ГЛАВА 7

Мой сын сказал бы, что это "подстава". Рэм бы, наверное, улыбнулся краешком губ и отметил, что я должна была бы это предвидеть. Сама я могла лишь обзывать себя дурой.

Милорд Верд ненавидел "подслащенное мясо" - как он выразился. При этом он с какой-то детской укоризной посмотрел на меня. Я понимала, что, по большому счету, не виновата. Но было тоже как-то обидно.

- Ну, погоди, - подумала я, мысленно обращаясь к поварихе. - Зараза!

А в слух произнесла:

- Милорд, во избежание подобных недоразумений, давайте составим...

Хотела сказать "пакт о ненападении", но осеклась. Скорее всего, женщины в этом мире так не говорят.

- Прошу вас, пойдемте в библиотеку, - поднялся он.

И я, сжимая в руках записную книжку и карандаш, отправилась за ним.

- А вы серьезно подходите к своим обязанностям, - рассмеялся он, внимательно посмотрев на меня.

- Я привыкла выполнять свои обещания, - хмуро ответила я.

Непонятно в этой ситуации было то, что сам вельможа не так уж и рассердился - скорее опечалился. Я, между прочим, злилась на нашу повариху и ситуацию в целом гораздо больше, чем он.

- Присаживайтесь, - он кивнул на кресло возле камина, опустившись в соседнее. - Что вы хотели спросить?

Я осталась стоять перед ним, наблюдая, как он вертит широкое кольцо на указательном пальце левой руки. На кольце черными бриллиантами удивительно изящно был выложен грифон, распластавший крылья - как я уже знала - это был герб правящего дома Тигвердов. Только слева, уже алыми камнями была проведена алая полоса - должно быть знак того, что владелец этого герба незаконнорожденный.

- Миледи... Госпожа Лиззард...

Я поняла, что залюбовалась на длинные пальцы, что вертели кольцо, и потеряла всякую связь с реальностью. Мне стало неловко. Щеки полыхнули.

- И все же присядьте, - мягко сказал милорд Верд. - Я настаиваю.

Кивнула. Села. И проговорила - хорошо еще, не запинаясь:

- Что вы не выносите из еды? Кроме овсянки - это я уже поняла. И мяса со сладким соусом.

- Пожалуй, что и все.

- Что вы любите?

- Из еды? - насмешливо поинтересовался он.

Я с укоризной на него посмотрела.

- Печености всякие, - смущенно признался он. - Пирожки, блины, булочки... Как мама и бабушка готовили. Обедневшие дворяне, знаете ли... Денег на прислугу особо нет. Ничего нет, кроме гордости. Может быть, меня эта ваша фраза и зацепила в парке. Какое-то время я так себя ощущал тоже.

И у него как-то получилось легко, беспечно улыбнуться. Хмурые, словно специально сложенные для того, чтобы показывать недовольство, черты лица, разгладились - и он стал потрясающе красив. Надо же...

- Хорошее время было. Знаете, это были, пожалуй, единственные люди, которые меня любили. Просто так - просто потому, что я был на свете... даже, наверное, вопреки всему, что я принес в их жизнь, - и мне показалось, что милорд и забыл о моем присутствии.

Мужчина задумался, глядя на огонь. Потом сказал:

- Хотя нет - есть еще старые солдаты. С которыми я прошел все кампании.

- Как господин Джон Адерли? - не могла не спросить я.

- Да. Мы служили с ним вместе. Я могу попросить вам быть с ним помягче?

Кивнула:

- Разумеется, милорд.

Мне хотелось спросить, как там устроились Пауль и Рэм, но я как-то не решалась. Все-таки я служащая...

- Вроде бы вашим сыновьям понравилось, - вдруг сказал милорд Фицжеральд. Угадал мой вопрос, наверное. - Приняли их, во всяком случае, неплохо. Теперь все зависит от них.

- Что вы имеете в виду? В Академии может быть опасно?

- Нет. Мы очень внимательно следим за кадетами и стараемся предусмотреть все.

Я достаточно скептически фыркнула.

- Вы знаете, кстати, для чего была создана Имперская военная академия для отпрысков самых знатных родов? - спросил у меня хозяин поместья.

- Для чего же?

- Чтобы забрать подростков из семей и воспитать их в духе преданности Императору и Империи. Плюс, чтобы ослабить влияние родственников. И, особенно, матерей.

- Чем же империи так матери не угодили? - резануло меня по сердцу его фразой.

- Мужчина должен быть мужчиной. Уметь принимать решение и нести за него ответственность. А матерям, уж простите меня, свойственна гиперопека. А потом они удивляются, что вырос не сын, а размазня.

- Как часто мне можно будет видеть моих мальчиков?

- Вот видите - вы говорите "моих мальчиков". А они и не ваши - они сами по себе. И не мальчики уже - взрослые. И доказали это тем, что встали на вашу защиту, когда увидели во мне угрозу. Это меня-то и подкупило. И не расстраивайтесь так. Вы как раз вполне здравомыслящая особа.

- Спасибо, - получилось иронически.

- Но вы не согласны со мной?

- В том отношении, что сыновей необходимо забирать от их матерей, чтобы те их не испортили?

- Вы как-то не правильно видите ситуацию, - обиженно сказал он. - Я считал, что его Величество поручил мне важное и необходимое дело - пусть даже и трудное. А вы так говорите, словно я изверг какой-то...

