ГЛАВА 21

Состязание «меч без щита» закончилось выигрышем анСуа, второе место занял анЛуан. У «черного» барона оказалось два «золота», но анОрреант дышал ему в затылок. Впереди оставалось два состязания: все может измениться!

Виктор ехал к мельнице. Позади на солидном расстоянии двигались Нарп и Пестер. Они видели состояние командира и не хотели мешать ему разговорами. Еще не вечерело, но солнце уже было готово быстро спуститься по невидимой лесенке. Воздух изза избыточной влажности казался слишком теплым и неподвижным.

Внезапно Антипов остановился и обернулся, поджидая товарищей.

– Съедем к реке прямо сейчас, – сказал он, когда те приблизились. – А потом будем подниматься вдоль нее. Мне нужно коечто проверить.

– Что, Ролт? – спросил Нарп на правах приятелясверстника.

– Надо навестить одного паромщика. Выяснить, кто он такой и куда делся. Мне с утра задали такую задачку. Поехали. – Виктор махнул рукой, показывая направление.

Он только что вспоминал Менела. Когда примирение между ними состоялось, Менел сообщил, что прибыл на турнир, чтобы заполучить приз. Он понимал, что сильно опоздал и уже не сможет набрать достаточно колец, чтобы оказаться победителем, но это его не беспокоило. С присущей ему прямотой Менел заявил, что заполучит меч любой ценой, даже если ради этого придется прикончить счастливчикачемпиона. Хотя если обойтись без кровопролития, то он, Менел, отдаст за призовое оружие небольшой баронский замок. Виктору не понравилось услышанное. Ему самому был нужен меч, а такой сильный претендент на приз портил все планы.

Антипов без труда нашел знакомый обрыв. Троица всадников спустились к воде, но остановились, не доезжая до глинистого берега. Не было ни парома, ни паромщика.

– Не нужно приближаться, я хочу осмотреть следы, – сказал Виктор.

Он спешился, его примеру последовали остальные. Антипов осторожно пошел по водянистой глине. Он видел отпечатки своих ног и копыт лошадей, но следов паромщика обнаружить пока не мог.

– Помочь, Ролт?! – прокричал Нарп. – Скажи, что ищешь, мы тоже поищем!

Виктор, не отвечая, наклонился над узкой и глубокой ямкой.

– Идите сюда, – позвал он товарищей. – Это же след от шеста, не так ли?

Оба воина подошли поближе.

– Да, – ответил Пестер, тоже наклоняясь, – похоже на след от какойто палки. Точно не лошадь и не нога. Шест… скорее всего, шест, если здесь был паром.

– И был и не был, – задумчиво ответил Виктор. – Видите мои следы? Теперь поищите чужую ногу. Босую. Утром со мной здесь был еще всадник, но он не спешивался.

– На лошади с маленькими копытами! – рассмеялся вдруг Нарп. – Он что, ехал на жеребенке?

– Хорошо, что не на боевом слоне с юга, – мрачно ответил Виктор. – С него бы сталось. Просто внимания привлекать не хотел. Нашли чтонибудь?

– Здесь! – произнес Пестер, показывая на следы рядом с кромкой воды. – Вот босая нога… и вот тоже.

Антипов подошел и кивнул.

– Да, размер подходит. Нога взрослого мужчины. Хм… Если есть отпечаток ноги, то и человек был… любопытно.

– А это что? – Нарп нагнулся и поднял чтото с земли. – Смотрите! Серебряная монета! Интересно, кто ее здесь бросил? Или паромщик уронил?

Виктор помрачнел еще больше, когда взял монетку из рук Нарпа.

– Уронил, – медленно произнес он. – Я ему дал, а он… уронил.

– Так это твоя монета, Ролт? – удивился Нарп.

– Похожа на мою. Есть еще чтото необычное? Смотрите внимательнее.

Но больше ничего не было найдено, лишь следы и монетка. Впрочем, Виктору хватило и этого.

– Надо будет еще с местными поговорить, – сказал он, садясь на лошадь. – Вдруг они чтото знают о паромщике. Но сейчас поспешим. У меня очень насыщенный вечер.

