Глава 11.

Совет.

Командир щукинских разведчиков вернулся в гостевой дом спустя несколько часов после своего ухода. За это время стражи успели согреться, поесть и даже немного поспать. Гостей потчевали наваристой ухой из гигантской щуки, превосходящей по вкусу деликатес у Ашанской. Местная рыба оказалась более сочной, мягкой и ароматной; попробовав ее, папаша Сян понял, что торговцам продают не самые лучшие куски.

Рабыня налила всем по большой глубокой тарелке, кроме себя и другого мутанта - они не смели есть при нормальных людях, пусть и чужих. Из гостей почти никто не побрезговал едой, несмотря на то, что ее приготовила мутантка - всем хотелось горячего после долгой поездки по морозу. Лишь Тушкан отказался от такой пищи - он сел возле костра, изредка поглядывая сердитыми глазами на мутантов и на своих товарищей. Молодой страж недоумевал, почему все ополчились на него после стычки с мутантом: неужели только он относился с презрением к таким уродам, а остальным наплевать? Раздумывая над этим, Тушкан достал из кармана припасенные сухари и вгрызся в их черствую плоть.

Охотник, с большим аппетитом опустошивший всю чашку, попросил у рабыни добавки. Она принялась подливать и даже чуть улыбнулась довольному гостю. Папаша Сян, заметивший этот лучик света на печальном и измученном лице, отметил про себя, что девушка весьма привлекательная, когда не хмурится. Получив вторую порцию, он горячо поблагодарил рабыню, чем вызвал удивление второго мутанта, казавшегося равнодушным ко всему. Потом Охотник подсел к молодому стражу и принялся трапезничать с громким чавканьем, словно хотел потравить Тушкана. Но тот лишь презрительно фыркнул и скривил губы.

- Может, попробуешь? Это очень вкусно, - спросил он молодого стража, и не получив ответа, хмыкнул, дескать, как хочешь. Достав из кармана свой любимый напиток, папаша Сян хлебнул и, поставив фляжку перед собой, вновь принялся за уху.

- Вот этим я, пожалуй, угощусь, - заявил Тушкан и наглым образом выхватил коньяк из-под носа Охотника. Надолго приложившись к фляге, он шумно выдохнул и занюхал сухарем.

- Ну и поколеньице пошло, - проворчал Сян Аристархович и вырвал фляжку из рук обнаглевшего стража.

- Да ну вас! Меня тошнит смотреть, как вы жрете эту парашу мутантов, - с презрением бросил Тушкан и направился в сторону лежанок. Осмотрев одну из самодельных кроватей, он прилег на самую, как ему показалось, удобную, и закурил. После нескольких торопливых затяжек молодой страж неожиданно для всех и даже для себя задремал. Когда появился разведчик, парень все еще спал, продолжая сжимать в пальцах давно потухшую сигарету.

- Чужаки, вожди зовут вас на совет, вы готовы идти? - неожиданно спросил Варук таким громким голосом, что отдыхавшие на лежанках стражи сразу же вскочили. Только Охотник, сидевший у костра с сигаретой и потягивавший изредка коньяк, спокойно ответил, - Да, сейчас идем, вот только оденемся, - и взглядом указал на вешалки, где висела верхняя одежда.

- Хорошо, жду вас снаружи, - согласился Варук и внимательно осмотрел зевающих стражей. Указав в сторону Тушкана, он покачал головой. - Нет! Ты не идешь - остаешься здесь.

- Это еще почему?

- Детям не место на совете вождей, - с презрительной ухмылкой пояснил главный разведчик и направился к выходу.

- Что?! Детям? - завопил Тушкан и хотел кинуться вслед за дикарем, но Михай, схватив друга мертвой хваткой, прорычал в самое ухо, - Заткнись, Тушкан, чтоб твою мать! Или ты хочешь сорвать всю операцию?

Молодой страж закипел от ярости, однако промолчал, удовлетворившись презрительным взглядом в спину разведчика. Охотник дождался, когда дикарь выйдет, и подошел к стражам.

- Да, Тушкан, лучше сиди тут... в засаде. Если что произойдет - прорывайся к транспорту и дуй обратно в Кеджийск. Вот, держи.

Папаша Сян глубоко зарылся в куртку, под бронежилет, и вытащил небольшой револьвер.

- Плоховато они обыскивают, эти вояки рыбаков. Так и быть, они закрыли глаза на броню, но оружие-то должны искать лучше.

Получив короткоствольный револьвер и горсть патронов к нему, молодой страж немного успокоился, но все равно с опаской посмотрел на мутантов. Даже с оружием ему страшно не хотелось оставаться с ними наедине.

- Ну..., бывай, Тушкан, - похлопал его по плечу Михай и направился к импровизированной вешалке.

- Ладно, валите на совет. Надеюсь, вы там сможете перетереть без меня с этими дикарями, а я если что, вас типа прикрою, - проворчал Тушкан, покрутив барабан у револьвера.

- Да уж постараемся, - сказал папаша Сян, и, многозначительно хмыкнув, пошел к двери, на ходу застегивая плащ.

На улице, где уже сгущалась темнота, гостей ждали Варук и несколько вооруженных дикарей, переминающихся с ноги на ногу. К вечеру стало так холодно, что даже теплая одежда из оленьих шкур, усиленная мехом песца, не спасала от злой стужи.

