1994 год. Отдел в здании РУБОПа
Западло, начальник
Горшаков вынул из кармана повестку и положил ее на стол. Только после этого сел, небрежно забросив ногу на ногу. Ужасно хотелось слазить в карман за заветным портсигаром и раздавить хотя бы полкосячка, но такую наглость даже он себе позволить не мог. В здании РУБОПа, да еще в присутствии этого пенька, который стоял на пороге и тупо таращился в его сторону…
Артем повернул голову и дружески подмигнул сержанту. Тот никак не отреагировал. Горшаков равнодушно пожал плечами.
По истечении пятиминутного ожидания, которое показалось Артему вечностью, дверь в кабинет распахнулась, и капитан Началов уверенно шагнул через порог. Сержант тут же ретировался.
– О! Дрюня! – радостно воскликнул Горшаков. – Сколько лет, сколько зим, в рот тебе кило печенья! А я думаю-гадаю, кто это из вашей братии так пылко возжелал меня видеть? Вот ксивку прислали, – он кивнул на повестку. – А это, оказывается, ты, вошь ментовская! Не ожидал. Честно скажу, не ожидал. Чего хотел-то, Дрюник?
Не обращая внимания на издевательски панибратский тон Горшакова и его развязное поведение, Началов прошел к своему рабочему столу, сел и черкнул что-то на повестке Артема. Затем вынул несколько бланков из верхнего выдвижного ящика и стал заполнять шапку мелким убористым почерком. Горшаков покосился на погоны Андрея.
– Да ты у нас уже капитан, что ли? – присвистнул он. – Извини, я как-то не следил за твоей карьерой. Не до сук было.
Артем намеренно спедалировал на слове «досуг», выговорив его раздельно и с буквой «к» на конце. Довольный собственной шуткой, он расплылся в счастливой улыбке. Началов, закончив писать, поднял на него взгляд.
– Господин Горшаков, – при слове «господин» Андрей невольно поморщился. – Вам известно, что вчера вечером на Топольчанской, у себя в квартире, был убит преуспевающий бизнесмен Юрий Симаков, владелец двух ресторанов и одной гостиницы в Новоречинске?
– Нет, я об этом еще не слышал. В газетах не писали? Да хотя какие, к черту, газеты? Я и газет-то сроду не читал… – Горшаков криво ухмыльнулся. – Но работе твоей, Андрюша, точно не позавидуешь. Я слышал, у нас в городе что ни день, кого-нибудь убивают.
– Это вы верно заметили. – Началов старался держаться достойно, но ему очень хотелось ответить Артему в том же ключе, в каком тот начал эту беседу.
– Смутные времена настали, – сказал Горшаков. – Беспредел. Ну ладно мы, а вот детей жалко.
Этого Началов уже стерпеть никак не мог. Все его старания сегодня, когда он готовился к встрече с Горшаковым, пошли насмарку. Капитан нервно отбросил в сторону бланк, и тот, сорвавшись с края стола, упал на пол. Началов вскочил на ноги.
– Да никого тебе не жалко, козел! – взорвался он, брызжа слюной. – О детях он заговорил! А десятилетнюю племянницу Ушакова помнишь? У вас, уродов, даже на нее рука поднялась! Лишь бы свидетелей не оставлять.
– Не врубаюсь, о чем ты, Андрюша.
– Все ты врубаешься! Мне отлично известно, кто стоит за всеми этими убийствами. Ты и Кулагин. Вот только доказать я этого не могу.
Горшаков вынул из кармана спичку и принялся ковыряться в зубах. Он всем своим видом показывал, что успел уже утратить интерес к собеседнику и к теме разговора, которую тот поднимал.
– Ну а раз не можешь, не хера тогда пылить, – невозмутимо откликнулся он.
Началов сел на прежнее место.
– Доказательства будут, Артем. У меня есть показания свидетелей, которые неоднократно видели тебя с Симаковым. Ты приходил к нему в ресторан, и он выплачивал тебе так называемую дань. Этого подтвердить никто не может… Пока. Но за три дня до гибели Симакова ты снова приходил к нему, и люди видели, как вы ссорились. Видимо, Юрий Петрович отказался платить. И ты угрожал ему, Артем. Это многие слышали…
– Чего ни скажешь в пылу ссоры. – Горшакову хотелось достать портсигар, но он мужественно терпел.
– Верно, – согласился Началов. – Но это уже мотив. Рабочая версия для следствия. У тебя есть алиби на вчерашний вечер?
– А то! Я был в ресторане. Не в симаковском, в другом. «Седьмое чудо света». Со мной были мои друзья: Левинсон, Протасов, Лебедев… Ну, да ты их всех знаешь, Дрюня! Не веришь мне – поговори с ними, – улыбка Горшакова стала еще шире. – Чистый я, начальничек.
Некоторое время Началов хранил молчание.
– Послушай, Артем, – сказал он после паузы. – Ты ведь прекрасно знаешь, что я от вашей братии все равно просто так не отстану. И если мне не удастся засадить за решетку вас всех, то, я тут подумал, почему бы для начала не обойтись кем-нибудь одним… Я выбрал тебя, Артем. Хочешь стать козлом отпущения?
– За козла ответишь, – через губу бросил Горшаков.
– А ты им станешь, – как ни в чем не бывало продолжил Началов. – Я вцеплюсь в тебя мертвой хваткой и не выпущу, пока не дожму. Я буду очень стараться, Артем. Дело по убийству Симакова – это только первая ласточка. Я пообщаюсь с другими бизнесменами, которых ты, мягко говоря, курируешь, и добьюсь от них показаний, что ты им угрожал. Вымогательство – это статья. Серьезная статья, Артем. А учитывая то, что ты у нас уже был судим, получается рецидив. Получишь на всю катушку. Хочешь знать, что я еще могу сделать? – сам себя распалял капитан. – Скажу. Я распоряжусь поместить тебя в отдельную камеру. Ну, хотя бы на месяц. Думаю, этого будет достаточным. Ты же у нас торчок, Артем. Да? У тебя и сейчас ручки к твоему сраному портсигару тянутся. А если ты проведешь месяц без шмали? Подумай. Ты у меня сам на допрос попросишься и начнешь всех своих корешей сдавать поименно. С паролями и явками. Так зачем же подвергать свой организм таким суровым испытаниям? Почему бы нам не обойтись без этого садизма? Начинай сдавать их сейчас…
Началов замолчал. Горшаков небрежно бросил использованную спичку прямо на пол и пару минут тоже сидел молча. Затем снял ногу с ноги и поднялся. Склонился над столом капитана.
– Чтобы меня засадить, Дрюня, у тебя кишка тонка, – жестко произнес он. – Но ты можешь попробовать. Дерзай! Полетишь со своего насиженного капитанского стульчика, как фанера над Парижем. А сукой я никогда не был. И не буду. Потому как западло, начальничек.
– Не зарекайся, Артем, – хмуро ответил Началов.
Горшаков выпрямился.
– Допрос окончен?
– Окончен, – капитан тоже встал. – А вот неприятности для тебя, Артем, только начинаются. И не говори потом, что я тебя не предупреждал.
– Не буду.
Горшаков степенно двинулся к выходу из кабинета, на ходу извлекая из кармана заветный портсигар. У самого порога он демонстративно плюнул себе под ноги.