на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



9

Зелень Крестовского острова готовилась к осени. Кусты, уставшие от ягод и солнцепека, шелестели, продуваемые ветерком. Было тихо и пусто. Оставив пролетку, Родион с Семеновым дошли до особняка пешком, обогнули дом и теперь оказались на подъездной дороге. Ванзаров оглянулся в поисках Курочкина, но растительность скрывала того надежно. Зато городовой возвышался скалой. Сменив ненавистное пальто на родимый форменный кафтан, а гадкий котелок на фуражку с околышем, Семенов возродился к жизни. Словно шашка на перевязи и пуговицы с гербом стали частью его самого, а без них он был неполным. Действительно, грудь старшего городового вздымалась, взгляд обрел должную отвагу. Не полицейский – орел. Разве не летает.

Орел, однако, испуганно охнул, ухнул, ахнул и с удивлением спросил:

– Афанька, ты откуда взялся?

Курочкин явился ниоткуда, словно вырос из-под земли, и явно наслаждался произведенным впечатлением. Родион, конечно, не испугался, у полицейских со стальным сердцем это не принято, но, поздоровавшись, спросил:

– Как вам это удается, Афанасий Филимонович?

– Использую методику слепой зоны, – с важным видом ответил Афанасий. – Позволяет подойти к объекту наблюдения на короткое расстояние.

Невольно подумав, что с его габаритами никакое слепое поле не спрячет, Родион спросил отчет. Оказалось, скучнее задания у талантливого филера еще не было. Даже блокнот филерского наблюдения не потребовался. В особняке буквально ничего не происходило. Объект наблюдения под рабочей кличкой Барин уехал около десяти и вернулся как угорелый в половине первого. Объект наблюдения Карга вышла из дому в три, но пока не вернулась. В окна эркера была видна объект наблюдения Барыня. Также по двору проходила объект наблюдения Кухарка. Господин лакей в зону видимости, очевидно, не попал. Судя по всему, Курочкин умаялся больше всего от безделья. А потому отпросился на обед. Ванзаров не только отпустил, но и сказал, что пост переносится на Вознесенский проспект, к меблированным комнатам Макарьева. Повеселевший Курочкин пропал из виду, наверное, шагнул в слепую зону.

Получив инструкции, Семенов занял выжидательную позицию. А Родион зашел в дом через парадные двери.

Впечатление, что особняк тихо погибает, усилилось. Невидимые, но ощутимые признаки нежилого беспорядка, заброшенности и какой-то печальной тоски проявились отчетливей. Конечно, все это не точные факты следствия, одни эмоции. Но ведь умный чиновник полиции на то и умный, что живет не только логикой. Зябко было в семейном гнезде Бородиных, зябко и неприятно, словно на самом деле нависло что-то тревожное и опасное. Ну не рок же, в самом деле.

Незваный гость громко кашлянул и попросил разрешения, хотя и так вошел.

Из малой гостиной появился сам хозяин, насвистывая веселую песенку и завязывая бабочку. Жилетка от смокинга с накрахмаленной рубашкой обтекали тело скульптурной лепки. Хорош был Нил, а вовсе не стар. При этом бодр и нервно-весел, словно собрался жениться.

– Ну, наконец-то! – радостно воскликнул он. – Я уж жду-жду, совсем извелся.

А по виду не скажешь. Родион принципиально нахмурился:

– Вы ожидали именно меня?

– Конечно!

– С какой стати?

– Чтобы снять кандалы домашнего ареста. Вел себя примерно и как хороший мальчик заслуживаю поощрения.

– Куда-то собрались с визитом?

Нил шутливо погрозил пальцем:

– О, хитрец! Наверняка уже обо всем догадались. Признайтесь?

Родион признался: не догадывается.

– Разве не видите? – Нил выставил накрахмаленную грудь. – Решено. Конец холостой жизни.

– Кому же так повезло?

– Ну, уж это обязаны угадать. Кто из нас сыщик?

– Чиновник полиции. Неужели счастье выпало госпоже Нечаевой?

Бильярдист изобразил аплодисмент:

– Проницательный юноша. Да, выбор сделан. Шар в лузе.

– Что на это сказала Филомена Платоновна?

– У меня состоялся сердечный разговор с матушкой. – Нил улыбнулся, как сытый кот. – Она полностью разделяет мой выбор, благословила и ждет Варвару у нас, чтобы и ее благословить. Это было чудесно!

– Как трогательно. Даже слеза наворачивается.

– Какой вы циник. В такие годы… Вот побыли бы до моих лет холостяком, тогда бы не смеялись над старшими.

Подумав, что это вполне возможно, но и не так уж страшно, Родион вежливо спросил:

– Что на это сказала Аглая Николаевна?

Бородин презрительно фыркнул:

– Аглаюшка, конечно, близкий мне человек, но спрашивать ее мнения… С какой стати?

– Значит, она не знает о вашем решении?

