Глава 4

Смерть заказывали?

Дом Егора напоминал фасетчатый глаз гигантского насекомого. Когда они добрались до места, был уже час дня. Саня вырулил через арку в просторный двор:

– Твою ж мать.

Каролина возмущенно ойкнула, но, увидев что творится вокруг, заткнулась.

– Тут, кажется, половина микрорайона, – заметил Саня.

Валентин присвистнул:

– Прорвало трубу или что-то в этом роде. Видите, машины аварийных служб. Эй, да это еще не все! Смотрите: асфальтоукладчик, полицейские, скорая! Тут явно был катаклизм. Поэтому столько зевак.

– Бедняга, – Вера показала на рабочего в оранжевой спецовке, который пытался выбраться изо рва, заполненного водой, – свалился в кипяток.

– Нас заметили, – Саня показал на людей, направлявшихся к ним.

Пошел сильный дождь. В образовавшихся лужах запрыгали пузыри. Каролина взвизгнула и схватилась за шею. То же самое сделал Сева. Из расхлябанного люка в крыше на них пролилась вода. Мать с ребенком пересели подальше, но выяснилось, что дырявым был не только люк. Вода капала и струилась с потолка, скапливалась на сиденьях и на полу. Салон стал мокрым за считаные секунды.

– Не автобус, а ведро, – шипела Каролина, – почему его до сих пор не списали? Загремел гром, Сева заплакал и схватился за голову.

Стас направился к дверям, показывая жестами: «Ждите меня здесь, я скоро».

– Нет! Мы тут не останемся! Тут такие дыры! Эти могут пролезть.

– Не преувеличивайте, – вступился за машину Саня.

– Сами тут сидите!

Асфальтоукладчик вдруг двинулся с места. Машина ехала на них медленно, но уверенно.

– Эй! – успел закричать Саня по водительской привычке разговаривать с тем, кто тебя не слышит.

Асфальтоукладчик въехал в бок автобуса. Удар получился несильный. Бросившись к окну, они стали вглядываться в кабину многотонной машины.

– Водитель – этот, – констатировал, Саня, – случайно тронулся. Ничего страшного. Он нас не помял.

– Мы тут не останемся! И не просите.

– В подъезде могут быть больные.

– Уж явно их будет меньше, чем здесь.

Стас закатил глаза, вздохнул. Взял кирку. Потом показал на дверь – «открой». Спрыгнув на землю, он поднял плечи и побежал к дому. Пистолет торчал у него из-за пояса. Стаса не было пару минут, наконец он помахал им из подъезда. Они бежали быстро, стараясь обогнать друг друга, но все равно вымокли.

– Неплохо он устроился, – пропыхтел Саня уже в квартире Егора. – Тут жилье, наверное, до фига стоит. На какие бабки, спрашивается, люди так живут? Он же моего возраста.

– Он риэлтор, – доктор Шер нашел полотенце и тер им голову, – значит, в рынке разбирается и может рассчитывать на самые выгодные условия.

– А вы откуда знаете, что он риэлтор?

– Я его осматривал. Задавал вопросы.

– А про работу-то зачем спрашивать?

– Интересный вы человек, Александр. При постановке диагноза нужно знать все. А вдруг он работает с реактивами, токсичными веществами, зараженными людьми?

– Я бы тоже риэлтором поработал. Продал одну квартиру, а потом сидишь месяц, куришь бамбук. А тут ишачишь-ишачишь за копейки…

– Это не так просто, как кажется, – заявил Валентин, растирая Севу, – чтобы продать одну квартиру в месяц, нужно весь месяц трудиться каждый день. Ездить на встречи. Убеждать. Очаровывать, в конце концов. Риэлтор – такой же продавец, как, например, в магазине. Им даже тяжелее. Рынок жилья в последнее время ползет вниз.

– Ползет? – хмыкнула Каролина. – Да он рухнул. Где те покупатели, где те риэлторы? Заходи в любой дворец и живи бесплатно. Не сдохни только.

– Квартира и правда хорошая, – Валентин открыл дверь в санузел, – ванная большая и лоджия есть.

– А по мне – она странная, – заметила Вера, – даже мойки нет. На стенах какие-то рисунки. На кухне вообще – газеты вместо обоев.

– Он просто не доделал ремонт.

Стас взял несессер с лекарствами, который лежал возле двуспального матраса, заменявшего хозяину кровать, и прижал к груди.