Отряд из трех человек поехал по траве вдоль берега и против течения реки. Погода слегка изменилась: подул ветер, и влажный застоявшийся воздух двинулся, тяжело обтекая лица всадников.

Мельница показалась вскоре. Точнее, то, что от нее осталось: жалкие развалины, утыканные топорщащимися досками, будто почерневшая от старости огромная подушечка для иголок швеи. Когда предбанник схлопнулся, рухнула и мельница.

– Интересно, как здесь можно чтото найти? – произнес Виктор, слезая с лошади. – Да и знать бы, что искать! Как выглядит этот софот? Какойто черный ком.

– Придется разбирать доски? – без энтузиазма поинтересовался Нарп.

– Надо будет – разберешь! Что за разговоры? – возмутился Пестер.

– Подождите разбирать. Дайте осмотреться, – ответил Виктор.

Он подошел поближе к трухлявым обломкам, туда, где когдато был вход. Одна из балок валялась поодаль от остальных. Она надломилась, обнажив мягкую коричневую сердцевину.

Антипов пошел вдоль развалин, изредка пиная ногой доски. Они слегка сдвигались, поскрипывали, но больше ничего не происходило.

– Где же искать? – Виктор опять задал резонный вопрос. – Неужели всю эту рухлядь придется растаскивать? У меня нет на это времени.

Тунеядец Нарп принялся одобрительно кивать. Дескать, да, раз времени нет, то можно и не трудиться.

– Смотрите! – вдруг воскликнул Пестер.

Виктор и Нарп обернулись. Рука старого воина показывала на балку, которая валялась вдали от развалин.

– Что… – Антипов хотел спросить, что заметил Пестер, но осекся. За балкой двигалось чтото мелкое.

Виктор подошел поближе. Он был настороже, не зная, что собою представляет этот софот. Но рука, привычно легшая на рукоять меча, расслабилась.

– Котенок, – сказал Антипов, рассматривая маленькое тельце, едва заметное в высокой траве. – Черный котенок.

Нарп и Пестер тоже приблизились к балке.

– Непонятный он какойто, – сказал старый воин. – Двигается рывками. Видите? Это и есть софот?

– Больной, – заключил Нарп. – Больной кошак. Таких надо сразу убивать, чтоб не мучились.

Котенок действительно перемещался рывками. Замрет на секунду – сделает шаг, вновь замрет – и еще шаг.

– А глазто у него нет, – заметил Пестер. – Слепой. Как есть слепой.

У котенка, конечно, были глаза, но белые, без зрачков и радужной оболочки.

– Странный зверь, – произнес Нарп.

– Страшный, – поправил Виктор. – Не странный, а страшный. Наверное, он таким и должен быть.

– И что теперь с ним делать? – не унимался Нарп. – Взять с собой, что ли? Он в замке всех напугает.

Внезапно котенок приподнял голову и уставился на Виктора тем, что у него было вместо глаз.

– Жуткий зверь, – подытожил Пестер. – Хорошо еще, что маленький, а то…

В это время котенок прыгнул. Виктор не успел даже вздрогнуть, как котенок прыгнул и исчез.

– Где он? – спросил Антипов, оглядываясь. – Куда делся?

Пестер не сводил с командира глаз.

– Знаешь, Ролт, – тихо сказал старый воин. – Мне показалось, что он прыгнул в тебя.

– В меня?! – удивился Виктор, взирая на свою совершенно нормальную грудь. – На одежду, что ли?

– Нет, в тебя. Запрыгнул внутрь. Через доспех.

– Это шутка? – Антипов осекся. Он почувствовал себя так, словно проглотил мыльный пузырь. Эти пузыри ведь такая штука, что их глотаешь, осознавая, что они исчезнут, растворятся без следа, но одновременно ощущаешь их в животе. Словно они не исчезли, не растворились, а все еще там, гдето в желудке, переливаются, сверкая боками в темноте.

– Что с тобой, Ролт? – Пестер встревожился. – Тебе худо?

Виктор и сам не знал ответа на этот вопрос. С одной стороны, терпимо, а с другой… както необычно с мыльным пузырем внутри.