- Идите за мной, - приказал Варук вышедшим стражам. Когда они двинулись за дикарем, Охотник чуть обернулся назад и отметил, что охранять их дом оставили всего одного воина. А значит, у Тушкана есть шанс сбежать, если что не так пойдет на совете.

Прошагав по морозу через дюжину домов, стражи приблизились к огромному зданию наподобие шатра или чума, только сложенного из больших бревен и покрытого шкурами гигантских оленей и чешуей щук. На самом верху, как и у других чумов, зияло отверстие по центру, откуда поднимался густой дым. Вокруг дома горело несколько больших костров, между ними сновали рабы и подкидывали дрова.

Проход в дом совета, плотно прикрытый толстым навесом из шкур, охраняли несколько воинов в чешуйчатой броне и с автоматическим оружием в руках. Один из них по виду дикарем не являлся - типичный китаец из Нью-Пекина.

- Пропустите, я на совет. Эти чужаки со мной, - сказал Варук охране, и они расступились перед ним. Командир дозора прошел внутрь, но стражей задержали и тщательно обыскали - гораздо лучше, чем охрана у главных ворот. Папаша Сян мысленно похвалил себя, что догадался скинуть оружие Тушкану.

Оказавшись внутри здания для совета, стражи удивились, как внутри тепло и, главное, светло. А все благодаря множеству небольших очагов у стен и огромному костру по центру. Из-за такого расположения огня пространство внутри чума напоминало собой алтарь для поклонения богам или еще какое-нибудь сокровенное место. Столбы, подпирающие стены, усиливали это чувство - они опоясывали главный костер, создавая идеально ровный круг. Когда стражей повели к центру, Охотник заметил на этих столбах многочисленные символы и рисунки - похоже это место и правда являлось святым для дикарей.

У каждого столба стояло по небольшому столику с кувшинами и тарелками, а за ними, ближе к центру - кресла и стулья. На них восседали дикари, обращенные лицами к центральному огню и, как получалось - друг к другу. Охотник не успел их толком рассмотреть, так как стражей остановили перед местом совета, в тени ближайшего столба.

Покинув гостей, Варук прошел вперед и заговорил на местном наречии. Вскоре ему ответили, и он вернулся к стражам.

- Вожди ждут вас, - сообщил дикарь и указал в сторону большого костра. - Когда войдете в круг, поклонитесь вождям. Потом садитесь.

- Ну, чего стоите? Вожди не любят ждать, - посоветовал Варук, чувствуя, как чужаки растерялись.

- Да-да, мы идем, - согласился Охотник и кивнул своим людям. Стражи осторожно приблизились к большому очагу, где полукольцом сидели вожди со своими приближенными, и, помня слова Варука, поклонились им. Одни из вождей лениво поднял руку и указал на пустые стулья.

Когда стражи присели, в чуме установилось молчание на долгие минуты, подарившее возможность Охотнику подробно рассмотреть каждого члена совета. Первым попался на глаза уже знакомый ему здоровенный по меркам дикарей воин с массивной броней из чешуи. Сейчас он сидел без оружия - видимо на совете оно запрещалось даже для вождей. Однако этот дикарь и так выглядел слишком воинственно - с напряженными мышцами и постоянным вызовом в глазах. "Похоже, я был не прав, когда принял его за обычного командира воинов или помощника вождя. Судя по тому, как держится здоровяк среди других членов совета - он вождь Щукинска и, скорее всего, военный вождь!", - подумал папаша Сян, разглядывая грозного воина. Впрочем, ему вспомнилось, как толпа зевак нехотя пропустила к ним здоровяка. "Наверное, этот дикарь недавно стал главным воином и еще не заслужил уважения народа. Тем более, он и выглядит сравнительно молодо на фоне других членов совета", - подумал Сян, но в том, что это действительно вождь, он полностью убедился, когда осмотрелся вокруг - вожди сидели в креслах, поближе к огню и на равных промежутках между собой. А возле каждого из них на обычных стульях разместились помощники, выглядевшие гораздо скромнее.

Несмотря на то, что по центру горел большой костер - огонь не мешал советникам видеть друг друга. А все потому, что место под очаг было углубленно и дрова разложены на широкой площади в один слой, в итоге огонь поднимался не выше полуметра от пола, но давал много света и тепла. Поддерживал его невысокий лысый человек, одетый в потертую куртку без рукавов. Он периодически появлялся в центре и, сильно пригнувшись, сновал вокруг огня, чтобы подкинуть в нужные места поленья. Так он сохранял костру его плоскую форму. Присмотревшись к хранителю огня, папаша Сян заметил, что у того совсем нет ушей: не только ушных раковин, но даже и слуховых отверстий - от самых глаз до затылка лысый череп был обтянут блестящей от пота кожей, и напоминал полированный шар. "Однако! Очень удобно держать при совете такого раба - уж он-то точно не услышит лишнего", - мысленно усмехнулся Охотник, разглядывая мутанта.

Переведя взгляд на членов совета, Сян отметил, что среди помощников вождей присутствовало несколько китайцев - почти все они сидели возле толстого и важного дикаря, одетого, кстати, не по-щукински. Вместо шкур на его плечах покоилась хорошо выделанная дубленка с железной молнией, а холеное лицо украшали жидкие аккуратно постриженные усы с бородкой, что придавало этому дикарю сходство с китайцами. Сян Аристархович окрестил его про себя торговым вождем, так как тот походил на торговца всем своим видом - и лукавым взглядом, и дорогими украшениями, явно не местного производства. Да и сидел он с китайцами, с кем в основном торговал Щукинск.

