«…Дабы окончательно искоренить эсеро-бандитские корни и в дополнение к ранее отданным распоряжениям Полномочная комиссия ВЦИК приказывает: 1. Граждан, отказывающихся называть свое имя, расстреливать на месте без суда. 2. Селениям, в которых скрывается оружие, властью уполиткомиссии или райполиткомиссии объявлять приговор об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия. 3. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье. 4. Семья, в доме которой укрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество ее конфискуется, старший работник в этой семье расстреливается без суда. 5. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитов и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда. 6. В случае бегства семьи бандита имущество таковой распределять между верными Советской власти крестьянами, а оставленные дома сжигать или разбирать. 7. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно»[479]. Приказ явно составлен человеком, знающим, что такое община и что представляет собой крестьянская семья. Насколько известно, до расстрела старших доходило редко, все ограничилось п. 2, который вскоре трансформировался в приказы о заложниках. Особняком стоит п. 6 — зачем разбирать и сжигать дома? Ответ простой: чтобы помешать ушедшим вернуться. За время Гражданской войны у крестьян выработалась простая тактика: при приближении какого-либо отряда та часть населения деревни, для которой он был недружественным, разбегалась по укрытиям, прихватив ценное имущество и скот. Отряд уходил, ушедшие вылезали из схронов, и все возвращалось на круги своя. Лишив ушедших возможности вернуться, а затем и укрыться у родных или друзей, заботы о семьях власть возлагала на самих бандитов, а с таким обременением много не навоюешь. Собственно, скрыться в тогдашней взбаламученной России можно было без особого труда, как и обзавестись поддельными документами — хоть самому, хоть с семейством. Ловить беглецов не было возможности, да и смысла тоже. Цель операции — разрушить смычку между крестьянами и бандами, которой только и держалась повстанческая армия, и эта задача была выполнена. Самые же упорные и ловкие из повстанцев рассеялись по стране. Советскую власть они, естественно, не полюбили. Еще много лет спустя в делах милиции, ОГПУ, НКВД, даже СМЕРШа выплывают биографии, взявшие начало в крестьянских войнах. Но это уже совсем другая история. Этими чрезвычайно жестокими (по меркам красных) мерами крестьян вынуждали не только выдать бандитов, но и фактически перейти на сторону власти. Вспомним: по антоновским законам выдача повстанцев каралась смертной казнью. Чтобы закрепить этот переход, а также заставить крестьян самих обеспечивать собственную безопасность, 17 июня был издан приказ № 178. «Красная Армия разбила главные банды Антонова, остатки их рассыпались по лесам… Чтобы положить конец разбоям и грабежам бандитов и дать возможность населению скорее перейти к мирному труду, Полномочная комиссия ВЦИК приказывает: 1. Во всех селениях гражданам организовать сторожевое охранение и самооборону своих селений. Сторожевое охранение должно быть выставлено на всех окраинах селения и дорогах, ведущих в него. … 4. В случаях появления банд и налета их на населенные пункты местное население обязано оказать сопротивление, уничтожая бандитов всеми возможными средствами и немедленно сообщая об их появлении в ближайшую войсковую часть или ревком. 5. Неоказание сопротивления бандитам и несвоевременное сообщение о появлении таковых… будет рассматриваться как сообщничество с бандитами со всеми вытекающими отсюда последствиями». Конечно, для человека, знающего местность, ничего не стоит пробраться в деревню, минуя все и всяческие посты. Но, во-первых, это же деревня — кто-нибудь непременно из-за плетня заметит. А во-вторых, сама невозможность для бандитов приехать открыто, необходимость пробираться ночью и задами значила уже очень много — это была смена власти. Кстати, в приказе ничего не говорится об оружии для отрядов самообороны — а ведь топор нагану не противник. Стало быть, либо давали оружие, хотя бы партийному активу, либо речь шла не о сопротивлении, а об атмосфере…Из приказа Полномочной комиссии ВЦИК № 171. 11 июня 1921 г.