевны...
Он ушел с урока. Разрешения у физички попросил. Вежливо, как всегда...
Знал Костик, что на этот час у Елизаветы Андреевны нет уроков. Она в учительской.
Идет урок. Школьный коридор пустой. Можно спокойно пройти по нему, никто не заденет, не затронет. Костик подошел к учительской. Приоткрыл дверь. Так и есть, Елизавета Андреевна. И совсем одна.
– Можно? – робко спросил он.
– Перевалов? – удивленно повела она бровью. – Почему не на уроке?
Холодная, неприступная. Снежная королева. Самая красивая, самая желанная... От волнения Костика заклинило. Из головы вылетели те напыщенные фразы, которые он всю ночь готовил для нее. Он собирался признаться ей в любви. Только что он был полон решимости. А сейчас...
– Мне... Мне нужно... – залепетал он.
– Что тебе нужно?
– Я хочу с вами поговорить...
На ватных негнущихся ногах он подошел к ней. Застыл, как соляной столб.
– Ну и что ты хотел мне сказать, Перевалов?
– Я... Я...
– Я, кажется, тебя поняла... Только у тебя ничего не получится...
От ужаса у Костика выступила на лбу испарина. У него ничего не получится. Крушение надежд...
– П-почему?.. – с усилием выдавил он из себя.
– Потому что на компромисс я не пойду, так и знай. Себе ты можешь помочь только одним. Как минимум, посредственным знанием предмета...
– Вы про экзамен? – облегченно вздохнул Костик.
– А о чем еще мы можем говорить? – как будто удивилась она.
– Я хотел... Я хотел...
Он хотел сказать одно, но вылетело другое.
– Я хотел бы пригласить вас на свой концерт...
– Да? – улыбнулась она. – А ты думаешь, мне будет интересно?
– Не знаю, – пожал плечами Костик.
– Когда концерт?
– Сегодня вечером.
– Где?
– В «Олимпийском»....
Впервые в глазах Елизаветы Андреевны появилось что-то похожее на восхищение.
– Хорошо, я приду на ваш концерт, – сказала она.
Костику показалось, что он слышит за спиной какой-то шорох. Словно бы крылья выросли у него и расправляются для полета на седьмое небо...
– Я буду очень рад, – засуетился он.
И достал из кармана пиджака несколько контрамарок на сегодняшний концерт.
– А можно я возьму с собой подругу? – спросила Елизавета Андреевна.
– Можно Конечно, можно!..
Костик оставил ей все контрамарки. Пусть с кем хочет, с тем и приходит. Лишь бы пришла.
Хотя на концерте они не встретятся. Это нереально. Она не захочет идти к нему за кулисы. А даже если бы и захотела, ее не пропустят. И сам он к ней не прорвется. Да и как ее выхватить взглядом из огромной толпы?..
Но, главное, она придет на концерт. Посмотрит на него. И поймет, что ей нужен только он...
Джинсовая куртка, фирменные джинсы, шлем с забралом. Полная боевая экипировка. Для завершения картины не хватает только щита, копья и меча.
Леха лихо подрулил к Наташе на своем «железном коне». Перегородил ей путь. Снял шлем.
На «Яве», в джинсовом прикиде он смотрелся очень эффектно. Он сам это знал. Да и в глазах Наташи это читалось.
– Привет! – улыбнулся он ей во всю ширину лица.
Она и сама производила сильное впечатление. В белом халате, в накрахмаленной шапочке она выглядела мило. Но казалась симпатичной, не более того. А сейчас на ней джинсы, туфли на высоком каблуке, грудки под кофточкой так аппетитно смотрятся. Лицо красивое. Косметика на нем, губы ярко накрашены. И волосы распущены. Роскошные русые волосы. Девочка-конфетка. Так и хочется ее скушать...
– Ты?.. Снова ты?..
– Снова я. И всегда я...
– Что тебе надо?
Она восхищена. Но в то же время очень сердита на него. И это видно...
– Я хочу попросить прощения!.. Ты уж извини, ладно?
– Ни за что!..
– Да будет тебе!
– Думаешь, если ты «звезда», то можешь говорить обо мне гадости?
– Я же под наркозом был...
– Это не важно!..
Она поджала губы. И демонстративно отвернулась от него. Но уходить не собиралась. Видел Леха, тянется она к нему. Впрочем, это не удивительно.
– А что я хоть говорил?
– Ты хочешь, чтобы машины на дороге начали останавливаться?
– А при чем здесь машины?
– Да при том. Если я начну вспоминать, какие ты гадости говорил, я стану красной, как светофор... И вообще...
– Что вообще?
– Терпеть не могу таких, как ты!
– Каких таких?
– Наглых, самоуверенных... Привык, что девчонки вешаются тебе на шею...
– Привык, – не стал скрывать сей факт Леха.
– Я не такая...
– Я знаю! Поэтому это только для тебя!
Леха показал пышный букет из семи роз. Все это время ему удавалось скрывать его от глаз Наташи.
– Это мне? – Она была в полном восторге.
– Знаешь, я еще никому не дарил цветов...
Наташа взяла букет, прижала его к груди. Щеки ее пылали.
– Спасибо!..
– Я прощен?
– Почти...
– А если я приглашу тебя на свой концерт?
– Я буду безмерно рада...
Леха протянул ей контрамарку. Наташа взяла. И после недолгого раздумья спросила:
– А можно, я буду с подругой?..
– Какой вопрос...
Он протянул ей еще одну.
– Ты сейчас домой?
– Да.
– Хочешь, подвезу?
Наташа хотела. Но отказалась.
– Я лучше пешком... К тому же я почти пришла.
Леха уговаривать ее не стал. Он еще раз улыбнулся ей. И крутанул рукоять газа. Мотоцикл с места рванул в карьер. Леха лихо поставил его на козла и на одном заднем колесе выехал с тротуара на дорогу.
Подержанную «Яву» он купил еще в прошлом году. На те деньги, которые остались от двух с половиной тысяч за угнанную «восьмерку».
Других денег у него не было. И сейчас почти нет. От их концертной деятельности им с ребятами почему-то перепадают крохи. А ведь они уже не раз собирали полные стадионы...
Снова полный стадион. Снова толпы поклонников и поклонниц. И где-то среди этой визжащей массы Елизавета Андреевна. Если она, конечно, пришла...
Весь концерт Костик пытался со сцены найти ее взглядом. Но бесполезно. А еще он спел несколько своих песен. Очень старался. И даже заслужил больших оваций, чем сам Леша...
Леша сегодня был сам не свой. Будто чем-то недоволен. Или даже чем-то обижен. Без души играл, без души пел...
Концерт окончен. Но свечи не погасли. Стадион гудит, толпы волнами накатывают на милицейское ограждение. Безумие фанатов. Двенадцатибалльный шторм. К этому невозможно привыкнуть...
– Отлично, мальчики, – сказал им за кулисами Вадим Анатольевич. – Вы сегодня славно поработали. Никогда вы так не зажигали толпу...
– Будто на бочке с порохом, – сказал Михаил.
– Как бы не рвануло, – буркнул Леша.
– Если рванет, костей не соберем...
Вадим Анатольевич собрал всех в кучу. Тут же появились милиционеры. Певцы и музыканты оказались в плотном кольце. Вадим Анатольевич знает, как и каким путем им исчезнуть со стадиона. Он все знает. Поэтому группа «Голубая мечта» на гребне успеха...
Хотя, конечно, Костик не умалял собственных заслуг. Он сочиняет песни, которые слушает вся страна. И поет их на пару с Лешей. Вместе они сводят с ума своих поклонников. Но они не заботятся об организации концертов, они ни о чем ни с кем не договариваются, рутина административной деятельности не касается их. Их дело заключается в одном – прийти, сыграть и уйти. Вся пред– и послеконцертная суета на Вадиме Анатольевиче.
Недавно он сообщил, что их концерты начали приносить доход. Сколько именно, он не сказал. Но за прошлый концерт выделил каждому кругленькую сумму. По двести пятьдесят рублей на брата. Это большие деньги.
И сейчас Вадим Анатольевич оказался на высоте положения. Он сумел вывести группу из-под удара обезумевших фанатов. Костик и остальные оказались в новеньком микроавтобусе, который вывез их со стадиона.
– Ну, вот и все, – сказал Вадим Анатольевич.
И велел водителю остановиться.
– Вы, ребята, езжайте домой, а я останусь. Слишком много дел.
Сам он фанатов не боялся. Ведь его никто не знает. Он часто шутит по этому поводу. Говорит, что он скромная закулисная мышь. И все, что он делает, – это только для их блага. А ему самому много не надо...
– Да, кстати, – спохватился Вадим Анатольевич. – Я уже говорил, что мы расплатились со всеми долгами, вернули кредиты. Теперь большая часть доходов будет доставаться и вам, друзья мои...
– И когда это будет? – Леша явно не пришел в восторг от этой новости.
– Начиная с сегодняшнего дня...
Вадим Анатольевич открыл свой портфель. Достал почтовые конверты, раздал каждому по одному.
– Это ваш гонорар... Ну все, до завтра!..
Он исчез.
– Ни фига себе! – довольно протянул Миша. – Пятьсот рублей!.. Если так будет за каждый концерт...
– Дятел ты! – неожиданно взорвался Леша. – Вместе со своим Вадим хрен Ивановичем...
– Почему? – обиделся Миша.
– А ты знаешь, сколько стоит один билет на концерт?
– Ну...
– А сколько людей было на концерте...
– Много...
– Вот и умножь одно много на другое. Получается до фига... А нам дали с гулькин нос...
– Но Вадим Анатольевич говорил, что слишком много расходов.
– Он просто не уточнил, каких именно расходов. Расходов у него до хрена. Личных... Короче, надо брать этого козла за грудки...
Костик вполуха слушал этот разговор. Деньги его интересовали постольку-поскольку. Куда больше его волновала Елизавета Андреевна. Где она сейчас? Осталась ли довольна его выступлением?..
Он думал о ней. И смотрел в окно машины. А она медленно ползла по ночному городу. Сколько людей на улицах. И среди них, возможно, возвращается с концерта Елизавета Андреевна. Она ведь не фанатка. Она, должно быть, ушла сразу...
И вдруг он увидел ее. Высокая, красивая, в коротком платье. Это она...
– Стой! Остановись! – крикнул он водителю.
Микроавтобус остановился. Костик выскочил на дорогу, перешел на тротуар.
– Елизавета Андреевна! – завороженно протянул он.
– Костик, ты? – удивленно посмотрела на него она.
– Какая вы красивая...
– Правда? – смущенно улыбнулась она.
– Вы самая лучшая.
– Я не думала, что ты такой льстец.
– Я не льстец. Я говорю правду.
– Тогда и я скажу правду. Ты мне сегодня очень понравился.
– Вы были на моем концерте?
– Была.
– А сейчас куда?
– Тебе зачем это знать? – удивленно повела бровью Елизавета Андреевна.
– Я бы хотел пригласить вас в ресторан! – на одном дыхании выпалил Костик.
И тут же похвалил себя за сообразительность.
Действительно, почему бы им не сходить в ресторан. Он и Елизавета Андреевна. Можно Лешу с собой взять. Он парень компанейский, нигде и никогда не теряется. Правда, он без девушки. Но ведь Елизавета Андреевна говорила, что на концерте она будет с подругой...
– Извини, Костик, но я сегодня занята, – с сожалением покачала головой она.
И вдруг откуда-то появился какой-то парень. Высокий, широкоплечий, с внешностью Дон Жуана. Он подошел к Елизавете Андреевне.
– Пошли, – небрежно сказал он ей.
И как бы между прочим кивнул на Костика.
– А это кто?
– А ты повнимательней посмотри. Это же Костя Перевалов, тот самый!..
От Костика не укрылось, с какой гордостью она это сказала. Только от этого ему легче не стало. Он уже понял, кто этот парень.
– Ты серьезно?.. Точно, Костя Перевалов... Вот это номер!
Парень протянул Костику руку.
– Вообще-то, ваша музыка не в моем вкусе... Но очень рад познакомиться с вами.
– Я тоже... – вздохнул Костик.
И посмотрел на Елизавету Андреевну.
– Это и есть ваша подруга?..
– Скорее, друг, – как будто виновато улыбнулась она.
– Тогда счастья вам...
Он закусил губу и повернулся к ней спиной. Побрел к машине. Каждый шаг болью отдавался в голове. Он уходил от Елизаветы Андреевны. Он уходил от нее навсегда. Потому что у нее есть парень. Она не свободна... Они будут видеться в школе, но это уже не то...
Костик залез в микроавтобус. Сел на свое место. Немигающим взглядом уставился перед собой. Он даже не заметил, как «рафик» стронулся с места.
– Эй, что с тобой? – попытался растормошить его Леша.
И даже раскрытой ладонью перед глазами помахал.
– Плохо мне, – только и смог сказать Костик.
– Слушай, а я ведь знаю эту телку, – сказал Леша. – Это училка из нашей школы...
Леша закончил их школу прошлым летом. И не удивительно, что он помнил Елизавету Андреевну. Только она не телка. Именно так и сказал ему Костик.
– Эй, брат, да ты влюбился, – поставил диагноз Леша.
– Влюбился...
– Лица на тебе нет. Неужели так серьезно?
– Серьезней не бывает, – тупо кивнул Костик. И тут его прорвало. – Я ее на концерт пригласил. Она с подругой должна была прийти. А она с парнем... У нее есть парень, понимаешь?
– Понимаю. Еще как понимаю... Думаешь, ты один такой. Да если хочешь знать, мы с тобой сегодня товарищи по несчастью...
– Почему?
– Да потому, что меня тоже сегодня кинули, как тебя... Рассказать?
– Расскажи, – пожал плечами Костик.
– Я в больнице с сестричкой одной познакомился. Втюрился в нее или нет, но запал на нее конкретно... Короче, с цветочками к ней сегодня подкатил, контрамарки на концерт дал. Приходи, мол. Приду, говорит. С подругой. Ситуация как у тебя, да?
– Вообще-то, да...
– Ну, ты-то «подругу» сейчас увидел. А я еще до концерта. Случайно. Киска моя с хахалем была. На электричку шли, чтобы в Москву ехать. Ну, я и нарисовался перед ними. И знаешь, что за черт с ней был?
– Думаешь, мне это интересно?
– А помнишь, мне фейс прошлым летом отрихтовали?
– Кто ж этого не помнит, – встрял в разговор Макар.
– Ты, Макар, этого козла знаешь, – кивнул Леша. – И сестру его знаешь...
– Ну так лично Танюху пробовал, – расплылся в довольной улыбке Макар.
– Вот ее братан сегодня с моей девкой был... Она говорит, это ее жених. Короче, туши свет, сливай воду...
Леша замолчал. Отвернулся от всех. И до самого Комарова не проронил ни слова.
Он вышел из микроавтобуса вместе с Костей. Так было всегда. Он в его доме снимал однокомнатную квартиру. Макар называл эту квартиру «блатхатой». Потому как Леша не жил в ней, в только девчонок туда водил.
– Слушай, Костик, – резко сказал он. – А пошли они все в задницу!..
– Кто они?
– Да бабы! Суки они все. Куда ни целуй их, везде жопа... Забудь о своей училке, а я забуду о своей Наташке...
– И что дальше?
– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить... Давай обратно в столицу рванем!
– Зачем?
– А в кабак завалимся, оторвемся, тоску зальем...
– А потом?
– Потом шлюх снимем...
– Мне вообще-то домой надо...
– Слушай, а ты мужик или не мужик?
– Как тебя понимать?
– Да как хочешь, так и понимай... Ты мне скажи, хоть раз бабу пробовал?
– Вообще-то, нет...
– Вообще-то, вообще-то... – передразнил его Леха. – Мужчиной тебе пора становиться. А то сдохнешь целкой...
А между прочим, неплохая идея. Может, он и умирает от любви к Елизавете Андреевне. Если так, то почему он должен умереть девственником?..
– Все, я согласен. Еду становиться мужчиной...
Он принял решение. И на душе стало немного легче. И все же мысли о Елизавете Андреевне продолжали бередить душу.
В Москву они поехали на такси. Ничего сложного, если есть деньги. А у них с Лехой этого добра хватает. По пятьсот рублей у каждого в кармане.
Леха привез его в ресторан, где его хорошо знали. И столик им свободный нашли, и обслужили без обычных проволочек.
– Выпьем? – спросил Леха.
И показал на хрустальный графин с водкой.
– Выпьем, – неожиданно согласился Костик.
В конце концов в жизни нужно попробовать все.
– Только водка – это слишком...
Он рискнул. Но и об осторожности не забывал.
– Официант, шампанского! – щелкнул пальцами Леха.
Очень убедительно у него это получилось. Он вел себя как настоящий барин. Уверенный, самодовольный, не дурак хорошо поесть и повеселиться.
И Костику вдруг захотелось быть таким, как Леха.
После первого фужера шампанского у него сладко закружилась голова. После второго будто камень с души слетел. После третьего захотелось петь и веселиться. Четвертый фужер вынес его на площадку перед эстрадой.
– Костя Перевалов! – выкрикнул кто-то из музыкантов. – Не может быть!..
– Может! – замахал руками Костик.
И легко запрыгнул на эстраду. И тут же ему в руку сунули микрофон.
Костик запел. Свои песни. Под аккомпанемент ресторанного оркестра. Приятно было осознавать, что музыканты знают весь репертуар «Голубой мечты». Чертовски приятно было чувствовать себя знаменитостью...
Костик старался. Поэтому не удивился, когда зал встал. Ему аплодировали стоя. И никто из посетителей ресторана при этом не рвался на сцену, не тянул к нему руки – можно было не опасаться за целость своего костюма.
Он не убегал со сцены. Он чинно прошествовал к столику, где его ждал Леха.
– Отлично, брат! – показал он ему кулак с вытянутым кверху большим пальцем. – Еще?
Он показал на бутылку шампанского в ведерке со льдом.
– Нет, – покачал головой Костик.
Пока он пел, успел немного протрезветь. И теперь у него болела голова. Не сильно. Но все-таки...
– А зря. Шампанское – это вино. А вино, говорят, очень хорошо поднимает потенцию...
– Почему говорят? Сам, что ли, не знаешь?
– Ха! Да у меня всегда стоит! Пьяный я или трезвый....
– И сейчас?
– Спрашиваешь... О, Василий Васильевич!..
К их столику подошел степенный мужчина с гусарскими усами. Судя по всему, из ресторанной обслуги. Правда, на рядового официанта не похож. Но и не метрдотель.
Мужчина наклонился к Лехе, что-то шепнул ему на ухо. Тот растянул лицо в довольной улыбке.
– Ну что, братишка, готов? – спросил Леха, когда мужчина ушел.
– К чему?
– К подвигу. К встрече с женщиной... Уже обо всем договорено. За все заплачено...
Костика хватил мандраж, щеки запылали.
– Эй, ты как та красна девица, за целку свою боишься?..
– Да не боюсь...
– Да нет, боишься ты. Вижу. Только не женщины ты боишься, а самого процесса. Стесняешься, да?
– Может быть, – не стал отрицать Костик.
Леха верно подметил. Он страшился не женщины, а встречи с ней. Он уже заранее стеснялся ее, робел перед ней.
– Короче, я переговорю с Васильичем, он сделает все как надо...
Спустя полчаса после этого разговора Костик лежал под одеялом на широкой двуспальной кровати. В номере «люкс» гостиницы, которой принадлежал ресторан. Он был уже голый. И с замиранием сердца ждал, когда появится она. Женщина, которая должна стать первой в его жизни.
И она появилась.
Открылась дверь, и в темную комнату вошла женщина. Костик не видел ее лица. И она не видела его. И свет не включала. Обоюдное инкогнито – это часть сценария, который придумал Леха.
Тихой мышкой женщина шмыгнула в ванную комнату. Костик лежал в постели. И слышал, как сердце стучит в его груди. Оно билось все быстрей и быстрей...
Она вышла из ванной. Высокая, стройная, с распущенными волосами. И совершенно голая. Костик видел очертания ее фигуры, но не мог разглядеть ее лица.
Женщина шмыгнула к нему под одеяло. Костик мгновенно опьянел от аромата девичьего тела, запах дорогих духов кружил голову. Женщина, вернее, девушка, провела рукой по его «черенку». И тут же с головой ушла под одеяло, коснулась этого же места губами...
Не знал Костик, что секс – это настоящее чудо. За один только час он, казалось, прожил всю жизнь. Лавина острых чувств, бездна наслаждения... Он ощущал себя на вершине блаженства. И мысленно благодарил Леху за то, что тот совратил его. Девушка как бы не в счет. Она лишь исполнительница гениального плана...
– Говорят, ты был девственником, – шепотом сказала она.
Встала с постели, потянулась. Выставила на обозрение свое великолепное тело.
– Говорят...
– Знаешь, а для первого раза ты держался неплохо... Ладно, мне пора. Мне заплатили всего за час...
Она снова скрылась в ванной. Чтобы одеться.
Костик лежал на спине, на лице блаженная улыбка. Глаза вбиты в потолок. Впечатлений тьма, чувства переполняют душу. Все-таки секс – это здорово!..
Он переспал с женщиной. С девушкой по вызову. С проституткой. Ну и что? Осадка на душе нет, зато какая бездна самых ярких впечатлений...
Яркие впечатления... И вдруг яркий свет. Это его ночная подружка зажгла в комнате свет. Костик глянул на нее. И тут же превратился в каменное изваяние. Будто Медузу Горгону увидел...
И она оторопела. С открытым ртом смотрела на Костика.
– Елизавета Андреевна? – ошарашенно протянул он.
И едва не лишился чувств от потока самых противоречивых чувств.
Домой они возвращались рано утром. Опять же на такси. Леха не жалел денег. А чего их жалеть?..
Сам он впервые спал с проституткой. С дорогой, элитной путаной. Это было что-то... Целый ворох ярчайших впечатлений оставила эта ночь в гостинице...
Леха было доволен. Зато Костик едва живой. Всю дорогу к дому он, как хамелеон, менял цвет своего лица. То белый, то зеленый, то красный.
Может, зря он его под дорогую проститутку подложил? Девочка чересчур опытная. Все соки из парня выжала – но это не беда. Если, конечно, вместе с этими соками душу из него не вытянули...
Васильич постарался. Хороший мужик, как-то выпивали вместе. А потом, он балдеет от песен «Голубой мечты». Словом, он рад был услужить Лехе. Выделил им с Костиком самых лучших девочек из своей блядской когорты. А ту, которая к Костику должна была идти, строго-настрого предупредил. Не смущать, мол, парня. Он еще зеленый. Поэтому под покровом мрака акт свершить. Вроде как темнота – друг зеленой молодежи... А потом, уже, когда все будет сделано, нужно засветиться. Чтобы видел паренек, с кем он спал...
– Ну что, Костик, девчонка клевая была? – спросил Леха.
– Тварь... – процедил тот сквозь зубы.
– Эй, ты чо, оборзел?
– Да не ты тварь. Она – тварь... Хотя и ты тоже хорош...
– Ты чем-то недоволен?
– Бери выше. Я убит!.. Ты знаешь, как путану зовут?
– Да мне как-то все равно...
– Ее зовут Елизавета Андреевна.
– Совсем ты, парень, с катушек съехал! Шлюху по имени-отчеству звать...
– Шлюха. Она шлюха, – выдавил из себя Костик.
В его глазах плескалась непонятная злоба.
– Она шлюха... И моя учительница...
– В смысле секса?
– Нет, в смысле математики...
– Она тебя что, обсчитала?
– Обсчитала, – горько усмехнулся Костик. – Она душу мою считала. Как тот сатана... Елизавета Андреевна, учительница математики. Я ведь любил... А она?
– Что она?
– Ты что, так ничего и не понял?
Леха пожал плечами. Он и в самом деле ничего не понимал. Слишком сумбурно говорил Костик. Всего намешал...
– Елизавета Андреевна – она и была сегодня со мной. Она и есть путана, она и есть проститутка, она и есть шлюха. Тварь она!..
Теперь Леха все понял. Предмет обожания Костика – учительница из их школы. Та самая Елизавета Андреевна. Она же и проститутка, которую подложили ему в постель.
Сплошные приколы. Днем девочка детишек в школе учит. Строгая, деловая на самокате хрен подъедешь. А в свободное от работы время она подрабатывает на панели. Бери бабки и подъезжай, никаких проблем...
Леха хохотал долго и от души. До боли в животе. До спазмов в груди...
Костик смотрел на него с неприязненным удивлением. Затем вроде как с пониманием. А затем вдруг и сам расхохотался. Только смех был сначала какой-то истерический. Ведь он не мог смеяться от души. Если ему верить, не было у него души – сучка Елизавета Андреевна забрала. Но с каждой секундой смеха хватка ее слабела. И душа возвращалась к Костику. И смех его становился все чище и звонче... По крайней мере водитель такси наверняка переменил решение везти его в психушку...
Дома Леха спал до самого обеда. Неспокойная выдалась ночь. Концерт, ресторан, девочка на час... Часа три-четыре для сна урвал. Но ничего, остальное дома добрал.
Мама на работе. В своей библиотеке. Надо бы сказать ей, чтобы завязывала с работой. Гад Куприянов бабки зажимает, но все равно кое-что Лехе перепадает. За один концерт только пятьсот рублей А таких концертов раз-два в неделю. И это только начало. Летом гастрольный тур по всей стране начинается. Вот тогда деньги в карман и потекут. Тоненьким ручьем, но побегут. А когда Вадима Куприянова на место поставят, тогда ручей этот в речку превратится...
Только мама работу свою не оставит. Для нее городская библиотека – это чуть ли не вся жизнь. Разве что Леху она любит больше.
И Леха ее очень любил. Мог бы уже жить самостоятельно. Квартиру вот снял, с мебелью, с телефоном. Но лишь изредка ночует там. Больше днем там бывает. С девчонками. А на ночь – домой, к маме, чтобы не волновалась. Хотя бывают исключения. Как вот сегодня...
После обеда за Лехой зашел Костик. Популярность популярностью, концерты концертами, а заниматься-то надо. Не будешь репетировать – форму потеряешь. А потом нужно к записи нового альбома готовиться. Костик снова целую кучу композиций сочинил. Две песни на слова гребаного поэта Вадима Анатольевича – болт ему в грызло.
Костик заехал за ним на машине. Отцовская «Лада». Но это пока. Скоро на своей ездить будет. И Леха сменит «Яву» на машину. Или будет кататься на том и на другом попеременно. Авто для солидности, мото – для души.
– Спасибо тебе, Леха, – сказал Костик.
Они ехали к заводскому клубу. По-прежнему репетировали там. Между прочим, очень удобно. Заводские стены и КПП надежно оберегают клуб от поползновений фанов. А их с каждым концертом становилось все больше.
– За что спасибо?
– За ведра смеха...
– Не понял, какие ведра...
– Мне ведь жить не хотелось. Так потрясен был. А ты меня рассмешил. Пересмеял я Елизавету Андреевну...
– Лизку! – смело поправил его Леха.
– Да, точно, Лизку!.. Пересмеял я Лизку, насмешил тоску...
– Полегчало?
– Не то слово... Знаешь, я теперь понял, нельзя любить баб!..
Что-то новое появилось в нем. Будто уже не тот маменькин сынок разговаривал с Лехой. В один день повзрослел Костик. Даже голос его заматерел. Женщин бабами называть стал.
– Нельзя, – вроде бы согласился с ним Леха. И тут же усомнился: – Хотя кто его знает...
– Любовь – это зло, – покачал головой Костик. – Любишь, любишь, а потом раз... А-а...
Он махнул рукой и замолчал. В мысли свои не очень-то веселые ушел.
Они подъехали к заводу. Остановились перед воротами, которые начали медленно-медленно перед ними открываться. И возле контрольно-пропускного пункта Леха вдруг увидел Наташу. В легкой кофточке, в короткой юбочке, в туфлях на высоком каблуке. Красивая, свежая, волны очарования...
– Начинайте без меня, – сказал Леха Костику.
И вышел из машины. Подошел к Наташе.
– Ты не меня ждешь? – с долей небрежности в голосе спросил он.
– Может, и тебя, – пожала она плечами.
И грустно посмотрела на него.
– А вообще, я жду маму...
– Зачем? Подвенечное платье пойдете выбирать?
Не хотел он этого говорить. Так получилось. Это прозвенела струнка уязвленного мужского самолюбия.
Никак не ожидал он, что у Наташи есть хахаль. Может быть, самомнение виновато. Оно говорило, что все девчонки в этом мире созданы только для него, для знаменитого Алексея Белова... А ведь Наташа уже взрослая. И притом хороша собой. Ценный приз для любого мужчины.
– Леша, ну зачем ты так? – обиделась Наташа. – Даже если я собираюсь замуж за Митю, что здесь такого?
– А ты правда за него замуж выходишь?
– Почему бы и нет. Мне уже почти двадцать... Мне что, всю жизнь в девках просидеть?
«Люди встречаются, люди влюбляются, женятся...» Есть такая песня. Все как в жизни...
– А ты за меня замуж выходи! – вырвалось вдруг у Лехи.
Неожиданно вырвалось. Для него самого. Но только он не запаниковал, даже не подумал о том, чтобы взять свои слова обратно.
Он вдруг понял, что любит Наташу. Не зря же он вчера так переживал, когда увидел ее с Митькой, братом Танюхи. Все внутри у него тогда перевернулось. Весь концерт сам не свой был, на автопилоте номер отработал. Не улеглась волна, потому и потянуло его на подвиг. Раньше в кабак с девчонкой какой-нибудь приезжал. Водочки попить, повеселиться. А вчера Костика за собой потянул. Тоску проститутками глушили...
Хотел Наташу забыть. Да не получилось. Увидел ее, и контроль над собой потерял. Вместе с головой.
– Замуж? За тебя? – Наташа была потрясена. – Ты что, серьезно?
– А почему бы нет? Разве нам будет плохо вместе?
– Не думаю, что хорошо...
– Почему?
– Не знаю...
Знала она все. И Леха знал. Ненадежный он для семейной жизни. Слишком много вокруг соблазнов. И девчонок красивых море, и все они у его ног... А Наташа может ему скоро надоесть...
Он вдруг понял, что надо дать задний ход. Нет, не отказаться от своих слов. А просто отложить этот разговор на потом. Сначала надо в своих чувствах основательно разобраться, взвесить все «за» и «против»...
– Думаешь, я еще молодой?
– Молодой, – кивнула Наташа. – И слишком горячий... Остыть тебе надо.
– Может, ты и права... Подумать мне надо. Вместе с тобой... Давай вместе подумаем?
– О чем?
– Подходим мы друг другу или нет?
Может, он молодой. Может, слишком горячий. Но сейчас Леха ощущал в себе мудрого обстоятельного мужчину. И говорил в соответствии со своими ощущениями.
– Что, прямо здесь?..
– Зачем? Давай встретимся сегодня вечером.
– Я сегодня не могу.
– Митя, да?
Чинный степенный мужчина куда-то вдруг исчез. Остался резкий вспыльчивый пацан.
– Тебя это удивляет?
– Скажи своему Мите, чтобы он отваливал от тебя... Или мне самому это сказать?
– Не надо, – подозрительно быстро ответила Наташа.
– Почему?
– Ему не нравятся твои дружки...
Еще бы ему нравился Аркаша со своей гвардией. Крепко они вломили этому придурку в прошлом году. Перед тем как тачку у него угнать. На всю жизнь Митя эту встречу запомнил.
– Он тебе что, все рассказал?
– А у него нет от меня секретов.
– И про Танюху рассказал?
– И про Танюху...
Знает гад, как склонить чашу весов в свою сторону. Мол, он такой хороший. За честь опороченной сестры вступился. Потому что женщин уважает. А вот Леха – он плохой. Танюху обрюхатил. И жениться на ней не захотел...
– Танюхин ребенок не от меня...
– Какой ребенок? – с упреком спросила Наташа. – Ты ничего не знаешь. Потому как ничем не интересуешься. Тебе совершенно наплевать на девчонку... Она, между прочим, аборт сделала. И неудачно. Теперь у нее никогда детей не будет...
– А я-то в чем виноват?
– Ты еще спрашиваешь... Кобель ты. От таких, как ты, одни несчастья... А ты, наверное, еще и героем себя ощущаешь. Героем-любовником. Казанова, Дон Жуан... И я тебе нужна для «подвига», знаю... Замуж мне предлагаешь, как только язык у тебя повернулся?..
– Да я серьезно...
– Нет, я не могу тебе поверить. Не могу... Извини, мне пора...
Наташа повернулась к нему спиной. И медленно побрела к остановке. Даже маму свою не дождалась. А может, мама – это предлог. Может, она из-за него, из-за Лехи сюда пришла.
Ему хотелось догнать ее, остановить. Объясниться. Но ему было стыдно. Ведь она права. Что ему нужно от девчонок? Только одно: сунул-плюнул. Это называется заниматься любовью. Дурацкое определение. От такой любви никому не нужные дети. И от настоящей любви тоже дети – но они нужны и отцу и матери...
А ведь он сам всю жизнь нужен был только матери. Отца он не знал. Летчик-испытатель. Эта версия не выдерживала никакой критики. Возможно, его отец и был летчиком. Но летчиком-залетчиком. Как и сам Леха сейчас, летал он когда-то от одного цветка к другому. Для него кураж, а девчонкам залет. И мама его вот так залетела, Лехой разрешилась. А отец его и знать об этом не знает. Продолжает где-то свой полет. Или уже приземлился на каком-то никому не известном аэродроме...
И Леха летает. Девчонок брюхатит. И горя не знает. Главное, чтобы ему самому хорошо было... И ему было хорошо. Всегда. Только вот сейчас худо...
Казанова он, Дон Жуан... Да паразит он самый натуральный, трутень – вот он кто...
Он проникся, он осознал. И больше не будет вести такой образ жизни. И Наташа должна первой узнать об этом...
– Повезло тебе, брат! Поздравляю! – с неуместной торжественностью протянул Леха.
– С чем? – морщился от боли Костик.
– С боевым крещением!.. Ты стал мужчиной...
– Так три дня уже прошло...
– А эта штука на третий день и проявляется. В качестве приза...
– Какая штука?
– А та, которая триппером зовется... Триппер у тебя, брат. По науке гонорея... Мои аплодисменты!..
– Издеваешься, да?
Костик уже понял, что с его мужским достоинством не все в порядке. Сопли зеленые – как будто простуда. Только сопли капают не из носа. И в туалет ходить больно... Леха первый, кто узнал о его проблемах.
– Да ты не бойся, это не смертельно. Конец ампутировать не будут – можешь мне поверить...
– Ты что, по себе знаешь?
– Обижаешь... Если бы за каждый такой случай медаль выдавали, у меня бы вся грудь ими была обвешана...
– И живой...
– Как видишь. И ты выживешь, брат!..
Леха лично отвез его к знакомому врачу. Тот осмотрел его, назначил лечение, выписал рецепт.
– Любишь? – спросил он на прощание.
– Кого? – не понял Костик.
– Ту, от кого любовь подхватил...
– А-а... Уже нет...
Теперь Костик мог с уверенностью сказать, что Елизавета Андреевна для него в прошлом. В настоящем есть только валютная проститутка по имени Лизка. И тот парень, которого он с ней видел, вовсе не жених ее. Это был ее сутенер. Вот так-то...
В школу он после того случая не ходил. Ни к чему это больше. Вадим Анатольевич обо всем договорился. На уровне РОНО. Да и директора школы подмазал. Еще последний звонок не прозвенел, а Лехе уже аттестат зрелости выписывают.
Прав Вадим Анатольевич. В этом мире деньги и связи решают все. С деньгами у него проблем нет. И подход к людям он находить умеет. Одним словом, хороший организатор и хозяйственник. Даже слишком хороший. Или чересчур...
Леха терпеть не может Вадима Анатольевича. Скользкий тип, слизняк – и это самые мягкие выражения в его устах. Чаще всего он его просто мудаком называет. Как вот сейчас...
– Надо с этим мудилой разобраться, – сказал Леха. – Сегодня он нас всех собирает. Что-то важное сказать хочет. Пусть говорит. Но и мы должны ему сказать. Чего он нас за дурачков считает?..
Вадим прибыл на репетицию группы под занавес.
Надо отдать должное ребятам. Они всегда занимались сами, без нагоняев. И работали в поте лица. Понимали, что халтурой аудиторию не покорить. Подгоняли музыку под определенный, удобоваримый стандарт. Особенно Костик старался. Творец, композитор. Проникновенную музыку сочиняет. Какие слова ни напиши к ней, все равно толпа ее с потрохами слопает. И как ни спой... Кстати, насчет вокала у Вадима появилась кое-какая идея. Вполне осуществимая. И архивыгодная... Но пока не до того...
Репетиция закончилась. И начался концерт. Закрытый, пока только для одного слушателя. Второй концерт группы «Голубая мечта», материал для второго магнитоальбома.
Концерт закончился под бурные аплодисменты Вадима.
– Браво! Браво!.. Вы сведете весь мир с ума!..
Миша и Макар улыбались. А вот Леха и Костик почему-то хмурились. И косо смотрели на Вадима.
– У меня для вас новость... С завтрашнего дня мы начинаем работать в режиме ошпаренной кошки...
– Фу ты ну ты, что за беда?
Леха парень ладный, чертовски симпатичен. Девки из-за него в петлю лезут... Только Вадиму он не нравится. Он ведь не девчонка. Но ему приходится учитывать интересы поклонниц. Для них Леха – секс-символ. Высокодоходный. А деньги Вадим очень любил.
– Вижу, что второй альбом готов. Надо срочно его записывать. С завтрашнего дня начнем. На все про все – неделя... Сами понимаете, и днями и ночами работать придется. Никаких поблажек вам не будет...
– Эй, почему такая спешка?
– Потому что через десять дней у нас выступление в Ленинграде. Затем Вильнюс, Минск, Киев... В общем, начинаем гастрольный тур. Будем обивать старый и обкатывать новый альбом...
– А как же школа? – спросил Миша.
Он и Костик заканчивали школу. На носу экзамены. Для всех. Но только не для них.
– Все решено на самом высшем уровне... От экзаменов вы освобождаетесь...
– Да ну! – недоверчиво протянул Миша.
– Подковы гну!..
Не ради красного словца Вадим это сказал. Он и в самом деле подковы гнул. Нелегкое это дело – заставить чиновников от образования пойти на должностное преступление. На лапу дать – это само собой... Но ничего, справился. Пусть знают мальчики, что для их благодетеля нет ничего невозможного. Пусть уважают. Чем больше уважают, тем меньше денег будут требовать.
– Значит, на гастроли! – сиял от восторга Миша.
Только Леха и Костик продолжали хмуриться. Надвигалась грозовая туча. Вадим понял это.
– Что-то не так? – спросил он.
– Все не так... – В глаза Лехи сверкнула молния.
– Что именно?
– Мы тут подсчитали. За последний концерт нам на всех досталось максимум пять процентов. А за предпоследний – и того меньше...
– Мальчики, ну о чем вы? Вы даже не знаете, во сколько аренда стадиона обходится, а отчисления всякие, налоги сумасшедшие...
Вадим не лукавил. Прямые и косвенные расходы сжирали немало денег. Но при этом он не договаривал, что в принципе Леха прав. Им на всех доставалось даже меньше, чем пять процентов от чистого дохода. Остальное Вадим забирал себе.
– А потом, студийная запись, организация гастролей... Если все вам отдавать, на что же группа существовать будет?
Запись альбома – это не очень дорогое удовольствие. По крайней мере, вовсе не разорительное. И организация гастролей в основном идет за счет доходов от будущих концертов. Но мальчикам это знать не нужно.
У Вадима появилась возможность пробить брешь в крепостной стене радио и телевидения. Но за так никто ничего делать не будет. Надо давать на лапу. И видеоклип немалых денег стоит. Ни к чему все это.
Группа «Голубая мечта» раскрутилась сама по себе. Ее народ раскрутил. И дальше раскручивать будет. Радио, телевидение здесь ни при чем. И дальше без него можно обойтись. Зачем лишние траты?.. Да и вовсе не обязательно, чтобы участников группы знала в лицо вся страна. Это даже вредно. Вредно для нового перспективного коммерческого проекта, к осуществлению которого Вадим приступил втайне от всех.
– Знаешь, ты кто? – резко спросил Леха.
– Знаю. Я ваш администратор. Я, если хотите, ваш бог. Я вас кормлю, я вас одеваю...
– Жук ты навозный, вот ты кто?.. Кормит он нас. В смысле, лапшу на уши вешаешь, да?.. И не одеваешь ты нас. А обуваешь. Самым натуральным образом... Признайся, сколько бабок ты в свой карман кладешь?..
– Признаюсь, – кивнул Вадим. – Честно признаюсь. Да, работаю я с вами не бескорыстно. Кое-что я имею...
– Тысяч пятьдесят с концерта – это, по-твоему, кое-что?..
Леха смотрел на него так, будто видел его насквозь.
– Может, пятьдесят, может, и сто! – не выдержал Вадим. – Это не твое собачье дело?
На грубость сорвался. А как еще разговаривать с этим красавчиком с манерами приблатненной шпаны из подворотни?
– Как это не мое дело? Меня как лоха кидают, а он говорит, что это не мое дело?.. Ты это, за базаром следи, да?..
– А ты и есть лох! – ужалил его Вадим.
Леха аж подпрыгнул на месте. – Я тебе повторяю, за базаром следи!..
– А ты читать научись... Короче...
Не хотелось Вадиму прибегать к крайней мере убеждения. Но придется. Вынудили его.
Он открыл свой «дипломат». Вынул копии договоров, которые он заключил с каждым членом группы в самом начале их совместной деятельности. Они уже и забыли об этих контрактах. А он нет, он все помнит...
– На вот, почитай или хотя бы знакомые буквы поищи...
Леха взял бумаги.
– Что это за фигня?
– Это не фигня. Это договора, которые я заключил с каждым из вас. Если бы ты его прочитал, прежде чем подписывать, ты бы знал, что лично тебе причитается не более пяти процентов от общей прибыли...
Договор грабительский. Но составлен юридически грамотно. В соответствии с действующим законодательством. Прежде чем составить, Вадим консультировался со специалистами.
Но эти же специалисты предупредили, что Советский Союз – не цивилизованный Запад. Во-первых, несовершенное законодательство. Во-вторых, особую силу имеют моральные аспекты. В частности, в этих договорах явственно просматривается эксплуатация человека человеком. А потом, договора подписывались лицами, не достигшими совершеннолетия.
Короче, при желании эти договора можно обжаловать в суде. С большой вероятностью, что их признают недействительными. А можно и вообще плюнуть на них. И на договора, и на самого Вадима. Пошлют его мальчики куда подальше, сами запишут свой новый концерт, и вперед. А ты стой, смотри им вслед и облизывайся...
Но кто до всего этого додумается? Миша? Ни за что... Макар? Тоже не попрет против Вадима. Сейчас в моду входят электроударники – Макар может запросто остаться без работы... Костик? Очень возможно. Он явно находится под влиянием главного бунтаря... Но если не будет этого бунтаря – Лехи, он снова станет покладистым...
Леха – вот от кого нужно избавляться. Любой ценой.
Но как его убрать? Вывести из состава группы? Но на каком основании?.. Убить? Это слишком?.. Покалечить? Тоже крайняя мера...
Вадим остановил ход мысли. Вопрос очень важный. С ходу его не решить. Да и не к спеху это. Положение сейчас такое, что в ближайшие несколько месяцев без Лехи никуда. Гастрольный тур, обкатка нового альбома, миллионные прибыли...
Леха с натугой пытался вникнуть в текст договора. Морщил лоб, чесал за ухом. Наконец не выдержал. И швырнул бумаги со сцены.
– Задницу этой фигней подотри, понял? – рыкнул он на Вадима.
В глазах у него было столько злости, столько внутренней силы, что Вадиму стало не по себе. Да и все равно нужно идти с ним на компромисс...
– А знаешь, Леха, ты прав. Договоры эти фигня... – пошел на попятную Вадим. – Я, наверное, последую твоему совету. Подотрусь этими бумагами...
– Давно пора!
Злость в глазах Лехи сменило торжество.
– Договора эти в силе, но они явно устарели, – продолжал Вадим. – Вы все достойны гораздо большего. Я решил увеличить ваши гонорары...
– На сколько?
– Уверяю вас, вы останетесь довольны...
– Хорошо, мы тебе поверим! – довольный своей победой, снизошел до него Леха. – Но только смотри, не вздумай нас дурить...
Вадим поднял вверх обе руки. Как будто он сдается. Но мысленно он скрутил фигу. Болт в задницу этому недоноску, а не большие гонорары...
– Этого не может быть! Нет, ты слышишь, этого не может быть!..
Леха не верил своим глазам. На простыне алело небольшое пятнышко крови.
– Но это так и есть, милый... Ты лишил меня девственности...
А вообще-то, в это можно было поверить. Он с таким трудом входил в Наташу, будто мясо рвал. И эта кровь – явно не месячные... Но как же так? Ей уже почти двадцать, а она все еще девственница. Вернее, была до нынешнего дня...
Леха вызвал ее на откровенный разговор в тот же день, когда она, оскорбленная, ушла от него. Вечером она встретилась со своим Митей. Сходила с ним в кино. Как дети, честное слово!.. А в десять вечера они уже были возле ее дома.
Леха стоял около ее подъезда. Видел, как они проходили мимо него. Митя не обратил на него внимания. А Наташа сразу его заметила, хотя виду не подала.
Ее хахаль вышел из подъезда минут через пять. Довольный, как на крыльях мимо Лехи пролетел. Снова не заметил его.
Леха продолжал ждать. Будто знал, что Наташа сейчас спустится к нему. И точно, так оно и случилось. Она подошла к нему с кислинкой в глазах, руки скрещены на груди. «Ну, чего еще тебе от меня надо?» Леха ответил. Признанием в любви и обещанием исправиться.
На следующий день они ездили в Москву, культурно посидели в ресторане. Даже о поцелуях речи не было. Леха очень хотел выглядеть в ее глазах истинным джентльменом.
И вчера они вели себя как пай-мальчик и пай-девочка. Никаких поползновений с его стороны.
Зато сегодня Наташа не выдержала. «Как ты мне надоел!» В ее словах был глубокий смысл. Леха все понял. Поэтому она и оказалась в его постели.
– Но у тебя же были парни?.. – ошарашенно спросил Леха.
– Были. И не один... Но могу тебя уверить, я вела себя как подобает...
– Да уж верю.
– Я девушка серьезная...
«И очень красивая», – мысленно добавил Леха. Не только лицом и телом. Внутренняя красота в ней. Красота, которую воспринимаешь не глазами, а душой.
– И я тоже серьезный.
– С каких это пор?
– С тех пор, как в тебя влюбился.
– Ты все шутишь...
Это уже не первый у них разговор на эту тему. И никак Наташа не могла поверить, что он в самом деле решил взяться за ум. Что никаких больше девчонок, кроме нее...
– Хочешь, я из окна выброшусь? – на полном серьезе спросил он.
– Зачем?
– Чтобы доказать тебе, что я не шучу.
– Так первый этаж...
– Да?.. Я на чердак залезу...
– Не надо... Я тебе верю.
– И правильно делаешь. Вот увидишь, я никогда тебе не изменю.
Ну разве что иногда. На гастролях. Когда уже совсем без женщины невмоготу будет. Не любви ради, а психического равновесия для...
– Вот Митя, он бы точно никогда мне не изменил, – будто самой себе сказала Наташа.
– Митя, Митя... – хорошее настроение как рукой смахнуло. – Что ж ты со мной спишь, а не с Митей?
– Потому что потеряла голову. Влюбилась в тебя... А Митя мне просто нравится. Но любви нет.
– А замуж за него собиралась...
– Что было, то прошло... К нему обратной дороги нет. Я сожгла за собой все мосты...
– Вот и правильно...
Настроение снова поднялось. Вместе с этим, который... Только на Наташу он наваливаться не стал. Знал, что после первого раза девчонкам нужен перерыв. Иначе будет больно, все равно что по живому резать. А Наташа ему дорога, он должен ее беречь.
– А вообще-то, мне жаль Митю. Пацан он в принципе неплохой...
– Я всегда говорила, что он хороший...
– Говорят, у него машина была. «Восьмерка»...
– Была, да сплыла... Украли – не нашли. Он, бедный, чуть с ума не сошел. Он ведь целых три года на Севере работал, в очереди стоял, деньги зарабатывал...
– Ничего, будет ему машина, – неожиданно решил Леха.
– Ты это о чем?
– У нас гастрольный тур начинается. Месяца на три-четыре... Все города Союза объездим – столицы, областные центры...
– Тебя так долго не будет? – забеспокоилась Наташа.
– Да нет, почему. Мы и в Москву через пару месяцев заедем. На недельку. И снова в бой... Короче, денег я заработаю немеряно. И твоему Митюне тачку прикуплю. Пусть радуется жизни...
– Постой, а с чего это ты должен делать ему такой дорогой подарок?
«Это не подарок – это долг...» Естественно, вслух Леха сказать это не мог.
– Пусть это будет откупной. За украденную невесту. Я ведь тебя у него увел...
– Получается так... Хотя я не лошадь, чтобы меня уводить.
– Не лошадь. И даже не машина. Ты в тысячи раз дороже. По крайней мере «восьмерку» за тебя отдать не жалко. Пусть новая машина будет Митюне как платочек, чтобы слезки утереть...
Леха не сомневался, что за это лето и осень он заработает кучу денег. Пусть только попробует Вадим замылить его долю!..
Ни у кого из артистов «Голубой мечты» нет своей машины. А у Вадима есть. И не та задрипанная «шестерка», на которой он катал своих мальчиков. У него новенькая «Волга» двадцать четвертой модели.
Но и эта машина его уже не устраивает. Иномарку он себе присмотрел. Обалденный «Мерседес». Больших денег стоит. И связи с нужными людьми – это не менее важное условие.
Денег у него хоть лопатой греби. И связями Вадим обрастал. Директор и администратор суперпопулярной группы «Голубая мечта» – этот «титул» открывал ему двери к сильным мира сего.
Но сегодня он задействовал не новые, а старые свои связи. Гена Попов, старший оперуполномоченный МУРа. Они знают друг друга с детства, вместе когда-то били стекла из рогаток.
Старый друг лучше новых двух. Вадиму представилась возможность убедиться в этом.
Они сидели в ресторане «Прага». Сервис по высшему разряду, богатый стол. Икра в хрустальных вазочках – красная и черная. Рыба белая и красная. Ешь не хочу. И настоящий армянский коньяк. Для придания мягкости разговору.
– Проблемы? – лаконично спросил Гена.
– Проблемы, – не стал скрывать Вадим.
– Серьезно?
– Да нет, мелочь... Хотя, может, и серьезно. Пока точно сказать не могу.
– Говори не точно.
– Мой солист меня настораживает. Леха Белов. Может, слышал?
– Нет, – покачал головой Гена. – Я, если честно, вашу группу не слушаю. Сопли для девчонок...
– Для миллионов девчонок...
– Может быть... Ну и что там с твоим солистом?
– Пока ничего. Но подозрение у меня есть. Что нечист он на руку.
– А именно?
– Боюсь, связан он с нехорошими людьми... Понимаешь, он растет без отца, одна мать у него. Больших денег в их семье никогда не водилось. И вот на тебе, год назад, когда «Голубая мечта» только в проекте существовала, у Лехи появляется куча денег. Две с половиной тысячи рублей. Откуда, спрашивается, деньги...
– Украл, – как бы в шутку сказал Гена.
– Вот! И я так подумал! – с полной серьезностью кивнул Вадим.
– Ну и что ты от меня хочешь?
– Я хочу, чтобы ты пробил тот случай. Ну, надо узнать, откуда он деньги взял?..
– Думаешь, это так просто? – скептически усмехнулся Гена.
– Ваша служба и опасна, и трудна...
– Трудна... Но, боюсь, у нас ничего не получится. Уголовное дело против твоего солиста я возбудить не могу. Нет никаких оснований. А частным сыщиком я работать не буду. И без того загружен под завязку...
– А если подумать? – спросил Вадим.
Он достал из кармана пиджака конверт, положил его на стол, пододвинул к Гене.
– Что это?
– Деньги? Три тысячи рублей...
– Ты что, с ума сошел? Взятку мне суешь?
– Взятку?!.. Да нет, это не взятка. Это аванс за работу частного сыщика... Если, конечно, ты готов потрудиться во славу Отечества в этом качестве...
Попов задумался.
– А потом, – продолжал Вадим, – у меня могут возникнуть кое-какие нештатные ситуации. Возможно, мне не раз понадобится твоя помощь. Естественно, не бескорыстно...
Гена кивнул.
– Хорошо. Я возьмусь за это дело. – Тогда слушай, что именно мне от тебя надо...
Запись альбома прошла успешно. Звукозаписывающая студия не в пример лучше той, где они записали свой первый альбом. Аппаратура высший класс. Звукорежиссер тот же – Серега. Профессиональный садист. Все соки из Лехи выжал, но добился своего. Запись безупречного качества.
День отдыха. Завтра вечером презентация нового альбома в «Олимпийском». Все билеты уже разгребли – будет полный аншлаг. А послезавтра ночной поезд в Ленинград. Пять концертов. Дальше Прибалтика... Группу «Голубая мечта» ждет весь Союз.
На сегодня ни один певец, ни одна группа не могут сравниться по популярности с «Голубой мечтой». Даже официальная пресса признала это. Песни «Голубой мечты» занимали верхние строчки отечественных хит-парадов от «Звуковой дорожки» «Московского комсомольца» до «Хит-парада ТАСС».
Только, как ни странно, «Голубую мечту» упорно не принимали на телевидении. «Песня года», «Утренняя почта», «Шире круг»... В общем, ни в одной из этих передач группа ни разу не засветилась.
Ну и фиг с этим телевидением! И без него «Голубая мечта» взлетела на небывалую вершину славы...
За последнюю неделю Леха устал до чертиков. Он возвращался домой. Чтобы завтра уехать из него на несколько месяцев. Но это будет завтра. А сегодня он побудет дома...
Но спокойно в свой подъезд зайти не удалось. И не фэны помешали. А мэны с большими рогами. А именно, Митя со своими дружками. Стоят, руки в брюки, рожи морщат.
– Привет, Митюня, – не растерялся Леха.
– Я не Митюня. Для тебя, сосунок, я Дмитрий Владимирович...
– Ну здравствуйте, Дмитрий Владимирович... Лехе вовсе не хотелось доводить ситуацию до критической черты.
– Вот так-то, – усмехнулся Митя. – Поговорить надо...
– Говори.
– Ты когда уже сдохнешь?
– Базар фильтруй, да?
– Сам фильтруй... Ненавижу тебя, гад!.. Машину мою украл, до Наташи добрался... Сволочь!..
Леха похолодел. И вовсе не оттого, что его так грубо оскорбили. Упоминание о машине его потрясло.
– Эй, ты чо, звезданулся? – покрутил он пальцем у виска. – Какая машина?..
– Моя «восьмерка»... Ты ее угнал, я знаю. Ты и твои дружки...
– Ну да, ты это еще Аркаше скажи...
Теперь плохо стало самому Мите. При упоминании об Аркаше. Уж больно крепко ему досталось в прошлом году. Если Аркаша взялся за дело, то качество гарантировано...
– Только Аркашей меня пугать не надо, – с натугой сказал Митя.
– А я и не пугаю... Короче, что ты хочешь?
– Морду тебе набить хочу. Очень хочу. Аж руки чешутся!
– Так в чем же дело?
– Да в тюрьму садиться не хочу. Тебя так просто не тронешь. Ты же у нас «звезда». «Голубая звезда». Тьфу!..
Митя презрительно сморщился, плюнул под ноги Лехе. Прошел мимо него, дружки его двинулись за ним. – А Наташа все равно будет моей! – не оборачиваясь, на ходу бросил Митя.
Валек хмурил брови.
– Все-таки надо было рожу этому щеглу набить, – сказал он.
– Надо, – кивнул Митя. – Только потом проблем не оберешься. Он же у нас знаменитость. Вся милиция на уши встанет. Осудят нас, посадят...
– А с чего ты взял, что этот хлыщ твою «восьмерку» угнал? – спросил Иван.
– Вчера с Наташей разговаривал. Она сказала, что между нами все кончено. Говорит, что козла этого любит... А еще говорит, не обижайся, мол, на Лешеньку. Он вроде как откупной мне за нее хочет дать. «Восьмерку» новую пригнать... Откупной! Ага, так я ему и поверил... Я так думаю, он мою машину угнал и продал. Чтобы отомстить. И чтобы группу свою вонючую раскрутить. А теперь вот добреньким вдруг стал. Хорошеньким хочет казаться...
– Такие хорошенькие в морге только хороши...
– А вот до этого дело доводить не советую! – раздался вдруг за спиной Мити грозный начальственный голос.
Он резко остановился, так же резко развернулся на сто восемьдесят градусов. И увидел крепко сбитого мужчину в потертом кожаном пиджаке.
– Московский уголовный розыск! – сказал тот и показал красные «корочки» с золотым гербом. – Старший оперуполномоченный Майор Попов...
Мите стало нехорошо. Он мысленно прощался со свободой.
Этот опер подкрался к ним со спины. И подслушал их разговор. А вдруг расценил его как угрозу в адрес Белова?..
Но мужчина не торопился доставать наручники. Да и вид у него вовсе не грозный. Даже улыбается. Будто чертовски рад видеть Митю.
– У меня к вам пара вопросов, – сказал он.
И взял Митю под руку, отвел его в сторону.
– Леша!!! Леша!!! Я тебя люблю!!! Я жить без тебя не могу!!!..
Истошный крик резал уши, скручивал в узел нервы.
Девчонка с безумными глазами и перекошенным ртом стояла в дверях гостиницы. Она только что облила себя бензином. И сейчас держала в руке зажигалку.
– Не подходите! Не подходите!.. – визжала она.
Ее окружали охранники, менты. Но никто не рискнул подойти к ней. Один щелчок зажигалки, и девчонка превратится в факел.
– Леша!!! – безумствовала фанатка. – Леша!!! Только ты можешь ко мне подойти!!! Только ты!!!.. Скажи, что ты любишь меня! Скажи!!!..
– Надо идти, – шепнул ему на ухо Костик. – Она хоть и дура, но ведь человек...
– Человек, – кивнул Леха.
И сделал шаг вперед.
Слава – не такое уж легкое бремя. Безумие фэнов – это не только показатель успеха. Это еще и яд, который отравляет жизнь. Фанаты преследовали его везде. На выходе из концертных залов, стадионов. Не давали покоя в гостиницах – лезли к нему в номер, устраивали ночные концерты под окнами. А сегодня вообще что-то из ряда вон выходящее произошло.
Нашлась в Киеве идиотка, которая на глазах у всех облила себя бензином. И требует Леху.
Подойти к ней не трудно. Но чертовски опасно. Можно сгореть вместе с ней. Но Леха решился.
Он подошел к девчонке. Мило ей улыбнулся.
– Как зовут тебя, глупенькая? – спросил он.
– Олеся... – тихо сказала она. И заорала во всю глотку. – Я люблю тебя, Леша!!!..
В глазах безумие. Ей не Леха нужен, а хороший психиатр.
– И я тебя люблю, – продолжал улыбаться Леха.
Наверняка, у него и самого такой вид, что впору и по его душу санитаров из дурдома вызывать.
– Правда?
– Конечно. Хочешь, мы с тобой сегодня в ресторан пойдем?
– Хочу...
– А завтра в ЗАГС...
– Ты не врешь?
– Я что, похож на вруна?..
Он достал пачку «Мальборо», выбил из нее сигарету, бросил ее в рот. Похлопал себя по карманам.
– Черт, а спички забыл... Не одолжишь зажигалку?
Олеся одолжила. И тут же со всех сторон на нее набросились крепкие парни. Скрутили ее, куда-то поволокли.
– Леша!!! Леша!!! – орала девчонка. – Спаси меня!!!
Леха только развел руками.
– Весело живем, да? – спросил Костик, когда они подходили к своему номеру.
У него самого поклонниц хоть отбавляй. И надо сказать, Костик не теряется.
Номер у них один на двоих. В соседнем живут Мишка и Макар. И номера эти не ахти. Вадим мог бы организовать и получше. Да и гостиница тоже не фонтан. Уж в Киеве-то можно было найти вариант и посолидней...
Жмот Вадим, вот он кто... Хорошо, хоть за концерты неплохие деньги им отстегивать стал. Если так дальше пойдет, к зиме Леха миллионером будет...
– Да уж веселее не бывает, – кивнул Леха.
И открыл дверь.
В номере их ждал сюрприз. В виде бомбы. К счастью, не той, которая убивает. В ванной комнате Костик обнаружил обнаженную мадам. Секс-бомба. Душ принимает девочка.
– Здрсти!.. – только и смог сказать Леха.
Хорошо, воду на себя лила, не бензин.
– А девочка ничего, – оценил находку Костик.
– Как она сюда попала? – спросил Леха.
– Из душа вытекла, – хмыкнул Костик.
Девчонка держалась хорошо. Преспокойно смывала с себя мыло. И словно не замечала их.
– Мадам, а сколько вам лет? – спросил Костик.
– Девятнадцать, – ответила та.
Но на него даже не взглянула. И Леха для нее будто полный ноль.
– А справка из вендиспансера?
Девчонка нисколько не смутилась.
– На столе, в комнате...
И точно, в комнате они обнаружили небольшой прямоугольник бумаги. Вправду, справка из вендиспансера. Наисвежайшая. Со всеми печатями. Девочка здорова...
– Такого еще не было, – удивленно протянул Леха.
– Я же говорю, веселая у нас жизнь! – рассмеялся Костик.
Засмеялся и Леха. Они смеялись до тех пор, пока в комнате не появилась девчонка, закутанная в полотенце.
– Хочешь, чтобы мы тебе спели? – спросил Костик.
Та кивнула.
– Кого из нас хочешь?
– Всех сразу...
Леха только покачал головой. А еще говорят, что он развратник. Да нет, это его развращают...
– Костик, я к Макару схожу, в картишки перекинусь, – сказал он.
И направился к выходу.
Закрывая за собой дверь, он услышал голос Костика.
– Я тебе спою, – без всякого стеснения сказал тот девке. – Но сначала ты сыграй на моей дудке...
Хоть стой, хоть падай... Далеко пошел Костик. Бабник. Пошляк... А совсем недавно был интеллигентным тихоней. Но после того случая с учительницей-проституткой его как подменили. С цепи сорвался парень. Ни дня без женщины.
Леха зашел в номер к Макару. Но и там дым коромыслом. Макар, Миша и куча девчонок.
– Леша!!! Белов!!! – взвыли те.
И тут же забыли про Мишу и Макара.
– Девочки, я сегодня отдыхаю! – закрылся от них руками Леха.
И как ошпаренный выскочил из номера.
Костик с бабой. Макар тоже. И Миша. Если бы не Наташа, Леха тоже сейчас геройствовал бы вовсю. Все они бабники. А кое-кто говорит, что у группы «Голубая мечта» не все в порядке с сексуальной ориентацией.
– Так, хорошо, мне нравится... А ну-ка спой эту песню!..
Мальчик старательно пел. Среднего роста, худенький, лет пятнадцать ему на вид. Хотя по паспорту ему семнадцать.
Поет он плохо. Но Вадиму нужен не его голос, а его внешность.
За два месяца гастролей он заработал кучу денег. И мальчикам его кое-что досталось. Даже больше, чем «кое-что». Все из-за этого Лехи. Все ему мало, норовит побольше урвать.
Но все равно Вадим доволен. Хотя и не очень. Слишком мало концертов они дают. Спрос на «Голубую мечту» превышает разумные пределы. И хорошо, если бы у него была не одна такая группа.
Поэтому у него сейчас этот мальчик Коля. Он и мальчик Антоша. С большим трудом он их нашел. По всему Союзу искал.
Коля и Антоша внешне чем-то похожи на Леху Белова. Только волосы им до плеч отрастить надо да грубые манеры его перенять. Голоса у них так себе. Но ведь они под «фанеру» могут петь. Могут и будут.
Люди Вадима продолжают поиски мальчиков, из которых можно составить три или даже четыре группы. Клонирование «Голубой мечты». Эти группы будут ездить по городам и весям Советского Союза, срывать кассы, приносить Вадиму огромные прибыли. И никто из этих мальчиков не отважится быть таким наглым, как Леха Белов. Потому что Вадим не позволит им наглеть...
– Хорошо, – сказал Вадим, когда мальчик закончил петь. – В принципе я могу взяться за тебя, сделать тебя «звездой»... Ты хочешь быть «звездой»?
Мальчик кивнул. В глазах восторг. Да, ему очень хочется быть «звездой». И ради этого он готов на все...
– Только ты должен быть послушным. Это мое первое и главное условие...
Он ни в коем случае не хотел видеть в нем Леху, жадного, настырного. Этот мальчик должен довольствоваться скромной копеечкой. И всегда помнить добро.
Вадим уже собирался уходить со студии вместе с Колей. И тут зазвонил телефон.
– Разведка донесла, что ты уже в Златоглавой... – звонил Попов. – Надолго?
– Да на недельку задержусь...
– И твой Белов тоже в Москве?
– Ну да. А что?..
– Что, что... Будто не знаешь...
– Ты что-то нашел?
– Да... В общем, Белова твоего можно брать хоть сегодня.
– Ты это серьезно?..
– Серьезней не бывает.
– Ну так в чем же дело?
– Ты мне правда не изменял? – спросила Наташа.
– Правда...
Леха и в самом деле был чист. Он не изменял ей. Один раз, правда, согрешил. Целый месяц без бабы. А тут стюардесса подвернулась, настоящая красавица. И так глазки ему строила. А лететь в Ташкент долго. Не удержался он. А вообще-то слышал он, что быстрый секс – это вовсе не измена...
– Я по тебе так соскучилась...
– Я тоже...
– Леша, я боюсь тебе это говорить...
По интонации ее голоса он понял, что услышит важную новость.
– А ты не бойся.
– Я в положении...
– В положении кого? – не понял Леха.
– Ты не так понял... В общем, у нас будет ребенок...
Леху как парализовало. С разинутым ртом он смотрел на Наташу.
– Я знала, что это тебя не обрадует...
Наконец его отпустило.
– Ну и дура!.. Я очень рад!..
– Правда?
– Да провалиться мне на этом месте!.. Знаешь, нам надо срочно пожениться... А что, между прочим, отличная идея!.. Я заработал кучу денег. И еще заработаю. Вступим в квартирный кооператив, через годик у нас будет отличная квартирка. Машину я могу взять хоть сейчас... Короче, я пацан еще молодой, но семью содержать смогу на высшем уровне... И потом...
– Что потом?
– Ребенок – это отсрочка от армии на три года. Затем второго сделаем. Тогда меня точно в армию не забреют...
– А могут?
– Если докопаются, что справка о болезни у меня липовая... Кстати, второй ребенок – это очень неплохая идея...
Леха снова полез на Наташу.
– Дурачок! Что ты делаешь? Сначала первого родить надо, потом за второго браться...
Но Леха ее не слушал. И приступил к делу. Слишком сильно оголодал он за последние два месяца. И никак не мог насытиться...
От дела его оторвал звонок в дверь. Резкий, требовательный. – Я сейчас, – сказал Леха.
И пошел открывать дверь. Он даже не спросил, кто посмел потревожить его в столь ответственный момент.
Он открыл дверь и увидел человека в милицейской форме. За ним еще двое, в штатском. Но те же ментовские взгляды.
– Гражданин Белов? – сухим официальным голосом спросил милиционер.
Леха и понять ничего не успел, как его схватили, скрутили. На запястьях защелкнулись стальные браслеты.
– Гражданин Белов, вы арестованы по подозрению в уголовном преступлении, – услышал он.
Голос звучал жестко, ни единой нотки жалости или почтения в нем. Никого из ментов не волновало, что Леха не абы кто, а эстрадная «звезда» в масштабах самой большой страны в мире...
– Да нет, тут что-то не так. Вадим, ты должен разобраться с этим делом. У тебя же связи. Я знаю, ты все можешь...
Костик не мог поверить, что Леху арестовала милиция. Вот так просто, пришли к нему домой и забрали его с собой. И обвинение какое-то чудовищное. Кража автомобиля.
– Увы, я не всесилен... Я узнавал, обвинение очень серьезное. Дело на контроле у самого министра...
Вадим говорил подкупающе серьезно. Только Костик почему-то не верил ему. Ему казалось, он врет. Или просто не хочет помочь Лехе.
– Ну, ты сам подумай, зачем Лехе красть машину? У него что, денег нет?
– Деньги у него есть. Много денег. Благодаря мне... Но дело в том, что машину он украл давно. Когда группа только создавалась. Помнишь те деньги, которые он мне давал?..
Точно. Были у Лехи деньги. Много денег. Он добыл их для того, чтобы записать магнитоальбом. Ради дела он пошел на преступление...
– Значит, это правда...
– Святая правда...
– Ты должен ему помочь! – взорвался вдруг Костик. – Найми дорогих адвокатов, подкупи судей... В общем, делай, что хочешь, но ты должен помочь Лехе...
Вадим какое-то время молчал. Исподлобья буравил Костика тяжелым взглядом.
Потом спросил. Жестко, веско, с явным стремлением унизить.
– Дорогой мой, а с каких это пор ты обращаешься ко мне на «ты»?.. Раньше ты называл меня на «вы», по имени-отчеству...
– Что было, то прошло...
– Да нет, мой милый. Это тебе так кажется... Ты нахватался уличных манер у Лехи, стал таким же, как он. Рубаха-парень, все ему нипочем. Директор и администратор группы – это так, грязь из-под ногтей....
– Если грязь, то золотая, – огрызнулся Костик.
Вадим прав, у Лехи он многое перенял. И не только плохое. Он научился быть таким же резким, острым на язык. Стал таким же независимым. Перенял повадки уличного пацана. Перестал бояться Вадима. Панибратское отношение к нему вошло в норму.
– Это на что ты намекаешь? – хищно сузил глаза Вадим.
– Сам прекрасно знаешь... Слишком хорошо ты устроился за наш счет...
– Я вас поднял...
– Мы бы и сами поднялись.
– Все, надоела мне эта беловская демагогия... Хватит, забыли Леху, нет его...
– Я его никогда не забуду.
– Это твои проблемы. Но отныне, мальчик мой, ты будешь разговаривать со мной в почтительном тоне...
– Я не мальчик.
– А кто же ты, девочка?
– Я просил бы вас воздержаться от оскорбительных комментариев.
– Вот! Ты перешел на «вы». И на высокий слог... Ты делаешь успехи, мальчик мой.
– Я попросил бы...
– Заткнись! – заорал вдруг Вадим.
От злости он стал красным как вареный рак.
– Заткнись и слушай, что говорят тебе старшие... Лехи нет. И больше не будет. Пропал он... Пропал, потому что шел против меня... Ты понимаешь, о чем я?
– Так это все ты?! – осенило Костика.
– Да! Не без моего участия... Вы у меня оба вот где! – Вадим показал ему сжатый кулак.
– Сука ты!..
– Нет, он еще хамит!..
Вадим подскочил к нему и самым натуральным образом схватил его за грудки. А силы у него в руках порядком. Костик против него не боец.
– Слушай сюда, недоносок! Если ты еще хоть раз дернешься на меня, я тебя в порошок сотру. Пойдешь вслед за своим Лехой по этапу... Не веришь?..
Вадим отпустил его, нервно зашагал по комнате.
– Не веришь? – уже мягче спросил он.
Костик молчал.
– Не веришь, значит... А хочешь, я скажу тебе, о чем ты сейчас думаешь?.. Думаешь, что злой я, уйдешь ты от меня. Новых песен насочиняешь, сам исполнять их будешь... Только не угадал ты, голубчик, не угадал. Во-первых, с самодеятельностью у тебя ничего не получится. Без «Голубой мечты» ты ничего не добьешься, не примет тебя народ... А во-вторых, я тебя никуда не отпущу...
Вадим схватил со стола папку, выхватил оттуда несколько исписанных листов.
– Знаешь, что это такое?.. Это заявление. Гражданка Кравченко, знаешь такую?
– Нет...
– Зато она тебя знает. И, поверь мне, во всех подробностях расписала, как ты ее насиловал. И заявление в милицию понесла...
– Не было этого! – округлил глаза Костик.
Будто пар из него выпустили.
Никого он не насиловал. Никогда и никого.
– Если бы не я, ты бы не мне сейчас это доказывал. Перед следователем бы распинался. Или перед судьями. А те бы руки потирали от удовольствия. Как же, такая «звезда» к ним в сети попала. Они бы из тебя всю душу вынули. И впаяли бы тебе такой срок... А знаешь, почему ты на свободе?.. Потому что я, Вадим Анатольевич, баб в меру трахаю, водку не жру. Потому что я всегда начеку. И всегда готов отреагировать на такую вот ситуацию. Я всех на ноги поставил, от девчонки откупился... Короче, отмазал тебя, придурка. А ты даже не знал, какая беда над тобой нависла ... Видишь, как я о вашем благе беспокоюсь!.. А вы меня с Лехой обсераете. То вам не так, это не так...
Костик молчал. И с трагическим видом переваривал услышанное. Действительно, Вадим заботится о нем. Как громоотвод беду отводит... А они с Лехой были к нему не справедливы...
– Ну что, раздумал от меня уходить?
Костик продолжал молчать.
– Раздумал, – ответил за него Вадим. – По глазам вижу, что раздумал.... И правильно сделал. А то ведь эта бумажечка, – он помахал перед его носом заявлением, – снова может лечь на стол к следователю... Тебя устраивает такая перспектива?.. Устраивает, я спрашиваю?
– Нет, – выдавил из себя Костик.
– Вот видишь, ты не хочешь неприятностей. И правильно, нам с тобой неприятности не нужны... Так что будем жить дружно. Будем жить дружно, спрашиваю?..
– Будем, – кивнул Костик.
Он чувствовал себя морально убитым. Вадим Анатольевич обложил его со всех сторон. Хватка у него мертвая. Не вырваться от него. Придется принимать все его условия...
Оказывается, не все так просто в этом мире...
В один момент весь мир перевернулся с ног на голову. Арест, тесная душная камера КПЗ, затем временный изолятор местного отделения милиции, одиночная камера.
Потом Леху повели к следователю. Мрачная комната для допросов, унылое лицо следователя. Предъявленное обвинение.
Леху обвиняли в угоне автомобиля, принадлежавшего гражданину Чеканову Дмитрию Владимировичу.
– Вы признаете свою вину? – сухо спросил следователь.
Едва взглянул на Леху. Словно перед ним ни эстрадная суперзвезда, а пустое место.
– Ерунда какая-то...
– Я не советую вам отпираться, гражданин Белов. Если вы этого не знаете, я вам подскажу, что чистосердечное признание смягчает вину...
– Но мне не в чем признаваться...
– Аркадий Александрович Смальцев. Это имя вам о чем-нибудь говорит?
Леху хватил мандраж. Аркашу он, конечно, знал. Неужели тот выдал его?..
– Да, это мой приятель...
– Давно вы его знаете?
Следователь долго бродил вокруг да около, выспросил об Аркаше все, что только можно. Естественно, Леха умолчал о том, что они вместе угнали «восьмерку»...
– А вы знаете, что Аркадий Смальцев арестован? – спросил следователь.
Это был первый удар. – Его взяли на месте преступления. В момент, когда он угонял автомобиль...
– Какой? – вырвалось у Лехи.
– А вы будто не знаете, что на счету Аркадия Смальцева не одна автомобильная кража... В общем, Смальцев во всем признался. А в частности, в том, что вы помогали ему угонять автомобиль, принадлежавший гражданину Чеканову. Но вы не соучастник преступления. Вы организатор. Потому что машину Смальцев угонял по вашей просьбе...
Это оказалось чистейшей правдой. Следователь не вводил Леху в заблуждение. Аркаша дал против него свидетельские показания. И этого вполне хватало для того, чтобы намотать на Лехину судьбу солидный тюремный срок.
– Мой вам совет, молодой человек, – устало сказал следователь. – Первое – это хороший адвокат. Второе – это чистосердечное признание. Раскайтесь, и пусть ваше раскаяние засвидетельствует пресса, пусть о вашем раскаянии узнает вся страна. Вы знаменитый певец, вас знает весь Союз. Судьи – тоже люди, ничто человеческое им не чуждо. Возможно, они смягчат свой приговор...
Смягчат приговор... Леха обхватил голову руками, закачался на табурете. Приговор... Неужели все так серьезно? Неужели ему не миновать тюрьмы?..
– Я готов во всем сознаться, – выдавил он из себя.
– Вот и хорошо, – кивнул следователь. – А знаете, я, наверное, еще дальше пойду вам навстречу. Мы оформим явку с повинной...
Он положил перед ним чистый лист и авторучку. Леха начал писать...
Костик не хотел в это верить. Но против факта не попрешь. Группа «Голубая мечта» из одноголового монстра эстрады оформилась в трехглавого дракона. Вадим Анатольевич – туловище. У него три головы. Три солиста, чем-то отдаленно смахивающих на Леху Белова. Три самостоятельные группы. В одной новый солист по имени Антоша, с ним Костик и Миша. И еще две самостоятельные группы, в каждом по три мальчика – так называет своих певцов и музыкантов Вадим.
Макар Бубенцов остался не у дел. Потому что можно обойтись без ударной установки. Вадиму Анатольевичу больше по нраву электроударник, который сопровождает музыку без человеческого участия.
Макар Бубенцов больше не гастролирует. Зато по городам и весям летают сразу три группы «Голубая мечта». Планируется и четвертая. Чтобы как можно большую аудиторию концертной деятельностью охватить. Вадим Анатольевич чертовски жаден, ему всего мало.
Певцы и музыканты всех трех групп работают почти задаром. Не на процент от доходов. Им определена ничтожная концертная ставка. И никто ничего с Вадимом Анатольевичем сделать не может. Он поработил всех. Никому не дает головы поднять.
Единственное исключение – Костик. Он зарабатывает больше всех. Вадим Анатольевич ценит его. Без него не будет новых альбомов. А каждый альбом – это большие деньги. Насколько большие, Костик не знает. Потому как не представляет, за какую сумму Вадим Анатольевич продал известной студии грамзаписи два первых альбома «Голубой мечты». Костику кое-что от этого досталось. По десять тысяч рублей за альбом. Только какой это процент – десять, один или всего одна десятая, если не сотая, часть?..
Финансовая сторона деятельности «Голубой мечты» покрыта мраком. Костику хотелось бы пролить свет на это дело. Как это обязательно попытался бы сделать Леха.
Попытался бы... Нет Лехи, в тюрьме он, под следствием. Его вина полностью доказана. И нет никаких шансов на оправдательный приговор...
Костик встречался с ним. Даже хотел найти для него отличных адвокатов, связаться с прессой. Но Вадим Анатольевич категорически запретил ему это делать. Он явно желал, чтобы Леха навсегда пропал в тюрьме.
Ненавидел Костик Вадима Анатольевича. Всеми фибрами души ненавидел. Но поднять голову боялся. Ему вовсе не хотелось повторить судьбу Лехи...
– Пять лет?.. Всего пять лет?.. Ты же обещал, что его засадят лет на десять...
– Скажи спасибо и за это, – хмыкнул Попов. – Доказательная база строилась на одних свидетельских показаниях и чистосердечном признании Белова. Обрати внимание, на чистосердечном признании...
– Да мне какая разница?
– Это тебе нет разницы. А суд чистосердечное признание учел. Хорошо, что ты блокировал прессу, адвоката деревянного мальчику подсунул. Иначе бы ему еще меньше намотали... И вообще, не надо разговаривать со мной в таком тоне. Я тебе не дешевка какая-то...
Попов глянул на Вадима так, что у того кровь заледенела в жилах. С Геной шутки плохи. Он ведь может и самого Вадима под пресс закона сунуть. Нельзя с ним ссориться. С ним нужно только дружить. И дальше извлекать из него выгоду...
В случае с Лехой Попов оказался на высоте положения. Узнал, у кого и что Леха мог украсть. Определил, с кем Леха мог пойти на преступление. Взял его подельщика под постоянное наблюдение. И поймал его за руку на месте преступления. Выбил из него показания против Лехи Белова...
И как итог, гражданин Белов осужден на пять лет исправительных работ с содержанием в колонии общего режима...
Жаль, нужно было годков на десять его упрятать. Хотя десять лет – это не бесконечное число. В любом случае, Леха выйдет на волю. И, возможно, начнет мстить Вадиму. Если, конечно, узнает, кто его подставил...
– Я понимаю, чего ты боишься, – будто прочитал его мысли Попов. – Но напрасно ты это. Когда Белов выйдет на волю, радость свободы заслонит для него все. Помянет тебя недобрым словом и забудет обо всем... Хотя всякое может быть...
– Вот именно, всякое...
– Через пять лет он выйдет. И я тебе обещаю, ты первым узнаешь, когда именно, в какой день он освободится. Ты можешь взять его под контроль. Я помогу тебе в этом...
– Пять лет, пять лет, – повторял Вадим. – Это долгий срок. Сколько воды утечет. Возможно, я и думать забуду об этом недоноске... Но все равно, спасибо за участие и за совет...
Вадим достал из ящика стола пухлый конверт. Вообще-то, он уже расплатился с Поповым.
– Думаю, премия тебе не помешает, – сказал он, глядя, как конверт исчезает в кармане майора.
Ему было жаль денег. Но успокаивало то, что вчера он продал студии «Союз» третий альбом «Голубой мечты». За очень приличную сумму.
Человек привыкает ко всему... Где-то слышал Леха эти слова. И мог с ними согласиться...
Третий месяц он на зоне. Архангельская область, февраль, мороз, промзона. Нудная работа в промерзшем цеху, холодный барак, скудная пайка. Одно утешение – он не сломался, не стал изгоем, как это случилось кое с кем с его этапа...
Весь лагерь знал, что к ним по этапу прибывает бывший солист суперизвестной группы. Мягко говоря, зэки были не в восторге от «Голубой мечты». А говоря грубо, считали всех ее участников педиками. Поэтому Леха не избежал грязного намека. Он был к этому готов. Сразу пустил в ход кулаки. И от души отметелил обидчика. Затем и второго. После этого его зауважали. Зона – это особый мир. Здесь уважают только тех, кто умеет за себя постоять.
А потом Леха взял в руки гитару. Его самого тошнило от репертуара «Голубой мечты». Поэтому он взялся за репертуар Аркаши Северного, Новикова, Токарева, Шафутинского. Он пел блатные песни, грубым, простуженным и прокуренным голосом. Его слушали с открытыми ртами. И уже никто не пытался выставить его «голубым» из «Голубой мечты»...
– Белов! К начальнику колонии!..
Зона – это не школа, вызов к «хозяину» – это не вызов к директору. Во-первых, это само по себе что-то из ряда вон выходящее. А во-вторых, у всех возникает вопрос, а не «стукачок» ли тот, кого к нему вызывают?..
Но Леха на этот счет был спокоен. Первое, его вызвали открыто. Второе, «барабанщики» – это по части «кума»... Зато его волновало другое. Какую новость узнает он. Хорошую или плохую?.. А вдруг его выпускают на волю по амнистии?..
В кабинете начальника колонии работал телевизор. Воскресный день, первая половина дня. Самое время для «Утренней почты». Леха угадал. Это была та самая передача. На экране крутился какой-то неизвестный певец с длинными волосами и полным отсутствием голоса. Но чертовски обаятельная улыбка... Интересно, как бы он улыбался, если бы оказался на месте Лехи?..
– Белов, я слышал, вы когда-то пели в группе «Голубая мечта»? – спросил начальник.
Он слышал... Да он прекрасно знал это...
– Было дело...
– А вот, кстати, и она, твоя группа...
Леха глянул на экран. И увидел мальчика с длинными черными волосами. Он что-то мяукал под музыку. На заднем плане неизвестные музыканты И песня какая-то новая.
Леха отбывает срок. Он больше не может петь. Но ничего от этого не изменилось. Группа «Голубая мечта» продолжает покорять публику. На месте Лехи какой-то безголосый торчок. Полнейшая бездарность. Пень с бугра... Но его теперь знает в лицо вся страна, не только фэны «Голубой мечты». Потому что его показывают по телевизору, потому что видеоклип снят с его, а не с Лехиным участием...
Вадим. Сволочь, подонок, ублюдок... Он нарочно не хотел вытаскивать его из-за решетки. Он не хотел, чтобы Леха пел в «Голубой мечте». Потому что уже нашел ему замену. Мальчика-одуванчика, который никогда не будет переть против его воли...