Еще один вождь, низкорослый, но широкий в плечах и крепкий на вид, скорей всего являлся вождем рыбаков. Так можно судить по самодельному ожерелью, где висели обломки огромных узких зубов, похожих на рыбьи, и крючки с мелкими гарпунами. Папаша Сян удивился, как этот дикарь таскает такую тяжесть на своей шее. Однако тот очень гордо держал свою голову, видимо понимал, что его люди - самые важные в Щукинске. Ведь вся жизнь в поселке построена вокруг рыбалки на щук.

По соседству с рыбаками сидел вождь, которого точно идентифицировать Сян Аристархович не смог. Просто типичный дикарь, пусть и богаче одетый своих собратьев-помощников. Возможно - это вождь охотников или оленеводов. Сян склонялся ко второму предположению по тому, как сидел дикарь - он не опирался на спинку кресла как другие, а держался прямо, словно привык больше времени проводить верхом на гигантском олене.

В центре полукольца совета восседал самый старый дикарь; Охотник рассмотрел его последним. Это без сомнения духовный вождь или вождь шаманов - весь обвешанный пестрыми безделушками из перьев, рогов, клыков и лоскутов кожи с рисунками и символами. Его лицо с длинной, но жидкой седой бородой размалевано черной краской; мутные глаза, смотрящие куда-то вдаль, застыли в одном положении, словно их владелец задумался или даже уснул, но Сяну показалось, что старик наблюдает за ними боковым зрением. Рядом с главным шаманом расположились похожие по одежде дикари, только значительно моложе. Один из них держал в руках большой бубен с украшениями, как на ожерелье старика.

Пока стражи разглядывали вождей, те, в свою очередь, изучали чужаков и перешептывались друг с другом. Все, кроме военного вождя - он уже успел насмотреться на торговцев. Ему не терпелось поскорее решить задачу с этими чужаками, отчего он нервно ерзая в кресле, в полголоса переговаривался со своими воинами и поглядывал на вождя-шамана. Охотнику даже показалось, что этот напыщенный воин насмехается над духовным лидером и сыплет шутками по его душу своим людям, мол, этот совет мы не откроем - смотрите, главный шаман просто уснул!

Наблюдая за воинами, Сян заметил, как один из них, широко улыбаясь, протянул своему вождю маленький мешочек. Тот усмехнулся и, запустив руку в мешок, подбросил его содержимое в костер. Пламя с шумом взвилось под самый потолок, ярко осветив огромное помещение. Старый шаман, очнувшись от забытья, едва не подпрыгнул на месте. Больше никто из дикарей не дернулся - видимо все привыкли к таким штукам военного вождя.

- Итак..., все здесь? - громко спросил шаман по-ненецки, едва сдерживая зевоту - видимо, он действительно задремал, пока ждал остальных вождей и чужаков. Охотник понял вопрос, так как немного знал язык местных дикарей.

- Ну, начнем же совет вождей, если никто не возражает, - произнес старик с таким видом, словно это он долго ждал, когда все будут готовы. Осмотрев других вождей, главный шаман утвердительно кивнул, и его человек бодро ударил в бубен, ознаменовав начало совета.

- Мы здесь собрались в связи с появлением чужаков. Как мне сообщили - это торговцы из Кеджийска, и они хотят вести с нами дела. Правильно ли я понял, Игней? - обратился шаман к вождю торговцев.

- Да, Старый, - ответил торговец, кивнув головой. - Чужаки привезли немного оружия и хотят менять его на наши товары.

- А что за оружие? Хадко, ты уже осмотрел его? - повернулся главный шаман к вождю воинов.

- В основном у них стрелковое оружие - автоматы Калашникова АК-25, пара пулеметов и боеприпасы к ним, - ответил воин, используя русский язык для оружия. Для подтверждения своих слов он достал из ящика, который ему подвинул один из его людей, автомат и показал шаману. Сяна перекосило от злости - наглые дикари наплевали на гостеприимство и бесцеремонно залезли в его грузовик.

- Таких автоматов всего лишь двадцать штук, однако, все новые, в отличном состоянии. Да и сама модель хорошая, чем-то похожа на автоматы стражей. Тут есть несколько режимов огня, кучность стрельбы отличная, точность хорошая за счет конструкции ствола - стреляет почти без отдачи...

- Все, все, хватит, я понял, - замахал рукой вождь шаманов, останавливая увлекшегося воина.

- Значит, оружие хорошее и нам очень пригодится, как воинам, так рыбакам - подытожил старый вождь, поглаживая свою длинную бородку. Вождь рыбаков с нетерпением кивнул, жадно рассматривая оружие в руках Хадко.

- А ты что скажешь, Игней? Быть торговле с чужаками или не быть?

Вождь торговцев в это время активно переговаривался со своими помощниками. Судя по их недовольным лицам, папаша Сян понял, что китайцы категорически против такой торговли.

- Старый, мои партнеры из Ксинбеина говорят, что скоро сами доставят сюда большую партию стрелкового оружия не хуже этого. Так что думаю, нам нет смысла торговать с кеджийскими чужаками.

- Правильно старший брат говорит, - поддержал торговца Хадко. Он не назвал его по имени из уважения, так как сам был младше. - Предлагаю чужаков убить, а оружие забрать себе!

