* * *

Когда кинжал оказался рядом с ним, а этот дебил уехал прочь, безухий ван развернулся и схватился за лезвие. Острая боль полоснула пальцы, но он старался не обращать на это внимание. Путы спали уже через несколько секунд.

— Эй, погоди, — раздались крики оставшихся. — Помоги.

— Да пошли вы, — оскалился тот, уже выбираясь из клетки.

Вдалеке ещё виднелась вороная кобыла, на которой скакал парнишка. У вана было стойкое желание перерезать ему глотку. И он обязательно это сделает, вот только сперва свалит отсюда подальше.

— Оставь хотя бы нож!

— Ага, уже, — прорычал тот, но внезапно остановился.

— Мы же вместе с тобой были. Помоги! — отчаянный крик жалкой души.

Нет, так не пойдёт. Оставлять их здесь нельзя. И дело не в том, что жаль товарищей. Плевать на их жизни. А вот свою надо сберечь. Поэтому освободившийся ринулся обратно к своим и быстро вспорол их перевязи.

— Ар, ты что творишь? — прорычал от боли последний.

В этот момент первый ван уже обмотал порезанные пальцы тряпкой, оторванной от рубах. Нельзя оставлять следов. Твари чувствуют кровь. А благодаря его находчивости, теперь каждый из пленных был порезан. Значит, у него больше шансов затеряться.

— Нужно держаться вместе, — сказал один из толпы.

— Чушь, — огрызнулся первый. — Разбегайтесь кто куда. Теперь каждый за себя. Я знаю, кто такие эти джёрё. Их по девять особей. А если парниша ими правит, значит, королевы нет. Выходит, что их восемь. А нас тринадцать. Кому-нибудь да получится спастись.

— Откуда ты о них столько знаешь?

— Встречался. В общем, как хотите, а я пошёл.

И он первым побежал по равнине. Расчёт был прост. Если мелкий сорванец боится за своих солдат, то не станет подпускать к ним ручных тварей. Остаётся только спрятаться неподалёку от отряда и не высовывать нос. Иначе его отрубят.

Позади послышались первые крики. Бросив, на мгновение взгляд, ван затрясся от ужаса. Со скал сползали паукообразные монстры. И один из его бывших товарищей уже попался в их сеть. Джёрё тащила к себе брыкающегося бандита.

«Сука, — мысленно выругался убегающий. — Когда найду этого выкидыша Ито, заставлю смотреть, как трахаю его сестричек».

Ван юркнул в заросли и помчался к дороге. Позади раздались новые крики. Однако звуков погони не слышал. Дыхание давно сбилось. Лёгкие горели при каждом вдохе. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Но вот неподалёку заметил заброшенный тракт. Где-то слева ржали лошади отряда. Никто недостанет и не увидит. Главное — не высовываться.

Ван спрятался за дерево и вжался в ствол. Закрыв рот рукой, старался отдышаться и издавать, как можно меньше звуков. Где-то там на равнине снова послышался крик.

«Ещё одного поймали? Или мучают того?»

Посмотрел на руку. Тряпка успела пропитаться кровью. Плохой знак.

И тут послышался треск сучьев. Сжав нож, ван насторожился. Если кто-то за ним и идёт, то готов встретить противника лицом к лицу. Однако секунда шла за секундой, а никто так и не появился.

Треск повторился, но на этот раз над головой.

По телу пробежал холодок. Рука с оружием затряслась. Уже предчувствуя неминуемое, ван медленно поднял взгляд и замер с выпученными от страха глазами. Среди зелёной кроны виднелась огромная паучиха. Наполовину человеческое тело с серой кожей и большими чёрными глазами. А позади паучье брюхо и восемь длинных лохматых лап, оканчивающихся острыми когтями.

— Ну, привет, — произнесла та и расплылась белозубой улыбкой, обнажив десяток клыков.