Глава 12.
Прибежище.
По дороге к уцелевшему дому выжившие совсем замерзли, особенно Сергей - ведь он так и не успел погреться у костра после разведки. Перехватив факел поближе к огню, парень едва не прижал его к груди, словно самую дорогую вещь на свете. Заметив, как сильно он дрожит и тяжело шагает сквозь сугробы, я испугался, что наш проводник не дойдет или собьется с пути. Но, наконец, Сергей остановился и повернулся к нам, а холодное, побелевшее от инея лицо, потеплело улыбкой.
- Вот и... пришли, - с дрожью в голосе сообщил он.
- Где? Где дом?.. Я не вижу, - пробормотала Люба, вытянув перед собой факел. На черном холсте пустоты вырисовывались лишь наброски засохших веток, да несколько кирпичных стен - остатков былых зданий.
Вместо ответа Сергей размахнулся и забросил догорающий факел в темноту. Он описал широкую дугу, раскрашивая скудным цветом руины кирпичных домов, и вдруг ударился о высокую стену. Рассыпавшись искрами от удара, факел на секунду выбелил несколько этажей целого здания.
- Идем! Быстрее! - поторопил я людей, с радостными лицами переглядывающихся друг с другом - ужасно не хотелось задерживаться, когда следом идут кровожадные чудовища. Бодро зашагав вперед, махнул выжившим рукой, чтобы следовали за мной.
Приблизившись к дому, я обошел его с парадной стороны. Здесь первый этаж практически скрылся под снегом - удобно для нас и неприятно для жабопауков. В окна первого этажа они уже не пролезут, а чтобы забраться на второй этаж, им нужно изрядно потрудиться. Да и окна на лестничную площадку выглядели настолько узкими, что твари вряд ли смогут протиснуть туда свое необъятное брюхо.
- Мебель там есть, не смотрел? - спросил у подошедшего Сергея. Тот в ответ пожал плечами.
- Тогда разгружай наше добро, включая новенького, и переноси внутрь дома, через окно подъезда. Пусть Герасим тебе поможет. А мы с Любой пока разведаем внутри, только отдай ей копье...
Сергей так недоверчиво посмотрел, что я не выдержал, - Что не так, Сергей? Ты опять сомневаешься во мне? Не беспокойся, я в таких ситуациях уже был много раз - сделаю из этого дома хорошее прибежище.
- Ладно, ладно, кто бы сомневался, - проворчал он и, встретившись взглядом с девушкой, хмыкнул и вручил ей копье. Подышав на окоченевшие от холода пальцы, Сергей направился к волокуше.
- Люба, пойдем со мной, будешь светить, - приказал девушке и поднялся на козырек подъезда. Выбив ногой несколько опасных осколков стекла, пролез в разбитое окно и оказался на занесенной снегом лестничной площадке. Обернувшись, увидел, что Сергей вернулся и подсадил девушку на козырек. Тогда и я решил помочь ей спрыгнуть с окна и протянул навстречу руку. Но стоило подхватить Любу под локоть, как раненые пальцы вдруг обожгло горячей кровью.
- Ну, осторожней - пальцы же ведь! Я и сама могла спуститься, - сердито заметила девушка, увидев гримасу боли на моем лице.
- Не страшно, пошли, - не теряя времени, мигом поднялся по заснеженной лестнице и шагнул к ближайшей двери. Она оказалась незапертой, и я украдкой заглянул в темную квартиру, прислушиваясь к местным звукам. Когда пересекал дверной проем, в голову пришла хорошая мысль - если чудовище и заберется на второй этаж через окно, то оно никак не пройдет сквозь такой проход. А уж на последнем этаже мы будем в полной безопасности, если, конечно, найдем дрова и еды.
Подождав Любу с факелом, я проник в небольшое помещение, напоминавшее спальную комнату, и увидел желанную мебель из дерева: просевший шифоньер у стены, а возле окна - письменный стол и кровать с подломанными ножками. Если так будет в каждой квартире, то мы надолго обеспечены дровами. Главное, чтобы квартиры не запирались стальными дверьми, хотя думаю, здоровяку Герасиму под силу вырвать любую дверь при помощи лома.