– Наружу, – сказал он.

– Что? – не понял Пестер.

– Софот, наружу, – повторил Виктор.

– Фью! – Нарп присвистнул.

На траве вновь появился черный котенок. Только он был чуть больше, чем прежде, и двигался лучше – более плавно.

– Он вроде вырос, – с сомнением сказал Пестер. – А как это, Ролт? Как вышлото?

– Не знаю. – Виктор присел на корточки, чтобы рассмотреть котенка получше. – Слушается он меня, что ли? Когда я думаю? Или говорю?

– А ты проверь, – посоветовал Нарп, тоже усаживаясь на корточки. – Зверь хоть и малый, но потешный. Вдруг послушается? Любовные записки носить будет, мышей ловить…

– К бревну, – сказал Виктор. – Иди к бревну.

Котенок развернулся и, подняв хвост, пошел к поломанному брусу. Остановился, принюхался или сделал вид, что принюхался…

– Царапни бревно, – произнес Антипов, делая движение растопыренными пальцами. – Вот так: цапцарап.

В воздух взмыли опилки. В бревне за несколько секунд образовалась глубокая дыра. Крупный опилок опустился Нарпу на плечо.

– Так это… – сказал он, растерянно хлопая глазами. – Письмото он ведь не донесет. Нельзя ему письма доверять, Ролт. Разорвет или сожрет. Разве что деревянное… нет, и деревянное нельзя. Бревното хоть и гниловато, но… лучше железное, Ролт. Железное письмо донесет.

– Чушь не пори, – произнес Пестер. – Железных писем не бывает.

– А коты такие бывают? – парировал Нарп.

– Говорите ближе к делу, – сказал Виктор. Ему не нравилась растерянность товарищей, которую они хотели спрятать за многословностью. Антипов еще не знал всех возможностей этого софота, но решил выяснить потом, постепенно. Бог страха ведь сказал, что тот еще будет расти.

– Можно всетаки спросить, Ролт? Бегать он умеет? – Нарп решил задать важный вопрос. – Если ты на лошадь, а он за тобой? Угонится? Или так и будет в тебе ездить? Кстати, как это? Как ты себя ощущаешь?

– Мне кажется, что он был не во мне, – ответил Виктор. – А прошел через меня совсем в другое место. Я до сих пор чувствую мыльный пузырь, хотя котенок вон… бегает. Этот пузырь – наверное, ощущение прохождения…

– Какой пузырь? – удивился Нарп.

– Не суть важно, – махнул рукой Антипов. – Поехали! Время поджимает. Заодно проверим, может он бегать или нет. Его вообще проверить надо… Что он может, а чего нет. Но этим займемся позже.

У Виктора были обширные планы на вечер: сначала посетить графиню, а потом с помощью Синхая провести ритуал. Вдруг повезет, и Антипов станет наконец магом? Ему этого очень хотелось.

Выяснилось, что котенок от лошадей не отставал. Сначала он семенил своими маленькими ножками, постепенно удаляясь, а потом делал огромный коронный прыжок и вновь оказывался рядом.

– А что он жретто? – вслух размышлял Нарп. – Мы его вообще прокормим? А вдруг он мяса не ест? Или ест, но человеческое? Тогда плохо дело. Но ничего… Я предлагаю начать его кормить слугами этого анКотеа. У него столько слуг, что их надолго хватит! Да и сам анКотеа не совсем худой, из него получилась бы неплохая колбаса. Можно тогда запас делать. Как ты думаешь, Ролт, этот кот колбасой не побрезгует? А то некоторые избалованные коты едят только свежее.

– Замолчи наконец, – сказал Виктор. – Или езжай подальше и обсуждай эту свою колбасу с Пестером. Я думаю о предбанниках.

Мысли Антипова постоянно возвращались к предбанникам. Ему казалось, что в этом ключ ко многим загадкам. Даже теперь, когда рядом семенил софот, размышления волейневолей перескакивали на злополучные предбанники.

– Что думаешь о предбанниках? – спросил неугомонный Нарп.

Виктор тяжело вздохнул, но ответил:

– Думаю, почему, если первый предбанник существует уже долго, два других появились только сейчас? Вот что любопытно.

