Глава 4

Плата за смерть

– Так, говоришь, он просто выкинул тебя из машины? Ты ничего не сделала? Ничего ему не сказала?

Саманта доехала до города на попутке. Ее долго не хотели подбирать, принимая, кажется, за изрядно потрепанную шлюху, выбравшую странное место для ловли клиентов. Саманта стояла на обочине, поднимая руку навстречу приближающемуся двойному свету фар, и слушала отдаленный рев воды, и смертельно боялась, что фары окажутся огнями вернувшегося фургона…

– Да, просто выкинул.

– Интересно. – Ди, примчавшаяся на зов, прихлебывала чай и глядела на подругу со странным выражением. И сомнение было в ее взгляде, и чуть ли не опаска.

– Что ты так на меня уставилась? Разве это не твое дело – бежать ловить преступника?

– А ты хочешь, чтобы мы побежали его ловить? Так что же позвонила мне, а не в участок? Если по форме, надо составить заявление. Поехали, опишешь своего маньяка.

– Не хочу.

– Не хочешь? Почему?

– Потому что он, наверное, и не собирался меня убивать. Так, попугать. Заплатили какому-то пьянчуге-ковбою…

– Кто заплатил?

– Не знаю.

– Но догадываешься?

Сэмми пожала плечами и вытянула из пачки следующую сигарету. Пальцы все еще дрожали. Она щелкнула зажигалкой, затянулась. Ди продолжала смотреть с прежним выражением. Саманта смяла сигарету, бросила в пепельницу и взорвалась:

– Что?! Ты что-то знаешь? Говори уже наконец!

– Не хочу тебя понапрасну пугать.

– Да ну? Ты же знаешь – я не из пугливых.

– Знаю. – Ди встала, отодвинула кресло и подошла к окну.

Фонари в саду горели синим и зеленым, подсвечивая нижние ветви декоративных персиковых деревьев. Их бордовая в дневном свете листва сейчас казалась почти черной. Не оборачиваясь, Диана проговорила:

– По-моему, это было не предупреждение. По-моему, подруга, ты каким-то образом смогла избежать больших неприятностей.

– Насколько больших? – Голос у Сэмми все же дрогнул.

Диана обернулась, свела к переносице густые брови и ответила:

– Очень больших. Самых больших, которые могут случиться с человеком.

Быстро пройдя через комнату, она опустилась на корточки перед креслом Саманты и накрыла ее лежащие на коленях руки своими большими ладонями. Сэмми сжала кулаки. Ди внимательно глядела в глаза подруге:

– Попробуй вспомнить. Он рассмотрел тебя внимательно, а затем выкинул из машины? У тебя не было ощущения, что ты не та, на кого он охотился?

– Нет. У меня было ощущение, что он не хочет этого делать.

– Этого?..

– Что он не очень-то хочет меня убивать. Сначала я подумала, что он сумасшедший. У него были такие глаза…

– Какие?

– Пустые. Мертвые. Но потом мне показалось…

– Что? Ты все-таки что-то ему сказала? Ты сумела его остановить? Подумай, Сэмми, это важно.

– Нет. Погоди… – Саманта высвободила руку из-под ладони Ди и зарылась пальцами в волосы – как делала всегда, когда напряженно думала. – В какой-то момент мне показалось, что он переключился. Словно перевели рычаг… или нет – словно его освободили от чего-то, от внешнего контроля.

Тот растерянный взгляд… Убийца смотрел точь-в-точь как их первые экспериментальные мартышки, когда выходили из-под действия «Вельда».

– Так. – Диана хмурилась, вертикальная складка между ее бровями углублялась. Она тоже что-то прикидывала. Сэмми помнила это выражение сосредоточенности – так Ди выглядела на уроках в спецшколе для умников, когда не понимала, но отчаянно пыталась понять. – А тебе не показалось, что этот парень – не человек?

– В смысле?

– В смысле, андроид.

Саманта покачала головой:

– Нет.

– Почему ты так уверена? Ты же не специалист.

– Я много работала с андроидами…

«Потому что именно на них мы испытывали «Вельд», – мысленно добавила она.

– …и они отличаются. Есть особые черточки.

– Вот как… – Диана поднялась и снова подошла к окну. Она пристально уставилась в сад, словно ожидала обнаружить преступника разгуливающим между цветочных клумб.