- Все складывается просто отлично! - улыбнулся девушке и как можно веселее подмигнул.
- Да уж, - кивнула Люба, но как-то странно посмотрела на меня, словно на слабоумного. Потом она оглянулась вокруг, пытаясь понять, чему это я так обрадовался и, прижав локти к бокам, несильно затряслась.
- Все хорошо, вот только бы согреться чуток, - пробормотала девушка слабым голосом и придвинула факел к себе поближе.
- Сейчас погреемся, - заверил ее и вышел в коридор. - Иди за мной.
По лестничной площадке разлился скудный свет от закрепленного на перилах факела. Под ним на ветках мирно покоился человек без сознания. Герасима и Сергея видно не было - наверное, ушли на улицу за вещами.
- Как бы раненый не замерз, - побеспокоилась девушка, выглядывая из-за моего плеча.
- Тебе самой бы не замерзнуть, пошли-ка быстрее наверх. Устроим костер, а уж потом и раненого к нему подтащим.
Любовь кивнула и, выдохнув молочное облачко пара, бодро зашагала по лестнице. Я постарался обогнать ее, чтобы первым встретить темноту - если уж здесь затаилась какая-нибудь тварь, то пусть она сначала познакомится со мной.
Однако мы без происшествий добрались до последнего этажа. По пути я иногда замирал и прислушивался, но ничего, кроме шума снизу, сопровождаемого ворчанием Сергея, так и не услышал. Должно быть, мы - первые гости в этом доме за многие десятилетия.
Дернув ручку первой попавшейся двери, не смог ее открыть и направился к соседней квартире. Там мне повезло - замок оказался не заперт, и мы с Любой зашли внутрь, где нас ожидал тот же пейзаж, что в квартире снизу: свисающие лоскуты пожелтевших обоев на стенах, обветшалая и покосившаяся мебель, кучи мусора со снегом на полу. Проследовав коротким коридором в просторную комнату, служившую залом или гостиной, я направился к окну. Под ногами, словно осенние листья, разлетались клочья сгнившего ковра, припорошенного крупинками снега. Через сломанную раму сквозил ледяной ветер и волновал наполовину истлевшие, с глубокими прорехами шторы. Оказавшись рядом, схватил одну из них и потянул на себя; гнилая ткань легко поддалась, лопнув у самой гардины.
- Люба, помоги мне - сдерни вторую штору и кидай сюда.
Сжимая ворохи ткани, слегка расчистил пол перед окном от налетевшего снега и положил туда штору; девушка повторила за мной. Потом придвинул к шторам куски рваных обоев. Оглянувшись по сторонам, нашел у стены большой журнальный стол и подвинул к будущему костру. Девушка догадалась, чего я хочу, и помогла запрокинуть стол на кучу ткани с бумагой.
- Ну что ж, начало положено, - улыбнулся девушке и кивнул на факел. Люба осторожно поднесла огонь к ткани, и она вспыхнула, обдав наши лица приятным жаром. Дерево журнального стола мигом занялось, весело щелкая и пуская сизый дым.
- Пойду вниз, посмотрю, как там наши друзья, - сообщил я, забирая с собой факел.
- Хорошо, - согласилась девушка, протягивая ладони к долгожданному огню.
Спускаясь по лестнице, вдруг услышал возню и знакомые неприятные звуки - чавканье и повизгивание. Прибавив шагу, вышел на слабо освещенный пролет между вторым и первым этажами и едва не столкнулся с Сергеем.
- Фу ты, черт! Напугал, блин, - проворчал он, едва не выронив факел.
- Что тут у вас? Тварь лезет?
- Лезет, лезет, да не пролезет, - усмехнулся парень и, указав огнем в сторону окна, крикнул Герасиму, - Да оставь ты его в покое!
Глухонемой, конечно, не услышал и продолжил бить ломом по вёртким щупальцам, скребущим по полу и стенам. Чудовище, нетерпеливо повизгивая, пыталось просунуть голову, растущую сразу из брюха, но безрезультатно - оконный проем подъезда был слишком узок.
- Ну вот, теперь они до нас не доберутся - мы в безопасности, - заверил я, все же удивившись, как скоро тварь забралась на козырек, даже с таким тяжелым брюхом. "Так они смогут залезть и в окна второго этажа".
