– Пошел! Ну! – рявкнул командир взвода спецназа УФСБ Москвы и Московской области, капитан с косым шрамом на лбу.

Кащеев шагнул к двери. Здесь, на пороге, его приняли подчиненные капитана. Заломив арестанту руки, двое бойцов нацепили на него наручники и поволокли по коридору. Капитан с папкой в руке последовал за ними.

От боли в вывернутых плечевых суставах у Кащеева даже слезы выступили. Но боль была пустяком. Гораздо сильнее была досада. Ведь еще каких-то полгода назад Кащеев, бывший тогда полковником Управления собственной безопасности ФСБ, мог и капитана со шрамом, и его подчиненных буквально раздавить.

Но теперь Кащеев был никто. Даже хуже чем никто. Он был предателем, выловленным за границей и доставленным для суда в Москву в собачьем наморднике – в буквальном смысле. Это бывший крымский бандит Моня постарался, после того, как Кащеев при поимке едва не откусил палец Мониному телохранителю Шварцу.

Привилегия у Кащеева, если это, конечно, можно было назвать привилегией, осталась только одна – конвоировали его, в случае надобности, не бойцы спецназа ГУИНа, как других подследственных, а бойцы ФСБ. Для надежности. Сегодня следователь Главной военной прокуратуры проводил следственный эксперимент на борту плавучего развлекательного комплекса «Галера», который Кащеев собирался взорвать по заданию беглого олигарха Сосновского. Именно для этого Кащеева в полночь и забирали из Лефортовского СИЗО. Следствие по понятным причинам было закрытым, поэтому процессуальные действия, как правило, проводились по ночам...

Ярко-красный двухместный «Порше» мчался к набережной Москвы-реки. За рулем баснословно дорогой машины сидел восемнадцатилетний отпрыск одного из высокопоставленных чиновников. Со своей шестнадцатилетней спутницей он познакомился меньше часа назад в ночном клубе. Парочка успела изрядно набраться, так что в открытом салоне несущейся к реке машины царило веселье.

– Тейк ит и-и-изи!.. – призывно звучали из колонок слова «Relax».

– Ия-ия-ия! – подпевала девушка, размахивая бутылкой мартини.

С восторгом посмотрев на спутника, она сделала большой глоток и вдруг от переизбытка чувств сдернула с себя блестящий топик. Затем, вскочив на ноги, девушка ухватилась одной рукой за ветровое стекло и задергалась, размахивая топиком над головой:

– Ия-ия-ия! Тейк ит и-и-изи!..

Чиновничий отпрыск невольно прикипел глазами к обнаженной груди спутницы. Намечался нескучный остаток ночи...

Неожиданно раздавшийся вой сирены привел водителя в чувство. Быстро повернув голову, он вдруг совсем близко увидел парапет набережной, за которым маслянистым блеском отсвечивала вода...

– Ё! – невольно вскрикнул парень, ударив по тормозам.

– А!.. – послышался справа короткий вскрик.

Силой инерции девушку буквально катапультировало из машины. В следующий миг наперерез «Порше» вылетела кавалькада из трех микроавтобусов. Первый – с мигалкой и сиреной – успел проскочить. Водитель второго попытался затормозить, но не успел...

Скорость «Порше» была такой, что он смог бы перевернуть и «КамАЗ». Микроавтобус от страшного удара отлетел к ограждению, снес целый пролет и кувыркнулся в реку...

Помещение для арестантов в микроавтобусе спецназа УФСБ было совсем небольшим. Скорее это было даже не отделение, а решетчатая выгородка. Рядом с ней на боковом сиденье разместились двое бойцов. Оба не сводили с арестанта глаз.

Кащеев смотрел прямо перед собой, в стенку. В его взгляде была ненависть. К этим молокососам-спецназовцам. К ФСБ. К полковнику Управления по борьбе с терроризмом Логинову, сперва помешавшему Кащееву взорвать «Галеру», а потом и сумевшему отловить его в Крыму. К проклятому еврею Сосновскому, отказавшемуся платить за сорванный теракт. К бывшему бандиту Моне, помогавшему Логинову...

Кащеев ненавидел весь мир. Если бы сила ненависти могла плавить металл, то стенку микроавтобуса давно бы прожгло насквозь. Но, к сожалению для Кащеева, стенка не плавилась. И он вдруг возненавидел и ее. Лютой ненавистью.

И в тот же миг стенка вдруг лопнула...

«Порше» дважды перевернулся и встал боком у ограждения. Зажатый подушками безопасности, чиновничий отпрыск вдруг увидел свою спутницу. Вернее то, что от нее осталось. Ощущение было такое, будто кто-то бросил на дорогу тряпичную куклу. Только из этой куклы текло что-то красное...

– Дура, блин!.. – хрипло выдохнул парень, с трудом высвобождаясь из подушек.

Нужно было срочно сматываться отсюда, а потом звонить папику.

– Стоять, сука! – донеслось от микроавтобуса.

Чиновничий отпрыск благодаря системам безопасности автомобиля практически не пострадал и поэтому рванул через дорогу к спасительным домам. Но преследователи бегали быстрее. Несколько секунд спустя в спину парня врезался тяжелый берц. Парень упал и с метр проехал по асфальту, сорвав кожу с рук и лица.

От боли тот попытался скорчиться, но не смог. В его спину уперлось чье-то колено, затем ему вывернули руки и защелкнули на запястьях наручники. Секунду спустя водителя «Порше» уже волокли к микроавтобусу. Голову поднять он не мог, но боковым зрением видел суетившихся у пробитого ограждения набережной людей в черных комбинезонах. С надписями «ФСБ» на спинах.

– Архипов, в воду! Да быстрее раздевайся, твою мать! – орал один из них. – Шорохов, вызывай спасателей! Быстро!!!

В первый миг Кащеев не поверил своим глазам. А потом ему стало не до того. Микроавтобус швырнуло, и Кащеев закувыркался в своем арестантском отделении вместе с ним. Вслед за первым последовал второй удар, послабее, и микроавтобус куда-то провалился.

Кащеев вдруг услышал всплеск. В следующую секунду внутрь хлынула вода. Любой другой, оказавшись на месте Кащеева, испугался бы. Но Кащеев был арестантом, обреченным на то, чтобы остаток жизни подвергаться унижениям в тюрьме. Поэтому он воспринял происходящее как манну небесную.

Быстро сгруппировавшись, Кащеев перевел скованные наручниками руки вперед. Сбоку булькала вода, сверху на Кащеева лилось что-то липкое и горячее. Это была кровь. Первый удар пришелся в борт, у которого сидели конвоиры. Теперь они лежали сверху, на перевернувшейся решетке, ставшей потолком арестантского отделения.

Вода быстро прибывала, но Кащеев действовал хладнокровно. Просунув руки между прутьев, он безошибочно – память бывшего полковника ФСБ не подвела – выбрал из двух трупов тот, у которого были ключи от наручников, рывком перевернул его и дотянулся до кармана.

Секунду спустя руки Кащеева были свободны. Пахнущая мазутом вода бурлила уже у его лица, но у Кащеева хватило выдержки сунуть ключи обратно. После этого он подался к дыре в стенке.

– П-пух!.. – с хлопком выплюнула остатки воздуха кабина микроавтобуса.

Машина резко перевернулась и стала быстро тонуть. Кащеев набрал в легкие воздуха и ухватился рукой за комбинезон ближнего конвоира. Вода почти мгновенно заполнила салон. Кащеев тут же вынырнул в щель. Протащив за собой тело спецназовца, он почти сразу отпустил его и посмотрел наверх.

Сориентировавшись по огням, Кащеев приблизился к скользкой гранитной стенке набережной и даже по инерции слегка стукнулся о нее головой. Быстро вынырнув в тени, Кащеев чуть высунулся и глотнул воздуха. Сверху доносились крики и приближающийся топот. И Кащеев быстро нырнул снова.

Он успел увидеть, что ниже по течению находится баржа с краном. До нее было всего несколько десятков метров...

– Здоров, Лень! – возник на пороге Степан Горов.

– О, привет! – удивленно поднялся ему навстречу капитан Аникеев. – Тебя что, уже выписали?..

– На амбулаторное перевели! Я за премией своей, за Кащеева! – пожал руку Аникееву Горов. – Касса сегодня работает?

– Да касса работает... – сказал Аникеев, потом покосился на телефон и вдруг перешел на шепот: – Только премия наша, похоже, того...

– Чего – того?..

– Кащеев сегодня ночью пропал, – одними губами сообщил Леня.

– Как пропал? Из Лефортова? – уставился на него Горов. – Как Солоник, что ли?

– Да не ори ты!.. – снова покосился на телефон Аникеев и громко добавил: – Пошли перекурим, Степ!

– Ну?.. – спросил Горов, едва они оказались в коридоре. – Так что за дела? Я из-за него два раза чуть концы не отдал в Крыму, а его в Москве упустили?!

– Да не ори ты!.. – повторил Аникеев, быстро оглянулся и, ухватив Горова под локоть, потащил его к туалету. – Это ж секретная информация, УСБ за утечку затаскает... Мне утром Жернов на ухо шепнул. В общем, везли его на следственный эксперимент и на набережной в аварию попали! Микроавтобус утонул, водителя достали готового и конвоира одного, того сразу убило, при ударе. А пассажир сам выплыл...

– Какой пассажир, Кащеев?..

– Да нет! Спецназовец, который в кабине сидел.

– А-а... А что за спецназ?

– УФСБ.

– Ясно. Так а Кащеев что?

– Его и второго конвоира водолазы искали, но не нашли. Вроде течением унесло...

– Горов, ты, что ли?.. – вдруг донеслось сзади.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – быстро повернулся Степан.

Вынырнувший из своего кабинета Логинов протянул руку:

– Ну что, подрихтовали твои кости?

– Не до конца. Домой отпустили, но нужно ездить греть и все такое... Так а наша премия теперь что, тю-тю? За Кащеева, в смысле?

Логинов прищурился и быстро посмотрел на Аникеева. Аникеев, незаметно, но больно ткнув Горова в бок, сделал вид, что рассматривает плинтус.

– А с чего ты взял, что наша премия тю-тю?.. – перевел взгляд на Степана Логинов.

– Нет, ну просто... уже сколько времени прошло... а денег нет... гм-м... – промычал Горов.

– Есть деньги, Степа. Можешь получить.

– Да?.. – обрадовался Горов.

– Да.

– Понял! – ломанулся к лестнице Степан. – Я сейчас!

Аникеев устремился было за ним, но Логинов хмуро бросил:

– Стоять! А ты ко мне, капитан. Давай-давай, заходи... Воспитывать буду. Ты что, не читал на плакате, что болтун – находка для шпиона?..

Трамвай номер восемнадцать мягко тронулся. На информационном табло надпись «Куликово поле» поползла в сторону. Это был тот самый знаменитый маршрут, о котором даже была написана песня. Слова, правда, со временем потерялись, а вот еврейская мелодия «Семь сорок» прочно вошла в репертуар практически всех ресторанных и свадебных лабухов. И упившиеся гости лихо отплясывают под нее на свадьбах до сих пор.

Гулко простучав колесами на перекрестке, трамвай нырнул за дома. Бескрайнее Куликово поле с раскинувшимся на нем луна-парком скрылось из вида. Кащеев купил билет у кондукторши и после этого вдруг расслабился.

Напряжение последних суток разом отступило. Григорий Васильевич смотрел на разбитые одесские тротуары и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Совсем недавно, каких-то несколько десятков часов назад, он был заключенным без надежды хотя бы перед смертью переступить порог тюрьмы и вдохнуть воздух свободы. И вот он был в Одессе, у моря и ехал на, можно сказать, легендарном трамвае...

Из Москвы Кащеев выбрался в ночь аварии. Очень просто, без особых затей, на поезде. Он был опытнейшим оперативником и прекрасно знал, как работают правоохранительные органы. Даже если бы Кащеев открыто бежал из-под стражи, и то ориентировки на него у милиции появились бы в лучшем случае к обеду следующего дня – пока по очереди не провернулись бы бюрократические колеса по маршруту «ФСБ – МВД».

Поэтому Кащеев действовал хладнокровно. Сперва он незаметно выбрался на пришвартованный у набережной плавучий кран и отыскал на нем сухую спецовку. Переодевшись, Кащеев с мокрой одеждой в пакете сразу же сошел на берег и нырнул во дворы. В каких-то ста метрах у проломленной ограды набережной суетились спецназовцы, освещая воду фонарями. Им и в голову не приходило, что тот, кого они пытаются высмотреть, спокойно перешел дорогу чуть сбоку в ярком свете галогенных ламп дорожного освещения.

Первоочередной задачей беглеца было как можно скорее поменять одежду, поскольку спецовка для дальних поездок не годилась. И тут Кащееву откровенно повезло. В одном из дворов он увидел висящие прямо на раме открытого балкона первого этажа две пары джинсов. Кащеев оглянулся, быстро нырнул в палисадник и цапнул мужские, побольше. Они оказались практически сухими.

Кащеев сунул добычу под мышку и ретировался. За гаражами-ракушками он джинсы натянул. Они оказались почти впору. Свои легкие туфли Кащеев в воде не потерял.

Избавившись от лишней одежды, Григорий Васильевич двинулся на поиски жертвы. В футболе есть термин «тактика мелкого фола». Кащееву в его положении ничего не оставалось, как прибегнуть к тактике мелких преступлений.

Вскоре Григорий Васильевич набрел на подходящего пьяного. Слава богу, в Москве, как и в других городах, проблем с этим не было. Мужчина был явно при деньгах и накачался, скорее всего, с коллегами после работы. Наметанным глазом Кащеев определил степень опьянения как среднюю. После этого он срезал угол и подстерег бедолагу у темных кустов на углу дома.

Кащеев практически ничем не рисковал. Ограблениями пьяных милиция занимается крайне неохотно, спустя рукава и только в том случае, если причинены более-менее серьезные увечья. Оно и неудивительно, поскольку потерпевший о преступниках, как правило, может дать только одну информацию – «стукнули сзади по голове». Иногда с добавкой «их было двое или трое».

Наносить серьезных увечий Кащеев жертве не стал, стукнул, правда, по классической схеме – сзади и по голове, – но с расчетом на рауш. То есть на кратковременную потерю сознания без каких-либо последствий для здоровья. Кащеев забрал его барсетку, стащил куртку-ветровку и ощупал брючные карманы, но портмоне не обнаружил. После этого Григорий Васильевич сразу же покинул место преступления.

Ветровку он через пару минут надел, а спецовку сунул в мусорный бак. Барсетку Кащеев сбрасывать не стал. Ничего особо примечательного в ней не было. А вот денег оказалось довольно много – около трех тысяч. И паспорт. Быстро просмотрев его, Григорий Васильевич ухмыльнулся и глянул на часы. Метро уже закрывалось. Но деньги были, и Кащеев отправился к проспекту ловить машину. Спустя меньше часа после аварии он уже был на Курском вокзале.

Фамилия ограбленного пьяного была Сидоров. По его паспорту Кащеев купил билет на ближайший поезд до Белгорода.

Поездка прошла без приключений. Тепло попрощавшись с проводницей, Григорий Васильевич солнечным утром следующего дня ступил на перрон города-героя. И сразу отправился на рынок.

Российско-украинская граница теоретически существовала. Но пограничные службы сопредельных стран были озабочены в основном проблемой получения мзды. На рынке Белгорода Кащеев очень быстро нашел хохла-фермера, торговавшего фруктами-овощами, и рассказал ему трогательную историю о том, что у его, Кащеева, украинской дочки день рождения, восемнадцать годков стукнуло, а паспорт у него без прописки, за что бездушные погранцы сняли его с поезда. Фермер рыдать не стал, но вроде как проникся и отправил Григория Васильевича погулять до окончания торговли. Потом нагулявшийся Кащеев помог фермеру с сыном погрузить ящики и пересек границу, сидя на них же. И это за смешные триста рублей.

Через пару часов Кащеев оказался в Харькове, где вечерком бомбанул друг за дружкой троих пьяных. И сразу укатил ночным поездом в Одессу. И вот все было позади...

– Бархатный сезон – бархатные цены! – с лошадиной улыбкой проговорила напомаженная донельзя еврейка. – Посетите наш ювелирный салон «Камелот» на Ришельевской и убедитесь в этом! Мы ждем вас!

Моня, развалившийся в огромной гостиной в кресле перед плазменной панелью, фыркнул и почесал пятку. Реклама на одесском канале откровенно попахивала дешевой провинциальщиной. Моня повернул голову и заорал:

– Шварц!

Огромный, словно глыба, телохранитель возник на пороге.

– Телегу на сколько заказал? – осведомился Моня.

– На десять. Как всегда. А что?..

– Молодец! Дверь закрой, а то что-то тянет... – недовольно поморщился Моня. – Бархатный сезон, блин! У нас в Крыму сейчас в трусах жарко...

Шварц проворно двинулся к двери террасы, Моня откинулся на спинку кресла и снова почесал пятку.

– О, так она... – начал было Шварц, но в этот момент наконец пустили Монин ролик, и тот прикрикнул:

– Тихо ты!

Из динамика понеслись гипнотические звуки мантры. Сквозь дымку на экране медленно проступило одухотворенное Монино лицо. Хорошо поставленный голос за кадром проговорил:

– Вас терзают сомнения? Вы ищете смысл жизни? Вы устали от неуверенности в завтрашнем дне и не знаете, как решить одолевшие вас проблемы? Выход есть! Посетите встречу с предстоятелем «Церкви истинной веры» преподобным Моней и получите ответы на все вопросы! Мир вам!

Звуки мантры стали громче, лицо Мони начало растворяться в дымке. На экране возник текст: «Дворец культуры Воровского. По многочисленным просьбам дополнительные встречи состоятся 21 и 22 сентября. Начало в 11.00. Вход свободный».

Моня довольно ухмыльнулся и повернул голову. Прикрывший дверь террасы Шварц доложил:

– Так она уже того, стоит!

– Кто стоит?

– Машина!

– Не понял?.. – уставился на свои «Картье» Моня. – Ты на сколько заказывал?

– Да на десять... – развел огромные руки Шварц.

– Так а чего она тогда стоит? Я им за лишний час башлять не собираюсь!

– Да ясное дело! – согласился Шварц.

– Позвони, узнай, что за дела?.. – поднялся Моня и потянулся.

Шварц вытащил мобильный. Моня мимо панорамного окна двинулся к туалету. Внизу на парковке стоял «Линкольн». Мимо шел парень в униформе и с сумкой на плече. Споткнувшись, он присел, чтобы завязать шнурок...

Моня зевнул, нырнул в коридор и пошлепал к туалету. Когда он вышел из него, Шварц громогласно доложил:

– Это не наша тачка, оказывается! Это соседа этого, бензинового, который снизу! Он сегодня, типа, свататься едет!

– Не понял! А чего она тогда на моей парковке стоит? А ну звони управляющему!

Шварц позвонил, несколько косноязычно изложил суть претензии, потом сказал, зажав трубку огромной лапищей:

– К нему на джипах дружки бензиновые понаехали, поставить больше негде!

– Так а я что, платить за его бензиновых дружков должен? Небось не нищие!

Шварц ретранслировал Монины слова управляющему, выслушал ответ и сказал:

– Хорошо!

– Что хорошо?.. – оглянулся Моня.

– Этот Эмильевич сказал, что за сегодня за час отминусует плату за парковку из нашего счета!

– За час?.. А если он дольше стоять будет? Мне че, с секундомером тут целый день торчать? Что за город, блин, кругом одни евреи!.. – возмущенно покачал бритой головой Моня.

Трамвай выбрался на Фонтанскую дорогу. Вскоре Кащеев увидел впереди вывеску «Макдоналдс» и вышел. Перекусив, Григорий Васильевич прозвонил по номерам налепленных на заборе стройки объявлений и за час снял приличную квартиру на четверо суток. В залог пришлось отдать паспорт, но у Кащеева их было уже два. Украинский Григорий Васильевич оставил себе. Выйдя в магазин, он накупил еды, наелся до отвала, принял душ и завалился в постель.

Спал он как убитый и проснулся более двенадцати часов спустя. На улице было еще темно. Кащеев поел, выпил кофе и в начале пятого утра отправился на прогулку. К его удивлению, на Адмиральском проспекте, где он снял квартиру, было довольно людно. Народ тянулся снизу, из Аркадии.

Кащеев спустился к морю. Километра на два обочины на подступах к Аркадии были заставлены машинами. Людей здесь оказалось столько, как будто на дворе было не раннее утро, а ранний вечер. Удивленно оглядываясь по сторонам, Григорий Васильевич пошел по длинной аллее, ведущей к берегу.

В самом ее начале пара бородатых парней с гитарами исполняла для троих пьяных теток романс. Чуть дальше бледная одесская негритянка правильным русским языком ведущей «Первого канала» зазывала люд в призовой тир. Кучка голых по пояс молодых ребят гоготала за кустами, по очереди прикладываясь к двухлитровой бутыли пива.

По мере спуска к морю праздник жизни только набирал силу. Справа, из неглубокой котловины, где был расположен каток с искусственным льдом, разносились радостные крики и диско-музыка. Впрочем, музыка разносилась на любой вкус и отовсюду – из открытых кафе, зазывно распахнутых дверей танцевальных клубов и из чем-то напоминающего бывшие когда-то в моде пивные-стекляшки «Музыкального салуна». Там за ослепительно-белым роялем вдохновенно музицировала хрупкая девушка в длинном концертном платье с давно вышедшей из моды высокой прической.

Григорий Васильевич Кащеев, вчерашний лефортовский узник, брел словно зачарованный. На его губах играла блаженная улыбка. Если бы у него вдруг спросили, где находится рай, он бы без запинки ответил, что в Одессе, на седьмой станции Большого Фонтана, в Аркадии.

В конце аллеи белело освещенное гирляндами сооружение, которое Григорий Васильевич сперва принял за аквапарк. Однако при ближайшем рассмотрении смахивавшие на конструкции водных аттракционов внутренности оказались разноуровневыми столиками и переходами, выполненными в нетрадиционной манере. Ночной клуб назывался «Ибица». При входе топтались секьюрити в черном и двое малолетних хлыщей в светлых теннисках с логотипом какой-то водки на груди. Один из них как раз объяснял троим иностранцам в шортах, возжелавшим посетить заведение:

– Сорри, но это исключено! Наш дресс-код предусматривает исключительно брюки! Брю-ки! – для пущей доходчивости потянул себя за штанину сотрудник клуба.

Иностранцы о чем-то быстро залопотали между собой. Язык был непонятный, судя по всему, мадьярский. Потом один из них повернулся, приподнял клетчатые шорты и довольно похоже изобразил канкан:

– Парис! «Мулен руж»! Та! Та-да-та-да-та-да-та-а!..

– Извините, но наш клуб в прошлогоднем рейтинге – лучший клуб Украины! Так что «та-да-та» у нас только в брюках! А в «Мулен руже» хоть в плавках пляшите! – покачал головой хлыщ.

Иностранцы закачали головами и тронулись влево, недоуменно пожимая плечами и переговариваясь. Наблюдавший за сценкой Кащеев хмыкнул. При всем новаторском дизайне до «Мулен руж» еще было как до Луны. Так что показывать от ворот поворот набитым евро мадьярам было верхом глупости...

У «Ибицы» Григорий Васильевич свернул направо. Перейдя через мостик, он оказался у лестницы. Внизу раскинулся огромный, словно футбольное поле, пляж. За ним в лунном свете переливалось море.

Кащеев спустился по ступенькам и направился к берегу. Пластиковые шезлонги на ночь были аккуратно сложены друг на друга и ограждены. На вкопанных же в песок деревянных лежаках бурлила жизнь: кто-то взасос целовался, кто-то хлебал пиво, компания молодежи распевала под гитару песни Цоя. Одесса не зря претендовала на звание «порто-франко» – вольного города. В отличие от Крыма доступ к морю здесь был абсолютно бесплатен и открыт круглые сутки.

Григорий Васильевич не удержался от искушения и, сняв свои четырехсотдолларовые туфли, оставшиеся на память о крымском периоде жизни, закатал штанины и побродил по воде. Вода была холодноватой. И пахло море не так, как в Крыму. Но получше, чем вода в ржавом водопроводе Лефортовского СИЗО. Кащеев с удовольствием искупался бы, но у него не было плавок, а в мокрых трусах Григорию Васильевичу возвращаться не очень хотелось...

– Ирка, дура! Ты что?! – послышалось сзади.

– Держи! Тащи!

Кащеев оглянулся. Три женщины лет тридцати у лежака со снедью и выпивкой решили порезвиться. Двое завалили брыкающуюся подругу на песок и волокли к морю. Жертва сопротивлялась изо всех сил. Кащеев на всякий случай отошел в сторонку и принялся обуваться.

Женщины невольно напомнили ему об оставленном в Крыму бизнесе – «Федерации селевых боев». Троица, дурачившаяся на пляже от избытка чувств, даже не представляла, какие деньги на этом можно зарабатывать. Ведь Аркадия просто кишела людьми с деньгами, жаждавшими зрелищ...

Обувшись, Григорий Васильевич решил изучить шоу-меню внимательнее. «Ибица» в текущем месяце обещала порадовать одетых в брюки посетителей «Чи-ли», «Арашем» и каким-то диджеем Конем. О существовании последнего Кащеев даже не догадывался, название «Араш» вызывало у него только какие-то смутные звуковые ассоциации, а вот эффектную девицу с наколкой на плече, певшую густым мужским голосом, Кащеев после алуштинских злоключений запомнил хорошо.

Свернув, Григорий Васильевич приблизился к зданию, которое заинтересовало его еще на пляже. Представляло оно собой несколько, словно бы парящих в небе, античных колонн с осыпавшимся портиком. Умелая подсветка создавала иллюзию, что это развалины храма на высокой горе. На самом деле никакой горы не было и в помине. И храма тоже.

Расположенное на самом берегу заведение именовалось «Концертной ареной „Помпея“. В ней каждые три-четыре дня выступали звезды покруче: Орбакайте, Галкин, Лолита. Кащеев двинулся в обход. Со смотровой террасы набережной просматривалась часть клуба. Здесь Григорий Васильевич невольно замер от удивления.

Масштабы заведения его поразили. Обойдя здание по дощатому помосту, Григорий Васильевич двинулся вдоль берега дальше.

За пару минут дойдя до конца набережной, Григорий Васильевич повернул назад. Уже начало светать, но в «Помпее» танцевальная программа была в самом разгаре. Кащеев прошел к кассе и купил билет. Стоил он всего четыре доллара.

Слева от входа на ограждении устало «висели» милиционеры, прикомандированные к клубу. Их задача заключалась исключительно в разборках с клиентами-дебоширами, поэтому присутствие стражей порядка Григория Васильевича ничуть не насторожило.

За турникетом вроде тех, что установлены в московских трамваях, стоял начавший лысеть секьюрити с фигурой борца. Футболка на нем была черная, с надписью «Охрана», а вот брюки – камуфляжные, заправленные в берцы. Шагнув к турникету, Григорий Васильевич протянул билет.

Секьюрити посмотрел на него, а потом вдруг ухватил Кащеева за руку и резко дернул на себя, явно собираясь надеть наручники...

– Лизавета! Лизавета, твою мать! – снова крикнул Моня.

– Да в туалете она!.. – виновато развел огромными руками топтавшийся в двери спальни Шварц. – Суши вчера обожралась, вот и торчит там все утро...

– Так хай памперс наденет! Мне что теперь, из-за ее поноса встречу с паствой отменять? И вообще, не фиг жрать сырую рыбу! Потом же полгода пальцем из задницы глисты придется выковыривать! Никакого маникюра не хватит! – пробубнил сидевший на стуле перед зеркалом Моня.

Он уже поменял свой домашний прикид – шорты и майку – на концертный: шлепки «Дольче-Габбано», розовое сари и «Картье» за сто штук «зеленых». Бритую голову Мони украшали своей же рукой нанесенные цветные узоры. Этого он не доверял никому.

Из глубины необъятных апартаментов наконец донесся шум воды.

– Выпала! – осклабился Шварц.

По коридору торопливо зацокали каблучки.

– Я уже иду, Монь! – виновато крикнула на ходу Лиза.

Шварц посторонился. Лизавета, эффектная пышногрудая блондинка, от одного вида которой мужики впадали в ступор, заскочила в спальню. Бывшая элитная ялтинская проститутка, при Моне она была в качестве личной парикмахерши, визажистки, стилистки, ну и для других надобностей, по своему бывшему профилю.

Лиза с ходу засуетилась со своими гримерными прибамбасами. Моня немного посопел на своем стуле, потом сказал:

– Возьмешь у Шварца спички...

– Зачем, Монь? – спросила Лиза, ловкими движениями пальцев накладывая на его лицо тональный крем. – У меня ж зажигалка, «Ротманс»...

– Затем, что анализ сдашь.

– Какой анализ?.. – на миг застыла Лиза.

– Какой-какой! На яйца глистов! Жрешь по этим суши-барам всякую гадость, еще мне занесешь!

– Дурак, что ли? У них же все стерильно! – возмутилась Лиза.

– Сама дура! Если б у них все было стерильно, ты б полдня в туалете не торчала! Штукатурь, чего встала? У «Садов Победы» небось пробки, опоздаем, я из твоей зарплаты неустойку вычту! Шварц, телега приехала?..

– Ща гляну! – кивнул Шварц и затопал в гостиную.

Лиза обиделась, отчего стала напоминать гусыню. Моня посмотрел в зеркало на ее надутое лицо и ухмыльнулся. Лиза прикрикнула:

– Да не корчь ты свою рожу, а то будешь на сцене как индеец!

В этот момент со стороны гостиной вдруг донеслось:

– Бу-бух!!!

Зеркало заметно качнулось, стул под Моней вздрогнул. Тот быстро повернулся:

– Шварц, ты что, упал, твою мать?..

В ответ из двора донеслись какие-то приглушенные крики и дружный вой автосигнализаций. Моня вскочил на ноги. Лиза встревоженно крикнула:

– Шварцик! Ты живой?..

В этот момент в гостиной раздались слоноподобные шаги. Секунду спустя на пороге возник Шварц – с закопченным лицом и лакированным штиблетом с дымящейся подошвой в руке.

– Гы-гы! – громогласно проорал он. – Сватанья не будет! Бензинового соседа конкуренты токо что рванули!

Хватка у плешивого секьюрити была железной. Но Кащеев в рукопашном бое за годы службы собаку съел. Он тут же резко крутанул руку в сторону большого пальца противника и уже собрался нанести ему шоковый удар, как вдруг понял свою ошибку.

В правой руке охранника оказались не наручники, а печать. Он просто хотел поставить Кащееву светящуюся метку. Удивленно посмотрев на посетителя, охранник спросил:

– В чем дело?!

– Не на эту руку! – нашелся Кащеев.

Секьюрити еще какой-то миг пристально смотрел на него, потом шлепнул печать на тыльную сторону левой ладони. Григорий Васильевич тем временем покосился на милиционеров. Однако те на мимолетный инцидент никакого внимания не обратили. Один зевал, облокотившись о поручни и глядя себе под ноги, двое других были заняты своими мобильными...

Кащеев незаметно вздохнул и вошел в «Помпею». Прямо напротив входа, у противоположной стенки, немного повернутая влево, располагалась огромная сцена. Справа и в центре на возвышенности ее украшали подсвеченные колонны. Их сторожили аморфного вида невыразительные статуи со словно бы стертыми тысячелетиями лицами.

Под сценой на просторном танцполе танцевало около полусотни человек. Еще десятка три – в основном молодых людей – энергично дергались на двухуровневой сцене. И наконец, самые-самые экзальтированные извивались на самой верхотуре – между подсвеченных колонн. Персонажи были практически любого возраста и на любой вкус.

Кащеев начал спускаться по длинной лестнице, смотря по сторонам. Справа и слева полукругом изгибались террасы амфитеатра. Диваны за столиками были заполнены едва наполовину, но все равно в одном только амфитеатре разместилось человек триста, не меньше.

Спустившись вниз, Кащеев прошел вдоль танцпола и обнаружил за углом на возвышении длиннющую, не менее пятидесяти метров, барную стойку. Вдобавок через проход перед ней располагался такой же длинный деревянный стол. На высоких табуретах за ним плотно сидели посетители. Ниже все пространство было заставлено столиками и стульями – пластиковыми, плетеными и деревянными с мягкой обивкой.

В голове Кащеева словно бы защелкал арифмометр. Столиков в «Помпее» было около семисот, каждый в среднем на шесть человек. Плюс четыре барные стойки. В общем, если привезти сюда амазонок из «Федерации селевых боев», можно за один вечер озолотиться. Это при том, что львиная часть прибыли от шоу, конечно, пошла бы владельцам «Помпеи».

– Черт!.. – невольно вздохнул Кащеев.

И вдруг улыбнулся. Еще пару дней назад он даже о прогулке без решетки над головой и наручников думал как о недостижимой мечте. А теперь вот сокрушался из-за каких-то пустяков...

Однако симптом свидетельствовал о том, что психика очень быстро восстанавливается. Обычно реабилитация бывших заключенных к условиям свободной жизни проходит очень тяжело. Оттого так и высок процент рецидивов.

Это стоило отметить, и Григорий Васильевич, поднявшись по короткой лесенке, подошел к барной стойке. Бармен в майке с логотипом какого-то алкогольного производителя приветливо кивнул с другой стороны.

– Добрый вечер! Слушаю!

– Добрый вечер!.. Чай, пожалуйста!

Бровь парня удивленно взметнулась:

– Чай?..

– Чай! – кивнул Кащеев. – Черный!

– В смысле холодный? – оглянулся на шкаф парень. – «Липтон-айсти»?

– В смысле обычный. Который кипятком заливают.

– Ага!.. – повернулся парень и посмотрел на Григория Васильевича так, словно тот сообщил, что прибыл прямиком с альфы Центавра и желает испить коктейль из жидкого водорода. – Значит, чай? Черный? Заварной?

– Все верно! – подтвердил Кащеев.

– Сделаем! – резко подался от стойки бармен, но в самый последний момент вдруг остановился и сочувственно спросил: – Может, туда чего-нибудь добавить?

– Зачем?

– Ну, не знаю... Для запаха. Коньячку, а?.. За счет заведения?

– Не надо, – махнул головой Кащеев. – Просто чай. С сахаром. Без добавок.

– Понял!

Кащеев облокотился одной рукой на стойку и повернулся к залу. В узком проходе между баром и длинным деревянным столом бродили пьяные иностранцы. Небольшими табунами и поодиночке. Но в основном табунами. У каждой свободной девушки кто-то из них останавливался и с глупой улыбкой говорил:

– Хай! Привьет!

– Прошу! – послышалось сзади.

Кащеев повернулся. Бармен церемонно выставил на стойку прозрачный заварник, чашку на блюдце с салфеткой и сахарницу со скошенной никелированной трубкой.

– Ваш чай!

– Спасибо! Сколько с меня?

– Десяточка!

Кащеев положил на стойку купюру. Бармен небрежно смахнул ее и спросил:

– Что-то еще?

– Пока нет, – покачал головой Кащеев и, открыв крышку заварника, стал сыпать в него сахар.

Бармен наблюдал за его манипуляциями с интересом, граничащим с восторгом. Кащеев поставил сахарницу и помешал в заварнике ложечкой. Потом снова прикрыл его крышкой.

– Все в порядке? – спросил бармен.

– Да, – кивнул Григорий Васильевич, – процесс пошел.

Отвернувшись, он снова принялся наблюдать за движением в проходе. Как это обычно бывает под утро, женщин осталось совсем мало.

Пару минут спустя Кащеев повернулся к бару. К его удивлению, бармен все еще торчал напротив. Едва Григорий Васильевич потянулся к заварнику, как парень быстро ухватил его:

– Налить?

– Спасибо, я сам, – пожал плечами Кащеев.

– Как скажете! – кивнул бармен.

Григорий Васильевич наполнил чашку и отхлебнул. Чай, как это обычно бывает в дорогих заведениях, был никакой. Чем дороже заведение, тем хуже чай. Впрочем, после лефортовского и он казался вакханалией вкуса и аромата.

Бармен, видимо, наконец удовлетворил свое любопытство и ретировался. Впрочем, Кащееву было все равно. Допивая вторую чашку, он увидел, как мужчины вдруг оживились и, словно по команде, повернули головы в сторону амфитеатра.

Григорий Васильевич тоже оглянулся. У стенки, отделявшей амфитеатр от бара, с бокалом пританцовывала девушка лет тридцати. Одета она была вроде как в закрытый купальник грубой вязки, только с длинными рукавами. Нижняя часть купальника, как и положено, ничего не прикрывала. Но на девушке были еще джинсы с сильно заниженной талией.

Мужчины к девушке подкатывались каждые десять секунд. Она со всеми приветливо здоровалась, но как ни в чем не бывало продолжала танцевать. И мужчины вскоре откатывались. В этом что-то было, и Кащееву тоже вдруг захотелось попробовать свои силы...

– Как рванули?! – всплеснула руками Лиза. Гримерные прибамбасы посыпались на пол. – Совсем? Да, Шварц?!

– Не ори! Его контузило, все равно не слышит ни хрена! – быстро отстранил Лизу Моня.

Подхватив руками сари, он зашлепал к двери. Лиза устремилась следом.

– Гы-гы! – поднял перед собой штиблет контуженый Шварц. – Меня им прямо по башке звездануло! Во дают пацаны!

– Найди ему валерьянки! Пусть хлопнет весь пузырь! – на ходу велел Моня. – А то так и будет до смерти с этим говнодавом носиться!

Пробежав через гостиную, Моня выскочил на террасу. Двор элитного комплекса «Аркадия-палац» был наполнен какофонией автомобильных сигнализаций и воплями. Едва отъехавший от парадного входа белый красавец «Линкольн» словно бы переломился пополам: передняя и задняя части лимузина практически не пострадали, зато салон взрывом вырвало целиком. Крыша напоминала вскрытую консервную банку с зазубренными краями.

– Направленный, да?! – вдруг рявкнул сзади Шварц.

Моня невольно вздрогнул. Потом он вдруг присел и шмыгнул в дверь. Лизавета, забежавшая в гостиную с пузырьком валерьянки, остановилась и спросила:

– Что, Монь?!

– Все нормально!.. – сипло сказал бледный Моня. Потом он вдруг цапнул у Лизы валерьянку, запрокинул голову и в несколько бульков осушил тару. – Если не считать того, что рвануть хотели меня! Шварц, сматываемся!!! Ой, блин, он же глухой!.. Пойди притащи его, быстро!

В тот раз Григорий Васильевич к девушке в белом купальнике так и не подошел. Не потому что постеснялся, а просто решил не торопиться. Для начала нужно было разжиться деньгами. Серьезными. Грабить пьяных в Одессе Кащеев считал нерациональным. Нужно было придумать что-нибудь другое.

Вернувшись домой и купив плавки, Григорий Васильевич снова отправился на море, где и пролежал до вечера в теньке, обдумывая варианты. Вернее, пытаясь их придумать. Но ничего стоящего в голову так и не пришло.

Утром следующего дня Григорий Васильевич отправился на поиски интернет-клуба. Писем он не ждал. Дело было в другом. Кащеев хотел разузнать, как ведутся его поиски в Москве.

Неожиданно это вылилось в проблему. Компьютерных клубов в Одессе оказалось мало, так что Григорию Васильевичу пришлось изрядно поколесить, пока он наконец отыскал клуб со свободными машинами и нырнул в Паутину.

На открытых сайтах никакой информации Кащеев не почерпнул. Впрочем, он на это и не рассчитывал. Нужную информацию Григорий Васильевич собирался получить из закрытых баз. Для недавнего полковника УСБ ФСБ РФ большой проблемы это не составляло. Времени, правда, пришлось потратить немало, но в конце концов Кащеев добрался до того, что искал...

И сердце радостно забилось у него в груди. Выяснилось, что Кащеева вообще никто не искал – ни ФСБ, ни МВД, ни ФПС. Григорий Васильевич отодвинул клавиатуру и облегченно вздохнул. На всякий случай, для надежности, информацию следовало проверить по другим источникам. Но для начала Григорий Васильевич решил перекурить.

Компьютерный клуб располагался в подвале и имел крайне запутанную планировку. Григорий Васильевич свернул куда-то не туда и заблудился. Двинувшись же назад, он вообще оказался в каком-то темном закутке, где пахло плесенью и мышами. Кащеев негромко чертыхнулся. В этот момент где-то за углом приглушенно хлопнула дверь, раздались шаги. Григорий Васильевич хотел было уже подать голос, но, к счастью, не успел...

– Да?.. – сказал Логинов, удивленно посмотрев на дисплей мобильного.

В трубке раздался какой-то странный шорох.

– Алло! – повторил Виктор. – Я слушаю! Говорите! Кто это?

– Ой, Витя, здравствуй! Это я, Лизавета! Узнал?..

– Здорово! Тебя не узнаешь!.. – хмыкнул Логинов. – Стоп! А номер мой у тебя откуда? Моня дал?..

– Ой, Витя!.. – вдруг всхлипнула Лизавета. – Моня-то помер! Горе-то какое, горе! Я потому и звоню!

– Стоп! Как помер?.. – сглотнул слюну Логинов.

– Ой, взорвали его, Вить! На кусочки мелкие разнесли!.. Только шлепки и остались! А-а-а!.. – завыла в трубке Лизавета.

– Твою мать!.. – пробормотал Логинов и потянулся за сигаретами.

– Ты чего молчишь-то?.. – вдруг разом перестала рыдать Лиза.

– Прикуривал... Где его взорвали? В Симферополе вашем, что ли?..

– А ты что, не знаешь?..

– Откуда?.. – затянулся Логинов. – Хоронить когда будут?

– Ой, Вить, не знаю! Хоронить-то нечего, представляешь?

– Представляю... Ты это, телефон свой мне продиктуй, Лиз...

– Зачем, Вить?..

– Плотникову сейчас перезвоню, дам. Это тот, который к нам в «Ривьеру» с кейсом приезжал. Помнишь?.. Он с тобой сейчас свяжется. Ну и подъедет, поможет там, если что нужно... Поняла? – Ответа не последовало, и Логинов сказал: – Лиза, Лизавета! Ты где?..

– Да тута я, тута! А он где?

– Кто?

– Да этот, Плотников твой.

– В Севастополе, думаю, где ж ему еще быть? А ты где?..

– Ну все, Вить, давай! – вдруг совсем другим голосом торопливо попрощалась Лиза.

– Ну здорово, Вить! – наложился на последнюю фразу мужской голос.

– Здорово, Моня!.. – невольно кашлянул Логинов. – Что за дебильные приколы?

– Да с вами ж свяжешься, сам дураком станешь!

– С нами, это с кем?..

– С кем, с кем? С лубянскими!

– Не понял...

– Да не обижайся, Вить! Ты, я понял, не при делах. Но ваши меня только что в Одессе чуть не рванули!

– В Одессе?

– Ага, Вить, в Одессе!

– А ты уверен, Монь, что это наши?

– Так больше некому, Вить! А потом – почерк! Как наши пацаны рвут, я, слава богу, насмотрелся! А тут профессионал сработал, к гадалке не ходи...

– Ну?.. – послышался из-за угла шепот. – Че за срочный базар, Дрон?

– Я только что менял баксы в банке и случайно узнал, что завтра в него двести штук с утра привезут!

– Ну?

– Что ну? Если мы бомбанем этот голимый клуб, сколько мы наварим? А там двести штук!

– Так тут ночью только админ и этот недоделанный Жора! Секьюрити, блин! Покажешь им ствол, они сами компы погрузят в тачку! А в банке ж охрана с оружием, дятел!

– Сам ты дятел! Охранник там один, и оружия у него ни хрена нету!

– Не может быть!..

– Отвечаю! Я, как услышал насчет бабок, специально осмотрелся...

– Может, это сегодня нет. А завтра будет, если такие бабки привезут!

– Ну и че? Сразу бахнем по башке, и все дела! Че Жору бахнуть, че этого, в банке! Какая разница? Двести штук, Димон! Это тебе не компы за бесценок барыге в Тирасполь толкать!

– Че за банк?

– «Биг-Таврический»! Это даже не банк, а отделение! В доме, в трехкомнатной квартире!

– А откуда там тогда такие бабки завтра появятся?

– Так предпринимательша одна заказала! А я за дверью стоял и услышал!

– Так, может, тогда ее лучше бомбануть? Эту предпринимательшу?

– Да не, лучше банк! Я посмотрел в окно! Она на джипе приезжала, за рулем такой кент, что с ним лучше не связываться!

– Че за кент?

– Бандюган стопудовый! Увидишь, жить не захочется! Реально! Сразу видно, что ему кого-то грохнуть – че козявку раздавить... Так че, Димон?

– А где этот банк?

– За проспектом! Где «Обжора», а за ним аптека! А с торца этот банк! Работает с девяти! А бабки эта предпринимательша на половину одиннадцатого заказала! Так что у нас целых полтора часа, Димон!

– Хрен там полтора! Их же не к открытию привезут!

– А че ты так думаешь? Может, и к открытию! Инкассаторы круглосуточно работают!

– Много ты знаешь про инкассаторов!

– А ты знаешь?

– Знаю! У меня братан как-то... Короче, неважно! Надо на месте смотреть!

Прорваться в кабинет к замдиректору ФСБ оказалось задачей почти непосильной. Но Логинов все-таки прорвался.

– Ну, что тебе-то от меня надо?.. – спросил генерал, держа трубку в руке. – Только докладывай в темпе! Мне в генпрокуратуре уже полчаса назад нужно было быть!

– На меня Моня только что вышел! Телефонным звонком!

– Какой еще Моня?.. – на миг прищурился генерал. – А-а, этот, который Кащеева помог в Крыму взять?

– Он самый! – кивнул Логинов, внимательно следя за лицом собеседника.

– Ну? И что он хотел?

– Его только что чуть не взорвали... В Одессе.

– Бывает. Дружков в молодости надо аккуратней выбирать... – кивнул генерал, потом вдруг нахмурился: – Это что, все, что ты мне хотел доложить?

– Если это вы дали команду, то да. А если нет, то это только начало...

Генерал посмотрел на Логинова внимательно, потом опустил на рычаг трубку.

– Ну?..

– Значит, это точно не наша работа? – уточнил Логинов.

– Да если бы и наша, кто бы тебе сказал?! – нервно проговорил замдиректора.

– Просто это принципиально важно, товарищ генерал, – объяснил Виктор.

– Логинов, ну ты же не прапор тупой, а старший офицер! В нашей военно-морской доктрине одной из приоритетных задач обозначено сохранение Севастополя как главной военно-морской базы Черноморского флота! А доктрины затем и разрабатываются годами, а потом утверждаются на законодательном уровне, чтобы их исполнять. Любой ценой! Так кто же в свете этого будет разбрасываться такими ценными кадрами, как этот Моня?.. Пусть он и насолил нам немного!

– Я понял, товарищ генерал! Тогда его пытался взорвать Кащеев!

– Кхе-кхе!.. Можно, уже открыто? – неуверенно спросил Кащеев, шаркая ногами по коврику.

– Касса пока не работает, присядьте! – автоматически сказал охранник и вдруг узнал вчерашнего посетителя: – Или вам договор оформлять?

– Да не... Мне вклад пенсионный открыть, с повышенным этим, как его, процентом... – промямлил Григорий Васильевич, теребя руками потертый пакет с надорванной ручкой и продолжая елозить ногами о коврик.

– Тогда надо договор оформлять! Но Оксана Дмитриевна только через полчаса придет.

– Так а мне ее что, ждать?

– Можете подождать, можете позже подойти! – с трудом сдерживая раздражение, сказал охранник. – Только в дверях не торчите!

– Я лучше подожду! – испуганно сказал Григорий Васильевич, невольно сжав свой пакет обеими руками, так что сразу стало понятно, что там у него заработанные непосильным трудом пара-тройка сотен долларов.

– Тогда присаживайтесь, пожалуйста! – показал на стул охранник.

Григорий Васильевич Кащеев кивнул и неуверенно направился к стулу. Сел он на него прямо, как будто боясь измазать спинку. Несколько секунд Кащеев не шевелился, потом, словно бы испугавшись, что где-то потерял, украдкой потрогал руками свою дешевую кепку.

Охранник, довольно крепкий и стройный мужчина лет сорока пяти в темных брюках, безвкусном пиджаке и еще более безвкусных туфлях, покосился на посетителя и едва заметно покачал головой.

В небольшом переднем помещении отделения банка «Биг-Таврический», кроме него, находился также милицейский прапорщик – в бронежилете, с пистолетом и прочей амуницией. Вчера его не было. За углом, у приоткрытой двери кассы в небрежной позе стоял сотрудник службы инкассации с короткоствольным автоматом под мышкой. В сравнении с откормленным массивным прапором он выглядел сопливым пижонистым мальчишкой. Однако впечатление было обманчивым. Руку инкассатор держал на автомате, так что для открытия огня ему требовалось не более пары секунд.

Григорий Васильевич немного подержал пакет в руке, потом осторожно, стараясь не шуметь, свернул его и пристроил на коленях. Пакет начал разворачиваться и едва не упал. Кащеев испуганно поймал его. Охранник повернул голову, Григорий Васильевич смущенно отвернулся.

Впрочем, несколько секунд спустя охранник услышал подозрительный скрип. Григорий Васильевич осторожно пододвигался к нему вместе со стулом. Едва охранник повернул голову, Кащеев быстро спросил шепотом:

– А вот я еще хочу узнать: мне выдадут конпенсацию по советской сберкнижке?

– Это в сбербанк...

– Как в сбербанк? Мне же сосед, Елисеев, он за углом, на Канатной живет, сказал, что теперь точно выдадут! Я и книжку специально с собой взял! Сейчас покажу... – начал разворачивать пакет Кащеев.

– Да зачем мне ваша книжка? В сбербанке ее покажете... – передернул плечами охранник.

– Как зачем? – обмер Кащеев. – Янукович же вчера сказал по телевизору: хватит дурить народ!

– Так и идите с ней к своему Януковичу! – раздраженно сказал охранник.

– Агитацию на рабочем месте разводишь, Шведов? – послышалось из коридора. – Лучше своими обязанностями занимайся!

Из коридорчика быстро вышел парень с автоматом. За ним двигался передавший кассирше наличку инкассатор.

– Молодой ты еще меня учить, Сань! Все? Порядок?

– Ага! – кивнул инкассатор. – Пока!

Прапор, сидевший за столом, поднялся и, придержав за вышедшими инкассаторами дверь, выглянул на улицу. Охранник повернул голову и крикнул в коридор:

– Антонина, ты дверь запри-то!

– Сейчас, ключ что-то заедает!

– Так че, не выдадите мне по книжке деньги? – угрюмо спросил Кащеев, разворачивая пакет.

– Кто?.. – опустив на переносицу очки, уставился на Логинова замдиректора.

– Кащеев, товарищ генерал. Григорий Васильевич который.

В этот момент на боковом столе запиликал телефон прямой связи. Генерал со вздохом посмотрел на него и взял трубку:

– Слушаю!

На другом конце мужской голос что-то торопливо заговорил. Генерал немного послушал, потом перебил:

– Да некогда нам этой херней заниматься! Какая угроза теракта? Это же бытовуха чистой воды! Пусть этим служба участковых инспекторов занимается! Или уголовный розыск! У них людей много, а я в генпрокуратуру второй день доехать не могу! – швырнув трубку, генерал снял очки и потер пальцами переносицу. В кабинет заглянул адъютант и доложил, что машина подана. – Я понял! Жди в приемной! – кивнул ему генерал и совершенно спокойным голосом проговорил: – Значит, Логинов, ты пришел мне сказать, что твоего Моню в Одессе пытался взорвать Кащеев. Я правильно понял?

– Так точно, товарищ генерал! – кивнул Виктор.

– Молодец! Красавец! Мужик! А с Моней ты, так сказать, поделился?

– Конечно, никак нет, товарищ генерал!

– Ну да, конечно! Извини, извини! Волновать своими домыслами какого-то бандита это же неэтично! И потом зачем, если у тебя есть начальство, на которое ты можешь все это разом вывалить! И пусть оно думает, что ему делать: то ли ехать в генпрокуратуру, то ли звонить директору!

– Виноват, товарищ генерал! Разрешите идти?

– Куда?.. – удивленно посмотрел поверх руки на Виктора генерал.

– Гм-м... В расположение. Вам же надо ехать...

– Да нет, Логинов! – сказал замдиректора, приподняв и тут же опустив трубку зазвонившего телефона. – Ты же у нас умный, ты мне и поможешь этот ребус решить! Понял?

– Никак нет, товарищ генерал... Какой ребус?

– Да очень простой! Следователь Главной военной прокуратуры прекратил дело в отношении Кащеева в связи со смертью подозреваемого. Постановление основано на том факте, что ключи от наручников были обнаружены в кармане одного из конвоиров. И на заключении экспертизы, где утверждается, что человек в наручниках отплыть на достаточное расстояние от затонувшего микроавтобуса не мог. А теперь скажи мне, друг ситный, как организовывать оперативно-разыскные мероприятия в отношении покойника! И по какой статье проводить их финансирование в валюте, поскольку твоего Моню хотели взорвать в Одессе? Если ответишь в течение минуты, я собственноручно напишу представление на присвоение тебе звания генерал-майора. Прямо сейчас, не выходя из кабинета. Время пошло!..

– Видал, дятел? – быстро посмотрел на напарника Димон. – А ты говорил, что охраны не будет!

– Так вчера ж не было... – растерянно пробубнил Дрон.

Они торчали в кустах напротив отделения банка «Биг-Таврический». Место было укромное и удобное не только для наблюдения за банком, но и для распития спиртных напитков – до универсама «Обжора» отсюда было рукой подать. Так что местные выпивохи на общественных началах эти кусты даже слегка меблировали, притащив откуда-то три ящика и соорудив из них подобие стола и стульев.

– А сегодня есть! – нервно проговорил Димон, наклонившись к просвету в листве.

Инкассаторская машина свернула на проспект. Глядевший ей вслед здоровенный милиционер развернулся и нырнул в банк. На его боку топорщилась кобура.

Надежда на то, что мент, появившийся с утра в отделении банка, укатит с инкассаторами, растаяла как дым. Дрон приглушенно выматерился, покомкал в руке спортивную шапочку с проделанными дырками для глаз, шмыгнул носом и спросил:

– Так че будем делать? Клуб бомбить, как собирались?

Димон нервно потер костяшкой пальца о подбородок и снова посмотрел на вход в банк. В нем находилась целая куча бабок – двести тысяч. И всего четыре человека – баба-сотрудница, охранник, какой-то старпер с разодранным пакетом и мент. С пистолетом. В этом-то и была загвоздка...

– Надо его сразу бахнуть по голове! – вдруг сказал сбоку Дрон. – И все дела!

Димон посмотрел на напарника:

– Ты видел, какой он бугай?

– Ну и че? Бахнуть со всей дури и...

– Да к нему ж подобраться сперва надо! А он как увидит маски, сразу пистолет свой выхватит! Мне его валить, че ли?.. Спасибо!

