5.

Вебер перешел на третью скорость, поскольку начался подъем, шоссе взбиралось серпантином в гору. Так они ехали минут пять, когда вдруг увидели перед собой на обочине серый «мерседес». Вебер притормозил и приткнулся вплотную за ним. Машина была пуста. Метрах в десяти по склону вилась тропинка.

Он молча покосился на Викторию, потом проехал еще немного вверх и поставил «форд» на просеке. Они вышли, вернулись к тропинке и начали взбираться на гору. По сторонам вид закрывали высокие ели. Вебер карабкался первый, уставившись под ноги, и даже не заметил, что все время прибавляет ходу. Остановившись наконец, чтобы взглянуть на Викторию, он обнаружил, что она отстала метров на двадцать.

Она догнала его с побагровевшим от натуги лицом и, переведя дух, буркнула:

— Давайте дальше! Пусть это глупо, но я боюсь за девушку!

Вебер, не отвечая, отвернулся и припустил во всю прыть. Через десять минут они добрались до ровной поляны метров пятьдесят шириной, отвесно обрывавшейся в пропасть.

На краю поляны Вебер заметил девушку. Анна стояла у самой пропасти. Ее силуэт, четко вырисовывавшийся на фоне неба, производил удивительное впечатление. Михаэль Витте сидел на обломке скалы, обхватив руками колени и подавшись вперед, словно в каком-то странном порыве. Он не сводил глаз с девушки, стоявшей всего в паре метров.

В первый миг Вебер хотел было подбежать и оттащить Анну на безопасное место. Но он с трудом сдержался, ибо рассудок говорил, что делать этого не надо. Анна его просто высмеет, заяви он, что хочет спасти ее от смертельной опасности. Намерение совершить убийство, даже если оно у Витте действительно было, вещь абсолютно недоказуемая, подтвердить его могло только осуществление преступного замысла.

Вебер в сотый раз проклинал всю эту аферу. Во рту у него пересохло. Виктория стала рядом, молча глядя на молодую пару. Вебер взял ее за руку и осторожно отвел подальше за кусты. Мох, покрывавший землю, глушил всякий шорох, так что они смогли приблизиться на два десятка метров к месту, где находились Михаэль и Анна. Притаившись за густыми кустами, они напряженно следили, что происходит на краю скалы.

Лицо Анны казалось радостным и беззаботным. Девушка слишком наслаждалась счастьем, чтобы заметить, каким мрачным взором всматривается в нее Витте. На лице его выступили красные пятна, лоб блестел от пота. Сев рядом с ним, Анна положила руку ему на плечо. Веберу казалось, что прикосновение ее было для парня неприятным, но он не отважился оттолкнуть Анну, а только еще глубже ушел в невеселые мысли.

— Сегодня утром я почувствовала, как шевельнулся ребеночек,— сказала она дрожащим от счастья голосом.

«Как странно,— подумал Вебер,— счастье всегда делает нас слепцами, особенно в отношении того, кто вызывает в нас это чувство».

Он тряхнул головой. Анна, казалось, совершенно не замечает, что парень в мыслях очень далеко от нее. Она продолжала щебетать.

— Правда, Мик, мне так показалось. Ну конечно, еще слишком рано. Не может он шевелиться на третьем месяце. Но это необычное чувство было для меня чем-то совершенно новым, такого я еще никогда в жизни не переживала.— Она смотрела на него, полная светлых ожиданий, и в этот миг казалась ослепительно красивой и трогательной.

Михаэль погладил ее руку, лежавшую у него на коленях.

— Ах, как тут хорошо! — воскликнула она, глубоко вздохнув.— Нет, я одна тут, над пропастью, просто умерла бы со страху, но с тобой я ничего не боюсь.— Достав платок, утерла ему пот со лба.— Ты весь вспотел! Тебе нельзя сидеть на солнце! Пойдем отсюда!

Парень вздрогнул.

— Нет! — нервно буркнул он.— Еще немного отдохнем, ладно?

— Как хочешь.

Встав, она вновь шагнула к краю пропасти.

Михаэль неотрывно смотрел на Анну. Глаза его неестественно расширились. И вдруг он решился. Все его тело содрогнулось, он напружинился и встал. На миг застыл, потом стал приближаться к Анне. Он еле переставлял ноги, словно к ботинкам прикрепили грузы. Но неумолимо приближался.

