Генка и Витька стояли в самом конце зала, на всякий случай подойдя поближе к выходу. Народу рядом с ними было мало: один не очень хороший Вампир с клыками из пластиковых колпачков для авторучки, замшелый Звездочет в сиреневом костюме с большими, вырезанными из фольги звездами и в длинном колпаке, Снежинка и Кот в Сапогах с облезлой от многократного использования мордой. Другие карнавальные гости приблизились к елке и ждали оглашения результатов конкурса.

– Может, подойдем к сцене? – спросил Витька. – Мне отсюда плохо видно...

– А ты перископ выдвини, – посоветовал Генка.

Витька неразборчиво ругнулся из-под костюма и стал выдвигать перископ. Звездочет посмотрел на него с опаской и отошел к окну. Витьке это не понравилось, и он нажал на ручку сифона: услышав шипение, Звездочет испуганно отпрыгнул в сторону.

Генка посмотрел на часы.

– Время поджимает. Пора Королеву выбирать!

И как только он это сказал, директор заглянул в свой медный колокол, проверил, нет ли там чего опасного и, убедившись, что колокол чист, прозвонил. Музыка прекратилась. Танцующие маски остановились. Вертящиеся прожекторы и зеркальные шары замерли. Стало тихо.

– Все хорошее когда-нибудь кончается, – проворчал Генка.

Директор аккуратно поднялся к микрофону, осмотрел его на предмет подвоха и поднял вверх руки. Все повернулись в его сторону. Директор пощелкал пальцем микрофон. Микрофон ответил треском. Директор опасливо взял его в руки и произнес:

– А теперь, уважаемые участники нашего Новогоднего карнавала, наши уважаемые Тролли, Эльфы, Красные Шапочки, Феи и другие сказочные и не совсем персонажи, теперь мы должны выбрать Короля и Королеву бала! Так велит наш древний школьный обычай! Король и Королева станцуют новогодний вальс и получат главный приз – вот этот торт!

Из-за кулис выдвинулся физрук. Перед собой он катил на специальной тележке огромный торт с сахарной елкой посередине. Зал восторженно завыл.

– Кроме того, – продолжал директор, – в соответствии со старой школьной традицией Король и Королева бала могут выбрать себе одну пятерку в год по любому предмету!

Зал снова захлопал, но на этот раз более сдержанно и завистливо.

– Мне как раз нужна пятерка, – зашептал Генка. – У меня по литературе трояк выходит, как ни старайся...

– А у меня по химии... – ответил Витька. – А может, еще и по физике...

– Где же Иванова? – Генка крутил головой в поисках Пантеры. – Сейчас нас выбирать будут, а она куда-то запропастилась!

– И Жмуркина не видно. – Витька вертелся всем корпусом.

– Конкурентов надо устранять безжалостным образом, – прошептал Генка. – Каждый сам кует свое счастье своими мозолистыми руками...

– Снегурочка! – директор повернулся к Снегурочке. – Спуститесь, пожалуйста, в зал и обойдите каждого гостя нашего карнавала. А вы, уважаемые гости, напишите на маленьких билетиках, которые вы получили, кто вам понравился больше всего.

Генка достал проштампованный билетик и вписал в него „Однорукий Робот“. Витька сам вписать свое имя не мог, и выбор вместо него сделал Генка.

– Вот и все, – грустно сказал Витька. – Дамы выбирают кавалеров...

– Слушай внимательно, – говорил Генка. – Мы подойдем к сцене. Когда выберут Короля и Королеву, по традиции на минуту выключат свет, чтобы снять маски. Ты быстро скидываешь костюм, я тоже. После чего ты спрыгиваешь на пол, а я залезаю на сцену. Ясно?

– Ясно.

Снегурочка снова шла по залу со своей шапкой, куда маски кидали свои билетики. Обойдя весь зал, Снегурочка поднялась на сцену и вручила шапку директору. Директор стал считать голоса.