Этот гад продолжает как сыр в масле кататься. Упивается своим могуществом. И смеется над Лехой... Только смеется тот, кто смеется последним...
– Вижу, разволновался, – сказал «хозяин», выключая телевизор.
Леха мысленно поблагодарил его за это. «Голубая мечта» без него – убойный фактор, и душу на части рвет.
– Ничего, теперь у тебя будет другая группа.
– Не понял...
– Слышал я, художественную самодеятельность ты в отряде устраиваешь. Блатные песенки поешь...
– А что, нельзя?
– Да можно... Поэтому я тебя и вызвал.... Мы с замполитом давно хотели вокально-инструментальный ансамбль организовать, как в других колониях. Но как-то все руки не доходили...
Не доходили. А теперь вот дошли. К большому удовольствию Лехи. Ему предлагалось взяться за организацию вокально-инструментальной самодеятельности. И он с энтузиазмом откликнулся на это предложение.
Его музыкальная карьера продолжалась и за колючей проволокой. Но впервые в его творческой практике появился элемент принуждения...
Костик. 1993 год
Парень не просто крепкий. А крепкий в кубе. Все у него кубическое – фигура, голова и кулаки. Мощные кулаки, а если на силу удара их помножить, то запросто быка голыми руками свалить можно.
Но Костик не бык, он супермен. Кулак со страшной силой врезается ему в челюсть. А Костику хоть бы хны. С презрительной усмешкой он смотрит на крепыша. Второй удар. Костик снова его пропускает. Но при этом даже не шелохнется. Все та же презрительная усмешка.
Парень замахивается опять. Все, хватит. Небрежным движением руки Костик ставит блок, второй рукой лениво бьет крепыша. Так, слегка скулы коснулся. Но челюсть вдрызг – парень дико взвыл. И куда-то вдруг пропал. На его месте появляются еще двое. Раз, два, три!.. Под этот счет Костик легко отправляет в нокаут очередную партию вражеских бойцов.
В следующий раз появляются сразу пятеро. Костик резко выхватывает «беретту». С громким щелчком досылает патрон в патронник. Бах, бах, бах, и все враги аккуратно укладываются на асфальт. У каждого во лбу по аккуратной дырочке...
Костик супермен, Костик победитель. Никто не в силах справиться с ним в мысленном бою.
Эх, если бы он был таким крутым на самом деле...
Костик поднялся с кровати, сел на край. Обхватил голову руками, застонал. Похмелье – штука жестокая. Особенно, если вдобавок к этому на твоем челе запечатлены следы вчерашней «веселой» ночи.
Пошатываясь, Костик подошел к зеркалу. И застонал еще громче.
Под глазом синяк, опухшая верхняя губа, нос картошкой, на щеке потертость... Супермен, тьфу... Вчера он возвращался из клуба домой. Подошли двое. Совсем не крепыши. Мал мала меньше. Молча навешали Костику трендюлей, и поминай как звали. А зачем приходили, так и не сказали...
Фейс безнадежно попорчен. Примочки не помогут. Разве что грим наложить. Но это косметика... Косметику Костик презирал. Даже для создания сценического образа он отвергал ее. Макияжи, гримы – это любимые игры педиков. А Костик настоящий мужчина. И никому никогда не подавал повода усомниться в этом...
А еще гримом киллеры пользуются. Наемные убийцы. Последнее время в моду вошли заказные убийства. В сознании обывателя киллеры скоро войдут в ранг чуть ли не национальных героев... Все встало с ног на голову в этом сумасшедшем мире...
С побитой физиономией идти никуда не хотелось. Да и вообще, в его квартирке так хорошо – тепло, уютно. А на улице крещенские морозы. Брр, холодно!..
Костик подошел к бару из орехового дерева, достал бутылку «Смирновки» – дорогой германской водки русского происхождения. Свинтил крышку. И отхлебнул с горла обжигающей жидкости.
И сразу на душе полегчало – будто камень какой-то в спирте растворился. Голова перестала болеть, кровь весело пошла по жилам, краски жизни с серых сменились на радужные... Теперь можно отправиться на кухню...
Квартира самая обыкновенная. Трехкомнатная, улучшенной планировки, в спальном микрорайоне в Чертанове. Зато это его собственная квартира. На квартиру в старом доме с высокими потолками да еще в центре города денег не хватило. Слишком дорого. Слишком жадным был Вадим.
Но Костику хоть что-то перепадало. А вот своих «ручных» музыкантов Вадим держал в черном теле. До положения бесправных рабов опустил. И никто ничего с ним не мог поделать. Да и не пытались.
Один Леха умел с Куприяновым разговаривать. Только не до того договорился Леха. Уже четыре года он в местах не столь отдаленных. Север страны осваивает. Костик тоже мог бы восстать. Но Вадим и его бы на помощь другу отправил. Для этого морального урода нет ничего святого...
В холодильнике Костик обнаружил пельмени. И сметанка есть. Отличный завтрак... Кому-то другому еда с похмелья не лезет. Но у Костика аппетит отменный всегда. Любит он поесть...
И выпить любит. Когда-то совсем не пил. Но времена изменились. Сразу после того случая с Елизаветой Андреевной понеслась жизнь по кочкам. Девчонки, выпивка, веселье. Но пил в меру. До того, как Леху посадили. После этого Вадим давил на Костика, унижал, подминал под себя. И он уже не просто выпивал, он входил в крутое пике.
После того заявления от гражданки Кравченко Костик снова стал бояться девчонок. Вернее, не их самих, а их подлых мыслишек. Ведь любая могла обвинить его в изнасиловании. Чтобы на деньги его шантажировать или даже в жены набиваться. Костик переключился на проституток. Секс с профессионалкой – это, конечно, неплохо. Можно получить массу разнообразных удовольствий. Но при этом знаешь, что трахаешь девку, которой пользовались десятки, а то и сотни мужиков. На душе мерзко. Но Костик знал, как справиться с этим чувством. Он заливал его водкой.
А потом ему надоело все. И проститутки, и водка. Он взял и женился. На хорошей девчонке из своих поклонниц. Все было славно, пока он не узнал, что та в прошлом была порядочной шлюхой. И давала всем, кому не лень. Женой она была неплохой. Заботливой, домашней, на мужиков не заглядывалась. Но сработал стереотип. Шлюха – это плохо. Потому что шлюхой была Елизавета Андреевна. После нее осталась незаживающая рана на душе... В общем, с первой женой он расстался через три месяца.
Снова проститутки, снова водка. И опять он встретил девчонку, которая показалась ему самой лучшей. В ее прошлом не было изъяна. И в настоящем она не подавала повода для сомнений. Снова свадьба. Но через месяц развод. И все из-за того, что Костик застукал свою суженую с ее бывшим одноклассником. Они просто сидели на диване и держались за руки. Но ведь они могли начать целоваться, а дальше... Костик только представил, что могло быть дальше, и помчался в ЗАГС подавать заявление на развод.
Незадолго до того он купил себе эту трехкомнатную квартиру. И вторая жена при разводе пыталась претендовать на жилплощадь. Но после разговора с Вадимом Анатольевичем она поняла, что у нее ничего не выйдет. Вадим умел убеждать людей. Костик и сам не раз становился его жертвой...
Уже два месяца Костик живет один. В своей новой трехкомнатной квартире с дорогой мебелью. Пишет песни, гуляет с друзьями в ночных клубах и пьет водку. Время от времени пользуется услугами профессионалок.
Кто-то мог бы сказать, что он живет в свое удовольствие. Любимая работа, за которую еще и хорошо платят. Квартира, новенькая «девятка» цвета мокрого асфальта. Друзья. Интересный досуг. Доступные девочки...
Но только всего этого мало. Доступные девочки до чертиков надоели. Хочется нормальной семейной жизни. Он мечтает о честной порядочной жене. Пусть она не будет красавицей, лишь бы человек был хороший...
Только жены нет. Есть друзья да водка... Ни к чему хорошему это не приведет. Костик это понимал. Понимал и продолжал пить. Не мог остановиться...
Костик отварил пельменей, выложил их на блюдо. Но прежде чем приступить к трапезе, опрокинул в себя полстакана «беленькой». Затем бросил в рот один пельмешек, второй. И тут звонок в дверь.
Вадим. Собственной персоной. Вот уж кого не ждал.
– Асфальтной болезнью страдаешь? – Он с явным пренебрежением посмотрел на Костика.
– Как это? – не понял Костик.
– Об асфальт рожей терся?.. Да можешь не отвечать, и без того вижу, что терся... Опять вчера нажрался как свинья... Да сегодня с утра приложился... Совсем алкаш стал, не стыдно?
– Не алкаш я! – оскорбился Костик. – В любой момент завязать могу...
– Ну да, конечно. Если так говоришь, то точно алкоголик...
– Не алкоголик я. И не нажирался я вчера... Просто на улице какие-то козлы пристали...
– Чего хотели? – равнодушно спросил Вадим.
Он по-хозяйски прошел в гостиную. Даже не разулся. Прямо в кожаном пальто уселся в кресло. Холеный, лощеный весь из себя. Аккуратная бородка, очки в золотой оправе, идеальный внешний вид. Но все равно он свинья... Только вслух об этом Костик не сказал – побоялся.
– Не знаю чего. С кулаками набросились. Я отвечать стал, они убежали...
– Но репу отрихтовать успели, – ухмыльнулся Вадим.
– Как видишь...
Костик с ним на «ты». И просто по имени к нему обращается. Но все с той же полурабской покорностью, как в те времена, когда он заставлял его разговаривать с ним на «вы» и шепотом.
– Может, это Галка своих соколов послала...
– Галина?!
Галина – вторая жена Костика. Бывшая жена.
– Почему ты так думаешь?
– Ну, я ведь не очень вежливо с ней обошелся. Злится она. Но злость на тебе срывает. Меня-то боится...
Вадим едва не лопался от самодовольства.
– Конечно, боится, – обиженно протянул Костик. – Ты ведь с телохранителем ходишь...
Зажирел Вадим, закабанел. Миллионы на «Голубой мечте» заработал. В дело их вложил. Сейчас дом себе на Рублевском шоссе достраивает, на «Мерседесе» раскатывает. Крутой парнишка всегда при нем.
– Телохранитель?! – презрительно усмехнулся Вадим. – Да при чем здесь он? Твоя Галка и так ко мне на пушечный выстрел бы не подошла...
– Я не знаю, почему эти ребята на меня набросились. Но не хочу, чтобы это повторилось впредь...
– Да? И что ты хочешь?
С деловым видом Вадим рассматривал на свету бесцветный маникюр на руках.
– Я тоже хочу ходить с телохранителем. И ты должен его мне обеспечить...
– А вот не угадал, дружок. Ничего я тебе не должен.
– Как это не должен. Я ведь работаю на тебя.
– Но ведь ты всегда хотел самостоятельности? – спросил вдруг Вадим.
Да, это так. Он всегда хотел самостоятельности. Но Вадим крепко держал его под собой. И заставлял работать только на себя. Никакой самодеятельности...
Группа «Голубая мечта». Она не только голубая. Она еще и мечта. А мечта сегодня есть, а завтра от нее и воспоминания не остается.
Почти два года «Голубая мечта» собирала полные стадионы по всему Союзу. А потом все резко изменилось. Люди перестали ходить на концерты. Была группа суперпопулярная, а потом вдруг полное забвение. Мало того, воспоминание о «Голубой мечте» стало вызывать у людей насмешку. И даже удивление. Как это они, мол, могли раньше слушать такую «голубую» чушь.
Звезда «Голубой мечты» погасла так же быстро, как и вспыхнула. А горела она ярчайшим огнем, никто и никогда не блистал с такой силой на отечественном музыкальном небосклоне. Ярчайший огонь. Ослепительный. В этом огне «Голубая мечта» и сгорела. Сгорела стремительно и без остатка...
«Голубые» мальчики-клоны куда-то исчезли. И Мишка отошел от дела, как и Макар, в бизнес ударился. Остался один Костик. Вадим продолжал держать его при себе. Ведь он не певец. Он композитор. И очень талантливый. А как же иначе, если его песни сводили с ума всю страну...
Костик и сейчас продолжал писать песни. Для новомодной певицы Даши Савиновой. Это новый проект Вадима. И он раскручивает его на те деньги, которые он заработал на «Голубой мечте». А заработал он много.
– Да, хотел... – Костик не стал отрицать, что стремился к самостоятельности.
Опека Вадима для него – как кандалы для каторжника. Он заставлял его писать песни. Платил за них. И очень неплохо. Но полная зависимость от Куприянова угнетала Костика, она становилась могилой для его творчества. Отсюда и постоянные выпивки...
– Тогда я могу тебя поздравить, – криво усмехнулся Вадим. – Я разрываю наш с тобой договор...
– Ты серьезно? – не поверил своим ушам Костик.
– Серьезней не бывает... Я больше не нуждаюсь в твоих услугах.
Да, Костик всегда хотел быть независимым. Но сейчас не знал, то ли радоваться ему, то ли плакать. При всех своих недостатках Вадим обеспечивал ему вполне сносное существование. Далеко не всякий модный композитор мог похвастать таким достатком, как у него.
– Что, вот так просто берешь и разрываешь наш договор?
– Да, вот так просто. Легко и просто... Ты исчерпал себя, Костик. Исчерпал...
– Я?! Исчерпал себя?.. Да что ты такое говоришь?..
– Что слышишь, то и говорю... Выдохся ты, дружок. Нет больше от тебя толку. Твои пресные песни оскомину всем набили...
– Ну и что?.. Твоя Даша уже второй концерт записала. С моими песнями. И она пользуется успехом.
– Успехом?.. Да разве это успех?
– Ну, конечно, с той же Королевой ей тягаться сложно...
– Вот! В самую точку попал. С Королевой ей тягаться сложно. А почему? Потому что песни у Николаева те, которые народ ждет. А от твоих творений уже всех тошнит. Если Даша и пользуется успехом, то только потому, что я этого хочу. Потому что я могу раскрутить даже мертвого... А ты с твоими песнями – полное дерьмо!..
– Но ведь ты сумел продать ее второй альбом...
– Ну и что?
– И за неплохие деньги...
– Тебя это не касается...
– Почему?.. Как раз и касается. Ведь ты мне ни копейки не заплатил.
– Будем считать, что твой гонорар идет в счет оплаты неустойки. – Вадим среагировал мгновенно. – Ведь мы разрываем с тобой договор, не так ли?..
– Постой, какая неустойка? У нас и договора как такового не было. Только устное соглашение, на взаимном доверии...
– Вот именно, на взаимном доверии. Я тебе больше не доверяю. Поэтому ты мне должен.
– Странный ты какой-то. Договор ведь ты разрываешь. Если говорить про неустойку, то ты должен платить.
– Договор у нас был устный. И про неустойку в нем ни слова.
– Тем более, о чем тогда разговор?
– О том, что ты ни копейки не получишь...
Вадим открыл свою папку, достал оттуда чистый лист бумаги.
– На, держи, – протянул он его Костику.
– Зачем?
– Можешь порвать его.
– Для чего?
– Это заявление... То, которое гражданка Кравченко в милицию на тебя накатала. Ты вроде как изнасиловал ее...
– Так это ж пустой лист.
– Все правильно. Потому что не было никакого заявления.
Костик долго смотрел на Вадима. Тот же наслаждался его растерянностью. И нагло ухмылялся.
– На пушку я тебя взял. А ты, дятел, поверил... Помнишь сказку про Буратино? На дурака не нужен нож, ему с три короба наврешь и делай с ним что хошь... Дубовая твоя голова...
– Знаешь, кто ты после этого? – начал злиться Костик.
– А вот этого не надо, – нахмурился Вадим. – Оскорблять меня не надо. А то ведь я могу обидеться. Крепко обидеться...
– Обижайся...
– Если я обижусь, ты очень долго жалеть об этом будешь... Я ведь не только на пушку могу брать... Как ты думаешь, почему твоя Галка боится меня как огня?..
Костик промолчал. Он хорошо знал, почему все его боятся. Не все чисто в окружении Вадима. С нехорошими людьми он дружбу водит. И вокруг него постоянно крутятся какие-то темные личности. Нельзя злить Вадима. Иначе можно до дома не дойти. В больнице оказаться. С проломленным черепом да отбитыми внутренностями...
– Вижу я, правильно ты соображаешь. Правильно понимаешь остроту момента... Кстати, тебе в армию не пора?
– В армию? – ошарашенно посмотрел на него Костик.
– А что? Тебе всего двадцать один год. Самый возраст в армию идти...
– Но ты же...
– Да, я же... Я тебя от армии отмазал, я тебе отсрочку липовую устроил... Но я же могу отсрочку и аннулировать... Как ты думаешь, смогу я это сделать?
В ответ Костику оставалось поднять вверх руки. Признать свою полную и безоговорочную капитуляцию.
– В общем, за альбом ты не получишь ни цента, – вынес свой приговор Вадим. – Но западло насчет армии я тебе делать не буду. Так что живи и радуйся. Если сможешь...
Вадим ушел. Даже не попрощался. Костик для него больше не существовал.
Какое-то время Костик оцепенело сидел на диване и тупо смотрел на дверь. Затем встал и отправился на кухню. Ковырнул вилкой пельмени и жадно набросился на водку...
Алкоголь принес облегчение. Снова в голове забродили радужные мысли.
А в сущности, что он теряет? Гонорар за второй альбом Даши Савиновой? Но это не первая потеря. И он даже привык, что Вадим обманывает его на каждом шагу. Всегда он безжалостно обкрадывал его. Забирал себе львиную часть доходов. Но теперь Вадима над ним нет. Полная свобода. Некому больше обкрадывать Костика.
Заявление гражданки Кравченко, которым Куприянов столько времени шантажировал Костика, всего лишь чистый лист. Что ж, теперь он знает это. И может начать жизнь с этого чистого листа. И прежде всего бросит пить....
Костик глянул на бутылку. Водки в ней на самом донышке. Он взял ее за горлышко и подступил к раковине. Но так и не смог заставить себя вылить остатки.
Да и зачем выливать? Тут всего ничего осталось...
Он допил водку. Доел пельмени. И завалился спать.
Засыпая, он думал о том, что с завтрашнего дня ни грамма в рот не возьмет. С завтрашнего дня он начинает работать. Он сочинит с десяток песен, подберет к ним слова, наймет группу музыкантов, вместе с ними запишет свой сольный альбом. Голова его не заржавела. Мелодии постоянно крутятся в ней. И поэт из него хороший. Но, главное, он умеет петь. И очень неплохо. С годами его голос стал чище, гуще, и на верхние ноты при определенном усилии забирается. Это результат частных уроков, которые он брал у талантливых педагогов. Его научили правильно петь, поставили дыхание, усилили голос...
Костик остался без Вадима. Но это только к лучшему. Теперь его талант развернется в полную силу. Он снова поднимется на те вершины, на которых уже бывал на крыльях «Голубой мечты». Он взлетит снова, а Вадиму останется одно – кусать локти.
Костик нервно мерил шагами комнату. От двери к окну, от окна к двери. Как будто где-то на этом отрезке пути кружилась мелодия, за которую он никак не мог ухватиться. Он старался, он напрягался...
– И все потому, что работаю на сухую, – сказал себе Костик.
И сам испугался своей мысли. А ведь в ней есть рациональное зерно.
Действительно, он может выпить не веселья ради, а творчества для...
Он начал с пивка. И сложилась первая неплохая мелодия.
Он перешел на вино. И мелодия словно сама по себе отшлифовалась. Зазвучала в голове, легла на ноты, красиво вышла из-под клавиш пианино.
Костик добавил в свой букет водочки. И его отключило. Вдохновение как будто напилось и спьяну разозлилось на него. Отвернулось, показало задницу...
Следующий день он начал с вина. Без пива и водки. И очень неплохо пошло. Еще одна мелодия. Перспективный шлягер.
На третий день – пусто. День четвертый. Костик рискнул перейти на водку. Снова поперло. Целых две мелодии.
За месяц он написал тринадцать песен. И выпил два ящика водки. Но ведь не просто так, а ради дела...
Костик не пил три дня. Все это время он искал достойную музыкальную группу. Поиски могли затянуться до бесконечности. Но ему повезло. Совершенно случайно под руку подвернулся неплохой ансамбль. Самодеятельный, никому не известный. Но это даже хорошо. Ребята из ансамбля в рот ему смотрели, чуть ли не на карандаш брали каждое его слово. Как же, им светит работать с самим Константином Переваловым.
Костик заставил их проиграть несколько песен из репертуара «Голубой мечты». И остался доволен. Качеством музыки. Но его немного смутило презрение ребят к этим мелодиям. Они прятали усмешки в усах. Но Костик все видел. Посмотрим, что скажут они, когда начнут исполнять его новую музыку. А они начнут. Костик утверждал их на роль группы сопровождения.
– Я могу себя поздравить, – сказал он. – Потому что я буду работать с вами...
Не группа с ним, а он с ней. Иногда лесть не бывает лишней.
– Если вы не возражаете, мы можем обмыть начало нашей совместной деятельности...
Он и сам не понял, как эта фраза сорвалась с его языка. Ведь он окончательно решил завязать с зеленым змием... Но слово не воробей.
Ничего, сегодня он напьется. А с завтрашнего дня ни капли в рот...
На запись альбома ушел целый месяц. Месяц мучений. Можно сказать, что творческих, а можно сказать, что и не совсем. Всякий раз перед началом записи ему нестерпимо хотелось выпить. Но он держался. Во-первых, решил завязать. А во-вторых, под «газом» трудно сосредоточиться, подстроиться под мелодию, да и язык заплетается. Словом, какая-то чушь получается. Можно было и вечерком копоти поддать. Но с похмелья петь еще трудней.
В общем, он держался. И за месяц записал магнитоальбом На каждую песню ушло в среднем по два-три дня.
– Я сделал все, что мог, – сказал его приятель, звукорежиссер. На студии у него он и записывал свой сольный альбом. – Качество отменное...
Только почему-то вид у него, как у хирурга после операции с летальным исходом.
Впрочем, у него всегда такой вид.
В тот же день Костик держал в руках пленку с записью своего нового концерта. А через недельку понес домой две сотни копий этой записи на аудиокассетах.
И в тот день он страшно напился. Хотел друзей позвать, чтобы обмыть успешно начатое дело. Но набрался так быстро, что не мог набрать номер телефона.
Запой продолжался ровно неделю. Из него он вышел самостоятельно.
«Теперь все», – решил он. Отныне пьянству настоящий бой. Отныне для него начинается светлая полоса жизни.
Ориентиром на будущее для него был, есть и будет грандиозный успех «Голубой мечты». Он хорошо помнил, как все начиналось. Тогда ему казалось, что все в этой жизни очень просто. Захотел – начал – добился. Желание – действие – успех. И сейчас ему казалось, что достаточно желания. Тем более, он не просто желал, а жаждал успеха. Пора начинать. И он начал. Теперь оставалось раскидать кассеты с записью своего сольного альбома по прилавкам ларьков и ждать, когда к тебе придет грандиозный успех. Ведь все это он уже проходил.
Все просто. В этой жизни все очень просто. Главное – захотеть...
– Я не совсем понимаю, что вы от меня хотите. Объясните, пожалуйста...
Костик хотел объяснить. Но у него ничего не получалось.
Нет, он был абсолютно трезв. И вид у него вполне солидный. Белый шарф, кожаный плащ, кожаная шляпа. Гладко выбритый, и не перегара запах от него, а дорогого мужского одеколона.
За прилавком специализированного музыкального магазинчика стояла девушка. Не сказать, что потрясающая красавица. Есть и покрасивей. Но у этой особая харизма.
Костик был помешан на блондинках. Но эта типичная брюнетка – роскошные волосы цвета вороньего крыла. Чистая гладкая кожа лица, Костик с расстояния чувствовал ее головокружительный естественный аромат. Он вдруг поймал себя на желании поцеловать эту девушку. Сначала в матовую щечку. Затем впиться в ее сочные чувственные губы.
Он был очарован ею и даже забыл, зачем он в этом магазинчике. Он был околдован и тонул в зеленых волнах потрясающе красивых глаз. Зеленые глаза колдуньи...
Только от колдуньи у девушки одно. Неестественное очарование. А так она милая, добрая и достаточно воспитанная. А голос у нее – это что-то неземное. Мягкий мелодичный тембр завораживал похлеще пения Сирен.
А эта девушка и была Сиреной. А Костик – Синбад. Только, в отличие от прославленного морехода, он вовсе не хотел бороться с мифическим очарованием...
– Простите, вы, наверное, не расслышали моего вопроса?
У этой девушки потрясающее терпение. Ее вовсе, казалось, не раздражало идиотское выражение его лица.
– Да, да, вы что-то спросили, а я не ответил... – опомнился он.
– Я спрашиваю, зачем вы принесли мне эти кассеты?..
Действительно, зачем он принес аудиокассеты?.. Ах да, чтобы эта милая девушка продавала их.
Он решил не выпускать свой альбом. Зачем? Он может разойтись по белому свету стихийно. А затем, когда сольный проект Константина Перевалова станет популярным, он продаст альбом какой-нибудь звукозаписывающей студии, тому же «Союзу», например. За приличные деньги.
Костик хотел сказать одно, а вырвалось другое.
– Вы очень хотите это узнать? – спросил он.
– Если честно, не очень, – вежливо улыбнулась она.
Но Костика не обескуражил этот ответ. Он уже расправил плечи, стряхнул с себя робость. Язык заработал в режиме «охмурения».
– Зато я очень хочу вам все рассказать... Если не возражаете, я хотел бы поговорить с вами. Но не здесь – Он для вида глянул на часы. – Я так понял, вы скоро закрываетесь...
Время близилось к вечеру.
– Да, скоро. А в чем, собственно, дело?
– Я хочу пригласить вас в ресторан. В приличный ресторан...
Судя по всему, его предложение не привело ее в восторг.
– Чтобы поговорить со мной? – с едва уловимым скепсисом спросила она.
– Да, конечно...
– А о чем мне с вами говорить?
– О музыке...
Он взял свою кассету. Широким взмахом пера поставил автограф. «Всегда ваш Константин Перевалов...»
– Это мой подарок, вам от всей души!..
Девушка взяла кассету. Глянула на нее.
– Константин Перевалов, – прочитала она вслух. – Это вы и есть?
Только никакого восторга и восхищения в этой фразе.
– Вы начинающий певец? – сделала она вывод.
– Начинающий?! – удивился Костик. – С чего вы взяли?
– Вы уж извините, но я никогда не слышала о Константине Перевалове. Мне очень жаль, но ваше имя мне ни о чем не говорит...
Вот так-так, его имя ей ничего не говорит. Костик жутко расстроился, даже перед глазами все всколыхнулось.
Но у него еще был шанс успокоить ущемленную гордость.
– А группа «Голубая мечта»? Это вам что-нибудь говорит?..
– «Голубая мечта»? – Девушка почему-то усмехнулась. Не презрительно, нет. Но все же оттенок пренебрежения присутствовал. – Да, конечно, я слышала о «Голубой мечте»... Давно это было, сто лет назад...
– Почему давно? Еще три года назад «Голубая мечта» гремела на всю страну. И ваш покорный слуга вместе с ней... Вместе с Алексеем Беловым мы основали эту группу. А все песни сочинил я...
Только сейчас в девушке проснулся какой-то интерес к нему.
– Вы серьезно? – спросила она.
– А вы послушайте мой новый альбом, и вам все станет ясно...
На этом разговор закончился. А продолжился он вечером. За столиком дорогого ресторана.
Эмма – так звали девушку – сменила джинсовый костюм на вечернее платье. Прическа, макияж, в меру бижутерии... В общем, она стала еще прекрасней. Костик не мог налюбоваться ею. И чувствовал себя, как школьник на первом свидании.
– Поверить не могу, – говорила она. Ее чарующий голос ласкал слух Костика. Он откровенно балдел. – «Голубая мечта» – это было что-то непостижимое. Такой стремительный взлет, невероятная слава... Я ведь, между прочим, когда-то заслушивалась вашими песнями. Мне тогда пятнадцать лет было...
Значит, сейчас девятнадцать или даже двадцать – Костик сделал этот вывод механически. Его вовсе не интересовало, сколько Эмме лет.
– Я слышала, одна девчонка чуть не сожгла себя. Это правда? – спросила она.
– Правда. И я тому свидетель...
– Не из-за вас лично?
– Во-первых, мы договорились обращаться друг к другу на «ты», – сказал он. – А во-вторых, как ты сама считаешь, можно было из-за меня сходить с ума или нет?
– А почему нет? Ваша группа была такой популярной...
– А если забыть о популярности, я могу нравиться как мужчина?
– Константин, вы... то есть ты... Ты ставишь меня в неловкое положение...
Эмма была смущена. Ее чудные щечки порозовели.
– Извини... А девчонка та облила себя бензином и чуть себя не сожгла из-за моего друга. Алексей Белов... О нем, то ты хоть слышала?
– Нет, я не разбиралась в именах. Я знала только одно – «Голубая мечта»... А где сейчас твой друг?
– Сидит?
– Где?
– Есть такие места. Я бы даже сказал, заповедные места. Там ты хоть лежи, хоть бегай, хоть прыгай, все равно будешь сидеть... Помните, у Некрасова, это место зоной зовется...
– У Некрасова нет таких строк...
– Да знаю... Строк нет, а зона есть...
– Вы философ.
– Скорее, демагог.
– И за что вашему другу досталось?
– За кражу. Он украл машину. Чтобы на эти деньги раскрутить нашу группу...
– Это подвиг, – решила Эмма.
– И преступление с наказанием, – вздохнул Костик.
– Тогда вы раскручивали группу. А сейчас ты хочешь раскрутить самого себя. Я правильно поняла? – спросила Эмма.
В ее глазах Костик увидел нечто похожее на чувство вины. Будто она была виновата перед ним за то, что ей интересен этот вопрос.
– Да, ты поняла меня правильно, – кивнул Костик. – Давай выпьем по чуть-чуть...
Он хотел плеснуть ей шампанского. Но ее фужер был еще полон – она едва пригубила. Зато Костик усердствовал. Он уже успел хватануть граммов двести водочки. И сейчас добавил еще полста. Водки для заводки...
– Я записал свой собственный сольный концерт, – сказал он. – И хочу, чтобы он разошелся по всей стране.
– Через наш магазинчик? – спросила она.
– Ну, не только через ваш. Я уже во многих ларьках был...
– И сколько экземпляров ты хочешь продать?
– Две сотни.
– А не мало, чтобы концерт разошелся по стране?
«Не мало», – подумал Костик. Мало другого. Он снова взялся за водку. Еще добрал пятьдесят граммов. Слишком очаровательная женщина рядом, слишком сильное волнение. И водочкой это волнение надо унять... Он был еще не совсем пьян, поэтому искал и пока находил оправдание своему пристрастию к зеленому змию...
– Это сейчас мало. А завтра альбом пойдет гулять по всей стране. Его будут переписывать с одного магнитофона на другой. Пойдет цепная реакция... Все очень просто...
– Ты думаешь?
– Не думаю. Знаю... Альбомы «Голубой мечты» расходились именно так.
И Константин Перевалов как певец разойдется. Надо за это выпить... Костик снова потянулся к бутылке...
– «Голубая мечта» – это своего рода феномен, – сказала Эмма. – Эта группа развивалась вопреки всем мыслимым и немыслимым законам шоу-бизнеса... Я много слышала про нее. Поэтому знаю, что она раскрутилась сама по себе, широко, стремительно...
– Ты красиво говоришь, – заметил Костик. – И, я чувствую, разбираешься в шоу-бизнесе.
– Я же работаю в музыкальном магазине, не забывай.
– Ну да, конечно... И что ты говорила про «Голубую мечту»? Мне интересно...
– «Голубая мечта» – это нонсенс. Ни одна группа не добивалась такой популярности.
– Я знаю, милая!
Костик гордо вскинул голову. Но шея будто не выдержала ее тяжести. Он коснулся груди подбородком. Взгляд заскользил по столу в поисках бутылки.
– Я сомневаюсь, что кто-нибудь сможет повторить успех «Голубой мечты», – продолжала Эмма.
– Никто!.. – кивнул Костик.
И осушил очередную рюмку. Эмма снова лишь пригубила из своего бокала, из вежливости. – А ты сможешь повторить?
– Смогу! – уверенно заявил Костик. – Все очень просто...
– Тогда желаю успехов!..
От него ускользнула изрядная доля вежливого сарказма в ее пожелании. И он принял ее слова за чистую монету.
– Надо за это выпить...
Эмма только покачала головой. Ей явно не нравились его столь частые возлияния. Но Костику уже было все равно.
– Я не знаю, могу ли я тебе советовать, – сказала она. – Но мне кажется, тот способ, который ты избрал, не очень подходящий. Надо раскручивать свой проект по существующим законам шоу-бизнеса...
До Костика не доходил смысл ее слов. Но он согласно кивал.
– Видеоклипы, телевидение, пластинки...
Костик уже ничего не соображал. Но все кивал, кивал. Пока не докивался, пока не ткнулся лицом в свою тарелку...
Его разбудили звуки собственного голоса. Он пел под собственную музыку. И запись концерта лилась через колонки его музыкального центра.
Он лежал на своем диване. В трусах и майке. Но под одеялом. А в кресле сидела Эмма. В его халате. Она слушала его музыку. И как будто не удивилась, когда он открыл глаза.
– Доброе утро! – сказала она.
– А оно доброе? – хмуро спросил он.
Голова раскалывалась, нутро горело. Самое время немного подлечиться...
– Конечно, доброе!..
Комнату заливали солнечные лучи. Но Костику казалось, что это светит не солнце, а улыбка Эммы. Девушка-солнце. Мисс очарование. Леди совершенство...
А он кто?.. Самая обыкновенная свинья. Надо ж было вчера так нажраться...
– Я вчера не очень хорошо себя вел, – сказал он.
– Увы, это так...
Она не собиралась скрывать сей недостойный факт из его биографии.
– Я ничего не помню...
Ему было очень стыдно. Он даже покраснел. Давненько с ним такого не случалось.
– Зато я все хорошо помню... Ты извини, но я воспользовалась твоим бумажником. Нужно было счет оплатить, а потом я охраннику из ресторана заплатила, чтобы он нас домой на твоей машине доставил...
– Ты умница.
– Не бросать же человека в беде.
– Ты ночевала у меня?
– Да... Позвонила родителям, предупредила их. Папа, правда, ругался, но ничего, переживу...
– Он у тебя строгий?
– Очень.
– Ты его боишься?
Костику хотелось услышать положительный ответ. Он хотел, чтобы Эмма боялась своего строгого отца. Потому что не боятся справедливого родительского гнева только оторвы, лярвы. У него было свое мнение на этот счет.
– Не то чтобы боюсь. Но очень уважаю. Поэтому всегда и во всем слушаюсь. И не даю повода для волнения.... Эта ночь исключение...
Ответ Костику понравился.
– А спала ты где?
А вдруг она спала в одной с ним постели? Костику стало жарко от этой мысли.
Но Эмма нахмурила брови.
– Даже не мечтай Я с малознакомыми мужчинами в постель не ложусь...
– А с хорошо знакомыми? – сорвалось с его языка.
– С хорошо знакомыми тем более... И вообще, мне этот разговор не нравится...
И Костику не нравился. Но нравились ответы Эммы.
– Между прочим, – сказала она, – ты передо мной в огромном долгу. Я прибралась в твоей квартире... Надо сказать, это было нелегкое дело...
Костик по достоинству оценил ее старания. Квартира блистала чистотой. А на кухне его ждал горячий завтрак.
– Я так поняла, ты живешь один, – сказала она. – По крайней мере женской руки в этом доме не чувствуется...
– Не чувствуется, – кивнул Костик. – Нет у меня ни жены, ни любовницы...
Он вдруг прижал руки к груди, припал на одно колено, склонил перед ней голову.
– Эмма, дорогая, давай будем дружить!..
– Я согласна, – сказала она.
И согрела Костика своей улыбкой.
– Это дело нужно отметить...
Он подошел к холодильнику. Открыл его. Достал бутылку водки. И тут же лишился ее.
Эмма забрала у него бутылку, поднесла ее к умывальнику, свинтила крышку.
– Выбирай, или она, или я...
Костик выбрал Эмму. И прозрачная сорокаградусная жидкость устремилась в канализацию.
– Ну хотя бы пивка, – взмолился Костик.
– Пожалуйста, – пожала она плечами. – Но только без меня...
– Ну, тогда крепкий черный кофе, – обреченно вздохнул он.
– Вообще-то, с похмелья это вредно. Отец мой так всегда говорит. Но раз уж хочется...
Она стала готовить ему кофе.
– Ты слушала мой концерт. Как тебе?.. – спросил Костик.
Но Эмма будто не слышала его.
Он повторил свой вопрос. Эмма ласково посмотрела на него, улыбнулась.
– Давай завтракать....
Ответа на свой вопрос он так и не получил.
– Костя, только попробуй!
Взгляд Эммы метал молнии, в устах гремел гром. И Костик дрогнул.
Он подошел к окну. Но не для того, чтобы вдохнуть полной грудью теплый майский воздух. Он швырнул на клумбу под окном нераспечатанную бутылку водки.
Ему до жути хотелось выпить. Тем более, повод был. Горький повод, но был. Только Эмма по-прежнему начеку...
– Ни одного экземпляра? – тоскливо спросил он.
Ему было до боли жаль себя. На глаза наворачивались слезы. Поэтому он не оборачивался к Эмме. Смотрел в окно. Видел, как его бутылку подобрал какой-то оборванец. Жадно прижал ее к груди. Но эта картина совершенно не трогала его.
– Ни одного, – невесело ответила Эмма. – Ты же знаешь, Костя, я не умею врать. А так бы я могла сказать тебе, что люди с огромным удовольствием раскупают твои кассеты.
– Но они даже не обращают на них внимания...
– Даже не обращают...
– Это катастрофа.
– Ну почему?.. Это всего лишь наука тебе. Не будешь таким самоуверенным...
– Не буду...
– И не расстраивайся...
Какое-то время они молчали.
– Эмма, может ты подскажешь, что мне делать?
– Подскажу, хотя ничего не знаю. Не знаю, но думаю... А думаю я, что надо снять видеоклип с лучшей твоей песней. Отнести его на телевидение, через музыкальную редакцию выпустить в эфир. Пусть люди знают, что певец группы «Голубая мечта» Константин Перевалов вернулся на сцену. Пусть знают, что в продаже появился его альбом...
– Все правильно, – кивнул Костик. – Но беда в том, что видеоклип стоит больших денег.
– Сколько?
– От двадцати до тридцати тысяч. И не рублей, а долларов... У меня нет таких денег.
Это была сущая правда. У Костика отличная квартира, обстановка, машина. И что-то около двух тысяч долларов наличностью. В банках он деньги не хранил. Павловская реформа многому всех научила...
– Тогда тебе нужен спонсор. Или продюсер, который раскрутит твой проект...
Снова Эмма права. Только не знает она, что спонсоры и продюсеры на дороге не валяются. Можно было бы обратиться к Вадиму. Но это не вариант. Лучше повеситься...
– А может, ты просто попытаешься продать свой альбом на студию звукозаписи?
– Попытаюсь, – кивнул Костик. – Только у меня ничего не получится.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что это дело нужно обмыть. На удачу. А ты не даешь...
– Бедный ты мой!..
Она вдруг прижала его голову к своей пышной груди. И как маленького ребенка погладила по волосам. Костик забалдел...
Они знакомы целую неделю. Они знакомы целую вечность. Он любит ее. Любит так, как никого и никогда не любил. И она явно неравнодушна к нему. Но, как это ни странно, они еще даже не целовались. Может, это и есть платоническая любовь?..
– Я не хочу чтобы ты пил, – тихо сказала она.
– Я тоже.
– Но тебя тянет.
– Тянет, – признался он. – Как ни печально, но это факт. Я алкоголик...
– Если ты признаешься себе в этом, то ты не совсем потерянный человек. Тебе еще можно помочь.
– Ты думаешь? – с надеждой посмотрел он на нее.
– Знаю... А помочь тебе смогу я.
– Ты уже помогла мне...
За эту неделю он ни разу не прикоснулся к бутылке. Разве что хотел сегодня. Но это сгоряча. И то Эмма не позволила ему.
– Я тебе только запрещала пить. Но не предлагала замены...
– Как это?
– А вот так...
И Костик ощутил жар и пьянящий аромат ее губ. Это было что-то невообразимое... Никогда он не думал, что всего лишь женский поцелуй сможет вознести его на вершину блаженства.
Ему было чертовски хорошо. Но и этого казалось мало. Ему хотелось забраться еще выше. И он забирался. Эмма пыталась сопротивляться. Но слишком робко, будто боялась помешать ему...
Потом он смотрел на пятна крови под ней.
– Ты девственница? – спросил он.
Никакого удивления в его вопросе. А как же иначе? Костик и мысли не допускал, что Эмма до него могла переспать с мужчиной.
– Ты меня не осуждаешь? – робко спросила она.
– За что? – сейчас он удивился.
– Ну, есть такое мнение, что, если до парня девушка ни с кем не спала, значит, она никому не нужна...
– Что за чушь? – возмутился он. – Как это ты никому не нужна. Ты мне очень нужна!..
– Ты самый лучший, – счастливо выдохнула она.
– Ты самая лучшая...
Костик тоже был счастлив, безмерно...
– Извините, но мы не можем принять запись вашего концерта...
Фирма грамзаписи выносила ему приговор. Но Костик еще не верил в это.
– Что, качество звучания плохое?.. Может, перепишем концерт?..
Как утопающий, он хватался за соломинку.
– Да нет, качество звучания как раз неплохое...
– Что вас тогда не устраивает? – начал заводиться Костик.
– Нас устраивает все. Но, к сожалению, мы вынуждены вам отказать... Спасибо, что пришли. Мы очень рады, что такой известный певец и композитор почтил нас своим вниманием...
Вот что такое вежливость. Сначала на Костика навалили дерьма. А в заключение брызнули поверх сгущенкой. Кушайте на здоровье!..
– Надеюсь, вам повезет в другом месте...
Главный музыкальный редактор был сама любезность. Но Костик готов был его убить.
Может, ему повезет в другом месте?.. Может быть... И он знал это место. Туда он и отправился.
Через пару часов он выходил оттуда. Вернее, его выносили. И загружали в машину. Хорошо, он в кабак с дружками заглянул. А то некому было бы отвезти домой «дрова». Костик был настолько пьян, что иначе про него и не сказать...
Дома его ждали.
Костик уже полмесяца жил с Эммой. Как с женой. Он уже познакомил ее со своими родителями. И у нее в гостях побывал. Дело близилось к свадьбе.
В пьяном дурмане он видел возмущенное лицо Эммы. И Юлю видел, свою сестру. Она иногда у него гостила. И сегодня ее занесла нелегкая...
Костика уложили на диван.
– Я не хотел, – пробормотал он. – Так получилось...
Все силы на это ушли. Глаза закрылись – он заснул.
А утром разговор с Эммой. И с Юлей. Они обе ополчились против него.
– До каких пор это будет продолжаться? – возмущалась сестра.
– Костя, ты же обещал, – качала головой Эмма.
– Я больше не буду...
– Я тоже больше не буду... Я не могу больше терпеть. Мне не нужен муж-алкоголик... Я ухожу от тебя....
И она в самом деле собралась уходить.
– Нет! Не надо!..
Костик запаниковал. Он не мог потерять Эмму. Она значила для него слишком много.
– Эмма, ты не должна бросать его, – строго сказала ей Юля.
– Но он же обещал...
– Он обещал. И он бы сдержал слово. Но он не может. Он уже не в состоянии контролировать себя... Но есть выход.
– Какой?
Юля многозначительно посмотрела на Костика. Словно готовила его к серьезному разговору.
– Я знаю одного специалиста. Он врач-нарколог. Он может тебе помочь...
Так и есть. Разговор очень серьезный. Но Костик к нему не готов.
– Врач-нарколог? – возмутился он. – Я вам что, деградированный алкоголик?
– Да! – жестко отрезала Юля. – Ты у нас алкоголик. И почти деградированный. И не строй иллюзий насчет того, что это не так...
Костик умоляюще глянул на Эмму. Будто просил у нее поддержки. Но ему в этом было отказано.
– Да, Костик, все очень серьезно, – сказала она. – Боюсь, у тебя нет выбора...
– Есть!.. Я выбираю тебя!..
Костик пришел к единственно правильному решению. И на следующий день был на консультации у врача.
А потом ему вшили ампулу, его «закодировали».
– Запомни раз и навсегда, – сказал ему врач. – Выпьешь – сдохнешь!..
Грубо, но точно в цель.
Костик хотел жить. Страх смерти оказался сильнее пагубной привычки.
– Теперь все будет хорошо, – говорил он Эмме. – Я больше не буду пить... Ты спасла меня!..
– Тебя спас врач, – качала она головой.
– Да если бы не ты, я бы и на пушечный выстрел к нему не подошел...
– Я рада за тебя!..
Костик вдруг помрачнел.
– Нечему радоваться. Пролетел мой проект, как фанера над Парижем...
– Не надо отчаиваться...
– Я не отчаиваюсь... У меня на будущее большие планы. Я вернулся к жизни, у меня есть ты, вместе мы своротим горы...
– Запросто!..
– Никому не интересен мой альбом. Не интересен, потому что нет раскрутки... Но ничего, скоро все изменится. Я продам машину, если надо – квартиру. Я найду деньги на раскрутку... Я не смог повторить путь «Голубой мечты». Ты права, это невозможно. Но ты права и в другом. Нужно раскручиваться по современным законам шоу-бизнеса. Что ж, надо так надо...
Костик был полон радужных надежд на будущее. Он верил в свой успех.
Только Эмма почему-то не разделяла его восторг.
– Костя, – тихо позвала она.
– Что?
– Не надо продавать машину. И квартиру...
– Почему?
– Ты не сможешь раскрутить этот проект.
– Что ты такое говоришь?
– Я не знаю, говорили тебе это или нет, но альбом твой ничего не стоит...
– Ты серьезно? – Костик был шокирован этим откровением.
– Ты только не думай, что я это говорю тебе назло. Ни в коем случае. Просто я должна тебе это сказать. Чтобы ты не наломал дров...
– Что же мне делать?
Костику до смерти захотелось выпить. До смерти... Да ведь он же умрет, если сделает это. Страх смерти заглушил жажду. Костик справился с собой.
– Мне нравится, как ты поешь, – сказала Эмма. – Ты берешь не столько голосом, сколько душой. В этом плане никаких претензий... Но вот музыка твоя... Ты только не обижайся, но я с трудом дослушала твой концерт до конца...
– Неужели так плохо?
– Я бы сказала, безнадежно... Но ты не должен отчаиваться. У тебя талант. Только ты должен чуть изменить его направление... Забудь о «Голубой мечте». Ее больше нет и не будет. Сейчас другое время, люди слушают другие песни...
– И я должен оправдать их ожидания...
– Совершенно верно... Пусть они поверят в тебя. Как верю в тебя я.
Эмма. Самая милая, самая добрая, самая любимая... Костик ее боготворил.
Дни и ночи превратились в один сплошной кошмар. Костик не мог ни спать, ни есть. Даже Эмму он не хотел. За эти десять дней ни разу не был с ней как мужчина с женщиной. И все потому, что эти десять дней он находился в непрерывных творческих исканиях. Но, увы, не смог сочинить ни одной мелодии, которая устроила бы их обоих.
У него ничего не получалось. В голову лезла «голубая» чушь. Все та же музыкальная муть, близкая к приторно-медовому репертуару «Голубой мечты»...
– Ты весь извелся, – сказала Эмма.
– У меня ничего не получается!..
Он был близок к истерике.
– И не получится. Пока ты не успокоишься и не перестанешь доводить себя до ручки... Тебе надо развеяться.
– Как?
– Поехали отдохнем...
– Куда? Сочи? Крым? Или Ямайка?..
– Не ерничай, тебе это не идет... Я думаю, нам не стоит далеко ехать. В Подмосковье очень хорошие санатории. Леса, березы, свежий воздух... И под каждым кустом...
– Заяц?
– Нет, вдохновение... Ты можешь его поймать...
Эмма как будто шутила. Но в то же время она была достаточно серьезной.
– Ты думаешь?
– Я знаю...
В этот же день они отправились в путь. Остановились на отдых в небольшом пансионате посреди чудесного соснового бора, на берегу живописного озера. Природа и в самом деле великолепная.
Только вдохновения Костик там не нашел. Ничего не сочинил. Зато хорошо отдохнул.
Ровно через неделю они вернулись в Москву.
– Может, сходим в ресторан? – спросила Эмма.
Вообще-то, у них не так много денег, чтобы расхаживать по ресторанам. Но Костик согласился.
Себе он заказал минералку, ей шампанское. И очень удивился, когда Эмма опьянела. Стала веселой, взбалмошной, потянула его танцевать.
А на ресторанной эстраде играл ансамбль. Только сейчас Костик разглядел ребят. И узнал их. С этой группой не так давно он записывал свой альбом. Вот так встреча!..
Ребята работали с ним за твердую ставку, а не за процент от продажи. Костик расплатился с ними сразу. Так что ему не в чем было виниться перед ними. Он радостно приветствовал музыкантов. И Эмма замахала им руками.
– Эй, а «Странника» не сыграете? – спросила она.
Костик и опомниться не успел, как Эмма полезла на сцену. Решительно забрала у солиста микрофон.
Зазвучала музыка. Эмма запела. «Странник мой» – хит из репертуара Ирины Аллегровой, восходящей «звезды» российской эстрады.
Костик был в шоке. И вовсе не оттого, что его будущая жена выкинула такой финт. Его удивлял голос Эммы. Мягкий, нежный. И в то же время достаточно сильный. Он легко и непринужденно дотягивался до верхних нот. Но куда большая сила была в том очаровании, которое исходило и от голоса, и от нее самой. Эмма будто светилась внутренним светом, лучилась магическим обаянием. Костика не волновало, как реагирует на нее зал. Главное, что он сам был сражен ею наповал.
Эмма была пьяна. Но не настолько, чтобы выходить за рамки приличия. Она спела всего одну песню. И под аплодисменты зала вернулась к Костику.
– Ну как? – спросила она, усаживаясь за столик.
Костик молчал.
– Ты что, злишься? – как будто удивилась она.
Но он пропустил мимо ушей и этот вопрос.
– Костя, неужели я так плохо себя вела?
Она смотрела на него. В глазах вина.
– Нет, ты вела себя хорошо, – глядя куда-то мимо нее, сказал он.
– Так в чем же дело?..
– Эмма, ты не поверишь. Но у меня родилась мелодия... Отличная мелодия... И не одна... Пошли отсюда! Мне нужно домой, за пианино...
В ту ночь он не сомкнул глаз. До самого утра просидел за пианино. На нотную тетрадь одна за одной наматывались наброски будущих песен. Одна, вторая, третья...
Костик продолжал работать и днем. Остановился только поздней ночью. Обессиленный, он рухнул в кровать. Засыпая, прокрутил последнюю мелодию. Это будет стопроцентный хит. И весь его новый альбом будет состоять из одних шлягеров. Он заснул, убежденный в этом.
– Это чудесно!.. У меня просто нет слов!..
Эмма была в полном восторге.
– Ты знаешь, что это такое? – восхищалась она. – Костя, это шедевр! Ты хоть сам понимаешь, какие гениальные вещи ты написал?
Если Эмма хвалит его песни, значит, они на самом деле чего-то стоят. Она ведь не умеет кривить душой.
– Это все благодаря тебе... Ты мое вдохновение...
– Правда?!..
– Все началось с того, что ты спела тогда, в ресторане...
– Я просто дурачилась.
– Ну, если ты просто дурачилась, то я представляю, что будет, если ты запоешь по-настоящему... Ты хоть заметила, что текст к песням женского рода?
– Заметила!.. Только не поняла, почему...
– Потому что это твои песни!..
– ?!
– Да, дорогая моя, да! Эти песни я написал с тобой и для тебя. Петь будешь ты...
Эмма долго приходила в себя.
– Ты знаешь, я даже мечтать не смела, что ты предложишь мне свои песни...
– А хотела?
– Если честно, очень... Я ведь когда-то хотела стать певицей.
– Хотела, но не пыталась...
Эмма задумалась. Хмурая тень скользнула по ее лицу. И тут же яркая улыбка.
– Не пыталась... Потому что знаю, как трудно пробиться на большую сцену.
– Ничего, все будет в порядке. И твоя мечта осуществится. Ты станешь «звездой»!..
– А ты!
– Я буду греться в твоих лучах. Если, конечно, ты не дашь мне отставку... – Никогда!..
Эмма витала в облаках. Мысленно она уже была «звездой». И Костик радовался за нее. Потому что знал – Эмма станет «звездой». Ведь все очень просто...
Генеральная репетиция. Прогон всей дюжины песен из нового сольного альбома. Костик – жюри, Эмма у микрофона, ресторанный ансамбль – музыкальное сопровождение.
Эмма запела. Сердце Костика радостно затрепетало. Никаких сомнений в том, что ее появление на эстраде станет событием номер один. Великолепный голос, отличные песни, грамотное исполнение. И плюс ко всему невероятной силы очарование певицы, волшебная харизма...
Концерт закончился. Под аплодисменты. Костик хлопал в ладоши один. Но вдруг показалось, что кроме него в зале школьного клуба есть кто-то еще...
Он обернулся. Но никого не увидел. Только пустые ряды ободранных кресел...
Вадим. 1993 год
– Я хочу тебя, милый! Хочу!.. Еще! Еще!..
Стандартный набор фраз женщины в состоянии экстаза. Ничего необычного. Но это если сбросить со счетов голос, который эти фразы произносил.
Голос у Даши волшебный. Сексуальный до изнеможения. «Я хочу тебя, дорогой!» Мягко, мелодично, колдовская энергетика. Одной этой фразы достаточно, чтобы Вадим завелся на все обороты. А потом ахи, стоны, попутные слова... Как вот сейчас...
Даша стояла на коленях, двигала тазом в ритм его движениям. Фигура у нее полный отпад, матовая кожа, совершенное тело. Лицо богини... Только лица ее сейчас Вадим не видел. Зато слышал ее голос. И ему казалось, что от кайфа он сойдет с ума...
– Все! – захрипел он.
Больше он не мог. Поэтому выходил из игры.
Даша не осудила его ни словом, ни взглядом. Изобразила оргазм. И сама свалилась рядом с ним в изнеможении.
Она готова угождать ему во всем. Лишь бы он был доволен. Чудо-женщина...
Вадим уже не представлял себе, как мог бы жить без нее. Он нуждался в этой женщине.
И певица Даша Савинова нуждалась в нем. Он ее продюсер, он мотор, который проталкивает ее на сцену. Красавица, умничка. На сцене смотрится великолепно. Если б еще с вокалом у нее проблем не было. Голосом она может только Вадима с ума сводить, да и то в постели. А вот петь не может, хоть убей.
Как певица она почти ничего не стоит. И если имеет кое-какой успех, то только благодаря мощной раскрутке. Может, это плохо. А может, хорошо. Потому что без Вадима Даша ноль без палочки. Она это понимает. Поэтому из кожи вон лезет, чтобы он был ею доволен. С ней легко и просто...
– Я хочу послушать альбом Перевалова, – после завтрака сказала вдруг Даша.
Они жили вместе, в его особняке на Рублевском шоссе. Только-только въехали в него. И оба балдеют от роскоши и великолепия. Эксклюзивный рай в западноевропейском стиле и в отдельно взятой стране...
– С чего это вдруг? – спросил он.
– Говорят, концерт ни к черту.
– Это мягко сказано...
– Ты сам его слушал?
– А мне хочется?..
Магнитоальбом Костика попал к нему случайно.
Говорят, парень сдуру записал его, затем самолично разнес кассеты по музыкальным ларькам. Думал, идиот, что люди в момент раскупят его концерт, а дальше самиздатом он разойдется по всей стране. Только фиг ему на постном масле достался.
Такой номер с самиздатом мог только в восьмидесятых годах пройти, когда был острый дефицит хорошей музыки. Плюс феноменальная музыка «Голубой мечты». Люди фанатически хотели ее слушать...
Сейчас другие времена. Звезда «Голубой мечты» погасла навсегда. Появилось целое созвездие новых кумиров. Они постоянно мелькают на телеэкранах, их жизнь отслеживает пресса. Они на виду. Кассеты с записью их альбомов на каждом шагу – и в студийной записи, и в пиратской. Не влезть так просто в мир шоу-бизнеса. Свободных мест нет. Можно создавать только дополнительные, но на это требуется таран-продюсер и немалые суммы, желательно в американской валюте.
Вадим уже давно это понял. Поэтому певица Даша Савинова раскручивается по всем законам жанра. А Костик не понял. И полез свиным рылом в калашный ряд. А ему по морде, по морде...
Потом он вроде как опомнился. Попытался пробиться к публике через радио, телевидение, во все музыкальные редакции свои записи разослал. Но снова получил по ушам. Его творчество оказалось профессионально непригодным. Именно так сказал Вадиму редактор, который подсунул ему уже никому не нужную кассету...
Отфутболили Костика, как самого последнего неудачника. Чем он теперь занимался, Вадиму было абсолютно неинтересно. Он еще раньше понял, что Костик выдохся как композитор. А сейчас получил лишнее тому подтверждение. Зачем ему непризнанный гений?..
– Тебе не хочется. Дай хоть мне послушать, – попросила Даша.
– Зачем?
– Может, что-то подыщу для себя из его репертуара...
– Ты что, серьезно?
– Ну да... Вдруг среди пустой породы алмаз блеснет...
Вадим задумался. Действительно, а вдруг среди никчемного материала найдется что-нибудь стоящее. Хотя бы одна нормальная мелодия. А вдруг?
– Слушай, мне что, жалко? – пожал он плечами. – Тем более, ты сегодня ничем не занята...
Вадим расстался с Костиком. Потому что нашел другого композитора для Даши. А тот вдруг взбрыкнул. Продал две самые лучшие песни знаменитой певице. Возгордился, надулся как тот индюк. И Вадиму с барского плеча сбросил ворох песен, одна хуже другой. Хочешь ешь, хочешь выбрось....
В принципе песни не плохие. Но фурора не будет – это однозначно. Чтобы прославить Дашу по-настоящему, нужен хит. А лучше, суперхит. И желательно не один...
– Поищи, Даша, поищи, – уже мягче добавил он. – Может, и в самом деле шлягер откопаешь...
Днем она свободна. Зато он при деле. Она же занята вечером. На концерте в одном ночном клубе. И он будет там вместе с ней. Получается, у него ненормированный рабочий день. Ну кто после этого скажет, что у продюсера легкий хлеб?
Даша осталась дома. Вадим отправился на работу.
У него свой продюсерский центр. Два проекта у него. Первый для души, так сказать. Даша Савинова. Он работал с ней себе в убыток. Зато второй проект приносил приличный доход. Группа «Ку-ку». Два парня и девчонка. На всю страну гремят.
Но и это лишь начало. У Вадима большие планы на ближайшее будущее. А в настоящем небольшой, но комфортный офис, оборудованный по последнему слову офисной техники. И секретарша. Кукла Барби с огромными голубыми глазами, надувной грудью и длинными ногами. Туфли на длиннющем каблуке, короткая юбочка, тонкая кофточка, под которой нет лифчика, – в общем, вид обалденный, то что надо. Секс-бомба для посетителей, среди коих попадаются звездные величины.
Катенька у него совсем недавно. Давно пора ее попробовать. Она и сама вроде не прочь к нему в постель прыгнуть. Но только Вадим чувствует подвох. Катя ведь неспроста глазки ему строит. Он в ее глазах лишь трамплин, чтобы выскочить на большую сцену. Все девчонки туда хотят. Думают, там медом намазано.
Свяжешься с Катенькой – и не отцепишься от нее, пока не сделаешь из нее «звезду». А это – слишком много проблем. Девчонка она, конечно, супер, но все равно не тот случай, когда овчинка стоит выделки. А потом, у него Даша есть. И как любовница – высший класс, и как певица уже достаточно раскручена...
– Вадим Анатольевич, доброе утро! – заворковала Катенька.
Обволокла его томным взглядом, как бы случайно выставила напоказ свою суперножку.
Вадим облизнулся мысленно. Уж больно хороша. Какие глазки, какие губки... Не устоять ему перед соблазном. Но пока он держится.
– Какие новости? – спросил он, стараясь не смотреть на нее.
– У вас гости...
Он демонстративно обвел взглядом приемную. Мол, никого...
– Они у вас в кабинете....
В кабинет к нему без спросу, тем более, во время его отсутствия, могли входить только трое. Его давние приятели. И заодно специалисты по нестандартным ситуациям. Остап, Боб и Витек. Крутые ребята. Что-то вроде его личной криминальной команды. А что, мир шоу-бизнеса – это джунгли, где побеждает сильнейший. И не только в интеллектуальном плане.
Остап, Боб и Витек решали нестандартные вопросы. Убеждали строптивых. Как в случае со второй женой Костика. Тихо-мирно поговорили, даже пальцем ее не тронули. Но она все поняла. И больше ни разу не дернулась. Но это семечки... Куда страшней наезды братвы.
Были уже случаи, когда резвые ребята пытались поставить под свою доильную машину и «Голубую мечту», а затем и Дашеньку. Только хрена они поимели.
Витек, Боб и Остап – парни боевые. Им палец в рот не клади. И адскую машинку могут в автомобиль непокорного сунуть, и из автомата кого надо в капусту покрошить, а Боб – тот еще и со снайперской винтовкой на «ты». И в драке они все будь здоров. Словом, надежное прикрытие. Правда, убивать им пока никого не приходилось.
И все потому, что у Вадима есть связи в криминальном мире. Двух именитых «законных» воров он хорошо знает. Мальчиков-клонов из «Голубой мечты» к ним подводил. Нет, не по срамному делу. А с приватными концертами. «Законникам» ведь не только блатные песни нравятся. Иногда им чего-нибудь сладенького и голубенького хочется. Не все человеческое им чуждо...
И вообще, Вадим устроился неплохо на этой грешной земле. Пока был директором «Голубой мечты», связями оброс. С чиновниками всякого рода. И с людьми из криминальных кругов. И в мире шоу-бизнеса с каждым третьим за руку здоровается. С продюсерами, известными исполнителями. И с весомыми людьми знается.
Представители криминального мира глаз на шоу-бизнес положили. Крутые паханы телок своих на эстраду пропихивают. Чисто из куража. А еще бабки свои «грязные» отмывают. Ведь шоу-бизнес такая клоака, любой налоговый инспектор в ней захлебнется...
В кабинете, в кожаных креслах напротив «барского» стола, сидели Витек и Боб. Здоровые ребята. От уголовщины в них ничего нет. Дорогие костюмчики, белые воротнички, гладко выбритые лица, ясные взгляды. Ни дать ни взять, интеллигенты.
– Доброе утро, Вадим! – Витек вскинул руку в приветственном жесте.
– Хеллоу! – засиял Боб.
Но с места не вскочил. Даже позу не переменил. Он хоть и зависит от Вадима, но цену себе знает.
– Здоровеньки булы! – с напускной небрежностью поприветствовал их Вадим.
И деловито прошествовал на свое место. Уселся в глубокое кожаное кресло. Закурил.
Витек и Боб смотрели видик. И, казалось, не обращали на Вадима никакого внимания.
– А где Остап? – спросил Вадим.
– А ты что, не видишь? – рассмеялся вдруг Витек.
Вадим уже решил, что тот издевается над ним. И готов был вспылить. Но вовремя глянул на экран телевизора. А там крупным планом Остап. В костюме Адама. А под ним девка, в одеянии Евы. Волосы цвета воронова крыла, мордашка так себе. Глаза красивые, настежь распахнуты. Как будто нравится этой твари, что делает на ней Остап. А тот старается, со всей силы вбивает ей клин...
Порносъемка явно любительская. В одном ракурсе. Но качество записи неплохое.
– Я не понял, Остап что, в порно подрабатывает? – спросил Вадим.
– Тсс! – с шутовским видом Боб приложил палец к губам. – Тихо, а то вдруг он сейчас появится, услышит...
– Если он узнает, нам секир башка будет, – кивнул Витек.
Только страха ни в том, ни в другом ни на грамм. Зато пульт дистанционного управления у одного в руке. Чтобы видик если что сразу выключить.
– Или вы мне сейчас все объясните, или я вам сам секир башка сделаю...
Боб только сделал вид, что испугался.
– Мы эту кассету у Остапа изъяли. Без его санкций.
– Так чисто поприкалываться, – добавил Витек.
– А что за баба под ним?
– Ха! Это умора!.. Остап от нечего делать девок совращает. Знаешь, как?.. Пришел, наврал с три короба и победил...
– Наврал?..
– Ну да... Подмазывается к какой-нибудь девчонке. И давай лапшу ей на уши вешать. Я, мол, известный музыкальный продюсер, ищу достойную девушку, чтобы сделать из нее знаменитую певицу. Девка, естественно, в трансе. Ну кому не охота стать «звездой»?.. Короче, загрузит Остап жертву и в постель. Та только рада...
– Все, можешь не продолжать, – усмехнулся Вадим. – А зачем он эти сцены на видео снимает? Он что, маньяк?..
– Да нет, с мозгами у него как раз полный порядок, – покачал головой Боб. – Он ведь всю постельную сцену с начала до конца записывает. И не для коллекции... Ты на экран глянь. Похоже, что девку насилуют?..
– Да нет, она сама отдается... Слушай, а он и правда не дурак...
Если вдруг девка на Остапа в ментовку заявит, мол, изнасиловал меня этот дядя, а он кассеткой и прикроется. Гляньте, господа судьи, все по обоюдному согласию... Не стопроцентная защита, конечно, но хоть какая-то соломка под задницу...
Впрочем, не удивительно, что Остап до такого додумался. Он не понаслышке знает, что такое шантаж. По заказу Вадима сам пару раз неугодных на крючок цеплял. Спец он по этому делу.
– А девок каких находит... Может, и мне этим делом заняться? – спросил Витек.
– У тебя своя голова на плечах, – пожал плечами Вадим. – Только с Катеньки не начинай, ладно?
Секретарша у него красивая. И волос у нее длинный. А ум короткий. Полная дура, одним словом. Такая точно может попасться на удочку самозванца.
– Не-е, Катеньку я не трону... – А хотелось бы, – хмыкнул Боб.
– Да она на меня и не смотрит...
В это время в кабинет вошел Остап. Боб мгновенно переключил телевизор на другой канал. Будто никто ничего не видел...
* * *
Вечером Вадим заехал за Дашенькой. Вместе они поехали в ночной клуб.
– Знаешь, я прослушала альбом, – сказала она.
– Ну и что скажешь?..
– Скажу, что у Костика конвульсии начались. Не концерт, а сплошная агония...
– Я же тебе говорил...
– И я тебе говорила. Говорила, что можно найти алмаз...
– И что, нашла? – с интересом посмотрел на нее Вадим.
– Да вроде... Одна песня вроде ничего. Она может зазвучать. В другой интерпретации, аранжировка опять же... В общем, я хотела бы включить ее в свой репертуар.
– И ты хочешь, чтобы я купил ее у Костика?
– Ну, что-то в этом роде...
– Как это, что-то в этом роде... Песню можно или купить, или получить в качестве подарка... Другого не дано.
– Ха! Так я тебе и поверила... Я знаю, что у тебя есть тысяча способов, как на халяву выцыганить ее у Костика...
Вадим хлестнул ее взглядом. Даша осеклась. Сменила развязный тон на почтительный.
– Извини, если что не так...
Известная певица. Первая красавица. И бесхребетная дура...
– Да нет, ты правильно все сказала. – Вадим сменил гнев на милость. – Для меня нет ничего невозможного...
– Так у меня будет песня, которую я хочу?
– Если мне понравится, то да...
Даша открывала ночную программу. Вадим сидел в зале, за накрытым столиком. И наблюдал за ней, смотрел, как ведет она себя на сцене.
Вокал она не сорвет – поет под фонограмму. Все остальное на высшем уровне. Красивая, эффектная, грациозная, она как заведенная носилась по сцене. Ритм, темп, пластика – все на высоте!..
– Не, ну в натуре, ничтяк! – услышал Вадим из-за соседнего столика.
Он невольно обернулся. И увидел здоровенного мужика с бритой головой, массивной золотой цепью. Ну и, конечно, малиновый пиджак, как же без него?
Тот перехватил его взгляд. И рыкнул:
– Ну чо зенки выставил? Смотри, как бы...
Браток осекся. Потому что узнал Вадима.
И Вадим узнал его. Петя Вагон. Крутой «бригадир». Пару лет назад он пытался наехать на Вадима. Была разборка, которая закончилась морем водки и горой свиных тушек. Один известный вор «развел» их. Вадим остался при своем, но накрыл «поляну» в престижном кабаке.
– А, Вадя, братан! – обрадовался Петя.
Вадим и моргнуть не успел, как Вадя перебрался к нему за стол, сунул ему «краба».
– Сто лет тебя не видел! – громыхал он.
«Еще бы столько не видеться», – подумал Вадим. Но вслух об этом, естественно, не сказал.
– Чего один? – спросил Петя.
– Почему один? С дамой.
– Не вижу.
– Вот она, поет...
Вадим с гордостью показал на Дашу.
– Даша Савинова!.. Так это твоя баба!.. Ну ты, брат, даешь!..
– А что тут удивительного?
Петя напряг единственную свою извилину.
– Ну да, в натуре, ты же у нас продюсер. Так Дашенька, типа, твой проект?
– Мой... Наезжать не будешь? – с подковыркой спросил Вадим.
– А на фига?.. Я, может, типа, твоим коллегой хочу стать, – гордо расправил плечи браток.
– Не понял...
– А чо тут понимать?.. Я вот хочу киску такую, как у тебя, найти. Чтобы высший класс, чтобы ноги от ушей и бамперы, как у Сабрины...
– И личико, как у куклы Барби...
– Во-во, в натуре!.. Короче, она со мной спать будет. Я в нее, типа, бабки вложу. «Звездой» сделаю... Да вся братва на уши встанет, когда узнает, что у меня в биксах «звезда»...
– Это тебе в копеечку влетит.
– Сколько?
– Штук сто-двести «зеленью», это как минимум, – наугад сказал Вадим.
– Всего-то, – презрительно скривился Петя. – Да я знаешь, сколько бабок за прошлый сезон намолотил!..
– Ну, тогда тебе своя ручная «звезда» обеспечена... Но учти, раскрутка «звезды» дело тонкое. Сам ты можешь не осилить...
– А на фига мне самому все делать? – вылупил глазищи Петя. – У меня своих дел во, по горло!..
– Тогда тебе нужно найти специалиста, который сможет раскрутить проект...
– А чего искать?.. Я его уже нашел! – гоготнул Вагон. – Ты! Ты тот самый спец... Или ты что-то имеешь против?..
«Против» Вадим ничего не имел. Если у Пети Вагона бабок тот самый вагон, то он может стать для Вадима отличной дойной коровой. Тут только нужно знать, с какой стороны к этой корове подойти...
– Вообще-то, я очень занятой человек...
Для виду Вадим немного поломался. Но в конце концов дал согласие.
– В принципе мы можем заключить договор...
– Ну и ничтяк! – прогрохотал Вагон. – Заметано!..
– Бабки на раскрутку твои от начала до конца. В кредит я ничего делать не буду.
– Ну, это само собой, брат!..
– Материал твой?
– В смысле?
– Ну, девчонку ты сам найдешь?..
– Да могу и сам...
Петя почесал затылок. Глянул на сцену, облизнулся на Дашу, тоскливо вздохнул...
– Если бы ты мне свою киску уступил...
– Об этом не может быть и речи! – отрезал Вадим.
– Жаль...
И тут в голову Вадиму пришла если не блестящая, то вполне дельная мысль.
– Но у меня есть еще один проект. Девчонка – высший сорт. Ничем не хуже Савиновой. Только Катенька еще в самом начале пути...
– Катенька – это в смысле сто рублей?
– Катенька – это в смысле девчонка...
– Понял... Катенька. Звучит...
– И смотрится обалденно. Сплошные ноги...
– Ноги – это ничтяк. Знаешь, я ее уже хочу...
– Перебьешься! – отрезал Вадим. – Я человек деловой, и кота в мешке подсовывать тебе не собираюсь...
– Это, типа, как?
– А типа, Катеньку в мешке тебе не подсуну... Вдруг она не совсем то, что тебе надо...
– Да я тебе верю, братан!..
– Он мне верит, – хмыкнул Вадим. – Да я сам себе не всегда верю... Короче, делаем так. Ты предоставляешь мне предоплату в счет нашей будущей совместной деятельности...
– Сколько?
– Я думаю, тысяч пятьдесят долларов будет достаточно.
– Не много?
– Ты только что говорил, что бабок у тебя немеряно.
– Ну да, говорил... Короче, с бабками проблем не будет.
– Тогда ровно через десять дней на этой сцене будет петь Катенька... Ты посмотришь на нее и скажешь, она это или не она...
Вадим был уверен, что Вагон скажет «да». Даже не важно, как она будет петь. Главное, что у нее ноги от зубов. Груди, правда, не как у Сабрины. Но тоже ничего...
– Заметано!..
И потянулась пауза.
– А ты меня не кинешь? – с подозрением спросил Петя.
– Ну вот! – неожиданно для него засмеялся Вадим. – Ты только что говорил, что веришь мне...
Вот и пойми, что на уме у этих братков. Говорят одно, думают другое...
– Да ладно, верю я тебе, верю...
А вот Вадим не очень-то верил Вагону. Поэтому на следующий день даже не намекнул Катеньке, что ее, возможно, ждут крутые перемены.
* * *
Посланец от Вагона появился ближе к вечеру. И передал Вадиму «дипломат», набитый деньгами. Ровно пятьдесят тысяч долларов.
– Никакого контракта не надо! – пробубнил коротко стриженный здоровяк в лайковой кожанке. – Если вдруг какая беда, мы с тобой, лох, без всяких бумаг разберемся...
Грубо по форме. Но актуально по содержанию... Впрочем, Вадим не собирался дурить Петю Вагона. Но собирался доить его, стричь с него купоны.
– Передай Вагону, чтобы больше тебя ко мне не присылал. Терпеть не могу хамов! – так же грубо ответил братку Вадим. – А кидать я его не собираюсь. Вовсе не потому, что я его боюсь...
Стриженый исчез.
Вадим откинулся в кресле, с блаженной улыбкой вознес глаза к потолку. Намечался веселый вечерок...
– Катенька, зайди ко мне! – вызвал он к себе секретаршу.
И тут же кабинет заполнился ароматом ее духов, волнующим ее очарованием. Вадим тут же принялся мысленно раздевать ее.
Катенька все поняла. И понимающе улыбнулась. В глазах полная капитуляция. Мол, делайте со мной что угодно. Я согласна на все. Лишь бы...
Вадим прекрасно знал, чего ждет она от него взамен.
– Ты собираешься домой? – спросил он.
– Как вы скажете...
– Может, останешься?
– Если надо...
Она не спрашивала, что, зачем и почему. Как скажете... Если надо... Вадиму нравились ее ответы. А еще больше нравилась она сама.
Он не сомневался, Вагон будет от нее без ума. Он будет с ней, но после Вадима. Не отпускать же такую чудную девочку от себя просто так...
– Тогда закрой дверь в приемную...
Катенька понятливо кивнула, с блудливой улыбкой на устах отправилась выполнять его приказ. Нет, не приказ, а просьбу.
Когда она появилась снова, на столике возле кожаного дивана стояла бутылка шампанского и коробка конфет. Катенька снова понятливо улыбнулась. И присела на диван. О! Как она это сделала!.. Юбка задралась предельно высоко. Только трусики не показались... Вадим присмотрелся. И вдруг понял. Нечему показываться. Нет на ней трусиков. Оказывается, она не только закрывала дверь...
Планка возбуждения мгновенно поднялась до критической отметки. Катенька все поняла. И отодвинула в сторону шампанское. Дальше все происходило по сценарию, который Вадим не раз прокручивал в своей голове. Разве что Катенька осуществила не все его фантазии. Она знала границу между сексом и извращением... Но все равно Вадим остался доволен.
А потом они пили шампанское, закусывали конфетами.
– Ты просто чудо! – сделал он ей комплимент.
– Вы тоже ничего... Вадим Анатольевич, а вы бы не могли...
Он будто понял, о чем пойдет разговор. И предвосхитил ее вопрос.
– Для тебя я могу все.
– Я бы хотела...
– Я знаю, чего ты хочешь... Завтра...
– Что завтра?
– Завтра я возьму тебя с собой на студию. Тебя прослушают опытные специалисты. Но ты не бойся, в любом случае ты мне подойдешь...
Катенька сияла от радости. Она добилась своего. За нее берется сам Вадим Куприянов. И если так, то она обязательно станет «звездой»!..
Естественно, Вадим не стал посвящать ее в тонкости проекта. Пока ей незачем знать, что в скором времени ей придется спать с Петей. Или, говоря чуточку иначе, лечь под Вагон...
Катенька ничего не боялась. Поэтому на следующий день смело подошла к микрофону. Когда она запела, Вадим увидел, как наморщились все, кто находился в студии. Странно. Пора бы уже привыкнуть к бездарностям...
– Голос у тебя не фонтан, – честно сказал он Катеньке – Но зато у тебя есть слух. Это самое главное... В общем, я возьмусь за тебя.
Вечером того же дня он продолжил этот разговор. Даже не вечером, а ночью. После первой порции секса. Вадиму нужно было спешить насытиться ею. Пока в качестве переходящего вымпела она не досталась Вагону. После этого он и пытаться не будет затащить ее в постель. Слишком накладно...
– Ты готова работать? – спросил он у Катеньки.
– А что я сейчас делала?
– Дура!.. Я же про другое спрашиваю... Завтра у тебя первое занятие. Часов пять-шесть без передыха. Я уже подобрал тебе специалистов. Тебе будут выравнивать голос, править дыхание...
– Я буду стараться...
– Вот теперь ты умница... Примерно через неделю у тебя первый выход на сцену. Ночной клуб «Орландо». Слыхала о таком?
– Еще бы!.. И я там буду петь?
– Да, это будет твой дебют... И я хочу, чтобы он был удачным...
Вадима не волновало, примет ее публика или нет. Куда важнее, чтобы она покорила Петю, своего будущего любовника и спонсора...
Поэтому на днях Катенькой займутся имиджмейкеры и стилисты. Ей создадут имидж отпадной секс-дивы. У нее есть все данные, чтобы в этом отношении заткнуть за пояс саму Мадонну. Если удастся осуществить задуманное, Вагон будет в восторге...
Дашенька наседала.
– Мне нужна эта песня, – мягко, но все равно с каким-то тайным вызовом сказала она.
– Пожалуйста, бери.
– Я уже взяла. Ею уже занимаются. На днях начну работать сама...
– Умница, давно пора.
– Но я хочу, чтобы разрешение на эту песню исходило от тебя.
– Все, сдаюсь, прямо сейчас отправлюсь к Перевалову...
Вадим не темнил. Он в самом деле собирался встретиться с Константином. И договориться с ним о передаче авторских прав на несколько его композиций.
Одну, лучшую, он отдаст Даше. Остальные – Катеньке. Ведь у нее должен быть свой репертуар. Не важно, что дерьмовенький. А потом, если Вагон не забракует девчонку, он найдет для нее шлягер. Без этого ей не стать «звездой»...
К Костику Вадим поехал вместе с Бобом. Скорее для солидности, чем для безопасности. Смешно бояться Костика.
Они въехали во двор его дома с одной стороны. А с другой выезжала его «девятка». Они вовремя заметили ее.
– Давай за ним, – сказал Вадим.
Боб кивнул и намертво приклеился к «девятке».
Они собирались перегнать Костика, остановить его. И поговорить.
Но как-то не получалось обогнать его. То одно мешало, то другое. А когда они наконец совсем близко подобрались к его машине, она свернула во двор какой-то школы.
– Он что, в ученики записался? – усмехнулся Боб. – Или в школьный ВИА солистом устроился...
– Скорее всего, второе, – решил почему-то Вадим.
Костик вышел из машины, помог выйти из нее девушке.
– Это что, мыша его? – спросил Боб.
Вадим только пожал плечами. Но тот не унимался.
– Не фонтан краля. Не в моем вкусе...
– И не в моем...
Вроде ничего девчонка. Волосы роскошные, личико симпатичное. Глаза красивые. Но ростом не высокая. Чуть полноватая. Ноги коротковатые... В общем, не произвела она впечатления ни на Вадима, ни на Боба.
Вадим решил не торопить события. Не стал останавливать Костика и его подружку. И вместе с Бобом двинулся за ними.
Костика ждали. В школьном клубе. Музыканты, аппаратура. Но ребята все достаточно взрослые. На школьников не похожи.
Вадим и Боб не стали входить в зал. Они остались в темном тамбуре между входными дверьми.
– На фига нам этот концерт? – спросил Боб.
– Сам не знаю, – пожал плечами Вадим.
Он и сам не понимал, зачем поставил себя в столь щекотливую ситуацию. Известный продюсер, солидный человек, а ведет себя как шпион из бульварного романа.
Но что-то удерживало его в тамбуре. Что-то не пускало его в зал.
Ансамбль заиграл. Девушка запела. Теперь уже никакая сила не могла сдвинуть Вадима с места.
Первая песня нагнала мурашки на кожу. Вторая сжала сердце. Третья развернула душу. Когда девушка спела четвертую, ему показалось, что почва зашаталась у него под ногами. После пятой он понял, что попал в эпицентр землетрясения...
Слишком хорошо пела девушка. Высоким чувственным голосом, от души. А какие песни. Все как на подбор тянут на хиты. Этот концерт станет самой натуральной бомбой.
Неужели все это дело рук, вернее, головы Константина?.. Неужели у него открылось второе дыхание?.. Неужели он все тот же гений, чьи песни когда-то сводили с ума всю страну?..
Песни убойные. И совсем не похожи на те, какие Костик писал раньше. Но это были его песни. Вадим не мог ошибиться...
Когда девушка закончила петь, Костик захлопал в ладоши. Вадим не удержался и зааплодировал вместе с ним. Но вовремя опомнился. И скрылся за дверью еще до того, как Костик обернулся назад.
– Не будем им пока мешать...
Вместе с Бобом Вадим направился к своей машине.
– Мне кажется, я где-то видел эту девку, – сказал вдруг Боб. – Мне ее лицо сразу показалось знакомым. А сейчас я точно знаю, что где-то ее видел...
– Ну и что?
– Да ничего... Куда едем, командир?
– Думаю, подождем Костика... Хотя нет, тут разговор будет куда серьезней...
Вадим задумался. Да, с Костиком теперь с высоты колокольни не поговоришь. Он сам знает, что создал нечто грандиозное. Наверняка, он зубами вцепится в этот свой новый проект. Сам начнет его раскручивать. И ни при каких условиях не отдаст его Вадиму...
Но разговору с ним быть. Вадим не мог так просто взять и отказаться от видов не его новый альбом. Не из того теста он сделан... Он будет разговаривать с Костиком. Но к разговору этому нужно серьезно подготовиться...
– Поехали домой, я буду думать, как подъехать к этому парню...
Он думал долго, напряженно. И вечером того же дня созвонился с Костиком. Назначил ему на завтра встречу в ресторане.
Костик держался независимо. Гордый, самоуверенный. Пожалуй, так должен держаться человек, который создал шедевр и верит в свою звезду.
– Что будешь пить? – с видимой небрежностью спросил Вадим.
Он нарочно выбрал средненький ресторан, сделал недорогой заказ. Чтобы не думал Костик, будто Вадим очень в нем заинтересован.
– Я не пью, – отказался Костик.
– Сегодня не пьешь?
– Вообще не пью. Завязал.
– За ум, значит, взялся?
– Взялся.
– Я тут альбом твой прослушал...
– Какой?
– А у тебя их что, много? – Вадим сделал вид, будто знает только про первый его, неудачный.
– Да нет, один...
И Костик темнит. Это нехорошо...
– Песни, скажу тебе, дерьмо.
– Знаю.
Костик совершенно не расстроился. Потому что у него есть новый альбом, после которого о первом навсегда можно забыть.
– Ты не сможешь его пристроить.
– Я и не пытаюсь, уже...
– Сдался?
– Ни за что!..
– Это хорошо. Мне нравится твой настрой... Возможно, я подумаю о возобновлении нашей совместной деятельности.
Вадим катнул пробный шар.
– И как это будет выглядеть? – с явной насмешкой спросил Костик.
– Думаю, я могу купить твой альбом...
– Да ну!.. Тебе что, деньги некуда девать?..