- В безопасности, если не замерзнем!.. Нужно срочно развести костер...
- Уже сделано. Поднимайтесь на пятый этаж и присоединяйтесь к Любе, она уже вовсю греется, - показал обрубком руки наверх и прибавил, - А я тут пока разведаю кое-что.
Сергей согласился и не стал уточнять. Он подошел к Герасиму и тронул за плечо. - Эй, Герасимыч! Оставь ты эту тварь, айда лучше к огню!
- А как же раненый? Возьмите его наверх, пока тут не замерз, - напомнил о подобранном человеке, когда Сергей прошел по лестнице мимо.
- Да, да, конечно. Главное, чтобы я сам не замерз, пока тащу его, - проворчал парень и указал на тело Герасиму.
Когда выжившие подхватили раненого и свернули за лестничный поворот, я осторожно приблизился к окну. Мне хотелось понаблюдать за жабопауком - как он поступит дальше, когда поймет, что не пролезет? Поднятый факел высветил множество щупалец, шлепавших по бетонной перегородке, разделявшей окно на два узких пролета. Густо сыпалась штукатурка, старый бетон трещал, но не поддавался. После минутного неистовства чудовище остановилось и, спрятав израненные щупальца, яростно заклекотало; неподалеку взвизгнула вторая тварь.
- Хрен вам, поганые мутанты! Здесь вы не пройдете, - сплюнув со злорадством, я собрался идти наверх, но меня остановил резкий звон разбитого стекла. Похоже, второе чудовище ударило в квартирное окно рядом с подъездом.
- Вот сволочь сообразительная, - проворчал, поднимаясь по лестнице, и решил заглянуть в квартиру, в чье окно "постучалось" чудовище. И точно - вторая тварь выламывала раму и стекла, залезая в проем.
Остановившись перед проходом в комнату, где шумел мутант, я поднял факел на вытянутой руке. В разбитое окно тяжело протискивалась тварь, уцепившись хваткими щупальцами за стены и потолок, мощные лапы заскребли по полу. Когда жабопаук после недолгих мытарств сумел-таки протащить свое огромное брюхо в комнату, поранившись кусками рамы, я решил кое-что проверить. Высунув факел за дверной проем, слегка потряс им - чудище вскоре отреагировало на свет и присело на лапы, готовясь к прыжку.
Я вовремя отскочил назад, когда чудище прыгнуло и врезалось в стену проема. Дверные косяки разлетелись в щепки, но бетонное перекрытие между коридором и комнатой выстояло. Из-за угрозы смертельных щупалец мне пришлось немедленно покинуть квартиру. Зато теперь я успокоился - твари не пройдут дальше комнат. Дверные проемы малы для них, они такие же по размеру, как подъездные окна, если их повернуть на бок.
Когда я вернулся к нашему новому прибежищу на последнем этаже, то увидел уже повеселевших людей. Они сидели возле костра на разломанном диване, вытянув руки и ноги к огню. Вокруг образовалась целая гора поломанной мебели - будущих дров. Ребята - молодцы: не сидели, сложа руки, пока я наблюдал за жабопауками. О раненом тоже позаботились - он лежал на полуистлевшем матрасе недалеко от костра, и над ним хлопотала девушка, уже перебинтовав ногу из подручных средств.
- Я вижу, вы тут хорошо устроились, молодцы, - похвалил выживших и добавил, приблизившись к огню. - А у меня для вас хорошая новость!
- Какая же? - повернула ко мне лицо девушка, прикрывая раненого лоскутом одеяла.
- Эти твари такие большие, что не могут пролезть в подъездные окна. Они, правда, легко пробираются в окна квартир, однако дверные проемы для них также слишком узкие.
- Хорошая новость, я тоже об этом думал, - подтвердил Сергей.
- Надеюсь, мутанты не смогут вскарабкаться до пятого этажа.
- Пойду, посмотрю что ли, как они там внизу поживают, - решил парень и вышел из комнаты, захватив несколько горящих досок.
Любовь приблизилась ко мне и посмотрела тревожным взглядом, - А если чудища все-таки смогут добраться до нашего окна?
