Глава 7

Центр

– Вы должны обещать мне, сэр, – тяжело сказал андроид.

Ветер крепчал. По небу неслись обрывки облаков, собираясь на западе в одну тучевую громаду. Над островом и дальним лесом медленно разворачивалось что-то черное, кипучее, и пробегали в нем искорки будущих молний. Запахло грозой. Колдун не думал, что в середине осени здесь еще случаются грозы.

– Вы должны обещать мне, – хрипло повторил Батти, собираясь то ли с мыслями, то ли с силами.

Он встал и стоял сейчас у самой кромки воды. Ветер трепал его золотистую шевелюру.

– Если я убью этого психопата, вы поможете моей семье.

– Вы не сможете никого убить, – мягко возразил Колдун. Бессмертный стоял на коленях. Руки его по-прежнему были связаны, а взгляд устремлен туда, где меж волн подпрыгивал желтый лепесток каноэ. – С такими ранами вам надо в больницу.

Андроид обернулся. Куртка его на груди потемнела от крови.

– Мы можем устранять внешние повреждения.

Говоря это, Батти скинул куртку и стянул майку. Пулевые отверстия – Колдун насчитал пять – медленно закрывались.

– Вы умрете от внутреннего кровотечения.

– Умру. – Андроид усмехнулся. И закашлялся, сплюнул красным. – Но не сразу. Часа через два-три. Времени мне хватит.

Ветер хлестнул по берегу. Затрещали ветки, в озеро посыпались обломанные сучки. В лицо Колдуну метнуло пригоршню сухих листьев.

– Их зовут Дженис и Майк. Дженис и Майк, запомните. Вы должны о них позаботиться. – Андроид вытащил из кармана штанов наладонник и уронил на землю рядом с Колдуном. – Там карта. Еще записи моих переговоров с Амершамом и другое. Наши должны это знать. Найдите в поселке Мартина. Мартин разберется…

– Ваш друг? Тот самый, которого вы убили по приказу командования?

Андроид не ответил. Колдун покачал головой:

– Развяжите мне руки. Я умею плавать.

– Нет. Я должен быть уверен, что с Дженис и Майком все в порядке. – Он снова закашлялся, вытер рот тыльной стороной руки. – Обещайте мне.

– Хорошо. Я обещаю.

Андроид вновь обернулся к острову, который уже почти скрылся за наступающей серой пеленой.

– Если все получится, я вернусь сам или отошлю к вам Сиби с каноэ. Если нет, выбирайтесь из леса. Не ходите за мной. – Батти кинул на песок армейский нож. – Руки себе сами освободите. – Он уже шагнул в воду, когда Колдун вспомнил:

– Ампула. Оставьте мне настоящую ампулу с вирусом.

Батти оглянулся. Первые капли дождя упали в озеро, мешаясь с красными кровяными каплями. Порывшись в кармане, андроид вытащил плоский футляр и швырнул на берег. Кивнув на прощанье, кинулся в воду и поплыл, загребая резко и сильно.

Колдун смотрел ему вслед, пока светловолосая голова не скрылась за разгулявшимися волнами, а затем потянулся к ножу.

Перепилить пластиковый наручник оказалось нелегко. Колдун долго и неловко пристраивал нож между сжатыми ступнями, мысленно проклиная упрямого андроида. Наконец пластик сдался, и Бессмертный вскочил на ноги.

Шел дождь, пока еще редкий, но с крупными, тяжелыми каплями. Поверхность озера рябила. Острова почти не было видно. Когда Колдун шагнул к воде, лес на том берегу осветило белой вспышкой, а еще через несколько секунд загрохотало.

– Купаться в грозу крайне неразумно, – пробормотал Колдун, обращаясь непонятно к кому.

Он тоже разделся до пояса. Обмотав наладонник, футляр с тремя ампулами, ботинки и нож рубашкой, закинул получившийся узел за спину и рукава обвязал вокруг шеи, так что вышло что-то вроде импровизированного рюкзака. Ветер стегнул по голой коже. По плечам Колдуна побежали мурашки. Коротко выругавшись, он зашел в ледяную воду, набрал полную грудь воздуха и поплыл.

Колдун еще не успел отплыть и ста метров от берега, когда над ним завыло, загремело и разразилась настоящая гроза.

