Глава 50
Столпы правосудия
Дорожка из сбитого снега провела маленький отряд мимо матраса, перевернутой машины, дыры в полу и подъемника, а потом свернула направо и исчезла в темном дверном проеме.
Выключив фонари, полицейские прижались к стене и прислушались.
Из темноты не доносилось ни звука.
Беттингер сбил с маски снег, посмотрел на дверной проем и включил фонарик. Комья снега вели через серую площадку к уходившей вниз лестнице. У ближайшей стены висел проржавевший знак: «Подземный уровень».
Детектив повернулся и направил луч света на ступеньки, ведущие на второй этаж. Там не было снега, и они поняли, что собаки и женщина ушли вниз.
Жюль направился к лестнице, пересек площадку и начал спускаться. Несмотря на то что он старался ступать осторожно, эхо, которое разгуливало в пустом здании, усиливало все звуки.
Подойдя к следующей лестничной площадке, детектив выключил фонарик.
И тут раздался страшный грохот.
Чья-то голова ударила Беттингера в спину, отбросив его к дальней части площадки. В пуленепробиваемую маску ударил камень, прижав ее к лицу. Что-то хрустнуло.
Детективу удалось сохранить равновесие, и он прислонился к стене.
– У тебя все нормально? – спросил Жюль у великана-напарника, который скатился вниз по ступенькам.
– М-м-м…
Что-то теплое, по вкусу напоминавшее смесь меди, грязи и меда, попало Беттингеру в рот. Это и новый огонь, вспыхнувший в центре лица, подсказали детективу, что у него сломан нос.
– Дерьмо! – выругался он.
Прижимаясь плечом к углу, Жюль направил луч фонаря вдоль ведущих вниз ступеней, которые оставались необитаемыми и заканчивались закрытой серой дверью. Перед ней он увидел комочки снега и несколько прозрачных лужиц. Из чего следовало, что температура под землей немного выше, чем наверху. К тому же детектив почувствовал, что все тело у него начало покалывать.
Тэкли помог Доминику подняться на ноги, и великан, слегка покачиваясь, ухватился за перила.
– Ты можешь идти? – прошептал Беттингер.
Капрал перенес часть веса на пострадавшую ногу, и гримаса боли исказила нижнюю часть его лица под маской.
– Нужно перевязать, – сказал он.
Эдвард и Жюль переглянулись. Оба прекрасно понимали, что в таком состоянии огромный и тяжелый Уильямс будет для них обузой.
– Ты останешься здесь, – прошептал Тэкли.
– Ни в коем случае! – Слова Доминика громом разнеслись по лестничному пролету.
– Давай-ка потише.
– Я иду с вами. – Капрал заметно понизил голос.
– Нет, – покачал головой Эдвард.
– К тому же ты просто не можешь, – добавил Беттингер.
Великан-полицейский сделал шаг, покачнулся и упал на колени. У нижнего края его маски показались стиснутые зубы.
– Идиот, – сказал Тэкли.
Тучи пара вырвались изо рта Доминика, и он привалился спиной к стене. Его глаза блестели от боли и разочарования.
Эдвард вытащил из спортивной сумки аптечку и поставил ее на ступеньку рядом с бывшим напарником.
– Будешь прикрывать наш тыл.
– Как скажешь, – сдался капрал.
Однако у Беттингера не было уверенности, что его напарник останется на лестнице.
– Если ты пойдешь за нами, тебя могут застрелить, – предупредил Жюль.
– Да пошел ты! – огрызнулся Уильямс.
– Пора выучить новые синонимы.
– Да пошел ты!
– Он прав, – заметил Тэкли, протягивая Доминику четыре таблетки. – Выпей две. И не ходи за нами.
– Как скажешь. – Капрал взял таблетки и поморщился, перемещая раненую ногу. – Клейкую ленту.
Эдвард вытащил из сумки толстый рулон скотча и протянул его Доминику.
– И выключи фонарик, когда мы отойдем подальше, – сказал Беттингер.
Уильямс выключил фонарик.
– Если решите прикончить его без меня, сделайте так, чтобы он помучился.
– Можешь не сомневаться, – пообещал Тэкли.
Жюль продолжил спускаться по лестнице и увидел несколько комочков снега и две лужицы на следующей лестничной площадке, прямо перед серой дверью. Эдвард сошел с последней ступеньки, и детектив выключил фонарик.
На площадке стало темно.