– Вить, давай спорить, что ты победишь, – приставал Генка. – На подарки... Не, на подарки мы уже спорили. Давай на подарки к следующему году.

Витька молчал. Ему было как-то безразлично, победит он или нет. Он отыскал Пантеру. Она стояла в компании Нептуна. Из-за плеча Нептуна выглядывал давешний Звездочет, тот, что назвал Витьку придурком.

– Королевой бала становится... – директор выдержал надлежащую паузу. – Королевой бала становится... Пантера!

– Ура! – завопил Генка и попытался поднять Витьку.

Пантера легко запрыгнула на сцену. Директор поцеловал ей руку и вручил белую розу. Пантера послала воздушный поцелуй в зал.

– Королем Бала становится...

Генка сжал Витькину руку.

– Становится... Однорукий Робот!

– Р-р-р! – зарычал Генка и подпрыгнул.

– Чего? – не расслышал Витька.

– Мы сделали это! – крикнул Генка и подтолкнул Витьку к сцене. – Иди! Иди, однорукий болван!

Витька растерянно огляделся по сторонам, затем медленно поднялся на сцену. Директор схватил его за руку и поставил рядом с собой. Получилась забавная композиция – в середине директор, по правую директорскую руку Витька, по левую директорскую руку Пантера.

– А теперь в соответствии с обычаем нашего Новогоднего карнавала погаснет свет, – объявил директор. – Страна должна знать своих героев! Дмитрий Донатович, прошу вас.

Физрук с перемотанной бинтом головой подошел к рубильнику.

Генка кивнул Витьке. Витька кивнуть не мог и подал знак рукой.

– На счет „три“ свет погаснет, – сказал директор. – Диджей, включи что-нибудь подходящее. Раз! Два! Три!

Свет погас. В темноте зазвучала „Лунная соната“. И грохот. И шорох скидываемых костюмов.

Витька быстро лег на пол, выполз из костюма, стянул с ног пожарные штаны и пожарные бахилы. Сел на пол, свесил ноги со сцены.

– Ну? – спросил он шепотом.

– Сейчас, – ответил Генка. – Ремень заело... Все, готово.

Витька спрыгнул со сцены и встал рядом со сброшенным костюмом Маньяка. Поднял с пола хоккейную маску. Генка запрыгнул на сцену, натянул серебристые бахилы и штаны.

– Елочка, зажгись второй раз! – весело крикнул директор. – Да будет свет!

Свет зажегся. „Лунная соната“ сменилась бодрой дискотечной мелодией. На сцене снова стоял Дед Мороз, на сцене стояла Снегурочка. Рядом с ними сиял Генка. А рядом с Генкой стояла Костырева.

Костырева выглядела счастливой. И вертела на пальце плюшевую маску Пантеры.

– Гы, – только и смог сказать Витька.

Зал заулюлюкал.

Костырева улыбалась. Не было заметно ни веснушек, ни очень уж тонких губ, да и вообще, совершенно неожиданно для себя Витька увидел, что Костырева очень красивая девчонка. Совсем не такая, как раньше.

И купающийся в лучах славы Генка увидел, как изменилось Витькино лицо, и только теперь удосужился посмотреть, кто стоит с ним рядом.

К чести Генки ему удалось никак не выказать Костыревой свое потрясение. Он совершенно по-джентльменски поклонился ей и протянул руку. Наташка сделала легкий книксен и улыбнулась.

Директор увидел Генку, насупился и прищурил глаз.

– Это ты? – спросил он мимо микрофона. – Я же тебе запретил здесь появляться... Хотя ты это хорошо придумал, хорошо. Победителей не судят, да?

Генка с достоинством кивнул.

– Ну, ладно, – улыбнулся директор. – Пусть. Только пятерки от меня не жди. Исключительно торт и прощение.

Генка согласно кивнул.