Дрон немного подумал, потом вздохнул:

– А если без масок? Ты наставишь на него пистолет, а я бахну!

– А потом что? Сваливать из Одессы? Лучше спокойно клуб в масках бомбануть... – В этот момент дверь банка открылась. Димон умолк, наклонившись к просвету и прикипев к выходу глазами. – Старпер сваливает...

Дрон тоже подался к кусту. Мужчина с пакетом чуть задержался у двери, потом спустился по крылечку и сразу направился за угол, во двор.

– Ну че?.. – сказал Дрон. – Может, рискнем все-таки? Двести штук, Димон! Такие бабки мы за всю жизнь не срубим! Отсидимся где-нибудь в Приднестровье, а в Одессу вернемся, когда волна уляжется!

– Ты точно вырубишь мента с одного удара?.. – после небольшой паузы спросил Димон.

– Кирпич возьму, чтоб наверняка!

– Какой кирпич? Он же в кармане не поместится!

– Ну тогда железку какую-нибудь! Я вроде видел... – быстро проговорил Дрон и подался назад.

Немного пошарив в кустах, он радостно сообщил:

– Нашел! Гляди! Бахну, вырубится наверняка!

Димон хотел было повернуться, чтобы посмотреть, но в этот момент за стеклянной дверью отделения банка «Биг-Таврический» возникло сразу два человека – мент и охранник. Дверь дважды содрогнулась от ударов ногами. Потом парочка куда-то исчезла. Несколько секунд спустя она показалась снова. Как-то странно повернувшись, мент взмахнул чем-то белым.

Верхняя стеклянная половина двери вдруг лопнула и брызнула осколками. В образовавшийся проем вывалился плоский алюминиевый радиатор с отломанными пластиковыми трубами.

– Не понял?.. – выпучил глаза Димон.

Милицейский прапор проводил отъехавшую инкассаторскую машину взглядом и прикрыл дверь. Охранник в безвкусном пиджаке посмотрел на Кащеева почти с жалостью и бросил:

– Мы этим не занимаемся! Сколько можно повторять?

Он хотел было уже двинуться к кассе, но Кащеев голосом потерявшего терпение пролетария хрипло выдохнул:

– Ну тогда я сам свои кровные возьму!

Вскочив на ноги, он выхватил из пакета пистолет и трясущейся рукой направил его на милиционера:

– Дверь запри!

Охранник сглотнул слюну и невольно начал пятиться за угол, в коридор. Кащеев немедленно прошипел:

– Стоять!

Говорил он эмоционально, но тихо, чтобы не переполошить кассиршу. Прапор растерянно покосился на охранника. Тот сипло сказал:

– Лучше убери свой пугач, старый... И вали подобру-поздорову!

– Янукович вчера сказал, хватит дурить народ, значит, хватит! Не захотели отдавать мои кровные по-хорошему, сам возьму! А пистоль моего зятя, он у меня в охране работает! Закрывай, а то щас точно шандарахну!

Откормленный прапор побледнел. Пистолет в руке Кащеева прыгал все сильнее, так что непроизвольный выстрел мог произойти в любой момент. Милиционер быстро запер дверь, Кащеев приказал:

– На пол!

Пару секунд спустя рядом с прапором он уложил охранника и ловко сцепил руки служивых наручниками из милицейского комплекта, продев перемычку за трубу отопления. Милиционер и охранник опомниться не успели, как Кащеев метнулся к кассе. Дверь оказалась открытой. При виде мужика с пистолетом кассирша охнула и брякнулась мимо стула.

– Не ори, дура! – подхватил ее под руку Кащеев. – Я за своим вкладом! Янукович вчера по телевизору сказал всем выдать! Так что быстро открывай сейф!

Лежащие отдельно двести тысяч гривен легко поместились в пакет. Смахнув в него и остальную наличность, Кащеев метнулся к двери и выглянул. Прикованные к радиатору доблестные охранники, подняв головы, друг из-за дружки таращились в сторону кассы.

– Я ж сказал лежать! А то точно шандарахну! – рявкнул Григорий Васильевич, устремляясь к выходу. – Ключ от двери где?

Дрон с ржавой железкой быстро наклонился к кусту. Милиционер отделения банка «Биг-Таврический» рукояткой пистолета сшиб остатки стекла внизу рамы и, перекинув ногу, вывалился на улицу. За ним на наручнике волочился охранник в пиджаке. Сбежав с усыпанного осколками крыльца, скованная парочка бестолково заметалась на глазах изумленных прохожих. Милиционер с пистолетом норовил кого-то высмотреть, охранник пытался звонить по мобильному телефону.

– Они че?.. – пробормотал Дрон, невольно подаваясь назад.

– Валим отсюда! Старпер наши бабки взял! – хрипло сказал Димон.

Торопливо выбравшись задним ходом из кустов, оставленные с носом грабители быстро зашагали в сторону от проспекта. Димон на всякий случай косился назад. Дрон недоверчиво проговорил:

– Блин, как же он увел бабки? А, Димон?

– Как-как?.. Взял, и все! У меня братан... В общем, неважно. У него в пакете бомба, наверное, была!

– Молодец дедок! Я бы не додумался! – восхищенно покачал головой Дрон.

– Направо!

– Че?..

– Направо давай! Попробуем его перехватить!

– Кого?

– Старпера этого! Нагоним, все бабки наши!

– Так у него ж бомба в пакете! – растерянно моргнул на напарника Дрон.

– Была бомба! А сейчас бабки! Он что, больной с ней таскаться? Короче, давай разделимся! Он, я думаю, к Среднефонтанской рванул! Ты давай к «Инто-сане», а я гляну во дворах! Только, если увидишь его, не дергайся! Просто позвони!

– Ага!

Сжимая в кармане железку, Дрон быстро свернул за угол. Слева плотным потоком проносились машины. По разделительной полосе проезжей части были проложены трамвайные рельсы. Из-за поворота вынырнул трамвай, и стоявшие плотной группой в тени пассажиры потянулись к остановке.

Дрон прикипел к ним глазами. Дедок, каким-то волшебным образом бомбанувший банк, должен был ездить на трамваях. Но на остановке его не оказалось, и Дрон пошел быстрее. Двигаясь по направлению к «Инто-сане», частной одесской медицинской клинике, он вертел головой по сторонам.

Дедка нигде не было. Рука в кармане вспотела, и Дрон, вытащив ее, вытер о штанину. Впереди показался хорошо знакомый Дрону пятиэтажный дом. В нем располагался компьютерный клуб, который они с Димоном хотели бомбануть пару месяцев назад.

Тактика у грабителей была простая. Сперва они несколько дней посещали «объект» в качестве посетителей. Играли в «стрелялки», «бродилки», «квесты» и «стратегии», а заодно выясняли, ху из ху, что почем и, главное, как клуб охраняется в ночное время. А потом заявлялись в него под утро – в масках и с пистолетом. Оргтехнику быстро грузили на угнанную машину...

Но клуб, расположенный неподалеку от «Инто-саны», грабить не стали. Слишком устаревшие в нем оказались компьютеры, да и было их всего-ничего. Зато окрестный район Дрон с Димоном успели изучить как свои пять пальцев. И теперь это могло им очень пригодиться.

Дрон заглянул в расположенное на углу сквера летнее кафе. Публика под навесом похмелялась пивком. Посетителей было мало, и дедка среди них не оказалось. Дрон двинулся дальше.

Вскоре показалась клиника. Дрон прошел еще немного и сбавил ход. Дедок как сквозь землю провалился. Вся надежда теперь была на Димона...

– Я извиняюсь, молодой человек, а дом пятнадцать-а где, не подскажете?.. – вдруг услышал Дрон сбоку.

Повернув голову, он мазнул взглядом по аккуратно одетому мужчине лет пятидесяти, вынырнувшему из двора. Тот был в летних брюках, сорочке с коротким рукавом и при галстуке. На плече была новомодная сумка-кейс.

– Не знаю! – буркнул Дрон.

Он вдруг вспомнил, что двор проходной. Так что через него дедок вполне мог двинуть на параллельную улицу. Это был шанс, и Дрон свернул в арку. Мужчина растерянно оглянулся по сторонам и пробормотал:

– Вот настроили, ничего не найдешь!

Дрон нырнул в сумрак подворотни. Мужчина с сумкой-кейсом двинулся следом, говоря на ходу:

– Если семнадцатый этот, то пятнадцатый должен быть... Молодой человек! Молодой человек, извините, а семнадцатый дом это, да? Или вы не в курсе?

– Без понятия! – на ходу бросил Дрон.

– Что, простите?.. – нагнал его мужчина.

– Не знаю, сказал! Отвали! – раздраженно оглянулся Дрон.

В этот миг в его поясницу уткнулось что-то круглое и холодное. Дрон невольно дернулся, но его левую руку тут же словно клещами сжало. Мужчина прошипел в самое ухо Дрона:

– Без фокусов, иначе почку отстрелю! Понял?

– Да!.. – с трудом выдавил из себя Дрон.

Не то что дергаться, даже говорить ему было больно. Мужик использовал какой-то захват из айкидо. В результате боль от вывернутого пальца отдавалась в локоть, оттуда в плечевой сустав, а от него в позвоночник...

Димон посмотрел вслед Дрону и вдруг ухмыльнулся. Дедок напрямую к «Инто-сане» уходить никак не мог, разве был совсем уж тупой. Но совсем тупые не берут банки без единого выстрела.

Димон избавился от напарника специально. Зачем делиться, если можно взять все самому?.. И он быстро двинулся во дворы. Дедок должен был быть где-то там. Не мог он уйти далеко. Так что оставалось только нагнать старого и забрать деньги, которые он так нагло увел из банка прямо у них из-под носа.

Дрон с долей перетопчется. Таких, как он, старший брат Димона презрительно называл «бакланами». Кроме как бахнуть кого-нибудь по голове, ума у них ни на что больше не хватает. А брат Димона был настоящий авторитет, пацаны его уважали, пока с полгода назад он не сел.

Пистолет брата Димон случайно нашел в тайнике на бабкиной даче. И теперь вот использовал его для ограблений. Но брат крепко вбил ему в голову, что стрелять нужно только в самом крайнем случае. Самом-самом крайнем, когда если не ты, то тебя.

С дедком Димон собирался разобраться без лишнего шума. Но, если придется, был готов его и убить. Двести тысяч того стоили.

Только вот престарелый грабитель как сквозь землю провалился. Димон невольно ускорил шаг. Но все было бесполезно.

И тут в кармане Димона зазвонил мобильный. Судя по персональному вызову, звонил Дрон. Димон быстро вытащил трубку и приложил ее к уху:

– Ну?..

– Я его нашел!

– Ты где?..

– Во дворе, вторая арка от «Инто-саны». В беседке торчу!

– Понял! Сейчас! – резко развернувшись, проговорил Димон.

Ему не повезло. Но сто тысяч все же лучше, чем ничего. Дважды свернув и максимально срезав углы, пару минут спустя Димон вышел в нужный двор с тыла. Из входа в увитую виноградом беседку быстро высунулся Дрон, махнул рукой и тут же исчез. Димон по дороге обшарил взглядом двор, но дедка не заметил.

– Ну? Где он? – быстро спросил Димон, нырнув в беседку.

В тот же миг слева к нему шагнул аккуратно одетый мужчина и мгновенным движением вывернул руку. Димон скорчился, мужчина ловко завладел пистолетом и спокойно сказал:

– Ну вот, пацаны, мы и в сборе! Присаживайся, Дим, тема одна есть!

– Где второй?.. – спросил мужчина.

– К-какой второй?.. – проговорил Дрон.

При этом бусинка пота скатилась по его переносице к верхней губе. Дрону было очень больно и очень досадно, что его так не вовремя «приняли» менты, но сдавать подельника он все равно не собирался...

– Пистолет у него? – спросил мужчина, ловко ощупав Дрона.

– К-какой пистолет?

– Ясно... – сказал мужчина.

В этот момент они дошли до конца арки. Придержав Дрона, мужчина быстро окинул двор взглядом, потом предупредил:

– Только спокойно! Прогулочным шагом! К беседке!

Приблизившись к беседке, Дрон попытался выиграть позицию для неожиданного рывка, но мужчина тут же усилил захват. Волна боли пробежала от кисти до позвоночника. Скрючившись, Дрон послушно вошел внутрь и завалился на сиденье боком.

Мужчина быстро оглянулся и спросил, слегка ослабив нажим на палец жертвы:

– Зовут тебя как?..

Дрон выдавил из себя:

– В-васей...

Мужчина серьезно на него посмотрел и сказал, тоже серьезно:

– Не надо со мной шутить! У меня мало времени, поэтому я тебя просто сделаю инвалидом! И ты не то что банк бомбануть, бабку с семечками обобрать уже никогда не сможешь. Я понятно выражаюсь?

– По-онятно... – кивнул Дрон.

Насчет того, что они с Димоном собирались напасть на банк, не знал никто. Во всяком случае, Дрон об этом никому не говорил точно...

– Так как тебя зовут?

– Дрон! – сказал парень, пытаясь понять, во что он вляпался.

– Значит, пистолет у Димона, – удовлетворенно кивнул мужчина. – Где он?

– Кто?.. – спросил Дрон, чтобы выиграть время, но мужчина чуть сжал руку, и парень буквально скорчился от боли.

Тут Дрон решил, что лучше отвечать. Ведь разболтать о банке мог только Димон, больше некому было...

– Дворами пошел!

– Грабителя ищет? – с ухмылкой спросил мужчина.

Над чем он смеется, Дрон не понял, но он и так мало что понимал.

– Да! – кивнул парень.

– Нужно, чтобы он подошел сюда! – сказал мужчина. – И чем быстрее, тем лучше для тебя! Здоровее будешь!

Мужчина, в секунду забрав у Димона пистолет, подтолкнул его в глубь беседки к Дрону. Димон распрямился и с ненавистью посмотрел на напарника. Дрон виновато передернул плечами.

– А чистить оружие кто будет?.. – проговорил мужчина, быстро повернув в руке пистолет. – Дилинжеры, мать вашу! Ладно, разберемся...

В следующий миг мужчина быстро приоткрыл свою сумку. На столик перед изумленными Дроном и Димоном плюхнулась банковская упаковка.

– Это ваша доля! Больше пока не заработали!

Дрон с Димоном посмотрели на деньги, потом на мужчину. Тот быстро закинул сумку-кейс на плечо и сунул в нее пистолет:

– Чего уставились? Деньги спрячьте в трусы и не светите, а то спалитесь сразу! Торчите тут ровно три минуты после моего ухода, потом спокойно сваливаете! Где-то через час я позвоню с телефона Дрона и скажу, куда подъехать... Все ясно?

Димон наконец понял, что старпер с пакетом и этот интеллигентный мужчина с сумкой-кейсом – один и тот же человек. Верилось в это с большим трудом, вернее, не верилось вообще. Образы было совершенно разные и, казалось, несовместимые. Но по-другому никак не выходило.

– Пистолет отдай! – буркнул Димон.

– Потом поговорим насчет этого! – повернулся к выходу мужчина.

– Пистолет моего брата... – со значением сказал Димон.

– Да хоть свата, какая разница? – хмыкнул мужчина. – Вы все поняли?

– А ты знаешь, вообще, кто мой брат?

– Урка какой-нибудь тупой...

– Не тупой, а авторитет! Так что, если не отдашь пистолет...

– Умные, Димон, не по зонам туберкулезным чалятся, а раскатывают на воле на джипах и трахают телеведущих! Хочешь и ты раскатывать, слушай, что я говорю! Нет, тоже загремишь за решетку и от чахотки там околеешь за свои копеечные компы! Я такой босоты, как ты и твой брат, тысячи перевидел, знаю, что говорю!

– Длинь-длинь! – промурлыкал звонок домофона.

Шварц и ухом не повел. Моня быстро посмотрел на него и поднялся. Шварц проорал:

– Что?!

– Тихо! – приложил палец к губам Моня. Сняв трубку, он сказал измененным голосом: – Да?

– А-а... Э-э... – растерялась Лиза. – А это кто?..

– Конь в пальто! – обычным голосом сказал Моня. – Попетляли нормально?

– Да!

– Сейчас откроем! – бросил Моня и бухнул трубку на аппарат. – Пошли, Лиза с пацанами приехали!

– Что?! – рявкнул Шварц.

– Пошли! – показал Моня пальцами. – И не ори, тетерев, блин!

Едва Шварц приоткрыл калитку, как в нее буквально вломилась Лиза. Стоявший у ворот Моня от неожиданности едва не продырявил ее огромным кухонным ножом.

– Тьфу, ты что, дура?! – прошипел Моня.

– Ой, Монь! – затопталась Лиза. – Где тут туалет, а то я сейчас точно обделаюсь!

– В доме! Слева!

– Ага! – зацокала каблучками по дорожке Лиза.

– Во, блин, дал бог помощничков, – вздохнул Моня. – Один глухой как пень, вторая дрищет целый день...

Открыв ворота, Шварц с Моней впустили урчавший на улице внедорожник «Тойота». В нем с Лизой приехали трое сотрудников Мониной охраны. Один остался караулить ворота, двое начали переносить в дом привезенные из комплекса «Аркадия-палац» самые необходимые вещи.

К окончанию разгрузочных работ Лиза наконец вышла из туалета. Процокав каблучками по невысокой лесенке, она заглянула в единственную комнату первого этажа небольшого дома и спросила:

– Че это за развалюха, Монь? А спать мы где будем?

– Ты в туалете будешь!

– Дурак, что ли? Сам спи в туалете!

– А если не заткнешься, вообще с ведром в кустах куковать будешь до утра! Тоже мне принцесса, блин, выискалась на горошине!

– Напоминаю, что только сегодня и только у нас состоится розыгрыш суперприза от нашего спонсора – поездки на карнавал в Бразилию! – доносился от клуба «Пато» голос ведущего. – Так что не проходите мимо! Ведь именно вы можете стать счастливцем!

Над входом в клуб щерилась нарисованная пасть какого-то жуткого чудовища размером метра четыре на четыре. Внизу собралась толпа, поскольку посетителей в заведение пока почему-то не пускали. Дрон с Димоном торчали чуть сбоку.

Наконец мобильный Димона запиликал.

– Да! – ответил он.

Звонил мужчина, ограбивший банк. Он что-то сказал, но Димон слов из-за шума не расслышал.

– Сейчас! – быстро проговорил он, отходя в сторону и зажимая второе ухо рукой. – Да?

– Я говорю, вы где?

– У «Пато» торчим! – раздраженно проговорил Димон. – Как ты сказал!

Это был уже десятый звонок. С обеда Димон с Дроном обошли и объехали пол-Одессы, выполняя телефонные инструкции. Кащеев спокойно проговорил:

– Молодцы! Я тут слегка задерживаюсь, так что вы лучше двигайте в «Помпею» и ждите меня там. Сядете на террасе, на втором этаже, со стороны пляжа! Все понял?

– Да!

– Только не напивайтесь без меня! – напоследок пошутил Кащеев.

– Хорошо! – буркнул в трубку Димон и отключился.

Кащеев сунул телефон в карман и вернулся на свое место. Сидел он в кафе, расположенном сбоку от входа в «Помпею». Место для наблюдения было просто идеальным. Свет в кафе был приглушенным, и рассмотреть тех, кто сидел внутри, снаружи было практически невозможно. А вот вскоре появившихся на аллее Дрона с Димоном Кащеев видел отлично.

Димон угрюмо поглядывал по сторонам. Дрон нес в руке бутылку пива, делая из нее глотки. Димон что-то сказал, Дрон кивнул, прикончил пиво и поставил бутылку на бордюрный камень.

У входа в «Помпею», в аллейке, огражденной двухметровыми подсвеченными колоннами, толпились люди. Из клуба призывно доносилась музыка. Дрон с Димоном пробрались через толпу и свернули к кассе. Минуту спустя парни уже нырнули за турникет.

Кащеев повернул голову и принялся наблюдать за подходами к клубу. Делал он это не спеша. В принципе вероятность того, что Дрон с Димоном приведут кого-то «на хвосте», была ничтожной. За день Кащеев погонял их достаточно. Если бы что-то было не так, Григорий Васильевич непременно бы это «что-то» уже заприметил.

Однако Кащеев не позволял себе расслабляться. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что выбрался из тюрьмы чудом. Второго такого подарка от судьбы ему было не дождаться. Поэтому Григорий Васильевич методично прочесывал взглядом подступы к «Помпее».

Но ни оперативников в штатском, ни потенциальных дружков брата-урки Димона на горизонте так и не показалось. Кащеев посидел еще немного и попросил счет. Расплатившись, он докурил и наконец поднялся. Смешавшись с толпой, Григорий Васильевич двинулся к «Пато», потом свернул и пристроился у перил ограждения пляжа.

Народ пялился на море. На дальнем одесском рейде торчали расцвеченные огнями огромные океанские суда. Они ожидали погрузки, чтобы уже завтра-послезавтра отправиться далеко-далеко, куда-нибудь на противоположную сторону земного шара. Кащееву тоже было бы хорошо отправиться в дальние страны. Навсегда. Но для этого нужны были деньги. Не те жалкие двести тысяч гривен, что он сегодня играючи взял в «Биг-Таврическом», а по-настоящему большие деньги, причем в валюте...

Поэтому, чтобы не травить себе душу, Григорий Васильевич тут же отвернулся и посмотрел выше. Справа над пляжем нависала торцевая часть «Помпеи» с открытыми верхней и нижней площадками. По периметру горели стилизованные под тысячелетнюю старину светильники. Григорий Васильевич пошарил глазами по верхней площадке и быстро обнаружил своих «подопечных».

Дрон развалился в кресле у самых перил и листал меню. Димон курил, облокотившись на стол с другой стороны, и глядел в сторону зала. Парни дисциплинированно выполнили установку, но это еще ни о чем не говорило. Григорий Васильевич решил устроить еще одну небольшую проверку и достал телефон.

Димон сунул сигарету в рот и быстро вытащил мобильный. Дрон даже позы не поменял, просто поднял голову. Димон приложил телефон к уху, Кащеев услышал в трубке его голос:

– Да!

– Ну что, вы в «Помпее»?

– Да!

– Тогда ждите, я сейчас!

– Что?..

– Я сейчас! – повторил Григорий Васильевич.

– А-а!..

Отключившись, Димон что-то сказал Дрону и, сунув мобильный в карман, продолжил курить. Дрон продолжил таращиться в меню. Кащеев выждал пару минут, но парни не предприняли ни малейшей попытки связаться с кем-нибудь, чтобы сообщить о его звонке.

И Григорий Васильевич наконец направился к входу в «Помпею»...

– Все! – сказал Моня, входя в комнату первого этажа. – Все слушают, я говорю!

Шварц и пятеро сотрудников охраны повернули головы. Шестой охранник караулил у ворот. Моня захлопнул дверь и прикрепил к ней кнопкой собственноручно вычерченную схему арендованного участка. Схема была так себе, и Моня пояснил:

– Вот это, типа, ворота. А это, типа, дом. Понятно?

Охранники закивали. Обычно они ходили в одинаковых черных немнущихся костюмах. Но Моня дал своей гвардии команду переодеться в джинсы и майки. Для конспирации. Из тех же соображений Монин внедорожник «Дискавери» отогнали и поставили на стоянку аж на Черноморской дороге. На обратном пути охрана закупила в дополнение к имеющимся пистолетам шесть помповых ружей и два ящика патронов к ним.

– Короче, – начал объяснять систему обороны Моня, – один с прибором ночного видения торчит на балконе и контролирует весь периметр. Второй сторожит дверь и заборы. Третий контролирует ворота. Дверь в дом будет закрыта, ключ у меня, так что спать никому не советую...

– А сменяться как будем? – спросил начальник охраны, прошедший курсы телохранителей в Израиле.

– Сменяться будете, растолкаете меня! Если я вообще усну, – сказал Моня. – Еще вопросы есть?

– А в туалет куда ходить? Лиза ж из него не вылазит!

– На ведро ходить! – вздохнул Моня. – Биотуалет я вам не организую, не до туалета сейчас. Еще что?

– А мне что делать?! – вдруг рявкнул Шварц.

– Валерьянку пить!

– Что-что?.. – приложил огромную ладонь к уху Шварц.

Моня наклонился и гаркнул:

– Отдыхать пока!

– А потом?!

– А потом под танк ляжешь, если ворота протаранят! Все равно от тебя толку никакого!

В этот момент из-за двери донесся шум воды, послышалось цоканье каблучков.

– Все, Монь?.. – спросили три охранника одновременно, вскакивая на ноги.

– Ага, свободны! Как сделаете свои дела, поделитесь на тройки и – вперед!

– Спасибо, сдачи не надо! – кивнул Кащеев.

Официантка улыбнулась и отошла от столика. Дрон уже свинтил пробку дозатора и наполнил рюмки. Григорий Васильевич одобрительно кивнул и потянулся к своей. Подняв ее, он сказал:

– Ну что, парни! Я хочу выпить за знакомство! И заодно за наше первое удачное дело... – понизив голос, проговорил Кащеев. – Если мы сегодня договоримся, оно станет не последним!

Дрон ухмыльнулся. Пять тысяч гривен, полученных ни за что, – это ему понравилось. Димон потянулся к рюмке, но поднимать ее не стал, вдруг сказав:

– А ты-то кто будешь? Представься сперва, чтоб мы знали, с кем пьем!

– Меня зовут Григорием Васильевичем, – сказал Кащеев.

– А погоняло у тебя какое? – продолжил гнуть свою линию Димон.

– Погоняло дают на зоне. А на зоне сидят только дураки, я об этом тебе сегодня уже говорил. А поскольку, как вы сами сегодня убедились, я не дурак, то и погоняла у меня нет, – спокойно ответил Григорий Васильевич.

Дрону ответ понравился, и он с широкой улыбкой потянулся, чтобы чокнуться с Кащеевым. Димону ничего не оставалось, как присоединиться. Они выпили. Григорий Васильевич быстро закусил, потом положил вилку и сказал:

– Ну а теперь к делу... Только не обижайтесь, я вам буду говорить правду. Вы оба парни с задатками, но в настоящих делах ничего не смыслите... – Димон сделал недовольное лицо, и Кащеев кивнул: – Я догадываюсь, Дим, что вы ограбили пару-тройку компьютерных клубов. Но это фигня... Рано или поздно вы спалитесь. Не на самом ограблении, так барыга вас сдаст. А не сдаст барыга, так просто гаишники случайно тормознут... Так что дорога вам одна. На зону, за погонялом... Там вас, конечно, уму-разуму подучат. Так что годков через шесть-семь вы выйдете на волю уже квалифицированными налетчиками, с головой на плечах. Но к тому времени все это, – тут Кащеев махнул головой в сторону забитого публикой зала, – вам будет уже не в радость. Потому что на зоне вы обязательно подхватите туберкулез, простатит, а то и СПИД... – Тут Димон вроде как сверканул от возмущения глазами, на что Григорий Васильевич кивнул: – Я же говорю, что вы ни черта в преступной жизни не понимаете. СПИД там на каждом шагу, так что, чтобы подхватить его, совсем необязательно, чтобы тебя «опустили»... Но вам очень-очень повезло. Вы встретили меня. Будете делать, что я скажу, останетесь на свободе. И не просто останетесь, а будете раскатывать на джипах и трахать... ну если не телеведущих, то помрежек точно!

– А кто такие помрежки?.. – с интересом спросил Дрон.

– Помрежки – это помощницы режиссера, – объяснил ему Кащеев. – В общем, во-от такие девахи с во-от такими сиськами!

– Ух ты!.. – округлил от восторга глаза Дрон. – А вы, Григорий Васильевич, откуда знаете?

– Я ж по зонам не чалился, поэтому и успел в жизни кое-что повидать, – скромно ответил Григорий Васильевич. – Вот такое у меня предложение, парни. Хотите – соглашайтесь, хотите – нет. Я себе и других помощников найти смогу. И последнее. Заранее предупреждаю, что обратной дороги у вас не будет. Если согласитесь работать со мной, никаких фокусов я не потерплю. И того, кто захочет соскочить, просто убью. Не потому, что я такой обидчивый, а чтобы избежать утечки информации. Это все. Вопросы?

– А пистолет? – спросил Димон. – Пистолет у тебя с собой?

– Я же тебе уже сто раз объяснял, что я не дурак! – поморщился Кащеев. – Какой пистолет, если на входе охрана всех прозванивает! Но, если вы не захотите со мной работать, – легко соврал Кащеев, – пистолет я отдам. И телефон... В общем, все! Не буду вам мешать! Думайте, совещайтесь, прикидывайте! А я пока пойду пройдусь... Как созреете, звоните!

Моня сидел в кресле перед телевизором в комнате на первом этаже. Лиза со Шварцем куховарили прямо за закрытой дверью. Кухня была совмещена с прихожей. Называлась эта модная планировка «студийной». Ванна в духе времени тоже была совмещена – с туалетом.

В результате всех этих новаторских решений дом очень сильно смахивал на дурдом. Лиза с глухим Шварцем все время орали – то друг на друга, то на стоящих в очереди в туалет охранников. Моня, привыкший к тиши огромных апартаментов, страдальчески морщился, но терпел. Жизнь, как ни крути, была дороже. Лучше какое-то время перекантоваться в психушке, чем навсегда упокоиться на кладбище.

– Что у нас горит, Шварц?! – завопила вынырнувшая из туалета Лиза. – Я ж тебе сказала газ выключить!

– А-а?! – сиреной портового буксира взревел Шварц. – Что?!

– Газ выклю... – заорала Лиза, зацокав каблучками по лесенке, и вдруг взвизгнула.

– Бу-бух! – содрогнулся пол.

– Блин! – заголосила грохнувшаяся Лиза. – Каблук из-за тебя отломила, урод!

– Что?!

– Газ выключи, твою мать! – заорал Моня, повернувшись к двери. – Задрали!!!

Со зла он уже вскочил, собираясь выдать всем на орехи, но вовремя спохватился, что это бессмысленно. И Моня после недолгих колебаний сунул в уши микронаушники мобильного и врубил музыку.

Заодно он посмотрел на часы. Но время, как это обычно бывает в подобных случаях, тянулось словно резиновое. И Моня от нечего делать попереключал каналы. На одном из одесских он вдруг увидел знакомую громадину «Аркадия-палаца». В новостях уже рассказывали о взрыве. Не ожидавший такой оперативности от местных папарацци Моня выдернул микрогарнитуру из ушей и врубил звук телевизора на полную громкость.

– ...около десяти часов утра во дворе элитного жилого комплекса «Аркадия-палац». Администрация комплекса от каких-либо комментариев отказалась. Однако из неофициальных источников стало известно, что был взорван автомобиль, арендованный известным предпринимателем Лисянским. В результате погибли сам Лисянский, а также его близкий друг и совладелец сети автозаправок «Лисойл» Шалов, который должен был стать свидетелем Лисянского на запланированной на конец следующего месяца свадьбе. А вот что сказали нам по этому поводу в УВД... – На экране возник откормленный качок в летней милицейской форме. – По данному факту возбуждено уголовное дело, которое расследует прокуратура области, – казенным языком сообщил он, сделав ударение в слове «возбуждено» на втором слоге. – Сотрудники УВД проводят оперативно-разыскные мероприятия. Отрабатываются все версии, но, как показывает практика, подобные преступления обычно связаны с перераспределением сфер влияния на рынке...

– Дятлы! – покачал головой Моня.

После окончания сюжета он снова попереключал программы и остановился на «Дискавери». Там как раз шла передача про то, как гробанулась первая американская атомная подводная лодка. В дверь коротко постучались, на пороге возникла Лизавета:

– Монь, ты где кушать будешь?..

Из кухни-студии пахнуло горелым. Моня поморщился и спросил:

– Ты чего спалила? Стейки?

– Да чего сразу я? Шварц их спалил, я только на минуту в туалет отошла! И подгорели они чуть-чуть! Ну не хочешь, мы сами... – подалась назад Лиза.

– Э-э! Тащи свои стейки! – быстро сказал Моня. – А то с вами от голода, на фиг, околеешь!

Григорий Васильевич поднялся и расслабленной походкой направился в зал «Помпеи». Димон проводил его взглядом и сказал:

– Не нравится мне этот пассажир! Мой братан бы...

– А мне Григорий Васильевич нравится! – сказал Дрон, булькнув себе водки и тут же залпом ее выпив.

Димон перевел взгляд на напарника:

– Да мой братан таких, как он, на зоне под шконку...

– Задрал ты своим братаном! – сказал Дрон.

– Не понял! Ты за базар отвечаешь?

– Отвечаю! – посмотрел прямо в глаза Димону Дрон.

Тот невольно растерялся. Раньше авторитет брата и его пистолет делали Димона вроде как главным в их паре. Но пистолет Григорий Васильевич у Димона походя отобрал, авторитет брата также походя растоптал. А в рукопашной с Дроном шансов у Димона было маловато...

– Ну смотри!

– Смотрю! – не отводя глаз, кивнул Дрон.

За столом повисла напряженная тишина. Наконец напарники, скрестившие взгляды, отвели их в стороны и одновременно закурили. Дрон повернул голову к залу и с улыбкой задергался в такт музыке, оглядывая извивающихся у ограждения девушек.

Стряхнув пепел мимо пепельницы, он резво поднялся.

– Пойду скажу Григорию Васильевичу, что я согласен! – бросил Дрон и тут же отошел.

Димон повернул голову. Картинно затянувшись, Дрон подкатился к трем надувшимся пива малолеткам и задергался рядом с одной из них. Та оглянулась. На ее лице возникла призывная ухмылка. Дрон чуть наклонился и что-то проорал девушке на ухо...

Димон вдруг почувствовал себя пустым местом. На него и на его брата и Григорию Васильевичу, и Дрону было наплевать. На пару они наверняка бомбанут еще не один банк. И будут потешаться над Димоном, проезжая мимо на джипах. Ну а с братом, если он выйдет и сунется с предъявой, Григорий Васильевич как-нибудь разберется. Вернее, не как-нибудь, а очень легко, это Димон в глубине души понимал с самого начала...

Насчет того что стейки подгорели «чуть-чуть», Лиза немного приуменьшила. Подгорели они нормально, так что на зубах хрустели будь здоров и по консистенции мало чем отличались от подошвы штиблеты почившего в бозе бензинового барона Лисянского. Но Моня сожрал все. Подчистую. Когда на тебя охотится ФСБ, не до жиру. Тут каждая калория на счету.

Закончив трапезу, Моня снова завалился в кресло и принялся нервно ковырять зубочисткой во рту. Охотились на него не впервые. Во времена бандитских войн в Крыму кого-нибудь взрывали практически каждый день. Но с тех пор утекло слишком много воды, и Моня успел привыкнуть к размеренной жизни пастыря...

– Козлы!.. – вздохнул он и швырнул зубочистку в пепельницу.

Время «Ч» хоть и медленно, но приближалось. Моня немного послушал словесную перепалку Лизы со Шварцем за дверью насчет мытья посуды, потом включил новый мобильный телефон.

Купил он его специально для того, чтобы связаться с Логиновым. После второго звонка Моня от телефона собирался избавиться. От предстоящего звонка зависело очень многое. Моня посмотрел на время, поднялся и открыл дверь:

– Так, все заткнулись!

– Да это он орет, я тут что, посудомой... – возмутилась Лиза.

– Что?! Зайти?! – с готовностью рявкнул Шварц так, что задребезжало зеркало.

– Не войти, а выйти! На хрен все, во двор! Там разбирайтесь! – психанул Моня.

Вытолкав во двор свою беспокойную обслугу, он запер дверь на ключ и вернулся в комнату. Стрелка описала последний круг, Моня вздохнул и ткнул кнопку вызова.

– Да! – почти сразу ответил Логинов.

– Это я, Вить!

– Я понял...

– Ну че скажешь? – осторожно спросил Моня.

– У меня для тебя есть две новости! – бодро проговорил Логинов. – Одна очень хреновая, а вторая...

– Очень-очень хреновая, да? – вздохнул Моня.

– Нет. Вторая очень-очень хорошая! – засмеялся Логинов. – С какой начать?

Его настроение Моне очень не понравилось, и он на всякий случай метнулся к окну. Но там все было в порядке.

– Давай с хорошей, – нервно поскреб бритую башку Моня.

– Это не наша работа!

– Гм-м... Точно?.. – недоверчиво проговорил Моня.

– Точнее не бывает! Сто пятьдесят процентов! Ну как тебе новость?

– Твою мать!.. А плохая ж тогда какая?

– Я знаю, кто это! Точнее, думаю, что знаю...

– Ну?..

– Наш друг!

– Какой?..

– Тот, которого ты выменял на папку...

– Не понял... – растерянно проговорил Моня. – В смысле бешеный?..

– Ага. Он самый, Монь. На которого ты намордник нацепил.

– Вы что там, Вить, совсем охренели?!

– Просто так получилось, Монь. Авария...

– Да у вас вся контора одна большая авария! Нет, это же уму непостижимо! Кому скажешь, не поверят!

– Не надо никому говорить, Монь. Это я чисто по-дружески тебе...

– Да на хрен мне такая дружба? Вам доброе дело сделал, а вы, бл...

От недостатка слов Моня перешел на ненормативную лексику. Когда он закончил материться, Логинов спокойно сказал:

– Я тебя понимаю, Монь, но я тут ни при чем. Я его доставил в лучшем виде...

– Так а мне что, легче от этого?..

– Теоретически нет, но практически мы твою проблему можем решить. Начальство дало добро. Ты как на это смотришь? В принципе?

– Хреново я на все это смотрю... – хмуро сказал Моня. – Откуда я знаю, что это не подстава? Может, это все-таки ваша работа и теперь вы хотите довести дело до конца!

– Монь, – доверительно сказал Логинов, – у нас, конечно, бывают проколы, не без этого... Но ты о нас совсем уж плохого мнения. Если бы тебя решили зачистить, то зачистили бы без проблем. В Крыму...

– Ага! Помню я, как вас самих в Крыму чуть не зачистили!

– Не надо обобщать, Монь. Короче, мне ехать к тебе или ждать в Москве, пока Лиза не пригласит на погребение?

– Блин! – тяжко вздохнул Моня. – С вами раз свяжешься, потом всю жизнь кровь сосать будете!

– Ну тогда до завтра, Монь! – проговорил Логинов. – Я как приеду, сразу тебе перезвоню!

– А ты во сколько будешь?

– В четыре утра! Но встречать меня не надо, Монь! И вообще, лучше пока никуда не выходи! Береги себя, Монь, ладно? Ты нам всем очень нужен!

Отойдя от стола, Кащеев поднялся по невысокой лесенке к барной стойке второго этажа. Здесь он ловко вклинился на свободное место за стойкой и стал наблюдать за парнями.

Кащеев опасался заговора с целью завладения уведенными им из банка деньгами. Это для Григория Васильевича двести тысяч были не более чем стартовым капиталом. Для Дрона же с Димоном это были бешеные бабки, так что ради них они вполне могли пойти на все...

Однако опасения Кащеева не подтвердились. Вместо сговора у парней вышел конфликт. Практически сразу после ухода Кащеева. Будучи опытным физиономистом, Григорий Васильевич даже примерно догадался, в чем там соль. Димон пытался корчить из себя блатного. А Дрон его элементарно послал...

Кащеев облегченно вздохнул. Он выиграл. Теперь вопрос был только в том, придется убирать Димона или нет. Но Кащеев был готов к любому развитию событий. Сегодня он заглянул в аптеку, где приобрел кое-какие таблетки. Они лежали у него в кармане. При употреблении внутрь с алкоголем препарат давал гарантированный летальный исход. При этом установить истинную причину смерти можно было лишь в специальных лабораториях, аккредитованных только в столицах.

Дрон Кащееву нравился все больше. Немного поболтав с симпатичной девушкой, он ее вдруг обнял и поцеловал. Та обвила парня руками. Григорий Васильевич невольно вскинул бровь. Димон, оставшийся в одиночестве за столом, желчно посмотрел на напарника, потом перевел взгляд на бутылку и быстро наполнил большой фужер.

Кащеев напрягся. Парень явно на что-то решился, так что нужно было быть начеку. Выпив, Димон, глядя прямо перед собой невидящим взглядом, автоматически закусил салатом, потом отер губы тыльной стороной ладони и вытащил мобильный.

Секунду спустя в кармане Кащеева забился конфискованный телефон Дрона.

– Да! – ответил Кащеев.

– Григорий Васильевич, – раздался в трубке голос Димона, в котором не было и намека на уголовный гонор. – Мы согласны...

Спальный вагон скорого поезда «Москва —Одесса» был заполнен едва наполовину, но ехавшие по отдельности Логинов, Горов и Аникеев в целях конспирации контактировали только в тамбуре, под видом перекуров.

За полчаса до прибытия Логинов на всякий случай еще повоспитывал Горова:

– И смотри, Степ, чтоб на этот раз никаких пьянок!

– Да что вы, шеф, какие пьянки? – глядя в темное окно тамбура, вздохнул Горов. – За кого вы меня принимаете?

– Я знаю, за кого! Услышу запах, сразу отправлю домой, со всеми вытекающими последствиями! И баб чтоб никаких на этот раз! Хватит с тебя крымских приключений!

– Да а бабы-то при чем?.. – страдальчески вздохнул Степан.

– Бабы при всем, Степ! Даже такая французская пословица есть: «Шерше ля фам»! В смысле, ищите женщину!

– Да че их искать? Их навалом, только свистни!

– Свистеть будешь, как в Москву вернемся! А в Одессе сопи в две дырочки и трепетно ожидай распоряжений руководства! Моих то бишь! Понятно?

Горов только возмущенно засопел.

– Понятно, спрашиваю? – повторил Логинов.

– Так точно! – закатил глаза Горов.

– И руки свои держи на привязи! С ногами вместе! Морды бить только с моего личного разрешения!

– Хорошо, шеф!.. – буркнул Горов. – Я все понял!

– Ну тогда давай! – ткнул окурок в пепельницу Логинов. – Как упадете на квартиру, отзвонитесь! И смотри у меня... Понял?..

– Да все будет тип-топ, шеф! Не переживайте!

– Надеюсь, – многозначительно кивнул Логинов и вышел из тамбура.

Степан сделал глубокую затяжку. Тут за дверью перехода вдруг послышались возбужденные голоса, и в тамбуре появились две девушки. Одна из них, пониже, белокурая, с обтянутой топом потрясной грудью, несла в руке пластиковые стаканчики.

– О, здравствуйте! – улыбнулась она.

– Привет! – кивнул в ответ Степан.

Вторая девушка, повыше, с черными волосами, собранными в хвост, окинула Степана оценивающим взглядом и спросила:

– А вы жаловаться не побежите?

– А на кого мне жаловаться? – хмыкнул Горов. – Это на меня пусть жалуются!

– А он мне нравится! – не отводя от Горова взгляда, кивнула подруге черноволосая. – Доставай, Нюр!

Блондинка вытащила бутылку марочного вина и объяснила:

– Отдыхать едем, а сосед в купе какой-то навороченный, проводнице нажаловался! Тебя как зовут?

– Степаном!

– Москвич?

– Ага!

– Ты в Одессу надолго?

– Да как получится!

– Меня Нюрой зовут, а это Вика! Выпьешь с нами, Степ?

– Нет, – вздохнул Горов.

– Тоже правильный?

– Да нет, просто...

– Больной?..

– Да заткнись ты, а то этот начальнику поезда нажалуется!

– Да никому я не нажалуюсь! – проговорил Горов, расплющив от досады окурок так, что искры брызнули на пол. – На работе я просто!

– Проводник, что ли?

– Машинист тепловоза! – сказал Горов и от греха быстро выскочил из тамбура.

Девушки сопроводили его бегство смешками, но Степан сделал вид, что ничего не заметил. Проходя мимо купе Логинова, он гордо посмотрел на него и двинулся дальше. Через пару метров прямо на Горова из открытой двери задом вышла аппетитная шатенка лет тридцати. Степан машинально поддержал ее, при этом невольно ухватив за грудь.

– Извините! – быстро сказал он.

– Ой! Это вы извините! – благодарно повернулась женщина. – Этот чемодан такой тяжелый... Вы второй не достанете? А то муж забросил в Москве, а попутчика, как назло, нет...

Горов кивнул:

– Да, конечно! Разрешите?..

– Да-да, пожалуйста!

Посторонилась женщина как-то так хитро, что Горов, протискиваясь, был вынужден прижаться к ее груди. Достав чемодан, Степан кивнул и собрался смываться.

– А вы в Одессу надолго? – спросила шатенка.

– Как получится! В командировку...

– Так вы москвич?

– Ага... – уже совсем наладился на выход Степан, но женщина придержала его за руку:

– А в Оперном вы бывали?

– Да как-то не приходилось.

– Нужно сходить обязательно! Вы поможете мне донести вещи до такси? А я вас подвезу!

– Я бы с превеликим удовольствием! – выдавил из себя улыбку Горов. – Но у меня злая жена и шестеро детей. Свои баулы дотащить бы...

– Да?.. – раздался в трубке сонный голос.

– Ты что, Дрон, в «Помпее» вчера опять зависал?..

– Ага!.. – автоматически ответил Дрон и вдруг спохватился: – А кто это?

– Это Григорий Васильевич!

– О! Здравствуйте! Вы уже вернулись? – искренне обрадовался Дрон.

– Да! Так что лафа ваша закончилась, с сегодняшнего дня начинаем работать... Деньги все просадили?

– Да нет, осталось кой-чего.

– Ну тогда заправляй свою колымагу и двигай на шестую станцию. Встанешь у «Макдоналдса», я подойду.

– Димону звонить? Или вы сами?

– Димон нам пока не нужен.

– Понял!

– Ты, кстати, когда пить закончил? А то еще не хватало проблем с гаишниками...

– Да я «Антиполицая» глотну, все будет в норме, Григорий Васильевич!

– Ну тогда давай!

Час спустя Кащеев подошел к расположенному на углу Фонтанской дороги и Адмиральского проспекта «Макдоналдсу». «Девятка», доставшаяся Дрону в наследство то ли от дядьки, то ли от деда, стояла недалеко от парковки ресторана. На крыше Дрон на всякий пожарный выставил пирамидку с шашечками. Окончил он профтехучилище по весьма востребованной специальности «крановщик-водитель погрузчика», но работать по ней не работал, промышляя частным извозом.

Кащеев распахнул переднюю дверцу и опустился на сиденье. Дрон приподнял на лоб модные, спортивного дизайна очки:

– Занят, мужчина, клиента жду!

– Так я и есть клиент, которого ты ждешь! – улыбнулся Григорий Васильевич.

Дрон от удивления выпучил глаза и растерянно проговорил:

– Григорий Васильевич?..

– Он самый! Здорово, Дрон!

– Здравствуйте!.. – протянул руку парень, продолжая таращиться на Кащеева.

– Сменил имидж! – объяснил тот.

– Здорово! – покачал головой Дрон, впервые столкнувшийся с чудесами пластической хирургии.

– Нормально! – покосился на себя в боковое зеркало Кащеев. – А вы тут как? С Димоном без меня не подрались?

– А чего мне с ним драться? – хмыкнул Дрон. – Раз бахну, если че, и все дела...

– Братаном своим не пугал? – продолжил выяснять психологическую обстановку Кащеев.

– А что мне его братан? – презрительно скривил губы Дрон. – Я ж на вас теперь работаю, правильно?

– Правильно! Ну тогда давай к четвертой станции! – велел Григорий Васильевич, откинувшись на спинку.

Выглядел он очень и очень. Не на тысячу долларов, но на пятьсот наверняка. С тех пор как Дрон на своей «девятке» перебросил его через «окно» в Приднестровье, Кащеев успел многое. Неопределенный статус анклава привел к тому, что Приднестровье было очень удобным плацдармом для проворачивания всяких незаконных делишек – от масштабной контрабанды до скромной анонимной пластической операции. Большая часть украденных в «Биг-Таврическом» денег осталась в тайной Тираспольской клинике, но зато Кащеев обрел новое лицо.

Как только швы затянулись, Григорий Васильевич распрощался с Молдавией и подался в Крым. Там он извлек из тайника оставшийся у него от прежней жизни бланк подлинного украинского паспорта и снабдил его своей теперешней фотографией. Кроме того, Григорий Васильевич по акции за сутки открыл долларовый счет в Симферопольском отделении «Капро-банка». Закончив таким образом легализацию, Кащеев вернулся в Одессу и сразу взялся за работу.

Головной офис «Капро-банка» в Одесской области располагался между пятой и четвертой станциями Большого Фонтана. Немного поторчав в пробке на светофоре, Дрон домчался до него за пару минут. «Девятка» завернула на парковку. Григорий Васильевич взялся за свою сумку-кейс и велел:

– Отъедь к аптеке и жди!

– Понял! – кивнул Дрон.

Григорий Васильевич выбрался из машины и неспешно направился к входу. Счет в «Капро-банке» он открыл не случайно, поскольку жил неподалеку и успел к зданию присмотреться. У входа кипела работа. Несколько рабочих меняли вывеску. «Капро-банк» недавно купили французы, так что новая эмблема была выполнена в цветовой гамме российского триколора. Кащеев решил, что это хороший знак.

Взбежав на крылечко, он нырнул внутрь, направился к кассе, выстоял небольшую очередь, сунул в окошко свою электронную карточку и сказал:

– Здравствуйте, я хочу снять со счета четыре тысячи долларов!

Кассирша спросила:

– А вы заказывали?

– Что, простите? – наклонился Григорий Васильевич.

– Деньги заказывали?

– В каком смысле? – изобразил искреннее недоумение Кащеев.

Кассирша объяснила, в каком. Возмущенный Кащеев забрал карточку и повернулся к выглянувшему из-за угла охраннику:

– Я хочу поговорить с вашим руководством!

– Управляющий занят! – сказал охранник.

– Ничего, я подожду! – сунул ему под нос карточку Григорий Васильевич. – Куда мне пройти?

После недолгих препирательств Кащеева пустили в служебное помещение банка. Григорий Васильевич прошел за охранником по коридору до лестницы. Кабинет управляющего располагался на втором этаже. Никакого ажиотажа в приемной не наблюдалось, и даже секретарши на месте не было.

– Присядьте, пожалуйста! – кивнул на стул охранник.

Григорий Васильевич предложение проигнорировал, изображая копание в мобильном. Охранник нырнул в кабинет. Кащеев тут же сфотографировал висящий на стене «План эвакуации на случай пожара». Охранник вышел и кивнул:

– Пожалуйста, заходите!

Кащеев вошел в кабинет. За столом сидел совсем молодой парень с умным лицом.

– Проходите, пожалуйста, присаживайтесь! Я вас слушаю...

– Спасибо! – буркнул Кащеев. Отодвинув гостевой стул, он сел и протянул через стол свою карточку. – Я хочу получить свои деньги со счета, но в кассе мне их выдавать отказываются!

– Какую сумму вы хотите получить?

– С учетом вашего обслуживания всю! Семь тысяч долларов США!

– Гм-м... Нет проблем, но вы должны заказать деньги в кассе накануне, – протянул карточку управляющий.

– Что-что я должен?.. – приложил ладонь к уху Кащеев.

– Заказать деньги накануне...

Кащеев расстегнул сумку-кейс и вытащил пачку листов в прозрачном файле. Швырнув их на стол управляющего, он сказал:

– Это договор. Там написано, что деньги банк обязан выдать мне по первому требованию. Покажите мне пункт, где речь идет о том, что вы сказали.

Управляющий даже не стал брать договор.

– Понимаете, есть сложившаяся практика...

– Простите, есть договор! Условия которого вы обязаны выполнять! Или я не прав?

Управляющий вздохнул:

– Формально правы... Но у нас по соседству недавно ограбили банк. В связи с этим правоохранительными органами разослан циркуляр, в котором предписано избегать хранения излишних сумм в отделениях...

– В договоре что-нибудь написано о циркулярах правоохранительных органов? – спросил Кащеев.

– Нет...

– Так о чем вы тогда вообще говорите?

– Я объясняю вам, как работает...

– Да мне не нужны объяснения! Мне нужны мои деньги!

– Закажите в кассе, и вам их выдадут!

– Это не банк, а дурдом, честное слово! – саркастически ухмыльнулся Кащеев.

– Можете воспользоваться услугами другого...

– Я так и сделаю!

– Но там вы столкнетесь с теми же проблемами!

– Спасибо! Вы очень добры! – смахнул договор в сумку Кащеев. Отодвинув стул, он развернулся и направился к двери. – Всего доброго!

– И вам того же!

– Да! – сказал Логинов.

– Шеф, – проговорил в трубке Степан, – это я, у меня все нормально...

– А Леня с тобой?

– Не, я не знаю, где он. Только вот меня в милицию забрали. Но протокол уже пишут, так что минут через...

– Степан! – прорычал Логинов.

– Да все нормально, шеф! Я вам потом все объясню!

– В каком ты отделении?

– Да в линейном, на вокзале! Но вы...

– Ничего не подписывай! Жди, я сейчас организую кого-нибудь из консульства! Им там езды пару минут! Все!

Григорий Васильевич вышел на крыльцо банка, посмотрел на часы и торопливой походкой двинулся в сторону четвертой станции. Миновав церковь, смахивавшую на избушку на курьих ножках из мультфильма, Кащеев вскоре оказался у расположенных рядом гастронома с аптекой. «Девятка» Дрона стояла в тени в сторонке. Дрон дремал под напевы какой-то FM-станции.

– Подъем! – распахнул дверцу Кащеев.

– О! – повернул голову Дрон. – Вы уже?

– Да!

– Куда едем? – повернул ключ в замке зажигания Дрон.

– Сейчас покажу!

Следуя указаниям Григория Васильевича, Дрон выбрался на Фонтанскую дорогу, потом дважды свернул направо. Дальше «девятка» нырнула за общежитие юридического университета и запетляла дворами.

– Стоп! – наконец сказал Кащеев. – Приехали! Паркуйся вон там!

Дрон остановил машину у торца многоэтажного жилого дома. Стена была глухой. Кащеев оглянулся и удовлетворенно хмыкнул. После этого он вытащил из кейса-портфеля небольшой приемник, сунул в него штекер и надел микронаушник.

– Магнитолу выключи!

– Что? – не понял Дрон.

– Музыку свою выруби!

– А!

В салоне воцарилась тишина. Некоторое время Григорий Васильевич осторожно вращал ручку подстройки, потом улыбнулся и откинулся на спинку:

– Порядок!

– Что?.. – не понял Дрон.

– Вот за этим забором «Капро-банк», куда мы подъезжали... – объяснил Григорий Васильевич. – А здесь, – показал он пальцем на наушник, – прямая трансляция из кабинета его управляющего.

– И что?..

– Будем сидеть и слушать, куда, когда и сколько они везут денег. А там уже определимся!

Баул у Горова был всего один – объемистая спортивная сумка. Чтобы избежать встречи с шатенкой, Степан сразу закинул ее на плечо и прошел в тамбур.