Полицейские затаили дыхание, прислушиваясь к тому, что происходило за дверью.
Тишина была оглушительной.
Беттингер нажал на ручку. Взвизгнул металл, они снова прислушались – и вновь ничего не услышали.
Детектив перенес вес тела вперед, но дверь не сдвинулась с места, и он осторожно отпустил ручку.
– Заперто.
А потом Жюль уловил, как в темноте открывается молния. Что-то щелкнуло, и на лбу у Тэкли загорелся фонарь, луч которого упал на стальные отмычки в его розовых с молочно-белыми пятнами руках. Эдвард опустился на колени, выбрал стержень с загнутым под прямым углом концом, засунул его между дверью и косяком на уровне замка и быстрым круговым движением подцепил щеколду.
Раздался щелчок.
Беттингер толкнул дверь, и она приоткрылась на дюйм.
Тэкли поднялся на ноги и выключил фонарик.
На лестнице снова стало темно.
Детектив приоткрыл дверь еще на дюйм и сквозь отверстия для дыхания в дьявольской маске ощутил острый запах мочи и гнили.
Повсюду царила тишина.
Жюль сделал пару коротких шагов вперед, удаляясь от лестницы. В подземном гараже, где они оказались, было очень темно, но через две маленькие дыры в потолке внутрь проникал дневной свет. Одну из этих дыр Беттингер узнал – им пришлось обходить ее, когда они находились на улице.
Когда его глаза постепенно приспособились к полумраку, детектив огляделся по сторонам. Пандус, который вел на следующий уровень, обрушился, завалив кусками бетона около двух десятков брошенных автомобилей и десяток картонных коробок. Жюль сомневался, что преступник – инвалид, обладающий ресурсами, чтобы уничтожить целый полицейский участок, – будет прятаться вместе со своими близкими и сворой доберманов в таком месте.
Беттингер присел на корточки возле перевернутого микроавтобуса, и почти сразу рядом материализовался Тэкли со штурмовой винтовкой в руках. Светящаяся красная точка метнулась к противоположной стороне гаража и застыла на стене.
Полицейские ждали какой-то реакции.
Однако ее не последовало.
Детектив направил пистолет вниз, включил подствольный фонарь и увидел в освещенном круге едва различимые следы собачьих лап.
Они с Эдвардом двинулись по следу, но очень скоро тот исчез.
Беттингер остановился и принялся искать новые следы. Луч его подствольного фонаря метался по гаражу, пока не наткнулся на влажное пятно – место, где животные и человек задержались. Сразу за пятном находилась раздвижная дверь старого грузового фургона, стоявшего возле стены гаража.
Детектив выключил фонарик и направил пистолет в окно фургона. Рядом сияло красное пророческое пятно винтовки Тэкли.
Полицейские подошли к грузовому фургону. Лишь шум их шагов нарушал тишину.
Жюль опустился на колени под пассажирским окном, поправил маску и резко встал.
На него смотрел дьявол. А за его тусклым отражением выжидал сплошной мрак.
Детектив снова опустился на колени, покачал головой и постучал по своему оружию.
В десяти футах от него Эдвард утвердительно кивнул.
Беттингер выпрямился, прицелился в центр окна и включил фонарик. Луч прошел через стекло и осветил обугленные внутренности фургона.
И никакого движения.
С громко стучащим сердцем детектив обогнул переднюю часть машины и направил луч в ветровое стекло. За расплавленными сиденьями находилось пустое грузовое пространство, заднюю часть которого скрывал темно-синий брезент.
Жюль с Тэкли попытались открыть двери, но обнаружили, что все они заперты.
Эдвард с горящим на лбу фонариком опустился на колени перед водительской дверью фургона и засунул два стальных инструмента в потускневшую замочную скважину. Скрежет металла эхом разнесся по гаражу, и из-под перевернутой машины выбежала крыса.
Замок щелкнул.
Тэкли спрятал инструменты, закинул за спину сумку и взял в руки штурмовую винтовку.
Беттингер распахнул дверцу и забрался в фургон, где пахло углем. Затем прошел по грузовому отсеку и ухватился за край темно-синего брезента. В луче его подствольного фонарика кружилась сажа.
Перед фургоном материализовался Эдвард.
Ткань зашелестела, и луч фонарика осветил фургон и неровные стены туннеля, уходившего сквозь камень и металл в частично разрушенное здание суда. Еще полицейские смогли разглядеть бежевую стену соседнего здания, которая оказалась такого же цвета, что и дом Жюля в Аризоне.