Военный вождь с презрением на лице указал на стражей и добавил, - Думаю, они - шпионы стражей. Не зря у них такое же оружие!

Старый шаман призадумался, запустив руку в бороду. Исподлобья он окинул внимательным взглядом чужаков и вождей. Остановившись на главном торговце, продолжил говорить, - Что-то, Игней, китайцы всё никак не довезут своего хорошего оружия до нас, хотя уже давно обещают! Да и сомневаюсь я, что у них есть что-то лучше этих, как их...

- АК-25? - помог шаману вождь воинов.

- Да, правильно. Этих самых, - согласился Старый и переключился на воина. - Так что нам нужно это новое оружие, но убивать чужаков мы не станем. Особенно, если это и есть шпионы стражей. Я не хочу, чтобы из-за нескольких стражей у нас началась война с Кеджийском...

Вождь воинов весь как-то напрягся после слов шамана, а китайцы зашумели, переговариваясь на своем птичьем языке с торговцем.

- И вот еще что: если чужакам из Кеджиса нужна наша рыба, то почему бы ни поторговаться? - продолжил вождь шаманов, разведя руками. - Игней, ведь тогда все будут довольны: мы получим оружие, чужаки - рыбу, а китайцы сами виноваты, раз так тянут время с торговлей. Да и мы не должны зависеть от Ксинбеина - они не имеют права запрещать нам обмен товарами со свободными торговцами.

- Боюсь, им не просто рыба нужна, - фыркнул воин, сложив руки на груди. - Им чешую, да щучий жир подавай...

- Да ну, это они погорячились. Щукинск такое добро никому не продает, кроме Ксинбеина.

- А ты, Старый, сам у них спроси, - проворчал торговец, покосившись на чужаков.

"Ну вот, наконец-то и о нас вспомнили!", - подумал Охотник, встретившись взглядом со старым шаманом.

- Дорогие гости, приветствую вас от лица жителей Щукинска в доме совета вождей, - подняв руку перед собой, поздоровался на русском языке главный шаман.

"Ага, как при нас, так дорогие гости, а как между собой - чужаки и шпионы!".

- Здравствуйте, уважаемые вожди, - сказал папаша Сян, кивнув головой.

- Что ты хочешь за свой товар? - сразу перешел к делу шаман, указав на ящик с оружием, стоящий у воинов.

- Мне нужна броня из чешуи гигантских щук, да и сырье для нее. А так же щучий жир, не говоря уже о рыбном мясе. Да и мясо, кстати, я хочу лучше того, которое вы отдаете проезжим торговцам. И все это должно быть по приемлемым ценам...

Все вожди разом всполошились и закудахтали, как курицы, а главный шаман нахохлился, подперев кулаком подбородок.

- И вот еще что, - продолжил напирать папаша Сян, - Это будет не разовая операция, а начало длительного сотрудничества. Мы вооружим весь Щукинск первоклассным оружием, и не только стрелковым: будет вам и легкая артиллерия, и военный транспорт, и даже ракетное оружие. Подумайте, уважаемые вожди, с таким вооружением вы станете независимыми от всех, и даже от Нью-Пекина! Сможете сами диктовать китайцам цены на свою продукцию!

Китайцы возле торговца повыскакивали со своих мест, выкрикивая угрозы в сторону чужаков. Охранники совета на всякий случай достали оружие, поглядывая на вождя воинов, рыбаки тоже засуетились. Только вождь оленеводов оставался спокойным - он с интересом наблюдал за уважаемыми жителями Щукинска, напоминающими сейчас горстку встревоженных детей, которым грозят запретом на игры. Главный оленевод, очевидно, мало зависел от Щукинска: гигантские олени могли дать ему и его людям всё для выживания - пищу, одежду. Даже оружие оленеводам особо не нужно - мало кто устоит перед потоком разъяренных гигантских оленей!

Главный шаман вдруг выкрикнул несколько резких слов на местном языке и поднял руку - страсти тут же улеглись. Он внимательно осмотрел вождей, а потом остановил свой взгляд на стражах. По лицу стало видно, что старик усиленно раздумывает, перебирая все выгоды и последствия от возможной торговой сделки. "Похоже, я его зацепил словами о независимости!", - подумал Сян Аристархович, вглядываясь в озабоченное лицо шамана.

- Вы слишком многого хотите для обычных торговцев, - наконец произнес старый вождь, прищурив глаза. - Да и на обычных торговцев вы не похожи. Кто вы? Откуда у вас запасы такого оружия? Сможем ли мы вам доверять, если начнем вести дела...

- Старый! Как ты можешь даже думать о том, чтобы вести дела с этими чужаками? - перебил главного шамана вождь торговцев, с негодующим видом поднявшись со своего места.

- Одумайся! Если мы станем торговать с ними чешуей, то нарушим договор с Ксинбеином! А это практически прекращает торговлю с ними, - Игней обернулся к китайцам, подобно болванчикам закивавшим головами в знак согласия с торговцем.

- Ну-ка тихо! Сядь на место! Я еще не договорил! - вдруг рявкнул шаман, сердито посмотрев на торговца.

Возмущенный до предела главный торговец оглядел других вождей в поисках защиты, но все-таки подчинился шаману и шумно опустился на кресло.

- А много ли нам хорошего продал Ксинбеин? А, Игней? Хреновое ржавое оружие, от которого мало толку, так ведь, Хадко, Вадё?