- Костер-то мы с тобой правильно развели, как раз возле окна, - подмигнул ей. - Огонь им помешает, главное - вовремя подкидывать дрова.
- А что делать, ежели дрова закончатся? - задала Люба каверзный вопрос, кивнув на кучу разломанной мебели. Глухонемой, наблюдавший за девушкой, неправильно понял этот жест и шагнул к дровам. Посмотрев, как щедро он скормил костру несколько досок, я немного задумался.
- Об этом, честно говоря, еще не думал, - признался честно, заглянув девушке в глаза. Мне они показались красивыми, хотя и выглядели усталыми, покрасневшими и с какой-то тоской. Почему-то вспомнились ясные глаза Василисы, их бесконечная синева и озорной блеск, ради которого легко потерять голову. С трудом разгоняя нахлынувшие воспоминания, я чуть тряхнул головой и сразу нашел, что ответить девушке.
- Ну, ты не волнуйся, Любочка! Квартир тут много, мебели, значит, тоже. Так что времени что-то придумать будет навалом. А там, глядишь, справимся с тварями или переберемся в новый дом.
Девушка кивнула и постаралась улыбнуться. Вышло у нее не очень - улыбка получилась слишком грустной. С тяжелым вздохом Люба посмотрела перед собой. Видимо ее совсем одолели плохие мысли о будущем: ведь раньше не оставалось времени думать - надо было выживать.
Сергей, появившись в комнате с довольным лицом, помог обнадежить девушку своими наблюдениями, - Радуйтесь, господа!.. Или товарищи?
Парень с ехидной ухмылкой покосился на девушку, ожидая от нее реакции на свою непонятную остроту.
- Говори уже, что там у тебя, - не сдержался я и подошел к нему. Руки Сергея спрятались за спиной - видимо он нашел что-то интересное и хотел сделать нам сюрприз.
- Споконей, чувак, не кипишись, - сказал он на жаргоне своего времени. - Во-первых, я кинул вниз горящую палку, чтоб подсветить и увидел, как одна из тварей пытается залезть из окна второго этажа на третий. У нее ни фига не получилось - задница слишком тяжелая, а тентаклям не за что зацепиться. Наблюдал, пока эта сволочь совсем не вывалилась из окна обратно на снег.
- А во-вторых, - радостно продолжил Сергей, доставая из-за спины руки, - Смотрите, что я надыбал на кухне!
Все подошли и посмотрели на предметы в руках паренька: продолговатые банки, похожие на консервные. Я взял одну из них и покрутил на свету. Этикетка присутствовала, но надписи размылись настолько, что невозможно прочитать.
- Интересный у нас ад получается, - пробормотал я, - С жабопауками и консервами... Думаешь, их можно есть?
Сергей усмехнулся, подкинув банку в руке, - После жареных лап этих монстров я съем что годно! А ты, Ярослав, сам, между прочим, недавно хотел сожрать свою руку!
- Хе-хе, это я погорячился! Уж больно есть тогда хотелось, но уверен, свою руку я бы не кушать есть, - сказал я и, подмигнув девушке, добавил, - Хотя, если б не мясо жабопаука, кто знает...
- Ярослав, пожалуйста, перестань, - Люба скривила губы и отвернулась от меня.
- Да я шучу... я же не людоед, тем более пожирать свою плоть... И главное, отрезанная рука облита слизью твари, можно и отравится...
Сергей прыснул от смеха и добавил, - Ну ты что, вдруг эта слизь - отличный маринад!
- Ну хватит, полноте вам так шутить, - обиделась Любовь и, сев на край кровати, повернулась к огню.
- Ладно, Серега, давай уже попробуем эти консервы, открывай, - протянул банку парню и присел рядом с девушкой. Захотелось сказать ей что-нибудь, но Люба встала и обогнула костер. Сначала подумал, что она еще сердится - оказалось, просто пошла за копьем.
- Держи, - протянула Сергею наше единственное острое оружие. Парень тем временем сгребал с угла чистый снег и протирал им крышку, приговаривая: "чистота - залог здоровья".
Поставив банку на пол, он ловко вскрыл ее лезвием бебута, причем довольно грамотно - не до конца срезая крышку. Отогнув жестяной кружок, Сергей принюхался к содержимому и хмыкнул довольным голосом.