Игнорируя боль, наполнявшую все тело, Беттингер шагнул в туннель и пополз сквозь слои разбитого бетона, вентиляции, кирпичей, изоляции и металла, пока не добрался до конца прохода. Прямо перед ним находился коридор с коричневым ковром и бежевыми обоями.
Он наклонился вперед и огляделся по сторонам. Слева царил полный мрак, справа сияли лампы накаливания. Из-под закрытой двери в конце коридора падал свет.
Детектив осторожно выбрался из туннеля, и, хотя боль снова обожгла его бок и лицо, он не издал ни звука.
На далекой двери появилась красная точка, а еще через мгновение за спиной Беттингера в туннеле оказался Тэкли.
Жюль проверил свои пуленепробиваемые маску с жилетом и пистолет с глушителем. Убедившись, что готов, он кивнул.
Полицейские бок о бок двинулись вперед. Их быстрые, но осторожные шаги заглушал ковер. Свет из-под двери сиял, точно маяк.
Откуда-то доносилась музыка соул – для детектива она стала воспоминанием из другой жизни, и его сердце отчаянно застучало о сломанные ребра под пуленепробиваемым жилетом.
Расстояние между ним и серебристым светом уменьшилось до девяноста футов.
Залаяла собака.
Беттингер и Тэкли остановились.
Однако животное сразу успокоилось.
Полицейские снова осторожно двинулись вперед, и вскоре от двери их отделяло всего восемьдесят футов.
Снова лай.
Копы замерли на месте.
Вторая собака добавила басовых нот, а затем к ним демонстративно присоединился щенок.
Время уловок и осторожности закончилось.
Жюль и Эдвард побежали к дверям в конце коридора.
Теперь собаки лаяли яростно и настойчиво.
Свет за дверью померк – там появилась чья-то тень.
Штурмовая винтовка выплюнула белый огонь. Пули ударили в дерево, и тут же закричала женщина.
У Беттингера все внутри похолодело.
Латунная дверная ручка отлетела в сторону, и сквозь образовавшееся отверстие наружу пролился свет. Собаки яростно лаяли и рычали.
Детектив побежал, но боль пронзила его левый бок, и Тэкли опередил его.
– Себастьян! – закричала женщина. – !Ay'udame![29]
Эдвард плечом ударил в дверь, и та распахнулась.
По половицам комнаты с зелеными стенами застучали когти – доберманы атаковали чужака. Вспыхнул белый огонь, сокрушивший их морды и челюсти, оторвавший лапы.
Собаки заскулили.
– !Mis hijos![30] – пронзительно завопила женщина.
Беттингер добежал до дверного проема зеленой комнаты, которая оказалась приемной. Миниатюрная сестра Себастьяна Маргарита лежала на спине, прижимая к груди руку с оставшимися двумя пальцами.
Тэкли наступил ногой на правое ухо женщины, ударил ее головой о пол и выстрелил мимо ее лица в половицы. Порох обжег ей глаза.
Маргарита завыла, и Жюль поспешил к дубовой двери – единственному выходу из помещения. По пути туда он перевернул большой мешок с собачьим кормом и тут же ударил плечом в стену.
Что-то щелкнуло.
Из соседней комнаты раздался автоматный огонь. Пули пробивали дубовую дверь, и из нее во все стороны летели щепки. Бронзовая табличка с надписью: «Судейская» взлетела в воздух, точно бабочка.
Беттингер продолжал прижиматься плечом к стене, а Эдвард заполз за переднюю стойку, притащив за собой Маргариту за длинные черные волосы.
Через мгновение женщина снова закричала.
Стрельба прекратилась. В двери появилась дыра размером с долгоиграющую пластинку, окруженная созвездием мелких отверстий.
– Выходи с поднятыми руками, – закричал полицейский с пятнистой кожей, – или я изуродую твою сестру!
– Тэкли? – В голосе Себастьяна прозвучало удивление.
Эдвард намотал на ладонь толстую прядь волос Маргариты, сжал руку в кулак и вырвал эти волосы.
Отчаянный женский вопль заполнил комнату.
– Вот тебе мой ответ, – сказал Тэкли, швырнув оторванные волосы в дыру в двери.
Беттингер заставил себя думать только о своей миссии и о семье. Доберман, у которого осталось всего две лапы, наступил на собственные внутренности и попытался встать.