Сэмми с интересом за ней наблюдала.

– Почему ты решила, что это может быть андроид?

– Потому что так было бы лучше. То, что ты описала, очень плохо пахнет. И боюсь, мне знаком этот запах…

Саманта в первую секунду подумала о лошадях и лишь потом сообразила, о чем на самом деле говорит Диана. А та резко развернулась и опять уставилась на подругу:

– Слушай, у тебя там, в саду, кажется, есть такая скамья… на цепях.

– Качели? Это ты к чему?

– Давай-ка покачаемся. Что-то мне здесь душно.

Сэмми нервически хихикнула. Неужели Диана считает, что в доме есть прослушивающие устройства? Боги, только этого не хватало…

Качели тихо поскрипывали. Подруги с трудом разместились на узком сиденье, и Сэмми подумала, что давно прошли те времена, когда они с Ди сидели бы по краям, а в серединку еще запихнули бы третьего… В основном, конечно, раздобрела Диана, но и Сэмми уже не была той тонкой девчонкой, что двадцать лет назад.

Под навесом качелей посверкивала паутинка. Тонко и нежно пахло увядающими цветами, от клумб несся запах разрытой земли. Холодно. По ночам уже холодно, и скоро наступит зима. Все увядает, засыпает, меркнет. Саманта зябко поежилась и поплотней натянула на плечи кофту.

Ди обернулась к ней и неожиданно предложила:

– Не хочешь пока переехать ко мне?

– Ты что?

Саманта была поражена. Дом Ди – святая святых, куда допускались лишь избранные и только раз в году, на день рождения Дианы. Сэмми разрешалось проникнуть в крепость, но Ди не раз говорила, что делает для нее исключение. И Саманта понимала подругу. После интернатовских общих спален, после общаги полицейской академии это было так здорово – обзавестись собственной территорией. Саманта и сама неохотно принимала гостей…

– Ты серьезно?

Ди кивнула:

– Вполне. Мне кажется, так для тебя будет безопасней.

– Думаешь, этот парень припаркует фургон на моей дорожке? Ди, у меня отличная сигнализация…

– Которую ты забываешь включать. Ладно, как хочешь. Но ты подумай. Может, после того, что я тебе расскажу, изменишь мнение.

– Давай рассказывай.

Но Ди молчала. Она молчала довольно долго, тихо раскачивая качели и всматриваясь в глубину сада. Наконец Саманта не выдержала:

– Что ты там постоянно высматриваешь?

– У твоих соседей есть большая собака?

– Мои соседи уехали на месяц погостить у детей в Огайо, и у них два кота. Кончай морочить мне голову. Либо ты все рассказываешь, либо я ухожу в дом. У меня уже задница к сиденью примерзла.

Диана шумно вздохнула:

– То, что я тебе хочу рассказать, подруга, должно остаться между нами.

– Ага. Сейчас побегу в редакцию «Дейли трибьюн» и «Криминальных новостей»…

– Не кипятись. Я просто сама еще ни в чем не уверена. Это долгая и мутная история…

Ди запнулась, словно выбирая, с чего начать. Белки ее глаз поблескивали в полумраке. Черная толстая кошка, которая при желании может превратиться в пантеру…

– История началась восемнадцать лет назад, и тогда на нее никто не обратил внимания. Обычные серийные убийства, никакой связи между отдельными случаями. Жертвы совершенно разные: мужчины, женщины. Нет общей логики.

– Ты о чем сейчас? – Сэмми резко развернулась к Диане. – О моем лошаднике?

– Нет. В том-то и дело, что нет. Преступники были разные. Все эти дела объединяла только одна странность: маньяк приканчивал несколько жертв, а затем совершал ошибку. Тупую ошибку – засвечивался на уличной камере или позволял кому-то увидеть себя, так сказать, за работой… Их брали. Но главное не это. Главное то, что их последней жертвой всегда оказывалась какая-то видная фигура. Политик, общественный активист, один раз даже писатель…

– Ага, а теперь ученый.