Поезд изогнулся и, окончательно сбросив скорость, стал подъезжать к станции Одесса-Главная. Вслед за Горовым к тамбуру потянулись другие пассажиры. Степан посмотрел в окно. За высоким ограждением из прутьев по дороге параллельно поезду куда-то неслись машины. Несмотря на раннее время и темноту, движение было оживленным.

Захлопнув дверь своего купе, в тамбур протиснулся проводник. Горов посторонился. За окном возник длинный перрон. Проводник открыл дверь и на ходу принялся протирать поручни. На проплывающем перроне начали появляться люди.

– Комната, квартира, апартаменты! Недорого! Кто желает провести бархатный сезон на берегу, обращайтесь!

– Такси! Кому такси? Доставка багажа бесплатно!

– Прибывшие на базу отдыха «Санжейка», сбор у выхода с платформы!

– Услуги носильщика! Не стесняемся! Обращаемся!

В этот хор голосов вдруг вплелся старушечий фальцет:

– Берегите Путина! Он наша надежда и опора! Голосуйте только за него! Путин наш президент!

Горов невольно подался к двери и удивленно выглянул. По перрону с портретом Владимира Владимировича в руках шла очень аккуратно одетая старушка с седыми волосами. Проводник объяснил через плечо:

– Она все московские поезда встречает и провожает! По расписанию...

– Молодец бабка! – хмыкнул Горов. Поезд наконец остановился. Проводник ступил на перрон и посторонился. Степан шагнул следом, поправил на плече сумку и кивнул: – Счастливо!

– Всего доброго!

Не обращая внимания на лезущих под ноги таксистов и огибая стоящих стайками носильщиков, Степан направился к вокзалу. Снимать квартиру должен был Леня Аникеев. И не на перроне, а на так называемой бирже, расположенной у главного входа вокзала со стороны привокзальной площади. Дело Горова было торчать в сторонке и вести контрнаблюдение.

Дойдя до турникетов, Степан оглянулся. Аникеева видно не было. Видно, тот застрял в очереди при выходе из вагона. Степан огляделся и прошел к рекламной стойке, огражденной по периметру лавочками. Место было очень удобное. Степан опустил свою сумку на сиденье, а сам пристроился за светящимся щитом.

Прикурив, он увидел вынырнувшего из туалета крепкого мужика лет около пятидесяти. Икнув, тот глянул по сторонам и направился к Горову. На плече мужика висела дорожная сумка.

– Здоров! – сказал он, опуская ее рядом со Степановой.

– Привет! – наморщил нос Горов.

Судя по запаху, залил за воротник мужик сегодня немало.

– Закуришь моих?.. – спросил мужик, толкая Горова рукой под локоть.

Степан повернул голову и угрюмо посмотрел на него:

– Спасибо, у меня свои есть!

– Блатной?.. – спросил мужик, сунув сигарету в рот.

– Что?.. – сказал Степан.

Мужик засовывал пачку в карман, не глядя на Горова. Но вид у него был дурной. Индивид был из той серии, которые, выпив, обязательно должны или дать кому-нибудь в морду, или получить.

– Прикурить дай! – не то попросил, не то велел мужик.

Горов вздохнул, сунул сигарету в уголок рта и закинул свою сумку на плечо.

– Ты че, не понял, что я сказал? Прикурить дай!

Степан развернулся и двинулся в сторону бокового входа в вокзал. Аникеев все еще не появился. Горов не спеша вошел в здание вокзала и пошел по абсолютно пустынному в этот час коридору, который вел к закрытым сервисным кассам. Здесь Степан услышал донесшийся из-за угла подозрительный шум и насторожился.

Свернув, он сразу остановился. В двух-трех метрах, у закрытого на ночь аптечного ларька, стояла зажатая в углу и насмерть перепуганная женщина лет около пятидесяти. Довольно крупный парень резко оглянулся. В его руке был нож.

– Стоять!.. – надломленным голосом вскрикнул грабитель.

Горов понял, что это наркоман, и кивнул:

– Стою!

– Кошелек, сука! – быстро повернулся к женщине парень.

Та с ужасом смотрела на Горова. Степан ободряюще кивнул.

– Я з-забыла его! – то ли наркоману, то ли Горову объяснила женщина.

– Гонишь! Найду, убью! – рявкнул наркоман, рванув сумку женщины, но та то ли от страха, то ли от жадности держала ее мертвой хваткой. – Отдай, сука!

Горов понял, что закончится это хреново, и позвал:

– Эй, возьми мой кошелек!

Наркоман резко повернулся. Горов одной рукой показал ему толстый бумажник, а вторую незаметно приподнял на ремне, чтобы быстро сбросить сумку. Наркоман прикипел к бумажнику взглядом и невольно отпустил женщину.

– На, там много денег! – протянул руку Горов.

Наркоман развернулся и шагнул к Степану. Женщина, по-прежнему продолжая прижимать к груди свою сумку, съехала по стенке. Грабитель, сжав нож в побелевшем кулаке, метнулся к Степану.

Горов же в самый последний момент свой бумажник отдернул, одновременно сбросив с плеча сумку. Сделал все это он очень быстро, но и наркоман не мешкал. Оскалившись, он тут же полоснул Степана ножом по горлу.

– А-ай!.. – тонко вскрикнула в углу женщина.

– Надежда, ты платежку по «Имексу» получила? – протиснулась к окошку сотрудница «Капро-банка».

– Да получила, получила, сейчас! Мне надо клиенту семь тысяч выдать! – раздраженно бросила кассирша.

Кащеев наклонился и негромко сказал:

– Извините, я получу деньги позже!

– Что?!

– Я получу деньги позже, после беседы с вашим управляющим, если к тому времени вы еще будете здесь работать! Будьте добры, карточку! – возмущенно проговорил Кащеев. Забрав карточку, он направился к охраннику. – Я хочу поговорить с управляющим!

На этот раз охранник даже не стал говорить, что управляющий занят. Проведя Григория Васильевича знакомым маршрутом на второй этаж, он заглянул в кабинет, потом подался в сторону:

– Пожалуйста, проходите!

– Добрый день! – хмуро поздоровался Кащеев, переступив порог.

– Здравствуйте! Проходите, пожалуйста, присаживайтесь! Я вас слушаю... – попытался изобразить на лице приветливое выражение управляющий. – Что-то опять не так?

– Спасибо! – буркнул Кащеев. Снова швырнув на стол договор, Григорий Васильевич сказал: – Вот договор! Там написано, что банк обязуется сохранять тайну моего вклада...

– Я знаю условия договора! – сухо кивнул управляющий.

– Я заметил, что вы знающий специалист, но, к сожалению, это никак не отражается на работе вашего банка!

– Чем вы недовольны конкретно?

– Конкретно я только что наконец должен был получить свои деньги!

– Так! И что?

– Ваша кассирша во всю глотку проорала об этом! Назвав сумму! В помещении в этот момент находилось, по крайней мере, десять человек. И они все узнали, что я сейчас получу семь тысяч долларов! А теперь ответьте мне как знающий специалист и руководитель: это нормально?

Управляющий нахмурился:

– Я разберусь с этим...

– Дайте мне телефон вашего руководства! – вытащил ручку Кащеев.

– Зачем?

– Я хочу поделиться с ним впечатлениями от посещения руководимого вами банковского учреждения! Или мне выходить на него через горячую линию?

– Да нет, – окончательно потерял свою самоуверенность управляющий. Повернувшись к полке, он взял и протянул через стол буклет с номерами головного офиса. – Там внизу! Приношу свои извинения!

– Они мне очень нужны! – хмыкнул Кащеев. – Господи, какой бардак! И как только при такой организации вы еще умудряетесь сводить концы с концами?..

– Так, есть... – закончил писать предложение дежурный линейного отделения милиции по железнодорожной станции Одесса-Главная. – И что дальше было?

– А дальше этот бандит бросился на товарища, а товарищ ему как заедет... – с восторгом проговорила потерпевшая, но Степан ее перебил:

– Нет, нет! Я его пальцем не тронул! Так и запиши, майор!

– То есть как?..

– Я просто ушел в сторону! – объяснил Степан. – А он о стенку бахнулся!

Дежурный перевел взгляд на обезьянник и почесал ручкой за ухом:

– И сколько раз он о нее бахнулся?

Горов быстро покосился на грабителя. Выглядел тот так, как будто провел минимум раунд на ринге против Майка Тайсона.

– А-а! Это он потом о мое колено ударился! Ну когда от стенки отскочил!

Дежурный посмотрел на потерпевшую. Та под красноречивым взглядом Горова закивала:

– Да-да, товарищ милиционер! Я теперь припоминаю!.. Все было, как товарищ говорит!

– Как скажете! – с улыбкой пожал плечами майор. – А руку с ножом он тоже сам себе выкрутил?

– Не! Руку я ему выкрутил! – признался Степан. – После того, как он о мое колено ударился!

– Понял! Вопросов больше не имею! – кивнул майор и начал быстро дописывать протокол.

Тут дверь отделения открылась и в помещение быстро вошли двое мужчин в безукоризненных костюмах. Старший из них – с убеленной сединами головой – поздоровался и продемонстрировал документ.

– Я второй секретарь консульства Российской Федерации Янов Игорь Маркович!

– Очень приятно! Дежурный по линейному отделению майор Гуцало!

– Нам стало известно, что у вас находится гражданин Российской Федерации... – проговорил второй секретарь, косясь на обезьянник. – Не мог бы я с ним побеседовать?

– Сейчас допишем протокол и беседуйте на здоровье!

– Простите, а что ему инкриминируют? И врача ему вызвали?

– Это не он, а грабитель-наркоман. Ваш гражданин вот. И мы ему инкриминируем только задержание преступника. Думаю, его наградят ценным подарком от имени начальника УВД. А так у нас никаких претензий!

– Ну что же, замечательно-замечательно! – сразу расслабился второй секретарь. – Тогда мы с вашего разрешения просто подождем и подвезем нашего гражданина. Вы не возражаете?

– Конечно, нет, – махнул головой майор. – Чувствуйте себя как дома. Протокол уже почти готов. Подпишем и подвозите на здоровье...

Григорий Васильевич плюхнулся на сиденье «девятки».

– Все нормально?.. – спросил Дрон.

– Да, – устало откинулся на спинку Кащеев. – Давай к Адмиральскому, только направо, чтоб в пробках не торчать...

Через несколько минут «девятка» остановилась возле универсама «Сельпо». Григорий Васильевич сказал:

– На сегодня все, Дрон! Я буду разбираться с записями! А ты можешь отдохнуть, только смотри, не пей! Вечером мотнемся в Молдавию!

– Понял! – обрадовался Дрон.

Управляющий «Капро-банка», несмотря на молодость, оказался конченым работоголиком. И почти каждый день торчал в своем кабинете до ночи. А появлялся с утра, часов в восемь-девять. Кащеев прослушивал кабинет полдня, потом купил цифровой диктофон. И, проведя подробный инструктаж, перепоручил «съем» информации Дрону.

Сначала того все это очень увлекало. Ему и в голову не приходило, что подготовка к ограблению банка может быть такой вот простой и изощренной одновременно. Но энтузиазм быстро иссяк. Торчать целый день в одиночестве в машине, периодически меняя место стоянки, для молодого энергичного парня оказалось занятием почти непереносимым...

И вот эта каторга наконец закончилась.

– Звоните, Григорий Васильевич! – крикнул словно заново родившийся Дрон и отъехал.

Кащеев закинул сумку-кейс на плечо и направился во дворы. Вскоре он был уже в своей квартире. Радиомикрофон, который Кащеев в первый визит к управляющему банком установил в кабинете, а сегодня забрал, Кащеев смыл в унитаз. В принципе он был рабочим, но найти батарейку для замены севшей было целой проблемой. Проще было, если понадобится, купить новый радиомикрофон. Слава богу, проблем с этим не было. Причем на радиорынке и документов никто не спрашивал, и цены были значительно ниже, чем в специализированных салонах.

Заварив себе крепкого чая, Григорий Васильевич приступил к прослушке последних часов записи. Каждый вечер после отъезда управляющего домой Дрон подъезжал к «Сельпо», а Кащеев сбрасывал запись на флэшку. Так что он был полностью в курсе банковской жизни и даже пару раз ловил себя на мысли, не написать ли ему сценарий ситкома «Банковские страсти»...

Последняя запись содержала какой-то странный разговор с человеком, которого управляющий называл Страйком. Кащеев попытался понять, что там к чему, прокрутив запись дважды, но понял, что на это понадобится слишком много времени. И Григорий Васильевич двинулся дальше. Потом управляющий беседовал с главным бухгалтером. Главный бухгалтер сообщал, что в понедельник они получат миллион, который надо развезти по отделениям...

– Ну что, прочитайте и распишитесь! – поднялся дежурный по линейному отделению.

Вместе с протоколом он протянул паспорта Горова и потерпевшей. Второй секретарь российского консульства, успевший из коридора кому-то позвонить, незаметно вздохнул. Потерпевшая взяла свой паспорт и сунула в сумочку. Потом женщина поднесла протокол почти к самым глазам и спросила:

– А мне обязательно все это читать, товарищ милиционер?

– Желательно, во избежание недоразумений. Но я там только описал все с ваших слов...

– Ага, ага! – Женщина немного поводила носом у листа, потом спросила: – А ручки у вас случайно нет, товарищ милиционер?

– Случайно есть! Вот, пожалуйста!

– Ага...

– Стоп-стоп! За обвиняемого расписываться не надо! Вот здесь, пожалуйста!

– Здесь?

– Да, здесь... – для верности уткнул палец в протокол майор.

Потерпевшая наконец расписалась. Майор передал протокол Горову, оглянулся и удивленно пошарил глазами по столу. Потерпевшая деловито застегивала сумочку. Майор на всякий случай еще заглянул под столешницу, потом спросил:

– А вы ручку случайно не забрали?

– Ой! – всплеснула руками женщина. Вжикнув «молнией», она немного покопалась в сумке и протянула майору ручку: – Эта?

– Эта-эта! – кивнул майор и отдал ручку Горову.

Степан незаметно косился куда-то под стол. Майор тем временем вытащил пачку сигарет. Ему явно не терпелось перекурить, и он собирался сделать это сразу же, как Горов подпишет протокол.

Но Степан вдруг повернулся к консульским, уже топтавшимся у выхода, и спросил:

– Игорь Маркович! Я извиняюсь, мне это точно можно подписывать?

Янов подозрительно посмотрел на майора, тот ухмыльнулся:

– Можно-можно! Там криминала никакого нет!

Горов тем временем сделал второму секретарю какой-то непонятный знак. Толком не поняв, что к чему, тот сказал:

– Я все-таки посмотрю, можно?..

– Да пожалуйста! – досадливо поморщился майор.

Второй секретарь прошел к столу. Садиться он не собирался, но Степан освободил ему место и усадил почти насильно. После этого Горов пристроился сбоку и засопел секретарю в ухо. Тот начал читать, но тут же обнаружил, что Горов использует его только как прикрытие. Второй секретарь попытался ухватить Степана за руку, но тот его руку оттолкнул. После недолгой борьбы второй секретарь сдался.

Горов, прячась за ним, закончил свои дела и спросил:

– Ну что, Игорь Маркович, можно?

– Да, можно! – сквозь зубы процедил второй секретарь.

Горов быстро поставил закорючку, после чего протянул ручку с протоколом майору:

– Держи! Ну че, мы свободны?

– Да! Возможно, вас попросят подъехать!

– Ага! Звони, если что! Спасибо! – протянул руку заметно повеселевший после подписания протокола Степан.

– Это вам спасибо!

– Цель поездки? – посмотрел на Кащеева бывший приднестровский ополченец, переквалифицировавшийся в пограничника.

– Личная.

– К родственникам?

– К женщине.

– А-а... Где живет?

– В Тирасполе.

– Счастливой дороги! – сразу вернул паспорт ополченец.

Скажи Григорий Васильевич, что едет он в Кишинев, из него вымотали бы все жилы. В качестве морального ущерба за то, что молдаване когда-то сдуру сунулись в Приднестровье с оружием и попытались установить там свои порядки.

КПП остался позади. «Девятка» покатила по Молдавии – странному осколку Советского Союза, одна часть которого формально возвратилась в социализм, а вторая жила в условиях просвещенной махновщины «батьки» Смирнова.

Кащеева административно-политические выверты интересовали мало. Ехал он за оружием. После ухода армии генерала Лебедя его в Приднестровье осталось предостаточно. Вскоре на окраине Тирасполя Григорий Васильевич уже беседовал с мужиком, больше походившим не на торговца оружием, а на колхозного тракториста.

– Так ты Мирослав?

– Да я-то Мирослав... А тебя кто послал?

– Я сам по себе. Мне про тебя Архипов говорил...

– Архипов? Какой Архипов?.. – недоуменно посмотрел на Кащеева Мирослав.

– Тот самый... Который Сергей.

– А-а... И как он?

– Не знаю, я его давно видел. Но оторванные пальцы на руке пока не выросли.

– А где ты его видел?

– В Москве.

– И чем он занимается?

– При мне водку пил.

– Да! Он на этот счет не дурак! – кивнул Мирослав и оглянулся на освещенную веранду своего дома, откуда доносились детские вопли. – Тарас, я тебе сейчас поору! Слышишь?.. Это мой младший, – объяснил Кащееву Мирослав. – Так что тебе надо?

– «АКСУ». Пистолет. Патроны, само собой. Ну и взрывчатки немного...

Кивавший Мирослав вдруг замер, потом спросил:

– А взрывчатка-то тебе зачем?

– Рыбу глушить, – сказал Кащеев.

– А электроудочкой не пробовал?

– С аккумуляторами мороки много. И еще мне противогазы нужны. И гранаты с какой-нибудь «черемухой». Колорадский жук задолбал, – предваряя вопрос Мирослава, объяснил Кащеев. – Ничего больше не помогает.

– Ага, – с уважением посмотрел на Григория Васильевича хозяин. – Стрелковое у меня есть. Подберешь. И противогазы найду. А насчет бытовой химии и взрывчатки тебе придется к куму подъехать...

Мирослав выглянул за ворота. Заметив торчавшую поодаль «девятку», он спросил:

– Твоя?

– Моя.

Мирослав запер ворота и махнул рукой:

– Проходи! Я сейчас...

Из дома по-прежнему доносились детские вопли. Мирослав поразорялся там немного и наконец вышел.

– Пошли!

В его руке позвякивали ключи. Вскоре они с Кащеевым спустились в большой винный погреб. Хозяин вскрыл тайник и махнул рукой:

– Выбирай!

«АКСУ» были потертыми, побывавшими в деле. Кащеев выбрал наиболее хорошо сохранившийся. «ПМ» оказался практически новым. К нему Григорий Васильевич взял пять десятков патронов, к «АКСУ» – три сотни.

Двадцать минут спустя он уже звонил в ворота кума Мирослава. Тот вышел открывать в расстегнутой военной куртке со знаками отличия какого-то местного силового ведомства.

– Рыбак? – спросил кум, поддернув сторублевые штаны «Адидас» с белыми лампасами.

– Рыбак, – кивнул Кащеев.

– И сколько тебе шашек надо?

– Мне пластид надо.

– Так толом же лучше рыбу глушить!

– Пластидом лучше. Сколько надо, столько и отщипнул. А шашки пилить долго.

– И сколько тебе пластида?

– Грамм двести!

– Не получится, – покачал головой кум. – Это ни то ни се... У меня пластида совсем нет. А что там Архипов в Москве?

– Водку пьет. Мы с ним в бане парились... Так что, точно не получится с пластидом?

– Да взять не проблема. Но оптом. Ящик. Тебе двести грамм отщипну, а остальной куда?

– А когда взять сможешь?

– А у тебя деньги с собой?

– А сколько надо?..

– Да все нормально! Кому она, на фиг, нужна?

– А если они обнаружат пропажу? Вы в своем уме? – испепеляющим взглядом посмотрел на Горова второй секретарь.

– Да если обнаружат, то решат, что кто-то вырвал, чтобы в туалет сходить!

– Я обязан немедленно доложить об этом консулу!

– Да хоть министру! – хмыкнул Горов.

Они как раз вышли из главного входа вокзала, и второй секретарь позвонил Логинову.

– Да, я слушаю, Игорь Маркович!

– Мы его вывели!

– Вывели они меня! Это еще кто кого вывел!.. – хмыкнул Горов.

– Ага, я вас вижу, – сказал Виктор. – Спасибо! Все, я ему сейчас перезвоню...

– Но о его поведении в милиции я вынужден буду доложить консулу, Виктор Павлович!

– А что такое?

– Это не телефонный разговор!

– Хорошо, я разберусь сам и приму меры!

– Надеюсь! А то в следующий раз нам действительно придется вытаскивать гм-гм... вашего подчиненного из-за решетки!

Едва второй секретарь отключился, как в кармане у Горова ожил мобильный.

– Слушаю, шеф!

– Ты что, белены объелся?.. Что там еще в милиции было?

– Да все нормально, шеф! Я вам лично доложу!

– Тогда давай к боковому входу! Мы тут со стороны Привоза на парковке стоим...

– Понял! – закинув сумку на плечо, Степан бросил вслед консульским презрительный взгляд и двинулся вдоль фасада вокзала за угол. Пару минут спустя он уже нырнул в «Фольксваген Пассат», который Логинову с документами передал сотрудник местной резидентуры.

– Ты что, Степан, охренел? – с ходу приступил к воспитательным процедурам Логинов. – Я же тебе в тамбуре битый час толковал...

– Да я-то при чем, шеф? Я и так, блин, всех придурков пошел десятой дорогой обходить! Так там этот нарик хренов на меня с ножом! Мне что, убегать от него надо было? Так меня б тогда менты сами покрутили!

– Ты, Степан, не оперативник, а ходячая катастрофа! С нариком-то что? Покалечил сильно?

– Да пару раз вполсилы приложился! Вы ж сказали не трогать никого, я и...

– Ну а в милиции что было?

– Я его нашел в милиции!

– Кого?

– Кащеева! Кого ж еще? – хмыкнул Горов и жестом факира извлек из кармана слегка помятый лист. – Это я у них стырил, а этот консульский хлыщ чуть не обделался!

Логинов быстро включил свет и прикипел глазами к ориентировке. Сперва Виктор всмотрелся в фоторобот, расположенный внизу листа, потом внимательно прочитал напечатанный сверху текст. Наконец он сказал:

– Молодец, Степан!

– Кто бы сомневался! – хмыкнул вальяжно куривший Горов. – А вы орете!

– Это тебе в счет будущих заслуг! – сказал Логинов, доставая спутниковый телефон кодированной связи.

Сидевший сзади Аникеев протянул руку и взял у него ориентировку. Нужно было быть высочайшим профессионалом, чтобы с одного взгляда на фоторобот сообразить, что это Кащеев. А именно это и сделал Горов, а потом еще и незаметно выдрал лист из скоросшивателя.

Аникеев восхищенно покачал головой. Горов выпустил дым под потолок:

– Учись, Ленчик, пока я жив! Это тебе не шарики из говна катать!

– Давай, Дрон! Удачи! Я, как вернусь, сразу перезвоню!

– Хорошо, Григорий Васильевич!

«Девятка» тронулась с места, Кащеев посмотрел на часы и быстрой походкой направился по тротуару. Время было начало седьмого утра. Тирасполь начал просыпаться. Пройдя несколько метров, Григорий Васильевич оглянулся. «Девятка» уже скрылась за углом, и Кащеев сразу перестал изображать целеустремленность.

Никаких дел у него в Тирасполе больше не было, насчет этого Григорий Васильевич Дрону соврал. Просто Кащеев не собирался рисковать, незаконно пересекая границу, да еще и с целым арсеналом. Пластид кум Мирослава, как и обещал, достал. Причем очень быстро. Полчаса назад небольшой ящик уже закинули в багажник «девятки». В результате денег у Григория Васильевича осталось только на автобус до Одессы.

Но это были мелочи. Главное, чтобы Дрон благополучно пересек границу. Потому что провернуть дело, которое задумал Кащеев, с пистолетом брата Димона и игрушечным пугачом, с помощью которого Григорий Васильевич так лихо разобрался с охраной банка «Биг-Таврический», было нереально. Деньги на этот раз были по-настоящему большими, соответственно и охрана была не в пример «биг-таврической».

Добравшись до автовокзала, Григорий Васильевич купил билет. Денег осталось совсем мало, а в животе урчало. Кащеев немного постоял возле бабки, торговавшей пирожками, но решил не рисковать. Закурив, он присел на лавочке и посмотрел на часы.

Лучшим временем для перехода приднестровско-украинской границы, как ни странно, было утро в районе восьми часов. Именно в это время мобильные пограничные группы сменялись. Оставалось надеяться, что Дрону удастся благополучно проскочить на другую сторону.

Кащеев аккуратно затушил окурок и двинулся к автобусам. Он был спокоен. Закупка оружия прошла успешно. Информацию о приднестровских торговцах Кащеев получил при разработке одного дела. Каналы поставок оружия никогда не были профилем УСБ, но информация в спецслужбы стекается не по профилю, а как случится. И вот теперь это Кащееву очень пригодилось...

– Здравия желаю, товарищ генерал! Это Логинов! Прошу прощения, что так рано, но у нас есть новости!

В Москве было уже шесть, и из трубки доносился плеск воды. Замдиректора сказал:

– Подожди, я в бассейне... – Примерно через минуту генерал отозвался: – Ну докладывай, что там у вас за новости?

– Майор Горов в линейном отделении милиции только что наткнулся на ориентировку на Кащеева...

– Что?! Это точно?

– Сто процентов, товарищ генерал! Она у меня в руках!

– Подожди, а что твой Горов в милиции делал?

– Грабителя сдавал!

– Так вы же только приехали! Или поезд раньше пришел?

– Да нет, по расписанию. Просто Горов у меня прыткий... Кстати, ходатайствую о присвоении ему внеочередного звания! За проявленные...

– Ходатайствовать потом будешь! Как вернетесь! Ты мне по делу докладывай! За что Кащеева ищут?

– Разбой! Вооруженное нападение на банк...

– На банк?

– Да! Текст тут такой: «19 августа 2007 года около 10 часов утра в Приморском районе г. Одессы неизвестное лицо с применением предмета, похожего на пистолет, в отделении банка „Биг-Таврический“ завладело деньгами в размере около 200 000 гривен».

– 200 000 гривен – это сколько?

– Около сорока тысяч долларов, товарищ генерал!

– Угу... Неплохо. И дата подходящая. В ночь на 16 августа у нас была авария...

– Да все сходится, товарищ генерал! Кащеев ушел, добрался до Одессы, присмотрелся денек и взял банк.

– Так ты на сто процентов уверен, что это он?

– Да. Тут описание идет ниже, а фоторобот уже по нему составили!

– В смысле?

– Да он у них наверняка на записи остался в банке! Но они это не стали афишировать, чтоб не спугнуть...

– Так! И что ты предлагаешь?

– Действовать по утвержденному плану, но немного скорректировать его с учетом полученной информации. Ниточек-то у нас теперь две. Одна из них рано или поздно приведет к Кащееву. Если он, конечно, не уехал из Одессы после вчерашнего.

– Только смотри там, поосторожнее. Одесская милиция тоже не пальцем деланая. Возле банков наверняка не один оперативник крутится. Как бы они вас не срисовали!

– Мы осторожно, товарищ генерал!

Высморкавшись, Кащеев посмотрел на себя в зеркало. Нос был красным как морковка. В таком виде не то что грабить банки, а даже в универсам за продуктами выйти было проблематично.

– Твою мать!.. – прогундосил Григорий Васильевич.

Простыл он в автобусе, путешествуя по маршруту Тирасполь – Одесса. Поездка не задалась с самого начала. В салоне было душно, как в парной, на границе «смирновские» махновцы долго шмонали молдавских граждан, а потом автобус вообще сломался в чистом поле. Украинский паспорт Кащеева служил своеобразным иммунитетом от проверок с пристрастием. А вот от простуды не спас.

Григорий Васильевич брызнул в нос спрей, вернулся в комнату и уставился в телевизор. В понедельник из Одесского отделения Нацбанка в «Капро» должны были привезти миллион. А он так некстати расхворался...

– ...терзают сомнения? Вы ищете смысл жизни? Вы устали от неуве... – услышал Григорий Васильевич и автоматически переключил канал.

И в тот же миг он увидел промелькнувшее на экране знакомое лицо. От неожиданности Кащеев буквально подскочил на диване.

– ...атмосферные осадки... – проговорил ведущий прогноза погоды, но Кащеев уже переключил канал обратно.

– ...как решить одолевшие вас проблемы? Выход есть! Посетите встречу с предстоятелем «Церкви истинной веры» преподобным Моней и получите ответы на все вопросы! Мир вам!

Звуки восточной музыки стали громче, лицо предстоятеля «Церкви истинной веры» растворилось на экране. На его месте возник текст: «Дворец культуры Воровского. Встречи состоятся 19 сентября. Начало в 11.00 и 19.00. Вход свободный».

– Волчина позорный!!! – прошипел Кащеев, едва не расплющив пульт.

– Да! – сказал Моня.

– Привет, рад тебя слышать!

– Здорово, Вить! – без особого энтузиазма сказал Моня. – Ты где?

– Угадай с трех раз!

– Понятно...

– Как встречаемся?

– Приедешь сам, – сказал Моня. – Через час.

– Куда?

– Это я тебе скажу потом...

– Моня, ты мне что, не доверяешь? После всего, что у нас было и чего не было?

– Я и себе сейчас не доверяю! Что у тебя за машина?

– «Фолькс», черный.

– Диктуй номер...

– Моня!

– Диктуй, Вить! Быстрее будет!

Логинов вздохнул:

– Сейчас гляну... Думаешь, я его запомнил? И вообще, какой дурак у вас на Украине их придумал?

– Тот, который в министерстве сидит в большом кресле. Как новый придет, так и новые номера вводит, чтоб через подставные фирмы капусты нарубить! Посмотрел?

– Посмотрел...

– Пишу! – Проверив записанную комбинацию букв и цифр, Моня сказал: – Короче, будешь ездить от шестой до десятой станции Большого Фонтана!

– Это по маршруту трамвая?

– Ага.

– И сколько мне ездить?

– Пока я не позвоню.

– А потом что?

– А потом я, Вить, скажу!

– В прошлый раз, Монь, ты мне нравился больше!

– В прошлый раз никто не взрывал под моим домом машин!

– Ты фсе понял?.. – прогундосил Кащеев, повернувшись к Димону.

– Да! – кивнул тот.

– Пофтори! – кивнул Григорий Васильевич и, прижав к носу платок, высморкался.

– Ну я подхожу и говорю, что я из «Телекома», – забубнил Димон, – потом иду через двор и присобачиваю эту штуку под днище «Линкольна»...

– Под правую заднюю дверцу! – уточнил Кащеев.

– Ну да, под правую заднюю дверцу! – кивнул Димон. – Ну и сразу сваливаю!

– Не сразу, а после того, как посмотришь на распределительный шкаф!

– Да, за углом! Я помню, Григорий Васильевич!

– Надеюсь, – кивнул Кащеев.

Несмотря на простуду, месть Моне он в долгий ящик откладывать не стал. Обид Григорий Васильевич не прощал. Никогда и никому. Моня же его не то что обидел, а в буквальном смысле слова растоптал. Подробности позорного пленения Григорию Васильевичу в Лефортове снились почти каждую ночь.

В первый момент, узнав Моню, Кащеев готов был помчаться ко Дворцу культуры Воровского, чтобы лично расстрелять обидчика из «АКСУ» – изрешетить его в клочья, растерзать, нашпиговать свинцом. Но Григорий Васильевич ничего не делал, как следует не подготовившись

Ко Дворцу культуры, вызвонив Дрона, он все же отправился. Но не с «АКСУ», а с пакетом бумажных салфеток. На одиннадцатичасовую встречу с предстоятелем «Церкви истинной веры» сам Кащеев благоразумно не сунулся, а отправил Дрона.

Сопоставив рассказанное парнем с увиденным лично, Кащеев понял, что так просто расстрелять предстоятеля не получится. Охрана у Мони была профессиональной. Но Григорий Васильевич отлично знал, что слабые места есть в любой системе. Надо только их отыскать.

Проследив за Моней, он выяснил, что остановился тот в элитном комплексе «Аркадия-палац». Соваться туда Кащеев не стал. Вместо этого он дождался выезда Мони на вечернюю встречу. Дрон снова отправился во дворец, Кащеев остался в «девятке».

– Дурдом! – сообщил Дрон, вернувшись. – Все орут, в проходах танцуют! Типа, как в «Помпее»! Ведущий сказал, что встречи будут еще 21-го и 22-го! Типа, по просьбам!

– 21-го и 22-го? – оживился Кащеев.

– Ага! Только днем! В одиннадцать часов!

– Отлично! – ухмыльнулся Григорий Васильевич, у которого разом созрел план мести.

И вот для Мони настал день «Х», час «Ч», минута «Ж».

– Давай! – тронул за плечо Димона Кащеев.

Тот поправил форменную кепку и вынырнул из «девятки». Кащеев высморкался ему вслед. Проклятая простуда не проходила. Димон быстро оглянулся и свернул к трамвайным путям.

– Давай на Каманина! – велел Григорий Васильевич Дрону.

– Да? – быстро сказал Моня.

– Подъезжаем!

– Понял!

Дав команду открыть ворота, Моня припал к окну. Внедорожник въехал в усадьбу и остановился впритирку со своим близнецом. Только когда ворота закрыли, Моня вышел из дома и направился к приехавшему автомобилю. У вынырнувшего из-за руля начальника своей охраны он спросил:

– Прозвонили его? Чистый?

– Да, все нормально.

Моня подошел к задней дверце. На сиденье, зажатый с двух сторон охранниками, сидел Логинов. По кивку Мони ближний охранник распахнул дверцу и выскочил. Логинов в надвинутой на глаза спортивной шапочке повернул голову.

– Ну здорово, Вить! – наклонился Моня.

– Здорово! – хмуро сказал Логинов, сдергивая шапочку и щурясь от света.

– Выползай, гостем будешь! – сделал гостеприимный жест Моня.

Логинов хмуро покосился на сопящего рядом второго охранника и выбрался из машины. Моня протянул руку, Виктор ее пожал и оглянулся.

– Видишь, в какую дыру из-за вас пришлось забиться? – пожаловался Моня.

– Нормально, – не стал сочувствовать ему Виктор. – Это ты еще дыр не видел!

– Ой, Витя! – донесся от крыльца радостный визг Лизаветы. – Ой, а я-то думаю, кто это?!

Каблучки зацокали по крыльцу. Моня сказал:

– Ты с ней взасос только не целуйся! Она в суши-баре какой-то фигни обожралась, с унитаза не слазит!

Димон свернул за угол и для вида повозился у телефонного распределительного щитка. Минуту спустя он уже торопливо направился обратно к перегороженному шлагбаумом выезду из комплекса. На торчавший на парковке только что заминированный «Линкольн» Димон не смотрел.

– Порядок? – спросил один из охранников «Аркадия-палаца»..

– Да! – кивнул Димон. – До свидания!

– Бывай!

Свернув за угол, Димон быстро дошел до узкого прохода и нырнул в него. Григорий Васильевич все его действия объяснил раз двадцать, а потом еще и заставил отрепетировать. Переодеваться Димону пришлось раз десять, пока засекавший время Григорий Васильевич не удовлетворился результатом.

Пройдя пять метров, Димон посмотрел назад, потом резко притормозил и выглянул из-за угла забора. Навстречу шли парень с девушкой. Но до них было метров двадцать.

Димон сбросил с плеча сумку и быстро снял одежду монтера. Десять секунд спустя он был уже в шортах и майке. Форменная одежда с кепкой и сумка были упрятаны в рюкзак. Забросив его за спину, Димон вышел навстречу парню с девушкой. Те пили пиво и ругались. Димон миновал их, вытащил телефон и доложил:

– Я уже!

– Молодец! Двигай на маршрутку и жди, где договорились!

– Ну вы и дятлы, блин! – сказал Моня, когда Логинов выложил ему историю исчезновения Кащеева в деталях. – Охренеть, не встать!

Логинов пожал плечами:

– Любая, самая надежная система дает сбои.

– Да на хрен мне такие сбои?.. Так хоть бы предупредили, блин!

– Следствие пришло к заключению, что Кащеев погиб, – развел руками Логинов и потянулся за сигаретами.

– Хороший покойничек! Шварца вон мне дураком сделал! Меня чуть не гробанул!

– Ну не гробанул же! Пока...

Моня с обидой посмотрел на Логинова:

– Издеваешься, Витек?

– С чего ты взял? – удивленно пожал плечами Логинов. – Просто констатирую ситуацию. А она, если отбросить эмоции, очень даже перспективная.

– В смысле моих похорон, что ли?.. – угрюмо поинтересовался Моня.

– В смысле выходов на Кащеева, – и ухом не повел Логинов. – С этим бензиновым бароном очень удачно получилось...

– Это точно! – не стал спорить Моня.

– Поэтому тебе нужно срочно вернуться к прежней жизни! Чтобы Кащеев не заподозрил, что ты что-то заподозрил. Потому что если он заподозрит, что ты что-то заподозрил, он может заподозрить, что ты связался с нами...

– Ты хоть сам понял, что сказал?

– Главное, чтобы ты понял, Моня.

– Да я-то понял, Витек! – хмуро сказал Моня и вдруг сунул Логинову под нос здоровенный кукиш. – А вот это видел?

– Твой Шварц на тебя плохо влияет, Монь...

– Не нравится, могу Лизу позвать!

– Зачем?

– Чтоб она тебе жопу показала!

– Фу, Монь! Что за вульгарщина? Мы же с тобой ведем серьезный разговор!

– Да на фига мне такие разговоры? Ты хочешь, чтоб я подставился по полной программе и заставил проявиться Кащеева! Мысля, конечно, дельная. Только после того, как он проявится, мне будет уже все равно, достанешь ты его или нет. Потому что я буду лежать в гробу в белых тапочках!

– Ты стал какой-то нервный, Монь. Валерьянку пить не пробовал?

– Пошел в задницу! Короче! Спасибо вам, Вить, за все! И за то, что Кащеева упустили, и за предложение стать дурилкой для него! Только мне жизнь дороже! Я сваливаю на Тибет! Почищу там чакры и все такое! А вы тут разбирайтесь с Кащеевым без меня!

– Димон отстрелялся! – сказал Григорий Васильевич, отключив телефон. – Теперь наша очередь!

Из кармана Кащеев вытащил небольшой пульт. Дрон с интересом посмотрел на него. Григорий Васильевич объяснил:

– Обычный сигнал, как в «лентяйке»! Только чуть сильнее! Если не достанет, пристроимся и рванем по дороге!

Дрон только головой покачал. Он видел взрывное устройство. Это был покрытый резиной «башмак» от строительных лесов, только с магнитом. И с виду он мало чем отличался от хоккейной шайбы. И пульт, который Григорий Васильевич сейчас держал в руках, казался принадлежностью радиоуправляемой игрушки. Все это выглядело настолько несерьезно, что Дрону даже как-то не верилось, что из затеи Григория Васильевича что-то получится. Но об этом он благоразумно помалкивал...

Кащеев же был озабочен совсем другим. «Аркадия-палац» располагался на противоположном склоне. Двор комплекса просматривался только частично, что создавало большие неудобства для работы. Однако взрывать «Линкольн» во время движения Григорий Васильевич тоже не хотел. Пробки в Одессе были поменьше московских, но застрять в них можно было всерьез и надолго...

Моня об этом, видно, тоже подумал, потому что «Линкольн» вдруг белой акулой проплыл по двору, направившись к подъезду, хотя времени до встречи оставалось еще вагон. Кащеев приготовился. Самой посадки он не видел. Но минуты три спустя «Линкольн» появился снова. Убедившись, что лимузин направляется к выезду из комплекса, Кащеев нажал кнопку.

«Линкольн» словно бы наскочил на кочку – сперва подпрыгнул, а потом разом застыл, вроде как прогнувшись посередине. Из продырявленной крыши вверх поднялось грибообразное грязно-серое облачко. Кащеев ухмыльнулся:

– Поехали!

– И это все? – разочарованно спросил Дрон.

Судя по реакции, он думал, что от взрыва земля встанет дыбом и стекла повылетают если не по всей округе, то уж в «Аркадия-палаце» точно.

– Это же направленный взрыв, – пожал плечами Кащеев. – Поражение салона стопроцентное...

Логинов внимательно посмотрел на Моню. Тот с видом оскорбленного китайского болванчика таращился в окно. Виктор затушил окурок, быстро поднялся и молча направился к двери. Моня пару раз моргнул, потом не выдержал и быстро повернул голову:

– Ты че, тоже сырой рыбы обожрался? Так там Лизка торчит...

– Да нет, Моня. Я просто сваливаю, чтоб не нервировать тебя и не мешать паковать чемоданы. Бывай! Пришлешь открытку с далай-ламой!

Моня растерянно моргнул, Виктор открыл дверь, одновременно под шум воды из туалета вынырнула Лиза.

– Уже поговорили, Вить? – зацокала она каблучками по лестнице. – Давай чая попьем! Шварц! Шварц!

– Чего?! – рявкнул Шварц, к которому постепенно начал возвращаться слух.

– Чайник включи!

– Что?!

– Чайник включи! Мы с Витей чаю попьем!

– А!

Сидевший за кухонным столом с огромной чашкой Шварц приподнялся с табуретки и подался к окну, отчего в кухне сразу потемнело. Стоявший на подоконнике чайник жизнерадостно забулькал, едва Шварц ткнул в кнопку.

– С мятой классно! – взревел Шварц. – Можете себе сорвать! Вон там, слева за цветами...

– Ага! – кивнул Логинов, посмотрев в окно. – Сейчас обязательно сорвем!

Лиза ухватила его под руку и сказала:

– А помнишь, как ты меня в Алуште на набережной мороженым кормил?..

– Помню-помню! – с улыбкой кивнул Виктор, назаметно покосившись назад.

Моня, высунув в дверь свою бритую башку, растерянно наблюдал за царящим на кухне оживлением.

Оставив «девятку» наверху, Кащеев с Дроном начали спускаться по длинной лестнице к морю. Димон дисциплинированно поджидал их в ресторане домашней кухни неподалеку от Ланжерона.

Ресторан располагался прямо под открытым небом. Территория была огорожена плетнем, деревянные столы под соломенными навесами были натыканы на живописном склоне. Жизнь здесь бурлила по вечерам. Сейчас посетителей практически не было.

При входе их встретила сонная чернобровая дивчина. Кащеев сунул меню под мышку и, сморкаясь, направился вслед за Дроном в обход бутафорского колодца. Димон, ковырявший для вида вилкой в тарелке с салатом, поднял голову и негромко спросил:

– Ну че?..

– Фигня! – сказал Дрон, отодвигая стул. – Я думал, будет круче!

Лицо Димона сделалось озабоченным, но подошедший к столу Кащеев его успокоил:

– Молодец! Все как доктор прописал!

Сунув в карман носовой платок, Кащеев бегло просмотрел меню и сделал заказ. Когда дивчина принесла выпивку и закуску, Григорий Васильевич проводил ее прищуренным взглядом, шмыгнул носом и, гундося, провозгласил тост:

– Помните, когда мы только познакомились, я сказал, что это не последнее наше успешное дело, парни? И я не ошибся! Но это, конечно, была не более чем разминка... Поэтому сегодня я хочу выпить за успех настоящего дела, которое нам предстоит... – Тут Кащеев оглянулся по сторонам и сказал совсем тихо: – Ограбления века!

– Ограбления века?! – с восторгом переспросил Дрон.

– Да! Но для того, чтобы оно прошло успешно, надо как следует поработать! Поэтому сегодня у нас выходной, но завтра мы должны быть как огурчики!

Все дружно выпили. Парни выглядели слегка разочарованными. Отмечать успех, зная, что назавтра нужно быть с ясной головой, как-то не того...

Однако Григорий Васильевич никаких поблажек давать не собирался. Ни себе, ни своим подчиненным. Закруглив застолье вторым тостом, он рассчитался, после чего троица покинула ресторан.

Распрощавшись с Дроном у «Сельпо», Григорий Васильевич закупил в универсаме кое-что из продуктов и отправился домой. Милиции в районе Аркадии собралась тьма, но Димон был уже дома, а все улики он схоронил в дренажной трубе под склонами Ланжерона.

Дома Кащеев сразу врубил телевизор. Пока он переодевался, начался выпуск местных новостей. Немного перепуганная телеведущая проговорила:

– Начинаем наш выпуск с экстренного сообщения! Сегодня произошло чрезвычайное происшествие – взрыв машины. Случилось это около десяти часов утра во дворе элитного жилого комплекса «Аркадия-палац». Администрация комплекса от каких-либо комментариев отказалась. Однако из неофициальных источников стало известно, что взорвался автомобиль «Линкольн», арендованный известным предпринимателем Лисянским. В результате погибли сам Лисянский, а также его близкий друг и совладелец сети автозаправок «Лисойл» Шалов, который должен был стать свидетелем Лисянского на запланированной на конец следующего месяца свадьбе...

– Твою мать! – проговорил Кащеев, плюхнувшись в кресло.

– Вить, ты куда убежал?.. – наконец не выдержал Моня.

– Да никуда я не убежал! – с улыбкой повернулся Логинов, обняв за аппетитный бок цветущую Лизу. – Мы вот с Лизаветой и Шварцем чаи погонять решили!

– Гм-м... – сказал Моня. – Ты это, пока чай заварят, зайди ко мне, Вить!

Логинов слегка ущипнул Лизу за бок. Та издала радостный вопль. Поморщившийся Моня посторонился и закрыл за Логиновым дверь. Тот, встав при входе, с рассеянной улыбкой спросил:

– Чего, Монь?

– Да это... Ты присядь, что ли! – шмыгнул носом Моня.

– Да меня ж Лиза ждет! – продолжил включать дурака Логинов.

– Да никуда не денется твоя Лиза! Ты, блин, по делу приехал или чаи тут гонять? Садись!

– Не понял, – сказал Логинов, стерев улыбку с лица. – Мы ж уже все деловые вопросы порешали. Ты ж на Тибет уезжаешь! Или ты вспомнил, что у тебя виза просрочена?

– Вроде того! – буркнул Моня. – Садись!

Логинов присел, Моня плюхнулся в кресло, закинул ногу на ногу и нервно почесал пятку. Логинов молчал, придерживаясь своей тактики. И Моне, в конце концов, пришлось заговорить первому:

– Так а это, ты уверен, что вы достанете Кащеева?

– Достанем. Теперь это вопрос времени.

– Так это и есть самый главный вопрос! Того, что было до и что будет после меня, для меня, Вить, не существует!

– Молодец! Приедешь в Тибет, сразу садись за философский трактат! – кивнул Логинов и сделал вид, что собирается подняться. – Это все?

Моня посмотрел на него и немного почмокал губами.

– У меня такое ощущение, Вить, что ты мне не доверяешь! – наконец изрек он.

– Да ну? И даже то, что я рассказал тебе о Кащееве, не убеждает тебя?

– Не-а... – махнул головой Моня. – Ни фига не убеждает, Вить!

– Может, чакры совсем забились?

– Не совсем!

– А почему у тебя такое ощущение, Монь?

– А потому что я не могу понять, как ты собираешься ловить Кащеева, когда я уеду на Тибет!

– А какая тебе разница, Монь? Это ж будет после тебя!

– После будет, Вить, когда меня в дубовом саркофаге закопают, и вы с Лизой поедете пирожки с конфетами лопать в кафе! Так как ты его собрался ловить, Вить?

– Путем оперативных комбинаций, – пожал плечами Логинов.

– Например?

– Например, засветиться по местному телевидению самому. К примеру, в ДТП...

– Угу! – сказал Моня и нервно поскреб подбородок. – Знаешь что, Вить! Я тут подумал и решил, что я на Тибет, наверное, не поеду!

– А что так?

– А то, что все твои оперативные комбинации тупые! Если Кащеев увидит тебя по местному телевидению, он сразу дернет куда-нибудь далеко-далеко...

– Ну?

– Что ну? Мир тесен, Вить. Я что, дурак, переться на Тибет, чтобы столкнуться там с Кащеевым? Я лучше в Одессе тогда посижу... Может, твоя комбинашка и сработает, – проговорил Моня и выжидательно посмотрел на Логинова.

– Ну тогда нам лучше ловить его вместе.

– Да ясный перец! – вздохнул Моня.

К воротам стройки подкатил микроавтобус с надписью «Стройматериалы». Справа над воротами красовался информационный щит, где было написано, что с благословения местного митрополита на этом месте сооружается часовня какого-то Пантелеймона-праведника. Дальше шел список спонсоров.

Строительство культовых сооружений в Одессе приобрело характер эпидемии. Казнокрады всех мастей стремились увековечить свои имена на бронзовых табличках, которыми снабжались фасады церквей, кирх и синагог. В результате эти таблички со временем практически дублировали разыскные листы Интерпола.

Однако в преддверии внеочередных выборов все стройки, словно по мановению волшебной палочки, замерли. Деньги были брошены на агитацию. На запертых воротах строек впору было писать: «Все спонсоры ушли в электорат».

Микроавтобус посигналил. За воротами произошло какое-то движение, приглушенно хлопнула дверь вагончика. Потом бряцнул запор и на улицу высунулся сторож в камуфляжной куртке.

– Че на... – начал было он, но тут дверь микроавтобуса резко отъехала в сторону.

Из салона выпрыгнул мужчина в комбинезоне, строительной каске и респираторе. С ходу ткнув в живот сторожа пистолетом, он глухо сказал:

– Пикнешь, пристрелю!

Пару минут спустя микроавтобус уже въезжал задним ходом в ворота. Связанного сторожа заперли в вагончике. Дрон быстро осмотрел стоявший на площадке погрузчик «Катерпиллер».

– Вроде в порядке! – повернулся он к Кащееву.

– Заводи! – велел Григорий Васильевич.

Он уже сунул пистолет в карман комбинезона и двинулся к недостроенной часовне. Дрон взобрался в кабину и немного там повозился. Американский дизель выбросил клуб фиолетово-сизого дыма и оглушительно заревел.

Кащеев удовлетворенно оглянулся и начал взбираться по строительным лесам к каркасу купола. Несмотря на благословение митрополита, качество конструкций оставляло желать лучшего. Но это Кащеев отметил чисто автоматически. Часовня его интересовала исключительно как наблюдательный пункт. За «Капро-банком»...

– Вон там остановка! Маршрутка номер сто шестьдесят восемь! Идет в Аркадию через седьмую станцию! – бросил высаженному на безлюдной улочке Логинову начальник Мониных секьюрити.

Внедорожник тут же ходко отъехал и почти сразу свернул за угол.

– Конспираторы хреновы! – сказал Логинов.

Закурив, он направился в указанную сторону мимо высоченных глухих заборов. Большой Фонтан небедные одесситы застроили громадными домами, если и уступавшими масштабами средневековым замкам, то не очень сильно. Почти над каждыми воротами виднелась камера видеонаблюдения, но прослушки можно было не опасаться совершенно. И Логинов на ходу позвонил замдиректора ФСБ.

– Да!

– Я только что встретился с Моней!

– Ну?

– Дурдом! Что туда, что обратно возили полчаса по кругу с завязанными глазами! Зато выключить мой телефон никому и в голову не пришло! Так что, по данным спутника связи, теперь точно установить его лежбище – дело нескольких минут...

– Хорошо, я сейчас же дам команду технарям! А как прошла сама встреча?

– Как обычно, товарищ генерал, весело. С Моней скучно не бывает!

– Пытался бряцать оружием? – глухо спросил замдиректора.

– Нет! Бряцать не бряцал и в заложники меня брать тоже не пытался... Зато грозился укатить на Тибет. Прямо вечерней лошадью. Но, в конце концов, вроде согласился на наш план.

– А почему вроде?

– Он явно что-то темнит, товарищ генерал. И он понял, что мы от него скрываем второй выход на Кащеева...

– А ты о чем думал, Логинов?

– Я думал о том, как вынудить Моню согласиться сыграть по нашим правилам. И сделал это. А насчет его подозрений... Так он так и так нам не доверяет, и ухо с ним нужно держать востро.

Бронированный фургон Нацбанка свернул с Фонтанской дороги, миновал крыльцо «Капро-банка» и резко вильнул к воротам. Ворота дернулись и поползли в сторону. На их стойке предупредительно замигала оранжевая лампа.

Фургон нырнул во двор и подъехал к заднему входу банка. Охранники выскочили из микроавтобуса еще до его полной остановки. Развернувшись в разные стороны, они взяли под контроль свои сектора. Только после этого инкассаторы отперли изнутри бронированные двери.

Миллион легко поместился в двух не очень больших мешках. Инкассатор легко нес затребованную сумму в одной руке. Он легко взбежал на крыльцо, его напарник с автоматом прикрывал тыл, двигаясь сзади.

Процедура передачи много времени не заняла. Спустя две-три минуты инкассаторы Нацбанка уже вышли. Дверцы дружно захлопнулись, и броневик, развернувшись во дворе, устремился к воротам. Минуту спустя он затерялся в потоке машин на Фонтанской дороге.

Время было без нескольких минут девять. У головного офиса «Капро-банка» торчали две легковушки, у крыльца курили две женщины-клиентки. Торчавший за дверью охранник впускал прибывающих сотрудниц.

– Бух-бам!!! – вдруг донеслось из-за здания.

Охранник высунулся на улицу. Где-то за банком взревел тракторный движок, что-то проскрежетало. Охранник вспомнил, что неподалеку стройка, и уже хотел было податься назад. В этот момент «Капро-банк» вдруг подпрыгнул...

Кащеев быстро слез с лесов. «Катерпиллер», оглушительно рыча, подрагивал ковшом у ворот. Григорий Васильевич распахнул створки и выглянул. Поблизости никого не было, и Кащеев ловко влез в ковш. Едва он подал знак, Дрон приподнял его и ударил по газам.

Словно застоявшийся конь, погрузчик выскочил в ворота и свернул влево. Дрон тоже был в комбинезоне, респираторе и каске. Поднявшееся солнце слепило его, и он опустил щиток.

Кабина «Катерпиллера» была очень удобной. Вести погрузчик доставляло Дрону удовольствие. Он, как это ни странно, вообще не волновался. С Димоном они грабили компьютерные клубы нервно. Это была опасная работа. С Григорием Васильевичем работа превратилась в увлекательное приключение, вроде посещения луна-парка на Куликовом поле. Дрон вел погрузчик лихо, но без излишних рывков, поскольку в ковше сидели Димон с Григорием Васильевичем.

«Катерпиллер» вынырнул из-за забора стройки и свернул. Двор «Капро-банка» был огорожен железобетонными плитами, поверху вилась спираль режуще-колющего заграждения. Смотрелось это очень солидно, однако подобные фокусы могли ввести в заблуждение только шпану.

«Катерпиллер» сбросил скорость и чуть опустил ковш. Едва он коснулся плиты, Дрон надавил на педаль топливной рейки. Неприступная с виду железобетонная плита прогнулась, словно картонная. Края со скрежетом выскочили из пазов. Плита треснула, согнулась пополам и, ощерившись арматуринами, повисла на крайнем зубе ковша.