– Почему, я знаю цену деньгам. И твоему таланту тоже...
– Какой талант? Я же сдох... – А я тебя реанимирую. Дам тебе шанс. А там, глядишь, ты снова расправишь крылья, создашь шедевр...
– Пустой разговор... В общем, сколько ты предлагаешь мне за мой первый альбом? – спросил Костик.
– За первый, спрашиваешь... Значит, все-таки есть второй? – подловил его на слове Вадим.
– Это мои дела, они тебя не касаются... Итак, сколько?..
Деловым стал Костик. До тошноты деловым.
– Пятьсот долларов...
– Не мало?
– А как ты сам думаешь?
– Ладно, – махнул рукой Костик. – С паршивой овцы хоть шерсти клок...
– Это кто овца паршивая? – нахмурился Вадим.
– Мой альбом.
– А-а... Значит, договорились?
– Договорились.
– Я сейчас один проект раскручиваю. Певичка одна. Песенки из твоего первого концерта исполнять будет. Но это для начала. А потом ей получше песни нужны будут... В общем, я хотел бы прослушать твой второй альбом....
Вадим пошел в решительное наступление.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь? – недоуменно посмотрел на него Костик.
– О твоем втором концерте... Я бы хотел его послушать...
Костик свел к переносице брови, наморщил лоб. Немного подумал. И выдал.
– Значит, это был ты... Ты вчера был в школьном клубе, где мы прогоняли мои песни...
– Теперь я не понимаю, о чем ты?
– Да ладно, брось придуриваться. Уж кто-кто, а я твою натуру знаю... Стал бы ты звонить мне вчера среди ночи, чтобы договориться насчет какого-то дешевого альбома. Тебе мой второй альбом понравился. Он еще пока сырой, но уже как западает... Западает ведь, а?..
– Западает, – сдался Вадим.
– И ты хочешь прибрать его к рукам.
– Ну почему прибрать?.. Мы можем нормально договориться.
– Нормально – это как?
– Кто та девушка, которая пела?..
– Моя невеста...
– Поздравляю!.. Между прочим, она неплохо поет...
– Это ты называешь между прочим? – хмыкнул Костик. – Да Эмма сто очков вперед твоей Даше даст.
– Может быть... Знаешь что, я бы мог взяться за твою Эмму. Твои песни, моя раскрутка. Мы сделаем из нее «звезду»...
– Я сделаю из нее «звезду». Лично я... А с тобой, Вадим, я связываться не желаю. Ты жадный, наглый и хитрозадый. Не знаю какой, но ты найдешь способ оставить нас с Эммой ни с чем.
– Нет, мы заключим взаимовыгодный договор.
– Я тебе не верю. Поэтому буду работать с ней сам.
– Ты не сможешь раскрутить ее. У тебя нет опыта.
– Ерунда...
– А средства? Знаешь, сколько стоит раскрутка?.. Или ты думаешь, что пройдет тот же номер, что и с «Голубой мечтой»?
– Ничего я не думаю... И деньги найду. Квартиру продам, машину. Но Эмма будет «звездой».
– Значит, ты отказываешься от моего предложения?
– Однозначно.
– Может, еще подумаешь?
– Все решено.
– Жаль...
– Мне тоже...
– Ты говоришь, что хорошо знаешь меня. Значит, ты знаешь, что бывает с теми, кто не соглашается со мной...
– Это угроза?
– Ни в коем случае...
На самом деле это была самая настоящая угроза. Костик это понял. Но на попятную не пошел...
Витек, Боб и Остап. Три верных исполнителя. «Торпеды» – если перевести на блатной жаргон. С ними Вадим чувствовал немного неуютно, но зато очень уверенно. С ними он не боялся ничего.
– Мне нужен этот альбом, – сказал он им. – Я должен раскрутить этот проект. А Костику должна достаться фига...
Он уже посвятил их в суть вчерашнего разговора с Костиком.
– Ты говоришь, он квартиру собирается продавать, машину? – спросил Остап.
– Да, что-то про это он говорил...
– Можно сделать так, чтобы ему нечего было продавать.
– Как? – спросил Вадим.
– А это наши проблемы. Только одно условие, хата и машина наши...
– В счет оплаты за услугу?
– Да хотя бы так... Короче, Костик не получает бабок за квартиру и машину. Ему не на что будет раскручивать проект...
– И он к тебе, Вадим, на коленях приползет, – заключил Витек.
– А кредит в банке? – спросил Вадим.
– Кто кредит просто так даст? Кредит под квартиру могут дать, – объяснил Остап. – А квартира, допустим, тю-тю... Короче, мы на взлете хлопчику крылья подрежем...
– Не опасно? – встрял в разговор Боб.
– Да нет, у меня на этот счет отличная идея...
– Квартира, машина – это само собой. Но у меня еще одна идея есть, – сказал Боб. – На иной счет...
– Ну? – глянул на него Вадим.
Больно вид у Боба довольный. Не иначе как козырную карту в рукаве припрятал.
– Вспомнил я, где бабу эту видел. Ту, которая с Костиком...
– Ну и что?
– А то! Сейчас Остап злиться начнет...
– Я-то здесь при чем? – удивленно посмотрел на Боба Остап.
– Ты-то как раз при чем... Только не убивай, ладно?
Боб обреченно поджал плечи и взял пульт дистанционного управления. Запустил видик и телевизор.
– Я как раз на тот самый момент поставил...
На экране появились голые тела. Он и она. Остап и какая-то телка под ним.
– Урод! – заревел Остап.
И едва не набросился на Боба с кулаками.
– Друг, не убивай!..
Остап успокоился не сразу. Что-то бурчал себе под нос, сжимал и разжимал кулаки.
– Братан, ты ситуацию прокомментируй, – осторожно сказал Витек. – Что это за телка?
– Это Эмма, – выдавил из себя Остап.
Вадим и сам уже понял, что за девка вертелась под ним. Та самая Эмма, из которой Костик собирался сделать «звезду».
– А это очень интересно, – разволновался Вадим. – А ну, Остап, поподробней. Как ты с ней познакомился? Как в койку затащил?..
Все оказалось просто как дважды два. Остап познакомился с Эммой год назад. В музыкальном киоске, где она работала. Навешал ей лапши на уши про большую эстраду. Обещал сделать из нее «звезду». Девчонка приняла его бред за чистую монету.
– Неделю ее крутил, – сказал Остап.
– Раскручивал, – хохотнул Витек. – «Звезду» он раскручивал...
– Долго бился над ней Остап, – веселился Боб. – Но звезду из нее сделал. Звезду на букву «п»...
– Напоить пришлось... Знаете, целкой оказалась.! – гордо расправил плечи Остап.
– Это уже детали, – сказал Вадим. – Главное, ты ее на пленку заснял. Цены тебе нет, Остап...
Теперь Вадим знал точно, чем будет занят в ближайшее время.
– А квартиру и машину можно не трогать, – сказал он.
– Это как получится, – развел руками Остап.
С Эммой Вадим столкнулся как бы случайно, в универсаме. На лице обольстительная улыбка, в руках букет роз.
– Эмма, здравствуйте! – обрадовался он.
– Разве мы с вами знакомы? – удивилась она.
– Пока только заочно... Я Вадим Куприянов, продюсер...
– Вадим Анатольевич?..
– Ну вот видите, вы знаете обо мне, я знаю о вас. Грех не познакомиться, правда?..
А Эмма ничего из себя. Не то чтобы красавица. Но ее природное обаяние и магнетическая сила в глазах производили впечатление. Жаль, фигурка у нее не очень. Не вписывается в современные стандарты...
– Я рада нашему знакомству, – сухо сказала она. – Но, извините, я спешу...
– Константин ждет?
– Вы угадали.
– Тогда давайте я вас подвезу, чтоб быстрей.
– Тут недалеко.
– Но все же...
– Нет, я пешком...
– А если я не просто так хочу вас подвезти?
– Что вы хотите этим сказать?
В ее колдовских глазах заискрились молнии. Вадиму даже не по себе немного стало.
– Нет, нет, не думайте. Я не собираюсь отбивать вас у Константина.
– А у вас ничего и не получится...
– А если я сделаю вам предложение иного плана? Если я предложу вам выгодный контракт?
– Нет, исключено! – отрезала она.
– Но вы даже не выслушали...
– Я и так все поняла. Вы хотите от меня то, чего не могли добиться от Кости...
В яблочко попала. Именно этого Вадим от нее и хотел.
– Можете не стараться, у вас ничего не выйдет.
– Эмма, напрасно вы так... Вы же меня не знаете...
– Костя мне много про вас рассказывал. Нелестные отзывы, скажу я вам...
– Это говорил не Константин, а его ущемленная гордость.
– Может быть... Извините, мне пора... Всего доброго!..
Эмма обогнула его и вышла из магазина.
Но Вадим не собирался так просто ее отпускать. Он догнал ее, пошел бок о бок с ней.
– Эмма! – окликнул он ее. – Я забыл вам кое-что передать.
– Ну, что у вас там еще? – с явным недовольством спросила она.
– Я забыл передать вам привет... Знаете от кого?
– От кого?
– От Остапа.
– От какого Остапа? – не сразу поняла она.
– Продюсер есть такой...
Эмма остановилась, сошла с лица. И медленно повернулась к Вадиму.
– Мне кажется, я вас не поняла...
– Не надо иллюзий, Эмма, – пронзил ее безжалостным взглядом Вадим. – Вы поняли верно. Вам привет от того самого Остапа...
– Он не продюсер...
– Конечно, нет... Он ваш первый мужчина.
– Он последний подонок!
– Может быть, – кивнул Вадим. – Я вижу, вы очень волнуетесь. И на ногах едва держитесь. Сумки ваши сейчас из рук вывалятся. Знаете что, давайте ко мне в машину...
Он показал на свой «Мерседес». Эмма обреченно кивнула.
– Остап негодяй, – уже в машине сказал он. – Мало того, он негодяй вдвойне. И знаете почему?
– Почему?
– Он обманом затащил вас постель...
– Это было давно и не правда...
К Эмме возвращалось самообладание. Но Вадим не даст ей прийти в себя.
– Это было давно, – кивнул он. – Но правда... Я так и не объяснил, почему Остап негодяй вдвойне. Он ведь не только совращал девчонок. Он снимал сцены любви на видео...
Эмма встрепенулась. С нескрываемым ужасом уставилась на него.
– Вы хотите сказать?..
– Да, – перебил ее Вадим. – Я хочу сказать, что вы и Остап засняты на видео в паре... И эта запись у меня. К сожалению, сейчас я не могу прокрутить вам эту запись. В машине нет видео... Но какая разница? Вы то знаете, как и чем занимались с Остапом...
– Скоты!.. – зло выдавила из себя Эмма. – Какие же вы все скоты!.. Ненавижу!..
– А ты знаешь, что ненавидит Костик? – добивая, спросил Вадим. – Он ненавидит женщин, которые водят его за нос... Ты ведь не рассказала ему, что спала с Остапом...
– Нет... Но я ему все расскажу. Я объясню ему, что это была ошибка молодости. Он простит...
– Поздно!.. Ты не знаешь Костика, если так говоришь... Ты не знаешь, откуда у него появились комплексы...
– Я знаю, он мне все рассказал.
– И про свою учительницу, которая оказалась валютной проституткой?..
– Да.
– И про первую жену?
– Да.
– И про вторую?
Эмма кивнула.
– Знаешь, из-за чего он развелся с ними?
– Одна скрыла от него свое прошлое...
– А вторая просто сидела со своим бывшим одноклассником. Они за руки держались. Между ними ничего не было. Ничего!.. Но Костик развелся с ней. У Костика пунктик насчет женщин, бзик. Малейшее подозрение в нечестности, и все, прости-прощай... Он любил своих жен. Я даже скажу, боготворил их. Но развелся с ними без всякого сожаления... А с тобой он и разводиться не будет. Ведь вы даже не женаты?..
Эмма уже плакала от отчаяния. Закрыла лицо руками, сложилась пополам. Спина ее сотрясалась в беззвучном рыдании. А Вадим продолжал добивать ее.
– В принципе мне даже не нужна компрометирующая видеозапись. Вполне достаточно просто организовать встречу Костика с Остапом. Он ему поверит. Он ему обязательно поверит... И между вами все будет кончено...
– Я не могу его потерять! – простонала Эмма. – Я его люблю!..
– Ваши с ним амуры меня абсолютно не волнуют. Но меня волнует твое будущее. Лукавить не буду, мне выгодно, чтобы ты работала со мной, а не с Костиком... Давай договоримся о нашем совместном с тобой будущем. Ты будешь работать со мной. Я буду твоим продюсером, ты будешь петь. И для Костика место найдется. Он будет писать песни. Ну еще можно будет и его сольный проект пробить... В общем, давай так. Ты говоришь с Костиком, убеждаешь его, что без меня вам никак не обойтись. Мы заключаем совместный договор. Работаем вместе. А в знак благодарности за твою помощь я ничего не буду говорить Костику...
– Вы хотите, чтобы я уговорила его работать с вами?
– Совершенно верно.
– Хорошо, я попробую...
– Да нет, родная, тут не пробовать надо, а действовать наверняка. Запомни, твое будущее в твоих руках...
– Хорошо, мы будем работать вместе с вами. Костя согласится...
– Вот и умница!.. Все, я больше тебя не держу. Иди к своему Костику, убеждай его...
У Эммы был убитый вид. Возможно, это не она участвовала в разговоре, а ее подсознание. Завтра или даже сегодня она забудет о своем обещании. Хуже того, решит, что Вадим наврал ей насчет записи. Сдуру расскажет Костику об их сегодняшней встрече. Скажет, что Вадим пытался ее шантажировать вымышленными фактами, а никакого Остапа она знать не знает.
Но Вадим знал средство от такого искушения.
– А это тебе на память о нашей встрече, – он протянул ей видеокассету с компрометирующей записью.
– Что это? – отрешенно спросила Эмма.
– Увидишь... Это чтобы ты не забывала о нашем договоре...
С отсутствующим видом Эмма забрала кассету. Сунула ее в сумочку. И вышла из машины.
– Смотри, Костику не показывай, – предупредил ее Вадим.
Эмма кивнула. Конечно, она не покажет эту запись Косте. Она еще не выжила из ума.
Петю аж колотило от восторга. Кресло трещало под тяжестью его тела. Глаза из орбит вываливались – так смотрел он на Катеньку, которая прыгала на сцене под «фанеру».
Огромных трудов стоило записать с ней одну единственную песню. Голос никакой. Но с компьютерной техникой и мертвого можно озвучить. В общем, слепили из дерьмеца кое-что. Получилась песня шепотом. Третий сорт – не брак.
Зато как смотрится Катенька. Короткие кожаные шорты, больше похожие на плавки, полусапожки на шпильке, короткая маечка, под которой груди-мячики бултыхаются... Короче, Петя в трансе.
– И это мне, да? – ревел он, вопрошая Вадима.
– Нормально?
– Да не то слово, брат!.. Полный отпад! Я торчу, как слива в... Ну ты понял, короче...
Катенька кончила петь. Спустилась со сцены и прямиком к ним за столик.
– Ну как? – спросила она.
И похотливо посмотрела на Вадима. Будто не знает, на кого смотреть. Дура!..
Ведь он же еще позавчера доходчиво объяснил, в чьих руках теперь ее судьба. Уже не от Вадима зависит ее будущее, а от бандита по кличке Вагон. Скорее всего, она станет его женой. Для приличия она поплакалась в жилетку. Но все же согласилась перейти под опеку к спонсору. И даже пришла в восторг, когда Вадим намекнул ей, что Петю в любое время могут грохнуть где-нибудь на разборке. И останется от него куча бабок. И быть тогда Катеньке богатой вдовой.
– Хорошо, – кивнул Вадим. – Поздравляю тебя, Катенька, с удачным дебютом!.. А что скажет нам Петр Данилович по этому поводу?
– Какой Петр Данилович? – озираясь, спросил Вагон. – А-а, это ты, типа, про меня?..
Вспомнил-таки, как его по имени-отчеству зовут.
– Ну так что, Петр Данилович, понравилась вам наша Катенька? – спросил Вадим.
– Ага, – кивнул браток.
И достал из кармана пиджака бархатный футляр, открыл его. А там перстень с бриллиантом.
– На, это тебе! Типа, презент! Гы-гы!..
Катенька завизжала от восторга. Еще бы, перстень тянул на полста «штук» баксов.
– Спасибо! – Она бросилась Пете на шею.
Расцеловала его. Вадим для нее, казалось, больше не существовал.
– Везет же людям! – с завистью процедила сквозь зубы Дашка.
Она сидела с ними за столиком. Еще не настала ее очередь выходить на сцену.
Вадим едва не испепелил ее взглядом. Вот тварь неблагодарная! Как будто он мало для нее сделал...
Еще б чуть-чуть, и мог вспыхнуть скандал. Но тут случилось нечто из ряда вон выходящее.
Неожиданно перед их столиком возник Костик. Взгляд кровью налитый, лицо перекошено, пена на губах, самого трясет от бешенства.
– Ну ты и мразь! – заорал он на Вадима. – Ну ты и ублюдок!..
Он вдруг ударил ногой по их столику. Да с такой силой, что тот перевернулся. Вадима заляпало с ног до головы салатом из креветок. Катенька завизжала как резаная. Она потеряла перстень. И решила, что его сожрал молочный поросенок.
А потом заревел медведь. Это поднялся со своего места Вагон. Штаны у него мокрые. От шампанского. Но кроме штанов у него малиновый пиджак. А под ним черный пистолет. Он выхватил его. И ринулся за Костиком. Но тот успел ретироваться.
Сколько ни искал его Вагон, все бесполезно.
– Жук навозный, бляха! Я его еще, мля, достану! – ревел Вагон на весь зал.
Катенька решила, что только она может успокоить его. И повисла, дура, у него на руке. Бац! И загорелся под ее глазом фонарик!..
Один – ноль, Вагон открыл счет в самом начале их игры в семейную жизнь...
Если бьет, значит, любит...
– Я не знаю, где он! – стонала Эмма. – Не знаю!.. Как ушел вчера ночью, так до сих пор нет...
– Да ты не кипятись! – пытался урезонить ее Вадим. – Ты мне все подробно расскажи...
Он встретился на ее территории. В квартире Костика. Не побоялся приехать туда сам... в сопровождении своих ребят.
– Я разговаривала с ним. Советовала ему работать с вами. Говорила, что незачем рисковать квартирой... Он вроде бы соглашался... А потом я ушла по делам. Прихожу, а он видик смотрит. А там та самая кассета... Я даже не знаю, как он ее нашел. Я так хорошо ее спрятала...
– Дальше?
– Лица на нем не было. Белый как мел, губы дрожат, руки трясутся. Я думала, он меня убьет...
– Но не убил...
– Я успела ему рассказать...
– Что конкретно?
– Рассказала, как вляпалась в эту историю с Остапом. Сказала, что виновата... Скрыла от него правду, нарочно устроила так, что он принял меня за девственницу... Сказала, что простить себе этого не могу... Он спросил, откуда у меня эта кассета. Ну я и рассказала о нашей с вами встрече. Он обозвал меня тварью, оделся и убежал... Больше я его не видела...
– Зато я его после этого видел, – хмыкнул Вадим. – Может, он у родителей?
– В том-то и дело, что нет. Я им звонила. Они переживают...
Вадим поморщился. Будто ему есть дело до этих переживаний...
В следующий раз он встретился с Эммой через неделю. За это время Костик так и не объявился. Его искали все. Даже Вагон подключился – никак не мог забыть тот случай в клубе. Но все без толку. Как корова языком парня слизнула.
Костик исчез. Но остались его песни. Ради них он и пришел к Эмме.
– Что делать дальше собираешься? – спросил он.
– Не знаю, – пожала она плечами.
– Я знаю... Завтра мы начинаем с тобой работать. Я буду делать из тебя «звезду»...
Вадим думал, что Эмма обрадуется. Но та даже ухом не повела. Хотя все слышала, все понимала...
– Будешь петь песни, которые написал для тебя Костик...
На этот раз она удостоила его ответом. Просто кивнула.
– Я тебя убью, – заявила вдруг Даша.
В глазах лед, на лице неестественное спокойствие.
– Что ты сказала? – Голос Вадима дрогнул.
– Я тебя убью... А потом убью себя...
– Не понял...
– Зато я тебя понимаю, кобель ты гадливый!..
И Дашу понесло. Разошлась, на чем свет стоит принялась поносить Вадима.
Раньше она слово против него сказать боялась. Цветочки начались в клубе, когда Вагон подарил Катеньке дорогущий перстень. А теперь пошли ягодки... Дашка сорвалась с цепи.
Вадиму с трудом удалось ее успокоить.
– За что ты меня так? – спросил он.
– Думаешь, я не знаю, что ты спал со своей сучкой секретаршей?..
Вообще-то, Вадим старался не афишировать эту связь. Но тайное все же стало явным.
– У тебя неверные сведения...
– Только не надо ля-ля!.. Я знаю, что ты спал со своей Катькой. Знаю, и ничем ты меня не переубедишь...
– Допустим, не переубедил. Что дальше?
– Катьку я тебе простила. Потому что она полная дура... А вот с этой сучкой у тебя номер не пройдет, и не надейся!..
– С какой сучкой?
– А с той, которую Эммой зовут...
– Ты думаешь, я с ней сплю? – возмутился Вадим.
Справедливо возмутился. Потому что с Эммой он не спал. Хотя, если честно, вовсе не возражал против этого.
– Если бы ты с ней спал, я бы тебе просто яйца отрезала!..
Вадим был в полном восторге. Он вдруг понял, что в гневе Дашка нравится ему даже больше, чем в добром расположении духа.
– А за это я тебя убью!
– За что за это?
– За то, что ты хочешь «звездой» ее сделать...
– А что тут такого? Я ведь говорил тебе, что собираюсь еще один проект открыть. Средств у меня хватает, силы есть, желание тоже...
– Ты мне зубы не заговаривай!.. Ты хоть сто проектов сразу открой, мне все равно!.. Ты мне лучше скажи, почему у этой сучки такие песни?..
– Вот ты о чем?
– О том, о том, миленький... Я, понимаешь ли, честь ему свою отдала, молодостью пожертвовала, никогда и ни с кем не изменяла, всегда все для него... А он, гад, самые лучшие песни какой-то лярве отдает...
– А это правда, что ни разу ни с кем мне не изменяла?
– Ни разу!.. Хотя, можешь мне поверить, могла бы так гульнуть... Такими бы рогами голову твою украсила... Ты бы сейчас голову от земли оторвать не мог...
– Значит, не изменяла...
Даша была на взводе. В таком состоянии женщина не владеет собой. И если она врет, то не может скрыть это. Или во взгляде ложь промелькнет, или выдаст ее какое-нибудь нервное движение. Но Даша не врала. Вадим видел это.
– Не изменяла и изменять не собиралась, – гордо вскинула она голову.
И ее роскошные волосы пшеничного цвета заструились по плечам.
Она вдруг изменилась. Из свирепой тигрицы превратилась в домашнюю кошечку. Подошла к Вадиму, прильнула к его груди.
– Милый, я не могу без тебя...
Вадиму пришлось бы сделать усилие, чтобы совладать с собой. Но зачем напрягаться, если Даша готова ответить на его желание? Тем более, она сама напрашивалась на это.
В постели она превзошла саму себя. Два часа беспрерывного кайфа. Вадиму казалось, еще немного, и он сойдет с ума...
Потом он долго приходил в себя. А Даша нежно гладила его, что-то ворковала ему на ушко своим сексуальным голосом.
А затем случилось то, что и должно было случиться.
– Милый, скажи, что ты выполнишь любое мое желание, – сказала она.
– Любое, – зачарованно повторил он.
– Ты даешь слово?
– Даю.
– Тогда скажи своей Эмме, пусть она сделает так, чтобы я ее долго-долго искала...
– А те песни, которые она должна исполнять, пусть достанутся тебе.
– Ты угадываешь мои мысли, дорогой.
– Нет, милая, просто я слишком хорошо тебя знаю.
– Ну так что?
– Понимаешь, в принципе я не «против». Но есть одна проблема... Дело в том, что эти песни написал Костик. Для Эммы. Я и без того присвоил их без всякого разрешения. Если их будет исполнять Эмма, это еще ничего. Но если они достанутся тебе, то может возникнуть серьезный конфликт...
– Ты кому это говоришь?
– Тебе.
– Курица в холодильнике. Сходи возьми. И вправляй ей мозги, сколько хочешь... Ты ошибаешься, если думаешь, что я поверила в эту чушь, которую ты несешь. Чтобы ты боялся какого-то Костика!.. Ни в жизнь не поверю...
– Я его не боюсь. Но мне бы не хотелось доводить дело до конфликта.
– Как будто ты не в состоянии его уладить. Я знаю, ты можешь решить любую проблему. Если она, конечно, возникнет...
– А как же Эмма?.. Ведь я обещал ей...
– Я не поняла, дорогой, кто тебе больше нужен, я или Эмма?..
– Ты мне нужна.
– Так в чем же дело?
– Но у нее голос...
– Ха! У меня тоже голос... Или что-то не так?
– Все так!
Вадим вскинул вверх руки.
– Сдаюсь!
Попробуй, скажи Даше, что у нее нет голоса. Разревется, как пить дать. Или снова истерику закатит... Нет уж!..
– Значит, все песни мои!
– Все!..
Что ни говори, а Даша лучше, чем Эмма. Она своя, это раз. Ручная и преданная, это два. И сколько они уже вместе, а она ему не надоела. И никогда не надоест, это три.
Эмма хорошенькая. Даже интересная. Но в постель ее не затащишь. А если и переспишь, то она быстро надоест. Как надоела Вадиму та же Катенька...
Даша его женщина. И если такая женщина просит, нет смысла ей отказывать.
А Эмма?.. А Эмма будет в пролете. Пока в пролете. Дальше он, возможно, что-нибудь для нее придумает. Что-нибудь... Возможно... Если будет желание...
Даша Савинова – суперзвезда. Бездарная, безголосая, но зато самая, самая. Лучшие песни, лучшие концертные залы страны, лучшие телепередачи – все для нее...
Вадим отдал ей все песни Костика. На них, как на скоростном лифте, она просто поднялась, взлетела в заоблачные высоты музыкального Олимпа.
Даша раскрутилась очень хорошо. Кассеты и диски с ее записями продавались огромными тиражами, на концертах всегда аншлаги, со всех концов России и стран бывшего Союза сыпались выгодные предложения от концертных администраторов. Гастрольный график был плотно распланирован на месяцы вперед. Вадим лопатой греб деньги. Но она требовала больших гонораров. А он делиться не больно то хотел. Поэтому он нашел выход. Он женился на ней. Вернее, официально оформил их отношения. Теперь их деньги как бы общие. Как бы...
Высоко взлетела Даша. А ведь на ее месте могла оказаться и Эмма. Но не судьба. Ей не досталось даже места бэк-вокалистки при восходящей «звезде» Екатерине Царицыной. Она же Катенька. Петя Вагон не скупится. И, возможно, в скором времени она поднимется на тот же уровень, что и Даша. Петя безмерно рад. «Звезда» в женах, это вам не абы что. Братва, типа, еще больше уважает...
За Катеньку Вадим не переживает. Для нее сгодятся несколько песенок из первого сольного альбома Костика. А вот для Даши нужен по-настоящему звездный репертуар. Пока у нее с этим все в порядке. Но ведь песня – товар скоропортящийся. Пройдет время, и понадобится материал для нового альбома.
Жаль, нет Костика. Он бы, возможно, создал новый шедевр для Даши. Но Костик исчез.
Как пропал он три месяца назад, так ни слуху о нем, ни духу. Может, сдуру в реку бросился и сих пор не всплыл. А может, Петя Вагон все-таки переехал через него да никому не сказал. Придавил по-тихому и под шпалы в землю укатал...
Нет Костика. И, возможно, никогда не будет. Некому писать новые концерты для Даши. Зато некому предъявлять претензии за хитовый альбом, который достался Вадиму задаром и сделал Дашу суперзвездой...
Костик исчез. Зато на горизонте вот-вот должен появиться Леха Белов. Совсем скоро на зоне для него прозвенит звонок. И отправится Леха домой. Вадиму хотелось бы знать, какие мысли бродят в его голове. Не захочет ли он отомстить ему?
– А если и захочет? – спросил Остап. – То что с того?.. Он же к тебе и близко не подберется...
Все верно. У Вадима своя служба безопасности. Остап, Боб и Витек в состоянии отбить наезд целой банды. А с каким-то Лехой они справятся и подавно...
Вадим принял аргументы Остапа. И решил не трогать Леху. И без него проблем хватает.
Леха. 1993 – 1994 год
– На свободу с чистой совестью? – с чисто солдафонской подковыркой спросил прапор.
– Не, – буркнул Леха. – Со справкой об освобождении...
Вместе с ним за ворота контрольно-пропускного пункта вышел еще один освобожденный.
Максим Ободов. Среднего роста, худощавый паренек. Тихий, спокойный, без всяких претензий на лидерство. Он появился в их отряде в позапрошлом году. По первой ходке, и сразу за убийство. На двенадцать лет подсел. Но тут на тебе, пересмотр дела, его признают невиновным в убийстве. И назначают два года лишения свободы за незаконное ношение огнестрельного оружия. А эти два года кончаются как раз сегодня.
Шестнадцатое ноября 1993 года. Сегодня истекают пять лет с момента объявления приговора. Следствие, суд, пересылка и без малого четыре года у «хозяина».
Нельзя сказать, что жизнь у Лехи была невыносимой. Руководил вокально-инструментальным ансамблем. Затем исполнял обязанности начальника клуба. Лафа! Это вам не гайки на морозе крутить, да еще на голодный желудок.
В свободное время – а его хватало – он гонял чифирь с дружбанами. Отчего белые зубы приобрели коричневый оттенок. Качал мышцы в самодельной качалке, молотил боксерскую грушу. В общем, досуг что надо. Единственно, проблема с сексом. «Петухов» он ненавидел. «Гусю шею точить» – тоже не выход. Словом, намучился он без баб. И не мог дождаться, когда наконец осуществит страстную свою мечту. Женщины!.. Что может быть лучше них в этом мире?.. Ничего!..
Ноябрь. Глубокая зима для северных краев. Холодина невыносимый. А Леха в легкой куртке на синдипоне, джинсах, кроссовках, шапочка вязаная. Максиму легче. На нем хоть и грязная, засаленная, но дубленка и ботинки теплые.
А до станции топать и топать.
– Тяжелый сегодня день, – сказал Леха.
– Почему?
– Понедельник...
– А-а, ну да! – улыбнулся тот. – Ничего, скоро дома будем...
– А ты сам откуда?
– Из Москвы.
– Слушай, да нам по пути!..
– Тогда поедем вместе... За мной должны подъехать... А вон и пацаны...
Появилась машина, которую он ждал. Какая-то иностранная, джип. Новенький, как с картинки. Загляденье сплошное.
Из машины вышли два парня. В теплых кожаных пальто, с белыми шарфами. Короткие аккуратные стрижки, тусклые взгляды, хмурые лица.
– Макс, дружище! – один из них полез обниматься с Максимом.
Леха видел, радуется парень встрече. Только радость какая-то сдержанная. Будто он стеснялся своих чувств. И Максим не веселился напоказ, хотя на душе у него точно радуга...
– Джон, он с нами, – показал Максим на Леху.
– Какие проблемы...
Парень протянул Лехе руку. Представился.
– Джон.
– Леха.
– Алекс, значит... – Парень мгновенно переиначил его имя на заграничный лад.
Леха не возражал.
– А я Жак, – назвался второй парень.
Уже в машине Леха узнал, что его настоящее имя Иван. Но Жак, по его мнению, звучит куда солидней. Леха так не считал. Но оспаривать мнение не стал. Ни к чему это...
– Как машина, Макс? – спросил Джон.
– Супер!..
– В точку попал... Это «Гранд Чероки»...
Машина действительно была хороша во всех отношениях. Комфортно в ней, тепло, приятный запах дорогой кожи, хрустальной чистоты стереомузыка. Проходимость отличная, по ухабам мягко идет, скорость приличная...
– Мы сейчас все на таких ездим, – добавил Жак.
Кто это мы?.. Хотел бы Леха знать ответ на этот вопрос.
Макс загремел на двенадцать лет. Затем кто-то добился пересмотра дела. Его оправдали. За всем этим чувствовалась сильная рука. Могущественные люди за ним стоят. Или, скорее, могущественная организация.
Супермодный джип «Чероки», два парня в дорогих кожаных пальто. Чувствуется высокий стиль, солидность.
Кто они?.. Бандиты?.. Но почему тогда их речь не изобилует блатным жаргоном?.. Может, они представители какой-нибудь государственной силовой структуры, КГБ, например?.. Вряд ли...
Леха мог ломать над этим голову сколько угодно. Но все равно ему ничего не узнать, пока парни сами не объяснят ему, что к чему. Только ничего они объяснять не будут. Это как пить дать. И Макс ничего не скажет. Хотя, наверняка, он в курсе всего.
А потом, есть одна народная мудрость. Меньше знаешь, дольше живешь...
Леха выбросил неразрешимый вопрос из головы. Склонил голову на грудь. Ушел в музыку, слился с ритмом движения машины и заснул.
Разбудил его возмущенный возглас Жака.
– Эй, что он делает, придурок?
Леха глянул вперед. И успел заметить, как прямо на них надвигается грузовик. Видно, водила зазевался, сошел с встречной полосы.
Жак не растерялся. Плавно повел рулем вправо, избежал столкновения.
И тут же удар, джип содрогнулся.
– Ну не идиотство, а? – возмутился Жак, останавливая машину.
Первым из джипа выскочил Джон. За ним Леха.
Жак ушел от грузовика. Но при этом врезался в кобылу, которая тянула за собой сани. Удар не сильный. Машине почти ничего. Фара разбита, и бампер чуть погнут. А вот лошадь валялась на земле и билась в агонии. Видно, для нее удар оказался смертельным.
– Что же вы наделали, гады! – орал мужик.
Он стоял возле перевернутых саней и махал руками.
Только Джон не обращал на него никакого внимания. С видимым сожалением он смотрел на кобылу.
– Вот беда...
Он тяжело вздохнул. И вдруг вытащил из-под пальто пистолет. Небольшой. Выстрелил беззвучно.
Он не убил кобылу. Он ее добил. Чтобы не мучилась. Это не жестокость. Скорее, акт милосердия.
Мужик перестал орать. Будто парализовало его. Глаза на лбу, нижняя челюсть на весу. Белый как мел.
– Ты что-то говорил, уважаемый? – спросил его Джон.
– Я? Что-то говорил? – пролепетал он. – Нет, нет, вам показалось...
Думает, следующая пуля его.
– Да нет, ты что-то говорил, – сухо сказал Жак.
И этот сунул руку под полу пальто.
Ноги у мужика подкосились, он упал перед ним на колени, простер руки.
– Ну не надо! – взвыл он.
– Почему не надо, – ни одна черточка не дрогнула на лице Жака. – Как же тебе без лошади жить?..
В руке у него появился бумажник. Он раскрыл его, достал несколько банкнот.
– Здесь пятьсот долларов, – сказал он.
И протянул деньги мужику.
Тот понял, что его не собираются убивать. Ожил. И с жадностью сгреб деньги.
– Только учти, про нас никому ни слова, – сказал ему на прощание Джон.
Он первым сел в машину. За ним остальные.
– Видал, как у нас теперь дело поставлено? – уже в машине спросил он у Макса.
– Солидно...
– Как шеф учил. Никакой грубости...
– Раньше бы ты этого мужика пинками под зад погнал, – усмехнулся Макс.
– Что было, то прошло... Мы серьезные люди...
Джон покосился на Леху. Будто прикинул, не сболтнул ли при нем чего лишнего. Но, видно, крамолы в своих словах не нашел.
– Алекс, а ты по какой статье у «хозяина» гостил? – со скупой улыбкой спросил он.
– За угон... Машину по глупости угнал...
– По глупости?
– Ну да. Если б я на этом деле помешан был, топать бы вам сейчас пешком...
– Точно, – согласился Жак. – Я ведь ключи в замке зажигания оставлял...
– Лучше бы ты мне этого не говорил, – сказал ему Джон.
И с явным недовольством посмотрел на Жака. Тот смутился. И сделал вид, что занят дорогой.
А Джон снова переключил внимание на Леху.
– Сам откуда?
– Из Подмосковья...
– Земляки, значит... Дома кто ждет?
Леха помрачнел.
– Мать...
Только одна мама ждала его. Больше никому на свете он не нужен.
Куприянов подставил его под удар. Бросил на произвол судьбы. Друзья о нем забыли. Лишь Костик время от времени писал ему.
Наташа написала ему всего один раз. Сообщила, что выходит замуж. За своего Митю. Потому что ребенку, которого она ждет, нужен отец. Прости, мол, и прощай. Забудь, если можешь...
Леха постарался ее забыть. И уже не страдал, как прежде, думая о ней. Но все равно, осадок на душе оставался...
Тем не менее мысли о Наташе не помешали ему заснуть. Проснулся Леха, когда было уже темно. Машина шла в ночи.
– У тебя не нервы, – сказал ему Макс. – Канаты стальные... Всю дорогу проспал. А у меня вот ни в одном глазу. Все думаю...
Леха промолчал. Только кивнул. Мол, думаешь и думай.
– А знаешь, о чем?
– Ну?
– О бабах!..
Леха понимающе посмотрел на него. И растянул рот в улыбке. Спросил:
– А чего о них думать?.. Их иметь надо!..
Джон засмеялся.
– Пять баллов, Алекс!.. Я вот что думаю... Через пару часов дома будем. Надо будет для вас веселую ночку организовать. С девочками...
– Я «за» двумя руками! – подхватил его идею Макс.
– Поздно уже, – покачал головой Леха. – Где сейчас девочек возьмешь?
– Алекс, ты будто с Луны свалился. Не знаешь, откуда девочки берутся... С Тверской они берутся.
– На Тверской путаны.
– А ты что, с английской принцессой переспать хочешь?..
– Да нет, я против путан ничего не имею... Только дорого очень. А я пустой...
– Обижаешь, Алекс, – возмутился Джон. – Все за наш счет.
– С какой стати ты платить за меня будешь? Я тебе что, сват, брат?.. Я и так на халяву с вами еду...
– А разве я не могу просто сделать тебе подарок?..
– Это не подарок. Это подачка. С барского плеча... Извини, Джон, что так говорю. Я не хотел тебя обидеть...
Джон долго и молча смотрел на Леху. Словно решал, что с ним делать. Наказать за дерзость или помиловать...
– А знаешь, ты мне нравишься, парень, – сказал он.
И снова замолчал. Опять надолго.
Леха отказался куда-либо ехать. Уговаривать его не стали. Зато сделали небольшой крюк, чтобы доставить его в Комарово.
Макс подал ему на прощание руку. Джон лишь кивнул. Жак даже не посмотрел на него.
– Спасибо, пацаны, что подвезли, – поблагодарил их Леха и закрыл за собой дверцу.
Джип растворился в темноте. Леха побрел к дому.
Мама плакала от счастья. Радовалась его освобождению. А иначе и быть не могло.
– Твоя одежда такая грязная, – сказала она. – Я все перестирала... Но только все равно лучше она от этого не стала...
Первые три дня Леха носа не показывал на улицу. Холодно там. Пусто. А дома, под маминым крылышком, так тепло, уютно.
Но не век же так куковать. Надо в жизнь окунаться. И Леха это понимал. И мама. Отсюда и хлопоты.
– Не стала, – согласился Леха.
Одежда его тюремным духом испорчена. Выстирывай ее, выглаживай, все равно воротить от нее будет. Это как после покойника костюм надеть. А потом, мала она на него, по швам трещит. Возмужал Леха в колонии, занятия в «качалке» даром не прошли...
– Джинсы у тебя новые есть, рубашек много, туфли... – перечисляла мама.
Остатки былой роскоши.
– А вот зимнего у тебя ничего нет...
Тут она права. Весной и летом восемьдесят восьмого денег у Лехи было много. Обновок кучу купил. На лето. Но к зиме приготовиться не успел. Гад Куприянов помешал. Это уже потом мама в тюрьму куртку принесла...
– Ничего, мы тебе хорошее пальто купим, – сказала мама. – Шапку новую и ботинки...
– А деньги?
– Ты же мне много денег оставлял...
– А на что ты жила?
– На зарплату... А на деньги твои золота купила. Все в целости и сохранности...
Значит, не лоханулась мама, как другие. Не сожрала ее сбережения павловская реформа. Потому как в золото деньги перевела.
– Это твои деньги, – поправил ее Леха. – И я не возьму из них ни гроша.
– Не нужны мне деньги. Без них жила. И дальше, даст бог, проживу... А ты молодой, тебе без денег никуда... В общем, Лешенька, знать ничего не знаю. А обновку я тебе куплю...
Мама куда-то ушла. Вернулась не скоро. Открыла дверь, зашла в прихожую. И села. Прямо на пол. Лица на ней нет. Как не живая. Глаза остекленевшие.
– Мама, что с тобой? – запаниковал Леха.
Он помог ей подняться, зайти в комнату, усадил в кресло...
– Что случилось? Говори, не молчи...
– Сынок, не знаю, как жить дальше... – выдавила из себя мама и заплакала.
Мама забрала с собой все золото, пошла на рынок. Нашла скупщика. И продала ему весь свой золотой запас. Рублей у него не было, только доллары. Он дал хорошую цену, расплатился валютой. Сказал, что обменный пункт рядом. Если нужны рубли, пожалуйста, меняйте на доллары.
А маме нужны были рубли. Она пошла в обменный пункт. А там на нее посмотрела недоуменно. Доллары-то фальшивые. Оказывается, на кидалу мама нарвалась. И тот легко ее вокруг пальца обвел. Ведь в долларах она не разбиралась...
Мама бросилась обратно на рынок. А козла того и след простыл. Только парень, который рядом с ним был, стоял. Но тот лишь улыбается. Ничего, мол, не знаю. Я не я и лошадь не моя...
– Ну и ляд с ними, с этими деньгами, – успокаивая мать, сказал Леха. – Деньги дело наживное. А вот здоровье беречь надо... Не волнуйся, мама. Все в порядке... А с кидалой тем я разберусь...
Утром следующего дня Леха сам пошел на рынок. По приметам, которые дала мама, нашел паренька.
– Золото, доллары! – как попугай выкрикивал он.
– А по морде? – спросил Леха.
– Чо? – взъершился паренек.
– Болт в очко!.. Твой кент мою матушку кинул?..
– Какую матушку? Какое кинул?.. Ты чо, в натуре?..
– Значит, ничего не знаешь?
– А чо надо?
Парень растерянно озирался по сторонам. Будто подмоги ожидал. Но никого не было. Он оставался с Лехой один на один.
– Пойдем...
– Куда?
– Поговорим. Людно здесь...
– Никуда я не пойду!.. А ты иди. Сам знаешь куда!..
Это была последняя капля в чашу терпения. Леха не смог совладать с собой. И влепил свой кулак парню в живот. Селезенку прощупал. А это очень больно. Парень сморщился, взвыл, согнулся в три погибели. И тут же с его мордой состыковалась Лехина коленка.
Парень упал на землю Репа всмятку. В глазах ужас. И мольба о пощаде.
– Не надо! – выл он. – Не бей!..
– А ты говори, кто матушку кинул!..
– Не знаю... – мотал тот головой.
Леха врезал ему ногой в живот. И тут перед ним как из-под земли выросли два типа. Крепко накачанные, пудовые кулаки. Каменные лица, пустые взгляды. Кожаные куртки, «слаксы», тяжелые кованые ботинки.
– Эй, ты, короче!.. – рыкнул на Леху один.
– Кончай беспредел, в натуре... – сделал распальцовку второй.
«Братки нагрянули», – подумал Леха. И прекратил избиение.
– Ты кто такой, а? – наступал на него первый браток. – Ты чо бузишь тут, а?..
Уже лапу свою к нему протянул.
Леха попятился.
– Руки!..
Но браток не внял. И продолжал тянуть к нему свои грабли. За что и поплатился. Леха взял его на прием. Вывернул руку – браток согнулся. В самый раз было врезать ему ногой по морде. Но Леха сдержался. Похоже, и без того перегнул палку.
– Сука! – ревел от боли и унижения браток. – Уррою, козел!..
– А вот за козла придется ответить...
Леха от всей души ударил его ногой в живот. На этом остановился. Нужно было встречать второго братка, который уже ринулся на Леху.
Но ситуация вдруг резко изменилась.
– Ша!.. – послышалось за Лехиной спиной.
Браток послушно остановился. Замер.
Леха обернулся. И увидел Митю. Того самого... Только как он изменился.
Раздался вширь, закабанел. А еще лучше сказать, заматерел. Морда кирпичом, холодный волевой взгляд, ледяное спокойствие уверенного в себе человека. Теплая кожаная куртка нараспашку. А под ней массивная золотая цепь.
По обе стороны от него два мордоворота. Как боевые псы в стойке застыли. Будто хозяйского «фас» ждут...
Митя. Авторитет. Вот так-так...
– Что здесь происходит? – холодно спросил он.
– Да вот, фраерок бузу тут поднял, – как будто оправдываясь перед ним, сказал первый браток.
И показал на Леху.
– Свару устроил, – подтвердил второй.
В качестве доказательства кивнул на побитого скупщика.
Митя смерил Леху ледяным взглядом. И айсберг в его глазах дал трещину.
– Ты....
– Я!.. – с вызовом ответил Леха.
Он понял, что попал в переплет. Конфликт с братками, встреча с давним и, как оказалось, авторитетным врагом. Он мог выйти из этой ситуации в виде котлетного фарша. Ему было страшно. Но страх этот не выплеснулся наружу.
– Откинулся?
– Как видишь...
– Да уж, вижу...
Митя по-прежнему был спокоен, агрессивности в нем не чувствовалось.
– Какие проблемы? – спросил он.
– Да матушку мою кинули, – не стал таиться Леха.
И выложил все как на духу. Не вдаваясь в излишние подробности.
– Непорядок, – посмотрел на первых двух братков Митя.
– Кто? – зарычал на избитого паренька один из них.
Тот задрожал как осиновый лист. И промямлил:
– Я же говорил ему, не надо...
– Кто, я спрашиваю...
– Да Самвел...
– Где он? – спросил Митя.
– Дома.
– Конек, Миха... – Митя просто бросил взгляд на каждого из двух братков.
Те все поняли без слов. Схватили парнишку за шиворот и куда-то поволокли.
Митя глянул на Леху.
– Это моя территория, – сказал он. – Я здесь за порядок отвечаю.
– Круто ты развернулся...
– Хочешь жить, умей вертеться... В общем, бабки твоей матушке вернут. Во всем разберутся и вернут...
– Я твой должник...
– Ты мой должник по жизни, – нехорошо усмехнулся Митя. И тут же подобрел. – Но я тебя прощаю. Только слабые помнят зло. А я сильный... К тому же ты и срок за мою тачку отмотал...
– Отмотал, – кивнул Леха.
– Но разговор у меня к тебе есть, – после короткого раздумья сказал Митя.
– Поговорим...
– Не здесь... Тут неподалеку местечко есть...
Местечком этим оказался ресторан. Раньше это было кафе. Но после капитального и дорогого ремонта оно перешло в разряд ресторана с обоснованной претензией на фешенебельность.
– Хорошо здесь, – сказал Леха.
– Еще бы. Я не просто деньги, а часть души сюда вложил...
Они устроились за столом в отдельном кабинете. Митя сделал заказ. Подали салат, водочку. Горячие блюда должны были принести вот-вот.
Митя сам разлил водку по рюмкам.
– За встречу пить не будем, – сказал он. – Если честно, не рад я тебе...
– Да понимаю...
– Выпьем просто, за здоровье...
Выпили не чокаясь, как на поминках.
– За твое здоровье пили... – Митя недобро посмотрел на Леху. – Чтобы ты не дай бог не лишился его...
– Это намек? – напрягся Леха.
– Возможно... В общем, слушай меня, парень. Претензий у меня к тебе нет. В принципе нет. Но они могут появиться. Если...
Он нарочно выдержал паузу.
– Если ты не исчезнешь с моей территории...
– Не понял...
– Моя территория – это весь наш городок. И в Москве у меня есть свои «земли». Но в Москве ты можешь жить, где угодно. А в Комарове для тебя места нет. Ты меня понял?..
– Это почему? – тяжело глянул на него Леха.
– Объясняю популярно. Здесь ты можешь случайно встретиться с Наташей...
– А-а, вот ты о чем... А если я встречусь с ней не случайно?
– Глупый вопрос... Я тебя просто убью.
– Понятно...
– Это хорошо, что понятно... Наташа сейчас в санатории. Вернется через две недели. Чтобы к этому времени в Комарове и духу твоего не было... Или какие-то возражения?..
– А как ты думаешь?
– Думаю, ты не дурак. И жить хочешь...
– Хочу, – кивнул Леха. – В Москве жить хочу...
– Неплохо...
– В Москве я хочу жить, – сказал Леха. – Но в Комарове мне никто не запретит появляться...
– Появляйся. Только чтобы я тебя не видел...
– И Наташа...
– Само собой...
– А если я на ребенка хочу посмотреть?
– На какого ребенка? – зло сузил глаза Митя.
– На твоего ребенка.
Леха не стал накалять обстановку. Пусть Наташа родила ребенка от него. Но папой он называет Митю. Потому что отец – это тот, кто растит и воспитывает...
– Это мой сын. И тебе на него смотреть нечего! – отрезал Митя.
Суровая правда жизни. И Леха вынужден был ее принять.
– Все правильно, – кивнул он. – Мой поезд ушел. Вместе с Наташей. Догонять ее я не буду... В общем, в твою семейную жизнь я лезть не стану. Могу даже поклясться в этом...
– Клясться не надо...
Митя щелчком подозвал официанта. Что-то сказал ему на ухо. Тот исчез. Минут через пять вернулся, положил на стол пачку двадцатидолларовых купюр, перетянутых резинкой.
– Здесь две «штуки» баксов, – сказал Митя. – Забирай. Это чтобы ты устроился в Москве...
– Деньги даешь? – горько усмехнулся Леха. – Вижу, серьезно ты настроен...
– Серьезней не бывает... Бери!..
– Нет, не возьму... Расплатись ими за этот обед...
Леха встал из-за стола. Сделал Мите ручкой. И гордо удалился.
– Учти, я тебя предупредил, – бросил ему вслед Митя.
Но Леха сделал вид, что не услышал его.
Посланец от Мити появился на следующий день. Принес деньги. Те, которые должна была выручить мама за золото.
И снова Леха отправился на рынок. На барахолку. В торговых рядах начал подыскивать себе пальто, костюм. Но от дела его оторвал Макар.
– О! Леха! – обрадовался он.
Макар изменился. Повзрослел, возмужал. Не юноша уже, но муж. Важный, степенный, стильный. В глазах все тот же задорный огонь.
– Леха, мы же только вчера с Мишкой вспоминали о тебе...
– С Мишкой? Как он там?
– Да живет и здравствует...
– Чем занимается?
– Тем же, чем и я... А еще мы группу с ним сколачиваем. Все уже есть. Только тебя не хватает...
– А что, есть вакансия?
– Для тебя всегда... Только если ты хочешь...
Хотел ли этого Леха?.. Да, он хотел. Хотел начать все заново. Хотел снова стать «звездой». Да что там хотел. Он мечтал об этом... Поэтому предложение Макара пришлось как нельзя кстати.
– Да я вроде не против. Все равно делать нечего...
– А у нас с Мишкой дел по горло. У нас бизнес...
– Да ну...
– Вот тебе и ну... Это мой товар, – с гордостью обвел он рукой весь торговый ряд. – И в Москве у меня ларьков много. И Мишка тоже не зевает...
– А группа?
– Группа будет нашим хобби. Долго думали, наконец решились...
Леха улыбнулся.
– Что-то не так? – слегка сконфуженно спросил Макар.
– Да нет, зону вспомнил... Я когда туда прибыл, там ВИА создавали. Тоже вот так думали, думали и наконец решились... Домой вернулся. И снова в струю попал...
– Это знак, – авторитетно заявил Макар. – Счастливое предзнаменование...
– Дай-то бог!..
– У нас все получится, – глаза Макара горели азартным огнем. – Снова ухватим жар-птицу за хвост...
– Восстанем из пепла...
– Точно!..
– Тогда давай назовем нашу группу «Феникс», – предложил Леха.
– Исключено! – замотал головой Макар. – Группа будет называться «Голубая мечта»...
Леха недоуменно посмотрел на Макара. Не мог понять, всерьез он говорит или шутит?
Времена «Голубой мечты» ушли, как вода в песок – глубоко и безвозвратно. Вернуть былое – это все равно, что пытаться реанимировать полусгнившего покойника... Леха это понимал. А Макар нет.
Поэтому он не шутил.
Леха сдался. Не выдержал натиска со стороны Макара и Мишки. Они обыграли его по двум статьям. Настояли на старом названии группы. И обошли его на алкогольной дистанции.
Они пили водку как здоровые мужики, привычные к этому делу. Леха уже окосел. А у них ни в одном глазу.
– Пусть будет «Голубая мечта»!.. Лишь бы мы «голубыми» не стали...
– Не станем! – засмеялся Мишка. – Ведь не стали же...
Встречу они обмывали в столичном ресторане. Леха в новом костюме, пальто стильное в гардеробе – все это у Макара он купил. Макар отрицал, но Леха догадывался, что все это обошлось ему в полцены.
– Вадима, козла, «голубым» надо было сделать, – зло процедил сквозь зубы Макар.
– Ну, меня он под статью подставил, за «решки» закатал, – недоуменно посмотрел на него Леха. – А тебе-то чего на него злиться?
– Да потому, что он сволочь последняя, – поддержал друга Мишка. – Он же с нами, как со скотами... Знаешь, сколько групп с нашим названием по стране разъезжало?.. Сначала три, потом до пяти счет дошел. Он же миллионы на нас заработал... А нам фигу на постном масле!..
– А я знал, что так и будет...
– Ты, Леха, знал, какой он козел. Ты наши права отстаивал. Ты за нас пострадал... Ты настоящий мужик!.. А мы... – Макар тоскливо вздохнул. – О нас Вадим ноги вытирал... Хорошо, хоть какие-то объедки с его стола нам доставались. Свой бизнес раскрутить смогли...
– С бизнесом у нас все на мази, – сказал Мишка. – Но мы как были в душе музыкантами, так ими и остались. Группу вот решили воссоздать...
– У нас ведь инструменты сохранились, – подхватил Макар. – От первого нашего состава... Кое-что пришлось, правда, докупить. В копеечку влетело. Зато теперь у нас все о'кей!..
– Клавишника нашли. А с солистом проблема... Но ты вот, Леха, появился... Теперь все проблемы решены. На днях стартуем... У нас все получится! – Мишка был полон уверенности.
– Получится, – кивнул Леха. – Помните Костика? Как он говорил?
– Все просто. Все очень просто!.. И у нас все получилось... Только жаль, нет Костика...
Леха уже знал, что Костик куда-то пропал. Может, на край света подался в поисках счастья. А может, и вовсе нет его, сгинул... В общем, история, покрытая мраком...
– Ничего, найдется, – сказал Леха.
– Надо выпить за то, чтобы он вернулся!.. – Мишка потянулся к графинчику с водкой.
Леха выпил вместе с ними. Но решил, что это последняя его рюмка. Иначе совсем никакой будет. А у него так много планов на эту ночь...
– Я вот о чем, пацаны, думаю, – сказал он. – Видите, девчонки сидят...
И уже его внимание было переключено на женскую компанию, которая явно скучала без мужского общества.
Леха решил развеселить их. И себя утешить... Женщины! Милые красивые... Как долго он ждал встречи с ними!..
– Сынок, сынок!.. – услышал Леха сквозь сон.
И с трудом разлепил веки. Увидел маму. Она была явно чем-то сильно взволнована. Будто ядерная война началась...
– Что такое? – его как ветром сдуло с дивана.
– У соседей потоп! Помоги!..
– Уфф! – облегченно вздохнул Леха. – Я уже думал, земной шар остановился...
Но тем не менее натянул старые свои «треники», влез в тапочки. И бегом, куда показала мама.
У соседей напротив лопнул водопроводный шланг на кухне. Вода била мощным напором, заполняла все пространство вокруг. Соседка паниковала, чуть не в истерике билась. И ничего не могла предпринять...
Зато Леха не растерялся. И бегом в туалет, быстро закрутил кран, перекрыл воду. На этом все кончилось...
– Паника – страшное дело, – с деловым видом заключил он.
– И это все? – ахнула Мария Станиславовна. – Так просто?
Моложавая симпатичная женщина. Дочь у нее. Вика. Или Мальвина. На которой Леха когда-то в шутку обещал жениться. Сколько лет прошло с тех пор? Интересно, какой стала девочка. Наверное, красавица...
– Как два... – Леха хотел сказать про пальцы. Но вовремя опомнился. – Как дважды два, – поправился он.
Соседка и мама вооружились ведрами, тряпками. Стали ликвидировать последствия потопа. Леха же остался не у дел.
Впрочем, к трудовым подвигам он не стремился. Тем более после вчерашнего...
Вчера он допоздна гулял в кабаке. Затем познакомился с девчонками или, скорее, с молодыми женщинами. Он, Макар и Мишка – их трое. И тех столько же. В общем, компания что надо. Веселая, разгульная и в меру распутная.
Лехе досталась Любочка. После кабака они вдвоем рванули к ней домой. Леха вложил в нее всю крепость своего желания пятигодичной выдержки. Словом, оторвался на полную катушку.
Домой явился ближе к обеду. Лег спать. И вот на тебе, авария у соседей... А мужика в доме нет. Вся надежда на Леху. И он оправдал эту надежду. Теперь можно идти спать...
Леха направился к двери. Проходил мимо гостиной. Как будто кто-то потянул его туда. Он и сам не понял, как там очутился. И увидел Вику. Она сидела в кресле. Улыбнулась ему застенчиво.
– Здравствуйте! – Голос нежный, чистый, как родниковая вода.
– Привет...
Леха был в шоке. Словно молнией его долбануло, к полу пригвоздило. А потом громыхнул гром. Аж в ушах зазвенело.
Вика потрясла его. Своей красотой. И невероятным очарованием. Идеальные черты лица, роскошные русые волосы, нежная кожа. И глаза. Невероятно красивые, широко распахнутые. И бездонное небо в них...
Леха стоял как вкопанный и смотрел на нее. Чувствовал, что вид у него идиотский. Но ничего не мог с собой поделать...
Он молчал. Потому что не находил слов. И Вика молчала. С нежной улыбкой смотрела на него. Она радовалась ему. Но в глазах почему-то тоска.
– Какая ты стала... – первым заговорил Леха.
– Какая? – спросила Вика-Мальвина.
– Красивая... Ни словом сказать, ни пером описать...
Вика улыбнулась. И тут же на ее глаза набежали слезы, и вовсе не радостные.
– Ты вечером свободна?
В ответ она всхлипнула. И будто обреченно кивнула головой.
– Давай сегодня в кино сходим, – предложил Леха.
Вообще-то, не мальчик он, чтобы ходить с девочкой в кино. Иные масштабы, иные интересы. Тем более, сегодня он к Любочке собирался. Завтра уже будет поздно. Завтра муж ее из командировки возвращается...
Но Вика вскружила ему голову. Он и думать забыл о какой-то Любочке, о рогах, которыми «облагородил» голову ее супруга. Он вдруг понял, что не нужны ему эти «взрослые» игры. Несерьезно это. А Вика... Вика – это серьезно. Это очень серьезно. И просто сходить с ней в кино, просто подержать за руку – вот что ему нужно больше всего...
– В кино? – Она посмотрела на него глазами, полными страдания.
И разрыдалась.
– Леша, – послышался за спиной голос мамы.
И тут же она взяла его под руку.
– Пошли...
Она вывела его из комнаты, из квартиры. И уже дома:
– Леша, ты туда больше не ходи, – сказала она.
Это было невероятно, но в ее голосе Леха ощутил упрек.
– Почему? – Он непонимающе смотрел на нее.
– Потому что ты ничего не знаешь...
– А что я должен знать?..
– В прошлом году Викин отец разбился на машине, врезался в «КамАЗ». Он погиб...
– Царствие ему небесное!.. Но я-то здесь при чем?
– Вика при чем... Я слышала, ты приглашал ее в кино...
– А что, нельзя?
– Нельзя... Дело в том, что Вика была в машине вместе с отцом... Она очень серьезно пострадала...
Леха вдруг увидел перед глазами ту самую «шестерку», на которой шесть лет назад Викин отец отвозил его в больницу, после первой разборки с Митей. А потом мысленный взор показал, как эта машина на полном ходу врезается в многотонный грузовик. И всмятку. Александр Геннадьевич разбивается насмерть. Вика живая, но вся в крови. Глубокие рваные раны, множественные переломы – места живого нет...
Но ведь он не заметил на ней ни единого шрама. Почему?..
Мама будто поняла, о чем он думает.
– На Вике не было ни единой царапины. Ни ушибов, ни переломов... Но...
Мама вдруг заплакала.
– Что но?.. – не вытерпел Леха.
– Врачи говорят, она получила лишь одну травму. Психологическую. И очень серьезную... В общем, она парализована...
– Что?!..
– У нее парализованы ноги. Она не может ходить...
– Но как же так!.. Это же несправедливо!..
Леха страшно разволновался. Нервно заходил по комнате. И махал руками. Словно искал какую-то опору, чтобы ухватиться за нее, остановиться, успокоиться.
– Несправедливо, сынок... Она такая молодая...
– И красивая... Она очень красивая...
– Красивый цветок... Именно цветок. Растение. Беспомощное растение...
– И что, она всю жизнь будет парализована?
– Врачи говорят, ей и чудо не поможет...
– Брехня!.. Тупые врачи!..
Вика – это небесной чистоты и красоты создание. Она послана на эту землю, чтобы дарить людям тепло и радость. И вдруг – парализована, беспомощна, ни на что не способна... Это не укладывалось в голове. Леха никак не мог в это поверить... Но верить приходилось. Ведь мама не станет его обманывать...
Вика – беспомощный цветок. Забытая, одинокая, никому не нужная, кроме ее матери, Марии Станиславовны...
Леха и сам не понял, как сделал это. Он выскочил из квартиры, пересек лестничную площадку. Дернул за ручку двери в соседнюю квартиру. Дверь поддалась.
В себя Леха пришел уже на пороге комнаты, где в своем кресле сидела Вика. Он еще мог бы отступить. Но не потеряет ли он после этого уважение к себе?
Вика плакала, мама ее утешала. Они не замечали появления постороннего.
– Выбрось его из головы... – говорила ей мама.
Леха затаился. Прислушался.
– Мама, как я могу? – всхлипывала Вика. – Я ведь всегда любила его...
– Ты еще вспомни, как он жениться на тебе обещал...
– Мама, я знаю, это был сон...
Леха понял – разговор про него. Это было шесть лет назад. К нему тогда Танюха пристала. На день рождения к себе приглашала. В любви признавалась. А он Вику увидел. И как бы в шутку сказал, что любит ее. И женится на ней.
Действительно, давно это было. Но все это правда. Святая правда.
– Он не женится на мне...
Надо было слышать, сколько отчаяния и обреченности было в голосе Вики.
– Я это знаю... Но ведь я его люблю...
Железная логика. Против которой Мария Станиславовна не могла найти никаких аргументов. Она лишь тяжело вздохнула и погладила дочку по голове.
Леха отступил на несколько шагов назад. Хлопнул входной дверью – будто только вошел в квартиру.
Он быстрым шагом вошел в комнату к Вике. Не обращая внимания на Марию Станиславовну, приблизился к девушке. Опустился на одно колено перед ее креслом.
– Вика, помнишь, я обещал, что женюсь на тебе? – спросил он.
И положил руку на ее ладонь. Она была теплая, нежная.
И Вика, и ее мама были шокированы его внезапным появлением. И, возможно, даже не поняли, о чем он спросил.
– Я обещал на тебе жениться, – сказал Леха.
Словно с вершины горы в быструю реку прыгнул он. Его уносило потоком. Он чувствовал, как бьется о подводные камни собственной глупости. Но остановиться уже не мог. Слишком сильным было течение.
– И я прошу твоей руки!..
Рыцарские доспехи собственного благородства тянули его на дно. Ему было страшно. Но он не сдавался. И продолжал оставаться на плаву.
– Алексей!.. – взвизгнула Мария Станиславовна.
Казалось, еще мгновение, и она забьется в истерике.
– Ты же ничего не знаешь!..
– Нет! Я знаю все!..
– Значит, ты издеваешься!.. – сделала вывод Мария Станиславовна.
– Я?!.. Издеваюсь?!.. – возмутился Леха. – За кого вы меня принимаете?
– За того, кто ты есть!..
Перепалка разрасталась в ссору. Неизвестно, что было бы дальше, если бы не Вика.
– Мама, прекрати! – сказала она.
И нежно, ласково посмотрела на Леху. Сквозь слезы мило улыбнулась ему.
– Леша, ты самый лучший, – сказала она. – Я всегда это знала... И всегда тебя любила... Любила, потому что не могла полюбить плохого человека... Ты хороший, ты жалеешь меня. Это не любовь, это жалость... А жалости я не хочу... Ты просишь моей руки... Ты приносишь себя в жертву... Такую жертву я принять не могу... Леша, прошу тебя, уходи. Не мучай меня...
Вика закрыла лицо руками. И зарыдала. Леха и сам чуть не разрыдался.
Да, ему было жаль Вику. Да, он приносил себя в жертву... Но ведь он любит Вику. Любит. Только сейчас он понял, насколько сильное это чувство...
Мария Станиславовна взяла его за руку, вывела из комнаты.
– Если я тебя обидела, извини, – сказала она перед тем, как выставить его за дверь. – Но Вика права, жертв нам не надо...
Любочка открыла перед ним дверь. И едва в обморок не бухнулась.
– Ты что, сдурел? – спросила она.
– Сдурел! – признался он.
И с деловитым видом отодвинул ее в сторону, чуть ли не по-хозяйски зашел в ее квартиру.
– Вообще-то, я тебя вчера ждала...
Вчера Леха не мог приехать к ней. Из-за сильнейшего душевного потрясения. Весь вечер он провалялся дома, на своем диванчике. Все мысли о Вике. Он уже не сомневался в том, что любит ее. Но все же осуждал себя за свой поступок, который иначе как дурацким не назовешь. Ну разве можно так бездумно бросаться в омут головой?.. «...Прошу твоей руки...» Глупость и позерство...
Жертвы не приняли. Он потерпел фиаско. И уже вовсе не горел желанием снова сунуть голову в полымя... Появилась у него предательская мысль – выбросить Вику из головы. Раз уж дали ему от ворот поворот, значит, есть у него все основания благородно выйти из игры. И действительно, зачем нужна ему жена-инвалид?..
А как же любовь?..
Сегодня он ясно осознал, что запутался в самом себе, в своих мыслях, в своих привязанностях. Он понял, что при всем желании не может принести себя в жертву. Он замучает и себя, и Вику. Ведь он молодой, вся жизнь впереди, на будущее столько планов. И столько женщин. Сотни, тысячи из них готовы будут лечь к его ногам. А он будет связан парализованной Викой, Он сойдет с ума сам. И ее сделает сумасшедшей. И жутко несчастной...
А как же любовь?..
Он снова задал себе этот вопрос. И понял, что не может отступиться от Вики. Но и крест на своем будущем поставить не может...
Сомнения терзали его, рвали душу на части. Он метался, как лев в клетке. И все никак не мог найти выхода из ситуации.
К вечеру он вырвался из этой клетки. И отправился к Любочке. На пороге ее квартиры он облегченно вздохнул. Почувствовал запах свободы... Но в то же время он понимал, что свобода эта временная. Он по-прежнему в плену своих чувств.
Леха прошел в комнату к Любочке. Сел на диван, вольготно развалился на нем. Поманил ее к себе.
– Мне кажется, нам нужно тесно пообщаться, – сказал он.
Любочка осталась на месте. Покачала головой. Она отказывалась от его предложения.
Но ее отказ не огорчил Леху.
Слишком потрясла его Вика. Сила ее очарования довлела над ним, не давала воли чувствам к другим женщинам. Любочка казалась ему не интересной. Как и все другие бабы. Кроме Вики... Наваждение какое-то...
А ведь ему нужен секс. Для него он сейчас как глоток воздуха, без которого ему не жить...
– Уходи! – показала ему на дверь Любочка.
– Это еще почему?
– Сейчас муж должен вернуться...
Точно, сегодня из командировки возвращается ее муж. Как он мог об этом забыть...
Муж-рогоносец уже на подходе. А Леха в его квартире, с прицелом на его жену... Ситуация в высшей степени пикантная и щекотливая. Адреналин мощной дозой вспрыснулся в кровь...
– Ты знаешь, что такое азарт? – спросил Леха.
Он поднялся с дивана, подошел к Любочке, обнял ее за талию, привлек к себе. Она растаяла в его объятиях. Забыла о муже. Затрепетала. К бою готова...
– Знаю, – прошептала она.
И сама повалила Леху на диван...
С ее мужем Леха встретился в подъезде. Он узнал его по фотографии, которую видел в квартире у Любочки. Здоровенный мужик. Под два метра ростом, плечи амбала, морда в три наката, кулаки что двухпудовые гири. Естественно, Леха сделал вид, будто не узнал его. Просто прошел мимо...
Он трахнул Любочку. И, наверное, чувствовал бы сейчас угрызения совести. Словно изменил Вике.
Но ведь это был не просто секс. Это был экстремальный секс. Адреналиновый ураган, необъяснимая жажда риска, дьявольский азарт – страшный коктейль. Но зато какая острота ощущений. Даже на кинжал нарваться после этого не страшно – не та сила...
Экстремальный секс. Леха вдруг понял, что это его спасение от самого себя. Он решил, что эта не измена Вике. Поэтому его можно практиковать и дальше. Даже нужно...
Экстремальный секс – это лучше, чем запить горькую. Куда лучше...
Первый концерт было решено дать в родном поселке. Когда-то их городок называли эпицентром ядерного взрыва под названием «Голубая мечта». Здесь все, от мала от велика, слушали эту группу, восхищались ею. Хотя и не все знали в лицо виновников этого взрыва. Леху не показывали по телевизору, пресса обходила его вниманием. Это сейчас всех мало-мальски известных певцов знают в лицо. Свободный от идеологии эфир, журналисты в вечном поиске сенсаций. Иные времена, иные ценности...
Леху все забыли. А новой сенсацией он пока не стал. Поэтому журналисты за ним не охотились. Но скоро все изменится. Он заявит о себе, на весь мир возвестит о своем триумфальном возвращении на сцену. «Люди! Ваш Алексей Белов снова с вами!..» Именно это он хотел крикнуть сейчас со сцены. Именно эта фраза должна разойтись по белу свету...
К первому выступлению они подготовились хорошо. Отличные инструменты, аппаратура. Звуковые и световые эффекты. Их концерт должен был стать зрелищным, интересным шоу...
Леха, Макар, Мишка и еще один паренек – все четверо они сидели в гримерке местного Дворца культуры. Макар глянул на часы.
– Ну что, пора? – в предвкушении чуда спросил он.
– Пора! – кивнул Мишка.
Леха тоже был под кайфом эйфории. Ему хотелось петь, танцевать, беситься. Именно это он и собирался сейчас делать.
На лице яркая улыбка, в глазах огонь, в крови азарт, сам как заводной.
Веселый, задорный, полный самых радужных надежд, он выскочил на сцену. И застыл, будто на стоградусный мороз попал. Вмиг все заледенело в нем – и кровь, и чувства. Он не умер, но перестал жить.
Он не мог в это поверить. Но факт оставался фактом. Огромный зал был пуст. Десятка два юнцов с семечками в зубах – не в счет.
– Писец-с! – только и смог сказать Макар.
Он тоже был потрясен. Белый как пломбир, такой же замороженный.
Никто не ожидал такого. Рассчитывали на аншлаг. Ведь вход был бесплатный. И на тебе. Полный провал!..
Леха коснулся струн. И понял, что никакая сила не заставит его сейчас играть и петь. Да и перед кем ему это делать? Перед горсткой прикалывающихся юнцов?.. И кому? Тому, кто когда-то собирал полные стадионы по всей стране...
Он первым скрылся за кулисами. Остальные потянулись за ним.
– Конфу-уз! – уже в гримерке, ошеломленный, протянул Мишка.
– Конфуз, – согласился клавишник, новенький паренек. – Только я почему-то и думал, что так все примерно будет... Но я боялся строить прогнозы при вас... Вы, конечно, извините, но «Голубая мечта» – это сказка из далекого прошлого. Развал Союза, инфляция, нищета. Новые времена. Новые идеалы. Люди больше не верят в сказки...
– Все правильно, – кивнул Леха. – В одну реку дважды не плюнешь. «Голубая мечта» – это та же река, та же вода. Которая годится для одного – смывать говно в унитазе...
Он переоделся, натянул на себя пальто. Все собирались уходить. У всех угрюмые лица. Траур по «Голубой мечте».
– Не надо киснуть, – сказал Леха. – Нужно создать что-нибудь новенькое...
– Другую группу? – отрешенно спросил Макар.
– Группа та же. Только название другое. И песни другие...
– Не получится, – покачал головой Мишка.
– Почему?
– Не нужно мне другое. Мне «Голубая мечта» нужна... В общем, все, завязываю я с этим. Тем более, своих дел по горло...
– У меня тоже, – кивнул Макар. – Хватит, наигрались...
– Быстро же вы сдаетесь, – попытался пристыдить их Леха.
Но бесполезно. Никто будто не слышал его. Все умерли. И Макар, и Мишка. Не в прямом смысле, нет. Они умерли для музыки. Моральная смерть. Их уже не воскресишь...
Под прессом свинцовых чувств Леха и не заметил, как дошагал до дома. Оставалось свернуть за угол, пройти через двор. Но до подъезда дойти ему не дали.
– Стой! – услышал он резкий окрик.
Леха остановился, обернулся. И увидел Митю. Рядом с ним еще трое. Те самые парни, которые когда-то били его на этом самом месте. Но сейчас это не просто парни. Это братки из команды Мити.
– Чего лоб морщишь? – с жесткой усмешкой спросил Митя.
Высокий, крепкий, в дубленке нараспашку. Все та же массивная золотая цепь. «Крестный отец» местной мафии.
Хотя какая мафия? Так, десятка два-три бандитов с куриными мозгами, мощными бицепсами и барскими замашками... Только презрения к этой братии у Лехи ни грамма. Какие бы они ни были, они сотрут его в порошок. И на этот раз некому заступиться за него...
– В непонятках пацан, – хмыкнул браток из Митиного окружения.
– Всех узнал? – спросил второй.
– Еще бы ему не узнать, – хохотнул третий.
– И Аркашу, поди, вспомнил. А зря...
– Зря, – согласился со своим кентом Митя. – Нет больше Аркаши. Весь вышел... И ты сейчас выйдешь...
Он сделал знак, и парни пришли в движение. Мощным ударом в солнечное сплетение его согнули пополам. Затем схватили за руки, пригнули к земле, поставили на колени. И задрали голову кверху.
С тихим ужасом наблюдал Леха, как на него надвигается рука с пистолетом. Холодный вороненый ствол коснулся лба.
– Я же по-хорошему просил тебя, исчезни, – услышал он зловещий голос Мити. – Это мой город. И я не хочу, чтобы ты здесь жил... Но ты не послушал... Так что извини...
Палец на спусковом крючке начал выжимать слабину. Леха зажмурил глаза. Мысленно распрощался с жизнью.
Только вместо выстрела он услышал сухой щелчок.
– Тебе повезло, – рассмеялся Митя. – Осечка... Хотя можно взять другой пистолет... Надо? Или нет?.. Я спрашиваю, надо, нет?..
– Нет, – выдавил из себя Леха.
– Жить хочешь?
– Хочу...
– А из моего города уберешься?
Леха понял – его не собирались убивать. В прямом смысле этого выражения его взяли на пушку...
Но ведь и на самом деле могли убить. Выстрел в голову, труп. Над его телом закопошились бы менты. Но следствие обязательно зашло бы в тупик. Митя бы его туда завел. Ведь он хозяин в Комарове. Все у него в кулаке, даже менты...
– Да...
У него не было иного выхода. Слишком решительно настроен местный пахан.
– Отпустите его.
Хватка ослабла. И Леха смог встать на ноги.
– Завтра после обеда тебя начнут искать, – сказал Митя. – В самом серьезном варианте. И если найдут... В общем, осечки больше не будет... Ты меня понял?
Леха кивнул.
– Вот и хорошо, что понял... Нечего тебе здесь делать. Тем более, после облома...
– Какого облома?
– Конкретного облома... С твоей «Голубой мечтой»...
– Ты все знаешь?
– Я знаю здесь все!..
И тут Леху осенило.
– Так это ты?
– Что я?
– Ты людей в зал не пустил...
Митя рассмеялся. Издевка в смехе, злой кураж.
– Я?!.. Людей?!.. В зал не пустил?!.. Ну насмешил!.. Делать мне нечего, как такой ерундой заниматься...
– Значит, не ты...
Леха совсем сник. Уж лучше бы знать, что их сегодняшний провал организовал Митя. Лучше стать жертвой чьей-то недоброй воли, чем осознавать свою несостоятельность и ничтожность. Были всем, а стали никем. Нет больше «Голубой мечты», нет больше Алексея Белова... Ноль он. Ноль без палочки.
– Никому ваша сраная «Голубая мечта» не нужна. Хотя...
Митя нарочно затянул паузу. И спровоцировал Леху на вопрос.
– Что хотя?..
– Хотя есть люди, которые еще помнят Алексея Белова. И эти люди вовсе не против того, чтобы этот развенчанный кумир работал у них...
– Не понял...
– Согласен, понять трудно... В общем, я недавно в одном столичном кабаке гулял. И с хозяином этого кабака разговаривал. Про тебя поговорили. Короче говоря, он тебе место предлагает. Будешь песни свои в его кабаке толкать. Кабак дорогой, дерьма там не держат и дерьмом не расплачиваются. В общем, бабки будешь неплохие получать. Будет чем долг мне отдать...
– Долг?! Тебе?!..
Лехе стало не по себе. Неужели на него сейчас какой-нибудь долг навесят? Да еще на счетчик поставят. Типичная сцена из бандитского репертуара...
– Ну да, мне, – нисколько не смутился Митя. – «Штука» баксов...
– За что?
– А ты сам посуди. Работу я тебе нашел, это раз. И квартиру для тебя снял...
– Какую квартиру?
– Очень хорошую квартиру. Однокомнатную, меблированную и с телефоном. Сам не видел, но, говорят, жить можно...
– Ничего не понимаю. Какая квартира?
– В центре города. В двух шагах от ресторана «Золотая нота». Там, где ты будешь работать... Видишь, принял участие в твоей судьбе. Ты не должен злиться на меня...
– Ты это серьезно?
– Вполне... В общем, вот тебе адреса ресторана и твоей квартиры, ключи. Живи и помни мою доброту... У меня все. А теперь сделай так, чтобы я долго-долго тебя искал и не мог найти...
Митя не подал ему на прощание руки. Повернулся к нему спиной и походкой супермена зашагал к своему джипу. Машина стояла на том самом месте, где когда-то он оставлял свою «восьмерку»...
Мама поняла его сразу. Если ему грозит смертельная опасность, значит, нужно исчезнуть из дома. Бежать в милицию бесполезно. Метастазы криминальной опухоли проникли и в правоохранительные органы. Никто не в силах оградить Леху от беды. Только он сам в состоянии помочь себе.
А потом, если верить Мите, в столице у него есть и работа, и жилье. Мама может хоть каждый день навещать его.
Но Леха переживал разлуку с другим человеком. С Викой. Любовь к ней – рок. От которого не отвертеться...
Он уже собрал вещи, готов был уходить. Но мог ли он уйти, не повидавшись с Викой?..
Ему очень не хотелось встречаться с Марией Станиславовной. Но любовь требует жертв...
Дверь открыла Викина мама.
– Ты? – удивленно спросила она.
Непонятно, то ли огорчилась, то ли, напротив, обрадовалась.
– Я... Мне бы к Вике...
– Ну проходи, раз пришел...
Вика сидела в кресле. Но не в обычном. А в специальном, на колесиках. Инвалидная коляска, в которой можно было передвигаться по комнате.
Она обрадовалась Лехе. Но сколько при этом тоски было в ее взгляде. Казалось, она хочет провалиться сквозь землю. Провалиться, чтобы он не видел ее в инвалидной коляске, убогую и беспомощную...
Но Леха не видел в ней инвалида. Он видел красивую цветущую девушку. Милую, любимую. Он смотрел на нее, любовался ею. И его охватывала нежность.
– Вика, – сказал он. – Дело в том, что я должен уехать...
Она не заплакала. Напротив, улыбнулась. Но сколько страдания в этой улыбке!..
– Я знала, это должно было случиться... Все правильно, у тебя своя жизнь. Ты молод, здоров. Я больна, у меня нет будущего... Иди и не вини себя ни в чем. Желаю тебе счастья!..
– Какого счастья? О чем ты, Вика?..
– Ты же не просто уезжаешь. Ты женишься на другой...
– Какая чушь!.. – искренне возмутился Леха. – Ты же знаешь, я могу жениться только на тебе!..
– Это правда? – Ей очень хотелось верить.
– Даже не сомневайся... Я уезжаю. Пока не знаю, на сколько. Но вернусь. К тебе и за тобой... Хочешь, на край света вместе уедем?..
– На край света? – засияла она. – Это там, где счастье?..
– Что-то в этом роде... В общем, жди. Я вернусь...
Леха любил ее. А еще ему было до жути жаль ее. Любовь и жалость. Эти два чувства навалились на него всей своей тяжестью. Дыхание перехватило, на глаза навернулись слезы. Еще немного, и он не выдержит.
– Вика, ты меня жди...
Он уходил от нее. Но только для того, чтобы вернуться...
Он должен вернуться.
Леха. 1994 год
– Лично мне, братишка, твои песни в кайф. Лично мне... А вот клиентура недовольна...
Леха помрачнел. Не понравилось ему, что Гоша, владелец ресторана, сам зашел к нему в крохотную гримерку. Вид его хмурый. Теперь эти слова...
– Кому не нравится, пусть не слушает, – попытался отмахнуться Леха.
– Да это понятно. Но у нас ресторан. Не клиенты для нас, а мы для них...
Гоша явно не собирался с ним соглашаться. В глазах у него приговор.
– В общем, мы тут подумали, и я решил. Ты нам больше не подходишь...
Вот так-так. Всего две недели он работает в «Золотой ноте». По две-три песни каждый вечер из репертуара «Голубой мечты», в одиночку, под аккомпанемент обыкновенной семиструнной гитары.
В свое время Гоша обожал «Голубую мечту». Во времена их славы он с братками из ореховской «бригады» потрошил кооператоров на Рижском рынке, брал под свою «крышу» торговые ларьки. В девяносто первом остепенился, открыл свой ресторан. Все деньги, всего себя в него вложил. Живет сейчас, в ус не дует, да еще и пенки с наваров снимает. Спокойная жизнь и никакого криминала. Разве что среди клиентов криминал. Братки здесь частые гости. Да и приблатненных типчиков хватает.
Братки, «новые русские» – народ сентиментальный. Любят тряхнуть стариной, вспомнить молодость. Как ни странно, когда собираются свои, эта публика нередко предпочитает сивушный самогон самым дорогим сортам виски. А кабачковая икра – в это трудно поверить – под закусь идет лучше красной или даже черной икры...
Только вот далеко не все связывают свою бурную молодость с «Голубой мечтой». Поэтому и воротят нос от Лехи, от его песенок. Не в кайф им. Не в цвет... А они бы спросили, как сам Леха относится к своему репертуару. Он бы им ответил – тошнит его от этих сладко и липко намазанных композиций.
Но кто его спрашивает? Его просто увольняют...
А уходить Леха не хотел. Прав был Митя – работа ему досталась что надо. Непыльная, напрягаться не нужно. И платил ему Гоша хорошо. По пятнадцать баксов за вечер. Совсем не мало, если помножить на тридцать, на количество вечеров в месяц.
– Ты, конечно, извини, – тяжко вздохнул Гоша. – Для меня ты есть и будешь «звезда». Но ты сам уже понял, что таких, как я, мало...