– Подожди. Мы долго не соображали, что происходит, потому что эти ребята действовали в разных штатах, никогда не пересекая границу… ФБР особо не вмешивалось, так что расследовали на местах, а там сама знаешь как – лишь бы поскорее закрыть дело. Преступник есть, признание есть. А потом один умный и въедливый парнишка из Нью-Йорка – ты, верно, помнишь то дело, когда убили республиканского сенатора, крупный был скандал, – так вот, он поднял архивы за несколько лет. И заметил еще несколько странных вещей. Все маньяки утверждали, что слышали Божий глас. Мол, Господь им говорил, кого следует прикончить, и они не могли не подчиниться. При этом никакой особой религиозности раньше за нашими психами не наблюдалось. Ни разу не было случаев сексуального насилия, а это уже само по себе необычно. Потом, у них у всех была общая метка… – Диана подняла руку и провела рукой по лбу и виску. – Вот здесь тонкие шрамы, как после операции на мозге.

– Подожди. – Саманта внимательно посмотрела на Ди. – Ты говоришь, что это были какие-то зомби, которых настраивали на убийство заметных людей?

– Что-то вроде того. Сама подумай. Между преступлениями никакой связи. Замену смертной казни психушкой у нас нынче не празднуют, государство бабки экономит. Психа сажают на электрический стул, и цепочка обрывается. Очень удобно…

– А мой случай тут при чем? Ведь он меня не убил.

– Не убил. Это-то и странно. Потому что убил уже двух женщин за последний месяц.

– Что?!

– Белых, рыжеволосых, высоких, тридцати трех и сорока лет от роду. Многочисленные ножевые порезы и перерезанная глотка, трупы вытащены из реки. Тебе это ничего не напоминает? В новостях большая шумиха, шеф мне всю голову продолбил…

В ушах у Саманты обморочно зазвенело. Она вцепилась в холодную цепь. Сердце ухнуло вниз, словно не на садовых качелях она сидела, а в стремительно мчащемся вагончике «русских горок», и вагончик только что перевернуло вверх тормашками…

– Ты в порядке, подруга?

Голос Ди вернул ее к реальности.

– Да, все окей.

Значит, он все же собирался ее убить, этот ковбой с большим ножом. Собирался, но не убил… Не убил, потому что она сказала про ребенка. Разве это может остановить психа с Божьим гласом в ушах? Нет, тут что-то не то.

– Очень не то, – вслух проговорила Саманта.

– Что «не то»? Послушай, Сэмми, если ты думаешь про тех двух жертв, то ты не виновата.

Месяц. Ди сказала – «двух женщин за последний месяц». Месяц прошел с той ссоры в гостинице. Совпадение? Нет?

– Я думаю не про них, – глухо проговорила Саманта. – Ты мне все рассказала?

– Не совсем. У нас уже был похожий случай полтора года назад. Последней жертвой оказался Агиос Найтингейл…

– Писатель?

– Да. Тогда никто не подумал, что дело в его книжонке. Очередное разоблачение тайных махинаций ЦРУ, сколько их было? Вообще-то он был журналистом и всегда расследовал какую-то скандальную и дешевую хрень вроде высадки инопланетян или всемирного масонского заговора. Эта книжка была из той же серии. Он писал про детдом в Кентукки, куда якобы собирали детишек с отставанием в развитии и превращали их в машины-убийцы. А потом Найтингейла нашли с перерезанным горлом, причем из разреза торчал его собственный язык. И до этого было еще три похожих трупа, все в окрестностях Бостона. На сей раз виновный сам заявился к нам с признанием, и опять та же песня: Божий глас, шрамы на виске. После убийства Найтингейла Божий глас, видите ли, повелел ему сдаться полиции. А вот на шрамы я обратила внимание уже позже, когда со мной связался тот шустрый парнишка из Нью-Йорка. Он собирал все похожие дела, и у него накопилось к тому времени немало, чтобы сообразить – что-то тут нечисто. Мы начали копать вместе и нарыли двенадцать случаев за последние восемнадцать лет.

И знаешь, что самое веселое?

– Что?

– Оказывается, соловей наш напел правду или почти правду. Был детдом в Кентукки. Туда действительно собирали всяких ретардов, а выпускали на свет божий уже вполне адекватными личностями.

В основном их отдавали на усыновление. А теперь гвоздь программы – все наши одержимые были усыновлены из этого заведения в разные годы, начиная с двухтысячного и до две тысячи двенадцатого, когда его закрыли. Понятно, что Найтингейлу повязали на шею галстук – хотя не представляю, где он нарыл информацию…

– А вы?