Дрон еще больше увеличил скорость. «Катерпиллер» въехал в образовавшийся проем и направился к стене «Капро-банка». Примяв передними колесами газон, он мягко остановился.

Григорий Васильевич легко выскочил из ковша и метнулся к стене. Быстро присобачив к ней самодельные взрывные устройства, он прыгнул обратно в ковш. Дрон повернул его, одновременно сдав назад.

– Ту-ту-ду-дух!

Брызнувшие осколки принял на себя ковш. Из него немедленно высунулся Григорий Васильевич. Он тут же подал знак Дрону. Тот снова опустил ковш. Димон и Григорий Васильевич сиганули в разные стороны.

В следующий миг «Катерпиллер» прыгнул вперед и обрушился ковшом на треснувшую стену. Кирпичная кладка в отличие от железобетонной плиты забора рушилась неохотно. Но Дрон с первого раза пробил в ней брешь. После этого дело пошло веселее.

Двумя подходами «Катерпиллер» сделал в стене приличный проем. И отъехал назад, врубив фары. Сквозь цементную пыль Дрон увидел картинку, вдруг живо напомнившую ему эпизод компьютерной игры.

За горой кирпича тускло поблескивала решетка. За ней виднелась бронированная дверь. Она как раз распахнулась, и в хранилище заскочили двое растерянных охранников с пистолетами. Прикрывая рукой глаза, один из них что-то заорал в рацию. Второй вскинул пистолет, но из-за слепящего света разобраться, куда надо стрелять и надо ли вообще, было довольно проблематично.

В этот миг в проем одна за другой залетели две гранаты. Первая отскочила, ударившись о прутья решетки, вторая угодила в щель и взорвалась прямо на пороге хранилища. На фоне рева погрузчика взрывы были практически беззвучными.

Хранилище быстро наполнилось белесыми клубами, сквозняком их сносило в коридор. Охранники синхронно согнулись, один вообще плюхнулся на колени и выронил пистолет. Димон в противогазе нырнул в хранилище.

Выполнивший свою миссию Григорий Васильевич снова заскочил в ковш. Встав на колено, он пристроился у боковой стенки с «АКСУ». Краем глаза Григорий Васильевич поглядывал в сторону хранилища, но вероятность того, что кто-то проберется к проему сквозь клубы слезоточивого газа, была ничтожной.

Димон в противогазе работал впервые в жизни. Плюс завалы кирпича сами по себе создавали большие препятствия для передвижения. Почти сразу Димон упал, но тут же поднялся и двинулся к упавшему сейфу. Сейф оказался не очень большим. Но Григорий Васильевич рассчитывал на максимум, поэтому и стальной строп выбрал самый толстый из тех, что нашлись на стройке. Теперь это создавало дополнительные неудобства. Строп был неподатливым, разгибался, словно живой, и из-за этого Димон упал снова.

Но наконец он добрался до сейфа. Накинув на него строп, Димон просунул конец стального троса в петлю и зафиксировал ее. Вскочив, Димон бросился назад, но почти сразу опять упал. Строп выскользнул из его рук и метнулся куда-то в сторону. В хранилище было дымно, глаза Димона заливал пот. Увидеть трос он не смог и начал шарить руками по кирпичу. Наконец ухватив строп, Димон устремился к выходу. В этот момент совсем близко прогрохотал автомат...

«АКСУ» Григорий Васильевич не держал уже целую вечность. С тех пор, как стал полковником. На задержания он по-прежнему выезжал, но в сопровождении бойцов силового отдела. Брать-крутить-вязать было их прерогативой. Дело Кащеева было зачитать постановление о взятии под стражу.

Но навыков Григорий Васильевич не потерял. Едва из-за угла банка высунулся человек в камуфляже, как Кащеев прицельной очередью буквально снес пистолет-пулемет служивого. Тот тут же спрятался.

Григорий Васильевич посмотрел на лежащее на асфальте оружие и решил перестраховаться. Чуть опустив ствол, он плавно нажал спусковой крючок.

– Ту-ду-дух! – грохнул автомат.

Несмотря на дифирамбы «калашникову», «АКСУ» назвать хорошим оружием можно было с большой натяжкой. Стрелять из него более-менее длинными очередями смысла не имело. Но Кащеев, будучи опытным стрелком, попал.

Пистолет-пулемет словно кто-то за невидимую нить дернул. В мгновение он отлетел метров на пятнадцать, шмякнувшись о бордюр и став для боевого применения уже непригодным. Тут за углом банка снова что-то мелькнуло. Кащеев для острастки выпустил очередь на три патрона.

В этот момент в проеме наконец возник Димон. Противогаз на его голове съехал набок, комбинезон был весь в пыли. Но главное, что он держал в руках трос. На ковше имелся специальный шкворень. Димон приподнял его, сунул под конец петлю и опустил стержень.

– Давай! – кивнул головой Кащеев.

Димон тяжело плюхнулся в ковш. Дрон что-то переключил, погрузчик чуть дернулся и плавно двинулся назад. Трос натянулся как стрела. Кащеев на всякий случай пригнулся, припав спиной к углу ковша и убрав автомат. Повернув голову, Григорий Васильевич косился на металлический шкворень. Как ни странно, но успех дела сейчас во многом зависел именно от него. Вернее, от того, выдержит трос или нет.

Шкворень чуть приподнялся, сверкнув отполированным боком, потом вдруг опустился на место. Григорий Васильевич уже хотел было выматериться, но шкворень приподнялся снова. Кащеев тут же выглянул.

Трос, слегка извиваясь, быстро выползал из затянутого дымкой проема. Сейф прыгал на кирпичах, поэтому натяжение то и дело менялось. Но в целом все было, как и задумал Кащеев.

Григорий Васильевич тут же развернулся. Из-за угла высунулась рука с пистолетом. Кащеев вскинул «АКСУ» и дал очередь. Пистолет дернулся и тут же исчез. Выпущенная из него пуля ушла куда-то в небо.

Кащеев повернул голову. Сейф наконец выскочил из проема. Григорий Васильевич махнул рукой Дрону. Жест означал «Гони!» Дрон понял его правильно. Погрузчик рванулся к забору. За ним по асфальту, высекая искры, заскользил сейф. С миллионом.

Кащеев в подрагивающем ковше не сводил глаз с угла банка. Но желающих сунуться под огонь «АКСУ» больше не нашлось. «Катерпиллер» задом нырнул в проем выломанного забора. Чтобы вытащить в него сейф, Дрону пришлось наехать задними колесами на ограждение клумбы.

Наконец сейф оказался по другую сторону забора, под прикрытием плит. Кащеев толкнул Димона. Тот сиганул из ковша и приподнял шкворень. Трос змеей метнулся к сейфу. Кащеев выпрыгнул тоже.

Дрон переключил передачу. «Катерпиллер» рванулся к забору, на ходу опустив ковш. Зубья проскрежетали по дорожке. С грацией доисторического динозавра погрузчик подцепил ковшом сейф, протянул его до забора и приподнял. Сейф словно бы провалился в громадную пасть. Трос остался торчать между зубьями, но возиться с ним не было времени.

Погрузчик рванулся назад и на миг остановился. Григорий Васильевич с Димоном сиганули в ковш. «Катерпиллер» быстро направился к стройке. За поворотом навстречу ему попался выскочивший непонятно откуда новенький пикап «Ниссан Навара».

Пикап поблескивал угольно-черным капотом и хромированными трубами «кенгурятника». Из стереосистемы разносилась громкая музыка. Настолько громкая, что слова было слышно даже на фоне рева погрузчика: «А потим с розуму звэдэш! И знов розтанэш, як дым! И па-ра-рам нэма з кым!..»

За рулем сидел тип с зализанными назад черными волосами в солнцезащитных очках и кожаной жилетке. Обритый налысо пассажир оживленно жестикулировал увешанными перстнями пальцами. Сбоку на его бычьей шее переливалась всеми цветами радуги какая-то жуткая татуировка.

– Би-би! – требовательно посигналил пикап.

Но Дрон, ясное дело, и не подумал останавливаться. Тип с зализанными волосами мигнул фарами, потом с матерным вскриком ударил по тормозам и врубил заднюю передачу. Пикап запетлял назад, за ним, хищно подергивая ковшом, несся погрузчик. И все это под завывание труб:

– Па-ра-рам! Па-ра-рам! Па-ра-па-ра-ра! Па-ра-пам!

Лысый пассажир буровил глазами кабину погрузчика и что-то вопил, шаря рукой за сиденьем. Водитель пикапа вращал руль, неотрывно глядя в боковое зеркало. Быстро миновав распахнутые ворота стройки имени Пантелеймона-праведника, он резко вильнул в проход к жилым домам.

«Катерпиллер» начал заворачивать в ворота. Дверцы пикапа одновременно распахнулись. Водитель с зализанными волосами вдобавок к жилетке оказался еще и в кожаных штанах. На ногах его были остроносые «казаки» – с кучей железок и прошитые белыми нитками. Ноздри красавца-мачо раздувались от возмущения, загорелые руки сжимались в кулаки.

Пассажир выглядел еще круче – гоблин под метр восемьдесят, в обтягивающей мощный торс черной майке с лейблом «Y-3» и черных льняных штанах. В фиолетово-розовых от татуажа ручищах лысый гоблин сжимал помповое ружье.

– Стоять! – завопил гоблин.

То есть что он завопил, слышно не было из-за рева погрузчика и стереосистемы, но ружье пассажир пикапа нацелил на кабину. Дрон невольно ударил по тормозам. «Катерпиллер» качнулся и застыл.

Гоблин, продолжая целиться в кабину, заорал:

– А терь вышел, ну!

Тут рядом с гоблином вдруг возник Кащеев. Ткнув еще теплый срез ствола «АКСУ» в бритую башку, он рявкнул:

– Стоять! Оружие бросил!

Гоблин вытаращился на Григория Васильевича:

– Ты че?! Да ты, мля, знаешь, с кем свя...

Кащеев как бывший оперативник крутых не переносил генетически. И стреляли они в него не раз, и битами охаживали, и прокуроров продажных, бывало, науськивали.

– Хрясь!!! – резко взмахнув «АКСУ», Григорий Васильевич обрушил его заднюю часть на ненавистную рожу.

Гоблин выронил ружье и шкафом рухнул на дорогу. Григорий Васильевич тут же развернулся. Красавец-мачо застыл по другую сторону ковша с открытым ртом.

– На землю! – рявкнул Кащеев.

Водитель «Ниссана» плюхнулся на колени. Кащеев быстро оглянулся по сторонам. При взгляде на пикап его осенило. Повернувшись, он крикнул Дрону:

– Развернись! В кузов закинешь!

Дрон начал сдавать назад. Гоблин слегка пришел в себя и со стоном прижал руки к перебитому носу. Кащеев подхватил помповое ружье и ткнул гоблина ногой:

– Под забор!!!

С трудом поднявшись, тот сделал пару неверных шагов и снова плюхнулся на землю. Мимо лихо пронесся развернувшийся «Катерпиллер». Резко затормозив, Дрон опустил ковш и повернул его. Сейф с миллионом плюхнулся в кузов «Навары». Кащеев быстро посмотрел в сторону «Капро-банка», и тут его осенило снова.

– Сдавай назад! – показал он Дрону. – Все! Стоп! А ты прикрой сейф чем-нибудь!

Димон бросился к пикапу. Пока он накрывал вытащенным из салона чехлом сейф, Кащеев автоматом загнал мачо и гоблина в ковш. Дрон по его команде прижал чем-то педаль и катапультировался из «Катерпиллера».

– Лежать! Высунетесь, бошки отстрелю! – припугнул невольных пассажиров погрузчика Кащеев.

«Катерпиллер» вроде как на автопилоте покатил обратно к «Капро-банку». Грабители дружно погрузились в кабину пикапа. Дрон задним ходом быстро направил «Ниссан» во дворы.

Кащеев с Димоном тем временем поснимали противогазы, побросали их под ноги и пригладили волосы. Григорий Васильевич выключил магнитолу и подался к окну. Со стороны банка доносились рев погрузчика, вопли и сухие пистолетные выстрелы...

Едва «Ниссан» проскочил площадь Победы, как сзади раздался вой сирены. Кащеев прикипел глазами к боковому зеркалу. Со стороны проспекта Шевченко вынырнул милицейский внедорожник, но свернул он к пятой станции.

Григорий Васильевич повернул голову. Дрон вел пикап так лихо, словно с детства работал на какого-нибудь американского фермера в Оклахоме.

– Не гони! – поостудил его пыл Кащеев. – Теперь главное спокойствие, и все будет хорошо!

Однако сам Григорий Васильевич особо не расслаблялся. Он вертел головой по сторонам и был готов в любой момент выхватить стоявший между ног «АКСУ».

Маршрут отхода был довольно коротким. Уже шесть минут спустя «Ниссан» застыл на склоне у кустов. Спуска к морю здесь не было, так что место оказалось абсолютно безлюдным.

– Глядите по сторонам! Если что, свистнете! – велел Григорий Васильевич.

Димон, сидевший с края, выскочил. Кащеев выбрался следом за ним, оглянулся и запрыгнул в кузов пикапа. Как это ни странно, но в горячке они ничего не забыли – даже пляжные зонтики в чехлах успели перегрузить из угнанного микроавтобуса с надписью «Стройматериалы».

– Возьми барахло! – позвал Димона Кащеев. – И переодевайтесь! Только по очереди!

Сняв с сейфа чехол, Григорий Васильевич провел рукой по его шершавому боку. У Чейза незадачливые грабители смогли украсть бронемашину, но так и не добрались до денег. Впрочем, Кащеев знал и реальную историю, пожалуй, даже похлеще.

Году в восьмидесятом в Харькове главный бухгалтер пришла с утра на свой завод, но продолжить выдачу зарплаты не смогла, поскольку ключи к сейфу не подходили. Тетку чуть кондрашка не хватила. Прибывшие на место опера установили, что сейф подменили – в стоящей на сигнализации бухгалтерии и при нетронутых решетках и запорах. На вора в течение трех суток вышли через автокрановщика, при помощи которого тот провернул операцию. А так и не вскрытый сейф нашли на складе потребкооперации, откуда вор взял подменный...

Григорий Васильевич презрительно усмехнулся и ловко налепил на щели дверцы три коротких полоски пластида. Потом приладил детонаторы и снова прикрыл сейф чехлом. Выпрыгнув из кузова, он негромко велел:

– Прячемся!

Грабители рядком присели под мощным «кенгурятником» «Ниссана».

– П-пух! – донеслось из кузова.

«Кенгурятник» едва вздрогнул, сверху полетели ошметки чехла. Кащеев быстро встал, обогнул кабину и заскочил в кузов. Кащеев взялся за отполированную ручку на дверце сейфа, поднатужился, и дверца с грохотом выпала из проема. Григорий Васильевич заглянул внутрь сейфа и велел:

– Сумку! В темпе!

Перегрузить миллион в пляжную сумку оказалось делом нескольких секунд. Григорий Васильевич небрежно сунул добычу Димону и в последний раз оглянулся. Никого поблизости по-прежнему не было, и Кащеев приказал:

– Все! Прячем оружие и уходим!

По уму, засвеченный автомат, конечно, нужно было сразу сбросить. Предварительно уложив из него Дрона с Димоном. Но Кащеев еще не рассчитался с Моней. Поэтому он отсоединил магазин и засунул «АКСУ» в чехол пляжного зонтика.

Сбросив комбинезон, Григорий Васильевич, как и парни, остался в пляжных шортах и майке. Лишнюю одежду побросали в пикап. В открытый бензобак сунули тряпку. Кащеев оглянулся и приказал:

– Все! Расходимся, как договорились! А ты, Дим, чуть задержись! Подпалишь тряпку!

Дрон двинулся в одну сторону, Кащеев – в другую. Через три-четыре минуты сзади донеслось:

– П-пух!

Кащеев оглянулся. В небо взметнулось черное облачко, следом повалил густой дым. Григорий Васильевич дошел до лестницы, влился в поток почитателей бархатного сезона и начал взбираться к остановке. Из толпы он ничем не выделялся. Догадаться, что у него при себе автомат и миллион, было практически невозможно...

Логинов миновал седьмую станцию и включил правый поворотник. За аптекой он свернул и медленно направил «Пассат» по улице Кондрашина. По данным со спутника связи, Моня окопался на ней. Глядя на сброшенную на его телефон карту-схему, Виктор пытался сориентироваться на ходу. Впрочем, задача существенно облегчилась. Не успел Логинов проехать и ста метров, как вдруг услышал вопли.

Высунувшись в открытое окно, Логинов улыбнулся.

– Все! Шварц, звони, говори, что встреча отменяется! – вопил во дворе Моня. – Потому что мои придурковатые костюмерша с телохранителем посеяли концертные костюмы!

– Что?!

– Слуховой аппарат себе купи, мать твою! Где мои сари, я тебя спрашиваю! Ты, блин, телохран или кто?

– Монечка, ну что ты в самом деле! Сейчас глянем в шкафчике!.. – пискливо вскрикнула Лиза.

– Короче, или вы будете выполнять свои обязанности, блин, или я вас на фиг уволю! Без выходного пособия! Ты понял, Шварц?

– Что?!

Логинов остановился и позвонил Моне.

– Да! – послышалось в трубке.

– Это я, Монь! Ты чего там разоряешься, аж на улице слышно? Скажи, пусть мне калитку отопрут!

– А-а, щас!

Пикнув пультом автосигнализации, Логинов нырнул в открытую охранником калитку и увидел Моню. Тот сидел за столом под большой черешней у фонтана и зло смотрел в сторону дома, в котором суетились Лиза со Шварцем. При появлении Логинова Моня оглянулся.

– Здоров, Вить! Ты моих сари в прошлый раз случайно не прихватил?

– Нет. Но, по-моему, я догадываюсь, где они...

– Где?..

– На дереве...

– Где-где?..

– На дереве! – махнул головой Логинов.

Моня быстро оглянулся. Сумка с сакральными одеждами торчала над его головой между расходящимися в стороны ветками черешни.

– Твою мать!.. – вздохнул Моня и повернулся в сторону дома, собираясь что-то крикнуть. Но вместо этого он вдруг спросил: – Стоп! А как ты меня нашел, Вить?

– Ты ж умный. Догадайся с трех раз... – хмыкнул Логинов, присаживаясь напротив Мони и доставая сигареты.

– ...вооруженное нападение на главный офис «Капро-банка» в Одесской области! – услышал Кащеев из ванной. Быстро выйдя, он с полотенцем на голове прошел к телевизору. Ведущая местных новостей выглядела еще более перепуганной, нежели обычно. – А вот что сообщили по этому поводу в пресс-центре УВД... – сказала она.

На экране возник качок с модной среди культуристов стрижкой и в милицейской форме. Он стоял на фоне эмблемы пресс-центра, с боков на него напирали журналисты с диктофонами и микрофонами.

– Сегодня около девяти часов утра группа пока не установленных лиц открыто завладела крупной суммой денег в помещении «Капро-банка», расположенном на Фонтан...

– Правда, что украли миллион?! – вскрикнула какая-то девица.

– Сумма уточняется...

– А правда, что в связи с нападением задержан гражданин, известный в определенных кругах как Кавун?..

– Я не могу комментировать слухи... Но должен сообщить, что сразу же, как только стало известно о нападении, УВД были введены в действие планы «Капкан» и «Перехват». Благодаря чему по горячим следам действительно удалось задержать двух лиц, подозреваемых в причастности к данному преступлению!

– А деньги?.. Деньги у них нашли?

– На место преступления немедленно выехало руководство УВД. Создан штаб по координации и организации...

– А сколько погибших в результате нападения? Двое, да?

– Погибших нет! Ранены, но легко, двое сотрудников банка. Еще двое госпитализированы с подозрением на отравление нервно-паралитическим веществом... Больше жертв нет! Расследование данного преступления ведется по горячим следам. Имеющиеся результаты позволяют надеяться, что оно будет раскрыто в течение ближайших суток, а похищенные деньги возвращены! Это пока все!

– Пустозвоны! – презрительно хмыкнул Кащеев, вытирая голову. – От мертвого осла уши вы вернете, а не деньги...

Моня сжал двумя пальцами нижнюю губу и вперился в Логинова гипнотическим взглядом. Однако на Логинова подобные фокусы никакого воздействия не оказывали. Он спокойно курил, развалившись в пластиковом кресле и косясь на дом, откуда доносилось:

– Шварц, ты же брал сумку, я вспомнила!

– Что?!

– Ты сумку брал! Сум-ку!

– Так ты ж ее у меня забрала!

– Я забрала?!

– А кто?!

Моня отпустил губу и быстро сказал:

– Собаку по следу пустил, что ли?..

Логинов удивленно посмотрел на Моню:

– Какую еще собаку?.. За джипом? В противогазе, что ли?.. Да, ты раньше посообразительней был, Монь! Не угадал! Все! Попыток больше нет!

Моня вздохнул:

– Устал я, Вить! Вы со своим Кащеевым покоя не даете, эти придурки орут целый день... Шварц, Лизка!

– Что?! – одновременно выткнулись на крыльцо парикмахерша и телохранитель.

– Витя сари нашел...

– Где?!

– Где-где? В... на дереве вон!..

– Это ты их туда сунул, дурень! – шлепнула Шварца по лбу Лиза.

Шварц отмахнулся:

– Сама, дура, сунула!

Лиза отшатнулась, оступилась на ступеньке и с воплем повисла на перилах.

– Заткнитесь! – рявкнул Моня. – Забрали сумку и в дом, чтоб я вас не видел!

Шварц протопал по ступенькам, сграбастал сумку – и быстро кинулся обратно. Лиза, нырнувшая в дом, спросила свистящим шепотом, едва он вошел следом:

– Шварцик, а где наш утюг?..

– Что?! – спросил Шварц.

– Тсс!

Шварц быстро оглянулся на Моню и закрыл дверь, постаравшись сделать это как можно тише. Моня покачал головой:

– Надо было сматываться на Тибет...

– Опять начинаешь?

– Да нет, Вить. Просто чуйка мне подсказывает, что добром это не кончится. Раз пронесло, второго такого не будет...

– Что-то мне твое настроение не нравится.

– Да мне оно самому ни фига не нравится. Так ты чего приехал-то? – наконец поинтересовался Моня. – Мы ж про все вроде договорились.

– Уточнить никогда не помешает. Но мне вообще-то Лиза нужна.

– Лиза?..

– Ага. Загримироваться. А потом людям твоим показаться, чтоб я, Моня, мог быть поближе к тебе...

Сказав это, Логинов оглянулся и вытащил из кармана прозрачный пакет. В пакете лежала очень тонкая и упругая маска. Виктор небрежно сказал:

– Сделана в нашей лаборатории по новейшим технологиям. Материал с виду практически неотличим от человеческой кожи. Нанотехнологии...

Вытирая голову, Григорий Васильевич на всякий случай поглядывал на телевизор – не проскользнет ли в экстренном выпуске какая-нибудь важная информация, например, о том, что милиция разыскивает парней, виденных кем-то рядом со сгоревшим на берегу моря пикапом «Ниссан Навара»...

Но Дрону с Димоном повезло. Их не засекли и фотороботов не показали. Поэтому на встречу с ними Кащеев оружия брать не стал. Как только выпуск новостей закончился, пошла реклама.

Психоделическая музыка заставила Григория Васильевича быстро повернуть голову. На экране он увидел знакомую картинку – все с той же ненавистной Мониной рожей. Только текст был немного другим: «Напоминаем, что в связи с болезнью преподобного Мони встречи переносятся на 23 и 24 сентября. Начало в 19.00. Вход свободный».

Кащеев повесил полотенце на шею и сказал:

– Тебе конец, Моня!

– Ну вот, вроде все! – отодвинулась Лиза. – С ума сойти, вообще не видать, что это маска!

Логинов окинул себя придирчивым взглядом в зеркале и тоже не нашел ни единого изъяна. Спецы из секретных лабораторий ФСБ тратили бюджетные деньги не зря. Виктор удовлетворенно кивнул, Лиза сдернула с него накидку.

– Ну че, порядок?.. – заглянул в дверь Моня.

– Вроде да, – повернулся Логинов.

– Офигеть... – оценил маскировку Моня. Потом завистливо вздохнул: – Да, тебя-то Кащеев точно не узнает. Ну ладно, Вить, давай, а то еще опоздаю!

Логинов двинулся к воротам, Моня пошел его проводить. Охранник приоткрыл калитку и выглянул на улицу, после чего подался в сторону.

– Ладно, Монь, давай! Все как договорились! Удачи...

– Она мне не помешает!.. – как-то обреченно дернул головой Моня.

– Так а где твой «Линкольн»? – уже шагнув на улицу, удивленно спросил Виктор. – Опаздывает?

– Спасибо, на «Линкольне» я больше не хочу. Пацаны мой «Дискавери» сейчас пригонят. Лучше я на нем пока покатаюсь...

Логинов хотел было что-то сказать, но передумал и просто кивнул головой. Охранник быстро закрыл за ним калитку. Логинов выключил сигнализацию и уселся за руль. Едва его «Пассат» отъехал от ворот, как сзади, словно по команде, на улицу Кондрашина занырнул здоровенный Монин «Шевроле»...

– Так, а вся наша доля, когда будет?.. – спросил Димон, держа в руке полпачки сотенных купюр.

– Как только все уляжется, Дима, – доверительно сказал Григорий Васильевич. – Сейчас же все работники обменных пунктов предупреждены. Да и продавцы в магазинах тоже... Как только сунетесь с крупной суммой в наличке, сразу позвонят в милицию. Я и так рискую, давая вам сейчас по пять штук. Ничего, ребята, перетерпите! Осталось чуть-чуть! Провернем еще одно дело и рванем в Крым! На джипах!

– На джипах?.. – спросил Дрон.

– Да! Только оформите их по доверенности...

Димон сунул купюры в карман и спросил:

– А что за дело?

– Да пустяковое! Завтра об этом будем думать! Сегодня гуляем! Но с умом! У вас есть какие-нибудь планы?

– А чего там планировать, раз бабки есть? – хмыкнул Дрон. – В «Помпее» зависнем, да, Димон? Вы с нами, Григорий Васильевич?

– Да... – после недолгого колебания кивнул Кащеев. Светиться с сообщниками было нежелательно, но, оставшись без присмотра, парни могли натворить делов. – Только вы это, деньги с собой не берите...

– Это почему? – спросил Димон.

– Гуляем из общака, – популярно объяснил Кащеев. – Так что это не ваша забота. По сотне там на сигареты возьмите, а за все остальное я расплачусь. Ясно?

– Ясно! – повеселел Димон.

Логинов остановил «Пассат», посмотрел на часы и спросил:

– Ты все понял, Степ?..

– Да, шеф! – кивнул Горов.

Он тоже был в маске, делавшей его неузнаваемым. От этого Логинову вдруг показалось, что он разговаривает не со Степаном, а с каким-то андроидом.

– Точно?

– А что тут непонятного, шеф? Работаем свои сектора. При обнаружении объекта немедленно докладываем. Потом берем по команде. В случае оказания сопротивления валим, оружие сбрасываем и уходим... Чего тут непонятного?

– Тебе и в поезде все было понятно, а чем закончилось?..

– Да при чем тут поезд? Вы что, не с той ноги встали, шеф?

– Я с той... Моня мне не нравится, что-то его колбасит сильно, как бы чего не выкинул!

– Меня бы тоже на его месте колбасило, – пожал плечами Горов. – Он, поди, не совсем дурак, понял, кто кредитный агропромышленный банк на Фонтанской дороге подломил! А там охрана была тоже будь здоров! Не, шеф, решать, конечно, вам, но я бы противогазы на всякий случай прихватил!

– Чтоб Кащеев вас сразу вычислил? Куда б ты его сунул, Степ? В задницу?

– А если он снова гранаты с газом использует, что тогда?

– Не использует!.. – словно от холода повел плечами Логинов. – По шаблону работают только примитивные грабители. А Кащеев не примитивный. Он ходячая уголовная энциклопедия. У него почти тридцать лет оперативного стажа. В общем, готовым нужно быть к любым сюрпризам...

– Да я-то готов, шеф! Только, если он по Монину душу на танке заявится, я ж под гусеницы не лягу! Че толку без гранат-то ложиться?..

– Ладно, Степ! Удачи! – решительно ткнул окурок в пепельницу Логинов.

– К черту, шеф! – Горов посмотрел по сторонам и только после этого выскользнул из машины.

Логинов тронул «Пассат» и медленно поехал к выезду из переулка. Леня Аникеев со словно бы взятым напрокат лицом оглянулся. Он, как и Горов, был одет в аккуратный темный костюм и светлую сорочку с безвкусным галстуком. На сиденье лежал точно такой же, как у Горова, дипломат с наклейкой со стилизованным изображением рыбы и надписью: «Иисус со мной!»

– «Помпея-Помпея-Помпея» – столица клубной жизни! – разнесся из колонок голос. Дальше раздались звуки вроде тех, что можно извлечь, если часто-часто потереть один надутый презерватив без смазки о другой. Фирменный джингл плавно перешел в хит Юрия Антонова «Мечты сбываются! И не сбываются».

Народ дружно повалил на танцпол. А народа в этот вечер в «Помпее» было почти под завязку, поскольку выступать должна была Кристина Орбакайте.

За дорогими столиками восседали унылого вида состоятельные мужчины. Их принаряженные жены-подруги-герлфрендши живо переговаривались и радостно смотрели по сторонам в предвкушении концерта дочки примадонны. Мужчины перекидывались друг с другом сочувственными взглядами, украдкой косились на часы и периодически от скуки опрокидывали в себя рюмку водки с такими лицами, словно это была касторка.

За столиками подешевле, где собралась публика попроще, веселья было побольше. Но счастливее всех выглядели те, кто купил самые дешевые билеты.

– Да-а, – глубокомысленно изрек Кащеев, поворачиваясь, – счастье не в количестве денег, а в способе их добычи...

– Что-что, Григорий Васильевич? – наклонился Дрон.

– Говорю, лучше быть беззаботным миллионером, – подмигнул ему Кащеев, – чем задроченным миллиардером!

– Эт точно!

– Наливай!

Дрон потянулся за бутылкой. Кащеев откинулся на спинку плетеного кресла и оглянулся на амфитеатр. Димон с Дроном хотели сесть туда, но Григорий Васильевич светиться не захотел. В результате устроились они на самой сцене. Точнее, на возвышении справа от нее, прямо за портиком со статуями. Там их практически не было видно. А они видели всех и вся.

– Ну, за удачу! – сказал Дрон.

– Она нам не помешает! – улыбнулся Григорий Васильевич.

Выпив, он окинул глазами уставленный блюдами стол и лениво потянулся к красной рыбе. И вдруг вспомнил, что еще совсем недавно пайку ему швыряли в погнутой миске, через откидное окошко тюремной двери. А теперь вот он сидел в «Помпее» – центре клубной жизни – и лениво жевал семгу...

– Глядите! Орбакайте! – подскочил на стуле Дрон.

Кащеев поднял голову. Кристина показалась из двери гримерной, которая была расположена в проходе за центральным портиком сцены.

Дрон проговорил:

– Может, попробовать подкатиться автограф взять?

– Сиди, не дергайся! – покачал головой Григорий Васильевич. – Она в образ входит... Ей же концерт работать вживую!

– А вы что, ее уже где-то видели?

– Да я много кого видел, – сказал Григорий Васильевич. – Рассказать – не поверишь...

Леня Аникеев вынырнул из машины за углом и тоже направился дворами к Дворцу культуры Воровского. Логинов у клуба машину светить не хотел, поэтому припарковался в заранее присмотренном месте.

И близлежащие улицы, и подходы к клубу Логинов с Горовым и Аникеевым изучили досконально. Катались тут вчера полдня, но осторожно. Пешком тоже ходили – под видом «ловцов человеческих душ». Так что появление Кащеева или его людей проморгать были не должны...

Однако в свете нападения на «Капро-банк», о котором только и говорили в Одессе, все это могло и не сработать. Кащеев был слишком серьезным противником. И был способен буквально на все.

Логинов вытащил пистолет и проверил его. Несмотря на появление новых компактных видов оружия, он, как и все бывшие «альфовцы», в серьезных делах доверял только «стечкину». Старый добрый «АПС» был всего в полтора раза тяжелее «дамских» моделей пистолетов. При этом он сильно превосходил аналогичные зарубежные образцы вроде хваленых «беретт». Эффективная дальность в сто пятьдесят метров и возможность вести огонь очередями делали «АПС» эффективным оружием в любом бою.

Один патрон Логинов загнал в патронник. Еще двадцать помещались в компактном четырехрядном магазине, не превосходившем размерами обычный пистолетный магазин. Стандартный глушитель несколько удлинял оружие, но особых проблем для скрытого ношения не создавал. Поставив пистолет на предохранитель, Логинов сунул его под куртку в наплечную оперативную кобуру.

После этого Виктор позвонил замдиректора ФСБ.

– Да! Я слушаю!

– Это Логинов, товарищ генерал! Мои на исходной! Сейчас и я выдвигаюсь.

– Удачи, полковник! – после паузы послышалось в трубке.

Музыка стала потише. Секьюрити в черных футболках встали у ступенек сцены. Перед ней собралась толпа, которую культурно подвинули, чтобы она не закрывала обзор состоятельным клиентам за столиками первого этажа. Мужчина в оливковом пиджаке, концертный администратор, быстро прошел в угол сцены и положил за колонкой приоткрытый веер. Дрон спросил:

– А это чего?

– Талисман! – объяснил Кащеев.

– А-а!

– Встречайте, дамы и господа! Кристина Орбакайте в «Помпее»!

Выстроившиеся у главного портика музыканты захлопали, на сцену выпорхнула певица.

– Привет, Одесса-а-а!

Пятитысячная концертная арена разразилась криками и хлопками.

– Как настроение?!

Публика ответила радостными воплями и улюлюканьем.

– Я часто выступаю в вашем прекрасном городе и каждый раз делаю это с большим удовольствием...

Кащеев перестал слушать. Он посмотрел на огромный зал, потом глянул назад, где на смотровой террасе набережной столпились те, у кого не нашлось даже двадцати долларов – столько стоил самый дешевый билет...

Григорий Васильевич Кащеев, вчерашний лефортовский зэк, потянулся к тарелке и наколол на вилку грибочек. Он сидел в пяти метрах от Кристины Орбакайте и чувствовал себя счастливым. Почти счастливым. Поскольку так и не расплатился за свои унижения. Моня должен был умереть. Вот чего не хватало Кащееву для полного счастья...

Логинов вынырнул из переулка. В сквере, расположенном напротив клуба чуть наискосок, было летнее кафе. Посетители громко переговаривались, сидя за грязными пластиковыми столиками.

– «Черноморец» «Таврию» сделает! Хошь, на ящик пива поспорим! – орал какой-то детина.

– Да некому у нас играть! – отвечал его раздувшийся от пива собеседник.

Логинов прошел мимо, окинув кафе профессиональным взглядом. Но никого, кто бы чем-то выделялся из общей проспиртованной массы, Виктор не заметил. На другой стороне улицы, ближе к клубу, царило оживление. Логинов дисциплинированно перешел проезжую часть по «зебре» и двинулся к входу.

По пути он оглядывал публику. Вычислить среди прохожих разведчика Кащеева означало наполовину решить задачу. Но сделать это было очень сложно. Тридцать лет оперативного стажа – это серьезно.

– Извините! А с вами можно поговорить о боге?..

– Я спешу! – ускорила шаг молодая женщина.

Леня Аникеев с извиняющейся улыбкой кивнул и посмотрел на идущего следом Логинова. Виктор мазнул по нему взглядом и двинулся дальше. Аникеев, взяв дипломат в другую руку, принялся высматривать подходящих для теологической беседы клиентов.

Виктор подошел к входу в клуб. Он был украшен гирляндой розовых шариков, изнутри доносилась психоделическая музыка. Пришедший на встречу народ в основном был одет довольно безвкусно, но нарядно – вроде бабушек и дедушек, которые на Первое мая и Седьмое ноября собираются на Манежной площади послушать речь Зюганова и попеть под гармошку песни своей молодости. Правда, у клуба Воровского старичков с гармошками не было вовсе, контингент здесь был помоложе, так сказать, репродуктивного возраста. Логинов методично осматривал всех, но концентрировал свое внимание в основном на мужчинах...

– Извините, а встреча во сколько?.. – услышал Виктор.

Логинов спокойно повернул голову. Обратилась к нему молодая девушка со свободно спадающими на плечи волосами. Лет ей было около двадцати пяти. Логинов мельком видел ее несколько секунд назад на тротуаре, но принял за случайную прохожую.

– В семь, – сказал Логинов.

При этом он невольно окинул девушку оценивающим взглядом. Та улыбнулась одними глазами и посмотрела на часики.

– Значит, уже пора заходить... Выбрасывай свою сигарету!

Произнося это, девушка помахала рукой и наморщила носик. Логинов выпустил дым в сторонку и спросил:

– А мы уже встречались?

– Конечно, – пожала плечами девушка. – В прошлой жизни. Только ты этого не помнишь.

– А ты помнишь?..

– Нет, конечно. Я это просто чувствую. Открой свои чакры, и ты тоже почувствуешь... Ты зажат! – посмотрела прямо в глаза Логинова девушка.

– Есть немного, – кивнул он, затягиваясь.

– Да не немного, ты полностью закрыт. Выбрасывай эту гадость! Идем! Меня, кстати, зовут Женей!

Логинов бросил недокуренную сигарету в урну и пожал протянутую ладошку:

– Виктор!

– Догорает тихо спичка, не любовь, а так – привычка... – закончила петь Орбакайте. – Спасибо! Спасибо! До новых встреч, Одесса-а-а!

«Помпея» разразилась овациями. Григорий Васильевич тоже похлопал. Кристина, приложив букеты к груди, поклонилась и направилась в гримерку. Концертный администратор быстро выскочил на сцену и забрал веер певицы. Аплодисменты заглушил джинг:

– «Помпея-Помпея-Помпея» – столица клубной жизни!

Из мощных колонок снова понеслась «Мечты сбываются». Толпа, собравшаяся перед сценой, поредела. Половина зрителей двинулась к своим столикам, вторая с ходу начала танцевать.

На возвышение сцены, где расположились Кащеев с парнями, выскочили двое девчушек – блондинка и брюнетка в коротких юбках. Взявшись за поручни расположенного по другую сторону портика, со стороны танцпола, ограждения, они начали синхронно вихлять задницами.

Дрон высунулся из-за колонны:

– Гляди, Димон! Пошли, пристроимся сзади?

– Малолетки! – презрительно скривился Димон и посмотрел на сцену.

На нее уже повыскакивали самые экзальтированные посетители клуба. Парень в надетой боком бейсболке изображал из себя киборга. Его модные джинсы были почти спущены, из-под них белели трусы с надписью «Дольче-Габбано». Какая-то женщина лет тридцати пяти в полупрозрачном платье демонстрировала свое белье, изображая то ли наездницу, то ли амазонку. В общем, все было как обычно...

Кащеев поднялся.

– Танцевать?.. – спросил Дрон.

– В туалет схожу! – покачал головой Григорий Васильевич. – Смотрите, ведите себя тут прилично!

– Ага! – кивнул Дрон, снова поворачиваясь к разномастной парочке, дергающейся у ограждения.

Кащеев двинулся в обход столика. В этот момент внизу, в проходе за центральным портиком, произошло движение. По лестнице на сцену быстро поднялись двое охранников. Секьюрити «Помпеи» растянулись жиденькой цепочкой по направлению к заднему выходу клуба. Располагался он как раз под возвышением сцены, на котором находился столик Кащеева.

Григорий Васильевич сунул руку в карман и вытащил сигареты. Он как раз прикурил, когда в двери гримерки возникла Орбакайте. Под руки певицу поддерживали тот самый концертный администратор в оливковом пиджаке и еще один молодой мужчина, видимо, директор.

Лицо Кристины было закрыто капюшоном, голова опущена. Сопровождающие быстро помогли ей подняться по лестнице и провели через сцену, прямо сквозь толпу танцующих. Но публика была уже на другой волне, так что никто даже головы вслед не повернул.

Кащеев затянулся и спустился по короткой лесенке на сцену. Прямо за ней в море строили новый пирс. У уходящих в воду двумя рядами столбов был пришвартован плавучий кран. Его громадная, причудливо выгнутая стрела, казалось, перечеркивала полнеба. На поворотной платформе размером с трехэтажный коттедж белела предупредительная надпись: «Save forvards!» Чуть ниже виднелось название судна – «ПК-488».

С узкой полоски пляжа, над которым нависала «Помпея», доносились голоса. Говорили на иностранном языке. Григорий Васильевич облокотился на перила и присмотрелся. У сложенных штабелем огромных рюкзаков на резиновых ковриках друг напротив дружки сидело несколько девушек и парней. С лампами на головах – наподобие шахтерских. В голубом свете этих ламп девушки готовили бутерброды, намазывая на них что-то из открытых баночек.

Кащеев только головой покачал. Ночевать на грязном одесском пляже, имея возможность за свои евро снять самые шикарные апартаменты, – это было выше понимания Григория Васильевича... Но тут же он вдруг вспомнил, что совсем недавно сам мечтал о небе без решетки над головой. Видно, мечтания о свободе были не чужды и иностранцам.

Кащеев докурил, затушил окурок в ближайшей пепельнице и двинулся по второму этажу «Помпеи». Состоятельные мужчины за самыми дорогими столиками обрели целеустремленность и дружно собирались по домам. Их женам-подругам-герлфрендшам уходить жутко не хотелось, но они все, как одна, были ответственными, из хороших семей и с привитым пониманием того, что жизнь состоятельного мужчины – это нескончаемая и изнурительная череда деловых встреч, обязательных мероприятий и важных переговоров.

За столиками подешевле веселье только начиналось. Водка и шампанское лились рекой. У обеих барных стоек было настоящее столпотворение. Бармены носились как угорелые. Сбившиеся в стада иностранцы дружно чокались и вертели головами по сторонам, высматривая, кому бы сказать «Хай!».

– «Помпея-Помпея-Помпея» – столица клубной жизни! – снова разнеслось по клубу.

И тут Григорий Васильевич вдруг увидел ту самую девушку. В белом вязаном купальнике и низких джинсах. Она пританцовывала в одном из проходов амфитеатра.

Кащеев тут же свернул и направился к лестнице. Спустившись вниз, он прошел мимо левого края сцены, пересек танцпол и вынырнул из толпы у амфитеатра. Девушки уже не было. На ограждении стоял ее пустой бокал...

Монины «люди в черном» на входе в клуб Логинова вроде как прозвонили, но выключенным металлодетектором. Женя оглянулась и продолжила:

– Так что я послепослезавтра уже уезжаю к себе в Таллин. А ты в Одессе надолго?

– Да еще недельку, думаю, но может, придется уехать раньше, – сказал Логинов. – Если с работы позвонят.

О Жене он уже знал все. И ничего. Все – это что она приехала в Одессу в гости к родственникам, является гражданкой ЕС и преподает в своей Прибалтике танец живота...

– Расправь плечи! – велела Женя, легонько хлопнув ладошкой по его спине. – Что ты закрываешься? У тебя от сигарет и так вся аура серая!

Это очень напоминало ненавязчивую проверку на наличие оружия, и Виктор, прикипев глазами к лицу девушки, неожиданно спросил:

– А ты Григория Васильевича давно знаешь?

– Какого Григория Васильевича?

На лице девушки не дрогнул ни единый мускул. Оно словно бы светилось изнутри добрым светом. И Логинов кивнул на вход в зал:

– Ну этого, который предстоятель!

– А, это его так в миру зовут... – кивнула Женя.

– Ну да, звали. Пока он на Тибете не просветлился. Так ты его знаешь?

– Я обряд очищения в Москве проходила, – махнула головой Женя. – И на Тибете не была, только в Индии... Расправь плечи, Вить, ты же совсем закрылся!

– Гм-м... – оглянулся по сторонам Кащеев.

В амфитеатре девушки в белом купальнике не было. И Григорий Васильевич двинулся за стенку, отделявшую амфитеатр от бара, начал протискиваться сквозь толпу.

Девушки в белом купальнике не оказалось ни возле самого бара, ни в нижнем проходе под длинной деревянной стойкой-столом. За наполовину опустевшими дорогими столиками Григорий Васильевич не увидел ее тоже.

Кащеев поднялся на второй этаж. Здесь было намного свободнее, поскольку непостоянные клиенты сюда практически не забредали. Девушки не оказалось и тут. Кащеев прошел к ограждению и посмотрел на Димона с Дроном.

Димон сидел вполоборота, рассматривая танцующих на сцене. Дрон уже пристроился к блондинке в короткой юбке и, повторяя ее вихляния, что-то орал на ухо. Девушка обращала на Дрона столько же внимания, сколько и на каменного истукана, торчавшего за его спиной.

К счастью, Дрон был не обидчивым. С улыбкой что-то крикнув на прощание, он вернулся к столику и кивнул Димону. Тот развернулся и доложил результаты наблюдений. Дрон пошарил глазами по сцене, потом хлебнул из фужера сока и, спрыгнув вниз, ввинтился в толпу...

И тут Григорий Васильевич наконец увидел боковым зрением девушку в купальнике. Она вынырнула из закоулка, где располагались туалеты второго этажа. Кащеев, как всегда, все высчитал верно. Девушка направилась к стойке. Григорий Васильевич тоже двинулся к бару.

Полминуты спустя он уже протиснулся между присевшей на табурет девушкой и ее случайным соседом. Бармен в пиратской бандане как раз поставил на стойку коктейль и кивнул Григорию Васильевичу:

– Добрый вечер! Что желаете?

– Мартель!

Бармен кивнул и отошел. Григорий Васильевич посмотрел на девушку, потом оглянулся:

– Мужчины от вас прямо без ума!

– Замучили, – вздохнула соседка, цедя через соломинку коктейль. – Я уже не знаю, куда от них деться! Наверх убежала...

– Извините, если я вас достаю...

– Пока не очень, – сказала девушка и потянулась за сигаретами.

Кащеев сунул руку в карман и поспешно вытащил зажигалку.

– Спасибо, у меня своя...

Курила девушка сигареты «UFO» в четырехгранной пачке, больше напоминавшей футляр женских духов. Кащеев автоматически тоже вытащил сигарету и прикурил. Девушка отодвинула свою сумочку от пепельницы.

– Меня зовут Григорием! – сказал Кащеев.

– Анжела!

– Очень приятно! – кивнул Григорий Васильевич. – Вы правда порясающе выглядите! У меня даже руки слегка дрожат...

Девушка посмотрела на руку Кащеева и удивленно вскинула бровь. Григорий Васильевич удивился такой реакции, но тут же понял, в чем дело.

– «Diablo nero», – тряхнул он черной блестящей сигаретой. – Английские. Меня один знакомый как-то угостил, ну и подсадил... – Тут Кащеев невольно умолк, потому что знакомого звали Борисом Осиповичем Сосновским, а рассказывать о своей связи с осевшим в Лондоне беглым олигархом Кащеев не мог. – А вы чем занимаетесь?.. – нашелся Григорий Васильевич.

– Работаю. Управляющим суши-бара...

– Ясно, – сказал Кащеев. – А тут часто бываете?

– Да.

– А я только второй раз. Из Киева приехал. На Орбакайте решил знакомых сводить...

– А что, Орбакайте сегодня выступала? – удивилась Анжела.

– Ну да, – кивнул Кащеев. – А вы что, только пришли?

– Приехала. Московские знакомые подвезли. Должны под утро забрать, если не обкурятся окончательно... Артем, кофе, пожалуйста! – сказала Анжела бармену-пирату.

В этот момент сзади послышалось:

– Да! Ты где пропал, Таймаут? Я тебе целый день звоню! Где-где?.. Подожди, не слышу! С Преображенской только вышел?..

Григорий Васильевич чуть повернул голову. Молодой мужчина, одетый неброско, но очень дорого, быстро шел в сторону туалетов. Его Кащеев видел впервые в жизни. А вот голос наверняка слышал, хотя и не смог бы узнать в шуме «Помпеи»...

Но на записях из «Капро-банка» Страйк называл управляющего как раз Таймаутом. Это не могло быть совпадением, тем более что как раз на Преображенской, бывшей Советской Армии, располагалось областное управление внутренних дел.

И Кащеев, быстро нажав в кармане кнопку мобильного, сказал:

– Извиняйте, мне звонят! Да, я слушаю!

Степан Горов оглянулся. В его секторе ничего не происходило. Все было под контролем. И Горову ужасно захотелось покурить. Но курить было нельзя. Ловцы человеческих душ не курят.

Степан повернул голову и вдруг увидел присевшего в сквере на лавочку парня, точнее молодого мужчину. Горов с ним только что разминулся. Мужчина явно шел с работы из своего офиса. По его виду Горов с ходу понял, что к Кащееву тот никакого отношения иметь не может. Представителей поколения клерков от потенциальных преступников Степан, слава богу, отличить мог без проблем.

Мужчина присел, открыл банку пива и вытащил сигареты. Горов вздохнул. А потом вдруг понял, как выйти из положения. Одернув свой пиджак, Степан решительно направился к этой самой лавочке. Стояла она в своеобразной нише в кустах, что было очень удобно.

Горов подошел к парню и снова одернул пиджак. Ловцы человеческих душ постоянно одергивают пиджаки, эту характерную особенность Степан знал. А еще ловцы человеческих душ, прежде чем к кому-то обратиться, переглядываются. Но Горов рыбачил сам, поэтому он просто кашлянул и сделал небольшую паузу.

Мужчина поднял на него глаза. Выглядел он здорово замороченным. Офисная работа – это такая тягомотина, что незаметно высасывает из человека все силы. Горов, к примеру, после дня бумажной работы вообще впадал в преддепрессивное состояние, а после двух ловил себя на желании тихонько завыть волком или полезть на стенку.

– Я извиняюсь, – имитируя интонации ловцов человеческих душ, сказал Степан. – Возле вас присесть можно?

Мужчина пожал плечами. Горов быстро пристроился на краю лавочки, одернул пиджак и положил руки на дипломат с надписью «Иисус со мной!». Дипломат он аккуратно поставил на колени.

– Кхм-м... А с вами о боге поговорить можно?

Мужчина хлебнул пива и, не поворачивая головы, пожал плечами. Горов покосился на лежащие на лавочке сигареты и сказал:

– А как вы вообще относитесь к Библии?

– А как к ней можно относиться?.. – устало вздохнул мужчина.

– Нет, ну вообще...

– Вообще – это беспредметный разговор. Библия состоит из двух частей. О какой из них вы спрашиваете?

– Ну, о Старом Завете! В смысле о Ветхом, – снова посмотрел на сигареты Горов и незаметно оглянулся.

Устроился он удачно, нежелательных свидетелей не было.

– А что такое Завет? – спросил мужчина.

– Как что? Завет это...

– Соглашение, – подсказал мужчина.

– Ну да...

– То есть с юридической точки зрения Завет это договор. Между Богом и людьми!

Горов с подобной трактовкой Библии сталкивался впервые. Удивленно посмотрев на собеседника, он кивнул:

– Ну да, в общем-то... А можно, я у вас сигаретку возьму?

– Пожалуйста! – кивнул мужчина, уже вошедший во вкус юридического анализа. Хлебнув пива, он продолжил: – В чем суть Ветхого Завета?..

– Да, в чем?.. – спросил Горов, торопливо прикуривая.

– Суть его в том, что Бог признает евреев избранной расой и обязуется оказывать им всяческое покровительство. К примеру, уничтожать младенцев других рас, как это было в Египте...

– В Египте?.. – спросил Горов, дважды быстро затянувшись.

– Ну да, а где ж еще? Согласно Библии Бог уничтожил всех египетских младенцев, чтобы вынудить фараона отпустить евреев из плена! – немного удивленно посмотрел на Горова мужчина. – Пасха как раз и празднуется в честь исхода иудеев из Египта...

– А, ну да! – торопливо затянулся Горов. – И что?

– Как – и что?.. С юридической точки зрения Ветхий Завет это признание всех остальных рас, кроме евреев, быдлом, людьми второго сорта. Ты себя что, считаешь человеком второго сорта?

– Да нет!

– А зачем тогда этой фигней занимаешься, если ничего не понимаешь?

– Да план у нас! Балльная система. Надо в месяц пятерых этих, как их...

– Неофитов...

– Ага, заарканить! Привести, в общем, наставнику...

– Слепые ведут слепых! – усмехнулся мужчина. —Ты лучше в библиотеку запишись!

– Ага! Я подумаю! – кивнул Горов, быстро прикончив сигарету. Щелчком отправив окурок в урну, он поднялся. – Ну спасибо за беседу! Храни вас Господь!

– Бывай... – устало кивнул юридически подкованный атеист.

– Да нет, ты слушай сюда, нам нужен сертификат! Без сертификата мы этот трамплин не перепрыгнем! Поэтому давай договоримся так: я завтра зашлю своего казачка в центр стандартизации, и он там пробьет что к чему! А я тебе прозвоню, когда станет понятна цена вопроса. И тогда уже посмотрим по деньгам! – проговорил Кащеев, расхаживая между столиками. – Договорились? Ну тогда все! До связи, Паш! До связи!

Отняв трубку от уха, Кащеев ткнул пальцем в кнопку и вздохнул. Как и любой оперативник, он был очень хорошим актером. И телефонный разговор сыграл так, что ни одна живая душа не могла заподозрить, что это всего лишь прикрытие.

Отдуваясь, как после тяжелой работы, Григорий Васильевич двинулся к барной стойке. Закончивший свой разговор минутой раньше Страйк подошел к столику, за которым сидели две девицы с внешностью моделей. Не присаживаясь, он что-то коротко сказал и тут же двинулся к выходу, тыча по дороге в кнопки телефона. Модели покорно поднялись и поплелись следом.

Григорий Васильевич свернул и двинулся вдоль стойки. У Анжелы как раз притормозил очередной мужик. Впрочем, пока Кащеев шел, девушка его отшила. Григорий Васильевич сел на свое место. Чуть отодвинув бокал с мартелем, он вытащил сигареты. Голографическая дьявольская полумаска на пачке вспыхнула кроваво-красным светом. Анжела повернула голову.

– Угощайтесь! – протянул сигареты Кащеев.

– Спасибо, я лучше свои! – открыла сумочку девушка.

Кащеев кивнул и прикурил. Зажигалку он сразу же сунул в карман. Анжела вытащила сигареты и покосилась на Кащеева. Однако тот был где-то далеко. Девушка едва заметно пожала плечами и достала свою зажигалку. Прикурив, она допила кофе и тут же закинула на плечо сумочку.

– Пока!

– Пока! – пожал протянутую ладошку Кащеев.

Анжела соскользнула с табурета и пошла по проходу. Григорий Васильевич повертел в руке бокал с мартелем, отодвинул его окончательно и сказал:

– Артем, кофе!

В ожидании, пока бармен-пират приготовит напиток, Григорий Васильевич взобрался на освобожденный Анжелой табурет. Расплатившись, Кащеев долго колотил ложечкой в чашке, потом выкурил еще одну сигарету.

