3 

Корсин удивился не столько количеству нападавших, сколько тому, откуда они появились. Ситхи в черных одеждах высыпали на площадь из домов – дверных и оконных проемов, с крыш – и с бастионов многоярусного склепа «Знамения». Корсин активировал свой меч, не сдвинувшись ни на шаг, пока противники приближались. Это были Мечники Джериада. Он видел их вчера утром.

Корсин переглянулся с Глойдом. Телохранители окружили их, активировав мечи. Четверо на одного.

– Держимся вместе.

Корсин смотрел на Джериада – тот твердым шагом пересекал площадь, его меч сиял алым.

– Это место мало напоминает мне северные пределы, Джериад.

Джериад промолчал. У него снова был этот дикий взгляд. Взгляд Девора.

– Я согласился на существование вашего отряда, чтобы избавить вас от скуки! – крикнул Корсин, обращаясь к угрюмым Мечникам. – Постыдились бы. Возвращайтесь в Тав.

– Я не Нида. – Джериад не остановился. – Мне не до развлечений. Я и так потерял много времени. – Он обогнул своих бойцов, взявших в круг Корсина и его людей. – Пришло время расплаты, капитан Корсин. Вы сами объявили об этом. Пришла новая эра. Эра правления воинов. Это что касается власти и того, кто будет лучшим вождем для Племени.

– Кто? Ты? – Корсин поднял брови, изображая крайнюю степень удивления. И усмехнулся. – Ох, Джериад, ну какой из тебя вождь? Иди домой.

Джериад замер. Он прекрасно осознавал, что внимательнее всего на него сейчас смотрят его же Мечники. Глойд, подхватив мысль Корсина, загоготал:

– Капитан, да я даже чистку стойл ему не доверил бы.

– Я – будущее! – взорвался Джериад. – Я самый молодой из Детей Небес. А все, кто моложе, родились уже на Кеше. – Он поднял меч. – Вождь ситхов должен быть особенным.

Глаза Корсина сверкнули, ответ он прорычал:

– Ты – не особенный! Я уже видел таких раньше.

– Так расскажи ему об этом! – раздался женский голос. Сиела. Он позабыл о ней. Она стояла на другом конце площади в окружении нескольких вооруженных слуг. – Расскажи ему о том, как умер его отец, Яру. О том, как ты убил его и бросил его тело в море, чтобы сохранить власть!

Корсин начал отвечать, но Джериад отступил назад, а его Мечники, наоборот, подались вперед. Очевидно, Джериад решил подставить их под первые удары, чтобы после легче было убивать измотанного противника. Корсин собрался и поднял взгляд к облакам. Полдень.

Внезапно по площади заскользили огромные тени – пять, десять… дюжины ящеров взлетали в небо. Уваки.

Их уваки.

– Что это? – Джериад взглянул на мать.

Но Сиела была удивлена не меньше его.

С лестницы, задыхаясь, сбежал один из людей Сиелы.

– Кеширские слуги! Они крадут наших уваков! – ответил он на вопрос Джериада.

Несколько Мечников ошеломленно посмотрели вверх. Корсин воспользовался заминкой. Они с Глойдом метнулись к зазевавшимся противникам, прорываясь в ближайшее здание. Телохранители прикрывали тыл.

Корсин и Глойд ворвались внутрь, слыша позади топот преследователей. Корсин свернул к лестнице, махнув Глойду, чтобы шел за ним.

– Отличный трюк, капитан, – весело фыркнул Глойд. – Мы могли бы и больше.

– Это не мой трюк. – Корсин добрался до окна. – Но ты прав!

Он всматривался в небо, одновременно прощупывая пространство Силой. Безрезультатно. Много-много лет назад его вызволили из плена этой горы. Но сейчас его спаситель очень далеко.

Она теперь держалась в седле куда лучше, чем во время своего первого отчаянного полета. Адари уверенно правила Нинком, под брюхом которого причудливо изгибался пустынный берег. А за ними летело более сотни уваков – все ящеры, что были в загонах горного храма. Ими управляли кешири, работавшие в тех самых загонах. Все они принадлежали к подпольному движению Адари и оказались там неслучайно. Вряд ли в храме на горе еще остались уваки. По крайней мере, погони не было.

Ее стая летела с востока. Другие прилетят с запада, с севера, с юга – со всех уголков Кеша. Заговорщики-нештовари не будут сегодня просто пасти своих уваков – они оседлают ящеров и улетят. Наездников, разумеется, слишком мало, но эту проблему они решили. Уваки не были стадными животными, но даже неприрученные ящеры слушались рева старших самцов – как и сами Нештовар. Истории переходили из уст в уста сквозь века – о воздушных облавах, о наездниках, ведущих по небу тысячи ящеров. Стая Адари грозовой тучей катилась по небу, росла, вбирая в себя все новых и новых уваков с земель, над которыми они пролетали. И все они направлялись к пику Сессал, величаво вздымающемуся впереди в облаке пепла.

Здесь, на безопасном от кратера расстоянии, ведущие наездники могли посадить своих уваков, чтобы спешиться. А Адари, оставшись в воздухе, прикажет Нинку дать специальный сигнал – зычный крик, побуждающий всех ящеров в пределах слышимости следовать ему. Избалованный Нинк прожил уже более четырех десятков лет – самый старый увак на памяти кешири. И остальные ящеры слепо ему подчинятся. Все должно случиться быстро. Хотя Адари думала, что для нее это займет вечность: воспарить в облака, клубящиеся высоко над кратером, – и исчезнуть.

Это будет не самоубийством. Это будет спасением.