– Мы? – Ди хмыкнула и лихо качнула скамью. Цепи жалобно заскрипели. – Мы нашли одного из бывших сотрудников. Заведение было такое хорошее, что вся верхушка администрации и тамошние врачи лежат в гробу. А это бухгалтер, и он вовремя унес ноги. Скрывался в самой Варшаве. Парень оказался весьма неглуп и быстро понял, в какого рода переделку вляпался. Потихоньку в течение всего срока работы детдома он собирал компромат. Фотографии, имена… Похоже, только благодаря своему архиву он и остался жив. Сумел с кем-то договориться – «я молчу, и вы меня не трогаете». Когда мы на него вышли, он очень долго отнекивался, но наконец согласился дать показания. Мой коллега из Нью-Йорка умеет быть настойчивым… Короче, если верить нашему бухгалтеру, это были первые эксперименты по разработке андроидов, но использовали они совершенно другую технологию. В мозги детям вживляли чипы. Он передал нам часть своего архива…

– Погоди-ка… – Сэмми резко остановила качели, зарывшись ногами в мягкую почву. – Ты хочешь, чтобы я посмотрела снимки?

– Ты все-таки умная, подруга. Да, хочу. Понимаешь, чтобы ущучить гадов, нам надо знать мотив. Это из римского права. Нет мотива – нет преступления. Все предыдущие жертвы мертвы. Понятно, что их смерть важна была какой-то очень большой шишке или организации – просто по масштабу всего дела. Найтингейл писал о ЦРУ, но это может быть кто угодно. Кто-то наглый, высоко сидящий и обладающий очень извращенной фантазией, потому что я бы, например, до такого никогда не додумалась. Изначально-то их цель была наверняка другая. Но лавочку прикрыли в тот год, когда отменили запрет на клонирование людей. Все сразу ломанулись делать андроидов из человеческой ДНК, а прошлую работу очень тщательно закопали. И вот восемнадцать лет назад кто-то из участвовавших в проекте о нем вспомнил и начал использовать в своих целях. Похоже, у него в руках остались рычаги управления и он очень неплохо развернулся…

– А ты думаешь, что я этого кого-то знаю?

– Этому кому-то ты перебежала дорожку, подруга. Возможно, вы встречались. Я покажу тебе снимки и список имен, но учти – если дело раскрутится, тебя могут привлечь к процессу как свидетеля. Мы обеспечим защиту, но работать, пока будут идти слушания, тебе удастся вряд ли. И вероятно, придется поменять адрес. Не хочу силком тебя тащить…

– Ди, ты говоришь со мной, суперумной Сэмми Морган. В этот раз твой манипулятор промазал, но он ведь не остановится. Думаешь, я не понимаю? Вытащить эту сволочь на свет – единственный мой шанс.

– Боюсь, что так… – Ди замолчала.

Подул ветер, и паутинку сорвало с навеса. Сэмми потянулась, пытаясь схватить ускользающую нить, но ту уже утащило в темноту.

– Одно мне непонятно, – пробормотала Ди.

– Что?

– Почему твой ковбой все-таки не довел дело до конца? Раньше их никогда не использовали для запугивания.

– Все когда-нибудь случается в первый раз, – сказала Саманта, пытаясь придать голосу максимальную беззаботность. – Что-то у него в чипе переклинило. Или мне просто повезло. А ты бы хотела, чтобы он меня прирезал?

– Не болтай глупости! – зло рявкнула Диана. – И не вздумай одна шариться по темным переулкам. Я бы выделила тебе кого-то из своих ребят для охраны, но не хочу до срока привлекать внимание гада. А вот в частное агентство стоило бы обратиться – тебе и по статусу положен телохранитель.

– Спасибо, уже предлагали, – невесело хмыкнула Саманта.

– Кто? – немедленно насторожилась подруга.

– Так. Один поклонник. Чепуха. – Вглядевшись в толстое сердитое лицо Ди, она добавила: – Вы все же попробуйте найти эту жертву вивисекции. Мне кажется, он совсем не рад тому, что его заставляют делать.

– На стоянке должны быть установлены стрит-камы. Я проверю записи. Если твой ковбой не догадался отключить камеры, мы его довольно быстро найдем.