Увы, Гоша был прав. Люди иногда сами узнавали Леху, иногда им говорили, что, мол, гляньте, солист группы «Голубая мечта». Порою на него смотрели откровенно заинтересованно. Хотя и без ажиотажа. Но в большинстве случаев люди лишь посмеивались.
А один по пьяни взял да назвал его «козлом». Какая-то сявка из какой-то «бригады». К ответу Леха его призвал. Вывел в сортир да его рожей унитаз почистил. А что толку? Лишние треволнения. Как бы в ответ не наехали. И наехали бы, если б не Гоша...
Но теперь у него не будет Гоши. Отрекается тот от него. Из-за мизерного рейтинга или, даже лучше сказать, его полного отсутствия.
– Значит, увольняешь...
Леха сделал над собой усилие, чтобы не показать, насколько он расстроен. Гоша ведь уважал его не только за то, что он бывшая «звезда». Прежде всего он видел в нем крутого пацана, бывшего зэка, за которым не водилось «косяков». Ему нравилось в нем его умение держаться, владеть своими чувствами. И за себя он умел постоять...
– Извини, брат, бизнес есть бизнес...
– Ну тогда спасибо тебе...
Концерта не будет. Пора собираться домой, досрочно. А завтра искать работу. Как-то жить дальше надо.
Справедливости ради нужно сказать, что Митя и работу нашел ему нормальную, и квартиру снял не абы какую. Однокомнатная, добротная мебель в полном наборе, чистота, порядок. Уютно ему в своем жилище.
Только квартира денег стоит. За нее надо платить. И еще Мите долг отдать. А работа тю-тю...
Уходить Лехе не хотелось, хоть волком вой... Кстати, а ведь он может выть волком. Так почему бы...
– Гоша, есть вариант, – невозмутимо сказал Леха.
– В смысле?..
– В смысле, я дальше у тебя петь буду. Только репертуар другой.
– Какой другой?
– Блатной... «Мурка» тебя устроит?..
Гоша глубоко задумался. Почесал затылок.
– «Мурка» – класс...
Это что-то вроде гимна для братвы. Они ее часто заказывали. Ресторанному оркестру. И песню исполнял Вася Голик, скользкий типчик с вечно красными глазами. Голос у него слабый и тонкий. Никакой хрипотцы, никакого надрыва. Серенады всякие он тянул, а вот блатные песни – это не для него.
– А сможешь? – спросил Гоша.
– На зоне пел. Ничего, братва принимала...
На зоне он зэковским ВИА руководил. Репертуар патриотический и легкая безобидная попса. Но иногда, когда начальство было в благодушном настроении, Леха со сцены пел блатные песни. А в бараке чуть ли не каждый вечер под гитару братву развлекал.
– Точно принимала?
– А ты послушай меня...
– Заметано! Сегодня «Мурку» слабаешь...
В тот вечер Леха начал с «Мурки». Затем перешел на «Гоп-стоп».
Пел он низким голосом. Как бы простуженным. Будто он только что в теплый барак с мороза, с лесоповала вернулся. Тянул ноты натужно, с напряжением. С каким бензопила врезается в сосновую плоть. И вид у него, как у того подневольного трудяги, который с ненавистью к гражданам начальникам валит лес на охраняемой промзоне...
Манера исполнения, голос что надо. Имидж вне всякой критики. И какие песни... Братва за столиками зашевелилась с первой ноты. Вторую песню слушали с открытыми ртами. А с третьей блатной романтикой прониклись даже женщины, имевшие к криминалу лишь косвенное отношение, подружки братков.
Три песни. И на этом концерт окончен. А дальше Гоша должен был решать, оставлять Леху или нет. Но уйти ему не дали. Братва возмутилась. Не попросила, а потребовала, чтобы он оставался на месте. Короче говоря, его вызывали на «бис». Хотя как такового этого слова не прозвучало. Только фразы типа «ничтяк в натуре», «в цвет», «полный отпад»...
Леха продолжал петь и играть. Слушатели заводились. Даже степенные «авторитеты» высокого ранга прониклись. А когда он затянул песню про балаган, началось что-то невообразимое.
Все знают, что песня строить и жить помогает. Но чтобы от нее башню срывало...
– Когда иду я в балаган, я заряжаю свой «наган»...
Эту фраза накатила на зал двенадцатибалльной штормовой волной. Какой-то пьяный браток достал из-под малинового пиджака «ствол». С грохотом опустил его на стол. Мол, смотрите, и я с собой в кабак пистолет беру.
Подвиг одного братка повторил второй. Вынул «ствол» и дослал патрон в патронник.
Чуть ли не все братки начали охлопывать себя, искать «стволы». Но оружия не было. Запрет на пистолеты, с ними не пускали в ресторан. И только двое смогли его незаметно пронести. Хорошо, третьего не нашлось. А то бы точно сдуру стал палить в потолок. Или в людей.
В зале начался небольшой переполох. Телохранители стали закрывать своими тушами своих боссов. Гошины вышибалы ринулись в атаку, предельно вежливо, но изъяли у пьяных орлов оружие.
Леха же воспользовался моментом и улизнул со сцены, скрылся в гримерке. Гоша появился минут через пять...
– Ну, братуха, не ожидал...
– Чего не ожидал? Что «стволы» вытаскивать будут?.. Ты, конечно, на меня в обиде...
– Гонишь, да?.. Я ж лишний раз службу безопасности свою проверил, типа, «косяк» обнаружил. Чертям своим правилку устрою... Слушай, а хорошо, что ты дальше петь не стал...
– Почему?
– А там дальше про девчонок, про марафет и...
– И конфеты... «Девчонки любят марафет, но жить не могут без конфет...»
– Во-во... Это, конечно, хохма, если бы пацаны конфеты из штанов доставать стали. У меня же солидное заведение...
– Не вопрос...
– Вопрос в другом...
– В том, остаюсь я или нет...
– Ты или дурак, или прикидываешься. Ты остаешься по-любому. Даже базара быть не может... Вопрос, типа, в другом. Что, если я тебе ставку до тридцати баксов подниму?..
– Ты знаешь, я бы не возражал...
– Ну тогда лады!..
Гоша хлопнул Леху по плечу. Приятельский жест. Все бы ничего, но в удар Гоша вложил всю силу своего уважения к его таланту. У Лехи аж ноги прогнулись. Едва равновесие не потерял...
Желтый трамвай вырулил из-за угла. Начал притормаживать.
Леха поднял руку.
– На старт!..
Трамвай застыл напротив остановки, открылись дверцы.
– Внимание!
Леха видел из окна, как из него начинают выходить люди.
– Марш!..
Любочка уже стояла в позе. Леха тоже в полной боевой. Он сам себе отдал команду, сам же и пришел в движение. Как сокол на свою жертву, налетел он на подругу. Вонзил в нее... Нет, не клюв. А то, что на метр ниже.... Игра началась...
Муж Любочки возвращался с работы. В одно и то же время, на одном и том же трамвае. Почти месяц Леха с ней, за это время он выучил его расписание. И предложил ей игру. Она с восторгом приняла ее. Ей тоже нравился азарт, кураж...
Ее муж сейчас шел от остановки к дому. Это ровно две минуты. Затем он двинется через двор к подъезду. Это еще полминуты. Затем минуты три, чтобы подняться по лестнице на пятый этаж. Итого у них в запасе не больше пяти минут. За это время Леха должен начать, кончить и еще успеть ретироваться из квартиры.
Он успевал всегда. И всегда встречался с Пал Константинычем на лестнице. И всякий раз спрашивал себя, догадается ли тот, почему ему постоянно, в одно и то же время на пути домой попадается один и тот же молодой человек?.. Но рогоносец ни о чем не догадывался. Мало того, они уже здоровались друг с другом...
И сегодня Леха собирался поздороваться с Любочкиным мужем. В подъезде. Но никак не в его собственной квартире. Поэтому он спешил кончить. Есть, готово!..
Сейчас Пал Константиныч уже подходит к подъезду. Леха быстро натянул штаны, заправился. Рогоносец уже начинает подниматься по лестнице.
– Пока, дорогуша, – Леха легко хлопнул Любочку по попке.
И сделал первый шаг к двери. Но тут же остановился, застыл – словно на невидимую стену напоролся.
В дверях комнаты стоял Пал Константиныч. И, понятное дело, хмурил брови.
– Что здесь происходит? – спросил он.
Будто и без того не понятно, какие чудеса здесь творились.
Леха почувствовал, как Любочка крепко ухватилась за его пиджак. И дико завопила.
– Держи вора!..
– Вора?! – вылупил глаза рогоносец.
– Дорогой, он забрался к нам через балкон. Обворовал нас...
– И тебя изнасиловал?
– Да!.. Вызывай милицию!..
– Да, да...
Пал Константиныч скрылся в прихожей. Было слышно, как щелкнули рычаги телефонного аппарата.
– Уходи! – Любочка оттолкнула Леху от себя.
– Пять баллов! – подмигнул он ей.
Быстро среагировала. Ловко отмазалась... Только теперь Лехе отмазываться...
Леха снова направился к выходу из комнаты. И опять напоролся на рогоносца.
– Сука! – заорал тот на жену.
Он пучил глаза, брызгал слюной, руки в режиме вентилятора.
– Это не вор!.. Я видел этого молодого человека... Теперь я знаю, почему каждый раз встречался с ним...
Ну вот, дошло до жирафа рогатого. Леха облегченно вздохнул. Хотя все только начиналось.
Пал Константинович начал надвигаться на него. Кулаки вот-вот должны были заработать в режиме кузнечного молота. А Лехино лицо могло стать наковальней.
Вину свою он осознавал. Вовсе не хорошо гулять с чужими женами. Мужей жалко. Они хоть и рогатые, но люди. Так что он готов был схлопотать по морде. Для него это было бы как покаяние...
Но дело в том, что он артист. Ему сегодня выступать перед публикой. А как он выйдет на сцену с попорченным фейсом?.. Увы, покаяния не состоится...
Он просто нырнул под кулак, летящий ему в лицо. И четко отработанным ударом, резко, сильно костяшками пальцев рубанул в печень. «Сохатый» взвыл, закрутился на полу. Боец из него никакой. Просто гора мяса. Можно уходить.
Все, на этом игра закончена. Он уходил от Любочки. Бросал ее. И не потому, что она надоела ему. Не потому, что боится ее мужа. Просто их игра перестала быть тайной. Не будет больше того накала страстей, того задора, куража. Экстремальный секс перейдет в разряд банальщины. А это уже как бы измена Вике...
Вика... Леха любил ее. Но не мог думать о ней как о женщине, с которой можно спать. Сама эта мысль казалась кощунственной... Но он же мужчина, он должен с кем-то спать...
Должен и будет. С Любочкой покончено. Значит, в ближайшее время он переключится на другую. Снова экстремальный секс. Игра продолжается.
Леха выпить не дурак. Нравилось ему это дело. Но вся беда в том, что с детства у него проблемы с печенью. Гипатитом переболел, осложнения заработал. И зона здоровья не прибавила. С печенью шутки плохи. Если пить без меры, можно правое легкое потерять. Вырежут его, чтобы место для расширяющейся печени освободить. В общем, приходилось ограничивать себя.
Каждый вечер в «Золотой ноте» находились люди, которые хотели посидеть с Лехой за одним столом. А где стол, там бутылка. Где бутылка, там нужно выпить... Поэтому приходилось отлынивать от всяких разгульных компаний. И черным ходом сваливать домой.
Но раз в неделю, по субботам, Леха отрывался. И приползал домой глубокой ночью на бровях.
Сегодня суббота. Кабак, застолье, море водки. Домой его подвезли на джипе, оставили возле подъезда. Нужно было сделать еще один рывок. На своих двоих подняться на третий этаж. В принципе это не так уж и трудно.
Да только не хотелось никуда идти. Ночка светлая, звездная. Сухой мороз, воздух свежий – сам в легкие просится. Леха сел на лавочку, достал сигарету, закурил. Задрал голову к звездам, выпустил в небо струю дыма.
Хорошо ему. Так хорошо, что женщину не нужно. Только Вику. Без всякого секса... Но ведь ему скоро захочется новую женщину. Вика – любовницы – экстремальный секс. Неужели ему всю жизнь суждено носиться по этому замкнутому кругу?..
Леха задумался. И вдруг увидел пожилого мужчину. Он катил перед собой инвалидную коляску. В ней сидела немолодая женщина. Увядшая красавица, закутанная в теплый плед.
Мужчина среднего роста, худощавый. Лицо строгое, властное. Холодный взгляд. Примерно так выглядели крупные партийные функционеры былых лет. Может, этот старик из них?.. Одет он неплохо. Дорогое дубленое пальто, норковая шапка, надвинутая на уши.
Судя по всему, муж и жена возвращались с ночной прогулки. И живут они в одном подъезде с Лехой.
Леха и сам не заметил, как сорвался с места и помог мужчине поднять коляску через лестничный пролет на площадку первого этажа.
– Я мог бы и сам, – сухо, с достоинством сказал тот. – Но все же спасибо...
– Не за что...
Леху распирало от желания поговорить с этим мужчиной. Хотелось спросить, как долго он живет с женой-инвалидом? Любит он ее или нет? Изменяет или хранит верность? И что это вообще за жизнь такая – нормальная или сплошное мучение?..
Но ни о чем расспрашивать его Леха не стал. Это верх невежливости. Да и можно нарваться на грубость...
Мужчина достал ключи. Начал открывать дверь в свою квартиру. Он уже, казалось, забыл о Лехе. Или давал ему понять, что больше не желает видеть его рядом с собой. Так или иначе, но Леха поспешил исчезнуть...
Снова суббота. Опять пьянка. Сегодня за стол к себе его пригласил крутой криминальный авторитет.
Гоша шепнул, что зовут его Петр Данилович. А в миру он просто Петя, просто Вагон. Мощная «бригада» под ним. Вроде бы не только рэкетом он занимается. За этим «не только», возможно, скрывались наркота, оружие. А еще у Пети вроде как своя нефтяная компания. Бабки через нее немеряные прокачиваются. В общем, человек авторитетный и очень богатый.
То, что он богатый, было заметно сразу. Один стол чего стоит. Метровый осетр с миногой в зубах, молочный поросенок – слюной можно изойти от одного только вида...
– С хреном? – кивнул на поросенка Леха.
– Не понял, – вылупился на него Петя.
– Ну, поросенка с яблоками и с хреном подают...
– Не-е! – осклабился Петя. – Хрен отрезали!..
И загоготал, довольный своей шуткой. Легко хлопнул Леху по плечу. Молодец, мол, что прикольную тему подбросил.
– А ты пацан ничего, с юмором...
– Ты тоже...
Но куда больше Лехе понравилась его спутница. Супердевочка в дорогом платье от Версачи.
– Мне кажется, я вас где-то видел, – сказал он ей.
Девица лишь загадочно улыбнулась. И не менее загадочно посмотрела на него. В глазах у нее горел похотливый огонек. Леха не мог не понять его. Нравилась Лехе девица, совсем не прочь она была лечь с ним в постель.
Только вид ее спутника должен был напрочь отбить охоту к ней. У кого угодно мог отбить. Но не у Лехи. Секс с этой супердевицей обещал быть не экстремальным, а суперэкстремальным. А это сверхазарт, особая острота ощущений...
Он готов был начать опасную игру. И в его голове даже родилось название этой игры. «Рога и копыта». Нет, Ильф и Петров здесь ни при чем. Просто подбор слов. Наставляешь рога Пете, можешь отбросить копыта...
– Он где-то ее видел, – хмыкнул Вагон. – Да ты что, пацан, с Луны, типа, свалился?.. Это же Катя Царицына...
– Певица?
– Ну вот, допер, в натуре...
Точно, эту девицу по «ящику» не раз крутили. Что-то она там под музыку шептала. Ноль целых хрен десятых октавы в голосе. Слуха никакого. Но ведь поет. Вернее, шепчет. И «звездой» называется... А все потому, что есть у нее такой покровитель, как Петя Вагон. Бабки у него шальные, девать их некуда. Вот он и вкладывает их в свою любовницу. Или, может, Катя его жена...
– Мне нравятся ваши песни, – соврал Леха.
– Спасибо, – мило улыбнулась Катя.
Против нее самой Леха ничего не имел. Девчонка как девчонка. Красивая, женственно спокойная, ни грамма заносчивости, никаких симптомов «звездной» болезни... Он против таких, как она, вообще. Голоса нет, петь не умеешь – зачем лезть на сцену? Зачем портить прекрасные песни, которые написаны не под твой вокал...
– Мне нравится, как вы поете, – сказала Катя. – С чувством...
– А вы поете с душой. Поэтому мне нравится слушать вас.
– Ты, братуха, тоже с душой поешь, – вставил Петя. – Знаешь, мне даже показалось, что ты и в самом деле на зоне срок мотал...
– Было дело. Длиной в пять лет. Север, морозы. Закон – тайга, прокурор – медведь...
– Ты чо, серьезно, братан? Правда, срок мотал?..
– Такими вещами не шутят...
– Да не базар... Слушай, уважаю... Надо выпить!..
Выпили. Раз, второй, третий...
– Слушай, братуха, а я-то смотрю, вроде свой, – басил Петя. – Типа, правильный пацан. А вот кудряшки твои – ни в какой рукав...
Леха понял, о чем он. О его длинных волосах. Он на зоне начал отращивать их. Еще пару-тройку месяцев, и они дотянутся до плеч. Будут такими же, как в былые годы.
– А чем тебе мои кудри не нравятся? – нахмурился Леха.
– Типа, хиппи... А я ведь любером был. Слыхал о таких?..
– Спрашиваешь...
– Так вот, хипарей всяких мы конкретно в замес пускали...
– Не знаю. Мои волосы – это мой стиль. «Гранж» называется. Между прочим, крупнейшие мафиози этим стилем пользуются.
– Ну, так у нас не Америка... – Петр, чего ты к нему пристал? – вмешалась Катя. – Мне, например, нравятся его волосы...
Петя чуть не сжег ее взглядом за эти слова. Сколько ревности было в этих глазах. Сколько неприязни к Лехе. Милость мгновенно сменилась на гнев.
– Короче, пацан, не нравишься ты мне больше, – сказал он Лехе. – Вали отсюда...
Это было грубо. Чрезмерно грубо. Но Лехе пришлось стерпеть. Слишком мало в нем веса, чтобы ответить грубостью на грубость. Если постараться, можно сунуть этого монстра мордой в очко. Но уже сегодня жди наезда. И никакой Гоша не поможет отбить его. Это точно...
Впрочем, у Лехи был иной способ отомстить этому гаду.
Он поднялся из-за стола. И мельком, но многозначительно глянул на Катю. Мол, с тобой я не прощаюсь. Та как будто поняла его. И улыбнулась ему глазами, так, чтобы Петя не понял ничего...
Его пригласили за другой стол. Ребята-бизнесмены. Леха однажды выпивал с ними. У него осталось приятное впечатление.
Немного погодя он отправился в туалет. И на выходе встретился с Катей. Она одна, без сопровождения, направлялась в свою сторону. Но их пути пересеклись. Она будто не заметила его. Но когда расстояние между ними сократилось до минимума, быстро сказала.
– Завтра, десять, кафе «На Чистых прудах»...
Нужно быть полным идиотом, чтобы не понять значения этих слов.
Игра под условным названием «Рога и копыта» началась.
В кафе Леха просидел около часу. Но Катя так и не появилась. Может, она неудачно пошутила? Или он время перепутал? Может, она имела в виду десять часов вечера?.. Но ведь она знала, что по вечерам он выступает в «Золотой ноте»...
Он расплатился за кофе, вышел на улицу, направился к станции метро.
Гоша платит ему неплохо. Поднял ставку до пятидесяти баксов за вечер. Можно было бы и на такси домой добраться. Но Леха не шиковал. Он экономил. Копил деньги. Для будущей семейной жизни.
Та встреча с пожилым мужчиной и женщиной в инвалидной коляске окончательно склонила его в пользу Вики. Люди живут, значит, и он сможет так жить, с женой-инвалидом. Вика – для него это очень серьезно. А Катя... Катя – это всего лишь игра. Он даже не особо расстроился, что она кинула его...
Он шел по тротуару, задумался. Поэтому не заметил, как рядом с ним остановилась машина, новенький двухдверный «БМВ». Он продолжал идти. Машина медленно поползла за ним. Один короткий сигнал, второй, третий... Леха наконец очнулся. Глянул на машину. И увидел Катю. Она махнула ему, он быстро подсел к ней.
– Конспирация? – спросил он.
– Конспирация, – кивнула та. – Уж не думал ли ты, что я буду в кафе с тобой сидеть?..
– Если честно, думал.
– Значит, ты не знаешь моего мужа.
– Петя – твой муж?..
– Скорее, спонсор... Мужей ведь любят...
– Значит, ты его не любишь... Но терпишь...
– Можно сказать, что да... Я девочка терпеливая. Даже очень... А еще настойчивая...
Она посмотрела на него. И улыбнулась. В глазах желание. Она хотела Леху. Но не так, как этого хочет какая-то блядь.
Катя хотела Леху, потому что он нравился ей. Она его хотела, потому что ей надоело терпеть Петю. Она хотела его, потому что ей вообще все надоело...
Всю дорогу они молчали. К чему слова, если и так ясно, почему они вместе? Леха даже не спросил, чья эта квартира, в которую она его привела. Это не важно. Главное, они остались наедине друг с другом. И можно начинать...
Это был не секс. Это была песня. Катя отдавалась ему красиво. С восторгом и энтузиазмом. Леха остался доволен. Хотя не хватало остроты ощущений. Ведь об этой квартире Петя не знал. И вряд ли его можно было сейчас бояться.
Зато его заводила мысль, что он наказывает его. Наказывает за грубость и хамство. Он мстит ему. Мстит, мстит, мстит... В такт своим движением. И ритм этой мести все быстрей и быстрей...
– Еще! Еще!.. – стонет Катя.
Ей тоже хочется мстить Пете...
И они отомстили ему сполна. За пару часов беспрерывной мести так устали, что еще целый час же приходили в себя.
– Ты был великолепен! – выдала она фразу из стандартного набора типичной любовницы.
Катя лежала на боку. Совершенно голая. В квартире тепло, даже жарко. Не было смысла накрываться простыней или одеялом. Да она и не хотела этого. Она выставляла свое идеальное тело на обозрение. Леха любовался им. И ей это доставляло удовольствие.
– Ты самая лучшая, – польстил ей Леха.
– В постели? – усмехнулась она.
– И на сцене тоже...
Он не врал. Он делал комплимент. Поэтому ему не было стыдно.
– Знаешь, мне так хочется верить в это... Но я не верю, – печально вздохнула она. – Думаешь, я совсем дура? Не понимаю, что я бездарность?.. Да все я понимаю... Но я хочу петь. И буду петь. Чего бы мне это ни стоило...
– А стоит много?..
– И стоит, и стоит... – горько усмехнулась Катя. – Пока у Пети на меня стоит, я еще что-то стою. Он вкладывает в меня деньги. Знаешь зачем?.. Чтобы перед братвой нос задирать. Смотрите, мол, какая у меня жена. Типа, «звезда»... Ему нравится выставлять меня напоказ...
– Я бы не сказал...
Леха припомнил вчерашний случай.
– Я знаю Петю. Знаю, он любит, когда я со всеми холодна, ни на кого не реагирую. А вчера я обратила на тебя внимание. Он все понял. И заревновал...
– И мне нахамил...
– И мне... Всю дорогу только и делал, что угрожал мне. И тебя на чем свет материл...
– Козел он...
– Рогатый козел! – засмеялась Катя.
Только что-то невесело ей. Потому как в душе страх сидит. Перед мужем. Мучает вопрос, что с ней будет, если Петя обо всем узнает?..
И Леху этот вопрос волнует. Уровень адреналина в крови поднимает.
– Ты смелая девчонка...
– Конечно, смелая, – с удовольствием согласилась Катя. – Я же как на амбразуру дота на мужиков бросаюсь...
– Это я заметил.
– Да нет, я не тебя имею в виду. Ты не тот случай. С тобой мне хорошо. С тобой я не чувствую себя жертвой...
– А с кем чувствуешь?
– Тебе интересно?
– Вообще-то, да... Но, чувствую, влез в запретную зону...
– Да уж ладно... Первый раз я жертвой себя почувствовала с одним известным продюсером. Я к нему секретаршей работать устроилась. Сама в постель к нему просилась. Хотя меня от него тошнило...
– Напросилась?
– Напросилась... Переспала я с ним...
– За это он сделал из тебя «звезду»...
– Да уж, конечно... Оказывается, он для Пети меня готовил. Петя ему денег дал, чтобы меня «звездой» сделать. А продюсер, гад, сначала переспал со мной, а потом уж Пете на руки сдал...
– Что называется, воспользовался моментом... Петя об этом знает?
– Нет. Я не хочу ему об этом говорить. Еще с Вадимом Анатольевичем сцепится. А достанется мне...
– С кем, с кем сцепится?..
– С Вадимом Анатольевичем. С продюсером...
– Вадим Анатольевич Куприянов?
– Да... Ты что, его знаешь?..
– Не хуже, чем ты... И с той же стороны... Он ведь тоже, гад, попользовался мною...
– Он тебя что, изнасиловал? – вытаращилась на него Катя.
– Нет, хуже... Он меня в тюрьму упрятал...
И Леха рассказал ей свою историю. Историю взлета и падения. Историю, похожую на тюремную песню...
– Это невероятно! – Катя была под впечатлением. – Значит, ты тот самый Алексей Белов...
– То, что от него осталось...
– Да ладно, не скромничай. Ты даже лучше стал... А вот Костя опустился.
– Костя?!.. Костя Перевалов?!..
– Он... Бедный мальчик, не выдержали у него нервы.
– Что ты знаешь про него?
– Костя на Вадима Анатольевича работал. Пока не выдохся. Куприянов его на свалку вышвырнул. За ненадобностью. А Костя альбом очень хороший создал. Для своей подруги. Не знаю как, но Куприянов выманил у него этот альбом. Сейчас его песни Даша Савинова распевает. Слышал о такой?
– Да вроде...
Даша Савинова. «Звезда» на Олимпе бездарностей...
– Песни у нее хорошие... Значит, их Костя написал. А Вадим их к рукам прибрал. Конечно же, на халяву...
– На халяву или нет, честно скажу, не знаю, – покачала головой Катя. – Но то, что подругу его за бортом оставил – это точно. Костя в шоке был. Мы в ночном клубе сидели. Я, Петя, Вадим Анатольевич, Даша. А тут Костя ворвался. Дебош устроил... Петя за ним. Но не догнал. К счастью, не догнал. Иначе бы не жить Косте. Петя, когда злой, любого убить может...
А Леху и подавно. Если узнает, что он спит с его женой. Вместе с Катей его на тот свет отправит.
– А точно он Костю не нашел? – спросил Леха.
– Точно... Он бы мне рассказал...
– Где ж тогда Костя?
– Этого никто не знает.
– Жаль, мне бы хотелось встретиться с ним...
– Старое вспомнить?
– И старое. И о новом поговорить...
– Вадима наказать? – загорелась Катя.
Леха вдруг вспомнил Митю. И его слова. «Только слабые помнят зло». А Митя считал себя достаточно сильным, чтобы простить Леху. И простил. А мог бы и грохнуть. Легко.
– Нет. Наказывать я его не стану. Бог ему судья...
– А зря...
– А вот Пете твоему я, пожалуй, еще раз отомщу...
Он снова навалился на Дашу.
– Отомсти, пожалуйста. Уж больно хорошо у тебя это получается...
Леха постарался на славу. Катя осталась довольна.
– Поиграли – хватит, – сказала она.
– Когда в следующий раз Пете мстить будем? – спросил он.
– Хватит, отомстили. Следующего раза не будет...
Ну и ну... Леха удивленно посмотрел на Катю.
– Ты, наверное, думаешь, мы будем и дальше развлекаться...
– А разве нет?
– Нет!.. Я что, самоубийца?..
– Значит, для тебя я всего лишь одноразовый мальчик...
– Ты сам это сказал.... Извини, пожалуйста, если я обидела тебя...
– Обидела? – Леха сделал хорошую мину при плохой игре. – Обижают на зоне. Там на обиженных не только воду возят... А я нормальный. Меня нельзя обидеть. Меня можно только разозлить...
– И Петю тоже, – обреченно вздохнула Катя. – Я боюсь его разозлить. Я этого очень боюсь...
Леха вдруг почувствовал себя страшным эгоистом. И даже негодяем. Думает только о себе. О своем удовольствии. А на Катю ему наплевать. А она на самом деле рискует. Жизнью рискует.
– А может, ну его на фиг, твоего Петю? – на всякий случай спросил он. – Со мной жить будешь...
Катя долго и недоуменно смотрела на него.
– Знаешь, мне с тобой очень хорошо. Но, извини меня, я в здравом уме. И тебя на Петю ни за что не променяю. Он – это моя опора...
– А со мной, значит, каши не сваришь...
– Почему? На кашу тебя, может, и хватит. А я, извини, привыкла к черной икре...
– И к шампанскому «Дон Периньон».
– Мне больше нравится «Круг розе».
– А если по второму кругу?.. Давай дернем на посошок!..
– Ты хочешь выпить?
– Посошок, посох. Ты же знаешь, что это такое...
– Что?
– Мы расстаемся, так? Навсегда?..
– Пожалуй, так...
– А посох – это палка в дорогу...
Катя засмеялась.
– Ты озорник... Можно, я подержусь за ту палку, которая в дорогу?
Лехе понравился ход ее мысли. И ход ее руки. Тем более что его «посох» уже готов был к «путешествию»...
Леха возвращался домой. После встречи с Катей. После их первой и последней встречи...
Жаль, конечно, хотелось бы ему испытать себя в экстремальной ситуации. Как в случае с Любочкой и ее мужем. Петя возвращается домой, а они с Катей занимаются сексом на время. Вот где настоящая острота чувств...
Но Катя не дура. Знает, чем ей грозит разоблачение. Ни за что на свете не примет она столь рискованную игру. Тем более, Лехе ни в жизнь не пробраться к ней в дом незамеченным. И не выбраться. Камеры наружного наблюдения, охрана. Вмиг башку открутят...
Можно было, конечно, провернуть какую-нибудь другую комбинацию. Очень рискованную... Леха мог бы что-нибудь придумать. Но какой смысл ломать голову? Все равно поезд с Катей уже ушел, обратно не вернуть. Даже и не пытайся, сказала она ему на прощание.
Для нее он мальчик одноразового пользования. Было бы обидно. Если бы он сам воспринимал все всерьез.
Но всерьез он может воспринимать только Вику...
Леха лишь подумал о ней, как увидел того самого мужчину. Он выходил из подъезда ему навстречу. Леха остановился. Проводил его взглядом.
Мужчина прошел мимо него. И вдруг резко остановился. Так же резко обернулся к нему.
– Молодой человек! – Его голос прозвучал жестко, хлестко.
Леха аж вздрогнул.
– Подойдите ко мне!..
Леха повиновался. Будто он нашкодивший школьник. А этот мужчина директор школы.
– Молодой человек, почему вы на меня так смотрите? – спросил мужчина.
– Как?
Давно Лехе не было так стыдно. Похоже, он покраснел.
– Словно я вам что-то должен...
– Нет, нет, вы ничего мне не должны...
– Тогда в чем же дело?
– Я скажу... Только поймите меня правильно...
– Постараюсь.
– Вы помните, я вам коляску с женщиной помог поднять...
– Да, помню...
– Это была ваша жена?
– Супруга... Только вам какое до этого дело?
– У меня невеста есть. Она тоже парализована. Тоже на коляске...
Мужчина не изменился в лице. Но голос его стал чуть мягче.
– Это правда?
– Правда... Только я не знаю, какая это правда, добрая или злая...
– Это вам решать... Но скажу, что со своей женой я прожил двадцать лет. И пятнадцать из них она парализована...
– Вы святой человек...
Мужчина лишь пожал плечами. Опустил взгляд, без слов повернулся к Лехе спиной. И продолжил путь.
Леха изменил свой репертуар. За последний месяц он показал себя не только как исполнитель. Он сумел доказать себе, что и сам может сочинять музыку и слова к ней. Он написал целых три песни. Вернее, не песни, а скорее блатные баллады. Мелодия не ахти какая, ровная, без задевающих душу перепадов. Зато какие слова! Из самой жизни. Вырезки из нелегких зэковских буден, зарисовки из прошлого и неясного будущего.
Может, ему далеко до того же Токарева, Розенбаума, Шафутинского. Но тем не менее посетители ресторана принимали его творчество на ура. Успех его не ослабевал.
– Продюсера тебе бы конкретного, – как-то сказал ему Гоша.
– Конкретного, это как? – усмехнулся Леха.
– Да чтобы по «ящику» тебя показывали. Сейчас блатота в большой моде...
Идея, надо сказать, неплохая. Только где его, этого продюсера, взять. Может, к Вадиму хрен Анатольевичу на поклон пойти?.. Да ни в жизнь!.. Лучше сдохнуть в безвестности.
Не пошел он к Куприянову. Никакая сила не сможет заставить его идти на поклон к этому уроду.
Но Куприянов пришел к нему сам. Леха видел его со сцены. Вадим, с ним известная певица Даша Савинова. И Петя в компании с ними. Конечно же, и Катя с ним. Тайком от него глазки Лехе строит.
И Вадим на него смотрит. Хмурится. Мол, откуда ты взялся на мою голову? Не очень-то рад он встрече. Да только чхать хотел на него Леха.
Мало того, его взял кураж. Он начал пялиться на его пассию. Чуть ли не раздевал взглядом Дашу. Она даже раскраснелась, бедняжка. Нет, не от стыда и не от негодования. Похоже, ей чего-то захотелось. Или кого-то?..
В какой-то момент Лехе показалось, что Катя заревновала. Губу закусила.
Леха отработал номер. Направился в свою гримерку. Переоденется и домой. Сегодня не суббота, не застольный день.
В гримерке его и нашел Гоша.
– Убить тебя мало! – без всякой злобы набросился на него хозяин.
– Эй, ты чего?
– Накаркал я, старый ворон...
– О чем ты?
– Да все о том. О твоем будущем. Не хочу, чтобы ты от меня уходил. Но, типа, ситуация. Продюсер один на тебя глаз положил...
– Вадим Куприянов? – с усмешкой спросил Леха.
– Ну да... Так тебе уже сказали?
– Что именно?
– Встретиться он с тобой хочет, прямо сейчас...
Леха мог бы отказаться от встречи. Но поддался азарту охотника. Вернее, охотника с фоторужьем. Если Вадим сделает ему какое-нибудь интересное предложение, он откажется. Ни за что на свете не станет сотрудничать с этим гадом. Но само по себе предложение с его стороны – уже успех. Он не добудет шкуру этого успеха, но хотя бы его сфотографирует...
Леха подошел к столику, за которым сидел Вадим.
– Привет, – сказал он.
Но руки не подал. И тот не собирался распахивать объятия. Но на свободное место за столом показал.
– Садись...
– Ну, спа-асибо тебе огромное! – небрежно усмехнулся Леха. И не сел, а присел. – Да нет уж, садиться я не буду. Насиделся. Целых пять лет на зоне. Знать бы, по чьей вине...
Будто не знал он, не догадывался, кто упрятал его за решетку.
– По своей собственной, – обрубил все сомнения Вадим.
– Ты что-то хотел?
Даша Савинова смотрела на Леху во все глаза. Изумление в них и восторг. Словно не могла поверить, что с Вадимом, известным продюсером, можно разговаривать вот так небрежно. Леха, он как бы певец. Певец, который нуждается в таком продюсере. Да он чуть ли не на колени должен перед ним падать. Только за то, что он пригласил его к себе за стол...
Катя не удивлялась. Она знала, в каких отношениях Вадим и Леха. Стоп! А не нарочно ли она привела сюда Вадима с Дашей?.. Вряд ли... Хотя все может быть...
Петя не удивлялся ничему. Он исподлобья наблюдал за Лехой. И, казалось, в его голове бродят грозовые мысли...
– Да вот думал, не тряхнуть ли нам стариной, – ответил Вадим.
– Ты о тюрьме? – хмыкнул Леха.
– А ты меня в чем-то винишь?..
– Слушай, неужели ты думаешь, я ничего не знаю, ни о чем не догадываюсь?
– И что ты знаешь? – заметно напрягся Вадим.
– Я лучше промолчу...
И Леха многозначительно глянул на Петю. Мол, человек «авторитетный», ему лучше не знать, как ты людей ментам сдавал. Вадим это понял. И смутился.
– Пусть это останется между нами...
Вадим согласно кивнул. И сказал.
– Ты сейчас пел. Неплохо, скажу тебе. Только песен этих я нигде больше не слышал...
– Потому что это мои песни.
– Это хорошо...
– Что хорошо?
Уж не собирается ли он присвоить его песни?..
– Сейчас блатная романтика в большой моде, – сказал Вадим.
– Она всегда была в моде.
– Но раньше на большую сцену не выходила...
– Времена изменились...
– И я о том же... В общем, я решил взяться за подобный проект.
– Твои проблемы...
– А может, наши?.. Может, ты как раз тот, кто мне нужен?..
– Может быть...
Вадим достал визитную карточку, протянул Лехе.
– Это тебе. Мои координаты. Завтра позвони. Встретимся, погорим о перспективах...
Леха визитку не взял. Покачал головой. Пренебрежительно усмехнулся.
– Засунь это себе... Не при женщинах будет сказано... Ну, ты понял, короче...
– Алексей, я тебя не совсем понял! – стараясь казаться добреньким учителем, возмутился Вадим.
– Я с тобой дел никогда иметь не буду. Никогда!.. Знать тебя не хочу, козел!..
Леха встал со своего места, повернулся к Вадиму спиной.
– Зря ты так! – услышал он его голос. – Ты очень пожалеешь...
– Да пошел ты! – не оборачиваясь, бросил Леха.
Он снова направился в свою гримерку. Надел пальто, шапку, собрался уходить. Но в коридорчике столкнулся с Петей.
Тот стоял перед ним, как бык перед тореадором. Глаза налиты кровью. Нервно дышит. Еще бы голову наклонил. Чтобы рогами Леху забодать. А рога у него есть, это точно.
– Какие-то проблемы? – стараясь не выдавать своего беспокойства, спросил Леха.
– Ты Вадима козлом обозвал... – пробасил Петя.
– Значит, было за что... Если ему не нравится, пусть сам предъяву бросит.
– А он спросит. Если успеет... Я тебя первый сожру!..
– Страшно, брр!..
– А ты понты зря кидаешь! Я ведь тебя прямо здесь урою...
– За что?
– А ты не знаешь, типа, да?.. Думаешь, я ничего не понимаю, да?.. Говори, гнида, спал с Катькой?
– Шифер срывает, да?
Багровый от гнева, Петя играл желваками, скрипел зубами. Или это мысли в его чугунной башке скрипят?..
Он вдруг схватил Леху за грудки.
– Хана тебе, пидор, если узнаю, что ты с Катькой спал! Ты меня понял?..
Значит, он ничего не знает. Только догадывается... Впрочем, это ничего не меняет. Конфликт – явление уже свершившееся. Вагон круто оскорбил Леху. Пидором его назвал. За грудки схватил.
– За базар отвечать надо, – поучительно изрек Леха.
И сильным движением развел в сторону Петины руки. Мощным толчком подался вперед, со страшной силой ударил Петю головой в переносицу.
Тот взвыл, убрал руки, подался назад. Упал на задницу. Но сознания не потерял. И даже попытался подняться, чтобы наброситься на Леху. Только у него ничего не получалось. Не держали его ноги, с координацией проблемы возникли. Может, Леха ему мозжечок отбил?..
И тут появились какие-то люди. Хоть и не сразу, но Леха их узнал.
– Макс!.. Джон!.. Жак?!..
Эти парни возникли перед ним как призраки. Будто из ничего появились. Холодные и неприступные, как привидения. Какая-то неестественная сила в них. Улыбки на строгих лицах едва обозначены.
Все трое в дорогих двубортных костюмах. Белые сорочки, строгие галстуки. Все трое ухожены от ногтей до кончиков волос. Запах дорогого одеколона.
Невольно всплыло сравнение с гангстерами из заокеанской Коза Ностры.
– Привет, Алекс! – Макс подал ему холодную ладошку.
Джон тоже вроде собирался поздороваться с ним. Но его внимание привлек Петя.
– О! Старые знакомые! – с небрежными, даже насмешливыми интонациями в голосе протянул он. – Петр Данилович!..
Петя глянул на него. И, в самом прямом смысле этого слова, сел на жопу. Испуганно и тупо вытаращился на Джона.
– Твоя работа? – спросил Макс у Лехи.
– Моя.
– Проблемы?
– Наезд...
– Петр Данилович может, – усмехнулся Джон. – Петр Данилович у нас не совсем воспитанный человек... Зато нас знает как людей, предельно вежливых и безукоризненно воспитанных. Правда, Петр Данилович?
Петя растерянно кивнул.
– У нас, Петр Данилович, претензий к вам нет. Вы можете идти... Да, кстати, об этом молодом человеке забудьте, – Джон взглядом показал на Леху. – Это наш человек. Мы его в обиду не дадим. Вопросы есть?
Вопросов не было. Петю как ветром сдуло.
– Зазнался ты, Алекс, – скорее в шутку, чем всерьез, сказал Макс.
Все четверо они уже сидели в зале ресторана. За столиком в самом темном углу.
– Но поешь хорошо, – заметил Джон. – Я заслушался...
– Мы все тебя слушали, – кивнул Макс. – За этим столиком сидели. А ты на нас ноль внимания...
– Ха! – осклабился Жак. – Нужны мы ему. Он на этих, которые певицы, глаз положил...
– Даша Савинова, Катя Царицына, – блеснул знаниями Макс. – Ты их знаешь?
– Одну знаю...
– Катю Царицыну, да? – пронзительно посмотрел на него Джон. – И очень близко?..
– С чего ты взял? – удивился Леха. – Мысли, что ли, умеешь читать?..
– Умею... Но есть и материальное объяснение. Ты ведь с Петей Вагоном сцепился. А он с Катей очень дружен...
– Типа, муж, – хмыкнул Жак. – И за Катю он кому хочешь жопу порвет...
– Жопа – такого слова в русском языке нет, – серьезно заметил Джон. И тут же усмехнулся. – Странно, да? Жопа есть, а слова нет...
Шутка удалась. Но чтобы она лучше усвоилась, ее запили водочкой. Один Леха пил минералку. Сегодня ведь не суббота.
– Тебе, Алекс, повезло, – продолжал Джон. – Сегодня ты Петю свалил... А что будет завтра?
– Петя – человек серьезный и предельно конкретный, – сказал Жак.
– Скорее, беспредельно, – покачал головой Макс. И внимательно посмотрел на Леху. – Он так просто это дело не оставит. Жди конкретного наезда... У тебя прикрытие есть?
– В смысле, «крыша»... Нет, «крыши» у меня нет. Я сам себе «крыша»...
Ему покровительствовал Гоша. Но Леха прекрасно понимал, что против Вагона он бессилен...
– Тогда можешь заказывать себе венок, – развел руками Жак.
– Первое время Петя тебя трогать не будет, – сказал Джон. – Не хвастовства ради скажу, что с нами он считается. Был случай...
Леха и сам понял это. Недаром же Петя так быстро ретировался из ресторана. И все остальные из его компании исчезли вместе с ним.
– Первое время он будет пробивать ситуацию. И скоро узнает, что на самом деле мы тебя не кроем, как было сказано. После этого жди больших неприятностей...
– Я не пойму, вы меня что, запугиваете? – Леха был близок к тому, чтобы возмутиться.
– Алекс, не буксуй! – покачал головой Джон. – Ты не так нас понял. Ты думаешь, мы тебя под свою «крышу» взять хотим. Чтобы процент с твоих гонораров скачивать... Не думай так, не обижай нас. Мы такими глупостями не занимаемся. Мы вообще ни над кем «крышу» не держим. Это не наш хлеб...
– А чем вы занимаетесь?
– Хочешь узнать?
– Да вообще-то, интересно...
– Узнаешь. Если, конечно, ты нам подойдешь... Я вот что думаю, парень ты неплохой. А в нашем экипаже как раз вакансия появилась. Мы тебе проверочку устроим. Если с тобой все чисто, если шеф возражать не будет, мы тебя к себе возьмем...
– Думаете, я соглашусь?..
– Думаю, да... И вовсе не потому, что у тебя нет выхода. Просто еще ни один человек не отказался работать с нами. Организация у нас очень серьезная. «Бригада» Вагона перед нами – все равно что пионерский отряд перед танковой дивизией. И при этом никакого криминала. Чисто бизнес...
– Охранный?
– Можно сказать, да...
Леха не прочь был узнать про их организацию более подробно. Да только разговор съехал на тему о женщинах, о водке, о земном. Больше в тот вечер парни ни слова не сказали о своей работе.
Зато интересовались Лехой.
– Ты, Алекс, Пете рога наставил? – спросил Джон.
И посмотрел на него так, что у Лехи язык не повернулся соврать.
– Было дело...
– Тебе нравится рисковать?
– Очень.
– С одной стороны – это хорошо. А с другой... В общем, если ты хочешь работать с нами, тебе лучше воздержаться от своих «подвигов». Мы ничего не боимся, но нам не нужны неприятности как таковые...
Леха уже хотел работать в экипаже Джона. Поэтому всерьез задумался над вопросами экстремального секса. Может действительно, воздержаться?..
– Первый?..
– Все в порядке, командир!..
– Второй?..
– Все хоккей!..
– Третий?
– Нормаль!..
Джон не выпускал из рук мобильную радиостанцию. Через каждые пять минут выходил на связь, устраивал перекличку с экипажами мощных трейлеров.
Леха считал это излишним. Вот они, все три машины. Одна за другой караваном тянутся по дороге. Их джип частенько обгонял их, снова отставал – чтобы какое-то время плестись в хвосте колоны.
Но Джон не унимался. Слишком серьезно он относился к своей работе. Его интересовало, что происходит внутри машин, как ведут себя и чем дышат водители-дальнобойщики.
Колонна из трех трейлеров двигалась в сторону государственной границы. Джон и три бойца из его боевого «экипажа» головой отвечали за безопасность движения. Фургоны под завязку были загружены каким-то очень ценным сырьем. Каким именно – этого Леха не знал, не его ума дело...
Три месяца прошло с тех пор, как он вновь встретился с бравыми парнями из таинственной организации. Первый месяц его не трогали. Он спокойно работал в своем кабаке. Все это время его подвергали тайной проверке.
Со стороны Организации выясняли, не ментовский ли он агент, не представитель ли какой-либо конкурирующей группировки. Всю его поднаготную проверили. Как ни странно, вежливые люди с чекистскими взглядами приходили даже к Марии Станиславовне, расспрашивали о его отношениях с Викой. Это было лишнее. Но ведь Леху никто не спрашивал, что можно делать, а чего нельзя.
И Петя Вагон пару раз дергался в его сторону. Но всякий раз убеждался, что Леха под покровительством Организации. И затухал, даже толком не разгоревшись.
Затем целых два месяца Леха пропадал на учебной базе при каком-то мотострелковом полку. Его продолжали проверять, тестировать. Но основное – это боевая подготовка. Все это время он жил в казарме вместе с такими же новобранцами. Как молодой солдат срочной службы. Но какие нагрузки им давали – вспоминать страшно. Психологическая подготовка, огневая, рукопашный бой. Основное внимание тактике сопровождения стратегических грузов. Чуть ли не через день ему и его товарищам приходилось отбивать учебные нападения на автоколонну. До автоматизма боевые навыки довели.
Страшно устал он за эти два месяца. Зато сейчас чувствовал себя уверенно. Это его первый выход на маршрут в составе боевого экипажа. Джон – капитан, Жак – водитель, он и Макс – бойцы. Транспорт – все тот же джип «Чероки». Оружие – малогабаритные автоматы с глушителями. Экипировка – просторные кожаные куртки, под ними кевларовые бронежилеты.
Леха отлично знал, как действовать в той или иной внештатной ситуации. Но не знал, что за груз в фургонах, которые он сопровождал. Лигитимный или контрабандный. Криминальный или не очень. А вдруг там радиоактивное сырье?..
Зато он знал, что на таможне проблем не будет. Машины даже проверять не станут. Они пройдут, как песок сквозь пальцы. Как, что и почему – эти вопросы решают высшие силы, так сказал Джон. При этом показал на небо.
Организация могущественная – Леха это чувствовал нутром. Их «экипаж» низовое звено в этой структуре. Над Лехой один начальник – Джон. Над Джоном – кто-то другой, не известный Лехе. Над начальником Джона еще начальник. И неизвестно, как высоко тянется иерархическая лестница. Может, она дотягивается до самого Кремля?..
Впрочем, философией голову себе Леха не забивал. Большим кораблям большое плавание. А он человек маленький. Не угнаться ему за этими кораблями. Утонет.
Маленький человек – маленькое дело. Но очень ответственное. В составе охранного экипажа обеспечить безопасность колонны.
Джон говорит, что вероятность нападения ничтожно мала. Вряд ли дорожные пираты рискнут напасть на хорошо охраняемую колонну. Но все может быть...
– Первый? – снова завел свою шарманку Джон.
– Порядок!..
– Второй?..
– Да пошел ты!..
Голос агрессивный, незнакомый. Это невероятно, но кто-то посторонний на ходу проник в трейлер.
Захваченная машина резко набрала ход. Обогнала первый фургон. И на полной скорости помчалась по пустынному шоссе.
Джон лишь глянул на Жака. Тот все понял и ударил по газам. Джип устремился в погоню. Защелкали затворы автоматов. Джон и его бойцы готовили к бою оружие.
Леха понял – случилось то, к чему его готовили. И он не должен ударить в грязь лицом.
Ситуация – реальная, опасность – смертельная, патроны – боевые. Никаких раздумий и сомнений. Он исполнит все, что от него требуется. Даже если для этого потребуется убить человека. Убей, чтобы выжить...
Джип гнался за трейлером. И вдруг его резко повело в сторону.
– Бляха, колесо! – выругался Жак.
– Менять его, быстро! – рыкнул на него Джон.
И сам вместе с ним выскочил из остановившейся машины.
Все произошло неожиданно. Они появились как будто из ничего. Быстрые шустрые парни с длинными пистолетами. Леха видел, как один пристрелил Жака, второй нашпиговал свинцом Джона. Одновременно распахнулась дверца со стороны, где сидел Макс. Бесшумный выстрел, и набок завалился Макс.
Леха успел вскинуть автомат, нажал на спусковой крючок. Но автомат молчал. А черный зрачок неприятельского «ствола» уставился на него. Все, это конец!.. Леха зажмурился. Но выстрела не последовало.
– Выходи из машины! – потребовал неизвестный.
Леха покачал головой. Все равно грохнут. Уж лучше помереть в комфортном салоне джипа, чем в грязи на обочине дороги.
– Ты что, не понял? – нахмурил брови парень.
Еще один «кожаный» подошел к машине с другой стороны, открыл дверцу, возле которой сидел Леха. И внимательно посмотрел на него.
– Не тронь его, Жека, это наш пацан. Правда, Леха?
Леха готов был умереть. Но чтобы услышать такое... Они что, тут все с ума посходили?..
– Эй, о чем это вы?
– Да все о том же, Леха. Тебе привет от шефа...
– От какого шефа?
– А ты не знаешь?..
– Я ничего не знаю. И ничего не понимаю...
– Ты все знаешь. И все понимаешь, – злобно сощурил глаза парень. – И ты сейчас вспомнишь нашего шефа...
– Какого шефа, ты что городишь?..
– Жека, освежи ему память...
В голову Лехи ткнулся ствол пистолета.
– Ну что, вспомнил?
– Ребята, тут какая-то ошибка...
– Считаю до трех... Раз... Два...
– Три! – неожиданно для себя выкрикнул Леха.
Пусть стреляют. Чего они душу из него тянут? Пусть все закончится в один миг...
Боевик по имени Жека нажал на спусковой крючок. Но послышался только сухой щелчок спускового механизма. Леха лишь вздрогнул. Но в штаны не наложил.
– А ты ничего, пацан, – одобрительно заметил парень. – Не фуфло какое-то. Жаль убивать тебя. Нам такие, как ты, нужны... Будешь с нами? Жить оставим...
– Кто может предать один раз, тот предаст и во второй... Так что не гони, не нужен я вам... Давай стреляй, не тяни резину!..
– А шефа не вспомнил?
– У меня только один шеф. Вот он, – Леха показал взглядом на убитого Джона.
– Точно? – спросил парень.
– Да пошел ты!..
– Уже иду, – неожиданно рассмеялся тот.
– Повезло тебе, паря, прошел ты последнюю проверочку, – заулыбался Жека.
И спрятал «пушку».
– Считай, что присягу на верность Организации принял...
Это сказал Джон. Он как ни в чем не бывало поднялся с земли. Отряхнулся, достал платок, стер со лба краску. Подмигнул Лехе.
И Жак вдруг ожил.
– Пять баллов, братишка! – протянул руку Макс.
Тоже живой, тоже улыбается.
– Знаете, кто вы все после этого? – разозлился Леха.
Надо же, разыграли его, как последнего лоха. Психологи хреновы!..
– Знаем, знаем, – загоготал Жак. – Тебе еще повезло. У тебя штаны сухие... А у меня... Даже вспоминать не хочу, как со мной все было...
– Так уж у нас заведено, Алекс, – усаживаясь на свое место, сказал Джон. – Проверку ты выдержал. Теперь ты стопроцентно свой... Успокаивайся. Мы едем дальше. И теперь если на нас вдруг нападут, то по-настоящему...
– А чем я отстреливаться буду?
Автомат-то у него неисправен.
– Сколько стоит килограмм вареных патронов, если козырь черва? – спросил Жак.
– Не понял...
– Патроны у тебя вареные. Потому и стрелять не мог...
– На вот, держи! – Джон протянул ему два магазина. – Это боевые...
– Посмотрим...
Леха сменил обоймы, дослал патрон в патронник. Высунул автомат из машины. Пустил короткую бесшумную очередь в придорожный знак. Пули лезли точно в центр желтого квадрата...
– Отличный выстрел, Алекс, – вроде бы одобрительно отозвался Джон. И тут же осуждающе: – А вот хулиганить не надо. Мы не какие-нибудь бандюганы. Мы солидные люди...
– Мы мафия, – рассказывал по дороге Джон. – Самая настоящая мафия. В лучшем смысле этого слова... Братки с их рэкетом, золотые цепи, пальцы веером – это банда, бандитская группировка. Десять бойцов, двадцать, даже полсотни – все это ерунда. Если захотеть, такой кодлан в пять секунд с грязью смешать можно Те же менты это могут сделать... А мы мафия. Нас так просто не возьмешь. У наших боссов связи на самых верхах. Ментам до нас в жизнь не добраться. А если вдруг сцапают кого, то недолго в заключении быть. Макс тому пример. Не оставили его в беде. Он ведь человека убил. Вину его доказали. Приговор. Зона. А когда шум утих, умные люди пересмотра дела добились. И вот он, на свободе...
– Вот так, Алекс, мы хоть и рядовые сошки, но нас на вес золота ценят, – кивнул Макс. – Я лично ни на грамм не жалею, что при деле... И ты не пожалеешь...
– Не пожалею, – в раздумье проговорил Леха. – Если убивать не придется...
– А если на нас нападут? – Джон удивленно вскинул вверх брови.
– Нападение – это одно. А если на заказ кого грохнуть, тут я вам сразу скажу – я пас!..
– На заказ?! – еще больше удивился Джон. – А тебя на базе что, в киллеры готовили?..
– Вообще-то, нет...
– Так о чем же разговор?.. В Организации строгий регламент. Охрана – для охраны. Киллеры для мокрого дела... Так что не волнуйся. Если придется убивать, то только в честном бою...
– Это меня устраивает.
– Ты, наверное, хочешь знать, чем Организация занимается?..
– Если это не секрет.
– Боец ты уже проверенный. Поэтому тебе можно кое-что знать. Кое-что... Наша Организация – это чисто бизнес. Из России на Запад мы гоним ценное сырье. Обратно – самый обыкновенный товар. Компьютеры, бытовую технику, одежду, водку, сигареты. В общем, все, что пользуется повышенным спросом...
– Этим и обыкновенные коммерсанты занимаются.
– Обыкновенные коммерсанты платят таможенные пошлины, уплачивают налог...
– Я все понял...
Со временем Леха узнал, что Организация держит в своей паутине крупных правительственных и таможенных чиновников. На таможнях, по пути следования грузов, в определенный момент образуются вдруг таможенные «окна». В которые и проскакивают караваны с грузами. Из России на Запад и обратно товар уходит по безукоризненно подделанным документам.
– Криминал наш в одном – мы работаем в обход государственной казны, – сказал Джон. – Но ты скажи, кто в нашей стране самый крупный мошенник?
– Государство, – недолго думал Леха. – Одна Павловская реформа чего стоила. И приватизация эта...
– Прихватизация, – поправил его Макс.
– В общем, считай, что мы просто играем в игру, – заключил Джон. – Дурят нас, дурим мы... Это игра, всего лишь игра... Кстати, ты хоть знаешь, из-за чего мы с Петей Вагоном сцепились?
– Откуда?..
– Петя на нашу колонну вышел. Решил, что беса за яйца ухватил. Наехал на нас. Давайте, говорит, договоримся. Вы нам наркотики из-за границы помогаете доставлять. А мы вам за это процент с продажи... Пришлось ему объяснить, что мы не занимаемся подобными вещами. На наркотики, на оружие у нас табу. Очень популярно объяснили. Хорошо, Петя понятливый оказался. Иначе бы помер. От сердечного приступа...
– У него что, с сердцем проблемы?
– Было бы сердце, – усмехнулся Джон. – А проблемы, если надо, появятся... Ладно, хватит болтать. За дорогой следим...
Караван сопроводили до таможни. Дальше он пошел своим ходом, в сопровождении «заграничного» экипажа. А экипаж Джона взял под свою опеку вторую колонну. Из пяти машин. Которые уже возвращались из-за границы. Их довели до столицы без всяких эксцессов.
– Это тебе, – По возвращении Джон вручил Лехе свернутые жгутом пятидесятидолларовые купюры. – Заработал...
Леха обалдел. Тысяча долларов за неполных три дня. Где бы он еще заработал столько денег?..
– Три дня отдыха, – сказал Джон. – Но завтра встречаемся. В спортзале. С десяти до шестнадцати ноль-ноль занятия. Дальше по своему усмотрению. Хочешь, сам по себе живи. Хочешь, в ресторане своем пой. Для души...
Леха не прочь был продолжить музыкальную карьеру. Джон правильно подметил, чисто для души. Но в ресторане петь больше не хотелось. Он уже не тот, что был раньше. Он чувствовал свою принадлежность к Организации, приобщенность к важному делу. И после этого веселить братков в кабаке... Нет уж, увольте.
– А вообще-то, мы сегодня все идем в сауну, – сказал Макс.
– Я с вами, – кивнул Леха.
– Все правильно, – одобрил его решение Жак. – Помнишь как в песне, наш экипаж – семья?..
Эту песню Леха помнил.
– Алексей, горе у нас, – сказала мама. – Большое горе... Мария Станиславовна умерла...
– Что?!
– Инсульт... Не выдержала женщина...
– Выезжаю!..
Леха жил все в той же однокомнатной квартире. Можно было двух или даже трехкомнатную снять. Но нравилось здесь Лехе. Да и с места трогаться не хотелось.
Уже четыре месяца он сопровождает караваны. И за все это время ни разу ему не приходилось сталкиваться с дорожными пиратами. Но деньги за каждый рейс он получал большие. В месяц выходило до пяти тысяч долларов. Недавно он машину себе купил. «БМВ» десяти лет от роду. Конструкция морально устаревшая. Но Леха не привередливый. Тем более, машина смотрится отлично и скорость приличную легко развивает.
Музыку он забросил. Но собирался к ней вернуться. Только когда – этого он и сам не знал...
В Комарово он добрался всего за час.
Он помнил, что в поселке ему появляться нельзя. Поэтому бывал здесь изредка. Маму навестить, Викой полюбоваться. Он мог бы наплевать на Митю. Ведь за ним стоит могущественная Организация, мафия в полном смысле этого слова. Комаровская братва и рядом с ней не стояла. И если бы Митя наехал на него, ему бы сладко не показалось. Каждый проверенный боец для Организации на вес золота. В беде никого не бросают. Но, но, но...
Джон дал ему жесткую установку. Если есть возможность уйти от конфликта как такового – уходи. Есть, говорит, закон мудрецов – избежал драки, уже победил. Леха рассказал ему о ситуации в Комарове. На это у Джона был один ответ. Не лезь на рожон. Не умрешь, дескать, если будешь жить в Москве. А если комаровские сами начнут наезжать, тогда будет другой разговор. Митя наезжать на него не собирался. Поэтому Леха старался, по возможности, соблюдать договоренность. Лишь в исключительных случаях наведывался домой.
Сегодня был как раз такой случай.
Мама встретила Леху с черным траурным платком на голове.
– Бедная женщина, бедная... – всхлипывала она. – Ее и похоронить некому...
– А родственники?
– Нет у нее родственников... Только Вика... Но ты сам знаешь, она ни на что не способна...
Вика сидела в своем кресле в дальнем углу комнаты. И плакала. Она не увидела Леху. Скорее почувствовала. И вскинула на него полный черной тоски взгляд. Она попыталась улыбнуться ему. Но у нее ничего не получилось. Тоска в глазах стала еще черней. Вика снова расплакалась. Еще сильней...
Леха вдруг понял, от чего ей стало хуже. Ее привел в ужас его внешний вид. Нет, он не урод и не какой-то неряха. Напротив, женщины считают его роковым красавцем, у него дар сводить их с ума. И за собой он следит тщательно. Ухожен от ногтей до кончиков волос. На нем безукоризненно пошитый костюм строгого покроя – как литой сидит на нем, ослепительно белый ворот рубашки, черный галстук. Длинные волосы собраны жгутом. Жгучий взгляд синих глаз. Словом, смотрелся он эффектно. И эта эффектность добила Вику. Как будто поняла она, что такой мужчина никогда не женится на ней. Не нужна ему жена-инвалид...
– Милая... – Леха подошел к ней, опустился на колено.
Одну руку положил на ее сомкнутые ладони, второй нежно погладил по спине.
– Вика, милая...
Больше ничего он не мог ей сказать. Уговаривать ее не плакать – глупо. Она не могла не оплакивать такое горе. Приносить соболезнования – банально и даже пошло. Говорить, что не бросит ее, – все равно она сейчас ничего не поймет...
Он просто стоял перед ней и молча гладил ее. Его душила жалость. Душа заходилась в порыве нежности... Да, он любил эту несчастную девушку.
Любил. И обещал жениться. Но никак не мог найти в себе смелости идти до конца. Все откладывал на потом. Как будто это потом было далеко-далеко, за семью горами, за семью морями...
Марию Станиславовну хоронили на третий день. Леха не поскупился на деньги для ритуальных расходов. И поминки на уровне организовал. Достойно проводил в последний путь женщину, которая при жизни так и не успела стать его тещей.
Леха последним приложился губами к холодному лбу покойной. И мысленно попросил у нее руки ее дочери.
А вечером он разговаривал с Викой.
– Мы будем жить вместе, – сказал он.
Она покачала головой.
– Я не хочу быть тебе обузой...
– Но я тебя люблю...
– Я тебя тоже... Поэтому не могу принять от тебя жертву...
– А кто тебя будет спрашивать?.. Завтра же мы подадим заявление в ЗАГС.
Вика хотела возразить. Но Леха закрыл ей рот поцелуем...
На следующий день он уезжал в столицу. Нужно было решить кое-какие вопросы. В первую очередь заняться поиском жилья. В однокомнатной квартире им с Викой будет тесно. К тому же он собирался забрать с собой и маму.
Мама у него молодец. Она одобрила его решение жениться на Вике. Хотя, может, глубоко в душе и стонала по поводу сломанной судьбы сына. Жалость к несчастной девочке и человеколюбие возобладали над низкопробными чувствами...
– Я вот что думаю, сынок, – сказала мама. – Может, это меркантильно с моей стороны. Но Вика единственная наследница своих родителей. Ее трехкомнатная квартира отойдет ей. Она может ее продать. И я свою могу продать...
– И у меня есть кое-какие сбережения, – подхватил Леха. – Мы можем купить одну отличную квартиру в Москве...
Мороки будет много. Но без этого не обойтись. Тем более надо привыкать к решению проблем насущных. Ведь он собирается начать жизнь женатого человека...
– Сумма меня устраивает, – кивнул Леха. – Пожалуй, мы с вами договоримся...
Он перебрал множество вариантов. И все отвергал на корню. То район ему не нравился, то квартира не такая, то слишком дорого. А идеальный вариант находился совсем рядом, только руку протяни. А если точней, нужно было всего лишь спуститься с третьего этажа на первый.
На первом этаже, в том же подъезде, где он снимал жилье, продавалась квартира. Трехкомнатная, только что после капитального ремонта с серьезными претензиями на евростандарт. Цена вполне подходящая. И первый этаж. Если жить с Викой, то это очень важно...
А вопрос совместного проживания решен, утвержден и обжалованию не подлежит. На следующей неделе свадьба. Брак по-любви. Но все же, положа руку на сердце, видел он в нем свой приговор. Он любил Вику, но жизнь с ней представлял как золотую клетку. Хорошо ему будет с ней. Но в клетке...
Свадьбу справили скромную. Никаких гостей. Вика, он и мама. Работник ЗАГСа расписал их в однокомнатной квартире, которую снимал Леха.
Вика сидела в своем кресле, красивая, счастливая и в то же время печальная. Будто сожалела о том, что стала обузой для Лехи. Для порядка они выпили шампанского. Формальность соблюдена.
– А теперь мы идем смотреть нашу новую квартиру, – сказал Леха.
Мама и Вика уже продали свое жилье, на вырученные и свои деньги Леха купил и обставил трехкомнатную квартиру. Для того, чтобы в нее попасть, достаточно было спуститься с третьего на первый этаж.
Леха подхватил Вику на руку. Вынес из квартиры, спустился вниз по лестнице. Со стороны они смотрелись великолепно. Он в черном костюме с белым цветком в петельке, она в подвенечном платье – нарядная, ослепительно красивая. Невеста на руках у жениха.
На площадке первого этажа Леха встретил знакомого мужчину. Того самого, у которого парализована жена. Он уступил Лехе дорогу и молча, как ему показалось, с затаенной симпатией глянул на него. Будто он знал, что Вика больна и не может ходить самостоятельно. Будто ему было очень жаль ее. Будто он был рад, что нашелся человек, который пригрел ее. Будто этот человек достоин большого уважения...
Леха поздоровался с ним. Тот ответил ему кивком головы. Но ничего не сказал. И пошел дальше.
Мама открыла ключом дверь. Они вошли в квартиру.
– Ух ты! – зачарованно протянула Вика.
Вообще-то, она была так счастлива, что могла обрадоваться даже углу в бараке. Лишь бы Леха был рядом с ней.
А он уже с ней. И никуда не мог от нее деться. Им суждено жить вместе. В отличной трехкомнатной квартире с дорогой итальянской мебелью и толстыми персидскими коврами на полах. Гостиная, спальня для молодоженов, комната для мамы. Кухня, санузел, безупречно выложенные кафелем. Шик, блеск, красота. А вместе с Викой и мамой еще и семейный уют.
Но Леха вдруг снова поймал себя на мысли, что этот дом – клетка для него. Золотая.
Трейлеры один за другим скрылись в воротах оптовой базы. За ними во двор нырнул и бронированный джип. Тяжелые железные ворота плавно задвинулись за машинами.
Макс облегченно вздохнул. Как всегда в таких случаях, Жак вскинул вверх руку. Джон и Леха обошлись без эмоций. Не потому, что расценивали благополучное возвращение на базу как обыденное явление. Просто они привыкли скрывать чувства.
Уже восьмой месяц Леха работает в составе экипажа. И еще ни разу на караваны никто не нападал. Но работа его не казалась ему бессмысленной. Хочешь мира – готовься к войне. Они к войне готовы. Каждый боец вооружен до зубов, обыкновенный «Чероки» уступил место легкобронированному джипу с пуленепробиваемыми стеклами. Экипаж готов отразить любое нападение. Поэтому на них и не нападают. Поэтому охраняемые колонны доходят до места назначения беспрепятственно.
– Интересно, а сколько всего экипажей на маршрутах? – спросил Леха. – Сколько их, десять, двадцать, пятьдесят...
– Может, и больше, – поморщился Джон. – Но это не наше с тобой дело...
– Не наше... Но такая трата ресурсов, сил, времени... Не проще ли отказаться от экипажей сопровождения. И организовать что-то вроде группы быстрого реагирования. Чтобы она постоянно находилась на месте. И если вдруг какая беда на маршруте, в воздух поднимаются вертолеты...
Какое-то время Джон молчал. Затем как бы нехотя обронил.
– Знаешь, Алекс, я уже задумывался над этим... Но, сам понимаешь, я человек маленький. Кто меня послушает... Ладно, парни, давайте закругляться...
Они вернулись из очередного рейса. Впереди три дня отдыха. Завтра до обеда спортзал, послезавтра тир. Но это скорее активный отдых, чем напряг. Все три вечера он дома. С Викой и мамой. Скукота?.. Пока он этого сказать не мог. Но что будет впереди?..
А сегодня у них сауна. Это традиция. Ей следовали все. Уклонение расценивалось чуть ли не как предательство. А никто и не уклонялся.
На базе они переоделись. Сменили спортивные костюмы, куртки и бронежилеты на цивильные костюмы. И все в сауну. Каждый на своей машине. Только Макс «безлошадный». Свой «Ауди» он всегда оставлял дома. И пользовался Лехиным транспортом. Впрочем, Леха не возражал...
Они преодолели половину пути.
– Стой! – взвился вдруг Макс.
– Ты что, ухи поел? – спросил Леха.
– Алекс, ты только посмотри, какие девочки! – Макс пропустил его реплику мимо ушей.
Седьмой час вечера. Зима. Темно. Но яркий свет фонарей. И в этом свете на троллейбусной остановке Макс разглядел трех подружек. Очень симпатичные девочки.
– Сперма в голову бьет? – спросил Леха.
– Так я ж холостяк!..
Аргумент весомый. Леха остановил машину и дал задний ход.
Макс открыл дверцу. Вышел из машины. Вернулся через три минуты. Не солоно хлебавши.
– Отшили? – спросил Леха.
– Та, которая мне понравилась, вроде не против. А другие...
– Облом?
– Полный... Алекс, а может, ты со мной пойдешь? – с надеждой посмотрел на него Макс.
– Я-то зачем?
– Ой, только не надо, а?.. Думаешь, я не знаю, как бабы на тебя реагируют...
– Ты же знаешь, я женат...
– Да знаю, знаю. Твоя Вика девчонка высший класс. Была б у меня такая, я бы ни с кем не гулял...
Все в экипаже знали, на ком женился Леха. Всех он познакомил с Викой. Все были от нее в восторге. И никто ни жестом, ни взглядом, ни тем более, словом, не выразил своего осуждения. Мол, дурак ты, Леха, зачем такое ярмо на свою шею надел... За это Леха был всем очень благодарен.
– Ну Алекс, ну будь человеком, а? – чуть не умолял Макс.
– Слушай, а ты не влюбился? – подозрительно посмотрел на него Леха. – В смысле, любовь с первого взгляда...
– Все может быть, – не стал отрицать Макс. – Девчонка очень красивая...
– Ладно, попробую помочь, может, что получится...
И все получилось. Леха предстал перед девчонками. Красивый, эффектный, в длинном кожаном пальто на гангстерский манер. Те рты пораскрывали, глазами захлопали. Только одна перед ним устояла. Та, на которую пал выбор Макса. Губа у него не дура. Девчонка и в самом деле хороша. На Макса смотрит, улыбается ему...
– Девчата, мы вообще-то в сауну едем, – сказал Макс. – Мы спортсмены, у нас режим. Но ради вас мы можем сразу махнуть в ресторан...
– А в сауну, значит, не предлагаете? – усмехнулась самая вредная.
Тоже неплохо смотрится. С лицом и фигуркой полный порядок. Сексуальная. Леха вдруг понял, что совсем не против познакомиться с ней поближе.
– А что вам там делать? – будто удивился он. – Мы же в голом виде купаемся...
– И мы можем раздеться, – хихикнула девчонка.
Она явно провоцировала его. И он поддавался на провокацию. Потому что хотел сдаться.
– Тогда с нами? – спросил Макс.
Девчонки дружно закивали. Вот вам и недотроги.
Сразу после свадьбы он пробовал заняться сексом с Викой. Но из этого ничего не вышло. Вика только делала вид, что хочет этого. Но Леху не обманешь. Не тронул он ее. Пожалел. Он привык ее жалеть. А потом, он любил ее больше платонически...
Но ведь он мужчина. Ему нужен нормальный секс. До свадьбы он гулял. С экстремальным сексом завязал. Перешел на нормальный секс. И каждый раз после очередной женщины чувствовал себя последним негодяем. А после свадьбы он завязал с этим делом вообще. Скрепя сердце и скрипя зубами. Природа ведь требовала своего. Но он держался.
А сегодня... А сегодня вредная девчонка совращала его. Строила ему глазки, изображала томное волнение. Ее звали Милой. Макс уступил ей свое место, сел на заднее, рядом со своей пассией. Мила незамедлительно воспользовалась своим положением. И выставила на обозрение длинную стройную ножку. Она так аппетитно выглядывала из разреза пальто.
Джон арендовал приличную сауну в загородном спортивно-оздоровительном комплексе. Полная конфиденциальность, комфорт, сервис. Только девочек они никогда не заказывали. Женщина в бане – все равно что женщина на корабле, не уставал повторять Джон. Несчастья она не принесет, но насладиться покоем и живительной силой сауны помешает. А потом, говорил он, порядочных девчонок в баню не затащишь – разве что силой. А брать женщину силой – это подло и низко. Проституток Джон не больно то жаловал.
Девчонки были студентками. Третьекурсницами. С периферии. В свое время не очень умные люди популярно объяснили им, что Москва девственницам не верит. Те уши и развесили. Леха не брался сказать, как давно они прошли обряд посвящения в женщины. Но то, что они без комплексов, это было видно сразу.
Две из них разделись с ходу. Джон даже понять не успел, что происходит. А одна бестия уже прыгнула ему на колени. Девчонка кровь с молоком, чуть полновата, кожа розовая, как у молочного поросенка. Джону она пришлась по вкусу. Он показал Лехе кулак, но девчонку на поруки взял.
Леха же взял шефство над Милой. И увел ее в укромный уголок. Чтоб никто не уволок... Он шел на семейно-должностное преступление. Но ничего с собой поделать не мог...
После Милы он долго мылся в душевой, затем потел в парилке. Но чувствовал – душу свою ему не отмыть. Ну какого ляда он залез на эту дуру?..
В комнате для трапезы был накрыт стол. Не обычное пиво с раками. А коньяк, шампанское, водка, холодные и даже горячие закуски. Это Макс постарался. Для своей подруги. Она единственная не оголялась перед всеми. Или такая порядочная, или всерьез на Макса запала?.. Впрочем, Лехе было все равно. Он налег на водку. И старался не обращать внимания на Милу. Зато она липла к нему.
Леха не хотел этого делать. Но так вышло. Он послал ее далеко-далеко. Но легче ему от этого не стало...
Домой Леха вернулся под утро. Слегка покачиваясь, он подходил к своему подъезду. Давно он так не нажирался. Давно не чувствовал себя так скверно. И в придачу к похмельному синдрому тяжесть вины перед Викой.
Он остановился, когда из подъезда вышел его сосед. Муж парализованной женщины. Товарищ по несчастью. В теплом спортивном костюме, кроссовках – на утреннюю пробежку отправился.
Кремень-мужик. По ночам с больной женой гуляет. А рано утром на зарядку. Когда же он отдыхает?..
– Извините, – остановил его Леха.
– Да, я вас слушаю, – холодно взглянул на него мужчина.
Но остановился.
– Это, конечно, нескромно, но у меня к вам вопрос...
– Да?..
– Вы когда-нибудь изменяли своей жене?
Какое-то время мужчина смотрел на него. Сначала с осуждением. Затем в его глазах появилось понимание. А потом он даже улыбнулся, будто для того, чтобы приободрить Леху.
– Я вас, кажется, понимаю... И даже отвечу на ваш, мягко сказать, нескромный вопрос... Я никогда не изменял своей жене. Никогда... Потому что я очень ее люблю. Очень... Чего и вам желаю...
Мужчина исчез. А Леха продолжал стоять на месте. Голова его раскалывалась от боли. Но он не замечал этого. Зато страдал от другого. Душа его наизнанку выворачивалась.
Какой он негодяй! Какой он подлый!..
Он обхватил голову руками. Сделал шаг в сторону и присел на скамейку. И погрузился в транс.
Леха не знал, как долго он так сидел. В чувство его привел сосед. Он возвращался домой после кросса. Бодрый, свежий как огурчик, здоровый как бык.
– Вы меня извините, молодой человек, – сухо сказал он. – Это, конечно, не мое дело. Но мне кажется, вы чем-то очень взволнованы...
– Сегодня. Я. Изменил. Своей. Жене... – медленно, с расстановкой проговорил Леха. – Я подонок...
– Не надо казнить себя. Не такой уж вы и подонок. Ведь вы раскаиваетесь?
– Да.
– И обещаете себе, что впредь этого не повторится?
– Да.
– Вы любите свою супругу?
– Да.
– И будете любить ее до конца своих дней...
– Да.
– Вот видите, все не так страшно... Конечно, плохо, что вы изменили своей жене. Но хорошо, что вы раскаиваетесь, считаете подобное недопустимым... Запомните, молодой человек, любовь – это не пустой звук. Любовь – это очень серьезно. И нужно быть сильным, чтобы любить по-настоящему...
Он уже слышал что-то подобное. Нужно быть сильным, чтобы уметь прощать. Оказывается, чтобы любить, тоже нужно быть сильным.
– Я понял, я все понял...
– Идите домой, успокойтесь. Отоспитесь... А сегодня ночью я вас приглашаю на прогулку. Вас с супругой...
Леха кивнул.
Действительно, Вике нужны прогулки. И общение. Пусть это будет ночь. Пусть рядом с ней будет такое же несчастное существо, как она... Почему несчастное?.. Нет, жена этого мужчины счастлива. Ведь у нее такой сильный и заботливый муж. И Вика тоже должна быть счастлива...
– Алекс! Макс! Жак! Можете меня поздравить! – Джон с трудом сдерживал радость.
Слишком сильно рвалась она наружу.
– Алекс, я не могу в это поверить, но твое... наше... предложение приняли, – продолжал он. – Решено создать мобильную боевую группу. Двадцать бойцов, два вертолета, оружие, экипировка...
– И тебя назначают начальником этой группы, – предположил Макс.
– Именно!..
– Это называется, конкретно подняться, – сказал Жак.
– К чему стремился...
– А мы? – спросил Макс.
– Экипажи сопровождения остаются. В меньшем количестве, но все же... В общем, ты, Макс, занимаешь мое место. Ты, а с тобой Жак. Скоро вам дадут двух новичков. Решено...
– Двух новичков?.. Эй, а что Алекс?
– Макс, Жак, схватитесь друг за друга...
– Зачем?
– Чтобы не упасть... Алекс остается со мной. Моим замом...
В обморок Макс и Жак не бухнулись. Но рты раззявили.
Леха был потрясен. Еще вчера он был рядовым бойцом рядового экипажа. А тут на тебе – заместитель начальника боевой группы. Чем же он заслужил столь высокое доверие?
Новое назначение не прибавило Лехе свободного времени. Напротив, он отправлялся на службу рано утром, возвращался поздно вечером. Единственно, у него больше не было командировок. Разве что учебные ночные вылеты. Но это явление достаточно редкое.
Каждую ночь выходил он на прогулку с Викой. И всегда его спутником был Сергей Тимофеевич. Между ними сложились приятельские отношения. Иногда Лехе казалось, что он воспринимает его чуть ли не как своего отца.
Вика сдружилась с Софьей Николаевной. Они души друг в друге не чаяли. Вика уже не могла обходиться без этих ночных прогулок. Каждая встреча с Софьей Николаевной для нее как бальзам на душу.
– Алексей, я никогда не спрашивал вас об этом, – как-то сказал Сергей Тимофеевич. – Но сейчас мне кажется, что я могу вас об этом спросить...
– Можете... Тут секретов нет. Я работаю в охранной фирме. Что-то вроде ВОХРа. Охраняем склады на ликеро-водочном комбинате. Поверьте, работа очень серьезная...
Леха не врал. Всего лишь недоговаривал. Он раскрыл перед ним суть своей профессии. Сфера охранных услуг. И какая разница, что именно он должен охранять? Автомобильные караваны с грузом на миллионы долларов или склады винно-водочной продукции...
– Да, вы правы, водка – это очень серьезно. Это высоколиквидный и высокорентабельный товар.
– Простите, как вы сказали?
– Извините, я применил не совсем понятные для вас термины. Скажу проще, водка товар ходовой и очень прибыльный... Теперь понятно?..
– Понятно, – сконфуженно кивнул Леха.
– Алексей, а у вас есть образование?
– Средняя школа.
– А вы не хотели бы учиться дальше?
– Зачем?
– Ученье – свет...
– А не ученье – чуть свет и на работу...
– Хорошо сказано... Ну так как?
– Да можно было бы. Только я не поступлю...
– А если я вам помогу?
– У вас есть возможность?
– Да. Я доктор экономических наук, профессор Экономической академии... Я могу вам помочь. Вам лично. И Виктории. Вы можете учиться вместе. Заочно ...
Предложение Сергея Тимофеевича Лехе понравилось. Учиться надо. Тем более на экономическом факультете.
Он уже догадывался о масштабах Организации. Это мафиозный монстр, завязанный на полукриминальную экономику. Миллиардные обороты, мощная экономическая база, охранная инфраструктура, аппарат силового воздействия.
Леха пока в самом низу иерархической лестницы. Но все же он поднялся на одну-две ступени вверх. И, возможно, будет подниматься дальше. Если так, то экономическое образование будет отличным подспорьем для движения наверх...
О музыке он думал все реже. Потому что избрал для себя другую карьеру. Несовместимую с творческой...
Вадим. 1994 год
Жанна умела в постели все. И делала это с большим энтузиазмом. Вначале. Сейчас же огонь внутри нее погас. Разнузданному сексу она вдруг стала предпочитать пуританский. Вот и сегодня лежит под ним словно бревно. Тело холодное, в глазах равнодушие. Ни стонов, ни воздыханий...
Вадим даже кончить не смог.
– Тьфу ты! – с досадой отстранился он от нее.
И лег на спину.
– Ты чем-то недоволен? – безучастно спросила она.
– Недоволен...
– Чем?
– А тем, что семечек с собой не прихватил. Лежала бы сейчас да щелкала...
– А что, я бы с удовольствием...
Жанна поднялась с постели. Подошла к зеркалу. Выставила на обозрение свое великолепное тело. Потянулась. Повернулась лицом к Вадиму.
Длинные ноги, узкие бедра, полная грудь. Мордашка – полный отпад.
– Вадим, ты мне надоел, – сказала она.
Вадим понял – блефует. В голосе фальшь, в каждом движении позерство. Нет, не надоел он ей. Он понимает – без него она никто. Нужен он ей. Позарез нужен. Потому и оказалась она в его постели.
– А ты мне не надоела...
– Тогда почему ты издеваешься надо мной? – с ходу пошла она в атаку.
– Разве я издеваюсь? – Он взял с тумбочки пачку «Парламента», выбил из нее сигарету, закурил.
– А разве нет?.. Ты же обещал сделать меня «звездой»...
– Я делаю все, что в моих силах...
Он и в самом деле не прочь был раскрутить ее. Но по варианту Кати Царицыной. А именно, вывести ее на сцену за деньги богатенького спонсора.
Его продюсерский центр раскрутил уже три подобных проекта. Катя и еще две милашки. Петя ведь не один такой умный оказался. Друганы его тоже не прочь были «звездных» подруг иметь. А Вадим им помог. За их деньги, разумеется.
Только девчонок на «звездную» роль ему искать не пришлось. Спонсоры своих подружек привели. Мол, из них и делай «звезд». Естественно, Вадим возражать не стал. Ведь с каждого такого проекта он клал себе в карман чистой прибыли до пятидесяти тысяч долларов. «Новые русские» платили – не скупились. А еще последний проект вдруг стал приносить прибыль. Это ваще ничтяк, как говорят братки...