Когда Григорий Васильевич наконец отхлебнул кофе, тот уже остыл, превратившись в неаппетитную бурду. Но Кащеев этого не заметил. Двумя глотками он опорожнил чашечку. После этого Григорий Васильевич посидел у стойки еще немного. Затем встал и прошел к ограждению.

Анжела танцевала внизу, в проходе амфитеатра. Рядом толпились восхищенные мужчины. Анжела улыбалась словно бы сама себе. Она была очень интересной девушкой. Но Кащеев, глядя на нее, думал совсем о другом. Он думал о только что подслушанном телефонном разговоре.

Как и на записи из банка, Страйк говорил с Таймаутом шифром. Но это был уже второй подслушанный Кащеевым их разговор. Плюс Страйк разнервничался и сгоряча допустил пару непростительных оговорок. Эти оговорки стали своеобразным ключом. И благодаря им Григорий Васильевич оба разговора расшифровал.

То есть он думал, что он их расшифровал. Но чем больше он об этом думал, тем больше убеждался, что он не ошибся. Все было «в елочку». А суть была такая.

Таймаут, он же управляющий «Капро-банком» в Одесской области, только-только вышел из УВД, где его целый день мурыжили насчет нападения на банк. В связи с этим нападением Таймаут не мог, как обещал, подготовить Страйку полмиллиона наличными. А Страйку они были нужны кровь из носу, позарез. На взятку. Он уже назначил встречу с телом из Минобороны и сегодня затем и пришел в «Помпею», чтобы эту встречу вроде как отрепетировать.

Это, так сказать, была канва. Информация к размышлению...

– Ну и как там, в Индии? – спросил Логинов.

– В Индии обалденно! Но я ездила специально, чтобы увидеть Учителя. Когда он родился, в его провинции происходили всякие чудеса! Все сразу поняли, что это четвертая реинкарнация! Но до совершеннолетия Учитель жил как обычный мальчик. И только потом, когда прошел ритуал... Ты меня не слушаешь, да?..

– Да нет, я слушаю! И что, ты его увидела?

– Да! Я попала в «линейку» с негритянками и француженками... Ну «линейка» – это группа, которую пускают к Учителю! А потом была жеребьевка, и нам достался первый номер! Представляешь?.. Я его когда увидела, это было такое счастье, я тебе передать не могу! А когда я до него дотронулась, в меня перелилась частичка его божественной сущности! Он мне надарил столько подарков! Но главное, что я увидела его! Ты точно меня не слушаешь...

– Как не слушаю? Он надарил тебе кучу подарков, но главное, что ты увидела его, правильно? – пристально посмотрел на Женю Логинов. – Так, а до Мони ты тоже хочешь дотронуться?

– Зачем? Он же не Учитель...

– А зачем ты тогда сюда пришла?

– Увидела объявление. Интересно стало... А ты зачем сюда пришел, Вить?

– Наверное, чтоб тебя встретить. Ну что, идем в зал?

– Идем! – взяла Логинова за руку Женя.

Димон с Дроном пытались снять каких-нибудь незакомплексованных девиц, но делали это без эксцессов и вообще вели себя на удивление спокойно для молокососов, которые только что ограбили банк. Обычно после таких удачных дел грабители начинают думать, что им море по колено, и, как правило, прокалываются на такой мелочовке, что в это просто трудно поверить...

Поскольку вмешательства в процесс релакса подельников не требовалось, Кащеев вновь вернулся мыслями к столь неожиданно «снятой» информации. Судя по всему, Страйк занимался спекуляцией земельными участками. И, скорее всего, речь шла о части территории недавно ликвидированного артучилища, вокруг которого кипели нешуточные страсти. Последние годы оно именовалось Одесским институтом сухопутных войск, но суть от этого не менялась.

Территория ликвидированного вуза площадью несколько гектаров располагалась между пятой и шестой станциями Большого Фонтана. Сотка земли в этом районе стоила пятьдесят тысяч долларов. Но это при продаже малых участков, не пригодных к высотной застройке. Приблизительную же стоимость «артучилищной» сотки можно было прикинуть, перемножив эту «базовую» цену на этажность. При постройке двадцатиэтажки получалось, что сотка стоит ровно миллион долларов. А значит, и взятка тоже была в «зеленых». Как говорится, неплохая прибавка к генеральской зарплате...

Григорий Васильевич не сомневался, что Страйк требуемую сумму достанет. Из-под земли. Да и его поведение об этом говорило. А это означало, что в ближайшие дни в «Помпею» в каком-нибудь неприметном чемоданчике привезут пятьсот тысяч американских долларов. В купюрах по сто баксов с нигде не зафиксированными номерами.

Григорий Васильевич чуть повернул голову и потер шею.

Страйк был не дурак. И взяткополучатель тоже. Своей охраны, причем очень профессиональной и радиофицированной, в «Помпее» было около трех десятков человек. Плюс прикомандированные менты. И плюс расположенное буквально за углом отделение милиции. То есть грабить кого-то в «Помпее» было примерно то же самое, что попытаться «сбить» каракулевую папаху с какого-нибудь генерала на гостевой трибуне во время парада на Красной площади...

Свет в зале медленно приглушили. На сцену энергичной походкой вышел мужчина с крашеными волосами в дорогом пиджаке. Огромные мешки под глазами свидетельствовали о бурном околобогемном прошлом. С радостной интонацией Якубовича и паузами опытного конферансье он произнес:

– Дорогие друзья! Я бесконечно рад видеть и приветствовать вас сегодня в этом зале! Долгожданная встреча, отложенная из-за легкого недомогания преподобного Мони, начинается! Я уверен, что для многих из вас она станет той поворотной вехой или, если хотите, отправной точкой, с которой начнется ваш путь к истинной вере и вечному блаженству! Убедительная просьба отключить свои мобильные телефоны! Хочу также напомнить, что видео– и фотосъемка в зале запрещены! В этом просто нет необходимости: по окончании встречи каждый желающий сможет получить DVD c проповедью. Спасибо!

Сказав это, тип с крашеными волосами сунул микрофон в держатель, попятился назад и словно бы растворился на сцене. Разом загоревшиеся прожектора до краев залили ее розоватым дымным светом. Зазвучала музыка, и на сцену с песнопениями высыпала сводная бригада кришнаитов. Босоногие мальчики с барабанами и радиомикрофонами солировали, девочки с распущенными волосами подпевали и подтанцовывали.

В зал полетело бессмертное:

– Рама хари! Рама кришна!

Логинов покосился на Женю. Девушка хлопала, подавшись на сиденье чуть в сторону, чтобы было лучше видно, и подпевала. Ее щеки покрылись румянцем, это Логинов рассмотрел даже при скудном концертном освещении зала. От Жени словно бы исходили невидимые импульсы радости и доброты.

Сыграть такое было невозможно, и Логинов тут же потерял к соседке интерес, переключив внимание на других зрителей...

Взять полмиллиона долларов в «Помпее» не было ни единого шанса. То есть взять деньги в принципе можно было, уйти с ними практически не было шансов. И Григорий Васильевич заставил себя о Страйке забыть.

Его взгляд, устремленный на огромный зал клуба, стал осмысленным. Григорий Васильевич поискал глазами Анжелу.

Она танцевала с симпатичным черноволосым парнем. Когда танец закончился, парочка двинулась к проходу амфитеатра. Там за большим столом сидели две девушки и пожилой мужчина с проседью. Был он в сорочке с длинным рукавом, на лице красовались стильные очки. Наметанным глазом Кащеев сразу определил в нем иностранца. Мужчина галантно вскочил и пропустил Анжелу со спутником на диван. Пока они усаживались, к столику подошла официантка с уставленным дорогими блюдами и напитками подносом. Черноволосый парень вытащил портмоне, но пожилой иностранец энергичными жестами показал, что расплатится сам...

Кащеев хмыкнул и заставил себя забыть и об Анжеле. Как говорят французы, даже самая красивая девушка может дать не больше того, что у нее есть. И Григорий Васильевич повернул голову к сцене. Димона за столиком уже не было. Пошарив глазами, Кащеев сперва увидел Дрона. Тот пристроился на краю сцены к очередной малолетке и что-то орал ей на ухо. Димон отыскался несколько секунд спустя.

Женщина в полупрозрачном платье вылезла на самый верх, к центральному портику сцены. Подсвеченные проемы между колоннами были заняты, поэтому извивалась она чуть в сторонке. Танец, если это, конечно, можно было назвать танцем, особым разнообразием движений не отличался. Раскорячив ноги на высоких каблуках, женщина слегка приседала, после чего распрямляла ноги и прогибалась назад, одновременно поднимая платье. Димон стоял внизу с бокалом и глядел вверх как завороженный, словно бы никогда не видел женских трусов...

– О господи! – вздохнул Кащеев.

Покачав головой, он повернулся. Второй этаж опустел больше чем наполовину. Григорий Васильевич мазнул взглядом по оставшейся клиентуре. В нескольких метрах от него сидели три девушки.

Григорий Васильевич сунул руку в карман и, вытащив сигареты, двинулся по проходу. Рядом со столиком он остановился:

– Прошу прощения, зажигалки не найдется?..

В какой-то момент в зале раздалось приглушенное шипение. Две струи дыма пересеклись в центре и заклубились в водовороте. Когда дым рассеялся, все вдруг увидели, что на сцене уже находится Моня. Держа сложенные перед собой ладони, он торжественно поклонился. Зал разразился приветственными криками, раздались аплодисменты.

Хоровод кришнаитов, продолжая петь, двумя ручейками направился прочь со сцены. Моня шагнул к стойке и снял микрофон. Он был в красно-бордовом сари без рукавов по щиколотку и шлепках от «Дольче-Габбано».

– Здравствуйте, братья и сестры! Мир вам! – поздоровался Моня и сделал паузу, вынудив публику снова разразиться приветственными криками. Покивав по сторонам, Моня продолжил: —Жизнь – трудная, порой изнурительная дорога, и, преодолевая ее подъемы, рытвины и ухабы, большинство из нас рано или поздно задается вопросами: в чем же смысл этого движения?.. и какова цель? Я тоже долго искал правильные ответы, пока не понял: смысл в пути к истинной вере! Потому что если вы встанете на этот путь, то, в конце концов, обязательно достигнете цели – вечного блаженства! И я вам в этом помогу!

Публика захлопала. Моня продолжил:

– Вы, наверное, хотите узнать: что же такое истинная вера? И чем она отличается от христианства, иудаизма или ислама? И я вам отвечу – ничем! Потому что истинная вера одна! А все прочие являются просто ее разновидностями. И иудаизм, и ислам признают существование Иисуса Христа, почитая его величайшим пророком. Но я вам скажу больше. Иисус был тибетским монахом! До тридцатилетнего возраста. А потом именно он принес истинную веру в Израиль! Поэтому-то в Библии и не описаны ни его детство, ни юность. А описано там только его триумфальное возвращение в Иерусалим! Что же это означает? А это означает, что все люди на самом деле братья по вере! Что иудаисты, что мусульмане, что христиане! Ведь у истоков всех этих течений истинной веры стоял один человек – Иисус Христос! Причем доказательств тому существует масса. К примеру, – повернулся Моня, – в узорах на всех раннехристианских храмах присутствует древнетибетский символ солнца – свастика. И вы сейчас сами в этом убедитесь...

Поворачиваясь к экрану, на который должны были начать проецировать слайды, он на миг посмотрел на Логинова. Во взгляде были немой укор и несвойственная Моне обреченность...

– Итс май лайф! Итс май лайф!!! – разносилось под сводами «Помпеи».

Альбина с Дроном танцевали прямо возле столика. Димон что-то возбужденно говорил, приобняв то ли Галю, то ли Наташу. Третья девушка ушла в туалет. В общем, процесс пошел и, главное, все было под контролем. Григорий Васильевич с чувством выполненного долга потянулся к бутылке шампанского.

– Итс май лайф!!! Итс май лайф!!! – послышались в этот момент вопли.

Кащеев повернул голову. Со стороны лестницы появилась компания из четырех парней. Все четверо были лет на пять постарше Димона с Дроном и фактурные, вроде борцов-средневесов. Парни были навеселе. Орал и нелепо дергался самый крупный из них. Его круглая физиономия, расплывшаяся в улыбке, чем-то неуловимо напоминала лицо неандертальца с картинки.

– Класс! – дернул согнутой в локте и сжатой в кулак рукой парень, оглядываясь на спутников. – Итс май лайф!..

– Во дает Семен!.. – загоготали те.

Глядевший назад Семен невольно налетел на какого-то мужчину, шедшего навстречу. Тот выставил руку.

– Осторожнее! – крикнул один из спутников парня.

Однако Семен не обратил внимания ни на то, что он кого-то задел, ни на окрик товарища. Расплывшись в ухмылке, он замахал руками:

– Итс май лайф! Итс май лайф!

Расположилась компания у ограждения второго этажа, в нескольких метрах от столика девушек, с которыми познакомился Кащеев. Парни начали шумно делать заказ. Григорий Васильевич отхлебнул шампанского, немного посмотрел в их сторону и повернул голову:

– Дрон, Дима! Идем вниз!

– Что?.. – с улыбкой наклонился Дрон.

– Давайте вниз!

– Так и тут нормально!

– Там веселее! – поднялся Кащеев.

– Так, а Наташка? – посмотрела на Кащеева девушка Димона.

– Я ее приведу, Галь! – заверил Кащеев, сообразив, как кого зовут. – Спускайтесь!

Девушки забрали свои сумки. Димон с Дроном повели девушек к лестнице, расположенной у сцены. Кащеев смотрел им вслед и отвернулся, только когда они благополучно миновали только что прибывшую компанию.

С бокалом в руке Григорий Васильевич двинулся в сторону туалетов. Наташа появилась минуты через две, причем на выходе из дамской комнаты ее прилично занесло. Григорий Васильевич быстро нырнул в «предбанник», поставил бокал на одну из длинных широких скамеек, расположенных под стенками, и подхватил девушку под руку:

– Спокойно!

– О! – обрадовалась Наташа. – Гриша! А я тут того, слегка...

– Ничего, это пройдет! Идем, мы решили перебазироваться вниз!

– Вниз?!

– Да! – кивнул Кащеев, направляя девушку к ступенькам. – Там у нас посвежее...

– Ой! А сумка моя?.. – вдруг резко остановилась Наташа.

– Сумка твоя у тебя на плече, – успокоил ее Кащеев.

Встреча подходила к концу. Логинов в последний раз посмотрел на Моню и начал подниматься. Женя удивленно повернула голову. Виктор показал вытащенный из кармана мобильный, дав понять, что ему нужно срочно позвонить.

Секунду спустя Виктор уже быстро шел к двери. Логинов дошел до середины зала и свернул. У двери торчал один из сотрудников Мониной охраны. Логинов обменялся с ним быстрым взглядом и вышел в фойе. Там все было спокойно, у запертой входной двери клуба дежурило еще двое людей Мони.

В этот момент он услышал:

– Вить, ты уходишь?

Логинов оглянулся. В фойе вслед за ним вынырнула Женя.

– Мне позвонить надо, по работе! – немного раздраженно проговорил Логинов.

Девушка какую-то секунду смотрела на него – не с обидой, а скорее удивленно. Потом передернула плечиками:

– Извини... Знаешь, почему ты куришь?

– Почему?..

– От одиночества! Пока!

– Пока... – проговорил Логинов вслед направившейся на выход девушке.

– Уже лучше?.. – посмотрел на Наташу Кащеев.

Та сидела рядом с ним в плетеном кресле и напоминала нахохлившуюся курочку. Девушка с пьяной улыбкой кивнула. Григорий Васильевич налил ей немного шампанского и чокнулся своим бокалом.

В этот момент на втором этаже возникла заварушка. Какой-то мужчина толкнул разошедшегося Семена. Тот что-то крикнул и, вырвавшись из рук друзей, бросился к мужчине с кулаками.

В тот же миг, снеся по дороге пару стульев, на Семена сбоку черной молнией прыгнул секьюрити. Семен попытался его сбросить, но парень очень грамотно выполнил сковывающий захват. В следующую секунду к месту инцидента подскочили еще трое охранников «Помпеи».

Мужчина в белом что-то начал было объяснять парню в черной куртке с микрогарнитурой. Но тот кивнул – мол, я все видел. Брыкающемуся Семену двое секьюрити тем временем вывернули руки за спину и повели его к проходу. Один из его друзей хотел было прийти на помощь, но страховавший коллег секьюрити кошачьим движением перехватил его руку.

Парень попытался отскочить назад. Охранник с микрогарнитурой что-то резко сказал, друг Семена кивнул. Секьюрити отпустил его руку и быстро двинулся за коллегами, тащившими Семена к лестнице. Возникшая словно из-под земли официантка уже поднимала упавшие стулья.

Кащеев повернул голову к Наташе. От шампанского щеки девушки сразу же зарделись. Она засмеялась и прижала к ним ладошки. Григорий Васильевич улыбнулся в ответ и снова оглянулся.

Семена как раз выволокли с лестницы и живо потащили к выходу. Сзади двигался страхующий секьюрити, за ним шел охранник с микрогарнитурой. Замыкавшие процессию друзья Семена что-то пытались объяснить ему, но охранник только головой качал...

Охранники на выходе расступились, Семена вышвырнули на улицу через выходной турникет.

Кащеев повернул голову и потер шею, пробормотав:

– Однако...

– Что, Гриша?! – спросила прижимавшая к лицу руки Наташа.

– Однако пора и прогуляться! – подмигнул ей Кащеев. – Дрон, Дима! По коням!

Пятнадцать минут спустя парни с девушками уже погрузились в такси на выходе из центральной аллеи Аркадии. Ехали они домой к Димону. Кащеев наклонился в салон и сказал:

– Я завтра позвоню в районе обеда!

– Ага! – кивнул Дрон.

Григорий Васильевич захлопнул дверцу, такси отъехало. Кащеев подтащил висевшую на его руке Наташу к соседней машине. Водитель с ключами в руках живенько распахнул заднюю дверцу и спросил:

– Куда едем?

Кащеев помог девушке сесть, потом негромко сказал на ухо бомбиле:

– В гостиницу, где номера сдают почасово и без заморочек...

– Понял!

Захлопнув за Кащеевым дверцу, водитель обежал машину и плюхнулся на сиденье. Сунув ключ в замок зажигания, он спросил:

– Так это, где подешевле или где подороже?..

– Где поприличнее! – сказал Григорий Васильевич.

– Понял! – кивнул водитель.

Машина рванулась с места, Наташа пьяно засмеялась, обхватила Кащеева руками за голову и притянула к себе...

Один из охранников Мони отпер дверь. Женя, не оглядываясь, вышла из клуба. Логинов пожал плечами и позвонил Горову. Ответил тот сразу:

– Да!

– Ну что?

– По нулям, шеф!

– Ясно... Моня уже закругляется. Минут через пять будет выезжать. Так что подтягивайся поближе.

– Понял!

Логинов оглянулся на охрану и двинулся в сторону туалетов. Дойдя до них, Логинов снова оглянулся и свернул к служебному коридору, ведущему на сцену. Стоявший там охранник напрягся, но, узнав Виктора, снова сложил руки на ширинке и посмотрел в другую сторону.

Логинов развернулся. Делать в клубе ему было больше нечего. Здесь у людей Мони все было под контролем. И Виктор решительно направился к выходу. Вынырнув на улицу, он глянул по сторонам. Горова видно не было, а Аникеев что-то рассказывал двум только что заарканенным молодым женщинам.

Виктор направился к переулку. По дороге он бросал по сторонам пристальные взгляды, но чего-либо подозрительного не обнаружил. Женя уже перешла на другую сторону улицы и грациозно шла по скверу, глядя прямо перед собой. С прямой спиной и открытыми чакрами. Видел ее Виктор со спины, но почему-то был уверен, что на губах девушки блуждает рассеянная улыбка...

После насыщенной обязательной программы Наташа отрубилась мгновенно. Кащеев уснуть не смог. Некоторое время полежав, он вытащил руку из-под головы девушки и потянулся за сигаретами. Закурив, Григорий Васильевич повернул голову к окну. Уже светало.

Кащеев поднялся, сходил в туалет, умылся и оделся. Прежде чем уйти, он поднял валявшуюся у кровати сумочку девушки и положил в нее пятьдесят гривен. Столько же он оставил портье за то, что тот вызвал такси.

– Не будите ее, пусть отоспится! – сказал в двери Кащеев. – До свидания!

– До свидания! – кивнул портье. – Всего доброго!

Таксисту Григорий Васильевич велел ехать в Аркадию, после чего уставился в лобовое стекло. На проспекте Шевченко он вдруг увидел впереди светящуюся вывеску компьютерного клуба. Приподнявшись на сиденье, Григорий Васильевич немного поколебался, потом вдруг сказал:

– За перекрестком, пожалуйста!

Водитель удивленно посмотрел на него:

– А-а, так вам к этой «Аркадии»?..

– К этой, – согласился Кащеев.

Только расплатившись и выйдя из такси, он понял, в чем дело. Как раз напротив места остановки располагался гастроном «Аркадия».

Уже почти рассвело. Дворничиха за углом мела тротуар, откуда-то появилась стая бездомных псов. Вислоухий вожак на миг остановился и посмотрел в глаза Кащееву. Признав в нем своего, пес потрусил дальше, за ним побежали остальные собаки.

Кащеев прикурил и двинулся к перекрестку. Светофоры дружно мигали желтым, словно бы говоря: «Иди, но на свое усмотрение». Григорий Васильевич благоразумно пропустил пару пронесшихся на большой скорости такси, перешел по «зебре» на другую сторону и, докурив, нырнул в компьютерный клуб «Матрикс».

Одуревшие за ночь малолетки из последних сил воевали в выдуманных мирах. Двое или трое спали, пристроив головы у клавиатур. Кащеев спросил у администратора, есть ли свободный компьютер с Интернетом, получил утвердительный ответ и прошел в дальний зал. Посетителей здесь не было вообще.

Григорий Васильевич пару раз щелкнул мышкой, после чего ввел в поле поиска фразу «Одесский институт сухопутных войск». Ссылок выскочило около двух сотен. Григорий Васильевич быстро их просмотрел.

Борьба за территорию ликвидированного училища затронула самые высшие эшелоны власти. Спикер парламента настаивал на передаче инфраструктуры бывшего артучилища Министерству образования, якобы в целях улучшения чего-то там. На что министр обороны ответил, что не собирается ничего отдавать «ручным» структурам спикера. В словесную перепалку пришлось вмешаться Януковичу, который на заседании кабмина порекомендовал членам правительства не комментировать высказывания спикера, а заниматься своим делом...

Все это только подтверждало правильность принятого Кащеевым решения. Соваться в драку, в которой были задействованы столь мощные силы, было настоящим безумием. Кащеев закрыл программу, расплатился и отправился домой пешком.

По дороге он обдумывал план мести Моне...

Нырнув в переулок, Логинов быстро сел в машину, закурил и сразу тронулся с места.

В клуб Кащеев сунуться не решился. Впрочем, это было и неудивительно. Кащеев был не камикадзе и не шахидом...

Логинов вывел «Пассат» из переулка и направил к клубу. Затягиваясь, он нервно оглядывался по сторонам.

Нападение, если оно должно было состояться сегодня, могло произойти либо в момент отъезда Мони из клуба, либо в момент подъезда к «Аркадия-палацу». Но о том, что Моня сегодня вернется в свои апартаменты на берегу, Кащеев наверняка знать не мог. Встречи-то были перенесены вроде как в связи с болезнью «преподобного»...

Логинов включил поворотник и притормозил, чтобы пропустить приближающийся слева микроавтобус-фургон. Тот неожиданно сбросил скорость и тоже замигал указателями поворота. Виктор прикипел к нему взглядом, быстро ткнул сигарету в пепельницу и приготовился в случае надобности выхватить оружие.

Фургон прижался к бордюру и остановился метрах в десяти справа – примерно напротив выезда от Дворца культуры Воровского. В кабине рядом с пожилым водителем сидело двое молодых парней. Пассажирская дверца приоткрылась, но выходить парни не торопились...

– Ты все понял? – спросил сидящий сзади Кащеев.

– Да, Григорий Васильевич! – повернулся Димон.

– Смотри, ничего не перепутай, – тронул его за плечо Кащеев. – Давай! Удачи!

Димон выбрался из угнанной «девятки», за рулем которой сидел Дрон. Роли Кащеев распределил в соответствии со способностями. Такое распределение – главный признак организованной преступной группы. Именно распределение ролей обеспечивает ОПГ преимущество над преступниками-одиночками. Три дебила, если их как следует выдрессировать, легко уделают самого гениального профессора Мориарти.

Димон, как и при покушении на Моню у «Аркадия-палаца», был в униформе монтера. Поскольку это было уже второй раз, то чувствовал он себя абсолютно раскованно. Кащеев посмотрел ему вслед и велел Дрону:

– Объедь дом!

Дрон кивнул. Кащеев в окрестностях Дворца культуры Воровского ориентировался не хуже старожилов. В хорошо структурированных ОПГ и спецслужбах разведку объектов производят специальные люди – установщики. Ни Дрон, ни Димон подобной квалификацией не обладали, поэтому разведку Кащеев проводил сам.

Идеальным вариантом, конечно, было бы снять квартиру в какой-нибудь многоэтажке поблизости и, вооружившись оптикой, снять всю необходимую информацию, но аренда требовала времени, которого не было. Однако Кащеев нашел простой выход. В Москве спецслужбы еще с советских времен широко использовали в качестве перевалочных баз для агентов псевдотехнические сооружения – вроде ложных газораспределительных пунктов, трансформаторных будок или вентиляционных шахт метро.

Строить ложные объекты Кащеев, конечно, не стал. Да в этом и не было необходимости. У клуба Воровского был полный набор настоящих. Григорий Васильевич просто вскрыл замки трансформаторной будки и использовал ее в качестве наблюдательного пункта.

Сейчас туда отправился Димон. Ему возиться с замком нужды не было – Кащеев снабдил парня сделанными по слепкам ключами. Но Григорий Васильевич проникновение Димона на наблюдательный пункт хотел проконтролировать.

Дрон пару раз свернул, и Кащеев велел:

– Вон туда! Все!

«Девятка» остановилась. Кащеев, откинувшись на заднем сиденье, вытащил сигареты. Прошло около минуты, а Димона все не было видно. Кащеев уже потянулся было за телефоном, но в этот самый момент парень вынырнул из-за забора.

Шел он спокойно, не торопясь, как и велел ему Кащеев. Григорий Васильевич удовлетворенно хмыкнул. Поведение Димона внушало надежду, что и все остальное он выполнит на «отлично».

Глядя в сторону будки, Кащеев затянулся и выпустил дым в приоткрытое окошко.

Антон открыл дверь и нырнул внутрь.

Телефон в руке Кащеева почти сразу же зазвонил.

– Да!

– Я на месте! – доложил Димон.

– Понял! Осторожней там! Как я и говорил!

– Хорошо!

Кащеев отключил телефон и подмигнул смотревшему в зеркало Дрону...

Димон с сумкой в руках вошел в гудящее нутро трансформаторной будки. Как и сказал Кащеев, изнутри имелась внушительная металлическая щеколда. Димон закрыл на нее дверь и сразу почувствовал себя намного увереннее. Он все-таки слегка нервничал, пока отпирал дверь. А тут сразу успокоился. И вспомнил, что Григорий Васильевич велел сделать контрольный звонок. Димон вытащил телефон, ткнул кнопку вызова и коротко доложил:

– Я на месте!..

Сунув телефон в карман, он вытащил фонарик. Собственно, внутри было не так темно, но поджариться заживо, споткнувшись и упав на какую-нибудь шину, находящуюся под напряжением в три тысячи вольт, Димону не хотелось. Так что для начала он посветил фонариком вокруг и осмотрелся.

Оказалось, что бояться особо нечего. Провода и шины действительно были неизолированы, но зато огорожены сетчатыми щитами. И Димон двинулся к мерно гудящему в углу трансформатору. Для его обслуживания наверху была устроена просторная площадка, к ней вела лестница.

Осторожно взобравшись по ступеням, Димон оказался под крышей здания. Обслуживать трансформатор он не собирался. Его интересовало одно из окошек, расположенных под самым потолком. Окошко было узким, к тому же с решеткой. Но тыльная и правая боковая стены клуба Воровского из него просматривались очень даже неплохо.

Димон осторожно нырнул под ограждение площадки и уселся на ее край. Ноги он пристроил на перекладину стойки. Наблюдательный пост получился вполне удобным. Единственное, что создавало дискомфорт, это виднеющиеся внизу, под ногами, толстенные оголенные шины...

Логинов свернул, но тут же остановился. Припарковался он метрах в пяти позади подозрительного фургона. Вытащив телефон, Логинов быстро посмотрел в сторону дворца.

Леня Аникеев уже оценил ситуацию и явно закруглял свою душеспасительную беседу с женщинами. Вроде бы невзначай он развернулся лицом к фургону и дипломат с надписью «Иисус со мной!» держал двумя руками перед собой.

Горова видно по-прежнему не было. Логинов собрался позвонить ему, и тут из фургона выскочил парень в спецовке. В правой руке он держал пакет, внутри которого было что-то, напоминающее по очертаниям пистолет-пулемет.

– Давай, Корней! – услышал Логинов. Перехватив пакет в левую руку, парень протянул в кабину правую. – До завтра!

Парень был подшофе. Или был гениальным актером. Логинов прикипел глазами к пакету. И вдруг понял, что для пистолета-пулемета он тяжеловат. А вот для какой-нибудь дрели с перфоратором, пожалуй, в самый раз.

В этот самый момент у служебного выхода клуба произошло какое-то движение. В следующую секунду раскатисто грохнул взрыв. Огромный Монин джип «Шевроле Дискавери» подпрыгнул. Его лобовое стекло, разом побелев, покрылось густой сеточкой трещин...

С улицы завернули три внедорожника. Димон чуть наклонился к окошку и вытащил телефон. Между началом забора, тянувшегося вдоль правой стороны клуба, и фасадной стенкой глухих ворот не было. Въезд просто перекрывался шлагбаумом. Первый внедорожник требовательно крякнул. Какой-то бодрый дедок в камуфляжной куртке, возникший неизвестно откуда, шлагбаум отвязал и открыл...

– Да! – ответил в трубке Григорий Васильевич.

– Приехал! – сообщил Димон.

– Ясно! Тогда докладывай что там к чему!..

Передний «Тойота Лэнд Крузер» рванулся во двор. За ним в ворота въехал огромный «Шевроле» с номерным знаком, на котором вместо привычных цифр и буковок чернела крупная надпись «МОНАХ». Следом за «Шевроле» занырнул замыкающий автомобиль, тоже «Тойота» и тоже «Лэнд Крузер».

Передняя машина остановилась перед воротами заднего двора. «Шевроле» встал впритирку с боковым входом в клуб. Из последнего внедорожника еще на ходу начали выпрыгивать охранники. Они все были в одинаковых черных костюмах и примерно одного роста, отчего походили на братьев-близнецов. Из переднего автомобиля тоже высыпала охрана.

Пара человек нырнула за «Шевроле» в дверь. Оставшиеся на улице рассредоточились так, чтобы видеть все, что происходит вокруг. Оружия на виду у секьюрити не было, но пиджаки их оттопыривались. Около минуты ничего не происходило. Димон испугался, что его заметили, и невольно подался назад.

Однако охранники просто ждали радиосообщения своих коллег из клуба. Как только оно прошло, секьюрити, продолжая беспокойно шарить глазами вокруг, подались к «Шевроле». Из него выбрался огромный тип, одетый в «адидасовскую» майку. Тип протиснулся между бортом джипа и стенкой клуба, повернул голову из стороны в сторону и только после этого распахнул дверцу пассажирского салона.

Выбравшегося из «Шевроле» Моню Димон толком так и не увидел. Гигант-телохранитель сразу же закрыл его собой. В проеме входной двери только на миг мелькнуло что-то ярко-розовое. И все. Затем в клуб по очереди стали заныривать охранники.

Димон все это торопливо пересказал Григорию Васильевичу. На него увиденное произвело сильное впечатление. А Григорий Васильевич просто буднично сказал:

– Хорошо. Я понял. Теперь смотри за машинами. Будешь докладывать, какая куда отъедет и все такое...

Сектор, где контролировал ситуацию Степан Горов, располагался со стороны улицы Воровского. Когда Логинов сообщил, что Моня закругляется, Степан в последний раз окинул взглядом сквер и неспешно направился к клубу.

И тут Горов вдруг увидел большой мебельный фургон. Тот ехал по улице Воровского по направлению к клубу. Автомобильного движения на Воровского почти не было. А фургон полз, как будто попал в утреннюю пробку у площади Расковой на Ленинградском проспекте в Москве.

Горову это не понравилось. Он переложил чемоданчик с надписью «Иисус со мной!» в правую руку и свернул, двинувшись встречным курсом. Водитель фургона высунул голову в открытое окно, что-то сказал и включил левый поворот.

Фургон пересек проезжую часть и направился к въезду во двор. Въезд этот располагался как раз напротив заднего торца клуба. Горов миновал жилой дом и вынырнул из-за угла. Фургон разворачивался во дворе, причем делал это как-то неторопливо. У противоположного угла дома с мобильным в руке торчал какой-то паренек в темно-зеленом комбинезоне.

Горов замедлил шаг. Фургон въехал кабиной в кусты сирени и начал сдавать назад. В этот момент из-за угла раздался какой-то крик. Паренек в комбинезоне быстро оглянулся. К фургону с сучковатой полированной палкой наперевес ковыляла старушка в вязаной кофте и синем берете.

– ...зобразие! – расслышал Горов. – Вы зачем кусты ломаете?..

Фургон под вопли старушки почти скрылся за домом, остановившись так, что торчала только кабина. Из нее высунулся водитель и, не обращая внимания на вопящую старушку, спросил:

– Нормально, Кость?.. Или еще сдать?..

– Не знаю, не отвечает никто! – раздраженно ответил паренек, отняв телефон от уха, и вытащил пачку сигарет. – Подсунули, блин, заказ!

– Так Людмиле позвони!

– А я кому звоню?..

– Вы зачем кусты ломаете, спрашиваю, а?! – подступила старуха к кабине и начала тыкать палкой в окно.

Не обращать на нее внимания дальше стало невозможно, и водитель раздраженно сказал, подавшись назад:

– Да убери ты свою клюшку, мамаша! Чего размахалась?

– Какая я тебе мамаша? Ты зачем кусты поломал, ирод?..

– Да что я поломал, твою мать?! Резкость наведи, старая! Стоят твои кусты! Как новые!

– Ах ты, поц! – вскрикнула старушка и взмахнула палкой.

Однако водитель успел перехватить ее рукой.

– Ты че, старая, вообще с глузду съехала?..

– Милиция! Милиция! – тонким голоском запищала бабка, дергая за палку. – Отдай!

Парень в комбинезоне шагнул к старушке и примирительно сказал:

– Мамаша, че вы в самом деле?.. Заняться больше нечем?

– Убери руки, изверг! Милиция! Отпусти палку, поц! Милиция-а-а!

В этот момент сзади возник Горов и сказал:

– А с вами о боге поговорить можно?..

Все трое – и старушка, и водитель мебельного фургона, и парень в комбинезоне – разом умолкли и дружно воззрились на Горова.

– Прошу прощения, вы как относитесь к Библии? Вообще?.. – спросил Степан.

– Вообще хорошо! – быстро сказал водитель. – Но нам клиента вызванивать нужно, ты с ней вот лучше о Библии потолкуй, ей все равно делать не хрен...

Димон повернулся чуть боком. Несмотря на то, что в общем наблюдательный пост был удобным, имели место некоторые нюансы. Заключались они в том, что помост, на краешке которого сидел Димон, был покрыт так называемой «просечкой», то есть металлическим листом с косыми пробоинами лепесткообразной формы. Для ног это было хорошо, поскольку ноги по такой поверхности не скользили. Но ноги были в обуви, а место, на котором сидел Димон, нет. Ничего, что можно было бы использовать как подстилку, поблизости не нашлось, а надолго отлучаться с поста Димон не решался. Свою куртку он снять не мог, поскольку в ней лежали пистолет брата и пульты. Так Димон и страдал, периодически перенося нагрузку с одной ягодицы на другую.

Во дворе клуба все было по-прежнему. Только внедорожники развернулись и теперь стояли к выезду передками. Чтобы они смогли развернуться, тот самый бодрый дедок в камуфляжной куртке пришлепал и открыл ворота заднего двора. В нем у служебного входа стояла белая «Дэу», судя по всему, директора клуба. А в ближнем углу у ворот торчал вросший в землю микроавтобус со спущенными шинами. Закрывать ворота снова дедок не стал. Это было, пожалуй, единственное, что изменилось.

От однообразия пейзажа и гипнотического гудения трансформатора Димон стал невольно позевывать. И тут во дворе наконец произошло движение. Дверь бокового выхода открылась, и Димон увидел голову и плечи вышедшего на улицу секьюрити. Охранник быстро наклонился к водительской дверце «Шевроле», потом распрямился и что-то сказал в рацию.

В этот момент из двух толстенных выхлопных труб «Дискавери» появились облачка дыма. Секьюрити глянул по сторонам и снова скрылся в клубе. Сонливость Димона как рукой сняло. Ткнув пальцем в кнопку вызова, он дождался ответа Григория Васильевича и торопливо доложил:

– Джип завелся!

– Понял! – ответил Григорий Васильевич и тут же отключился.

На этот раз он не стал терять время на инструкции. Но Димон и сам понимал, что теперь действовать нужно быстро и точно. И ничего не перепутать.

Сунув телефон в карман, Димон аккуратно вытащил пульты. Один был большой и обилием кнопок напоминал джойстик компьютерной игры. Второй был маленький, точно такой же, как тот, который Григорий Васильевич использовал при взрыве «Линкольна» у «Аркадия-палаца».

Пульт-джойстик Димон взял в правую руку, а левой положил маленький на подоконник. Сделал он это слишком поспешно и неловким обратным движением едва не сбросил пульт вниз.

– Блин!.. – невольно вырвалось у Димона.

От мысли, что он едва не совершил непоправимую ошибку, парня бросило в пот. Выдохнув, он попытался успокоиться. Но, как это обычно бывает, получилось только хуже. Руки Димона мгновенно стали липкими и начали дрожать...

Кащеев сидел на заднем сиденье и смотрел за окно. «Девятка» стояла в ряду машин на стоянке возле универсама. К торцу дома приткнулся небольшой рынок. Народа здесь было много, машин тоже. Так что на «девятку» обратить внимание никто не мог.

Дрон утомительное ожидание переносил плохо. Он то барабанил пальцами по рулю, то переключал FM-станции на старой магнитоле. Кащеев же был абсолютно спокоен. За свою жизнь он провел в засадах тысячи часов. Григорий Васильевич отстраненно смотрел в окно на суету возле универсама. И ждал.

Наконец телефон в руке Кащеева ожил. Он тут же приложил его к уху:

– Да!

– Джип завелся!

– Понял! – бросил Кащеев и, отключив телефон, велел: – По коням!

Дрон тронул «девятку» с места слишком резко, и Григорий Васильевич успокоил его:

– Не спеши! Успеем!

То, что охрана начала готовиться к отъезду, не означало, что Моня выскочит из клуба через минуту. Запас по времени у них был в любом случае. А маршрут Кащеев присмотрел заранее.

Вывернув со стоянки, Дрон нырнул в арку, миновал два двора и оказался с тыла Дворца культуры. Дворец был огорожен только сзади и справа. Фасад, выходящий на улицу, и левая сторона здания радовали прохожих архитектурными изысками эпохи сталинизма.

Забор был достаточно высокий и глухой. Но в нем в одном месте внизу имелась небольшая дыра, которую и решил использовать Кащеев. Дрон свернул в сторону трансформаторной будки и притормозил. Григорий Васильевич открыл заднюю дверцу и быстро наклонился.

– Давай! – буквально в следующую секунду выдохнул он.

«Девятка» тут же двинулась дальше. Со стороны мгновенная остановка выглядела так, словно машина просто притормозила перед колдобиной. «Девятка» миновала будку, доехала до жилого дома и тут же за него свернула.

– Твою мать!.. – вздохнул Димон.

Руки дрожали так, что он боялся уронить уже и джойстик. А «девятка» как раз вынырнула из-за угла. На миг притормозив, она скрылась из вида. Димон наклонился, почти уперев взмокший лоб в холодную стенку.

На том месте, где только что остановилась машина, зеленел полиэтиленовый пакет. Можно было подумать, что кто-то выбросил в нем мусор. Однако в пакете мусора не было.

Димон сдул скатившуюся на нос каплю пота, поскольку обе его руки были заняты джойстиком, и нажал большим пальцем кнопку. Пульт тихонько пикнул. Димон нажал нижнюю лунообразную клавишу, и зеленый пакет словно бы ожил.

Он двинулся вперед, проскользил по траве около двух метров и наконец съехал набок. Из-под него показались два толстых колеса размером с те, что стоят на детских колясках. Димон быстро нажал другую клавишу, колеса одновременно повернулись, пакет слетел окончательно. Под ним оказалась игрушечная машинка-багги, которая быстро юркнула к забору.

Размером машинка была чуть поменьше компактной газонокосилки. Но дело было не в размерах машинки, а в «дорожном» просвете и колесах. Они делали игрушку очень устойчивой. При этом по проходимости она могла поспорить даже с настоящим внедорожником.

Управление машинкой ничем не отличалось от принципов, реализованных в компьютерных играх. Димон, наездивший сотни часов на компьютерных симуляторах, управлялся с ней виртуозно. Григорий Васильевич, который вывез его опробовать игрушку на пустынный берег моря, только головой качал...

Как и на тренировке, игрушечная машинка слушалась малейших движений пальцев Димона, словно была продолжением его рук. И парень сразу успокоился.

Подведя машинку к забору, он развернул ее и на малой скорости направил к дыре. Этот маневр никакой сложности не представлял, так что парень перехватил джойстик одной рукой, а второй вытащил телефон.

– Да! – послышалось в трубке.

– Все в норме! Я уже подъезжаю!

– Понял! Тогда ждем! Делай как договорились! И сразу отзвонишься!

– Ага!

Димон сунул телефон в карман. Машинка как раз приблизилась к дыре. Димон плавно остановил ее сантиметрах в двадцати от проема. После этого он наклонился к подоконнику и нажал кнопку на маленьком пульте. Тот негромко пискнул, и на нем зажегся зеленый глазок. Это было все. Теперь оставалось только ждать...

– Милиция! Милиция! – визжала старушка, охаживая выпрыгнувшего из кабины водителя своей сучковатой палкой.

Водитель, блокируя удары рукой, отступал, пытаясь при этом образумить воительницу:

– Старая, сейчас твою клюшку на крышу закину, ей-богу! Так что лучше уймись сама!

На происходящее издали поглядывали любопытные прохожие. Парень в комбинезоне, стоя чуть в сторонке, пытался дозвониться диспетчерше Людмиле. Горов окончательно убедился, что бригада перевозчиков мебели настоящая, и ретировался, бросив на прощание:

– Ну помогай вам господь!

Ответить ему никто не удосужился, но Горову это было все равно. Выйдя из-за дома, он окинул улицу Воровского быстрым взглядом. Ничего, что могло бы иметь отношение к Кащееву, Степан не увидел. Пропустив какой-то старый «Москвич», он перешел на противоположную сторону и двинулся вдоль высоких окон клуба. За ними Степан разглядел людей. Судя по этому, встреча уже закончилась.

Горов оглянулся, и в этот момент из-за дворца послышалось:

– Бу-бух!..

Стая голубей сорвалась с крыши клуба и, тревожно хлопая крыльями, полетела через дорогу. На голову Горова плюхнулся липкий комок.

– Твою мать! – выматерился он, бросаясь к фасадному углу клуба.

Свободной рукой Степан на ходу смахнул с головы каплю помета. Он уже отер пальцы о свой черный костюм и был в паре метров от угла, когда зазвонил мобильный.

– Да, Лень! – выдохнул в трубку Степан.

– СВУ радиоуправляемое! Давай во дворы!

– Понял! – бросил Горов, резко останавливаясь.

Он уже выскочил из-за угла, но с этой стороны блокировать пути отхода того, кто привел в действие СВУ, было кому. И Горов бросился назад. Миновав здание клуба, Степан пробежал вдоль высокого забора и завернул.

Из заднего двора клуба доносились шум автомобильного движка, топот и возбужденные голоса. Горов быстро огляделся и свернул вправо. Там метрах в ста параллельно торцу клуба располагалась старая пятиэтажка. Ее жильцы протоптали к углу дома через чахлый газон тропинку, и Горов быстро пошел по ней.

Движок во дворе заурчал громче, потом резко скрипнули тормоза. Машина за забором быстро проехала в сторону улицы Воровского, и во дворе вдруг послышался гулкий удар. Горов оглянулся.

Протаранив запертые пожарные ворота, на улицу задом выскочил «Лэнд Крузер» Мониной охраны. Внедорожник резко завернул в сторону фасада. Горов на всякий случай глянул по сторонам, но продолжил двигаться к пятиэтажке.

У Мони и его охраны была своя свадьба, у них с Логиновым и Аникеевым – своя...

Димон сидел, не отрывая взгляда от бокового выхода клуба. С момента, когда двигатель «Шевроле» заработал, прошло уже довольно много времени, а Моня все не показывался.

Димон повернул затекшую шею, потом отер ладонь о брюки. Дрожать руки уже не дрожали, но напряжение все же сказывалось – пальцы потели, оставляя на джойстике отпечатки...

Наконец дверь открылась. Димон тут же тронул одну из клавиш. Машинка медленно двинулась к проему. На улицу начали один за другим высыпать охранники. Это было все, что Димону надо было увидеть. Он тут же опустил глаза, сосредоточившись только на машинке.

Руки Димона работали автоматически. Машинка юркнула к проему и перевалила через вросшую в землю железобетонную перекладину. В следующий миг Димон резко увеличил скорость.

Машинка метнулась во двор и попала в «мертвую» зону. Димон невольно приподнялся. От проема в заборе до джипа «Шевроле» было около двадцати метров. А может, даже и больше...

Сперва Димон увидел, как дернулся один из охранников. Он что-то крикнул, но это было уже неважно, потому что машинка наконец вынырнула из-за верхнего края забора. Димон чуть скорректировал курс, увеличил скорость до предела и тут же потянулся рукой к другому пульту.

На миг он увидел картину целиком: застывшие друг за дружкой автомобили, орущие охранники и удивленное лицо гиганта-телохранителя в двери. В тот же миг Димон нажал кнопку...

Логинов быстро посмотрел на фургон. Пролетарий с пакетом присел и, по-гусиному вытянув шею в сторону клуба, вскрикнул:

– Во бля!

– Ни хрена себе! – испуганно отозвался в кабине невидимый Корней.

По интонациям Логинов понял, что к взрыву экипаж фургона не имеет никакого отношения. Виктор тут же рванул «Пассат» с места и направил его через проезжую часть к клубу. Остановив машину у закрытого шлагбаума, он выскочил.

Леня Аникеев был уже у въезда. Во дворе металась охрана. Огромный джип Мони слегка дымился, накренившись на правый бок. Оценить точно степень его повреждений мешал стоящий ближе к выезду «Лэнд Крузер» охраны.

Логинов быстро повернул голову влево. Из того, что он увидел, следовало, что во дворе сработало взрывное устройство – радиоуправляемое. А это означало, что тот, кто привел его в действие, должен был находиться на расстоянии визуального контакта...

– Леня! – не поворачивая головы, бросил Виктор. – Быстро во дворы! Он где-то там! Звони Горову! А я гляну, что с Моней!

Леня Аникеев тут же устремился за забор, доставая на ходу телефон. Логинов нырнул под шлагбаум и бросился к машинам. Возле них уже никого не осталось – часть охраны заскочила в боковые двери клуба, часть умчалась за дворец. Туда же задним ходом сдал дальний «Лэнд Крузер».

Приблизившись к боковому выходу, Логинов наконец смог рассмотреть «Шевроле» как следует. Монин автомобиль начисто потерял свои лоск и презентабельность. Взрывом машину прилично покорежило и наверняка вывело из строя рулевое управление и другие системы, но для пассажиров повреждения навряд ли были смертельными...

У Логинова чуть отлегло от сердца, он быстро оглянулся и метнулся в обход «Шевроле» к боковому входу. В этот момент навстречу ему из-за угла клуба выскочило трое охранников с пистолетами. Лица их были бледными.

– Что с Моней?! – заорал Логинов.

– Жив!

– Где он?!

– Там! – махнул рукой бежавший впереди секьюрити.

Логинов бросился к воротам и тут же услышал гулкий удар, донесшийся из-за клуба. Что-то со скрежетом и звоном лопнуло, забор задрожал.

– Твою мать! – выдохнул Логинов, распахивая на ходу куртку.

Выскочив из-за угла, он увидел у противоположной стенки клуба распахнутые покореженные ворота. Одна погнутая створка словно вросла в асфальт, вторая, продолжая вибрировать, застыла в полуоткрытом состоянии. С улицы Воровского донесся гул рванувшейся прочь машины.

Во дворе было абсолютно пусто, только на крыльце промелькнул знакомый силуэт. Логинов бросился вперед, заорав:

– Шварц! Шварц!

Телохранитель оглянулся, только когда Виктор заскочил на невысокое крыльцо и сунулся в дверь служебного входа. Шварц выглядел совсем пришибленным, по его лицу стекала кровь.

– Где Моня?! – крикнул Логинов.

– Уехал только что!.. – дернул головой Шварц и как-то виновато развел руками. – Его опять чуть не рванули! Он и смылся!

В этот момент с улицы Воровского, с той стороны, куда уехал Моня, раздался грохот автоматной очереди...

– Ту-дух!.. – донеслось со стороны клуба.

Кащеев подался к приоткрытому заднему окошку «девятки», держа в руке телефон. Однако тот молчал, и Григорий Васильевич перезвонил сам.

– Ну?.. – быстро спросил он. – Что там?

– Взорвал!.. – сообщил Димон.

– Это понятно! – с легкой досадой воскликнул Григорий Васильевич. – Что там происходит?..

– Сматываются они в клуб... Джип отъезжает!

– Какой?! – тут же спросил Григорий Васильевич.

– «Тойота»! Охраны! Задний!

– Куда?!

– Назад! В ворота!

– Ясно... – разом успокоился Кащеев. – Теперь смотри в оба... – На миг отняв телефон от уха, Григорий Васильевич велел: – Давай, Дрон!

Голос Кащеева был спокойным, но с легкой хрипотцой. Дрон тут же тронул «девятку», быстро посмотрев на Григория Васильевича в зеркало. Тот держал трубку возле уха. И хищно скалился...

Вспышка, полыхнувшая во дворе клуба, была не особенно яркой. Димон немного поторопился, и взорвалась игрушечная машинка не под «Шевроле», а чуть не доехав до него. Джип только слегка подпрыгнул и сразу же с жалобным визгом тяжело плюхнулся на асфальт, присев на рессорах. Дым развеялся почти мгновенно. Доблестная охрана Мони с пистолетами в руках что-то орала, отступая к клубу. Бледное лицо гиганта-телохранителя на миг мелькнуло в проеме, на нем была кровь...

Димон вдруг почувствовал себя почти богом. Он один при помощи какой-то детской игрушки сделал всех этих крутых охранников. Это было очень приятное ощущение, настолько, что Димон даже забыл, что должен сразу же отзвониться Григорию Васильевичу.

На ходу позвонив Горову, Леня Аникеев сунул телефон в карман и окинул большой двор взглядом. Никого подозрительного он там не увидел. И Леня сразу свернул влево. Горов должен был перекрыть тому, кто взорвал «Шевроле», пути отхода к улице Воровского. Аникееву соответственно нужно было не дать уйти ему в переулок...

Но не успел Леня миновать первую пятиэтажку, как со стороны Воровского послышалась пальба. Стреляли далеко, за домами, однако Аникеев все же распознал по звуку «калашников». Это было серьезно, и Леня, немного поколебавшись, позвонил Логинову.

Однако тот не ответил. Со стороны Воровского снова донеслись выстрелы. Аникеев остановился. Будь его воля, он тут же устремился бы к месту перестрелки. Но Аникеев находился слишком далеко, так что прийти на помощь Горову с Логиновым просто не успевал. И Леня продолжил выполнять свою задачу.

Только теперь ему нужно было постараться не дать уйти «взрывнику» и в сторону Воровского. Маршрут пришлось срочно корректировать. Дойдя до конца пятиэтажки, Аникеев свернул во двор.

По диагонали перейдя его, Леня вынырнул из-за угла параллельного дома и двинулся по тротуару. Отсюда просматривались и дворы, и забор клуба, и даже часть улицы Воровского...

Димон держал трубку возле уха. Охрана Мони уже более-менее пришла в себя. Действия секьюрити приобрели осмысленность. Два человека метнулись к воротам заднего двора клуба, водя пистолетами по сторонам. За ними задним ходом резко сдал и завернул во двор замыкающий внедорожник. Не снижая скорости, он подъехал к выходу клуба.

Охранники пятились к машине, продолжая водить пистолетами из стороны в сторону. Дверь служебного выхода быстро распахнулась. Из нее выскочили двое секьюрити, следом показался огромный телохранитель. В руке он держал бронежилет.

Телохранитель распахнул дверцу внедорожника и встал к нему боком, практически перекрыв собой и бронежилетом все пространство между выходом и машиной. В джип метнулось что-то ярко-розовое. Телохранитель тут же захлопнул дверцу и быстро оглянулся.

В машину запрыгнул один из секьюрити, и «Лэнд Крузер» рванулся вперед, к распахнутым воротам заднего двора. Остальные трое секьюрити уже мчались впереди него ко второй машине охраны.

– Он сел в джип! Они собираются... – закричал в трубку Димон и вдруг осекся.

Рванувшийся к воротам автомобиль затормозил так же резко, как и стартовал. На миг присев, он в объезд «Дэу» вдруг устремился назад. Димон выпучил от удивления глаза. Внедорожник с разгона врезался в небольшие ворота заднего двора. На них Димон до сих пор просто не обращал внимания.

И он растерянно закричал в трубку:

– Он уезжает назад! Джип протаранил другие ворота!..

Кащеев мгновенно швырнул окурок за окно, одновременно бросив в трубку:

– Все! Уходи! – сразу же отключив телефон, Григорий Васильевич приказал: – Маску – и вперед!

Быстро сунув мобильный в карман, Кащеев одним движением рук натянул на голову шапочку с прорезями для глаз. Из кармана на чехле водительского сиденья Григорий Васильевич выхватил «АКСУ», передернул затвор и подался к левому заднему окну.

Кащеев испытывал ни с чем не сравнимое торжество охотника, который мастерски организовал гон. И которому только что сообщили, что обложенный со всех сторон дикий кабан с секунды на секунды выскочит прямо на него...