- Очень похоже на гречневую кашу и очень похоже, что она не протухла.
Рядом с Сергеем как-то незаметно появился Герасим с протянутыми ко второй банке пальцами, но парень, крикнув "стоять!", хлопнул по руке тупым концом копья. Промычав что-то недовольным голосом, глухонемой отошел к дровам и с досады наподдал им ногой.
- Куда ты лезешь, Герыч! Подожди немного, я всем погрею! - поругался на друга Сергей и занялся второй банкой.
- Ммм... А здесь тушенка! И даже вроде мяса много, а не то, что в наших новых российских консервах - жир один, да какие-то подозрительные шкурки.
- В мое время любые консервы - настоящий деликатес, хоть с мясом, хоть без, - добавил я и усмехнулся над получившейся рифмой.
- Потому что в колбасе и свежем мясе, встречается часто что-то из Васи, - продолжил мысль, с трудом удерживая смех. Как я заметил, даже Люба немного улыбнулась.
- Ну ты - Пушкин, твою мать! - фыркнул Сергей, открыв последнюю банку. В ней тоже оказалась гречка.
- Неплохой у нас будет обед или ужин, а главное - разнообразный, - сказал парень, загибая не до конца отрезанные крышки и делая из них своеобразный крючок, за который можно зацепить палкой. Совсем как делали в мое время...
- Это мы в детстве так загибали для ручки, когда ходили в лес и грели еду на костре, - пояснил Сергей, заметив, что я слежу за его действиями.
- А мы так всегда делали.
- Ну, правильно, ты жил после разрухи, как ты говорил - после ядерной войны. У вас же там ничего не осталось, ни плит, ни микроволновок? Да и электричества с газом тоже, небось, нет, только костер.
- В основном да, правда у некоторых богатых людей есть генераторы, газовые баллоны. Так что если ты богат, можешь и на плите еду готовить, и даже на электрической.
- Ясно..., но на костре, кстати, все равно вкуснее, - усмехнулся Сергей и начал ставить банки в огонь, ловко подхватывая их куском доски.
- Нет, вкуснее всего в каменной печке, в чугунке, как в моем детстве, - мечтательным голосом заметила Люба, посматривая на консервы, вокруг которых заводили хоровод пляшущие огоньки.
- Кстати о чугунках, пойду на кухню опять, поищу ложки-вилки какие-нибудь. Да и еще надо раздобыть посуду - воды погреть.
Сергей поднялся и выбрал из костра массивную палку для освещения, а Герасим опять приблизился к еде, и подсев рядом, стал жадно принюхиваться. От костра действительно потянуло приятным запахом тушеного мяса и гречихи.
- Герыч, пошли-ка со мной, мебель на дрова соберешь, - Сергей хлопнул товарища по спине. - А то еще залезешь, сволочь, грязными пальцами в тушенку...
Когда друзья вышли из комнаты, мы с Любой несколько минут молча наблюдали за огнем. Потом я повернулся к ней и заметил задумчивый взгляд, словно девушка вспоминала что-то. Мне вдруг захотелось узнать о ней больше - как жила, что делала.
- Скажи, Люба, а чем ты занималась раньше, ну до того как... попала сюда?
- Я работала медсестрой. Помогала доктору лечить наших бойцов, - ответила девушка, продолжая смотреть в костер.
- Ясно, а до войны?
Девушка повернулась ко мне, чуть удивившись моему вопросу, но все же ответила.
- До войны я помогала мужу держать хозяйство. Я почти кончила Академию искусств, но его матушка слегла от болезни, и мне пришлось оставить учебу. На его плечи легло большое имение, где трудилось немало людей, но всё же не хватало образованных для управления и ведения дел. Муж поставлял продукты в город, и даже в соседнюю губернию.
- А дети у вас были?
- Не успел нам бог дать детей - милый ушел на великую войну с немцами и австрияками. Он в молодости окончил кадетский корпус, так что на войну не мог не поехать, но вот оттуда так и не вернулся, погиб в Галицинском сражении...
- Ты его любила?