— Да сделайте же что-нибудь! — встревоженно шепнула Виктория.

Вебер наблюдал за Витте — теперь от него до девушки была пара шагов. Вебер достал револьвер и снял его с предохранителя, решив, что выстрелит, когда Михаэль подойдет к девушке вплотную.

Но тут Анна обернулась, взглянула Михаэлю в глаза и вдруг насторожилась. Или в ней проснулось неясное предчувствие? А может, неясная тревога уже тлела в ее душе и только теперь напомнила о себе?

Пораженная, она сделала шаг назад, в сторону от Витте, который неудержимо двигался вперед, и теперь только сантиметры отделяли ее от края пропасти. Раскрыла рот, чтобы закричать, но голос ее не слушался.

Вебер, который уже держал палец на курке, в отчаянии опустил оружие. Михаэль Витте, которому до Анны оставался только шаг, внезапно развернулся. Взгляд его устремился на сбегавшую вниз тропинку. Залитое потом лицо неестественно побагровело. Уже поднятые руки бессильно упали. Анна, дрожа, подалась от пропасти…

— Мы идем широким шагом…

Звонкие мальчишеские голоса чеканили слова марша. Виктория, которая напряженно следила за Анной и Михаэлем, застывшими на пропастью, перевела взгляд на поющих. И вдруг истерически расхохоталась, правда, почти беззвучно.

Три десятка мальчишек в тирольских шляпах, с рюкзаками и альпенштоками, громко распевая, маршировали по поляне. За ними шел старый учитель, вторивший ребячьим голосам вполне приличным басом.

Школьники задержались возле Михаэля и Анны, все еще стоявших без движения. Окружили учителя, который, сопя, утирал пот со лба клетчатым платком. В конце концов, переведя дух, он трубно высморкался и наставительно заговорил:

— Мы находимся в кантоне Нойенбург. С севера кантон граничит с…— Длинным сухим пальцем он ткнул в одного из учеников.

— С кантоном Берн! — ответил перепуганный парень.

Указательный палец подался на пару сантиметров назад, повернулся в сторону, словно ища новую мишень, и снова стремительно ткнулся вперед.

— На юге граничит…

— С кантоном Ваадт.

— На западе?

— На западе граничит с Францией.

Вебер отчетливо слышал звонкие высокие голоса.

— Река, которая журчит там в ущелье…

— Сейон! — гремел уже веселый хор.

Учитель довольно кивнул, снова поднял палец, требуя внимания, и подождал, пока установится тишина. Потом крикнул:

— А теперь я покажу вам чудо, которое природа демонстрирует тут во всей своей красе. Внимание! Сейчас вы услышите эхо, которое еще называют резонансом, отраженное от скалы перед нами и от другой — за нами. Так что эхо будет двойное. И вы услышите, что скалы отражают звук, как зеркало отражает свет.— Сделав глубокий вздох, он вдруг сказал: — Сейчас, сейчас.— И подошел вплотную к пропасти, после чего закричал с неожиданной силой: — Эхо с севера и с юга, отзовись, моя подруга!

На миг воцарилась тишина. Вебер поймал себя на том, что он точно как ученики над пропастью, с напряжением и любопытством ждет эхо. И дождался.

«Севера — юга, севера — юга…» — гремело с обеих сторон. Скалы многократно отражали звук, все тише и тише, потом слышалось только «юга… юга…», пока не воцарилась тишина.

Учитель гордо огляделся вокруг, наблюдая за учениками. По лицу его можно было подумать, что он сам в поте лица выполнил работу эхо. Потом заметил Анну и Михаэля, которые все еще не двигались с места. Усмехнувшись, он весело прогремел в их сторону:

— Храни вас Бог!

Приветствие многократным эхо отразилось от скал. Ребята только того и ждали. Они тоже крикнули хором, и многократное эхо раскатилось над ущельем.

Когда наконец все стихло, учитель закончил такими словами:

— Такое многократное эхо — явление вполне обычное. Например, на скале Лорелеи выстрел из револьвера повторяется от семнадцати до двадцати раз.

И еще пару раз кивнув, он удалился. Ученики ринулись за ним и с веселой песней покинули поляну.