Следующие два дня Саманта ждала звонка от Ди, тщательно избегала темных переулков, наконец-то включила в доме охранную сигнализацию и одновременно размышляла над своим гардеробом. Уже сейчас, глядя по утрам в зеркало, она замечала небольшую округлость. Допустим, еще несколько недель это можно будет списывать на увеличившийся аппетит и скрывать толстыми свитерами, а что потом? Если плод будет развиваться с той же скоростью, что и у подопытных животных, через месяц ее разнесет, как корову. И что самое ужасное – Алекс заметит.

А заметив, все поймет.

С того разговора в подвале Морган и Вечерский, как могли, избегали друг друга. Встречались только на собраниях, общих для двух лабораторий, но и там обсуждали лишь текущие рабочие моменты. Саманта украдкой приглядывалась, точнее, принюхивалась, пытаясь уловить сапозиновый душок. Но Алекс то ли воздерживался, то ли тщательнее очищал препарат. Глаза у него были не наркотически блестящие, а тусклые и совершенно больные – в остальном же он казался таким, как всегда, и вел себя подчеркнуто ровно. Это и настораживало. После знакомства с Гморком Саманта ожидала других диких выходок или хотя бы объяснения, но Вечерский молчал. Месяц назад ковбой-убийца вышел на тропу войны. Месяц назад Вечерский предлагал своего волка для охраны. Месяц назад они с Алексом поссорились… Три совпавших результата в науке – уже не случайность. А в жизни?

Под вечер второго дня, устав от бесплодных раздумий, она поймала Вечерского в коридоре.

– Нам надо поговорить.

Тот смотрел настороженно, но бежать не пытался.

– Да, – после минутного молчания согласился он. – Надо, но не здесь. Давай в парке, часа через два.

Парк, несомненно, был не лучше темных переулков. На фургоне туда не заедешь, а вот перемахнуть через изгородь при некоторой ловкости вполне можно. И все же волков бояться – в лес не ходить…

– Хорошо, – сказала Саманта. – Заодно можешь и Гморка прихватить. Ему полезно подышать свежим воздухом.

Вечерский освободил рукав свитера, за который она, оказывается, все еще держалась, и, ничего не ответив, скрылся за дверями своей лаборатории.

Спустя два часа, когда Саманта уже спускалась по центральной лестнице в обширный институтский холл, в сумочке загудел коммуникатор.

«Этот козел нашел предлог не встречаться», – зло пробормотала Саманта и полезла в сумку. Но звонил не Алекс. Звонил Том Дерринджер, лейтенант, работавший на одном участке с Дианой. Сэмми видела его пару раз на днях рождения у Ди – Том всегда держался сзади, и все равно его белобрысая башка торчала над головами остальных гостей. Здоровенный, молчаливый, со скандинавскими, похоже, корнями парень. Единственный привлекательный мужчина из окружения Ди, за которым пылкая афроамериканка не пыталась приударить.

Сэмми приняла звонок и ошеломленно уставилась на лицо Тома на экране. Обычно спокойное и даже вялое, сейчас оно пошло бурыми пятнами, а уголок рта нервически дергался. Глаза лейтенанта были красны и подозрительно блестели.

– Том? Что?..

– В Ди стреляли.

– Стреляли? Кто стрелял? Том, что происходит?

– Сэмми, ее убили.

Коммуникатор вывалился из ладони Саманты и грохнулся на мраморные ступеньки лестницы.

Когда Ди, офицера полиции Диану Виндсайд, хоронили, шел дождь. Кладбищенская земля размокла, черные комья липли к ботинкам. Дождь превратил белые полосы на знамени в серые, а когда знамя убрали с крышки гроба, дождь еще яростнее заколотил по полированному дереву. Было очень много людей, неожиданно много – полицейские, друзья по академии, просто знакомые. Огромная толпа. Впереди, у самого гроба, там, где должна была стоять семья покойной, стояли Том Дерринджер и Саманта. Накануне Том признался, что они с Ди собирались обвенчаться. Сюрприз. Ди готовила сюрприз для друзей, и для Саманты особенно. Оказывается, и у Ди, выбалтывавшей все, вплоть до оттенков белья своих многочисленных любовников, тоже были тайны. «Потому что это было для нее важно, – думала Саманта. – Все мы болтаем о незначительном, а главное храним в себе. И непонятно, насколько это правильно, но так уж оно повелось».