- Конечно, любила!.. Он был сильный, добрый, честный мужчина и от меня был без ума... Я все глаза выплакала, ожидая его с войны. А он не пришел...
Слова Любы прервал грохот со стороны кухни, завершившийся приглушенным мычанием Герасима и ворчанием Сергея.
- А что потом? Как ты стала медсестрой? - нарушил я создавшуюся после шума тишину.
- Потом случилось ужасное! Николай Александрович отрекся от престола, и страну возглавило временное правительство. Но, ни прошло и полугода, как большевистские советы захватили власть, и начались беспорядки, а позже - настоящий террор. Мои родители тогда погибли в городе во время грабежей, а я так и не смогла даже найти их тел. Да и сама чуть не погибла, когда прибыла в город. Мне пришлось бежать обратно в имение, но и туда добрались красные бандиты. Добрые люди, что работали на мужа, помогли бежать в дальнее село. Где я и жила, пока в губернии не появились белогвардейцы с казаками. Они набирали в селах добровольцев для спасения родины от большевистских бандитов. Я тогда присоединилась к ним в качестве медсестры - ведь мой отец работал врачом и, хоть я не пошла по его стопам, решив стать искусствоведом, однако мои познания в медицине могли пригодиться...
- Ну вот, я нашел несколько ложек из нержавейки, не сгнивших, как остальные, а еще пару кастрюль и..., - радостно сообщил нам Сергей, ворвавшись в комнату, но вскоре осекся.
- Эй! Вы что не следите за консервами? Они уже кипят, сейчас выльются, млять!
И действительно, бульон из одной банки с громким шипением плеснул на огонь. Я спохватился и стал вытаскивать консервы из костра; парень, побросав найденную посуду, кинулся помогать.
Глядя на дымящиеся банки с горячей и, должно быть вкусной едой, Сергей с нетерпением потер ладони.
- Отлично! Жаль, что консервов всего три, а не четыре. Ну, ничего, не зря же я притащил кастрюльку. Сейчас мы все поделим на четверых...
Обжигаясь почерневшей жестью, Сергей принялся выкладывать содержимое банок в кастрюлю. Потом остановился, и сказал, - Так, тут надо подумать, чтобы всем и каши и тушеного мяса было поровну.
Парень с умным видом переложил еду из одной банки в другую, затем наоборот, а мы с Любой зачарованно наблюдали за ним.
- А, черт, так совсем не понятно, - пробормотал Сергей и, заметив, как мы смотрим, взмахнул рукой.
- Сейчас все нормально будет! А вы что уставились? Лучше вон снег поставьте на огонь. Люба? Чего сидишь? Сделай нам кипятку.
Девушка фыркнула, но принялась исполнять, а Сергей, ругнувшись себе под нос, продолжил делить ужин. Почему-то показалось, что сейчас время именно ужина.
- Да ты все вывали в одну кастрюлю, размешай и обратно разложи, - посоветовал я, непроизвольно облизнувшись. Мне надоело смотреть, как Сергей будто бы нарочно долго возится с едой, когда так хочется есть.
- Сам знаю, - пробурчал он, однако сделал, как я советовал. Пока парень торопливо наполнял банки, появился Герасим и, бросив у костра большую охапку наломанных досок, указал на еду с нетерпеливым мычанием.
- Да погоди ты, мычалка! Дай разделить-то! - возмутился Сергей и, смерив глазом, докинул еще пару ложек в последнюю порцию.
- На, держи, приятного аппетита, - наконец, протянул ему горячую закопченную банку, осторожно держа за крышку. Герасим, не боясь обжечься, схватил жестяную "тарелку" и сразу же полез внутрь пальцами.
- Эй, а как же весло? - Сергей показал кривую ложку, но глухонемой уже подсел к огню, не обращая внимания на друга. Черпая грязными мозолистыми пальцами кашу, он торопливо отправлял ее в рот и в тоже время старался не обронить ни крошки.
Мы с Любой тоже забрали банки и с нетерпением принялись за еду; Сергею же досталась кастрюля с остатками - казалось, что его порция меньше других, но парень не подал вида, так как сам делил. Вскоре закипела вода, которой мы, словно горячем чаем, так хорошо запили жирную еду.