У Нарпа не было ответа на этот вопрос, и он наконец погрузился в молчание. Однако мысли Антипова следом переключились на более приятный и понятный предмет: скоро можно будет попробовать стать магом иным путем. Несмотря на скепсис Кеаля, Виктор считал, что попытка – не пытка.

Перед въездом в замок решено было спрятать котенка. Белые глаза многих бы удивили. Софот скакнул и исчез. На этот раз Антипов почти ничего не почувствовал. Видимо, «пузырь» был связан с новыми ощущениями, к которым быстро вырабатывается привычка.

Виктор решил сразу же отправиться к графине, а потом уже заняться своими делами, а именно – ритуалом, о котором рассказал Синхай. Антипову хотелось напоминать девушке о себе как можно чаще, к тому же накопились коекакие вопросы.

Наш герой предусмотрительно достал медальон из кошеля и постучал в дверь. Открыла Вирета.

– Ее сиятельство сейчас занята, – сказала она. – Господин анОрреант, приходите попозже.

– Мой визит не займет много времени, – улыбнулся Виктор, который чувствовал себя настолько уверенно, что уже не собирался отступать ни на шаг. – Возьмите. Я это нашел.

Антипов протянул медальон. Вирета осторожно взяла его и скрылась за дверью. Раздался изумленный возглас графини. Дверь вновь распахнулась.

– Войдите, господин анОрреант!

Виктор слегка улыбнулся и вошел. Он не ошибся в своих предположениях: медальон представлял для графини ценность.

Ласана в синеголубом платье сидела за столом, разглядывая медальон, который держала в руках. Перед ней на столе лежала стопка бумаг. Каждый лист из этой стопки был покрыт черными буквами – записями Виреты и собственноручными пометками графини. Пачка листов и была пресловутым списком, который Ласана завела, чтобы сортировать кандидатов на ее руку. Верхнее положение занимала страница с именем Женара. На ней был поставлен жирный вопрос. Сразу под этой страницей лежала другая, посвященная Ролту. Там было целых три знака: короткое «нет», уже зачеркнутое, вопрос и неуверенный маленький восклицательный знак.

– Где вы взяли этот медальон, господин анОрреант? – Ласана была столь возбуждена, что не позволила Виктору даже поклониться. – Почему вы молчите? Отвечайте! Отвечайте же!

– Нашел за очагом у себя в комнате, – неторопливо ответил Антипов, смакуя удовольствие от разрумянившихся щек графини. – Точнее, нашел Рикста, мой слуга. Он уронил монету, полез за ней, она укатилась в какуюто щель, и… – Виктор красноречиво развел руками.

– А в той щели еще чтото было? – быстро спросила Ласана.

– Увы, нет, только этот медальон. Мы проверили, – произнес мужчина.

Вирета посмотрела на госпожу, но Ласана не ответила ей взглядом. Она пыталась открыть медальон.

– Он туго открывается, – сказал Виктор.

– А вы его сумели открыть? Что там? – Прекрасные зеленые глаза пытливо уставились на него.

– Портрет, – произнес Виктор и замолчал.

– Чей? Чей портрет?! Да не тяните же, говорите! Говорите, господин анОрреант!

– Лисы.

– Что? – Графина наморщила лобик. – Лисы? Рисунок лисы?

– Не рисунок, а портрет. Миниатюрный портрет очень хорошего качества. Видимо, написан с натуры.

– Не может быть! – Ласана от избытка чувств выронила медальон. Он упал с глухим стуком рядом со стопкой бумаг.

– Может, ваше сиятельство. Позвольте, я покажу. – Антипов подошел к столу и взял медальон, не упустив возможности взглянуть на верхний лист, посвященный Женару.

Медальон быстро открылся в ловких сильных руках. Он вновь перекочевал к графине. Глаза Ласаны широко распахнулись, на лице застыло удивление. Виктор знал, что видит девушка. Внутри медальона на роскошном зеленом кресле сидела лиса, обмотав хвост вокруг графской короны, лежащей тут же, на сиденье. Портрет был великолепного качества и изобиловал мельчайшими деталями. Когда Виктор впервые его увидел, то просто обалдел. Он не ожидал встретить такого мастерства. Это была почти фотография!