Жанну он держал на подпевках у Царицыной. Голос у нее никакой. Но зато какая внешность. Может, кто-то из потенциальных спонсоров обратит на нее внимание. Но, увы, никто не обращал. По крайней мере в том плане, чтобы вложить в нее огромные средства. Потрахаться за пару зеленых «штук» – это было. Но этот вариант не устраивал ни его, ни Жанну.
– Ты делаешь то, что в твоих силах, да? – взвилась вдруг Жанна. – Это так называется, да?.. А ты сделай для меня больше, чем нужно. Сделай!.. Не хочешь?.. Вижу, не хочешь...
– Заткнись!.. – рявкнул на нее Вадим.
Терпеть он не мог, когда женщины повышают на него голос.
– Всему свое время, – добавил он. – Кто ждет, тот дождется...
– Когда? На старости лет?.. Нет, Вадим, мне все сейчас нужно... Ты сделаешь меня «звездой» не когда-нибудь. Ты завтра же всерьез возьмешься за мой сольный проект...
– Ух ты!.. Как быстро ты решила!..
– Да, быстро!.. Надоело терпеть. Надоело... Я с тобой уже три месяца сплю, а все без толку...
– Почему же без толку? Ты разве не получаешь удовольствие?
– Удовольствие получаешь ты. А я терплю. Но больше я терпеть не намерена...
Она подошла к секретеру, достала оттуда пухлый конверт. И швырнула его Вадиму.
В конверте лежали цветные фотографии. Он и Жанна. В голом виде. Во всех позах и во всех ракурсах.
– Что это такое? – начал злиться он.
– А ты не видишь?
– Я спрашиваю, что это такое? Шантаж?
– Угадал, дорогой... Я покажу эти фотографии твоей жене. А можно и в какую-нибудь газетенку это художество пристроить. Ты только представь себе – мое интервью и заголовок. «Кто и как зажигает звезды?». Как, звучит?..
– Ты дура! – хищно сощурил глаза Вадим.
Он поднялся с постели, оделся. Собрался уходить. Все фотографии он забрал с собой.
– Не думай, у меня есть негативы... – пискнула Жанна.
– Ты просто идиотка, – сказал ей на прощание Вадим.
И ушел, хлопнув дверью.
Он не мог остаться у нее на ночь. Хотя собирался.
Сегодня он холостяк. Даша на гастролях. Со своим директором и администратором. Вадим лишь время от времени путешествует вместе с ней. Вернее, наносит ей внезапные визиты. А вдруг она без него с любовником развлекается?.. Сам то он изменять мог. А вот она нет. Если что не так, сразу развод и раздел имущества. Ему все, а ей фигу на постном масле.
Даша входила в разряд суперзвезд. Плюс к этому она его законная супруга. Но даже она не позволяла себе таких выпадов, какой сделала в его сторону Жанна. Даша знала его силу, знала, на что он способен. И боялась его.
А Жанна не боится. Потому что дура. Ничего, ей еще представится возможность осознать глубину собственной глупости...
– Вадим Анатольевич, к вам Иван Березник...
Голос у секретарши чуть сипловатый. Нет в нем задора молодости. И не удивительно. Ей уже за сорок. Моложавая симпатичная женщина. Замужняя. И без претензий. С Вадимом у нее чисто деловые отношения. А так и должно быть. После Кати он зарекся брать к себе молодых честолюбивых красоток. Лишнее искушение и делу вред.
– Пусть войдет...
В кабинет к Вадиму вошел молодой человек интеллигентной наружности. Щегол. А ведет себя, будто он горный орел. Все ему нипочем. Только ошибается дружок...
– Рад тебя видеть, Иван!
Вадим набросил на лицо радушную улыбку. Протянул ему руку для приветствия. Но задницы от кресла не оторвал. Как бы ни ценил он Ивана, но вставать перед ним не собирался. Как бы тот ни хорохорился, птица он не столь высокого полета.
Иван композитор. Один из многих, которые работают на продюсерский центр «Старз Юнион Рекордз». Как президент и генеральный продюсер этого центра Вадим проводил в масштабах страны конкурсы. Что-то вроде «Алло, мы ищем таланты!». Со всех концов России на адрес фирмы приходили аудиозаписи доморощенных музыкантов и композиторов. На девяносто девять целых и пять десятых процентов – это была невыносимая чешуя. Но среди этих нагромождений пустой породы можно было найти настоящие алмазы. Среди них Иван. Самородок из Ивановской области.
Вадим помог Ивану поступить в «Гнесинку». Это было невероятно сложно. Ведь у него не было начального музыкального образования. Но Вадим все устроил. И за это Иван подарил ему несколько своих песен. Две из них вошли в репертуар Даши. А одна стала бесспорным хитом, вошла в десятку лучших композиций.
Сейчас Иван развивает свой талант под руководством мудрых преподавателей. И заодно продолжает трудиться на Вадима. Совсем недавно он выставил на его суд целый ворох музыкальных композиций, пока только в набросках.
– Вадим Анатольевич, вы звонили мне, я пришел...
Приближался час суда. Ветер волнения сорвал с Ивана перья горного орла. Он стал похож на обтрепанного воробья.
– Хорошо, что ты пришел... В общем, ознакомился я с твоими набросками. Если честно, ничего особенного...
Теперь Ивана правильней было назвать мокрой курицей. Такой жалкий вид он приобрел.
– Но три композиции заслуживают особого внимания. Подчеркиваю, особого... Мне почему-то кажется, что из них выйдут отличные песни. С претензией на суперхиты...
Вадим совершил ошибку. Лучше бы он этого не говорил. Иван моментально обсох. Расправил крылья. Задрал нос. Стал важным, как павиан.
– Да, я это знаю, – с великой гордостью за себя кивнул он.
– Я думаю, мы можем приобрести эти композиции. По двести долларов за каждую. Итого, шестьсот долларов. Неплохие деньги для студента...
– А не мало? – показал свое недовольство Иван.
Конечно, мало. Вадим не прогадал бы, если б заплатил раз в десять дороже. Но нельзя разбрасываться деньгами. Иначе прогоришь. Эта мудрость – его девиз. Потому он до сих пор на плаву.
– Существуют твердые ставки... Поверь мне, я плачу тебе вдвое больше, чем надо. Из уважения к тебе и к твоему таланту....
«На дурака не нужен нож...»
Но Иван не хотел оставаться в дураках.
– Я, наверное, приму предложение Якова...
Он назвал фамилию известного продюсера.
Разговор свернул в опасную сторону. Вадим внутренне напрягся. Но волнения своего не выдал.
– Ты думаешь, он заплатит тебе больше?
– Да. По три тысячи долларов за композицию...
– Ты уверен?
– Я знаю... У нас уже есть определенная договоренность...
Ну и жук!.. Вадим не без уважения смотрел на Ивана. Но при этом его душила злоба. Надо же, через его голову прыгнул.
– Иван, я не думаю, что ты поступаешь правильно, – с осуждением сказал Вадим.
– Думаю, что да...
– За то, что я для тебя сделал, ты расплачиваешься черной неблагодарностью...
– Вы сами поставили меня перед выбором, – вспылил Иван. – Моя «Чайка» стала хитом номер один. Она звучит на всю страну... А вы мне после этого предлагаете по двести долларов за стопроцентный шлягер...
Вадим как будто не слышал его.
– Я нашел тебя, раскрыл твой талант, устроил в престижное музыкальное училище, ввел в приличное общество... Не кажется ли тебе, что ты расплачиваешься за это не той монетой?..
– Не знаю, – покачал головой Иван.
Ему было стыдно. Он смотрел не на Вадима, а себе под ноги.
– Зато я знаю. Ты поступаешь непорядочно... А я, между прочим, сейчас за один очень интересный проект взялся. Три парня в одной группе. В подробности вдаваться не буду, но скажу, что ты как нельзя лучше подходишь под одну вакансию. Ты будешь петь. На большой сцене. Это послужит тебе дополнительным стимулом для творчества...
– Лучший стимул для творчества – это деньги, – буркнул Иван.
Вадим едва не испепелил его взглядом.
Как ни странно, он терпеть не мог в людях алчность. Он искренне считал, что деньги – не самое главное в жизни. Деньги – это зло, источник всех бед. Идеальное общество – это добровольная общность совершенно бескорыстных людей. Дела его фирмы идут хорошо. Но было бы куда лучше, если бы все эти певцы, композиторы, поэты, директора, менеджеры, стилисты, визажисты не требовали бы с него денег, работали бы даром, за одно только удовольствие быть приобщенным к важному и великому делу. А если бы еще плохие дяди и тети с телевидения и радио не брали взятки за предоставление эфира, если бы клипмейкеры не драли за каждый видеоклип по тридцать-сорок тысяч долларов... Эх, алчные, жалкие людишки...
Сам Вадим деньги любил И не просто любил. Он их обожал. Видел в них смысл своего существования. Ради них готов был на все. Но это не порок. Это всего лишь исключение из общего правила. Он исключение. Кто виноват, что его мама таким родила?..
– Деньги, деньги, – осуждающе покачал головой Вадим. – Деньги до добра не доведут. Запомни это...
Иван не ответил. Хлюпнул носом...
Лох. Типичная жертва... Вадим знал, как работать с этим контингентом.
– В общем, опрометчивых решений не принимай. Ни к кому не ходи. Пока не ходи... Встретимся послезавтра, в это время, на этом месте. Я подниму ставку. Насколько – этого я пока не могу сказать. Все будет решено на Совете...
Он многим говорил про некий Совет. Это несуществующая инстанция. Все решения насчет выплат принимал лично Вадим. И мог прислушаться к совету только одного человека. Главного бухгалтера. И то, если тот говорил о снижение ставки...
– Если тебя что-то не устроит, держать я тебя не буду. Можешь уходить к своему... гм... благодетелю... Все, свободен. И прошу тебя, вспомни народную мудрость. Семь раз отмерь, один раз отрежь.
Иван ушел. Вадим потянулся к трубке сотового телефона. Позвонил на мобильник Остапа...
Жанна с детства мечтала быть певицей. В своем родном Смоленске она была постоянно на виду. Смотры-конкурсы детской художественной самодеятельности в масштабах города и области, конкурсы молодых исполнителей на уровне России. И везде Жанна добивалась успеха. Голос у нее сильный, высокий, стойкий, правильно поставлен. Ее всегда хвалили. Ей пророчили блестящее будущее.
Только не сложилось у нее. К своим двадцати трем самое большее, чего она достигла – это место бэк-вокалистки при Кате Царицыной.
С ее помощью был записал последний альбом этой горе-певицы. Катя делала все что угодно – пищала, мурлыкала, шептала, но только не пела. Вся вокальная нагрузка на Жанне. Это она вытянула альбом.
Но хвалили не ее. Хвалили Катю. Один критик восхищенно писал, что певица Катя Царицына всерьез занялась своим вокалом, подняла свой голос на несколько октав. Мол, на лицо профессиональный рост молодой небесталанной певицы. А про Жанну ни слова. Ее вообще никто не замечал.
Ее заметил Вадим Куприянов. Титулованная особа в эстрадном мире, акула шоу-бизнеса. Это он нашел Жанну. Он пристроил ее в бэк-вокал к Кате Царицыной. А мог бы сделать из нее и настоящую «звезду». Был такой момент. Но цена этому взлету – постель. А Жанна не привыкла торговать своим телом. Это низко, пошло. Словом, тогда она сказала «нет». Но на своем месте осталась. Иногда ее лицо даже мелькало в телеэфире. Только дальше бэк-вокалистки она не пошла.
Надоумила ее подруга.
«Да уступи ты этому шакалу, – это она про Вадима. – Целомудрие и скромность – путь к забвению...»
Жанна пыталась возражать.
«Смотрю я на тебя, – покачала головой подруга, – смотрю и думаю. Дура ты дура... В постели с Куприяновым тебе придется подмахивать, это да. Но ты на себя со стороны посмотри. Что ты делаешь на сцене? Катька твоя рот раскрывает, а ты в стороне. Подпеваешь ей и что при этом делаешь? Задницей из стороны в сторону виляешь, сама как змея извиваешься. На что это похоже?.. Да ты Катьке подмахиваешь. Самым натуральным образом. Она поет, а ты ей подмахиваешь – вот как это называется... Уж лучше ты своему Куприянову подмахни... А потом тебе самой будут подмахивать...»
Жанна сдалась. Плюнула на мораль, на свои принципы, рассталась со своим парнем и нырнула в постель к Куприянову.
Она старалась – Вадим был доволен. Обещал сделать из нее «звезду». Но дальше обещаний дело не двигалось. В конце концов она поняла, что ей морочат голову. И опять на помощь пришла подруга. И предложила шантаж. Сама же взялась и за фотоаппарат.
Жанна – девушка незамужняя, ей терять нечего. А Вадим женат. И вряд ли он хочет семейного скандала. Чтобы избежать его, он должен пойти на уступки. Тем более что ему ничего не стоит раскрутить сольный проект Жанны. Она талантливая, красивая, у нее большое будущее. Из ее творчества Вадим мог бы извлекать выгоду.
На это Жанна и рассчитывала, когда швыряла ему в лицо компрометирующие фотографии. Вопреки ожиданию, Вадим не пришел в бешенство. Он лишь назвал ее идиоткой. И ушел. Хлопнул дверью. Фотографии унес с собой. Но у нее есть негативы. И таких фотографий она может отпечатать сколько угодно.
А может, и в самом деле отнести их в какую-нибудь скандальную газету? Например, в «Экспресс-газету». Редакция с удовольствием напечатает эти снимки. На Вадима многие имеют зуб. И откровения Жанны станут сенсацией.
Комплексов у нее насчет своего обнаженного тела нет. Все ее комплексы сожрал монстр по имени Вадим. Он научил ее быть жесткой, циничной. Как говорится, с кем поведешься... На этих фотографиях она может сделать себе хоть и скандальную, но рекламу. И своими силами начать свою сольную карьеру...
Ее размышления оборвал шум в дверях. Жанна метнулась в прихожую. Но было уже поздно. Кто-то незнакомый успел войти к ней в квартиру. И сейчас закрывал за собой дверь.
В грудь ей ткнулся ствол пистолета. На нее смотрели глаза неизвестного ей человека. Он был в маске, но его злодейский взгляд леденил душу через щели для глаз.
Незнакомец убрал пистолет и рукой толкнул ее в глубь квартиры. Жанна не удержалась на ногах и села на задницу.
Он сделал шаг вперед и снова наставил на нее пистолет.
Жанна смертельно испугалась. С ней едва не случился детский грех.
– Ну пожалуйста, ну не надо, – в ужасе пролепетала она.
Мужчина не отвечал. Он продолжал целиться в нее. Будто хотел убить ее не выстрелом, а страхом. Например, разрыв сердца...
– Ну пожалуйста, ну я прошу вас...
Незнакомец вдруг опустил пистолет. И тяжело вздохнул.
– Не могу, – покачал он головой. – Губить такую красоту не могу... Это выше моих сил...
Жанну немного отпустило.
– А вы не губите. Не губите... Я хорошая, я вам еще пригожусь...
Детский лепет на лужайке. Она и сама прекрасно понимала, что несет какой-то вздор. Но остановиться не могла. Ее остановили.
– Заткнись! – не зло, но хлестко осадил ее незнакомец. – Сам знаю, что ты хорошая. Душу твою вижу...
– Почему вы хотите меня убить?
– Я не хочу. Я киллер. Я исполняю чужую волю... Ты сама у себя спроси, за что тебя хотел убить Вадим Куприянов?..
– Так это он!.. – в ужасе простонала Жанна.
Никак не думала, что все может так далеко зайти. Чтобы не быть посрамленным, Вадим нанял киллера, наемного убийцу. Невероятно. Но очевидно...
– Он... Он велел мне убить тебя. И забрать негативы...
Жанна поняла, про какие негативы он говорит.
– Без меня вы их не найдете... Давайте заключим договор. Вы меня не убиваете, а я вам отдаю негативы...
Киллер кивнул. И в обмен на жизнь Жанны получил негативы компрометирующих фотографий.
– И все равно я должен тебя убить, – удрученно протянул он. – Но ты такая красивая. Сил нет в тебя стрелять...
– А в постели я еше красивей, – сорвалось с языка Жанны.
– Хотел бы я посмотреть, – не стал возражать киллер.
...Она выжала из него все соки. Он полулежал на кровати. Все так же в маске. Но без перчаток. И вообще без одежды.
В маске и без одежды. Смешно. Но Жанне было не до смеха. Она боялась его. В его руках ее судьба.
Пистолет лежал рядом, на тумбочке. Но Жанна даже думать боялась протянуть к нему руку.
– Ты умница, – сказал он. – Мне было хорошо... Но я должен выполнить заказ...
Жанна затрепетала как осиновый лист.
– Да не дрожи ты, – успокоил он ее. – Не собираюсь я тебя убивать. Я думаю, как самого заказчика убрать. В смысле, убить...
– А надо?
– Конечно. Иначе пострадает моя профессиональная репутация. А потом, он ведь и другого киллера нанять может. Может или нет?
– Может?
– И что ты предлагаешь?
Жанна размышляла недолго. В слезах и в отчаянии она выложила все, что думает о Куприянове. Нет, чтобы просто поддержать предложение киллера. Она стала еще и уговаривать его, чтобы он убрал этого ублюдка.
– Хорошо, я согласен. А что я буду с этого иметь?
– У меня нет денег... Но я могу расплатиться натурой...
– Не вариант, – покачал головой киллер. – Две тысячи долларов...
Именно столько и было у Жанны. С огромным сожалением она отдала эти деньги.
Киллер ушел. Он уходил убивать Куприянова. И сказал, что завтра этого гада уже не будет...
– Яков Иванович, я не могу дать вам ответ. Пока не могу...
Иван готов был заплакать. Срывался такой контракт. И все из-за морального долга перед Вадимом Анатольевичем.
– Подождите до завтра...
– Хорошо, Иван Викторович, я подожду... Но учти, долго ждать я не буду...
Продюсер, которому он звонил, положил трубку. Этот человек обещал золотые горы. По три тысячи долларов за каждую композицию. Огромные деньги. А Куприянов хотел отделаться от Ивана какими-то двумя сотнями. И еще упрекает его в неблагодарности.
Иван готов был принять выгодное предложение. Но его мучила совесть. Ведь он стольким обязан Вадиму Анатольевичу...
Но все равно, деньги важней чувства привязанности. И пусть Куприянов говорит что угодно, но если он завтра не поднимет цену минимум в десять раз, Иван перейдет на сторону его конкурента.
Иван положил трубку и вышел из телефонной будки. Зашагал по направлению к студенческому общежитию. Он хотел снять с другом квартиру, одну на двоих. Но на это нужны деньги. Да и вообще, деньги очень нужны...
Он шел и думал о деньгах. И даже вздрогнул, когда вдруг увидел перед собой кожаное портмоне. Он автоматически нагнулся, сгреб его с земли. И тут же кто-то сильный схватил его за руку.
– Граждане, вы все видели, что он украл у меня бумажник! – завопил какой-то мужик.
Вокруг стали скапливаться зеваки.
– Эй, да не гони ты, Мазепа, – пробасил кто-то другой. – Сваливаем отсюда. Нам менты не нужны...
Иван и опомниться не успел, как оказался в какой-то машине. С двух сторон его зажали здоровенные типы с мрачными физиономиями. А третий вообще мордоворот. Бандитская рожа! Он сидел на переднем сиденье. И когда машина тронулась, развернулся к Ивану. Показал ему бумажник.
– А «лопатник» пустой, – прогундел он.
– А я здесь при чем? – заскулил Иван.
– Как при чем? Бабки ты наши снял... Говори, сука, где бабки?..
– Я не понимаю, о чем вы!..
Иван все понял, когда его вывезли куда-то в лес. Один мужик закрепил на дереве веревку. Двое других подхватили Ивана на руки и сунули его головой в петлю.
– И все будут думать, что ты повесился, – безапелляционно заключил мужик. – Будешь знать, как деньги воровать...
– Я не брал ваших денег!..
Неужели его в самом деле повесят? Неужели он больше не будет жить?.. За что они с ним так? Что и кому он сделал плохо?.. Почему эти люди думают, что он украл у них деньги?.. Когда же закончится этот кошмар?..
В голове у Ивана все перемешалось. Перед глазами поплыл красный туман. В голове загудели колокола.
– Это ты там, на небесах, расскажешь... Давай, Меняла...
– Не надо!.. Я отдам деньги! – в отчаянии заорал Иван.
Инстинкт самосохранения подсказал ему правильный ход.
Его тут же вытянули из петли.
– Давай, – протянул руку мужик.
– У меня нет с собой... У меня есть дома. Целых сто долларов...
– Сколько?.. Эй, ты что, в бумажнике было пять тысяч долларов... – Сколько, сколько?
– Пять тысяч. Плюс столько же штраф. Итого с тебя десять тысяч баксов...
– У меня нет таких денег!..
– А это никого не волнует... Короче, если завтра бабок не будет, прощайся с жизнью...
Его снова сунули в машину. И отвезли к ближайшей станции метро.
– И учти, обратишься в ментовку, сам загремишь за решетку. У нас есть свидетели... – сказали ему на прощание.
Иван уже понял, что попал в лапы бандитов. Его провели на мякине. Но вцепились крепко. Если он обратится в милицию за защитой, появится куча свидетелей. И все покажут на Ивана пальцем. Мол, он украл деньги. А гражданин, которого обокрали, лишь хочет вернуть свое.
Но все же он может доказать свою невиновность. В принципе может. Если в милиции всерьез захотят разобраться в ситуации. Но после этого в покое его не оставят. Бандиты попались серьезные. Им ничего не стоит снова отвезти его в лес. И опять накинуть на шею петельку. Его смерть будет списана на самоубийство.
Нет, в милицию Иван не пойдет. Тем более, у него есть, к кому обратиться.
Дверь в квартиру Жанны Вадим открыл своим ключом. Она, дура, даже не догадалась сменить замок.
Она лежала в постели. Отсыпалась после бурной ночки.
– Привет, – с издевкой глянул он на нее.
И уселся в кресло.
Жанна смотрела на него, как на привидение.
– Ну, чего ты уставилась?.. Мне еще рано умирать. Срок не вышел...
– Какой срок?
– Какой ты дала киллеру... Только не надо делать глупые глаза. Ты прекрасно знаешь, о чем я. И я это прекрасно знаю...
– Он тебе все рассказал?
– А ты как думала?.. Ты же его послала ко мне. Вот он и пришел. Чтобы мне все рассказать...
– Ты хотел меня убить. Ты, сволочь, хотел меня убить!..
Жанна сделала движение, чтобы соскочить с постели и наброситься на него. Но разум взял верх над эмоциями. Она осталась на месте. И сверлила его ненавидящим взглядом.
– Я всегда говорил, что ты дура, – усмехнулся Вадим. – Это был лишь розыгрыш. Никто не собирался тебя убивать. Тебя только попугали пистолетом. Тем более, не настоящим. А ты поверила...
– Ты сволочь!..
– Я этого не слышал...
– Теперь я поняла, зачем ко мне приходил этот тип...
– Чтобы забрать негативы и по ходу трахнуть тебя, – хохотнул Вадим.
Ему доставляло удовольствие наблюдать, как Жанна меняется в лице.
– Ты умница, не ударила в грязь лицом. Клиент остался доволен...
– Думаешь, всех обдурил? – бесновалась Жанна. – Не думай, у меня еще есть негативы...
Она явно блефовала. А у Вадима имелось отличное средство, чтобы привести ее в чувство.
– А у меня для тебя сюрприз есть...
Вадим достал из кармана кассету и швырнул ей.
– Послушай...
– Что это?
– Несколько замечательных композиций. Для тебя...
– Ты что, собираешься взять меня в раскрутку?
– Конечно!.. Я знал, что ты догадаешься.
Жанна мгновенно сменила гнев на милость. Вставила кассету в магнитофон. И чуть не грохнулась в обморок.
На кассете была запись ее разговора с «киллером». Некоторые моменты пришлось убрать. Остался чистый компромат. Диалог, в котором Жанна катила бочку на Вадима. И в котором она требовала его убить. Имелся даже момент, когда они обговаривали цену.
Все две тысячи долларов достались Бобу. В качестве гонорара за работу. Это он выступал в роли киллера. На деньги Жанны.
– Интересный концерт? – куражился Вадим.
Жанна затравленно молчала. И с тихим ужасом смотрела на него. Как будто сам дьявол перед ней.
– Если не возражаешь, я передам эту пленочку министру МВД, на концерте, посвященном Дню милиции... Для него это будет суперхит, поверь мне...
Жанна была морально убита. Вадим добился своего.
Он уходил. И на прощание сказал:
– Ты мне больше не нужна. Собирай манатки и проваливай в свой Смоленск. Об этой кассете я постараюсь забыть. Но если ты еще раз всплывешь, я вспомню все...
Жанна вычеркнута из его жизни. Навсегда. С этой дрянью он расставался без сожаления.
В машине его ждали Остап, Боб и Витек. «Тяжелая артиллерия» его бизнеса. Его служба безопасности. Без этих парней он как без рук. Жаль, приходится тратиться на них. Но без этого никуда. Тем более, они окупают себя.
У них на подхвате есть несколько крепких ребят. Их добровольных помощников. На жалованье у Вадима они не состоят. Если надо – работают за гонорар. Сделал – получи. Плюс у Вадима еще телохранитель.
Если всю эту гвардию собрать вместе – получится небольшая криминальная команда, почти десяток штыков. Вадим не уголовник, не авторитет, блатной романтикой не бредит. Но ему нравится ощущать свою силу, чувствовать себя небольшим криминальным боссом.
У него своя фирма. А значит, от него исходит соблазн для братков. Уже были наезды на него, не без этого. Но Вадим всегда улаживал эти вопросы. У него своя команда, это раз. А во-вторых, у него не слабые связи в криминальном мире. Один Петя Вагон чего стоит.
Он не только отбивался от наездов. Но и сам наезжал. На тех, кто шел против него. А таких хватало. Он старался никому не прощать обид.
Но прощать все же приходилось. Например, того же Белова.
Это случилось не так давно. В феврале этого года. Вадим случайно узнал, что Леха поет в ресторане «Золотая нота». Он переступил через себя, пришел к нему, даже сделал ему предложение о сотрудничестве.
Блатные песни всегда в ходу. Замечено, что можно продать аудиокассеты с неизвестным певцом, но при одном условии – если на обложке подкассетника будет изображена тюремная решетка, колючая проволока или какой другой атрибут подневольного бытия. А Леха – он ведь еще в какой-то мере легендарная личность. Симпатяга опять же, смотрится эффектно. Для него всегда можно организовать ангажемент в каком-нибудь дорогом ночном клубе, и не в одном. В любом случае, доходы превысят расходы.
Но Леха похерил его предложение. Нагрубил ему, унизил перед Дашей, Петей Вагоном. Вадим вспыхнул как спичка – так сильно хотел ему отомстить. Но его опередил Петя. Он самолично пошел за Лехой. Вроде как у него счет к нему. Намечалась грандиозная разборка.
Вадим привык загребать жар чужими руками. Не важно, кто отомстит Лехе, он или Петя. Главное, чтобы акт возмездия состоялся. Он представил, как Петя превратит Леху в гору отбивного мяса. И уже мысленно потирал руки от удовольствия. И чувствовал себя отмщенным. Но...
Вернувшийся Петя был похож на покойника. Смертельно бледный, в глазах пустота. На лице следы побоев. Пошатываясь, он сгреб в охапку свою Катю и с ней направился к выходу. Вадим понял – стряслось что-то экстраординарное. И поспешил исчезнуть вслед за ним. Вместе с Дашей.
Петя долго не хотел посвящать его в ту историю. Будто чего-то боялся. Но как-то во время совместной пьянки проболтался.
«Леху, козла этого, трогать не стоит, – пьяно бормотал он. – Слишком накладно...»
Оказалось, Леха свой человек в одной мощной мафиозной организации. Хоть и рядовой боец, но трогать его нельзя. Последствия могут быть катастрофическими даже для Пети.
«Я уже бодался с этим кодланом, – после очередного стакана объяснял он. – Наводку мне дали. Мол, есть транспорт, который через таможню без проблем проходит. Вышел на людей. Так, мол, и так, давайте мой товар перевозите. Типа, от вас не убудет... Думал, все будет на мази. А мне такого пинка под зад дали. Мне-то повезло. А вот Алтына моего грохнули. И знаешь, как? Да он сам на глазах у толпы застрелился. Достал ствол и сунул себе в рот.... Да Алтын в жизни стреляться не будет. Не тот пошиб... Ты, фраер! – Петя глянул на Вадима безумным взглядом. – Ты хоть знаешь, почему Алтын застрелился?.. Его застрелили. Кто-то управлял его рукой. Это... – он понизил голос до шепота. – Это суперкиллеры, они убивают гипнозом... Не-ет, с этим кодланом я связываться не буду. Слишком большие люди за ним стоят, слишком круто они „обратку“ дают...»
Из всего этого Вадим понял одно. Леха под покровительством мафии. В обиду его не дадут. Эта новость охладила Вадима. Ведь он привык обижать беззащитных. И всегда сторонился тех, от кого мог получить сдачи.
Поэтому он постарался забыть о Лехе. Но всякий раз вспоминал о нем, когда удачно проходила очередная его пакость. Вот и сейчас он думал о нем. Очень бы ему хотелось, чтобы на месте Жанны оказался этот недоносок. Хорошо, если бы он мучился вместо нее... Но чего нет, того нет...
В офисе, в приемной, Вадима поджидал Иван. Еще одна жертва аборта. В принципе Вадиму нужен был этот паренек. Но пришлось наказать его за чрезмерную алчность и предательство. А еще он чем-то напоминал ему Костика...
– А-а, Иван, рад тебя видеть! – Вадим небрежно протянул ему руку. – Какие-то проблемы?
– Мы же должны сегодня встретиться... – робко напомнил ему Иван.
Проблемы у него. Большие проблемы. Поэтому и ведет себя тише воды, ниже травы. А то в прошлый раз копытом искры высекал...
– Да, проходи...
Вадим первый вошел в кабинет. Иван бесшумной тенью шмыгнул за ним. Сел в кресло только после приглашения.
– Вадим Анатольевич, я бы хотел получить за свои композиции десять тысяч долларов...
– Ты что, спятил? – выпучил глаза Вадим.
Словно не ожидал от него такой наглости.
Иван побледнел, сглотнул слюну.
– А сколько вы можете дать?
– Тысяча долларов за все. Это потолок...
– Я, конечно, понимаю, что у вас сейчас финансовые трудности...
Этой сказкой про финансовые трудности, про долги кредиторам Вадим кормил всех. Кто-то верил, кто-то нет, но экономия средств была налицо.
– Это хорошо, что ты понимаешь...
– Я понимаю... Но и вы, прошу вас, поймите меня... Я попал в неприятную ситуацию. С меня требуют десять тысяч долларов...
Вадим сделал озабоченный вид, сдвинул на переносице брови.
– Кто? – в праведном гневе воскликнул он.
– Я не знаю. Но мне кажется, это бандиты...
Иван рассказал ему историю, подробности которой Вадим уже знал. Только вчера он слушал «крутых». Сейчас выслушивал лоха.
– Да, да, это печально... – сокрушался он. – Куда идет страна? В какие тартарары все валится?.. Беспредел!.. Анархия!.. К чему мы придем?..
– Вадим Анатольевич, – захныкал Иван. – Если я не отдам деньги, меня убьют...
– Деньги?! – взвился Вадим. И сунул Ивану под нос фигу. – Вот им что, а не деньги!..
– Но что мне делать? В милицию обращаться?..
– В милицию?!.. Нет, в милицию обращаться не надо. Я сам займусь этим вопросом...
На следующий день к Ивану подошли двое. У обоих бледный вид, синяки под глазами. Они вежливо попеняли ему. Почему, мол, не предупредил, что у него есть могущественный покровитель. И клятвенно пообещали оставить его в покое.
Было бы хорошо, если бы они ему еще и компенсацию за моральный ущерб в зубах принесли. Но Вадим и без того потратился. Развод лоха обошелся ему в полторы тысячи долларов.
Это его люди разыграли сцену с бумажником, они же вывезли Ивана за город, сунули его в петлю. Они же поставили его на счетчик. Сценарий удался, спектакль прошел без осечек. Спектакль, в финале которого Иван приполз к нему на полусогнутых.
– Даже не знаю, как вас благодарить, – заискивал он перед Вадимом.
– Не знаешь?.. А ты подумай?..
– Хотите, я подарю вам свои композиции?
– Нет, нет, это слишком... Тебе же надо на что-то жить... Пятьсот долларов за три вещи. Идет?
– Да, да, я согласен...
– И еще ты должен дать мне клятвенное обещание никогда и ни под каким предлогом не предавать меня...
– Извините, Вадим Анатольевич, я не хотел вас предавать... И клятвенно...
Вадим добился от него, чего хотел. Этот талантливый юноша будет работать только на него и ни на кого другого. И за бесценок писать для него песни. Хорошие песни. Которые для «звезды» все равно что кислород.
– Ходят упорные слухи, что Зырянов собрал вокруг себя всех известных продюсеров. Он мутит воду. Провоцирует бойкот нашего проекта, – докладывал Вадиму его заместитель Эдик Блинов.
Молодой, но чрезвычайно толковый и пронырливый парень. Он все знал, все умел, все у него получалось. Вадим очень ценил его. И вел себя с ним на равных.
Зырянов – известный продюсер. Из разряда тайных врагов Вадима он вдруг перешел в разряд явных. И сейчас активно мешает развернуть во всю мощь один грандиозный проект, детище Вадима.
В прошлом году Вадим предпринял попытку пробить на телевидение проект ежегодной национальной премии в области популярной музыки. Аналог – премия «Грэмми» в Америке. Пятнадцать-двадцать номинаций, что-то вроде «лучший солист поп-музыки», «лучшая рок-группа», «лучший магнитоальбом года», «лучший голос России», «лучший композитор» и т. п. Проект грандиозный, чтобы его раскрутить, нужно вложить кучу денег, привлечь на свою сторону всех «звезд» от мала до велика. Нужно, чтобы премия «Браво» стала высочайшим достижением в области музыкальных искусств. А сделать это не просто...
Вадим заплатил немалые деньги за эфир, за право транслировать передачу по центральному телевидению и в удобное время. Но шоу не состоялось. Слишком мало «звезд» почтили присутствием концертный зал «Останкино». Мало кому интересно было получить приз за свои достижения. А приз этот – статуэтка. Статуэтка в виде руки, собранной в кулак. И оттопыренный кверху большой палец. Символ «Браво».
Можно сказать, пролетел Вадим со своим проектом. Убытков много, а толку мало. Но все же какой-то толк есть. Все-таки обращают внимание на эту премию. И если продолжать раскручивать этот проект, то можно выйти на достаточно высокий рейтинговый уровень.
Вадим продолжал вкладывать деньги. В расчете на его скорую самоокупаемость.
Он активно работал с прессой. Привлекал к сотрудничеству журналистов известных изданий. Кого подкупом, кого откровенным шантажом он заставлял сочинять целые оды во славу национальной премии «Браво». По телевидению крутились рекламные ролики. Мол, совсем скоро подведение итогов за год. Премия «Браво» определит, кто же в мире шоу-бизнеса самый-самый...
Вадим крутился как мог. Делал все возможное и невозможное, чтобы сделать свой проект суперпопулярным. Слишком многое он ставил на карту.
Если проект окончательно прогорит, он потеряет сотни тысяч долларов. Безвозвратно. Если дело выгорит, он получит все. Прежде всего признание в мире шоу-бизнеса. Ведь премию присуждает так называемая Российская музыкальная академия. Он сам создал этот институт, все академики – его люди. Они думают, а Вадим решает – кто и за какие заслуги получает премию. Сейчас пока все честно. В номинацию попадут самые-самые. А потом можно и продавать призовые места. Неприличное дело за приличные деньги.
Маховик раскрутки гудит по всей стране. В этом году церемония вручения премии обещает стать событием в музыкальном и околомузыкальном мире. Это будет яркое, массовое и чрезвычайно интересное зрелище. Это будет самая настоящая ярмарка тщеславия. Все будет, если будут решены кое-какие проблемы.
– С Зыряновым разберемся, – пообещал Вадим. – Дальше?
– За телеэфир много просят.
– Сколько?
Эдик назвал сумму. Вадим чуть не застонал.
– Они что там, совсем с ума посходили? – Не они, а он...
Вадим услышал знакомую фамилию. Очень известный человек на телевидении. И очень жадный. Слишком многого хочет. А не подавится?..
– Уладим проблему...
– И еще... Журналист один приборзел. С подачи Зырянова бочку на нас катит...
– Опять Зырянов? – поморщился Вадим. – А журналист не этот ли, который Щелков?..
– Он самый... К славе мальчик рвется. Через большие скандалы...
Николай Зырянов вышел из магазина и обомлел. Место, где только что красовался его новенький «трехсотый» «Мерседес», зияло пустотой.
– Угнали, – прошептал он.
И тут же вся округа огласилась его истерическим возгласом:
– Сволочи!..
Машина огромных денег стоит. Совсем новая. Он даже застраховать ее не успел. Зато оборудовал сигнализацией и новейшим противоугонным устройством. Перед тем как выйти из нее, он заблокировал рычаг переключения скоростей на «Мультилок». Чтобы избавиться от этого стального «крокодила», нужно как минимум два часа. Но не прошло и десяти минут, а от машины осталось только воспоминание. «Мультилок» оказался «Мультилохом».
Милиция прибыла через час. Завидная оперативность. Расспросы – что, где да как... А откуда Николаю об этом знать? Он же ничего не видел...
Начали искать свидетелей. Бесполезно. Никто ничего не видел. Повезло к исходу третьего часа. Обнаружилась какая-то старушка. Она-де видела, как к «Мерседесу» подъехала «Нива», оборудованная подъемным устройством и желтой мигалкой. Какой-то парень чем-то острым пробил фару – чтобы сигнализация не сработала. А затем раз, и подцепил машину «лапами» под задний мост. И куда-то ее утащил. Куда?.. А кто его знает?.. И улыбочка у бабки такая подленькая. Мол, так вам, буржуям, и нужно.
«Ниву» и «Мерседес» искали долго. Но безрезультатно.
Зырянов готов был волосы на себе рвать от отчаяния.
Девчонка высший класс. Высокая, стройная, смазливое личико, золотая россыпь волос. И одета стильно. Дорогой кожаный плащ, сумочка баксов за тысячу.
Она ловила машину. И Леонид сам не понял, как остановился. Машина у него вполне приличная, почти новенький «БМВ», на такой не зазорно подвезти столь очаровательную даму.
– Ой, спасибо, выручили, – проворковала она. – А то бы стоять мне и стоять...
Да уж, конечно. Если бы не Леонид, кто-нибудь другой обязательно подобрал бы такую. И минуты бы не прошло.
– Вам куда?
Девушка назвала адрес. Это было недалеко. Леонид аж расстроился. Такую красотку он готов был везти хоть на край света.
Он стал подбивать к ней клинья. Намеками подводил к вопросу о семейном положении, спросил о планах на этот вечер.
– Вы такой приятный мужчина, – с видимым сожалением покачала она головой. – Но у меня есть друг. И сегодня вечером я ужинаю с ним в ресторане...
– Очень жаль... А если завтра?
– Не знаю...
– А послезавтра?
– Я подумаю...
– Не оставите свой телефон?
– Нет, лучше вы мне свой дайте... Так для меня безопасней.
Леонид, не задумываясь, протянул ей свою визитную карточку.
– О! Вы работаете на телевидении?
– И, между прочим, не последний человек....
– Тогда я вам обязательно позвоню... Мы уже приехали, остановите... Пока!..
Девушка помахала ему ручкой и выпорхнула из машины. Леонид проводил ее зачарованным взглядом. И послал ей воздушный поцелуй.
Он продолжил путь и страшно удивился, когда с воем сирены его обогнал милицейский «Форд» и перекрыл ему дорогу. Пришлось остановиться.
Из милицейской машины выбрались бравые ребята в бронежилетах и с короткоствольными автоматами. Леонид и понять ничего не успел, как его вытащили из салона, согнули раком, заставили положить руки на капот.
Один мент держал его на прицеле. Двое других обыскивали салон его машины.
– Есть! – крикнул один. – Кошелек есть...
– Давай понятых и живо составляй протокол.
– Еще находка! Пистолет!!!.. Газовый...
– Протокол изъятия...
За пистолет Леонид был спокоен. На него есть официальное разрешение. А вот про какой кошелек говорят менты?..
Он все понял, когда из милицейского «Форда» выбралась девчонка-златовласка. Та самая... Лицо красное от слез, тушь на глазах размазана. Будто великое горе случилось у человека.
Но горе не у нее, а у него.
– Этим пистолетом он мне угрожал! – всхлипывая, заявила девчонка. – Он заставил меня оставить ему свой кошелек. Я бросила его под сиденье...
И этот кошелек сейчас нашли. Это непробиваемая улика против Леонида... По его телу пробежал нервный озноб.
Говорили же ему умные люди – никогда не подбирай по пути женщин. Женщины – это зло. Те, которые подсадные... Не послушал. А зря...
На руках защелкнулись наручники. Леонида впихнули в машину и повезли в ближайшее отделение милиции. Вечером того же дня его перевели в изолятор временного содержания на Петровку, 38.
Грязная вонючая камера, хмурые лица уголовников. Его не били, не пытались изнасиловать. Но заставили вымыть пол. Опустили до уровня «шныря».
Это был какой-то кошмар! Леонид с нетерпением ждал, когда он проснется.
Но проснулся он в той же камере. И снова унижения. Уголовники заставили его дочиста вычистить парашу...
Вызов к свидетелю был воспринят им как спасение. Но спасение не пришло. Следователь предъявил ему обвинение в вооруженном разбое и посоветовал найти хорошего адвоката.
Ужас продолжался...
Юрий Щелков знал путь, который должен был привести его к славе.
Он беззастенчиво обливал помоями сильных шоу-мира сего. В частности, он гнал волну на небезызвестного продюсера Куприянова. Завязался скандал. Его обвинили в клевете, подали исковое заявление в суд. С него требуют полмиллиона долларов!
Кто-то другой бился бы сейчас в истерике, вскрывал бы себе вены. Но только не Юрий. Полмиллиона долларов! Это не просто иск против него. Это сумма, в которую его оценили. Он стоит пятьсот тысяч долларов! Ни больше, ни меньше... Найдите кого-нибудь, кто бы стоил столько!..
Юрий не рыдал от отчаяния. Напротив, он радовался тому, что его оценили так высоко. Он гордился собой. Ведь его имя стало известным на всю страну!..
– Зря ты все это затеял, – сказал Жора Вякин, его коллега по перу. – Ищешь приключения на свою задницу...
– И нахожу! – с вызовом ответил ему Юрий. – Нахожу и находить буду... Я журналист. Приключения – это мой хлеб. А ты разве так не считаешь?
– Во всем должна быть мера...
– Ха! Так говорят неудачники...
– Это кто неудачник? Я? – обиделся Жора.
– Да хотя бы и ты!..
Юрий не боялся оскорбить приятеля. Гусь свинье не товарищ. Юрий выходит на высокие орбиты, отныне его имя прочно закрепится в анналах избранного общества. Жора ему не чета. И пошел он!..
Жора обозвал его неприличным словом. Чем подтвердил свою плебейскую сущность. И исчез. Юрий остался один. И нисколько об этом не жалел.
Он поднял руку, чтобы остановить такси. У него нет своей машины. Но и общественным транспортом он уже пользоваться не мог. Это ниже его достоинства.
Неподалеку от него стояла машина. Самая обыкновенная «пятерка». Едва он поднял руку, как она сорвалась с места и подъехала к нему. В ней сидели три парня. Один за рулем, двое на заднем сиденье. Юрий не обратил на них никакого внимания. С большой высоты на них смотрел, не разглядел.
Небрежным движением он распахнул дверцу, с барской величавостью бухнулся на переднее сиденье.
– Большая Ордынка...
– Не проблема, – почему-то усмехнулся парень за рулем.
Скоро Юрий понял, что машина едет куда-то не туда.
– Эй, я что-то не понял...
И тут же ему в шею ткнулось острие ножа.
– Теперь понял? – хищно спросил парень на заднем сиденье.
– Теперь понял, – в ужасе закивал Юрий.
– Вот и хорошо...
С этими словами его ударили по затылку чем-то тяжелым. Юрий ойкнул и потерял сознание.
Очнулся он в каком-то подвале. Крохотное оконце под потолком. Свет едва пробивается сквозь него. А чтобы самому выбраться через него, и говорить нечего. Но можно закричать, позвать на помощь. Что Юрий незамедлительно и сделал.
Только никто почему-то не спешил откликнуться на его зов о помощи. Он охрип, в ушах звенело, от натуги перед глазами расплывались мутные круги. И все без толку.
Через час открылась тяжелая дверь. Появились парни. Один засмеялся.
– Чего кричал, придурок? Все равно никто не услышит...
– Где я? – завопил Юрий.
– Там же, где и мы... Мы тебе жрать принесли...
Парень поставил на пол тарелку с большим бутербродом и стакан с холодным чаем.
– Почему я здесь? – спросил Юрий.
– А ты догадайся, – осклабился парень.
На этом разговор был окончен. Парни ушли. Юрий остался в полном одиночестве.
Догадайся, мол. И Юрий догадался. Это Куприянов его в подвал пристроил.
Он, Юрий, узник совести. Журналист в России больше чем журналист... Эти красивые фразы, достойные великих людей, будоражили сознание Юрия. Он даже горделиво вскинул голову, расправил плечи. Он выше своих поработителей. Он выше всех...
Его не тронут. Не убьют и даже не побьют. Кто рискнет поднять руку на столь великого человека?.. Скоро его отпустят. Он с достоинством выйдет из этой ситуации!..
Юрий глянул на тарелку с бутербродом. Плебейская пища. Но в ней залог его неприкосновенности. Если его кормят, значит, боятся. Ему не дадут умереть голодной смертью, его берегут...
Он еще раз глянул на еду. Хлюпнул носом. И взял бутерброд. Сунул его в рот, разжевал, запил холодным чаем...
А через час после этого с ним случилось нечто. Внизу живота появилась вдруг предательская слабость. Он едва успел снять штаны и присесть.
Юрий навалил одну кучу, другую. Затем его вырвало раз, второй. Затем он снова присел...
Он дристал дальше, чем видел, и блевал весь вечер и всю ночь. Организм обезвоживался со страшной силой. Эта ночь стала самой ужасной ночью в его жизни. Бывали моменты, когда ему хотелось наложить на себя руки.
Парни пришли утром. И демонстративно зажали пальцами носы.
– Ну и вонища! – скуксился один.
– Ты еще не сдох, засранец? – спросил второй.
– Нет, еще не сдох, – с безразличием ко всему протянул Юрий.
Он сидел в куче собственного дерьма, весь в блевотине и равнодушно смотрел на своих тюремщиков. Высокопарные мысли не лезли ему в голову.
– Не сдох, так сдохнет!..
Юрий мысленно с этим согласился. Смерть от обезвоживания, смерть в собственном говне. Совершенно никакой романтики...
– А жить хочешь? – спросил парень.
– Хочу... Хочу!..
Его еще можно спасти. Ему дадут противоядие. И тогда он будет жить дальше.
– А повиниться готов?
– Перед кем?
– Перед Куприяновым.
– Готов...
– Ты попросишь у него прощения. И покаешься публично.
– Попрошу... И покаюсь...
Это куда лучше, чем подохнуть в куче дерьма...
– Коля, привет! – Вадим был само благодушие.
Он как бы случайно встретил Николая Зырянова в останкинских коридорах.
– А-а, это ты, – вяло откликнулся тот.
Сам не свой, бедняга. Жизнью придавленный. Естественно, Вадим был в курсе всех его проблем.
– Слышал, у тебя машину угнали. Врут? – спросил он.
– Да если бы врали... На самом деле украли...
– Кто?
– Откуда ж я знаю?..
– Может, я узнаю, – изрек Вадим.
– Как? – оживился Зырянов.
– Коля, ну ты даешь. Ты же сам налево, направо треплешь, что Куприянов связан с мафией. Поэтому, мол, и надо байкотировать его начинания. А то весь шоу-бизнес криминальным станет. Было дело?..
Зырянов думал долго, напряженно. То бледнел, то краснел, то зеленел. Целая гамма чувств.
– Вадим, ты извини, сам не знаю, что на меня нашло...
– Да я понимаю, ты просто завидуешь мне. Ты ведь никто, а я все...
Вадим откровенно издевался над ним. И получал от этого огромное удовольствие.
– Вадим, зачем ты так? – затравленно посмотрел на него Зырянов.
– Как ты, так и я... Хотя я не такой, как ты. Я умею быть великодушным, умею прощать... Хочешь, я пробью по своим каналам, может, узнаю, кто угнал машину?..
– Вадим, да я свечку тебе поставлю...
– За упокой?
– Нет, нет, что ты...
– Свечку не надо. Но энную сумму приготовь. Может, машину выкупать придется...
– Да, я понимаю... Сколько?
– Странный ты человек, откуда я знаю?..
Машину Зырянову вернули на следующий день. В целости и сохранности. В обмен на три тысячи долларов.
Довольный Зырянов тут же позвонил Вадиму. И клятвенно заверил, что уже изменил свою точку зрения насчет премии «Браво». И отныне будет пламенно агитировать за этот проект.
Вадим остался доволен. Догадался Зырянов, кто угнал у него машину, или нет, но нужный эффект был достигнут.
Вадим смотрел на Леонида и чуть не плакал от сострадания к нему. Они разговаривали через толстое стекло в помещении для свиданий.
– Как же мне теперь быть? – после всех ахов и охов спросил Вадим. – Мне ведь нужно три часа телеэфира. С кем я теперь смогу договориться!..
– С моим замом, – безучастно ответил Леонид. – Он сейчас за меня...
– Я бы хотел утрясти этот вопрос с тобой.
В ответ Леонид лишь горько усмехнулся.
– Мне отсюда никогда не выйти...
– Ерунда. Нужно только взяться за дело.
– Как? Адвокаты?..
– Адвокаты тебе не помогут, – покачал головой Вадим. – Разве что твой банковский счет помогут облегчить... В общем, есть люди. Они поговорят с той сучкой. И она заберет заявление...
– Ты это серьезно? – оживился Леонид.
– Разве такими вещами шутят...
Через три дня «потерпевшая» забрала заявление. И начисто отказалась от своих показаний. Призналась следователю, что ее запугали, заставили это сделать. Следователь все понял, поэтому не стал привлекать ее к ответственности за оговор и дачу ложных показаний.
Леонида выпустили из-под стражи. Уголовное дело закрыли за отсутствием состава преступления.
Обе стороны остались довольны. Леонид готов был носить Вадима на руках. Вадим же за сущие гроши получил три часа телеэфира. И это было только начало. В отношении Леонида у Вадима были большие планы. Человек должен помнить добро всю жизнь. Не правда ли?..
Вадим ехал в офис. И по пути остановился возле киоска «Роспечать». Сегодня как раз должен был появиться номер, которого он ждал.
Он купил «желтую» газету, развернул, увидел покаянную статейку Юрия Шелкова.
Случилось то, что и должно было случиться. Вадим улыбнулся самому себе. И тут же сбоку от него послышался приятный девичий голос. В нем неприкрытый сарказм.
– Очень интересно? Вы довольны?
Он повернул голову и увидел Эмму.
В ней произошли какие-то перемены. Она и раньше была красивой. Только тогда ее красота не очень трогала Вадима. Эмма и сейчас была красивой. Неотразимо красивой. Магия прелестных глаз, головокружительный аромат очарования. И одета она по последней моде. Пальто из дорогого бутика, модная шляпка, в ушах бриллиантовые сережки. Вадим был в полном восторге.
– Эмма, вы!..
От волнения он обратился к ней на «вы». Хотя раньше разговаривал небрежно на «ты».
– Интересная статейка, не правда ли? – не без иронии спросила Эмма, показывая на газету.
– Я еще не читал...
– Ненавижу ваш мир,– процедила Эмма.– Этот проклятый мир шоу-бизнеса. Этот мир грязных денег, подлости и насилия... Гадко, мерзко... Ненавижу все это!..
– Вы говорите это так, будто ненавидите меня самого...
Эмма посмотрела на него взглядом, полным презрения и отвращения.
– Да, ненавижу! Вас ненавижу в первую очередь... Вы даже не представляете, какая вы сволочь!..
Она отхлестала его словом. Еще раз окатила презрением. И повернулась к нему спиной. Гордой походкой пошла от него прочь.
Вадим разозлился. Ему хотелось схватить эту сучку и набить ей морду прямо здесь, на глазах у толпы. И не важно, что она такая красивая. Но его порыв охладил бритоголовый парень с габаритами двухметрового шкафа. Предельно любезно он распахнул перед ней дверцу «шестисотого» «Мерседеса». Эмма поблагодарила его небрежным кивком головы и скрылась в утробе престижной машины.
Вадим был в шоке.
Как бы он хотел сейчас дотянуться до нее, наказать. Хотел бы. Да не мог...
И этот гад Леха. Тоже чересчур деловой. Тоже достоин сурового наказания.
А Костик?.. Где этот чертов лох? Куда он подевался? Когда он наконец объявится?
Вадим ненавидел их всех. И Эмму, и Леху, и Костика... Но ничего поделать с ними он не мог. Поэтому сейчас его душила ярость от бессилия...
Костик. 1994 – 1996 года
– Эй, парень, тебе чего?
Толстяк с мордой плюшевого мишки что-то усиленно жевал и косо смотрел исподлобья.
– Ты кто такой? – с мрачным видом спросил Костик.
– Ну ты, парень, даешь? Кто я такой... Живу я здесь...
– Это моя квартира...
– Ты что, с Луны упал. Это моя квартира. Я ее год назад купил...
– Врешь!
– А ну пошел отсюда, а то я щас ментов кликну!..
Насчет ментов парень, может, и загнул. Но дверь захлопнул. Костик как был, так и остался на лестничной площадке.
Дверь в его квартире другая, тяжелая, бронированная. Одно это наводило на гнетущие мысли. А потом появился вот этот парень. И объяснил ситуацию. Это его квартира. Он здесь хозяин. А кто такой Костик? Костик хрен с бугра...
Костик вышел на улицу, сел на скамейку, заложил руки за голову. Попытался сосредоточиться. Но не получалось. Мысли разбегались в разные стороны...
Полтора года назад он потерял Эмму. Вместе с альбомом хитовых композиций. Вместе с радужными надеждами на будущее.
Он случайно обнаружил эту чертову видеокассету. До сих пор перед глазами встают те страшные кадры. Эмма под каким-то ублюдком.
Он возненавидел ее. Но она ему все объяснила. Он ее понял, но не простил. И взорвался. Опрометью к Вадиму, нашел его в ночном клубе. И устроил грандиозный скандал. Его потом долго искали. Только найти никто не мог.
Первое время он скрывался у старого приятеля. Затем отправился в военкомат, заново прошел медкомиссию. Его признали годным. И забрили на полтора года. Под занавес весеннего призыва.
В армию он подался с отчаяния. Чувство долга перед Родиной появилось чуть позже. Когда он дубел на сорокаградусном морозе на Новой Земле. Вот в какие края забросила его нелегкая армейская судьба. Полгода в учебке, затем год в части на краю света.
Отслужил свое. И вернулся. Домой. Но дома у него, оказывается, нет.
Он бы с удовольствием размазал этого толстяка по стенке. Выбил бы из него правду. Но не мог он этого сделать. Мощи не хватало. Если бы он в десантных войсках служил, или в морпехе, или бы в каком спецназе. Но нет, он служил в войсках противовоздушной обороны. Все полтора года только и делал, что ходил в караул да нес дежурство за планшетом воздушной обстановки. Никакого карате и в помине. Даже просто гирю потолкать не хватало ни времени, ни желания.
Зато тягот воинской службы хоть отбавляй. Эти тяготы не то чтобы закалили его, но позволили отвлечься от страшной правды прошлого.
Костик возвращался домой, чтобы начать свою жизнь с белого листа. И вот те на, сразу же попал в неприятнейшую ситуацию. Лишился квартиры. Неужели ему на роду написано быть неудачником?..
– Сидишь, горюешь? – послышался голос. Костик поднял голову. И увидел сбоку от себя того самого толстяка. Он сидел рядом с ним и преспокойно тянул сигарету.
– А тебе-то что? – агрессивно спросил Костик.
– Да мне-то ничего. А вот тебе хреново... Я понял, кто ты...
– Кто?
– Ты на этой хате раньше жил... А потом куда-то исчез...
– А разве это не мое личное дело?
– Твое. Но пока ты где-то пропадал, кто-то слишком умный подделал документы на твою хату. И толкнул ее налево...
– Тебе?
– Э-э, не-е, я не дурак,– кота в мешке покупать. Я сделку через лицензированную фирму протолкнул. У меня все в полном ажуре. Я полную цену за эту хату дал. С меня взятки гладки... Ты проблемы с фирмой решай, которая мне хату впарила. С ней разбирайся, не со мной... Ну все, бывай!..
Парень докурил сигарету, поднялся и направился домой. К себе домой. В квартиру, которая когда-то принадлежала Костику.
Костик уже погостил у родителей, отъелся за три дня, отоспался, привел себя в порядок, навсегда расстался с надоевшей военной формой. И уже после этого решил отправиться к себе, на свою московскую квартиру. Финал известен. Хотя нет, это еще не финал.
Колючий взгляд, казалось, продирал его насквозь. Костику было не по себе. Он с опаской посматривал на солидного дядьку в малиновом пиджаке и с массивной золотой цепью на бычьей шее. Бандитский взгляд, бандитская рожа. Бандитское нутро. Это и есть генеральный директор агентства по сделкам с недвижимостью «Новая эра».
– Ну ты чо, пацан, какие претензии, я не понял? – спросил «малиновый пиджак».
– Вы продали мою квартиру...
– Какую квартиру, чо за дела, в натуре?..
Вадим назвал адрес, год продажи.
«Пиджак» набрал что-то на клавиатуре, вызвал сообщение на экран компьютера, что-то там долго высматривал.
– А-а, ну, типа, была такая квартирка... Твоя фамилия как?
– Перевалов?
– Не знаю такой... Тут другие фамилии... Не-а, парень, ты не продавал нам свою хату.
– А я и не говорю, что продавал. Вы ее продали. Пока я в армии служил. Без моего ведома...
– Типа, неувязочки? – почесал репу «пиджак».
– Получается так...
– Ладно, пробьем ситуацию. Завтра заходи, поговорим...
Зазвонил телефон. «Пиджак» взял трубку.
– А-а, господин Гвоздев, рад вас слышать... Разумеется, вопрос решим на высшем уровне. Никаких причин для сомнений...
С каким-то господином Гвоздевым «пиджак» разговаривал на нормальном языке, без блатных интонаций. Не со всеми, значит, можно так разговаривать. А с Костиком можно.
– Ты чо, еще здесь? – закрывая трубку рукой, спросил он.
И небрежным взмахом руки показал на дверь. Убирайся, мол.
Костик ушел. И, не чуя под собой ног, отправился в гости к сестре.
Юля закончила университет, вышла замуж – удачно. И сейчас работала в фирме своего мужа.
Марк занимался торговлей компьютерами уже не один год. Бизнес процветал, приносил приличные прибыли. Отличная пятикомнатная квартира на Чистых прудах, джип «Чероки», красивая молодая жена с высшим юридическим образованием. Неплохо устроился.
Муж у Юли молодой – сорока не стукнуло. Довольно симпатичный и не ханжа. Костику показалось, что Юля любит его.
Костику в этой семье были рады. Сразу же накрыли стол. От спиртного Костик отказался напрочь. Ведь он не пил. С тех пор как закодировался, ни разу даже к пиву не притронулся.
В тот день, когда он расстался с Эммой, он едва с горя не нажрался. С великим трудом переборол себя. Понимал, что жизнь не закончилась. А выпить, если в тебя вшита ампула, – это верная смерть.
Суровые армейские будни способствовали здоровому образу жизни. В армии на бутылку его не кидало. А вот сегодня вдруг захотелось выпить. Чтобы отказаться от коньяка, пришлось сделать над собой усилие.
– Костик, ты чем-то обеспокоен, – заметила Юля.
– Обеспокоен, гм... Да тут волком взвоешь...
И он выложил перед ней все как на духу. И Марк слушал. Тоже заинтересованно.
– Это называется беззаконием, – сделала вывод Юля. – Но ты не переживай, мы подадим на эту фирму в суд. Не сомневайся, мы выиграем это дело...
Юля – юрист. Она знает, что говорит. На душе у Костика полегчало.
– Ты говоришь, этот директор – натуральная бандитская рожа. – А вот Марк, похоже, не разделял ее оптимизма. – Так я тебя понял?
– Так, – кивнул Костик. – Морда кирпичом, приблатненные манеры... Обещал разобраться...
– А название фирмы?
– «Новая эра»...
Марк думал долго. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
– Слыхал я про эту фирму, – сказал Марк. – И даже знаю, кто ее учредил... Братва ее учредила. Чтобы лохов кидать... Боюсь, Костя, ничего у тебя не выйдет... Против лома нет приема, окромя того же лома... У меня, например, такого лома нет. У тебя, Костя, подавно...
– Марк, но у тебя же есть покровители, – напомнила мужу Юля. – Из этих, которые братки...
– Ты про «крышу»?
– Ну да... Ты же платишь браткам. Пусть они тебе помогут...
– Ты заблуждаешься, – тяжко вздохнул Марк. – Я им не плачу. Они сами снимают свою долю. И они мне ничего не должны. В принципе им можно заплатить. Они наедут на фирму. Может, и квартиру отобьют. Но ты даже не представляешь, во сколько мне это обойдется. Не в одну, и даже не в две таких квартиры. Могут и фирму мою отобрать в счет расплаты... Это мир джунглей, в этом мире законов не существует...
– Но есть же суд, милиция, в конце концов...
– Суд, милиция, – усмехнулся Марк. – Ты можешь подать в суд жалобу, в милицию отнести заявление. А завтра ты исчезнешь. Бесследно. Знаешь, есть такой замечательный способ. Тебя ставят ногами в тазик, который до краев заливают бетоном. Получается лучше, чем гиря. С этим грузом тебя бросают в реку. Даже рыбы тебя не найдут... Нет человека, нет проблемы... А если вдруг найдется среди ментов какой-нибудь герой Жиглов, если прижмет к ногтю эту свору, то кому от этого станет легче? Даже если квартиру твою отобьют, кому возвращать? На том свете свои квартиры... Ты хорошо подумай, братишка... И ты, Юля, – строго посмотрел на жену Марк. – Тоже хорошо подумай. Я запрещаю тебе впутываться в это дело. Запрещаю!..
– А как же Костик?
– Не бойся, бомжом он не станет. Я его на работу к себе возьму, квартиру ему в счет аванса сниму... Не пропадет, в общем...
Марк обещал ему непыльную, хорошо оплачиваемую работу. Можно будет поступить в какой-нибудь ВУЗ, на заочный факультет. Костик молодой, у него еще впереди. Он еще может многого добиться. Марк ему поможет...
Костика растрогала забота новоявленного родственника. Но от своей квартиры он отступаться не собирался.
– Короче, тему я пробил, – ковыряясь спичкой в зубах, лениво изрек директор. – Ты, пацанчик, к этой хате никакого отношения не имеешь... Все, свободен...
– Ну знаете, я это дело так не оставлю! – вспылил Костик. – Я буду жаловаться!
– Кому? – напрягся «малиновый пиджак».
– В милицию! В прокуратуру! В суд!..
– А-а, – расслабился браток. – Туда жалуйся... Только у тебя ничего не выйдет. Тебя самого посадят. Чисто за вымогательство, гы-гы!..
– Не посадят. Я знаю законы. У меня связи в прокуратуре!.. – беззастенчиво врал Костик.
– Связи, говоришь? – подозрительно глянул на него бандитский директор. – Щас я тебе прокурора вызову...
Он нажал на какую-то клавишу под столом. И в кабинете появились два мордоворота.
– Пацанчик хочет в суд на нас подать. Надо ему, типа, судей устроить...
– Не проблема, шеф...
Костик и опомниться не успел, как его схватили за ноги, за руки, вынесли из кабинета, каким-то темным ходом вытащили во внутренний дворик здания, по ступенькам спустили в какое-то подвальное помещение.
Голый бетон, тусклый свет, затхлый воздух. И два мордоворота с хищными оскалами. Кричи, не кричи, все равно никто не услышит.
– Ну чо, типа, начнем судебное заседание?.. – спросил один у другого.
– Да чего начинать, давай уж лучше заканчивать...
– А приговор?
– Десять лет электрического стула с конфискацией имущества...
– Гы-гы-гы!..
Имущество у Костика уже давно конфисковали. Остался электрический стул. Именно на него его и усадили.
Железное кресло, грубо сваренное из труб. Костика прикрепили к нему наручниками. Один мордоворот взялся за электропровод и оголенным концом сунул его Костику под яйца.
Боль страшная, невыносимая... Костика заорал как резаный. И тут же ему в рот влез кляп из вонючих носков. И снова боль. Казалось, все его тело выворачивается наизнанку...
Пытки прекратились. Костик был едва живой. Со стороны казалось, что он уже отдал богу душу. Но при этом он был в сознании.
– Все, кажись, коньки отбросил, – сказал один мордоворот.
– Как думаешь, кровь свернулась?
– А то...
– Тогда давай бензопилу. Будем расчленять...
– А ты мешок готовь...
Вжжи-ик! Вжжи-ик!.. Грохот заработавшей бензопилы. Костик широко распахнул глаза и с ужасом наблюдал, как к нему приближается смерть. Он задергался. Как будто мог отодвинуться от пилы.
– Эй, да он еще жив! – сквозь жуткий визг послышался голос мордоворота.
Пила заглохла.
– Жив... Слушай, а может, не будем его пилить? Возиться потом с ним...
– Амнистию объявим?
– Да хотя бы так... Только конфискацию имущества придется оставить.
– А он согласится?
– Это ты у него спрашивай...
Изо рта вытянули кляп. Костик мог разговаривать.
– Жить хочешь? – спросил его мордоворот.
– Хочу...
– Бумагу подпишешь?
– Какую бумагу?
– Что отказываешься от претензий на квартиру...
Деваться было некуда. Костик подписал бумагу. Теперь у него ни квартиры, ни претензий на нее.
– Это называется развод лохов, – сказал ему Марк. – Считай, что тебе повезло. Легко отделался. А ведь запросто могли на запчасти разобрать....
– Костик, да ну ее, эту квартиру, – увещевала его Юля. – Квартира – дело наживное. А жизнь одна...
– А уже все, уплыла квартира. И суд не поможет, – обреченно махнул он рукой.
– Ты, Костя, молодец, – заключил Марк. – Можно сказать, боролся за свою собственность...
До конца... До оголенного конца электрического провода... Костик горько усмехнулся.
– Ты смелый человек. Такие парни мне нужны... В общем, пару-тройку дней отдыхай, в себя приходи. А потом ко мне на фирму. Работу я тебе определил. В отделе сбыта на подхвате пока поработаешь. А там видно будет...
– Костя, братишка, тут такое дело...
Марк смотрел на него так, будто он задолжал ему полцарства с конем в придачу.
– Слушаю...
– Мне Юля говорила, ты раньше в «Голубой мечте» пел, в знаменитостях числился...
– Это было давно.
– Но связи-то у тебя остались.
– Какие связи?
– Ну с композиторами, поэтами.
– Зачем тебе это?
– Да понимаешь, дельце тут одно есть. Я новый салон компьютерный открываю. Презентация будет. Хочу, чтобы на презентации гимн нашей фирмы звучал...
– Гимн? Нашей фирмы? – остолбенел Костик.
– А что? Знаешь, какой фурор будет! Все попадают...
– И как ты себе представляешь этот гимн?
– Ну, что-нибудь эдакое пафосное, торжественное. Вроде «Боже, царя храни...».
– «Боже, Марка Алексеича храни...» – затянул Костик.
– Ага, что-то вроде того... Только музыка, сам понимаешь, должна быть не эта, старорежимная...
– Старорежимная... Ты как скажешь...
– Ну что, ты поможешь мне композитора найти?
– Зачем искать. Я сам смогу тебе гимн написать...
– Точно?
– Тебе Даша Савинова нравится? – невесело вздохнул Костик. – Певица такая есть...
– Нравится. Особенно, когда она песню поет, эту, ну ... «Не жалей меня, если любишь, не жалей...»
– Это ее самый хитовый концерт.
– Ну да, на нем она резко поднялась...
– Это мой концерт. Все композиции я написал. Все до одной...
– Ты?! – выпучил глаза Марк.
– Я... И знаешь, сколько я за этот альбом получил?.. Полтора года армии... А потерял... Эмму я потерял. Я ее очень любил...
Костик вдруг почувствовал, что сейчас расплачется.
Вадим Куприянов. Полное ничтожество. Мразь. Ублюдок. Подонок. Он сломал ему жизнь. Он лишил его всего. Любимой женщины, большой сцены, славы... Нет ему за это прощения...
И Эмма. Ее он тоже не мог простить. До сих пор не мог. Хотя любил. И продолжает любить...
Только где она, эта Эмма? Он ничего не знает о ней. Где она сейчас живет, с кем, чем занимается... Не знал он этого. Потому что и не пытался узнать. Он вычеркнул ее из жизни. Хотя в глубине души понимал, что зря это сделал. Эмма не заслуживает презрения...
Зато достоин презрения Вадим. И тюрьма по нему плачет. Фактически он украл у Костика альбом, объект авторского права. Только за Вадимом сила. Вокруг него всегда крутились подозрительные личности. Он всегда был способен на подлость. Случай с Лехой – наглядный тому пример. И Костику он может сделать худо, если он пойдет против него. После инцидента с братками, которые отобрали у него квартиру, Костик на своей шкуре познал законы современного мира. Прав тот, у кого больше прав.
Нет, Вадима надо оставить в покое. Тем более, Костик уже давно смирился с потерей своего хитового альбома.
– А-а, о чем это я? – сокрушенно махнул рукой Костик. – При чем здесь Эмма, при чем здесь все?.. В общем, ты понял, Марк, что я могу написать для тебя гимн...
– Ну, если ты такие песни пишешь, то конечно... Слушай, а может, тебе снова всерьез творчеством заняться?
– Хотелось бы... Но не могу, – признался Костик. – Кончился я как композитор. Нет вдохновения...
Он еще в армии пытался сочинить что-нибудь стоящее. Но, увы, выходило черт-те что. Какая-то неудобоваримая какофония.
И сейчас он не способен на серьезное. Депрессия. Отсутствие вдохновения. Муза в бессрочном отпуску...
– Но на гимн меня хватит, – успокоил он Марка.
В этом Костик не сомневался.
Два просторных зала. Подвесные потолки, белые пластиковые стены, черный мраморный пол. Стеллажи с мониторами, коробками системных блоков, аксессуары... Чистота, порядок, деловой комфорт. Все условия для работы. Это и есть новый компьютерный салон Марка.
Сегодня презентация салона. В одном зале накрыт стол-фуршет, в другом почетные гости. Торжественные речи произнесены, ленточка перерезана. Зазвучала музыка. Строгая, вдохновенная, полная величественной державности. Велеречивый текст, полный набор славословия. Даже у самого Костика дух захватило, мурашки по спине поползли. Легкий творческий экстаз.
Гимн отзвучал.
– Какая прелесть, – восхитился кто-то.
– Превосходно...
– Что это было?
– Полный отпад, в натуре...
– Господа, вы слушали гимн фирмы «Аксесс», восхваление славных дел на долгие лета...
– Я в восторге...
– Прелестно!..
– Ничтяк, в натуре, клево...
Дальше пошла гастрономическая проза. Шампанское, конфеты, легкие закуски на халяву. Про гимн никто больше в тот день не говорил.
Зато через пару дней в одной газете появилась небольшая статейка о презентации нового компьютерного салона фирмы «Аксесс». И восторженный отзыв о фирменном гимне. Всего несколько слов. Но каких...
Еще через день Марк снова побеспокоил Костика.
– Костя, братишка, мы открываем с тобой новый вид бизнеса, – с порога заявил он.
– Какой?
– Ты будешь создавать гимны. Я – работать с клиентами... Поверь, это будет прибыльный вид бизнеса. У меня уже заказчики есть...
– Лихо ты...
– Да они меня сами достали. И нам, говорят, гимн нужен. Да такой, чтоб за душу хватало... Знаешь, сколько предлагают?
– Ну?
– От трех до пяти «штук» баксов за гимн... Во!..
– Неплохо...
Гимн во славу фирмы «Аксесс» Костик написал за три дня. Особо не напрягаясь. Музыка напыщенная, пафосная, но примитивная до ужаса. Если очень захотеть, то производство этой халтуры можно поставить на конвейер. Если захотеть... Да разве три «штуки» баксов не стимул для такого желания?..
– И сколько заказчиков?
– Пока только четыре... Но будет больше. Это я тебе обещаю...
– Значит, работаем в паре. С меня музыка, тексты, аранжировка. Ты занимаешься рекламой, сбытом...
– Доходы делим тридцать на семьдесят...
– А не маловато?.. Думаешь, создать гимн это так просто?.. Нет, тридцать процентов меня не устраивает...
– А кто говорит, что работа у тебя легкая? Никто... И ты меня не так понял. Тридцать процентов мне – за посредничество. Семьдесят тебе...
Костик даже обалдел от такого расклада. Он привык к тому, что Куприянов бессовестно грабил его. И вряд ли выделял ему больше пяти процентов от заработанного. А тут целых семьдесят...
Осень 1995 года. Финальная часть программы «Песня года». Костик даже знал, с какой примерно суммой нужно расстаться певцу или певице, чтобы попасть на финальный концерт. До пятнадцати «штук» баксов. Ни одна телевизионная передача не стоила так дорого. На диком рынке отечественного шоу-бизнеса дикое искусство требует диких жертв.
Но «Песня года» – это еще куда ни шло. Это всенародно признанная программа. И даже как-то нелепо наблюдать, как у нее вдруг появляются конкуренты.
Костик сидел перед экраном телевизора и наблюдал за церемонией вручения премии «Браво». Надо признать, шоу грандиозное. На сцене на фоне умопомрачительных декораций «звездные» ведущие. Профессионально подвешенные языки, на лицах голливудские улыбки. В зале «звездная» публика». Суперзвезды, известные шоумэны. И среди них – Вадим Куприянов. Рожа довольная, кирпича просит...
Скотина! Гад!.. Костику стало так противно, что он переключился на другую программу. Там шел какой-то боевик. Но вникнуть в действие Костик не сумел. Мысленно он продолжал оставаться в концертном зале «Останкино». Как будто могло случиться чудо, и он бы победил в одной из номинаций. В какой? «Забытые певцы и композиторы»?..
Костик не удержался и снова переключил телевизор. Своей фамилии он, конечно, не услышал. Зато узнал, что учредителем и организатором премии «Браво» является Вадим Куприянов.
Высоко взлетел гад. Как бы падать не пришлось... Только кто его свалит? Костик?.. Кишка у него тонка. Как ни прискорбно, но Костик вынужден был это признать...
Он выключил телевизор. В возбуждении заходил по комнате. Затем скинул с себя халат и облачился в выходной двубортный костюм. Белая рубашка, дорогой фирменный галстук.
Он собрался уходить. Только куда?..
Куда-нибудь, лишь бы вырваться из четырех стен на волю. Хотя бы на пару-тройку часов. Посидеть в ресторане, например. В конце концов, можно даже снять девочку. Побаловаться с ней. А что, неплохая идея.
С деньгами у него полный порядок. Уже полгода он пишет гимны для сумасшедших «новых русских». Бизнес идет в гору. Еще бы, от клиентов нет отбоя. Каждую неделю он продает по одному-два произведения. От десяти до пятнадцати тысяч долларов ежемесячного дохода. Это ли не фантастика!
Уже сейчас Костик мог приобрести в собственность приличную квартиру, обставить ее, купить машину. Но он не шиковал. Он копил деньги. Они ему скоро пригодятся для достижения цели всей его жизни.
Он собирался предпринять очередную попытку вернуться на большую сцену. Он живо интересовался событиями музыкальной жизни. Знал, что, где и почем. Знал, сколько стоит полномасштабная раскрутка. Запись концерта, видеоклипы, радио– и телеэфир, реклама в прессе, администраторы, пресс-секретари и так далее и тому подобное. Траты, траты, траты... Нужны деньги, много денег. И он их собирал.
Костик сочинял не только гимны. Он создавал композиции для своего будущего «звездного» альбома. Депрессия отступала, вдохновение понемногу возвращалось. Он уже создал одну песню – сочинил музыку, подобрал к ней текст. Вроде ничего вышло. Сейчас он работал над второй композицией. Тоже неплохо получалось...
Он собирался вернуться на эстраду, стать «звездой». Потому так и разволновался. Даже Вадим здесь ни при чем. Просто ему хотелось оказаться среди «звездной» публики в «Останкино». Но пока он может позволить себе дорогой ресторан. Тем более, неподалеку от его дома светилось феерическими огнями весьма приличное заведение.
Костику достался столик в дальнем углу зала. Это даже хорошо. Можно обозревать всю ресторанную публику. Он один, кроме как наблюдать за людьми, ему делать нечего. Он сделал заказ. На приличную сумму. Но без спиртного. Только минералка.
Он окинул зал взглядом. В надежде увидеть какую-нибудь одинокую красотку. А вдруг он сможет разделить с ней компанию?..
И он увидел такую. Чертовски красивую женщину... Костик рассмотрел ее и обалдел.
Да это же Эмма!..
Красивая до невозможности, очаровательная до изнеможения. Богиня, а не женщина. Величественная, независимая. Роскошные черные волосы собраны в прическу, которая идеально подходила ей. В ушах бриллиантовые капельки, шею украшает дорогое жемчужное ожерелье, на пальцах рубиновые перстни. Дорогое вечернее платье на ней. Словом, смотрелась она в высшей степени великолепно.
Костик ошалело глядел на нее. Он испытал сильнейшее потрясение.
«Идиот! Идиот! Идиот!..» – мигала в его мозгу красная лампочка. Как он мог бросить такую женщину?
За все время, что они жили вместе, он ни в чем не мог упрекнуть ее. Добрая, заботливая, ласковая. Да, она обманула его. Чтобы угодить ему, изобразила из себя девственницу. Не рассказала о том, что какой-то подонок обманом затащил ее в постель. По сути, надругался над ней... А он не смог ей этого простить. Будто она не имела права на ошибку. Тем более, произошло это задолго до их встречи...
Сейчас он во все глаза смотрел на нее, восхищался ее необыкновенной красотой. И думал о том, чтобы вернуть прошлое, начать жизнь с Эммой, и никаких больше обид и глупых упреков. Он прощает ее...
Костик уже был близок к тому, чтобы подняться со своего места, подойти к Эмме. Попросить у нее прощения. Ведь он перед ней виноват...
Но вдруг он увидел высокого седовласого мужчину с ястребиным носом и волевым лицом. Всем своим обликом он напоминал хищную птицу. Благородная осанка, представительный вид, в каждом движении уверенность в своих силах.
И этот мужчина подошел к столику, за которым сидела Эмма, сел в кресло. Посмотрел на нее как на свою собственность. И как ни в чем не бывало наполнил фужеры шампанским Он что-то сказал Эмме, та вежливо выслушала его и признательно ему улыбнулась.
Костик все понял. Этот мужчина – друг Эммы. Любовник или даже муж. Они вместе пришли в этот ресторан. Просто он отлучался по своим делам. И Эмма какое-то время оставалась одна. А Костик уже раскатал губу...
Идиот он, идиот. Из-за своей ослиной упертости потерять такую женщину...
Он потерял Эмму. И сейчас остро осознавал, что это самая настоящая катастрофа в его жизни. Даже потеря квартиры и общение с братками – ерунда по сравнению с этим.
Костик смотрел на Эмму. В какой-то момент она заметила его. Узнала. Но лишь легкая тень удивления пробежала по ее лицу. Словно она боялась обратить на него внимание своего спутника.
Но ее спутник и сам заметил неладное. Он пронзительно глянул на Костика. И взял со стола трубку сотового телефона. Через пару минут к Костику подсел двухметровый детина в строгом костюме, но с бандитской рожей.
– Братэлла, мне тут шепнули, что ты не в ту сторону зенки пялишь, – прогундел браток. – Ты сам уйдешь, или тебя вывести?..
Костик прекрасно знал, чем чреват подобный разговор. Поэтому на рожон лезть не стал.
– Сам уйду, – миролюбиво кивнул он. – Только один вопрос...
– Ну...
– Кто эта женщина?
– Ты думаешь, это путана? – набычился браток.
– Нет, ни в коем случае...
– Тогда живи... Это подруга моего босса. Вижу, запал ты на нее. Мой тебе совет, вали отсюда и никогда здесь больше не появляйся. Босс тебе задницу на вымпелы из-за нее порвет...
– За такую женщину, я бы сам кого угодно убил, – тоскливо вздохнул Костик.
– Ну все, дергай отсюда, пока цел...
– А чем ваш босс занимается? – не унимался Костик.
Ему пришла к голову неплохая идея. По крайней мере так ему показалось.
– Эй, ты чо, не понял? Вали отсюда, я сказал!..
Браток аж побагровел от злости.
– Я так думаю, у вашего босса свой бизнес. И весьма прибыльный...
– Не твое дело.
– А не хотел бы он иметь собственный гимн?
Этим вопросом Костик поставил братка в тупик.
– Чего? – уже не столь агрессивно спросил он.
– Дело в том, что я композитор и поэт. Я пишу именные гимны для видных банкиров, бизнесменов. Поверьте, вашему боссу тоже захочется иметь свой гимн...
Костик достал визитку с указанием своих координат, подал ее братку.
– Передайте своему боссу. Он может звонить в любое время...
Браток сгреб визитку.
– А теперь проваливай! – рыкнул он.
Костик понял – дальше его терпение испытывать нельзя. Может и по морде съездить. Прямо на глазах у Эммы...
– Вообще-то, мне и самому пора...
Он подозвал официанта, попросил счет.
Друг Эммы дал знать о себе на следующий день. Костику позвонили его люди. В дверь его квартиры позвонили.
Костик впустил их к себе.
– Ты, что ли, гимны пишешь? – спросил бритоголовый крепыш в широких штанах и в потертой кожаной куртке.
И его спутник был одет не лучше. И у того, и у другого на руках кожаные перчатки. На манер тех, которые носят рокеры.
– Я... Но вы не по адресу. Заказы оформляются через фирму «Аксесс», а конкретно через Марка Алексеевича...
– А у нас к тебе конкретный базар? – нехорошо улыбнулся второй крепыш.
– Конкретный... – осклабился первый.
И вдруг резко выбросил руку вперед. Со всей силы ударил Костика в грудь. Тот едва не лишился чувств от боли. Он пролетел через всю комнату, упал, стукнулся головой о батарею. Виски сжало, перед глазами пошли круги.
Но это было еше не все.
Один браток подошел к нему, ухватил за грудки, оторвал от пола. Второй заехал ему ногой в живот. Один раз, второй, третий...
Костик хрипел, сипел, бился в конвульсиях. Казалось, он вот-вот отдаст концы.
– Ну, как тебе наш гимн? – позлорадствовал первый крепыш.
– Нормально звучит, а? – спросил второй. – А ты говоришь, нашему боссу гимн нужен... У него уже есть гимн...
– Короче, босс просил передать, если ты еше раз появишься на его горизонте, это будет последняя ваша встреча...
Один браток подошел к Костику. Расстегнул ширинку. Достал свой «шланг».
– Это лишнее, – остановил его другой. – Мочить его, хм, не надо...
Браток пожал плечами, спрятал свой «кран». И вместе со спутником покинул квартиру. Погром они устраивать не стали. И ценного ничего не взяли.
Над Костиком трудились профессионалы. Ему отбили все внутренности. Но ни синяков на лице, ни сломанных ребер. Целую неделю он отлеживался в постели. Сочинял музыку. К гимнам. А вот шлягерные мелодии в голову не лезли. Будто отрезало...
Ему повезло. Увечий, не совместимых с жизнью, он не получил. К концу недели оклемался. И даже мог самостоятельно отправиться к Марку на фирму. Отвезти ему записи двух новых произведений. Проблемы проблемами, а заказчики ждать не могут.
Он вышел на улицу, начал ловить такси. Остановилась бежевая «шестерка». Он сел в нее, назвал адрес, договорился о цене. И вперед. Он не заметил, как вслед за машиной тронулась роскошная иномарка.