А рассчитал гон Кащеев действительно филигранно. Он учел все – и принципы, по которым работает во всем мире охрана, и особенности объекта. Немедленная эвакуация охраняемой персоны с места нападения – аксиома для любой службы охраны. Так спасли Рональда Рейгана, так спасли Эдуарда Шеварднадзе. Причем последнего вывезли вообще на полицейской машине, поскольку все штатные транспортные средства президентского кортежа были или подбиты, или заблокированы.

Так что подрыв детской машинки преследовал сразу три цели: вывести из строя бронированный «Шевроле Дискавери», заблокировать проезд, разделив тем самым машины эскорта, и вынудить охрану, несмотря на первое и второе, немедленно эвакуировать Моню.

И все это сработало. Вплоть до того, что автомобиль с Моней выехал именно через запасные ворота, как и просчитал Кащеев. Само собой, что просчитал он и маршрут.

Главное при экстренной эвакуации – скорость. Поэтому увозить охраняемую персону по оживленным улицам ни одна мало-мальски профессиональная охрана не станет. Увозить Моню могли только по улице Воровского...

Услышав автоматную очередь, Логинов развернулся и метнулся на улицу. Справа выскочил объехавший клуб внедорожник охраны. Стрелой пролетев мимо распахнутых ворот, он рванулся по улице Воровского на помощь Моне.

Логинов бросился было к воротам, но вдруг остановился и локтем выбил стекло белой «Дэу». Распахнув водительскую дверцу, он прыгнул на сиденье и ударил рукояткой «АПС» по замку зажигания. Пластмасса брызнула в стороны, Виктор рванул показавшиеся из-под нее провода и мгновенно соединил их.

Двигатель заработал, Логинов включил скорость и рванул «Дэу» с места. В этот момент от служебного входа послышался крик. Логинов покосился в зеркало. Дважды контуженный Шварц смотрел вслед «Дэу» с тупым выражением дауна на лице. Протиснувшийся мимо него пожилой мужчина в костюме и старомодных очках спрыгнул с крыльца, вопя на ходу:

– Оставьте машину! Слышите! Это моя машина! Моя!!!

В этот момент вслед за первой с улицы Воровского донеслась вторая автоматная очередь – подлиннее...

Дрон вывернул из двора на улицу Воровского. Кащеев, уже опустивший заднее стекло до конца, мгновенно оценил ситуацию и приказал:

– По тротуару! За будку!

«Девятка» притормозила и свернула на тротуар. Какой-то пожилой мужчина оглянулся и подался в сторону, раздраженно зыркнув на машину. В следующий миг мужчина разглядел, что водитель в маске, и недовольство на его лице сменилось испугом.

«Девятка» вильнула за будку с надписью «Ремонт часов» и резко остановилась. Стены будки были оформлены красочными портретами Джеймса Бонда. Ниже шел рекламный слоган: «Никогда не спеши умирать».

Кащееву шутка понравилась. Прикипев глазами к прицелу автомата, он даже улыбнулся – краешками губ. Но в целом лицо Григория Васильевича осталось деловым и сосредоточенным. Охотничий азарт прошел. Теперь нужно было просто закончить работу – быстро, но без ошибок.

Внедорожник Мониной охраны мелькнул за рекламной тумбой и наконец показался целиком. Он на огромной скорости несся по улице Воровского прямо на Кащеева. Позиция была прекрасной. Григорий Васильевич мог короткой очередью гарантированно разнести вдребезги голову водителя. Но тогда потерявший управление автомобиль мог рвануть куда угодно – не исключено, что даже смести будку часовщика заодно с припаркованной за ней «девяткой».

Поэтому Кащеев подался вперед, слегка наклонил автомат и немного выждал.

– Ту-ду-дух! – наконец прогрохотал «АКСУ».

Григорий Васильевич попал. Левое переднее колесо «Лэнд Крузера» разлетелось в клочья. Ни навороченная электроника, ни мастерство водителя в данном случае помочь не могли. Скорость была слишком большой. Автомобиль мгновенно вильнул влево.

В долю секунды он пересек проезжую часть и врезался в бордюрный камень. В следующий миг «Лэнд Крузер» перевернулся и закувыркался, снося по дороге чахлые деревца на газоне.

Самое главное, что Кащеев почти угадал. Тяжело перевалившись в последний раз, «Лэнд Крузер» с грохотом и звоном грохнулся на тротуар почти напротив будки часовщика. Ну не совсем, а чуть наискосок. Но по прямой до него было всего около десяти-пятнадцати метров...

Продолжая двигаться к пятиэтажке, Горов вертел головой по сторонам, но пока ничего подозрительного не обнаружил. Выскочивший из двора клуба внедорожник, резко затормозив, рванулся вперед, промелькнул справа и скрылся из вида.

Горов проводил его быстрым взглядом и снова сосредоточился на левом секторе. До угла старой пятиэтажки оставалось метров десять. Из-за него в любую секунду мог показаться тот, кто привел в действие СВУ. И Горов на всякий случай приготовился к любым неожиданностям. Однако автоматная очередь стала для него полным сюрпризом...

– Ту-ду-дух!.. – донеслось с той стороны, куда только что умчался джип.

– Твою мать!.. – выдохнул Горов, мгновенно поворачиваясь.

В следующий миг Степан уже мчался по чахлому газону к улице Воровского. Стреляли там из «калашникова». И с «калашниковым» же брали кредитный агропромышленный банк на Фонтанской дороге. Логинов не ошибся. Взявший «Капро-банк» Кащеев все-таки появился у клуба Воровского. Но сделал он это так, как никто не ожидал...

Мчащегося к месту выстрелов Горова обогнал еще один автомобиль Мониной охраны. Это было хоть что-то...

Но не успел Степан этому обрадоваться, как с Воровского снова донеслась автоматная очередь. За ней последовал гулкий удар.

Горов как раз выскочил на тротуар. Перевернувшийся внедорожник Мониной охраны вверх колесами грохнулся на проезжую часть метрах в тридцати впереди...

На этот раз Кащееву повезло не очень. Упади внедорожник на тротуар по-другому, Григорий Васильевич мгновенно бы изрешетил «Лэнд Крузер» пулями, и они с Дроном уже буквально через пару секунд унесли бы с места расстрела ноги. Но автомобиль упал к «девятке» днищем, закрытым защитными пластинами. Так что для гарантированного поражения Мони нужно было менять позицию.

– Давай через дорогу! – велел Кащеев. – Быстро!

Дрон воткнул передачу, «девятка» рванулась к проезжей части. В этот момент за рекламной тумбой промелькнул еще один «Лэнд Крузер». Кащеев, вскинув «АКСУ», крикнул:

– Стой!!!

Дрон ударил по тормозам. «Девятка» качнулась и застыла, Кащеев высунулся в окошко почти по пояс. Второй «Лэнд Крузер» Григорий Васильевич подпускать близко не собирался. Прицельная дальность его «АКСУ» составляла четыреста метров. Из пистолетов, которыми были вооружены охранники Мони, теоретически можно было поражать цели на расстояниях до пятидесяти метров. В реальности же вести из них более-менее эффективную стрельбу можно было до тридцати метров максимум.

Поэтому Кащеев в этот раз не стал особо прицеливаться.

– Ту-ду-ду-ду-дух! – торопливо прогрохотал его «АКСУ».

Длинная косая очередь словно бы перечеркнула передок «Лэнд Крузера», пробив в трех местах лобовое стекло. Автомобиль потерял управление, дважды вильнул и врезался в припаркованную метрах в восьмидесяти от «девятки» старую «Ауди-80». От удара иномарка вылетела с дороги и боком упала на газон. Джип взлетел в воздух, перевернулся и, рухнув на крышу, поехал по асфальту.

Кащеев крикнул Дрону:

– Все! Давай!!!

«Девятка» рванулась к дороге и на миг притормозила перед бордюром. Передние колеса съехали на асфальт, Дрон коротко газанул...

И в этот миг Кащеев вдруг увидел бегущего человека.

Мчась по улице Воровского, Степан пытался понять диспозицию. Диспозиция выглядела хреновой во всех смыслах. Впереди на тротуаре валялся на боку второй «Лэнд Крузер». Какого-либо движения в нем не наблюдалось...

Противника Горов увидел неожиданно. Выскочив из-за какой-то будки, через дорогу к застывшему на тротуаре внедорожнику с визгом рванулась «девятка». Горов тут же приподнял правую руку и с ходу сиганул на газон. «Альфовский чемоданчик» раскрылся, в руках плюхнувшегося на траву Степана остался только «АКСУ».

– Ту-ду-ду-дух! – донеслось от «девятки».

Однако очередь была запоздалой, и пули прошли выше. Упавший Горов по инерции проехал метра полторе по траве. Едва остановившись, он из положения «лежа» выстрелил в ответ. Из движущейся «девятки» снова громыхнуло, машина выскочила на газон.

Горов тут же перевел огонь на ее переднюю часть. Бок «девятки» покрылся черными точками пробоин. Машина дернулась и застыла. Степан выпустил две короткие очереди по дверцам...

Как и любой другой, Кащеев вдоволь насмотрелся на рекрутеров всяких «Посольств Божиих», «Свидетелей Иеговы», «Башен» и прочих заокеанских религиозно-коммерческих организаций. И вот как раз такого рекрутера Григорий Васильевич и увидел в тот момент, когда «девятка» съехала передними колесами на дорогу.

Тот несся с такой скоростью, словно бы за ним гнался поезд метро. В его правой руке туда-сюда болтался чемоданчик, на нем мелькала какая-то наклейка. Столь быстро бегающих рекрутеров Кащеев видел впервые в жизни. Но если бы тот бежал от «девятки», Григорий Васильевич на него бы, наверное, не обратил внимания. Однако рекрутер бежал как раз к «девятке», точнее – к лежавшему на боку «Лэнд Крузеру».

Вот что насторожило Кащеева. И он прикипел к бегуну глазами.

Дрон ударил по газам, «девятка» с визгом рванулась через дорогу. Бегун чуть повернул голову и вдруг на ходу поднял чемоданчик. В тот же миг Кащеева, словно бритвой, полоснула догадка. Григорий Васильевич мгновенно подался к окну и вскинул автомат.

– Дух-дух-дух! – разнеслось над дорогой.

Однако бегун уже падал на газон. Его кейс открылся, одновременно отделившись от ручки. Это был так называемый «альфовский чемоданчик». Именно под таким названием эта штука известна во всем мире, поскольку придумали его бойцы «Альфы».

В руках прыгнувшего на газон псевдорекрутера остался «АКСУ» – точно такой же, как у Кащеева. Григорий Васильевич не успел опомниться, как противник открыл ответный огонь:

– Бух-бух-бух!

– Пиу! Хрясь! – услышал Кащеев.

Одна из пуль угодила в стойку у самого уха Григория Васильевича, вторая вошла в открытое окно и ударила в потолок. Кащеев ответил неприцельной очередью и тут же повалился на заднее сиденье с воплем:

– За джип! Гони!!!

Ситуация была хуже не придумаешь. Псевдорекрутер в стрельбе толк знал. Короткой очередью по движущейся цели он едва не уложил Кащеева. Такого поворота Григорий Васильевич не ожидал...

«Девятка» с разгона наскочила передними колесами на противоположный бордюр. Машину тряхнуло, движок взвыл, но все же выполнил свою работу. Проскрежетав днищем по камню, машина рванулась вперед и заехала на бордюр и задними колесами...

– Бух-бух-бух-бух! – гремел за окном автомат.

Псевдорекрутер перенес огонь на переднюю часть машины. Пули обрушились на водительскую дверцу и левое крыло. И двигатель вдруг заглох. Кащеев с приглушенным матерным вскриком распахнул дверцу и кубарем вывалился на дорогу.

– Бух-бух-бух!.. – снова отозвался «АКСУ» противника.

Пули дробно ударили в левый бок. В этот миг из передней пассажирской дверцы на газон катапультировался Дрон. Кащеев удивленно выглянул на него:

– Живой?..

– Ага! – хрипло выдохнул Дрон.

С учетом количества попаданий парень просто в рубашке родился. Это была удача, и Кащеев крикнул:

– Тащи ружье! Прикроешь!

Димон быстро спустился вниз и осторожно сдвинул металлическую щеколду. После этого он наклонился, посмотрел в большую замочную скважину и вдруг увидел вынырнувшего из-за угла забора паренька в костюме с галстуком и чемоданчиком в руке.

С виду это был типичный придурок-рекрутер, которых по Одессе расхаживала куча. Однако вел себя рекрутер как-то подозрительно. Настолько, что Димон сразу понял, что это никакой не рекрутер. И решил пока не высовываться.

Рекрутер, оглядываясь по сторонам, быстро шел к пятиэтажке. За ним по Воровского проскочил «Лэнд Крузер» Мониной охраны. Потом вдруг послышалась пальба. Рекрутер сразу же развернулся и помчался в ту сторону.

Димон уже собрался было выходить, но тут из двора клуба выскочила белая «Дэу». За ней бежал какой-то мужик, и «Дэу» остановилась. Из машины выскочил мужик помоложе и бросился в сторону, где раздавались выстрелы. Он вскоре скрылся из вида, но второй мужик подбежал к «Дэу» и вытащил телефон. Встал он так, что сразу бы увидел выходящего из будки Димона...

И тут Димон испугался по-настоящему. Мужик явно звонил в милицию. Попадаться ему на глаза было нельзя. Никак. А время уходило. Димон запаниковал. Быстро задвинув щеколду, он взбежал наверх и стал смотреть в окна.

В стороне дворов он увидел еще одного рекрутера. Тот вынырнул из-за дома и пошел параллельно трасформаторной будке, глядя по сторонам. Димон почувствовал себя обложенным со всех сторон. Сунув руку в карман куртки, он сжал рукоятку пистолета. Но решимости ему это не добавило...

Логинов миновал ворота и резко свернул на улицу Воровского.

– Стойте! Это моя машина! Остановитесь немедленно!!! – затих сзади крик мужчины в очках.

Впереди Логинов увидел перевернувшийся внедорожник Мониной охраны. Тот лежал прямо посреди дороги, на крыше. Второй автомобиль тоже лежал, но намного дальше и на тротуаре. Оттуда донеслись автоматные выстрелы.

Логинов, переключив скорость, вдавил педаль газа в пол. «Дэу» рванулась было вперед, но вдруг дернулась и заглохла. Из-под рулевой колонки повалил дым, в кабине резко запахло горелым.

– Твою мать!

Соединенные наспех оголенные провода зажигания коснулись чего-то, и проводку закоротило. Логинов резко затормозил и распахнул дверцу. Сзади из покореженных ворот клуба выскочил владелец «Дэу».

– Это моя машина!.. – кричал он.

Логинов быстро выскочил на дорогу. Во дворе справа торчала грузовая машина. Других транспортных средств поблизости не было, и Виктор рванул к месту перестрелки пешком.

К автоматным выстрелам присоединились ружейные. Судя по этому, Горов сковал нападавших. Виктор бежал изо всех сил, но события развивались слишком быстро...

Дрон сунул руку в салон и выдернул помповое ружье, которое Григорий Васильевич отобрал у модных пассажиров «Ниссана» возле «Капро-банка». Кащеев тем временем метнулся к передку «девятки» и выглянул.

– Ту-ду-дух! – тут же отозвался автомат противника.

Однако Григорий Васильевич знал что делал. Теперь он находился под прикрытием двигателя и двух колес. Пробить такую защиту было не под силу даже мощным штурмовым винтовкам.

– Он справа от знака! – повернул голову Кащеев. – Под кустом! Высовывайся и лупи без передышки! А я к джипу! – Дрон кивнул и начал боязливо вставать. Кащеев прикрикнул: – Быстрее, твою мать! Пока менты не наехали!

Дрон проникся и резко приподнялся. Положив ружье на капот, он начал палить в сторону знака.

– Бах! Бах! Бах!.. – разнеслось над улицей.

– Ту-дух! – огрызнулся было «АКСУ» и вдруг умолк.

Кащеев в тот же миг вскочил на ноги. У противника закончились патроны, и Григорий Васильевич не мог упустить такой шанс. Держа автомат в правой руке, он рванулся к лежащему на асфальте внедорожнику. До него было метров восемь, но автомобиль лежал ближе к противнику. Поэтому, чтобы уйти в мертвую зону, Григорию Васильевичу нужно было преодолеть метров пять.

Он был уже на полпути, когда деревце перед его носом вдруг брызнуло листьями и ветками, словно бы по нему прошелся невидимый газонокосильщик. Кащеев инстинктивно прыгнул на землю и только тут услышал грохот автомата.

Чертов стрелок успел перезарядить «АКСУ» в секунду. Кащеев с матерным вскриком метнулся обратно к «девятке». В том месте, откуда он вскочил, поднялись фонтанчики земли.

– Бах! Бах! – стрелял Дрон из-за капота, но толку от этой пальбы было мало.

Кащеев понял, что проиграл. Противник попался слишком серьезный. Подобраться к Моне он не даст. Нужно было уносить ноги...

«Девятка» застыла, никакого движения за ней не наблюдалось. Зато в черном провале выбитого переднего стекла «Лэнд Крузера» вдруг показалось что-то розовое. Это мог быть только Моня...

Боковым зрением Горов уловил движение за передней частью «девятки» и тут же дал короткую очередь. Голова за «девяткой» мгновенно исчезла, зато над капотом появился толстый ствол.

Выглядел он внушительно, и Горов тут же, от греха подальше, быстро перекатился влево, сменив позицию.

– Бах! Бах!.. – донеслось от «девятки».

По звуку Горов определил, что это помповое ружье. На таком расстоянии особого толку от него не было – несколько дробинок ударили в алюминиевый дорожный знак, но даже его пробить не смогли. Однако огневую точку следовало подавить, и Горов, быстро прицелившись, нажал на спуск.

– Ту-дух!.. – дернулся «АКСУ» и вдруг умолк.

Степан сообразил, что расстрелял рожок. Но запасной магазин был примотан к использованному изолентой, так что Горов чисто автоматически выполнил замену и передернул затвор. В тот же миг он увидел метнувшегося к лежащему «Лэнд Крузеру» человека в маске и с автоматом.

– Ту-ду-ду-дух! – тут же выстрелил Степан.

Сделал он все по науке – прицелился с упреждением, чтобы снять бегущего наверняка. Но тот оказался опытным бойцом и мгновенно упал на траву. Горов сместил ствол чуть вниз и снова нажал на спуск. «АКСУ» загрохотал, но человек в маске за долю секунды до этого сумел уйти из-под огня, снова скрывшись за «девяткой».

– Бух! Бух! – вновь заговорило помповое ружье.

Горов хотел было снова заняться им, но тут вдруг увидел, что Моня выбирается из «Лэнд Крузера». Расстояние до джипа было приличным, но Горов рассмотрел, что голова Мони залита кровью, разодранное сари мешком свисает с одного плеча. «Преподобному» здорово досталось, едва высунувшись в окно, он тут же упал, ткнувшись головой в асфальт.

– Ту-дух! – коротко отозвался за «девяткой» автомат.

– Бух! – в очередной раз выстрелило ружье.

На этот раз дробинки сыпанули по кусту совсем рядом с Горовым. Степан выстрелил и снова сменил позицию. Он хотел было уже тщательно прицелиться, чтобы наконец подавить огневую точку противника, как вдруг увидел такое, отчего волосы на его голове встали дыбом.

Окровавленный Моня с горем пополам все-таки выбрался из машины, поднялся и побежал влево, в сторону от дороги.

– Моня, ложись!!! – завопил Горов. – Падай!

Моня быстро повернул голову, но только побежал еще быстрее. Башка у него после аварии, видно, перестала соображать вообще.

– Твою мать! Ложись, придурок! – завопил Горов, вскакивая и бросаясь к Моне.

Это был отчаянный маневр, призванный отвлечь огонь на себя, но больше ничего Горову не оставалось. На бегу он вскинул «АКСУ» и выпустил очередь, чтобы не дать противникам как следует прицелиться.

– Бух! – раскатисто грохнуло от «девятки», но на этот раз присевший стрелок вообще пальнул в небо.

Зато секунду спустя автоматчик начал стрелять на поражение. Пули свистнули совсем рядом, и Горов грохнулся на тротуар. Противников он теперь не видел из-за кустов, зато убегающий Моня был как на ладони. И не только для Горова.

Добежав до полутораметрового заборчика, Моня тяжело навалился на него грудью и начал переваливаться на другую сторону...

– Стреляй! – прикрикнул Кащеев на оглянувшегося Дрона.

В следующий миг Григорий Васильевич уже развернулся и пошарил по словно бы вымершей улице Воровского хищным взглядом. «Девятка» приказала долго жить, а уходить было на чем-то нужно, причем как можно скорее...

Никаких подходящих автомобилей поблизости не было. Зато из двора вдруг донесся низкий гул, и на улицу вынырнул мотоциклист. Только сбросив скорость, байкер услышал, что на улице стреляют. Быстро повернув голову, он решил заложить вираж, чтобы умчаться прочь, но Кащеев действовал быстрее.

Вскинув автомат, Григорий Васильевич снял байкера тремя пулями. Кожанка беспечного ездока вздыбилась на груди, в появившихся отверстиях мгновенно заалела кровь. Отпустив руль, байкер начал валиться назад. Мотоцикл завилял, сбросил с себя мертвого седока и, упав сам, боком перелетел через дорогу...

В этот момент сзади донесся крик. Кащеев быстро оглянулся. В следующий миг он увидел вскочившего с газона псевдорекрутера. С воплем «Твою мать! Ложись, придурок!» он полоснул в сторону «девятки» очередью и рванулся к «Лэнд Крузеру».

Присевший за «девяткой» Дрон дисциплинированно нажал на курок. Стрелял он вообще непонятно куда. Кащеев же мгновенно привстал и попытался снять бегуна очередью. Тот грохнулся на тротуар и исчез из поля зрения. Зато справа Григорий Васильевич вдруг увидел вынырнувшего из-за «Лэнд Крузера» Моню.

Это была настоящая удача. Просто-таки царский подарок судьбы. Залитый кровью бандит подскочил к забору и начал через него тяжело переваливаться. Кащеев, пригнувшись, метнулся вправо и занял позицию для стрельбы.

– Мотоцикл заводи! – крикнул он, прикипев правым глазом к прицельной планке.

На этот раз Григорий Васильевич не имел права на ошибку. Моня должен был умереть. Раз и навсегда. И Кащеев не оставил ему ни единого шанса.

– Ту-ду-ду-дух!.. – прогрохотал «АКСУ».

– Аллес капут! – удовлетворенно выдохнул Кащеев.

Не опуская автомат, он оглянулся. Дрон уже поднимал мотоцикл. Григорий Васильевич поторопил его:

– Быстрее!!!

В какой-то момент Логинов вдруг увидел возникшее у лежащего на тротуаре внедорожника ярко-розовое пятно. Это мог быть только Моня. Потом на другой стороне дороги вдруг промелькнул мотоциклист...

Логинов отвлекся на него, но мотоциклист упал. В следующий миг Виктор вдруг увидел Степана. Тот, выскочив из-за кустов и стреляя на ходу, бросился к внедорожнику. А одетый в розовое сари Моня метнулся влево, к забору.

– С ума сошли!.. – невольно вырвалось у Логинова.

В этот момент громыхнула ответная очередь, и Горов упал как подкошенный. Моня же попытался перебраться через забор. Однако не смог. Из-за застывшей на газоне «девятки» полоснул «АКСУ». И ярко-розовый Моня повис на черных прутьях, словно чучело...

Водя АКСУ из стороны в сторону, Кащеев начал быстро пятиться к мотоциклу. В этот момент за кустами показалась голова псевдорекрутера. Григорий Васильевич выстрелил. Противник спрятался, но рядом с ухом Кащеева вдруг послышалось:

– Пиу-пиу!..

Огорошенный Григорий Васильевич быстро присел. При этом он успел увидеть за «девяткой», ближе к дороге, еще одного человека. Это он стрелял в Кащеева – из бесшумного пистолета, да еще и очередью...

– Ну что?! – вскрикнул Кащеев, не поворачиваясь.

– Сейчас! – ответил Дрон, и мотоцикл наконец заработал.

Его рокот утонул в грохоте автоматной очереди. Пули просвистели совсем рядом. Прикрывая друг друга, противники на удивление быстро приближались.

Кащеев метнулся к мотоциклу. Дрон уже уселся на сиденье. Григорий Васильевич быстро развернулся и выпустил две очереди, чтобы заставить противников спрятаться. В следующий миг он запрыгнул на мотоцикл и, обхватив Дрона свободной рукой, рявкнул:

– Давай!!!

Смерть Мони удвоила силы Виктора. В отчаянном спурте он приблизился к месту перестрелки. Нападавшие стреляли из-за «девятки». Судя по звукам, их было двое.

Чтобы не стать для них столь же легкой мишенью, как Моня, Логинов заранее сместился с дороги на газон. «АПС» он изготовил к стрельбе, но противников видно пока не было. И тут слева из-за куста снова показался Степан.

За «девяткой» возник человек в маске. Приподняв «АКСУ», он выпустил по Горову быструю очередь. Логинов вскинул «АПС» и нажал на спуск. Пистолет задергался в его руке, противник быстро присел.

– Прикрой! – крикнул Виктор Степану.

Горов все понял. Приблизившись к «девятке», он выпустил очередь. Логинов тем временем стремглав метнулся вперед. И тут он вдруг увидел, что нападавшие уже запрыгивают на мотоцикл.

Виктор вскинул «АПС», но из-за «девятки» прогремели выстрелы. Логинову пришлось присесть. Горов выстрелил слева, но промахнулся. Вынудив ответной очередью спрятаться и его, нападавшие рванули на мотоцикле прочь.

Виктор выскочил на дорогу и выпустил прицельную очередь по заднему колесу. Стрелял он вроде наверняка, но мотоцикл вильнул, и пули прошли мимо. Сидевший сзади человек в маске вскинул «АКСУ» и выстрелил в Логинова. Виктор отпрыгнул за «девятку». Противник перевел огонь на Степана. Тот ответил, но тоже промахнулся.

Мотоцикл быстро удалялся. Логинов поднялся и выпустил ему вслед почти весь магазин. Горов с другой стороны машины пытался достать беглецов из автомата. Однако удача оказалась на стороне нападавших.

– Твою мать! – вскрикнул Логинов, когда мотоцикл резко свернул, скрывшись из вида. – Ты хоть цел, Степан?

– Вроде да, шеф!

– Так вроде или да? – раздраженно крикнул Виктор.

– Цел!

– Тогда глянь, что с Моней! – приказал Логинов, отступая за «девятку».

Милицейских сирен пока слышно не было, но о стрельбе на улице Воровского в компетентные органы наверняка уже сообщили. Поэтому Виктор высматривал, как бы им быстро и незаметно покинуть место перестрелки...

Дрон рванул мотоцикл с места. Кащеев оглянулся. Псевдорекрутера видно не было, а вот тип с пистолетом выскочил на дорогу и уже вскинул свой пистолет...

– Вправо! – рявкнул Кащеев, дернув Дрона.

Мотоцикл вильнул, и очередь, которая должна была угодить в заднее колесо, прошла чуть сбоку, выбив из асфальта искры. Кащеев вскинул одной рукой «АКСУ» и нажал на спуск. Очередь вынудила стрелка отпрыгнуть под прикрытие «девятки».

Кащеев повел автоматом вправо. Там возле «Лэнд Крузера» уже изготовился к стрельбе псевдорекрутер. Кащеев полоснул по нему. Рекрутер все же успел выстрелить, но очередь получилась неприцельной.

– Гони!!! – крикнул Григорий Васильевич, швыряя «АКСУ» на дорогу и прижимаясь к Дрону.

Патроны в автомате кончились, так что теперь вся надежда была на скорость. Мотоцикл с воем помчался по улице Воровского. Сзади гремели выстрелы, но попасть в них так и не попали. И несколько секунд спустя Григорий Васильевич крикнул:

– Сворачивай налево!

Дрон сбросил скорость, и мотоцикл нырнул в сумрачную подворотню. Быстро миновав ее, он оказался в узком колодце старого пустынного двора. Наверху вдоль окон было развешано белье. Оглашая рокотом замкнутое пространство, мотоцикл проскочил арку и через секунду вынырнул почти в точно таком же дворике. Единственное отличие состояло в том, что в нем стоял серебристый «Мерседес». В его багажнике копался какой-то мужчина с жирной задницей. Он оглянулся, Кащеев крикнул:

– Стой!

Дрон затормозил. Кащеев спрыгнул на землю и выхватил из бокового багажника мотоцикла торчавшее там помповое ружье. Мужчина – кудрявый, с красными одутловатыми щеками – невольно попятился, но уткнулся задницей в машину.

– Не дергайся!.. – прошипел Кащеев.

Мужчина хотел что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Кащеев шагнул к нему и ткнул стволом под левую скулу. Мужчина наклонил голову, косясь на помповик и шумно дыша. В этот миг Григорий Васильевич нанес ему удар левой рукой в челюсть – снизу-вверх, что-то среднее между свингом и апперкотом.

Мужчина дернул головой и обмяк, съехав на землю. Кащеев быстро оглянулся и крикнул:

– Чего встал? Помогай!

Дрон поставил мотоцикл на подножку и быстро подскочил к Григорию Васильевичу. На пару они запихнули булкообразного владельца «Мерседеса» в багажник. Ключи торчали в его замке. Захлопнув крышку, Дрон выдернул их и метнулся к водительской дверце. Кащеев торопливо прошел к пассажирской.

Они быстро уселись, Дрон завел машину и тронулся с места. Сунув помповое ружье между сиденьем и дверцей, Кащеев сказал:

– Маску сними!

– Что?..

– Маску сними! – повторил Григорий Васильевич, сдернув с себя шапочку с прорезями.

После этого он вытащил мобильный и быстро позвонил Димону.

– Да!.. – ответил тот.

– Ты где?

– В будке...

– Твою мать! А почему ты не ушел?

– Да тут какие-то типы терлись! Но уже вроде все!

– Уходи! Только спокойно! Двигай через дворы к переулку! Мы тебя там подберем! Понял?

– Да!

– Все! Я позвоню через пару минут! – Отключив мобильный, Кащеев быстро посмотрел на Дрона: – Через дворы до конца и налево! Димона подхватим!

– Моня отпроповедовался, шеф! – мрачно сообщил Горов.

– Тогда все! Давай в сквер! – приказал Логинов.

Уходить через Воровского во дворы было слишком рискованно. А приближающихся машин, которые можно было бы экстренно реквизировать, на дороге видно не было. Быстро развернувшись, Логинов метнулся к забору.

Слева он увидел Моню. Зрелище было не для слабонервных. Автоматной очередью основателя «Церкви истинной веры» прилично изрешетило...

Горов уже перебрался на другую сторону и осматривал скверик, присев за кустом. Логинов сунул горячий «АПС» в кобуру и сиганул через забор. В кармане у него отозвался телефон. Звонил снова Аникеев. На этот раз Логинов ответил...

Димон наклонился к окну. Рекрутер с чемоданчиком наконец скрылся из вида, нырнув за один из домов. Димон выждал пару секунд и бросился вниз. Припав к замочной скважине, он увидел, что мужик у «Дэу» наклонился к водительскому сиденью. Димон быстро отодвинул щеколду. В этот момент в его кармане забился мобильный.

– Да!.. – поспешно ответил Димон Григорию Васильевичу.

Тот велел Димону немедленно уходить, сказав, что они с Дроном подберут его на параллельной улице. Это вселило в парня уверенность, и он, закинув сумку на плечо, открыл дверь трансформаторной будки.

Мужчина по-прежнему стоял к Димону спиной. Парень быстро прикрыл дверь, одновременно посмотрев по сторонам. На Воровского в стороне пятиэтажки стояло несколько человек, но они смотрели в другую сторону.

Димон даже не стал запирать будку, а сразу направился к ее углу. В большом дворе он увидел еще одну кучку тревожно переговаривающихся жильцов. Трансформаторная будка их тоже не интересовала. Димон успокоился окончательно и направился прямиком через двор к проходу на параллельную улицу. Точнее, это была даже не улица, а переулок.

В кармане снова завибрировал телефон. Димон вытащил его и на ходу проговорил:

– Да!

– Ну что у тебя?

– Все нормально, Григорий Васильевич! Я уже во дворе...

– Хорошо! Выбирайся и иди по тротуару! А мы сейчас подъедем!

– Понял!

Свернув направо, Димон миновал пару подъездов расположенной параллельно переулку старой пятиэтажки. За ней был проход в переулок. До него оставалось метров десять. И тут навстречу Димону из-за торца соседнего дома неожиданно вынырнул рекрутер. Тот самый, которого он видел из окна трансформаторной будки.

Перестрелка на Воровского не затихала. Жильцы примыкавших к клубу домов, собравшись в кучки, тревожно переговаривались. Леня Аникеев «взрывника» так и не высмотрел.

Немного сбавив шаг, он в последний раз оглянулся и нырнул за стоящую на отшибе пятиэтажку. Дойдя до ее середины, Аникеев повернул назад и направился к переулку. Выйдя из-за дома, он оглядел возможные пути отхода в сторону Воровского. Но желающих сунуться под пули не было. И Аникеев кратчайшим путем, за крайними домами, двинулся к переулку.

Миновав первый дом, он свернул и на всякий случай выглянул из-за угла в сторону клуба. Обстановка была прежней. За одним-единственным исключением. Через двор шел парень с сумкой на плече. Его Аникеев раньше не видел. И появиться ему было вроде неоткуда. Разве что из трансформаторной будки...

Леня отступил за кусты и посмотрел вправо-влево. После этого он вытащил телефон и перезвонил Логинову. На этот раз тот ответил сразу, но голос полковника был злым:

– Да!

– Я его, кажется, засек!

– Кого?!

– Подрывника!

– Так!.. И где он?

– Уходит к переулку! Он, кажется, в трансформаторной будке сидел!

– Ясно! Леня, его надо взять живым! Моню только что грохнули, так что это наша единственная ниточка! Мы попробуем быстро подтянуться! Но если что, действуй по обстановке!

– Понял! – сказал Аникеев.

Дрон с «Мерседесом» управлялся не хуже, чем с «Ниссаном Навара». Правда, его еще немного колбасило, но на водительских навыках это никак не отражалось. Сегодняшняя операция стоила Дрону не одного миллиарда нервных клеток. В таких переделках ему бывать еще не доводилось. В сравнении с этим нападение на «Капро-банк» выглядело легкой увеселительной прогулкой...

Григорий же Васильевич выглядел если и не абсолютно спокойным, то, во всяком случае, так, словно ничего особенного не случилось. Дрон в душе восхищался Кащеевым и хотел быть на него похожим.

Миновав последнюю арку, «Мерседес» вынырнул из старых дворов и свернул налево. Переулок был назван в честь какого-то матроса. Слева вдоль него тянулся узкий тротуар, отделенный от проезжей части двумя рядами деревьев. Справа никаких тротуаров не было, дорога примыкала непосредственно к заборам частных домов. В отличие от прибрежных районов дома особой роскошью не поражали.

Дорожное покрытие было хуже некуда. Рассчитанный на немецкие автобаны «Мерседес» пару раз жалобно проскрежетал днищем о края колдобин. Кащеев бросил:

– Не гони! Димону еще дойти надо...

Дрон послушно сбросил скорость. Григорий Васильевич пристально вглядывался вперед, не забывая, впрочем, коситься и в боковое зеркало. Его спокойствие сменилось собранностью, рука легла на помповое ружье...

Димон невольно вздрогнул. Рекрутер же и ухом не повел. Он шел навстречу Димону с рассеянной улыбкой погруженного в себя идиота. Вроде того, что думал, как славно будет, когда он наконец-то отдаст концы и попадет на небеса, а там его встретят Петр с Павлом и обнимут, и выдадут марлевые накладные крылья и матрасик с постельными принадлежностями, и зубную щетку, и целый рулон пахнущей лилиями туалетной бумаги...

Только Димон видел этого рекрутера чуть раньше. И второго, который умчался на выстрелы, тоже. И он вдруг понял, что сейчас произойдет. Как только они сойдутся у прохода, этот тип с рассеянной улыбкой бросится на Димона диким зверем...

Димон невольно замедлил шаг. Рекрутер продолжил идти как ни в чем не бывало. Однако Димон чувствовал, что тот контролирует каждое его движение. Страх и ненависть захлестнули Димона. Он мгновенно сунул руку в карман и выхватил пистолет брата.

– На!!! На! – крикнул он, дважды выстрелив.

Однако рекрутер оказался еще проворнее, чем предполагал Димон. Мгновенно оценив ситуацию, он вдруг сиганул через кусты в палисадник, так что обе пули прошли мимо.

Димон тут же отшвырнул сумку и тоже прыгнул в кусты. Однако сделал он это далеко не так умело. Во-первых, оцарапал лицо, а во-вторых, упал, зацепившись ногой за ветку.

– Брось пистолет! – послышался приказ.

Димон перевернулся на земле и с воплем «На!» выстрелил на голос. После этого он вскочил и бросился по небольшому палисаднику к переулку, где его должны были забрать Григорий Васильевич с Дроном.

– Стой! – послышался сзади тот же голос, но на этот раз Димон даже не стал стрелять.

Зато выстрелы загремели сзади. Но прежде Димон вдруг ощутил боль в ноге и начал падать. И только при ударе о землю до него дошло, что его ранили.

Впрочем, Димон в горячке тут же вскочил и побежал дальше. Уже не так быстро, поскольку правая нога словно свинцом налилась. Но тротуар был уже совсем рядом...

– Стой! – снова послышалось сзади.

Димон на ходу выстрелил, но просто для того, чтобы выиграть время. В следующий миг он буквально рухнул на кусты, проломил их и вывалился на узкий тротуарчик...

Аникеев быстро миновал последний дом и выглянул во двор. Парень с сумкой свернул и шел прямо на него. Леня повернул голову. Судя по всему, направлялся подрывник к проходу в переулок.

Аникеев снова окинул взглядом двор. И тут же принял решение. Он решил взять подрывника в проходе и сразу же спрятать его в кустах до прибытия Логинова с Горовым...

Подавшись назад, Аникеев выбрался на исходную. Момент своего выхода из-за кустов он рассчитал так, чтобы они с подрывником оказались у прохода одновременно. Но едва Аникеев вынырнул навстречу парню, как тот переменился в лице.

Леня сообразил, что где-то засветился, но теперь менять что-либо было поздно. И Аникеев, стараясь ничем не выдать себя, продолжил движение. Парень замедлил шаг, потом вдруг сунул руку в карман...

Дальше Аникеев действовал чисто инстинктивно. Увидев пистолет, он ушел с линии огня, сиганув в кусты. Едва перекувыркнувшись, Леня освободил из «альфовского чемоданчика» «АКСУ» и встал на колено, выставив автомат перед собой.

Парень тоже прыгнул в кусты, но упал. Уровень его подготовки был ниже среднего. Аникеев крикнул: «Брось пистолет!» – и тут же сместился в сторону.

– На! – вскрикнул подрывник, выстрелив.

Пуля прошла в стороне и значительно выше. Аникеев метнулся к кустам сирени. Подрывник вскочил и ломанулся по палисаднику к переулку.

– Стой! – крикнул Аникеев, но больше для оказания психологического давления.

Рассмотрев мелькнувшего в просвете противника, он выпустил очередь по его ногам. Подрывник упал, Аникеев продрался через сирень, но парень вскочил и побежал снова. Леня бросился параллельным курсом и крикнул:

– Стой!

В ответ грохнул выстрел. На этот раз пуля срезала ветки перед самой головой Аникеева. Тот инстинктивно упал на землю. Однако противник больше не стрелял.

Рванувшись к тротуару, он с треском продрался через кусты. Аникеев вскочил и метнулся к концу прохода. Четыре патрона подрывник уже расстрелял. Осталось у него их еще три. Чтобы вынудить противника израсходовать и их, Аникеев полоснул очередью через кусты в землю.

– Бух! Бух! – ответил подрывник двумя выстрелами.

Как только пистолет умолк, присевший Аникеев метнулся к тротуару. Подрывник тоже вскочил и побежал между деревьями к дороге. Он заметно припадал на одну ногу.

Аникеев мог бы нагнать его несколькими прыжками, но в пистолете противника оставался еще один патрон. Леня решил пойти на хитрость.

– Стой! – снова крикнул он и сразу же нырнул через сирень в палисадник.

– Бух! – донеслось от дороги.

В этот момент Аникеев, пригнувшись, уже мчался за кустами вдоль тротуара к торцу дома. Именно оттуда он собирался неожиданным броском наконец достать противника...

– Что, шеф, Леня подрывника засек?! – спросил Горов, едва Логинов отнял телефон от уха.

– Да! Нужны какие-нибудь колеса! – кивнул Логинов.

В следующую секунду они уже бежали в глубь сквера. Его дорожки, как и улица Воровского, словно бы вымерли. Впереди показался старый высохший и облупившийся фонтан. Логинов крикнул на ходу:

– Разбегаемся! Кто первый колеса найдет, тот звонит! Только без пальбы!

– Ага! – кивнул Степан и устремился вправо.

Там за кустом стояли три бабки. При виде Горова с автоматом одна из них вздрогнула и осенила себя крестом:

– Господи Иисусе! Свят-свят-свят!..

– Аминь! – буркнул Горов, пробегая мимо.

Бабки выпучили вслед ему глаза. Степан не оглядываясь помчался дальше по дорожке. Настроение у него было совсем ни к черту. Винить себя в смерти Мони он не мог. Наоборот, Степан сделал все, чтобы спасти «преподобного», даже под пули подставился. Но все равно Монина смерть здорово выбила Горова из колеи...

Однако он был профессионалом. И, едва из-за кустов послышались голоса, Степан тут же выбросил Моню из головы. Дорожка в десятке метров впереди сворачивала и выходила в какой-то переулок к старым домам. Там виднелся обращенный тыльной стороной к скверу ларек. От него донесся мужской голос с акцентом:

– Да бистро ти, курица! Ни поняла, што ли?

Горов замедлил шаг и тут же нырнул в кусты. Быстро пробежав между деревьев, он увидел молодую девушку, поспешно закрывавшую левое окно ларька металлическим щитом. С правой стороны на тротуаре стояла легковая машина.

Из ее открытой дверцы доносилось:

– ...я точка Воровский закрыл! Вез тавар, а тут стрэльба! Как у нас...

Горов проломился через кусты и с ходу ткнул «АКСУ» в голову водителя:

– Тихо! Быстро в свою точка! Встал!

– Э-э, ти што!.. – промычал кавказец.

– Ашот, Ашот! – заволновалась трубка.

Горов ухватил водителя за шиворот и рывком вытащил из машины. Слева послышался вскрик. Степан повернул голову и увидел застывшую у двери ларька продавщицу.

– Не ори, ты мне не нужна! – глухим голосом сказал он. – Спрячься в ларек лучше... И ты тоже пошел!

Выхватив у кавказца телефон, Горов зашвырнул его в кусты и быстро «этапировал» пленного к ларьку. Продавщица испуганно зыркнула на него изнутри. Горов пинком загнал кавказца внутрь. Ключи торчали в двери. Степан захлопнул ее и запер.

Быстро посмотрев по сторонам, он метнулся к машине и прыгнул за руль. Движок завелся, но как-то неохотно. Горов пару раз газанул и тронулся с места. Вращая руль одной рукой, он набрал Логинова и сказал:

– Я с колесами, шеф! Куда подъехать?

Дрон притормозил перед большой колдобиной, поскольку объехать ее было невозможно. В этот момент впереди, во дворе пятиэтажек, послышалось два громких хлопка.

– Твою мать! – выдохнул Григорий Васильевич.

– Что?! – спросил Дрон.

– Дай!

Дрон в первый момент даже не понял, чего хочет Кащеев. Тот же, проявив завидную ловкость, протиснулся между спинками передних кресел назад. С помповым ружьем.

Во дворе грохнул еще один выстрел. Следом прогрохотал автомат. Лицо Кащеева стало жестким. Он приказал:

– Чуть быстрее!

Дрон сглотнул слюну и утопил акселератор. Во дворе прозвучало еще несколько выстрелов. Они раздавались все ближе. А потом Григорий Васильевич вдруг увидел участников перестрелки.

Проломив кусты, на тротуар вывалился Димон. А слева в узком проходе вдруг возник парень с «АКСУ» – в черном костюме и при галстуке...

Кащеев тут же вскинул помповик и нажал кнопку. Стекло поползло вниз, но выстрелить Григорий Васильевич так и не успел. Парень крикнул «Стой!» и сразу нырнул в кусты. Будь у Кащеева в руках «калашников», он бы, конечно, рискнул. Но воевать с помповиком против вооруженного «АКСУ» противника, не зная толком, где он находится, было самоубийством...

– Гони! – вдруг скомандовал Григорий Васильевич.

– Что?.. – даже оглянулся от неожиданности Дрон.

– Гони, сказал! Уходим! – глухо повторил Кащеев.

«Мерседес», словно пришпоренный конь, рванулся вперед. Как раз выскочивший на дорогу Димон повернул голову и вдруг увидел Кащеева.

– Григорий Васи... – невольно вскрикнул он.

– Бух-бух! – двойным выстрелом из помповика ответил ему Кащеев. Тут же повалившись боком на заднее сиденье, он заорал: – Сворачивай направо!

Леня Аникеев устремился к торцу дома быстро, но так, чтобы не выдать себя звуком шагов. Подрывник, расстрелявший последний патрон, тяжело топал к дороге за кустами. Они с Аникеевым двигались почти параллельными курсами, но раненый парень об этом даже не догадывался...

Аникеев все рассчитал правильно. Уйти подрывнику было некуда. Лене оставалось только взять его относительно целым и здоровым и дождаться приезда Логинова с Горовым.

Внезапно послышался шум машины.

Автомобиль промчался быстро, и Аникеев толком ничего не понял. От дороги вдруг донеслось:

– Бух-бух! – И шум машины стих.

Выскочивший на дорогу Аникеев увидел только распластавшегося на земле подрывника и багажник серебристого «Мерседеса», скрывающегося в этот момент за углом...

Логинов прыгнул в машину. Старая черная «Ауди-100» тут же тронулась. Логинов показал:

– Вон там должен быть проезд!

– Я помню! – кивнул Горов.

Окрестный район они изучили почти досконально, но это не помогло. Кащеев ускользнул. Теперь вся надежда была на вычисленного Аникеевым подрывника. Если это действительно был подрывник, конечно...

Немного попетляв, «Ауди» выскочила в переулок. Логинов вытащил телефон, собираясь позвонить Аникееву. В этот момент Леня позвонил сам.

– Ну что?.. – быстро спросил Логинов. – Что?! Твою мать!.. Жди, мы сейчас подъедем...

– Ушел?.. – спросил Горов.

– Свои расстреляли... Да на дорогу смотри! И быстрее!

Громыхая и подпрыгивая, машина подъехала к лежащему на дороге человеку. Из кустов за тротуаром вынырнул Леня Аникеев.

Логинов быстро распахнул дверцу и метнулся ему навстречу. У тела они оказались одновременно. Дорога была буквально залита кровью. Голова убитого представляла собой кровавое месиво.

– Из «мерса» какого-то... На ходу... Я даже не ус... – виновато пробормотал Аникеев.

Логинов его не слушал. Подняв голову, он крикнул Степану:

– Багажник открой! Берем!

Горов выскочил из-за руля. Логинов с Аникеевым ухватили убитого за ноги. Степан метнулся к багажнику и распахнул его. Тот оказался забит товаром. Горов наклонился, на дорогу полетели коробки с сухариками, блоки жевательной резинки и упаковки баночного пива.

– Быстрее! – поторопил Горова Логинов.

Они уже подтащили труп к машине.

– Давай тряпку какую-нибудь!

Степан выдернул торчавшее в углу багажника покрывало. Его набросили на верхнюю часть туловища убитого, после чего труп запихнули в багажник. Со стороны клуба донесся вой сирены. Логинов быстро оглянулся и сказал:

– Все! В машину!

«Мерседес» нырнул в узкий проезд между заборами. Вскоре впереди показалась стена какого-то здания. Григорий Васильевич приказал:

– Здесь налево...

Дрон свернул. Слева замаячила поликлиника. Возле нее было много машин. Кащеев оглянулся и сказал:

– Давай на стоянку! Только так, чтоб номеров видно не было... Вы с Димоном в ментовку не залетали?

– Нет, а что?.. – быстро покосился в зеркало Дрон.

– Отпечатки пальцев, – сказал Кащеев. – Если у ментов есть отпечатки, за тобой придут уже сегодня...

– Нет! Отпечатков наших у ментов нет!

– Ну тогда придут через неделю. Или завтра... – сказал Григорий Васильевич. – В общем, домой тебе нельзя, Дрон. Все, уходим! Только спокойно.

Сунув ружье в большую сумку, лежавшую на заднем сиденье «мерса», Кащеев выбрался первым. За ним вылез Дрон. Они направились к входу в поликлинику, но миновали его и свернули за угол. Несколько минут спустя Григорий Васильевич с Дроном уже сели в маршрутку, направлявшуюся в сторону Фонтана.

Кащеев отлично знал, что при введении «Капканов» с «Перехватами» это самый надежный транспорт для отхода. Почему-то считается, что настоящие киллеры и бандиты на общественном транспорте не ездят. Поэтому его никто и не проверяет...

Пикап с надписью «Экспресс-пицца» свернул к морю и поехал между рядами чахлых деревьев. Уже смеркалось. Выбраться от Воровского на «Ауди» не удалось. Милиция слишком оперативно перекрыла все улицы, а Логинов рисковать не хотел.

Машину с трупом в багажнике пришлось загнать в какой-то двор и приткнуть за гаражами. Приметно одетых Горова с Аникеевым Виктор оставил в «Ауди», а сам отправился на разведку. Сходил он удачно. По пути Виктору попался ресторанчик. С пикапом для развозки пиццы.

Логинов дождался, пока водитель-доставщик выйдет к машине. Остальное было делом техники. К гаражам Виктор вернулся уже на пикапе. Поставив машины так, чтобы никто ничего не увидел, труп перегрузили в фургон. Туда же уселся Горов, прихватив автоматы. Логинов в униформе и Аникеев в бейсболке с надписью «Экспресс-пицца» разместились в кабине пикапа.

«Ауди» с запертым в багажнике водителем-доставщиком оставили во дворе за гаражами, после чего предприняли вторую попытку выбраться из оцепленного милицией района. Покружить пришлось прилично, но, в конце концов, все милицейские заслоны остались позади. И вот они наконец выбрались из города и оказались на пустынном берегу...

Логинов остановил пикап и сказал Лене:

– Пойди пройдись. Глянь вокруг хорошенько...

Аникеев вышел. Логинов устало откинулся на спинку и вытащил сигареты. В его кармане запиликал мобильный. Персональным сигналом Горова. Виктор быстро ткнул пальцем в кнопку и сказал:

– Все нормально, Степ. Мы уже за городом. Жди, Леня сейчас...

– Я уже не могу ждать, шеф! В туалет выскочить можно?

– О господи! Ну выскочи!..

– Так дверцу откройте, шеф! А то ж она того, без ручки!

– Сейчас!

Быстро выбравшись из кабины, Логинов обогнул пикап и открыл заднюю дверь. Из нее буквально катапультировался Горов и галопом проскакал к ближайшему дереву. Логинов вернулся в кабину и наконец закурил.

Горов подошел только пару минут спустя.

– Ф-фух! Еле дотерпел! А сигаретку можно, шеф? А то у меня все уши попухли!

– Держи! – протянул пачку Логинов.

Степан закурил и сказал:

– Сенк ю, шеф, с получки рассчитаюсь! – потом дважды жадно затянулся и спросил: – А мы где? А то что-то на Фонтан не похоже...

– Мы намного дальше, Степ.

Местность была довольно пустынной. Слева, примерно в километре, виднелся небольшой маяк. Далеко справа, под обрывом, – какой-то пляж с горками, грибками и прочими сооружениями. Сзади, прямо в поле, торчало около двух десятков недавно выстроенных домов с заборами до второго этажа...

– Заходи! Будь как дома! – кивнул Григорий Васильевич, закрыв дверь.

Дрон присел и принялся развязывать шнурки на кроссовках. Григорий Васильевич пододвинул ему тапочки. Дрон покосился на них, но ничего не сказал. После того что произошло в переулке, он стал на удивление молчаливым и ни разу не посмотрел Кащееву в глаза.

Поэтому Григорий Васильевич, не подавая вида, контролировал каждое движение парня. Но вечно так продолжаться не могло. Когда Дрон сунул ноги в тапочки, Кащеев кивнул:

– Проходи на кухню!

Григорий Васильевич шел следом и внимательно следил за парнем. От его внимания не ускользнуло, как тот на миг прикипел взглядом к стойке с ножами. Дрон уселся, Григорий Васильевич, не поворачиваясь к нему спиной, достал из холодильника водку. С закуской он возиться не стал, вытащив блюдце с дольками лимона.

Налив полные рюмки, Кащеев поставил бутылку и присел напротив Дрона:

– Давай!..

Парень взял свою рюмку с опущенной головой. Григорий Васильевич сказал:

– Доля Димона твоя! Заслужил! – и выпил.

Дрон наконец поднял на Кащеева глаза, но тот, поставив рюмку, вроде как сосредоточил все свое внимание на блюдце с лимоном. Только закусив и положив кожуру на блюдце, он с притворным удивлением посмотрел на парня:

– Ты что, еще не выпил?.. Давай, Дрон! Сегодня у нас разгрузочный день! А завтра – ни капли! Поедем на рынок джип тебе выбирать! Я бы на твоем месте «BMW икс-3» взял, денег теперь хватит. Но дело, конечно, твое!

– Икс-3? – с прояснившимся лицом переспросил парень.

– Икс-3, – кивнул Кащеев. – Тест-драйв проведешь, глянешь, что за машинка!

Дрон вздохнул, мечтательно посмотрел куда-то в угол и наконец выпил...

Со стороны моря показался Аникеев. Шел он быстро, но без опаски, и Логинов с Горовым сразу расслабились. Виктор выбрался из машины и для порядка спросил:

– Ну что там, Лень?

– Слева в стороне маяка какая-то машина. Но ее хозяин в лодке внизу плавает. А справа у людей пикник. Но до них вообще с километр...

– Хорошо, – сделал затяжку Логинов. – Вытаскивайте тело. Будем проводить осмотр...

Горов с Аникеевым вытащили убитого из пикапа. Покрывало пропиталось кровью. Его развернули, тело вытащили на середину. Логинов сказал:

– Леня, ты за наблюдателя. А ты, Степ, будешь ассистентом...

– Как скажете, шеф.

Логинов шагнул к трупу, присел и для начала тщательно обыскал карманы убитого. Однако его ждало разочарование. В карманах оказалось абсолютно пусто. За исключением мобильного, который был поврежден выстрелом, залит кровью и не работал...

– Карту осторожно достань! – не поворачивая головы, протянул телефон Степану Виктор.

После этого он раздел убитого и тщательно осмотрел его тело. Однако и тут ничего стоящего не обнаружилось. На теле не оказалось ни татуировок, ни приметных родинок, ни даже шрамов от операций.