Военный вождь и вождь рыбаков переглянулись и кивнули, чуть опустив глаза.

- Транспорт в виде сломанных грузовиков и мотоциклов, из чьего хлама надо еще собирать рабочие; дорогие медикаменты, лечащие почему-то хуже, чем наши мази и порошки. А также "высокие китайские технологии"! Из них я видел только древний нерабочий генератор, да протез у моего сына - железная рука, не способная даже копье поднять! И это все товары китайцев, а за них мы отдаем свои товары, знаменитые на всю Сибирь!

Вождь шаманов задохнулся от ярости, руки его затряслись, и один из помощников заботливо наклонился к старику. Но тот отмахнулся и продолжил наседать на вождей, в особенности на торговца:

- У меня сложилось такое впечатление, Игней, что китайцы сливают нам свое дерьмо и в обмен получают наши сливки! Как такое получается, объясни мне? Может, нам и в самом деле они не нужны? Может, нам открыть нормальную торговлю с Кеджисом?

Китайцы, зло посматривавшие на чужаков, теперь немного приуныли. Они вдруг поняли, что их положение на верхушке Щукинска не такое уж твердое. Кое-кто из них даже с опаской поглядел на воинов, остальные обернулись к своему покровителю, ожидая, что он скажет.

- Ты же знаешь, Старый, что всё еще будет - торговые отношения развиваются, товары приходят все лучше, и скоро наступит день, когда Щукинск будет оборудован и вооружен не хуже какого-нибудь китайского городка в окрестностях Ксинбеина! И вот что, ты забываешь о главном - китайцы обеспечивают нас безопасностью в этом регионе. Никто не смеет напасть на Щукинск и прибрать его к рукам, зная, что он находится под покровительством Ксинбеина. Ни стражи, ни Ахмет, ни племена и всякие банды не лезут сюда с войной!

Высказавшись в свою защиту, вождь торговцев чуть отдышался и перешел в атаку, - А вот с кем ты хочешь вести дела еще неизвестно кто. Что если это посланцы стражей? Ты же ведь знаешь, какие они коварные, как они присоединяют города к своему, так называемому Союзу Независимых Городов. Где слово "Независимых" только на слуху, а не на деле!

- Если вы все забыли, кто такие стражи, то я напомню, - Игней чуть поднял руку, попросив подождать. Потом, собравшись с мыслями, продолжил:

- Еще в юности я жил наемником у китайцев. Они активно заселяли большой город, названный потом Кеджисом по имени первого переселенца - Кеджи. В то время про стражей в городе и не слышали. Жили они там себе в Хельмграде и других городах на западе, и в Кеждис не лезли. Тогда весь город кишел мутантами, причем не простыми, какие есть среди наших рабов, а дикими мутантами - огромными свирепыми чудовищами. Каждый день жителей отравлялся войной. Беспощадной войной за каждый дом, за каждую улицу, но люди справлялись - китайцы упрямый народ. И хотя они несли большие потери, им удалось очистить несколько районов от мутантов и поселиться там. Обезопасить весь город не получалось - не хватало людей. Ксинбеин отказывался тогда помочь этим людям, так как это были в основном китайцы, бежавшие от гнета неокоммунизма. Помощь переселенцам пришла с запада. В Кеджисе появились стражи, но только после того, как китайцы обнаружили несколько огромных складов, полных различных вещей и продуктов. Вот за эти припасы стражи и предложили помощь китайцам. Силы переселенцев и стражей объединились - они вычистили город от мутантов, согнав их всех в зараженную область города на востоке. Но потом стражи силой захватили власть над складами и практически всем городом, предоставив китайским жителям небольшую территорию на юге, рядом с зараженной резервацией для мутантов. Коварные стражи нарушили договор! Им нельзя доверять!.. И этим торговцам тоже нельзя доверять - ведь они из Кеджиса...

"Так, так, теперь ясно, почему Щукинск так враждебен к нам и почему он спелся с китайцами! Это значительно усложняет дело", - подумал папаша Сян, когда в доме совета вождей после пламенной речи торговца установилась тишина.

- Ну и как же тогда поступить с этими чужаками, Игней? - после долгого молчания спросил главный шаман и хитро прищурился.

Немного смутившись, вождь торговцев оглянулся на своих китайских помощников и посоветовал, - Поступим с чужаками, как с обычными торговцами - дадим только немного рыбы по обычным ценам.

Военный вождь тоже привстал, чтобы предложить более радикальное решение - силой забрать это оружие безо всякой торговли, однако его перебили.

- Я - против! - подал голос вождь рыбаков, обратив на себя удивленные взоры дикарей.

- Опять получится, что все хорошее оружие достанется воинам, а нам, рыбакам, как всегда придется ловить щук чуть ли не руками.

- У вас же полно мутантов! Мало вам? Еще пригоним или купим у работорговцев, - огрызнулся военный вождь, смерив коллегу презрительным взглядом.

- Заткнись, Хадко, - рассердился главный рыбак. - Ты никогда не рыбачил и не знаешь, каково это, когда огромная тварь ломает лед толщиной в несколько метров. Когда выпрыгивает на тебя и в один прихват может проглотить твою задницу вместе с рабами и оружием. Тебе-то мясо рыбы попадает на стол готовеньким, вкусным! И ты не знаешь, как оно тяжело достается.