- Простите, я просто переживаю.

- Вам все равно рано или поздно придется привыкнуть, что у вас разные жизни, - тихо сказал он. - И это не значит, что сыновья вас забудут или будут любить меньше. Просто жизнь... Она такая. Она разведет...

- Спасибо вам...

- Если у них не будет замечаний по учебе или по поведению, я смогу привозить их на выходные. Так делают все - и я не буду выглядеть исключением.

- Могу я просить рассказать вас о своем распорядке дня? - решила я поменять тему разговора.

- Просыпаюсь я рано. Завтракаю в семь утра. В восемь удаляюсь на работу. Как правило, приезжаю на обед в два... Ужинаю - когда возвращаюсь. Обычно - поздно.

- Что вы предпочитаете на обед? Чтобы не получилось, как с этим соусом "самым популярным в сезоне" - не удержавшись, передразнила я повариху.

Милорд, кажется, все понял и улыбнулся. Что-то во мне его веселило:

- Вы не замечали, что у нас, в Империи, принято вести себя так, как полагается по статусу. Иной раз - слишком?

- Что вы имеете в виду? - аккуратно спросила я. А то я знаю, как положено вести себя в Империи.

- У меня есть статус. Я вельможа, приближенный к короне. Доверенное лицо, - он скривился. - Следовательно, я должен есть продукты определенного перечня, устраивать свою жизнь по определенным правилам, выбирать только определенных женщин и демонстрировать лишь определенные чувства и эмоции.

- Какие именно?

- Безразличие пополам с презрением, пожалуй. Еще в моде - скука. Ее, как и бледность лица, принято демонстрировать.

- А слуги? Почему у вас с ними проблемы? Я, честно говоря, думала, что если у человека определенная репутация, то ему покоряются. И боятся его разгневать...

- Меня тяжело разгневать подобными мелочами. Я, как правило, не обращаю на них внимания. Мне попросту некогда задумываться о том, что мне подали на обед или на ужин. Если я уж нашел время его проглотить. Наш разговор с вами при первой встрече... Это был какой-то непонятный мне самому душевный порыв. Надо отметить, мне совершенно не свойственный.

Он поднялся, отошел к столику, заставленному графинами и бутылками и рюмками разных мастей.

- Хотите выпить? - поинтересовался он, наливая себе что-то мутноватое в маленькую рюмочку.

- К вопросу о том, что принято, а что - нет... - я пыталась понять для себя - не выдам ли я непонимание местных обычаев и традиций...

- Ничего предосудительного - глоток чего-нибудь вкусного. У вас ведь тоже был тяжелый день?

- Не без этого, - я поднялась и пошла к нему.

- Глоток вишневой наливки? Вина не держу - не люблю я его. А слабее наливки ничего нет.

- Хорошо. Так что вы предпочитаете есть на обед? - вернулась я к теме разговора.

- Без разницы, - упрямо сказал он.

"Слышала я такое уже. Просто мясо - пока хватит".

- Есть суп, который вы не любите?

- Нет, - он страдальчески посмотрел на меня - и налил себе еще рюмку.

- Вы едите рыбу и грибы?

- Да.

- Допускаются ли приправы и зелень?

- Какую-то приправу я не люблю, - признался он.

- Какую? - сделала стойку я.

- Не помню. Но я от нее чихаю.

Я залпом, наплевав на приличия, выпила наливку. Крепко, но вкусно. Сладко.

- Тяжелый случай, - пробормотала я.

- Вы что-то сказали?

- Теперь по поводу ужина...

- Я вас обязательно познакомлю с милордом Милфордом, - широко улыбнулся мой хозяин.

Поймав мой удивленный взгляд, он добавил:

- Это начальник имперской контрразведки, мой друг. Что-то мне подсказывает, что вы друг другу понравитесь.

"Красота! Только с контрразведкой мне не хватало познакомиться..." - подумала я, и продолжила:

- Сколько перемен блюд должно быть на ужине?

- Слушайте, может еще по наливке и поговорим о чем-нибудь другом? А то я себя ощущаю как на допросе.

- Тогда мне понадобится больше времени, чтобы понять, чем вас кормить. Так сказать, опытным путем составить меню. А вам придется потерпеть.

- Договорились, - безропотно согласился вельможа со зловещей репутацией. - Только я должен предупредить, что у меня обедают по вторникам мои дипломники.

- Сколько человек?

- Шестеро, включая меня.

- Замечательно, - опечалилась я. - Сегодня какой день недели?

- Четверг.

- Время есть.

- Не переживайте. И еще одно. В моем кабинете слуги должны убираться лишь вашем присутствии. Не то, чтобы там лежало на виду что-то секретное. Просто - порядок такой.

- По поводу порядков... Могу я брать из библиотеки книги, чтобы читать их у себя?

- Можно, - пожал он плечами. - Только там практически нет развлекательной литературы.

- Я заметила. Труды по истории, военному делу. Мемуары. Исследовательские работы.

- Надо же, - улыбнулся он, - у вас такой восторг в глазах. Интересно...

- Пожалуй, мне пора, - аккуратно поставила я бокал на столик.

- Кстати говоря, вы не спросили о самом главном.

- О чем же?

- Где брать деньги на хозяйство.