Анна смотрела им вслед, потом отвернулась и взгляд ее остановился на Михаэле. Веберу казалось, он понимает, что сейчас творится у нее в душе. Напряженная ситуация благодаря встрече с подростками и этим потешным учителем теперь могла представиться ей в совершенно ином свете. Успела ли она ощутить дыхание смерти, коснувшейся ее своим крылом? Или это было только видение, своего рода кошмарный сон наяву, порожденный убийственным солнцепеком, видение, которое своей жестокостью потрясло и ее, и Михаэля?

Вебер заметил, как начинает спадать сковавшее ее напряжение. Подбежав к Михаэлю, она судорожно обняла парня, спрятала голову у него на груди и так крепко за него ухватилась, словно хотела удержать навсегда. Михаэль дрожащими руками гладил ее плечи, волосы, тоже прижимал ее к себе. Так они и стояли, крепко обнявшись. Когда наконец Анна освободилась из его объятий, по ее щекам текли слезы.

— Михаэль, что случилось? — всхлипывая, спросила она.

— Не знаю,— хрипло выдавил он.— Похоже, мне стало плохо. Внезапно испугался высоты. Что за глупость!

И теперь оба расхохотались, и смех и слезы слились воедино.

— Это все жара, у тебя просто солнечный удар. Пошли обратно, я тебя вылечу!

Схватив под руку, она, истерически смеясь, потащила его по тропинке.

Вебер проводил их тяжелым взглядом. Они уже давно исчезли из виду, но смех Анны все еще доносился издалека, а он все еще смотрел перед собой.

Наконец Вебер встал, сжимая в руке револьвер. Глубоко задумавшись, поставил оружие на предохранитель и сунул в карман. Расстегнул верхние пуговицы рубашки, которая взмокла от пота и липла к телу.

— Как часто жизнь человека висит на волоске, а он об этом даже не знает,— сказал Вебер Виктории.— И весело шагает себе дальше. Невероятно!

Качая головой, он вышел на поляну, не спеша приблизился к краю пропасти и содрогнулся при виде страшной опасности, которой избежала Анна. Скала вертикально обрывалась на несколько сот метров. Далеко внизу виднелись выступы и каменистая осыпь, которая тянулась до самой реки.

Вебер поспешно отвернулся к Виктории.

Они долго еще сидели на солнцепеке, пока не убедились, что молодая пара удалилась достаточно, чтобы на них не наткнуться. Потом, усталые и издерганные, спустились к машине. «Мерседеса» Витте не было.

Они вернулись в город. На стоянке перед отелем Вебер заглушил мотор и покосился на Викторию. Она сидела с задумчивым и озабоченным лицом. Неожиданно он сообразил, что на обратном пути она не вымолвила ни слова. И ни разу не вспомнила пережитое на поляне.

— Вам придется наблюдать за ними весь вечер,— сказал он.— Мне показываться нельзя.

Она кивнула.

— Пожалуй, придется отказаться от идеи распить с ними бутылочку.

Она молчала.

Вебер показал на отель.

— Загляните в холл, свободен ли путь?

Виктория пошла к входным дверям. Через минуту она показалась на пороге и махнула рукой. Вебер пересек вместе с ней холл, и они поспешно скрылись в лифте. Лифтер высадил Викторию на втором этаже, а Вебера отвез на четвертый.

Оказавшись у себя в номере, он буквально сорвал пропотевшую рубашку, кинулся в ванную и до отказа открутил краны. Потом вернулся в комнату, позвонил и заказал бифштекс с картошкой и грибами.

Вебер долго стоял под душем. Стекающая по телу холодная вода освежила его и позволила ненадолго забыть о том, что пришлось пережить на поляне. Через десять минут он уже вытирался, а когда, завернувшись в купальный халат, вернулся в комнату, кельнер как раз принес бифштекс.

Потом он лег в постель, подрегулировал динамик, из которого доносилась очень недурная музыка, и стал следить, как постепенно удлинняются тени. Повернув выключатель ночника, потянулся к книжке, которую взял с собой в дорогу. Он уже осилил третью страницу, когда его поднял звонок телефона. Виктория докладывала, что Михаэль с Анной после ужина, прошедшего в полном молчании, прошли в гостиничный бар, и она тоже туда направляется.