"Надо же, среди вождей появился один за торговлю со мной - неплохо! Если еще оленевода повернуть на свою сторону, то шаман перестанет колебаться и встанет за меня", - задумался Сян Аристархович, посматривая на вождя оленеводов.

Военный вождь, побагровев от закипавшей ярости, схватился за пояс, где ранее висел китайский клинок. Его люди встали рядом, поддерживая своего лидера.

- Ну-ка сесть на место! - крикнул главный шаман и, окинув тяжелым взглядом нарушителей порядка, остановил мутные глаза на военном вожде. Вскоре тот не выдержал давления и вернулся на свое кресло; воины последовали его примеру.

- Кстати о рыбе..., а не пора ли нам немного перекусить? - неожиданно спросил вождь шаманов и оглянулся назад, где за столбами стояли столики с едой.

- Тогда объявляю перерыв, - не дожидаясь ответа, провозгласил старый вождь.

...

С наступлением перерыва в кругу совета появились молодые девушки. Они медленно и грациозно вышли из-за столбов, хотя до этого Охотник их не замечал. Девушки оказались молодыми и привлекательными: все как на подбор с длинными ровными ножками, стройной талией, и высокой грудью. Из одежды на них - лишь юбки из серебристого меха песцов, да блестящие украшения в виде местных ожерелий, колец и браслетов. Еще нарядом можно считать витиеватые татуировки, замысловатым орнаментом пробегающие по всему телу. У каждой на лодыжках звенели тонкие браслеты, соединенные золотой цепочкой, словно напоминали всем, что девушки - дорогие рабыни вождей. Однако среди прелестниц не нашлось ни одной с изъяном - о мутантках здесь и не могло быть и речи. Более того, практически все они русских корней и, как понял папаша Сян, происходили из городов западной Сибири, вроде Кеджийска. Вероятно, их похитили работорговцы, а может, перепродали от владельцев публичных домов Централа.

Собравшись в центре, юные нимфы воздушными шагами прошествовали вокруг огня, давая возможность мужчинам хорошо рассмотреть их прелести, а потом разошлись к вождям, помощникам и гостям. Когда одна из девушек проходила мимо Сяна, широко улыбаясь и соблазнительно покачивая бедрами, он засмотрелся на нее и подумал: "Может, в перерыв нам дадут уединиться с этими красавицами? Было бы совсем не плохо!".

Девушка, словно услышав мысли старого охотника за головами, повернулась к нему и игриво покачала головой - длинные волосы рассыпались по плечам, совсем оголяя роскошную грудь. Папаша Сян с трудом сглотнул: "Дьявол! Я бы сейчас тряхнул стариной, тем более что "старина" решил проснуться...".

Рабыни обогнули гостей и вернулись со столиками, куда стали приносить и складывать кувшины с напитками и блюда с закусками из рыбы, сыра и мяса. Засмотревшись на их ловкие и грациозные движения, папаша Сян подумал, что они, должно быть, такие же умелые в постели. "Эти вожди - не дураки. Таких девочек для себя набрали! Однако с этой красотой опасно иметь дело, ведь можно и сболтнуть чего лишнего, когда расслабишься с одной из миленьких ангелочков. Да и вообще, столько рабынь на совете - это, конечно, красиво, но ведь они могут подслушать дела вождей. Они же не как тот раб - хранитель огня, который родился совсем без ушей...".

"Бог твою душу! А что если их...".

Вскоре внимание Охотника привлек Михай - он, не отрывая глаз от ухаживающей за ним прелестницы, принял из податливых рук бокал и тут же осушил его, пока она раскладывала яства на столике. После этого страж, не делая лишних движений, сказал не очень громким голосом, но так, чтобы девушка услышала, - Подлей-ка мне, пожалуйста, еще вина!

Рабыня никак не отреагировала на просьбу, даже не приподняла голову. Только когда Михай поставил опустевший бокал на стол, она спохватилась и ловко подлила вино. Добродушного прежде стража перекосило от злости, и девушка, заметив гневное лицо, приняла его недовольство на свой счет. Она поспешила низко поклониться и, оставив кувшин с вином на столике, поспешно удалилась восвояси, дабы не раздражать придирчивого гостя.

- Сукины твари! - прохрипел Михай, в ярости стиснув бокал. Сян испугался, что толстое стекло не выдержит и лопнет, а здоровяк вспылит и сделает какую-нибудь глупость.

- Спокойней, Миха, им уже ничем не поможешь, - прошептал папаша Сян и осторожно положил руку на массивное плечо. Страж повернулся к нему с побагровевшим лицом и зашипел сквозь зубы, - Ну нахрена их лишили слуха? Они же все равно рабыни! Куда они, мать их, денутся отсюда? Кому расскажут?

Михай уронил голову, словно в нем что-то сломалось, посмотрел задумчиво на свой бокал и, шумно выдохнув, осушил его одним залпом. Потом добавил еще и после нескольких жадных глотков откинулся назад, похоже, немного успокоившись. Его смягчившийся взгляд вновь устремился на рабынь, еще прислуживающих вождям, но их красоте страж теперь не радовался.