Костик вышел из машины. И тут же услышал мелодичный сигнал. Рядом с ним остановился красавец «Мерседес» спортивного класса. Правое боковое окошко плавно опустилось. И он увидел Эмму. Они грустно улыбнулась ему и знаком пригласила его сесть в машину.
Костик вспомнил, как жестоко его избивали парни. Представил, как они будут бить его в следующий раз. Или даже убивать. Но не испугался. И принял приглашение Эммы.
Она смотрела на него печальными глазами, в них стояли слезы.
– Костя, где ты был? – наконец спросила она. – Почему тебя так долго не было?..
– Потому что я осел, – недолго думая, ответил он. – Я последний идиот и кретин... Эмма, прости меня... Прости, что не смог простить тебя сразу...
– А сейчас простил?
– Да...
– Я тебя тоже прощаю... Только это ничего не меняет... Костя, я не свободна...
– Я знаю. На своей шкуре испытал...
– Они что, били тебя? – неподдельно ужаснулась она.
– Били. И в основном ногами в живот... Я страдал из-за тебя. Чему безмерно рад...
– Ты ерничаешь...
– Ни в коем случае, – он сделал предельно серьезное лицо. – Эмма, я люблю тебя. Это факт...
Эмма отвернулась от него, устремила взгляд в никуда. По щеке скатилась слеза.
– Я тоже тебя люблю... Но какое это имеет значение?.. Я допустила ошибку. Непоправимую...
– Ты вышла замуж?
– Нет... У Артура есть законная супруга...
– И любовница для полного набора, – не без сарказма добавил Костик.
– Да, у него есть и я...
– Он любит тебя?
– Может быть... Но я его не люблю...
– Так в чем же дело? Пошли его подальше и возвращайся ко мне...
– И ты примешь меня, падшую женщину?.. Ты же у нас такой щепетильный...
Теперь и в ее голосе звучал сарказм.
– Я же сказал тебе, кто я. Я осел!.. Но я исправился. В армии. Я разбил розовые очки. И теперь смотрю на мир по-другому...
– Теперь уже не важно, как ты смотришь на мир... Может, ты и примешь меня обратно. Да только Артур меня ни за что не отпустит... Он меня любит. И страшно ревнует...
– Да, это я уже знаю...
– Он очень жестокий. Очень... Он мафиози. И у него свой бизнес. Не знаю какой, но он страшно богат.
– Эта машина – его подарок?
– Да... Он делает мне дорогие подарки. Оттого я сама себе противна... Проституткой себя чувствую, шлюхой...
– Не надо, не говори так. Все равно не поверю, что ты такая.
– И правильно, не верь.
– Неужели ты не можешь бросить этого Артура?
– Нет... Это не реально... Он отпустит меня только мертвой.
– Но мы можем хотя бы встречаться?
– Ты с ума сошел...
Эмма спохватилась и в панике глянула на часы.
– Мне уже пора... Все, давай прощаться.
– Навсегда?
Эмма покачала головой.
– Я боюсь этого слова... Но мы не должны больше встречаться.
– Как найти тебя?
– Даже не спрашивай...
Она немного подумала.
– Если что, я найду тебя сама... Все, мне пора...
Костик долго стоял на обочине и смотрел вслед исчезнувшему «Мерседесу». Он не мог поверить в то, что никогда больше не увидит Эмму.
Он любил ее. Гораздо больше, чем самого себя...
– Никаких договоров я заключать не буду. Работаем на полном доверии...
Костик уже знал, как нужно обращаться со своим менеджером. Чтобы тот сразу выбросил из головы все иллюзии насчет финансовой независимости. Он всего лишь организатор, пробивная сила. А продюсер – сам Костик. Он сам вкладывал в себя деньги, сам следил за использованием средств. О доходах говорить рано. И о гастрольной деятельности пока никакого разговора.
Всю осень и зиму он готовился к «звездному» прорыву. Написал восемь песен, две из них, по его мнению, должны были стать хитами. На свои деньги в профессиональной студии записал магнитоальбом. На свои средства снял два видеоклипа. Не бескорыстно пристроил их на телевидение.
– На доверии так на доверии, – кивнул Герман – Я знаю, ты меня не обманешь...
Не Костик зависит от менеджера, а тот от него. Так и должно быть...
– Я вот что думаю, нам нужно с прессой поработать, – сказал Герман. – Вот-вот клип должны показать...
– А разве мы не заявили о себе?.. Разве не было статьи, что Константин Перевалов возвращается?..
– Да это сухарь. Никакого куража. Никто на эту статейку не западет. А народ должен колбаситься... Короче, есть предложение. Тебе, Константин, нужно с какой-нибудь голой девкой в баньке сняться. Понятное дело, ты тоже голый. Интим, короче. Пока без гребли. А тут раз, и папарацци как бы сами по себе образовались. Раз, и снято. Фото в скандальной газете. Кураж! Ломовой номер! Толпа на ушах. Ни фига себе, Перевалов-то у нас кобель... А кто такой Перевалов?.. А-а, да, тот, который в «Голубой мечте» когда-то пел. О-о! Давненько мы о нем не слышали. Надо будет послушать. Его концерт. Если он с девками так горазд, то и поет, наверное, здорово...
– У тебя все? – жестко спросил Костик.
– Вообще-то, да...
– А может, мне еще триппером заболеть?
– Триппером?.. А что, это нормальный ход. Триппер – это прикольно. Народ поймет... А вот СПИДом нельзя. Это чума, народ заднюю включит... Нет, СПИД нельзя. Триппер можно...
– Хватит! – не выдержал Костик. – Никаких баб, никакого триппера. Пусть все будет как есть...
– Зря, – засокрушался Герман. – Скандальный имидж – это сейчас круто, пробивной ход... Многие на это бьют...
– За этими многими стоят нечистоплотные люди. Вадим Куприянов, например...
– А-а, Куприянов... Куприянов – это моща. Гений раскрутки...
– Гений... Да вокруг всех его «звезд» грязь чавкает, мусор шуршит. Один наркоман, вторая только и делает, что всех на хрен посылает, третья – обожает минет...
– Ха! Зато народ конкретно плющит. И «звезды» в фаворе. Верхние строчки хит-парадов, аншлаги, заграничная лафа... Кстати, насчет заграничной раскрутки. Сейчас куда ни кинь, все вдруг «звездами» мирового масштаба стали. В Америку ломятся. Смотрите, мол, какие мы крутые. И народ лапшу хавает. Хотя наших «звезд» на Западе и знать не знают... Слушай, Константин, давай и мы «утку» пустим. Мол, с твоим альбомом уже западные шоумэны ознакомились. Стойку на ушах сделали. И предложили выгодный контракт. Дескать, на днях сама Мадонна к тебе заскочит, чтобы спеть на пару. Если ты, конечно, будешь в настроении, чтобы не послать ее на три буквы... А-а, это же лом будет!.. Да уже завтра под твоими окнами толпы стоять будут, не протолкнешься...
– Чтобы Мадонну увидеть? – усмехнулся Костик.
– А еще лучше тебя с Мадонной. На балкон с ней выйдешь. Без трусов... Вот будет бомба!.. Мадонну мы тебе найдем. Не настоящую, конечно. Я тут один бордель знаю. Кого там только нет, и Мэрилин Монро, и Шарон Стоун, и Клава Шиферная. Ну и Мадонна, понятное дело. Пластическая операция – великое дело...
– Может, хватит? В ушах звенит от твоего трепа...
– Ты прав, Константин. Не здесь надо трепаться. А в прессе...
– Ты лучше скажи, когда первая прокрутка будет?
– Завтра, в одиннадцать, в «Утренней почте»... Только, если честно, туфта все это... Событием ты не станешь...
– Вот тебе и здрасьте... Тебе что-то не нравится?
– Песни не слабые, это да. Слушать можно. Но твой имидж ни в какие ворота не лезет. Этакий типчик интеллигентной наружности. «А ля Дима Маликов»...
– А чем тебе Маликов не нравится?
– Ну ты же не Маликов. Он-то себя давно сделал. Его народ принимает таким как он есть... А ты вроде как заново все начинаешь. Тебе на сцену не выходить, тебе на нее вламываться надо. С шумом, треском, с всклокоченными волосами. Можно даже с подбитым глазом... Ну это, понятно, образно...
– Ничего ты не понимаешь, – обиделся Костик. – Не понимаешь, поэтому молчи...
– Хозяин-барин, – пожал плечами Герман. – Но потом не говори, что я молчал как рыба. Я предупреждал...
Видеоклип с первой песней прокрутили несколько раз. Костик внимательно наблюдал за реакцией прессы, особенно «желтой». Но в ответ тишина. Он нарочно часто прохаживался по улицам. Присматривался к людям. Узнают или нет. Не узнавали...
После второго клипа появилась первая заметка. Слащавенький журналист, слащавенькая ода его слащавенькому таланту. Сухо, пресно. Все равно что легкая рябь над водной гладью. А Костику нужен был настоящий шторм.
В верхних строчках хит-парадов он себя не наблюдал. Да что там верхние, его и в нижних не было. Будто никто и не заметил его второго рождения.
Правда, на улице один раз к нему подбежала девчонка и попросила расписаться на каком-то клочке бумаги. Хорошо, если бы он дал автограф на обложке диска или аудиокассеты. Но ни того, ни другого в продаже еще не наблюдалось.
– Мы должны раскрутиться, – сказал Герман. – Чем сильней раскрутимся, тем дороже продадим альбом...
Но пока от фирм грамзаписи не поступало никаких предложений.
– Говорил я тебе, давай скандальчик какой-нибудь устроим, – сокрушался Герман.
– Настоящий талант пробьется сам...
– Ну, ну...
Первое предложение от студии «Союз» поступило после выхода в свет третьего клипа. Всего десять тысяч долларов за альбом.
– У них там что, шифер с крыш послетал! – возмущался Герман.
– Потерпи, не скоро сказка сказывалась...
– Кстати, насчет сказок. Ты чем вечерами занимаешься? Тебе что, кто-то сказки на ночь читает?..
– Нет...
– Так какого хрена ты дома сидишь?.. Тебе активный образ жизни нужен. По ночным клубам тусоваться, рядом со «звездами» тереться, как будто ты при делах. На скандальчик можно пару раз нарваться...
– А вот скандальчики – это не по моей части. И вообще, никуда я ходить не хочу...
– А зря...
Ровно через неделю Герман уже не просил, а заставлял Костика явиться в ночной клуб.
– Ты не поверишь, – он чуть не прыгал от радости. – Тебя в «Орландо» пригласили... Целых две песни... Это же уровень...
– Уровень, – кивнул Костик. – И не самый высокий... Дай время, мы с тобой взлетим еще выше...
– Меньше мечтай, больше делай... Я тобой займусь...
Костик старался, выбивался из сил. Дергался на сцене, как заправской танцор. Это его Герман поднатаскал. Целую неделю над ним изгалялся. Вроде ничего получалось. Только устал Костик жутко. Хорошо, связки голосовые рвать не пришлось – «фанера» крутилась. Иначе давно бы и с ритма и с дыхания сбился.
Он старался. Но публика не очень-то обращала на него внимание. Вялая реакция. Не умеет он заводить толпу...
– Ничего, лиха беда начало, – увещевал Костика Герман. – Первый блин комом. Будут и над нами шары летать...
Они сидели вдвоем за столиком. Вокруг веселился народ. Но к ним никто не подходил, никто не пытался подсесть. Никто не замечал Костика.
– Ой, это что-то! – вдруг разволновался Герман.
К их столику развязной походкой подходило нечто. Размалеванная, разряженная девчонка. Прическа «а ля взрыв на макаронной фабрике», толстый слой штукатурки на довольно симпатичном личике, какой-то балахон на ней, всеми цветами переливается. Длинные, чуть полноватые ноги открыты по всей длине. Ортопедическая обувь. Стиль – «я упала с самосвала, тормозила головой»...
Пугало. Но довольно симпатичное.
– Привет, мальчики! – небрежно поздоровалась она.
И без всякого приглашения бухнулась на свободное место. Достала из сумочки «беломорину», закурила. Ноздри защекотал приятный запах конопли. Она что, совсем обалдела?
– Привет, Динка!.. На тягу не оставишь?..
Оказывается, Герман знал это чудо-юдо.
– Легко!..
– А как насчет потрахаться?
– Пошел ты! – скривилась она. – Сам себя трахни, придурок!..
Вульгарный вопрос – вульгарный ответ. Эта девочка наверняка с самого рождения без комплексов.
– А как тебе Константин? – перевел на него стрелки Герман.
Впрочем, девчонка уже и без того облизывалась на Костика.
– Костя Перевалов, ах! – на сексуально-нахальном придыхании пропела она. – Костя Перевалов, ох!..
Она перетянулась через стол и коснулась пальчиком его щеки.
– Костя Перевалов, я с вас тащусь!..
Костик не выдержал. И отбросил ее от себя. Совсем оборзела пташечка!..
– Ох! Ох! Ох! – покачала она головой и показала ему язык. – Какие мы щепетильные!.. Мальчики, я сейчас вернусь. Вы уж не скучайте без меня...
Девчонка выпорхнула из-за стола. И, качая бедрами, скрылась в толпе. А ножки у нее очень даже ничего. И «восьмерки» попкой крутит впечатляюще... Костик понял, что не прочь бы побаловаться с этой девицей. Только вернется ли она?
– Ты хоть знаешь, кто это? – многозначительно посмотрел на него Герман.
– Огневушка-потаскушка...
– Потаскушка, не вопрос... Только с кем попало она не таскается... Это Динка, «звездная» подстилка.
– Какая?
– «Звездная»... У Динки мания. Обожает спать со «звездами». Раньше она в лепешку расшибалась, чтобы к какому-нибудь «звездному мальчику» в кроватку забраться. А сейчас о ней слава ходит, новоявленные «звезды» сами гоняются за ней...
– Зачем?
– Чтобы трахнуть... Ты что, ничего не понял?.. Динка только «звездам» дает. А она точно определяет, «звезда» ты или просто погулять вышел... Если она тебе дала, все, можешь считать, что ты стал «звездой». И другие это поймут...
– Чудеса...
– В решете... Так что знай, Константин, если Динка к тебе в постель прыгнет, то ты состоялся как «звезда»... А она к тебе не зря клеится. Так что не будь дураком...
В мире шоу-бизнеса свои законы. Иногда престранные. И раз Костик влез в эту клоаку, то должен следовать им. Если Динка лакмусовая бумажка для «звезд», то Костик должен подложить ее под себя. Она изменит цвет, и тогда все узнают, что на музыкальном небосклоне вспыхнула новая звезда. Звезда Константина Перевалова.
«Звездная» потаскушка появилась снова. Все такая же развязная, разнузданная.
– Пошли, потанцуем! – предложила она Костику.
Он и ответить не успел, а Герман уже вытолкнул его из-за стола. Иди, мол, танцуй, пусть все видят тебя с ней...
Танец – это было только начало. Через полчаса Дина потянула его за собой. Они вместе покинули ночной клуб. И на такси отправились к нему домой. Герман остался один. Но перед тем как расстаться с Костиком, он выманил у него запасной ключ от его квартиры. «Так надо!» – авторитетно заявил он. И Костик ему поверил. А зря, надо было бы спросить, зачем ему это...
– А у тебя не кислая хатка, – с порога заявила Дина. – Но видали и получше... «Снежком» не балуешься?
– Какой снежок? Весна на дворе...
– Балда ты!.. Темнота!..
Она долго копалась в сумке. Наконец вытащила какой-то пакетик, положила его на стол, развернула. В пакетике был белый порошок. Костик понял, что это такое.
Дина втянула кокаин в ноздри и блаженно зажмурилась.
– Улет! – восторженно протянула она.
Открыла глаза, посмотрела на Костика.
– Эй, где у тебя тут душ?
Из душа она вышла совершенно голая. Волосы гладко расчесаны, никакой «штукатурки» на лице, фигурка высший класс, грудки как мячики...
– А ты чего не разделся? – хихикнула она.
Костик и ответить ничего не успел, как она опустилась перед ним на колени. Вжикнула «молния». Началось...
– Ты просто прелесть, – уже после всего отвесил ей комплимент Костик.
– Я знаю... Ты тоже ничего... Сказывается опыт...
– Опыт?
– Ну да. Сколько у тебя девчонок раньше было. Тьма!..
– С чего ты взяла?
– Ты же Костя Перевалов, группа «Голубая мечта»... Только это твоя голубая мечта. А моя голубая мечта с детства – переспать с тобой...
Дина говорила об этом спокойно. Как о чем-то самом обыкновенном.
– Я еще девчонкой кипятком писала на твоих концертах...
– Ты правда спишь со «звездами»?
– Это мое хобби... Ты тоже «звезда». «Звезда» из далекого прошлого...
Костик обомлел.
– Постой, но я же и сейчас пою...
– Все поют, – пожала плечами Дина. – Но «звездами» становятся не все... Может, для кого-то ты «звезда». А для меня ты Костя Перевалов, кумир моего детства, «звезда» из прошлого... Ты и сейчас поешь хорошо. Только еще не все с тобой в порядке. До «звезды» тебе расти и расти...
Они лежали в его постели. Горел ночник. Покрывало на полу. Ничто не скрывало их наготы.
И вдруг появился Герман. Да не один. А с каким-то парнем. Вооруженным фотоаппаратом с мощной вспышкой. Костик и понять ничего не успел, как световой разряд ударил по глазам.
Он оцепенело смотрел перед собой. Зато не терялась Дина.
– Мальчики, вы бы хоть предупредили, – сказала она.
И помахала им рукой. Снова вспышка.
– Кадр дубль три! – объявил фотограф.
Костик продолжал оставаться в недоумении – лежал как бревно. Дина же приняла вызывающую позу. Она абсолютно ничего не стеснялась.
– Как тебе, а? – чуть не прыгал от радости Герман.
– Придурок ты! – Костик повода для радости не находил.
На пятой-шестой страницах известной «желтой» газеты на весь разворот пестрели фотографии. Он и Дина в постели. И комментарии какого-то ушлого журналиста. И заголовок. «Константина Перевалова снова лишили девственности. Он снова „звезда“!».
– Сам ты придурок! Это же суперреклама! Все знают, кто такая Дина. Все знают, что она с тобой переспала. Все теперь знают, что ты «звезда»...
Костик пытался возразить. Вспомнился не совсем лестный отзыв Дины о его современных достижениях. Но в это время зазвонил телефон.
– Костик, ты? – услышал он голос одного известного певца.
С этим парнем Костик был знаком постольку-поскольку. Когда-то он со своей группой играл на «разогреве» перед выступлением «Голубой мечты». Пару раз они вместе выпивали. Потом Костик «сгорел». А этот парень круто пошел вверх. Он стал «звездой». И никогда после этого они не общались друг с другом.
– Рома, ты?
– Я! Узнал, курилка... Костик, я слышал новость. Ты вернулся?
– Вернулся.
– Надо отметить событие... У меня сегодня дома сабантуйчик намечается. Приходи, посидим, потрещим, косячок забьем – молодость вспомним...
Вообще-то, Костик травкой не баловался ни в молодости, ни сейчас. Но кому это интересно знать?
– Адрес?
Рома назвал адрес, номер своего телефона. Костик записал.
– Приходи, жду...
– Приду...
Костик повесил трубку.
– К кому там в гости собрался?
Герман заорал как резаный, когда услышал фамилию певца.
– А-а, что я тебе говорил!.. Ты песни писал, по телеку их крутил, в клубе ночном пел. И никто не замечал тебя. А тут с какой-то шлюхой переспал на виду у всех, и вот на тебе, результат. Тебя уже зовут на «звездную» тусовку... И это только начало... Кстати, у меня есть один план...
От этого плана Костик в восторг не пришел. Но его пришлось принять. Потому что у Германа дар делать сенсационные бомбы.
И скоро Костик снова в этом убедился.
В следующий раз он держал в руках все ту же газету. На весь разворот были напечатаны его фотографии. Он и женщина, очень похожая на Мадонну. Они сидели на лавочке в парке, всего лишь держались за руки и влюбленно смотрели друг на друга. Пиком всего был их поцелуй. Они только обнялись и легко поцеловались. Под юбку к ней он не лез, поиметь на лавочке не пытался.
Дальше шел душещипательный рассказ-предположение о том, что у Константина Перевалова, возможно, роман с мировой суперзвездой Мадонной. Мол, это продолжается уже много лет. Константин Перевалов сочиняет музыку к ее суперхитовым песням, которые звучат на весь мир. Дальше автор выражал сомнения. Дескать, возможно это только слухи. И женщина на снимке лишь похожа на Мадонну. В общем, нагнал туману – как выразился Герман.
Бомба взорвалась. Ударная волна достигла известной студии грамзаписи. Через пару дней Костику позвонили оттуда. И чей-то вежливый голос пригласил его на встречу с директором фирмы по вопросу покупки альбома.
Альбом был продан за пятьдесят тысяч долларов. Не так уж много, но и не мало. По крайней мере гораздо больше тех десяти тысяч, которые ему предлагали изначально.
А потом ему позвонила Дина. И предложила встретиться. Костик не возражал. И переспал с ней уже в ранге действительной «звезды».
И все же Костик не стал суперпопулярным исполнителем. Но зато прочно занял место на среднем уровне, между высшей и низшей категорией. Что-то вроде золотой середины. Один раз его песня даже мелькнула в десятке лучших композиций. Мелькнула. То есть продержалась всего неделю. Но лучше что-то, чем ничего...
Гала-концерт в спорткомплексе «Юбилейный». Именно здесь в девяносто первом году убили Игоря Талькова.
Сегодня в числе «звезд» отечественной эстрады выступал и Костик. Правда, выходил на сцену в числе первых. Но это его не больно то расстраивало. Москва ведь не сразу строилась...
За кулисами Костик видел Вадима Куприянова с его супругой, суперзвездой Дашей Савиновой. Они обменялись взглядами. Вадим посмотрел на него, как на грязь из-под ногтей. И нехорошо усмехнулся.
Костик уже подумал, что сегодня умирать его очередь. Вслед за Игорем Тальковым. Слишком мощная энергетика зла окружала Вадима.
Но ничего не случилось. Кроме хорошего, даже радостного. К Костику подошла Даша Савинова. Одна, без мужа.
– Костик, рада тебя видеть, – широко, искренне улыбнулась она.
И взяла его под руку.
Краем глаза Костик увидел Германа. С фотоаппаратом. Что он делает? Неужели собирается снимать его в паре с Дашей? С ума он, что ли сошел?..
– Я рада за тебя, Костик, – сказала она. – И хочу, чтобы ты меня простил...
– За что?
– Я не хотела этого. Просто так получилось... Ну, в общем, получилось, что я присвоила твой альбом...
– Я давно забыл про это.
– Правда? – искренне обрадовалась она.
– Конечно.
– А ты не мог бы написать для меня пару песен?
– Когда ты рядом со мной, я чувствую вдохновение. И уже слышу превосходную мелодию... Да, это рождается новая песня. И она твоя...
– Ты умница! – Она поцеловала его в щеку.
В этот момент Герман поймал их в объектив своего фотоаппарата. Папарацци хренов.
– Только это песня для тебя. Но не для твоего мужа...
– Ты обижаешься на Вадима? – будто бы опечалилась Даша.
– Нет... Но дел с ним иметь не желаю...
– А зря... Он бы хотел, чтобы ты снова работал у него...
– Я бы тоже этого хотел... Но я работаю у себя. И себя бросать ради Вадима не собираюсь.
– Жаль... Но песню ты мне подаришь?
– Вне всякого...
Даша исчезла. Оставила Костика в раздумьях. Почему она подошла к нему? Это ее собственная инициатива? Или Вадим через нее пытается подбить к нему клинья?.. Как бы то ни было, с Вадимом он связываться не будет. Ни к чему хорошему это не приведет...
Костик не просто пел. Он еще при этом танцевал. Это получалось у него вроде бы неплохо. Но танец сбивал дыхание. Поэтому Костик должен был петь под «фанеру». Иначе выйдет чер-те что...
И вот он, завораживающий момент выхода на сцену. Костик готов был ринуться под кинжальный огонь зрительских взглядов.
– Константин Перевалов! – объявил конферансье.
И сразу же зазвучала музыка. Костик еще не вышел на сцену, а уже вовсю крутилась его фонограмма.
Зал взорвался гомерическим хохотом.
Фонограмма оборвалась. Бледный, потный, с трясущимися руками, Костик вышел на сцену. Зал засвистал, заулюлюкал. Это было даже не поражение. Эта была катастрофа. Конец света...
Перед глазами у Костика пошли круги, в висках заломило. Сквозь мутную пелену в глазах он разглядел в зале Вадима Куприянова. Его наглую злорадную ухмылку, хищный оскал. Он понял, чьих рук дело эта «техническая неполадка»...
Костика захлестнула волна ярости. Еще немного, и он бы спрыгнул со сцены в зал. И набросился бы на Вадима с кулаками. И только огромным усилием воли он сдержал этот порыв. И подался назад, скрылся за кулисами.
– Ничего, и не такое случается, – успокаивал его Герман. – Ты только не кипятись, а то в пар превратишься... А рамс этот мы замнем. Лоб расшибу, но в прессу этот казус под вкусным соусом пойдет...
– Это все Вадим. Это Куприянов, – сжимая кулаки, твердил Костик. – Это он все подстроил...
– Куприянов – козел. И поступать с ним надо, как с козлом... Рогатым... Вадим Куприянов – рогатый козел. А что, звучит!..
У Германа снова появилась идея. Только Костик не придал ей никакого значения. Он даже не выслушал своего менеджера.
А ровно через неделю он снова держал в руках номер знакомой газеты. Статья и комментарии занимали всего одну страницу. И фотография одна. Но какая статья! Какая фотография!..
На снимке были запечатлены он и Даша. В тот момент, когда она поцеловала его в щеку. И тут же журналистское извращение. Мол, Константин Перевалов и Даша Савинова крутят роман. Который начался давно. Во времена, когда Константин работал вместе с Вадимом Куприяновым, писал песни для Даши. Дескать, ее первый суперхитовый альбом был написан им. И он подарил его своей любимой женщине.
Правда и вымысел смешались воедино. Костику стало не по себе.
– Твоя работа?
Он швырнул газету в лицо Герману.
– Эй, что с тобой? – возмутился тот.
– Ты хоть знаешь, что ты наделал?
– Знаю. Рекламу тебе сделал. И Куприянову западло. Ударом на удар ответили...
– Дурак ты!.. Ты не знаешь, кто такой Куприянов...
– Да пошел он в задницу, этот придурок!.. Он свое получил. И ты на новую высоту поднялся... Вот увидишь, телефон твой сегодня от звонков раскалится...
Едва он это сказал, точно, зазвонил телефон.
– Вот видишь! – торжествовал Герман.
– Идиот! – только и смог ответить ему Костик.
Он взял трубку. И услышал до боли знакомый и такой родной голос.
– Костя, это ты?
– Эмма, любимая...
– Не любимая, – печально сказала она. – Я читала газету... Какой же ты... – И после тягучей паузы: – И я не лучше...
– Эмма, это недоразумение. Журналисты не так поняли...
– Грязные журналисты, грязная газета, грязный мир шоу-бизнеса... Как я все это ненавижу...
– Меня тоже ненавидишь?
– И тебя... Но тебя я еще и люблю...
– Эмма, я хочу с тобой встретиться.
Прежде чем ответить, она какое-то время думала.
– А не боишься? – спросила она.
– Боюсь, – признался он. – Но ради тебя готов на все...
– Тогда приезжай...
Она назвала адрес.
– Бери такси и приезжай. Прямо сейчас...
Костик забыл обо всем на свете. Быстро привел себя в порядок, оделся и пулей вылетел из дому. Герман устремился за ним.
– Ты куда?
Пришлось остановиться.
– Только попробуй увязаться со мной! – Костик зло ткнул его пальцем в грудь. – Только попробуй!..
Еще не хватало, чтобы он снял его вместе с Эммой да растиражировал снимки на всю страну. С него станется...
К Эмме он приехал на такси. Бегом поднялся по лестнице на шестой этаж. Даже про лифт забыл.
Эмма жила в роскошной четырехкомнатной квартире. Европейский интерьер, американский дизайн, суперкомфорт, необычная мебель – явно сверхдорогая. Словом, неплохо устроилась Эмма. Вернее, ее устроили.
– Твоя квартира? – не удержавшись, спросил Костик.
– Моя... Артур подарил...
– А где он сам?
У Костика даже голова закружилась от страха, когда он об этом спросил.
Может, зря он сюда приехал? Любовь любовью, а жизнь одна...
– Артур здесь не живет. Он иногда навещает меня...
– А вдруг он сейчас захочет навестить тебя?
– Нет, он сейчас на Багамах с супругой отдыхает.
– Чтобы его там акула сожрала!..
– Костя, ты стал таким грубым...
В ее глазах светился упрек.
Они сидели в гостиной, на мягком диване из белой кожи, ноги по щиколотку утопали в пушистом ковре. Кондиционированный воздух, рядом декоративный водопад журчит, искусственный соловей приятные трели выдает. Рай. И не в шалаше.
– Почему ты так думаешь?
– Я читала о тебе в газетах. С какой-то Диной ты спал. Неужели только так можно стать «звездой»...
– Дина – всего лишь индикатор успеха.
– А Мадонна?
– Ты поверила?
– Нет... Я поняла, что это грязный скандал в расчете на грязные вкусы...
– С волками жить – по-волчьи выть...
– А Даша Савинова. У тебя правда роман с ней?
– Я что, похож на самоубийцу?.. Хотя нет, похож. Да я и есть самоубийца... Твой Артур куда опасней Вадима...
– Я так и не услышала, любишь ты ее или нет?..
– На дух не перевариваю. Как и всех других... Для меня только ты существуешь...
Костик не удержался от порыва нежных чувств. И обнял Эмму, поцеловал ее в губы. Она жарко вздохнула. И ответила ему...
Он уже не понимал, где он, у кого, какая опасность ему грозит. Он знал одно. С ним самая желанная, самая любимая женщина на свете. Он с ней. Она с ним. Они счастливы друг с другом. Им невероятно хорошо...
Казалось, только сейчас он открыл для себя, что такое настоящий секс. Только сейчас познал, что такое высшая степень блаженства.
Он и раньше спал с Эммой. Он и раньше считал ее самой лучшей, самой сексуальной. Но тогда она не была такой недоступной. А запретный плод ведь особенно сладок...
– Приходи завтра, – все еще в плену безумства прошептала она.
– Приду... – хватаясь за сигарету, сказал он.
– А сейчас уходи... Мало ли что...
– А что может случиться?..
И как бы в ответ на его вопрос в комнате вдруг возникли страшные люди. Бритоголовые крепыши в цивильных костюмах, в белых сорочках, при галстуке. И вслед за ними появился Артур. Брови сведены к переносице, губы поджаты, глаза мечут молнии.
Костик понял, что пришел его смертный час. Сейчас кто-нибудь из телохранителей Артура достанет пистолет. И все...
Артур с ненавистью смотрел на Костика, с презрением на Эмму.
– Дорогой, я тебе сейчас все объясню! – вскочила с дивана Эмма.
Она подобрала с пола халат, набросила на голое тело.
– Это Костя. Я тебе рассказывала о нем. Это за него я когда-то собиралась замуж...
– Ничего не знаю, – покачал головой Артур. – А этого недоноска уже предупреждали... До встречи на том свете. И ты! – он глянул на Костика. – И ты! – подписал он приговор Эмме.
Телохранитель молча достал пистолет. С глушителем. Гром прозвучит тихо. Но легче Костику и Эмме от этого не станет...
– А-а, вот ты где, зараза! – завизжал вдруг кто-то за спиной Артура.
Тут же появилась какая-то молодая и невероятно красивая женщина.
– И ты, тварь! – забилась в истерике она.
И рванулась к Эмме, вцепилась ей в волосы.
– Ненавижу! Ненавижу! Всех ненавижу!..
Костику казалось, что где-то рядом режут свинью.
Женщина оставила в покое Эмму. И набросилась на Артура.
– Скотина! Скотина!.. Говорил, что нет у него любовницы. Говорил, что нет!.. А это что за тварь?.. – показала она пальцем на Эмму.
Костик подумал, что Артур сейчас отхлещет ее по щекам. Или даже прикажет своему телохранителю пристрелить эту сучку.
Но Артур не собирался этого делать. Мало того, он был явно напуган. И заискивающе смотрел на эту красотку.
– Дорогая, успокойся!.. Ты не так все поняла...
– Я?!.. Не так поняла?!.. – белугой ревела женщина. – Да я следила за тобой, скотина! С самого аэропорта... Не успел, гад, приехать, сразу к шлюхе своей направился... По делам он уехал, как же!.. Ну ты и скотина!..
Женщина бушевала, сыпала проклятиями, даже перешла на угрозы. Пообещала Артуру, что никогда больше не ляжет с ним в постель. А тот вжал голову в плечи и покорно выслушивал ее. Свою жену.
Наконец она устала. И Артур взял слово.
– Я еще раз повторяю, Сима, ты не так все поняла...
– Что я не так поняла?
– Я приехал в гости к Константину Перевалову...
– К кому?
Женщина повернулась к Костику. Тот воспользовался отсрочкой приговора. И уже успел одеться.
– Артур, а ведь это в самом деле он, Перевалов...
Она узнала его. Только Костик пока не знал, радоваться этому или нет.
– Точно, это Перевалов...
Сима сменила гнев на милость и роскошной походкой манекенщицы подошла к Костику. Протянула ему руку для поцелуя.
– Рада познакомиться с вами, Константин!..
Костик быстро поцеловал руку и резко сделал два шага назад. Еще не хватало, чтобы Артур к жене его приревновал.
– Вы чем-то напуганы, Константин? – заметила Сима.
Ответить он не успел. Артур опередил.
– С чего ты взяла, дорогая? Он не напуган. Он радуется... Видишь ли, я пришел не вовремя. Константин как раз делал предложение своей девушке...
– Так это его девушка? – Сима восторженно посмотрела на Эмму.
– Да, его девушка... А ты что подумала, дорогая?
– Ты сам знаешь, о чем я подумала...
– И ты была не права...
– Да, я уже знаю... И когда у вас свадьба? – спросила Сима у Костика.
– Пока не знаю, – пожал он плечами.
И с опаской посмотрел на Артура. А у того в глазах чернота. И смертельная угроза. Он явно не собирался отдавать ему Эмму. Разве что мертвую...
– А я знаю, а я знаю, – словно капризное дитя захлопала в ладоши Сима. – Свадьба у вас послезавтра... Я хочу погулять у вас на свадьбе. Очень хочу... Артур, ты слышишь меня?
– Да, дорогая...
– Свадьба у них послезавтра.
– Но они еще даже заявление не подали...
– Ха! Как будто я не знаю, что ЗАГС для тебя не проблема.
Сима снова посмотрела на Костика.
– Константин, вы же хотите, чтобы ваша невеста стала вашей женой уже послезавтра?
– Хочу, – делая глотательное движение, кивнул он.
– Тогда все решено. Послезавтра под венец... Артур, ты мне должен пообещать, что примешь личное участие...
– Да, я обещаю, дорогая, – сделал кислое лицо мафиози.
– Вот и чудно!
Домой Костик возвращался как не живой. Едва передвигал ноги. Будто не он шел. Будто зомби он вдруг стал...
Никак не мог поверить, что вышел живым из смертельной передряги. Его спасло чудо в лице жены Артура. Видно, гангстер любил ее не меньше, чем Эмму. А может, даже больше. И во всем потакал ей.
Артур не только сохранил Костику и Эмме жизнь. Он дал жене слово, что станет посаженым отцом на их свадьбе.
Но все это блеф. Может, дело и дойдет до росписи в ЗАГСе. Только вряд ли Костик и Эмма переживут свою первую брачную ночь. Едва они останутся вместе, как появится человек с пистолетом. И в качестве свадебного подарка выдаст им по парочке пуль.
Нет, игра еще не окончена. Игра только начинается...
Он добрался до дома, поднялся на свой этаж. Дверь в квартиру была открыта. Оттуда слышались голоса. А потом Костик увидел человека в милицейской форме. Чертовщина какая-то...
– Вы хозяин квартиры? – спросил милиционер.
– Да, а что?..
И тут он вспомнил, что все это время у него дома должен был быть Герман. Он прогнал его от себя, и тот вернулся к нему в квартиру. Неужели его уже нет в живых?..
В доме было все перевернуто вверх дном. Но Герман был жив. Он лежал на диване. На лице синяки, губы распухшие, на руках ссадины.
– С вашим другом беда, – сказал милиционер. – В квартиру ворвались какие-то люди. И палками избили его... Он сам позвонил нам. Сказал, что в квартире труп...
– А иначе бы вы не приехали! – ожил Герман. – А мне нужна ваша защита... Эти козлы могут вернуться...
– Защита? – усмехнулся милиционер. – Можно в КПЗ пристроить...
– Эй, вы хоть понимаете, с кем разговариваете? – взвился Герман.
Даже с дивана соскочил. И об ушибах своих забыл.
– И с кем же?
– С менеджером и администратором Константина Перевалова...
– А кто это такой?
– Вот он! – показал на Костика Герман. – Вот он, узнаете?..
И милиционер узнал.
– Да, что-то знакомое... Вы, кажется, певец?
– Совершенно верно!.. Константин Перевалов – «звезда»...
Милиционер почесал затылок.
– Между прочим, его тоже собирались избить! – продолжал вещать Герман. – Его счастье, что его не было... Учтите, если с ним что-то случится, Президент вам этого не простит!..
– Ну, если сам Президент... Ладно, будет вам охрана. Только сначала показания ваши запротоколируем...
– Это само собой! Пишите: на меня и на Константина Перевалова покушался известный продюсер Вадим Куприянов...
– Ну, теперь все газеты будут об этом писать!
В предвкушении очередной сенсации Герман потирал руки.
– Слушай, а может, ты наврал насчет Куприянова? – заподозрил его в неладном Костик.
– Ха-ха три раза! Наврал и себя избил понарошку... Все бока болят. Жить не хочется... Ты только ушел, а они появились. Двое, сантехниками представились. Я дурак, взял да открыл им. Ну и началось. Как ребра не переломали, не знаю... Сначала отметелили меня. А потом фамилию спросили. Сказали, что звездюлей по адресу отвесили. Осталось еще Перевалову навешать. Твое счастье, что ты слинял... Ничего, они у меня попляшут...
– У тебя нет доказательств, что это были люди Куприянова...
– Ты же видел, мент понятливый попался. Он всю эту канитель раскусит. И пойдет Куприянов по статье за нанесение увечий...
Герман хорохорился. И ничего не боялся. Потому что в подъезде дежурил постовой милиционер. Великая честь выпала Костику, распоряжением начальника местного отделения милиции ему выделили охрану. «Звезда» все-таки.
– Охрана – это хорошо, – рассудил Костик.
И рассказал о своих злоключениях.
– Ни фига себе! Что же теперь делать?
– В газету статью тиснуть, – невесело усмехнулся Костик. – «Свадьба в челюстях мафии...».
– Слушай, а ведь это идея! – У Германа аж глаза загорелись.
– Дурень, я же пошутил... Слишком все серьезно. Настолько, что мне придется крест ставить на карьере... Я вижу, ты подружился с оперуполномоченным...
– Ну, не то чтобы подружился...
– Но охрану он организовал... Короче говоря, договорись с ним. Заплати, если надо. Но нам нужна будет его помощь...
Костик и Эмма выходили из ЗАГСа. Он в черном костюме, она в белом подвенечном платье. Но из гостей почти никого. Даже родителей своих молодые на свадьбу не пригласили. Друзей проигнорировали, ради их же блага.
Только они двое. Плюс Герман как свидетель. И подруга Эммы в том же качестве. А по обе стороны от них крутые парни в строгих костюмах. И Артур. Мрачный как грозовая туча. Под руку с ним Сима, надежда и защита молодых. Пока она с Артуром, Костику и Эмме ничего не грозит. Пока не грозит.
Акт бракосочетания уже состоялся. Костик и Эмма – муж и жена. Свидетельство о браке на руках, печати в паспортах. Только пока их это не радует.
В каком-то ресторане Артур накрыл стол. Что-то вроде свадебного торжества. Только вряд ли Костик и Эмма выйдут оттуда живыми.
Они подходили к дороге, где стоял свадебный лимузин. И три «Мерседеса» – траурная свита. Костик и Эмма уже собирались сесть в машину, как вдруг рядом с ними остановились сразу два милицейских «уазика». Из них посыпались опера.
Артур и его свита подумали, что те прибыли по их душу. И начали медленно пятиться. Но тут же расслабились. Потому что милиционеры скрутили Костика и Германа, защелкнули у них на руках наручники. Эмму же взяли под руку и повели в свою машину. Ее подруга, дура, увязалась за ней.
Всех четверых их расфасовали по двум машинам и под вой сирен повезли прочь от ЗАГСа. Артуру досталась дырка от бублика.
Через полчаса «уазики» остановились в каком-то дворе. Молодых и свидетелей вытащили на улицу. Наручники с Костика и Германа сняли еще раньше.
– Спасибо тебе, Саня! – поблагодарил знакомого опера Герман.
И сунул ему в карман пять стодолларовых купюр.
– Удачи!
Менты сели в машины и уехали.
– И нам пора уезжать. – Костик отыскал взглядом свою «девятку» с заляпанными грязью номерами.
– А вы, – он посмотрел на Германа и Улю, – можете идти...
– Всех благ вам!
Герман поспешно протянул им руку. Попрощался.
Он сделал все, что от него требовалось. Он помог Костику и Эмме спастись от мафии. На этом его миссия закончена.
– Не знаю, свидимся ли... – сказал ему на прощание Костик.
Они с Эммой уезжали. Куда? Этого они еще не знали. Подальше от Москвы.
Можно найти пристанище в какой-нибудь деревне. Купить дом, отремонтировать, обставить его. И жить-не тужить. У Костика денег немало. У Эммы драгоценности – это на «черный день». Словом, не пропадут.
Пусть они будут жить в захолустье. Зато они будут вместе. Костик сходит со сцены. Но не куда-нибудь, а к Эмме. Вместе они будут счастливы.
– Я не знаю, как это вышло, но эти придурки куда-то пропали... – разводил руками Боб.
– Куда-то пропали, – недовольно поморщился Вадим. – Так найди, если пропали...
– Ты, наверное, не в курсе, что Костик на Эмме женился. А она – любовница одного крутого мафиози... Это целая история. Но мафиози этот сейчас ищет Костика. Носом землю роет. Если найдет – хана им обоим...
– Точно?
– Вне всякого...
Вадим немного успокоился. Не важно, кто это сделает, но Костик должен быть наказан за свою дерзость. А пока он смог наказать только его менеджера. И поделом...
В армии Костик полтора года прятался. А потом вдруг объявился. Пытался квартиру свою назад вернуть. Ту, которую Остап по поддельным документам браткам за полцены двинул.
Но духом Костик не упал. Гимны сочинять начал. Деньги хорошие за них срывать. На большую сцену полез, раскручиваться стал. Ревностно Вадим следил за его успехами. Не стерпел и подложил ему свинью на гала-концерте.
Только Костик в долгу не остался. Вадима рогоносцем на всю страну выставил. Такое не прощается.
– Если честно, я не знаю, сможет мафиози найти Костика или нет. Но в Москве он долго не появится... Знаешь что, Боб, ты с его зятем свяжись. Он в своих руках бизнес с гимнами держит. Ты подкатись к нему, договорись о совместной деятельности. Пусть он клиентурой нас обеспечивает. А мы ему гимны стряпать будем. Композиторов и поэтов у нас хватает...
С паршивой овцы хоть шерсти клок.
Леха. 1996—1998 год
– Внимание! Приготовиться! – послышался в наушниках голос Джона.
Леха поднял руку. Как бы продублировал сигнал. Бойцы кивнули в знак понимания. Все они на взводе. В камуфляже, бронежилетах, на головах каски-сферы с пуленепробиваемыми забралами, в руках спецназовские автоматы. Это его группа. Он отвечает за нее.
Операцией руководит Джон. Он в первом вертолете, с первой группой.
Винтокрылые машины спланировали на территорию какой-то полузаброшенной фабрики, зависли над пустым двором. Низко-низко над землей.
– Первый пошел!..
Бойцы один за другим спрыгивали на землю. Быстро и с оправданной опаской устремлялись к трейлерам. Оттуда уже ухнуло помповое ружье.
Какие-то ублюдки смогли угнать колонну трейлеров. Перебили охрану и захватили ценный товар. На сотни тысяч долларов. Перегнали его на свою пиратскую базу.
Думали, на этом все и закончится. Да ошибочка вышла. Машины еще до базы не дошли, а в воздух уже вертолеты поднялись. С подготовленными бойцами на борту. В трейлерах спрятаны были радиомаяки. По ним пилоты вывели вертолеты на цель.
Теперь вряд ли что поможет дорожным пиратам.
Помповое ружье ухнуло пару-тройку раз. И замолчало. Пираты думали, что это ментовский спецназ по их душу прибыл. И решили не сопротивляться. Сами обезвредили наиболее буйного. И вышли из-за машин с поднятыми руками.
Бойцы тут же сбили их на землю, сковали наручниками. И потащили к вертолетам. Впереди пиратов ждал суд. Но не народный. Ни прокуроров им, ни адвокатов. Приговор им будет один – «вышка». Мораторий на смертную казнь их не касается...
Джон велел бойцам осмотреть машины. Нет ли в них чего взрывоопасного. Или даже мин. Вдруг пираты оставили после себя какой сюрприз.
Леха прошелся по территории фабрики. Судя по всему, это какой-то промышленно-пищевой комбинат. Запустение, вонь. Вряд ли эта махина загружена более чем на десять процентов своих мощностей.
А ведь комбинат может заработать на полную мощь. Если, конечно, дать и оплатить заказ...
Обратно на столичную базу он возвращался в одном вертолете с Джоном.
– Глянь вниз, – показал он на комбинат. – Тишина и мертвые с косами стоят...
– К чему ты, Алекс? – спросил Джон.
– Да к тому. Сдохла российская экономика...
– Это не наши проблемы.
– А это как посмотреть... Мы вот товары из-за границы гоняем. Таможенные «окна», риск, пираты, охрана... А ведь можно товар у нас производить...
– Думаешь, если на экономическом учишься, то такой умный?
– Ничего я не думаю... Я знаю...
– Российский товар не конкурентоспособный...
– А если на наш товар ярлыки известных заграничных фирм вешать?
– Это фальшивка...
– Фальшивка, – согласился Леха. – Но если ярлыки на качественную продукцию ставить, то и фальшивка качественная будет. Производить ее можно по российской цене. А продавать по цене заграничного и, что главное, разрекламированного товара...
– Все можно, – вроде бы согласился Джон. – Только это не нашего ума дело... Хотя кто его знает?
Он задумался. Когда-то он прислушался к идее Лехи насчет мобильной группы. И боссам о ней сообщил. И как итог, такая группа возникла. Во главе с ним...
Шесть часов утра. Подъем!.. Леха вскочил с постели, поцеловал жену. Натянул спортивный костюм, кроссовки и на улицу. Одновременно с ним вышел и Сергей Тимофеевич.
Хороший он человек. Участливый. Протолкнул на экономический факультет университета, в котором преподавал, помог закончить первый курс. Сейчас Леха на втором. Уже освоился с учебой. Сам в состоянии гранит науки грызть. Вика учиться отказалась. На установочные занятия являться надо, сессии сдавать. А она очень стеснялась своей инвалидности. Потому и на улице предпочитала появляться по ночам.
Сергей Тимофеевич многому его научил. Не изменять жене. Уметь радоваться той жизни, какая есть. Он научил его спать по четыре часа в сутки. Вместе они гуляли до полуночи с женами, а по утрам физическая зарядка. Несмотря на свой возраст, Сергей Тимофеевич в беге держался на равных с Лехой. И это при том, что с некоторых пор физическая подготовка для Лехи на первом месте. На работе по три часа в день приходится заниматься. Общефизические нагрузки, боевое самбо, огневая подготовка.
Сейчас Леху волновала одна проблема. Экономического плана. И Сергей Тимофеевич мог ему помочь.
– Вы мне как профессор экономики скажите, – обратился он к нему. – Какие виды бизнеса самые рентабельные?
– Торговый, банковский, – не задумываясь, ответил профессор. – Но самая высокая оборачиваемость средств в нелегальных видах бизнеса...
– А именно?
– Оружие, наркотики, проституция... Это три самых выгодных вида бизнеса...
– А производство фальшивой продукции?
– Имеешь в виду фальшивую водку?
– Если для примера, то можно и водку. Не подделку из технического спирта. А из нормального пищевого спирта, но под этикеткой того же «Абсолюта», «Смирноффа»...
– Противозаконно...
– А кто говорит, что нет. Конфликт с законом налицо. Но в случае с ядовитой водкой – криминал махровый. Война закона с убийцами. А во втором случае – просто соревнование, кто умней: производитель хорошей поддельной водки или государство...
– Если умней производитель, то он не платит государству налоги...
– Да какая разница? Все равно эти налоги по карманам чиновников расходятся... Зато для народа польза.
– И в чем это выражается?
– Создаются целые цеха «левой» продукции. Производство поддельного под импорт товара – спиртное, сигареты, стиральные порошки, шампуни, «Марсы» там, «Сникерсы», «Тампаксы»... Оживают заводы, фабрики, люди получают работу...
– А товар будет уходить неплохо, – задумчиво проговорил Сергей Тимофеевич. – По хорошей цене. Потому что товар разрекламирован легальными производителями...
– Именно...
– Да, возможно, по рентабельности этот бизнес не уступит наркотикам... Но это воздушные замки. Какое отношение к ним имею я?
– Ну, вы же профессор. А я лишь второкурсник. Я многого не знаю...
– А что тебя интересует?
– Существуют же перспективные методики определения уровня рентабельности, эффективности производства...
– Ты хочешь, чтобы я сделал расчеты по фальшивой продукции?
– Ну, не вы конкретно. Может, кто-то другой возьмется... Я бы заплатил...
– Зачем тебе это? – будто рентгеном просветил его взглядом профессор.
– Если честно, не знаю, – пожал плечами Леха. – Может, просто для общего развития... А может, в будущее смотрю. К аспирантуре, например, примеряюсь. Может, когда-нибудь кандидатскую защищать буду...
– Я вижу, ты пытливый малый. Но мой тебе совет, не забивай себе голову всякой чепухой. Больше о делах насущных думай. Сессия не за горами...
– Не за горами, – согласился Леха.
И оставил тему фальшивой продукции. Но волновать она его продолжала. Будто наваждение какое-то...
Джон смотрел на него, как на привидение. Рачьи глаза, разинутый рот.
– Что случилось, командир? – спросил Леха.
– Сам ничего не пойму... Алекс, чертовщина какая-то...
– Что именно?
– Алекс, так не бывает... Помнишь, пару месяцев назад ты меня за производство фальшивой продукции агитировал?
– Ну, не агитировал...
– Агитировал, не агитировал, суть не в том. Я ведь после этого с шефом своим на досуге разговаривал. Про это дело говорил. Уже думал, он забыл про это... Оказывается, нет...
– Неприятности? – нахмурился Леха.
– Нет, скорее наоборот... Нас с тобой дальше продвигают...
– В смысле...
– Мы с тобой свое дело открываем. Естественно, на средства и под контролем Организации.
– А конкретней?
– Я сам пока еще все смутно понимаю. Завтра встреча с нашим новым боссом...
– У нас что, сменился босс?..
– Нет, просто мы с тобой выходим на новый уровень...
В Организации существовала жесткая система иерархии. Но не менее жестко соблюдалась конспирация. Леха, например, знал только одного своего босса – Джона. Тот, в свою очередь, знал только того, кто над ним. Но дальше ему заглядывать не позволялось.
Леха даже не представлял, насколько развита инфраструктура Организации, насколько масштабно ее могущество, как далеко тянутся щупальца спрута. Но в том, что Организация представляет из себя мощного мафиозного монстра, Леха не сомневался. Многомиллионные или даже миллиардные экспортно-импортные обороты – одно это о многом говорило.
Возможно, Организация решила заняться производством фальшивого товара для сбыта на внутреннем или даже внешнем рынке. Или уже давно занимается этим. Для организации или развития этого дела ей нужны исполнители. Леха двинул инициативу. Его заметили. Решили, что со своим начальным экономическим образованием он достоин стать таким исполнителем. И Джона выдвинули. Он тоже вроде как инициатор. К тому же опытный и проверенный член Организации...
Над этими вопросами Леха мог ломать голову сколько угодно. Но зачем напрягать извилины, если послезавтра его ждет встреча с человеком, который расставит все точки над «i»...
Леха представлял себе сцену из фильма «Крестный отец». Просторный зал в готическом стиле, круглый стол, самодовольные мафиозные бонзы с сигарами в зубах. И во главе стола самый крутой мафиози вроде дона Корлеоне.
Но нет, встреча состоялась в офисе какой-то фирмы в кабинете генерального директора. Здание офиса небольшое, но комфортное, уютное; компьютеры, ксероксы, факсы – вся атрибутика в полном комплекте. Подвесные потолки, пластик, мрамор, окна ослепляют чистотой.
В кресле директора толстенький мужичок с пухлым круглым лицом и почти лысой головой. Он просил называть себя господином Энским. Его можно было бы счесть забавным, если бы не жесткий, колючий взгляд. И в каждом его движении многолетняя привычка повелевать и властвовать.
Джон и Леха сели в кресла напротив его стола. На кожаном диване умостились еще три человека. Интеллигентного вида мужчины. Держатся они неуверенно, скованно, явно чувствуют себя не в своей тарелке.
Леха тоже чувствовал себя неуютно. Но, глядя на него, вряд ли кто мог это сказать. Он умел скрывать свои чувства за маской непроницаемости. Холодный взгляд, независимый вид. И Джон умел владеть собой. Сказывалась длительная практика в боевых рядах Организации.
Энский заговорил без предисловия. Сразу показал на Джона.
– Вы, господин Павловский, назначаетесь генеральным директором этой фирмы «Омега»...
Для большей наглядности он обвел рукой кабинет.
– Вы, господин Белов, коммерческий директор...
Дошла очередь и до остальных. Одного мужчину назначили финансовым директором, второго – начальником отдела сбыта, третьего – главным бухгалтером. Для них это новостью не стало.
Как вскоре понял Леха, они стояли у истоков этой фирмы. Занимались ее регистрацией, искали здание под офис и складские помещения, организовывали капитальный ремонт. В общем, они сделали все, чтобы фирма «Омега» существовала не на бумаге, а в действительности. Леха и Джон пришли на все готовенькое. И заняли ведущие позиции. Потому что так решили сверху.
– Вы можете быть свободны, – сказал Энский мужчинам.
Те раскланялись и вышли из кабинета.
– Организационные вопросы с персоналом решите сами, – пытливо посмотрел он на Джона.
Тот холодно кивнул. Явно не собирался заискивать перед своим боссом.
– Официально ваша фирма занимается торгово-посреднической деятельностью. Получение товара, оприходование, сбыт. Откуда поступает товар, надеюсь, вам объяснять не надо...
Джон молча кивнул.
И Лехе объяснять ничего не нужно. Товар будет поступать из-за границы, на трейлерах, безопасность которых им с Джоном приходилось обеспечивать в недавнем прошлом.
– Легальная деятельность фирмы – это одна сторона медали, – продолжал босс. – Вы же, господа, займетесь оборотной стороной. Под прикрытием фирмы вам необходимо будет развернуть нелегальное производство винно-водочной продукции...
Дальше шла жесткая проза нелегального бытия. Под производство нелегальной продукции Организация выделяла средства. И гарантировала защиту от различного рода поползновений со стороны правоохранительных органов. Но в то же время требовала чрезвычайной осторожности на всех этапах организации производства.
Поиск и аренда производственных площадей – на них самих, приобретение соответствующего оборудования, набор рабочей силы, организация службы безопасности – тоже их забота. Сбыт продукции – через фирму «Омега», и здесь все должно быть на высшем уровне.
– Ваше будущее в ваших руках, – заключил толстяк. – Справитесь с делом, будете на белом коне. Нет – вас ждут большие разочарования. Фирма будет закрыта, а вас самих задвинут к черту на рога. В руки правосудия не сдадут, за это можете не волноваться. Но в люди вы никогда не выбьетесь, и не надейтесь...
– Меня интересует вопрос финансового стимула, – как о чем-то малозначительном сказал Джон.
– Вопрос поставлен правильно, – кивнул Энский. – Не подмажешь, не подъедешь, так у нас говорят?.. На самом верхнем уровне решено, что вы, господин Павловский будете получать пятнадцать процентов от прибыли. Вы, господин Белов, – десять. В дальнейшем, по мере развития успеха, мы поднимем вашу процентную ставку... Надеюсь, вы удовлетворены подобным решением вопроса?
– Вполне, – кивнул Джон.
Энский еще раз прошелся по прозе будней, разъяснил некоторые нюансы их предстоящей деятельности, развязал узлы спорных моментов. И только после этого удалился.
Джон занял его место. Вернее, свое собственное. Он генеральный директор фирмы. Это его кабинет. Леха – его зам по коммерческой части. У него тоже свой кабинет. По соседству. Ему не терпелось оказаться в нем. Но Джон его пока от себя не отпускал.
– Вам все ясно, господин Белов? – в шутку подражая Энскому, спросил Джон.
– Даже сверх того...
– Есть идеи?
– Пока только в проекте...
– Ладно, об этом потом... Ты мне вот что скажи, правду говорит Энский насчет нашей безопасности? Или вводит в заблуждение?..
– Что именно тебя интересует?
– Наше дело правое, но противозаконное. Если нас накроют менты, нас отобьют – в этом я не сомневаюсь. Но оставят ли нас после этого в живых?.. Организация не институт благородных девиц. За ошибки не в угол ставят. За ошибки головы срывают, самым натуральным образом...
– Тебя же за уши на это место никто не тянул.
– Нет.
– Меня тоже... Нам предоставлена полная самостоятельность. И спрос с нас полный. Если прогорим, сами себя во всем винить должны.
– Логично.
– Так что давай думать над тем, как и что нам делать, чтобы не прогореть...
Джон согласился.
В ту ночь они домой не пошли. До самого утра намечали план предстоящей работы. А ее невпроворот ...
– Объявление в газете. Мини-спиртзаводы, продукт конверсии, выгодно, надежно, безопасно...
– Ерунда это насчет безопасности. Безопасность в наших собственных руках... Найди специалиста, пусть даст полную выкладку по этим мини-заводам...
Специалиста Леха нашел. Выполнил установку Джона. Мини-спиртзаводам быть. Закупать их было решено через подставных лиц. Чтобы в случае чего невозможно было найти концы. Джон прав, безопасность в их собственных руках...
Проблему с производственными цехами тоже решили. Закупили несколько списанных «КамАЗов», оборудовали их фургонами, поставили на ход. В них установили оборудование. Получилось несколько передвижных заводов по производству качественного спирта. Спрятать их на окраинах огромного города проще пареной репы. Есть вероятность, что такой мини-завод накроют менты. Но предусмотрены меры безопасности. Машина будет потеряна, но нить оборвется, менты не смогут пойти дальше. Общее производство не остановится. Спирт будут гнать по-прежнему.
Решили вопрос и с типографским оборудованием. Чтобы печатать этикетки и акцизные марки.
После этого Леха занялся поиском помещения под подпольный цех по розливу спирта. Необходимо было достать и специальное оборудование под это дело. И с бутылками вопрос решить...
Работы невпроворот. Тем более, Джон мало помогал. Леха выбивался из сил. Но дело двигалось.
Появились и были подготовлены к работе подпольные цеха, отлаживался технологический процесс. Все это на совести Лехи.
– Все хорошо, – хвалил его Джон. – Надо будет звякнуть в твой университет. Пусть переводят тебя сразу на пятый курс. Или лучше пусть сразу диплом дают... Как экономист ты состоялся...
С подковыркой, но всерьез.
– Жаль, нет академий по подготовке мафиозных организаторов. Тебя бы туда без экзаменов взяли...
Леха в долгу не остался.
Джон не сидел сложа руки. Он работал и уставал даже больше Лехи. Его криминальный талант развернулся во всю мощь. Он создал непробиваемую структуру собственной безопасности.
Создал что-то вроде боевой «бригады», десяток крепких парней. Не из уголовников и не из бывших спецназовцев. Обыкновенные ребята, из народа. Драться они умели, стрелять Джон их научил. Боевые качества среднего уровня. Потому что не они ставились во главу угла. Основной критерий – моральная пригодность и преданность боссам, то есть Джону и Лехе. С этой задачей Джон справился отлично.
Огромное значение он придавал агентурной работе. А именно, взял под полный контроль всех, кто работал на него и был задействован на всех стадиях технологического процесса. Говоря иначе, он установил тотальную слежку друг за другом. Стукач на стукаче и стукачом погоняет. Атмосфера для развития личности невыносимая. Но для дела чрезвычайно полезная. Производство нелегальное – одно это говорило о многом.
Первую продукцию подпольные заводы дали весной 1997 года. Первая партия дорогой «германской» водки поступила в продажу. Уровень подделки был достаточно высокий. Водка хоть и фальшивая, но качественная. Жалоб со стороны розничной торговли и обманутых покупателей не было. Товар расходился хорошо.
– Надеюсь, и дальше все будет в порядке, – сказал по этому поводу Джон.
И три раза постучал по деревянному столу. Леха сделал то же самое.
– В конце концов, ничего плохого мы не делаем, – ровным голосом проговорил Джон. – Водка хоть и не настоящая, но качество на уровне. Люди не травятся. Мало того, даже похмельный синдром выражен не так ярко, как у заграничных аналогов. А потом, сколько людей заняты в производстве, имеют высокооплачиваемую работу... Мы не платим налогов. Но это не такое уж большое преступление. Ведь деньги, поступающие в казну, разворовываются. Не так ли?
– Все так, – кивнул Леха. – Только зачем ты мне это говоришь? Это прописные истины. Известные нам обоим...
– А я не для тебя это говорю. Это аргументы для компетентных лиц... В общем, нам надо провести одну очень важную работу. И достаточно опасную. Но, как говорится, хочешь жить, умей вертеться...
И в этой работе Леха должен был принять самое непосредственное участие.
С этим моложавым подтянутым мужчиной лет сорока Леха чувствовал себя крайне неуютно. Особое беспокойство доставлял его тяжелый, пронизывающий взгляд. Приходилось тратить уйму внутренних сил, чтобы держаться с ним на равных.
Леха выглядел солидно. И старше своих лет. Дорогой строгий костюм, галстук-бабочка, чрезмерно деловой вид, непроницаемое лицо. Собеседник воспринимал его в высшей степени серьезно.
Михаил Прохорчук, полковник ОБЭП. Человек, от которого зависело много. Если Леха сможет привлечь его на свою сторону, это будет огромный плюс. Если не сможет, дело может закончиться катастрофой.
Они сидели в ресторане, в отдельном кабинете. Никто не мог видеть их. И тем более слышать их разговор. По крайней мере так хотелось думать Прохорчуку. Уже то, что он согласился поужинать с Лехой, говорило о многом.
– За подарки спасибо, – сухо поблагодарил его полковник. – Только я не верю в бескорыстность...
Леха уже преподнес ему символический презент. Для поощрения лучших работников его отдела он неофициально подарил ему три телевизора «Панасоник». Прохорчук принял дар.
– Я тоже в это не верю, – поспешил согласиться Леха.
– Я так понял, вы представляете крупную коммерческую организацию...
– Не надо лукавить, Михаил Сергеевич, вы догадываетесь, что организация наша с легким криминальным уклоном. – Леха шел на риск. Естественно, осознавал это. Но ведь кто не рискует, тот не срывает барыши с поддельной водки...
Брови Прохорчука недовольно поползли вверх.
– Вы на что-то намекаете?..
– Я не намекаю. Я раскрываю перед вами свои карты...
Леха пошел ва-банк. И рассказал полковнику о своем предприятии. Естественно, без указания имен и местонахождения производственных объектов.
– Вы смелый человек, – усмехнулся полковник. – Ведь я могу запросто отправить вас за решетку. А мои ребята выбьют из вас конкретную информацию...
– Я знаю. Но все же надеюсь на вашу милость...
– Надеяться на мою милость чрезвычайно глупо с вашей стороны.
– Глупо. Но я настроен крайне решительно. Крайне...
Под крайней решительностью подразумевались крайние меры. Прохорчука могут просто убить. Леха ни в коем случае не хотел допустить подобного. Но, увы, слишком много поставлено на карту. Слишком все серьезно...
Полковник понял ход его мысли.
– Вы мне угрожаете?
– Ни в коем случае... Просто я хочу, чтобы вы выслушали меня...
И он раскрыл перед Прохорчуком аргументы в пользу своего предприятия. И выступил чуть ли не благодетелем народа. Только это не заключительный этап. Это лишь базис, на котором должна строиться лояльность полковника.
– Значит, деньги, которые поступают в казну в виде налогов, разворовываются, так я вас понял? – снисходительно усмехнулся полковник.
– Совершенно верно. В нашем государстве, в правительственных верхах, разворовывается все. Валютные кредиты, налоговые поступления, субсидии, трансферты... Да что мне вам объяснять. Сами знаете...
– Ничего я не знаю, – отрезал полковник.
Он выглядел этаким неподкупным борцом за справедливость. Но Леха нутром чувствовал – лед тронулся. Полковник плывет. И его неприступный вид – лишь позерство. На самом деле он набивает себе цену.
Леха взял со стола салфетку. Ручкой вывел на ней приличную сумму в долларовом эквиваленте. Протолкнул ее по столу Прохорчуку.
– Мы не делаем ничего такого, что угрожает общественной безопасности государства, – сказал он. – И хотелось бы, чтобы вы это понимали...
– Но ваша деятельность угрожает экономической безопасности государства...
Полковник достал из своей барсетки «паркер» с золотым пером. Деловито исправил первую цифру с единицы на тройку.
– Да, конечно, экономическая безопасность государства – это очень серьезно, – кивнул Леха.
– Но в отдельно взятых случаях на отдельно взятые моменты можно закрыть глаза... Давайте встретимся завтра. Например, у меня на даче. И обсудим некоторые моменты...
Встреча у полковника на даче состоялась. Все обошлось без эксцессов. Стороны обсудили варианты взаимовыгодного сотрудничества. Но как ни старался полковник, Леха унес с собой запись беседы.
– Отлично, Алекс, – похвалил его Джон. – Этот мент у нас в лапах. И не он один...
У него тоже была встреча. Тоже с достаточно влиятельным представителем закона. И стороны также пришли к обоюдному согласию.
Джон искал и находил прикрытие со стороны правоохранительных и различных фискальных органов. Лучше предупредить удар, чем исправлять его последствия.
Превентивные меры влетали в копеечку. Но Джон не скупился. Овчинка стоила выделки. Под покровительством и опекой компетентных органов он беспрепятственно расширял производство и сбыт нелегальной продукции. А соответственно, увеличивал прибыль.
К концу года вместе с Лехой он создал целую подпольную империю. Мощная производственная база, налаженный сбыт, отлаженная служба безопасности, никаких конфликтов с законом и братвой. В случае крупных неприятностей они могли выправить ситуацию без вмешательства со стороны Организации.
Они уже окупили средства, вложенные в дело боссами от Организации. И по сути, добились полной автономии. Но отделяться от «матки» они не собирались. Понимали, что это не только глупо, но и смертельно опасно...
– Алексей, вы снова стали куда-то пропадать, – не упрекал его, а просто констатировал факт Сергей Тимофеевич.
– Дела, – развел руками Леха.
Первые полгода, с тех пор как он с охраны перешел на бизнес, у него совершенно не оставалось свободного времени. Все работа, работа. Домой возвращался за полночь, а бывало, в офисе ночевал. Из дому выходил чуть свет. Редко когда удавалось погулять с Викой. А уж об утренних зарядках и думать было нечего.
Шло время, работа входила в налаженное русло. Все возвращалось на круги своя. Нормированный рабочий день, ночные прогулки, утренние пробежки с Сергеем Тимофеевичем.
Но ситуация опять резко изменилась. Организация решила существенно расширить нелегальный бизнес на фальшивой продукции. Леха расстался с Джоном. И сам возглавил фирму, под прикрытием которой должен был наладить выпуск сигаретной продукции. «Мальборо», «LM», «Бонд» и все такое прочее из отечественного табака.
Снова дела непомерной тяжестью навалились на него. Джона под боком не было. Все приходилось вытягивать на своих плечах. Производство, сбыт, обеспечение безопасности. Хорошо, у него был опыт. Иначе бы он просто загнулся под этим грузом.
Дело ладилось. Но отнимало чрезвычайно много времени. Леха сам удивлялся, как он смог выкроить полчаса для этой утренней пробежки. Может, по общению с Сергеем Тимофеевичем соскучился?
– Мой юный друг, вы совсем забросили учебу в университете, – напомнил наставник.
Учебу он похерил давно. Экзамены сдавал за взятки. Но сейчас у него не было времени даже на сессию являться.
– Сил больше нет...
– У вас светлая голова. Вам необходимо образование.
– Хочется, но колется... Совсем нет времени.
– Ничего не знаю, – неожиданно жестко отрезал Сергей Тимофеевич. – Вы должны продолжать учебу. Вы на третьем курсе, сессию за первый семестр уже сдали. Поздно останавливаться...
– Вы что-то путаете. Я не сдал сессию...
– Вам повезло, что у вас есть такой наставник, как я... Все проблемы улажены, в вашей зачетке стоят вполне приемлемые оценки.
– Я перед вами в долгу...
– Само собой. И в обмен на эту услугу я требую, чтобы вы дали мне обещание продолжать учебу...
Обещание Леха дал. Все-таки высшее образование вещь нужная. А потом, дело с фальшивыми сигаретами встало на поток. Вопросы безопасности в целом решены. Можно немного расслабиться...
– Алексей Алексеевич, к вам посетители, – сообщила секретарша.
Женщина в годах. За сорок ей. Не красавица. Но Леха нарочно нанял такую.
Молодая красивая секретарша с ногами от зубов – это искушение. А искушений Леха боялся как огня. Он старается хранить верность Вике. И пока у него это получается...
– Пусть немного обождут...
– Они не могут ждать, – в панике простонала секретарша.
Дверь резко распахнулась. И в кабинет ввалились три типа явно выраженной бандитской наружности.
– Привет, лох! – с порога заявил один.
Леха уже наполовину укомплектовал штат боевой группы. Лично отобрал полдюжины стоящих ребят. Но сегодня их с ним не было. Леха отправил их сопровождать фургон с сырьем.
Приходилось надеяться на собственные силы.
Леха сделал вид, что не заметил появления гостей.
– С тобой поздоровались, лох, – набычился второй браток. – Чего молчишь? Припух, да?..
Он сел в кресло через стол от директорского. Другой вольготно развалился в соседнем, в знак своего глубочайшего презрения положил ноги на стол. Третий браток остался стоять. На случай непредвиденных обстоятельств. Хотя такие обстоятельства, похоже, не входили в планы братков.
Они явно рассчитывали на легкую добычу. Подумаешь, какая-то торгово-посредническая фирма. Таких в столице бессчетно. И с их владельцами нечего церемониться. Не важно, насколько он крут, не важно, какие у него связи. Он коммерсант. А значит, лох. А лохов доят...
Леха понял, зачем пожаловали братки. Поэтому лишних вопросов не задавал.
– Чьи будете? – не отрывая глаз от бумаг, спросил он.
– Колю Битцевского знаешь, да?
– Конечно, он только что был у меня, – безмятежно соврал Леха. – Мы с ним обо всем договорились...
Братки недоуменно переглянулись.
– Не, ты чо, серьезно?
Леха промолчал. Будто ниже его достоинства отвечать на столь глупый вопрос.
Один браток достал сотовый телефон. Леха же незаметно нажал на кнопку. Бесшумно запустился генератор электромагнитных помех. Защита от радиоподслушивающих устройств. На этом фоне не могли работать и мобильники.
Браток долго пытался связаться со своим шефом. Но все бесполезно.
– Ладно, поверим тебе, лох! – поднялся он с места. – Но учти, если лапшой загрузил, пидером сделаю...
– А вот это ты зря сказал, – хищно сверкнул взглядом Леха. – Я ведь у «хозяина» пять лет чалился, понятия знаю. А ты меня так оскорбляешь... Гнилой базар у тебя, смотри, как бы отвечать за него не пришлось...
– Да пошел ты, лох! – скривился браток.
Он чувствовал свою силу. И видел, Леха «обратку» дать ему не может. Поэтому словами его не напугать.
Эти звери из каменных джунглей большого города признавали только силу.
Братки ушли. Леха выключил генератор помех. И потянулся к телефону.
– ... Джон, ты не можешь мне помочь?
– Могу...
Первая часть проблемы была решена в два счета. Через час возле офиса фирмы «Папирус» остановились два новеньких микроавтобуса «Тойота».
Еще через час рядом с ними остановился черный «БМВ». Из него выбрались братки. Наглые как танки, самодовольные. В глазах злость. Как же, какой-то лох посмел их кинуть. Наврал про свою встречу с Колей Битцевским.
Только до офиса они не дошли. Из микроавтобусов выскочили вдруг «черные маски» в камуфляже с символикой спецназа МВД. Братков повалили на землю, настучали по почкам. Едва живых зашвырнули в микроавтобусы и куда-то повезли.
А вечером Лехе принесли посылку. В картонной коробке лежала дохлая рыба. Подарок от Коли Битцевского. Местный бандитос играл в американских мафиозо. И таким вот образом предупреждал, что Леха приговорен к смертной казни.
– Мой тебе совет, – посоветовал Джон, – звони Энскому... Уважь человека...
Леха уважил их общего босса. И поздно вечером встретился с ним в «Праге». Ужин при свечах. Рыбное блюдо. Очень романтично.
– Это было бы смешно, если бы не было так грустно, – покачал головой господин Энский.
Он уже знал суть дела, которое привело к нему Леху.
– Там, – ткнул он пальцем в потолок, – по достоинству оценили вашу работу. И ваша работа по созданию собственной системы безопасности тоже не осталась незамеченной... Вы бы, пожалуй, и сами справились с этим... гм... Колей Битцевским. Но правильно сделали, что обратились к нам. Предоставьте дело настоящим профессионалам...
Уже через день Леха увидел по телевизору репортаж с места события. Некий бандитский авторитет по кличке Коля Битцевский повесился в своей квартире. Причины самоубийства устанавливаются. Еще один «авторитет» упал с двенадцатого этажа. Все тот же суицид. Третий бандит застрелился. Признаков насильственной смерти не обнаружено. Руководство МВД склонно предполагать, что трое погибших имели самое непосредственное отношение к банде рэкетиров.
А еще через день борцы с организованной преступностью рапортовали об очередном своем успехе. Арестованы все члены обезглавленной банды. Всем предъявлено обвинение в незаконном хранении огнестрельного оружия и наркотических веществ.
Организация умела наказывать вольных и невольных своих врагов. И делала это на высоком профессиональном уровне.
Но на Организацию надейся, а сам не плошай. Леха бросил все свои силы на укрепление собственной службы безопасности. Чтобы не зависеть от Джона. И как можно реже обращаться за содействием к своим боссам.
К лету 1998 года он значительно укрепил свои позиции.
– Алекс, за наш успех! – Джон поднял фужер с шампанским.
Деловой, водку уже не пьет. Или просто не верит, что в Москве еще осталась настоящая, не фальшивая водка.
– За успех! – Леха принял его тост.
Сам он водочку предпочитает. Даже если она их с Джоном производства.
В последнее время им обоим понравилось расслабляться в ночных клубах. Не просто посидеть за столом. Но и порезвиться в меру. Иногда они брали себе девочек. Правда, Леха позволял себе лишь флирт, до постели дело не доводил. Несмотря ни на что, хранил верность больной жене. Тем более, особо озабоченным он себя не считал. Вика уже могла исполнять супружеский долг и себе и ему в удовольствие.
А Джон гулял. Не так давно он расстался со своей постоянной подругой. Свободный и охочий до красивых женщин, он не отказывал себе в сладеньком.
Сейчас Леха и Джон сидели за столиком вдвоем. Девочки для них что кофе – подаются под конец трапезы.
На сцене появился какой-то паренек – атлетически сложенный, бритая башка, с ног до головы в коже. И взгляд – мутный как у дохлой рыбы. Но это лишь муляж, подделка под крутого. Паренек затянул блатные песни. И изо всех старался соответствовать имиджу бывшего зэка.
– Ты тоже когда-то пел, – сказал Джон.
– Пел... Когда-то... – кивнул Леха. – Что было, то быльем поросло...
– Убил в себе музыканта?
– Нет, пожалуй, он сам помер... Не тянет меня больше к музыке. Не хочется толпу веселить. Не вижу в этом престижа...
– Я тебя понимаю, – согласился Джон.
Они серьезные люди. Вершат серьезные дела. И как-то несолидно лезть на сцену, на потеху публики.
И все же Леха был не совсем искренен. Ни с Джоном, ни с самим собой. Все-таки музыкант в нем не умер. Он жил в глубине души. Затравленный, задавленный. И не жизнь у него, а прозябание. Но, возможно, когда-нибудь он взбунтуется. И попытается выбраться из клетки.
– Меня сейчас более важные вещи интересуют, – словно пытаясь заглушить в себе ностальгию, сказал Леха.
Он нарочно перескочил с музыки на деловые вопросы.
– Думаю, нам пора выходить из подполья. Мы можем освоить вполне легальное производство той же фальшивой продукции. Простой пример – какой-нибудь пищевой комбинат. Один цех будет гнать легальную продукцию под маркой комбината. Все остальные – ту же продукцию, но под маркой раскрученных фирм. А что касается закона – сам знаешь, он как дышло, надо только уметь повернуть его в свою сторону. А мы умеем...
– Да, ты прав, нам пора выходить на новый уровень, – поддержал его Джон. – Я переговорю с боссом... Сам знаешь, твои идеи приносят нам удачу... Эй, смотри, какая крошка!..
Джон вмиг забыл о криминально-производственных проблемах. Потому что на сцене появилась какая-то певица. Никому не известная, но смотрится очень эффектно. Красивая, сексуальная, грациозная, фигура – лучшая из лучших. Даже Леху в жар бросило. Джон, тот вообще был в шоке.
Как ни странно, голос у певички был сильный, звонкий. Она пела без всякого напряжения, легко и непринужденно брала верхние ноты. Только песня, мягко говоря, не очень. Ровная и плоская, как баба без груди и задницы, ни единого волнующего перепада. Чего не скажешь о самой певице. Все ее тело – один сплошной магнит, невозможно глаз от нее отвести.
Джон разволновался. И на какое-то время даже дара речи лишился. Только после того, как певица исчезла, смог выдавить из себя застрявший вопрос.
– Кто такая?
– Не знаю, – пожал плечами Леха. – Но можно узнать...
– Ты серьезно?
– Это проще пареной репы... Ты со мной или здесь подождешь?..
– Чего подождешь? – не понял Джон.
– Не чего, а кого... Сейчас я эту девочку сюда приведу.
– Ты шутишь...
– Слушай, да у тебя синдром влюбленного школьника. Робеешь, как юнец из младших классов...
– Может быть, – не стал спорить Джон.
– Да ты влюбился... Ладно, сиди здесь. Я сам...
Певица Лехе понравилась. Он мог бы сам ее закадрить. Однако это опасно. Можно вляпаться в амурную историю, а у него Вика. Но на приключения тянуло. Поэтому он и решил пойти за кулисы, к неизвестной певице. Не для себя трофей, для Джона. Но адреналин приятно взбудоражит его собственную кровь.
Для начала он подозвал к себе шустрого официанта. Сунул ему в карман две стодолларовые купюры. Одну за букет цветов, вторую за срочность. Розы появились ровно через пять минут. С ними он и отправился на подвиг.
Он узнал, где найти певицу по имени Жанна. Приоткрыл дверь в гримерку. Но до конца открыть ее помешал мужской голос.
В комнатке он увидел красотку Жанну. И рядом с ней Вадима Куприянова. Вот уж кого он не ожидал здесь встретить.
– Я же говорил тебе, тварь, исчезни. Чтоб глаза мои тебя не видели...
Вадим грубил Жанне, оскорблял ее. Та с ужасом взирала на него, жалась в угол.
– Раздавлю, сука! – ревел Куприянов. – Парашу заставлю нюхать...
Он взбесился. Протянул к Жанне руку, схватил ее за горло, прижал к стене. Леха просто не мог оставаться в стороне.
Он влетел в комнату, оторвал руку подонка от жертвы. Вадим дернулся, попытался ударить Леху. Но попал на прием. Стремительной подсечкой Леха сбил его с ног.
Куприянов грохнулся на пол, затылком стукнулся о тумбу трельяжа. Попытался подняться. Но Леха наступил ему ногой на горло.
– Ну ты и мразь! – выплюнул он из себя сгусток презрения. – Шакал! На женщину руку поднял...
Вадим смотрел на него испуганным, но при этом будто отсутствующим взглядом. Глаза красные, зрачки суженные.
– Что, не узнаешь, ублюдок? – спросил Леха.
– Узнаю... – прохрипел Куприянов. – Узнаю, гад...
– А вот насчет гада – это ты напрасно...
Леха со всей силы надавил ногой ему на горло. Пережал кингстоны. Куприянов захрипел, задергался. И потерял сознание. Леха убрал ногу, нагнулся над ним, пощупал пульс на шее.
– Вы его убили? – в страхе спросила Жанна.
– Нет, жив ублюдок...
Леха повернулся к ней. И только сейчас заметил, что она в одних тонких трусиках. Даже без лифчика.
– Это вам! – Он подобрал с пола упавший букет, поправил его и протянул ей.
Она не взяла его – вырвала из рук. И закрыла им пышную грудь. Но решила, что этого мало. И отвернулась от него. Но при этом выставила на обозрение идеальной формы попку. Тонкая нитка трусиков врезалась в ягодицы и ничего не скрывала.
– Я лучше сам отвернусь, – сказал Леха. – А вы одевайтесь...
Он снова нагнулся к Куприянову, опять пощупал пульс. Вдруг все-таки склеил ласты подонок. Но нет, тот и не думал подыхать.
– Я все слышал, – сказал Леха. – Слышал, как он вам что-то насчет параши говорил...
– Он может упрятать меня в тюрьму, – всхлипнула Жанна.
– За что?
– Я не хотела... Так получилось... В общем, я как бы в шутку киллера на него натравить хотела... А он этот разговор на пленку записал... Он скользкий, мерзкий...
– Дальше можете не объяснять, – усмехнулся Леха. – Я сам из-за этого скота пять лет зону топтал...
Жанна уже оделась. Кофточка, короткая юбочка, туфли на высоченном каблуке, роскошные волосы волнами ниспадают на плечи. Эффектная соблазнительница. Только один недочет – красивое лицо искажал страх. И в глазах ужас.
– Это правда? – затрепетала она. – Вы? Пять лет? На зоне? Из-за него?.. Так что, теперь моя очередь?..
– Все может быть, – не стал успокаивать ее Леха. – Этот скот на все способен...
– Что же мне теперь делать?
– Искать могущественных покровителей.
– Каких покровителей?
– Я же сказал, могущественных... У вас есть друг, которого может испугаться Куприянов?
– Если бы, – вздохнула Жанна. – Был бы у меня такой друг, разве эта мразь тронула бы меня?..
– Я знаю такого человека. Он достаточно крут. И может размазать этого ублюдка по стенке одним движением пальца...
– Это вы? – с надеждой спросила Жанна.
Леха нравился ей. И не удивительно. Он просто не мог не нравиться ей. Красавец мужчина, сильный, уверенный в себе. Хозяин жизни.
– Вообще-то, я мог бы помочь вам. Но я женатый человек...
– А разве это... – начала она.
– Да, это очень много значит, – отрезал он.
Он мог бы прочитать ей целую лекцию о супружеской верности. Но, во-первых, он не хотел выглядеть занудой. А во-вторых, зашевелился Куприянов – в себя приходит.
– Мне кажется, нам пора...
Леха протянул руку, чтобы увести Жанну с собой.
– А говорите, вы женатый человек, – лукаво улыбнулась она.
– Вы не так меня поняли. Я хочу познакомить вас с одним человеком...
Джон был взволнован. Но держался спокойно. У него текли слюнки. Но он их сглатывал. Чтобы не показывать Жанне, какое сильное впечатление она на него производит.