Отложив пустую жестянку в сторону, я откинулся на спинку старого дивана. Насытившись, измученный организм потребовал отдыха - голова поникла, взгляд затуманился, а веки сами опустились на глаза.
- Я, пожалуй, посплю чуток, - пробормотал, погружаясь в сладкую дремоту. Потом зачем-то добавил, - Разбудите меня через пару часов.
Мне что-то ответили, но я уже не расслышал, провалившись в сон.
...
- Ярослав! Проснись! - послышалось сквозь темноту. Еще не осознавая, что происходит и откуда идет голос, постарался мысленно его отогнать и снова утонуть в сладком забытье. Но голос не исчез, наоборот, продолжил еще настойчивее повторять мое имя. Я пробурчал в ответ, мол, дайте поспать, не мешайте, однако владелец голоса грубо потряс за плечо.
С трудом приоткрыв глаза, я увидел перед собой небритое лицо Сергея с рыжими тараканьими усами. Мне так захотелось врезать по этой наглой морде за потревоженный сон, что пальцы сами собрались в кулак для удара. Когда же вместо полученного кулака обнаружился перемотанный тряпками обрубок, я решил воспользоваться другой рукой, но она оказалась чем-то прижата.
Посмотрев налево, увидел на своем плече растрепанную голову Любы. Губы ее чуть приоткрылись, из них доносилось редкое, едва заметное дыхание - девушка крепко спала. Она полулежала на диване, прижавшись ко мне и обняв одной рукой. Видимо, Любовь уснула вслед за мной и прямо там, где ужинала.
- Ярослав, вставай - раненый очухался! - чуть ли не приказным тоном потребовал Сергей.
- Ну и что?.. Я здесь причем? Дай поспать, я ведь только уснул! - проворчал, стараясь говорить тихо - не хотелось разбудить Любу.
- Да вставай, ты уже несколько часов спишь! Сам же просил разбудить, - разозлился парень.
- Тише ты! Чего кричишь?.. Хорошо, встаю, - сердито произнес, согласившись с тем, что действительно надо вставать вопреки протестам усталого и больного организма.
Осторожно вытащив руку из-под головы, чтобы не потревожить девушку, я поднялся с дивана. Любовь, потеряв опору, тихо застонала и, свернувшись калачиком, продолжила мирно спать. Несколько секунд наблюдал за девушкой и вдруг понял, как сильно хочу прилечь рядом и, наскоро обняв ее, поцеловать в красивые губы, так мило приоткрытые. А потом крепко прижаться к горячему телу и вновь погрузиться в сон. Мне вспомнилось, как вот так же вставал ранним утром перед очередным заданием и боялся разбудить жену. И как она точно так же соблазнительно лежала, что хотелось вернуться в теплую постель, забыв о срочных делах.
- Раненый очнулся и бредит, - напомнил Сергей и тронул за плечо. Видимо он испугался, что я сейчас вернусь на диван.
Отвернувшись от Любы, я действительно услышал тихую неразборчивую речь со стороны кровати. С раскрытым от зевоты ртом направился к новенькому, что ворочался на тряпках и несвязно бормотал, чуть шевеля губами. А его глаза активно двигались под приоткрытыми веками.
- И правда бредит, - согласился с Сергеем, встав перед кроватью.
- Может, его разбудить?
- Не стоит, помешает еще Любе. Ты лучше сам иди, поспи, я уже проснулся и тебя сменю. А где, кстати Герасим?
- Хер его знает, ушел куда-то, наверно, за дровами.
- Ему тоже надо немного отдохнуть..., а этот пусть пока бредит. Потом разбудим, если громко закричит, - кивнул на раненого и внимательно посмотрел на него. Странно, но лицо новенького, даже освещенное скудным светом от костра, показалось знакомым. Где-то видел этого парня, возможно только один раз, но вот где?
Я наклонился над ним, чтобы получше рассмотреть. Однако стоило приблизиться, как раненый, словно почуяв чужака, перестал бормотать и ворочаться. Его зрачки живо повернулись в мою сторону, и в прежде пустом взгляде появилась осмысленность. Несколько секунд раненый смотрел прямо в глаза, немного приподняв голову. Мне стало не по себе от такого пронизывающего взгляда, что я даже отшагнул назад. Реакция больного оказалась еще сильнее.
