Глава 10

Комната, которую снимал Флетч, находилась над рыбным магазином. Обстановка состояла из рюкзака, спальника и напольного мата, единственного предмета роскоши, который он себе позволил. В примыкающей нише располагались двухкомфорочная газовая плита, крошечный, плохо работающий холодильник, раковина, душ и туалет.

В неделю эта комната обходилась ему дороже, чем месячная оплата городской квартиры. Замка в двери не было.

Когда он приехал, под потолком все еще горела лампочка. Бобби спала, лежа на спине.

Он звякнул кастрюлькой о плиту, и она проснулась.

– Привет.

– Привет. Хочешь супа?

– Да. Отлично.

Бобби было пятнадцать лет. Она успела похудеть еще больше за недолгие недели знакомства с Флетчем. Несмотря на загар, под глазами чернели круги, щеки ввалились, на руках и нагах виднелись следы уколов.

Флетч сел рядом, с кастрюлькой в одной руке и ложкой в другой.

– Поднимайся.

Бобби села, ее плечи казались уже грудной клетки.

– Работала?

– Раньше.

– Удачно?

– Сорок долларов. Подцепила двоих.

– Поешь.

Флетч влил ей в рот полную ложку супа.

– У одного парня были отличные часы. Я попыталась их украсть, но он не спускал с них глаз. Мерзавец.

– Ты потратила все сорок?

– Да. И уже укололась. Теперь их нет. Ничего нет.

Детская слезинка сформировалась в уголке левого глаза и покатилась по щеке.

– Не грусти. Завтра подцепишь кого-нибудь еще. Где ты брала товар?

– У Толстяка Сэма.

– Все хорошо?

– Конечно. Но товара у него мало. Он сказал, что, возможно, хватит на уик-энд.

– Где вообще он берет товар?

– Зачем тебе?

– Я просто подумал, что, связавшись с тем человеком, можно покупать дешевле.

– Я не знаю. Где-нибудь на берегу.

– Ты нашла его на пляже?

– Да. Он всегда там.

– Это точно.

– Куда ты ходил, Флетч? Тебя не было весь день. Ты пахнешь по-другому.

– По-другому?

– Ты пахнешь скорее как воздух, а не как человек.

– Как воздух?

– Я не знаю, что это означает.

– Я ненадолго заходил в дом с системой кондиционирования.

– Что-нибудь украл?

– Да, почистил пару магазинов на Мейн-стрит.

– Добыча большая?

– Пара камер. Магнитофон. Но детектив в одном магазине положил на меня глаз. Пришлось ждать, пока он уйдет на ленч.

– Сколько получил?

– Двадцать три доллара.

– Не густо.

– Да не густо.

– Я хочу сказать, за целый день. Тебя ведь не было и утром.

– Да, за целый день. Ешь суп.

Держа кастрюльку между коленями, Бобби поболтала суп ложкой, следя за расходящимися кругами.

– Комната, наверное, стоит дорого.

– Я еще не заплатил за нее.

– Как же ты тут живешь?

– Ее хозяин скупает у меня краденое. Поэтому я всегда без денег.

– Ты отдаешь ему то, что тащишь из магазинов?

– Да.

– Он платит тебе гроши.

– Да, скуповат немного.

– Мерзавец.

– И все время требует, чтобы я крал больше.

– Зря ты с ним связался.

– Ты приехала со среднего Запада?

– А что?

– Очень практично разговариваешь.

– Много денег тебе и не нужно. Ты же не колешься.

– Я пью таблетки. Ты знаешь.

– Знаю. Но все же... От таблеток только вред.

– Не так уж они и плохи.

– Естественные вещества лучше. Героин, например.

– Кого я хочу грабануть, так это Толстяка Сэма.

– Почему?

– У него полно товара.

– Сейчас у него почти ничего нет.

– Может, следующий раз, когда он получит товар. Украсть у него товар и деньги, какая прелесть.

– Он хороший человек.

– О чем ты?

– Я хочу сказать, это не магазин или что-то такое. Он – Толстяк Сэм. Он– личность. Он заботится о нас.

– Подумай, сколько ты сможешь получать, если я ограблю его.

– У тебя ничего не получится. Ты даже не знаешь, где он держит товар.

– Он никогда не уходит с пляжа и не покидает своей лачуги.

– Покидает, – возразила Бобби. – Чтобы купить еду.

– Еду ему приносят. Венди и Карен.

– Я приносила ему еду.

– Ты?

– Когда он давал деньги и говорил, что купить.

– И куда ты ходила?

– В супермаркет.

– Приходила и брала то, что нужно, с полок?

– Да. А как иначе?

– Не знаю. Я хотел бы грабануть его. Хоть бы один раз. Вот бы узнать, как попадает к нему товар.

– Мне все равно. У него хороший товар.

– Ты говоришь, он ждет следующей партии в ближайшие дни?

– Да. Он сказал, что его запасы кончаются, но дал мне все, что я могла оплатить. Он добр ко мне.