– Друзья! – крикнул в микрофон директор. – Хочу объявить имена Короля и Королевы Новогоднего бала! Ими стали Наташа Костырева и всем вам хорошо известный Геннадий. Они получают вот этот изумительный сладкий приз!

Директор показал на тележку с огромным тортом.

– А теперь – Королевский вальс! – и директор дал знак диджею.

Диджей переключил диск. Зал наполнился звуками „Школьного вальса“.

Генка соскочил со сцены, подхватил Костыреву, и они закружились в танце.

Витька вышел из зала.

В коридоре почти никого не было, только на дальнем подоконнике сидел Звездочет. Он грыз семечки, а кожуру складывал в карман своего костюма.

– Эй, Вить, семечек хочешь?

Витька вздрогнул. Голос был подозрительно знаком.

– Семечек, спрашиваю, хочешь? – повторил Звездочет.

Витька подошел ближе, протянул руку и стащил со Звездочета колпак вместе с маской.

Из-под звездного колпака появилась недовольная физиономия Жмуркина.

– Это ты? – не поверил глазам Витька. – Жмуркин, это ты?

– Нет, это принц Уэльский! – злобно ответил Жмуркин. – Конечно, я, не видишь, что ли?

Жмуркин с отвращением свернул колпак и спрятал его в карман сиреневой хламиды, изрисованной знаками Зодиака.

– Чубуков – редкостная свинья, – сказал Жмуркин и быстро огляделся. – Я ему морду набью... когда-нибудь... Всучил мне эту дрянь, а моего Супербоя забрал себе! Я ему говорю, как тебе, Чубуков, не стыдно...

– Кто?!! – Витька почувствовал, как холодеет спина.

– Чубуков, – повторил Жмуркин. – Да ты его знаешь. У него первый взрослый по боксу. Он подстерег меня на входе, поймал и затащил под лестницу. Стоит, значит, пуговицу железную на моем костюме пальцами сгибает и разгибает и говорит, не уступишь ли ты мне, милый друг Жмуркин, свой костюм? И пуговицу то согнет, то разогнет, то согнет, то разогнет! Ну, я и говорю, а не валил-ка бы ты...

Жмуркин щелкнул языком.

– Ну, я и говорю, бери, конечно, мой костюм, он мне все равно велик. Вот он мне и всучил это барахло! В карманах семечки эти дурацкие...

Жмуркин плюнул на свой костюм Звездочета.

– Так, значит, Супербой – это Чубуков? – шепотом спросил Витька.

– Чубуков, – кивнул Жмуркин. – Самый что ни на есть. Ладно, он у меня еще получит! Я на него Снежка натравлю! Будет знать, как костюмы забирать!

– Да уж... – снова шепотом сказал Витька. – Будет знать...

– А я его что-то не вижу. – Жмуркин осмотрел зал. – Свалил куда-то... Ищи его теперь!

– Свалил... – машинально повторил Витька.

– Я смотрю, – Жмуркин кивнул на сцену, – наш старый Крокодайл не ударил лицом в грязь, отхватил себе все-таки Королеву бала на танец.

– Да уж, – сказал Витька.

– Но он ведь, кажется, мечтал об Ивановой?

– Выбирать не приходится... Значит, Чубуков взял костюм?

– Не дай бог, он его попортит! – волновался Жмуркин. – Мне директор кинотеатра так и сказал – если хоть одной пуговки на костюме не досчитаюсь, я тебе, Жмуркин, сам костюм закажу. За твой счет. А я спрашиваю, какой еще костюм, Петр Сергеевич. Он смеется и говорит, деревянный, Жмуркин, деревянный... Ладно, побегу его искать...

Он подобрал полы своего звездочетного костюма и посеменил к выходу.

– Жмуркин! – окрикнул Витька.

– Чего? – обернулся Жмуркин.

– Чубуков... он... короче... Он в биологическом кабинете. Он там... В общем...

Жмуркин кивнул и побежал освобождать Чубукова. Витька остался один.