Вебер положил трубку. Уже темнело. Несмотря на широко раскрытое окно, в комнате нечем было дышать, таким горячим и удушливым был воздух. Вебер включил вентилятор, который стоял под рукой на тумбочке, продолжая смотреть на тени, которые лампа бросала на потолок, а мысли его вновь кружились вокруг Михаэля и Анны.

Да, Витте-младший, подходя к Анне, принял решение. В тот самый момент Вебер вытащил револьвер и выстрелил бы не раздумывая, не появись там школьники. Ему стало нехорошо при мысли, какие осложнения могли бы у него возникнуть после этого вмешательства. Ведь у него не было доказательств, что Михаэль действительно хотел столкнуть девушку в пропасть.

Что будет дальше? Уже завтра Михаэль может подстроить что-нибудь новое. Вебер чувствовал себя в ответе за девушку. Но отважится ли Михаэль на очередную попытку? Вебер в этом сомневался: слишком уж много сил стоила парню нынешняя. Решится ли он еще раз подвергнуть себя такому испытанию?

Вебер уже захрапел и вдруг вскочил, когда часы на башне пробили одиннадцать. Сколько он дремал, Вебер не знал. Закурив, он снова лег, положив руки под голову и стал ждать. Стало прохладно, от окна тянуло сквозняком.

Наконец перед самой полуночью он услышал в коридоре перед своей дверью шаги. Ручка плавно повернулась, и в дверях появилась Виктория. Посмотрев в его сторону, она вдруг прыснула от смеха. Закрыла за собой дверь, тихонько подошла и тяжело опустилась на край постели. Минуту смотрела на Вебера с таинственной усмешкой, потом, все еще хихикая, сказала нараспев:

— Покойтесь с миром! Супруги Делорм отправились спать.— Сделав паузу, она испытующе уставилась на Вебера. Но поскольку он ничего не сказал, продолжала: — Из двух бутылок, которые они усидели в баре, девушке досталась пара рюмок. Остальное выдул он. Видно, хотел взбодриться.

— А вы? — с усмешкой спросил Вебер.

— Что?

— Сколько выдули вы?

Виктория провела языком по губам.

— За здоровье Штайнерта — три-четыре рюмочки джина, разумеется, за его счет.

— И как самочувствие?

Виктория махнула рукой. Закурила, и первый клуб дыма выдохнула Веберу прямо в лицо. Потом показала на динамик.

— Выключите, я не могу это слушать.

Вебер нажал кнопку, любуясь плясавшими в ее глазах чертиками. Потом встал, остановился перед зеркалом и стал завязывать галстук.

— Идите спать, Виктория,— добродушно улыбнувшись, сказал он,— а то еще взбредут вам в голову всякие неприличные мысли.

— В вашем обществе мне это наверняка не грозит, мой дорогой,— решительно ответила она и покосилась на него в зеркале.

— Не нужно недооценивать впечатление, которое я произвожу на женщин, особенно в эту пору, ближе к полуночи.

Он рассмеялся, глядя ей в глаза. Огоньки в них еще не погасли.

— Значит, Витте с Анной действительно пошли спать? — спросил он, став вдруг очень серьезным.

— Я проводила их до двери. Разумеется, в постель не укладывала.

— Надеюсь, они вас не заметили?

— Были слишком заняты собой.

Вебер кивнул.

— Похоже! — Он подошел к двери и распахнул ее.— Загляну в бар. Нужно проверить, действительно ли джин у них так крепок.

Она все еще сидела на постели и смотрела на него взглядом, который он никогда прежде у нее не замечал. В эту минуту он вдруг осознал, что Виктория не просто коллега, но и настоящая женщина.

Улыбнувшись ей, он вышел из номера. Будет ли Виктория, прежде чем уснуть, мечтать о настоящем мужчине Петере ван Эйке? Что он, Вебер, ей не приснится, сомнений не было.

Он спускался в холл, и на площадке второго этажа вдруг остановился. От неожиданности у него перехватило дыхание. Метрах в двадцати перед собой, у поворота коридора, он увидел Анну. Она была в нейлоновом плаще, через руку переброшен плед. И шла прямо на него.