Логинов бросил через плечо:

– Возьми в кабине скотч, Степ! Там вроде был, в бардачке. На всякий случай снимем отпечатки. И фонарик заодно посмотри, а то темно уже...

Горов метнулся к машине. Вернулся он через минуту.

– Скотч нашел, шеф! А фонарика нет. Может, фарами подсветить?

– Подсветим потом, – без особой надежды кивнул Виктор. – Сначала давай отпечатки снимем...

Вдвоем они довольно быстро «отдактилоскопировали» убитого. Покончив с этим, Виктор одернул задравшийся на груди комбинезон доставщика «Экспресс-пиццы» и при этом случайно нащупал в узком кармашке что-то тонкое. Неожиданную находку он сперва принял за фонарик. Только включив его, Логинов понял, что это тестер для проверки подлинности купюр.

– Вот черт... – вздохнул он, но Горов вдруг сказал из-за его спины:

– Стоп, шеф!

– «Мазда си-икс-7» тоже стоящая тачка, – сказал Григорий Васильевич. – Завтра прокатишься и на ней, если найдем...

Дрон ел лимон прямо с кожурой и согласно кивал. Его лицо порозовело, скованность как рукой сняло. Григорий Васильевич снова наполнил рюмки и решил окончательно расставить точки над «i»:

– Жизнь простая штука: кто не рискует, тот не пьет шампанского! Но риск есть риск. Кому-то везет. Кому-то нет. Димону сегодня просто не повезло... – Дрон снова нахмурился, но глаз на этот раз не опустил. Григорий Васильевич продолжил: – Ему-то и нужно было, что вовремя уйти. А он подставился. И на нас со своим ранением навел бы ментов. Так что у нас просто не было другого выхода, Дрон! Понимаешь?..

– Да... – после небольшой паузы кивнул парень.

– Ну тогда за нашу удачу!

Они чокнулись и выпили. Григорий Васильевич поднялся из-за стола и взял пепельницу. Сунув в рот сигарету, он небрежно бросил перед Дроном пачку «Diablo nero»:

– Привыкай жить красиво!

Дрон закурил и повертел пачку в руке, наблюдая за переливающейся голограммой. Кащеев понял, что опасаться ему уже нечего, и наконец сходил в туалет. Вернувшись, он по-деловому сказал:

– Значит, так, Дрон! Нам надо избавиться от своих мобильных телефонов! Это первое. Второе, тебе придется поменять лицо...

– Это как?

– Это просто, если есть деньги. А деньги у тебя теперь есть. Но лицо потерпит. А телефоны надо ликвидировать срочно. Давай!

Дрон протянул свой мобильный. Григорий Васильевич вытащил из него сим-карту, после этого ту же операцию проделал со своим телефоном. Мобильные он бросил в кастрюлю, поставил ее в раковину и пустил воду из крана. А сим-карты смыл в унитаз.

– Ну вот, – удовлетворенно сказал Кащеев, вернувшись. – Теперь выходов на нас нет. Но все равно лучше нам куда-нибудь уехать. Как ты смотришь на то, чтобы год-другой пожить где-нибудь на Кипре?

– На Кипре?..

– Да. Там безвизовый режим, Дрон. Очень удобно...

– Да я вообще-то не против. А джип?..

– Тогда джип купишь там! – пожал плечами Кащеев. – Кстати, там машины стоят намного дешевле. Это ж Евросоюз. Никаких таможенных пошлин...

– Так если дешевле, то чего тут думать, Григорий Васильевич!

– Тогда наливай!

– Что?.. – оглянулся на Горова Логинов.

– У него что-то светится вроде! – сказал Степан.

Виктор снова включил ультрафиолетовый тестер.

– Где?

– На руке!

– Ага! Вижу...

Виктор наклонился. На тыльной стороне правой ладони убитого и вправду светилось какое-то пятно. Сперва оно показалось Логинову вообще бесформенным, но, чуть присмотревшись, он сообразил, что внизу изображена какая-то цифра. Даже две. А вот что собой представляет верхняя часть пятна, он так и не понял.

Степан сопел сзади. Логинов чуть подвинулся и спросил:

– А ты что видишь?

– Цифры, что ли?.. Вроде тех, что в ночных клубах ставят?

– Похоже, – согласился Виктор. – Так, Степ. Давай щелкни-ка ты это в разных ракурсах мобильным. Потом думать будем...

Горов вытащил телефон и спросил:

– Со вспышкой, шеф?

– Без... Давай!

Горов сделал около пяти снимков, Виктор спросил:

– Ну что, получилось?

– Вроде да... – повернув телефон, Горов продемонстрировал Виктору кадры. – Пойдет?

– Пойдет! – кивнул тот.

После этого они на всякий случай обследовали при помощи тестера весь труп, а потом Степан пошел разворачивать пикап, а Логинов позвонил торчавшему в «секрете» Аникееву.

– Да! – ответил тот.

– Ну как обстановка? А то мы сейчас фары включим...

– Все спокойно! – заверил Логинова выдвинувшийся к овидиопольской дороге Аникеев. – Тут никого, а от моря никак не подберутся – обрыв!

– Понял! Бди дальше!

Горов тем временем завел двигатель и высунулся в окно:

– Ну что?

– Порядок! Разворачивайся! – кивнул Логинов.

Степан быстро развернулся и только после этого включил ближний свет. Повернувшийся спиной к фарам Логинов присел и еще раз осмотрел труп и одежду. Но больше ничего заслуживающего внимания он так и не обнаружил.

– Все, Степ, гаси!

Логинов поднялся и позвонил Аникееву:

– Леня! В темпе возвращайся! Грузимся и сматываемся!

Раскрасневшийся Дрон спросил:

– А как там на Кипре насчет телок, Григорий Васильевич?

– Хорошо! Насчет телок, Дрон, везде одинаково. Если есть деньги, есть и телки... Кстати, насчет денег. Лично я сюда возвращаться уже не собираюсь. Поэтому напоследок хочу провернуть еще одно дело. Последнее. Чтоб денег хватило до конца жизни. Ты сегодня себя проявил с самой лучшей стороны, так что могу взять в долю...

– А риск?.. – сразу нахмурился Дрон, вспомнив Димона.

– На этот раз рисковать буду я, – серьезно сказал Григорий Васильевич. – Тебе даже стрелять не придется. Просто выдернешь меня вовремя и все!

– На тачке?

– Вроде того, – кивнул Кащеев. – Короче, работенка как раз по твоей специальности...

– А сколько моя доля?

– Половина.

– А сколько всего?

– Много, Дрон. Очень много. Твоей доли хватит на то, чтобы купить на Кипре не только дом, но и гражданство...

– А можно подумать, Григорий Васильевич?

– Можно, конечно. До завтра...

– До завтра?

– Да. Все случится завтра, Дрон. С тобой или без тебя... – с кривой ухмылкой посмотрел в угол Кащеев.

Дрон немного посмотрел на него, потом решительно сказал:

– Я согласен, Григорий Васильевич!

Кащеев быстро повернул голову.

– Ну тогда завтра наш последний день в Одессе! Наливай!

Тяжелая чугунная крышка с приглушенным стуком встала на место, и шум воды сразу стих. В темноте были слышны торопливые шаги Горова и Лени. Стоявший у пикапа Логинов спросил:

– Порядок?

– Порядок, шеф...

Тело, подобранное в переулке матроса Кошки, сбросили в канализацию. Теперь найти его должны были не скоро. Автоматы чуть раньше спрятали в тайнике, так что можно было возвращаться в город.

– Леня, сядь ты за руль! – сказал Логинов.

– Давайте я, шеф! – предложил Степан.

– Ты на свое место! Живо! – прикрикнул Логинов.

Горов, что-то недовольно бормоча, запрыгнул в фургон. Виктор уселся на пассажирское сиденье, Леня тронул пикап с места.

– К остановке какой-нибудь выбирайся... – сказал Виктор, не поднимая головы. Держа в руке свой телефон, на который Горов сбросил снимки руки убитого, он пытался понять, что же изображено на верхней части светящейся печати. Несколько вертикальных линий разной толщины сверху были вроде как перечеркнуты по краям завитками... – Тьфу ты! – вдруг осенило Логинова. – Это же колонна! Античная! – В следующую секунду Логинов уже звонил сотруднику резидентуры, работающему в Одессе под видом консульского работника. – Добрый вечер!.. Да, я... Так, понятно... Тогда у меня есть еще один вопрос на засыпку. В каком ночном клубе Одессы светящаяся печать, которую шлепают на руки, представляет собой античную колонну?.. В «Помпее»? Это точно? А где эта «Помпея»?.. Понял, спасибо. Тогда вот еще что, тут у нас телефон образовался, немного подпорченный. У вас там в консульстве найдется электронщик, который мог бы попытаться считать с него информацию? Хорошо, тогда, если что, я его позже подвезу. Да, перезвоню, конечно... До встречи!

Аникеев в отличие от Горова привычки лезть с умными вопросами не имел. Он молча продолжил вести машину, Логинов вытащил позаимствованный у доставщика «Экспресс-пиццы» телефон и вставил в него сим-карту убитого. Карта вопреки ожиданиям оказалась вполне исправной. Да еще и не запросила пин-кода...

Первым делом Логинов быстро просмотрел номера в телефонной книге. И почти сразу наткнулся на абонента, которого убитый записал как «ГригВас».

– Так!.. – проговорил Логинов и невольно потянулся за сигаретами.

В этот раз они действительно подобрались к Кащееву близко, как никогда. Даже выяснили номер его мобильного телефона. Но Кащеев был не дурак. Он не хуже Логинова знал, как элементарно по идентификационному коду телефона вычисляется местоположение его владельца. Так что на электронный поиск надежды было мало. То есть не было вообще...

И Виктор принялся изучать информацию, записанную на сим-карте убитого, дальше. Он прочитал около двух десятков смс-сообщений. Пять из них были от оператора мобильной связи и сопутствующих лохотронных компаний с заманчивыми предложениями выиграть поездку на двоих в Сан-Франциско или «Хаммер» с золотыми дисками за один доллар – без НДС, естественно. Остальные входящие и исходящие касались одного и того же адресата...

Просмотрев их дважды, Логинов швырнул окурок за окно и сказал:

– Значит, так, Лень! Сообщнику Кащеева до двадцати пяти лет. Он товарищ убитого. Его зовут Дроном. Этого, – кивнул на телефон Логинов, – звали Димоном. Тусовались они в клубе «Помпея», в Аркадии. Под носом у Мони... В общем, вы с Горовым быстро приезжаете домой, моетесь, переодеваетесь, натягиваете запасные маски и двигаете в «Помпею»...

– Думаете, этот Дрон там появится?

– Не знаю, – пожал плечами Логинов. – Не исключено, что он уже нигде и никогда не появится – Кащеев вполне мог зачистить и его... Но это пока наша единственная ниточка к этому чертовому Григорию Васильевичу, будь он неладен!.. Понял?

– Да!

– А я попробую заняться другими связями Димона... – проговорил Виктор, просматривая телефонную книгу. – А потом приеду к вам в «Помпею». На такси... – Аникеев вопросительно посмотрел на Виктора. Тот, не поднимая головы, объяснил: – Машину нашу от клуба менты увезли на эвакуаторе. Хорошо, там хоть ничего такого не осталось. Нам только скачек с ментами не хватало. Для полного оргазма начальства...

– Все! – махнул рукой Логинов. – Как доберетесь до квартиры, отзвонитесь!

У брошенного в темном переулке пикапа они разошлись в разные стороны. Горов пошел на маршрутку, Аникеев – на трамвай. Логинов собрался ловить такси. Он как раз вынырнул из-за угла, когда в кармане отозвался телефон. Номер был незнакомый.

– Да?.. – приложил трубку к уху Логинов.

– Витя-а-а!.. – провыла в трубке Лиза. – Витя-а-а! Мо-о-оню уби-и-или!

– Я знаю, Лиз... – вздохнул Логинов.

– За что, Вить?! За что?! Он же уже давно ничем таким не занимался! Наоборот, нес людям добро-о-о!

– Кхм-м... – дипломатично кашлянул Логинов. Насчет того, что Моня нес людям, вступать с Лизой в дискуссию не стоило. Ее сейчас, наоборот, следовало как-то утешать. И Логинов попробовал: – Ты это, Лиз, сильно не расстраивайся, в общем... Ну убили его, так он же не зря просветлялся, реинкарнируется...

– Дурак, что ли?.. – даже перестала рыдать Лиза. – Как он реинкарнируется, Вить? От него ж только тапок остался!..

– Нет, ну тапок это ж только телесная оболочка... То есть я имею в виду не тапок, а-а... Ну ты понимаешь?..

– Мне страшно, Вить! – снова завыла в трубке Лиза. – Я тут совсем одна, а эти убийцы, может, крутятся где-то рядом...

– Да не крутятся они, Лиз! И Шварц тебя в обиду не даст!

– Какой Шварц, Вить? Шварцика арестовали-и-и!.. – пуще прежнего заголосила Лиза.

– Кто его арестовал?.. За что? – опешил Логинов.

– Милиция-а-а! За нападение на банк какой-то вроде-е-е!

– Охренеть не встать! А Шварц-то тут при чем?..

– Не знаю, Ви-и-ить! Я ничего уже не знаю-у-у! В апартаментах в Аркадии обыск, какой-то миллион ищу-у-ут! Я еле смылась, на служебном лифте! Теперь дрожу тут одна, в доме на седьмо-о-ой...

– О господи! А ты-то чего смылась?

– Потому, Витя, что меня Моня кое-чего сделать попросил! Перед отъездом на проповедь! Он, видно, чувствовал, что его убьют! Ой, горе-то, горе-е-е!.. Так что приезжай, Вить, я тебя жду-у-у!..

Логинов выбрался из такси перед перекрестком на седьмой станции. Что бы Моня ни нес людям, его следовало помянуть. Да и Лизу, чтобы она не так выла и убивалась, лучше было подпоить. Поэтому Виктор направился в «Обжору». Купив выпивки и на всякий случай кое-чего из закуски, он нырнул в темные дворы и выбрался на улицу Кондрашина через узкий проход между заборами.

Здесь он оглянулся и на ходу позвонил Лизе, сказав, что сейчас будет. Выйдя на ярко освещенную улицу, Виктор свернул направо и дошел до ворот. Он уже протянул руку к кнопке домофона, как вдруг почувствовал, что с той стороны кто-то есть. Виктор замер, потом негромко спросил:

– Лиз, это ты?..

– Я, я!.. – торопливо проговорила Лиза. Распахнув дверь, она впустила Виктора и тут же ее прикрыла. – Быстрее, Вить, там про Моню как раз рассказывают!

Лиза побежала по дорожке к дому. Почти беззвучно. На ее ногах, к удивлению Логинова, оказались туфли без каблуков – «лодочки». Виктор проследовал за Лизой, взбежал на крыльцо и услышал:

– ...имеющиеся в распоряжении правоохранительных органов данные свидетельствуют о том, что сегодняшняя перестрелка на улице Воровского была не чем иным, как разборками лиц, совершивших нападение на «Капро-банк». Один из погибших в перестрелке в прошлом известен правоохранительным органам как активный участник одной из крымских ОПГ. Личность второго погибшего устанавливается. На основании полученных данных сегодня был задержан один из приближенных погибшего крымского авторитета, которого подозревают в причастности к ограблению банка...

Тут Лиза вскрикнула, потому что на экране показали Шварца. Четверо дюжих спецназовцев выволокли из парадного подъезда «Аркадия-палаца» Мониного телохранителя и затолкали в микроавтобус. Шварц практически не сопротивлялся. На его лице была счастливая улыбка дауна.

– Ой, Вить, что ж теперь будет?! – всплеснула руками Лиза, когда дверь микроавтобуса за Шварцем захлопнулась.

– Да все нормально будет, Лиз, – нарочито бодро проговорил Логинов, который за время сюжета успел смотаться на кухню за посудой. Скрутив пробку, Виктор торопливо набулькал в два стакана водки. – Шварца в тюремной больничке подлечат бесплатно да и выпустят! А Моня... В общем, давай, Лиз, за упокой его души... В этой реинкарнации!

На этот раз Лиза возражать не стала. Взяв стакан, она махнула водку как воду и опять повернулась к телевизору. На нем уже возник качок-милиционер:

– Полученная информация в настоящее время активно реализуется посредством оперативно-разыскных мероприятий. Изъятые на месте перестрелки вещдоки дают основания предполагать, что к ограблению «Капро-банка», кроме бывших членов ОПГ, могут быть причастны также и бывшие сотрудники спецподразделений. Следствие работает и в этом направлении. Поэтому мы надеемся, что круг лиц, причастных к данным резонансным преступлениям, будет установлен в самое ближайшее время...

– А меня они не посадят, Вить?! – испуганно спросила Лиза.

– Да за что тебя сажать?.. – вздохнул Логинов. – Давай, Лиз, еще по одной. Чтоб Моне, в смысле его оболочке, земля была пухом!..

– Давай!.. – шмыгнула носом Лиза.

– Ну что, Лиз? Я, наверное, пойду... – начал подниматься Логинов.

– С ума сошел? Куда пойду? – вскочила Лиза и начала задирать свою юбку.

По случаю Мониной кончины юбка была вполне приличной – во всяком случае, ягодицы прикрывала.

Логинов отреагировал мгновенно. Перехватив девушку за руку, он сказал:

– Ну не надо, Лиз! Ты что?

– Чего не надо?.. – уставилась на Логинова Лиза.

Тот пробормотал:

– Нет, я, конечно, понимаю, что секс – лучшее средство для снятия стресса и все такое, но... В общем, мне завтра рано вставать!

– Дурак, что ли?! Какой секс, если Моню убили? – возмутилась Лиза, ударив Логинова по руке. – Отпусти, извращенец!

Ошарашенный Виктор отдернул руку.

– Да и как я могу с тобой заниматься сексом, если я вся в трауре? Даже белье черное надела, вишь?.. – задрала юбку до пупа Лиза.

– Вижу... – невольно отвел взгляд в сторону Логинов.

Черное белье Лизы траурным можно было назвать с большой натяжкой. То есть с очень-очень большой.

– Так что и не проси, Вить! – сказала Лиза, засовывая пальцы под резинку трусиков.

– Да я и не прошу!.. – раздраженно проговорил тот, поворачиваясь снова.

– И не проси! – сказала Лиза. – Сперва дело, просить будешь потом... Да где ж она... А, вот! – Лиза вытащила из-под резинки и протянула Виктору небольшой прямоугольник флэшки. Тот взял его и растерянно спросил:

– Что это?..

– Дурак, что ли? Это дело, о котором меня попросил Моня! И из-за которого я из «Аркадия-палаца» на служебном лифте смылась... Моня, как уезжал на про-оповедь, – всхлипнула Лиза, – дал мне это и сказал, чтоб, если что, я передала лично тебе в руки. А я-то, дура, и не поняла-а-а сразу, о чем о-о-он! – электричкой провыла Лиза.

– Да не плачь ты!.. – быстро сказал Виктор. – Ну что ты в самом деле! Давай я тебе еще плесну...

– Ну плесни-и-и!.. – целомудренно одернула траурную юбку Лиза.

– Ну что, Вить? Нашел куда втыкать? – спросила сзади Лиза.

– Нашел! – кивнул Логинов. – Только ты бы это, Лиз! Вышла пока...

– Не поняла! Я из-за этой флэшки чуть ноги на каблуках не поломала, когда из «Аркадия-палаца» смывалась! И тут жизнью рисковала! В трусах ее прятала! А ты мне – выйди?!

Логинов включил компьютер и повернулся. Лизу уже прилично развезло – наливал он ей водки не жалея. Спорить с ней не стоило, поэтому Логинов решил применить другую тактику. Шагнув к Лизе, он приобнял ее и доверительно сказал:

– Да ты пойми, Лизавета, если он так об этой флэшке беспокоился, значит, на ней какая-то очень-очень важная информация! Такая, что если ты ее будешь знать, то за тобой тоже могут начать охотиться! Так что я ж о тебе беспокоюсь, Лиз! Тем более что Шварца упекли в каталажку, и, когда вылечат, неизвестно!

– О-о-ой, Витя! – затряслась Лиза, прижимаясь к Логинову всем телом. – Ты ж меня не бросишь, не бросишь? Да?..

– Да не брошу, конечно, – осторожно погладил ее по спине Логинов. – Но зачем рисковать, верно?

– Ве-е-ерно!..

– Ну вот и молодец! – не без труда оторвал от себя и увлек Лизу к двери Логинов. – Ты пока на кухне посиди, за Моню чуток выпей... А я быстро посмотрю что там! Договорились?

– Договорились, – шмыгнула носом Лиза. – Только ты недолго, Вить, а то мне страшно!..

– Да нет, я быстро, Лиз!

Прикрыв дверь, Логинов замер, прислушиваясь. Лиза, шмыгая носом, прошла в закоулок к столу и отодвинула стул. Приглушенно звякнула бутылка...

Логинов облегченно вздохнул и вернулся к компьютеру. Тот уже загрузился. Логинов защелкал мышкой. На накопителе оказался видеофайл. Логинов открыл его. На экране возник Моня. Он сидел в кресле, в этой же комнате, где находился сейчас Логинов, и беззвучно шевелил губами. Логинов потянулся к мышке и, вернув запись назад, включил колонки.

– Привет, Витя! – раздался в комнате приглушенный Монин голос. Логинов чуть добавил громкости. – Если ты смотришь эту запись, значит, то, что случилось, на твоей совести. Но я тебя прощаю, Витек. Мы все ошибаемся. Я тоже когда-то ошибся, связавшись с вами... А жизнь такая штука, что рано или поздно в ней за все приходится платить. Поэтому не повтори моей ошибки, Вить. Делай все так, чтобы прошлое никогда не могло догнать тебя и вцепиться в твое горло своей когтистой лапой. Мое прошлое настигло меня... Поэтому у меня к тебе две просьбы, Вить. Первая, это чтобы меня похоронили по-человечески. Я не прошу венка с надписью «Героическому Моне от ФСБ РФ», почетного караула из морских пехотинцев Черноморского флота и симфонического оркестра Крымской филармонии. Пусть все будет скромно – небольшой бюст, на котором я в сари со сложенными перед собой руками. Ну и чтоб мантры пели... Я бы, конечно, загрузил всем этим Шварца, но он совсем контуженный, Вить, да и не уверен я, что Шварца не положат рядом со мной. За деньги, Вить, не беспокойся, но об этом потом. А теперь о Лизе. Она, Вить, теперь совсем сирота. По твоей милости. Поэтому ты о ней, пожалуйста, позаботься. Самое лучшее, конечно, это чтобы ты на ней женился. Она, Вить, хорошая. Ее просто нужно держать в руках, и тогда лучше жены ты себе не найдешь... Только ты, Вить, пойми меня правильно: я на тебя не давлю, это просто мое предсмертное пожелание. За деньги опять-таки, Вить, не беспокойся. Приданое у Лизаветы такое, что мало не покажется. Ты, если смотришь меня в доме, наклонись и сунь руку под стол. И там справа пошарь, а я пока водички хлебну, а то что-то в горле пересохло...

Моня отвернулся от камеры и налил себе минералки. Логинов какое-то мгновение смотрел на экран, потом быстро отодвинул стул, присел и пошарил рукой под столом. В дальнем углу его пальцы нащупали небольшой сверток, прилепленный к нижней шершавой поверхности скотчем. Виктор отодрал сверток. В целлофановом пакете оказалась небольшая, размером с брелок, фигурка улыбающегося Мони. В сари, шлепках и со сложенными перед собой руками. Она была из чистого золота и поражала качеством исполнения – на шлепках Логинов без труда рассмотрел логотип «DG», а на Мониной голове – узоры...

Из колонок раздался приглушенный стук. Логинов поднял глаза на монитор. Поставивший стакан Моня культурно рыгнул в кулак и продолжил:

– Нашел, Вить? Ну не нашел, так найдешь... В общем, там тебе от меня небольшой сувенир, типа, на вечную память. Но не только. Это еще и электронный ключ, Вить. Ты ж у меня, когда в гостях был, смылся, да еще и собаку на воротах повесил, ниндзя долбаный... Но собаку я тебе тоже прощаю! – быстро спохватился Моня. – А у меня, Вить, там за курятником еще аквариум есть. Такой, нормальный... С пираньями. Так там в его дно, Вить, сейф вмурован. Прямо посередине. Ключик от него, разберешься... Эх, рыбок жалко, ты ж их угробишь, ну да фиг с ними! В сейфе, Вить, деньги. Миллион баксов. Я на черный день держал. Так что там и на памятник с музыкой мне хватит, и на приданое Лизавете... Ты ее только не обижай, Вить, она хорошая...

– Ы-ы-ы!.. – донеслось в этот момент сзади.

Логинов резко повернулся и увидел приникшую с наружной стороны к приоткрытому окну Лизу.

– Твою мать! – выдохнул он.

– В общем, мир вам да любовь! – донеслось из колонок.

Логинов быстро повернулся к монитору и увидел сложившего перед собой в легком поклоне руки Моню. На этом запись закончилась. Подвывающая Лиза прошаркала «лодочками» по крыльцу и распахнула дверь в комнату.

– Ы-ы-а-а! – двинулась она с протянутыми руками к Логинову. – Вить, а я паспорт в «Аркадия-палаце» забыла-а-а!..

– Ну и что?.. – не понял Логинов.

– А как мы без па-а-аспорта заявление подадим, а?!

– Какое еще заявление?! – зло спросил Логинов.

– Как какое? – резко остановилась, словно наткнувшись на стену, Лиза. – В ЗАГС которое... Или ты собрался Монин миллион себе прикарманить, да?!

– Да ничего я не собрался! Но никакого заявления мы подавать не будем!

– Это почему? – подозрительно спросила Лиза.

– Да потому что не собираюсь я на тебе жениться!

– Как не собираешься?.. – опешила Лиза.

– Обычно... На тебе твое приданое, сама себе жениха найдешь! – протянул было Логинов брелок, но спохватился: – Хотя тебе если его отдашь, то Моню на свою зарплату хоронить придется...

– Ты на что намекаешь, Вить?.. – воинственно уперла руку в бок Лиза. – Или ты просто обиделся, что я с тобой трахаться не захотела в трауре?

– Так! Лиз, давай тему траха закроем! Мне не до этого, серьезно...

– Импотент, что ли?

– Импотент, – согласился Логинов. – А намекаю я на то, что ты сейчас пьяная и ключ этот обязательно потеряешь...

– Так, а кто мне наливал? Не ты, что ли?

– Я, что ли! В общем, Лиз, у всех сегодня был трудный день, а у некоторых он еще продолжается... Поэтому давай мы выяснение отношений перенесем на завтра. И лучше помянем Моню! Который, надо отдать ему должное, ушел на тот свет достойно! И о тебе позаботился, и вообще...

– Ы-ы-ы-ы! – буквально рухнула на Логинова Лиза и провыла в ухо: – За что, Вить, за что?!. Он же нес людям только добро-о-о!..

– За добро и грохнули... – одними губами произнес Виктор, чтобы Лиза не слышала.

– За Монину реинкарнацию! – сказал Логинов.

Лиза тряхнула головой, протянула свой стакан, чтобы чокнуться, но вовремя вспомнила, что они не на свадьбе.

– За ре-кар-нацию! – заплетающимся языком проговорила она и опрокинула в себя водку.

Логинов быстро поставил стакан. Лиза грохнула по столу своим, попыталась облокотиться, но промахнулась и плюхнулась лицом в тарелку. Виктор быстро схватил ее под руку:

– Лизавета, по-моему, тебе пора отдохнуть!

Лиза с трудом подняла голову. Взгляд ее был совсем мутным. Виктор быстро смахнул прилипший к ее лбу квадратик голландского сыра и проговорил:

– Подъем, Лиз!

Девушка, пошатываясь, поднялась и навалилась на Логинова.

– Вить... и-ик!.. так мы поже-им-ся?..

– Не сегодня, Лиз!.. Не сегодня!..

– А фа-и-та у меня будет?..

– Будет, Лиз! Все будет! И фата, и платье, и белый «Линкольн»!

– А белые ч-ул-ки с подвязками?

– И чулки, Лиз, и танги! Все будет! Ты только ноги переставляй...

Логинов едва дотащил Лизу до дивана. Она пыталась его обнять и привлечь к себе, но Виктор ее уложил, и Лиза практически сразу вырубилась. Логинов одернул на ней юбку и потянулся к «лодочкам». В этот момент у него зазвонил телефон.

– Да, Степ!

– Шеф, мы уже возле «Помпеи»!

– Молодцы! Оперативно... – прошел в кухню Виктор. – И что там?

– Весело! Народ гуляет... Только в Аркадии ментов куча, документы проверяют, но мы проскочили!

– Вы что, не взяли новые документы?

– Да взяли, конечно, шеф! Мы что, маленькие? Просто зачем лезть на рожон? Правильно?

– Правильно.

– Так что, нам заходить?

– Пока нет. Я тут немного отвлекся... В общем, я сейчас сброшу на твой телефон номер. Это второй контакт Димона, других нет. Зовут ее Галой...

– Как?..

– Записано «Гала». Наверное, скорее всего, Галина, Галя. Но называть лучше Галой. В общем, к ней нужно позвонить и попытаться как можно скорее забить стрелку. Но, естественно, так, чтобы она не поняла, откуда у нас ее номер...

– Да все ясно, шеф! Сделаем! – заверил Логинова Горов. – Сбрасывайте ее телефон!

Виктор отправил Горову сообщение и наконец сходил в туалет. Моя руки, он заодно осмотрел себя в зеркале и аккуратно стер с маски оставленные Лизой пятна потекшей туши.

Спустившись по невысокой лесенке в кухню-прихожую, Логинов мазнул взглядом по столу и удивленно замер. Водки в бутылке явно стало меньше. Логинов повернулся к двери комнаты и позвал:

– Лиза, ты где?..

Из комнаты донеслось только невнятное бормотание. Логинов переступил через порог и покачал головой. Лиза лежала на диване лицом вниз. Одна ее туфля-«лодочка» валялась на полу, вторая торчала на согнутой ноге девушки. Логинов удивился, как Лиза в таком состоянии смогла дойти до кухни и вернуться, ни разу не грохнувшись, и тут снова позвонил Горов.

Виктор приложил трубку к уху: – Да, Степ!

– Гале прозвонил, шеф! Стрелку забил...

– На когда?

– На завтра. Сегодня она не может, на работе, последняя ночная смена...

– А где она работает?

– На канатной фабрике.

– Понятно. Она не удивилась?

– Нет, шеф, она обрадовалась!

– Чему?

– Тому, что мы завтра в «Помпею» идем! Она думает, что мы с ней здесь познакомились. Так что все в шоколаде!

– Молодец!

– Ясное дело!.. Так что, нам заходить? Или вас ждать?

– Да я еще домой не попал. Заходите и осматривайтесь! Перезвоните!

– Ясно!

Логинов сунул трубку в карман и под приглушенный храп Лизы повыключал в доме свет. Пройдя к воротам, он вынырнул на улицу...

Виктор как раз вылез из такси, когда позвонил Степан.

– Шеф, тут народа куча, тысячи под две челов...

– Две тысячи?.. – удивился Логинов.

– Ну полторы точно! И семьдесят процентов до двадцати пяти лет! Короче, если каждого подозрительного хлопать сзади по плечу и кричать «Дрон!», нас охрана выставит, она тут на уровне...

– Не надо никого хлопать, Степ, у нас же завтра Гала эта будет... Вы лучше насчет Кащеева там гляньте. По фактуре...

– Хорошо!

Виктор сунул телефон в карман, закурил и направился в сторону дома, где он снял квартиру. По въевшейся привычке он вышел из такси за квартал и по той же привычке незаметно смотрел по сторонам. Не обнаружив ничего подозрительного, Виктор свернул в темный двор, нажал на кодовом замке подъезда комбинацию и вскоре уже переступил порог своей временной обители.

«Контрольки» на дверях – входной и балконной – оказались нетронутыми. Только убедившись в этом, Виктор снял обувь и повесил на вешалку куртку. Пройдя в ванную, он расстегнул оперативную кобуру и разделся до пояса.

Маска, сработанная в секретных лабораториях ФСБ, нелегкие сегодняшние испытания вынесла на «отлично». Отстала она только в одном месте – на шее. Логинов задрал край и принялся снимать маску. Процедура оказалась достаточно болезненной. По ее окончании Логинов сразу же сунул голову под кран.

Когда он начал вытираться, снова позвонил Степан.

– Да!

– Шеф, тут старперов мало, мы уже всех, кто по комплекции и возрасту соответствует Кащееву, глянули предварительно...

– И что?.. – без особой надежды спросил Логинов.

– Нет его тут, – сказал Горов. – Даже если бы он себе пластику в Голливуде сделал, мы бы его узнали. Как-никак почти сутки в Москву из Крыма везли...

– Понял, – сказал Логинов.

– Так что делать?

– Культурно отдыхать... Пристройтесь напротив входа, чтоб видеть всех новых посетителей. И ходы-выходы там разведайте заодно по очереди.

– Так вы подъедете?

– Я буду в режиме ожидания, Степ... Вы там смотрите в оба, но навряд ли Дрон с Кащеевым после сегодняшнего сунутся в Аркадию, если там ментов куча...

– Длинь-длинь-длинь!.. – запиликал на тумбочке мобильный.

Логинов высунул из-под покрывала руку, взял телефон и, с трудом разлепив глаза, посмотрел на дисплей.

– Твою мать! Проснулась... – буркнул он и приложил трубку к уху. – Да!

– Витя! Витя, это я!.. – простонала в трубке Лиза.

– Я догадался... С добрым утром! То есть уже днем...

– Издеваешься?.. Мне так плохо, Вить, так плохо...

– Ну а я чем могу помочь? Поищи в холодильнике рассола.

– Ты куда вчера пропал, Вить? Бросил меня одну, – проныла Лиза. – А если бы меня...

– Да никому ты не нужна! Сиди там, не высовывайся, и все будет хорошо! Уяснила?

– А сколько мне не высовываться, Вить?

– Пока я не скажу! Но звонить мне каждые пять минут не надо! Я сам тебе перезвоню!

– Когда, Вить?

– Когда время придет! Все? Или еще есть вопросы?

– Ты ж меня не бросишь, Вить? А то я тут совсем одна...

– Тебя бросишь! На том свете своими звонками достанешь! Так, все, Лиз! У меня куча дел, но я о тебе помню! Давай поправляйся, я перезвоню!

Отключив телефон, Логинов провел рукой по лицу. Было около двенадцати дня. Отсыпавшихся после вчерашнего похода в «Помпею» Горова с Аникеевым будить было рано, и Виктор, положив телефон на тумбочку, нырнул под одеяло...

Вдалеке белело поставленное на вечный прикол судно, превращенное в развлекательный комплекс. На его борту было пока безлюдно. И так же безлюдно было у причала с несколькими водными мотоциклами и парой катеров. Курортный сезон заканчивался. Нежиться под бархатным солнцем желающих было еще достаточно, а вот энтузиастов, готовых часами киснуть в прохладной воде, найти было не так просто.

Кащеев с Дроном спустились по лестнице. Здесь они разошлись. Григорий Васильевич двинулся к пляжу, а Дрон направился к причалу. Пару минут спустя он уже вошел в приоткрытую калитку. Его встретил длинноволосый парень, мускулистый и загорелый, как герои «Спасателей Малибу».

– Добрый день! – кивнул он.

– Здрасте! – сказал Дрон. – Я насчет дайвинга!

– Час-два? Где хотите нырять? Возле берега или в море?

– Я нигде не хочу. Меня хозяин послал.

– Да нет проблем! Лишь бы деньги... – повернулся к причалу парень. – Куда идти? И на сколько? Расценки – вон написаны. Деньги на бочку, и отдаем концы!

– Сейчас ходить никуда не надо, – покачал головой Дрон. – Хозяин нырять любит ночью... – Длинноволосый хотел было что-то сказать, но Дрон вытащил из кармана пухлую пачку долларов, и парень говорить передумал. – На семь вечера катер чтоб был с полными баками, комплектом для дайвинга с запасными баллонами и ружьем для подводной охоты, но хорошим... Найдется?

– У нас плохого снаряжения нет, – пожал плечами парень.

– Сколько задатка платить?

– Мы в темное время суток вообще-то не обслуживаем клиентов. Это правилами запрещено! Разве за тройную таксу... – быстро сказал длинноволосый.

– Да мне по фигу, – пожал плечами Дрон. – Бабки хозяина. Так сколько платить?..

– Еще вопросы есть? – спросил Логинов, посмотрев на часы.

Горов с Аникеевым молча покачали головами. Сегодня они были не в тех масках, которые надевали на Воровского, а в запасных. Логинов тоже сменил личину.

– Ну тогда все! – бросил он окурок на землю и расплющил его ногой. – Удачи!

– К черту, шеф! – буркнул Горов, поправив козырек бейсболки.

Аникеев просто кивнул. Поднявшись со скамейки, они направились к ярко освещенной центральной аллее. Аркадия была пешеходной зоной, поэтому тратить время на поиски машины Логинов не стал.

Почти полдня он посвятил изучению ближних и дальних подступов к «Помпее». Теперь оставалось только надеяться, что Кащеев не ликвидировал своего второго сообщника и тот рано или поздно появится в клубе...

Степан с Леней направились к центральному входу Аркадии. Логинов выждал еще немного и двинулся за ними. Уже почти стемнело, и настоящая жизнь в Аркадии только начиналась.

От центрального входа группами и поодиночке валил народ. Из большого автобуса одна за другой начали выпрыгивать миниатюрные, одетые в одинаковые красные лосины и белые футболки китаянки. Двумя колоннами они втянулись в аллею и дружно направились к морю.

Логинов приткнулся возле дуэта гитаристов. Те пели заунывную балладу о каком-то ковбое. Логинов половину английских слов не разобрал, но для конспирации бросил в кофр пятерку. Горов с Аникеевым торчали у миниатюрной ротонды при входе. Всех девушек Степан на всякий случай одаривал улыбкой, но Гала с подружкой пока не нарисовались.

Виктор покосился на часы. Время было без одной минуты семь, так что скалиться Степану, скорее всего, предстояло еще прилично. Девушек, приходящих на свидание вовремя, так же мало, как и мужчин, не изменяющих своим женам...

«Девятка» Дрона свернула за трамвайной остановкой к Ланжерону. Проехав мимо старых домов, Дрон нырнул в аллею и вскоре приблизился к парковочной площадке, расположенной у спуска к морю. Автомобилей на ней было не так много, как в разгар сезона, но вполне достаточно, чтобы оставленная машина не привлекла к себе внимания.

Дрон выключил фары и повернул голову к Кащееву. Лицо Григория Васильевича в свете приборной панели выглядело суровым и одновременно загадочным – как у сфинкса. Как будто он знал что-то такое, о чем не знал никто.

– Ну что, Дрон, пошли!

Григорий Васильевич выбрался из машины. Дрон вылез следом за ним и, открыв заднюю дверцу, вытащил из тайника под сиденьем сумку с помповым ружьем и патронами. В ней же лежал большой пакет, сунутый в последний момент Кащеевым. Как сказал Григорий Васильевич – с дымовыми шашками.

Дрона это особо не интересовало. На этот раз рисковать действительно предстояло не ему, а Григорию Васильевичу.

Кащеев, быстро оглянувшись, вытащил сумку из салона и закинул ее на плечо. Дрон закрыл машину и поставил ее на сигнализацию. К лестнице они двинулись вместе, но на этот раз разделились на самом верху. Григорий Васильевич спустился только на один пролет, после чего кивнул Дрону и исчез в темноте, свернув на тропинку, уходящую за кусты.

Дрон сунул руки в карманы и неспешно начал спускаться вниз. Из располагавшихся по сторонам лестницы ресторанов доносились музыка, звон посуды и возбужденные голоса. На губах Дрона играла презрительная ухмылка. Утром Григорий Васильевич, как и обещал, отдал Дрону деньги – его долю и долю Димона. Так что теперь Дрон был настоящим богачом. А после сегодняшнего дела он вообще должен был стать почти миллионером...

– Шеф, все путем! – скороговоркой доложил отскочивший вроде как за сигаретами Горов. – Вторая – девка Дрона, ее Альбиной зовут! Но и моя Галя его, если что, опознает!..

– Понял! – быстро проговорил Логинов, глядя на стоящих на аллейке Леню Аникеева и девушек. – Тогда двигайте к «Помпее»! Только полегче там с выпивкой, а то с такими темпами они у вас через полчаса под стол попадают!

– Ниче, шеф! Мы их сейчас проветрим малость на берегу!

Горов отключился и быстро наклонился к окошку табачного ларька. Оставшийся с девушками Аникеев то и дело поворачивал голову. Альбина и Галя говорили одновременно. Девушки раскраснелись от выпитого и просто излучали позитив...

Опоздали они всего на десять минут. В «Помпее» делать было еще нечего, поэтому Горов с Аникеевым для начала затащили Галю с Альбиной в ближайший к центральному входу бар-ресторан. Денег на мартини не жалели, так что девушки очень быстро и благополучно дошли до нужной кондиции.

Спустившийся вниз Дрон курил на смотровой площадке Ланжерона черную блестящую сигарету и, чуть прищурившись, смотрел на рейд. Там стояли огромные суда, готовые отправиться в дальние страны. И Дрон представлял, как совсем скоро он будет плыть на белом пароходе по Средиземному морю. А потом купит себе на Кипре небольшое бунгало и развесит на его стенах плакаты с героями «Бригады» и постеры из «Плейбоя»...

Зазвонивший телефон прервал мечтания Дрона. Он хотел было сунуть руку в карман, но спохватился, что новый мобильный у него с микрогарнитурой.

– Да! – сказал Дрон, чуть приподняв висевший на груди микрофон.

– Я на месте!

– Понял!

В следующий миг Дрон уже отлепился от перил и направился в сторону причала. Калитка на воротах оказалась заперта, но откуда-то из служебного помещения доносились голоса.

– Эй! – позвал Дрон.

Из-за угла вынырнул какой-то парень, не длинноволосый, а другой – коротко стриженный и в камуфляжной куртке. Окинув Дрона хмурым взглядом, он спросил:

– Ну?..

– Я катер заказал, на семь!.. – небрежно затянулся черной сигаретой Дрон.

Тут из-за спины сторожа вынырнул длинноволосый инструктор.

– К отходу все готово! – быстро сказал он с профессиональной улыбкой. – Открывай, чего встал!

– А он ей и говорит: «Варианта два: или не тот диагноз, или не та пациентка!» – громко закончил анекдот Горов.

Альбина и Галя дружно засмеялись. Аникеев, шедший с края, бросил на Логинова страдальческий взгляд. Виктор в ответ сурово нахмурил брови – мол, работай...

Миновав Логинова, парни с девушками направились к морю. Виктор сунул в карман мобильный и, закурив, собрался уже было двинуться следом, как сзади вдруг послышалось:

– Не отвечают?.. Привет!

Логинов невольно вздрогнул и оглянулся...

– Куда идем? – спросил черноволосый, бросая в катер концы.

– Хозяин сядет в Аркадии, – небрежно сказал Дрон. – Но сперва нужно его водителя забрать...

– Где?.. – спросил инструктор, прыгая в катер.

– Да должен быть вроде вон на том волнорезе! – показал рукой Дрон. – Но я сейчас ему еще перезвоню, уточню...

Пять минут спустя катер причалил к волнорезу. В спустившихся на Ланжерон сумерках Григорий Васильевич быстро перепрыгнул на борт и кивнул:

– Здрасте! Вот спасибо, что забрали! А то я на трамваях уже сто лет не ездил!

С виду он производил впечатление недалекого шоферюги при богатом «папике», и длинноволосый ничего не заподозрил. Григорий Васильевич за его спиной обменялся с Дроном быстрым взглядом, после чего прошел на корму и скромно пристроился на сиденье рядом со своей сумкой.

Длинноволосый врубил задний ход. Катер быстро отплыл от волнореза и по дуге развернулся. Затем, плавно набирая скорость, направился к Аркадии.

Сзади Виктор увидел Женю. Логинов здорово удивился, как она смогла незаметно подойти к нему сзади, но тут же все понял: он стоял у небольшого кафе с зеркальными окнами. Женя наверняка сидела в нем...

– Привет! – хрипло сказал Виктор. – А мы уже встречались?

– Конечно, – пожала плечами девушка. – В прошлой жизни. Только ты этого не помнишь.

– А ты помнишь?..

– Нет, конечно. Я это просто чувствую. Открой свои чакры и ты тоже почувствуешь... Ты зажат! – посмотрела прямо в глаза Логинова девушка.

– Есть немного, – кивнул Логинов, затягиваясь.

– Да не немного, ты полностью закрыт. Выбрасывай эту гадость! Идем!

– Куда?..

– Просто прогуляемся! Твоя девушка ведь все равно не отвечает...

Логинов на миг замер, потом бросил недокуренную сигарету в урну и протянул руку:

– Виктор!

– Женя! – сунула Логинову ладошку девушка. – Но мы уже знакомились. Вчера, на Воровского. Это, Витя, ты должен помнить...

– Так куда причаливаем? – оглянулся длинноволосый.

– У хозяина занято! – махнул микрофоном мобильного Дрон. – По бизнесу, видать, какие-то заморочки... Глуши, сейчас разберемся!

Катер резко сбросил обороты. Корпус мелко завибрировал. Кащеев, все это время скромно просидевший на корме, в тот же миг вскочил и метнулся к инструктору.

– Хрясь! – опустилась на волосатый затылок рукоятка пистолета.

Инструктор рухнул как подкошенный. На этот раз Григорий Васильевич в удар, что называется, вложился. Наклонившись над длинноволосым, он пощупал пульс и удовлетворенно сказал:

– Готов!.. За борт его, чтоб не путался под ногами!

Подскочивший Дрон с готовностью ухватил было инструктора за руку, но Кащеев осадил его:

– Груз какой-нибудь давай! Все надо делать по уму! Мало ли что...

Дрон отпустил руку длинноволосого инструктора. Пооткрывав рундуки, он обнаружил в одном из них запасной малый якорь.

– Пойдет? – оглянулся он на Кащеева.

– Пойдет! – кивнул тот. – Вяжи!

Дрон привязал якорь к ногам убитого. Григорий Васильевич наклонился и проверил узлы. Сделал их Дрон не очень умело, но в ближайшие часы труп всплыть не должен был...

– Давай!

Кащеев с Дроном перекинули тело за борт. Якорь радостно булькнул и увлек за собой на дно инструктора...

Логинов сжал ладошку Жени в своей руке, неотрывно глядя ей в глаза. Такое с ним было впервые. Виктор ничего не понимал. Он был в новой маске. А Женя его тем не менее легко идентифицировала. И теперь смотрела, улыбаясь одними глазами...

– Как ты меня узнала?..

– В каком смысле как?.. – удивилась девушка. – А-а, ты об этом, – мазнула она взглядом по лицу Виктора. – По ауре, конечно! Я всех людей различаю по ауре, а не по лицам!

– По ауре?.. – переспросил Логинов, чтобы выиграть время.

Он колебался. Женя его дешифровала. По всем канонам и правилам ее нужно было немедленно изолировать, эвакуировать, а потом взять в разработку...

– Да, Витя! Человек – это аура. Оболочка значения не имеет, – словно недалекому первоклашке, объяснила Женя.

– И какая у меня аура?

– Я же тебе уже говорила! Она у тебя от сигарет серая! Идем!

Логинов вздохнул. Изолировать словно бы светившуюся изнутри добрым светом Женю было бы верхом глупости. Так что приходилось просто признать, что, несмотря на новейшие достижения науки, в мире есть еще много непознанного...

– Идем! – сказал Логинов, беря девушку под руку.

– Ух ты, – улыбнулась она. – Твоя аура только что позеленела! Ты на правильном пути...

Григорий Васильевич посмотрел на Дрона:

– Все понял?

– Да чего тут непонятного?.. – пожал плечами тот. – Это ж как детская машинка в луна-парке!

– Ну давай тогда... – освободил кресло Кащеев. – Только не гони! Спокойно, нам к себе внимание привлекать ни к чему.

Дрон уселся за штурвал, завел движок и тронул катер с места. Огоньки на берегу дрогнули и поплыли. Григорий Васильевич удовлетворенно кивнул и закурил. Водительских навыков Дрона для управления катером оказалось вполне достаточно, так что никакого дополнительного обучения не требовалось...

И Кащеев прикипел глазами к «Помпее». Сегодня там должна была состояться передача взятки в полмиллиона долларов наличными. В том, что Страйк достал требуемую сумму, несмотря на неприятность с «Капро-банком», Григорий Васильевич не сомневался.

Выкрасть эти деньги из «Помпеи» было все равно что стащить в цирке Монте-Карло во время представления кусок мяса из клетки тигров. Это было почти безумие. Но у Кащеева не было выбора. Появление людей с «альфовскими чемоданчиками» на Воровского означало, что ФСБ взяла след. Поэтому Кащееву нужно было срочно уносить ноги куда-нибудь на другую сторону земного шара. Чтобы затеряться там навсегда.

А сделать это можно было, только имея по-настоящему большие деньги...

– Может, искупаемся? – спросила Женя, глядя сверху на темный пляж.

Они стояли на смотровой площадке. Логинов, притворно шмыгнув носом, покачал головой:

– Да я простыл немного! В другой раз...

– Другого раза не будет, Витя. Завтра я улетаю... А люди купаются, – кивнула Женя вправо, где в темной воде резвились парень с девушкой. – А потом сексом, наверное, будут заниматься...

– Это же негигиенично, – пожал плечами Логинов, косясь в сторону.

Там, на соседнем пляже, гоготал Горов. Процесс проветривания Гали и Альбины был в самом разгаре. Девушки радостно визжали, и Логинов начал всерьез опасаться, как бы проветривание не переросло в потрахивание...

– У тебя аура опять посерела, – вздохнула Женя. – Давай спустимся на волнорез!

– Давай, – пожал плечами Виктор.

Женя взяла его за руку и увлекла за собой по сбегающей вниз полукругом лесенке. Вскоре они, держась за руки, уже стояли на пирсе. Женя наклонилась и сунула ладошку в набежавшую волну.

– А вода теплая!

Логинов, у которого на ноге в специальной кобуре висел керамический пистолет, сделал вид, что не понял, к чему она клонит.

– А почему я не вижу твоей ауры? – спросил он.

– Потому что для этого нужно очиститься самому и очистить свои чакры! А ты все время закрываешься... Хочешь попробовать?

– Что?..

– Прочистить чакры!

Логинов незаметно покосился на пляж. Безобразия там пока вроде были в пределах нормы, и Виктор кивнул:

– Ну давай попробуем!

– Обними меня сзади! – повернулась лицом к морю Женя. – Давай руки!

Логинов повиновался. Женя одну его ладонь положила себе на грудь под подбородком, а вторую прижала к животу. Свободной рукой она вытащила мобильный и спросила:

– Ты готов?

– Я всегда готов, – немного растерянно проговорил Логинов.

Женя включила МР3-плеер, и над гладью моря разнеслась мантра. Женя запела. Сперва Логинов почувствовал, как его левая ладонь, прижатая к груди девушки, стала теплой и слегка завибрировала. Потом по телу Виктора вдруг словно бы прошел сгусток энергии. Выход он отыскал в другой ладони, прижатой к животу Жени...

Катер дрейфовал в море чуть в стороне от Аркадии. Кащеев уже около получаса смотрел в бинокль в сторону берега. Однако разглядывал он не «Помпею». Там еще даже не началась танцевальная программа. За столиками на верхней террасе ужинали несколько человек. Периодически у столиков возникали официантки. Так что пока «Помпея» функционировала в режиме почти безлюдного ресторана, и смотреть там было абсолютно не на что...

Наконец Кащеев отнял от глаз бинокль и проговорил:

– Вахта остаканивается... Еще немного подождем.

Дрон посмотрел в сторону берега и кивнул. Кащеев закурил, Дрон присоединился к нему. После перекура Григорий Васильевич снова приложил бинокль к глазам и через минуту сказал:

– Все! Пора одеваться!

Сбросив одежду, Григорий Васильевич надел специальное белье для подводных погружений. Потом Дрон помог ему натянуть гидрокостюм. Времени на это ушло довольно много, но переохлаждаться Кащееву было нельзя. То, что он собирался предпринять, провернуть можно было только, находясь в оптимальной физической форме.

Переодевшись, Григорий Васильевич проверил акваланг. Работал тот исправно, воздуха в баллонах было под завязку. По кивку Кащеева Дрон помог ему надеть аппарат. Григорий Васильевич переключил клапан режимов, убедился, что воздух поступает нормально, и, вернув клапан обратно, перекрыл воздух. Отложив в сторону проверенное раньше подводное ружье и пристегнув к поясу небольшую непромокаемую сумку, Кащеев кивнул Дрону:

– Заводи!

Парень запустил двигатель и тронул катер с места. Маршрут они обсудили заранее. Заложив плавный вираж, Дрон на малом ходу проплыл мимо пляжа. Когда они приблизились к «Помпее», он сбросил ход до самого малого. Кащеев приготовился. По его кивку Дрон остановился. Григорий Васильевич, сев на борт, перевалился спиной в воду. Когда пузырьки воздуха начали вырываться из-под противоположного борта, Дрон тронул катер и поплыл дальше...

– Ну что, ты почувствовал? – спросила Женя, поворачивая лицо к Виктору.

– В этом что-то есть, – как можно равнодушней кивнул Логинов.

– Что-то есть!.. – передразнила его Женя. – Вот потому ты и сексом не занимаешься!

– Кто сказал?

– Море! А оно ведь живое... – протянула ладошку Женя. – Я чувствую его... Оно со мной разговаривает... Видишь?..

В этот момент на пирс и вправду набежала какая-то подозрительно высокая по сравнению с предыдущими волна.

– Вижу! – невольно сглотнул Логинов.

Впрочем, это, конечно, была не более чем случайность...

– Спасибо тебе, море! – наклонилась Женя.

Логинов, придерживая ее, оглянулся на пляж. Там все было в норме.

– Хочешь еще какую-нибудь мантру поставлю? – спросила пообщавшаяся с морем Женя.

– Давай!

Девушка ткнула кнопку. Зазвучавшая мантра очень напомнила Логинову «Гуд бай, Америка!» «Наутилуса». Он об этом сказал, Женя засмеялась:

– Ко мне в Таллине домой как-то знакомый приходит, а у меня мантра играет. Он через порог переступил и спрашивает: «Ты что, Боба Марли слушаешь, старушка?..»

Кащеев в подводном ориентировании был не силен. Однако чего-то сверхъестественного от него и не требовалось. Дрон высадил его довольно близко от строящегося пирса. Катер бы преодолел это расстояние за несколько секунд. Кащееву потребовалось несколько минут.

Наконец он рассмотрел впереди нечто черное. По периметру этого черного и необъятного едва заметной ртутной полоской играла вода. Кащеев осторожно вынырнул.