– Вечером узнает, когда привезу Варвару. Так не терпится назвать ее своей женой. Госпожа Бородина… Звучит, честное слово! Штос и партия! Ей особенно пойдет. Представьте, как это великолепно: жена-бильярдистка. Можно играть партии, не выходя из дома. Аж дух захватывает… Мы будем счастливы.

Роскошный мужчина прямо-таки светился глупым восторгом. Как порой мало надо для семейного счастья: заколотить женушке пару шаров, ну и в ответ получить рокамболь-другой. Не жизнь – варенье.

– Так я могу быть свободен? – спросил пока еще холостой бильярдист, играя в послушного мальчика.

– Нет, – как отрубил Ванзаров.

– Что, простите?

– Вы опоздали с возвращением на две минуты. За это домашний арест продолжится…

Нил оторопело захлопал ресницами:

– Но позвольте… Откуда вы… Надеюсь, это шутка?

Родион предложил сесть.

– Расскажите подробно, что делали вчера после матча.

Судя по удивленному выражению лица, в такой счастливый момент жизни Бородину меньше всего хотелось вспоминать тот холостой день.

– Это так важно?

– Хочу напомнить: источник рока еще не найден. Но если хотите, чтобы расследование было прекращено… – Родион выразительно начал приподниматься.

– Нет-нет, мне нужна ваша помощь, – торопливо оправдался Нил. – Так что вас интересует?

– Все, что случилось после победы госпожи Нечаевой. Подробно.

Нил Нилыч скроил недовольную гримаску:

– Не хотелось это вспоминать. Ну уж ладно. Я решил отдать долг вежливости Липе, но она повела себя как сумасшедшая. Бросилась на шею, стала целовать, потом запела арию, у нее случился нервный припадок. Вынужден был предложить ей поужинать. Надеялся, что успокоится. Пока ехали к «Палкину», Липа распевала куплеты на весь Невский. Я терпел. Но то, что произошло в ресторане, было за гранью приличий. Она требовала шампанского, глотала бокал за бокалом, разбивая их об пол, затем прыгнула на стол и начала отплясывать. Вынести это было невозможно, буквально скрутил ее, посадил в пролетку, повез на Вознесенский. Она рыдала у меня на груди, говорила, что покончит с собой, и прочие глупости. Уже за полночь проводил ее до комнаты. Липа требовала, чтобы я остался, но мне хватило приключений. Холодно попрощавшись, я уехал.

– Куда? – быстро вставил Родион.

– Что куда? – переспросил Нил.

– От Незнамовой отправились куда?

– Домой, разумеется.

– Насколько мне известно, это не совсем так. Вы заглянули к госпоже Нечаевой.

Блеф, так тонко рассчитанный, не дал ожидаемого эффекта.

– У вас неверные сведения, – твердо ответил Нил. – Да, мелькнула такая мысль, но и только. Время было позднее, да и хотелось разобраться в собственных чувствах. Не поддаться эмоциям, поступить осмысленно, без горячки, чтоб не киксануть…

– Вас видели около часа ночи в меблированных комнатах Худякова.

– Это ложь.

– Хорошо, – как-то сразу согласился Родион.

– Теперь я могу ехать, господин сыщик? – Нил светски улыбнулся.

– Вы свободный человек. Пока, во всяком случае. Только делать на Вознесенском вам нечего.

– Почему?

– Дело в том, что господа Нечаева находится в морге 4-го участка Казанской части.

– Как? – будто ослышавшись, спросил Нил. Странно, что в такие моменты даже умный человек слегка тупеет – теряет слух или разум. Уж как придется.

– Госпожа Нечаева умерла сегодня ночью.

– Если это шутка, то очень жестокая. Не советую вам, молодой человек…

– Варвара умерла во сне. Ее нашли утром на диванчике совершенно обнаженную. Соседи слышали, как она смеялась до глубокой ночи. Вскрытие состоится в ближайшие дни.

– Боже мой, – выдохнул и закрыл лицо ладонями.

Горе его было вполне искренним. Но чиновника полиции со стальным сердцем оно мало тронуло. Допрос продолжался так, будто ничего не случилось:

– Что об этом думаете?

Бородин тяжко охнул:

– Что можно об этом думать? Как считаете?

– Например, умерла Варвара сама или ее убили.

– Убили? – До Нила вдруг дошла эта мысль. – Вы нашли какие-то следы?

– Прямых улик нет. То, что Нечаеву убили, – очевидно. Вопрос один: каким ядом? Надеюсь, вскрытие ответит. До сих пор верите в рок?

– Уже не знаю, во что верить…

– Во всем надо видеть положительный момент.

– Научите, господин логик.

– Пожалуйста. Эта смерть выгодна только вам. Хотя бы потому, что избавляет от мучительного выбора. Нет одной невесты – нет проблемы. Разве не так?

Кажется, в глазах несостоявшегося жениха объявилась слезинка. Дрогнувшим голосом он сказал:

– Какой вы жестокий. Что же из вас вырастет…

– Когда подарили Нечаевой духи «Ампир»? – не обращая внимания, наседал бездушный Родион.