Когда прозвучал залп, Том рядом вздрогнул, и Саманта положила ладонь на рукав его плаща. Рукав был мокрый от дождя. Все было мокрым, серым, холодным – набухшее тучами небо и кресты, и деревья, уже почти расставшиеся с листвой, и куски дерна с бурыми травинками под ногами… Том подобрал один ком и бросил на крышку гроба. Саманта тоже взяла горсть земли, задержала в руке, медленно выпустила… Вот и всё.

Люди начали расходиться. Том тронул ее за плечо.

– Сейчас, я еще минутку. Подожди в машине.

– Сэмми, послушай. Я знаю, что сейчас не время и звучит это ужасно… но тебя, возможно, будут допрашивать.

– Что?

– В связи со смертью Дианы. Понимаешь, она сама открыла дверь. Ты же помнишь ее лофт, туда так просто не пробраться…

Диана поселилась в самом центре, в бывшем здании фабрики, переделанном застройщиками под жилой дом. Квартира занимала весь этаж, а вход с лифтовой платформы был закрыт решеткой. Да и внизу стояла бронированная дверь с домофоном…

– Ее убили на кухне, где они до этого с убийцей мирно распивали чай. Кто-то зашел в квартиру, напился чаю, а после всадил Ди восемь пуль в грудь. Она даже не подумала взяться за оружие. Это был знакомый, Сэм. Меня уже допрашивали.

– Томми, ты же не думаешь…

– Ничего я не думаю. Я жду тебя в машине.

Он развернулся и зашагал по дорожке, огромный, грузный, с поникшими плечами и светлыми волосами, склеившимися от дождя в сосульки.

«Он не мог убить Диану… Или мог?» – ужаснувшись своим мыслям, Саманта попятилась от могилы. И в то же время кто-то холодный и рассудительный, кто-то, подозрительно напоминавший Сэмми из Шанти-Тауна, четко проговорил у нее в голове: «Зачем он меня предупредил? Это ведь раскрытие служебной тайны. По дружбе? Но он должен был знать, что Ди никого у себя не принимала, никогда, кроме общих посиделок. К ней в гости заходила только я. И наверное, он. Но его не арестовали. Значит, я. Так зачем же он сказал?»

Саманту затрясло. Отчасти от страха, но в то же время и от стыда – о чем она думает над свежим земляным холмиком, в чем обвиняет жениха погибшей подруги? Может, он знагда он просто пытается предупредить… Саманта почувствовала, что запуталась окончательно. Дождь усиливался. Засунув руки в карманы плаща, она развернулась и уже хотела идти к машине, когда в правом кармане обнаружилось что-то лишнее. Бумага. Странно, сто лет не держала в карманах бумаги, и на носовой платок не похоже. Когда Сэмми извлекла бумажку на свет, по свернутому листку немедленно размазались две дождевые капли. Записка. Саманта развернула ее и, прикрывая от капель ладонью, прочла:

Мисс Морган, я в курсе вашей договоренности с Дианой. Я – тот самый коллега из Нью-Йорка, о котором она упоминала. Я переслал файлы Диане в день ее смерти, но, похоже, она так и не успела с вами поговорить. В свете последних событий мне особенно важно, чтобы вы проглядели документы. Надо сделать это как можно быстрее. Похоже, наш клиент пронюхал о том, что мы висим у него на хвосте, и склонен действовать решительно. Пожалуйста, будьте в парке Маунт-Крик сегодня в шесть вечера. Ждите там у фонтана. Я подойду к вам и спрошу, который час. Выждите две минуты и следуйте за мной. Если хотите, можете прихватить с собой надежного человека, но чем меньше народу, тем лучше.

Саманта перевернула листок, но на оборотной стороне ничего не было. Она огляделась. Кладбище пустовало – лишь кресты, венки и дорожки, поливаемые дождем. Наверное, человек из Нью-Йорка подкинул письмо, когда все стояли у могилы. Если, конечно, это человек из Нью-Йорка, а не тот, кто убил Диану.

«Вот и посмотрим», – процедила Сэмми сквозь зубы. Снова сложив записку, сунула ее в карман и зашагала к воротам.