Ситхи легко оседлали уваков, летали на них над всем Кешем, но наследниками знаний о ветрах этого неба были Нештовар. И они знали: когда пик Сессал пыхтит и капризничает, воздушные потоки над ним непобедимы. Наездники, поднявшись на нужную высоту, просто исчезали за утренним горизонтом, где-то далеко над Восточным морем. Адари достаточно взлететь повыше – и ветер заберет ее вместе с уваками. Она никогда не любила крылатых ящеров, но вздрогнула, представив, что будет дальше. Стая, конечно, будет бороться с вихрем, но на такой высоте третьей силой станет и сам Кеш. Возможно, именно этот феномен покалечил корабль ситхов; этого Адари не знала. Ветер постепенно будет слабеть, и могилой для нее и уваков станет океан. «Как и для моего мужа», – подумала она.

Ее сообщники любили своих уваков, но ситхов они ненавидели больше. Они часто обсуждали, что же случится после. Вожди ситхов, конечно, спустятся с горы – по той дороге, что проторили для них кешири, но этот путь потребует времени. Союзники Адари успеют справиться со всеми ситхскими прихлебателями в каждом селении. Никакой драки при свете дня – только лезвия шиккаров в ночи. Ситхи могли бы гордиться своей школой.

Но гордиться они, разумеется, не будут. Они будут бороться. И Тав, несомненно, ощутит всю силу их гнева. Только вот ситхам придется воевать пешком. Их транспорт исчезнет – буквально. А кешири легче будет перебить оставшихся уваков, чем ситхов.

У пришельцев сейчас есть дети. Много детей, которым требуется защита. Ситхи могут просто застолбить себе кусок Кеша и оставить все как есть. А еще лучше – запереться навсегда в своей горной крепости. Многие кешири все еще благоговели перед новоявленными Защитниками, но некоторые были готовы и отравить своих «богов». Так что чувствовать себя в безопасности рядом с кешири ситхи не смогут. 

Можно вообще отравить всех ситхов. Адари не особенно разделяла энтузиазм своих сообщников. Она хорошо знала, на что способны ситхи. Жизнь одного из них вполне могла стоить жизней тысячи кешири. Да и достанется ли им победа даже такой ценой? Сейчас удача на стороне кешири. Но так будет не всегда. «Вот почему надо действовать сейчас», – подумала она.

На Кеше было много жизни. То, что один из видов заплатит существованием за собственную ценность, ужасно. Но кешири уже заплатили немалую цену ситхам за то, что помогли им выжить – и хорошо жить. Конец этого близок.

В ее стаю влилась еще одна, прилетевшая с востока. Адари развернула Нинка и посмотрела в направлении Тава. Скоро небо с той стороны потемнеет от тысячи ящеров.

Когда они прилетят.

Где же они?

Сиела бегом пересекла крышу дома, в котором когда-то жила. Полжизни своей она, просыпаясь, видела море, которое поглотило Девора. Сейчас, глядя вниз, она видела убийцу своего мужа, окруженного на краю обрыва ее людьми.

Она не знала как, но Корсин и Глойд разделились. И неуклюжий гоук все еще жив – его загнали в другую часть здания. Однако значение имел лишь Корсин. Его телохранители оказались хороши в бою – двое были еще живы и, несмотря на раны, отлично оборонялись.

А Мечники Джериада тем временем демонстрировали на практике все недостатки формального обучения. Джериад, их единственный наставник, был требователен, но серьезную боевую подготовку они начали лишь недавно, после того как Сиела приняла окончательное решение нанести удар. С каждым днем Джериад все больше и больше походил на отца. Все в нем напоминало Девора Корсина.

Кража уваков стала неприятной неожиданностью. Впрочем, шансов на побег не осталось ни у кого. Кешири забрали всех ящеров. Мог ли за этим стоять Джериад? Не предупредив ее? Вряд ли. Но это, кажется, вселило в Корсина надежду. Там, внизу, на крутом склоне позади склепа «Знамения», он продолжал вглядываться в небо. И Сиела была уверена, что не ее он искал взглядом.

Она же просто наслаждалась зрелищем. Сейчас Джериад был настоящим Корсином. Хорошо или плохо обученные, его Мечники имели численное превосходство. Когда телохранители повелителя наконец были повержены, Корсин попятился к пропасти. В такой же нашел когда-то свой конец Девор. Джериаду понравится. Ее сын, безостановочно атакуя, смаковал каждое мгновение. Его клинок часто пересекал свой собственный след, еще не успевший угаснуть. Корсин был ранен – и серьезно, судя по обильному кровотечению. Джериад наступал, тесня дядюшку к обрыву, – все ближе и ближе неровная кромка…

А Корсин продолжал бросать взгляды в небо.

Чего он ждет?

За ее спиной раздался треск.

Тело одного из ее бойцов безвольной куклой вылетело из люка в крыше и укатилось за карниз. А вот и Глойд. И ему совсем необязательно видеть то, что происходит сейчас внизу.

Разозлившись – ее оторвали от созерцания столь долгожданной развязки, – она повернулась к выбитому люку… и тут же была сбита с ног крыльями взлетевшей на крышу твари. Сиела быстро откатилась в сторону, увернувшись от ударов когтистых лап. Уваки вернулись!

Скатившись в зияющую на крыше дыру, Сиела ударилась коленями о каменный пол. Где-то за стеной слышались шум борьбы и зычные крики

ки Глойда, но Сиела бросилась к окну. Что произошло? Кешири вернулись с уваками? Или это кто-то другой, кого она упустила в своих расчетах? Сиела выглянула в окно и увидела…

Нида.