– Духи? Какие духи? Зачем? У Варвары целая батарея… Никакого «Ампира» я не дарил. Она всегда покупала сама.

– Не дарили и не были у нее. – Родион подошел к Бородину так, чтобы нависнуть грозной скалой. – В таком случае как объясните, что в ее гостиной найден футляр с новеньким кием, а в нем записка с признанием в любви и поздравлениями с победой? Откуда было взяться этой записке, если вы не видели Варвару Ивановну, как уверяете?

Бильярдист не выказал признаков паники. Напротив, уверенно перекинув ногу на ногу, заявил:

– Да, подарил Варваре милую безделушку. Что тут преступного? После «концерта» Липы действительно забыл об этой мелочи. Какое отношение мой презент имеет к смерти Варвары?

– Это я бы и хотел знать, – сказал Родион, снимая осаду. – Но более всего – что такого знала Марфуша и Варвара, за что поплатились жизнью.

– Понятия не имею. На вас вся надежда. Какой удар… Бедная Варвара…

– Нил Нилыч, подумайте, кто мог это сделать?

Раздался мучительный и беспомощный стон, как свист пролетающего шара.

– У Варвары не было и не могло быть врагов, – тихо сказал Нил. – Она чудная, хоть порою резковатая женщина. Была…

– Где познакомились с ней?

– На бильярде. Играла превосходно, я засмотрелся. Поздравил с прекрасной партией. Завязались отношения. Потом Варвара попросила сделать снимок на месте нашего знакомства: гордая победительница с кием. Это было чудесно. Что же теперь будет со мной…

– Спортивная зависть?

– Намекаете на Липу? Она актриса, и этим все сказано. Много дыма без огня…

– Отвергнутые любовники?

– Глупость.

– Это вы пристроили Варвару в «Петербургский листок» составлять бильярдные задачки?

– Таланту нужна поддержка.

– Нечаева рассказывала про свою родственницу? – вдруг спросил Ванзаров.

– Что-то такое невнятное…

– Видели ее?

– Родственницу? Никогда. Зачем? Разве на свадьбу пригласить… О чем я… О, как тяжко. – И большой мужчина погрузился в отчаяние. Надо сказать, довольно натуральное. Затем громогласно хмыкнул и спросил:

– Видел ее? Ах да, о чем я… Как мне теперь жить? Варварушка…

– Вот и пригодится резервная невеста.

– Да какая невеста… Липа – это так, а Варвара была… Простите, мне надо побыть одному.

– А мне надо осмотреть дом, – ответил Родион.

Жестом «делайте что хотите» чиновнику полиции была предоставлена полная свобода. И Родион воспользовался ею сполна. Комната Аглаи была на замке, Бородина дремала в своей спальне, беспокоить даму было неприлично. В соседней гостевой, некогда служившей спальней старшему Бородину, было так пыльно и пусто, что сомнений не оставалось: ею не пользовались. Впрочем, как и детской. Заглянув в нее, Родион очутился в странном мире забытого детства. Игрушки и куклы пылились на своих местах, давно покинутые и ненужные. Здесь тоже давно ничего не трогали. Только одна странность привлекла внимание. На игрушечном диванчике восседала кукла с пышными кудрями и широкими голубыми глазами. Игрушка называлась, кажется, «Визит Ми-Ми» – такие были популярны в Родионовом детстве. Он точно помнил: в комплекте должна быть другая кукла – «хозяйка», кажется, Ки-Ки. Но ее не было. Кукла-гостья томилась в одиночестве.

Покинув пыльные покои, Родион прошелся по особняку. В кабинете Нила пахло дорогим табаком, на рабочем столе и намека на работу не было, зато на стояке красовалась армия киев. В кухне лениво копошилась Тонька. В своем закутке преспокойно дрых Орест. Пятно варенья в коридорчике никто не удосужился вытереть. Не дом – клад для следствия. Ничего не трогают, везде пыль, любой след на месте. Только следов не было. Словно все обитатели пребывали в недвижном оцепенении. В конце обхода он изучил полку бильярдных шаров. Проверил и осмотрел каждый. Но желанного пятнышка не нашлось.

Бородин все так же восседал в кресле.

– Раз записали меня в чудовища, позвольте бестактный вопрос? – спросил Ванзаров.

– Мне все равно…

– До вас в семье был ребенок?

Родиона наградили уставшим и печальным взглядом, нет, в самом деле печальным:

– И это пронюхали. После замужества матушка ждала первенца, не меня. Но девочка родилась мертвой. Это была большая трагедия для нее и отца. У нас не принято об этом вспоминать.

– Где похоронена?

– В семейном склепе на Смоленском кладбище. Аглая разболтала? Если у вас есть хоть капля жалости, прошу: не мучьте этим вопросом Филомену Платоновну.

У чиновника полиции в душевной аптечке имелось немало разных капель. Только делиться ими в этот раз не спешил. Как-то сразу засобиравшись, снял домашний арест и сообщил, что завтра непременно свяжется или заедет.

Провожать Бородин не пошел.


предыдущая глава | Мертвый шар | cледующая глава