– Я бы с радостью его грабанул.

ttетч как бы невзначай начал подбрасывать бумажник и ловить его. На пол выскользнула фотография.

– Кто это?

– Никто.

Она поставила кастрюльку, подняла фотографию, долго смотрела на нее.

– Кто это? – повторила она.

– Один человек. Его завут Алан Стэнвик. Ты никогда его не видела?

– Кто он?

– Когда-то я знал его. До того, как он ушел из дома. Однажды он спас мне жизнь.

– А-а-а. Потому ты носишь его фотографию?

– Я никак не выброшу ее.

– На обороте написано: «Вернуть в библиотеку „Ньюс-Трибюн“

– Я выкрал ее оттуда.

– Ты не работал в газете?

– Кто, я? Ты что, шутишь? Как-то я зашел туда с приятелем, случайно увидел эту фотографию на столе и сунул ее в карман. Он спас мне жизнь.

– Как?

– Я разбил машину. Она горела, я был без сознания, а он проезжал мимо, остановился и вытащил меня из кабины. Кажется, он живет неподалеку. Ты уверена, что никогда его не видела?

– Абсолютно уверена.

– Мне так и не удалось отблагодарить его.

Бобби протянула фотографию Флетчу.

– Я хочу спать, Флетч.

– Хорошо.

Он снял тенниску, джинсы, погасил свет, забрался в спальник.

– Тебе действительно двадцать шесть? – спросила Бобби.

– Да, – солгал он.

– А мне никогда не исполнится двадцать шесть, правда?

– Наверное, нет.

– И что я должна думать об этом?

– Не знаю.

– Я тоже.

Глава11

«В нашей работе нет выходных», – напомнил себе Флетч, встал, надел шорты и пошел на пляж.

Кризи лежал на спине, заложив руки под голову. На песке еще блестела роса. Лачуга Толстяка Сэма отбрасывала длинную тень.

– Что происходит, парень? – Кризи даже не взглянул на Флетча.

– Ничего особенного.

– Мне холодно. Хочу есть. Не подкинешь на хлеб?

– Двенадцать центов. – Флетч достал из кармана монетки и бросил их на песок рядом с Кризи.

Тот хмыкнул. Двенадцать центов не произвели на него никакого впечатления.

– Ты же мастер по магазинным кражам, – сказал он.

– Детективы уже знают меня.

– Надо сменить поле деятельности, парень. Навестить соседние города.

– А как я привезу добычу для продажи?

– Мотоциклисты не слишком щепетильны. Им не впервой подвозить человека с тремя портативными телевизорами. – Кризи расхохотался. – Когда-то я умел грабить квартиры. У меня даже были инструменты.

– И что случилось?

– Меня ограбили. Какой-то мерзавец украл инструменты. Подонок.

– Право, это забавно.

– Мне было не до смеха.

– Жаль, что ты не смог обратиться за страховкой.

– Да и сил у меня уже нет. – Кризи потянулся. – Я старею парень.

– Ты, должно быть, принял вчера не то, что следовало.

– Ничего подобного. Прошлая ночь была для меня звездной дорогой.

Не так давно Кризи был ударником в рок-группе. Большая нью-йоркская компания, выпускающая пластинки, вложила в них сто тысяч долларов и за один год получила три с половиной миллиона прибыли. Кризи барабанил, путешествовал, не отказывал себе ни в спиртном, ни в женщинах, ни в наркотиках. Год спустя на его счету было шесть тысяч долларов, а сам он напоминал выжатый лимон. Компания заменила его ударником из Аркрнзаса. Кризи только обрадывался такому исходу: работать он больше не хотел.

– Я, бывало, обчищал дома вдоль побережья. Иногда забирался на холмы. В дом одного бедолаги я вламывался семь раз. Он всегда покупал именно то, что было украдено. Даже не менял фирму. Стериосистему RCA, телевизор SONY, фотоаппарат NIKON. И расставлял все на прежние места. Мы словно придумали новую игру. Он покупал вещи и приносил в дом, а я их забирал. Чудесно. Когда я пришел в восьмой раз, дом оказался пуст. Он решил, что с него хватит, и смылся.

– А сейчас у тебя нет сил даже на это?

– Нет, это же работа. Я лучше полежу на пляже.

– Где ты возьмешь монеты?

– Я не знаю, парень. Не знаю.

– Толстяку Сэму надо платить.

– Надо, – вздохнул Кризи. – Сукин он сын.

– Интересно, где он берет товар? – задумчиво произнес Флетч.

– Я ничего об этом не знаю, – ответил Кризи.

– Я и не спрашиваю.

– Я бы грабанул его не задумываясь. Тогда у меня были бы свои запасы. А он найдет, где взять. Но этот сукин сын никогда не уходит с пляжа. По крайней мере я не видел. Никак не могу раскусить его.

В последний раз, когда Толстяк Сэм заявил собравшимся наркоманом, что у него ничего нет, Флетч устроился на песке неподалеку от лачуги Толстяка и наблюдал всю ночь. Он говорил с каждым, кто приближался к ней. То были сплошь наркоманы. Ни один из них не мог принести товар.