Берега не было видно. Только вода сверху и снизу, серое небо с потоками дождя и серая, раскачавшаяся под ветром озерная хлябь. Колдун барахтался в этом котле, как щепка в штормовом море, и уже не понимал, вперед он плывет или назад. Все опять смешалось. И снова он остался один, но уже не на твердой земле, где хотя бы можно было уцепиться за ствол сосны, а в ледяном беспощадном месиве. Волна. И еще одна волна. Брызги мешают дышать. Вверх, вниз, и снова, и снова, пока руки не отяжелели настолько, что уже невозможно было грести. Когда Колдун в очередной раз взлетел на гребень (разве на озере могут быть такие волны?), ему показалось, что он видит свет заката. Багровая искра в тучах – значит, надо было плыть туда, потому что остров находился к западу от покинутого берега. Собрав последние силы, Колдун лихорадочно погреб в сторону багряного свечения, и вскоре ноги его коснулись гальки.

Колдун выбрался на берег. Странно. Только что было холодно, а теперь дрожь унялась. И берег тоже оказался странный. Галька тянулась почти до самого горизонта и лишь там переходила в невысокую стену – то ли лес, то ли тучи, то ли далекий город. Внезапно в глазах Колдуна потемнело, и он рухнул на колени. Мир закружился, в уши ударил многоголосый крик, в котором смешались звериная ярость и человеческая боль. Колдун сжал голову руками в тщетной попытке спрятаться от крика. Когда он снова обрел способность слышать и видеть, обнаружил, что идет босиком по гальке. Справа и слева от него выступали две тени. Справа шагал огромный черный волк с горящими янтарными глазами, слева – человек-олень. Колдун оглянулся. Сзади надвигалась ночь, и поэтому следовало спешить к закатной полоске над дальним лесом. Следовало опередить мрак, поглощавший галечный пляж. Волк и олень шли неспешно и, кажется, беззвучно беседовали друг с другом, но Колдун не мог понять их разговора. Их тени, длинные и черные, сливались с наступающей тьмой, а собственной тени Колдун разглядеть не мог.

Он ускорил шаги. Внезапно под ноги подвернулся мокрый камень, и Колдун, поскользнувшись, полетел вниз, прямо в раскаленное жерло заката. Рубиновый свет приближался стремительно, и не было уже ни волка, ни оленя, лишь падение туда, откуда нет возврата. Колдун оглянулся в лихорадочной попытке за что-нибудь уцепиться и обнаружил, что к нему тянутся тысячи рук, лап, крыльев, образующих мягкую, но прочную сеть. Достаточно было принять их помощь, и падение замедлилось бы, а то и вовсе остановилось. Но Колдуну не понравилась их назойливая поддержка. Казалось, уступи он – и сам растворится в тысячеруком монстре, исчезнет так же окончательно, как если бы рухнул в багровое зарево. Непрошеные помощники замерли в нерешительности – и лишь одна рука все тянулась, все пыталась схватить его, и тонкий голосок звал настойчиво и решительно: «Колдун! Колдун, да проснись же!»

В лицо хлестнула ледяная волна, прогоняя морок. Колдун забарахтался, вцепился в протянутую ладонь и, выдернув себя из воды, перевалился через желтый борт лодки. И все пропало.

– Колдун! Да не спи же ты! Замерзнешь!

Кто-то тряс его свирепо и безжалостно. Колдун вздрогнул и открыл глаза. И тут же, подавившись, закашлялся. Перевалившись на бок, он треснулся локтем о скамью и расстался с изрядным количеством озерной воды. Кто-то придерживал его за плечи.

Когда стало чуть полегче, Колдун обернулся. Над ним нависало обеспокоенное личико Сиби. Девчонка была чуть бледнее, чем обычно. Ко лбу ее прилипли мокрые черные пряди. Над головой Сиби, над каноэ и озером горел закат. Гроза прошла, и небо, очистившись от туч, переливалось всеми оттенками охры и киновари, вплоть до лиловых теней на востоке. В этом свете темно-карие глаза Сиби казались почти рыжими, как два лесных озерца с сосновыми хвоинками на дне. А по поверхности их плыли два отражения… Колдун пригляделся внимательнее и чуть не вывалился из лодки.

– Не дергайся. А то опять перевернется. Она очень качкая, – серьезно сообщила Сиби.

– Какая?

– Качается. Качкая. Вот так. – Сиби, запыхтев, переступила с ноги на ногу, и каноэ послушно закачалось. – Один раз уже перевернулась.

– Когда?

– Когда я подралась с волком.

– С каким еще волком?