– А что, лиса вам знакома? – Антипов решил взять дело в свои руки и вывести Ласану из состояния ступора. – Я так полагаю, ваш герб связан именно с этим животным?

– Что? – рассеянно ответила девушка, словно просыпаясь. – А… да. Да, господин анОрреант. Герб связан с лисой. Но я никогда не могла подумать, что это правда! Что лиса действительно существовала!

– Наверное, это очень интересная история, – мягко сказал Виктор. – Но вы удивились и обрадовались еще до этого. До лисы.

– До лисы? – не поняла графиня.

– Ну да. Когда вы держали медальон, еще не зная, что там внутри, вы держали его как какуюто драгоценность. Простите, конечно, за любопытство, но мне хотелось бы знать, что именно я нашел.

Ласана на мгновение задумалась, но потом ответила решительно:

– Конечно, вы имеете право знать, господин анОрреант. Это не просто медальон. Это – ключ от семейной сокровищницы.

– Вероятно, эта сокровищница до сих пор не открыта? – предположил Антипов. – Если так, то ценность находки очень велика… поэтому даже боюсь представить размеры вашей благодарности.

Вирета ахнула. Щеки графини покраснели еще больше.

– Что вы имеете в виду, господин анОрреант? – как можно более строгим голосом спросила Ласана.

– Ничего особенного, – невинно ответил Виктор. – Я ничего не прошу. Меня устроит пустяк. Сущий пустяк. Поцелуй. Да. Я буду вполне удовлетворен.

Вирета фыркнула, стараясь сдержать смех. Ласана пошла пунцовыми пятнами.

– Вы ухаживаете за дамами с поразительной наглостью, – сказала она, на секунду забыв о медальоне. – Впрочем, вот вам моя рука.

Графиня царственным жестом протянула руку, и Антипов не заставил себя ждать. Он мягко поцеловал тонкие пальцы, а потом, словно спохватившись, сказал:

– А вы видели, какие замечательные цвета на том портрете? Позвольте, я покажу. На них нужно смотреть на свету. Вот так.

Виктор взял медальон из рук графини, развернул его по направлению к окну, и когда Ласана повернула голову, чтобы чтото там рассмотреть, поцеловал ее прямо в губы.

Она не сразу оттолкнула его. Антипов мысленно считал секунды. Прошло гораздо больше, чем нужно для девушки, чтобы прийти в себя от неожиданности.

«Клянусь, это ее первый поцелуй! – мысленно воскликнул он. – И достался он мне! Победа, господа! Победа!»

Ласана дышала тяжело, словно через силу. Она отвернулась, чтобы спрятать сияющие глаза. О, эта девушка чувствовала, что стоит показывать мужчине, а чего – нет. Несмотря на двусмысленную ситуацию, мудрость не оставила ее. Если бы графиня была обнажена, то предпочла бы сначала скрыть сияние во взоре, а лишь потом закрыть чемто наготу.

– Не делайте так больше, господин анОрреант, – наконец сказала Ласана, поворачиваясь. – Вы и так уже сделали почти невозможное.

– Постараюсь закончить дело и совершить невозможное, – ответил Виктор.

– С вами нельзя разговаривать серьезно, – покачала головой графиня. – Хотите посмотреть на сокровищницу? Мы ее попробуем открыть вместе. А по дороге расскажу вам о лисе.

– Очень хочу. – Антипов приложил руку к сердцу. Он говорил сущую правду. Внутри него звучала ликующая музыка, знакомая каждому мужчине, кто хоть раз добился взаимности от девушки, которая ему безумно нравится.

Дорога к спиральной башне казалась Виктору вечностью. Он жадно хватался за каждую секунду, смотря на графиню, идущую впереди. Девушка же иногда оглядывалась и даже останавливалась, неутомимо рассказывая обещанную историю. Эту историю о лисе мы не будем приводить полностью со всеми интонациями, свойственными молодой женщине, которая пытается скрыть восторг от общества мужчины. Изложим ее вкратце.