Поздно было отступать и бежать наверх. Это вызвало бы подозрения. Машинально развернувшись, он зашагал по коридору в противоположную сторону. Немало сил стоило не ускорять шаг. Пожалуй, она его все же не узнала. Во время вечеринки у Витте виделись они лишь мельком. Оказавшись у ближайшей же двери, он без колебаний нажал на ручку, несколько удивившись, что дверь не заперта.

Вебер нырнул в сверкающую белизну ярко освещенного помещения, где за столом подремывала старуха в белом фартуке. Но тут же она вскочила и потрясенно уставилась на него. Вебер тем временем успел заглянуть через следующие двери в соседнее помещение и только тут сообразил, куда попал.

— Прошу прощения, я, видимо, ошибся,— извинился он.

— Вот именно! — отрезала старуха не слишком любезным тоном. По ее воинственной позе можно было догадаться, что она готова защищать свою святыню от вторжения пришельца.

Приоткрыв дверь, он через щель выглянул в коридор. Анна уже исчезла. Тогда он распахнул дверь настежь и увидел табличку на трех языках, привинченную снаружи.

— Ну разумеется, для дам,— сокрушенно вздохнул Вебер.— Мне очень жаль!

Ему удалось изобразить свою самую неотразимую улыбку.

И старуха не устояла. Гримаса недовольства исчезла с ее лица, и она добродушно буркнула:

— Для вас — рядом.

Вебер кивнул и закрыл за собой дверь. Улыбку как ветром сдуло. Выскочив на лестницу, он торопливо сбежал вниз. Успел еще увидеть, как швейцар придерживает Анне двери. Тогда он не спеша пошел к стойке. Гостиничного детектива поблизости не было. Наверное, давно уже храпит. Вебер вышел на улицу, приняв все меры предосторожности, и, стараясь не попасть в круги света от фонарей, стоявших по обе стороны гостиничного входа, помчался на стоянку. Когда глаза его освоились с темнотой, он увидел, что Анна садится в серый «мерседес», который сорвался с места, едва она захлопнула дверцу. Витте, видимо, ждал с уже запущенным мотором.

Вебер подскочил к своему «форду», сунул ключ в дверной замок, несколько раз с силой попытался его повернуть, но ничего не вышло. Он не сразу вспомнил, что вечером вообще не запер машину. Так что он вырвал ключ, нажал ручку, распахнул дверцу и тяжело упал за руль, быстро запустив мотор.

Когда он свернул на улицу перед гостиницей и увидел впереди исчезавшие в темноте огни «мерседеса», прошло не больше минуты с того момента, как он покинул отель. Вебер нажал на газ, и машина стремительно рванулась вперед. Вскоре он был уже на окраине города, все еще видя перед собой красные огни «мерседеса». Потом в свете фар мелькнул указатель «Мон Шомон — четыре километра». Впереди снова лежал крутой серпантин подъема.

Вебер был начеку. Он приблизился к «мерседесу» метров на двадцать, когда вдруг обнаружил, что мотор зачихал. Пришлось сбросить газ и схватиться за подсос. Быть может, он неосторожно оттянул его, запуская мотор, и теперь карбюратор залило бензином. Но ручка была на месте.

Вебер снова выжал газ до конца. Мотор реагировал неохотно и, Вебер это чувствовал, тянул все хуже.

Потом взгляд его упал на указатель температуры. И по спине пробежал озноб, когда он увидел, что стрелка стоит на границе красного поля. Он еще выжимал педаль до пола, но скорость машины все падала, а расстояние между его «фордом» и «мерседесом» увеличивалось на глазах.

Ничего не поделаешь, нужно остановиться, чтобы не запороть мотор. Неохотно затормозив, он заглушил мотор и затянул ручной тормоз. Быстро выбравшись из машины, откинул капот. Оттуда ударило облако белого пара. Открутив пробку радиатора, Вебер услышал отчаянное шипение, которое стало резко слабеть и наконец затихло. Он ехал с пустым радиатором.

Пришлось включить переноску и осмотреться. По обе стороны пустынной улицы не было ни одного дома. Он метнулся за обочину. Луч фонаря осветил пересохшее русло горного ручья.

И снова к машине, и снова в мотор. Сливная пробка радиатора была откручена до конца. И в системе — ни капли воды.

Взглянув на бесконечный серпантин, он в бессильной ярости убедился, что красные огни «мерседеса» исчезают вдали.