Жанна была заинтригована. Женская интуиция подсказывала, что Джон тот принц, с которым она может продолжить свою жизнь под алыми парусами. Но и она вела игру. Делала вид, что ее интересует только Леха. Все взгляды на него.
– Вы тот самый Алексей Белов? – будто назло Джону восторгалась она.
И незаметно наблюдала за его реакцией.
– Тот самый, который вдруг пропал. По вине одного ублюдка...
– Вадима Куприянова...
– Точно... Я умею прощать. Поэтому Куприянов до сих пор жив...
– Лучше бы вы не умели этого...
Жанна, казалось, сама испугалась своих слов.
– Насколько я понял, у вас какие-то проблемы, – с видимой небрежностью подключился к разговору Джон.
– Мне грозит серьезная опасность, – опечалилась Жанна. – Мне грозит тюрьма...
– Ее шантажирует Куприянов, – подсказал Леха.
– Хотя я виновата только в одном, – пожаловалась Жанна. – В том, что хочу петь... А Куприянов держал меня в черном теле, не позволял стать «звездой»... Я пыталась воздействовать на него. Но он переиграл меня... Ко мне пришел якобы киллер. Будто бы для того, чтобы убить меня. Но якобы я понравилась ему, и он передумал меня убивать. Якобы решил убить Куприянова. Спровоцировал меня на соответствующий разговор. А в это время у него в кармане накручивалась пленка...
– И эта пленка сейчас у Куприянова, так?
– Так... Он хотел, чтобы я навсегда убралась из Москвы. Но я не хотела сдаваться. Я осталась. И вот пытаюсь пробиться на сцену...
– Жанна, у вас превосходный голос, – сказал Джон. – У вас блестящее будущее...
– Мне тоже так казалось. Но в мире шоу-бизнеса свои законы... В общем, самое большее, что мне удалось – это спеть на сцене этого клуба...
– Это очень престижный клуб. И петь здесь – престижно...
– Престижно, – горько усмехнулась Жанна. – Хозяин клуба приглашает «звезд». А мне пришлось самой пригласить его...
Она не договорила. Но Леха понял и так. Жанне пришлось пригласить хозяина клуба к себе в постель. Только ради того, чтобы попасть на сцену этого клуба. Грязные законы дикого мира шоу-бизнеса.
– В общем, дебют состоялся, – продолжала Жанна. – Только кое-кому это не понравилось. Я имею в виду Вадима Куприянова...
– Легок на помине, гад, – прервал ее Леха. – Вспомни дурака, он и появится...
И точно, к их столику в сопровождении двух «горилл» подходил Куприянов. Красный от бешенства, глаза налиты кровью. Как бык прет на Леху. Кулаки вперед выставил.
Но Джон успел щелкнуть пальцами. И дорогу Куприянову перегородили четыре крепких парня. По знаку своего босса они поднялись из-за соседнего столика. Чтобы охладить пыл продюсера, один из телохранителей Джона вытащил пистолет. И сунул его ствол Куприянову в зубы.
Тот застыл на месте, будто окаменел. Взгляд потух, агрессивность испарилась. Зато появился страх. И его «гориллы» в шоке, тумбочками прикинулись. – Твое счастье, ублюдок, что в этом клубе запрет на разборки, – сказал Джон. – А то бы накормили тебя свинцовой кашей... Вали отсюда, хряк!.. И никогда... Запомни, никогда!.. Ты никогда не должен попадаться мне на глаза... Исчезни...
Холодная невозмутимость Джона добила Куприянова. Едва живой от страха, он подался назад. И скрылся в толпе. Телохранители Джона вернулись на свои места.
– Круто! – восхищенно протянула Жанна.
– Это? Круто? – небрежно усмехнулся Джон. – Это даже не цветочки... Но тем не менее бояться тебе больше нечего. Этот тип даже как звать тебя забудет...
– Я очень надеюсь на это...
Жанна скромно потупила глаза. Словно застеснялась. И затем робко посмотрела на Джона. Как красна девица на защитника богатыря.
– Но есть одно условие: мы должны держаться вместе, – сказал Джон. – Будешь со мной, тебя никто не обидит...
– Даже я, – серьезно сказал Леха.
– А я вас не боюсь, – она едва взглянула на него.
Он уже не существовал для нее. Джон взял ее под свое крыло. Теперь она принадлежала только ему. И он этого хотел, и она...
– Алекс – серьезный человек, – сказал Джон. – Очень серьезный... Но ты права, нам с тобой его бояться не стоит. Он свой в доску парень...
Из ночного клуба они выходили все вместе. Леха сел в свою машину. Джон с Жанной уезжал на своей. За ними потянулся джип с телохранителями.
В отличие от Джона, Леха не таскал за собой телохранителей. Ни к чему это. Если его захотят ликвидировать серьезные люди, то никакие «отбойщики» ему не помогут. Разве что организовать охрану на уровне президентской – внутреннее кольцо телохранителей, внешнее, снайперы на крышах домов, система безопасности по всему маршруту следования. У Лехи на такую махину не было ни сил, ни желания. Поэтому он не водил за собой охрану. Только за рулем его «Мерседеса» персональный шофер. Бывший спецназовец. Он же по совместительству телохранитель.
Если что, от такого противника, как Вадим Куприянов, они вдвоем отобьются запросто. Только вряд ли этот ублюдок дернется в его сторону. Кишка у него тонка против серьезных людей возникать. Ему лишь слабых и беззащитных на расправу подавай...
Вот уже почти месяц, как Джон жил с Жанной. Цветет человек. Похоже, он нашел свою половинку. От счастья изнутри светится.
И только сегодня у него вид не очень радостный. «Уж не проблемы ли с Жанной», – подумал Леха.
Но проблема была в другом.
– Поздравляю! – Джон протянул Лехе руку. – Если честно, завидую... Но не по-черному...
– Не понял... С чем ты меня поздравляешь?
– А ты не знаешь? – удивился Джон. – Разве к тебе Энский не заезжал?..
– И даже не звонил... А что?
– А то... Я недавно с Энским разговаривал. На тему, что пора на легальное производство переходить. Он сказал, что мысль умная. А сегодня утром ко мне пожаловал. Сказал, что производство расширяется. И ему нужен заместитель. Намекнул, что хотел бы меня. Но сверху на тебя показали...
– На меня? – присвистнул Леха.
– Так что, Алекс, теперь ты правая рука Энского. Вроде как мой начальник...
– Ничего не понимаю...
– А тут и понимать нечего. Все время я на твоем горбу в рай въезжал. Ты умную мысль родишь, а я ее наверх вывожу. Сначала до боевой группы подняли, затем к бизнесу пристроили, в долю ввели. А ты все время подо мной. Пока не сравнялись. А теперь ты вперед вырвался... Но ты не думай, я на тебя зла не держу...
– А за что на меня зло держать? Я что, по твоим костям хожу?..
– Нет... Но такой уж я человек. Не люблю, когда кто-то вперед вырывается. Просто не люблю...
– Спасибо за откровенность...
Открылась дверь в кабинет. Без доклада к Лехе мог входить только Энский. Это он и был.
Он пришел, чтобы сообщить Лехе об очередном повышении.
Однако Леха не знал, радоваться или нет. Ему почему-то казалось, что он теряет друга. А вдруг Джон не простит ему этого повышения?..
Домой он возвращался поздним вечером. Слишком долго держал его Энский. Вводил в курс дела. А дело было достаточно серьезным. Оказывается, Организация уже давно перешла на то самое производство, о котором думал Леха. Под эгидой Энского работали целые фабрики. Легальное прикрытие и нелегальное производство. Это была целая империя. И Джон с Лехой в ней были всего лишь мелкими удельными князьками, одни из сотни...
Он отпустил водителя и вошел в подъезд. Вдруг сбоку к нему метнулась чья-то тень. Инстинкт самосохранения резко пригнул его вниз. Из-под лестницы что-то кашлянуло. Пистолет с глушителем. Пуля больно чиркнула по голове. В ушах зазвенело, перед глазами пошли круги. Контузия. Леха проваливался в бездну небытия. А киллер собирался нажать на курок во второй раз.
Леха терял сознание. Но инстинкт самосохранения жил в нем своей жизнью. Сам того не осознавая, Леха бросился на киллера, перехватил руку с пистолетом. Снова выстрел. Пуля обожгла ему бок. Но хватка его не ослабла. Он намертво заблокировал руку с пистолетом. А где-то рядом хлопнула дверь.
Киллер дернулся. Сумел высвободить руку. Но пистолет остался у Лехи в руках. Несостоявшийся киллер выскочил из подъезда безоружный. Лица его Леха рассмотреть не смог.
Он лежал на бетонном полу. Сознание едва теплилось в нем.
– Алексей? – услышал он голос Сергея Тимофеевича.
И стал куда-то проваливаться...
– Ну что, будем сознаваться?
Здоровенный детина угрожающе играл тяжелой резиновой дубиной. Бритоголовый парень с ужасом смотрел на него. Будто он кролик, а перед ним удав.
– Не убивал я Белова, – качал головой браток.
– А кто говорит, что ты его убивал? – ухмылялся следователь, который вел дело о покушении на предпринимателя Алексея Белова. – Потерпевший жив. Всего лишь легко ранен...
– Да я вообще его не знаю...
– Конечно, не знаешь. Поэтому и облажался. Белов парень крутой. Его голыми руками не взять. А ты по глупости попер на него без подготовки...
– Да зачем он мне нужен?
– Как же? Ты же из банды Коли Битцевского. Твой босс приговорил Белова. Но приговор в исполнение привести не успел. Сам ласты склеил. И кодлан ваш РУБОП принял. Всех до одного. Но кое-кому повезло. Тебе, например. Тебя выпустили. И ты, Вася, сколотил вокруг себя новую кодлу. А чтобы авторитет свой поднять, ты на Белова наехал...
– Гонки все это! Не знаю я никакого Белова...
– А вот в протоколе допроса записано иначе. Давай подписывай...
– Нет!..
– А может, тебе явку с повинной оформить? Я человек добрый. Мне тебя жаль...
– Ага, добренький дядя все почки отбил...
– Почки – это только начало... Ну так что, будем протокол подписывать?
– Оставьте меня в покое!..
– И не подумаю... Слушай, жук, ты меня до греха не доводи. Я ведь и убить могу...
Следователь замахнулся палкой.
– Ну что, будем признаваться? – снова спросил он.
Браток уже валялся на полу. С отбитыми легкими. Из груди вырывались хрипы, из уголка рта струилась кровь...
– Нет...
– Идиот!.. На тебе же «паленый» ствол висит и пакет с героином. Все равно сядешь... Семь бед, один ответ... Ну что, сознаваться будешь?..
– Два условия, – сломался браток.
– Говори.
– Явка с повинной и «больничка»...
– Будет тебе лазарет А то ведь до суда не доживешь. Кто ж, интересно, так тебя отделал?..
– Не знаю...
– Мне нравится твой ответ. Поэтому будет тебе и явка с повинной... Я уважаю умных людей...
Следователь подленько усмехнулся.
Энский улыбался. И ощущал себя если не богом, то человеком, близким к нему. Как же, не без его участия киллер был найден и обезврежен.
– У меня свои люди в органах, – сказал он.
Лехе вдруг захотелось уточнить, в каких именно органах у него люди.
– Информация точная. Вас, Алекс, пытался убить человек из команды покойного Коли Битцевского. Вам пытались отомстить...
Энский перестал улыбаться. Нахмурил брови.
– Вам выговор, молодой человек, – строго сказал он. – За халатное отношение к собственной безопасности... Надеюсь, вы сделаете выводы.
– И впредь этого не повториться, – Леха сделал над собой усилие, чтобы не усмехнуться.
Ему показалось, он понял, кем был Энский в прошлом. Наверняка какой-нибудь комсомольский вожак.
– Я очень на это надеюсь, – продолжал хмуриться Энский. – Вы мой ближайший помощник. Вы моя правая рука. И я не хотел бы вас потерять...
– А Джон? – вырвалось у Лехи.
– Джон?!.. А при чем здесь он?..
– Разве вы не хотели бы видеть его на моем месте?..
Ранения у Лехи не то чтобы тяжелые. Но было потеряно много крови. Он лежал в отдельной палате престижной центральной клинической больницы, под присмотром медицинских светил, его пичкали дорогими лекарствами. Дело вроде бы шло на поправку. Но все равно чувствовал он себя неважно. Вот и сейчас у него кружилась голова, – перед глазами все плыло. Может быть, поэтому он городил чушь?..
– Кто вам такое сказал? – возмутился Энский.
– Он сам... Вы же ему первому сказали о моем назначении...
– Да, было дело... Так получилось, что он узнал о вашем назначении раньше вас... Но это всего лишь обстоятельства... Кто вам сказал, что я желал видеть его на вашем месте?..
– Он сам.
– Я этого не говорил, – поджал губы Энский. – Надо будет разобраться...
А может, и не чушь городил Леха. Может, он вывел на чистую воду и Джона, и Энского. Кто знает, вдруг они причастны к покушению на его жизнь?
Уж очень не нравилось Лехе, как ведет себя Энский.
А скоро он узнал, что Джон отправился на Дальний Восток. Вместе с Жанной. Вроде как приподняли его. Направили создавать филиал Организации в этом регионе. Но Леха понял – это ссылка. С подачи Энского.
Вот и разберись, то ли Энский заметает за собой следы, то ли избавляется от подозрительной личности?..
Вадим. 1998 год
Наркотик живительным соком впитался в кровь. Голова прояснилась, на душе стало легко-легко. А рядом Даша. Такая желанная...
Вадим сунул руку ей под юбку.
– Иди сюда, моя киска! – Он обхватил ее за голую ляжку, притянул к себе.
– Что ты делаешь? – шикнула она на него.
И резко подалась в сторону.
Вадим тряхнул головой. И будто очнулся. Понял, что находится среди людей. Какой-то банкет...
Блин, опять с дозой перебрал. Слишком круто «кокос» мозги оттопыривает... А может, это даже хорошо. Может, в самый кайф сейчас засадить Дашке. На глазах у всех. А что? Пусть видят, что она его собственность. Что он может делать с ней все, что угодно. Пусть знают, что она до сих пор суперзвезда только потому, что он того хочет. Именно ее хочет...
Вадим снова потянулся к ней. Но получил по рукам.
Что она себе позволяет?.. Может, надеется, что ее любовник где-то рядом? Думает, он придет ей на помощь?..
– Ах ты, сука! – не громко, но зло прорычал он.
– Вадим, опомнись! – попыталась она его остановить.
Но он был неумолим. Крепко ухватил ее за руку и потащил за собой. Вырываться она не пыталась. Чтобы не привлекать внимания. Боится оскандалиться. Дура! Можно подумать, эти людишки вокруг них стоят того, чтобы их бояться...
Вадим затащил ее в какую-то комнату. Схватил за шею, начал душить.
– Где он? Где?.. Я спрашиваю, где? – ревел он.
Даша не могла отвечать. Она хрипела, сипела, колотила его кулаками.
Сквозь пелену наркотического безумия Вадим вдруг увидел, что еще немного и ей придет конец. А страх и вовсе согнал эту пелену. Вадим словно очнулся. Отпустил Дашу. Та в бессилии опустилась на пол.
– Идиот!.. – бормотала она, массируя горло. – Какой же ты идиот!..
– Прости!
Он опустился перед ней на колени. Прижал к себе.
– Прости... У тебя любовник. Я подумал, он здесь...
– Какой любовник?!.. Что ты несешь?!.. Нет у меня никакого любовника...
– Врешь! – снова начал заводиться Вадим. – Я знаю, у тебя есть любовник!.. Я знаю, ты с Костиком любовь крутила!..
– Здрасьте, приехали... Опять своего дерьма нанюхался?
Точно, он нюхал кокаин. Потому и помутнело в мозгах. Вадим это осознал. Пришел в себя.
– Смотри, если узнаю, что у тебя любовник, убью!.. – выплеснул он ей в лицо остатки злости.
– У тебя мания, дорогой! Тебе лечиться надо...
– Знаю, – кивнул он.
И снова обнял Дашу. Приступ ярости прошел. Зато до жути захотелось секса. Он повалил ее прямо на паркетный пол.
– Что ты делаешь? Люди рядом, могут войти...
Даша возмущалась. Но вырваться не пыталась. Боялась разозлить его. К тому же ей и самой было приятно. По крайней мере так думал Вадим, срывая с нее трусики...
– Вот, достал, – Остап протянул ему сверток. – Как ты просил...
– Убери это... Убери!..
Вадим напрягся. И душевно, и физически. «Паркер» с золотым пером хрустнул в его руке.
Остап все понял. И вышел из его кабинета. Вернулся минут через десять. Без свертка.
– Где «снег»? – спросил его Вадим.
– Ну ты даешь!.. То убери, то принеси... Нет «снега», в унитазе расстаял...
Вадим готов был убить его. За то, что уничтожил кокаин... Но ведь он сам просил его об этом...
Огромным усилием воли он привел себя в чувство. И даже поблагодарил Остапа за то, что он избавил его от очередной дозы.
К порошку он пристрастился пару лет назад. Кокаин показался ему отличным средством для снятия стресса. Но скоро он понял, штука эта не безобидная. Слишком сильное притяжение. Пока он только на дальней орбите. Но уже рвет крышу. Позавчера чуть Дашу не придушил. Неделей раньше на Жанну налетел. От ублюдка Лехи Белова трендюлей получил. На гангстерскую пулю едва не нарвался. Ребят своих на дурное дело подбил...
Нет, хватит, надо сходить с дальней орбиты. Пока на ближнюю не засосало. Тогда хана...
Только жуть как хочется дозу принять. Может, снова отправить Остапа по известному адресу?..
– Остап, иди ты знаешь куда?
И он его послал. Только не за наркотиком. А совсем в другую сторону...
Остап обиделся. Но Вадиму было все равно. Кто Остап и кто он? Остап лишь исполнитель его воли. А он генеральный продюсер и владелец крупнейшего продюсерского центра. Около десятка раскрученных проектов, полдюжины мегазвезд в его созвездии. Суперпремия «Браво», неоспоримое лидерство в мире шоу-бизнеса. И это только начало...
– Хороший будет ресторан. Просто отличный... Только один я его не потяну...
Давид Алабин. Знакомый бизнесмен. Достаточно преуспевающий для того, чтобы взяться за грандиозный проект. Огромный куполообразный ресторан на тысячу мест. И посреди зала внушительных размеров круглая сцена. Здание построено. Но впереди отделочные работы. А это крупные капитальные вложения.
– На этой сцене будут петь «звезды», – расписывал Давид. – Они будут спускаться с небес на лифте...
– Как ты сказал? – заинтересованно спросил Вадим.
– С небес... Ты же видишь, над нами как бы купол...
– Вижу.
– Это не просто купол. Это небосвод. Небосвод, с которого на сцену спускаются «звезды»...
– И это все? – с нарочитым пренебрежением спросил Вадим.
– А разве этого мало? – удивился Давид. – «Звезды» спускаются с небес. Ты только представь, какой это вызовет фурор.
– Ерунда, – поморщился Вадим. – Ничего особенного в этом нет.
Он беззастенчиво врал. В этом «небесном» проекте он видел яркую перспективу. В этом «поднебесье» можно зажечь звезды. Позолоченные. С именем той или иной «звезды».
Это будет великолепный проект. Он затмит даже «Площадь звезд». Велика ли радость, когда твою «звезду» заложат на какой-то площади, бросят ее под ноги публике. А тут «звезда» будет сиять вверху, на искусственном небосводе.
«Звезды» не только будут сиять с небес. Они еще будут «падать» в зал. На лифте. На радость ресторанной публике. Это будет великолепное и очень дорогое шоу. Оно будет приносить огромные доходы.
– Вадим, мне кажется, ты не вник в суть дела...
– Ну допустим, вник. И что дальше? Что ты от меня хочешь?..
– Я же сказал тебе, что сам не потяну этот проект. Слишком размахнулся...
– Ты хочешь, чтобы я вошел в долю?
– Ну, не то чтобы хочу...
– Не понял.
– Я хотел бы сам поднять этот проект. Но не могу. Поэтому приходится искать заинтересованных лиц...
– Ты думаешь, мне это интересно?
– Конечно. Ты шоумэн, а этот ресторан своего рода концертный зал...
Вадим уже знал, что примет предложение Давида. Потому что его ресторан не просто концертный зал. Это в перспективе золотое дно.
Но для вида он долго ломался. И наконец как бы сдался.
– Ладно, будем считать, что договорились, – сказал он. – Есть слухи, что смутные времена наступают. Говорят, деньги в доллары в недвижимость надо вкладывать... Но участие в этом деле принимаю в равных долях. Фифти-фифти...
– Вообще-то, я бы хотел контрольный пакет оставить за собой, – попытался возразить Давид. – Пятьдесят один процент пая мне, сорок девять тебе...
– И не надейся, – отрезал Вадим. – Фифти-фифти, пятьдесят на пятьдесят...
Теперь начал ломаться Давид. Но Вадим продемонстрировал свою непреклонность. И Алабин сдался.
– Пятьдесят на пятьдесят, – махнул он рукой.
– И право продажи пакета только с согласия партнера, – добавил Вадим.
Против этого Давид и возражать не стал.
Ровно через неделю Вадим водил по недостроенному ресторану Егора Бразина. Знакомый «новый русский», муж одной «звездульки», которую «зажег» Вадим. За его же деньги.
– Выгодный проект, – убеждал он потенциального кредитора.
– Ну и что? – пожимал плечами Егор. – Мне какая, в пень, разница?
– Чтобы оплатить мою долю, мне не хватает трехсот тысяч долларов...
– Это большие деньги...
– Конечно, большие. Поэтому я тебя сюда и привел. Я хочу занять деньги под достаточно высокий процент. И если вдруг я не смогу отдать в срок, то ты сможешь претендовать на часть моей доли в этом предприятии...
– Заметано, – неожиданно быстро согласился Егор. – Оговорим проценты, составим расписку...
– Разумеется...
Только в августе Вадим узнал причину сговорчивости Бразина. В последних числах месяца. Когда доллар подскочил в четыре раза.
Получалось, он брал в долг одну сумму, а возвращать приходилось другую, но в несколько раз большую. Плюс проценты...
Хорошо, он сам не прогорел. Слишком сильно втянул его в свою орбиту «звездный» ресторан. Он вложил в него все свои деньги.
Презентация состоялась в октябре. И несмотря на кризис, ресторан «Звездный небосвод» показал достаточно высокий уровень рентабельности. А популярность его росла день ото дня.
– Здорово, мужик! – пробасил мутнорылый крепыш.
И без спросу бухнулся в кожаное кресло. Рядом с ним умостился другой мордоворот. Еще двое остались в дверях. Руки держат под полами кожаных курток. Наверняка там у них «стволы».
Давид обреченно вздохнул. Случилось то, что и должно было случиться...
Дела шли как нельзя лучше. Давид выполнял обязанности директора ресторана. Вадим Куприянов привлекал к шоу «звезд» первой величины. Одна за другой сыпались заявки от именитых персон.
Завтра на небосводе ресторане должно было зажечься сразу семь «звезд». Намечался грандиозный концерт. Было решено продавать билеты за вход. По бешеной цене. Напрасно опасался Давид, что их никто не купит. Билеты раскупили в считанные дни. А еще в придачу к стоимости билетов «злые» цены на ресторанные услуги. Выгода налицо.
Что ни говори, а Вадим Куприянов знал свое дело. Егор нисколько не жалел, что взял его в долю...
Популярность «Звездного небосвода» росла как на дрожжах. Но Вадим видел в этом не только хорошее. Он предупреждал, что, возможно, в самом ближайшем будущем на них наедет братва. Чтобы взять ресторан под свою «крышу». Впрочем, Давид и сам это знал.
И точно, сегодня к нему в кабинет пожаловала братва.
– Ну чо, мужик, поговорим? – спросил старший.
– Поговорим, – с готовностью кивнул Давид.
Ему не впервой общаться с такими вот уродами. И он всегда умел находить с ними общий язык.
– Я смотрю, ты мужик правильный. Думаю, проблем у нас не будет... Короче, сорок процентов на бочку...
– Сколько-сколько? – не поверил своим ушам Давид.
Ну, десять-пятнадцать процентов еще куда ни шло. Но сорок?..
– Сколько слышал, – нахмурился мордоворот. – Я не люблю повторять дважды.
– Сорок процентов – это немыслимо. Сейчас никто столько не берет за «крышу».
– А я за других не отвечаю. Я за себя отвечаю... Короче, бабки отстегивать будем, да, нет?
– Я хотел бы знать, кому платить.
– Не вопрос. Кадымские мы.
– Извините, не понял...
– Ну ты, мужик, в натуре, темнота... Кадым – город такой... Только не говори, что никогда не слышал.
– Да вообще-то слышал, – соврал Давид.
Он вынул из кармана чистый платок, промокнул вспотевший лоб.
– И много вас таких, кадымских?
– Ты гонишь, да? – оскорбился браток. – Вместе с нами полдюжины наберется...
Давид едва удержался от смеха.
– Вы хоть кого-нибудь в Москве знаете? – спросил он.
– В смысле?..
– Какой авторитет вас покрывает?
– Какой, на фиг, авторитет, в натуре? Ты чо беса гонишь? Я сам себе авторитет, понял?..
Хрен он с бугра, а не авторитет. Давид едва сдержался, чтобы не сказать это вслух.
– Вы хоть знаете, чья это территория?
– Это наша территория! – с апломбом заявил браток.
– Ошибаетесь, любезный. Здесь Центральная группировка масть держит...
– Ты, короче, волну не гони, да? Ты бабки гони! Для начала двадцать «штук» баксов. А через неделю сорок процентов с прибыли просчитаешь и нам на блюдечке притаранишь. На блюдечке, типа, с голубой каемочкой...
– Хорошо, будут вам деньги. Послезавтра...
Давид тяжко вздохнул.
Деньги этим полудуркам он отдавать не собирался. Это все равно что на воздух их швырнуть.
Но придется выходить на Центральную братву. Проситься под их «крышу». Надо было раньше это сделать. Тогда можно было бы отделаться десятью, ну, пятнадцатью процентами. А сейчас на него наехали. Центральные отобьют наезд, сравняют каких-то кадымских с землей. Но поставят его на двадцать процентов. А то и в долю могут войти...
– Какое послезавтра? – нахмурился браток. – Сегодня, счас. Понял?
– Сейчас у меня нет денег, – устало посмотрел на него Давид. – Приходите послезавтра. Все двадцать пять «штук» отдам...
Он подумал, что браток от радости уписается. Не двадцать «штук», а все двадцать пять. По нынешним временам это огромные деньги.
Но кадымские в ответ свирепо зарычали.
– Ну давайте завтра... – приблизил дату Давид.
Придется сегодня созваниваться с Центральными авторитетами. Как бы те до двадцати процентов «отстег» не довели.
– Завтра? – взревел браток. – Я те покажу завтра!..
Он потянулся к Давиду, сгреб его в медвежьи объятия.
– Это беспредел! – взвыл Алабин.
Но его никто не слушал. Братки уложили его на пол. Ловко связали, сунули в рот кляп, закатали в ковер. И вынесли из кабинета.
Давид надеялся, что путь бандитам преградят вышибалы. Их было пятеро. Все крепкие ребята. Браткам не поздоровится.
Только почему-то никто не преградил им путь. Давида вынесли во двор, сунули в багажник старой «Волги». Машина тронулась с места.
В пути Давид находился часа два, а то и три. И все это время проклинал вышибал, которые не пришли на помощь. И себя за то, что заблаговременно не догадался призвать их к себе.
Он не знал, куда его привезли. Не понимал, куда его несут. Ковер размотали в каком-то затхлом подвале.
– Лежи здесь, сука! – послышался из темноты чей-то голос.
И в живот Давиду врезалась чья-то нога. Он взвыл от боли. И тут же получил носком ботинка в челюсть.
– Заткни свою пасть, мурло! – прохрипел кто-то другой.
Давид затих. Братки ушли.
Снова они появились через час. Давид думал, что из него сейчас начнут вышибать бабки. Но его лишь скрутили по рукам и ногам. В лицо ударил свет мощного фонаря. Кто-то закатал его рукав. Руку поверх локтя перетянул резиновый жгут. В вену вошла игла.
Давиду вдруг стало хорошо-хорошо. Он не сразу понял, что это подействовал наркотик. Когда понял, ему стало страшно. Только ненадолго. Стремительная эйфория накрыла его с головой. Он взлетел высоко-высоко, на седьмое небо блаженства...
– Его выносили в ковре. Я знаю. Это были бандиты. На рожах у них это выбито...
– Ну что вы кипятитесь, Вадим Анатольевич? Не надо на меня давить... Во-первых, человеческая внешность – обманчивый фактор. Если человек похож на бандита, это вовсе не значит, что он бандит. А во-вторых, кто видел, что в ковре был именно ваш Алабин?..
Дежурный по части искал обходные пути, чтобы увильнуть от заявления, которым Куприянов махал перед его носом.
– Мой Алабин? – взвился Вадим. – Как налоги платить, так он наш, государственный. А как в беду попал, так он государству не нужен.... Мой Алабин... Ну уж нет, это ваш Алабин... В общем так, если вы сейчас же не приступите к поискам моего компаньона, я буду звонить самому министру! Я человек со связями. С большими связями. И это дело так не оставлю!..
Милицейский майор невесело вздохнул. Взял заявление. По исходящему занес в журнал, зарегистрировал.
– Вот так-то! – торжествовал Куприянов. – Теперь вы никуда от меня не денетесь...
А уже на следующий день с ним разговаривал усталый следователь.
– Как получилось, что неустановленные личности беспрепятственно проникли в помещение? – спросил он у Вадима.
– Это вопрос не ко мне. Вопросами службы безопасности занимается лично Алабин...
– А где была в это время его секретарша?
– Вы бы у нее и спросили....
– Кто видел, как Алабина выносили во двор?
– Техничка.
– Только она одна?
– А служебный выход в двух шагах от кабинета Алабина.
– А внутренний двор? Кто-то же должен был обратить внимание на машину, в которой увезли директора?..
– Завпроизводством видела, как ковер укладывают в «Волгу».
– Номера машины? Приметы предполагаемых преступников?..
– Завпроизводством зовут Светланой Васильевной, фамилия Чеснокова... Мне она про номера машины ничего не сказала и преступников описать не смогла. Но вы же следователь, у вас свои подходы к людям. Может, вы и найдете к ней ключик...
Вадиму не терпелось избавиться от следователя. Надоел.
А тот доставал его и на второй, и на третий день. Нудил, нудил, но так ничего не выудил. Номера машины он все-таки узнал, даже смог составить фоторобот предполагаемых преступников. А дальше тупик.
Ни через неделю, ни через две он не смог найти ни братков, ни Алабина.
Вадим не сомневался, что все именно так и будет...
– Мужик, мужики, ну будьте людьми, а?.. Ну всего на один разик. Всего на один!.. Ну чего вам стоит!
Давид ползал в ногах у братков. Он готов был ботинки им вылизывать. Лишь бы дали ему наркотическую дозу. Ломка – страшная вещь. На все пойдешь, чтобы ее снять. Давиду жить не хотелось – так плохо ему было.
Он не знал, сколько времени находится в этом подвале. Неделю, две. Но каждый день к нему приходили. И вкалывали дозу страшного синтетического наркотика. Его посадили на иглу И теперь он не мог жить без крэка.
– За все надо платить, жучара, – усмехнулся браток.
Сегодня он впервые заговорил про плату.
– Вы получите свои двадцать пять тысяч. Даже тридцать... Только дайте уколоться. Ну не мучайте! Будьте людьми...
– Тридцать «штук» баксов – это хорошо... Но доза стоит гораздо дороже... Сто тысяч долларов за один раз!..
– Нет, нет, это слишком дорого! – завопил Давид.
– А ты походи по подвалу, поторгуйся, может, кто-то дешевле продаст, – захохотал браток.
– Но у меня нет таких денег...
– Зато у тебя есть доля в ресторане... А это больше миллиона.
– Нет, только не это!..
Давид понял, к чему клонит этот ублюдок. Страх потерять ресторан оказался сильнее ломки. Он отполз от братка, забился в дальний угол.
– Никогда! – заорал он оттуда. – Никогда вы этого не получите...
– А нам не нужно все... Ты нам часть акций подари. Эдак на сто тысяч долларов...
– Нет!..
– Можно на пятьдесят...
«Пятьдесят тысяч долларов – это не так уж и много», – подумал Давид. А уколоться жуть как хотелось. Если он не уколется, он умрет. Крэк – слишком жестокий хозяин, он измены не прощает...
– Хорошо, пусть будет пятьдесят...
На следующий день он получил дозу за сто тысяч долларов. Затем еще сто...
И наконец настал черный день.
– Я хочу уколоться! – орал Давид.
– Извини, братуха, – глумился браток. – Тебе больше нечем платить...
– А мои акции?
В ответ бандит помахал перед ним бумагами. Оформленные по всем правилам юридические документы. С подписями, заверенные нотариусом. Он сам подписывал эти бумаги. Не придерешься. Получалось, братки стали собственниками его доли.
Только в этих документах была заложена мина.
– Это филькина грамота! – злорадно захохотал Давид. – Эти документы не имеют юридической силы...
– Это еще почему? – нахмурился браток.
– Прежде чем продать мою долю, я должен был получить согласие моего компаньона... А я его не получил. Поэтому все, что я там подписал, фигня!..
– Ничего, мы это проверим...
Бандит направился к дверям. Давид бросился к нему, увяз в его ногах.
– А уколоться?.. Я хочу уколоться!..
– На это нет разрешения твоего компаньона! – расхохотался браток.
И ударил его ногой в голову.
Бандит появился ровно через сутки. К этому времени Давид был едва живой.
– Укол!.. – пробормотал он.
– Сначала подпиши вот здесь...
Ему протянули бумагу, ручку.
– Что это?
– Твое разрешение на продажу акций твоего компаньона...
– Нет...
– Останешься без укола...
Давид подписал. И получил свою дозу.
Он провел в подвале еще неделю. И каждый день получал спасительный укол. Рай отнюдь не в райском месте.
А затем его отвезли домой. Выбросили возле его подъезда.
Встреча с семьей. Слезы, паника. Затем платная наркологическая клиника. Ужасы первых дней лечения. И снова встреча. С милицейским следователем. Что? Где? Да как?..
Давид дал показания. Следователь тщательно запротоколировал их. Пообещал во всем разобраться. И исчез.
А потом появился Вадим Куприянов. Он вошел к нему в отдельную палату. Мрачный как туча.
– Ну, что скажешь? – после такого же мрачного приветствия спросил он.
– А что говорить? – пожал плечами Давид. – Вляпался, что называется, в историю...
– Ты бандитам продал все свои акции, – словно подписывая приговор, сказал Вадим.
– Они посадили меня на иглу. Крэк – очень сильный наркотик. За дозу я мать родную готов был продать...
– Но продал не мать, а свою долю.
– Ничего страшного. Бандитами занимается милиция. Если они начнут качать права на наш ресторан, их всех тут же повяжут. А сделка будет признанной незаконной. Моя доля останется при мне...
– Ты так думаешь? – скептически скривился Вадим.
– Я в этом уверен.
– А если я тебе скажу, что бандиты не будут качать права?
– Почему ты так думаешь?
– Потому что права буду качать я.
– Не понял...
– Ты зачем дал этим уродам разрешение на мою долю?
Теперь Давид понял, почему Вадим такой мрачный. И запаниковал.
– У меня не было другого выхода...
– У меня тоже... Эти уроды приходили ко мне. Махали перед носом твоим разрешением. Сказали, что ты у них в лапах. Что они сломали тебя. Сказали, что и меня ждет такая же участь. Я испугался...
– Они нелюди...
– Вот именно. Поэтому я принял их предложение... Я купил у них твою долю. По полной цене...
– Ты?! Купил мою долю?! – Давиду стало не по себе.
– Пришлось, у меня просто не было другого выхода.
– Получается, ты теперь единственный владелец нашего ресторана?
– Моего ресторана, – безжалостно поправил его Вадим.
– Но ты же вернешь мою долю? – запаниковал Давид.
– С чего ты взял?
– Ты должен так сделать!
– Я тебе ничего не должен...
– Как же так!.. Мы ведь с тобой компаньоны...
– Извини, Давид, но ты банкрот. А банкрот не может быть моим компаньоном... Прощай!..
Вадим поднялся и направился к выходу.
– Постой! – воззвал к нему Давид. – А как же я?..
Но Куприянов к нему даже не обернулся.
Давид надеялся на следователя. Возможно, он поможет ему?..
Но тот лишь вежливо выслушал его. И пожал плечами.
– Боюсь, к Вадиму Куприянову с нашей стороны претензий быть не может. Он стал такой же жертвой бандитов, как и вы. Его вынудили купить вашу долю...
– Но как мне теперь быть?
– Разбирайтесь с вашим бывшим компаньоном сами. По справедливости, он должен вернуть вам вашу долю. А по закону... Мой совет, подайте исковое заявление в суд. Может быть, он признает сделку незаконной...
Следователь ушел. Давид остался наедине со своими мыслями.
Может, и в самом деле подать на Вадима в суд? Может, его сделка с бандитами будет признана незаконной?
И вообще, история эта достаточно темная. Ею должен заниматься не суд. А прокуратура. И управление по борьбе с организованной преступностью...
Не надо падать духом. Нужно набраться решимости и вступить в бой за свои права. Он поставит всех на уши, дойдет до самого Президента, но свое вернет...
В палату вошла медсестра. Она показалась ему незнакомой. Но Давид не придал этому значения.
Она сделала ему укол в вену. Давиду вдруг стало невероятно хорошо. Будто ему вкололи наркотик. Тот самый крэк... А может, это всего лишь лекарство, которое симулирует действие наркотика?.. Но как ему хорошо!..
Он не заметил, как сестра вложила шприц ему в руку. Словно хотела, чтобы на нем остались отпечатки его пальцев... Он не мог обращать внимания на такие мелочи. Он взлетел высоко-высоко, на вершину блаженства...
Обратно на грешную землю Давид Алабин не вернулся.
– Какой ужас, – качал головой Вадим. – Я ведь собирался сохранить за ним место директора ресторана...
– К сожалению, Давид Алабин умер от передозировки наркотиков, – следователь все так же устало смотрел на Вадима.
– Передозировка наркотиков. И это в платной наркологической клинике. Безобразие!..
– Кто-то пронес ему наркотик. Он сам сделал себе укол...
– А может, кто-то помог? – с серьезным видом предположил Вадим. – Может, те самые бандиты решили его убрать? Я знаю, эти парни шутить не любят...
– Все может быть, – устало пожал плечами следователь.
– Бедный Давид... У него же семья. Жена, дочь... Их я, конечно, в беде не оставлю... Но Давида, естественно, я заменить не смогу... Вымогателей вы, разумеется, нашли? – встрепенулся Вадим.
– К сожалению, нет, – покачал головой следователь. – Но мы ищем...
– Ищите. И учтите, я с вас не слезу, пока вы их не найдете...
Следователь ушел. Вадим облегченно воздохнул.
Он внимательно следил за ходом следствия. И уверенно мог сказать, что оно зашло в тупик. Следователю ни в жизнь не найти кадымских братков. Не потому, что он такой уставший, не потому, что работает спустя рукава. А потому, что нет и не было никогда кадымских братков.
Зато были Остап, Боб и Витек. Это их помощники организовали «наезд» на Давида. Это с их подачи ему кололи наркотики. С ведома Вадима его вынудили подписать все бумаги. Афера удалась. В финале трагикомедии Остап блестяще организовал ликвидацию Давида. Убил его передозировкой наркотиков.
Все, нет больше Давида Алабина. Есть только Вадим Куприянов, единственный владелец ресторана стоимостью в два с половиной миллиона долларов...
Радужное настроение испортил Егор Бразин. «Новый русский» лично наведался к нему в офис.
– Ты меня достал! – с порога заявил он.
– Ты меня тоже, – не стал лебезить перед ним Вадим. – Присаживайся, поговорим...
– Не о чем мне с тобой говорить. Где мои бабки?.. Триста «штук» баксов плюс проценты...
– Не надо мне напоминать. Я все прекрасно помню. И не отказываюсь от выплаты долга. Я честный человек и всегда плачу по счетам... Но ты же знаешь, на меня наехали бандиты. Пришлось выкупать у них долю моего компаньона. Я потратил на это все свои деньги...
– Не строй из себя овцу, Куприянов! – хмыкнул Егор. – Тебе это не идет... Ты подгреб под себя весь этот кабак. И плачешься тут передо мной... Короче, не можешь отдать бабками, гони долю в бизнесе...
– А-а, вот ты куда клонишь! – нахмурился Вадим. – И тебе доли захотелось... Слушай, а может, это ты бандитов на меня и моего компаньона натравил?..
– Свят, свят!.. Ты что несешь, опомнись?..
– Значит, не ты... Ладно, поверим... Короче, самое позднее через неделю бабки я тебе верну. Все до последнего цента. Можешь не сомневаться...
– Смотри, это последний срок. Иначе я кое с кем свяжусь. Будешь тогда иметь дело с моей «крышей»...
Егор не напугал Вадима. Напротив, приободрил его. Из угрозы следовало, что криминальные покровители Егора пока не в курсе относительно суммы, которую ему должен Вадим. А это значило...
После того, как Егор ушел, Вадим вызвал к себе Остапа.
– Есть возможность заработать пять «штук» баксов, – сказал он.
Остап кивнул. Ради таких денег он готов был на многое.
А Вадим был готов на все ради трехсот тысяч долларов. Уж больно большие деньги. Уж очень не хотелось с ними расставаться... В долг-то он брал чужие деньги, а отдавать надо свои....
– ...Вчера вечером был обнаружен труп известного предпринимателя Егора Бразина, – с героическим выражением глаз вещал телерепортер «Дорожного патруля».
Объектив камеры выхватил залитое кровью лицо мертвеца. В голове у него торчал топор. Зрелище не для слабонервных.
– Неустановленные преступники ворвались к нему в квартиру. Грабители действовали жестко и решительно. Топором нанесли несколько ударов по голове, которые привели к смерти потерпевшего. Затем преступники беспрепятственно обыскали квартиру, вынесли из нее все ценное, что можно было найти. Следствие придерживается версии – нападение на предпринимателя с целью ограбления. Хотелось бы узнать, как преступники проникли в квартиру. Бразин им сам открыл? Или у преступников имелись ключи?..
Вадим внимательно всматривался в экран телевизора, вслушивался в каждое слово тележурналиста. Поэтому даже не заметил, как в кабинете появился Остап.
– Бразин открыл сам, – послышался его хрипловатый голос.
Вадим аж вздрогнул.
– Ты? – встрепенулся он.
– Не бойся. Тебя топором по башке не жахнем, – ощерился Остап.
– Очень на это надеюсь, – натянуто улыбнулся Вадим. – Твоя работа?
– Он еще спрашивает... Будто не ты натравил нас на этого придурка...
– Почему придурка?
– Потому что на примитивную уловку попался. Мы ему соседями с нижнего этажа представились. Сказали, что он нас затапливает. А он, дурак, поверил...
– Вы на месте преступления топор оставили...
– Не ссы, на нем не наши отпечатки пальцев. Мы этот топор у одного бывшего уголовничка позаимствовали. Он давно от дел отошел, дома на хозяйстве сидит, дровишки этим топориком рубил...
– Грамотно...
– Мы все грамотно делаем. Потому менты на нас ни разу не вышли. А ты нас не ценишь...
Неожиданно Остап перешел на агрессивный тон.
– Я вас не ценю? – напрягся Вадим. – Что ты, я вас очень ценю...
– А это смотря с какой стороны посмотреть... Когда надо дельце на «лимон» баксов провернуть, ты без нас никуда. Или Бразина грохнуть, чтобы долг ему не отдавать. Опять же мы... А сколько ты нам за Алабина отстегнул?
– Двадцать тысяч долларов... Разве это мало?
– А за Бразина?
– Пять...
– А сколько ты на этом деле поимел?.. Молчишь, да?.. Ты очень много на этом деле поимел. А нам крохи с барского стола кинул... А ты хоть раз поинтересовался, как мы живем? Хоть бы раз спросил, мужики, вы всем довольны?..
– А разве вы плохо живете? Квартира у каждого... На иномарках ездите...
– Ты думаешь, это чисто твоя заслуга? – усмехнулся Остап. – На стороне нам приходилось подрабатывать...
– А разве я вам запрещал это делать?
– Еще бы ты нам запрещал!.. Ты нам не хозяин, понял?.. Мы сами по себе...
– Но я же вам плачу!..
– Хреново ты нам платишь... Короче, мы тут с ребятами перетерли и решили, что ты нам крепко задолжал...
– Не понял... – Вадиму стало по-настоящему нехорошо.
Одно дело просто предъявлять претензии. И совсем другое – требовать дополнительной оплаты.
– Сто «штук» баксов с тебя. Теперь понял?
– Сто тысяч долларов? Вы с ума сошли! – схватился за голову Вадим.
Казалось, весь мир перевернулся.
– Сто тысяч баксов, и ни цента меньше... И это еще по-божески...
– Ну вы даете, мужики! Ну вы даете...
– Мы ничего не даем. Ты нам должен дать... То, что нам задолжал... Тогда мы признаем тебя хозяином. И будем служить тебе верой и правдой. А если вдруг менты нас повяжут, не покажем на тебя пальцем...
Вадим сошел с лица. Ну вот, и до ментов добрались. А ведь перед законом у него много грехов. На пожизненное заключение хватит...
– И ресторан твой у тебя отбирать не будем, – продолжал Остап.
Вадим был в панике. Ведь этот гад может сыграть с ним по сценарию, который был составлен для покойного Алабина. Захватит Вадима, завезет его в какую-нибудь глухомань, напичкает наркотой, заставит подписать бумаги. И заберет у него ресторан. А Вадим умрет от той же передозировки наркотиков. Или еще какой-нибудь смертью помрет. Голова у Остапа варит, он способен на любую подлость.
– Хорошо, ты меня убедил, – с трагическим видом кивнул Вадим. – Ты получишь пятьдесят тысяч долларов....
– Сто!..
– Нет, пятьдесят! – отрезал Вадим. – Ты забываешь, что делал в квартире у Бразина. Квартира очень богатая. Вряд ли ты унес с собой меньше пятидесяти тысяч долларов...
– Всего двадцать, – после короткого раздумья признался Остап. – А вот драгоценности и аппаратуру, которые мы вынесли, пришлось утопить. Это улики, их нельзя оставлять у себя...
Остап будто оправдывался перед Вадимом. Будто понял, что зашел слишком далеко. И сейчас как бы стремился загладить свою вину перед ним.
– Все равно, получишь только пятьдесят тысяч.
– Ладно, давай хотя бы это...
Все, Остап сломался. Не стал настаивать на своем. Получалось, Вадим снова подмял его под себя.
Через день он пришел к нему опять. Вадим протянул ему сверток.
– Здесь сто тысяч долларов. – Он был само великодушие и миролюбие. – Я тут подумал и решил, что твои претензии обоснованны и справедливы. Я действительно не воздавал вам по заслугам. Думаю, эти сто тысяч хоть как-то искупят мою вину перед вами...
В следующий раз он разговаривал с Остапом через неделю. И ни слова о недавнем инциденте. Будто его и не было.
– Остап, меня кинули. Жестоко кинули... И не меня одного...
– Кто?
– Есть такой банкир. Шафранов его фамилия...
– Понял...
– Ты что, знал его?
– Нет, просто понял: если банкир, значит, его банк прогорел. Кризис ведь...
– Вот именно. Я в его банке сто тридцать тысяч долларов держал. Сам понимаешь, по нынешним временам это громадная сумма...
– Да что тут говорить. За горло надо гада брать. Есть у него бабки. Наверняка есть. Где-нибудь на счетах в швейцарском банке. Все банкиры сейчас так делают. Мол, денег нет, банкроты они, а сами за границу смываются...
– Вот и Шафранов смылся...
– Да?.. Это меняет дело. За границей мы его не достанем. Не тот масштаб...
– Не мог он за границу смыться. Его менты под прицелом держат. И братва тоже ищет. Всем задолжал, гад. Наверняка где-то в глухомани отсиживается. Ждет, когда шумиха вокруг него уляжется. А через годик за границу дернет...
– Но как его найти?
– А это ты не у меня спроси. У себя в голове ответ поищи... В общем, я работаю с вами на честных условиях. Пятьдесят процентов вам, пятьдесят мне...
– То есть, если мы выбьем с него долг, нам причитается шестьдесят пять тысяч долларов, – быстро подсчитал Остап.
– Совершенно верно... Только прошу вас, отнеситесь к этому делу крайне серьезно...
– Какие вопросы, босс?.. Все будет хоккей...
– И постоянно держи меня в курсе...
Через три дня Остап связался с Вадимом.
– Взяли след, – сказал он. – Агентства по торговле недвижимостью прошерстили. Две недели назад Шафранов дом в Калиновке купил...
– Какая Калиновка?
– Деревня такая. В Московской области.
– Вот там его и надо искать...
– Ежу понятно... Короче, мы выезжаем.
– Кто мы?
– Я всех своих с собой беру. Дело серьезное. Вряд ли Шафранов живет один. Наверняка с ним телохранители...
– Да, да, все правильно. Лучше перебдеть, чем недобдеть... Все, действуй... И не забывай, держи меня постоянно в курсе...
Калиновка. Аккуратная деревенька в полсотни домов, церквушка, озеро, осенний пейзаж как на картинах Левитана. И на отшибе деревянный дом.
Вадим следил за ним издалека. Через мощные окуляры бинокля. Видел, как к дому подкрадываются люди. Остап, Боб, Витек и еще три парня из их команды. Они окружили его. Затаились.
И в это время к дому подошла девушка. Довольно симпатичная. Она как наживка, жертва на нее должна клюнуть. Она что-то прокричала. Думает, сейчас хозяева выйдут на ее зов. Но никто не откликался.
Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Остап не стал дожидаться хозяев. И двинул свою «гвардию» на штурм дома. Как ни странно, дверь была открыта. Боб первым вломился в дом, за ним потянулись остальные. Только девушка у ворот осталась. Хотя она тоже из команды Остапа.
Запиликала «мобила».
– Вадим, в доме никого нет, – послышался голос Остапа.
Вадим просил держать его в курсе дела. И он исправно докладывал ему обстановку. Стремился загладить перед ним вину за недавний инцидент.
Остап думал, что звонит в Москву. Но Вадим совсем рядом. Сам следит за каждым шагом Остапа.
– Вообще никого?
– Вещи на месте... – донесся голос Боба.
– Они где-то рядом, – сделал вывод Остап. – Может, на рыбалке...
– Знаешь, что делать? – спросил Вадим.
– Будем ждать...
Вся его «гвардия» затаилась в доме. И только девушка стояла у ворот.
Вадим поморщился. Она тоже должна в дом зайти.
Он даже поймал себя на желании позвонить Остапу. Пусть загоняет в дом и свою помощницу. Но возникнет вполне резонный вопрос. Откуда Вадим знает про девушку?..
Но скоро Остап внес корректировку в свои планы. И позвал помощницу в дом.
Вадим тут же набрал номер Остапа.
– Как дела? – спросил он.
– Да пока никак. Не идет зверь в капкан...
– Да ну... А я думаю, капкан как раз и захлопнулся...
– О чем ты?
– Да все о тех ста тысячах... За лоха ты меня принял, Остап. Сильно ты меня обидел. А я обид не прощаю...
– Эй, погоди!..
– Прощай, Остап, до встречи на небесах...
Вадим нажал на пульт дистанционного управления. И упал на землю. Направленный радиосигнал в одно мгновение преодолел расстояние в три сотни метров. Коснулся антенны взрывного устройства. Сработал детонатор, взметнул к небесам полста килограммов тротила.
Взрыв страшнейшей силы в щепки разнес деревянный дом. И разметал кости тех, кто в нем находился. На память об Остапе и его помощниках осталась огромная воронка глубиной в несколько метров...
Лицо Вадима исказилось в мефистофельской улыбке.
Этот ублюдок Остап выбил его из одной колеи и направил в другую. Он заставил его всерьез задуматься о собственной безопасности. Если Остап слетел с катушек один раз, то он может слететь и в другой. А Вадим не мог ему этого позволить. Слишком много знает Остап крамольного о нем. И чтобы предотвратить грядущую беду пришлось напрячь свою голову и собственные силы.
Банкир Шафранов существовал на самом деле. Он и вправду сбежал от кредиторов вместе с деньгами. Его искали многие. Но «нашел» его Остап. Как знал Вадим, по какому пути пойдет этот жук. И под фамилией Шафранова в одном агентстве купил себе в деревне дом. Дальше через Интернет Вадим прошел курс начинающего подрывника. Узнал, как изготовить радиоуправляемое взрывное устройство. Решил и проблему с взрывчаткой.
Голова светлая, руки не из задницы растут, деньги в наличии. В общем, все условия для успеха начатого дела. У него все получилось. Мощный взрыв уничтожил команду Остапа.
Его криминальные «руки» сжирала гангрена. И он безжалостно «ампутировал» их. Непросто ему будет без Остапа. Но без него лучше...
Вадим не торопился покидать наблюдательный пост. Слишком хорошо он замаскировался. А если покинуть его, можно напороться на деревенских жителей. Сразу появятся вопросы, откуда этот незнакомец. Надо дождаться темноты. Тем более, поздняя осень. Через час уже стемнеет...
Чтобы чем-то занять себя, он наблюдал в бинокль за домом. Вернее, за тем, что от него осталось.
Первыми к месту происшествия подтянулись жители близлежащих домов. Вадим ждал появления участкового на мотоцикле. Но такового не наблюдалось. Или дрыхнет где-нибудь пьяный или в деревне вообще нет милиционера.
Участкового он не дождался. Зато разглядел в деревенской толпе знакомые лица. Он не мог поверить своим глазам.
Костик. Эмма...
За ними когда-то охотился сам Вадим. Их же разыскивал один очень влиятельный авторитет. Вадим знал, кто именно. Остап просветил.
Два года прошло с тех пор, как они исчезли. И ни слуху ни духу о них с тех пор. А они вот где пропадают. В какой-то сотне километрах от Москвы, в деревне прижились. Живут себе и в ус не дуют...
И снова лицо Вадима перечеркнула мефистофельская улыбка.
Он нашел этих голубчиков. И он накажет их... Нет, не своими руками. Он найдет авторитета, у которого Костик увел Эмму. И шепнет ему на ушко, где можно найти беглецов. Его зовут Артур. Фамилия Голованов. Он генеральный директор какой-то торгово-промышленной компании...
Леха. 1998 год
Три новеньких «Ланд Крузера» серебристого цвета остановились возле высокого здания из стекла и гранита. Офис крупнейшей компании «Галактика интернейшнл».
Из машин вышли крепкие парни в черных костюмах. Один из них открыл дверцу первого джипа. Появился мужчина. Лицо и властные манеры античного бога, уверенность в каждом движении. Строгий взгляд, строгий костюм, походка делового человека. Длинные черные волосы собраны в жгут, перехвачены резинкой. Эта прическа делала его похожим на представителя колумбийской наркомафии.
Мужчину окружила свита телохранителей. Не потому, что он чего-то боялся. В данный момент это лишь условность. Встреча на высшем уровне, встреча важных людей. Мужчина был равным среди равных. И солидная охрана должна была подчеркнуть его солидность.
Алексею Белову было двадцать восемь. Но выглядел он старше своих лет. Пять лет лагерей, пять лет на службе мафии, стремительный карьерный взлет – все это наложило на него свой отпечаток.
Еще месяц назад он курировал производство фальшивой продукции. Под эгидой господина Энского. Он работал как проклятый, за короткий срок сумел значительно расширить производство. И, видимо, это сыграло решающую роль в его судьбе. Он не только занял место господина Энского. Он вошел в пятерку членов Большого Совета Организации, действовавшей под прикрытием компании «Галактика интернейшнл».
Алексей чинно прошествовал через Мраморный холл. Люди почтительно расступались перед ним. Его знали, его уважали. Официально он считался вторым заместителем генерального директора компании. А неофициально – одним из столпов могущественной мафии.
Стеклянный скоростной лифт вознес его на вершину здания. Верхний этаж полностью был отведен под владения генерального директора. Артур Голованов, крупнейший мафиозный босс, властелин огромной торгово-промышленной империи...
Он ждал своих замов в Круглом кабинете. В огромном «аквариуме», куда невозможно было пронести подслушивающее устройство. Стопроцентная гарантия полной конфиденциальности.
Алексей занял свое место за Овальным столом. В кабинете было комфортно, тепло. Но он чувствовал себя не очень уютно. По коже бегали мурашки.
Будто не люди вокруг него. А манекены с непроницаемыми лицами и ледяными взглядами. И абсолютное отсутствие каких-либо эмоций, и положительных, и отрицательных. Алексею пришлось перенять эту манеру держаться. Впрочем, для него это не составило большого труда. Он всегда умел владеть своими чувствами.
Все пять членов Большого Совета – как большие льдины вокруг огромного айсберга, имя которому Артур Голованов. Он и в самом деле напоминал айсберг. Огромный, неприступный. И всегда готовый протаранить любой «Титаник». Седые волосы на голове, как снег на вершине айсберга.
Голованов проводил производственное совещание. Самое обыкновенное. Но грандиозные масштабы мафиозной империи придавали этому совещанию статус чрезвычайно важного события.
Каждый член Большого Совета отвечал за свое направление. Один за экспорт сырья и сбыт его на внешнем рынке. Другой – за импорт, за реализацию товара на внутреннем рынке. Третий – за организацию перевозок морским транспортом, воздушным и автомобильным. На четвертом замыкалась вся система безопасности Организации. Алексей был завязан на производстве и сбыте самодеятельной продукции. У него своя империя в империи, свои транспортные коммуникации, есть собственная служба безопасности. Это придавало ему особый статус. Хотя Голованов не выделял его среди других. Ко всем своим замам он относился одинаково равнодушно.
Генеральный босс поднимал общие вопросы. Как идут дела – хорошо или нет? В подробности он не вдавался. Видимо, чтобы члены Большого Совета имели лишь общее представление о масштабах, успехах и неудачах Организации.
Но Алексею хватало и этого, чтобы понять, насколько мощная эта империя. Компания «Галактика Интернейшнл» лишь небольшой островок, надводная вершина громадного подводного массива. Достаточно сказать, что только легальный торговый оборот Организации равнялся государственному бюджету. Что тогда говорить о теневой стороне всей мафиозной империи?..
После совещания Алексей отправился к себе в офис. У него свое прикрытие. Филиал головной компании. Суперсовременное пятиэтажное здание. Тут он царь и бог.
Здесь его ждали дела. Много дел. И почти все неотложные. Иногда он физически ощущал, как живет и дышит под ним огромный организм. Фабрики, комбинаты, «левые» и откровенно подпольные цеха, десятки тысяч рабочих и служащих. Мощные денежные потоки, как кровь, согревали и питали этот организм. Эта же «кровь» питала систему безопасности, «грела» не один десяток высокопоставленных чиновников из правительственных и силовых структур, которые прямо или косвенно могли воспрепятствовать производству и сбыту нелегального товара.
Алексей занимался преступным бизнесом. Но преступником себя не ощущал. Потому что производил вполне качественный товар. Зачастую даже лучший по экологическим и потребительским характеристикам, чем легальный, широко разрекламированный аналог.
Бывало, у него волосы вставали дыбом, когда он узнавал, какой гадостью пичкают народ заокеанские поставщики. Они сплавляли в Россию красиво упакованные продукты, которым место на свалке, а не на прилавках магазинов. На свалке... Пожалуй, Россия давно стала мировой свалкой...
Дел невпроворот. И, как всегда, Алексей заработался.
– Алексей Алексеевич, вам супруга звонит, – послышался голос секретарши.
Ему показалось, при этом она облегченно вздохнула.
Алексей взял трубку.
– Все, все, дорогая, бегу...
Только Вика могла оторвать его от работы. И поэтому, если он засиживался допоздна, она звонила ему. Чтобы бросал все и отправлялся домой.
Алексей уже успел забыть те времена, когда амурные приключения были для него чуть ли не смыслом жизни. Сейчас у него другая жизнь. Слишком «болеет» он своей работой, слишком любит свою жену. Работа и семья, на остальное у него просто не оставалось времени. Да и желания тоже...
Не так давно он еще позволял себе гулять в ночных клубах вместе с Джоном. Но Джона рядом больше нет. На Дальнем Востоке он. При деле, но под пристальным наблюдением. Контролируется каждый его шаг. Потому что Алексей подозревает его в покушении на свою жизнь.
У него есть основания так считать. Однако нет оснований быть в этом полностью уверенным. Но если у него вдруг появятся неоспоримые доказательства, Джону несдобровать...
– Я люблю свою страну, – говорил Сергей Тимофеевич. – Поэтому мне больно наблюдать, что с ней творится. Такое ощущение, будто народ наш создан для того, чтобы жить в дерьме. Людям прямо на голову, извините за выражение, гадят. А они радуются – хоть как-то на них обратили внимание. Значит, они хоть для чего-то нужны...
Алексей кивнул.
– Или терпение у народа безграничное. Или в наших людях заложено мазохистское восприятие мира...
Они любили вести дискуссии о политике, о социальных явлениях, подниматься в разговоре до высших материй.
Алексей был достаточно богат для того, чтобы купить себе роскошный особняк на том же Рублевском шоссе. Но ему не хотелось съезжать с квартиры, к которой он так привык. А Вика, та вообще не мыслила своей жизни без ночных прогулок с Софьей Николаевной. Да и он сам сдружился с Сергеем Тимофеевичем, ему нравилось прохаживаться с ним по аллеям сквера ночью и бегать по этим же аллеям по утрам.
Вот и сегодня они гуляли по скверу. Он и Сергей Тимофеевич разговаривали о политике, о мировых проблемах. А Вика с Софьей Николаевной болтали о своем, о женском.
– Иногда мне кажется, что Россия обречена... – говорил Алексей. – Что никакая сила не сможет спасти ее...
– Бывают моменты, когда я думаю так же, – невесело вздохнул профессор. – Но мне очень хочется надеяться на лучшее...
– Мне тоже, – кивнул Алексей.
И в это время впереди из-за дерева на аллею выскочил какой-то человек.
Обе руки вытянуты на всю длину. А в каждой руке по пистолету. Никто ничего не успел понять, как вдруг вскрикнула Вика. Одна пуля просвистела над ухом у Алексея. Ойкнул Сергей Тимофеевич. Вздрогнул, остановился. И начал медленно оседать на землю.
Но еще раньше на землю рухнул киллер. Его срезала снайперская пуля.
Телохранители не маячили за спиной Алексея во время ночной прогулки. Но начальник его службы безопасности не бездействовал. Несколько снайперов тайно сопровождали его по ночному маршруту. Недостаточно эффективная мера предосторожности. Потому что нападавшему удалось сделать несколько выстрелов. Но лучше что-то, чем ничего. Снайпер успел сделать свою работу до того, как киллер сделал свою...
Алексей бросился к Вике. В свете фонаря ее лицо казалось мертвенно бледным. Но глаза открыты. В них ужас и боль.
Он распахнул ее шубу и увидел кровь. Пуля угодила в левое плечо. Кость, похоже, не задета. Рана не опасная. Но ей все равно больно...
Рядом с ними появились телохранители. Засуетились. Минуты через две подошла машина. В нее погрузили Вику и Сергея Тимофеевича – он тоже был ранен. Пуля угодила в живот. Но он был в сознании. И даже мог говорить. Алексей отправился вместе с ними.
Вика сидела у него на коленях. И молча, отрешенно смотрела на него. Зато заговорил Сергей Тимофеевич.
– Алексей, это все из-за меня, – сказал он. – Это хотели убить меня...
Алексей решил, что он бредит. Он не сомневался, что покушались на него.
– Не надо ничего говорить. Вы лишитесь последних сил...
– Алексей, я еще раз говорю, хотели убить меня... И я даже знаю, кто... Ты должен его остановить...
– Да, да, конечно. Я все сделаю... Только молчите, молчите. Вам сейчас вредно говорить...
– Ты думаешь, у меня бред? – не унимался Сергей Тимофеевич. – А что ты скажешь, если я назову тебе имя «заказчика»?..
– Я сам это узнаю...
– У тебя ничего не выйдет. Потому что ты никогда не подумаешь на Артура Голованова...
– Как вы сказали? – встрепенулся Алексей.
Имя его босса Сергей Тимофеевич знать не мог. Это исключено...
– Артур Голованов... Председатель Большого Совета... Ты считаешь его вершиной Организации...
Алексей был потрясен. В голове не укладывалось, что Сергей Тимофеевич может знать такие подробности.
– Я всегда жил скромно... – продолжал профессор. – Не любил выделяться из толпы... А Голованов из другого теста... Жаль, проглядел его...
– Я вас не совсем понимаю...
– Да, это трудно понять. Но ты уж постарайся, будь добр... Ты думаешь, почему ты так высоко поднялся, почему так быстро дорос до члена Большого Совета?..
У Алексея перехватило дыхание. От волнения заложило уши. Поэтому казалось, что голос Сергея Тимофеевича доносится откуда-то издалека.
– Нас с тобой свел случай. Обычный случай – это доказано. Ты понравился мне. А потом, у нас схожие судьбы. У тебя Вика, у меня Софья... Я решил, что могу помочь тебе. И помог. Теперь ты большой человек...
– Так это все благодаря вам?
– Ты, Алексей, состоишь на службе у Организации. А это мое детище...
Алексей был потрясен. Кадры из прошлого бешено закрутились перед мысленным взором.
Он возвращался из мест не столь отдаленных. По пути домой случайно познакомился с Джоном. Затем случайно поселился в одном доме с Сергеем Тимофеевичем. Затем так же случайно судьба снова свела его с тем же Джоном. Он становится рядовым бойцом рядового экипажа сопровождения. Вика. Свадьба. Невольная исповедь перед Сергеем Тимофеевичем. Знакомство. Совместные ночные прогулки. Экономический факультет.
А потом его закружило, стремительно понесло вверх по карьерной лестнице. Они поднимались вместе с Джоном. Алексей подавал ему идеи, тот передавал их наверх. В этом они видели причину столь крутого подъема. Но их, оказывается, проталкивал вверх Сергей Тимофеевич. Скромный профессор Экономической академии.
– Я бы не стал помогать тебе, – сказал он, – если бы не видел в тебе перспективы. Но ты толковый малый, настойчивый, умеешь до конца выкладываться на дистанции. Если бы не я, ты все равно забрался бы высоко...
– Но не настолько...
Алексей не умалял своих заслуг перед Организацией. Но прекрасно понимал – без Сергея Тимофеевича до члена Большого Совета ему бы не дорасти.
Он член Большого Совета, один из самых крупных боссов мафии. Он один из немногих, кто знает Артура Голованова. Но не знал, что над Артуром стоит еще кто-то. Теперь знает...
Сергей Тимофеевич превозмогал себя, чтобы не потерять сознание от боли. Ему нужно было выговориться, открыться пред Алексеем. И поставить ему задачу.
– Только над тобой уже завис Дамоклов меч, – сказал Сергей Тимофеевич. – Не будет меня, не будет и тебя... Голованов – наша общая погибель...
– Почему вы думаете, что это он?
Сергей Тимофеевич начал с той мысли, которая кружила сейчас в голове Алексея.
– Организация обладает мощным карательным аппаратом. Так надо, без этого нельзя. Если бы Голованов подключил специалистов этого аппарата, я бы спокойно умер от инсульта или сердечного приступа. Но Голованов боится. Никто в Организации не должен знать, что он поднял руку на меня. Никто... Поэтому он нанял киллера. Со стороны. Возможно, лично. Только он не учел некоторые моменты... Алексей, ты должен найти его. Ты должен... Ты сам знаешь, что надо делать...
Алексей понял, что требуется от него. Он должен убить Голованова. И как можно скорей. Пока Артур не нанес новый удар. Он должен спешить...
Мощный джип плавно затормозил возле приемного покоя больницы. Из машины выскочили крепкие парни в кожаных пальто. Один из них подхватил на руки молодую женщину, вытащил ее из машины, понес к «приемному покою». Двое других занялись пожилым мужчиной.
В больнице поднялся легкий переполох. Ночь, двое с огнестрельными ранениями, крутые парни на дорогих джипах. Ситуация явно не ординарная.
– Одна раненая и один труп! – пронзительно глянул на дежурного врача коренастый крепыш с каменным лицом.
– Какой труп? – вытаращился на него врач.
Он только что осматривал пожилого мужчину. Пулевое ранение в живот. Состояние тяжелое. Но его можно спасти. Тем более, сегодня дежурит самый лучший хирург.
Крепыш сунул руку под пальто. Врач вздрогнул. Он вдруг решил, что этот парень с глазами убийцы выхватит пистолет. Но тот достал толстый бумажник. Отсчитал несколько стодолларовых купюр.
– Это лично вам, – Он сунул деньги в карман врачу. – Для начала...
– За что?
– Первое, раненого мужчину вы должны провести по всем документам как труп. Второе, это должно остаться тайной. И третье, мне нужен список лиц, от которых зависит сохранение этой тайны...
Крепыш провел пальцем по краешкам купюр. В бумажнике их оставалось много. Должно хватить на всех...
Алексей покинул Вику и Сергея Тимофеевича на подъезде к больнице. Он пересел в другой джип, взял с собой трех самых лучших бойцов. Остальных отправил с ранеными. Назначил старшего, дал ему краткие, но предельно ясные инструкции.
Сейчас он ехал по адресу, который дал ему Сергей Тимофеевич.
Артур Голованов жил в одном подмосковном поселке для «новых русских». Если верить Сергею Тимофеевичу, у него не просто дом, а настоящая крепость. И охрана будь здоров.
Алексей даже не представлял, как он сможет пробраться в дом к Голованову. Скорее всего придется идти на авантюру. Подступиться к Артуру в качестве члена Большого Совета. С оружием его к нему не подпустят. Но недаром же он занимался рукопашным боем по самой жесткой программе. Он знает, как убивать голыми руками.
Он убьет Голованова. Он решительно настроился на это. И не важно, что после этого убьют его самого. Главное, он сделает то, что должен сделать...
Можно было бы поднять по тревоге боевую группу своей службы безопасности. Но наверняка произойдет утечка информации. Член Большого Совета, отвечающий за безопасность всей Организации, немедленно узнает об этом факте. Доложит Голованову.
Сам Голованов не задействовал в своей игре силы Организации. Нанял киллера со стороны. Киллер убит, и Артур может умыть руки. Но Сергей Тимофеевич раскусил его и подписал ему приговор. Алексей лишь исполнитель его воли...
Машина шла по шоссе. Кольцевая автострада осталась позади. А вот и поселок, где живет Голованов.
Алексей подъезжал к дому Голованова. Водитель уже подносил ногу к педали тормоза. Но в этот момент ворота дома плавно стали отъезжать в сторону.
– Гони дальше, – сказал Алексей.
Джип пронесся дальше.
Алексей успел заметить, как со стороны дома к воротам подъезжает машина с включенными фарами. А не сам ли Голованов в ней? Очень может быть. Получил сообщение о гибели Сергея Тимофеевича и решил лично в этом убедиться.
Один джип, второй, третий... Из ворот дома выехали три машины, все одинаковые. И не ясно, в какой из них находится Голованов. Но можно предположить, что он едет в какой-то из них.
– Разворачивайся, – велел он водителю.
В своих телохранителях Алексей не сомневался. Они не выйдут из его подчинения ни при каких условиях. Выполнят любой его приказ. Кроме одного – убить Артура Голованова. Они знают его в лицо, знают, сколь высокое положение он занимает. И вряд ли смогут поднять на него руку. Но это мало волновало Алексея. Ведь Голованова он собирался застрелить сам. Как велел Сергей Тимофеевич...
Водитель сел на хвост кавалькаде из трех машин. Он шел за ней с выключенными фарами. Чтобы не привлекать внимание. А чтобы следить за дорогой и машинами, он надел очки ночного видения. Они входили в комплект водителя-телохранителя.
Алексей думал, что машины пойдут в сторону Кольцевой автострады. Но они почему-то свернули в противоположную сторону. Непонятный ход. Ведь Голованов должен был ехать в Москву.
Но машина, в которой он ехал, напротив, уходила от столицы все дальше и дальше.
Артур Голованов уже знал, что план его удался...
Сергея Тимофеевича Дружилина он знал с давних пор. Тогда он был безусым студентом, а Дружилин – преподавателем в их университете. Со временем он стал лучшим его учеником, университет закончил с золотой медалью.
На какое-то время их пути разошлись. Сергей Тимофеевич продолжал преподавать. А Голованов по разнарядке попал на завод рядовым экономистом. Но не где-нибудь, а в Москве.
Какое-то время Артуру работа нравилась. Потом наскучила. Слишком простая и неинтересная. Да и получал он за нее сущие гроши. Ну что такое зарплата сто двадцать рублей плюс более чем скромные премиальные?
А ему хотелось гулять с девушками, водить их по ресторанам, делать дорогие подарки. Вечеринки в общаге с жареной картошкой и дешевым портвейном – это не для него. Он тянулся к красивой жизни.
Тянулся и дотянулся. После того, как начал заниматься валютными махинациями. Дешево купить, выгодно продать – на этом строился его незаконный бизнес. В те времена валюта была серьезной статьей в Уголовном кодексе.
Но Артуру везло. Он начал с малого. Через пару лет через его руки уже проходили баснословные по тем временам суммы. Он стал преуспевающим теневым дельцом. Купил кооперативную квартиру, обставил ее дорогой мебелью, приобрел новую «Волгу». Любовниц менял как перчатки. Словом, жизнь удалась.
И вдруг как гром среди ясного неба. Задержание, обыск, арест, обвинение. Суд. И шесть лет лагерей с конфискацией имущества.
На зоне он заматерел. Сошелся с лидерами преступного мира.
Через шесть лет на волю вышел матерый хищник – сильный, умный, хитрый. Именно такой человек и понадобился Сергею Тимофеевичу.
Дружилину тоже стало тесно в рамках университета Он хотел развернуться во всю мощь своего таланта. Тем более, на дворе махровым цветом цвела перестройка, зрели ягодки кооперации. И как грибы из-под земли, вырастали всевозможные кооперативы.
Один такой кооператив с подачи и на деньги Дружилина создал Артур. Он думал, это будет обычная предпринимательская деятельность. Но ошибся. Сергей Тимофеевич развил столь бурную деятельность, что у Голованова иной раз голова шла кругом.
Дружилин обладал даром убеждения. Люди тянулись к нему. Если бы он захотел, он мог бы подружиться с министром. Но он этого не хотел. Ему нужны были чиновники среднего уровня. Именно на этом уровне решаются все вопросы.
Голованов развивал кооператив, решал все организационные вопросы, работал с людьми, занимался производством, закупал и пускал в эксплуатацию технику. А Дружилин работал с чиновниками, договаривался с ними о совместной взаимовыгодной деятельности. У него все получалось. И в скором времени Артур это ощутил.
Никак не думал он, что можно взять на заводе крупную партию алюминия и беспрепятственно переправить ее за кордон. Но у него это получилось. На вырученные деньги он закупил дефицитный товар. И так же легко переправил его в Союз, продал с огромной выгодой.
Он повторил подобную операцию раз, второй. И никаких сбоев. Никаких конфликтов с законом. Только многократная прибыль.
Сотрудничество с Сергеем Тимофеевичем продолжалось. Через несколько лет их кооператив вырос в мощный торгово-посреднический комплекс с многомиллионным оборотом. И продолжал стремительно развиваться.
Голованов осуществлял непосредственное руководство фирмой, Дружилин, опираясь на него, продолжал плести паутину, в которую влип не один десяток могущественных чиновников.
Их совместная фирма вышла на уровень могущественной мафиозной организации. Мощная экономическая база, мощный охранно-карательный аппарат, мощные связи на всех уровнях власти. И это было только начало.
Потом появился какой-то Алексей Белов. Дружилин как будто питал к нему отцовские чувства. Голованов узнавал – они живут в одном подъезде, у обоих парализованные жены. Стечение обстоятельств. Которое стало для Белова трамплином для стремительного взлета. Дружилин лично следил за его успехами. И поднимал все выше и выше.
Нет, Голованов не ревновал Дружилина к Белову. Во-первых, это ниже его достоинства, во-вторых, он уже поставил крест на своем боссе.
План устранения Дружилина зрел в его голове давно. Но до определенного момента Голованов не мог обходиться без Дружилина. Потому что на него были завязаны могущественные покровители из правительственных и силовых структур. Но в конце концов тихой сапой Артур оттеснил своего шефа на задний план. Не вырвал, а мягко перенял у него все бразды правления. В последнее время Дружилин обладал призрачной верховной властью. Он лишь тешил свое самолюбие. Реально уже Артур давно мог обходиться без него.
Но Дружилина в Организации знали многие. Перед ним преклонялись. И если бы Голованов натравил на него штатных ликвидаторов, его бы никто не понял. Поэтому пришлось искать киллеров на стороне. Лично.
В отрыве от Организации Голованов остро осознал свою беспомощность. Он не сумел найти киллеров достаточно высокой квалификации. Но лучше что-то, чем ничего...
И вот сегодня вечером он получил сигнал, что непосредственный исполнитель вышел на цель, успел произвести несколько выстрелов. И тяжело ранил Дружилина. Телохранители Белова тоже сделали свое дело. Они ликвидировали киллера.
За Дружилиным следили дальше. Человек Голованова проследовал за ним до самой больницы. И там узнал, что Сергей Тимофеевич умер еще в машине.
Артур уже поблагодарил этого человека за ценную информацию и за все, что он для него сделал. Передал «спасибо» на заминированный пейджер. Очень хотелось надеяться, что исполнителя разнесло в клочья...
Все, Дружилина больше нет. Голованов – единственный и неоспоримый лидер могущественной Организации. Он царь и бог. Ему нет равных в мире, который он создал вместе с покойным Сергеем Тимофеевичем...
Сегодня ему повезло дважды. Первое – он избавился от Дружилина. Второе – с ним связался человек, пожелавший остаться неизвестным. Он сообщил, что знает, где сейчас находится Эмма.
Неизвестным этот человек остаться не смог. Специалисты из службы безопасности раскусили его в один миг. Это Вадим Куприянов, знаменитый продюсер. Оказывается, у него зуб на Константина Перевалова, на того недоноска, который когда-то увел у Артура Эмму. Куприянов обнаружил беглецов совершенно случайно. И поспешил сообщить об этом Артуру. Потому что знал, в каких он отношениях с его врагом. Он собирался расправиться с Переваловым чужими руками. Крыса он, самая натуральная крыса. Артур едва удержался от искушения размазать по стене этого морального урода.
Он терпеть не мог таких ублюдков, как Куприянов. Но пользовался ими. Сейчас он воспользовался информацией Вадима. И едва получил известие о гибели Дружилина, поднял на ноги свою личную «пехоту». И на трех машинах рванул к деревне Калиновке. Это рукой подать.
Артур уже успел забыть Эмму. Но не забыл своего обещания наказать ее вместе с наглецом Переваловым. А потом, он должен был взять реванш за свое поражение. Лихо обвел его вокруг пальца этот сопляк Перевалов. Целый спектакль разыграл, в актеры ментов нанял. Артур остался в дураках...
Он мог бы послать за беглецами. И устроить над ними расправу в подвале своего особняка. Но ему хотелось лично побывать в Калиновке. После известия о гибели Дружилина он просто не мог сидеть на месте. Ему нужно было встряхнуться, развеяться. И ночное путешествие как нельзя лучше подходило для этого....
– Не спится? – мягко спросила Эмма.
Не раскрывая сонных глаз, она носом зарылась в одеяло. И снова спит. Будто и не просыпалась.
А от Костика сон убегал.
Он встал с постели, сунул ноги в теплые тапочки, вышел из комнаты. В сенях он набросил на себя тулуп и ступил на крыльцо.
Вокруг тишина. Деревня давно спит. Только собаки по дворам перегавкиваются.
Уже два года они с Эммой живут в деревне. Как муж и жена, на законных основаниях. Им здесь нравится.
Хороший дом купили, ремонт в нем сделали, мебелью добротной обзавелись, телевизор метр на метр, видеомагнитофон, музыкальный центр – все как у людей. «Девятка» в сарае, под гараж приспособленном. Деньги особо не экономили. Их хватало. Огород – не ради пропитания, а для удовольствия. Лучок там, петрушка, укропчик... Костику нравилось ковыряться в земле.
И Эмма тоже не лентяйка, первое время все рвалась ему помочь. Только он ее к огороду не подпускал. И живность они не разводили – ни к чему. Сельское хозяйство для женщин в тягость. Стареют они от этого быстро. А он хотел, чтобы Эмма оставалось молодой и красивой. Даже спортивный тренажер ей для поддержания формы купил.
Жили они в любви и согласии. Потому и не тяготила их эта вынужденная ссылка. Даже в Москву не хотелось возвращаться. И сцена не очень-то привлекала. Суета все это, шум, подъемы, падения, хлесткие удары по самолюбию. А в деревне полная идиллия. Мир и любовь.
Но главное, безопасно здесь. А в Москве Артур. Он уже, возможно, и не ищет их. Но сбрасывать его со счетов нельзя. Найдет– убьет. Уж кто-кто, а Костик на своей шкуре прочувствовал его крутой нрав.
Они жили спокойно, без тревог. До вчерашнего дня.
Но вчера на окраине деревни взорвался дом. Костик и Эмма своими глазами видели огромную воронку, которая от него осталась.
Долго ждали участкового. Еще дольше ждали, пока он прекратит чесать в затылке. Никак не мог он въехать в ситуацию. А потом предположил, что под домом был артиллерийский склад. Со времен войны остался. Время подошло, он и взорвался. Даже колхозники, и те оборжались. До сих пор крутят пальцами у виска.
А сегодня днем приехали эксперты из Москвы. Долго копались на пепелище. Что они там нашли, Костик не знал. Но чувствовал он, что завтра по деревне начнут шастать менты. И расспрашивать жителей, кто что видел, кто что знает. Как бы среди них не оказалось человечка, который работает на Артура. Он же мафиози, у него должны быть свои люди в милиции...
Беспокоился Костик, как бы не пришлось съезжать с насиженного места. Прикипел он к этой деревне, к своему дому. Не хочется отсюда уезжать.
Не мог он заснуть сегодня. Все ворочался в постели. Наконец не выдержал. И вот он на крыльце, с сигаретой во рту. Дымит нещадно, по-деревенски. Вроде успокаивается.
Только спокойствия нет. Напротив, тревога только нарастает. Все кажется, что над ними сгущаются тучи. И вот-вот грянет гром...
Грома не было. Но где-то недалеко полыхнула молния. К их дому подъезжала машина с мощными фарами. Костику показалось, что он физически ощутил запах опасности.
Он пулей метнулся в дом, схватил охотничье ружье – непременный атрибут деревенского бытия. Сорвал с постели Эмму и сонную потащил ее в погреб.
Джипы один за одним втянулись в деревенскую улицу, остановились возле ближайшего дома.
Остановилась и машина, в которой ехал Алексей. Нельзя приближаться к кавалькаде Голованова, нужно держать дистанцию. Иначе обнаружат. Если уже не засекли. В охране у главного босса идиоты не служат.
Перед самой деревней дорога делала крюк. Если по ней идти к машинам Голованова, получится долго. А если напрямки, через поле, совсем ничего.
– Что они там делают? – спросил Алексей.
Очки ночного видения были только у водителя.
– Вышли двое... Зашли во двор... Возвращаются... Одна машина пошла. Вторая. Третья осталась. Перекрывает путь...
– Остаешься здесь, – сказал он водителю. – Вы двое за мной...
Телохранители даже не кивнули в знак согласия. Потому что согласия от них и не требовалось. Они роботы. Слово Алексея для них закон. Но в их закодированном сознании, возможно, произойдет сбой. Когда придется убивать Голованова. Они уже внутренне напряжены. Хотя работают как часики. Пока...
Алексей не надеялся, что Голованов находился в машине, которая продолжала оставаться на околице села. Но в ней его боевики. И есть возможность уничтожить их, пока они в отрыве от основных сил. И Алексей должен использовать эту возможность.
Небо затянуто тучами, тьма непроглядная. Такая ночь для разведчика лучшая подруга. Под покровом темноты Алексей и два его бойца тихо подобрались к джипу. Затаились.
У каждого пистолет-пулемет с глушителем. Алексей уже собирался подать им знак. Но в это время из распахнутой дверцы донеслись голоса...
До деревни они добрались без происшествий. Если не считать того, что обнаружили за собой «хвост». Их преследовала какая-то машина с выключенными фарами.