Сиби нетерпеливо вздохнула:

– Волк. Который прикидывался человеком. Он меня утащил, когда я еще плохо соображала. Потом начала соображать хорошо, но у него было одно из ваших громких ружей, а вы с Большим Человеком стояли рядом, он мог в вас попасть. И я его не укусила. А потом мы отплыли…

– И ты его цапнула?

Колдун дрожал от холода, но настроение его стремительно улучшалось. Даже рубашка не потерялась – мокрым комом валялась на дне лодки. Колдун развязал рукава и, вытряхнув содержимое на скамью, принялся натягивать ботинки. Рубашку он протянул цвергской девчонке, которая сидела в каноэ в чем мать родила.

– Ага, цапнула, – гордо призналась Сиби, облачаясь в дареное. – Но он не заснул… не умер. Он очень разозлился и перестал прикидываться человеком…

– И стал черным здоровенным волком?

– Ну да. Только при этом так дергался, что лодка перевернулась, и мы все вывалились. Он пропал, а я держалась за лодку, потому что не умею плавать. Потом стало совсем плохо, вода хотела меня съесть. Потом приплыл Большой Человек, поставил лодку правильно и велел плыть к тебе. И я приплыла! – ликующе завершила рассказ Сиби.

– Потрясающе. А главное, вовремя.

Колдун огляделся. Они болтались метрах в пятидесяти от галечной косы. Солнце садилось за лес на дальнем берегу, а позади, там, откуда приплыл Колдун, уже стемнело. По воде бежали малиновые блики и полосы. Бессмертный опустил руку за борт и решительно погреб к косе. Сиби на другом конце скамьи помогала, хотя, кажется, ее больше увлекали брызги, чем движение вперед. Шлепнув ладонью так, что Колдуна окатило с ног до головы, девчонка обернулась и спросила:

– По-твоему, ты им стал?

– Кем?

– Центром.

– Не знаю. А по-твоему?

Сиби, тут же перестав грести, критически обозрела спутника:

– По-моему, нет. Ты не похож.

– На что не похож? На древнюю корягу? – раздраженно поинтересовался Колдун.

– На корягу как раз похож. А вот на Центр – не очень.

Бессмертный хмыкнул. Сиби широко ухмыльнулась в ответ. Рубашка Колдуна доходила ей до колен, но девчонка поджала ноги, так что из-под мокрой ткани торчала только голова с всклокоченной шевелюрой и весело блестящими глазами. «Вот кому всё нипочем», – подумал Колдун и тут же оборвал мысль. Стараясь себя не выдать, он всмотрелся в рыжие озерца. Отражение никуда не делось.

Когда Колдун выскочил из лодки, под ботинками уже знакомо хрустнула галька. Бессмертный вытащил каноэ на пляж и спрятал в прибрежных зарослях. Сиби, шмыгая носом, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Наладонник и футляр с ампулами Колдун распихал по карманам, а нож на всякий случай держал в руке. Сиби скептически глянула на оружие, но ничего не сказала.

За кустами начинался сосняк. Влажная хвоя мягко пружинила под ногами. Последние лучи золотили верхушки сосен, но внизу уже было сумрачно – поэтому Колдун не сразу заметил андроида. Тот лежал лицом вверх, и пальцы его сжались в последнем усилии, а горло и грудь залила кровь. Подлесок вокруг был истоптан и смят – Батти явно не сдался без боя. Но зверь оказался сильнее. Голубые глаза андроида равнодушно смотрели вверх, туда, где сгущалась ночная темень.

Колдун присел на корточки и прикрыл веки убитого. Сиби молчала.

– Тебе лучше вернуться к лодке, – сказал Колдун.

Девчонка молча нырнула в лесной полумрак. Бессмертный встал и последовал за ней.

Идти пришлось недолго. Уже через несколько минут они выбрались на западный берег острова. Слева под разлапистой кроной большого дуба темнела хижина. Справа все та ж, вцепившись в волосы тощими руками. Рукава мешковатого свитера соскользнули к плечам, обнажив загорелую кожу. Рядом с женщиной на гальке лежали двое. Человек-олень, как и Батти, был опрокинут на спину, и из его разорванного горла уже перестала сочиться кровь. Второй выглядел странно – так, как будто смерть застигла его посреди трансформации. Клочки черной шерсти мешались с участками белой веснушчатой кожи, а лицо представляло собой жуткую маску – не человек и не зверь. Одна его рука – или лапа – тянулась туда, где раскачивалась на корточках рыжеволосая хозяйка острова, словно человекозверь в последнем усилии пытался дотронуться до ее колен. Между лопаток оборотня темнели две страшные раны, а рядом с женщиной валялась крупнокалиберная винтовка.