– Я слышал тревожные новости, – заговорил Рамирес из судейской. – С Домиником всё в порядке? Как насчет Перри и Хуана? Я очень за них беспокоюсь.
– Выходи, – приказал ему Жюль. – Прямо сейчас!
– Я тебя знаю?
– Один из твоих парней стрелял в мою жену и убил моего сына.
– Опаньки.
Жаркая волна накатила на детектива и едва не унесла его за собой – так ему хотелось вбежать в комнату и задушить калеку, – но он сдержался.
Тэкли оторвал еще один клок волос от окровавленной головы Маргариты и снова швырнул его в дыру в двери.
– !Ay'udame! – крикнула в мучительной агонии женщина. – !Por favor![31]
– Выброси оружие в дыру, или я прострелю ей мочевой пузырь, – приказал Эдвард.
В дыру вылетела штурмовая винтовка.
– У тебя десять секунд, чтобы выйти, – продолжил Тэкли.
– Мелиссе нужно снять с тормоза кресло, – сказал Себастьян. – Дай…
– Девять секунд.
Полицейский с розово-белой кожей покатил что-то по половицам к левой ноге Беттингера. Тот опустил глаза и увидел светошумовую гранату.
– Восемь, – продолжил при этом считать Эдвард.
Детектив взял эту несмертоносную гранату, вытащил чеку и приготовился бросить ее в комнату, где сидел Рамирес.
– Семь.
Красная точка опустилась под дверную ручку, и из комнаты послышался скрип колес инвалидного кресла.
– Мы идем, коротышка, – сказал Себастьян.
– Шесть.
– Проклятье, мы идем!
Беттингер наклонился вперед и бросил гранату сквозь дыру в двери.
– Какого дьявола… – начал было Рамирес.
Вспыхнул свет, озарив судейскую, и автомат Тэкли изрыгнул огонь.
– Прекратите! – закричал Себастьян.
Пули пробивали дуб. Дверную ручку окутали искры, а потом ее отбросило в сторону.
Тэкли снял палец со спускового крючка. В наступившей тишине Жюль лег вдоль стены, протянул руку и толкнул дверь. Простреленная панель распахнулась, и из судейской в приемную повалил дым.
Детектив поправил маску и заглянул внутрь. В десяти футах от двери на каталке лежал Себастьян Рамирес. Его высохшее лицо, узкая грудь и похожие на палки ноги были обожжены светошумовой гранатой, а синий атласный халат разорван на куски. Он прижимал к нижней части подбородка дуло огромного револьвера, зажатого в правой руке.
Красная точка появилась на его правом локте.
– Я знаю, что вам нужно, – заявил Себастьян. Его глаза слезились после взрыва гранаты, но голос оставался на удивление спокойным. – Отпустите женщин, или я сам все решу…
Штурмовая винтовка изрыгнула свет.
Локоть Рамиреса треснул, и револьвер, который он держал в руке, ушел вперед. Однако он выстрелил, и белый огонь опалил челюсть и нос бандита.
Тэкли прокричал что-то нечленораздельное.
Револьвер Себастьяна упал на пол, а из глубины судейской послышались быстрые шаги.
Беттингер вбежал в судейскую и ногой отпихнул каталку в сторону. В дальнем углу роскошного помещения стояла лестница, ведущая к дыре в потолке. Обнаженные ноги женщины в розовом халате находились возле верхней ступеньки.
Детектив выстрелил.
Свинец лязгнул об алюминий и отбросил лестницу в сторону. Мелисса Спринг полетела вниз и ударилась спиной о пол.
Жюль наступил на ее руку, в которой был зажат пистолет с коротким стволом, и направил собственное оружие ей в лицо. Несмотря на то что этой стройной и бледной брюнетке было двадцать три года, она выглядела недостаточно взрослой, чтобы сесть за руль автомобиля.
– Брось пушку, – сказал ей детектив.
Пистолет вывалился из пальцев молодой женщины.
– Проклятье, – простонала она. – Кто вы такие?
Мужчина в маске дьявола не ответил на ее вопрос, молча подобрав брошенное оружие.
– ФБР? – предположила Мелисса. – Местные идиоты не смогли бы нас здесь отыскать.
– Ты ее взял? – спросил Тэкли из приемной.
– Да, – ответил Жюль.
Пара стальных наручников пролетела по воздуху, упала на ковер и скользнула в сторону.