Но в половине двенадцатого утра прошел слух, что Толстяк Сэм, не покидавший лачуги, вновь начал торговлю. Без всяких ограничений. Так оно и было. Паника кончилась.

– Он колдун, – сказал Кризи. – Чертов колдун.

– Тут ты прав. Бобби говорит, что его запасы подходят к концу.

– Да. Он ввел ограничения, но я не волнуюсь. Неужели ты думаешь, что он не досанет товар? Он всегда его достает. И всегда вовремя. Иногда, день или два, он продает меньше, чем обычно, но потом все возвращается на круги своя. И товар приносят.

– Я не сомневаюсь, что товар он получит, – кивнул Флетч.

– Получит наверняка. Послушай, Флетч, а ты заметил, что полиция все время хватает одного и того же малого?

– Да.

– Это забавно. Одного и того же малого.

– Он из местных. Монтгомери.

– Гамми Монтгомери.

– Его отец – большая шишка в этом городе.

– Каждые десять дней, максимум две недели, его забирают и допрашивают. Всю ночь наставляют на путь истинный, а утром отпускают. Он прямиком бежит к Толстяку Сэму за новой дозой.

– Вероятно, он никого не выдает.

– Конечно. Иначе нас всех отправили бы за решетку. О парень, ты не представляешь, как глупы полицейские.

– Их заботят только местные подростки. Отец Монтгомери – директор школ округа или что-то в этом роде.

– Они знают, что мы ничего не скажем, поэтому всегда хватают этого малого и пытаются выбить из него правду. Забавно. Забавно.

– Кризи, у тебя прорезалось чувство юмора.

– Я провел изумительную ночь. Звезды спустились вниз и говорили со мной.

– И что они сказали?

– »Кризи, ты избранник божий. Ты поведешь людей в море».

– Мокрый у тебя вышел сон.

– Да. Мокрый.

– Я должен встретиться с одним человеком.

– А я должен украсть деньги.

Кризи не пошевельнулся. Он смотрел в море, куда должен был повести людей после очередной дозы героина.

Флетч, скрестив ноги, сидел в лачуги Ватсаяны. Сам Ватсаяна, скрестив ноги, сидел внутри.

– Несколько красненьких, – попросил Флетч.

– Таблеток нет, – ответил Ватсаяна.

– У меня двадцать долларов.

– Жду новую партию. Поболтайся по близости.

– Мне надо сейчас.

– Я понимаю, – Флетч никогда не встречал более добрых глаз. – Ничего нет. Осталось чуть-чуть героина.

– Дерьмо.

– О вкусах не спорят. Как Бобби?

– Спит.

– Ты ей не безразличен, Флетч. Она приходила вчера вечером.

– Я знаю.

– Она ужасно выглядит.

– И что?

– Почему бы тебе не увезти ее отсюда?

– Ты думаешь, Гамми заговорит?

Глаза Ватсаяны на мгновение сверкнули.

– Думаю, что нет.

– Почему нет? Они все время бьют его.

– Пока он не заговорил.

– Почему они постоянно забирают именно его?

– Он местный. Его можно прижать. Допрашивая одного и того же подростка, они рассчитывают, что в конце концов заставят его дать показания. Я с этим уже сталкивался.

– Как ты думаешь, они сломают его?

– Сомневаюсь. Он ушел слишком далеко. Он ничего не чувствует.

– Как мы узнаем, что он заговорил?

– Люди в синей форме с большими дубинками спустятся с неба, ангелымстители Общества, и солнечные лучи будут отражаться от их сверкающих шлемов.

– Как мы узнаем, что они придут?

– Они не придут. Поверь мне, Флетч. Все будет хорошо. Тебе нечего бояться.

– Толстяк Сэм, я слышал, тебя хотят ограбить.

– Кто?

– Не могу сказать.

– Кризи? Сейчас ему трудно даже ходить.

– Не Кризи. Кто-то еще.

– Кто хочет ограбить Ватсаяну?

– Он говорит, что знает, откуда ты получаешь товар.

– Этого не знает никто.

– Он говорит, что ты получаешь товар прямо на пляже. Что кто-то приносит его тебе. Это правда?

– Сынок, правды не существует.

– Он говорит, что в следующий раз, когда ты будешь получать товар, он пидет к тебе забрать и товар, и монеты.

– Ничего у него не выйдет.

– Как ты получаешь това?

– Я молюсь, и он появляется у меня. Ты хороший парень, Флетч, только не слишком умный. Тебе говорили об этом раньше?

– Да.

– Я так и думал. Никто не будет грабить Ватсаяну.

– Это возможно? Тебя могут ограбить?

– Никогда. Никак. Расслабься. Завтра к полудню у меня будут красненькие. Ты дотянешь?

– Дай мне то, что у тебя осталось.

– Дай мне двадцатку.

– Никто не захочет грабить тебя, Сэм.

– Если это случится, товара больше не будет.

– Никто не хочет, чтобы это случилось.

– Разумеется никто.