39. Галлюцинации
Единственная вещь на свете, которой нельзя поделиться, это одиночество.
Это была длинная ночь. Я то терял сознание, то приходил в себя.
Где-то около двух часов корпус корабля угрожающе заскрипел и затрещал, а потом начал заваливаться на бок. Когда он остановился, жестокий крен полов стал еще сильнее. К счастью, большинство пациентов лежало в гамаках или подвесных койках, так что, если не считать небольших ушибов, мы отделались хорошим испугом. Но доктор Майер, только раз взглянув на свой лазарет, тут же объявила:
- Будь все проклято! Здесь оставаться опасно.
Нас спешно эвакуировали на землю. Настелили импровизированный пол из панелей, а из пластиковой оболочки разорванных газовых баллонов соорудили палатки. Я видел огни, в какой-то момент услышал стук дождевых капель, но там, куда меня запрятали, было относительно сухо. Над нами висело что-то вроде тента. Я был привязан к доске и не видел, кто лежит на соседней раскладушке. Позже я выяснил, что это Бенсон. Ему раздавило ящиком грудь, он едва мог дышать. Он был подключен к аппарату искусственного жизнеобеспечения, и его хрипящие вдохи и выдохи напоминали звук глохнущего мотора.
Протянули аварийное освещение, и время от времени доктор Майер или кто-нибудь из ее ассистентов проходили мимо и кудахтали: одобрительно надо мной и расстроенно над Бенсоном. Самое большее, что они могли сделать в данной ситуации, это держать нас в тепле и ждать утра. Никто не мог ответить, где Лиз и спасательные вертушки, и я чувствовал, что допущена какая-то чудовищная ошибка.
Позже рядом со мной остановился Шон. Он дал мне флягу и несколько брикетов "НЗ".
- Что происходит? - спросил я. Сначала он не хотел отвечать, но я схватил его за руку. - Черт бы тебя побрал, я не ребенок! От меня у вас не должно быть секретов. Где генерал Тирелли? Где вертушки?
- Уцелевших еще ищут. Вертушки будут здесь утром.
- Кто ищет? И что насчет вертушек из Юана Молоко? Тех, что доставляли гелий?
Шон скривился, как от боли.
- Все ищут. Но к нам движется колонна червей. Они идут по следу, который мы оставили от самой мандалы. Вертушки ставят дымзавесу и распыляют аэрозоль. Если это не поможет - сбросят объемные бомбы.
- Как далеко они?
- Они могут прийти к утру. Нам предстоит драка.
- Достань огнемет и отнеси меня в цепь…
- Я скажу лейтенанту Зигелю.
- Мне надо повидать его, Шон.
- Я передам ему. Он страшно занят.
- Он не будет против. Ему нужна моя помощь.
- Капитан. - Шон был чрезвычайно вежлив. - Послушайте меня. У вас повышенная чувствительность к депрессантам центральной нервной системы, поэтому вам ввели препараты серии ПКД. Вас накачали наркотиками по самые жабры, у вас галлюцинации, как на видеодисплее, и дать вам в руки огнемет - полнейший идиотизм.
- Спасибо за откровенность, но я в порядке.
- Это и есть самая большая галлюцинация.
- Шон, мне надо найти Лиз.
- Капитан, почему вы не хотите довериться кому-нибудь хоть на минуту?
Вы же не можете все делать сами.
- Потому что они все испортят! Шон, я единственный, кто знает…
Он уложил меня обратно на подушку.
- Если вы встанете с кровати, то лишитесь ноги. Если потребуется, я привяжу вас сам. А потом, когда вы будете крепко привязаны… - Он плотоядно покосился на меня. - Ну, этого достаточно, чтобы вы вели себя хорошо?
- Шон, пожалуйста!
- Нет. - Он разозлился. - Послушайте меня. Все под контролем…
- Я тебе не верю.
- Ну и катитесь к такой-то матери! - заявил он. - Я стараюсь помочь вам, черт возьми!
- Это не помощь! Хочешь действительно помочь мне? Достань костыль, палку, что-нибудь!
- Черт с вами.
Шон закинул ружье за плечо и вынырнул из-под тента. У него ружье? Что за?…
Позже я услышал сигналы тревоги и сирены. Потом взрывы, шипение огнеметов и ракетных установок. Мне показалось, что я чувствую запах гари.
Кто-то пробежал мимо тента, но на мои крики не откликнулся. Я остался наедине со своим страхом, самыми худшими опасениями и смертельными хрипами Бенсона. Когда половозрелая медузосвинья получает увечье или погибает, ее тело насыщается сигнальными гормонами, и еще не родившиеся медузопоросята приходят в чрезвычайное возбуждение и начинают отчаянно прогрызать себе путь наружу из тела родителя.
Медузопоросята не способны различать плоть своего родителя и слизистую желудка хищника, который проглотил его. Хотя это предполагает, что тысяченожки и гастроподы должны страдать от серьезных внутренних повреждений, надежных данных, подтверждающих это, пока нет. Необходимы дальнейшие исследования.
Следует также отметить, что подобное поведение медузопоросят не всегда вызывается ранением или смертью их родителя. Если взрослая медузосвинья замедляет движения или впадает в оцепенение, также происходит массовый выход потомства. Другими словами, когда медузо-1 свинья достигает таких размеров, что становится чересчур жирной и сонливой или неспособной двигаться достаточно быстро, собственные дети заживо пожирают ее изнутри.