Храм
Из Храма пришла записка с известием о том, что мою гранитную глыбу уже установили и заполировали. Лёгкий намёк "доплатить бы надо" маскировался информацией, что сие природное образование крайне редко встречается таких правильных форм и размеров, а потому установлена табличка с именем жертвователя, моим именем. Поехал посмотреть – интересно же. Я вообще этот камень не видел, только слышал похвалы его расцветке.
Приехал, убедился. Глыба после обработки и полировки приобрела форму чуть сплюснутого веретена, хотя скорее странного вытянутого яйца. Стоит она на тонком конце, с сильным завышением центра тяжести, что полностью противоречит моим представлениям о законах физики. Цвет симпатичный – пёстренький такой, но не ярко-клоунский, а благородно затенённый. Мне понравилось. Табличка с надписью "Установлено иждивением барона Стаха Тихого" меня не особо сильно порадовала, но мастеру золотишка добавил.
Тот, получив желаемое, оставил меня наедине с камнем. Вечер, службы нет, народу в зале не наблюдается, никто не мешает. На душе славно и благостно. Преклонил колено и подумал:
– Ваше Верховенство, замолвите за меня доброе словечко перед Его Всемогуществом. Не знаю имён ваших славных, только потому их не выбил на камне.
Ничего не ответила золотая рыбка… в смысле, отклика от Богов я не получил. Да, в общем-то, и не рассчитывал. Просто стоял, наслаждаясь душевным покоем и негой, пока не услышал сзади лёгкую поступь, а затем приятный женский голос:
– Приветствую тебя, брат.
Встаю, поворачиваюсь, вижу монахиню в плотном капюшоне, закрывающим лицо.
– Приветствую вас, Святая Мать.
– Это не священник, это барон Тихий, архимаг, – поправил женщину вдруг появившийся монах.
Её рука ощупала моё лицо, и посуровевший голос возразил:
– Я потеряла не только глаза, но и зрение? Не могу отличить брата от волшебника? – взяв меня за руку, продолжила, – Пойдём брат, посрамим несведущего.
Святая Мать подвела меня к каменной чаше в центре зала и велела:
– Брат, закрой глаза, очисть свой разум и попроси у своего Божественного Покровителя сотворить еду для трапезы братии.
Глаза я закрыл, мне не сложно. Однако творить еду не стал спешить. Это жреческое заклинание 3-его Круга. У волшебников есть аналоги, но то совсем другое. Уловив мои сомнения, монахиня настояла:
– Не думай, просто попроси.
Ну… к Его Всемогуществу с таким обращаться как-то стыдновато. Мысленно позвал Его Верховенство:
– Ваше Верховенство, не сам прошу, меня просят… – тут меня прервал довольный голос:
– Нет места сомнениям, брат. Вкуси пищу тобой сотворённую.
Открываю глаза – точно! Получилось!
Чаша до самого верха, с горкой, наполнена чем-то типа густой каши. Я прямо пальцами, как рис из плова, взял немного попробовать. Кстати, вкусно! Что-то вроде сладковатой варёной пшеницы, но каша не сухая и насыщает сразу.
Следующей попробовала Святая Мать. Она откинула капюшон и оказалась женщиной лет тридцати. Простое лицо с вечно закрытыми глазами, белые ровные зубы. Прожевав несколько зёрен, монахиня констатировала:
– Нейтральное мировоззрение. Баланс. Имени понять пока не могу. Питание пригодно для братии.
Далее попробовал священник, затем подошли другие. Даже Его Преосвященство заглянул и поздравил. Так и сказал:
– Поздравляю с принятием сана, брат Стах. Пока он не слишком высок, но славными деяниями своими вы заслужили внимание Богов.
Далее его спич свёлся к общим моментам – молись, кайся и жертвуй. Заодно заведи себе святую регалию.