Глава 11
У правды вкус лекарства
Он едва не уснул за рулем, и, когда вышел из машины, ноги сами подогнулись от усталости. Кузнечики стрекотали как никогда оглушительно. И, как ему казалось, укоризненно. Ворота открылись. Внезапно взлетела петарда и с треском разорвалась на тысячи разноцветных искр.
– У кого хватило ума положить в мусор баллончик? – прошипела совершенно побелевшая Аида. Интересно, что заставило ее побледнеть – его неожиданное возвращение или взрыв в мангале?
Аида не бросилась к нему на шею, сказала только спокойно:
– Вы один, – и стала ворошить палкой в костре.
Почему он раньше не замечал, как много времени она проводит у огня? Девочка же буквально на нем помешалась. Такое стремление – явное проявление депрессии. Так она пытается избавиться от воспоминаний.
– Да. Один.
– Понятно. Выглядите ужасно.
– Аида. Я должен тебе сказать. Он не вернется, – тихо сказал Шер, протянув руки к огню.
– Я уже поняла.
– Я говорю не про Дорогана. Я видел Егора. Он больше не придет.
Аида не ответила.
– Он же навещал тебя, верно? Ты встречалась с ним за забором?
– Ну навещал.
– Поэтому он знал, куда я собираюсь пойти и что я буду делать?
– Отчитывать меня будете?
– Нет. Ты сама – жертва.
Новая порция пакетов, зашипев, стала сплавляться в ком, который Аида поворачивала так и этак.
– Я рад, что мы одни. Мне нужно с тобой поговорить.
Девушка приподняла плечи, будто ей стало холодно.
– Ты давно заметила за собой… странности?
– Странности?
– Ты знаешь, о чем я. Ты можешь поговорить со мной. Я врач. Давно ты заметила, что тебя не кусают?
– В первый раз – когда вышла за травой. Они подошли близко, но меня не трогали. Им нужна была Вика.
– Мне не нужно объяснять, почему у тебя появилась такая… особенность?
– Я догадалась. Я его спросила, и он признался. Осуждаете меня?
– Ни в коей мере. Это не мое дело.
– Меня тоже выгоните за ворота?
– Нет. С Егором… я ошибся, признаю. В этом не было необходимости.
– Но что мне теперь делать? – В свете пламени Аида выглядела даже моложе своих двадцати. Дите дитем. Куда делся ее гонор? Маленькая испуганная девочка.
– Ничего. Живи как жила. В городе есть лекарства. Это раньше ВИЧ был приговором, теперь с ним можно прожить долгую и вполне разнообразную жизнь. Ты же не употребляешь наркотики.
– Разнообразия и так хватает.
– Считай, что это твое оружие. От этих. Ты – наш секретный агент.
– Но как я объясню остальным?
– Не нужно пока ничего говорить. А потом что-нибудь придумаем.
Аида, наконец, заплакала. Шер неуклюже прижал ее голову к своей груди. Бедная девочка. На что только не толкает женщин любовь.
– Он не был тебя достоин, – сказал Шер и сам незаметно поморщился от пафоса. Он доктор, и, в конце концов, он не умеет успокаивать девиц с разбитыми сердцами. У него нет дочери, которой он втолковывал бы, что она выбрала не того парня. Что за наказание? Шер колебался, решая, не стоит ли рассказать Аиде о планах, которые были у гастарбайтеров относительно женской половины компании, но смолчал. – Он не слишком порядочно к тебе относился. Вы проглядели парня. Наркотики быстро изменили его, вы просто отказывались это замечать.
Сейчас Георгию Яковлевичу казалось, что он мог бы сразу обо всем догадаться. Аида так хлопотала над Егором, переживала больше, чем за родного брата. Девочка изо всех сил пыталась скрыть свою влюбленность. А у Егора хватило подлости ею воспользоваться.
– Егор… – Аида плакала.
– Есть хорошие парни, хоть люди теперь в дефиците.
– Он просто не знает, что у меня… Он перестанет меня уважать.
– Он уже знает.
Аида отпрянула.
– Шутите? Саня знает?
– Мы с ним говорили на эту тему. Больные ВИЧ вовсе не так опасны, как думают обыватели. Нужно только быть острожным. Выше нос! И к тому же тебя не кусают.
– Георгий Яковлевич, вы такой добрый!
– Глупости.
Новая порция пакетов отправилась в огонь, во дворе стало светлее.
– Вам не кажется, что у дачи должно быть имя?
– Как насчет «Аида»?
– Неудобно как-то.
– А мы зашифруем. Что оно означает?
– Возвращенная.
– Как хорошо, как правильно.
Найдя в гараже краску, они написали на заборе: «Дача „Возвращенная“».
– А теперь надо сказать им, что я вернулся.