- Емать! Киборг! Ты живой?! - закричал вдруг раненый, указав на меня дрожащими пальцами. Дернувшись в сторону, он неловко упал с кровати и попятится прочь. Мы с Сергеем удивленно переглянулись.
Я вспомнил, кто называл меня киборгом и, кажется, понял, где мог видеть этого парня.
- Ты же ведь из снежных псов? Правда? - спросил новенького о своей догадке.
- Замри на месте, сука! Не двигайся! - неожиданно громко завопил он и, приподнявшись на локте, схватился за пояс.
- Что случилось? Зачем кричите? - послышался сонный голос Любы, заставивший невольно повернуться к ней. Девушка поднялась с дивана и, сладко зевая, потерла осоловелые глаза.
- Осторожно! У него пистолет! - воскликнул Сергей и спрятался за мою спину. Я и сам вздрогнул на месте, когда увидел блестящий ствол револьвера, нацеленный на меня. "Черт, надо было его обыскать, пока он находился без сознания. Но, кто ж знал, что у него окажется оружие?".
- Успокойся, ты здесь в безопасности, - сказал первое, что пришло на ум, стараясь перевести взгляд с оружия раненого на его глаза.
- Ты ведь умер, млядь твою! Как же ты выжил? Я сам видел, как тебя выносили из дома с распоротым брюхом, из которого вывалились кишки!
Наступила моя пора удивляться, - Ты видел меня мертвым?
- Конечно, видел! Стражи вытащили твое тело из дома. Всё залитое кровью; внутренности свисали из живота... Или для тебя это не страшно, если ты - действительно киборг?
Сергей, раскрыв рот, посмотрел на меня и пробормотал, - Киборг, как... терминатор, что ли?
Я поднял закутанную в окровавленные тряпки культю и заметил, - Ну, как видишь, не такой уж и киборг. По крайней мере, рука - точно человеческая, из плоти и кости. И было, кстати, чертовски больно лишиться этой самой руки!
Сергей усмехнулся, тряхнув головой. А Люба приблизилась ко мне, с интересом рассматривая культю, будто это не она совсем недавно отрезала руку. При этом девушка повторила несколько раз незнакомое ей слово "киборг" и вопросительно посмотрела на Сергея.
- Но, как тогда ты выжил с такой дырой в брюхе? - спросил новенький, указав пистолетом на мой живот.
- А я и не выжил. Я умер тогда. Как, впрочем, и они, - указал на моих друзей. Раненый, раскрыв рот, внимательно посмотрел на Сергея и Любовь, ожидая подвоха. Парень многозначительно хмыкнул, подтверждая тяжелые слова, а девушка торопливо кивнула, глядя прямо в глаза новенького.
- Это место - для мертвецов, хоть и похоже на наш мир. А это значит, что и ты тоже умер... Вспомни сам, снежный пес!
Услышав название своей банды, раненый вздрогнул. Он раскрыл рот, захотев что-то сказать, но вдруг остановился и повернул голову чуть в сторону. Глаза его затуманились, устремившись куда-то вдаль. Рука, сжимающая оружие, завиляла из стороны в сторону, словно потеряла контроль.
В это короткое затишье, я поймал на себе взволнованный взгляд Сергея. Он стрельнул глазами на револьвер в руках бандита и вопросительно вздернул подбородком. Я отрицательно подвигал головой - не хотелось ненужных жертв. Сергей вряд ли сумеет перехватить оружие до его выстрела.
- Охереть! - снежный пес повернулся ко мне с изумленными глазами. - А ведь я и точно помер!.. Мне пристрелил этот сученок Жмурик, пока я рассматривал стремный амулет...
- Амулет из золота с черепом по центру? - сглотнув, спросил я и невольно шагнул к бандиту.
- Ну да, - подтвердил пес и на всякий случай вновь взял меня на прицел. - Этот амулет выпал из окна дома, где тебя убили...
Я собрался еще кое-что спросить, но сзади тронул Сергей:
- Слушай, Ярослав, а ведь у меня тоже был такой амулет незадолго до смерти!
- И у меня..., - послышался тихий голос Любы.