Глава 32

НАХОДКА

Через три дня, попетляв по Петровке, Дмитровке, Тверской и Никитской и оторвавшись от слежки, Савелий прикатил на лихаче «ваньке», роль коего исполнял по старой памяти Мамай, к небольшой часовой мастерской возле приюта мадам Перепелкиной на Нижней Кисловке.

Сойдя с пролетки со своим неизменным саквояжем в руках и приказав извозчику ждать, Савелий толкнул дверь и вошел в мастерскую, что сопроводилось двойным звяканьем дверного колокольчика. Человек за перегородкой, который, будь он в святительских одеждах, здорово бы смахивал на апостола Павла, каким его изображали живописцы, пишущие на библейские сюжеты, поднял голову и уронил из глаза увеличительное стекло в подставленную ладонь.

– Добрый день, Арнольд Оскарович, – почтительно поздоровался Савелий.

– Добрый, – согласился часовщик и раскрыл перед ним в перегородке дверцу.

Они прошли в крохотную комнатку, где стоял обычный с виду несгораемый шкаф немецкой фирмы «Крауф и сыновья». Но вот замок… Савелию еще не приходилось с таким сталкиваться, и он с интересом стал рассматривать его. Собственно, замка в обычном понимании не было вовсе, а там, где под болтающимся стальным кружочком должна была находиться замочная скважина, стояла тонкая на вид пластина, закрывающая в дверце сейфа какое-то отверстие размером чуть больше медного пятака.

– Ну, что скажете? – с любопытством спросил Арнольд Оскарович.

– Занятно, – ответил Родионов и осторожно потрогал пальцем пластину. – Похоже на какую-то мембрану.

– А это и есть мембрана, – довольно улыбнулся часовщик.

– Вы говорите в нее пароль? – догадался Савелий.

Арнольд Оскарович перестал улыбаться и с опаской посмотрел на Родионова.

– Теперь я не сомневаюсь, что легенды, которые о вас рассказывают, не выдумки, но совершенная реальность. Вы действительно маг и волшебник.

– Ну, уж так и волшебник, – усмехнулся Савелий. – В моей жизни были уже две дверцы, которые мне так и не удалось открыть, к вящему моему сожалению.

– Из сотни? Полутора сотен? – опять улыбнулся часовщик.

– Не считал, – уклонился от ответа Родионов. – А как это работает? – спросил он, указывая на мембрану.

– В общем, довольно просто, – начал охотно рассказывать Арнольд Оскарович. – Принцип действия моего замка следующий: я немного усовершенствовал фонограф Эдисона и соединил его с часовым механизмом. Я говорю в мембрану пароль. Резец, связанный с мембраной, записывает мою фразу на восковой валик фонографа и включает часовой механизм, который возвращает валик назад, к загодя записанной на него фразе. Если эта фраза совпадает с только что мною сказанной, то есть резец совершает те же движения при воспроизведении, что и при записи, вновь включается часовой механизм, который и двигает языки замка. Все, дверь открыта.

– Действительно, не так уж и сложно, – согласился Савелий. – Надо лишь знать пароль…

– И говорить моим голосом, – закончил за него часовщик. – Вся закавыка в том, что просто знать пароль еще мало. Если, допустим, вы скажете в мембрану правильный пароль, замок не откроется. У вас другой тембр голоса, другая скорость произношения слов, а стало быть, и мембрана будет колебаться иначе, чем если бы пароль произносил я. Резец запишет вашу звуковую дорожку, и при сверке она не совпадет с ранее записанной моей звуковой дорожкой. Часовой механизм не включится, и замок не откроется.

– Гениально! – восхищенно воскликнул Савелий. – Очень вас прошу, никому не говорите об этом вашем изобретении, а то мне придется раньше времени выйти на пенсию, – улыбнулся он.

– Не могу вам этого обещать, – хитро посмотрел на Родионова часовщик. – Пока у меня нет нужды в деньгах, но если она вдруг случится…

– Не случится, – заверил его Савелий. – Корона готова?

– Она здесь, – легонько похлопал по двери часовщик.

– Давайте посмотрим. Мне выйти? – деловито осведомился Родионов.

– Зачем? – удивился Арнольд Оскорович.

– Чтобы вы назвали пароль без моего присутствия.

– Ну, в этом нет надобности, – усмехнулся часовщик. – Ах да, я ведь вам не сказал. Пароль можно очень просто менять. Хоть по десять раз на дню. Поменял в фонографе валик – и все. Да и мой голос подделать не так-то просто, потребуется настоящий профессиональный имитатор.

– Понял, – сказал Савелий. – Тогда прошу вас.

– Все браки заключаются на небесах, – сказал в мембрану Арнольд Оскарович и приложил палец к губам. Через четверть минуты щелкнули языки замка. Часовщик торжественно посмотрел на Родионова и открыл дверь несгораемого шкафа.

– Прошу, – достал он с полки деревянную шкатулку.

Савелий кивнул и открыл крышку. Корона лежала на бархатной подушечке и смотрела на него бесчисленным множеством бриллиантовых граней.

Он взял корону в руки. Крест, осыпанный брильянтами и венчающий корону, был слит с ней как единое целое.

Родионов придирчиво повертел корону, но не заметил нигде даже крохотного шовчика.

– Вот, прошу, – протянул ему часовщик толстую лупу на длинной ручке.

Но и в лупу Савелий не заметил ни единого следа крепления креста к короне.

– Превосходно, – восхитился он, возвращая лупу часовщику. – Это не я, а вы настоящий волшебник.

Арнольд Оскарович слегка зарумянился, но ничего не сказал. Однако было по всему видно, что слышать подобное ему весьма приятно.

– Итак, сколько я вам должен? – спросил Родионов, вынимая из кармана сюртука портмоне.

– Две тысячи.

– Вот вам пять, – протянул часовщику деньги Савелий. – Надеюсь, нужда в деньгах у вас случится не скоро?

– Теперь да, – улыбнулся Арнольд Оскарович. – И… благодарю вас за то, что мне посчастливилось работать с такой знаменитой вещицей, раритетом, так сказать. Если б не вы, мне и потрогать-то ее никто бы не дал.

– Ну что вы, – учтиво заметил Родионов. – Это я должен вас благодарить за ваше исключительное мастерство…