Все произошло, как и рассчитал Кащеев. Он выплыл у обращенного в сторону моря носа плавучего крана. Его корпус закрывал от Кащеева «Помпею», создавая густую тень. Григорий Васильевич прислушался.

Пузырьки воздуха, вырывавшиеся на поверхность из акваланга, могли привлечь внимание вахты. Однако ночная стояночная вахта «ПК-488», состоявшая всего из двух человек, была занята другим. Все побережье было наполнено музыкой, но на палубе плавучего крана играла своя музыка – персональная. Сквозь нее пробивались невнятные голоса. Убедившись, что застолье в разгаре, Кащеев двинулся влево вдоль борта судна.

Борт «ПК-488» был невысоким. Выбраться на него большой проблемы не составляло. Но если бы Кащеев выбрался на носу, его могла бы заметить вахта. Так что выбираться Григорий Васильевич решил по борту, обращенному к строящемуся пирсу. Строили его как-то странно. У берега торчали только фундаментные столбики, а дальше в море пирс был частично уже готов.

Используя пирс как прикрытие, Кащеев проплыл вдоль борта судна к корме. Когда он миновал надстройку, разносящиеся над палубой музыка и голоса стали практически неслышными. Кащеев остановился и не без труда снял акваланг. Сунув его в нишу недостроенного пирса, он снял ласты и по очереди забросил их следом.

Уже налегке Кащеев взобрался на борт «ПК-488», перевалился через него и по-пластунски дополз до надстройки. Иначе было нельзя, поскольку его могли заметить с берега. Нырнув в какой-то темный проем, Григорий Васильевич отцепил пристегнутую к поясу непромокаемую сумку.

В ней были пистолет, кроссовки и тонкий спортивный костюм – олимпийка и обтягивающие брюки. Быстро одевшись, Кащеев двинулся в обход надстройки. Приблизившись к ее углу, он услышал низкий голос:

– Меня пока за пьянку с торгового не поперли, я из кругосветок не вылазил! От Сингапура тошнило...

Кащеев нырнул за угол. Вахта расположилась в помещении, распахнутые двери которого выходили на палубу в сторону носа. Из проема выплывал сигаретный дым и доносилась музыка.

Кащеев скользнул под стенкой и быстро вошел. Говоривший о Сингапуре мужчина в возрасте замолк. Кащеев перевел взгляд на его совсем молодого собутыльника и сказал:

– Распитие спиртных напитков на рабочем месте! Нехорошо, ребята!

Те переглянулись, потом молодой окинул одежду Кащеева подозрительным взглядом и ломким голосом спросил:

– А ты кто вообще такой, а?..

– А вот это тебе знать необязательно, щенок! – сказал Кащеев.

Парень сжал кулаки, но Григорий Васильевич мгновенно выхватил и ткнул в его голову пистолетом:

– Сидеть!.. – При этом Кащеев контролировал и движения второго вахтенного. Тот сглотнул, но дергаться не стал. – Вот и молодцы... Короче, ребята, шабашка вам подвернулась. Работы на полчаса, а бабок срубите до фига, как на рейсе в Сингапур. Если, конечно, не будете дергаться. Понятно?..

– А что за шабашка?.. – наконец спросил бывший морской волк.

– Да с берега на катер нужно кое-что перекинуть...

– Так крановщик у нас только в дневную смену...

– Крановщик у меня свой. Ваше дело раскочегариться и к берегу чуток подойти. Только предупреждаю: кто дернется, того сразу пристрелю. Без разговоров. Осознали?

– «Помпея-Помпея-Помпея» – столица клубной жизни! – разнеслось над морем. Следом, начисто забив какой-то медляк в «Ибице», снова разразился, видимо, очень любимый диджеем Антонов: – «Мечты сбываются! И не сбываются!..»

Логинов с Женей невольно повернули головы. Над «Помпеей» заметались разноцветные огни, они, казалось, выплескивались из колодца концертной арены и затухающими брызгами разлетались в ночном небе. Справа вдруг дрогнула и медленно двинулась к берегу гигантская стрела плавучего крана...

– А ты танцуешь, Вить?.. – спросила Женя, лукаво посмотрев на Логинова.

– Я только не пою...

– Я серьезно!

– И я тоже.

– Проверим?

– Легко! – кивнул Виктор.

– Подъем! – донесся от пляжа громкий голос Горова. – Пора в «Помпею»! А то наш столик займут!

– Слышал? – потянула Логинова за руку Женя. – Идем, а то без мест останемся!

– Давай! – кивнул головой Кащеев.

Пожилой моторист дернул какой-то рычаг. В машинном отделении раздался звук, как будто чихнул динозавр, а потом все загрохотало так, что Кащеев невольно вздрогнул и вскинул пистолет. Однако моторист был абсолютно спокоен. Он, неотрывно глядя на какой-то прибор с прыгающей стрелкой, передвинул рычаг чуть вперед.

Грохот перешел в мерный лязгающий стук. Пару минут спустя моторист, окинув взглядом приборы, повернулся и крикнул:

– Можно!..

Кащеев кивнул:

– Звони!

Мобильной связи в стальном чреве плавучего крана не было, так что приходилось пользоваться штатной судовой. Моторист снял огромную трубку телефона и что-то прокричал. Сразу после того, как он ее повесил, ожил машинный телеграф. Сперва он зазвенел, осветившись лампочками по всем секторам, а потом стрелка прыгнула на надпись «Самый малый назад».

Моторист провернул ручку телеграфа, после чего взялся за рычаг управления главным двигателем. Тот застучал чуть чаще, и палуба под ногами Кащеева едва заметно качнулась. Около минуты не происходило вообще ничего, а потом машинный телеграф разразился оглушительной трелью. Стрелка на нем прыгнула на надпись «Стоп машина».

Моторист по очереди быстро дернул обе ручки – телеграфа и двигателя. Палуба снова качнулась. Кащеев вопросительно повернул голову. В это время зазвонил телефон. Моторист потянулся к нему, крикнул «Да!» и протянул трубку Кащееву. Тот одной рукой приложил ее к уху, а второй, с пистолетом, закрыл правое ухо.

– Да! – рявкнул Кащеев, но с первого раза ничего не расслышал и проорал: – Что-что?!

– Порядок, Григорий Васильевич! – пробился сквозь грохот голос Дрона. – Мы подошли!

– А стрела точно достанет?

– Да!.. Точно!

– Хорошо! – Кащеев протянул трубку мотористу и скрестил руки: – Все! Глуши свою музыку!

Моторист повесил трубку и повернулся к пульту. Он нажал какую-то кнопку, и грохот разом прекратился. Что-то с приглушенным лязгом по инерции провернулось, после чего в замкнутом пространстве машинного отделения наступила почти полная тишина. Дизель-генераторы в противоположном углу по-прежнему шумели, но в сравнении с грохотом главного двигателя это была райская музыка...

– Может, сюда?.. – остановилась у входа в «Ибицу» Женя.

– Да тут как-то места мало... Идем в «Помпею».

– Под Антонова танцевать?

– Ну не нравится Антонов, закажу тебе Боба Марли!

– Я вообще-то латинос люблю... – сказала Женя, наконец поворачиваясь. – Ладно, идем послушаем, что там...

Когда они подошли к «Помпее», там все сотрясалось от «It’s my life».

– Старье! – наморщила носик Женя и, несмотря на протесты Логинова, поволокла его дальше.

Дальше, у огромной непонятно чьей головы со светящейся пастью, толпились малолетки. За головой что-то пронзительно ухало, звенело и дребезжало.

– Кислота!.. – махнула головой Женя. – Ладно, идем в «Помпею»!

На палубе «ПК-488» на специальной площадке на носу лежали несколько навесных крановых приспособлений – разнокалиберные трапеции с крюками по углам, пара электромагнитов, а также два ковша вроде тех, что используются в землечерпалках. Один ковш был огромный, размером с небольшой грузовик. А вот второй в самый раз – чуть побольше письменного стола. На верхней поверхности одной из его захлопывающихся вниз челюстей имелся ремонтный лючок с откидной крышкой – достаточный для того, чтобы в него мог пролезть человек...

– Его подцепим! – оглянулся на Дрона Кащеев. – Понял?

Тот восхищенно кивнул – лучшую защиту от пуль трудно было придумать. Григорий Васильевич быстро прошел к пришвартованному у носа «ПК-488» катеру и спрыгнул в него, скрывшись в тени.

– Держи! – услышал Дрон. – Только не свети!

Парень наклонился и взял протянутые Кащеевым помповое и подводное ружья. После этого Кащеев забросил на борт крана сумку и быстро выбрался следом. У ковша он остановился, забрал у Дрона подводное ружье и протянул ему извлеченную из сумки пачку патронов к помповику.

Дрон вопросительно посмотрел на Григория Васильевича. Тот, небрежно забросив сумку в люк ковша, разогнулся и сказал:

– Они нас видели, Дрон... Ты же не хочешь, чтобы твою фотографию повесили в разыскном листе Интерпола?.. Идем! – доведя парня до надстройки, Кащеев хлопнул его по плечу: – Давай! Отведи их в самый низ... И там! Но гляди, чтоб наверняка, патронов не жалей! А я пока тут покараулю!

Дрон посмотрел в глаза Кащееву и понял, что спорить бесполезно. Вздохнув, он развернулся и, ссутулившись, двинулся к двери.

Когда Дрон исчез в надстройке, Григорий Васильевич какое-то время прислушивался. Лишь убедившись, что парень повел вахтенных «ПК-488» по трапу в трюм, он быстро направился к борту. Наклонившись, Кащеев сориентировался и вскоре оказался над нишей пирса, в которой лежал акваланг.

Спрыгнув, Григорий Васильевич сунул аппарат в заранее припасенный большой пакет, следом положил ласты. Подняв пакет на борт, Кащеев отнес его в ковш и прикрыл сверху сумкой. Теперь он был готов к любому развитию событий. Даже к тому, что на борт «ПК-488» ему возвращаться будет нельзя...

Чтобы не вызвать никаких подозрений, Григорий Васильевич тут же прошел к надстройке. Вскоре из двери вынырнул Дрон. Глаза парня были стеклянными, от него пахло порохом и кровью.

– Порядок?.. – спросил Кащеев.

– Да!.. – сказал Дрон, глядя куда-то поверх его плеча.

Он был слишком возбужден случившимся и ни о чем не догадывался: ни об акваланге, ни о том, что сегодня, пока Дрон ездил за своей «девяткой», Кащеев успел и доли Дрона с Димоном, и свои деньги перенести в стоящую на охраняемой стоянке неподалеку от Аркадии неприметную машину. Потому что, как бы ни прошла сегодняшняя операция, в свою одесскую квартиру Кащеев возвращаться уже не собирался. Когда ФСБ наступает тебе на пятки, долго засиживаться на одном месте вредно для здоровья...

Для простых смертных въезд на авто в Аркадию был закрыт. Для смертных с удостоверениями, а также для тех, кто имел несколько лишних купюр с портретами американских президентов, прокатиться на машине вдоль моря никаких проблем не составляло.

Где-то в начале одиннадцатого на мостике перед «Ибицей» появился белый и очень большой «Лексус». Практически бесшумно он подкатил к входу. Стоявшая при входе в «Ибицу» обслуга дружно повернула головы. Однако «Лексус» просто пропустил строй бело-красных китаянок и неслышно устремился дальше. Перед поворотом к «Помпее» он снова притормозил. Красный свет блок-фар осветил престижный номер с надписью «СТРАЙК».

Примерно минуту спустя «Лексус» остановился напротив аллейки, ведущей к входу в клуб. Из машины выбрался, как обычно, просто одетый Страйк, а потом появились две его фемины. Фемины Страйка были одеты сложно – в какие-то хламиды, свисавшие складками и живо напоминавшими концертные костюмы ранней Пугачевой, когда она еще не решалась надевать мини-юбки и косила под монашку ордена кармелиток.

Но перед появлением фемин Страйка из необъятного чрева «Лексуса» резво выбралось вроде как двое их кавалеров. Кавалеры были гренадерского роста и, несмотря на приличную одежду, повадками напоминали наемных убийц. Непрерывно озираясь, они вцепились в своих дам железными хватками и быстро поволокли их мимо подсвеченной античной колоннады к входу в «Помпею».

Страйк двинулся следом. Заранее купленные билеты были у одного из «наемных убийц». Тот протянул их охраннику, и полминуты спустя великолепная пятерка была уже в клубе. Компания сразу прошла на верхнюю террасу.

Официантка при виде Страйка приветливо кивнула и метнулась в угол. Там были сдвинуты два столика. Официантка смахнула с них табличку с надписью «Занято» и отодвинула один из стульев. Страйк с улыбкой протянул ей купюру и что-то сказал на ухо. Официантка расцвела и упорхнула к стойке. Кавалеры тем временем уже пропустили дам на дальние места, после чего уселись с двух сторон от них...

– Тебе что?.. – спросил Логинов.

– Сок апельсиновый, – сказала Женя.

Логинов подозвал официантку и сделал заказ. Пристроились они в амфитеатре. От танцпола столик отделяли всего два яруса, но колонки были установлены под навесом по периметру и обращены в сторону огромной сцены, так что общаться, не рискуя сорвать голосовые связки, с грехом пополам было можно.

«Помпея» была наполнена светом и мощным звуком, от которого ощутимо вибрировал воздух. Посетителей пока что было не так много, человек пятьсот, но клуб постепенно заполнялся.

– Я под такое танцевать не могу! – покачала головой Женя.

В этот момент на ступеньках главной лестницы наконец появились Горов и Аникеев с девушками.

– Ну давай я схожу и закажу тебе что-нибудь... – повернул голову Логинов.

– Сиди! Я совершеннолетняя! – улыбнулась Женя и, поднявшись из-за стола, двинулась по проходу. – Я сейчас!

Логинов проводил девушку немного удивленным взглядом. Та подошла к охраннику и что-то у него спросила. Охранник вытащил из уха микронаушник и наклонил голову. Женя повторила вопрос, парень кивнул и показал рукой в сторону проема в стене, отделявшей амфитеатр от барных стоек. Девушка оглянулась на Логинова, улыбнулась и двинулась в указанном направлении.

Если не брать в расчет способности видеть ауры людей и перекачивать сгустки энергии, она была вполне нормальной современной девушкой. Просто вела себя естественно – без характерных для большинства девиц ее возраста жеманности и заморочек...

Поэтому Логинов отбросил последние подозрения и перевел взгляд на Горова с Аникеевым и их дам. Дамам прогулка к морю и небольшие посиделки на лежаках пошли на пользу. Они заметно протрезвели и даже ни разу не споткнулись на лестнице...

На темном мостике перед «Ибицей» вдруг возникло что-то большое и непонятное. Обслуга клуба удивленно повернула головы. Деловито урча мощным движком, из сумрака на аллею вынырнул «Хаммер». Обслуга уже приготовилась встречать гостей, но «Хаммер» с военными номерными знаками, пыхнув в сторону «Ибицы» остатками «си-бризовской» дармовой натовской солярки, проскочил мимо. За ним, словно приклеенный, ехал «уазик» с надписью «Военный патруль». Правда, вместо патрульного офицера на переднем сиденье почему-то сидел здоровенный бугай в спецназовском берете и камуфляжном комбезе. Между его ног торчала дульная насадка «АКСУ».

Народные гулянья в Аркадии были в самом разгаре. Внедорожники не без труда пробились к «Помпее», но останавливаться не стали, а свернули в уходящую к служебному входу клуба аллейку.

Нырнув за угол «Помпеи», внедорожники остановились под боковой стенкой клуба.

Правая передняя дверца «Хаммера» распахнулась. Из нее выскочил молодой парень и быстро открыл заднюю дверцу. На подножку ступил упитанный мужчина очень презентабельной внешности лет пятидесяти с лишним. Его движения были сдержанными, полными собственной значимости. На миг задержавшись на подножке, мужчина посмотрел вверх. С террасы как раз выглянул Страйк. Внизу было сумрачно, но Страйк мужчину узнал и едва заметно кивнул.

Мужчина спрыгнул на землю и хотел было привычным жестом одернуть китель, но спохватился, что сегодня он в гражданке. Окинув свою легкомысленную одежду презрительным взглядом, он шагнул в сторону. Молодой парень захлопнул заднюю дверцу «Хаммера», взял спереди вместительный кожаный портфель и шагнул к своему шефу.

Тот развернулся и двинулся вдоль стены. Выскочивший из «уазика» бугай в камуфляже, став по стойке «смирно», спросил:

– Разрешите проводить, та-арищ генерал?

– Никак нет, капитан! Оставайтесь здесь! – на ходу буркнул мужчина.

– Есть! – козырнул спецназовец.

Генерал в гражданке и его провожатый миновали «уазик», свернули за угол и через нижнюю аллейку зигзагом выбрались к входу в «Помпею». Здесь было настоящее столпотворение. До начала шоу-программы оставалось все меньше времени, и очередь к турникету выстроилась почти как в Мавзолей...

– А этот ковш точно не раскроется в воздухе?.. – опасливо спросил Кащеев.

– Нет, – покачал головой Дрон. – Вот этот рычаг переключен, видите? Так что он не раскроется никак – ни в воздухе, ни на земле... Вы его к подвеске не подсоединяйте, просто крюк за серьгу зацепите!

– Ага, понял! – наконец разобрался с механикой ковша Григорий Васильевич. – Ну тогда все! Значит, если будет пальба, опустишь меня в ковше прямо в катер. А сам сразу на палубу – и ко мне. В крайнем случае, прыгай в воду. Я крюк отцеплю, тебя подхвачу, и мигом уйдем!

– Я все понял, Григорий Васильевич! – кивнул Дрон.

– Ну тогда давай! – по-дружески ткнул его кулаком в плечо Григорий Васильевич. – Устроим в Одессе последнее шоу, чтоб было о чем вспоминать на Кипре!

– Ага!.. – кивнул Дрон и направился к огромной поворотной платформе «ПК-488».

Кащеев посмотрел на берег и закурил. Поворотная платформа крана, к которой крепилась огромная стрела и на которой располагалась кабина крановщика, практически закрывала собой среднюю часть «Помпеи». Но слева на боковом возвышении сцены и справа на террасе клуба то и дело мелькали люди. «Помпея» оживала. И никому из его посетителей и служащих даже в голову не приходило, что это прощальная вечеринка. Потому что сегодня был последний день «Помпеи»...

Из задумчивости Григория Васильевича вывел виброзвонок.

– Да! – проговорил он в микрофон.

– Осторожно! Я уже опускаю! – предупредил Дрон.

Кащеев удивленно поднял голову. Сверху от стрелы и вправду спускалась подвеска с крюком. Кран работал практически бесшумно. Питался он электричеством от судовых дизель-генераторов. Негромкий гул электролебедок тонул в разносившейся над побережьем музыке.

Григорий Васильевич торопливо отступил в сторону. Подвеска приблизилась к серьге ковша. Кащеев махнул рукой, одновременно крикнув в телефон:

– Стоп!

Крюк остановился и закачался. Григорий Васильевич провернул серьгу. Та, отодвинув фиксатор, зацепилась за крюк.

– Порядок! – сообщил Кащеев. – Жди, я скажу когда!

Григорий Васильевич нырнул в ремонтный люк ковша и устроился внутри.

– Все! – наконец проговорил он в микрофон. – Вира помалу, Дрон!

Ординарец выдвинулся вперед и начал прокладывать своему шефу путь в толпе. В кармане генерала ожил мобильный. Он вытащил его и с чувством собственного достоинства сказал:

– Да! Я слушаю!

– Сразу у входа направо, Сергей Кириллович! – проговорил в трубке Страйк. – И по лестнице наверх! Или вас лучше встретить?

– Не надо! Сориентируемся! Топографию, слава богу, учили! И в училище, и в академии!

– Тогда жду! – сказал Страйк и отключился.

Ординарец наконец пробился к входу. В кассу тоже была очередь – небольшая, но была. Ординарец встал в нее, генерал отступил за подсвеченную колонну и принялся смотреть по сторонам.

Взятки он обычно брал в интимной обстановке. Однако вокруг земель ликвидированного Одесского артучилища шли такие сражения, что можно было ожидать любых провокаций – вплоть до неожиданного появления ОМОНа. Нынешний министр внутренних дел был ставленником спикера и прославился тем, что на волне весеннего обострения лично возглавил штурм здания Генпрокуратуры. После того случая его долго лечили в Германии, и сейчас он снова находился в строю. Но это, конечно, был не повод отказываться от полумиллиона долларов...

Генерал не зря закончил когда-то с отличием Академию Генштаба в Москве. Передачу денег он спланировал так, что уличить его в чем-либо было невозможно. На случай же личного появления подлеченного министра во главе ОМОНа внизу дежурил армейский спецназ в полной боевой выкладке и пулегранатонепробиваемый «Хаммер». Так что до денег прихвостню спикера невозможно было добраться при всем желании...

Логинов начал было уже беспокоиться, но Женя наконец появилась и направилась к нему. В ее поведении не чувствовалось ни малейшего напряжения. Глаза, как обычно, улыбались. Опустившись на сиденье, она глотнула принесенного официанткой сока и сказала:

– Фух!..

– В смысле?..

– С местным диджеем очень трудно разговаривать!

– Много денег хочет?

– Нет. Он слишком хорошо разбирается в музыке. И долго объяснял мне, что для перехода от этого... – презрительно кивнула на танцпол Женя, – к латиносу нужно полчаса, не меньше...

– Кругом одни Бетховены, – хмыкнул Логинов, – а слушать нечего! Так он поставит твой латинос?

– Я ему пятьдесят гривен зарядила, куда он денется?..

Впрочем, переход к латиносу музыкально-одаренный «помпеевский» диджей оформил двумя композициями. Едва зазвучала третья, Женя ухватила Виктора за руку:

– Идем? Или ты передумал?

– С чего вдруг? – отодвинув мартини, начал подниматься Логинов. – Это Дженифер Лопес?

– Почти!.. – засмеялась Женя.

Они спустились вниз и прошли мимо усевшихся за правым нижним столиком амфитеатра Горова и Аникеева с девушками. Место для наблюдения было почти идеальным...

Генерал прошел мимо барной стойки до туалетов и свернул в крайний проход. Ряд столиков вдоль торцевого ограждения террасы пустовал, заняты были только два сдвинутых угловых. От них навстречу прибывшим поднялся Страйк и протянул руку:

– Рад приветствовать вас, Сергей Кириллович!

– Добрый вечер! – с достоинством кивнул генерал.

– Присаживайтесь, прошу!

После этого демократичный Страйк протянул было руку ординарцу, но тот уже бросился отодвигать генералу стул. Страйк подождал, пока гости усядутся, и нашел глазами официантку. Та по его кивку куда-то умчалась.

Пару минут спустя девушка уже ставила на стол горячие закуски. Генерал деловито протирал салфеткой вилку. Наконец официантка упорхнула. Страйк спросил:

– С чего начнем, Сергей Кириллович? С водочки?

– Да я в последнее время как-то больше по виски... Лучше не мешать!

Страйк кивнул:

– Понял! – он быстро повернул голову. Официантка, стоявшая на своем месте у столика с пепельницами и подносами, тут же метнулась к столу. – «Джек Дэниэлс», Сергей Кириллович?..

– Да.

– И содовую?

– Чего провиант переводить? Чистый! – пошутил генерал.

Страйк повернул голову к официантке:

– Люда, «Дэниэлс»!

Девушка умчалась к бару. Пару минут спустя все дружно подняли рюмки. Впрочем, чокнулись только Страйк с генералом. Дамы в хламидах героически пригубили из своих рюмок, их кавалеры влили в себя напиток как воду, ординарец пить вообще не стал, аккуратно пристроив нетронутую рюмку у прибора.

Когда генерал закусил, Страйк негромко сказал:

– Ну что, Сергей Кириллович, как видите, у меня все готово!

– У меня тоже, – кивнул собеседник, окидывая дам Страйка плотоядным взглядом.

– Так что, пледы просить?..

– Сперва рокировочку за столом надо сделать! Тимур мой вон совсем заскучал. Между женщин его надо посадить...

– А сейчас, дамы и господа, просим вас занять свои места! Наша шоу-программа начинается!..

Раскрасневшаяся Женя взяла Логинова за руку:

– А ты неплохо танцуешь! – оглянувшись на вход, она предложила: – Может, пойдем прогуляемся?

– Надо передохнуть! – кивнул головой Логинов.

Они направились к столику. Перед лестницей Логинов обменялся мгновенным взглядом с развалившимся Горовым. Тот дал понять, что пока девушки никого не опознали.

Женя присела за столик и глотнула сока. Логинов откинулся с другой стороны на спинку полукруглого сиденья и потянулся к бокалу с мартини. Секьюрити тем временем очистили танцпол от последних клиентов и встали по краям сцены.

Первым номером шоу-программы был какой-то китайский танец. Наштукатуренные до меловой белизны девушки в высоченных головных уборах под заунывную музыку принялись неторопливо изображать на сцене то ли прополку риса, то ли сбор камней для строительства Великой Китайской стены. Женя покосилась на Логинова, но тот изобразил живой интерес. Вроде того, что он просто фанатеет от китайских народных танцев...

– Ну, за дорогих дам! – громко провозгласил генерал, подняв рюмку, и негромко, эксклюзивно для Страйка, добавил: – Во всех смыслах!..

Страйк шутку оценил и в долгу не остался:

– Тостующий пьет до дна!

Генерал подачу принял:

– Тогда и тостуемые тоже!

Дамы было скривились, но Страйк негромко сказал:

– До дна, фрейлейн, до дна!

Фрейлейн дружно вздохнули, но ослушаться не посмели. Пока они натужно глотали виски, Страйк оглянулся. Народа на втором этаже «Помпеи» стало заметно больше. Генерал тоже повернул голову, после чего они со Страйком перекинулись понимающими взглядами.

– Скоро шоу-программа начнется, – покосился на часы Страйк. – Все на сцену будут смотреть... Или можно подождать, пока перепьются...

– Поглядим по обстановке! – сказал генерал.

– А сейчас на сцене «Помпеи» эротический дуэт «Тристан и Изольда»! Встречайте!

Логинов вроде как захлопал, Женя потянулась к сумочке и начала подниматься.

– Ты куда?..

– В туалет схожу!

Логинов мгновение поколебался и тоже поднялся:

– Я тебя провожу!

– А как же шоу?.. – насмешливо спросила Женя.

– Пьяных много, еще пристанут, – пожал плечами Логинов.

На самом деле он просто тоже хотел в туалет. Женя возражать не стала. Пройдя почти вдоль всего амфитеатра, они поднялись к верхнему бару.

У длинной стойки было почти пусто. Логинов с Женей дошли до туалетов и разделились.

Минуту спустя Виктор вынырнул из кабинки, сполоснул руки и вышел в «предбанник». Жени еще не было, и Виктор, вытирая руки салфеткой, посмотрел на висевший в углу монитор. В клубе их было натыкано с полсотни. На тех, что висели в зале, показывали картинку со сцены.

На мониторе в туалете транслировали музыкальный канал, но почему-то с выключенным звуком. В тот самый момент, когда Логинов задрал голову, «эмтивишная» картинка вдруг исчезла, и на экране возникла плохо накрашенная дикторша местного телевидения.

Она беззвучно зашевелила губами, потом на экране вдруг появилось фото Мони. Сверху над ним было написано: «Внимание! Розыск!» Под Мониной физиономией через запятую шли контактные телефоны – «02» и шестизначный, видимо, дежурной части УВД. В самом же низу было написано «Вознаграждение – 100 000»...

– А сейчас на сцене «Помпеи» эротический дуэт «Тристан и Изольда»! Встречайте!

В клубе раздались аплодисменты, потом зазвучала романтическая музыка. Генерал повернул голову. Публика дружно смотрела на выход эротического дуэта. Часть зрителей столпилась у ограждения террасы со стороны сцены, остальные наблюдали за происходящим внизу со своих мест. Равнодушных, как говорится, не было.

Генерал повернул голову и посмотрел на Страйка:

– Приступаем...

Тот чуть наклонился и негромко сказал:

– Красавицы, приготовились!

Генерал, в свою очередь, приказал Тимуру:

– Давай!

Кавалеры, сидевшие по сторонам дам, повернули головы в разные стороны. Дамы, закутавшиеся в принесенные официанткой пледы, дружно облокотились на стол по сторонам ординарца. Тот опустил руки под скатерть и щелкнул замками стоящего между ног портфеля.

– Готов? – спросил генерал.

– Так точно! – кивнул ординарец.

– Давайте! – велел Страйк.

Процесс передачи взятки зафиксировать было практически нереально. Да и просто догадаться о том, что происходит под столом, было нелегко. Дамы под пледами по очереди извлекали из своих хламид пачки долларов и передавали их Тимуру. А тот пачки складывал под скатертью в портфель.

По времени все это заняло меньше половины танца Тристана и Изольды.

Одна из девушек сказала:

– Все!..

Страйк, спокойно следивший за танцем на мониторе, повернул голову к генералу. Тот глядел на своего ординарца. Ординарец пошевелил губами и, чуть подавшись назад, щелкнул замками.

– Пятьдесят! – доложил он.

– Все в порядке, Сергей Кириллович? – негромко спросил Страйк.

– Не знаю, я сквозь стол не вижу! – несколько нервно пошутил генерал. – Все в порядке будет, когда мой человек внизу выборочно пересчитает и проверит купюры.

– А как я смогу убедиться, что он проверяет именно мои купюры?

– Да очень просто! Отправьте вниз своего человека! Как спустится к «Хаммеру», пусть позвонит. Я дам команду Тимуру!

– Хорошо! – кивнул Страйк и набрал номер оставшегося в «Лексусе» сотрудника.

Какой-то миг Логинов смотрел на экран, потом быстро выдохнул:

– Вот скотина!.. – в следующую секунду Виктор уже вынырнул из предбанника, звоня на ходу Горову.

– Алё! – ответил тот.

– Моня жив!.. – успел сказать Логинов, двигаясь по крайнему проходу террасы. – Менты его в розыск объявили! Видно, труп двойника с Воровского по отпечаткам пробили...

В этот момент Логинов вдруг увидел, как в нескольких метрах впереди что-то молнией промелькнуло в воздухе. В тот же миг из колонок «Помпеи» грянул «Танец с саблями» Хачатуряна, и женщины за угловым столиком завизжали.

Перед их лицами через столик пролетел пухлый кожаный портфель. Стоявший у перил спиной к залу парень ошарашенно оглянулся и прыгнул за ним. Но портфель упал в проход, ведущий к центру клуба, и заскользил по нему...

Парень грохнулся грудью на стол, на пол посыпалась посуда. В этот момент двое дюжих молодцев уже рванулись за портфелем.

В нем торчал гарпун, пробивший одну из кожаных стенок. Привязанный к гарпуну почти невидимый линь в мгновение ока дотащил портфель до середины прохода. Здесь навес кончался, и портфель, крутанувшись, взмыл в воздух, словно в образцовом мистическом фильме.

Один из дюжих молодцев в отчаянном прыжке попытался в последний момент ухватить его, но не успел и, грохнувшись, повалил пару стульев. Страйк и генерал вскочили.

– Это ваша работа, Сергей Кириллович?!

– Идиот!.. – бросил пожилой мужчина. Метнувшись к перилам, он приглушенно крикнул вниз: – Там кто-то на крыше, капитан! Его нужно взять!

– Есть!.. – послышалось снизу. Спустя несколько секунд оттуда же донеслось: – Виноват! Но он, кажется, на подъемном кране!

– На кране?! – быстро повернул голову пожилой мужчина. – Ну тогда взять кран! Живо!

– К берегу! Быстро! – донеслось снизу.

В следующий миг врубивший фары «уазик» рванулся в сторону моря. Пару секунд спустя он резко завернул за «Помпею» и тут же с треском провалился. Деревянный помост, оставшийся в наследство от дореволюционных времен, машину не выдержал...

– Шеф, что там за дела?.. – обеспокоенно спросил в трубке Горов.

– Да вроде местные разборки... – проговорил Виктор. В этот миг сверху в проход с каким-то странным звуком плюхнулся портфель. Он был уже без гарпуна, но по-прежнему пухлым. В боковое отверстие из-под клапана при ударе высунулся тонкий усик антенны радиовзрывателя. И тут Логинов вдруг все понял. Рванувшись к портфелю, он выдохнул в трубку: – Это Кащеев, Степ! Он на кране! Не дайте ему уйти! Прыгайте на берег!..

Портфель с полумиллионом долларов прыгнул через голову ошарашенного Страйка. Кащеев, швырнув под ноги подводное ружье, крикнул:

– Вира, Дрон!

Ковш, зависший в темноте буквально в полутора-двух метрах повыше перекрытия террасы, тут же рванулся вверх. Передвигался он как скоростной лифт. Кащеев лихорадочными движениями выбрал линь. Портфель огромной ночной бабочкой порхнул к ковшу. Кащеев ухватил его и крикнул:

– Стоп!!!

Он сделал невозможное: посреди представления увел кусок мяса из клетки тигров. Теперь нужно было обезопасить себя от погони. Кащеев заранее, еще не зная о «Хаммере» и спецназовцах, приготовился к этому. В пакете он привез на борт «ПК-488» не дымовые шашки, а остатки пластида.

Первоначально Кащеев собирался сбросить этот пакет на перекрытие террасы. Но погоню снарядили слишком быстро – за углом уже вспыхнули фары, и к берегу рванулась машина. И Кащеев план на ходу поменял.

Мгновенно выдернув гарпун и распахнув портфель, он высыпал деньги в сумку и тут же сунул на их место пакет со взрывчаткой. Когда Кащеев выглянул из ковша снова, рванувшийся в погоню «уазик» со спецназовцами как раз провалился сквозь деревянный помост. Это было очень кстати – взрыв должен был накрыть всех. И Кащеев бросил портфель в проход...

– Все, Дрон! Поворот! – крикнул он, приседая.

Ковш качнулся и по дуге поплыл к морю. Разворачивался он далеко не так быстро, как поднимался, поэтому со взрывом Кащееву пришлось повременить. Утащить в ковш подъемного крана полмиллиона баксов, а потом в этом же ковше самого себя и гробануть, развеяв баксы над Аркадией, – это было бы чересчур оригинально. Уж лучше было отрываться от погони...

Двоих дюжих молодцев уже блокировала охрана «Помпеи». Те растерянно глядели в сторону углового стола. Тут сзади что-то шлепнулось, и Страйк крикнул:

– Портфель!

Молодцы одновременно развернулись. Охранники схватили их за руки. В этот момент справа, сметая на своем пути все на свете, к портфелю рванулся Логинов.

Он понял, что внутри пластид – и по звуку падения, и по тому, что при ударе портфель вроде как раздался в стороны. Пластида внутри было столько, что от «Помпеи», во всяком случае от верхней и нижней террас, при взрыве должно было мало что остаться...

Единственным спасением было успеть выдернуть взрыватель. Несколько мгновений для этого было – Кащеев не мог привести СВУ в действие, не отдалившись на более-менее безопасное расстояние. И Логинов в отчаянном нырке попытался с ходу ухватиться пальцами за антенну.

Но один из молодцев, ловко вывернувшись из захвата охранника, прыгнул ему наперерез. У молодца была фора, и в портфель он вцепился на какое-то мгновение раньше. Прижав добычу к груди, он скользнул по проходу в сторону перил. Логинов, оказавшийся сверху, рванул парня за плечо:

– Там бомба, идиот!

Сзади раздался вопль и вслед за ним – грохот.

Рванувшегося на помощь товарищу второго молодца благополучно завалили на столы охранники «Помпеи». Логинов воспользовался этим и, рванув лежащего парня вверх, ткнул пальцем в «точку» на его шее. Парень обмяк, Логинов мгновенно перевернул его на бок.

– Твою мать! – невольно вырвалось у него.

Усика антенны радиовзрывателя в отверстии под клапаном уже не было. При «перекантовке» он опять залез в портфель. Логинов потянулся было к замкам, но тут, сбросив охранников, к нему метнулся второй парень. Одновременно с ним от сцены и от бара к Логинову бросились секьюрити «Помпеи».

Виктор мгновенно вскочил и под «Танец с саблями» рванулся с портфелем по проходу.

– Стоять!.. Держи!... Сто-о-ой!.. – неслось со всех сторон

Один замок Логинов на бегу открыл, но сунуть руку в портфель не успел. Вдоль ограждения террасы наперерез ему выскочил парень в черной майке охраны и с ходу попытался взять Виктора на болевой прием. Логинову ничего не оставалось, как уклониться и бахнуть парня в голову...

– Хватай!!! – крикнуло с полдесятка человек одновременно.

Логинов понял, что добраться до антенны на террасе ему не дадут. И он мгновенно вскочил на перила. Внизу шахматной доской белели столики партера. Сзади слышались приближающиеся вопли и топот.

И Логинов сиганул вниз, даже не успев как следует выбрать место приземления...

Внизу, в щели между сцепленными зубьями ковша, проплыл пустынный танцпол «Помпеи», потом замелькали ярусы амфитеатра. Кащеев держал пульт в руке, но приводить в действие СВУ было еще рано. Взрывная волна могла повредить стрелу...

И только когда под ногами Кащеева вслед за темной полоской пляжа блеснуло море, он нажал кнопку. Однако взрыва не последовало. Сообразив, что металл ковша экранирует сигнал, Кащеев быстро высунул руку в люк и повторил попытку.

– Ту-дух! – сухо треснуло над «Помпеей», и руку Кащеева на миг озарила вспышка.

Однако это был вовсе не тот взрыв, которого он ожидал. Кащеев чертыхнулся и высунулся в люк. «Помпея» устояла, только над сценой обвалился портик. Народ в панике покидал клуб, спецназовцы из «уазика» карабкались по стенке к заднему ограждению, за колоннами коротко прогрохотал автомат...

– Хрясь! – треснуло под ногами.

– А-а! – завопила женщина, на которую упал Логинов.

Приземлился он на край столика. Ножки тут же подломились, и Виктора словно катапультой швырнуло на спину дамы, сидевшей за соседним столиком.

Повалив и ее, и столик, Логинов наконец израсходовал всю кинетическую энергию. Представительный мужчина с забрызганным майонезом лицом заорал:

– Вы с ума сошли, любезный? Что за выходки?!

Логинов быстро осмотрелся, выискивая взглядом портфель. Тот оказался на кресле вскочившего мужчины. Как он туда попал, разбираться было недосуг. К Виктору уже бежала охрана...

– Извините! – крикнул Логинов, вскакивая, и буквально сшиб с ног забрызганного майонезом мужчину регбийным приемом.

– А-а!.. – завопила его дама.

Логинов, ухватив портфель, хотел было сунуть руку под клапан, но тут в нее вцепился вынырнувший из-под стола другой мужчина:

– Гони деньги, сволочь!..

Речь, видимо, шла о компенсации за выпивку, закуску и моральный ущерб. Мужчина был здоровый, а вторая рука Виктора была занята портфелем.

– Держи! – выдохнул он, резко боднув скупердяя головой.

– А-а!.. – взвыл тот, хватаясь за рассеченную бровь.

В тот же миг из-за него на Логинова прыгнул охранник. Виктор пригнулся и, жестко встретив его тычком основания ладони в подбородок, рванул прочь. В этот момент сверху с воплем прыгнул еще кто-то. Публика партера, дружно отвернувшаяся от сцены, начала вскакивать со своих мест. Навстречу Логинову по проходу несся охранник. С газовым пистолетом в руке.

Логинов, прижав портфель левой рукой к груди, бросился ему под ноги. Охранник рухнул, словно подкошенный, и непроизвольно выстрелил.

В проходе взметнулось слезоточивое облако.

Публика в панике начала разбегаться. Логинов ринулся на сцену по освободившейся лесенке. Обнаженный до пояса Тристан и Изольда в одних трусиках попятились в глубь сцены. В этот момент оттуда донеслось:

– Стоять!.. На пол!..

С автоматом наперевес оттуда выскочил здоровенный бугай в камуфляжной форме и берете. Тристан и Изольда в ужасе оглянулись. Логинова, уже заскочившего на лестницу, кто-то в прыжке ухватил за ноги. Виктор упал, но его рука наконец нащупала в портфеле усик антенны. Логинов вырвал взрыватель из пластида и размахнулся.

– Лежать! – крикнул бугай, на ходу взяв Виктора на прицел.

За его спиной на ограждение карабкался еще один спецназовец. В этот момент сбоку на бугая вдруг обрушился Степан Горов. Сработал Степан на совесть – спецназовец рухнул на сцену, как сбитый бампером грузовика придорожный столб. Одновременно Аникеев на заднем плане бахнул ногой по голове второму спецназовцу...

– Ложись!!! – заорал Логинов, швыряя взрыватель в сторону моря.

Тот, вращая антенной, словно спортивный молот, взмыл в небо над сценой. В тот момент, когда он оказался над центральным портиком, грохнул взрыв...

– Это Кащеев, Степ! Он на кране!.. – послышалось в наушнике.

– Молодец, Витя! Спасибо! – тут же вскочил на ноги Моня.

Он сидел в тени на лавочке всего в нескольких метрах от запасного выхода «Помпеи». Его даже было видно с верхних крайних столов амфитеатра. Однако быть узнанным Моня не боялся – даже на свету.

Он был в черном парике с бородой и бакенбардами, а вдобавок еще и в ковбойской черной шляпе. Под клетчатой рубахой на поясе Мони крепился приемник подслушивающего устройства...

Впрочем, прослушка была уже не нужна. Задрав голову и прикрыв глаза руками, Моня рассмотрел скользнувший в небе над «Помпеей» ковш. В следующий миг он уже сиганул через ограждение на темный пляж.

До плавучего крана добраться по суше возможности не было. Но ради встречи с Кащеевым Моня был готов донырнуть и до Турции. Метнувшись в густую тень к старому пирсу, он на ходу стащил с себя одежду и сунул ее в какую-то нишу. Вместе с одеждой пришлось сбросить и приготовленный специально для Кащеева «ТТ» с глушителем – о непромокаемом пакете Моня как-то не подумал. Однако Кащеева он был готов задушить и голыми руками.

Лишь бы до него добраться...

– Бу-бух! – разнеслось над сценой.

Все, кто находился на ней и вокруг, невольно попадали. Козырек портика накренился и рухнул вниз. Подсветка колонн мигнула и погасла, музыка тоже наконец умолкла.

– А-а-а!!! – разнесся над «Помпеей» тысячеголосый вопль.

– Просьба соблюдать спокойствие!!! – раздался в колонках взволнованный голос. – Приносим извинения за технические неполадки... Открывайте все выходы!!!

Последнее касалось обслуги. Едва оправившись от шока, посетители в панике бросились к выходу. На Логинова тем временем дружно навалились сразу трое охранников. Двое заломили руки, третий обхватил Виктора за шею так, что у того перед глазами замелькали круги...

– Портфель!!! – заорал кто-то из партера, перекрыв гул толпы.

В следующий миг чья-то рука уже выдернула из-под Логинова портфель с пластидом. Один из охранников отпустил предплечье Виктора и на кого-то бросился. Логинов тут же ударил по голове душившего его секьюрити. Тот дернулся, но захват не ослабил, наоборот, сильнее сдавил горло Виктора. Логинов начал терять сознание, и тут над сценой оглушительно прогрохотала автоматная очередь.

– На пол все!!! – дурным голосом проорал Горов.

Охранники тут же отпустили Виктора, попадав рядом. Логинов, держась за горло, приподнялся. Горов с автоматом стоял возле неподвижного спецназовца. К Виктору бежал Леня Аникеев:

– Живы, шеф?..

– Жив!.. – прохрипел Виктор. – Я же вам сказал на берег прыгать! И Кащеева брать!

– Поздно, шеф! От крана только что катер отошел!

– Тогда уходим с толпой! Бросай автомат, Степан!

Взрыв в «Помпее», хоть и не уничтожил всех врагов, но зато сбил с толку спецназовцев. Однако, чуть наклонившись, Кащеев вдруг увидел, что в сторону ковша показывает рукой один из милиционеров, патрулировавших пляж. Другой что-то кричал, прижимая к уху рацию.

– Дрон, прямо в катер меня опустишь! Слышишь?..

– Да, Григорий Васильевич!

– И бегом ко мне! А то менты уже на берегу!

– Хорошо!

Стрела приблизилась к носу плавучего крана, одновременно опускаясь. Дрон не зря три года уродовался в своем профтехучилище. Несмотря на плохой обзор, он с первого раза мягко опустил ковш прямо в середину катера.

– Порядок, Григорий Васильевич?.. – послышалось в наушниках.

– Порядок! – крикнул Кащеев, высовываясь из ковша и отцепляя крюк. – Чуть вира – и ко мне!

Крюк заскользил вверх. Кащеев быстро наклонился. Ковш был довольно высокий и при резком повороте катера мог булькнуться в воду – вместе с деньгами. Ухватив пакет, Кащеев бросил его к водительскому сиденью и оперся двумя руками о края люка, собираясь выпрыгнуть.

В этот момент катер вдруг резко накренился и выскочивший из воды здоровенный мужик с козлиной бородой и одной бакенбардой вцепился в пистолет Кащеева. Затем огромный кулак врезался в его лицо...

– Вон он, держите!!! – донесся сверху, с террасы, командный крик.

Логинов на бегу оглянулся. Пожилой мужчина – тот самый – показывал на него пальцем. Со сцены прыгали спецназовцы. Их командир, вырубленный Горовым, уже стоял на карачках под рухнувшим портиком и тупо глядел им вслед...

– Твою мать!.. – выдохнул Логинов.

Мало того что они упустили Кащеева, так теперь еще за ними охотились бравые украинские вояки. Логинов, виляя в толпе, домчался по главной лестнице до турникетов. Здесь была жуткая давка. Кто-то орал, зажатый блестящей перекладиной, кто-то кого-то подталкивал, кто-то лез через верх...

Виктор хотел было рвануться влево по проходу амфитеатра, но там по боковой лестнице уже бежал один из вояк. Другие спецназовцы, мелькая в толпе, быстро приближались. Логинов вдруг понял, что это конец. Леня Аникеев и Горов сумели уйти через запасной выход в сторону моря. А он попал...

Логинов быстро поднял голову. У него не было подъемного крана, как у Кащеева, но и выхода другого не было. Виктор метнулся к задней полукруглой стене амфитеатра. Из нее в шахматном порядке торчали монтажные проушины. Это напоминало полосу препятствий на «альфовской» базе, но там выступы были побольше – в полкирпича.

Логинов метнулся к стене и вскарабкался наверх. Трехметровую стену он одолел за пять секунд. Наконец Виктор уцепился за стойку навеса. На верхнем ярусе амфитеатра он оказался в тот миг, когда спецназовцы возникли внизу, у турникетов...

Ударившись вдобавок затылком о крышку люка, Кащеев выпустил пистолет и шмякнулся в ковш. Катер качнулся, в следующий миг крышка с грохотом опустилась, накидной болт со щелчком встал в ее пазы, и снаружи донеслось:

– Ну вот мы и встретились, Кащей! Как ты насчет оздоровительной морской прогулки? Заодно перетрем тему твоего поведения!

– Ты?! – вскрикнул Кащеев, узнав голос Мони. – Но ты же...

Моня засмеялся, катер взревел мотором и рванул прочь от крана.

– Григорий Васильевич!.. – кричал в выпавшем наушнике Дрон. – А я?!

Моня с ухмылкой оглянулся на кран. Затем перевел взгляд на пакет. Секунду спустя Монина рука уже шарила в нем.

– Во блин! Это я удачно реинкарнировался! – разнеслось над морем. – Молодец, Кащей! Беру в счет морального ущерба! Тебе бабки все равно уже не понадобятся!

Спецназовцы суетились внизу, пытаясь понять, куда девался Логинов. Виктор тем временем перевалился через край стены и нырнул под стол. В этот миг в его кармане персональным вызовом Горова грянул мобильный.

– Твою мать!.. – быстро сунул руку в карман Виктор. – Да!

– Вы где, шеф?..

– А вы?

– В толпе, на центральной!

– Тогда уходите из Аркадии! Я перезвоню! – выдохнул в трубку Логинов и выглянул из-под стола.

– Вон он, олухи! – в ту же секунду раздался крик. – Взять!

На Логинова указывал тот самый пожилой мужчина. Он успел прибежать с террасы и теперь стоял рядом с лестницей. Из-за его спины Виктора пожирал ненавистным взглядом молодой парень...

Логинов вскочил и рванулся к ним. Просто потому, что спецназовцы по своему начальству стрелять не могли. Молодой и пожилой испуганно подались назад. За спиной Виктора в проходе затопали берцы:

– Стой!!! Стой!

Логинов мчался прямо на мужиков. Молодой успел спрятаться за стену, пожилого же Виктор просто отшвырнул в сторону. У него был один маршрут – на опустевший второй этаж, и один козырь – скорость. Промчавшись между осиротевших стоек и столов, Логинов с ходу запрыгнул на ограждение террасы и, оттолкнувшись что было сил, сиганул вниз...

Потом на Логинова обрушился пляж. Однако он удачно сгруппировался и, перекатившись, погасил силу инерции.

Сверху донеслось:

– Вниз, олухи! А вы перекройте пляж, а то уйдет!

В следующий миг взревел мощный движок «Хаммера». Логинов, согнувшись, уже метнулся было влево, как вдруг от моря послышалось:

– Витя, сюда!

Логинов буквально оцепенел. К нему подбежала Женя и, ухватив его за руку, потащила к берегу.

– Быстрее!

– С ума сошла! Уходи! – попытался выдернуть руку Логинов.

– Быстрее! – словно не слыша его, повторила Женя. – Сюда!

«Хаммер» вверху рванул задом за «Помпею». Кто-то тяжело спрыгнул с террасы, но подвернул ногу и взвыл от боли. Логинов, нагнувшись, метнулся вслед за девушкой к морю.

– Нас обоих тут убьют!.. – досадливо прошептал он, ступая ногами в воду.

– Нас спасет любовь, Витя! – тихонько засмеялась Женя, затащив его за угол. Здесь она сдернула с себя футболку и протянула руку к брюкам Логинова. – Быстрее!..

– А как ты тут оказалась?.. – вдруг спохватился Виктор.

– Я просто знала, что буду тебе здесь нужна!..

Минуту спустя по деревянному помосту затопали берцы. Низкий голос крикнул:

– Глянь справа! Живо!

Метнувшийся сверху луч фонаря выхватил из темноты два обнаженных тела...

– Во дают, нашли место для секса!.. – с невольным восхищением пробормотал спецназовец, потом громко крикнул: – Нет его тут!

Шаги стихли, но Логинов даже не поднял головы. Его и вправду не было на берегу. Его душа в обнимку с душой Жени воспарила в темное небо, к звездам, и ничего не было в жизни Виктора прекраснее этого упоительного ночного полета...

– Ну что, Кащей! – проговорил во внезапно наступившей тишине Моня. – Больше мне не попадайся, понял?...

Катер с выключенным двигателем качался на волнах. Моня закряхтел рядом с ковшом, тот приподнялся и накренился...

– Не надо! – застучал изнутри Кащеев. – У меня еще деньги есть! Много! Из двух банков!

– От бабок... одни... проблемы!.. – натужно проговорил Моня.

Ковш резко наклонился и кувыркнулся через борт.

– Ты о душе лучше подумай, Кащей!

– А-а!!! – отчаянно грохнул руками в люк Кащеев.

Однако ковш уже шел ко дну. Кащееву ничего не оставалось, как ухватить загубник акваланга и приложить его ко рту. Но это было даже хуже.

Ожидание смерти страшнее самой смерти в сто раз. Особенно если ты торчишь на дне моря в железной клетке и понимаешь, что из баллона выходит не воздух – из него драгоценными пузырьками быстро уходит твоя жизнь...

На тумбочке дернулся мобильный.

Логинов высунулся из-под одеяла и, сонно моргнув, прочитал на дисплее: «Сообщение от Жени. Прочитать?» Логинов ткнул «Yes».

«Витя, я уже в Таллине. Меня встретили в аэропорту. Тут дождь и холодно. Спасибо за ночь. Не забывай меня. Евгения».

Логинов быстро написал: «Твоя Любовь теперь всегда будет со мной!» – и отправил. Еще до того, как пришел ответ, мобильный разразился звонком. Глянув на дисплей, Логинов скривился как от зубной боли и буркнул, приложив трубку к уху:

– Здорово, я же тебе сказал не звонить! Или ты совсем тупая?!

– Нехорошо, Витя! – послышалось в трубке. – Я же тебя просил в своем завещании Лизку не обижать! – Тут Логинов вообще разразился трехэтажным матом. Моня обиделся: – Не, Вить, ты, в натуре, какой-то дикий!.. Ему звонишь, чтоб обрадовать, а он...

– Чем обрадовать, что тебя менты с розыска сняли? Или что Шварца с отбитыми почками выпустили?.. – хмыкнул Логинов.

– А ты откуда знаешь?..

– Разведка доложила!

– А почему меня с розыска сняли, знаешь?

– Пацана, подельника Кащеева, менты ночью в Аркадии покрутили! Он и раскололся...

– И все-то ты знаешь, Витек! – хмыкнул Моня. – Даже неинтересно... Ну а где Кащеев, ты тоже знаешь, а?..

– Ну?..

– Что ну?.. За сведения о нем, Витя, сто тысяч вознаграждения положено! Не веришь, включи телик!

– А от мертвого осла уши не хочешь?..

– Да ладно, пошутил я! Бабок с вашей конторы вовек не собьешь... Ну так и быть, Вить! Ты мне брелок, а я тебе инфо насчет Кащеева!

– Не пойдет! Ты мне брелок на вечную память подарил, Моня! Забыл, что ли?

– На какую, блин, память, Вить? Я ж живой! Да и не сильно ты по мне убивался, слыхал я, сидючи в подвале...

– Все равно не пойдет, Монь! – отрезал Виктор.

– Это почему?

– Мне брелок твой начальство приказало передать в музей!

– В какой еще музей, Вить?

– В ведомственный, Монь! В секцию подслушивающих устройств!

– Э-э, Вить, какая, на хрен, секция? – испугался Моня. – Это ж талисман! Он же тебя вчера спас!..

– Ну, положим, спас меня не он, но, если будешь себя хорошо вести, я подумаю... Так что насчет Кащеева?

– А что насчет моего талисмана?

– Не грусти, Монь! Сливай инфо, будет тебе твой талисман долбаный!

– С Кащеевым, Вить, полный порядок! – довольно сообщил Моня. – Вы ж ни хрена ни одно дело до ума довести не умеете, так что пришлось мне...

– А конкретнее?..

– В море он, Витя, конкретно! В ковше в смысле...

– Ясно... Координаты ты, конечно, записать не догадался?

– А на хрен тебе координаты, Вить? В музей ведомственный, что ли, сдать его хочешь? В секцию утопленников?

– Координаты нужны, чтоб дело прекратить... – вздохнул Логинов. – Иначе прокуратура не слезет!

– Ну это ваши заморочки... А у меня, Вить, извини, все по-простому, без канцелярщины... Так когда ты мне брелок завезешь, а? Или лучше Лизавету за ним прислать, Вить? У нее как раз есть, что тебе сказать...