Пока участники совета выпивали, закусывали и обсуждали друг с другом свои личные дела, свободные от дел рабыни вышли к костру под ритмичные удары шаманского бубна. Грациозно двигаясь, они закружились в незамысловатом, но чувственном танце вокруг пламени, что отражался в их прекрасных очах, и на блестящей, точно смазанной маслом коже. Дикари, в основном сподвижники вождей, прекратили свои беседы и прилипли жадными глазами к молодым танцующим телам, позабыв о вине и яствах. Охотник усмехнулся про себя, посмотрев на этих помощников: "Всё ясно! Эти рабыни вождей для вас, собак, что жирный окорок в руках хозяина - им он может вас потравить, но попробовать не даст!".

Хлебнув немного вина, папаша Сян повернулся к Сычу Аджиеву, позабытому с открытия совета. Однако тот и не слышал разговора с Михаем - так увлекся одной из этих прелестниц. Старый водитель придвинулся к девушке, и что-то наговаривая ей, наглым образом пытался ухватить за бедра. Рабыня хихикала и, уворачиваясь от цепких пальцев, умудрялась подливать старику вина и засовывать в рот кусочки еды. Видимо, Сыч ничего не понял об их потерянном слухе, а может, ему на это наплевать.

- Вот, старый бабник! - усмехнулся папаша Сян и вернулся к Михаю. Парень в смешанных чувствах поглядывал на танец у костра, пальцы его нервно теребили грани пустого бокала. Проследив за напряженным взглядом, Сян увидел ту самую девушку, которая прислуживала молодому стражу - с кудрями каштановых волос и карими глазами. Она снова казалась беззаботной и мило улыбалась всем, хотя, конечно, это было наиграно. Однако этим рабыням другого и не остается.

...

После перерыва споры на счет торговли с чужаками разгорелись с новой силой. Вожди уже больше не обращались к Сяну Аристарховичу и вели разговор между собой на местном языке. Доводы главного торговца и воина оставались сильными, но старый шаман не поддавался. Он предлагал разные компромиссы - ему хотелось наладить торговые отношения с Кеджисом посредством этих чужаков, но в тоже время не испортить дела с Нью-Пекином. Вождь рыбаков полностью встал на сторону шамана, но главный оленевод пока оставался нейтральным. Получалось, что именно его слово станет решающим - быть торговле с чужаками или нет. Однако оленевод ясно дал понять всему совету вождей, что дела Щукинска его мало интересуют - в особенности торговые. Для него важным являлось поскорее закончить совет и вернуться к своим проблемам, но главный шаман намекнул, что пока вопрос с чужаками не будет решен - никто из вождей не будет отпущен.

- И зачем я заехал в Щуку? Не окажись я здесь - провели совет без меня тогда, - ворчал с недовольным лицом вождь оленеводов.

- Давай, Ясавей, выскажи что-нибудь по поводу чужаков, и завершим, наконец, наш совет.

- Старший брат, тебе оружие стражей не нужно, а товарами Ксинбеина пользуешься! Говори, чтоб прогнали чужаков ни с чем, - прибавил к словам шамана нетерпеливый военный вождь.

- Да не особо, - пробормотал оленевод и переглянулся со своими людьми. - Ну, хорошо, я скажу, что решил. Однако мне надо немного подумать...

- А что ты все это время делал, Ясавей? Мы что тут, просто так, что ли сидим? - подал голос вождь торговцев - его лицо вспыхнуло негодованием от равнодушия своего коллеги к делам родного города.

- Предлагаю продолжить завтра - сегодня уже вечереет. Ясавей успеет подумать, да и мне нужно посоветоваться с духами - дело-то важное, с далеко идущими последствиями, - решил главный шаман и кивнул своему помощнику, тот принялся стучать в бубен.

"Вот это хорошо! Передышка нам на руку. Теперь главное - переманить оленевода на свою сторону: подкупить его помощников, подарить какие-нибудь полезные вещи или передать через них что-то вождю...", - подумал папаша Сян, покручивая длинный ус с едва заметной улыбкой.

- Совет на сегодня окончен! Продолжим завтра с утра, - провозгласил главный шаман, не став слушать других мнений о переносе совета вождей.

Вскоре к стражам приблизились дикари из охраны, чтобы проводить их на улицу. Вожди же пока никуда не торопились, они оставались сидеть на своих местах и тихо переговариваться со своими людьми.

Сян Аристархович перед уходом постарался запомнить всех помощников главного оленевода в лицо, чтобы при случае подойти поговорить. Ведь их должны оставить в Щуке до завтрашнего совета, и гостям, возможно, разрешат сегодня еще немного осмотреть город.

Но когда гостей подвели к выходу, снаружи внезапной грозой прогремели оглушающие взрывы, а следом, смешиваясь с их эхом, затрещали пулеметные и автоматные очереди. Охрана совета в растерянности засуетилась, направив оружие на чужаков, а вожди с помощниками повыскакивали со своих мест, с испуганным видом переглядываясь друг с другом.

- На город напали! - вскричал забежавший в дом совета дикарь, в котором папаша Сян узнал одного из разведчиков.

...

Не успели дикари опомниться, как военный вождь завопил, указывая пальцем на гостей, - Это их рук дело! Они - шпионы стражей!.. Держи их!

Папаша Сян пробежал удивленным взглядом по охране совета и по своим людям. Бежать они явно никуда не собирались - и так стояли под прицелом дикарей. Сыч Аджиев, испугано озираясь, на всякий случай поднял вверх руки. Вооруженная охрана совета попятилась от чужаков, явно ожидая какого-то подвоха.