Оказывается, все началось давно, около четырехсот лет назад. Тогда известный герой Ролаа был еще молодым и ленивым балбесом (графиня такого не говорила прямо, но именно так понял Виктор), который изредка отрывался от безделья лишь ради победительного участия в турнире или какойнибудь местной войне. Потом возвращался к ничегонеделанию, будучи лишен тщеславия и какихлибо целей, что очень нетипично для детей богов. Его интересовало лишь фехтование, на все остальное он внимания не обращал и в конце концов скатился чуть ли не к нищете. Однако, когда умер один из родственников Ролаа по линии матери, ситуация изменилась. Ролаа стал первым графом анМереа и въехал в замок, доставшийся по наследству (этот вот замок, в котором Виктор находился сейчас). Провел в нем буквально пару ночей, а затем у него появилась лиса. Откуда она взялась, никто не знал, но новый владелец замка с ней не расставался. Его постоянно видели сидящим в обществе лисы, кудато идущим в обществе лисы, даже разговаривающим с ней! Конечно, лиса не отвечала, но люди поговаривали, что лиса – не лиса вовсе. Дело в том, что этот зверь мог неожиданно исчезать и к тому же очень любил огонь. Изза лисы замок был освещен со всех сторон. В коридорах на каждом шагу пылали факелы, большой трапезный зал был перестроен, чтобы сделать огромный камин. Говорили также, что если на эту лису посмотреть сквозь огонь, то лиса исчезала, а на ее месте стояла женщина с яркорыжими волосами. Так или иначе, но после встречи с лисой Ролаа изменился. Он стал уделять внимание денежному вопросу, разбогател, приобрел большое влияние, а потом… начал создавать армию. Сначала все считали, что герой готовит поход против короля, собирается примерить на себя корону – настолько он стал тщеславным. Армия росла, в столице явно беспокоились, а боги никак не выказывали своего отношения к происходящему. В конце концов Ролаа двинул войска на столицу. Они быстро разгромили королевскую гвардию и даже трехруких, вошли в город, но вместо того чтобы идти на дворец, неожиданно повернули к главному храму Зентела. Жрецы даже толком не поняли, что происходит, – так быстро их перебили. Ролаа с верными людьми прорвался в обиталище Зентела, но, по роковому стечению обстоятельств, бог виноделия там был не один, а с союзниками. Разгорелся жестокий бой, силы Ролаа не могли противостоять сразу нескольким богам, он получил серьезную рану и бежал. Обычно ранения, не вызывающие мгновенную смерть, не страшны героям, но то было нанесено божественным оружием и требовало длительного лечения. Куда скрылся Ролаа, неизвестно, однако он исчез, а замка никто не штурмовал. Об этом деле просто постарались забыть. Пропала и лиса. От Ролаа осталось лишь несколько вещей, включая меч, безделушки и сокровищницу. Ласана сказала, что ни за что бы не выставила меч в качестве приза, если бы в ее роду оставался хоть один мужчина. Но род угас. Если новый владелец замка принесет новое имя, скоро деяния славного Ролаа перестанут передаваться из уст в уста его прямых потомков.

Рассказ почти завершился, когда графиня и Виктор подошли ко входу в спиральную башню. Около железных дверей стояли двое стражников с короткими копьями. Ласана кивнула воинам и принялась отпирать замок своим ключом.

Виктор прислушивался к щелканью отворяемого замка и думал об этом рассказе. Крепла его уверенность в том, что между давними событиями и тем, что происходит сейчас, есть какаято связь. Доказательств не было, но нервная дама – интуиция просто вопила о том, чтобы он остановился и подумал. Взвесил все, собрал факты воедино – и только потом принимал какието решения. Антипов почитал интуицию.

– Ваше сиятельство, – спросил Виктор, когда графиня отвлеклась от замка и сделала приглашающий жест внутрь спиральной башни, – скажите, а этот Ролаа, полубогполучеловек, всетаки чьим сыном был?

– А вы разве не знаете? – удивилась Ласана. – Он был сыном Норо. Владыки мертвых. Статуи Норо редки в нашем королевстве, да и хорошо. Он держит в руках такой уродливый меч палача!