– Вы как себя чувствуете, Станислав? – спросил доктор. – Давайте я осмотрю ваше горло.

Стас покрутил головой.

– Кажется, ливень стихает, – Вера выглянула в окно, – и знаете, вы были правы, когда говорили, что…

Каролина схватила ее за руку:

– Тише! Слышите?

Все замерли. Но был слышен только шум дождя за окном и болезненно-тяжелое дыхание Валентина.

– Показалось, – вздохнула Каролина, но тут раздался чей-то смех. Веселый, заливистый. Вскоре к смеющемуся присоединился еще один голос. Потом еще один.

– Это из соседней квартиры.

– Радио? Телевизор?

Каролина постучала по стене, и смех сразу стих. Они переглянулись. Вскоре вновь раздалось чье-то хихиканье. Теперь они слышали и разговор, но слов нельзя было разобрать. Низкий мужской голос за стеной бубнил что-то, и ему аккомпанировали взрывы хохота. Когда они открыли дверь на лестничную клетку, смех стал еще громче. Держа пистолет дулом вверх, Стас нажал кнопку звонка. В квартире снова стало тихо. Но они продолжали звонить, рискуя привлечь внимание этих. За дверью послышались осторожные шаги, кто-то подошел на цыпочках и стоял, стараясь не шуметь.

– Откройте! Мы знаем, что в квартире кто-то есть! – строго сказал доктор.

Щелкнул замок, дверь приоткрылась на ширину цепочки, из щели на них уставился мутный, воспаленный глаз в красных прожилках.

– Что надо?

– Что здесь происходит?

– Не твое дело, дядя, – ответил парень, но, увидев пистолет, поменял тон:

– Эй, эй, спокойно! Уберите ствол! Мы ничего плохого не делаем! Если вам кто-то сказал, что тут варят, так это неправда. Сами зайдите и посмотрите. У нас с собой всего ничего, буквально по понюшке на каждого. Для личного пользования, не для продажи, ясно? Мы закон знаем. Вы на нас ничего не повесите.

– Дверь открой, балбес.

Звякнула цепочка. Дверь распахнулась. В коридоре стояли несколько человек с такими же воспаленными глазами. В воздухе висел тяжелый химический дух, хоть святых выноси. Пол был усеян окурками. Прямо на паркете валялся мальчишка в задранной до подмышек футболке. Обитатели квартиры выглядели ненамного лучше этих – безумные взгляды, серые лица, грязные волосы. У всех щетина и круги под глазами.

– Что тут?.. – Каролина попыталась пройти в квартиру, но доктор буквально выпихнул ее обратно:

– Ничего особенного. Обычный наркоманский притон.

– Я же сказал, ты на нас ничего не повесишь! Мы не барыжим, только употребляем. По чуточке. По щепоточке. Правда, пацаны? – Парень отступил в глубь коридора.

Пацаны закивали.

– Вы сколько тут сидите?

– Не твое дело. Ты кто? Участковый?

– Я даже не знаю, как вас назвать, идиотов! – От волнения доктор даже прикусил костяшки пальцев. – Вы вообще знаете, что происходит? Пока вы тут ширяетесь, в городе почти все погибли.

– Чувак, да ты сам упоролся в хлам. Ты бы так на это дело не налегал, – парень засмеялся противным визгливым смехом, друзья стали ему вторить.

– Слушай меня, идиот, – говорил Шер в то время, как Стас, ловко схватив парня чуть пониже кадыка, привалил его к стене, – придите в себя и посмотрите, что творится на улице.

– Пусти. Вы откуда, вообще, нарисовались? – хрипел наркоман. Остальные почтительно притихли.

– Мы те, кто тебя, придурка, и твоих друзей, таких же придурков, спасли от смерти.

– Какой смерти! Руки убери! Парни, он больной!

– Вы на улицу когда выходили в последний раз?

– Чтобы нас замели? Нет, мы тихо сидим, не светимся. Три дня уже никуда не суемся. Даже за едой. Пиццу заказали, ждем. Живот уже сводит.

– Три дня ждете? Ну-ну. В городе эпидемия. Люди кусают друг друга. – Шер помолчал и добавил: – Насмерть.

– Типа как зомби, да?

Наркоманы переглянулись и снова схватились за бока.

– Ой, не могу, – один, с дредами, опустился на пол и стал по нему кататься, – ну ты, дядя, отмочил. Парни, вы тоже это слышали? Или у меня был глюк?

Потом парня вырвало. Кажется, его это не расстроило.