– И на ноги, – добавил Эдвард, швырнув еще одну пару наручников.
Спринг посмотрела в сторону двери. Ее лицо напряглось, а глаза наполнились слезами.
– Себастьян?..
Беттингер защелкнул наручники на запястьях и щиколотках ошеломленной женщины. Потом, массируя поврежденный бок, он выпрямился и посмотрел в сторону двери.
Нижняя часть лица Рамиреса превратилась в красно-черный кратер. Три верхних коренных зуба торчали прямо над белым осколком кости, оставшимся от челюсти. Не вызывало сомнений, что долго он не протянет.
Тэкли втащил свою потерявшую сознание пленницу в судейскую за остатки окровавленных волос.
Жюль поискал в судейской то, что ему требовалось, и вскоре нашел нужный предмет. Это был пластиковый контейнер, который он принес к каталке. Из стереосистемы, соединенной с маленькой солнечной батареей, лилась песня, которую исполняли на его свадьбе.
Эдвард убрал лыжную маску в карман и посмотрел на изуродованного инвалида.
– Значит, придется поговорить с женщинами.
Слезы потекли из глаз Себастьяна.
Желтые зубы появились между молочно-белыми губами Тэкли, когда он увидел, что держит в руках Беттингер.
– Нет! – закричала Мелисса, отчаянно пытаясь освободиться от наручников. – Нет!
Эдвард приковал руки Себастьяна наручниками к каталке, после чего схватил его за шею и зафиксировал голову.
Жюль отбросил маску дьявола и засунул отверстие калоприемника в рот Рамиреса.
– Это за моего сына и жену, – сказал детектив, сжимая мешок, как волынку.
Экскременты хлынули в рот Себастьяна.
– Прекратите! – завопила Спринг.
Инвалид забился в судорогах, и его вырвало. Экскременты и рвота наполнили калоприемник, и Беттингер снова сжал мешок, направляя теплые массы в горло своей жертвы.
И вновь Рамиреса вырвало. Коричневая жидкость частично вернулась в мешок, частично брызнула из ноздрей.
Детектив сдвинул калоприемник и вылил остатки на лицо Себастьяна, залив ему глаза, а потом отступил от своей жертвы и отбросил мешок.
Ослепленный экскрементами, Рамирес потерял сознание, и не вызывало сомнений, что в себя он уже не придет.
– Вы грязные животные! – закричала Мелисса. – Вы сделали его инвалидом, убили нашего ребенка, а теперь…
Тэкли наступил ей на лицо и заставил замолчать.
– Иди, помоги Доминику, – сказал он, повернувшись к Беттингеру.
Тот почувствовал, как у него холодеет кровь.
– Что ты собираешься с ней сделать?
– Помоги Доминику. – Эдвард показал на связку ключей, лежавшую на телевизоре. – Найди синий внедорожник.
Спринг сумела повернуться к Беттингеру.
– Не оставляй меня с ним! – взмолилась она. – Пожалуйста…
Тэкли лягнул женщину в живот с такой силой, что у нее перехватило дыхание.
Жюль почувствовал, как кровь пульсирует у него в жилах.
– Что ты собираешься с ней сделать? – резко спросил он.
– Разное. – Мужчина с пятнистым лицом положил руку на приклад штурмовой винтовки. – Утешайся тем, что не можешь меня остановить. – Красная точка легла на бедро Беттингера. – Иди, помоги Доминику.
Утром детектив поставил перед собой две цели: убить Себастьяна и уцелеть. Он не мог рисковать жизнью – и благополучием своих жены и дочери – ради женщины, способствовавшей массовым убийствам.
Он знал, что должен уйти.
Стиснув челюсти, Беттингер схватил ключи от машины и направился к выходу, чувствуя, как его ноздри наполняют запахи крови и экскрементов.
– Встретимся на верхнем уровне гаража, – сказал Тэкли. – Это не займет больше часа.
Жюль закрыл лицо маской дьявола.
Мелисса заплакала.
Чувствуя, как к горлу подступает тошнота, Беттингер обошел труп Себастьяна и бесчувственное тело Маргариты. Когда он переступал через спортивную сумку, то увидел два блестящих инструмента, которые Эдвард забрал из коробки с кухонными принадлежностями.
Он узнал их – это были терки для сыра.
Детектив поспешно вышел из судейской в приемную. Кто-то завизжал у него за спиной, но он не смог определить, кто издавал эти звуки – одна из женщин или собаки.