«Урод!» – коротко выругался Артур.
Он понял, откуда дует ветер. Его преследовал тот придурок продюсер. Уж больно хотелось ему собственными глазами полюбоваться, как Артур расправится с Константином Переваловым. Машину вел профессионал. И наверняка пользовался прибором ночного видения. Но в этом нет ничего удивительно. Вадим Куприянов достаточно богат, чтобы иметь такого водилу. И «зеленые очки» достать не проблема, были бы деньги.
У продюсера и самого, наверное, прибор ночного видения. И достаточно мощный. Чтобы издалека наблюдать за расправой, которую он вершил чужими руками.
Думает, он самый умный. Только заблуждается, идиот. Потому что даже не представляет, с профессионалами какого уровня ему приходится иметь дело.
Все три машины остановились у ближайшего деревенского дома. Двое из свиты Артура зашли во двор, из бесшумного пистолета уложили собаку. Добрались до хозяев, потрясли их. Те и сдали им с потрохами молодую красивую пару из города.
Молодая красивая пара. Артура аж передернуло. Этот поганец Перевалов увел у него Эмму. А ведь она могла смотреться красиво только с ним, с Артуром... Скоро она со своим Константином красиво смотреться будет. Где-нибудь на дне озера. Вроде тут есть одно неподалеку...
Одна машина ушла за беглецами. В ней четыре профессионала. Им не составит труда справиться с каким-то недоноском. А про Эмму и говорить нечего. Женщина – существо слабое. Вредное, но беспомощное.
Вторая машина проехала чуть прямо и свернула на ближайшем повороте, должна доехать до конца улицы, остановиться. Дальше четверым бойцам придется совершить марш-бросок. Они должны быстро и незаметно подобраться к машине Куприянова. И без всякого шума отправить наглеца на встречу с Переваловым. Чтобы они на том свете встретились.
Третья машина осталась на месте. В ней сам Артур и два бойца-телохранителя. У его «отбойщиков» одна задача – охранять своего босса от возможных неприятностей. Или, скорее, невозможных. Какие могут быть неприятности в этой богом забытой деревеньке? Константин Перевалов? Ерунда... Вадим Куприянов? Просто смешно... Неприятности там, в Москве. А здесь тишь да благодать...
– Первый, первый, – послышалось в рации.
– Да... – вяло отозвался Артур.
Слышимость идеальная. Словно говоривший сидел рядом с ним.
– В доме никого нет. Но постель еще теплая...
– Посмотрите на чердаке, в погребе...
– Понял...
Артур недовольно поморщился. Почему он должен указывать, что делать. Будто не профессионалы на него работают, а какие-то недоумки...
– Первый, первый... – заговорила вторая рация. – В машине только водитель... Даже пикнуть не успел...
– Почему один?
– Разбираемся...
Идиоты!..
Окружил себя профи. А они на поверку безмозглыми тупицами оказались. Разве что бегать быстро умеют. Споро до машины добрались. И вмиг водиле башку скрутили. Только сначала нужно было узнать, кого он привез и куда делись его пассажиры.
Возможно, он не Куприянова привез. А кого-то другого. Может, каких-нибудь спецов, которым нужен скальп Артура. И они пешим маршем под покровом темноты подкрались к нему.
– Уходим! – крикнул он своему водителю.
И рывком потянулся к открытой дверце. Но захлопнуть ее не успел. В салон машины влетел чей-то кулак. Бум! И в голове у Артура что-то взорвалось.
Алексей пулей метнулся к машине, ударил Артура кулаком в висок, вырубил его. На передних сиденьях водитель и телохранитель. Они уже уловили опасность, но не успели среагировать на нее.
Слишком быстро Алексей направил ствол пистолета-пулемета в голову ослепленного водителя. Это не он нажимал на спусковой крючок. Все произошло совершенно само по себе. Кровь и мозги заляпали лобовое стекло. Но Алексей будто бы и не понял этого.
Боевой, годами отточенный рефлекс перенес огонь на второго бойца. Не Алексей убивал – его натренированное подсознание.
Для него эти двое были манекенами, неодушевленными мишенями. Так он настроил себя. Поэтому и смог расстрелять этих двоих. Ведь он это никогда не делал. Хотя годами, долго и упорно готовил себя к подобному исходу.
Алексей уже понял – машина обнаружена. Даже знал, что убит его водитель. Слышал разговор Артура со своими бойцами. На него самого объявлена охота. В данном случае он наносил превентивный удар. Убивал не только для того чтобы исполнить свой долг перед Сергеем Тимофеевичем. Он убивал, чтобы выжить. И все равно он убийца...
– Сука! – Он направил ствол на Голованова.
Это все из-за него. Это он объявил охоту и на Сергея Тимофеевича, и на самого Алексея. Это из-за него ему пришлось убивать.
Еще мгновение, и он бы пристрелил человека, который продолжал оставаться его боссом.
Но он вовремя остановился. Оглушенный Артур беспомощен. Он может стать прикрытием для него. Ведь охота за ним продолжается. И неизвестно, смогут ли два его телохранителя дать достойный отпор спецам Голованова.
Алексей открыл водительскую дверцу и вышвырнул из машины водителя. Занял его место. Завел джип. И в это время несколько пуль тюкнулись в боковое стекло. Одна просвистела над его ухом. Это приближались к машине спецы Голованова. Стреляют на ходу. Оружие у них с глушителями. Поэтому выстрелов не слышно. Только пули от этого не теряют убойной силы.
Алексей сорвал машину с места. Погнал по улице. Развернулся на перекрестке. И помчался навстречу опасности. Он должен был помочь своим бойцам.
Но помогать никому не пришлось.
На околице прямо на дороге лежали четыре тела. И сидел один живой. Свет фар выхватил сидящего на земле человека. Это был Филипп, один из телохранителей Алексея.
Алексей остановил машину. Выскочил из нее. И чуть не напоролся на автоматную очередь.
– А-а, это вы, – вяло протянул телохранитель. И так же вяло опустил руку с пистолетом-пулеметом.
– Где Крылов?
– Нет Крылова, – покачал головой Филипп. – Пуля в глаз вошла... И меня нет...
Только сейчас Алексей заметил, что его боец ранен. Из-под волос на лоб и нос стекала кровяная струйка.
– Мы дождались, когда они в кучу соберутся... – все тише и тише говорил Филипп. Взгляд его тускнел. – А потом как дали.... Только они профи. Их так просто не возьмешь...
Он покачнулся и повалился на землю. Алексей думал, что он потерял сознание. Но Филипп был мертв. Стекленеющие глаза безжизненно устремлены к небесам. Будто наблюдают за отлетающей душой...
Алексей вернулся в машину.
Он и без того поступил опрометчиво, что вернулся на это место. Нужно было удирать из этого села без всяких остановок. Голованов в его руках, больше ему нечего здесь делать. Он не обязан был им помогать. Его задача – исполнить свой долг, пристрелить Голованова.
Не обязан он был помогать своим ребятам. И не помог. Потому что некому больше помогать. Он остался один на один со стихией. А именно, один против целого боевого экипажа, который кружил где-то рядом. В третьем джипе все те же профи. Одному против них ему не устоять.
Алексей ударил по газам и на полной скорости вылетел из деревни, но затормозил возле своего джипа. Труп водителя из-за руля вытаскивать не пришлось. Он валялся прямо на дороге, со свернутой шеей. Алексей перетащил в машину обмякшее тело Артура. И прихватил с собой его радиостанцию.
Нужно было экономить время. Но он все же пошел на то, чтобы поменять машины. Ведь в джипе Артура мог быть радиомаяк. Если так, то вряд ли он сможет уйти от погони...
– Их нигде нет...
– Возможно, здесь...
Костик слышал эти сухие, лишенные всяких эмоций голоса. Словно роботы между собой переговаривались.
Минут десять-пятнадцать назад эти «андроиды» обыскали просторный, заваленный хламом погреб. Но это был просто поверхностный осмотр.
– Да здесь они где-то. Машина-то на месте...
– Сундук какой огромный. Глянь...
Было слышно, как человек пробирается к старому полусгнившему сундуку. Хорошо, он в другом конце погреба. Но ведь эти гады могут и до Костика с Эммой добраться. Они прячутся под кучей старых и пыльных мешков.
– Никого....
– Глянь здесь...
Костик услышал звонкую переливчатую трель. Так или соловей в роще поет, или мобильная радиостанция подает сигнал.
– Шестой, слушаю... Да, Первый, понял... Никаких вопросов... До связи...
– Что там?
– Поднимаемся. Нам здесь нечего больше делать...
Костик не мог поверить в свою удачу. «Андроиды» выбрались из погреба. Пол прогибался под их тяжелыми шагами. Они направлялись к выходу. Похоже, покинули дом.
Но Костик и Эмма из своего тайника выходить не торопились. А вдруг «андроиды» все-таки не уехали?..
Джип с телохранителями Голованова чуть притормозил перед перекрестком, свернул на шоссе и, резко набирая ход, рванул в сторону Москвы.
Алексей наблюдал за этим из окошка своей машины. И не он один. На заднем сиденье хмурил брови связанный Голованов. Он сам под угрозой смерти, отозвал своих бойцов, отправил их к своему дому.
– Они уехали, – угрюмо изрек Артур.
Ствол пистолета-пулемета упирался ему в лоб.
– А кого ты здесь искал? – жестко спросил Алексей.
Он не испытывал абсолютно никакой неловкости перед своим бывшим шефом. Предатель и убийца лишается всякого уважения. А потом, по вине этого гада ранена Вика. Только из-за этого можно было нашпиговать его пулями.
– Для вас, Алекс Белов, это не имеет абсолютно никакого значения...
– Для вас... Алекс Белов... Что за понты ты тут мечешь, Артур?.. Думаешь, ты председатель Большого Совета. А я всего лишь твой подчиненный... Нет, эти игры для тебя кончились. После того, как ты поднял лапу на Сергея Тимофеевича...
– Это какая-то ошибка...
Казалось, Артур искренне удивился. На мгновение Алексей даже усомнился в его виновности. Вдруг это кто-то другой покушался на Дружилина?
– Ошибки быть не может...
– Я понимаю твое состояние, – заюлил Голованов. – Ты потерял друга и покровителя. Ты ищешь виновного. И думаешь, что нашел. Но поверь мне, к гибели Дружилина я не имею никакого отношения.
– Стоп! А с чего ты взял, что он погиб? Разве я тебе об этом говорил?..
Артур смутился. Понял, что допустил новую промашку.
– Я сам наводил справки...
– Ты еще и справки наводил. Хотел узнать, убили Дружилина или только ранили... А ты знаешь, что сказал киллер, который в него стрелял?
– Его же уби... – начал, но не закончил фразу Голованов.
Осекся на полуслове. Понял, что сам доказал свою вину.
– Невероятно! – усмехнулся Алексей. – Ты колешься, как гнилой орех. Или ты такой глупый, или страх делает тебя идиотом... А ведь ты правил целой империей... Ты меня жестоко разочаровал. И теперь я с легкой душой нажму на спусковой крючок...
Что бы ни говорил Алексей, а выстрелить он не мог. Внутренний тормоз заморозил палец на спусковом крючке. Одно дело убить человека в пылу боя, а другое – привести в исполнение приговор.
Алексей понимал, что должен выстрелить. Он обязан избавить Организацию от предателя. И уже готов был сделать над собой усилие. Но все оттягивал момент.
– Так все-таки кого ты искал в Калиновке? – спросил он.
Артур тоже понимал, что казнь состоится. Но и ему хотелось ее отсрочить. Поэтому таиться не стал.
– Я ее любил. И люблю...
– Кого?
Разговор сухой, безликий. Разговор палача и жертвы. Разговор перед смертью.
– Эмму... А он увел ее от меня. Женился на ней. Скрылся в этой деревне...
– Кто он?
– Константин Перевалов... Но я его нашел. Одна крыса...
– Почему крыса?
– Вадим Куприянов ненавидит Перевалова. И решил убрать его чужими руками.
– То есть твоими... Значит, ты собирался его убить...
– Это не имеет значения.
– Не имеет значения?
Алексей не хотел убивать. Поэтому нарочно заводил себя.
– Да Константин Перевалов мой друг!..
Это было так на самом деле. Только в данный момент дружба с Костиком была чем-то отвлеченным. Да и сам Костик воспринимался как некая неодушевленная категория. Слишком сильно внутреннее напряжение, слишком остра ситуация, чтобы принимать близко к сердцу и Костика, и Вадима Куприянова.
– Он мой друг... А ты его хотел убить!..
– Но я не знал...
– А ты знал, что киллер, который стрелял в Дружилина, тяжело ранил мою жену?
Алексей представил больничную палату, Вику в ней, рану в плече. Ей больно, ей тяжело, она одна, без него... И его палец шевельнулся на спусковом крючке. Все, пора заканчивать спектакль...
Он рывком выскочил из машины, вытащил из нее Артура, бросил его на землю. Заглянул в его налитые ужасом глаза. Отвернул взгляд. Он не мог убивать. Но надо...
Пистолет-пулемет несколько раз дернулся в его руках. Больше Артуру Голованову нечего бояться. Отбоялся...
Правосудие свершилось.
– Их нет, их точно нигде нет, – прошептала Эмма.
– А вдруг это ловушка?
– Пусть будет ловушка. Но у меня уже нет сил. Ноги, руки, шея – все онемело. Я так больше не могу...
Эмма первая выбралась из-под завала. За нею потянулся и Костик.
Вдвоем они осторожно покинули погреб. В доме никого. Костик на цыпочках подошел к окну. Машины возле ворот нет. Тишина, спокойствие.
– Надо отсюда убираться, – сказал он.
– Надо, – не стала спорить Эмма.
Они начали собирать вещи. К их удивлению, незваные гости ничего в доме не тронули. Даже шкатулка с деньгами и драгоценностями осталась на месте. Это лишний раз подтверждало, что за ними приезжали люди Артура Голованова. Они не грабители, они дисциплинированные исполнители его воли. А он сам не бандит, а цивилизованный мафиози – так говорила Эмма. Интересно, а на тот свет он собирался их отправить цивилизованным образом или нет?..
Сборы были недолгими. Машина в сарае. Выгнать ее не составило особого труда. Осталось открыть ворота и выехать со двора.
Эмма уже сидела в машине. Костик распахнул ворота, сел за руль. Но дверцу закрыть не смог. Что-то мешало.
– Эй, до города не довезешь? – послышался мужской голос.
Костик вздрогнул. Ему показалось, что ему в голову уперся ствол пистолета.
– Что с тобой, почему побледнел?..
Где-то он уже слышал этот голос. Знакомый тембр, знакомая частота. Только грубее стал этот голос. Но все же с другим не спутаешь.
– Леха?!
Он резко повернул голову и в свете дворового фонаря увидел давнего друга.
– Откуда ты взялся?
Леху не узнать. Он повзрослел, возмужал. Смотрится строго, солидно. Сила, уверенность в нем. И улыбка – скупая, но такая знакомая.
– Да в гости к тебе приехал. А ты уезжаешь... Может, до города довезешь?
– Откуда ты знаешь, что я здесь?.. Ты из них?!..
– И не из тех, и не из этих, я сам по себе... Тебя сдал Куприянов, а искал Голованов...
– Откуда ты это знаешь?
– Я знаю все! – отрубил Леха. – Так ты меня подвезешь?
– Куда?
– Я же сказал, до города. До большого города...
– Нет, в Москву я не еду.
– Хотя бы до трассы подкинь.
– Садись...
Эмма мышкой юркнула на заднее сиденье. И освободила для Лехи свое.
А ведь не глупая. На заднем сиденье ружье. Если вдруг что не так, она возьмет Леху на прицел. Но Костик надеялся, что этого не придется делать.
Леха сел на переднее сиденье. Костик выехал со двора, направил машину по единственной деревенской улице.
На выезде из деревни ему пришлось остановиться. На дороге валялись трупы. Волосы на голове у него зашевелились.
– Что это? – в ужасе спросил он.
– Бери правей, объедешь, – спокойно сказал Леха.
Трупы Костик объехать мог. Но не сумел. От волнения взял чуть правей. И правым колесом переехал тело.
Он ехал дальше. И оглядывался. Будто труп от обиды мог погнаться за ним.
– Осторожно, – сухо сказал Леха.
Костик больше смотрел назад, чем вперед. И чуть не наехал еще на один труп. Он валялся на одной стороне дороги. А с другой стороны джип, носом зарылся в придорожную канаву.
– Что это? – в ужасе завопил он.
– Костик, братуха, у тебя слабые нервы, – усмехнулся Леха. – Я удивляюсь, как ты увел подругу у крутого мафиози...
– Откуда ты все это знаешь?! – Костик был близок к истерике.
– Я знаю все! – сказал, будто хлестнул его по лицу, Леха. – И твое счастье, что я все знаю... Скоро будет поворот направо...
– Но нам с Эммой в другую сторону...
В Москву ехать Костик не собирался. Над столицей маячила тень Артура.
– Ты боишься Голованова? – неестественно холодно спросил Леха.
– Да! – выпалил Костик.
– Его не стоит бояться... Останови!..
Костик повиновался. Он не мог ослушаться Леху – настолько сильное впечатление тот производил. Жесткий, властный, привыкший повелевать. Леха казался даже круче, чем сам Голованов.
Труп Артура лежал в придорожной канаве, неподалеку от перекрестка двух дорог. Несколько пулевых ранений в грудь и живот.
– Узнаешь? – спросил Леха.
Не человек он, а сплошное ледяное спокойствие.
– Да, это он, – кивнул Костик.
Словно шар какой-то выскочил из желудка. Костик едва успел повернуться, чтобы не выблевать на труп.
Леха схватил его за шкирку и как напроказившего щенка потащил к машине. Ну и силища же в его руках.
Он закинул Костика на свое место. А за руль сел сам. И направил машину в сторону Москвы.
– Мы не можем туда ехать, – возмутилась Эмма.
Она из машины не выходила. И не видела труп своего врага.
– Можем, – возразил ей Костик. – Артура больше нет...
– Нет и не будет, – кивнул Леха.
И посмотрел на Костика. Не просто посмотрел, а ударил его тяжелым гипнотизирующим взглядом. Будто код внутри него установил. Закодировал на молчание.
– Но ты ничего не видел, – сказал он.
– Нет, ничего, – покачал головой Костик.
– Мы все ничего не видели, – продолжал Леха.
Он говорил так, словно вбивал в душу гвозди.
– То, что произошло к Калиновке, не касается ни меня, ни вас...
– Но там столько трупов, – забеспокоилась Эмма. – А не подумают ли на нас...
– Подумать могут. Но вас даже искать не станут.
– Почему?
– Потому что я так сказал.
– Кто ты? – сорвалось с языка у Костика.
– Я?!.. Я твой друг. Был и остаюсь им...
– Я не о том...
– Понял... Официально я директор филиала компании «Галактика интернейшнл»... А неофициально – тебе этого лучше не знать...
Машина летела по ночному шоссе на скорости сто сорок километров в час. Леха выжимал из «старушки» все силы.
– Зачем ты так гонишь? – спросил Костик.
Но Леха будто его не слышал. Он думал о чем-то своем.
Он продолжал гнать и на подъезде к Кольцевой автостраде. Даже стационарный пост ГАИ не образумил его. И все же он затормозил, когда перед ним махнул палочкой инспектор.
Из машины Леха не выходил. Сидел словно каменное изваяние. Напряженно смотрел куда-то вдаль.
– Инспектор Плутнов, – послышался недовольный голос гаишника. – Почему нарушаем?
Леха даже не взглянул на него. Молча протянул какие-то «корочки».
– Извините, товарищ майор! – щелкнул каблуками гаишник.
И с величайшим почтением протянул «корочки» обратно.
Леха снова ударил по газам, опять развил бешеную скорость.
– Не знал я, что ты у нас майор, – усмехнулся Костик.
– И не просто майор, а майор из главка... А надо будет, генералом стану. Самым настоящим. Не веришь?
Костик почему-то ему верил.
– Только это все лабуда... Мне сейчас в больницу надо...
– Зачем?
Леха ему не ответил. А может, даже не услышал.
Он остановил «девятку» возле ворот какой-то больницы. Его выпирало из машины, как надувной мяч из воды. Но он держался. Потому что не мог так просто оставить Костика.
– Запиши мой телефон... – сказал он. – Если вдруг какие проблемы, позвони. Не стесняйся... И смотри, о том, что видел, ни слова...
Он исчез. Костик занял место за рулем.
– Дальше что? – спросила Эмма. – Куда ехать?..
– Артура больше нет. Своими глазами видел...
– Что ты видел?
Костик хотел ответить, но не смог. Перед глазами сразу возник труп Артура. И красным светом вспыхнул сигнал – предупреждение, на фоне которого он увидел свой собственный труп.
– Ничего не видел... Но Артура нет и больше не будет...
Никому и никогда он не расскажет о трупах, которые видел в Калиновке и на выезде из нее.
Костику было страшно. Он боялся уже не Артура, а самого Леху. Его друг сам стал монстром...
– Как прошла операция? Как ее состояние? В какой она палате? Я хочу ее видеть!
Алексей говорил как заведенный. Врач и медсестра даже слова не могли вставить.
Наконец он выговорился.
– Вы только не волнуйтесь! – попыталась успокоить его сестра.
У нее был такой вид, будто она собиралась выдать страшный стандарт. «Мы сделали все возможное...»
– Что с ней? – Алексея хватил мандраж.
– Ничего страшного... То есть я хотела сказать...
Сестра и сама разволновалась. Врач выступил вперед, закрыл ее собой.
– Не обращайте внимания, у нас сегодня была тяжелая ночь...
– Что с моей женой? – начал выходить из себя Алексей. – Что вы тут все сопли жуете?..
– Все в порядке. С ней все в порядке. Рана пустяковая... Но...
– Что но?
– Она у вас была парализована? – после многозначительной паузы сказал врач.
– Почему была?..
– Сейчас вы сами все поймете...
Он провел его в одноместную палату. В ней горел свет. Вика не спала. Она сидела на койке. На плече повязка. На лице невообразимый восторг. И радовалась она вовсе не мужу. Она даже внимания на него не обратила.
– Вика!..
Алексей подошел к ней, сел рядом, нежно обнял.
– Леша... – радостно проворковала она.
– Почему ты сидишь? Тебе надо лежать...
– Я не хочу лежать...
– У нее шок, – сказал врач. – Но не от ранения...
– От чего?
Вика посмотрела на него счастливыми глазами.
– Леша, я могу ходить...
Опираясь на него, она встала с койки.
Алексей не мог поверить своим глазам. Вика стояла. Правда, при этом ее шатало как соломинку на ветру. Но она стояла. На своих ногах. Мало того, она сделала шаг вперед. Ее заштормило, она потеряла равновесие. Но Алексей не дал ей упасть. Он подскочил к ней, удержал ее, прижал к себе.
– Это же чудо! – на глазах у него выступили слезы.
– Я не могу это объяснить, – сказал врач. – Потому что не знаю историю болезни. Но я уже созвонился с одним профессором...
– К черту профессора! – махнул рукой Алексей.
Ему совершенно не важно, кто и как объяснит это чудо. Главное, оно состоялось. Вика снова может ходить. Она будет ходить!..
– Кстати, о профессоре! – вспомнил он.
Он уложил Вику на койку. И повернулся к врачу.
– Как чувствует себя Сергей Тимофеевич?
– Какой Сергей Тимофеевич... Ах да!.. Он умер...
– ?!..
– Но вы же, кажется, сами велели всем об этом говорить, – улыбнулся врач. – А вообще, он прооперирован. Сейчас в реанимации. Состояние критическое. Но мы надеемся на благополучный исход. Есть все основания надеяться на это...
В палату к Сергею Тимофеевичу Алексей попасть не смог. У входа несли вахту дюжие парни с каменными лицами. Ни одного из них Алексей не знал. Зато они, похоже, знали его. Но пропустить к своему боссу отказались категорически. Они получили приказ не подпускать к Дружилину никого, кроме лечащего врача. И ослушаться приказа не могли. И корректировке этот приказ не поддавался. Потому что Сергей Тимофеевич был сейчас без сознания...
1999 год
– Эмма, ну объясни, чего нам бояться?
– Не знаю... Но мне страшно...
– Может, у тебя мания?
– Нет, это всего лишь осторожность...
– Ну ты сама подумай! Мы уже полгода в Москве. Нас кто-нибудь хоть пальцем тронул?
– Мы же снимаем квартиру. Никто не знает, где она...
– А к твоим родителям мы в гости ходим? А к моим? А к Юле?.. Да нас найти проще простого. И не нашли нас только потому, что нас никто не ищет. Никто! Не ищет!..
– Ладно, верю, Артура больше нет, его опасаться не стоит. А милиция? Сколько трупов в Калиновке было, жуть. А мы в ту ночь исчезли. Соседи-то знают нас. Наверняка и милиция в курсе. Нас должны искать. Хотя бы как свидетелей...
– Должны. Но не ищут. Леха же ясно сказал, нас искать не будут...
– Он не ясно сказал. Он туману нагнал...
– Туману, не туману. А ты хоть раз про Калиновку в газете прочитала? По телевизору слышала?.. А там ведь сначала дом рванул. А потом еще и бойня, горы трупов. Да журналисты бы туда дорожку обязательно протоптали. Такую бы сенсацию раздули. А ничего нет. Тишина. Потому что дело замяли. Потому что Леха – это мафия...
Всякий раз, когда Костик говорил про Леху, по спине пробегал озноб. Леха. Жесткий, волевой, властный, самоуверенный. Эталон крутого мафиози. С ним рядом даже покойный Артур не смотрелся.
Да, возможно, Леха достиг высоких криминальных вершин. Он парень уличной закалки, сильный духом, крутой нравом. И голова у него ясная. Встал один раз на скользкий путь и покатился – кража, колония, которая не воспитывает, а ломает людей. Леха не сломался. Но пошел темной дорожкой. Добрался до криминальных высот.
Костик уважал его. Но побаивался. Может быть, потому ни разу ему и не позвонил. Да Леха и сам не пытался его найти. Не до него. Видно, своих дел много.
А у Костика дел нет. Они живут с Эммой в свое удовольствие. Проедают и прогуливают остатки своих капиталов. А их осталось не так много. Нужно думать о будущем. А будущее у них одно – музыка.
Он мог бы продолжать писать гимны для «новых русских», для их фирм. Но Марк, Юлин муж, сказал, что в этот бизнес ему лучше не соваться. Намекнул, что его переняли сильные мира сего. И если что не так, ему просто переломают руки и ноги. Мол, дикие законы дикого рынка. Костик не раз убеждался в этом на собственной шкуре. Поэтому предостережение принял. Тем более, ему вовсе не хотелось писать скучную и бестолковую музыку для идиотских гимнов. Зато кто-то другой делал на этом неплохие деньги. Правда, Марк не сказал, кто именно.
Костику не надоела идиллия семейной жизни. Но его уже магнитом тянуло в большую музыку. Он должен был возвратиться на большую сцену. Но не один. А вместе с Эммой. И в жизни, и на сцене вместе, иначе нельзя.
Но Эмма упрямилась. Все чего-то боялась. Костик убеждал ее, что бояться им нечего. Аргументированно доказывал. Чуть ли не каждый день. Она слушала, даже соглашалась. Но у него на поводу не шла.
Сегодня Костик снова завел свою пластинку. Но на этот раз у него есть козырь, против которого Эмма не устоит. Давно пора выложить его.
– А ты знаешь, сколько у нас осталось денег? – спросил Костик. – Не считала...
– Зато я считал... У нас всего восемнадцать тысяч долларов.
– По нынешним временам – это много, – сказала Эмма.
Но уверенность уже слетела с нее.
– Да что ты говоришь! Будто не знаешь про уникальное свойство денег. Когда-нибудь они заканчиваются. А нам нечего больше продавать...
Они уже продали все ее драгоценности.
– Ну и что ты предлагаешь?
– Хватит балдеть! Пора браться за дело.
– Опять ты про свое...
– Не опять, а снова...
Неожиданно нашелся еще один козырь, под язык подвернулся.
– Знаешь, я могу найти другую солистку. А искать уродину я не буду, сама понимаешь...
В Костика полетела подушка. Хорошо, что не утюг.
– Вообще-то, я сейчас занят...
Герман с важным видом восседал в кресле. Нога заброшена за ногу, в зубах сигара дымится. Кожаные брюки, кожаный пиджак. Только белая водолазка под ним давно уже не белая. Будто полы ею кто-то мыл...
– Ну да, ты уже говорил, – кивнул Костик.
Германа они нашли недавно. Как только решили с Эммой, что пора браться за дело. Сначала он очень обрадовался. А затем стал набивать себе цену.
– У меня проект. Сейчас уже на полных оборотах крутится. Сами понимаете, все дни расписаны по минутам...
– Да уж слышали про твой проект, – усмехнулась Эмма. – Очень оригинальный...
– А чего смешного? – Герман сделал обиженное лицо.
– Твой Мура гремит на всю страну... – Еще бы! У него такой голос...
– И не только голос... А правда, что он «голубой»? – спросил Костик.
– Ну, любит, когда его в попу делают... Сейчас этим никого не удивишь...
– А он правда кому-то лицо расцарапал?
– Да было дело... А что?
– Да ничего. Мы уж думали, это просто реклама. В смысле, скандальная...
– Ха! Это с тобой, Константин, я мульку рисовал. А Мура сам по себе ходячий скандал. Может штаны прямо на сцене снять, задницу показать. Ничего выдумывать не надо. И журналистов на него натравливать не нужно. Они сами за ним бегают...
– Сам себе реклама...
– Вот-вот...
– И ты его менеджер.
– Плюс продюсер.
– Даже так?
– А что, на месте стоять?
– Трудно с ним?
– А то... Я ж говорю, ходячий скандал. Сам себе придурок. Честно скажу, раз не вытерпел. По роже вмазал...
– То-то я смотрю, у него в нижнем ряду зубов не хватает...
– Я бы ему и верхние выбил...
– Да не можешь, – усмехнулся Костик.
– Почему не могу?
– А потому...
Костик протянул ему газету. В нем интервью Муры. Где он на чем свет стоит костерит своего менеджера и продюсера. И заявление, что он разрывает с ним отношения. И уходит под опеку Вадима Куприянова.
Герман небрежно глянул на газету и отшвырнул ее в сторону. Но ничего не сказал.
– Хочешь сказать, это реклама? – спросил Костик. – Средство привлечь дополнительное внимание...
– Да ничего я не говорю, – скис Герман. – Это все правда...
– Значит, Вадим Куприянов обошел тебя на повороте...
– Скоты! Оба меня кинули. Я в этого Муру бабки вложил, в люди вывел. А он, гад, крылья расправил да к другому скоту перелетел... А бабки мне не вернули...
– Подай в суд.
– Что? – поморщился Герман. – Да вы хоть знаете, какая о Куприянове слава ходит?..
– Какая?
– Хреновая, вот какая... Нельзя ему дорогу перебегать. Обязательно что-нибудь случится. Или кирпич на голову упадет, или машина переедет... Ну его в задницу, упыря этого...
Костик и Эмма переглянулись. Как бы соглашаясь, что и на самом деле от Куприянова можно ожидать чего угодно. – Значит, кинули тебя, – подвел черту Костик.
– Кинули...
– Значит, ты свободен...
– Получается так...
– А мы уже другого менеджера себе подыскали, – подмигнула Костику Эмма.
– Я вам дам другого! – подскочил на месте Герман.
Насчет другого менеджера Эмма пошутила. Не нужен им был никто другой. Им нужен Герман. Он подходил им во всех отношениях. К тому же их связывали дела прошлых лет...
– Ну как? – спросил Костик.
Под его аккомпанемент Эмма исполнила восемь новых его песен. Он надеялся на похвалу. Но на лице Германа нарисовался кисляк.
– Откуда у тебя это?
– А ты думал, я время терял? В деревне времени много было. Свежий воздух, природа, чистота мысли...
– Коровы, петухи, – хмыкнул Герман.
– При чем здесь это?
– А при том... Коровы в твоих песнях мычат да петухи кукарекают... Неплохие вроде песни, мелодичные. Но навозной лирикой от них за версту прет. Не хватает ритма, энергетики большого города. Бомбы нет. А народ сейчас без бомбы не взорвешь. Им что-нибудь эдакое чумовое подавай, чтобы колбасило, чтоб душу в гармошку и ноги врастопырку... А у тебя тишь да благодать, как в деревне...
– А мне, например, нравится, – возразила Эмма.
– Да и мне, если честно, – сознался Герман. – Потому как талантливо. И за душу берет... Именно, берет. А надо, чтобы хватало, чтобы клапаны срывало...
– Думаю, ты прав, – кивнул Костик. – Подкачаем энергетики, добавим ритм...
– Пару тротиловых шашек подбросим, – усмехнулась Эмма.
– Во, это дело... Кстати, как у вас со средствами?
– Думаю, не проблема. Площадка для старта – пятнадцать тысяч...
– Рублей? – сморщился Герман.
– Долларов...
– Ха! Это же класс!..
– Думаешь, хватит?
– Да после кризиса – это бешеные бабки. Ты не поверишь, но сейчас клип можно за две-три «штуки» снять. Когда такое было, а?.. Давай дальше. Запись песен – ну «штука», две. Еще клип, пусть три «штуки». Ну там «Доброе утро, страна!», «Утренняя почта», «Горячая десятка» по «штуке» за разовый прогон. Если есть связи, можно раз в десять дешевле прокрутить. Но у меня связей нет. Чего нет, того нет.... Вот у Куприянова есть. Но вы к нему не пойдете...
– Скорее твой Мура зубы вставит...
– Ха-ха!.. Только он уже не мой... Так, на чем мы остановились?
– А дальше продолжать и не надо, – усмехнулась Эмма. – На большее у нас денег не хватит. Альбом запишем, клип снимем, на телевидении засветимся. И все...
– Тогда будем надеяться, что нам повезет. И мы сможем резко раскрутиться. Альбом наш по приличной цене возьмут. Концерты начнем давать, бабки пойдут...
– А если нет? – уныло спросил Костик.
– Если нет, то... Но не будем о плохом, не будем киснуть... Кстати, надо бы рекламку насчет вас тиснуть...
– Какую?
– Да я тут думаю, вашу историю журналистам подбросить...
– Какую историю?
– Ну, как вы от мафии скрывались. Если со всеми подробностями, то будет чумовая бомба...
Костик и Эмма переглянулись. И одновременно:
– А вот этого не надо!..
Клип сняли самый дешевый. Дешевка и получилась. Но положение спасла Эмма. Красивая, грациозная, сексуальная, энергичная. Перед камерой держится уверенно, артистично. Голос у нее хорош и звучит, легко дотягивается до звездных небес. Словом, смотрится она превосходно. Будто всю жизнь только и делала что пела да в клипах снималась. Она, как дорогой бриллиант, блестит всеми гранями. И Костик нет-нет в кадре мелькнет на фоне дешевых декораций.
– Неплохо, мне нравится, – сказал Герман. – Думаю, в народ песня ушла, в уши влезла. Надеюсь на фурор!..
Это был не просто просмотр клипа. Это была передача «Доброе утро, страна!». Первая, самая лучшая песня из нового альбома пошла в эфир.
– Надо обмыть это дело! – решил Герман. – На удачу...
Он и Эмма расправились с бутылкой шампанского. Костик же пил минералку. Он начинал новую жизнь. И не хватало, чтобы она начиналась со спиртного...
На улице жара, духота, пыль, смог. А дома хорошо. Кондиционированный и профильтрованный воздух, чистота, комфорт. И кресло такое удобное. А холодное пиво само лезет в рот.
Вадим Куприянов наслаждался покоем. Потягивал пивко. И нехотя посматривал в телевизор. Вот-вот должны были показать клип его новой группы «Хвать его за ногу!». Оригинальные парни, зубастые, клыкастые, горластые. Сами придурки, и песни у них придурочные. Но в этом весь смак. Вон как на Муру народ западает. Лидер национального хит-парада. Эпатаж и экзотика из него так и лезет.
На экране появилась очередная картинка. Какая-то красотка в кожаном комбинезоне. Очень сексуальная, а бедрами как качает. Будто на грех просится. И поет неплохо. Песня неслабая, мелодия лихо закрученная.
Лицо вроде знакомое. Стоп! Да это же Эмма. Та самая Эмма... А за нею Костик, Константин Перевалов. Группа «Восток-Запад».
Она солистка, он композитор и музыкант в одном лице. Отлично придумано, а главное, компактно, экономно. Песня звучит. Заводит, хотя могла бы заводить еще сильней. С харизмой у исполнительницы нет проблем. Подтанцовывает, правда, неважно. Надо бы парочку профессиональных танцоров. Время сейчас такое – не подергиваться надо, а дергаться так, чтобы пар из ушей шел...
Вадим вдруг поймал себя на мысли, что думает об этой группе как о своей собственной. А ведь он не имеет к ней абсолютно никакого отношения. Мало того, он сам приложил руку к тому, чтобы эта группа никогда не возникла.
Он натравил на Костика и Эмму бандитского авторитета. Тот должен был их жестоко наказать. Но он их и пальцем не тронул. Зато при каких-то загадочных обстоятельствах сам перестал существовать. Или грохнули, или исчез в неизвестном направлении, за границу, например.
А Костик со своей красоткой женой вернулся в столицу. И возобновил карьеру. Вместо Константина Перевалова появилась группа «Восток-Запад». И она уже сделала свой первый шаг.
Поют, играют и в ус не дуют. Словно нет никакого Вадима Куприянова, словно никто не сможет поставить им подножку.
Вадим с силой сжал бутылку. Хорошо, он из горлышка пиво пил. Бокал бы не выдержал, лопнул бы у него в руке – настолько он был сейчас зол.
Надо что-то делать... Он уважать себя перестанет, если не напакостит этой сладкой парочке. Именно напакостит...
В прошлом году он жестоко расправился с отступниками. Чуть пупок не надорвал, когда ящики с тротиловыми шашками таскал. Зато много взрывчатки под дом заложил. Так жахнуло, что и косточек не осталось. Тела на мелкие частицы разнесло – не опознать, кто в доме был. На Вадима никто не подумал.
Он был страшно горд собою. Ощущал себя чуть ли не Рембо. Но с «мокрухой» решил завязать. Поскреб по сусекам, набрал себе новую команду. Двух полных «отморозков», выдрессировал их под себя. Сам называл их пакостниками. Потому что они должны делать только пакости, большие, малые – это уже частности. А убивать кого-то – это слишком.
Остап, Боб и Витек пока за «мокрые» дела не взялись, послушными были, ни разу не вякнули. А как крутыми сверх меры себя почувствовали, так сразу рты на Вадима и раззявили. Хорошо, что он смог избавиться от них. А если бы они ментам на него стукнули? Сменил бы он тогда свои роскошные апартаменты на переполненную камеру в следственном изоляторе. Весьма непривлекательная перспектива.
Вадим развернулся широко. Суперпремия «Браво», «Звездный небосвод», собственная студия грамзаписи, несколько высокодоходных «звездных» проектов – все это приносило ему солидные прибыли. Плюс влияние в мире шоу-бизнеса. Он процветал. И не видел больше смысла в том, чтобы убивать кого-то из корыстных побуждений. А вот пакости – это всегда пожалуйста. Все должны его бояться...
– Я ничего не понимаю! – возмущенно протянула Эмма. – Должны же были прокрутить наш клип...
Она тупо смотрела в телевизор. Только что закончилась музыкальная передача. Но их песня так и не прозвучала.
– И вчера нас не было, – озаботился Костик.
– Надо звонить Гере...
Костик набрал знакомый номер.
– Да! – послышался голос Германа, он будто на последнем издыхании говорил.
А еще было слышно, как скрипит кровать. И женские стоны. И Герман сопел в трубку. Костик только усмехнулся.
– Что ты там делаешь?
– Делом занимаюсь, – предельно серьезно ответил Герман.
Каким он делом занимается, Костик понял сразу.
– Я тебе перезвоню...
Герман бросил трубку. И сам позвонил через пару часов.
– Что там у вас?
– Нас два раза с трансляцией клипа пробросили, вот что...
– Счас...
Это «счас» растянулось еще на час.
– Короче, ничего не пойму, – уверенности в голосе Германа поубавилось. – Говорят, ваша песня не пользуется народной любовью.
– Чего-чего? – не поверил своим ушам Костик.
– Народ против ваших песен...
– Бред какой-то...
– Ага, бред сивой кобылы, – согласился Герман. – Совсем на этом телевидении оборзели. Народ у них как проститутка. Заплатишь, народ любить будет. Не заплатишь – никакой любви не будет...
– Но мы же заплатили...
– То-то и оно. Любить нас должны... В общем, тут что-то не чисто. Будто кто-то лапу на вас наложил... Как думаете, кто может желать вам «добра»?..
– Вот ублюдок! – взорвался Костик.
– Кто, я?!..
– Да нет... Ты что, ничего не понял?.. Кто в музыкальных «джунглях» сейчас самый клыкастый?..
– Епрст!.. Куприянов же и меня «любит»... – голос Германа потускнел. – Вот влипли...
– Что же нам делать?
– Дрыгать лапками... У меня тут знакомая одна появилась...
– Та, с которой ты дела делал?
– Нет, я вправду с ней делом занимался... Думаешь, я прямой как танк? Нет, братец, я и обходные пути знаю... Девочка, мягко говоря, не очень. Но я иду на жертву. Потому что она «ММТВ» не последний человек, на «модном музыкальном телевидении». Я уже устроил вам ангажемент...
Герман не преувеличивал. Ровно через неделю «ММТВ» закрутило в своей программе оба клипа группы «Восток-Запад». Зато «первый», «второй» и московский телеканалы наотрез отказывались от них. В этом чувствовалась рука Вадима Куприянова. Наложил он свою лапу и на добрую половину музыкальных редакций радиоканалов.
– У этого мудака не связи, а тяжелая артиллерия, – говорил Герман. – Никто не хочет перечить этому козлу, себе дороже...
И все равно клипы и песни группы показывались в эфире. Редко, но метко. Людям нравилось их творчество. Хотя ажиотажа не наблюдалось...
– Боюсь, мы не сможем продать альбом за хорошую цену, – делал мрачные прогнозы Герман.
И точно, ни одна студия грамзаписи не сделала им серьезного предложения.
– Но мы можем выпустить альбом за свои деньги, – сказала Эмма.
– А они у тебя есть? – горько усмехнулся Костик.
Он не отчаивался. Он готов был бороться до конца. Но на душе бродили свинцовые тучи.
Но оказалось, самое страшное было еще впереди.
– Гера! Ты сволочь! ...Гера, я тебя застрелю! – в бешенстве орал в телефонную трубку Костик.
– Ты что, обдолбился? Крышу рвет? – возмущался тот.
– Как я тебя ненавижу...
– Я сейчас «Скорую» вызову...
– Да пошел ты!..
Костик швырнул трубку на телефонный аппарат. Она едва не разлетелась на части.
Эмма лежала на диване. И горько рыдала.
– Родная, ну не надо так, не надо... Я прошу тебя....
– Будь проклято все! Будь проклято!.. Ненавижу! Всех ненавижу!..
Никогда Костик не видел Эмму в таком состоянии. И виной всему одна «желтая» газета, на обложке которой крупными буквами пестрело: «Кто первым снял трусы с певицы Эммы ...»
А на второй-третьей страницах крупным планом – «Певица Эмма – бывшая порнозвезда...» И несколько нечетких фотографий. Она в постели с каким-то типом.
Костик знал природу возникновения этих снимков. Это фрагменты той самой видеозаписи, из-за которой он с Эммой расстался несколько лет назад.
– Грязный мир! Подлый мир!.. – стонала Эмма. – Подонки! Сволочи!..
Подонки и сволочи – это Вадим Куприянов. Он раскопал из своих грязных архивов эту кассету.
Подонки и сволочи – это журналисты, которым достались эти снимки. Грязные, подлые, беспощадные. Из пулеметов их надо расстреливать...
Зазвонил телефон. Костик нехотя взял трубку.
– Это Герман... Я все понял. Это из-за газеты....
– Я тоже все понял. Ты ни в чем не виноват. Это Куприянов... Извини, что вызверился на тебя...
– Ничего...
В дверь позвонили. Костик пошел открывать.
– Кто там?
– Гиппопотам!.. Открывайте, милиция...
Ничего не понимая, Костик открыл дверь. И тут же два крепких парня подмяли его под себя, швырнули на пол, заковали в наручники.
Костик был в шоке.
Тут какая-то ошибка, недоразумение. По какому праву с ним творят произвол?.. Но его никто не слушал.
– Вы арестованы по подозрению в разбое...
– Что?!
Кто-то ударил его раскрытой ладонью по губам, во рту что-то хрустнуло. Неужели зуб?..
Костика отвезли в ближайшее отделение милиции, бросили в душную вонючую камеру, под ноги каким-то бомжам.
В камере он просидел весь остаток дня, всю ночь. За ним пришли лишь к обеду следующего дня. Под охраной повели к следователю.
– Вы обвиняетесь в разбое. Статья сто шестьдесят два, часть вторая. Разбой, совершенный с применением оружия...
– Что вы такое говорите?
Костик думал, сейчас кошмар развеется. Но, напротив, он только усилился. Разбой, оружие... Они что тут, все с ума посходили?..
– Вчера днем вы напали на гражданку Потапову. Она шла в магазин, вы напали на нее, под угрозой расправы забрали у нее сумку с продуктами и убежали. Но она вас опознала...
Костик замотал головой. Ну когда же он наконец проснется?
– Кстати, а где нож?
– Какой нож? – обессиленно спросил Костик.
– Которым вы угрожали гражданке Потаповой?..
– Идиотство...
– Не хотите помочь следствию, не надо. Намотаете срок на полную катушку, все двенадцать лет...
В глазах у Костика помутнело. Он был близок к обмороку. Но это никого не волновало.
В кабинете следователя появились какие-то люди, они сели на стулья у стенки. И Костика рядом с ними посадили. Затем напротив них возникла какая-то старуха. И ткнула своим крючковатым пальцем в него.
– Он!..
Костику показалось, что это не обычная старуха. А ведьма из фильма «Вий». Точно так же тянет к нему свою лапу. И палец этот ужасный...
– Сгинь, нечистая! – отчаянно замахал руками Костик.
– Я тебе покажу, нечистая! – дьявольским смехом расхохоталась старуха.
На этот раз Костик не выдержал. И провалился в обморок.
Очнулся он все в том же кабинете. Старухи не было. Но следователь на месте. Усмехается.
– А у вас неплохо получается...
– Что, извините, получается?
– Косить под припадочного... Так, распишитесь вот здесь, – он протянул Костику лист протокола.
– Что это?
– Ваши признательные показания... Надеюсь, вы не станете отрицать свою вину?..
– Стану... Я ни в чем не виновен...
– Ну ты меня достал! – побагровел следователь. – Фролов!..
В кабинет ввалился здоровенный детина в форме мышиного цвета. На роже нахальная ухмылка, в руках палка – «демократизатор». Для выбивания показаний...
Алексей вышел из машины. Телохранители устремились за ним. Он остановил их взмахом руки. Обойдется без них.
Его родной поселок Комарово. Он ничуть не изменился. Только лица у людей чересчур мрачные. И не удивительно завод закрылся. Нерентабельное производство, банкротство и все такое прочее. Люди без работы сидят.
Ничего, скоро завод снова заработает. Его прибрала к рукам компания «Галактика интернейшнл». Будет выпускаться отечественная бытовая техника под маркой известных западных фирм. В конце концов, не одним же забугорным капиталистам богатеть...
Не все в Комарове сидят без работы. Алексей знал, что Макар и Мишка, его старые друзья, вместе открыли супермаркет. И дела у них вроде идут неплохо. А скоро пойдут еще лучше, когда жители поселка получат работу, начнут получать деньги.
Макара и Мишку он нашел в директорском кабинете.
– О! Какие люди! – обрадовались те.
Не мальчики уже, но мужи. Солидные, представительные.
– Какими судьбами?
– Мимо проезжал...
– Ты же не живешь здесь...
– На кладбище был. У жены здесь родители похоронены...
– Н-да... – Макар почему-то почувствовал себя неловко. – Жена – это хорошо...
– Как она? – отводя в сторону взгляд, спросил Мишка.
Они до сих пор думают, что Вика инвалид.
Из окна их кабинета хорошо должна просматриваться площадь перед магазином. Алексей знал, что Вика не любит сидеть в машине. Он подошел к окну. И точно, увидел жену. Она стояла возле машины. Красивая до невозможности, милая и любимая.
– А вы посмотрите, – показал он на окно.
– Это она?! – глаза Макара полезли на лоб.
– В жизни не видел лучше, – Мишка был потрясен.
Вике надоело стоять. И она направилась в магазин. Для женщины это лучшее развлечение.
– А у Костика на семейном фронте проблемы, – сказал вдруг Макар.
И стал мрачный как туча.
– Костика расстрелять надо. Я ему свой телефон оставил, – сказал Алексей. – А он ни разу не позвонил... – Должен позвонить. Жди, позвонит. – Мишка был почему-то в этом уверен. – Неприятности у него конкретные...
Он взял со стола газету и протянул Алексею.
– Это все Куприянов, – пояснил он.
Но на фотографиях никакого Куприянова не было. Зато Эмма, жена Костика, во всей красе. Еще совсем молодая, снимки мутные, но Алексей ее узнал. Только узнавать ее вовсе не хотелось. Слишком скабрезная ситуация. Она голая, а с нею какой-то мужик.
– Вот это номер, – покачал головой Алексей.
– А ты что, не в курсе?
– Я «желтой» прессой не увлекаюсь...
Он глянул на обложку газеты. Номер четырехдневной давности.
– А при чем здесь Куприянов?
Но ответ ему не понадобился. Он сам понял все.
Деревня Калиновка. Артур. Его признание. Он должен был наказать Костика и Эмму. На них его навел Вадим Куприянов.
Неймется скоту. Все пытается палки в колеса вставить. Убить не смог. Так жену на всю страну опозорил.
Вот сволочь! Давно надо было приструнить этого козла.
– Костик на сцену пытался пробиться, – заговорил Мишка. – В девяносто втором концерт записал, отличный концерт. А все песни Куприянов прикарманил, для своей Дашки. А Костик пропал. Потом объявился. В армии он был. Затем снова на сцену полез. Засветился. И снова куда-то исчез. Думаю, без Куприянова не обошлось...
– Не обошлось, – кивнул Алексей.
– Вот снова на большую сцену попер. Да опять на Куприянова нарвался. Тот его снова офоршмачил... Это он фото где-то раскопал. Гад буду, если не так!..
– Где сейчас Костик?
– Лучше не спрашивай...
– Не понял.
– В тюрьме он, в следственном изоляторе. Какую-то старушку ограбил... Брехня это. Кто-то подставил его. Не удивлюсь, если все тот же Куприянов...
– Ну вы даете! Почему мне никто ничего не сказал?..
– Так мы думали, ты в курсе... – пожал плечами Макар. – Странно, что Костик не позвонил...
– Ладно, разберемся... Где сейчас жена Костика? С ней надо бы поговорить...
– Они квартиру снимают.
– Адрес?
Макар дал телефон Юли, сестры Костика.
– Она должна знать...
Алексей попрощался. И спустился в торговый зал.
Попытался отыскать взглядом Вику. Но нашел Наташу, свою бывшую невесту. Она чуть располнела. Но все такая же красивая. Только Алексея не она заинтересовала. А красивый черноволосый мальчик, который шел рядом с ней. Точная копия маленького Лехи. Не удивительно – это был его сын.
Тоска сжала сердце. Но тут же отпустила. Вика ждет ребенка. Через шесть месяцев он станет папашей.
Наташа его не заметила. Зато зацепился за него взглядом ее муж. Митя. Крутой мэн в строгом дорогом костюме. И сам строгий, неприступный. Он сразу же направился к Алексею. Лицо хмурое, в глазах ревность. Неужели это до сих пор так серьезно?
Митя, бандитский авторитет, центровой комаринской братвы. Наверняка, сейчас он еще и бизнесмен. Преуспевающий. А как же иначе. Ведь по бандитской стезе он шагает с начала девяностых. И если до сих пор его не застрелили, значит, он далеко не дурак. А если не дурак, то многого добился.
Браток-бизнесмен остановился в двух шагах от Алексея. Руки не подал.
– Неужели ты?..
Будто не верил до конца, что перед ним тот самый Леха.
А он не тот самый. Раньше Алексей был никем. А сейчас он глава крупнейшей транснациональной компании «Галактика интернейшнл».
– Я, – с достоинством, но без вызова ответил он.
– Что ты тут делаешь?
– На тебя пришел посмотреть... Рад за тебя. Рад, что все у тебя хорошо. Рад, что за жену горой. Рад, что сына любишь и мужиком растишь...
Алексей почему-то был уверен, что так оно все и есть, как он говорит. И в глазах Мити нашел тому подтверждение. Тот вроде бы растрогался.
– Своего сына... – уточнил он.
– Не спорю, – кивнул Алексей.
Наташа родила сына от Алексея. Но взрастил-то его Митя. Его считают отцом... И это справедливо... – Ты изменился... – агрессивный тон исчез.
– Мы все меняемся...
Алексей увидел, что к ним подходит Вика. А за ней, словно преданные псы, вышагивают три телохранителя. Очень внушительно смотрятся. Вряд ли кто захочет обидеть Вику хотя бы взглядом.
– Знакомься, это Вика, моя жена...
Митя с трудом сохранил самообладание. Неудивительно. Одним своим видом Вика разила наповал.
– Ну все, мне пора...
Алексей протянул Мите свою визитную карточку. Тот глянул на нее. На этот раз самообладание покинуло его. Его удивлению не было предела.
– Ты... Ты генеральный директор «Галактика интернейшнл»?..
– Как видишь...
– Это ты реабилитируешь наш завод?
– Да, компания заключила договор...
– Невероятно... – качал головой Митя.
– Извини, мне пора...
– Да, да, конечно...
Алексей протянул ему руку. Митя ответил крепким рукопожатием.
Он будто заискивал перед ним. И это можно понять. Митя – хозяин Комарово. И завод его вотчина. Наверняка, он вентилировал вопрос, что это за компания такая «Галактика интернейшнл». Ответ произвел на него грандиозное впечатление. А встреча с генеральным директором этой компании потрясла его.
Алексей мог бы спросить его, можно ли ему появляться в Комарове. Но не спросил. Потому что идиотские вопросы не по его части...
К Эмме Алексей решил наведаться лично. Самому хотелось расспросить ее обо всем. Вместе с двумя громилами из своей охраны он стоял у порога ее квартиры. На звонок никто не отвечал. Дверь оставалась закрытой.
– Она дома, дома, – послышался сзади старческий голос.
Алексей обернулся. Увидел соседку Костика, пожилую женщину с добродушным лицом.
– Я видела, как она домой заходила. Лица на ней нет. Будто не живая... Ох, боюсь я, как бы руки на себя не наложила...
Старушка заохала, приложила ладошки к щекам.
Алексей только глянул на Сержа. Тот мгновенно вытащил пистолет с глушителем. Всего два выстрела, и замок вдребезги. Несильный удар ногой, и дверь распахнулась. Путь в квартиру был свободен.
Эмма барахталась в петле. Один конец веревки на крючке от люстры, второй у нее на шее. Но она еще была жива. Видно, только-только затянулась петля.
Серж и Жорж не теряли ни секунды. Вытащили ее из петли, начали приводить в чувство. Алексей вызвал «Скорую помощь».
Эмма пришла в себя. Долго смотрела на Алексея. Такое впечатление, будто она его за архангела Гавриила приняла. Словно не поймет, что она все еще на этом свете.
– Ты что ж это, дура, наделала? – пристыдил ее Алексей. – Зачем в петлю полезла?
– Я не могу больше, – едва слышно проговорила она. – Все, сломалась. Сил никаких нет...
– Насчет фотографий в газете не переживай, – сказал Алексей.
Он знал, что говорил.
– Я уже дал указания. В самое ближайшее время будет дано опровержение. И вдобавок будет опубликован результат экспертизы, которая признает эти фотографии фальшивкой...
– Это невозможно, – покачала головой Эмма.
– Невозможно быть такими глупыми, как вы... Я же просил Костика позвонить мне... Ладно, разберемся... И запомни, невозможного для меня нет.
– Посмотрим...
– Посмотришь... Где сейчас Костик?
– В Бутырке.
– Неужели все так серьезно?
– Ему грозит до двенадцати лет. За разбой. На старушку он якобы напал, ножом ей угрожал, сумку у нее забрал... Бред...
– Старушка его оклеветала...
– А думаете, я не понимаю? Я даже разговаривала с ней. Просила одуматься... Да куда там, и разговаривать не хочет...
– Значит, ей кто-то хорошо заплатил. Или чем-то напугал... Куприянов на это способен.
– Да, да, он это. Он во всем виноват! Ненавижу...
В квартиру вошли врачи «Скорой помощи». Алексей понял, что пора уходить.
Но прежде чем уйти, он узнал у Эммы адрес старушки.
– Здравствуйте, а кто тут у вас Ольга Ерофеевна? – густым басом спросил Серж.
Старушки на лавочке вздрогнули. Одна даже перекрестилась.
– Я это... – испуганно сказала неприятная на вид старуха.
«На ведьму похожа», – подумал Алексей. Не зря ее выбрал Куприянов для своих грязных целей.
– А что вы хотели?
– Я из милиции. – Серж достал красные «корочки». – Оперуполномоченный Московского уголовного розыска капитан Бугай.
– Ну точно, бугай, – оживились старушки.
– Ольга Ерофеевна, можно с вами поговорить?
Он взял ее под локоть и отвел в сторонку. Та покорно заковыляла за ним.
– Видите ли, Ольга Ерофеевна, – проникновенно начал Серж. – Мы хотим выяснить, знаете ли вы этого человека?
Он показал ей снимок в журнале с изображением преуспевающего продюсера Куприянова.
– Нет, не знаю...
Наметанным глазом Алексей определил, что старушка не врет. Значит, к ней подъезжал не лично Вадим, а кто-то от него.
– А сколько вам заплатили, чтобы вы оговорили Константина Перевалова? – ударил вопросом Серж.
– Чур тебя! Чур! – замахала руками старая.
Неискренне у нее это вышло. Значит, есть что скрывать.
– А еще из милиции, – попыталась она пристыдить Сержа.
– А я не из милиции, – усмехнулся тот. – Я из мафии... И у вас есть только два выхода. Либо заявить в милицию, что обознались насчет Перевалова. Либо умереть...
– Ой, батюшки!..
Алексей подумал, что ее хватит удар. Но старуха оказалась не из слабонервных.
– Сейчас мы едем к следователю, который ведет дело Константина Перевалова. И вы сознаетесь во всем... А потом получите тысячу долларов...
– Нет!.. – заупрямилась старая.
– А я говорю, да...
Мимо проходил мужчина. Прохожий. Серж выхватил пистолет с глушителем и выстрелил в него. Мужчина будто споткнулся и начал заваливаться. На левой щеке у него растекалось кровавое пятно.
– Это чтоб ты видела, что мы не шутим, – пояснил Серж. – Следующая будешь ты... Ну что, едем?
Старуха закивала. Она сейчас была готова на все.
Серж затащил ее в одну машину. Хлопнула дверца. Алексей направился ко второй. Но сначала дождался, когда с земли поднимется «убитый» Жорж. Жаль его, краска на щеке стойкая, долго будет ее отмывать...
– Костик, ты идиот! – обнимая друга, сказал Алексей.
Его выпустили в тот же час, как только старуха официально отказалась от своих показаний. Буквально через пять минут после того, как она подписала протокол, следователю позвонил зам Генерального прокурора. И велел немедленно освободить Константина Перевалова. Перепуганный следователь лично занялся этой процедурой.
– Надо было мне позвонить...
– Да я листок с номером потерял, – виновато ответил Костик.
Алексей понял – врет.
– Ладно, разберемся...
Он усадил Костика в свою машину.
– Поехали, – сказал водителю.
Тот знал, в какую сторону крутить руль.
– Ты хоть понял, кто тебя подставил?
– Да понял... Куприянов, гад. Он мне всю жизнь испортил...
– А я, как ты помнишь, из-за него пять лет зону топтал. Теперь он этот вариант с тобой собирался провернуть...
– Он ведь меня и раньше тюрьмой пугал. Еще в восьмидесятых. Мол, если что не так, в изнасиловании обвинят. Даже заявление от какой-то несуществующей девчонки показывал...
– Изнасилование – это серьезно, – покачал головой Алексей. – На зоне могли бы конкретно опустить. Мог бы не выжить... Да, это очень серьезно. Кстати, разбой тоже не подарок. Мог бы на двенадцать лет загреметь...
– Откуда ты узнал, что я в изоляторе?
– Эмма сказала.
– А где она сама? – встревожился Костик.
– Она в больнице.
– Что с ней?
– Ничего... Все нормально. Сегодня будет дома, с тобой. Мы успели вовремя...
– Успели? Что это значит?
– Эмма хотела повеситься. Но мы успели...
– Ну гад! – сжал кулаки Костик.
Затем обхватил голову руками и закачался, как кукла-неваляшка.
– Я его, паскуду, своими руками...
– Да, Вадим хрен Анатольевич обнаглел до беспредела, – кивнул Алексей. – Все границы перешел... Между прочим, это он на вас Артура тогда натравил...
– Вот сволочь!.. – распрямился Костик.
Взгляд его пылал ненавистью.
– Леха, это не человек. Это сатана!.. Ему не место среди людей...
– А ведь на зоне тоже люди, – задумчиво проговорил Алексей.
– На зоне? При чем здесь зона?..
– Я думал, что его самого надо за решетку упрятать. Есть такая статья. Доведение до самоубийства или попытки самоубийства. От трех до пяти. Я бы обеспечил ему максимальный срок. И на зоне бы ему сладкую жизнь устроил...
– Почему «бы»?
– Потому что ты сам сказал, что он сатана. От таких ублюдков надо избавляться...
– Что ты собираешься делать?
– А вот это, Костик, тебе знать не обязательно... Но будь уверен, этот ублюдок никогда больше тебе не помешает.... Кстати, я слышал твои песни. Очень неплохо. И Эмма отлично поет...
– Да, поет она отлично, – загорелся Костик. И тут же насупился. – Только она больше не захочет петь...
– Мы ее уговорим... Я вот что думаю, мне пора вернуться в мир музыки...
– Превосходная идея! – снова оживился Костик. – Мы будем петь вместе...
– Нет, петь я не буду. Играть тоже. Не на тех я орбитах вращаюсь, чтобы на сцене светиться. Но вложить деньги в ваш проект – это я готов. Вместе мы выйдем на высокий уровень... Только это после... Сначала надо с Куприяновым разобраться. Или ты возражаешь?..
Костик не возражал. Еще бы ему возражать...
Настроение было ни в дугу.
Вадим узнал, что Костя Перевалов на свободе, дело закрыто ввиду отсутствия состава преступления.
Но ничего, этот гаденыш все равно нанюхался параши. А потом Эмма, эта сучка, в петлю полезла. Если бы не соседи, хана ей. Довел он их таки до белого каления. Теперь эти уродцы не захотят больше лезть на сцену. Наказал их Вадим, жестоко наказал.
Мысль о возмездии радовала его. Но бесило другое. Даша. Сука. Как взъелась на него сегодня утром. Как завелась. И все из-за этой долбаной Эммы. Мол, как смел он отдать журналистам порноснимки. Дескать, как ему не стыдно. Как понесла, как понесла. А потом заявила, что больше не может с ним жить.
Обнаглела тварь, совсем распоясалась. Раньше пятки ему лизала. А сейчас будто прорвало ее. Может, у нее любовник появился?..
Мысль о любовнике кипела в голове. Еще немного, и пар из ушей пойдет.
Только пусть попробует, тварь! Пусть попробует!..
Зазвонил телефон.
Она, Даша. Она звонит. Ага, поняла, что перегнула палку. Поняла, что нельзя с ним так. Сейчас прощение вымаливать будет. Только фиг ей! Пусть сначала на коленях перед ним поползает. А потом он будет думать, прощать ее или нет...
– Да...
– Вадим Анатольевич? – спросил чей-то слащавый манерный голос.
Это не Даша.
– Кто это?
– Доброжелатель...
– Чего?
– Видите ли, я знаю, где сейчас ваша жена... Она с любовником. Высокий блондин с внешностью Патрика Свейза...
– Какого на фиг Патрика?
– А вы сами посмотрите. Они сейчас в квартире...
– Адрес! – не спросил, а потребовал Вадим.
Через пять минут он на полной скорости уже мчался по Кутузовскому проспекту. Телохранителя с собой прихватил. Вдруг любовник кулаками махать начнет...
На шестой этаж он поднялся на лифте. Нашел нужную квартиру. С силой толкнул дверь. Толкнул со злости. Но, как ни странно, дверь была не заперта. Он открыл ее и услышал женские стоны.
«Ничего не боятся, твари», – пронеслось в голове. Вадим ворвался в квартиру.
Квартира большая, комнаты три, не меньше. Ремонт приличный, мебель не бросовая. Все это Вадим отметил чисто механически. Он влетел в спальню. И увидел мужчину, а на нем женщину. Она была обращена к нему спиной. Роскошные белые волосы рассыпаны по спине. Даша...
– Ну сука! – зарычал Вадим.
Схватил Дашу за волосы и развернул на себя.
Что за дьявол?.. Это была совершенно другая женщина.
Вадим отпустил женщину. Но она отпускать его не собиралась.
– Скотина! – взвизгнула она.
Ее визг перешел в длинное «а-а». И стал своеобразным боевым кличем.
Никогда бы не подумал он, что женщина может такое. Она вскочила в чем мать родила, высоко подпрыгнула вверх. Как в замедленной съемке развернулась в воздухе и выбросила в сторону Вадима длинную ногу.
Бум! Из глаз посыпались искры, сознание стало растворяться, исчезать...
Очнулся он в той же квартире, но в другой комнате. Он сидел на полу, одной рукой прикован к батарее наручниками. Голова раскалывается, перед глазами все плывет.
Но он все же увидел людей. Их было много.
Первого он узнал Алексея Белова. Все такой же крутой до невозможности, имидж «крестного отца» тщательно поддерживает. Ледяной взгляд, властно-неприступное лицо.
Веяло холодом и от двух парней в строгих костюмах при галстуках. Не люди, а морозильники. Одним взглядом могут заморозить. Одним движением убить. Вадиму стало жутко.
На диване боком к нему сидела Эмма, рядом с ней Костик. Тоже холодные, неприступные.
– Ну что, доигрался? – едва пошевелил губами Алексей.
– Я не понимаю... Не понимаю... Что здесь происходит? – задергался Вадим.
– Будем тебя судить...
– За что?.. Что я такого сделал?..
– А это суд и определит... Встать! – приказал ему Алексей.
– Что? – не понял Вадим.
– Встать! – подошел к нему цербер Белова. – Суд идет!..
Он схватил Вадима за шиворот и поставил на ноги.
На какой-то момент Вадиму показалось, что это чудовищная мистификация. Но первые резкие слова обвинения больно резанули слух. И он понял, что это не сон, что все очень и очень серьезно...
Алексей с презрением смотрел на этого ублюдка. Когда ничто ему не угрожает, он герой. А сейчас размазня размазней. Ноги им всем лизать готов. Даже вину свою признает. Лишь бы пощадили.
Все обвиняли Куприянова. И он сам, и Костик, и Эмма. Все мерзости его вспомнили. Дело осталось за приговором.
– Я вот что думаю, – медленно, с расстановкой проговорил Алексей. – Мы не станем тебя убивать...
Куприянов воспрял духом. Зря.
– Я предлагаю тебе застрелиться...
Вадим задрожал, ноги его подкосились. Он упал на колени. И если бы не наручники, точно пополз бы лизать ему туфли.
Но Серж и Жорж знали свое дело. Они подошли к нему, схватили его за шкирку, поставили на ноги.
Суд идет. И этот ублюдок должен стоять.
– Я не буду... Я не могу, – скулил Вадим. – Я не могу... Ну не надо, ну пожалуйста...
– Нет, – покачал головой Алексей. – Ты умрешь....
Он не собирался его убивать. Он придумал ему иную кару. Но надо было до смерти запугать этого изверга. Чтоб на всю жизнь запомнил этот день.
Вадим решил, что пощады ему не будет. И перестал скулить. Глаза его налились ненавистью.
– Мразь! – заорал он на Алексея. – Ублюдок... Знал бы я, что так будет... Надо было профессионала тогда нанять...
– Что ты сказал?
– Что слышал?.. Помнишь, год назад. Ты домой возвращался. А в подъезде киллер...
– Так это твоя работа?
– Да! – в безумии злорадствовал Вадим. – Да, это я киллера послал!.. Жаль, он тебя не грохнул!..
Алексей был потрясен. Вот, значит, кто «заказал» его. А он на Джона грешил. До сих пор его на Дальнем Востоке гноит...
– Боюсь, тебе уже ничто не поможет, – после некоторого раздумья хищно проговорил он.
Выстрела не слышал никто. Только легкий звук. Пуля пробила стекло и угодила Вадиму в голову. Она шла снизу вверх, снесла Куприянову верхнюю часть черепа, тюкнулась в стену под потолком, рикошетом через дверь улетела в прихожую.
Алексей недоуменно посмотрел на Сержа. Тот только пожал плечами...
Личность убитого установлена давно. Известный продюсер Вадим Анатольевич Куприянов. Но дальше Ржаному успех развить не удалось. Уже две недели он топчется на месте. Даже не смог узнать, где убили Куприянова, откуда его труп приволокли под мост Рижской эстакады.
Нет, он не сидит сложа руки. В результате титанических усилий раскопал подноготную убитого. Оказалось, он далеко не ангел. Много черных делишек на его совести. Правда, все это бездоказательно. Но никто и не собирался предъявлять Куприянову обвинение. Похоже, ему его уже предъявили. С вынесением приговора. Только попробуй узнай, кто именно это сделал.
– Юрий Сергеевич, к прокурору...
Ржаной вздохнул. Не для получения награды его вызывали к прокурору. А на ковер.
Прокурор рвал и метал.
– В конце концов, когда вы закончите это дело!..
– Так еще и месяца не прошло... – пытался оправдываться Ржаной.
– Вы еще про года вспомните...
– Между прочим, дело Владислава Листьева до сих пор открытое. Сколько лет уже прошло...
– Между прочим! Между прочим! – передразнил его прокурор. – Что угодно вспомните, лишь бы не работать... Плохо, Ржаной, плохо. Дело на контроле у самого Генпрокурора...
– Что я могу поделать?.. Я же не бог...
– Но хоть версии у вас есть?
– Сколько угодно.
– Например...
Ржаного как прорвало.
– Композитор Иван Березник. Талантище. Сколько хитов он для Куприянова написал, сколько тот денег на его таланте сделал, а Березник в нищете живет... Спрашивается, мог он убить Куприянова?
– Мог? – заинтересованно спросил прокурор.
– Сам нет. Но мог заказать... – А сколько таких, как Березник... Куприянов – темная личность. Он обидел многих известных людей...
– А именно?
– Журналист Юрий Щелков, продюсер Николай Зырянов, телевизионщик Леонид Пырин. Над одним жестоко издевались. У второго угнали «Мерседес», чтобы затем вернуть. Третьего посадили в тюрьму, чтобы затем выпустить. И ходят упорные слухи, что все это дело рук Куприянова...
– В том-то и дело, что слухи... Как Куприянов мог сам угнать тот же «Мерседес»?
– Говорят, вокруг него крутились такие же темные личности, как и он...
– И где же они, эти личности?
– Бесследно исчезли...
– Круто ты загнул, ничего не скажешь.
– Это не я, это люди так говорят... Я понимаю, что все это бездоказательно...
– Очень хорошо, что ты это понимаешь... Давай дальше. Кого еще обидел Куприянов?
– У Куприянова есть ресторан. «Звездный небосвод». История достаточно темная. Если кратко, то есть предположение, что Куприянов обманом и насилием завладел паем своего компаньона, который умер от передозировки наркотиков... Странная смерть...
– Что в ней странного?
– Смерть от передозировки наркотиков в настоящее время модное оружие киллеров...
– Да, да, есть такое... Думаешь, Куприянов убрал своего компаньона, чтобы завладеть его долей в бизнесе?..
– Я ничего не думаю. Это не мое мнение...
– Еще что?
– Смерть Егора Бразина, известного предпринимателя. Кое-кто считает, что тут тоже не обошлось без Куприянова. Дело в том, что Куприянов должен был ему триста тысяч долларов плюс проценты...
– Если кто-то считает Куприянова виновным в смерти Алабина и Бразина, значит, кто-то мог нанять киллера, чтобы отомстить...
– То-то и оно... Но это маловероятно...
Ржаной сделал вид, будто в рукаве у него спрятан крупный козырь.
– А ну-ка, а ну-ка, что там у тебя на закуску? – прокурор был заинтригован.
– Группа «Голубая мечта», слышали о такой?
– Кто ж о ней не слышал...
– Алексей Белов, Константин Перевалов... А кто у них был продюсер?
– Кто?
– Вадим Куприянов... Он беспощадно эксплуатировал музыкантов. Они вкалывали как проклятые, а им доставались лишь крошки с барского стола. А когда Алексей Белов начал качать права, то вдруг оказался в тюрьме. Пять лет общего режима. И, говорят, тут также не обошлось без участия Куприянова...
– Пять лет общего режима – это очень серьезно, – нахмурил брови прокурор.
– Куприянов и Перевалова доставал, – продолжал Ржаной. – Всю жизнь пакостил. А недавно его в тюрьму упек. И жену его в петлю загнал. Алексей Белов вовремя вмешался, из петли ее вытянул, Перевалова из Бутырки вытащил...
– Кто такой Перевалов и его жена, я знаю, – сказал прокурор.
– Еще бы не знать. Их группа сейчас очень популярная. А знаете, кто их спонсор?.. Алексей Белов...
– Кто он, этот Белов? Миллионер?
– Генеральный директор транснациональной корпорации «Галактика интернейшнл»... У него огромные возможности как в финансовом плане, так...
Ржаной нарочно сделал паузу.
– Ну? – поторопил его прокурор.
– В общем, Алексей Белов фигура высшего порядка. Для него Куприянов – плюнуть и растереть...
– Думаешь, он мог его заказать?
– На него прежде всего и думаю. Слишком много у Куприянова долгов перед ним...
– Ты разговаривал с Беловым?
– Вчера звонил его секретарше. Просил аудиенции...
– Правильно, – кивнул прокурор. – Если Белов – гора, он в прокуратуру к нам не явится. Сам иди к горе.
– Только ответа я до сих пор не получил...
Зазвонил телефон. Прокурор взял трубку. И вдруг начал подниматься. Будто с самим Президентом разговаривал.
– Да, да, конечно... Абсолютно ничего, просто хотелось бы побеседовать... Так точно... Никаких вопросов... Я все понимаю... Да, да, все будет в порядке... До свидания! Всего хорошего...
Прокурор грузно опустился на место. Какое-то время сидел неподвижно. Словно в истукана превратился. Только дышал тяжело, натужно. Будто только что кросс на десять километров закончил бежать.
– Генеральный звонил, – наконец изрек он. – Насчет Белова...
– И что? – осторожно спросил Ржаной.
– Рекомендовал оставить Алексея Белова в покое... Ты хоть понимаешь, что это значит?
– Понимаю, – усмехнулся Ржаной. – Белова трогать не стоит. Он ни в чем не виноват...
– Соображаешь... Потому скоро моим замом станешь...
Как в воду глядел прокурор. Ровно через месяц Ржаной стал его замом.
И все потому, что не стал переть против сильных. Вытравил из уголовного дела по факту гибели Куприянова любое упоминание об Алексее Белове.
* * *
– Эх, тряхнем стариной, – бодро выдохнул из себя Макар.
И молодцевато выбил дробь на ударниках.
– А может, это только начало? – спросил Мишка.
И с мастерством профессионала вывел на гитаре душераздирающее соло.
У них обоих свой бизнес, оба солидные люди, почтенные отцы семейств. Сейчас один за ударниками, второй с гитарой – как в старые добрые времена. Они полны сил и молодого задора. Будто не было десятилетнего перерыва, будто не было неудачной попытки реанимировать группу «Голубая мечта». Что бы ни случилось с ними в дальнейшем, они до самой смерти останутся музыкантами.
Да, музыкантами не рождаются. Но музыкантами умирают...
– Начало? – переспросил Алексей. – А вдруг?..
Его самого захватила эта авантюра. Стоило взять гитару в руки, стоило оказаться в студии, и воспоминания о лихой безрассудной молодости захлестнули его. Захотелось стать тем суперпопулярным Лехой Беловым, каким он был давным-давно. А может, это было совсем недавно...
Он достиг больших высот. Генеральный директор сверхмощной транснациональной компании, под ним могущественная мафиозная организация, опутавшая всю страну. Он миллионер, у него великолепный загородный дом, любимая жена – у них скоро родится сын. У него всегда масса важных дел – он чрезвычайно занятой человек. Музыка давно отошла для него на второй и даже третий план.
Чтобы оказаться сегодня здесь с гитарой в руках, Алексею пришлось сделать над собой усилие. Он вернулся в мир забытых ощущений. Он волновался, как юнец, впервые взявший в руки гитару. Ему снова хотелось петь. И не просто петь, а чтобы его опять слушала вся страна.
– А почему бы и нет? Почему бы нам не начать все сначала? – в порыве необузданного энтузиазма вопросил Костик. – Ведь все так просто, не так ли?
Ему ли об этом говорить... Действительно, один раз все было очень просто. Вместе со всеми на крыльях «Голубой мечты» он взлетел на вершину славы. Но его оттуда спихнул сапог Вадима Куприянова. Затем долгие годы злоключений. Не взлет, а просто прыжки вверх и все те же падения. На протяжении стольких лет он пытался подняться на былую высоту. Но всегда ему мешал злой рок в лице Куприянова.
И только недавно Костик сумел добиться своего. Его друг Алексей Белов спонсировал его проект. На его уровне и с его деньгами решались любые вопросы. Группа «Восток-Запад» раскрутилась с бешеной скоростью. Музыка Константина Перевалова в исполнении певицы Эммы звучит на всю страну, ее слушают все, от мала до велика. Это успех, это фурор, это стремительный взлет на самую вершину музыкального Олимпа.
– Нет, Костик, – сказал Алексей. – В этом мире не все так просто. Мы все это знаем... Но когда мы поем, действительно, для нас все легко и просто...
Мишка ударил по струнам. Макар загрохотал барабанами. Костик привычно заставил играть клавишные. Алексей запел. Сейчас его очередь. За ним поет Костик...
Это была пока просто репетиция. За ней начнется запись избранных песен. Для очередного сборника песен «Русское диско».
На этих дисках собраны почти забытые в настоящем, но столь популярные в прошлом исполнители. Среди этих кумиров прошлого группа «Голубая мечта». Кумиры прошлого...
Сейчас и Лехе, и Костику, и Макару, и Мишке не хотелось оставаться в прошлом. Каждый думал о том, чтобы перенести былую славу в настоящее. Можно записать новый концерт, снять новые клипы, начать широкомасштабную раскрутку... Но это сейчас.
А смогут ли они снова собраться вместе?.. Смогут ли начать все заново?..
* * *
– Алексей Алексеевич, к вам господин Павловский...
– Да, я его жду...
Джон вошел в кабинет широким шагом. Прямой как стрела, гордо несет голову. Все тот же Джон, гордый и независимый.
Алексей поднялся ему навстречу. Вышел из-за стола, протянул ему руку.
Сначала они просто пожали друг другу руки. Какое-то напряжение чувствовал каждый. Но затем будто искра проскочила между ними, она разрядила напряжение. Они снова сомкнули руки и обнялись как старые добрые друзья.
– У меня к тебе предложение, – сказал Алексей, усаживая гостя на почетное место.
– Предлагаешь открыть филиал фирмы в Австралии? – натянуто улыбнулся Джон.
– Между прочим, неплохая идея... Только ты мне нужен здесь. Я предложил тебя на место члена Большого Совета... – Даже так?
Джон обрадовался. Но виду не показал. Однако Алексей достаточно хорошо знал его. И видел, что у него на душе.
– Ты будешь отвечать за производство и сбыт нелегальной продукции...
После того, как Алексей возглавил Организацию, его место занял другой человек. Большой специалист своего дела. Но не хватало этому специалисту организаторских способностей. Не справлялся он в полной мере со своими обязанностями. Алексею нужен был такой, как Джон. Жесткий, с цепким умом и мертвой хваткой.
Кандидатуру Джона одобрил и утвердил Сергей Тимофеевич. Он стоял над всей Организацией, но при этом как бы находился в стороне. Алексей не пытался оспаривать верховенство его власти.
– А ты мне доверяешь? – прямо спросил Джон.
– Да... – кивнул Алексей. – Извини, был грех...
Он пошел на откровенность.
– Меня пытались убить, ты помнишь...
– Спрашиваешь... И ты решил, что это я.
– Не решил, но подумал...
– Энский так и понял. Поэтому загнал меня на край света, – горько усмехнулся Джон.
– Но ты ведь там неплохо устроился... Хотя о чем это я?..
– Да ты не думай, Алекс, я на тебя обиду не держу. На твоем месте я бы и круче поступил... Но я был на своем месте. Да, устроился я хорошо, грех жаловаться. Но тянуло обратно...
– Вот ты и дома.
– А убийцу ты нашел?
– Сам нашелся.
– Куприянов Вадим Анатольевич, так?
– Ты откуда знаешь?
– Долгая история...
– А куда нам спешить?
– Я жил во Владивостоке, но душой всегда оставался здесь. Мои люди искали человека, который хотел твоей смерти. Но все мимо. А потом случайно Жанна увидела статью и снимки в газете. Может, помнишь, было такое: певица Эмма – бывшая порнозвезда...
– Еще бы...
– Так Жанну прорвало. Она рассказала про Вадима Куприянова. Про то, как он киллером ее пугал. Вот уж ублюдок так ублюдок. А еще она сказала, что у тебя с ним всю жизнь напряг был. Ну и зацепился я за это. Мои ребята взяли этого мудака в оборот. Но ты его раньше достал. Суд устроил...
– Было дело...
– Ты в квартире находился. А мои люди на улице, в машине. И окно квартиры лазерным звукоснимателем сканировали...
– Значит, они все слышали?
– Совершенно верно... А потом Куприянов сознался, что хотел убить тебя. До меня это в прямом эфире дошло. И я сразу дал команду. Чтобы ты меня не опередил...
– Значит, это твой снайпер стрелял?
– Мой... Ты же знаешь, я ко всему отношусь серьезно...
– Знаю. Поэтому и хочу видеть тебя членом Большого Совета.
– Я ко всякому делу отношусь предельно серьезно. Начиная с самого себя. Я не способен на подлость. А ты меня в этом заподозрил. Был бы я дурак, обиделся бы на тебя. Но я обиделся на того, кто меня подставил. И не успокоился, пока...
– Пока не отомстил...
– Нет, пока не устранил недоразумение. Я слишком серьезный человек, чтобы мстить... А что бы ты сделал с Куприяновым?
– Я бы тоже устранил недоразумение, – усмехнулся Алексей. – Куприянов – одно сплошное недоразумение... Ладно, хватит об этом ублюдке. А то еще немного, и настроение испортится...
– Хорошее настроение – это очень важно, – кивнул Джон.
И широко улыбнулся.
– Кстати, я знаю, как его поднять.
В его руке появился компакт-диск.
– Узнаешь?
– Узнаю, «Русское диско»...
– Три песни группы «Голубая мечта». Неплохо поднимают настроение...
Алексей достал из ящика стола еще один диск.
– А это новый концерт «Голубой мечты». Между прочим, в моем исполнении...
– Да ты что!..
Джон взял диск, начал его рассматривать.
– Почему я не вижу твоего лица?
– И не увидишь. И клипов нет. И на гала-концертах ты меня не увидишь. Мы просто записали диск. И на этом все...
– Да, все правильно, – кивнул Джон. – Не при твоем положении светиться на людях с гитарой...
– Мы тоже так подумали. Поэтому плод нашего творчества – только вот этот диск. Никаких концертов, никаких гастролей... Кстати, диски расходятся влет...
– Я рад. И знаешь почему? Потому что собираюсь освоить выпуск пиратских копий твоего диска...
Алексей подхватил его шутку. И засмеялся.
Но, может, это и не шутка. Ведь Джон – спец по нелегальному производству. Пиратская продукция – его хлеб. И его, Алексея, тоже...
Так уж сложилась их жизнь...