* * *
Лидия и Невилл вызвались присмотреть за младшими: им давно хотелось поиграть в больницу, а пациентов не хватало. Теперь же у них были Уиллс, Роли и Джульетта, лежавшие беспокойным рядком на сырых раскладушках, оставшихся от эвакуации детского приюта. Местом действия выбрали павильон теннисного корта, подальше от дома: поскольку игра планировалась долгой, велика вероятность, что кто-то из пациентов начнет пищать и привлечет внимание взрослых. Невилл был за доктора, Лидия – медсестра. На двух остальных кроватях ожидали операции любимый мишка Лидии и ее клоун.
– Жаль, нельзя оперировать живого человека, – посетовал Невилл. – Хотя, пожалуй, это неразумно.
– И ужасно! – опасливо добавила Лидия.
– Да не особо. Люди состоят из кожи, крови, костей и всякого такого. Но у нас все равно нет наркоза, так что не выйдет.
В качестве анестетика мишке и клоуну дали приличную дозу бренди и привязали их к кровати – Невилл читал, что так делали в старину. Обездвижить остальных тоже не составило труда: они с Лидией так часто посещали курсы первой помощи в качестве пациентов, что были хорошо знакомы с шинами и повязками, и теперь всех троих обработали на совесть. Правда, сперва больные протестовали, однако Лидия ловко утихомирила их лекарством, которое приготовила собственноручно: микстура от колик, две таблетки аспирина, бренди, стащенное у Брига, и солидная порция малиновой краски, чтобы выглядело натурально. Уиллсу явно понравилось: он повторял «Исё», пока не свалился, тяжело похрапывая во сне. У Джульетты большая часть лекарства стекла по подбородку, но она любила старших брата и сестренку и готова была послушно лежать с вытянутой ногой до тех пор, пока с ней разговаривали и давали ей игрушки. А вот с Роли пришлось повозиться. Ему категорически не понравилась повязка на руке, а шины на ногах лишь усугубили дело. В конце концов сняли повязку с руки и дали ему леденец, который он теперь обиженно посасывал.
Мишку оперировали первым. Толстенькие мохнатые лапки надежно зафиксировали, и Лидия понарошку дала ему чайную ложку бренди. Встав на колени, Невилл примерился и сделал уверенный разрез на животе ножом для резки хлеба. Раздалось слабое потрескивание, и из «раны» высыпались опилки. Невилл запустил руку в дыру и вытащил – этот фокус он выучил в школе – маленькую бумажку.
– Без него будет лучше, сестра.
– Что это?
– Его аппендикс. Их часто удаляют.
Лидия взяла бумажку. Сверху было написано: «Апендикс», и дальше что-то скучное, кажется, про историю.
– Сестра, зашейте его, – скомандовал Невилл, – а то истечет кровью.
Лидия послушно достала иголку с ниткой, однако потрепанная шкура поддавалась плохо: чем больше она стягивала ткань, тем больше опилок высыпалось из дырки.
– Ты заставляешь меня делать самое трудное! – пожаловалась она, но Невилл уже деловито отпиливал ногу клоуну.
Тут заплакал Роланд. Не получив внимания, он возмущенно завопил. От его криков проснулся Уиллс; потянувшись к братику, он упал с кровати. В считаные секунды все трое зашлись плачем.
– Дайте им еще лекарства, сестра, – распорядился Невилл, заворачивая обрубок клоуна в свой носок.
– Оно кончилось. Ой, бедный Уиллс! Он свалился на голову и поранился!
– Так зашей рану.
– Не могу – все нитки ушли на медведя! Что-то мне совсем невесело! Ой, бедный Роли – у него ноги посинели! Ты слишком сильно затянул бинты. Ну помоги же!
К счастью для пациентов, тут появилась Эллен. У нее и раньше имелись сомнения насчет детей в роли нянек, и она давно уже разыскивала их, когда услышала разноголосый вой. Схватив Уиллса, она велела Лидии немедленно привести мать, а Невиллу – снять шины с Роли.
Конечно же, разразился ужасный скандал. Выспрашивали про «лекарство», о котором Лидия сдуру проболталась – после Невилл с ней ругался из-за этого, – и обоих отправили спать без ужина. Мама зашила пострадавших, однако клоун так и остался хромым.
– Так нечестно! Мне даже не понравилась игра! – плакала Лидия. – Невилл заставил меня делать все самое тяжелое – доставать бренди, зашивать… И вообще, это был мой мишка и мой клоун!
– Ты же отдала клоуна Уиллсу, – напомнила Вилли.
– Да, но потом забрала обратно, потому что Уиллс его не любил! Я всегда забираю подарки, если они не нравятся. Невилл достал из медведя «апендикс» – обычный листок бумаги. Очень глупо – люди не ходят с бумагой внутри!
– Я знаю! – встрял Невилл. – Если б я вытащил настоящий аппендикс – это такой червячок, если хочешь знать, – ты бы визжала на весь дом! И вообще я спас твоему дурацкому медведю жизнь!