Женщина не обернулась на скрип шагов и не прекратила свое раскачивание.

– Морган? – позвал Колдун. – Саманта Морган?

Она, не оглядываясь, пробормотала:

– Я хотела сказать ему, что это его сын. Я сказала, но не знаю, понял ли он…

Колдун присел рядом и развернул женщину лицом к себе. Темные глаза ее были сухи и лихорадочно блестели.

– Он понял, – сказал Колдун, пытаясь вложить в голос как можно больше убедительности. – Он все понимал.

– Даже слишком хорошо. – Женщина усмехнулась. – Он говорил, что наука – та область человеческой деятельности, где добро творится из зла почти ежедневно. Что боль подопытной морской свинки и боль миллиона людей – это, в сущности, одна и та же боль… Он просто не умел различать или не желал – я уже никогда не узнаю…

– Саманта, я хочу забрать вас отсюда. Вы меня понимаете?

Женщина покачала головой:

– Я никуда не пойду. Здесь мой дом. Мне еще надо похоронить их.

Тяжело поднявшись, она приложила к глазам руку и всмотрелась в небо на востоке. Одна маленькая звезда уже загорелась над лесом, хотя еще не совсем стемнело. Нет, не одна. Две, три, четыре звезды приближались с востока… Издалека донесся стрекот винтов.

– Вам надо уходить, – сказала женщина, обернувшись к Колдуну. – Они летят не за мной.

Это Колдун уже понял, потому что в правый висок его словно вонзились четыре спицы. Он видел, как над лесом скользят хищные серобрюхие тени. Он чувствовал, как ветер, поднятый их движением – чужой ветер, – волнует ветви, встряхивает старые птичьи гнезда. И он знал, что может их остановить. Пилоты не замечали, но внизу уже раскрылась огромная ладонь леса. Тысячи летюг, насекомых и птиц готовы были ринуться вверх, погибнуть под винтами, но уронить отвратительные машины в чащу. Ладонь готова была сжаться в кулак, сминая обшивку, круша корпуса машин, как гнилые ореховые скорлупки.

Первым приказом, который отдал «генетический компьютер», был «Умри!». Но намного легче было отдать приказ «Убей!», потому что лесные твари и сами готовы были убивать, они занялись бы этим делом с усердием и азартом. Колдун вспомнил, что отражалось в глазах цвергской девочки… и разжал ладонь, пропуская вертолеты к островку.

– Сиби, – негромко позвал он.

На Колдуна налетел небольшой ураган. Девочка вцепилась ему в плечи и вскрикнула:

– Нет! Не надо! Ну пожалуйста, не уходи с ними, я ведь только что тебя опять нашла!

Бессмертный аккуратно освободился от ее рук и кивнул на Саманту Морган:

– Ты должна помочь этой женщине и сделать для меня кое-что еще. Запоминай. Недалеко от того места, где жили вы с сестренками, есть поселок людей, похожих на Батти… на Большого Человека. Ты должна найти их и привести туда Саманту. Ты должна отдать вот это, – он сунул Сиби наладонник андроида, – человеку по имени Мартин. Скажи ему, что это от Роя Батти. Он разберется. – Колдун чуть отстранил девушку.

По худенькому лицу Сиби текли слезы.

– Она убьет тебя. Ты сам говорил – она всегда тебя ждет…

– Неправда. Никто меня не убьет, а Мирры больше нет.

– Глупый! – Сиби отскочила и уставилась на него, блестя глазами. – Ты глупый, но я все равно буду тебя ждать. Я сделаю то, что ты просил, и буду ждать. А если ты не придешь, я снова тебя найду.

– Хорошо. Но сейчас вам надо спрятаться.

Сиби промедлила еще секунду, а затем сжала в руке наладонник и подбежала к Саманте Морган. Та, похоже, совсем обессилела, потому что покорно позволила себя увести. Сиби потащила женщину к деревьям. На границе леса цвергиня еще оглянулась, а затем обе растворились в сумраке.

Колдун остался на берегу. Он стоял неподвижно, стоял до тех пор, пока прожекторы вертолетов не вспыхнули над хижиной и над галечным пляжем и их лучи не скрестились на одинокой человеческой фигуре.