Пока вожди со своими людьми смотрели на чужаков, словно впервые их увидели, военный вождь вновь накалил обстановку. С яростным криком он вырвал автомат у ближайшего охранника, выдал короткую очередь в потолок и устремился к чужакам, на ходу щелкая затвором. Остальная охрана кинулась за ним, намереваясь использовать оружие.

- На пол! Ложитесь на пол, пока эти болваны нас не перестреляли! - закричал папаша Сян, увлекая вниз стражей. Это было правильное решение - налетевшие воины Щуки не стали стрелять по лежащим врагам, но вместе этого принялись яростно колотить их прикладами и забивать сапогами.

Папаша Сян, прикрыв голову и шею, пытался как можно сильнее напрячь все мышцы, чтобы защитить внутренние органы. Сначала это помогало, но потом в его глазах померкло, когда один из сильных ударов пришелся на недавно залеченные ребра. Ему даже послышалось, как зловеще хрустнули его кости среди этого шума из криков и топота дикарей.

Сян Аристархович уже решил попрощаться со своим и так хрупким здоровьем, как длинная пулеметная очередь совсем близко от дома совета охладила военного вождя. Он вспомнил о своем долге защищать поселок и, крикнув что-то неразборчивое своим людям, оставил избитых стражей. Воины Щуки послушались вождя и направились вместе с ним к выходу. Напоследок главный воин наказал оставшимся дикарям, чтоб крепко связали "кеджийских шпионов".

Едва оставаясь в сознании, Охотник почувствовал, как крепко их связали по рукам. Сквозь застилавшую глаза кровь он увидел, что даже вождь рыбаков решил помочь охране скручивать пленников - уж рыбаки-то, понятное дело, хорошо разбираются в веревках и узлах.

Пока снаружи вели разговор стрельба и редкие взрывы, дикари внутри дома испуганно перешептывались. Им не было ясно, много ли врагов напало, какая у них цель - пограбить, захватить или вообще, разрушить Щукинск. Одни только китайцы, судя по уверенным голосам, храбрились и успокаивали вождя торговцев и остальных. Мол, на Щукинск побоятся напасть, раз он под покровительством Нью-Пекина. А если уж кто напал, так это небольшой отряд - так, разведка боем или атака с целью грабежа.

Вслушиваясь в слова дикарей и китайцев, папаша Сян отметил, что и так тихие голоса становятся еще тише. Их стала перекрывать волна странного давящего шума, шедшего, казалось, отовсюду. Лишь когда в глазах Охотника потемнело, он понял, что падает в обморок.

Вскоре Сян Аристархович очнулся от громких криков дикарей и китайцев на фоне звуков отдаленной активной перестрелки. Несколько секунд Охотник пытался понять, что происходит и почему он лежит связанный, все тело затекло и нестерпимо ноет от боли, а веки залиты липкой дрянью. Вспомнив совет и внезапное нападение неизвестных на Щукинск, сорвавших его планы, Сян решил подвигаться и рассмотреть, что происходит вокруг. В помещении всё также суетились вожди со своими няньками-охранниками; некоторые дикари и китайцы периодически выходили из здания совета и тогда звуки вооруженной борьбы с улицы усиливались.

"Интересно, сколько я тут пролежал без сознания? Как долго длится нападение и какой будет исход? Неужели Щука падет?", - задавал себе вопросы Сян Аристархович, стараясь привести в порядок разметавшиеся после обморока мысли.

На некоторые вопросы он вскоре получил ответы - после того, как звуки стрельбы завершились серией отдаленных, но громких взрывов. Через нескольких минут всеобщего молчания, прерываемого лишь криками людей снаружи, участники совета вождей устремились к выходу. Даже охрана двинулась за вождями, потащив с собой связанных чужаков. Только Михай остался лежать на полу, избитый и связанный, в луже собственной крови. Как успел заметить Охотник, его толстому помощнику крепко досталось, несмотря на мощное телосложение. Наверняка на нем отыгрался сам Хадко, этот неистовый военный вождь. Аджиеву же, как оказалось, повезло больше всех - он даже не выглядел побитым, когда его поволокли на выход вслед за папашей.

- Атакующие скрылись! Хадко организует погоню, - доложил вождь рыбаков главному шаману, после того как поговорил с одним из воинов.

- Сволочи! Они разграбили и подожгли наши склады! - взревел главный торговец, указывая в сторону, где происходила перестрелка. Там в потемневшее небо устремлялись черные дымные облака, подсвеченные ярким огнем пожарищ.

- Тушить! Быстро тушить! - приказал главный шаман.

- А что нам делать с этими шпионами?

- Посадите пока на цепь... Не до них сейчас - потом разберемся, - проворчал главный вождь, переводя недовольный взгляд с пожаров на связанных чужаков.

Охранники вернулись в дом совета и вытащили на улицу Михая, находившегося еще без сознания. Дикари бесцеремонно поволокли по снегу массивное тело в сторону домов, как раз туда, где отдыхали стражи. Сяна Аристарховича и Аждиева развязали и погнали следом, подбадривая пинками и ударами прикладов.

Когда пленники приблизились к гостевому дому, папаша Сян увидел перед входом следы яростной перестрелки - снег покраснел от крови, а чуть поодаль лежало несколько дикарских трупов. Вероятно, Тушкан пытался бежать во время всей этой заварухи. О том, что его затея провалилась, Охотник узнал в чуме - тело молодого стража в изорванной одежде покоилось недалеко от выхода...