Музыка оборвалась. Вальс закончился. Из зала выглянул довольный Генка.

– Наташка танцевать научилась, – сказал он. – На ноги больше не наступает. А вообще она, оказывается, художественной гимнастикой занимается.

– Интересно... – грустно сказал Витька.

– Но все равно не Иванова, – покачал головой Генка. – Не в моем вкусе. Зато торт нам достанется – Костырева же гимнастка, а им сладкое нельзя есть. А я не гимнаст, мне все можно.

– Иванова куда-то ушла, – сказал Витька.

– Значит, не судьба. И мы пойдем. Дома торт съедим, лимонэйду попьем. Жмуркина надо только отвязать.

– Жмуркин уже свободен.

– Уже отвязал его? Молодец...

– Жмуркин – не Супербой, – тихо сказал Витька. – Жмуркин – Звездочет.

– Какой еще Звездочет? А кто же тогда Супербой?

– Чубуков. Он отобрал у Жмуркина костюм. Такие дела.

Генка даже не нашелся, что ответить.

– Жмуркин побежал его освобождать. Так что нам надо отсюда сваливать. И чем скорее, тем лучше.

– Погоди, – сказал Генка. – Остался еще сюрпризец.

– Какой еще?

– Давай на минутку в зал вернемся.

Генка потащил Витьку обратно.

Карнавал закончился. Гости собирали свои костюмы, светомузыка больше не вертелась, диджей катал микс из „Песенки про пять минут“ и „Собачьего вальса“. Директор о чем-то шептался с завучем. Она перестала быть Снегурочкой, улыбалась на директорские шутки, не забывая при этом следить за порядком в зале. На краю сцены сидел физрук.

Витька хотел пройти в середину зала, туда, где Костырева болтала о чем-то с Братчаниным, но Генка удержал его.

– Лучше нам постоять у входа.

– Как знаешь...

Тем временем директор взял микрофон и сказал:

– Дорогие друзья! Вот и закончился наш новогодний бал! Не знаю, как вам, а мне он понравился! Было весело...

Директор посмотрел на физрука, а затем на завуча. И физрук, и завуч согласно кивнули.

– Я хочу поздравить всех вас с наступающим Новым годом и пожелать счастья! И опять же, по нашей старой школьной традиции, я хочу закончить наш праздник веселым снегопадом. Диджей?

Диджей кивнул и включил „Снег кружится и тает, и тает...“ Директор кивнул физруку. Тот с опаской посмотрел на подвешенный к потолку мешок и недоверчиво дернул за шпагат.

Мешок развязался, и из-под потолка, кружась на маленьких парашютиках, стали опускаться голубые прозрачные леденцы в прозрачных фантиках.

Ребята восторженно закричали, захлопали в ладоши и принялись ловить конфеты. Директор посмотрел на завуча, но она только пожала плечами. Физрук недоверчиво подобрал конфетку, проверил на вкус, съел.

Генка вытянул руку и поймал парашютик с леденцом. Помял в ладонях, понюхал.

– Забавно... – тихо сказал он. – Забавно...

– Молодец! – Витька толкнул Генку в плечо. – Здорово ты это придумал!

– Не пойму... – растерянно пробормотал он.

– Что тебе непонятно?

– Я туда не конфетки засовывал. – Генка задумчиво смотрел под потолок.

– А что?

– Репьи. И чертополошины. В сентябре специально для такого случая насобирал...

– Здорово! – Витька засмеялся. – Это называется новогодним чудом! Ты насыпал вместо конфетти чертополошин, а они превратились в настоящие конфетки!

– Новый год начинается весело, – сказал Генка, развернул конфетку и попробовал: – Вкусные. Ладно. Ты жди в коридоре, а я пока соберу наши вещи.

– Друзья! – прогремел в микрофоне голос директора школы. – Властью, данной мне Снежной Королевой, объявляю Новогодний карнавал оконченным!